Поужинал Лариат в гордом одиночестве — а нечего было пропускать общую трапезу. И в каминную залу он прошёл, проигнорированный родителями и близнецом — возящиеся с куколками сестрёнки приветливо улыбнулись ему вопреки недавнему наблюдению за умерщвлением безобидных прекрасниц.
— Ну, какие у тебя сегодня успехи, сынуля? — Спросил Джаспера тискавший его и тепло улыбающийся отец. Хаскар Второй в очередной раз искоса глянул на Лариата, придерживаясь строгих договорённостей с супругой на счёт перевоспитания слишком взрослого и чересчур своевольного отпрыска, разбившего сердце обоим родителям.
— Огромадные, па! Разз и вот такой вираж смогла сделать, и такой, — показывал он двумя руками, что было удобно делать, вольготно сидя на обеих папиных коленках и спиной облокачиваясь на него. — А на Хлодушке она поймала вот такую рыбу!
Занимавшийся плетением шнурков Лариат за сосредоточенностью привычно подавлял растущее чувство "лишнего" на чужом празднике жизни, им же для них и организованном. Близнец механическим трудом развивал ловкость пальцев и вслушивался в эмоции брата, пытаясь — сочувствовать, радоваться вместе с ним. Джаспер от такого внимания "с двух сторон" пребывал на седьмом небе от счастья, с захлёбом изливая отцу пересказ произошедших в его отсутствие событий, по наводящим вопросам вспоминая мелкие детали — это помогало развивать семейные способности к запоминанию без узкой специализации на дизайнерских решениях и пунктах договоров с подрядчиками да всех статьях бюджета Дома Хунаба с исторической перспективой хотя бы в два года для оптимизации расходов и увеличении доходов.
— А ты что скажешь, сын? — Строгий отец взыскательно и с упрёком выглянул из-за спинки кресла вместе со счастливым Джаспером, состроившим унылую рожицу.
Лариат скучным голосом хотел сообщить о малой пригодности здешних нитей, лишний раз напомнив о том, что напророченная им беда произошла и что кое-кому пора сменить План, наведавшись в Уотердип и задёшево отоварившись там кое-чём, заодно из первых уст собрав новости. Однако опустошённая кладовая уотердипской виллы Хунаба ещё не иссякла для железной аргументации этой просьбы, а дискутировать Лариат не любил, отрицая рождение истины в спорах. И в шахматы отец играл теперь не с ним, а только с Джаспером. Вообще взрослые отчётливо помнили тот злополучный вечер у Силмихэлв, когда Лариат уходил из семьи ещё и под тем предлогом, чтобы родители уделили больше внимания другим детям. Теперь сероглазый пожинал плоды, напоказ получая заботы меньше всех, словно это он один единственный виноват в том, что взрослые сперва решили отправить старшую пару близнецов с дедом на Лантан, а потом отправились в Дом Знаний: хрустальные шары от Чёрного Посоха оказались не рассчитаны на межпланарные переговоры, а их доработка обошлась бы дороже покупки новых за пятьдесят тысяч Го на пару. А ещё внимательный и наблюдательный Лариат заметил, что одной из причинных поводов охлаждения к нему отца стал — секс. Коринна весьма серьёзно отнеслась к тезису более опытного клирика о том, что в том злосчастном кошмаре Амберли надругалась над Тормом и Денейром. Если жена и раньше никогда не опускалась до минета мужу, то с момента бегства с корабля каждый половой акт с супругом она теперь приурочивала к лунному календарю и превращала в поклонение Селунэ, которую и должен был всячески ублажать муж посредством супруги. Не было старших жриц Лунной Девы, чтобы дать интимные советы, а единственный старший жрец Денейра являлся стороной заинтересованной, вот и оказались отравлены сексуальные отношения между состоящими в брачном союзе клириками разных богов. И конечно же, если бы не преступление Лариата, то всё оставалось бы по "замечательному" старому! Увы, без внешнего давления неблагоприятной среды их семья затрещала по швам.
— Что очень жду завтрашних катаний на гиппогрифах, — без особого притворства улыбнулся маленький взрослый и показал язык брату, всё ещё дувшемуся на то, что сегодня случилось на скороходной дороге, словно он сам никогда не колотил близнеца и словно не он на тренировках иногда хотел ударить вместо макивары сероглазого, заслужившего очередную похвалу от брата Роба.
Этого захватывающего развлечения все дети ждали с нетерпением, даже сам Лариат, всегда последним дожидавшийся своей очереди и всегда в итоге остававшийся на земле по причине усталости ездовых животных — мальцу приходилось довольствоваться ощущениями от вившегося в воздухе фамильяра. В груди Лариата защемило, а в глазах защипало, и он поспешил вернуться к плетению, отрешившись от вечерней беседы о том, что завтра как бы выходной день, который отец по вечерам тратил на своё хобби в цирюльне при баньке у реки — это и знакомство с местными жителями, и баловство пивасиком после парной и купания, — завтрашним днём Хаскар Второй решил заняться детскими стрижками и причёской жены.
Отвлёкшийся от работы и вернувшийся к ней с другим настроем Лариат, благодаря острому зрению Дога, с некоторым изумлением обратил внимание на отзывчивость сплетаемых им нитей, ставших чуточку ярче и насыщеннее в ответ на изменение качества магии в руках — в ответ на излишне сильные и не сразу подавленные чувства.
Лишнее доказательство связи силы эмоций с колдовской мощью натолкнуло Лариата на поразительную мысль — пламя магии! Если уж в топку идут чувства, то какого дьявола он ограничивается? Совершенно правильно он по наитию организовал "мифриловую теплицу" магического дара, отрезая себя от магических потоков из Плетения Мистры, чтобы распалить топку собственного источника. Однако пламя поддерживается — углём и дровами, внешними факторами. А ещё замыкание на себе породило серьёзную проблему "сгорания" клубочков маны — двеомеров. Обращаться с сырой магией — пожалуйста, а сплести простейшее заклинание — накуси-выкуси.
Лариат поспешно перенёс доминанту сознания в Дога. Фамильяр продолжил с детской увлечённостью плести косички из любимых ниточек, а его старший собрат принялся тянуть аналитический канат, пряча ото всех свои чувства, вызываемые неприятными выводами при рассуждениях.
Безусловно, Лариат уже достаточно развился, чтобы оперировать серьёзными объёмами магической силы. Скарлет добилась-таки своей цели лишения его возможности работать с тонкими двеомерами из паутинок, что учатся сплетать на начальных стадиях развития мощности магического дара. И теперь либо сбавлять обороты, либо учиться использовать свои способности для пополнения растрачиваемой энергии путём абсорбирования силы напрямую из Плетения Мистры, о котором постоянно твердила Скарлет и которое сейчас маленький взрослый не воспринимал благодаря всё той же Скарлет, раскручивающей внутренний источник магии, чтобы не привлекать внимания многочисленных "ткачей" Мистры, орудующих с её Плетением в каждом квартале Уотердипа и под ними тоже. На городской вилле Хунаба имелись веские доводы вести себя закрыто: Город Роскоши буквально кишел заклинателями, "подключение" к общему Плетению нового и сильного оператора точно не осталось бы без должного внимания — будущего конкурента-архимага попросту ликвидировали, по крайней мере, не одна и не две озвученных Лариатом книги повествовали о горькой и незавидной участи магов, то в отрочестве протыкаемых вилами после очередного спонтанного выброса магии, то попадающих в кабалу бессовестных волшебников, то сходящих с ума или перегорающих от амбиций выучить или применить непостижимый двеомер.
О, Скарлет весьма преуспела в запугивании самого Лариата и его родителей, желая украсть для себя пламя магии. Это значит, убийство Дога и сумасшествие его хозяина должно было как-то помочь грабительнице. Лариат аж вздрогнул всем тельцем фейри-дракончика, отчего обе кошки вздыбили шерсть и зашипели на него, пятясь прочь.
Маленький маг умел вынимать заряды из артефактов, и ещё оставалась свежа сегодняшняя память об отвращении Гедува к крови. Поэтому Лариат вспомнил о вампирах, о которых читал в романах, стребованных с репетитора в прошлом году. Кровососы. И Скарлет регулярно сцеживала у подопечного — пробирки крови. Наставница всегда капала собранное у Лариата в котлы со своим варевом, но никогда не опорожняла стеклотару. До сего момента маленький взрослый даже не думал, что его кровью могут — кормить вампира!
Если подумать, то о чём мечтала Скарлет? Эльфийская красота. Это молодость. Вечная молодость. А ещё магическое могущество, разумеется. Эльфом она не могла стать. А вот вампиром?.. Значит, Скарлет платила кровью сверходарённого мага за оборачивающий укус — патриарху или матриарху уотердипского гнезда вампиров. Если верить книге, то обращаемому в вампира надо кого-то — выпить досуха. Лариат дал бы ей и молодость, и магию. Сумасшедший не способен ни сопротивляться, ни колдовать. Мальчика бы ей точно не хватило. Но, зная Скарлет, Лариат был уверен, что старая карга бы потерпела чуток ради того, чтобы из иссушенного трупика сделать себе птенца, навечно ей подчинённого и навсегда маленького. Для этого достаточно пролить в рот укушенному Лариату кровь сумасшедшего мага из дурки, которую держат клирики, поклоняющиеся Мистре в храме Дом Чуда — он не раз видел эту мистическую башню в Морском районе Уотердипа. Мальчик всего взрослого бы не осушил — его допила бы Скарлет, довершая свою инициацию и входя в полную силу — птенчик бы остался заведомо слабым.
Что же, по всей видимости, Скарлет получила свой укус и психованную жертву на первый клыкастый завтрак. Слава Тиморе, в подземелье виллы Хунаба — они разминулись в ту ночь со шмон-командой, утащившей славный куш, пока идиоты Хунаба грызлись и цапались на бывшем чердаке. Не мотайся Осборн в поисках ловца снов... Теперь Лариату следует в Уотердипе быть особенно бдительным, опасаясь мстительного вампира с именем Скарлет. Хотя сомнительно, чтобы старую каргу с навыками алхимика и вечной работоспособностью хоть на минутку бы выпустили из лаборатории — ради чего тогда было из подземелья виллы Хунаба переносить всё её хозяйство вплоть до табуретки для маленького мальчика, а в доступном рядышком помещении оставлять добротные сундуки с дорогими вейрвудовскими кубиками родовых деревьев всех семидесяти шести Домов Уотердипа? Но Скарлет — отдалённая проблема. Насущное — пламя магии. Лариат даже обрадовался, насколько точное подобрал определение!
Собственно, ощутить это самое Плетение поможет не что иное, как пересечение границы поля антимагии! А тайно и успешно заниматься новым видом исследований удобно на бойцовских тренировках: если ремень антимагии снять и отложить в сторону, тогда не только Джаспер, но и Лариат, не портя инвентарь на отработке, сможет "махаться" с тренером, который при "случайном" выбросе магии просто залечит себя — или научит мальцов умению накладывать руки для целительства. А ещё Плетение стопроцентно имеет разные свойства на Небе и Земле. Лариат уже обратил пристальное внимание на различия ощущения магии — в Доме Знаний и на Первичном Материальном Плане. Столько идей проклёвывается!..
— Ой, Лар что-то крутое придумал! Что-что? — Оживился Джаспер, оформив словами описание эха братских эмоций. Рыжему непоседе очень хотелось захватывающих приключений, а в этом тихом и благостном раю даже ловушки не на кого было поставить — скукота!
— Эм, я вспомнил... — начал близнец, должным образом не подготовившийся к такого рода подвохам. Потерев тыковку на затылке, Лариат-Дог выложил мысль, зревшую ещё с весенних праздников в Пряди, но которую всё откладывал до лучших времён: — На праздниках в Пряди пускали в небо на нитках какие-то платки на рамках. Давайте и мы такие же сделаем? Светящиеся и живо полощущиеся полотна здорово будут смотреться ночью...
И пока семья обсуждала идею, ранее пропущенную за обилием других чудес Дома Знаний, Лариат даже не притворялся, что усиленно размышляет. Только над своей проблемой — как бы с дуру не пережечь себе напрочь все эмоции и магический дар в придачу. Если получится открыть способ простой и безопасной конвертации, то вызывающий ярость кикбоксинг рано сбрасывать со счетов: всё равно вместо божественного Плетения лучше всегда рассчитывать на себя, как поступают драконы, сами в себе несущие собственную магию, независимую от божественного Плетения.
Казалось бы, судя по числу полных фляжек в сутки, за прошедшие полтора месяца Лариат кратно распалил костёр источника своей магии. К сожалению, пока о самостоятельности речи не идёт: вопреки всем стараниям все заклинания проходят через призму фамильяра, лишь изредка просачиваясь стихийными выбросами магии из школы Воплощения. Тот же веселящий порыв ветра из пасти фейри-дракона — без применения заимствованной силы получилось бы лишь дуновение. А ведь пламя магии зиждилось на собственном даре Лариата, который, вроде как развивался крайне однобоко — маленькому взрослому остро не хватало теоретической подкованности в магической науке. Лариат решил во что бы то ни стало распутать и данный клубок, но для этого следовало избавиться от палок, что родители втыкали в его колёса для наказания с требованием раскаяния, которого сами не предоставляли сыну:
— Осборн, на пять минут, — директивно произнёс плотный фантом, изображавший подлинного Лариата, в этот момент отходящего от дома вместе семьёй на предшествующую сну прогулку в парк, живописно цветущий под звёздным небом, к сожалению, без заботы друидов и фей.
— Извини, дорогая, я скоро, — произнёс Роб, краснея вместе с Майси, хотя заглянувший мальчик ничего такого не застал, кроме обнимания и поцелуя. Двери надо лучше закрывать! — Что случилось? — Хмуро спросил мужчина, когда плотно прикрыл за собой дверь с заметной замочной скважиной.
— Я согласен продавать твоему Дому эликсир воссоздания тела, какой ты принял. Интересует? — Осведомился маленький взрослый, стоявший с задранной головой, но умудрявшийся смотреть сверху вниз. Лариат, находившийся вдали и контролировавший проекцию, был не в восторге от этой роли узурпатора — магия просто избавляла от провала и помогала орудовать на два фронта.
— Конечно, — кивнул габаритный мужчина, ощутивший неловкость перед мальцом. Означенное средство не только вернуло ему целостность тела и юношеское здоровье, но и чуток увеличило силу мышц — у Осборна уже пали прошлые силовые рекорды.
— Мои условия таковы. Завтра передашь мне два кулона-фляжки, склянку с зельем исцеления и десять тысяч уотердипских золотых монет в стопках по сто. Послезавтра утром нас с тобой должны отправить в одну из учебок Силмихэлв, где я сам выберу двоих калек из десяти представленных. Вечером возвращаемся со следующей склянкой и следующими десятью тысячами уотердипских золотых монет в стопках по сто. Суммарно пятьсот тысяч уотердипских золотых монет за пятьдесят дней кряду. Ни больше, ни меньше. Только так и никак иначе, Осборн.
— Звучит ультиматумом, — хмурился чуть встрёпанный брюнет, не думавший о том, что кто-то греет уши. Роб запоздало понял, какую ошибку совершил днём, заведя речь про передачу ответственности за этого взрослого человечка, сверх того, он ещё не передал Хаскару Второму слова, сказанные его рано повзрослевшим сыном в конце конной прогулки.
