Доминика Грасс

День пролетел незаметно. Казалось, только что на небе во всю светило солнце, и вот уже небо в звёздах.

Поужинали мы все вместе. Еда у марилиту вполне человеческая, безо всяких там сырых кусков мяса, и уж тем более полуживых зверей, кувшинов парной крови и прочей дури, выдуманной ксенофобами. С экзотикой вышел привычный облом, зато я с большим удовольствием впилась зубами в поджаренный на походной печке кусок мяса в кляре с каким-то обалденно вкусным кисло-сладким соусом.

Разогнав детей спать, женщины легли сами. Тау ушёл дежурить на улицу. Я лежала на своём месте, закинув руки за голову, и смотрела в потолок. Мысли текли вялым потоком, напоминающим цветастую чешую Аери. В те редкие моменты, когда мальчишка неторопливо ползёт, а не летит как сумасшедший колибри.

Сунув руку в потайной карман штанов, я достала маленький бутылёк, отправила каплю прозрачной жидкости под язык. Во рту разлился холодок.

Спать не хотелось. Осторожно поднявшись, я накинула на плечи свой прозрачный шарфик и тихо вышла на улицу. Отойдя от дома на колёсах, оглянулась. Разглядела в темноте неподвижную фигуру змея, сидевшего на крыше. Немного подумав, я тоже забралась на крышу. Опыт десятка лет увлечённого паркура позволял в несколько движений взлететь даже по гладкой, с первого взгляда, стене.

Змей подвинулся, позволяя мне сесть рядом. Приняв позу лотоса, я засмотрелась на безлунное небо, усыпанное тысячами звёзд.

— Хотел бы я там оказаться, — негромко озвучил мои мысли Тау. — Увидеть. Поближе...

— И я, — отзываюсь.

Вздох, полный несбыточных надежд и грусти оказался удивительно единодушным.

— Почему ты без света? — в этот раз я нарушаю тишину первая.

— Свет помешает мне видеть, — отвечает змей.

— А у тебя правда тепловое зрение? — я тут же забыла о том, что начинаю замерзать.

— Правда, — кивает Тау.

— Расскажи! — исследователь во мне тут же вцепился в марилиту мёртвой хваткой.

Раа рассказывал, что у некоторых красных есть тепловое зрение, но ему достался другой талант и толком он мне ни разу ничего не объяснил.

Тау горестно вздыхает. Он понимает, что теперь, пока я не удовлетворю свою жажду знаний, ему придётся отвечать на мои вопросы. У марилиту матриархат, и перечить женщинам без веской причины не принято.

Прошло около часа, прежде чем моё профессиональное любопытство утихомирилось, довольно и сыто урча.

А я успела порядком продрогнуть. Обхватив себя руками, снова посмотрела на небо. Возвращаться в тёплую машину не хотелось. Блин, ну почему я не захватила куртку? В одной футболке и газовом шарфике как-то ну совсем не жарко!

— Холодно? — с участием поинтересовался марилиту. — Иди поближе, так будет теплее.

Взвесив все "за" и "против", я послала нафиг свою нерешительность со скромностью вместе и через минуту уже устроилась в кольцах хвоста змея. Лёжа. Кайф. Этот марилиту чужак, не такой как Раа, но... но он марилиту, настроенный не враждебно. Чешуя у него оказалась бархатистой на ощупь и тёплой. Как его только излучение собственного тела не ослепляет при тепловом зрении?

— Расскажи мне что-нибудь, а, Тау? — попросила я, отчаянно воюя с зевком.

— Что ты хочешь услышать? — спросил змей.

— Интересное... — отозвалась я. Проиграв схватку с собственным телом, широко зевнула, прикрывшись ладошкой. Ага, интересное. Звучит как "дядя Тау, расскажи сказку". Видно, слишком я соскучилась по моему второму отцу с чёрной чешуёй и серой кожей. — Что сам захочешь.

Марилиту немного помолчал, потом завёл неторопливый рассказ о ритуальных мечах. Я слушала очень внимательно. А чтобы ещё лучше воспринимать на слух информацию, даже глаза закрыла...

Майра проснулась, взглянула на наручные часы и удивилась тому, что Тау до сих пор не спустился, чтобы его сменили. Закатный воин вынослив, но и он тоже должен отдыхать.

Ворча про себя об упрямых мальчишках всех возрастов, женщина накинула верхнюю одежду, взяла оружие. На крышу машины она выскользнула через люк.

Неподвижная фигура змея чётко виднелась в темноте. Он поддерживал гораздо более высокую температуру тела, чем должен был. Майра забеспокоилась, не заболел ли воин. Скользнула поближе и узрела причину его отсутствия. В кольцах хвоста марилиту лежала их человеческая спутница! Девушка свернулась, прильнула к тёплой чешуе и безмятежно спала.

Когда старшая женщина отряда склонилась к ней, чтобы взглянуть поближе, Тау, до того неподвижный, прикрыл Доминику рукой. Прямо взглянул на старшую, отрицательно качнул головой. Он не собирался будить девушку и уходить отсюда.

Майра склонила голову и несколько мгновений рассматривала мужчину. Потому тихо скользнула в салон, чтобы через пару минут вернуться с тёплым пледом в руках. Накрыла девушку. Строго взглянула на воина.

— Спи, Тау. Ты должен быть в форме.

Змей помедлил, но кивнул и осторожно лёг, стараясь скорректировать положения своего тела так, чтобы не тревожить Доминику.

Тепло. Хорошо. И просыпаться нет никакого желания. Но явно пора, ведь уже утро. Эх...

Выплывая из сна, я потихоньку осознала, что что-то не так. Нет. Что-то совсем не так!

Кое-как продрав один глаз, обнаружила поверхность цвета меди. Чешуйчатую. Бли-ин, я что вчера уснула на крыше с Тау?!

Ага, точно. Слегка оглядевшись, я поняла, что не только нагло развалилась и продрыхла всю ночь в кольцах его хвоста, так меня ещё и заботливо укрыли, и проследили, чтобы не замерзала. Внятных нематерных слов у меня для себя не нашлось. И даже вытащить руку и дать себе по лбу без того, чтобы не разбудить змея, не получится. Чужак Тау не дядя Раа, Доминика!

Однако желание срочно выбраться отсюда и бежать-бежать как-то быстренько сошло на нет. Во-первых, тепло и уютно, а я люблю комфорт. Во-вторых... обычно по утрам у меня побаливает спина, да и вообще всё тело. Это и заставляет вставать, делать разминку и отмокать в горячем душе, не давая поваляться в своё удовольствие. Сейчас никакой боли и дискомфорта не ощущалась вообще.

Повернув голову, я поняла, что змей не спит примерно уже с минуту как. Лежит не двигаясь и наблюдает, будто старается понять, не сделал ли он что-то не так. Внимательно, с лёгкой настороженностью и тенью опаски в глазах. Глазах, восхитительного цвета — тёмно-жёлтого с красными прожилками, звездой расходящимися от чёрного зрачка. Улыбнувшись и потянувшись, я весело произнесла:

— Тау, из тебя получился просто чудный матрасик. Я не сильно мешала тебе спать?

— Ты не мешала, — отозвался змей, легко поднимаясь и помогая мне выпутаться из одеяла.

В общем, что надо утро. Пока остальные просыпались и занимались своими утренними делами, я быстро умылась и пошла разминаться. Естественно, прихватив свой неубиваемый планшетник и клипсу-наушник. Ничего не могу с собой поделать, двигаться я люблю под музыку.

Нормальное утро того, кто занимается паркуром, начинается с разминки. Разогрев мышц, растяжка и целая куча упражнений на координацию и точность движений. Ну и прыжки, ясное дело. Бегая по крышам надо очень хорошо прыгать.

Закончив разминку, я немного поостывала с закрытыми глазами. На самом деле просто хотелось дослушать музыку. Сняла наушник, повернулась, чтобы подойти к планшету и вырубить его.

Тау великолепно маскировался в этой полутропической местности. Даже если он не пытался прятаться, это выходило у него непроизвольно. Пока я разглядывала замершего в неподвижности марилиту, в моей голове проносился бешеный хоровод мыслей.

Чем мне грозит моё вчерашнее поведение? Какого чёрта он тут делает? Что я сделала не так? Вроде бы, не нарушила ни одного из правил полузмей. Или я чего-то не знаю. Возможно, чего-то опасного для моей жизни или дела.

Паранойя улеглась домашней кошкой, стоило мне наткнуться на взгляд змея. Любопытство, настороженность, неуверенность. "Я не мешаю? Можно ли мне здесь быть? Я что-то делаю не так?.." Да он же сам меня опасается! Стра-ашное чудовище марилиту, ну-ну...

— А разве сегодня не твоя очередь готовить завтрак? — поинтересовалась я, засунув в карман наушник и касаясь пальцами сенсорного экрана планшетника.

— А ты уже успела выучить расписание дежурств? — легко улыбнулся Тау.

— У меня есть шпионская сеть, которая мне всё докладывает, — просветила я. — Та самая, которая от тебя регулярно подзатыльники получает. Так разве не твоя очередь?..

— Может и моя, — пожал плечами змей. А я постаралась запомнить, как именно заплетены его косы, чтобы как можно точнее воспроизвести рисунок.

— И что же ты тогда здесь делаешь? — спросила я, автоматически перебирая треки в плейлисте.

— На тебя смотрю, — честно признался змей. Кончик хвоста выбил по земле беспокойную дробь. — Женщины меня выгнали. А ты отлично двигаешься. Почти как змея.

— Меня учил марилиту, — ответила я.

Раа вообще воспитывал меня как ребёнка своего народа. Всё время, когда был рядом.

Прерывая дальнейший разговор, как из-под земли вынырнул неугомонный Аери. С присущей ему жизнерадостностью пожелал нам доброго утра, попутно успев нажаловаться на злую тётку Майру и посетовав на то, что Йера слишком стеснительная чтобы что-то сделать сама. Но очень хочет, и поэтому пойдёт делать Аери, куда ж эта золотая змейка без своего верного друга-то...

— Чего хочешь-то? — я поневоле улыбалась, глядя на эту живую и очень вертлявую радугу. Жизнь и радость из змеёныша фонтаном бьют.

— Опять что-то выпрашивать вздумал, чучело неугомонное? — грозно навис над подростком старший воин.

— Не гоняй ребёнка, он и такими темпами скоро станет таким же робким, как Йера, — не сдержалась я.

— Ни за что! — пообещал мальчика, оперативно переместившись так, чтобы между ним и воином оказалась я. — И я не чучело! Йера очень хотела послушать музыку. А то у нас одно старьё...

Взяв в руки планшет, я протянула пацану.

— Разберёшься?

— Спрашиваешь! — отозвался мальчик, принимая комп. И жадно поинтересовался: — А игры есть?

— Даже пасьянсов нету, — разочаровала змеёныша я. — Это сугубо рабочая вещь. Можешь влезть в Паутину, если сеть ловит. Пароль — четыре четвёрки. Скачивай себе что понравится.

Мальчишка тут же испарился. Мужчина тяжко вздохнул и спросил:

— Не боишься, что он твой комп где-нибудь случайно разобьёт?

— Этим планшетником можно от врагов вместо дубинки отбиваться, — хмыкнула я. — Он неубиваемый. Тау, пойдём поедим, а? Я нюхом чую, что завтрак готов!

— Ну, если чуешь... — протянул змей. Улыбнулся, прищурившись. — Тогда, конечно, пойдём. Правда, чтобы ходить, мне потребуются ноги...

— Досадная неприятность! — вернула улыбку я, шагая рядом с неторопливо скользящим змеем. — Тебе их не досталось.

— Да я и не горюю по этому поводу, — пожал плечами марилиту. Изогнулся, придирчиво оглядел меня. — Ну, разве что самую малость.

— Продолжай завидовать! — с гордым видом отозвалась я. Притормозила, легко отступила в сторону, продемонстрировала балетный разворот. — Ты так не можешь.

— Зато я могу вот так, — невозмутимо ответил полузмей.

И изогнулся таким немыслимым образом, пройдя через кольца собственного хвоста, что я аж вдохнуть забыла. Даже ни разу не запутался, хотя должен был узлом завязаться! Мой старик таких финтов не выделывал...

— Это как вообще?.. — я попыталась воспроизвести эти движения с помощью рук.

— Хвостом, — фыркнул марилиту.

— Ага, — кивнула я. Повторила, всё ещё пребывая под впечатлением: — Хвостом. Ну всё, теперь я завидую.

Змей явно остался доволен собой.

Завтрак действительно оказался уже готов. Женщины успели накрыть походный столик возле транспорта и уже накормили детей. Есть вправду очень хотелось. Но едва взглянув на птицу с гарниром из тушёной зелени, приготовленную на походной печке... Едва учуяв это одуряющий запах...

Остановившись с другой стороны автобуса, я оперлась на него левой рукой, прижав правую к животу и стараясь загнать обратно спазм. Пустой желудок со всех сил желал выпрыгнуть наружу. Сглотнув с натугой, я глубоко и часто задышала, справляясь с чудовищной тошнотой.

— Что случилась, малышка?.. — Ареа, склонившись, коснулась моего плеча.

Резко вскинув голову, я не удержалась и сползла по борту автобуса, усевшись на землю. Марилиту всерьёз обеспокоилась.

— Всё в порядке, — через силу вытолкнула я из сведённого судорогой горла. — У меня такое бывает. Скоро пройдёт. Только я не смогу сегодня есть.

Надо её как-то успокоить. Думай, голова, думай... О, чёрт, меня сейчас наизнанку вывернет... Вдох-выдох... Держись, Доминика...

Ну, вот теперь и Тау здесь. И на лице у него крупными буквами "скажи, что мне делать, иначе я всё равно что-нибудь сделаю, не факт что нужное". Что сорвать, что соврать...

— С Артия... на Зирас... нужно время, чтобы тело перестало брыкаться... — почти не обманула я, выталкивая слова из сведённого горла.

— Тяжёлая акклиматизация? — сочувственно уточнила оказавшаяся тут же Майра, и я благодарно кивнула.

— Я немного посижу, ладно? Скоро отойду... — и старательно загнала тошноту обратно.

— Сиди, — великодушно позволила старшая женщина. И увела за собой двух сородичей, чтобы не мешали.

Едва они ушли, я откинула голову на тёплый металл и закрыла глаза. Прижала к лицу шарфик. Несколько раз медленно и глубоко вдохнула. Нашла в кармане пару нужных таблеток. Сжевала, не чувствуя омерзительно-приторного вкуса.

У Доминики всё хорошо. У Доминики всё замечательно. А если что-то не так — вам показалось. Кому сказала, показалось! А ну пошли вон, морды завистливые...

Что-то часто последнее время... Наверняка стресс смены обстановки так действует. Да и устала я. Не столько физически, сколько нервное истощение заработала. Заползу на своё место и до вечера спать буду. Скажусь больной, повод есть.

Минут через пятнадцать, когда меня почти отпустило, и даже можно было попробовать встать, змей вернулся. И с самым невозмутимым видом протянул мне здоровенную спелую папайю. Помедлив, я всё же взяла фрукт в руки и с подозрением взглянула на марилиту.

— Думаешь, мне это можно?

— Должна же ты что-то есть, — пожал плечами змей. — Ты и так слишком... лёгонькая, чтобы ещё и голодать.

Конечно, самая изящная и худенькая взрослая марилиту весит не менее трёхсот килограмм. В Аери и Йере уже около двух сотен в каждом. В самом Тау, с его примерно семиметровым хвостом, больше полтонны будет. Здоровенный Раа весит почти тонну. Он меня то мотыльком, то пушинкой, то просто мелюзгой называет. Ну да как тут опротестуешь, когда во мне сейчас массы как в пятилетней девочке их расы?

— Ну спасибо, — хмыкнула я, снова уставившись на фрукт.

Змей в это время пристроился рядом и с самым наглым видом перетащил меня на свой хвост, сложенный таким образом, чтобы я могла сидеть с комфортом.

— Тау, — решив не протестовать, я достала карду и принялась чистить папайю. — Тебе говорили, что ты невероятно наглый змей?