Лариат не догадывался, он точно знал, что одетое на средний палец правой руки Осборна волшебное колечко в виде мордочки совы с глазницами-дырками, по ободу которых он "ненароком" нащупал мелкую вязь волшебных символов, — это тоже далеко не самое простое украшение. Назначение предельно понятное — видеть в сумерках и вдаль. Сам малыш обладал таким зрением с рождения, то ли благодаря фамильяру, то ли из-за эльфийского наследства — Скарлет дважды затруднялась определить точно и больше не заморачивалась этим щекотливым вопросом. Всё гениальное просто: сумеречное зрение досталось от матери, а магическое зрение и дальнозоркость от фейри-дракона.
— Больше не шути так, Лариат! — В ухо впередисидящего выдохнул рассерженный телохранитель.
Осборн всё-таки повиновался и направил грифона туда, куда ему указали. Едва фантом сел, как маленький мажонок вновь дотронулся до волшебного предмета на придерживавшей его руке, деактивируя артефакт, но другим способом, нежели мысленная команда носителя, ещё не уразумевшего, с кем связался на свою голову.
— Вы должны мне подчиняться, Осборн, — вовремя сдвинув и напружинив ноги для приземления, выдал инструкцию Лариат, сумев должным образом собраться для неприятного, взрослого разговора. Отныне, после перенапряжения перед именинами, это стало получатся проще. Лариат представлял, чем рисковал и что поставил на кон, — это и вгоняло мальца в смертную тоску по безмятежности заложенного детства.
Его спутник успел встать ловчее и весьма резко развернул подопечного к себе лицом. Всё ещё взбодрённый свободным полётом Осборн подумал, что этот загадочный мальчик с точки зрения лица к лицу выглядел и вёл себя, как взрослый халфлинг, который нанял себе высокооплачиваемого телохранителя. Да и самому взрослому человеку в позиции равного роста было проще воспринимать собеседника, тем более, в отрочестве с ним точно так же, уменьшенным, занимался дядя и прочие тренера.
Вглядевшись в пустые серые глаза благодаря используемому персональными тренерами размерному поясу уменьшения, Осборн проглотил рвущуюся фразу. Хотя подопечный был ещё ребёнком, заведённый порядок следовало блюсти — телохранитель обратился на "вы":
— Я должен вас охранять и учить драться, Лариат, — не согласился с ребёнком сдержанный молодой человек, всё ещё напряжённый после выкрутасов с его грифоном. За сутки пережидания в тайном месте Осборн уже не был счастлив своей участью, а теперь и подавно.
— Я не знаю, о чём вы говорили со своим патриархом, пока я спал, но уговор был на тренера, — сказал тусклый малец, немигающим взглядом упёршись в карие глаза шатена, за иллюзией которых он прекрасно видел синие глаза брюнета.
Проспав ровно сутки, Лариат по пробуждению обнаружил рядом дедулю Арлоса и поджидавшего неподалёку старика Лаэрлоса, который потом и вывел заложника тайными путями к проезжавшей мимо карете, где уже сидел Осборн вот в этом самом облике. Не берет, но серьга личин, накладывавшая иллюзию лишь на голову и саму себя — сейчас этот ушной артефакт выглядел якорем-гвоздиком, распространённом среди подверженных морской болезни денежных мешков.
— И я глубоко признателен Дому Хунаба за своё полное исцеление, — сухо сообщил он, чуть поклонившись в признании заслуги. Каким бы ни казался этот ребёнок, патриарх напутствовал держать с ним ухо востро.
— Деслентир по мамуле, — засопел Лариат, которому не терпелось увидеться с ней, а приходилось вразумлять всяких тупых взрослых. Одновременно мальчику совершенно не хотелось представать перед своими родными — лучше сквозь землю провалиться! Но первое чувство перевешивало. — Если на корабле вас узнают, то дедуля Арлос не сможет выяснить, кто лишил его первой жены. Если вы не будете мне подчиняться, Осборн, то лучше материализуйте признательность "пропавшими" вещами и прощайте, — сформулировал малыш посыл. Он гладил чешуйки Дога, обнимающего хозяина и помогающего мыслить по-взрослому и по-умному. Все беды от взрослых!
— Я подчиняюсь только своему патриарху, Скарлет Хунаба, а подзащитных — слушаюсь в рамках обязанностей, — неприязненно выговорил Осборн, как и его патриарх, веривший, что старая карга как-то удалённо управляет этим мальчишкой. Даже сейчас. Особенно сейчас — чтобы выкрасть или ещё как подгадить напоследок.
— Я хочу к мамуле, — насуплено сказал Лариат, совсем по-детски. Это сбило Осборна с толку. — Но если вы не будете мне подчиняться, то я сейчас должен буду уйти на План Фугу.
— Я телохранитель мальчика и не дам ему умереть, — произнёс воин, крепко хватая подопечное тело за плечо. Реалист не поверил, что разговаривает с мальчиком, а не со старой каргой, на вилле Силмихэлв уже управлявшей малышом. Скарлет сбежала, почти что в открытую ограбив родную виллу, как судачили охранники, чуть ли не взашей выпровоженные Домом Хунаба.
— Тогда пойдёмте вместе, — странно улыбнулся Лариат, пусто глядя ледяной сталью. — Вдвоём будет не так страшно туда идти, — добавил малыш, которого за вольнодумство много раз пугали вратами в мир мёртвых, расположенными где-то поблизости или под Уотердипом. Из липкого страха быть отвергнутым холодный разум взрослой ипостаси Лариата отыскал повод избежать встречи с семьёй — не даром в романах многие персонажи для очистки чести и достоинства совершали самоубийство.
Рассудительный человек Осборн поиграл желваками, прежде чем тряхнул головой и угрюмо спросил на иллусканском языке:
— Чего вы хотите?
— Вы будете мне подчиняться? — Лариат невежливо ответил вопросом на вопрос, не понимая иллусканский, поскольку его учили говорить на всеобщем торговом наречии и на региональном чондатанском языке, намеренно упуская язык мореплавателей, лучше всего известный его матери родом из Дома Деслентир.
— Я подчиняюсь только своему патриарху, — терпеливо повторил Осборн, продолжая испытывать говором на иллусканском. Чего калеке было развивать на протяжении многих лет, как не ум? К тому же, у Силмихэлв по роду деятельности много инвалидов — Лаэрлос сам выбрал конкретно Осборна...
— Наставник Гедув как-то на уроке приводил Трелбаму парадокс Огмы: во многих знаниях многие печали, но знание сила... — Лариат первым не выдержал и зажмурился, чтобы не видеть щит этого сурового лица, весьма достойно пережившего годы инвалидности. — У патриарха Дома Силмихэлв нанимался профи — возвращение в строй родственника в обмен на переход служащего. Предполагалось, что тренер будет делить каюту со мной и братом. Но в карете оказались вы — прогнозируемо. Понимаете... Моя мамуля... — ребёнок запнулся и сильнее задрожал. — Разродилась нами от удара молнии... отскоком вспоровшей живот. Всё вывалилось... Как выяснилось, командир четвёрки гвардейцев от Силмихэлв сказал тогда: "Мы охрана, а не повитухи". Они стерегли, отвернувшись... Профессионально и чёрство до бесчеловечности. Я не имею ничего против вас лично, Осборн. Я осознаю вину за содеянное и готов мириться с тем наказанием, что вы своим присутствием постоянно будете напоминать о выстреле в мамулю... Я не для того порывал наши отношения с вашим Домом и лучше ответственно уйду на План Фугу, чем позволю Силмихэлв и дальше адски травить жизнь мамули! — Сжавший кулачки Лариат сорвался на крик, не сумев сдержать и рвущиеся слёзы. Ему позволяли выговориться: — Но... я не хочу вырасти похожим на бабулю, пригрозившую наказать всех детей за моё непослушание. Дедуля однажды сказал папуле, что наниматель несёт ответственность за подчинённого. Ваша подчинённость не изменит ваш род, Осборн, просто мне, брату и папуле настолько позарез нужны первоклассные бойцовские тренировки, через которые вы сами прошли как член Силмихэлв, что я готов скрывать вашу фамилию и закрывать глаза на лицо. Осборн, сколько стоит ваше полное подчинение мне, беспрекословное и без вопросов?
— Насколько полное? — Угрюмо осведомился молодой человек, огорошенный выслушанным монологом.
Не отпустил плечи и не отвёл взгляда от гримасы терзаний на детском личике. Осборн честно пытался слушать и соображать, хотя лучше ориентировался в пылу сражения, а не в словесных баталиях. Тонкий лёд, прямо.
— Как мне предстоит довериться вам, так и вам придётся ввериться мне. Папуля однажды нам рассказывал, что не всё в мире продаётся и покупается, но всё имеет свою цену: цветы покупают за монеты, но отдают за улыбки. Чего вы стоите, Осборн? — Лариат утёр сопли рукавом, им же вытер слёзы. Получилось не ахти — фамильяр опять его обслюнявил. К нему и прицепился выцветший взор.
Пребывавший в когнитивном диссонансе мужчина не сразу нашёлся, что на это сказать. Знай Осборн приёмы абстрагирования, то быстрее справился со ступором, но реалист давно закоренел, перестав воображать пушистых драконов и золотые мостовые. Воин ещё сильнее невзлюбил демонских иллюзионистов, фарширующих мозги всем вокруг, начиная с себя.
— Я знаю себе цену. Вы обратились к патриарху Дома Силмихэлв за наёмником и внесли предоплату, её приняли и отрядили меня в качестве вашего телохранителя и тренера боевых искусств, — неровно выговорил Осборн, порядком сомневаясь, что на корабле удастся создать хоть сколь-нибудь приемлемые условия для занятий и притворства. — Я снабжён размерным поясом уменьшения и серьгой лицедея, чтобы представляться халфлингом...
— Я вас перебью, — с горечью предупредил Лариат, прерывая явно неоконченную речь. — Эта ваша маскировка сгодится для каравеллы. Для длительного морского путешествия моим младшим сестрёнкам подойдёт исключительно галеон с приличной командой, а на таком корабельные маги с капелланами тоже приличны. Подвох был мною предусмотрен. В вашем снаряжении должна быть волшебная палочка призыва какой-либо птицы. Есть?
— Есть — орлов, — мрачно ответил Осборн, по-прежнему стоя напротив мальчика с закрытыми глазами и мучаясь сонмом тяжёлых вопросов да стыдом за чудовищный косяк с кораблём. Действительно, какая баба в здравом уме потащит маленьких девочек в плавание в бесстыдной тесноте с вонючими недоё
* * *
?
— Бабуля Скарлет говорила мне, что маги в основном подразделяются на волшебников и колдунов. Я в этом месяце минимум дважды убедился в важности и силе колдовской воли. За иллюзии невидимости моего Дога стали запирать в клетку. Я не понимаю языка и письмен магов, но меня научили заряжать волшебные предметы. Эмпирическим путём мне удалось в кратчайшие сроки создать палочку призыва фамильяра, а потом я осознал, что не нуждаюсь в ней — просто меня с Джаспером не учили этому двеомеру ввиду не прохождения соответствующего ритуала, проведение которого стоит около тысячи драконов и возможно лишь раз в год. Так или иначе у меня есть определённый опыт. Если вы мне искренне подчинитесь, то я пропитаю дерево вашей кровью и силой фейри-дракона. Дог научился создавать волшебные проекции — это более совершенные фантомы, чем ваш грифон. Я проспал целые сутки, полон сил и желания, чтобы суметь заставить палочку вместо орлов призывать вашу проекцию. Она будет выглядеть иллюзорным халфлингом с единожды заданной наружностью, но управлять ею будете вы сами. Драться я буду с братьями, они всё равно ужасно злы на меня, а вы станете наставлять и судить наши бои, при этом, свободно обретаясь на суше, где вам захочется. Я уже ранее примерно таким же образом вызывал проекцию Разз, но только тогда, когда она сама хотела подчиниться мне и ответить. И... Дословная цитата из обращения к патриарху Силмихэлв: "Завтра в ночь тайно сплавьте выродка к семье на отплывающий корабль, отрядите в сопровождающие доверенное лицо для обучения гадских детей рукопашному бою". Я не знаю, о чём вы говорили со своим патриархом, но услуга телохранителя абсолютно точно не заказывалась и не оплачивалась. Поэтому сейчас же отпустите меня, Осборн Силмихэлв, иначе я за себя не ручаюсь, — навыдавливал из себя Лариат, с трудом придерживаясь хоть какой-нибудь логики, хотя всё это уже смахивало на фарс.
— Я не нанимался на колдовские ритуалы, — процедил Осборн, рассерженный на ложь, в целом и в частностях. Уменьшенный мужчина отцепился от ребёнка, оставшись твёрдо стоять на месте, часто поглядывая по сторонам — профессиональная привычка.
— К вашему сведению, срок найма не оговаривался. Как наниматель, я говорю вам, Осборн Силмихэлв, что более не нуждаюсь в ваших услугах от слова совсем. Спасибо, свободны, прощайте, — отчеканил Лариат, мелко дрожа. Магия правила голос.
— Нанимателем выступала Скарлет Хунаба, — сквозь зубы выдохнул Осборн, которому выдержка грозилась вот-вот изменить. Его редко что могло взбесить...
— У того парадокса есть вариант афоризма: во многих знаниях многие силы, печали и оковы...
— В любом случае, милорд, окончательное решение за вашими родителями, — отчеканил Осборн, совладавший со своими выпирающими эмоциями. Воля и ум никак не вязались с щуплым детским тельцем, словно страдающим от хронического недоедания.
Как ни странно, без прикосновения к подопечному совладать с собой оказалось привычно просто, но воин не заметил и не задумался об этом — они опаздывали на корабль. Вся эта байда изрядно напрягала Осборна. Счастье от исцеления затмили сопутствующие обстоятельства. А ещё Осборну просто некуда было идти. Инсценировка его смерти и "вольная" от патриарха — это до дрожи пугало дисциплинированного вояку. Словно держали из жалости и выкинули за ненадобностью...
— Я не для того порывал наши отношения с вашим Домом и лучше ответственно уйду на План Фугу, чем позволю Силмихэлв и дальше адски травить жизнь мамули, — повторил Лариат, внезапно для спутника промокнув до нитки, как в младенчестве заструившись водой из всех пор. С дрожащей полуулыбкой он произнёс: — Я никого из Дома Силмихэлв не подпущу к своей семье. Теперь мне достаточно выпустить из себя молнию, и, по словам бабули Скарлет, мы все точно отправимся на План Фугу.
— Упрямец, — Осборн в сердцах сплюнул в лужу словцо покрепче детского слуха. Вот ещё не хватало копаться в дерьме чужих проблем! Но куда деваться?
— Майси говорит, я настырный, а бабуля вчера признала достаточно взрослым, — с горечью похвастался ребёнок, которому по всем меркам ещё рано было испытывать чувства с подобным эмоциональным окрасом.
— Вы хотите, чтобы я был вашим слугой, милорд? — Вымучил Осборн, играя желваками. Он бы сейчас разгрыз мундштук, но когда-то взял себе за правило не курить при детях. Всё слишком запуталось, а ответственность и признательность принуждали благородного мужчину идти на худой компромисс с ролью служки.
— Меня зовут Лариат. И мне не нужен слуга. Мне от вас хотелось подчинённости, чтобы вдали от вас применять вашу тренерскую проекцию, — суховато ответил насквозь мокрый ребёнок, теперь лучше понимавший, почему Скарлет сильно раздражалась при повторениях. Лариат еле крепился, чтобы позорно не захныкать, как Джаспер. Он порядком устал уже соображать по-взрослому. Мальчик жаждал обнять маму и папу, но не мог допустить, чтобы все принесённые жертвы обернулись напраслиной. — Дядя Джап говорит, что с паршивой овцы хоть шерсти клок, но бабуля Скарлет говорит, что для порчи зелья и капли хватит. Как наниматель, я ещё раз говорю вам, Осборн Силмихэлв, что более не нуждаюсь в ваших услугах. Спасибо, свободны, прощайте, — выговорил он цитату из сочинения какого-то диванного романиста.
