| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Возвращение берендеев даёт одну из немногих количественных характеристик кочевников. Обычно летописец употреблял определения: "множество", "мнози", "аки борове". Называя цифру (30 тыс.), летописец имел в виду не количество воинов, а численность всей берендеевой орды.
У кочевников примерное соотношение воинов к массе населения в эпоху средневековья — 1:5.
Пара числовых замечаний.
В Степи в эту эпоху 10-15 половецких орд по 20-40 тысяч в каждой. Примерно 400-500 тысяч человек. На Руси 7-8 миллионов жителей. Кочевое и землепашенное сообщества устроены так, что военное равновесие достигается при соотношении населения 1:20. Т.е. если Русь и Степь едины — каждая внутри себя, то они примерно равносильны. А вот если с одной стороны разброд и шатание...
Боняк и Тугоркан сумели добиться относительного единства Степи. И били русских неостановимо. Потом Тугоркан погиб, а Мономах сумел объединить Русь. Как следствие — орды были разгромлены, Шарукана загнали за Кавказ.
Со смерти Мономаха прошло сорок лет. Орды вернулись на прежние кочевья, размножились. Едва Степь объединится — она ударит. Про хана Кончака — грузинского внука Шарукана — я уже вспоминал. Его походы будут очень скоро. Степь наливается силой — её надо куда-то применить. Это неизбежно.
Степь — меняется.
Все кочевники, приходя в южнорусские степи, начинают с общенародного круглогодичного "таборного" кочевания. Затем распад: народ делится на орды, орды — на роды-курени. Соответственно, разделяются территории кочевки. В нынешние времена дробление у кипчаков продолжается: основой становится большая семья — кош (аил). Это ещё более укорачивает кочевой маршрут.
Дальше должен происходить переход к полукочевому, полуосёдлому, осёдлому скотоводству. Так случилось на Роси под влиянием русских князей. Так происходит в Степи вблизи прежних городов, вроде Белой Вежи.
Степь сама по себе, не только под влиянием окружающих "цивилизованных народов" меняется, ищет новые пути.
Ещё о демографии.
Одной из особенностей монгол Чингисхана было то, что, почти сразу после объединения племён, на них "пролился золотой дождь".
Я не шучу: в 1211-1230 годах в монгольских степях выпало рекордное количество осадков. Вода в монгольской степи — "золото". Дожди способствовали активному росту растений, наполнению ими пастбищ. Излишки корма позволили содержать больше животных. И семьи в народе — умножились.
Так совпало: внутренние процессы разложения родоплеменной общины монгол, удивительные таланты Темуджина, честолюбие и любовь его жены Борте, привели к созданию кочевой империи. А дожди, пролившиеся через пять лет после избрания весной 1206 года на Великом курултае в верховьях Онона кагана, принявшего имя Чингис, наполнили империю народом.
Произошёл демографический взрыв, следы которого видны и в "Ясе". Формулировки условия мобилизации рассчитаны на семью из 6, а не из 5 человек. Родители, две сестры и два сына. На семью, где у воина есть младший брат.
Очень не ново: ацтеки, бывшие небольшим земледельческим племенем в низовьях Миссисипи, в "тучные годы" провели серию успешных войн, наворовали кучу женщин, которые не только нарожали множество маленьких ацтецят, но и сумели их прокормить (мотыжное земледелие — женское занятие). И в следующем поколении двинулись в Мексику основывать Теночтитлан и резать майя и прочих.
Аламуш инвестировал захваченное награбленное, Чингисхан — выпавшие дожди, Монтесума — плодовитость пленниц — все построили свои государства.
Мораль? — Из ничего — ничего и бывает, не сеяно — не растёт. Для успешного создания государства, как и для успешного бизнеса — нужен стартовый капитал. А уж где и как ты его взял... Наследники и потомки — всё равно переврут.
Возвышение Всеволожска, даже само его существование, было бы невозможно без понимания соседей, без учёта их особенностей и взаимоотношений. Ещё важнее это понимание стало при расширении моего влияния за пределы Стрелки. "Святая Русь" отнюдь не замкнутый мирок, окружённый со всех сторон тупыми и злобными язычниками. Отнюдь! Именно во множестве этих народов, в силе их, и состоит, в немалой части, и слава Русская. И само даже Руси существование. Так и берендеи, со свойственными им воинственностью и фанатичностью, лепту в то внесли. Хоть бы и ценой своего имени.
* * *
Всё это — было или будет. А пока Залесские рати причаливают к правому берегу Волги у Янина.
Здешний берег не столь высок как Дятловы горы, но тоже обрывист и крут. Складывающие его известняки изрыты глубокими и длинными пещерами. Типа той, в которой Том Сойер гулял с Бетси и угробил индейца Джо. Только здесь хуже: в пещерах живут злые духи. Которые убивают забредших в их владения — душат или сжигают колдовским огнём. Ифриты, итить их ять, натурально.
И это правда: выходы метана довольно часты в этих местах.
Издавна жители правого берега занимаются садоводством и ломкой камня для добывания извести. Левый берег низменный, луговой, селений на нем мало.
Как повернула Волга на юг, по правому берегу пошли красноватые уступы гор с прослойками светлых и сероватых оттенков. Соратники дивились и чудеса видели:
— Гля, гля! Город в скалу ушёл! Вон же: и стены крепостные, и церкви с крестами.
— А тама...! Гля! Мужик на коне. С мечом подъятым! Архангел Михаил — Сатану повергает...
Нет предела человеческой фантазии. Которая в давних останках каких-то девонских устриц способна увидеть архангела божьего. Но это проходит: чем дальше, тем больше скалы бледнеют, превращаясь в белые громадные глыбы, нависшие над водой,
Где-то за ними Юрьевские горы, в глубине которых будет знаменитое село Антоновка, родина сорта яблок — антоновки... Чего-то так яблочка захотелось... Сочного, наливного, душистого... Ох, господи, не доживу.
На третий день после поворота на юг, от устья Казанки, от Казани, которой ещё нет, только холм стоит, где Кремль Казанский поставят, вышли к городку на правом берегу. Говорят — Янин, говорят — северная граница Камского устья.
Глава 339
Кама впадает в Волгу широко — шестью-семью рукавами. Огромное пространство камышей, болот, плоских островов, отмелей. Житница. Выше по Каме и южнее — зона устойчивого мотыжного земледелия. Количество мотыжек, найденных археологами в только одном Биляре приближается к четырём сотням.
Янин лежит напротив самого северного Камского рукава. Местность... дрянь. Для боевых действий.
У реки — узкая полоска галечного пляжа. Галька — где мелкая, а где здоровенные валуны лежат. Бегом не проскочишь — ноги поломаешь.
Сам городок — на косогоре. Широкая ложбина, слегка наклонённая к Волге, разрезается двумя узкими промоинами-оврагами. Метра 4-5 глубины-ширины. И берег между их устьями — такой же обрыв. С трёх сторон — естественные препятствия
Выше городка по реке береговая стенка уменьшается и через версту совсем исчезает — там водопой для скота и пристань. Здесь наше войско к берегу и причалило. Потому что ещё выше по реке — береговая стенка опять появляется и всё выше поднимается. А ниже городка и вовсе гора стоит.
От водопоя — дорога от берега вверх. У реки — огороды, выше, в обе стороны этой широкой долины — выпасы. Ещё дальше, на высотах, особенно с северной стороны — лес. Лес — хороший. Спелый широколиственный — дуб, липа.
Здесь, в Предволжье, типичный рельеф выглядит так:
"Северные окраины речных поперечных долин круты и представляются более или менее высокими обрывами, а южные отлого спускаются... на профильной линии ряд последовательных перевалов, которые широкими пологими склонами обращены на север, а обрывами на юг...".
Военно-географическое описание Казанского военного округа императорских времён подчёркивает труднопроходимость естественных природных рубежей для противника, продвигающегося с юга.
Но вот тут конкретно — наоборот. И мы сами пришли с севера, и рельеф — другой. Сама долина широкая — несколько километров, северный борт хоть и высок, но далеко и пологий. А вот с юга от городка у реки такие... здоровенные плоские ступени-террасы. И гора.
Я, естественно, слазил.
Гора называется Лоб или Лобан.
"Место лобное
Для голов ужасно неудобное".
Это, смотря какая голова сюда влезла. Мне вот осмотреться на местности интересно, поэтому моей голове здесь удобно.
"Высоту любят дым и дурак" — старинная японская пословица.
"Дым багровый кругами всходит к небесам..." — поскольку я не "всхожу к небесам", то — не "дым". А кто? Мда... Ну и ладно, ну и не новость.
Горка интересная. Большая, крутая, с южной стороны речушка в Волгу течёт. С восточной — высоченная стена обрыва. Но главное — вид с неё. Где-то я такое видел... Вот не бывал же здесь, а... Дежавю? — Нет, русская классика: тут Илья Репин картинки рисовал. Эскизы к "Бурлаки на Волге".
Родители мои не сразу поняли, что я в живописи — как свинья в апельсинах. Максимум — рейсфедером по ватману на кульмане. Успели назаставлять альбомов гениев порассматривать. То-то я смотрю — топография знакома...
Только смотреть мне надо с горки в другую сторону — на север, на этот Янин. Как же его брать-то...? Вечером военный совет будет, я теперь там вместо Лазаря. В смысле — самый младший. Сказать чего-то надо. Хорошо бы — умное.
Городок небольшой: примерно — 100х600 м., рядом, за северным оврагом — посад сходной площади. Но шире и короче.
Посад не укреплён. Канава в метр глубиной, забор — жерди в два метра ростом — укреплением не считается.
Забавно: про то, что "русские идут!" уже давно в курсе. А вот укреплять посад, хоть бы канаву почистить от наваленного мусора — не удосужились.
В городке в юго-восточном углу, на краю оврага и речного берега — цитадель, 50х100 м, фактически — отгороженный угол городской стены, только стена — ростом выше.
С напольной стороны (с запада) — укрепления состоят из вала высотой метра полтора (утоптанный суглинок с битым кирпичом и камнем), на нём срубы, засыпанные землёй, шириной и высотой 3.5, длиной 5 метров, ров между оврагами — в 5 метров глубиной-шириной. Верховья оврагов продолжаются дальше ещё на полверсты.
Скверно: крепостная стена из срубов. У булгар в это время должны быть преимущественно более слабые тарасы. Не в смысле Тараса Бульбы, а в смысле конструкции: строят две деревянные параллельные стенки, соединяют их между собой жердями, пустое пространство заваливают глиной, землёй. Та же кирпичная кладка "американка", но без кирпичей.
В оврагах... что-то течёт. Типа ручейков или цепочки болотин. Хорошо посмотреть не дают — стрелами со стен кидаются. Но судя по запаху... болото. С оттенком городской канализации и мусорной свалки.
Ров — по глубине, ширине — под стать оврагам. По профилю: треугольный, одинаковый по длине. Профили оврагов... скорее — подпрямоугольные, к реке расширяющиеся. Склоны рва укреплены кольями, вбитыми в шахматном порядке.
Со стороны южного оврага и берега срубы прямо на земле стоят, без вала, чуть отступя от края.
Так же стоят срубы на грунте и вдоль северного оврага, но...
От пристани на Волге идёт дорога, огибает посад, раздваивается. По одной ветке — караваны идут от берега Волги, переваливают водораздел, там где-то перегружаются в лодки или так топают — уже по среднему течению Свияги.
Другая — загибается влево, обходит посад, огибает верховье северного оврага. После чего ведёт назад. Мост через ров и... приходим в полосу 2-3 метра между оврагом и стеной. Вот же ж... умники! Топать под обстрелом со стены с правой стороны... даже щитом толком не закрыться! Интересно: а как они тут разъезжаются? А, вижу: за мостом — караульная избушка. Такая... "в три наката повышенной прочности". Оттуда махнут — на надвратной башне — отмахнутся. Или — наоборот.
В паре сотен метров от волжского берега дорога упирается в городские ворота. Отсюда — стена уже по краю оврага, без отступа. Над воротами — башенка деревянная. И... точно: аналог перибола. Как это бывает в булгарских крепостях, стены у ворот сделаны "в нахлёст". Метров 6-8, где подобравшегося к воротам противника будут долбить с четырёх сторон: с боков — с обеих стен, спереди — из башенки, ещё и в спину со основной стены издалека наискосок — стрелой достанут.
В северо-западном углу, там, где дорога пересекает по деревянному мосту ров и "уходит под сень стены" — угловая башня. Тоже бревенчатая, в один ярус, под четырёхскатной крышей.
Что ещё хорошенького? Ну хоть что-то приятное для осаждающего найти можно?!
Гласиса перед рвом — нет. Фоссебрея — нет. Это довольно типичное препятствие для Волжской Булгарии и Средней Азии: затрудняет подступ противника непосредственно к самим крепостным укреплениям. Обычная форма: в метр высоты глинобитная стенка шагах в 20-30 перед валом или рвом.
Фланкирующих башен — нет, изломов линии стен — нет, барбакана — нет. Ни "входящих" углов, ни "исходящих. По верху стены — бревенчатый невысокий сплошной парапет.
Великолепно! Большое каменное "дубль-ве с завиточком", как сделано на крутом склоне горы в хорватском Великом Стоне — не здесь.
Ещё радует отсутствие стационарных конструкций для "нагадить на голову". Типа желобов, хоботов, поворотных кранов. Для: кипятка выливать, камней бросать, дерьмо помётывать... Зубцов, бойниц нет. По всей стене — двускатная щепяная крыша.
Бойниц в эту эпоху не любят: дырка в стене уменьшает её прочность, очаг гниения для деревянных стен. Ни "подошвенного боя", ни среднего огневого пояса — нет. А то ведь враги и забраться могут. Как несколько ночей подряд лезли тайком в бойницу башни крестоносцы в Антиохии.
Другая причина — отсутствие огнестрелов. Ружьё, пушку можно высунуть дулом наружу. И там уже — этим дулом... водить. В смысле: целиться. Лучник же стреляет сквозь бойницу. Ему нужно свободное пространство. Для лука — вертикальное, для стрелы — горизонтальное, для "локоток оттопырить" — вбок. При здешних толстых стенах — очень неудобно. Поэтому и бойницы делают только в башнях. Но здесь и этого нет: бить нас будут с верхних площадок. Оттуда и летит дальше, и выцеливать удобнее.
В булгарских крепостях есть полный набор вариантов триады ров-вал-стена: один ров — один вал — ноль стен, два рва — один вал — одна стена, два рва — два вала — две стены, три-три-одна, четыре-четыре-две... Хотя здесь вряд ли: вторая стена должна быть выше первой. А её не видно.
По классификации Раппопорта: городище с частичным использованием рельефа в оборонительных сооружениях.
Булгары много строят таких — частично использующих или вообще не использующих рельеф — крепостиц. Как и русские. Потом придут монголы со своей стенобитной техникой, и иллюзии защищенности — исчезнут. Дальше будут только "подчинённые окружающему рельефу". Преимущественно мысового или петлевого (на речном мысу или в петле реки) подтипов.
Наверное, поэтому, Янин, после уничтожения монголами, не отстроился заново.
И как всё это... штурмовать? И — чем? Я ж не Субудей с Батыем! Сам-то я как-то в полиоркетике и параскевастике... в смысле: в искусстве осады городов... не, не очень. "Казань — брал, Астрахань — брал, Шпака — не брал" — сказать не могу. Не из-за Шпака.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
