Теперь Роберт хотя бы примерно понимал, почему он проснулся посреди степи... но предпочёл бы ничего не вспоминать. Знание приносило безнадежность — что ему теперь делать? Куда податься? В Брод? Исключено. К местным? Роберт вроде слышал что-то про богов... вот только учитывая кентавров, как бы его и местные не попытались прирезать. Жить в степи? Он так быстро сойдёт с ума (предполагая что этого ещё не произошло), предполагая что его раньше кентавры не найдут.

Подождите-ка. На горизонте что-то виднелось... Роберт вспомнил ощущения прошлой ночи, сконцентрировался и... вывернулся наизнанку? Это сложно было описать, но теперь он снова был чем-то вроде лошади. Эта форма также обладала хорошим зрением, позволившим ему понять, что же он видит. Кентавры. Намного, намного больше чем было в той первой атаке — вроде в процессе разборки тел насчитали четыре сотни, а тут... как минимум тысяча, а скорее всего больше. Неужели это та орда, про которую им рассказывали на учениях?

— Хах... хахах... — истерически хохотнул Роберт. — Похоже ждать пока меня найдут не придётся, а? Целую орду на меня послали...

Нет, что он говорит? С чего вдруг целой орде тратить время на никчёмного тупицу вроде него? Они направляются куда-то ещё... Нет. Не может быть!

Но, обдумывая это, Роберт больше и больше уверялся в реальности ужасной идеи, осенившей его. Они идут на Брод. Они пришли чтобы убить их всех. Разумеется, им не выстоять против мощи героев и огнестрельного оружия... но скольких они успеют убить перед тем как их самих перебьют? Даже при атаке того табуна человек десять погибло, а тут целая орда. И ведь в Броде даже не знают о них пока...

И тут Роберт понял, что нужно делать. Если он только и может что вредить лошадям... значит нужно вредить тем которые этого заслуживают. Может его тут и убьют, но если нет... за победу над ордой его должны простить, несомненно.

Встряхнувшись, Роберт поднялся в полный рост и побежал. Само собой из груди прорывалось истерическое ржание... а потом к нему присоединилось ржание кентавров, в ряды которых врезалось несколько тонн бронированной конины.

Read_GreenNY

Племянник Короля

— Ррррааааааа! — в один голос прорычали двое беженцев, пока неслись на Каплю, держа в руках при этом огромный заточенный деревянный кол.

Капля, которая до этого была занята боем с небольшой группкой людоящеров, обернулась на рык.

Послышался мерзкий звук разрываемой плоти и треск раздробленных костей.

— Ох, — охнула Капля и упала на спину, пронзенная деревянным колом, который должен был служить защитой от кентавров, но сейчас являлся орудием убиения живой богини.

Беженцы-предатели было подумали, что непобедимая богиня-иномирянка все-таки умерла, сраженная не металлом, но деревом, как тут эта самая богиня издала жуткий крик.

— Блядь, это же больно! — завопила Капля, поднимаясь на ноги. — Тыкать х... кольями в живого человека!

Разворот корпуса, и Капля сбила одного из беженцев торчащим из живота колом. Далее, она, рыча, направилась на другого беженца, который в ужасе кричал, смотря на неостановимую богиню, которая неумолимо приближалась к нему.

Взмах лом-меча оборвал крик предателя.

— Должен остаться только один! — воскликнула Капля, когда кровь беженца, вырвавшаяся из его лишенного головы тела, окропила лицо и грудь разъяренной женщины.

К беженцем подошло подкрепление — еще одна небольшая группка самых смелых (или наитупейших) предателей, которые решили сразиться с Каплей.

Сначала, беженцы просто обстреливали Каплю из луков и арбалетов, превращая ее в своеобразного "ежика", утыканного стрелами и болтами, но один из самых смелых (или наитупейших) беженцев подскочил к Капле и с размаху двинул той увесистой булавой по голове.

В который раз за все ее супергеройскую карьеру, лишенная головы Капля упала на спину, при этом придавив острым концом кола беженца, которого она раннее и сбила...

Темнота...

Очнулась Капля, лежа возле придавленного ею беженца.

Рядом лежал разломанный надвое кол, древесина которого не смогла противостоять натиску регенерирующей плоти Капли, и расщепилась.

Послышались крики со стороны госпиталя Доброго Доктора, и Капля, не раздумывая, помчалась туда, на выручку бывшему элитнику.

Капля ожидала увидеть, что предатели учинили кровавую резню гражданских, может быть даже то, что они смогли достать помощников Доктора, и самого Доктора, но увиденная картина заставила ее опешить.

Группа беженцев просто стояли и истошно вопили, дрожали от страха, побросав все свое оружие.

Среди них был здоровенный блондин, на голову-полторы выше даже Монолита. Он методично и крайне жестоко убивал предателей.

Вот Бугай-блондин пробил своей рукой живот одного из беженцев; затем одной рукой сломал шею другому; небрежным движением руки откинул еще одного в стену противоположного здания.

Капля раздумывала, что же ей делать дальше. С одной стороны, Бугай явно справлялся с защитой госпиталя самостоятельно, и она могла вернуться к обороне стен, с другой же, она не знала, как себя поведет Бугай, когда враги кончаться.

Разгоряченный натуральный блонд... триггер может воспринять любого случайного прохожего как врага, и тогда Капле придется выписывать Бугаю живительных тумаков, чтобы образумить его и не дать ему убивать невинных.

Пока Капля размышляла, она чуть не пропустила мерзкого людоящера, скрывшегося на крыше одного из зданий.

Подлое создание Рватнека метнуло копье в спину Бугаю, прямо между лопаток.

Как и ожидала Капля, копье, встретившись с кожей Бугая, просто раскололось, но то, что последовало за этим, изрядно удивило героиню.

Стоявшие рядом с Бугаем беженцы резко издали стон боли и упали на спину, из их спин брызнула кровь.

Самый крепкий из беженцев попытался подняться, но тут Бугай подошел к нему, и наступил ему на голову, раздавливая тому черепушку, словно та была перезрелой сливой.

Бугай наконец-то заметил Каплю и повернулся к ней лицом.

Хмурясь, Капля несколько секунд вглядывалась в лицо Бугая. Его сила выглядела весьма знакомо...

— Я тебя знаю, — осенило Каплю.

* * *

Капля, Монолит, Гонсалес, Сандерс и Коннорс решили побеседовать с каждым человеком, кто хоть как-то владеет огнестрельным оружием. Узнать уровень владения огнестрелом, профессионал ли этот человек или просто стрелок-любитель, а также просто понять, стоит ли доверять оружие этому человеку.

Они оборудовали импровизированный зал для опросов в небольшом деревянном здании, которое раньше служило бакалеей, по всей видимости.

— Позвольте представиться, — произнес высокий накаченный блондин, входя в помещение. — Мое имя Лоуренс Максберри.

— Максберри, — задумчиво произнес Сандерс. — Знакомая фамилия.

— Король, — выплюнул это прозвище Монолит.

— Ага, — кивнул Лоуренс. — Я его племянник.

Повисло напряженное молчание. Вся пятерка представителей силовых структур Брода сверлила взглядом здоровяка.

Лицо Лоуренса совершенно не выражало никаких эмоций, но вот его взгляд... Что-то в нем было такое, Капля даже не могла сказать что.

— Вы так открыто говорите о родстве с одним из самых жутких маньяков Северной Америки, — решилась Капля нарушить молчание.

— Ха, — усмехнулся мужчина. — Я уже давно привык к этому... Надо сказать, это самая сдержанная реакция из всех, что я наблюдал до этого.

— Вам приходилось до этого стрелять в людей? — спросил Монолит.

— Ага.

— И кого ты пристрелил? — решил прямо спросить Гонсалес.

— Своего соседа, — произнес Лоуренс, а затем, видя как остальные напряглись, добавил. — Он пытался ограбить меня.

— Где же вы научились владеть оружием? — спросил Коннорс. — Вас обучил ваш дядя?

— Нет. Я был слишком мал, а к моменту, когда я смог бы держать оружие в руках, мой дядя уже... занимался своими делами.

— И что же? — спросил Монолит. — Вы учились в целях самообороны?

— Мой дед был шефом полиции, — начал объяснять Лоуренс. — Я решил пойти по его стопам, отслужил в армии, поступил в полицейскую академию, но... не срослось.

— Сейчас у нас нет свободного оружия, но если что, то мы будем иметь вас в виду, — произнес Монолит.

— Хорошо, — ответил Лоуренс.

Собираясь уходить, Лоуренс на прощание протянул руку Монолиту, и тот, секунду поколебавшись, пожал ее в ответ.

— Хрен ему, а не пушка, — произнес Гонсалес, когда Лоуренс удалился.

* * *

— Лоуренс! — выкрикнула Капля, вновь привлекая внимание Бугая, который отвлекся на добивание беженцев. — Ты собираешься атаковать меня?

Лоуренс оглядел Каплю, а затем, улыбнувшись, сказал:

— Не вижу смысла. Даже если бы и хотел, то не смог бы вас убить.

— Ты поможешь нам?

— А куда деваться-то? — пожал плечами Бугай.

И они вместе стремительно ворвались в орду кентавров, неотвратимо неся им погибель.

Linig

Еще один Путь к Победе

Группа требовала очередной коррекции. Собранная и отправленная в кратком окне возможности, когда слепое пятно Воина все ещё существовало, она была полна как потенциальных носителей, так и уже полноценных носителей, происходящих от Воина и Мыслителя обеих. После того как со слепым пятном было покончено и Симург стала способна полноценно планировать дальнейшие действия, группа заняла значительную роль в схеме — установление контакта с Гимел сместит приоритеты Смотрителей и других фракций в критический момент. Однако, для воплощения этого сценария в реальность группе требовались множественные коррекции — обеспечивающие выживание и достаточный уровень возможностей. Большинство симулированных подсоединений осколков к потенциальным носителям не приводили к оптимальным результатам, но успехи были достаточны для покрытия большинства потребностей — исключая одну. Атака скоординированных групп творений одного из местных носителей приведёт к недопустимому уровню потерь, и различные симуляции критических ситуаций, вовлекающих потенциальных носителей, не позволяли это предотвратить.

Единственным оставшимся вариантом было использование главного заложенного в группу ресурса — брата её создателя. Он был отмечен Администратором, и мог быть наделён достаточным уровнем возможностей для отражения атаки. Запрос на выделение грани самого Администратора скорее всего не будет удовлетворён в связи с низким уровнем энергии, как и запрос на активацию и подключение какой-либо части ещё не использованного аварийного резерва. Однако, использованные для строительства её уничтоженных братьев части все ещё могли быть переназначены — с намного меньшим уровнем возможностей, но это не является препятствием. Выданная способность должна быть достаточна для отражения атаки, но не критического изменения графика. Проведённые симуляции показали, что наиболее оптимально будет выделить оставшиеся от Бегемота части, создав достаточно многофункциональную способность.

Единственным чувством сильнее ненависти к себе оставался страх. Не то чтобы особо намного, но достаточно для того чтобы Питер оставался на месте — забившись в бывший ледник под одним из домов. Когда оборона восточной стены рухнула и люди начали падать десятками под напором кентавров, Питер не выдержал. Он побежав, бросив все — своих друзей, своих соседей, своих товарищей... даже свою дочь. Последнее что он видел — Хлоя и Капля сражающиеся спиной к спине, не давая кентаврам добраться до лежащего на ветвях Бластера. Даже десятилетняя девочка была более смелее его — ведь несмотря на свою силу она была отнюдь не бессмертна. Кентавры могли ломать древесину, и тем не менее она осталась — сражаясь за то что она верила. Она решила стать героиней, и пошла до этой дороге до конца, даже если этим концом была смерть ради того чтобы другие жили.

Не то чтобы это был первый такой случай. Ещё в молодости Питер списал своего брата в безнадежные — калека был бесполезен для него, а значит контакт с ним следовало свести к минимуму, оставляя силы, время и энергию на карьерный рост. Каким же он был идиотом... Босс совсем не разделял высокого мнения Питера о своих способностях, и после очередной ошибки Питер просто оказался на улице. Единственным что его спасло в тот момент была помощь брата — каким-то образом получившего экспериментальное лечение и даже устроившегося на высокооплачиваемую должность в СКП. В подробности Дэвид не углублялся, но платили ему достаточно чтобы поддержать Питера — не просто в смысле крыши над головой и еды на столе, но обеспечения семьи и комфортабельного стиля жизни, угрожавшего обрушиться под весом неоплаченных кредитов. Дэвид легко мог бы плюнуть на Питера также как тот плюнул на него — но он этого не сделал. Может быть, те редкие контакты были важны для него, а может быть Дэвид помог бы в любом случае, но факт оставался фактом — Питер был обязан ему всем.

Интересно, если бы Дэвид увидел его сейчас, пожалел бы он о своём решении? Подумал бы ли он, что было бы лучше позволить Питеру вкусить последствия своих решений и не давать ему возможность сохранить семью? Может быть, если бы Дженна нашла себе кого-то другого, не являвшегося таким куском дерьма, она была бы сейчас жива...

Грохот и ржание сверху вырвали Питера из потока мыслей. Ну что же, похоже скоро он встретится с Дженной. Выбрав жизнь над человечностью, Питер потеряет обе. Хаотичный топот быстро был прерван раздражённым шипением, и крышка люка приподнялась, показывая людоящера.

Зажимая рот обеими руками, Питер изо всех сил вжимался в угол в идиотской надежде что, может быть, в темноте его не заметят... но, разумеется, людоящеру потребовалась лишь пара секунд чтобы разбить эту надежду вдребезги. Прыжок вниз, поворот головы, и затем рывок с остриём меча, устремляющимся Питеру прямо в лицо.

...

Стряхивая непонятное видение, поначалу принятое им за загробную жизнь, Питер увидел удивительное явление — меч, судя по тому что он видел, упирался ему прямо в лоб, но Питер ничего не чувствовал несмотря на дрожащие от напряжения руки людоящера. Нет, не совсем верно — он чувствовал какую-то странную силу внутри себя, понемногу накапливающую с каждой секундой, но не чувствовал дикой боли, логически должной следовать из происходящего.

Отчаянный удар, сопровождающийся непроизвольным вложением всей накопленной силы, отправил людоящера в краткий полёт до противоположного угла. Тот врезался в стены с отвратительным хрустом и больше не поднялся. Питер с недоумением уставился на свою руку, и это словно сдвинуло какой-то переключатель в его голове. Питер увидел, услышал и ощутил все... все происходящее в Броде? Нет, только части Брода.

Вот Доктор, выбивающийся из сил лишь бы лечить быстрее — но поток раненых намного превосходил его возможности. В числе раненых — Джедай. Питер его невзлюбил ещё с того момента когда услышал каким испуганным голосом о нем говорит Хлоя, и хотя та с тех пор вроде бы перестала его бояться, самому Питеру стряхнуть неприязнь так и не удалось. Хех. Как и многие другие, Джедай был куда лучшим человеком чем Питер — по крайней мере он сражался до конца.