Металлический дракон. Часть 2 - Внутренние Области

Искор Даоин Ворелкиар испытал собственный эйфорический экстаз, перестав ощущать себя бурдюком. Он теперь в любой миг мог где угодно внутри себя сформировать полости с эссенциями или квинтэссенциями своей души, хоть вложенные друг в друга, хоть губчатые. Однако вместо трат своей души на манер маны Искор теперь мог с присущей прежнему опыту лёгкостью получать спиритические эссенции из окружающего пространства и облучать-заряжать их своей энергией, проецируя-отпечатывая в них свою суть. Фактически, это было равносильно удвоению объёмов эссенций и квинтэссенций за счёт притяжения и облачения в них снаружи — дополнительно к растворённым внутри. Практически, Искор сам себя упаковал в сосуд, став фрикаделькой в бассейне, когда внешние слои души, её плотское воплощение и материальное облачение — все эти слои из инкарнума. О, нет, отнюдь не банальной одеждой — нечто сродни дополнительных слоёв кожи или натурального комплекса аурных полей. Или просто фундаментально другой уровень восприятия того же самого, что имелось прежде — ещё в прошлом году немыслимое владение собственным телом и душой! Примерно, так же себя ощущала Митал во Флемет, но эванурису не хватило первобытной драконьей сути для перехода на данную стадию существования, альтернативную её прежней жизни в утончённом состоянии эльфа. Искор запоздало сообразил, что ведьма удила в Ферелдене — древнюю драконью душу Уртемиэля! Что ж, убитая в междоусобице эльфийская правительница сама стала драконьей добычей.

Искор не стал исключением, ради единства и следования собственному кредо погрузившись в свой внутренний мир.

Серебристые клубы тумана живо напоминали Астрал, каков он есть в другом мире. Повсюду воспоминания: безликие из прошлого и живописные из современного. Всё смешалось в аморфное нечто, тем не менее, имевшее фрактальную структуру, как в микромире, так и в макромире, окружающие точку фокуса клубы тумана тоже вариативно изменялись по общему для этого места правилу. Полиморфизм или адаптация?..

Вылупившись полным поглощением скорлупы, заново родившийся Искор чуть не захлебнулся новыми мироощущениями! Плеск задыхающегося от ликующего восторга? Скорее колкое чувство стыда за умерщвление окружающей природы — лишь полнящийся лириумом ручеёк одиноко тёк из где-то дальше фонтанирующего источника. Бездушное для Искора было тождественно безжизненному. Защищённые Спутники ещё проходили своё преображение в водяных коконах, полнящихся жизненным калейдоскопом самонастраивающихся организмов.

Собравшись, неуютно ощущавший себя Искор принялся аккуратно доить теневой инкарнум вперемешку с магией — этой субстанцией он заново одушевил воду, воздух, камень. Осваиваясь с продвинутыми возможностями, гранд-маг с осторожностью применил свои знания и навыки для укрепления основательно потрёпанной здесь Завесы. Искору хотелось выразиться творческой жилкой, но ещё более интересным и приятном оказалось любование Солоной, чья магия сочно переливалась стихийными оттенками, а бюст стал подтянутым. Плавая вокруг да около, целитель не вмешивался, созерцая поступательное совершенствование, хотя он был не прочь насладиться ещё и видами обнажённой натуры Солоны, чьи длинные волосы колыхались в воде под ритм массажных вибраций, развивавших выносливость, мускульную силу и реакцию при сохранении внешней мягкости телосложения необременённой физическими нагрузками обитательницы Башни Круга — умещение года воинских тренировок в один час. У Искора подымалось не грубое плотское вожделение, а желание целований и ласк, трогательных поглаживаний и нежных щупаний, томящих до изнеможения. Сдержался...

Всплыв, полуэльф вольготно разлёгся в холодной и пресной воде, сделав её рядом с собой плотнее, чем в ванне лечебных солей, эдакая водяная постель. Повесив под сводом пылающий сгусток Завесного Огня, Искор в ожидании спутников принялся воображать преобразование грота в термальные купальни. Сомниари раньше сеял идеи в подсознания спящих, сейчас же перешёл к следующему этапу своего развития — решил опробовать создание собирательного образа из копящихся в Тени осколков мыслей и видений спящего населения Тедаса. Пусть поначалу получится мозаичная мешанина — это удобрение почвы для проращивания завершённого творения. Будет, с чем сравнить собственные фантазии на эту тему. Искору требовалось отвлечься от насущных бед и суровых решений во благо.

Своих подопечных целитель плавно и вовремя поднял к поверхности для возобновления нормального дыхания и выполнения завершающих штрихов обновления. К сожалению, Солона ещё новик, потому её нельзя было избавлять от скверны, но привить стойкость — пожалуйста. Алистера тоже рано — его развитая и ныне усовершенствованная иммунная система сама должна до конца этого месяца справиться с последствиями недавнего ритуала Посвящения в Орден Серых. В определённый срок оба спутника Искора постепенно и почти синхронно вынырнули из блаженной дремоты и волн приятного массажа, даримого водяными элементалями, снижавших интенсивность воздействий под чутким и бдительным надзором. Образовался трилистник ногами к центру.

Очнувшись, Солона разомлела в воде, недолго сожалея об исчезнувшей красоте грота — нашла интерес в созерцании прямо перед ней слегка светящегося лириумом ручейка, живо журчащего и несущего магию, причудливого распространявшуюся в объёме воды. Она видела обоих парней, симпатичных и нравящихся ей по-разному, но в равной мере — больше окружающего мира. Карие очи стали напоминать метроном.

Обращая ноль внимания на холод, Алистер тоже молчал, стараясь ни о чём не думать по данному ещё в полёте совету теперь уже точно и навсегда старшего брата. Получалось относительно легко. Он выковал из себя оружие старшего брата и ждал его действий. Так велел ему долг, монастырское воспитание и устав ордена. Алистер видел Солону, разумеется. Девушка ему очень нравилась. Он знал, что Искору она тоже весьма симпатична, и видел, что сама Солона приветлива к обоим. Алистер был готов делить и хоть сейчас втроём предаться плотским утехам — буде на то воля старшего брата, а без оной и не вожделел даже, так, любовался обнажённой натурой в ожидании действий Искора по спасению семьи Эамона Геррина, почитаемого им за отца. Постепенно думы от девушки перетекли к предстоящей встрече с эрлом. Задача была озвучена и поставлена — надо готовиться. Без сомнений.

Искор мог себе позволить понежиться, но в трансе крепко задумался о грустном. Да, теперь эмоциональная атмосфера была ему приятна, относительно. Оба компаньона подстроились под него — спутники резко втянулись в его орбиту. Солона обошлась больше косметическими изменениями внешности и овладению стихиями с дотошливым вниманием к улучшению известных ей заклинаний, например, продвинув Каменный Кулак до Кулака Голема и Зимнюю Хватку до Зимнего Взрыва с поражением магией холода ближайших от жертвы врагов. Алистер в большей мере осознал и воспользовался предоставленной возможностью развиться в интересах Искора, например, наконец-то совместив в приёмах для меча и щита Праведный Удар храмовника со Спиритическим Клинком рыцаря-чародея и далее повысив свою ремесленную квалификацию от переосмысления всего накопившегося опыта и знаний оружейника-кузнеца, ради чего даже сумел изнутри себя направить почти всю магию увеличения мускульной силы на повышение своей ловкости и координации.

А ещё оракул задумался над тем, каково другим живётся рядом с провидцем. Видя будущее, он переживает его эмоционально, а когда вариация сбывается желанным образом, то испытываемые чувства другие — непонятные окружающим, наблюдающим резкое и зачастую немотивированное изменение отношения или вовсе хладнокровие. Искор наверху башни сыграл на этом с Алистером, но так легко самому запутаться и перестать отличать реальность. Если же открыться, довериться, то так легко при жизни стать пророком по типу Андрасте — этого ещё только не хватало! Ни за какие коврижки ему не нужны религиозные моления, но идиотизм отказываться от королевских почестей и богатств. Хотя, если задуматься над тем, почему способная предвидеть сомниари Флемет-Митал влачила жалкое существование в болотах, то выводы очевидны — людская зависть, неблагодарность, эгоизм и прочие пороки.

Однако это всё лирика — Солоне и Алистеру пока далеко до постигнутого Искором осознания себя как души в плотской одежде, чьи потребности низменны. Печальнее другое: гранд-маг устроил обстоятельства, обеспечил возможности, дал пищу, чтобы компаньоны сами себя изменили в угоду предводителю, вот только тому, прежнему Искору, а не преобразовавшемуся за компанию. Практически выращенный обучавшей его в первые годы тевинтерской провидицей Зиновией оракул обратил внимание на символизм: Редклифф во второй раз в его жизни стал поворотной вехой, можно сказать, обернувшей в прежнюю сторону, вернее, тогда его направили в Башню Круга, а сейчас он сам вернулся к истокам, эх, у источника с толикой лириума...

Вода пришла в движение, соединив на глубине мизинцы ног человека и двух полуэльфов, протянувших друг к другу руки до сцепления в запястьях сторонами треугольника. Дружеская дистанция вместо интима тесных объятий бок о бок.

— Поздравляю, брат, сестра. Каждый из нас последовал орденскому девизу, мы стали лучше себя прежних. Как вы себя ощущаете?

— Превосходно! Как никогда в жизни... — с придыхание выпалила сияющая Солона. Одновременно с ней торжественно заговорил Алистер:

— Отлично, брат.

— Отрадно, — благодушно улыбнулся Искор, глядя в глаза брату вместо Солоны, мудро понявшей момент и осёкшейся без обиды и ревности, наоборот, чуть огладила пальцами руки молодых мужчин, ответивших ей тем же с одновременными улыбками. — Но есть ещё, над чем призадуматься. Всем важно уметь признавать свои ошибки, извиняться и работать над исправлением. Солона, стыдна не обнажённая натура, но похоть. Пожалуйста, извини нас с Алистером за срам перед началом ритуала.

— Пожалуйста, прости нас, — следом попросил алеющий ушками Алистер, ощущая правильность принесения извинений и облегчение от груза этой уступки распутству Искора, в Кругу Магов Джайнена управлявшего ритуальными оргиями для производства магической продукции, как, например, зелий Зачатия и Потенции.

Приличное воспитание возобладало.

— Ну, что вы, конечно... — девушка смутилась и взволновалась от недопонимания. Мыслей у неё становилось всё больше, а их роение повышало свою интенсивность.

— Мы — команда, друзья. У Алистера получилось донести до меня истину: любовные и семейные отношения естественны между одним мужчиной и одной женщиной, а остальное порок. Сокровищем этого грота являются вовсе не материальные или спиритические ценности, а истина о единстве мужчины и женщины. Поэтому, как старший брат, я благословляю ваш союз, Алистер и Солона, — жизнеутверждающе изрёк Искор, сводя свои руки, чтобы соединить их ладони и поверх прижать собственными.

На круглых лицах отразилась трогательная растерянность вкупе с робостью, сменившейся румяной застенчивостью, когда благословлённые глянули друг на друга, всецело доверяя и не ставя под сомнение слова и действия старшего по ордену, а принимая с благодарностью. Всех троих сейчас обнимал синевато-серебристый ореол, подобный пламени ритуала Посвящения, потому они вольготным образом ощущали эмоции друг друга, осознавая отсутствие фальши и сакральную возвышенность происходящего. Недвусмысленное пожелание стального свата да искренняя симпатия рыжего жениха склонили чашу колеблющихся весов Солоны в сторону Алистера.

— Будьте счастливы, брат и сестра, любите друг друга, — мягко улыбнулся Искор. Он ещё хотел добавить: "Поэты во все времена заслуженно воспевают пору романтики, брат и сестра, а спешка нужна только при ловле блох". Однако сам к себе такой совет применить не смог бы...

Оба спутника неопределённо мыкнули и смущённо прервали свой зрительный контакт, глянув на Искора и следом опустив свой взор на сведённые ладони — что тут скажешь? Он делом признал, что ранее чересчур спешил и давил на компаньонов, по собственной вине и предвзятости потеряв Элиссу и едва не лишившись первого в этой жизни друга, ставшего братом по крови и душе. Команда отнюдь не взвод, но и не балаган.

— Ладно, Серые, ступаем облачаться. Эрл Эамон в Тени скорее узнает и поверит мне одному, как известному чародею, поэтому вы вместе займётесь ликвидацией ревенантов и дипломатической задержкой одержимого Коннора.

— Хорошо, брат, — согласно выдохнула Солона, потупившись с трепетом в сердце по отношению к рыжему бастарду короля Мэрика.

— Спасибо, Искор, — воодушевился Алистер, благодарно кивнув без всяких нюней или мимических дрожаний.

Искор никогда бы не подумал раньше, какое праздничное удовольствие может доставить — одевание. Натуральные вещи высшего качества сами по себе приятны на ощупь, а уж когда сделаны с любовью! Алистер свежим взглядом наконец-то по достоинству оценил весь тот труд, что Искор вложил в подаренную побратиму магическую одежду и броню, летом всученную впопыхах да быстро ставшую удобной до полной незаметности, словно нечто само собой разумеющееся. Солона едва не пищала от счастливого восторга по поводу обретения и примерки крутого облачения для мага-женщины, необычность позабытого старинного дизайна стала ей милее прежней фантазии — по-дружески выстиранные Искором предметы женского гардероба свидетельствовали об имевшихся у их бывшей владелицы навыках наездницы на ещё весьма распространённых в ту эпоху грифонах, бывших не только у Серых Стражей.

— Позаботьтесь о жене и сыне, когда демон будет сражён.

— Хорошо, Искор.

Пока внезапно помолвленная парочка пробиралась через подвал, Искор испытал на себе заклинательный аналог способностей каменных элементалей: напитал эльфийский свиток Бросок Камня теневыми эссенциями и эфиром, нацелился при помощи ясновиденья и переместился в свой новодел под псарней — дальше привычными методами сокрытия и тайными ходами пробрался в спальню эрла.

Проводя первый год в тесном общежитии цитадели Кинлох тотемист был вынужден сдерживать свои способности, в итоге он стал применять тотем ошибочным образом. Тотемная чакра сродни руке: её можно и нужно контролировать при разучивании финтов, а потом просто пользоваться ею, но повелевать — несусветная чушь! А Искор пытался научиться именно повелевать, вместо того, чтобы преспокойно пользоваться. Если уж удалось сделать тотем осьминога и соединить с плащом из инкарнума, то освой и пользуйся дополнительными конечностями с присосками, как собственными.

Обновившийся Искор с некоторым трепетом создал водяной тотем, вытащил коматозного Эамона из постели и пижамы, облёк в кокон из воды. Гранд-маг пока ещё помогал себе жестами и словами, без всякой брезгливости по-новому совершив очистку организма, поголовную практику которой он сам ввёл в Санатории Форта Джайнен и до самого выпуска не ленился делать. Избавившись от грязи, признанный целитель вновь с превеликим внимание выжал эфир из Тени и создал в обхвате своих рук второй водяной шар, который облёк Эамона, подвешенного в сфере Силового Поля.