Александр. Великий поход -2

Днем раньше умерла Хрисида, но ее лечением никто не занимался и лишь приставленные к ней рабы, заботливо прикрыли веки, своей хозяйке предварительно полностью обобрав ее тело.

Испуганный Фарнобаз отменил готовящуюся высадку и спешно отправил письмо Дарию с просьбой дать ему надлежащие указание о дальнейших действиях флота. С этого дня, в один миг разрушилось все то, что с такой любовью и умением создавал Мемнон. Временно наследовавший его власть перс не рискнул самостоятельно исполнить его стратегический план, решив подождать его осуществление по царскому фирману.

Дарий был очень потрясен, получив известие о смерти своего самого талантливого полководца и не имея твердой воли, решил собрать военный совет персидской знати. В спешном порядке были собраны высокородные персы в царский дворец по тревожной вести. Больше всех радовался Бесс, для которого смерть успешного Мемнона, был божий подарок в исполнении заветных замыслов.

Кроме персов на военный совет, Дарием был приглашен афинянин Харидем как потенциальный приемник умершего стратега. Это совсем не входило в планы бактрийского сатрапа, и тот решил уничтожить конкурента любыми силами.

В начале совета, царь с прискорбием известил собравшихся аристократов о скоропостижной смерти персидского главнокомандующего и призвал всех персов помолиться за его душу, хоть он и был другой веры человек.

Поминая Мемнона, Дарий с каждой минутой все явственно ощущал тяжесть ответственности, которая ощутимо ложилась на его плечи с каждой минутой от момента получения скорбного известия. Персидскому владыке искренне было жаль потерять талантливого человека, столь быстро и удачно поднявшего пошатнувшийся престиж персидского оружия.

Затем встал вопрос о назначении нового полководца, и в зале повисла напряженная тишина.

— Есть ли среди нас достойная кандидатура на этот важный пост? — тихо произнес царь и внимательно посмотрел на Харидема. Грек только того и ждал и, встав во весь рост, с достоинством поклонился Дарию.

— Да в твоем распоряжении есть такой человек великий царь. Я вместе с Мемноном сражался против Пармериона и Александра и смогу полностью выполнить план, разработанный вместе с покойным стратегом. Если на то будет твоя воля, я разгромлю сначала Антипатра, а затем и Александра, доставив к твоим ногам его голову, мой царь. Надо только не медлить с выступлением и победа будет полностью наша.

Дарий с радостью слушал речь афинянина и уже собрался провозгласить его главнокомандующим, как царя опередил Бесс.

— Но в наших рядах есть более достойный этого высокого поста человек, чем ты жалкий изгнанник — громко и насмешливо бросил в лицо наемнику перс. Намеренно оскорбляя Харидема в присутствии царя, хитрый царедворец ожидал гнева от грека и незамедлительно его получил.

Кровь прихлынула на лицо афинянина, он полностью позабыл всякую осторожность и очертя голову бросился в бой.

— Ты нагло лжешь перс, уверяя меня, что есть более достойная кандидатура в числе здесь собравшихся людей. Вот уже много лет вы полностью погрязли в роскоши и безделье, полностью потеряв то славное воинское начало, с помощью которого ваши первые цари покорили полмира. Вы разучились держать в руках меч и копье, полностью полагаясь на умение других щедро откупаясь за это своим золотом. Только от этого так лихорадит вашу державу, когда от нее одна за другой откалываются провинции. Вспомните Вавилонию и Парфию, вспомните Египет и Ионию, чью покорность принесли вам греческие мечи.

Бурю гнева вызвали среди сидящих на скамьях персов слова Харидема; и хотя грек говорил одну только правду, персы не желали ее слышать.

Дарий собрался успокоить негодующую аристократию и сказать примирительное слово, но его опять опередил Бесс.

— Я имел в виду нашего славного царя Дария, вот кто из нас достоин повести наше войско против врага — услышав подобную кандидатуру, персы одобрительно загудели, но Харидем не желал остановиться. Закусив удила, он желал непременно доказать всем свою справедливость.

— Ваш царь хороший правитель, но плохой воин. Он никогда не командовал большим числом воинов, он не тот стратег, который сможет разбить македонцев в решающем сражении. А я видел и знаю в чем сила Александра.

— С помощью нашего могущественного небесного покровителя царь сможет свершить это важное и почетное дело — не унимался Бесс, сознательно подводя афинянина к роковой черте.

— Для того чтобы разгромить Александра нужен талант, а не молитвенный лепет — бросил Харидем и окончательно подписал себе смертный приговор.

— Ты оскорбляешь меня и нашего бога в присутствии моих подданных! — визгливо вскричал сидевший на троне царь и выбросил вперед руку с опущенным большим пальцем, обрекая на смерть своего обидчика.

— Смерть нечестивцу! — громко закричал Бесс и его слова тут же подхватил зал.

— Смерть, смерть, смерть! — неистово выкрикивали персы. Под эти крики царские стражники скрутили оскорбителя царского величия и потащили его к выходу из зала. Харидем яростно сопротивлялся и выкрикивал Дарию свои последние слова.

— Будьте, прокляты вы тупые создания, чья спесь и раздутая гордость мешают правильно видеть вокруг себя. Я ваша последняя надежда против Александра и вы сознательно губите ее. Скоро, очень македонские мечи растолкуют вам вашу ошибку, но будет поздно, и первым поплатишься ты царь, лишившись своего венца и жизни.

Едва афинянин был выдворен из зала, как стража немедленно задушила Харидема, кипя праведным гневом против оскорбителя персов.

Прошло несколько минут, и гнев у царя прошел. Ему стало страшно от сделанной им ошибки, и он поспешил вернуть Харидема обратно в зал, но было уже поздно. Бледность и усталость залили лицо персидского владыки от осознания безысходности перед грядущей опасностью.

И тут вновь выступил Бесс.

— Мы все просим тебя царь принять верховную власть над войском. И пусть тебя не тревожат наглые слова жалкого наемника. Может в чем-то он, и был в чем-то прав, но ошибался в главном. Наша держава могуча и собранные со всех сатрапий воины в несколько раз превосходят своим числом наглого македонца. Наши стрелы и копья закроют небо над их войсками, а кони и слоны втопчут в грязь всю его кавалерию. Вспомни Дария и Ксеркса, что воевали с греками и могли одержать вверх, если бы не коварство врагов. Ты наша надежда и опора мой государь и мы все тебя просим защитить нас.

— Просим, просим — разнеслось по залу и от льстивых слов сатрапа у царя немного отлегло на душе.

— Хорошо я согласен с вами и принимаю верховную власть над войском.

Хор хвалебных слов был ответом на решение царя и больше всех радовался Бесс. Великий бог Ахумуразда услышал его молитвы и помог воплотить в жизнь заветную мечту сатрапа. Так появился новый персидский главнокомандующий, которому предстояло остановить энергичного Александра и отстоять свою родину.

По приказу царя, Фарнобаз с большим опозданием все-таки высадился на Эвбеи и осадил Халкиду. Повинуясь приказу регента, македонский гарнизон укрылся за городскими стенами с четким приказом город не сдавать.

Из-за отсутствия осадных машин, Фарнобаз надеялся взять город измором и совершенно не торопился начать переправу своих сил на материк. Греки это моментально уловили и число горячих голов, требовавших немедленного антимакедонского восстания значительно сократилось. Все затаились в ожидании дальнейшего развития событий, и они незамедлительно последовали.

Энергичный Гегелох сумел на время прорвать блокаду Геллеспонта и привести царю новое подкрепление, с помощью которого македонский полководец сумел совершить новый рывок, вглубь Азии, вызвав в персидских рядах сильную панику.

Охваченный страхом и, не сильно надеясь на свои собственные персидские силы, собранные на данный момент в Вавилоне, Дарий приказал Фарнобазу немедленно вернуть греческих наемников в Азию, видя в их мечах свою основную надежду на победу над Александром. После этого приказа персы полностью свернули всякую активность, ожидая решения судьбы войны в Азии.

Так безрезультатно закончились смелые начинания родосца Мемнона имевшего все реальные шансы покорить Македонию и изолировать Александра в глубинах азиатского материка. Будь воплощен в жизнь этот план и тогда бы Дарий имел послушную ему во всем свободолюбивую Грецию, а у его трона стояла бы в цепях рыжеволосая царица Олимпиада вместе со знатными македонками. Самому же Александру пришлось бы подобно Ксенофонту совершать бы свой Анабасис к берегам Геллеспонта.

Но не только у родосца Мемнона не сбылись его надежды. Свой первый жизненный крах потерпел и египтянин Нефтех в далеком Мемфисе.

Любовь проторила в его сердце опасную дорожку, ибо была опасна подобно обоюдоострому кинжалу. По воле великих Мойр, младший жрец храма бога Тота полюбил опасный для себя предмет, прекрасную Анхенсенамон, дочь верховного жреца бога Пта.

В самой любви молодого жреца не было ничего предрассудительного. Нефтех не принял обет безбрачия необходимый для верховных слуг бога Тота. Не было большой беды и в выборе объекта воздыхания. Учитывая высокий статус Анхенсенамон, в лучшем для Нефтеха случаи его любовь должна была быть чисто платонической, но это было не для молодого честолюбца.

Видя в дочери верховного жреца Имхотепа не только объект любви, но и возможность быстро подняться по иерархической лестнице, он был готов играть по высоким ставкам. Учитывая ум и напористость Нефтеха, возможно он бы и добился успеха, но ему дорогу перешел коварный Хабенхнет.

Выбрав нужный момент, он посетил Имхотепа и в самых черных красках обрисовал ему сущность Нефтеха и его намерении породнится с домом верховного жреца. Взбешенный жрец призвал, к себе дочь и получил от неё подтверждение слов Хабенхнета.

Возможно, что все бы обошлось для Нефтеха звонкой оплеухой в жреческом сообществе, и ссылкой на Синай, но Хабенхнету этого было мало. Желая окончательно погубить Нефтеха, он намекнул Имхотепу о недостойном поведении молодого жреца в отношении его дочери и та, подтвердила эти грязные наветы.

Причины этой лжи стало дивное берилловое ожерелье, тайно подаренное Анхенсенамон жрецом, за день до своего визита. Ожерелье было так прекрасно, а молодой Нефтех так незнатен, что красавица не долго колебалась и согласилась оклеветать своего ухажера.

Так как по египетским законам жреца нельзя было казнить, Хабенхнет предложил Имхотепу такой выход.

— Нефтех имеет хорошие познания в медицине, так пусть он принесет пользу своими знаниями великому царю Дарию. Сейчас идет война в Азии и жрецы способные лечить раненых и больных очень нужны в персидском войске — коварно улыбнулся Хабенхнет и верховный жрец Пта его прекрасно понял.

Не прошло и дня, как он побывал у верховного жреца Египта и по его именному приказу Нефтех был отправлен в действующую армию. Противоречить ему Менкаур не мог, здоровье и обстановка в Египте не позволяла идти ему против воли верховного жреца.

Глава VIII. Свершение предсказания.

Гордий шумно встречал появление у своих стен македонского полководца, который был отнюдь не в радостном настроении после своего горного похода. Не с таким измученным и усталым войском желал вступать Александр в легендарную столицу Фригии, до которой не смог дойти спартанец Агессилай и афинянин Харит, усиленно воевавшие до царя на этом огромном полуострове. Никто из них не смог продвинуться так глубоко во вражеские земли как это сделал энергичный сын Филиппа, за столь короткий отрезок времени.

Хвала богам, покидая горы, македонцы вышли на благоустроенную царскую дорогу и смогли немного отдохнуть в городе Ипсе, который послушно раскрыл свои ворота перед усталыми воинами.

Лишь присутствие в Гордии свежего македонского войска придавало Александру новые силы для воплощения его потаенных планов. Въезжая во фригийскую столицу царь готовился к серьезному разговору с Пармерионом, который, обязательно поднимет вопрос о прекращении похода, ибо все цели плана, намеченные ранее, уже достигнуты и даже перевыполнены с учетом проникновения на фригийские равнины. Самое время было заключить мир с персами и установить границу македонского царства по реке Галис как это ранее делал лидиец Крез и перс Кир.

Все это Пармерион довольно откровенно обрисовал в своем последнем письме царю, прикрывая свое мнение очень весомыми аргументами о неспокойности в тылу и усталости солдат. Старый стратег был кругом прав особенно в отношении Мемнона. Но сама мысль о прекращении похода была невыносима для Александра, и он намеривался бороться с Пармерионом, благо у него был ещё один тайный козырь в рукаве.

В очередной раз молодой монарх поблагодарил богов о ниспослании ему покойного жреца Ликомеда. Прощаясь с царем на смертном одре, он настойчиво советовал Александру занять Гордий и попытаться распутать знаменитый узел на дышло. Сделавшему это человеку, древнее предсказание сулило власть над всей Азией, а значит, у молодого царя будет повод продолжить свой поход далее.

Кроме этой красивой легенды, на стороне Александра была реальная угроза со стороны Дария, который усиленно собирал новое войско для разгрома наглого чужеродного захватчика. Поэтому царь особенно не спешил форсировать события и при первой встречи с Пармерионом попросил его оказать военную помощь стратегу Антигону, застрявшему под Келенами, пока остальное войско будет отдыхать.

Старый полководец остался очень довольный встречей с царем, посчитав усталость Александра за скрытое согласие с его стратегическим мнением. Однако как показало время, македонский царь и не думал соглашаться с ним. Пока Пармерион оказывал помощь Антигону, Александр устроил полный смотр, своим войскам всячески побуждая их хвалебными речами к продолжению похода до полной победы над персами. Птоломей, Кен и Мелеагр дружно поддержали царя, уверяя его, что разобьют увальня Дария со всем его войском. Сказано это было перед строем прибывших из Македонии новобранцев, которые поддержали слова стратегов громкими криками и звоном оружия.

Оставшись довольным настроением солдат, царь обратился к фригийской легенде, о которой уже знало все македонское войско. На пиру со знатными жителями города, царь вскользь упомянул о повозке Гордия, и польщенные фригийцы наперебой принялись приглашать македонского героя в храм Зевса, где располагалась их святыня.

Повозка в действительности оказалась обыкновенным крестьянским транспортом, которого Александр успел вдоволь насмотреться за время своей короткой жизни. Приспособленное под могучих быков, ярмо было ловко переплетено с дышлом замысловатым узлом из вишневого лыка.

— Вот наш знаменитый узел, — гордо объявил жрец Александру, подводя к фригийской святыни, — легендарный царь пророчествовал, что тот, кто распутает его, будет владеть всей Азией.

Стоявшие в храме фригийцы с гордостью закивали головами в знак согласия со словами жреца.

— Многие люди пытались сделать это, но безуспешно, — важно продолжал жрец, явно повышая значимость своего легендарного царя в отношении нынешнего гостя. Никто из смертных не смог распутать этот узел, запутанный самой Афиной по воле Зевса.