Кошмарная практика для кошмарной ведьмы

Его лицо и рыжая морда расплывались, слёзы хлынули по вискам и закапали в уши. Вяло отмахнувшись, я закрыла лицо ладонями. Боль гуляла по позвоночнику. Надеюсь, ничего не повредила... ну кроме и так мизерного чувства собственного достоинства.

Рядом недовольно всхрапывал конь, словно жаловался на мою неуклюжесть. Дышать стало легче, но ощущения были гадкими, сердце заходилось.

— Ты как? — Матис опустил ладонь мне на бедро. — Что болит?

— Спина... — простонала я.

— Понятно, — рука скользнула по бедру вверх-вниз, вверх-вниз... и вдруг решительно потянула пряжку моего пояса.

Изумление обожгло меня:

— Что ты делаешь?

Рука застыла, Матис растерянно пояснил:

— Ну ты так лежишь, я подумал... ты меня совращаешь.

Раздвинув ладони, я уставилась на его пунцовеющее наглое лицо:

— Я с коня упала.

— Я заметил, — белозубо улыбнулся он, снова опуская руку на пояс. — Но раз ты лежишь, может мы...

— Да с чего ты взял?! — я резко приподнялась, всё вокруг качнулось, но, стиснув зубы, я заставила себя сесть и посмотрела на Матиса.

Он крутился из стороны в сторону — как и весь мир. Я сжала виски:

— С чего ты взял, что я тебя совращаю?

— Так это, — Матис снял шлем и почесал курчавую макушку. — Четыре года назад здесь практиковалась Адели, горячая была ведьма, любвеобильная. Её до сих пор ребята вспоминают, вот мы и подумали...

— Не все ведьмы такие.

— Правда? — огорчённо вскинул брови Матис. — И ты что, не дашь даже разочек?

— Нет.

— Даже на полшишечки? — его глаза испуганно округлились.

— Какой шишечки? — моргнула я.

— Ну, этой, — он потянулся расстёгивать штаны.

Не знаю эту Адели, но уже ненавижу.

— Нет! — впиваясь ногтями в сухую траву, я заливалась гневным румянцем.

Опасности Матис не ощутил:

— А если просто приласкать? Рукой хотя бы...

— Озабоченный!

— Ну, ты девушка красивая, — Матис снова краснел, — это естественно...

Краснел густо, смешно. И смотрел в декольте — надеялся на лучшее?

— Вы все здесь такие озабоченные? — я стянула края отороченного жёлтым выреза, вдруг показавшегося неприлично глубоким.

— Как сказали, что на практику ведьма приедет — так и ждём. Даже жребий пришлось бросать, кому первому с тобой ехать. Мне повезло, — улыбнулся Матис... и поёжился, отодвигаясь, бормоча: — Наверное...

Это хорошо, что он отодвинулся и на грудь смотреть перестал, а то я уже собралась искать заклинание кастрации — слышала, такое есть. На скоте практикуют, но и на человека должно подействовать.

Он молчал, похлопывая длинными пушистыми ресницами, а я потихоньку успокаивалась и острее чувствовала неприятные магические вибрации.

— Учебник дай, — я указала на рыжего.

— Зачем?

— Заклинание кас... — я осеклась: нет, не надо шутить с кастрацией, вдруг убежит, останусь здесь одна. У меня от этой мысли волосы поднимались дыбом. Вздохнув, я напомнила: — Клещи.

Матис резко обернулся, румянец мигом схлынул с щёк:

— Они там зашевелились? Нет?

— Сейчас проверим. Жезл мой тоже принеси.

Морщась от дёргающей боли в спине, я подтянула колени к груди. Перевела дыхание.

Рыжий нагло попятился от тянувшегося к нему Матиса, и меня холодком защекотала паника: что, если животина не отдаст жезл? Что делать будем? Похрапывая, конь отступал, и выражение морды было таким... самодовольным. У господина Гауэйна, похоже, все домочадцы с характером.

Крякнув, я оттолкнулась от земли. Голова ещё кружилась, я сделала несколько неуверенных шагов, расправила плечи и свистнула.

Ну, попыталась свистнуть. Дёрнув ушами, рыжий недоуменно на меня взглянул. Скакнув вперёд, Матис повис на уздечке:

— Иди, иди, — он повёл на меня недовольно вихлявшего крупом коня. — Хватай, чего там нужно — скотина-то буйная.

"Да вы все здесь буйные, начиная с ваших зомби", — я грозно глянула в тёмные глаза рыжего.

Пушистые ресницы коня напоминали ресницы державшего его Матиса.

— Стой, — приказала я. — Тпру!

Ударив копытом сухую землю, будто не знавшую недавнего ливня, рыжий гордо вскинул голову и с высоты огромного роста уничижительно на меня взирал.

— Саги пожалуюсь, — грозно предупредила я, но конь перебирал копытами и крутил лоснящимся рыжим задом. — Да крепче его держи.

— Держу, — жалобно отозвался Матис, его сжимавшие уздечку пальцы побелели. — А кто такой Саги?

У меня неприятно ёкало сердце: вдруг конь взбесился из-за клещей? Я осторожно переместилась к седлу и стала отстёгивать сумку с символом магов из пяти разноцветных колец.

Помотав головой из стороны в сторону, сердито цокнув копытом, конь ждал. К счастью, Матис сообразил держать его до конца: едва освободившись, рыжий отступил на десяток шагов и наблюдал с выражением морды, которое я бы определила как скептическое.

Зато руки мне оттягивала сумка со всем необходимым.

— Ты с клещами дело имел? — я вытащила желтоватый лист инструкции с картинками и повесила сумку через плечо.

— Да. Они частые гости, самая распространённая нечисть, с ними даже ребёнок знает, как себя вести.

— Угу, — я быстро перечитала формулы, покивала и вытащила из пояса пачку серебряных колышков с хрустальными шариками в навершии. — Пойдём. Будешь прикрывать, пока я читаю заклинания.

— А господин Гауэйн всё один делал...

— Поэтому он мёртв, а я — нет, — я вынула из сумки тяжеленный, поцарапанный и измятый учебный жезл — ноги стали, как ватные, в висках и затылке ломило — и пошла на холм. — Не бойся, я с тобой.

Иррациональный страх увидеть прущего на меня зомби или целую толпу зомби вымораживал сердце и подрезал сухожилия под коленями.

Нацепив пояс с мечом и револьвером, Матис меня догнал.

Мне, неинициированной ведьме, приходилось сильно сосредоточиваться, чтобы увидеть, как с каждым шагом земля менялась в своей магической сущности: энергия паразитов марала всё вокруг серо-фиолетовыми склизкими разводами.

Сколько же здесь клещей, если они всё так изгадили? Шуршание жухлой травы под ногами становилось неестественным, глухим. Запахи исчезли. Здесь даже цвета казались выцветшими — настолько сильно пили землю и само пространство паразиты. Шагавший слева Матис отставал всё сильнее. Его страх понятен, но я не могла заглушить вяжущее чувство обиды: как руки распускать — так пожалуйста, а до дела дошло — прячется за мою ушибленную, хрупкую спину.

Каштаны надвигались, я обошла их иссиня-чёрную тень — клещи могли прятаться в ней так, что при моём уровне магии не разглядишь. Зубы клацнули пару раз — меня начинало потряхивать от этого умирающего пространства, где даже ветер не трепал плащ, а небо над каштанами было тускло-серым — дикий контраст с ясной синевой оставшегося сзади. Я оглянулась через правое плечо: гнедой переступал с места на место, а рыжий ждал, выставив ногу колесом и уперев копыто в землю — красавец.

— Справишься? — послышался слева шёпот Матиса.

Я кивнула: а что ещё делать? Надо только правильно оценить обстановку, прикинуть, сколько силы вложить в заклятие — с этим осторожно, чтобы без излишнего перерасхода — и действовать по инструкции.

До гребня холма оставалось всего ничего, каштаны с потемневшими, сморщенными листьями давили высотой и массивностью стволов. Нелепая мысль, что они распадутся на множество жучков и захлестнут меня тёмной волной, ударила в мысли и пробежала по коже леденящими уколами.

Так, взять себя в руки — я выставила жезл вперёд, судорожно сжала колышки. Их было даже с лихвой — на три пентаграммы хватит, но...

На последних шагах я зажмурилась, а когда распахнула глаза — увидела клещей.

Даже хорошая наследственность не гарантирует выдающихся магических способностей — их определит сила партнёра при инициации. А пока инициация не произошла — бережно расходуйте силу, в этот период вы можете умереть от элементарного переутомления.

Учебник магии для ведьм.

В раскинувшемся под холмом поле не было ни капли живого цвета: серая, высосанная до последней капли земля, усыпанная, точно струпьями, чёрными, маслянистыми лужами. Обманчиво спокойными, неестественно плоскими, неправильным в самой своей сути. От одного их вида кружилась голова и мутило.

— Видишь их? — сипло прошептала я, стискивая холодившие ладонь колышки.

— Да, конечно, — Матис выглядывал из-за плеча, дыхание слабо касалось моей щеки — единственное дуновение здесь, где должен быть, судя по трепетанию растительности на полях вне гнезда, сильный ветер. В голосе Матиса мешались отвращение и страх: — Жуткое зрелище: тени без предметов, которые их отбрасывают.

— Следи, чтобы... беги!

Я отскочила: из тени замешкавшегося Матиса взметнулась чёрная слизистая фигура.

— А? — покачнувшись, Матис плюхнулся наземь.

Клещ плотнел и расширялся — принимал его форму, а Матис выцветал, серел... Размахнувшись, я треснула наросшую курчавую башку жезлом. "Голова" клеща промялась, вывернулась набок. Колышки посыпались на землю.

Продолжая обрастать мышцами, плотью, клещ развернулся ко мне: на перекошенном чёрном лице пузырились глаза, рот раскрылся в пиявочную присоску. Вскинув жезл, я резко ударила, и голова вдавилась в плечи. Руки клеща задёргались, я треснула по одной, другой, по коленям — клещ неловко накренился. Блеклый Матис соизволил пихнуть его под ноги, и клещ свалился.

— Скотина паразитская! — я просто била: в сердцевине магия, этого достаточно, чтобы достать тварь ударами.

Магический жезл с чавканьем врезался в клеща, чёрная поверхность вздымалась пузырями, лопалась, разбрызгивая тёмную энергию.

Дыхания не хватало.

Я представила зомби: гниющая плоть, тянущиеся ко мне руки, рты — и била: чвак! Чвак!

Жезл казался неподъёмным, но я представила красивое лицо Дайона де Гра, нахальные руки — и лупила: чвак! Чвак! Бух!

Я задыхалась, сил не было, но... Саги, его наглые ответы, взгляд, каким провожал меня из окна — била часто и резко: БАМ! БАМ!

Воздух стал раскалённой лавой, корсаж не давал вздохнуть, руки немели... Наглые руки Матиса припомнила и застучала по распластанному на земле пятну в форме человека: хрясь! Хрясь! Хрясь! Особенно между ног: ХРЯСЬ! ХРЯСЬ-ХРЯСЬ-ХРЯСЬ!

Воздух хрипло вырывался из опалённого горла. Выпрямившись, я дрожащей рукой утёрла со лба пот. Меня слегка трясло, но с сердца свалился камень, дыхание выравнивалось, я дышала полной грудью, и было так легко, так радостно...

На сером лице Матиса округлившиеся глаза казались огромными. Неужели его до сих пор пьют? Присмотревшись, поняла: он просто побледнел так... до серого цвета.

— Ты чего? — сипло спросила я.

Его взгляд перепуганным зайцем метнулся с меня на вмятину в промежности серой тени и снова на меня:

— Ничего.

— Осторожнее надо быть, — я вновь утёрла пот и присела собирать колышки в карман пояса.

Матис быстро закивал.

Ни капли магии не потратила, ещё и запинала клеща так быстро, что остальных не успел разбудить — молодец, да и только! Но Матис смотрел как-то... не восхищённо точно. Зато живой. А что ему энергию попортили — ничего страшного: спать будет побольше неделю или две — и само пройдёт. Поднявшись, Матис отряхнул штаны, оправил пояс с мечом и револьвером.

В мышцы вползала истома, но дело надо завершить:

— Так! Следи, за тенями.

— Слушаюсь, — оглядываясь и осторожно переступая по жухлой траве, Матис отступил.

Ещё с минуту я просто дышала мёртвым воздухом.

"Пора!" — подняв жезл и закрыв глаза, я мысленно повторила формулу, и в голове вспыхнул яркий образ: сеть из маслянистой жижи, тёмная энергия, текущая между "лужами" спавших паразитов, в землю, сочившаяся в воздух, точно грибница в поражённое дерево...

Гнездо запущено так, что едва получалось охватить разумом возникшую картину, запомнить, просчитать. В груди разверзалась пустота. Выдохнув, я опустила потяжелевший жезл и открыла глаза. Всё было по-прежнему — хорошо сработала, клещи не проснулись. По вискам струился пот. Обтирая их, я попятилась:

— Всё, теперь знаю, как пентаграмму расположить, отступаем, — сделав ещё несколько шагов, я развернулась и припустила с холма — назад, в цветной мир трепавшего волосы и одежду ветра, шуршавшей травы и живого полного запахов воздуха — они ударили в ноздри, щекотали, и я улыбалась.

— А ты... чисто магией справишься? — Матис подступил справа, тут же метнулся под левую руку. — Может, кого на помощь позвать?

— Если знаешь кого — зови, буду рада, — спину неприятно холодила мокрая от пота блуза, кровь бурлила.

— Не знаю, — понуро сознался семенивший следом Матис.

Я шагала к месту для первого колышка, чуть не напевая от поселившейся в теле лёгкости. Практика, похоже, шла мне на пользу, хотя началась не лучшим образом. Ещё бы инициироваться удачно — будет совсем красота.

Прицепив жезл к поясу, я опустилась на колено и вытащила колышек.

Первый полностью самостоятельный без малейшего надзора проведённый масштабный ритуал... Руки вспотели.

"Соберись", — вдохнув и выдохнув, я прикрыла глаза, чтобы чётче ощутить циркулировавшие в земле силы и выбрать наиболее эффективную точку приложения. Недавно чёткая, созданная заклинанием картина выветривалась из памяти, тускнела.

Воткнув колышек до самого хрустального шарика, я послала в гладкое холодное навершие магический заряд, и хрусталик наполнился алым. Внутри капельки переливалась моя сила. Поднявшись, я несколько секунд не могла оторвать взгляд от "кровавого кружения" — первая самостоятельная работа, впору смахнуть слезу умиления.

Но я как-то недостаточно для этого умилилась. Кивнув, побежала дальше, по широкой дуге огибая поражённое поле. Сзади топал Матис.

— Красиво, — упоённо выдохнул Матис.

За уничтожением клещевого гнезда мы наблюдали с соседнего холма. Пусть Матис не видел процесса во всей красе, ало-золотые всполохи его впечатляли. Я, опустив ладонь на лежавший между коленями жезл, нагоняла в пентаграмму магию и следила, чтобы ни один клещ не выскользнул из огненной сети.

Пот щекотал между лопаток. Волшебное пламя пожирало шипевшие и ёжившиеся лужи, раздирало в клочья и испаряло, но не разжигало даже искры настоящего пламени на ковре из мёртвых стеблей.

— А посев нельзя восстановить? — Матис покосился на меня. — Ну как-нибудь?

Просила же не отвлекать — как об стену горох. Многозначительно вздохнув, я сосредоточивалась на поддержании заклинания.

— Нельзя, так нельзя, — тоже вздохнул Матис и сцепил лежавшие на расставленных коленях руки.

Я прикрыла веки, дышала ровно и размеренно, слушала природу: её стон переходил в надрывное завывание, магия опаляла не только паразитов, но и землю, пусть внешне, человеческому взгляду, это не видно.

— А было бы здорово, если бы ты и рожь подняла.

Вздрогнув, я снова погрузилась в пучину видений: огненная сеть стягивалась, сбивая крайних клещей к центру, в самый жар миниатюрного раскалённого солнца...

— А как это всё выглядит для тебя? — обернулся ко мне Матис. — Ты ведь это иначе видишь, да? Говорят, у магов другое зрение, вы цвета неправильно воспринимаете, а ещё видите всё вверх ногами. В последнее не верю, если честно: как бы вы тогда ходили.