Если бы Корин сказал хоть слово поперёк, но отцовский угодник промолчал, задавленный обрушившимся на него пониманием — это его предательство небесной покровительницы Дома Деслентир в итоге сгубило судьбы обоих двойняшек, и собственный отец не держит его за мужчину.
— Предлагаю тебе произвести односторонний развод, Хаскар, тогда Амонра автоматически получит вожделенный матриархат, — дал совет союзник, в своё время досконально изучивший соответствующие правила и законы. — Без всякой аудиенции у Пьергеирона и мороки с чиновниками магистратуры. Потом проведи бракосочетание с Ивлу на Лантане и зачни своего второго ребёнка. Тогда, как бы не трепыхались Амонра и Бистис, это дитя с чистейшей кровью Хунаба будет обладать преимущественным правом наследования. Хаскар, — упёр он в собеседника сверлящий взгляд. Не сказать, что сердце кровью обливалось, отрывая от рода родненьких, но сам ведь за одиннадцать лет не вмешался, чтя родительское право. — Я доверяю тебе воспитание своих внуков, дружище, учти ошибки прошлого и воспитай из них настоящих мужчин. Да будут Боги милостивы ко всем нам...
За ним все остальные молитвенно сложили руки, повторив шёпотом обращение ко всем сразу, а про себя — к конкретному божеству.
Хотя Адриана так и подмывало сострить кое-что похлеще "сбагрил" — он удержался. А вот Хаскар проникся оказанным доверием. У Деслентир менее двадцати членов рода, из которых восемь относятся к главной ветви, остальные же — это раскиданные по морям и островам троюродные. Поэтому для Арлоса решение переизбрать династическую ветвь рода далось несравнимо трудней, но и всерьёз обдумывал он рокировку не с данного вечера.
— Про Ивлу всё это всерьёз? — После паузы подавленно уточнил Корин, толком не верящий и не знающий, то ли ему радоваться, то ли ждать ещё более незавидной участи. Он всё-таки привык к своей жене, а тут её будущее обсуждают, словно она племенная кобылка, а он для неё так, сбоку-припёку.
— А ты хочешь стать недостойным наследником, сынуля? Свободным от бремени? Вольным ветром? Знаю, Корин, тебе душно в Уотердипе. А я долго не хотел признавать очевидного: моя ветвь рода ушла из-под попечительства пресветлой Селунэ... Растя вас, я много думал о будущем и своих ошибках в прошлом. Однако для меня само собой разумелось, что чада от лунного эльфа сами собой потянутся к Лунной Деве. Увы... К сожалению, сынуля, ты тоже недопонял наш с тобой разговор на твоё десятилетие. Тебя я настраивал на свадьбу по расчёту с взрослой женщиной, с которой ты бы завёл детей и познал семейные ценности. После вывода отпрысков в свет — развод с её правом остаться в Доме Деслентир и твоей относительной свободой гулять по миру в поисках счастья и настоящей любви. За полтора века жизни полуэльфа сменится шесть-семь поколений человеческого дерева Деслентир. Надеюсь, что я тебя, Корин, воспитал достойным наследником, чтобы знать — в дни невзгод ты вернёшься и поможешь родичам. Коринне же я говорил подольше блистать и тщательней выбирать молодого человека, который будет боготворить красавицу до глубоких седин... Сбылось как сбылось, я рад за дочь. А наш с тобой долг, Корин, скрыть возрождение рода под сенью побочной ветви, в том числе отпустив Ивлу обратно в её Дом, потому что для выживания и возвышения Дома Деслентир будет значительно лучше, когда появятся свои механизаторы и когда Адриан, в последний раз обратившись к нашей фамильной покровительнице Селунэ, найдёт и примет в род Деслентир всех своих бастардов, — непререкаемым тоном заявил текущий патриарх, протягивая родичу один из двух бокалов.
Слова Арлоса озарили Хаскара — и наоборот оказалось верно.
— Сука! — В сердцах сплюнул капитан в портрет седоусого родоначальника Деслентир, принял стакан, звонко чокнулся и в один глоток опорожнил, чтобы с замахом разбить об пол и похрустеть каблуком. Детская выходка всё лучше пьяного дебоша или кровавой резни на пустом месте. Расстраивание богов — верный курс на погибель.
— Я всё ещё тоскую по Финраурель, дети, но отпустил её и вас после двойной свадьбы. Я исполнил свой долг перед родом и женился на Лионетт, чистокровном человеке, заделал вам сестрёнку Джессамин и братика Родерика... И я не прошу брать пример с распутника Адриана, Корин, однако, дети мои, простите за сухую правду жизни — вливание эльфийской крови освежает и выпячивает преимущества человеческой. Мы вырастим всех твоих бастардов, сынуля, и будем способствовать дальним внутриродовым союзам, избегая уродств за счёт толики волшебной эльфийской крови. Но в первую очередь, Корин, я желаю тебе найти себя, своё счастье и свой смысл жизни. Нет худшего проклятья для Дома, чем жестокосердный предок, озлобленно ненавидящий родню. Подумай об этом, Корин, за лето вдали от семьи ты поймёшь, надеюсь, как хочешь поступить. До точки невозврата, сынуля, у тебя впереди ночь и утро моего разговора с Лаэрлосом. Будешь мяться и мямлить, тупо угождая мне — я опять за тебя твою судьбу и решу, б
* * *
, либо возьми её уже, н
* * *
, в свои руки!.. — Патриарх сорвался на матерный ор, но быстро взял себя в руки и продолжил: — Коринны это тоже касается. Так ведь, Хаскар?
— Вполне, — признал тот, играя желваками и незряче глядя на бутылку, которой бы с удовольствием размозжил прогнивший череп старика Силмихэлв. — Тебе тоже следует взять с сына пример долга, сын. Простите за тавтологию... — и он отпил глоточек ароматного рома, зная меру. — Сердцу не прикажешь, любовь нечаянно нагрянет... Хаск, ты не отрёкся от Гонда, но и не признал Его в сердце своим Богом, до сих пор должным образом не умаслил за магию, — произнёс отец, упрекая, в первую очередь, себя. — Я не смог обеспечить здоровую атмосферу в доме, сын, сноха. Простите... Не мне говорить вам о долге. Я клянусь Несущим Чудо, что буду всячески оберегать и помогать вашим старшим близнецам. Да, я надеюсь, вы тоже вверите своих первенцев в лоно церкви и сроком на четыре года тайно отправите со мной на архипелаг Лантана. Будем с нетерпением ждать, когда навестите... Своё совершеннолетие близнецы отпразднуют на виллах в Уотердипе, в кругу семьи и рода. Я постараюсь... вымолить право перейти служить в Храм Вдохновенных Рук... Игра вотердевианов жестока, но в ней есть своя мудрость жизни. Во имя благополучия Дома Хунаба я должен вернуть роду утраченное расположение небес.
— Это... это всё больно, отец, — вымолвил сын с мокрыми дорожками на щеках. Не патриарх — отец. Внутренне простил... Хотя в душе всё ещё был раздрай. — Любимая, переедем на Лантан? Море, солнце, тепло... Лучше снегов, — срывающимся голосом спросил он у жены, гладя её по дрожащим плечам.
Пляж он не упоминал — лунная полуэльф сама не любила загорать и детей никогда не водила. Жалкое утешение и негодное извинение за подготовку даже с ней несогласованного переезда в Сильверимун. Коринна не соизволила ответить мужу. На неё вообще в последние дни слишком много всего навалилось. Её попытки слушать и вникать в текущий мужской разговор — это подвиг. На многие реплики Коринне хотелось вспылить или возмутиться, но сил едва хватало концентрироваться на реальности, а не уплыть от болезненной действительности в блаженное забытьё, бросая детушек на произвол судьбы. Хоть кто-то в этой подпитой — и подбитой! — компании должен ведь сохранять здравость рассудка, правильно?
— Там северное течение, погода и природа почти амнийские, — задумчиво известил тёртый ветрами моряк. Будь он трезв, чёрта-с-два дал себя уговорить на сухопутную авантюру. — Услышьте совет бывалого, голубки. Всю воду не кладут в один трюм. Раз уж на вас ведётся охота, пустите ложный след и затопите ценности в лишь вам известных местах.
— Вам легко говорить...
— СУКА!!! — Оглушительно проорал горластый мужик и со всей дури топнул ногой, словно намереваясь преодолеть магическую глушилку путём проламывания пола. Он выдохнул дым носом, как заправский дракон, чем, кстати, привлёк живейшее внимание псевдо-дракона Раззи. — Де-точ-ка, — навис он над парочкой, цедя слоги. — Я рос в море. Я живу морем. Я умру в море! Гори в Аду тряпки, в Бездне видал я танцульки глистастых гвоноешек! Но я чту свои корни и выполню долг, раз того требует патриарх. Это и есть быть членом Благородного Дома. Это и отличает нас от е
* * *
быдла... — зверская рожа, брызжущая слюной и дымом, надвигалась на зарёванных бакланов с неумолимостью шквала.
— Адриан, Коринна пережила свою смерть... — напряжённо напомнил Арлос. Эти слова и его самого покоробили, но такова сермяжная правда жизни. Тем более, его полуэльфы-двойняшки состоялись, как люди, продлив себя... Он не курица-наседка, со свадеб отпустил старших детей в самостоятельное плавание и от одиночества завёл себе новых.
— Я вижу, б
* * *
, — резко выпрямился капитан, поддерживающий железную дисциплину на своём корабле. — Эльфийское в ней окончательно сдохло, слава богам. Через год-другой черты скругляться... Да, я уже видел нечто похожее с одним полуэльфом из команды — капеллан вытащил чувака с того света уже человеком. Когда у племяшки появятся гусиные лапки, бабы перестанут завидовать её неувядающей красоте и прекратят подзуживать мужей третировать полукровку. Не завидую я тебе, Корин, — вполне человеческим голосом искренне посочувствовал суровый и неординарный мужик с бакенбардами.
— Я сам не в восторге от своей жизни, — буркнул полуэльф, присоединяясь к смакованию благородного рома. Он нутром чуял — двойняшка радикально изменилась.
— Кха! Тогда мой тебе совет, племяш, поплавай годик отдельно от своих спиногрызов и "папулиных" подтираний твоей задницы. Будешь паинькой на рейде, я может быть даже возьму тебя к себе в команду и сделаю настоящим мужиком, — жёстко похлопал он по плечу супротив отцовского взлохмачивания.
— Угу, — и Корин показал, что не лыком шит — без закуси опрокинул в себя рюмашку.
— Молодец, матрос, капитаном станешь, кхе-кхе, — подобрел Адриан, пыхтя блестящей чёрной трубкой.
— У нас остались неприкаянные, господа, — сказал Хаскар. — Оба не в состоянии мыслить трезво, — грустно улыбнулся он несмешной шутке.
Сидящая в обнимку парочка готова была поспорить с этим утверждением.
— Я могу, — сглотнув, заговорил Хаскар Второй, вытершись носовым платком. — Всё слишком гладко. Все эти единственно правильные решения кажутся напрашивающимися... — сказал он, зажевав губу на фразе о сыне, точно так же и не единожды подталкивавшего как отца, так и деда, и всех окружающих к определённым решениям. Например, тонко сделанная мифриловая ткань, разведение отар овец на мясо и каракулевую шкуру, перестройка крыш на вилле и оснастка зданий против магии иллюзий, отсеивающая текучка охранников... — С чего бы тёте или маме заботиться о благе Деслентир, настаивая на рокировке и помогая в расследовании убийства лунного эльфа, когда обе ненавидят мою жену? Карга бы скорее удавилась, чем передала подобное Лаэрлосу. А мама... лишь через пять лет признала моё право любить Коринну... Она блистает на балах и строчит швы — ты правишь и строчишь документы. Зачем ей тебя изгонять, папа? — Горько недоумевал сын, любящий родителей вопреки всему. — Лариат... — хотел он продолжить свою мысль о степени взрослости любимца и оказанной ему сторонней помощи, но его прервали:
— Эльф! — Посветлело личико жены, чьи опасения сформулировал муж, но с другой стороны. — Тот эльф из моего сна. Это его ума дело! — Теперь её исказила гримаса жажды кровавой расправы, как минимум с выпущенными кишками.
— Амонра готова на всё ради блага Дома Хунаба. Она удачлива, но склонна всё излишне драматизировать. Ты сам видел и слышал, как Амонра театрально молчала, боясь испортить спектакль, — Хаскар уверенно ответил сыну. И глянул в глаза снохи: — Тот эльф? Вполне допускаю его влияние на Лариата.
— Какой ещё эльф, Коринна? — Напрягся Арлос, не посвящённый дочерью в эту тайну.
— Я не помню его имени и лица. Он... явился ко мне во сне, посоветовал и научил работать с яйцом фейри-дракона, чтобы я не оскверняла эльфийскую кровь, — отводя взгляд, призналась измученная дочь. — Но он больше ни разу не являлся!..
— М, Финраурэль не была знатной, её родственники не откликнулись... — кое-как смирив эмоции, сообщил Арлос, хотя котёл уже готов вот-вот взорваться.
— Или откликнулись, — флегматично высказал Адриан, наливая своему патриарху очередную рюмку забористого напитка, чудо какого замечательного.
— Загадав ребус, — чокнулся Хаскар с двумя другими мужиками примерно его возраста. Все трое старших стояли, молодёжь сидела. — Эм, в любом случае я по горло сыт здешним гадюшником и, откровенно признаться, завидую тихому семейному счастью сына. Не жалею о ярких десятилетиях с Амонра, но, к несчастью, пожирающая её ненависть выжгла любовь... — и он звонко поставил рюмку на поднос. — Я слишком рано стал патриархом Хунаба, не успел пожить в своё удовольствие, ик, а страсть как хочется! Кхм... Не пора ли глотнуть вытрезвителя, любезные?
— Капай, — нехотя согласился Арлос, скривившись, как от зелёного лайма.
— Да чтоб вас, сукины дети!.. — Согласился и капитан, в сердцах жалея о зряшном переводе лакомого напитка. — Арлос, идём шугать команду и челядь, — смилостивился над дамой по малому нуждающийся.
— Всем не помешает перерыв, — облегчённо согласился Хаскар, пряча обратно бутылёчек. Ему жуть как хотелось отодрать какую-нибудь девку, чтобы сбросить стресс перед тяжёлыми и хлопотными сутками бодрствования, после которых надобно обязательно надраться по самую макушку. Мечты, мечты, как мачты неуловимой вольницы пиратов.
Каждый взрослый в этом кабинете на свой манер, но понял суть выдуманной аферы: заставить врага считать себя на коне, наконец-то растаптывающим конкурентов за место в "табели о рангах", тогда как на самом деле "вытаптываемые" просто используют противника для осуществления своих замыслов. Это как заставить напиться жаждущего в пустыне. С виду поддались шантажу, а на самом деле обставили к своей выгоде. Главы самых могущественных Домов так или иначе просекут фишку блестяще сыгранной партии — это и будет означать возвышение Хунаба и Деслентир, а вместе с ростом власти и влияния не составит труда отбить финансовые потери.
Выйти просто так не получилось. Коя-чья усыплённая бдительность сыграла кое с кем злую шутку — тяжёлая рука отвесила размашистый и громкий подзатыльник. Оглушённый Корин слетел на грязный пол.
— Э-э-э... — по крайней мере, это удивило остальных, не говоря уже о выпучившим зенки пострадавшем.
— Стервец! — Рявкнул Арлос, от которого никто не ожидал рукоприкладства и физиономии гневной ярости. — Твоя двойняшка арканными тропами шла к Селунэ! Ты знал это, поганец! И всё равно, бесстыдная бестолочь, ты посмел совратить деву в храме Сьюн!!!
— Боже мой... — лицо Хаскара побледнело и вытянулось.
— Да не тр
* * *
я её! — Обиженный, оскорблённый, униженный. Дрогнувший голос и бегающий взгляд выдали его с потрохами. Он действительно тогда не ведал и не запомнил, что творил, но после свадьбы сопляку разъяснили, по чём фунт блуда.
— Гр-р, Хаскар! — Рыкнул Арлос, не в силах говорить. В отвращении он отвернулся.
