Доминика Грасс

Я уже и так знала, что он скажет. У меня не только голос громкий, но и слух хороший. И я различала слова, фразы, понимала смысл разговора.

— Два валевиса, — ответил Лёха. — Чешут языками и поглядывают на нас.

Этажом выше кают, где располагалась капитанская рубка, находилась ещё площадка, куда свободный доступ есть только команде. И сейчас пара выродков смотрела на нас сверху, обсуждая прелести Ирмы и Аси. Младший, видя рядом старшего, подначивал его. Старший, не желая выставлять себя трусливой шавкой, испугавшейся тощей малявки, становился на словах всё смелее и грубее. Сверху я казалась им маленькой и безобидной. Они старательно убеждали себя и друг друга, что меня нужно не бояться, а использовать по назначению. Как и других ромейских шлюшек. Да и парень в нашей компании похож на некрасивую девку. А дырка — она и некрасивая, всё равно дырка...

Им хватило двух десятков фраз, чтобы мой взор застило красным. Поставив кружку, произнесла:

— Леший. Младшая тварюшка на тебе.

Сокурсник кивнул. Он сощурился, в серых глазах полыхала холодная ярость. Жилистые, загорелые руки чуть подрагивали, в готовности вцепиться в глотку врагу. Но пока что, вместо этого, руки лишь убрали волосы в хвост, под снятую с запястья резинку. Чтобы не помешали в решающий момент. Привлекательное (когда побреется) лицо коллеги побледнело от злости. Хоть Леший и кажется нескладной каланчёй в своей мешковатой одежде, но все эти шесть лет он был далеко не последним на занятиях по рукопашному и ножевому бою. Он надёжен.

Но старший перевёртыш — мой. Не только в силе рук дело...

Поднявшись, легко и быстро прошла к стене, не задержав шага, взлетела по ней. Удар я нанесла такой же слитный, как все движения. Одновременно, через ограду в колено и локтем под нижнюю челюсть. Змеиный бросок, и я вдавила правое колено чуть ниже бочкообразной груди, в солнечное сплетение упавшего пса, прижав левой рукой лезвие кукри к его потной шее. Остро заточенная карда зажатая в правой руке в это время ощутимо упёрлась мужику между ног.

Леший в это же время взбежал по лестнице, отработанным движением швырнул своего противника на пол, заломив руку за спину. Тоже коленом зажал щенку руку, оттянул за волосы голову, держа нож у горла.

Мужик подо мной, сначала ошалевший от неожиданности, начал понимать, что совершил большую ошибку. Я всё ещё была выше и сильнее, какой бы безобидной не казалась минуту назад. Когнитивный диссонанс. Безобидная двуногая жуткая змея.

— Паскудный выродок грязи, — прошипела я в лицо перевёртыша. — Вздумал смотреть на моё?! Знаешь, что мы делаем с шавками вроде тебя?!

— Э... уважаемые, что здесь происходит? — попытался чей-то голос прервать процесс воспитания. Говорил на ромейском.

Я не могла поднять голову, прерывая зрительный контакт. Поэтому первым заговорил Леший:

— Вы знаете, что держите в команде валевиса, капитан? Валевиса, настолько не дорожащего своей поганой шкурой, что он посмел оскорбить змею.

Тишина длилась недолго. Несколько секунд, потребовавшихся капитану, чтобы оценить ситуацию.

— Может, решим лучше цивилизованным путём, нежели кровопролитием, как дикари?

Я не поднимала головы, держа взгляд валевиса, который тот не смел отвести. Пёс читал в каждом движении, в моих глазах, в повадках. Ощущал и обонял марилиту. Страшного хищника. Сильного и разъярённого. И, в осознании своего несомненного превосходства, неторопливого на расправу.

— Цивилизованным путём? — процедила я. — После того, как эта шавка тянула свои грязные грабли к красавице Ирме? Когда своими словами и действиями пёс подверг мой альфа-статус сомнению? Как ты там сказал, тварь? Поиметь во все щели?.. Суч-чёнок грязный, кровью искупиш-шь!..

— Может их обоих кастрировать в назидательных целях? — поинтересовался Леший с хищным интересом.

Вопрос он задал на языке полузмей. Вопреки бытующему в массах мнению, марилийский — певучий и мелодичный. А шипящим звучит, если змей в ярости. Как я сейчас.

— От твоего предложения проблематично отказаться, — ответила куда более по-змеиному, владея этими особыми тембрами лучше Лёшки. Хотя, надо признать, он молодец. Я надавила кардой в промежность валевиса немного сильнее, заставив его дёрнуться и замереть в ещё большем напряжении. — Причиндалы Рараха Тума так и просятся под нож.

— Марилиту? — с какой-то обречённостью спросил капитан.

— Марилиту, — согласился Леший. — Кобра — дочь Чёрной Легенды, воина Великой Матери.

Даже если они не слышали о моём втором отце, они знаю, что такое воин Великой Матери.

— Я могу выкупить жизнь моего подчинённого?

Нехорошо усмехнувшись, я подняла голову и посмотрела на капитана. Мужчина за тридцать, с интеллигентным лицом, цепким взглядом, хорошей, правильной осанкой.

— Жи-изнь, — протянула я. — Возможно, — снова впилась взглядом в валевиса. — Но вы будете держать свою шавку на коротком поводке, капитан. В следующий раз его никчёмную, отныне ничего не стоящую шкуру не спасёт никакое чудо. А ты, Рарах Тума... это был последний раз, когда ты носил свои яйца в штанах, а не в кармане!

Я нанесла два удара. Один очень быстрый, жёсткий и под углом, второй чуть с оттяжкой, прямой. Поднялась, оставив его скорчившимся на полу. От боли и шока он не мог даже кричать, лишь беззвучно разевал рот и пучил глаза, как выброшенная на берег рыба.

Брезгливо стряхнув с лезвия капли крови, я без сочувствия посмотрела на мужика, сразу сделавшегося до предела жалким. Леший ударил ножом своего валевиса. Унижая, в ягодицу. Чтобы запомнил навсегда, насколько осторожным надо быть в жизни. Ему очень долго будет больно. Боль и унижение — единственное, что учит этих шавок уму.

— Теперь ты даже не бета. Ты девка, — чуть склонившись, сквозь зубы сообщила старшему псу. Сомневаюсь, что он услышал. Но в подсознании отложится.

Я не зря пошуровала ножом изначально, ощупав места, куда ударить. У него теперь только одно, и то нефункциональное яичко в мошонке. Второй раз воткнула лезвие чуть дальше, ближе к ноге, повредив связку, чтобы он долго хромал и всегда помнил.

— Дарю вам жизнь этого кастрата, — сообщила я, прямо и холодно взглянув на капитана.

Если успеет спасти эту мразь до того, как оно истечёт кровью — пусть себе живёт.

Дождалась кивка, говорящего, что претензий ко мне никто не предъявит. Отвернулась, спрыгнула вниз, на палубу. Лёха тоже прыгнул, проигнорировав лестницу.

Никаких шуток. Никаких поблажек. Иначе они воспримут это возможностью ударить тебе в спину.

Девчонки бросились к нам. Мы с Лёхой переглянулись. Без улыбки, не сговариваясь, ударили по рукам, молчаливо благодаря друг друга за адекватность.

Леший с неудовольствием посмотрел на окровавленный нож и на испачканные красным штаны.

— Отстирывать теперь... Мелкий вонючка, кажется, обоссался.

— Большой вонючка обосрался как минимум, — поморщилась я.

— Вы там что, кого-то убили?.. — ошарашено спросила Ася.

Ирма только неверяще переводила взгляд с меня на Лёху и обратно.

— Проучили, — отмахнулся Леший.

Оказавшись в каюте, я позволила себе выдохнуть.

— Фух, твою мать... обошлось.

— А ведь мы выиграли, — без сил рухнув на свою койку, сказал коллега. Его заметно затрясло. Начался отходняк. — В заведомо проигрышной ситуации. Благодаря твоей психованности. Ты его реально кастрировала?

— Реально, — кивнула я, рассматривая карду. — Фу, блин, мой нож побывал в яйцах пса! А я ведь им фрукты чищу! Меня сейчас стошнит. Надо его отмыть...

Только возле раковины я позволила своим рукам задрожать.

Меня всё-таки стошнило.

Дети своих родителей

— Неужели это действительно часть нашей профессии?! Нормальная?! — в который раз вопрошала Ирма.

Терпеливый как святой Лёха в десятый раз объяснял коллеге, что да. И таких ситуаций не избежать. И она должна знать, как себя вести.

Я её сейчас убью, если она не прекратит. Приподнявшись на своём лежачем месте, я посмотрела вниз. На койке сидели уже давно переодетый, отмывшийся Леший и судорожно затягивающаяся сигаретой у окна Ирма.

Как будто нам с Лешим самим не паршиво после того, как мы покалечили парня и мужика. Но мы же не истерим. И не стонем о том, как нам плохо.

— Ты где была эти шесть лет, пока остальные учились? — едко поинтересовалась я. — Как ты вообще умудрилась диплом получить, двоечница?

— Доминика, полегче, — сказал Леший. — У нашей коллеги стресс...

— Стресс у пары недооборотней, — хмыкнула я. — А у неё так, лёгкое волнение.

— Кобра... — вздохнул Лёха с нарочитой укоризной, незаметно для блондинки жестом показав мне "класс" и "спасибо".

— Даже не отрицаю, — самодовольно усмехнулась я. — Ирма, тебе не приходило в голову спросить, по какой причине так мало спецов доучиваются до выпуска? Почему уже к пятому курсу отсеиваются две трети поступивших? И почему так много наших идут служить в органы, в армию офицерами, идут в политику? Мы не комнатные собачки и не кабинетные работники, Ирма! Хочешь использовать свой диплом по назначению — будь бойцом, врачом, психологом и дипломатом! Иначе ты не выживешь на этой стезе. Я вообще не понимаю, каким неведомым образом ты смогла закончить учёбу.

Блондинка не отрывала от меня взгляда, пока я говорила. Вздохнула, опустила глаза. Ответила:

— Я дочка ректора.

Учись Ирма со мной на одном потоке в Литании, а не в Луции, откуда она родом — не закончила бы Универ, не смотря ни на что. В "малой столице" то ли преподы более сговорчивые, то ли требования менее жёсткие.

— Ну, приехали, — фыркнула. — А мои родители — Доминик Грасс и Виктория Вэрбе. Что мне больше мешало, чем помогало.

Ася высунулась из своего угла и посмотрела на меня с недоверчиво-обалдевшим выражением милого личика:

— Правда?.. Ты... Твой папа тот самый Доминик Грасс?..

— Самой Виктории Вэрбе?! — не поверила Ирма. — Не может быть!..

— Я Доминику шесть лет знаю. Подтверждаю, что так и есть. Она и Грасс и Вэрбе, — вставил своё веское слово Леший. — Хотя больше просто Кобра...

Ой, что дальше начало-ось!.. Но Ирма хотя бы перестала ныть.

Мучили меня недолго. Когда надоело, я, не обладая ангельским терпением Лешего, выдралась из цепких ручёнок подруг, схватила планшет и в шесть прыжков оказалась на крыше капитанской рубки.

— Доминика-а, я больше не буду-у, спустись пожалуйста-а! — пыталась дозваться Ирма, не уточняя, чего именно она больше не будет.

— Абонент временно недоступен, перезвоните позднее!

— Ну, Домини-ика-а!

Сча-аз, разбежалась.

Развалившись на крыше, я мурлыкала под нос песенку и никого не слушала. Валяться хорошо. Слишком. Этого допустить нельзя. Не время сейчас для безделья.

Попытка разминки закончилась паршиво... После десятка отжиманий я рухнула и распласталась по крыше. Тело послало меня лесом, мышцы отказались повиноваться. Как назло, мой конфуз увидел забравшийся в этот момент на крышу юнга.

— Госпожа, что с вами?! — испугался мальчишка.

Кое-как пытаясь унять головокружение, ответила:

— Мне надо что-нибудь поесть, — заставила себя сесть. — Но существует одна проблема. Мой желудок сегодня отказался принимать пищу. Так что, придётся потерпеть.

Мальчишка задумался, потом сказал "Подождите" и испарился. Вернулся с корзинкой, в которой лежали зелёные пупырчатые как огурцы плоды хлебного дерева. С подозрением посмотрев сначала на корзинку, потом на мальчишку, я вздохнула, взяла один фрукт и принялась чистить кожуру. Отмоченной в керосине, отмытой с мылом, протёртой спиртом и прокипяченной кардой. Надеюсь, я сумею загнать тошноту обратно.

Плоды все как на подбор, отменные. В меня поместилось целых полторы штуки. Съесть больше я не рискнула. Лачи недолго разбавлял моё одиночество своим присутствием — у юнги хватало работы на корабле.

Возвращаться вниз не хотелось, хотя Ирма давно оставила попытки дозваться. А согнать меня отсюда сегодня никто не рискнёт. Прикинув, что по времени у марилиту должна быть остановка детей покормить, я включила планшет в режим связи, проверила, если ли сеть... и не успела набрать, как заиграла мелодия вызова с номера Тау. Неожиданностью оказался голос Аери.

— Привет, Доминика! — жизнерадостно произнёс подросток. — А что это от тебя ни слуху, ни духу? Я соскучился! И Йера тоже! А Тау сказал, что тот медальон от тебя, он правда от тебя? И я правда такой же, что ли?..

— Мелкий, придержи скорость! — засмеялась я. — Я не могу выбрать, на какой вопрос отвечать первым. Я тоже соскучилась, радужное чудо. И почему ты звонишь с номера Тау?..

Мелкий, попутно задавая тысячи вопросов и рассказывая о событиях, сообщил, что Закатный временно лишён телефона, потому что Аери играл в сетевую игру, а сеть ловит только с коммуникатора. А ещё радужный змеёныш ужасно скучает. "Доминика, без тебя совсем уныло! И Йера тоже скучает! Знаешь, как ей грустно? Ну, вообще, Тау собирался отобрать у меня коммуникатор и позвонить тебе сам, но я успел первый, да!" Так что минут десять я общалась с детьми. Только нажаловавшись на взрослых, подростки соизволили вернуть телефон Закатному.

— Тау, а ты знал, что на этой лоханке валевис есть? — поинтересовалась я, после первых минут разговора.

— Знал, — сразу насторожился Тау. — Ты с ним всё же столкнулась?

— Скорее, он на меня нарвался, — ответила.

— Эта шавка тебе мешает? — и обеспокоился. — Если он хоть посмотрит косо... пригрози ему моей расправой, я эту тварь пополам разорву!

— Мы уже дошли до выяснения отношений в теме раздела сфер влияния.

— И?..

Бедный Закатный. Не буду его больше мучить неведеньем, а то совсем изведётся.

— Ну, ты знаешь, что люди делают с некоторыми домашними животными, чтобы те не метили территорию? Ну и чтобы потомства никогда не появлялось, тот же способ используют. Так вот, этот пёс территорию метить больше не будет...

Тау пару мгновений молчал, пытаясь понять... А потом...

Как он хохотал! Ржал как конь! Я даже испугалась, что ему плохо станет от смеха. И телефон он явно держал подальше от себя, чтобы не оглушить меня гоготом.

— Ох-хо... — выдохнул змей, когда был в состоянии дышать. — А я-то за тебя боялся... Доминика! Ты просто восхитительна...

— И неподражаема, — весело сообщила.

— И неподражаема! — согласился марилиту, снова рассмеявшись.

То ли сеть заглючило, то ли спутник смылся с горизонта, но разговаривать дальше стало делом сложным. Когда связь прервалась, я всё ещё фыркала от смёха. Поймала себя на том, что половину слов мы произносили на марилийском. И это не вызывало затруднений. За несколько прошедших дней я вспомнила речь, которой всегда владела, но давно не практиковалась. Марилийский лёг на мои слова и мысли как пошитая на заказ одежда. Как вторая кожа.

Слезла вниз я минут за десять до того, как баржа подошла к порту. Зашла в каюту и, не давая девчонкам открыть рот, заявила: