Портал Назначения: омаки

Высадив несколько пуль в молоко, Джереми осел, хватаясь за вонзившуюся в горло стрелу.

Вскрикнул Миттон, которому до смерти не хватило какого-то сантиметра — болт проскользнул по черепу, вырезав кровавую борозду.

Монолит, уже почти добежавший до засады, стиснул зубы и замахнулся... и тут его накрыло темнотой.

Очнувшегося Монолита поприветствовало зелёное сияние и грохот — над ним летели зелёные шары, целыми очередями. Пробивая насквозь деревья и даже камни, они разом изменили баланс сил — беглый взгляд поднимающегося Монолита уже насчитал шесть-семь трупов, и поток шаров и не думал прекращаться. Затем, к шарам добавилось ещё одно удивительное явление — бугрящийся мускулами Джереми. Словно размазываясь в движениях, Джереми нагнал и обогнал Монолита, стремясь к выжившим противникам — и ни стрелы ни болты его даже не царапали. Даже если бы Монолит не присоединился к нему секундой позже, судьба устроивших засаду уже была предрешена.

Минут двадцать спустя, убедившись что они никого не упустили и оказав всем нуждающимся первую помощь (а заодно прояснив, что ни Джереми ни Миттон не испытывают к нему неприязни), Монолит перевёл взгляд на единственного выжившего, тихо воющего из-за переломов обеих ног.

— Ну что, поговорим? — с напускным спокойствием спросил Монолит.

Коновал

Дж"Онни — человек и пароход — кентавр и Технарь

Дж"Онни не любил людей.

Кентавров впрочем тоже. Да и ящеров хоть и уважал, но все равно они ему не нравились.

И даже к Рватнеку он относился с очень смешанными и не слишком хорошими чувствами, что его со временем даже перестало смущать.

Но так было не всегда.

....в тот роковой день когда орда в которой был Дж"Онни нарвалась на новых богов, он все таки выжил, пусть и чудом, и единственным из нарвавшегося на богов отряда. Сломанная спина для кентавра обычно означала приговор...но лишь потому что такого кентавра было проще съесть чем лечить. Но необходимость допроса спасла ему жизнь, и он вернулся в войска Рватнека.

Но Дж"Онни уже не был прежним. Смерть друга и случившееся изменило его, и если раньше его склонность к тому что бы работать головой больше других кентавров проявлялась не слишком активно, то теперь его мысли были его единственным спутников.

Ему не слишком нравилось отлавливать хитрых людишек в холмах, особенно с учетом того что его попытки улучшить процесс никто не слушал, кентавры их не понимали, а ящеры его не слушали. Душевное равновесие не улучшали и появившиеся, и совершенно нехарактерные для кентавров как вида — сны, где кто-то двуногий, и почему-то очень знакомый, мастерил железную чешую людям.

И когда орда пошла на город новых богов, Дж"Онни воспринял это с мрачным удовлетворением. Чем бы это все не кончилось, но его жизнь наконец-то изменится

Месяц спустя он вспоминал свою надежду на изменение с издевкой.

Кошмарная почти ежедневная резня осады божественного города его выводила из себя, но не гибелью товарищей, а бессилием, и невозможностью победить богов.

С каждым днем богов становилось все больше, они могли контролировать его собратьев, другие были бессмертны, третьи странными лучами убивали всех вокруг.

Но когда они построили что-то вроде тех каменных людей которых делает каменный друг Рвтанека, но поливающих врагов какой-то едкой дрянью, Дж"Онни сорвался, и при отступлении сорвался в сторону сгоревшего леса где люди что-то раньше мастерили, и с истерическим ржачем крушил сгоревшие деревья, понимая что Людишки непобедимы пока они постоянно придумывают что-то новое, а кентавры себя ведут как раньше, даже не пытаясь что-то изменить, сделав что-то что убьет людишек с первого же удара.

В ярости он не заметил вспышку в голове, но закончив с деревьями, он новым взглядом окинул развалины мастерской.

Дерево, металл...трупы кентавров и людей.

И картина огромной, живой, и управляемой им статуи из трупов и металла, крушащей ненавистных людишек, как и понимание того как привнести в реальность эту прекрасную картину.

И криво ухмыльнувшись Дж"Онни приступил к работе.

Linig

Из любви к Пасте

— Черт, черт, черт — нервно бормотал Джек, сжимая копье.

И зачем вообще нужны были эти долбаные учения? Столько сил, слез, пота и крови (не будь у них Доктора, Джек вполне мог бы потерять руку в тот раз), и как только они столкнулись с ордой — им сразу показали, чего стоит эта подготовка. Насколько надо было быть тупым чтобы верить что меньше месяца назад попавшие сюда обычные люди смогут противостоять тварям местного Нилбога? Тут поможет только огнестрел, что сейчас и демонстрировали охотники — но и только. Да, когда им объясняли план то упоминали про дефицит патронов... но вашу мать, очевидно же что план не предусматривал такой херни с людоящерами! Почему морпехи...

А, точно, Паста же в крепости. Да, хотя Джеку и не нравились особо Бугаи, но в этом он мог с ними согласиться — она несомненно заслуживала наивысшей степени защиты. Индустрия, переговоры, лечение (как бы Джеку не претила идея Элитного ублюдка живущего свободно, он не мог не признавать его полезность) — это все важные элементы, конечно, но если людям нечего есть то ничто из этого не имеет значения. В отличие от многих других, по-настоящему понявших что такое голод только после атаки Сына (а то и тогда не понявших), Джек прекрасно видел во что превращаются люди когда им становится нечего есть. Поэтому Пасту, спасшую тогда его город, и продолжающую и сейчас трудиться не покладая рук на благо Брода, он был готов защищать даже если для этого потребуется пожертвовать собой.

Мысли о ней придали Джеку смелости, а заодно и разочарования в себе — почему он стоит и ничего не делает?

— Ребята, давайте все вместе! — выкрикнул Джек, пытаясь окончательно задавить страх. — Их меньше чем нас, если навалимся разом то сомнём их!

Увы, реальность оказалась не столь удобна. Рванувшаяся вперёд группа Джека оказалась встречена мощными, точными и быстрыми словно молнии ударами кентавров — некоторых удавалось задеть выстрелами когда они высовывались из-за частокола, но и горожане падали вместе с ними (Джек даже кажется знал одну — её вроде Мэй звали?). Удар меча развалил щит Джека надвое, и он понял — это все. Следующий удар будет смертельным, и он перестанет существовать. Он так никогда и не признаётся Пасте, никогда больше не попробует её стряпню, да и сама Паста вполне может умереть. Умереть потому что тупой, никчемный трус Джек Моррисон оказался слишком слаб чтобы удержать оборону.

Лопнувший от меткого выстрела глаз людоящера не дал тому нанести второго удара, но Джек этого уже не видел — лишь звезды и странных сущностей, скользящих через пространство на немыслимых скоростях, замедляющихся только при встрече с другими группами или одиночками. Их столкновения могли бы показаться сражениями кому-то другому, но Джек почему-то понимал — это обмен. Обмен информацией и инструментами, воплощенными в частях себя, для чего обычного общения было недостаточно, требовался физический контакт.

Земля поприветствовала вернувшегося Джека... решением помочь людям самостоятельно? Насыпь под ним вибрировала и росла, а ни одного людоящера не было видно... хотя нет, из земли торчала чешуйчатая кисть. Судя по ржанию за частоколом, кентаврам досталось не меньше.

Недоумение продержалось лишь секунду — затем Джек все понял. Он триггернул, и Мэй тоже (что?). Подобное стечение событий предоставляло идеальную возможность переломить ситуацию — Мэй следовало в первую очередь сосредоточиться на укреплении обороны по всему периметру, а гражданским и силовикам оттолкнуть противника от стен (откуда я это знаю?). Расход боеприпасов был необходим для создания оптимальных условий, где паралюди смогут снова заменить собой огнестрел и массово уничтожать противника без опаски ответного удара (ах да, это моя сила...).

Схемы, тактики, позиции — разум Джека разворачивался с удивительной скоростью, охватывая весь Брод. Как группировать людей, как именно манипулировать землей, какое оружие использовать, в каких точках, каким образом и в какой момент — он понимал все это, и что важнее, мог поделиться этим пониманием с окружающими. Мгновенно, без ненужных слов. Ключевым элементом плана была Мэй, и её он коснулся в первую очередь. Она поняла что он предлагает, и сразу же доверилась — не просто потому что его план был очевидно наиболее эффективен, но и потому что контакт позволил ей почувствовать его любовь к Пасте, как и он в тот же момент почувствовал её любовь к Топке.

Джек улыбнулся. Он слышал что любовь сдвигает горы, но никогда не думал что увидит настолько буквальное воплощение этого высказывания.

asm

Кошкодевочки решают!

— Так что же у вас всё-таки потом случилось?

— Того, что мы проиграли, недостаточно? — буркнула Капля. — Ну ладно, всё началось, конечно, с того, что королевского посланника, который инспектировал границы и вёз королю наше предложение, выследили и убили сотрудничавшие с Рватнеком предатели.

— И вы об этом ничего не знали, пока на вас не напала его орда?

— Да нет, не совсем, — Капля пожала плечами. — Там местные потом сообщили, что не видели дальше этого посланника, Монолит собрал собственное расследование ситуации, следы засады нашли, — она на секунду запнулась, — потом нашли самих предателей...

— И убили?

— По словам Монолита, едва унесли ноги, — бросила Капля. — И то только он с одним из компаньонов вернулся.

— Сурово...

— Потом мы, конечно, собрали по собственной инициативе новых послов во главе с Монолитом, — она немного поморщилась, — отправили их сразу же как смогли... но было уже поздно.

— Не успели?

— Да, из степи прискакали орды кентавров с людоящерами, окружили Брод — мы едва успели людей с из промзоны в город вывести, и то ценой жизни местных... Потом они попробовали взять нас штурмом, запустили сначала местных из числа неграждан, потом людоящеров...

— И вы понесли невосполнимые потери?

— Да нет... — Капля посмотрела на собеседницу немного недоумевающе. — С местными я сама разобралась, людоящеров в основном истребили с помощью Бластера — это один из наших кейпов, стрелок лазерами, — Грут — это девочка, которая могла превращаться в дерево, — и огнестрела, а потом враг придумал новые хитрости, а кентавры попытались пойти на штурм...

— Ладно, чувствую, дальше будет тяжёлая часть истории: много крови, смертей, отчаянного и бессмысленного сопротивления, и поражение.

— Да нет же, — возразила Капля. — Всё у нас там вышло нормально. То есть насколько нормально оно только могло сложиться в той ситуации: от кентавров мы в итоге кое-как отбились, местным предателям тоже вломили, когда они сами попробовали сунуться. Потом мы всё-таки переехали и крайне злой Топка смог реализовать свою ненависть массовым производством тинкертех-огнестрела. И тут кентаврам стало как-то грустно.

— И что, потом вы с ними всё-таки разобрались? А почему тогда поражение?

— Да мы их почти всех поистребляли, и даже почти добрались до самого Рватнека, — Капля только махнула рукой, — да толку-то. Тут он презентовал своё самое главное оружие, которому нам нечего оказалось противопоставить...

— И что же это было за оружие.

— Кошкодевочки.

— Что?! И их не брали пули или они были суперсильными, супербыстрыми и суперскрытными?

— Да нет, — Капля вздохнула. — От оружия они так же умирали, да и не особо они сильнее или быстрее обычных людей — разве что ловчее немного...

— Но как же этот Рватнек тогда победил?

— Идеологически, — Капля горестно вздохнула. — Думаешь, у нас остались какие-то шансы, когда он ввёл в оборот лозунг "каждому воину — по кошкодевочке"?!

— И от вас все отвернулись...

— Да от каких нас?! — Капля почти кричала. — Да все наши тоже переметнулись к Рватнеку! Он поббедил нас, не выходя на битву, — кошкодевочками!

— И что, даже ваша Грут на это купилась? — изумлённо спросила собеседница.

— Ей подарили саблю, барабан и щенка бульдога.

— А как ты устояла?

— Меня не интересуют кошкодевочки, — обиженно буркнула Капля.

— И он не дал тебе того, что ты хотела?

— Он мог делать только кошкодевочек! — снова вскричала Капля. — Он вообще делал только девочек — у него были кобылодевочки, саламандродевочки и кошкодевочки! А я хотела себе котомальчика-а-а! — Капля не выдержала и зарыдала.

Linig

Очень злая лошадка

Роберт плохо помнил, что произошло вчера... или это было уже сегодня? События выплывали из памяти кусками, отдельными вспышками.

Черныш внезапно взбрыкивает, отбрасывая Роберта. Боль в рёбрах — ничто по сравнению с болью в сердце. Почему? Почему? Он больше всех в этом чертовом городке любил лошадей, первым вызвался ухаживать за ними... но ничего так и не добился, пока не пришла та девочка. Хах. Что он вообще о себе возомнил? С чего вдруг он стал считать себя экспертом по лошадям? Он даже не ветеринар, он просто тупица, годный только на грубую физическую работу. Подумать только, а он ещё радовался что нашлось что-то где он сможет себя проявить...

Тьма, рассекаемая лишь огоньками факелов. Грохот выстрелов — после тридцатой пули Роберт понял, что ему этим не повредить... но почему? Почему в него стреляют? Почему люди разбегаются от него с паническими воплями? Почему он видит словно стоя, хотя бежит на четвереньках? Почему он бежит так быстро? Почему он ничего не чувствует под ступнями и ладонями? Почему-

— Чешуйчатый уродец! — с ненавистью выкрикнула какая-то женщина. — Тупая ты скотина, понял что говно с лошадьми и решил сам лошадью стать? А вот хер тебе, ты и так никому не нужен!

Откуда... откуда она все это знает?! Что она о себе возомнила?! Роберт пошёл на таран, но сука сумела увернуться, спрятаться... в мастерской Пасты? Нет, нет, туда нельзя! Нельзя трогать Пасту! Если Джедай подумает что он тоже хотел её убить... Надо бежать!

...насмерть! — донёсся откуда-то голос Капли.

Да, точно! Капля! Капля ему поможет! Она всем помогает не покладая рук, как настоящая героиня, она скажет что делать! Вон уже и выстрелы прекратились, наверное это тоже она скомандовала!

Нет, нет, нет, что же он наделал? Та сука заслуживала умереть, но почему он не сдержался? Монолит же говорил про поступки... Надо бежать, пока его не казнили! Светящееся оружие и лучи жгут, они намного сильнее пуль!

Бежать, бежать, бежать. Из Брода, через реку и дальше в степь. Как можно дальше, дальше от Брода, и пуль, и жжения, и страха, и лошадей — в степь, где он никому уже не повредит, где его не догонит справедливое наказание.

Подгибающиеся ноги. Все четыре — Роберт давно уже заметил что рук у него больше нет, что только придало ему решимости не возвращаться. Он не видел своего отражения, но эти копыта и выкрик той суки позволяли предположить. Даже без учета того что он натворил... что если они подумают что он заражён? Роберт слышал сплетни про укусы кентавров, и не хотел закончить как дояр с дояркой. Его убийц может потом и казнят, но самому-то Роберту легче уже не будет. Тем не менее... сколько часов он уже бежал? Солнце давно поднялось и сейчас жарило во всю мощь. Наверное... можно уже... отдохнуть...