— Сколько зим никто не бросал вызов Алар-рагану, Шаален? Дюжину правлений? Больше? Давай говорить в открытую. Ты хочешь, чтобы я стал следующим Алар-раганом. И ты говоришь это не от своего имени, а от имени всех тех, кто хочет перемен. Но я не могу дать тебе ответ немедленно. Мне необходимо хорошенько подумать, прежде чем соглашаться или отказываться, советник. Но я обещаю думать быстро — и без эмоций.
Очнуться рывком, желая лишь одного: чтобы произошедшее стало дурным сном, кошмаром. Но лица напротив, полные тревоги, лишь убедили в обратном: он снова не справился. Ренка, эльфийка, полуорк, только пришедший в себя, служанки на заднем фоне. Госпожа...
— Наконец-то очнулся... Звезды светлые, ну и ночка... — устало сказала ренка, дергая лисьими ушами и отходя к окну. — Обыграли, как детей! Ни свои, ни тайная служба, никто ничего просто не успел. Как мне теперь в глаза господину смотреть? Второй раз... Ненавижу...
Илир просто прикрыл веки и встал с кровати, не желая никого видеть. Он прекрасно понимал их состояние. Он чувствовал их даже лучше, чем госпожа. Просто потому, что он был альерионом. Правда, никто из них не мог почувствовать его. Теперь. После того, как уртвары похитили госпожу, ему нет больше надобности постоянно контролировать свои чувства. Теперь можно не сдерживать боль, разрывающую сердце еще больше, чем прежде. Не уберег. Вновь. Как и тогда. Творец... ну почему... Почему он вновь жив, а те, кого он поклялся защищать — нет?!
— Ларисара, Нионарила, прошу, идите спать, — решив все для себя, спокойно сказал Илир. — Утром подумаем, как быть дальше. Зайр, задержись на пару минут, мне нужна будет твоя помощь.
Наложницы переглянулись, но ничего не сказали и вышли, оставив их вдвоем. Илир грустно улыбнулся, потом открыл глаза и посмотрел на полуорка.
— Что стряслось, крылатый? Зачем ты их отослал? — обеспокоенно сказал тот, сразу становясь предельно серьезным.
— Потому что они захотят помешать. А я не намерен больше ждать. Я просто больше не могу.
Рука сама достала жезл и превратила его в посох. Илир перехватил взгляд Зайра и сказал медленно, но уверенно:
— Сейчас ты достанешь свой клинок и пронзишь им мое сердце.
Зайр отшатнулся от него, как от чумного, однако отвести взгляда от серебристых глаз крылатого не смог.
— Ты с ума сошел? С чего это ты решил, что я буду это делать?
Илир чуть грустно улыбнулся, опустил посох на пол, окружая их прочнейшим защитным пологом и продолжил:
— С того, что я тебе не оставлю выбора. Этот щит будет стоять до тех пор, пока я жив. А жить мне уже надоело давно. Своим ударом ты лишь прекратишь мои мучения. Я не вынесу второй потери подзащитной. Я и первой-то перенести не смог... — совсем тихо добавил альерион, вновь погружаясь в пучину болезненных воспоминаний.
Зайр лишь сглотнул, увидев боль, заполнившую взгляд Илира. Как он вообще ещё жив, если ему настолько больно? Неужели возможно продолжать жить, неся в себе такую боль?
— Помоги мне. Ты можешь прекратить мои мучения. Сделай так, как я тебя прошу. Вы, орки, лучше остальных понимаете, что долгая жизнь может быть проклятьем. Умоляю.
— Нет! Зайр, не слушай его! — в комнату влетела ренка и эльфийка, но Илир даже не обратил на них внимания, не отпуская взгляд полуорка, который уже вытаскивал свой клинок.
— Никто из альерионов не может убить другого. Я пятьсот лет молил Творца, чтобы он забрал меня. Я так радовался, когда на моем острове высадились пираты. Но вместо гибели я получил ошейник раба. Я смирился и с этим, зная, что этот путь приближает меня к вечности.
— Глупости! Зайр, не поддавайся на его слова. Не становись убийцей. Ты сильнее этого, ты сможешь сопротивляться.
— Когда я даже не увидел, только почувствовал её на рынке, я был настолько удивлен, настолько поражен, что поверил в чудо. Творец ответил на мои молитвы. Я не считал себя достойным столь великой чести, как сохранение жизни его избранницы. Однако Он посчитал по-другому. И я принял его волю. Теперь же, когда я вновь все испортил своим бессилием... Убей меня! Я не могу больше так жить! — почти прокричал крылатый, вымещая в эти две фразы всю ту боль, которая терзала его, все чувства, что испытывал сейчас.
Зайр, все также, не отводя взгляда от серебристых глаз Илира, приставил кончик клинка к груди крылатого.
— Зайр! Анна жива! Ваши браслеты! Они не снимаются! Все можно исправить! И без вас двоих мы точно не справимся! — с надрывом в голосе, чуть не плача, говорила Лари.
Зайр сморгнул, оторвал взгляд от Илира и посмотрел на Лари. Потом вновь посмотрел на крылатого и медленно, как будто через силу, убрал клинок от его груди. Илир разочарованно застонал, все также удерживая посох, рухнул на колени и склонил голову. Серебристые волосы закрыли его лицо от остальных, а на пол упало несколько капель.
— Если уж и просить у Творца, то силы пережить потерю и победить врагов, а не смерти, — буркнула еле слышно Ниона, подходя к щиту Илира ближе. — Как у тебя хватило ума вообще сомневаться в необходимости своей жизни и в своих силах? Тем более после того, как понял, кого он избрал? Как ты можешь сейчас сдаться? Когда ей, как никогда, нужна любая помощь? Никто из нас не может столько, сколько ты. Никто. Даже у Государя щиты послабее твоих будет. А ты? Раскис, как десятилетняя девчонка. Не только ты не смог её уберечь. Все мы виноваты. Вместе. Вместе и будем исправлять свои ошибки. Снимай щит, Илир. Время траура закончилось. Настало время мести.
Глава 4
Зачарованный ошейник прилегал плотно, но не давил. Чего нельзя было сказать о оковах на запястьях и лодыжках. Такое ощущение, что их специально затянули так, чтобы металл врезался в кожу и нарушал кровоснабжение. Странно только, что я чувствовала их и духом, пока мое тело валялось без сознания рядом с похитителями. Ведь как ловко все провернули! Сонный порошок усыпил всех, ни охрана, ни я с наложниками никакого сопротивления оказать не смогли. Хорошо хоть меня одну из коляски забрали, ни наложников, ни гвардейцев не тронули. Только бы с ними все в порядке было.
Ну, и чего ждем? Наемники-похитители после первого телепорта сразу "упаковали" меня в оковы и одели ошейник вместо амулета. Потом прыгнули во второй портал, а теперь уже около получаса торчали на поляне в каком-то лесу. Мое тело по-прежнему спало крепким сном, а дух только и мог, что наблюдать за происходящим. Все мои способности влиять на материальный мир и остальных сотворенных были надежно блокированы ошейником. Подготовились, гады. Ладно... не раскисать. И не думать о будущем. А то сил больше будет уходить на борьбу с паникой, чем на простое ожидание неизбежного.
О, вот чего они ждали. Еще один портал. Уртвары, кто бы сомневался. Доспехи, кровь, грязь... Откуда они? И кого это они... нет... Только не это. Макс... Если бы сердце могло, оно бы уже остановилось. Что же произошло? Как узнать? Где же старый ренк, дух-хранитель? Как же так? Почему Макс у них? Где гвардейцы? Где те, кто сопровождал его? Звезды светлые! Он же истекает кровью! Щитов нет, доспех пробит, еле жив вообще. Гады... Сволочи... Доберусь я до вас... Хотя, судя по их состоянию, Макс так просто не сдался. Всего трое уртвар через портал зашло, а на ногах нормально держиться лишь один из них, который Макса за ворот тащил. Он же и заговорил первым, отпустив свою добычу:
— Вы точно ту трайру похитили?
— Её опознала ваша помощница.
Опа... А кто это из трайров на меня такой зуб заимел, что готов был с утрварами сотрудничать в разгар войны? Или... Нет, быть того не может! Не могла Миона с уртварами связаться. Это же... бред. Хотя это объяснило бы её странные эмоции в конце бала. И её отстраненное поведение на протяжении всего вечера. Неужели она? Но как она могла?! Она же дворянка! Мда, глупое замечание... Разве дворяне не обычные сотворенные со своими слабостями и желаниями?
— Хорошо, тогда пора вызывать Советника.
И через секунду на поляне вновь засветился портал, но на этот раз он не погас сразу, а продолжил мерцать тонкой полупрозрачной пленкой. Двухсторонний, значит. Пятеро холеных уртвар, четверо — в полной броне и при оружии, один — без брони, но под такими щитами, что мне поплохело. Хорошо, что на зрение духа не влияет магическая блокировка тела. Трое полуживых уртвар склонились перед ним, он лишь кивнул им.
— Советник, мы выполнили твой приказ. Максир Андерис и его жена, Анна Андерис, пойманы.
— Почему он в таком состоянии? Вы что, не понимаете, что он нужен Алар-рагану живым?
— Прости, но мы не смогли захватить его без боя. Он и его люди почти уничтожили весь отряд. Убить его было проще, чем захватить живым.
Я лишь хмыкнула. Тот, кого назвали Советником, посмотрел прямо на меня. Я же нацепила одну из самых хищных улыбок, на которую была способна. Надо же... Меня наконец-то заметили. Выцарапать бы тебе эти глазоньки, белобрысый... Да не могу. Сейчас. Пока. Сочтемся после.
— Мариил, Теанаал. Займитесь мужчиной. Исцелите, переоденьте и закуйте в кандалы. Лаарен, Сиинал. Отнесите женщину. Алар-раган будет счастлив получить их обоих. Кариин, ты и твои люди великолепно справились, благодарю. Отдаю этих наемников вам. Делайте с ними, что считаете нужным. Но тайная служба не должна их найти никогда.
Вот это я понимаю, нормальная награда предателям и любителям заработать любой ценой. Уважаю. Наемники и оружия достать не успели, как их уже обездвижили заклинания полуживых уртвар-воинов. Поспешу-ка я за своим телом, которое уже вносили в портал. Видеть то, как уртвары кормятся со своих жертв я хотела меньше всего. Мне еще придется не раз и не два побыть в роли жертвы Алар-рагана.
И куда это нас телепортировало? Ха, кто бы сомневался: телепортационный зал какой-то уртварской крепости. Нет, скорее, дворца. Слишком много украшений и слишком просторно. А меня уже вынесли из круглого зала со сводчатым потолком и несут по широким и высоким коридорам-галереям. Красиво тут... Чуждо — но красиво. Много белого, много камня, полированного дерева и мозаики. Скульптуры из мрамора, гобеленов почти нет, также, как и штор. Магические свеильники освещают путь, окутывая мягким теплым светом все пространство. Днем здесь еще красивее, чем сейчас, за пару часов до восхода солнца. Море света из высоких незастекленных окон, простор, высота. Наверное, и вид из этих окон ещё тот. Умеют жить красиво за счет других, умеют. А ведь если когда-нибудь эта цивилизация погибнет и наши потомки найдут разрушенные крепости и дворцы уртвар, они будут восторгаться этой красотой, впитавшей в себя боль, страх и ненависть тысяч замучанных жертв. Возможно, кто-то даже посочувствует им и обзовет нас варварами, разрушившими цивилизацию таких утонченных и прекрасных уртвар. И взбредет же в голову такая мысль... Интересно, куда это мое тело несут? У них что, пыточные на чердаке, а не в подвале? О, как же я могла забыть Арнер! Маленькие комнатки при апартаментах любого уртвара... А учитывая то, что я и Макс долгожданные игрушки самого Алар-рагана...
Звезды светлые... Поясните мне, глупой, почему я спокойна, как танк? Почему не испытываю дикого ужаса, который заставляет тело цепенеть от страха? Почему не истерю, не бьюсь в припадке от понимания безысходности положения? Почему спокойно рассматриваю статуи и колонны в переходах, по которым несут мое тело? Потому что я в шоке? Потому что мое тело сейчас спит, а дух не способен на такое? Потому что понимаю бесполезность вышеперечисленных методов проявления эмоций? Потому что просто устала бояться и переживать? Или просто знаю, что все равно не способна повлиять на ситуацию, а поэтому и переживать не стоит? Не знаю. Может, и все вместе. Но я абсолютно спокойно наблюдала за тем, как безсознательную меня приковывают к кольцу в стене средних размеров комнаты с обилием различных пыточных инструментов на полках и столах. Все — стерильно чистое, блестящее, хищно-изящное. Как будто инструменты в операционной, а не орудия пытки в камере для допросов.
— Ну как, нравится? — услышала я мужской голос сзади и резко обернулась.
О да. Этого уртвара я помнила. Именно он ломал хлипкую дверцу моего разума тогда, в Арнере. Алар-раган был одет в белую атласную рубаху простого кроя с высокими плотно прилегающими манжетами и белые же прямые брюки. Длинные его волосы были распущены, губы растянуты в самодовольной улыбке. Высокий, что жердь. Метра два точно есть, а может и больше. Следом за ним зашли еще двое уртвар, притащившие Макса. Без сознания, в одних брюках, но исцеленного полностю. Руки и ноги у него тоже были скованы, на шее красовался подобный моему ошейник. Правда, к стене Макса приковывать не стали, подвесили за цепь на руках на крюк, спускавшийся через блок с потолка на длинной цепи. Отрегулировав цепь так, чтобы Макс еле доставал ногами пол, подручные Алар-рагана ушли, оставив нас втроем.
— Не слышу ответа, шаалха, — с угрозой в голосе сказал уртвар.
Интересно, кем это он меня назвал? Вряд ли кем-то хорошим. Шаалха... Как бы узнать? Но отвечать ему я не собираюсь. Я лучше к Максу подойду. Кто знает, может потом уже не смогу даже духом своим к нему прикоснуться. Лицо Алар-рагана исказила гримасса ненависти и злости, а мое духовное тело тут же пронзила острая боль. Я невольно вскрикнула и не смогла удержаться на ногах, упала на колени. Началось...
— Не зли меня, шаалха. Или ты не понимаешь, что я могу сделать все, что захочу не только с тобой и с ним, но и с вашими детьми, которых ты носишь в своем чреве? О да, я в курсе, что срок твоей беременности слишком мал. Не волнуйся, у меня хватит терпения дождаться рождения ваших выродков. У меня даже хватит терпения не придушить их сразу, а растянуть твои и их мучения на долгие годы. А, возможно, мне даже понравиться идея свести их с кем-нибудь из энторцев и продолжить мучения твоих внуков.
Что он несет... Какие дети? Я беременна, да, но... Стоп... Неужели у меня близнецы? Или двойня? Мда... радостная новость, полученная из уст врага в плену может оказаться горше дегтя. Я лишь хмыкнула, справляясь с болью и поднялась.
— Ты сошел с ума, Алар-раган, если действительно думаешь о таком. Считаешь, что я выдержу у тебя в плену три полных семдика и при этом сохраню здравый рассудок? Или надеешься, что я не найду способа сбежать или умереть? Думаешь, твоя ненависть ко мне сильнее всего? Да тебе наскучит пытать нас быстрее, чем у меня живот округлится.
Алар-раган рассмеялся и ответил мне:
— Ты глупая и наивная шаалха. Я не просто считаю, надеюсь и думаю. Я знаю. Ты и твой муж забрали у меня самое дорогое. Поверь, мне хватит терпения превратить твою жизнь в долгий, нескончаемый кошмар. Я хочу, чтобы ты ощутила такую же боль, которую испытываю и я. Я хочу, чтобы твой муж почувствовал то же самое. И поверь мне, я смогу это сделать. Но мне надоело разговаривать с твоим духом, шаалха. Приходи в себя.
Он щелкнул пальцами, а я почувствовала, что меня как магнитом притягивает к моему телу.
* * *
Нет, все-таки у духов есть свои преимущества. У них не раскалывается голова после долгого пребывания под действием сонного порошка, они не чувствуют дурманящего действия травки норрака, да и оковы хоть и ощущаются, но движений не стесняют. И ощущаются не так полно, что ли. Да и противного прикосновения к подбородку шестипалой руки тоже не чувствуется.
