Тени ледяной пустоши

То, что наследник Кинжала, пусть и всего лишь ли'ар, пропал — было крайне неприятным известием. А заодно становилось понятно, почему братьев отдали под длань Аторре: за кровь принято расплачиваться кровью, да не абы какой, а достойной. И поскольку — Арханаса был уверен в этом — этой самой достойной крови найти не удалось, князь решил возместить хотя бы часть ущерба.

Новых обязанностей у братьев, на первый взгляд, было немного: Эллисаан определил их в свои личные помощники. Подай-принеси-уйди-достань — работа, Стражами откровенно презираемая. Они воины, а не почтовые харрахи!

С одной стороны это было унизительно. Но с другой... Слишком быстро Варанаса подметил характерные признаки у их нынешнего сюзерена: неестественно тягучие, слитные движения, словно бы рыжий эл'феа двигался в толще воды, тихая речь, скупая мимика. Эллисаану лиир Аторре кто-то от души порвал энергетические каналы. Вернее, перемолол в кашу, оставив жалкие ошметки — иначе не было бы этой поражающей плавности жестов.

Так что Арханаса, а вслед за ним и более вспыльчивый Варанаса смирились и безропотно приняли на себя новые обязанности. Боги любят пошутить — может, у них еще будет шанс вернуться на службу?

А спустя пару лет службы (точнее, безвылазного сидения в Лесу) произошло то, что несдержанный на язык Варанаса в дальнейшем называл "пинком в жрецы" и при этом гнусно хохотал.

* * *

Собственно, никто так и не понял, что послужило причиной произошедшему. Просто однажды ночью братьев разбудил фамилиар Эллисаана — синяя летучая мышь — и, укусами и писком заставив встать, полетела вперед, показывая дорогу... к выходу? Эй, остановись! Ты куда?

Варанаса, оставивший брата где-то далеко позади, среди лабиринтов коридоров, успел остановиться буквально в последний миг, застыв на грани темноты и лунного света, льющегося из распахнутой двери. А фамилиар, с пронзительным взвизгом вылетев на улицу, устремилась вперед — туда, где, не скрытый даже самой легкой тенью, стоял Эллисаан, задрав голову к темным небесам и что-то беззвучно произнося. Молитву? Проклятие? Или просто отдельные бессвязные слова? Какая разница! Главное, что бывший Страж только привык к своим новым обязанностям — и вот опять... Правда, на этот раз служба будет прекращена не из-за перевода куда-либо еще, а в связи с трагической гибелью господина. И прекращена радикально: путем усекновения двух лохматых голов неким ара Аторре. За то, что не уследили. Что? Это произошло ночью? И наследник сам вышел на улицу, его никто не понукал? А кого это волнует?

В то, что Эллисаан решил просто покончить жизнь самоубийством, верилось слабо. Тогда что — случайность? Ошибка? Или это просто дурацкий сон?

— Все в порядке? — Тихо спросил брата неслышно подошедший Арханаса. Перевел взгляд на застывшего на улице наследника Аторре и страдальчески поморщился. Очевидно, представил себе в красках, что теперь с ними будет. — Пойдем, — потянул он брата за плечо и сделал шаг назад. И кто же в итоге был виноват, что фамилиар Эллисаана выберет именно этот момент, чтобы метнуться под ноги отступающему Стражу?

Арханаса изогнулся самым немслимым образом, пытаясь не рухнуть на столь хрупкое существо. И у него получилось! А то, что при этом Варанасе досталось под коленку, и брат буквально вылетел из-под защиты густой тени на улицу... Кто теперь виноват?

И Арханаса, и даже отвлекшийся от своих молитв Эллисаан с любопытством наблюдали за тем, как, пытаясь распутать собственные руки-ноги и отмахнуться от восторженно наматывающего вокруг него круги фамилиара, на ярко освещенной лунным светом земле нелепо барахтается Варанаса. И если у высокого леиша в глазах читался только холодный интерес, то Арханаса замер в шоке: от брата пришла волна злости, обиды, недоумения... Но никакого намека на безумие. Разве что на какой-то миг шею обжег амулет Каирри, заставив зашипеть.

— Ну, и? — От неожиданности заданного вопроса опешили все: и Арханаса, и замерший на земле Варанаса, и даже нелепый синий фамилиар. А Эллисаан, поняв, что отвечать ему никто не собирается, чуть нахмурился, тихонько поддал носком сапога растянувшегося Стража и добавил:

— Вставай. Я вас жду.

И ушел в дом — Арханаса еле успел увернуться от толчка плечом. Фамилиар насмешливо пискнул и полетел вслед за хозяином. Да уж...

— Подъем, брат, — обреченно выдохнул Арханаса, бестрепетно шагая на залитую лунным светом землю. А чего бояться-то? Если бы Эилиан свел с ума кого-то из братьев, то второй тоже не сохранил бы здравый рассудок. В конце концов, в связи близнецов бывают не только хорошие моменты...

На какое-то мгновение замерев и бросив подозрительный на три разноцветных луны, Арханаса паротянул руку лежащему на земле и задумчиво разглядыващему безоблачное небо Варанасе. Тот, кряхтя так, как будто ему не шестьсот лет, а все три тысячи, поднялся на ноги, чуть пошатнувшись и вцепившись в руку брата, как клещ.

— Смотри, — пихнул Варанаса локтем своего близнеца. Мотнув головой, указывая куда-то вверх и вбок, неверяще прошептал: — Звезды...

Арханаса сам не мог поверить, что вот он с братом стоит под сводящим с ума мертвенно-белым светом — и ему ничего, ничего от этого нет! Хотелось радостно заорать и заскакать, подобно скорру в брачный период, по округе, вопя в голос, что он здесь, он подставил лицо свету Мертвого солнца — и с ним все в порядке!!

Хм... А может, и не все. По крайней мере, такой бездумной щенячьей радости на грани истерики Страж не испытывал уже очень давно.

С усилием взяв себя в руки и пнув через связь не в меру развесилившегося брата, который нервно подхихикивал, поглядывая на небо, Арханаса обреченно шагнул обратно в дом. Развлечения развлечениями, но их ждет Эллисаан.

* * *

Рыжий наследник древнего рода отыскался в своем кабинете. Лиир Аторре, проигнорировав глубокие кресла, удобно устроился на подоконнике и, свесив одну ногу на улицу, внимательно читал какой-то документ, насвистывая при этом себе по нос нечто препохабное. Стоило подобравшимся братьям шагнуть в кабинет, как Эллисаан, не отрываясь от чтения, ткнул пальцем в кресла и следом неопределенно помахал рукой, мол, подождите немного. И снова уткнулся в документ.

Недоуменно переглянувшись, ларэ Шартэса дружно плюхнулись на указанные места. Арханаса, пользуясь случаем, решил оглядеть кабинет — раньше ему сюда хода не было. Так... на дверь посмотрел, чтобы запомнить расположение — и только.

Небольшая комната с неожиданно широким окном, оформленная в глубоких синих тонах: стены, затянутые светло-синей с серебряной искрой тканью, удобная мебель из драгоценного "серебряного дерева" с синей бархатной обивкой, тяжелые, темные аж до черноты занавеси, сейчас нахально распахнутые, и ковер цвета морских глубин. Мрачно, но элегантно. И неожиданно даже без малейшего намека на бронзу — "фамильного" металла Аторре.

Арханаса внутренне поежился — сам он предпочитал светлые, "солнечные" оттенки и знал, что брат в этом его полностью поддерживает. Но, очевидно, Эллисаан был приверженцем куда более темных, "ночных" цветов. Нет, конечно, это и раньше было заметно — достаточно было всего раз пройтись по личному жилищу рыжего эл'феа. Просто нигде эта любовь к синему не выражалась столь явно.

Пока бывшие Стражи правителя эл'феа, а нынче просто непонятно кто при наследнике Кинжала, осматривались, этот самый наследник отложил в сторону бумаги и блаженно потянулся и не спрыгнул — буквально стек с насиженного места. Мягко, неестественно плавно... Словно большая змея.

Стек — и принялся обходить кабинет по периметру, дотрагиваясь кончиками пальцев до стен и мебели. Словно это и не его кабинет, а совершенно чужая комната. Неприятно.

Арханаса с трудом подавил желание проследить за шагнувшим ему за спину Эллисааном и только чудом не вздрогнул, когда раздался веселый голос. Да что же это такое, откуда взялась подобная эмоциональность?! Не иначе, лунный свет так повлиял...

— Я рад, что вы оба оказались ночными птицами, — над ухом чуть поежившегося Арханасы произнес Эллисаан и хмыкнул. — Правда, уже с сегодняшнего дня появится много-много новой работы. Для вас обоих, — припечатал наследник Аторре.

Работа? Что ж, пусть будет работа. Всяко веселее, чем просто сидеть безвылазно в та'але и плевать в потолок в то время, когда бывшие братья-по-руке принимают активное участие в войне с обезумевшими людьми. Не то, чтобы блзнецы любили кровь... Но им очень хотелось отомстить за дочь своего старшего брата, погибшую в столице проклятой богами Фенсы. Но месть — это то, что не терпит спешки, а сын Кинжала — не тот эл'феа, который ратует за всепрощение и любовь к ближнему своему. Значит... А ничего это не значит — стоит дождаться, что скажет их... командир? Господин? Хозяин?

Не дождавшись какой-либо реакции на свои слова, Эллисаан снова фыркнул и одним прыжком переместился из-за спины Арханасы в свое кресло за столом. Поерзал, устроившись поудобнее, и перевел взгляд с бумаг перед собой на сидящих напротив братьев Шартэса.

— За всеми подробностями вы можете потом обратиться к Арициану, — это что же, сын Аторре спокойно обращается по имени к верховному жрецу Мертвого солнца? — А также к моей матери или непосредственно к Князю. Я же только введу вас в курс дела — подробности разглашать не имею права.

Арханаса слушал — и с тревогой замечал, как быстро проступают признаки чудовищной усталости на лице Эллисаана, словно бы из рыжеволосого эльфа кто-то рывками тянет всю доступную энергию. Что происходит?

— Что, не нравлюсь? — Тускло усмехнулся Эллисаан, заметив направленные на себя недоуменные взгляды. — Последствия подпитки щита в одиночку.

— Щита? — Недоуменно поинтересовался Арханаса. Что же это за щит такой, которому даже не для установки, а для поддержки требуется такая прорва сил?

И значит ли это...

— Ага, — кивнул Эллисаан. — Мне нужна помщь в поддержке щита, защищающего Лес от поджогов.

Близнецы оцепенели, пытась осознать все кощунство только что сказанного. Поджоги? В Лесу? Кто осмелился?!

— Люди, — пожал плечами в ответ на заданный Варанасой вопрос Эллисаан и чуть поморщился. — Точнее, те из них, кто поддался божественному безумию. Поскольку отследить подобные начинания достаточно сложно, над Лесом протянули блуждающий щит.

Видя абсолютное непонимание на лицах собеседников, Эллисан хмыкнул и добавил:

— Вам он больше известен как "ползучка". Арханаса тихо икнул от изумления. "Ползучка" — один из мерцающих щитов. Таких, которые используют, если не хотят привлекать излишнего внимания, негласно сообщая всем желающим: "Посмотрите, я боюсь удара в спину!". Очень удобно. Смотрит на тебя противник — и видит дурачка, пренебрегшего даже элементарной защитой. Удар — и глупца наперевес с его же оружием отбрасывает назад... в лучшем случае. Правда, за подобные удобства и расплачиваться приходилось соответственно: мерцающие щиты были куда более энергоемкие, чем обычные — и куда более сложные в установке.

"Ползучка" же представляла собой, возможно, один из необычных подобных щитов. Прикрывая в момент удара не весь очерченный контур, а только тот участок, на который была направлена атака, этот щит, тем не менее, отлично "давал сдачи", в абсолютном большинстве случаев приводя незваного агрессора к бесславной гибели от собственного же отраженного удара. Другое дело, что "ползучкой" баловались в основном жрецы — слишком уж много сил она требовала, чтобы можно было без божественного благоволения позволить себе использовать подобные вещи. Возможность тихо и аккуратно, не марая рук, убрать со своего пути врага против огромного количества сил, необходимых для этого... Интересный выбор, что ни говори.

Пока Арханаса — к слову, не особо успешно — пытался вообразить размер созданного щита и тщетно прикидывал, сколько же сил и из какого источника ушло на создание подобного заклинания, Варанаса тряхнул головой и задал непонятный брату вопрос:

— Можно поинтересовться, на ком завязано?

— Можно, — с нескрываемым удовольствием ответил Эллисаан и бросил на Варансу умиленный взгляд, мол, хоть один из вас, дураков, может понять, о чем я тут говорил! — На Князя Альвариэна в качестве опорного, на Арициана в качестве ведущего и меня в качестве контролирующего. Разумеется, щит на крови.

Варанаса сочувственно поморщился, одновременно отправляя недоумевающему брату по их связи несколько карикатурную картинку: три маленьких человечка пытаются обуздать и оседлать огромный черный смерч при помощи множества тоненьких цепочек цвета полузапекшейся крови. Вот пара цепочек лопнула, и один из человечков, едва ли не цепляясь зубами за воздух, ползет восстанавливать порвавшиеся узы, раз за разом вскрывая себе вены...

Брррр! Арханасу передернуло. Брат, как всегда, предпочитает пояснять не словами, а образами... Очень наглядный и доступный метод, кто бы спорил. Еще бы при этом так не било по сознанию — было бы вообще прекрасно!

Зато теперь понятно, почему Эллисаан выглядит так, словно его долго и упорно колошматили чем-то тяжелым, предварительно связав, чтобы не дергался. Чтобы даже не управлять, а просто корректировать повредившиеся связки в таком потоке, надо немыслимое количество как магических, так и чисто физических сил... А наследник Аторре, насколько помнил Арханаса, не мог похвастаться даже целостностью каналов, подпитываясь напрямую от Леса. Как же ему доверили столь ответственное дело?

— Вот потому и доверили, что я настолько плотно связан с Лесом, — разорвал тишину насмешливый голос Эллисаана. Арханаса дернулся, поняв, что все это время его мысли беззастенчиво подслушивали. — Мне куда проще отслеживать "ползучку", нежели кому-то другому.

— А почему именно через Лес, а не с помощью фамилиара... — Начал было Варанаса, но подавился заготовленной фразой под уничижительным взглядом Эллисаана.

— Миледи принадлежит не мне, а моему сыну, — отрезал рыжеволосый эльф. — Я ее действия не контролирую!

Погодите-погодите... Арханаса даже тряхнул головой — ему показалось, что слух его впервые в жизни подвел. Тот странный синий летучий фамилир принадлежит сыну Эллисаана? Тому самому измененному-ли'ару, который погиб десять лет назад?

Этого не может быть просто потому, что не может! Фамилиары не выживают после исчезовения породившего их источника — то есть, гибели мага-хозяина. А это значит...

— Раалэс жив, — добавил Эллисаан, заинтересованно наблюдающий за сменой эмоций на лицах сидящих напротив него братьев. — Он исчез в неисправном портале, но он жив. И больше попрошу подобные сомнения не допускать.

Ну... Нельзя — так нельзя. Проблем-то... Как начальник скажет — так и сделаем.

Только вот любопыство терзает... Насколько Арханаса знал, попавших в неисправный портал в лучшем случае разрывает пополам. В худшем — оставалась горсточка кровавой пыли. Так каким же образом приемному отпрыску рода Аторре удалось пережить подобное? Или тут сказалось то, что он — измененный? Тогда почему о нем ничего неизвестно уже столько лет?