Кошмарная практика для кошмарной ведьмы

Конечно, буквальный ответ я знала: лежала и управляла оборотнем. Последние искры боевого ажиотажа угасли, и я дрожала: холод земли пробирался сквозь мокрую одежду и кусал ягодицы, спину. Колени стукались друг о друга.

И зачем легла? Так же можно уснуть! Кряхтя, села, неудобно склонив голову под обугленными досками; их резкий дымный запах тошнотворно смешивался со сладковатым запахом разложения.

Горело холодное пламя восхода, капельки росы на придорожной траве и крупе мёртвой лошади сверкали рубинами, словно корона Его Высочества. Злые языки говорили, что рубины на короне похожи на кровь, но кровь даже отдалённо не была так красива, как алые камни: она темнела на лошадиной шкуре и земле уродливыми пятнами...

Мысли — о короне, переломленном жезле, врагах куратора, дипломе, зомби, гуле, маме девочки, зомби, грандиозном докладе в институт об этом всём — путались, оборотень мчался по мокрой траве. Остановился. Связь с ним рассыпалась. Мышцы сводило судорогами, сладковатый трупный запах удушал.

"Я смогу", — всеми силами сосредоточилась на подчинённом: перед носом дрожали красные от света узкие листья ракитника, шею стягивал самодельный ошейник.

"Просто уйти... я могу вернуться в город, — я крепче обхватила сломанный жезл. Тёплый шар, эту овеществлённую магию в серебре оболочки, хотелось не только прижать — вдавить в грудь, спрятать у самого сердца источник тепла и покоя. — Я могу вернуться в город. Имею на это право..."

Но не успев даже приподняться, задумалась о последствиях: на большом расстоянии оборотнем управлять не смогу, и что тогда? Что, если зомби ещё остались, если они кого-нибудь убьют? Что, если из-за моего нежелания помёрзнуть лишний час кто-нибудь лишиться родителя, ребёнка?

Я с трудом удержалась от взгляда на девочку с проломленной грудью.

Дело даже не в предусмотренной законом ответственности за неисполнения долга, а в том, что ни час, ни два, ни десять часов в плохих условиях не стоят человеческой жизни.

И я осталась. Будь что будет!

Удар головой в грудь откинул меня на пару шагов, и пока я путалась в лапах, зомби схватил жезл. Говорили, ученические жезлы такие большие и грубые, чтобы всякие идиоты их случайно не поломали. Зомби кусал и стискивал навершие, но жезл держался, держался и ошейник из ткани, впивался в шею — моё горло взрывалось болью, и дыхание стало хриплым, я цеплялась за жезл штатного мага, его побитое навершие в мелких вмятинах по выпуклостям узора. Я пятилась, пыталась повалить зомби, задыхаясь от ярости, от ненависти к душившей меня ткани.

"Рвись уже!" — я подалась назад — и сама, и оборотнем. Мёртвые пальцы соскользнули с жезла, и я отбежала на несколько шагов. "Спокойно, меня не душили, это было иллюзией". Как же! Тело верило ощущениям!

Зомби помчался за оборотнем. Э нет, второй раз не выйдет! Пружинисто подпрыгнув, я приземлилась на широкие плечи и вдавила человека в землю. По носу хлестнули стебли, зубы сомкнулись на шее у основания черепа. Почти свежая кровь обожгла металлическим вкусом — ощущения становились явственнее, как обычно при затяжном порабощении. Зачем мне ещё и это? Мало ли что придётся грызть и как оборотня покалечат.

К горлу подкатывала тошнота, но я поволокла труп к кудрявым ракитовым кустам у дороги. Никогда ещё работа штатной ведьмой не казалась настолько омерзительной. Я на такое не подписывалась!

Отплёвываясь, я крепче впивалась в навершие кураторского жезла. Обломок рукояти кольнул запястье.

Кто уничтожил записывающий кристалл?

Мог это сделать сам куратор? Например, чтобы скрыть использование запрещённой магии? Или обезумев? Я бы предпочла какой-нибудь такой незатейливый вариант, не предполагающий наличия поблизости потенциального врага, кроме зомби.

Но было премерзкое ощущение, что незатейливым вариантом тут не пахнет. Я подняла взгляд на багрово-красную полосу восхода: словно чей-то угрюмый глаз взирал на меня с неба. По замёрзшей спине побежали мурашки, ощущение чужого тяжёлого взгляда было таким сильным, что я огляделась поверх окружавших меня тел: пустая, сумрачно-красная дорога, поля. Оборотень тоже оглядывался, его били колосья, меня — дрожь, и он тоже дрожал.

Это нервы расшалились? Или за мной действительно наблюдали?

Не выдержав, я побежала оборотнем к себе. Огромными прыжками он мчался по полю, жезл глухо ударялся о грудь, всё кругом казалось розовым, красным, странным, в каждой тени мерещился враг.

"Успокойся", — я тряслась, ощущения сразу в двух телах давили на измученное сознание. Зачем я здесь? Надо убегать, прятаться!

Кто-то чужой смотрит на меня...

Прятаться!

Кто-то страшный приближается...

Бежать-бежать-бежать, немедленно!

Дыхание перехватило, я рванулась бежать — БАМ! боль пронзила макушку — и припала к земле. Дыхание оглушало — рваное, шумное, будто чужое. Навершие жезла давило на грудь. Ощущение приближения чего-то ужасного исчезло, мысли прояснялись: пока не шевелюсь — меня не видно, и самый свежий зомби-оборотень не учует меня за трупным смрадом. Для этого ведь я и сделала убежище — прятаться. Всё относительно в порядке.

Под прикрытием трупов я спрятана надёжно. Трупы... В сумраке было спокойнее: удавалась о них не задумываться — насколько позволял запах. С каждой минутой они просматривались всё отчётливее. Трое лежали ко мне лицами, выпучив мутные, застывшие глаза... Не из-за этого ли возникло ощущение, что за мной наблюдают?

Не королева ли мёртвых смотрит через блеклые зрачки этих глаз?

Сердце ёкнуло. Передёрнувшись, я потянулась к окровавленному лицу с рассечённой губой: в прорезе выглядывали зубы, и казалось, мёртвый примеряется укусить. Мои побелевшие от холода и ужаса пальцы — исцарапанные, с чёрными лунками под ногтями и красными припухлостями вокруг укусов — дрогнули, но я качнулась вперёд, потянула сухие безжизненные веки — так странно было чувствовать почти щекотное прикосновение ресниц. Правый глаз закрылся сразу, левый пришлось потянуть дважды, прежде чем веко разгладилось. Я отдёрнула руку. Мёртвый лежал неподвижно.

"Он упокоен, больше не оживёт".

Шлёп-шлёп-шлёп! — глухой топот нарастал. Я взглянула поверх тел: на меня бежал оборотень. Морда, грудь, жезл, лапы были в тёмной крови — спрятаться хотелось до дрожи. Волк, резко затормозив, кувыркнулся через холку — весь мой мир кувыркнулся — и, неловко поднявшись, потрусил прочь.

— Ох... — волна истеричного веселья всколыхнулась в груди теплом, и я захихикала: так смешно — сама от себя убегаю, сломя голову. — Ха-ха-ха!!!

Зажав рот ладонями, я смеялась, сломанный жезл подпрыгивал на подоле от каждого дёрганья ногами. В холодной утренней тишине смех звенел и разливался по полям, уносясь далеко-далеко. Отличный способ привлечь зомби!

Смех прекратился столь же резко — пересох вместе с горлом, я слабо пошевелила губами, сквозь навернувшиеся слёзы почти не видя валявшегося на земле оборотня. Слава хранителям стихий, контроль я сохранила. Почти чудо. Щекам было холодно от слёз.

Я закрыла глаза двум "смотревшим" на меня мужчинам и вздохнула.

Уходить можно? Или подождать? Ситуация, мягко говоря, не штатная, инструкция касалась обычных случаев: если вы знаете, что на некой территории находится или может находиться зомби, вы обязаны немедленно обследовать территорию и сделать всё возможное для его скорейшей ликвидации. Как-то так.

А ведь я спрашивала нашего похожего на сову профессора, что делать с несколькими зомби. Он ответил: "Они разбредутся, и вы справитесь по одному". Я уточнила: "А если будет толпа?" Как чувствовала. Надев пенсне, дорогой профессор авторитетно заявил: "Такого не может быть, вы же не на войну собираетесь, а работать штатными магами в центральных районах. С нашими дипломами в действительно опасное место не возьмут. Смиритесь: не будет у вас приключений. Не будет ужасных случаев. Не будет неординарщины. Обычная рутинная работа. Успокойтесь и не мешайте учебному процессу". Да я и не возражала против обычной рутинной работы, только необычная на меня свалилась сама.

Надо будет всё же попросить расширить инструкцию и на экстренные случаи, а то привыкли жить спокойно, забыли о катаклизмах, временах сошествия богов, свободе стихий, и думают, что с ними ничего серьезнее паразита или обмена проклятьями между соседями не случится. Наивные!

Я тоже наивная: думала, в этом дивно спокойном месте будет спокойно, даже жезл в рюкзаке несла. Идиотка! Забыла, что всегда надо быть готовым к худшему.

Огонь раздражения взбодрил, я взялась за сумку штатного мага и, наплевав на то, что это почти мародёрство, открыла. Внутри по ячейкам торчали бутылки и склянки с мазями и реагентами, тетрадь в кожаной оплётке и что-то замотанное в белую ткань, довольно мягкое.

Отложив тетрадь и свёрток, я перечитала этикетки на флаконах: среди них, к счастью, был дезинфицирующий состав и заживляющий. На радостях я чуть не прослезилась, ноющие пальцы соскальзывали с гранёного колпачка, я с трудом выкрутила его из тёмного горлышка. В нос ударил резкий, щиплющий запах. Кашлянув, я вытянула руки и быстро полила состав на раны. Кровь вспенилась, выглядело это жутко, но было совсем не больно — лишь щекотно. Подтянув юбку, полила на чёрные от грязи стопы, раствор и на них вспенился. Выше задрала подол: ссаднёные колени, синяки и кровоподтёки, укусы на икрах. Надо же, как меня потрепало, даже не заметила. Бутылочка с раствором показалась непростительно маленькой.

Переведя дыхание, немного успокоившись, я использовала состав аккуратнее. Остатками с колпачка протёрла место укуса на ягодице. Кажется, там был только синяк, но после обработки стало спокойнее.

Когда открывала цыплёночно-жёлтую мазь, рассветная лиловость переходила в синеву. Ээ... почему штатного мага не искали? Где помощь? Ладно, ночью, но уже достаточно светло, после высадки из дилижанса я много прошла, не может быть, чтобы до города было настолько далеко, что с первых лучей солнца сюда не доехали бы всадники.

Или стража не знала, где искать мага?

Исподлобья глянула на решётку из обгоревших досок телеги, останки бочки с маслом: похоже, маг готовился к работе с гулем — привёз источник для настоящего огня, а в одной из пробирок был горючий порошок. Или телега с маслом удачно подвернулась на дороге?

Что на самом деле здесь произошло?

Я опустила взгляд на побитый кураторский жезл. Какие тайны уничтожило скрученное переламывание? Что мог скрывать штатный маг тихого — до этого момента — округа?

Мотнув головой, я окунула пальцы в яркую жёлтую мазь. Она холодила раны, по коже волнами прокатывались мурашки, но покраснения бледнели на глазах. Отличная варка! Откуда такое качественное зелье в Холенхайме? Я вопросительно взглянула на обтянутое чёрным форменным сюртуком плечо куратора, но он, конечно, уже не мог ответить на вопрос.

Истрёпанная одежда и синюшная кожа мертвецов покрылись росой. Переломанные, изгрызенные, в запёкшейся крови тела напоминали приготовленные к выбросу игрушки капризного ребёнка. Никогда не видела столько трупов сразу, и, наверное, от непривычности зрелища сердце щемила надежда, что это только сон...

Наклонившись, ткнула пальцем в рваную рану на предплечье одного из мужчин — влажная, холодная. Надежда на сон испарилась, я вытерла кровь о рубаху мертвеца.

Грубовато, конечно, телами распорядилась, надеюсь, родственники меня камнями не забьют. Стараясь не думать о подобном исходе, — ужасов и так хватало, — я намазала самые глубокие раны вторым слоем жёлтой мази. Принюхалась зомби-волком, огляделась: никого. Взялась за обёрнутый тканью кулёк, развернула — и едва сдержала визг.

Глава 8. В которой раскрывается причина несчастий

Брать зомби под контроль — не слишком хорошая идея. Но если иного выбора нет, постарайтесь, чтобы подчинённый оставался таким до конца. Освободившийся зомби в десять раз агрессивнее обычного, и у него к вам личные счёты.

Из учебника по тактике для первокурсников.

В заначке куратора оказался кусок мягчайшего пирога с корицей. Сначала я чуть не завизжала от радости, потом чуть не зарыдала от горя: кусок моментально закончился, а голод остался. С тряпицы я подобрала губами все до последней крошки и ещё минуту вдыхала аромат корицы, пока сладковатая вонь разложения не перебила этот запах окончательно.

Кажется, я ещё долго не смогу есть ничего мясного.

Взгляд упал на лежавшую на сумке тёмную тетрадь и утонул в переплетении узких кожаных полосок обложки, скользил по завиткам и перекрестиям, обходил узлы и снова тонул в спиральных плетениях. Моргнув, я взяла тетрадь — тяжелее, чем предполагал небольшой размер — и раскрыла. Страницы были почти чёрными из-за мелких, плотно лепившихся друг к другу рисунков, схем, надписей и пятен зачёркиваний. Встречались знакомые буквы или магические значки, обрывки алхимических формул, но в целом это напоминало записи безумца. Мурашки ползли по спине, и внутри становилось нехорошо от лихорадочного переплетения чернильных линий. Больше для порядка я пролистала тетрадь до конца.

На последней странице поверх мелких рисунков было выведено толстыми линиями, будто кистью или пальцем: "Она идёт". Границы неровных, глухо чёрных букв дрогнули, расширились и сжались, расширились и сжались, точно дышали. Потянулись к сознанию невнятным шёпотом... "Зачарованная!" — я захлопнула тетрадь, сунула в сумку и потёрла переносицу. В голове слегка звенело. Не знаю, в чём суть наложенного на последнюю страницу заклинания, но, надеюсь, на меня оно не подействовало.

Только кто идёт? Кто эта "она"? Меня окружали тела недавних зомби, и первой мыслью было: "Королева мёртвых". Но она, спасибо хранителям стихий, не могла войти в наш мир, так что ответ не подходил. Кто ещё? Гуль? Иная крупная нечисть? Считалось, что в Холенхайме крупной нечисти не водится, но также считалось, что работа здесь лёгкая и безопасная, а штатного мага вдруг зомби загрызли. Не зная куратора и его окружения, я не могла предположить иных расшифровок таинственной "она". Да и нужно ли это сейчас?

Ветер шуршал длинными листьями ракит, то и дело вздыбливал их серебристыми сторонами, они тревожно мерцали в лёгком утреннем сумраке. Ночного неба осталась лишь узкая полоса на западе.

Я выползла из-под телеги, вытянулась, расправляя затёкшие плечи, спину. Повернулась к трупам: они предстали во всём ужасе страшных ран. М-да, похоже, причину смерти так просто не определить. И всё же я обошла их, внимательно разглядывая укусы, подтёки тёмной крови, переломы, царапины: могли быть жертвами гуля или обычного зомби. Могли и от болезни умереть — внутренности противно сжались.

Что, если моровое поветрие? Их давно не было, но в исторических хрониках упоминались болезни, убивавшие за несколько дней, даже часов. Впрочем, здесь, почти на границе с пустыми землями, неоткуда внезапно появиться заразе.

Зато могла подвести слабая, как во всех сельских зонах, система оповещения о нечисти: возможно, девочка убежала из дома и... как-нибудь случайно умерла... утонула, например, и тёмная энергия превратила труп в гуля, он наткнулся на выселок — вот и стадо зомби.