— Ну будет-будет, угомонись. Это лучшие погодки из всей параллели! Ты только глянь на эти смазливые мордочки, полные преданности... Да, Волосня, баш-на-баш, поможем друг другу остаться при своем и довольными.
— Не впечатляет, кастратик, лучший это ты...
— Зато их шесть! Пощелкай суставчиками, пугало: две руки, две ноги, туловище, а этот темненький станет твоим вместилищем и тенью боевой пятерки, управляющим марионетками...
— Зачем мне грубая подделка и бездна хлопот, когда вот он, оригинал?!
— Нас тебе не видать, как своих мозгов. И если мы совсем откажемся от заложенных тебе ушей, большой роли для нас не играющих, ты ж со свистом вылетишь с Глораса, инопланетянин доморощенный! А за это, убожественный прихвостень, на твоем хвостике-то острых углов понаделают да баяном сложат, или вот такую штуку замутят с тобой, — показывая детскую игрушку из множества соединенных перекрестий из палочек, при сведении двух концов вытягивающихся в длинную фигню. В образе даже был поэтапный способ превращения в нее свисающего с жирной, волосатой и бородавчатой задницы костистого хвоста. На других двух концах висело два шарика глазных яблок на пружинках из нервов. — Цени! Ведь не с корнем же выдерут, если вдруг предложишь банальными узелками себя завязать за потраченные впустую ресурсы.
— Мало! На сей раз вы так просто от меня не отвяжетесь! Шавок тоже заберу, и князек пригодится...
— Ну, зрителей, коли дернутся еще раз их понравившиеся тебе глазенки, так и быть, дарим, не воспрепятствуем уж точно. А своего нанимателя, Жнец, обижать не стоит.
— Какого еще, уква, нанимателя?!
— Как это, какого? Который будет раздавать тебе цели, Жнецушка. А ты думал, шестеро против двух равноценно? Да хоть по одному на ухо, все равно двое в избытке. Вот и будешь отрабатывать.
— Это типа шутка такая остренькая?
— Слушай, выкинь уже это смердящее дурманом мясцо. Или тебе нравится такое все из себя перченое?
— И кислое, и сладкое! Ты от темы не увиливай, выросток. Те двое за других двоих, али ты...
— Нна!..
Понг сорвал с себя оши, метая в гаргулью с крыльями черно-красного ворона и еще двумя парами разномастных рук. Ошейник лег поясом, сомкнувшимся пряжкой на уровне крестца. Жуткий треск и отвратительное подергивание разлитых щупалец тьмы. Пять подобий Ра оплели сетью мелких и весьма ветвистых молний все тело Жнеца. Однако уже через секунду лопнуло сердце в руке, вспенилась тьма, и брутальная оболочка инопланетянина превратилась в натуральное чучело, скелет-вешалку для драной мешковины. Кое-где косточки дымили, красненький огонек в глазницах еле мерцал. Корчился и дуот Панг, сложившийся в три погибели и катающийся по песку, налипающему на сочащуюся из пор кровь.
— Крака-хххх... — издало оно невнятный звук.
Издало и заткнулось, моргающим трупным светом засверкав изнутри. На сцене появилось два новых-старых персонажа. Появилось, чтобы подобрать разомкнувшуюся цепочку, с которой смело всю магию доппельвита вместе со всеми резервами, и вместе защелкнуть замочек в области шейных позвонков, а потом чистой энергией влиться в украшение.
— Ну вот, — вымученно произнес Пинг, кашлянувший кровью пару раз.
— Кхы-кхы, Жнец, тьфу, с кем не бывает, — так же вслух заговорил Понг, поднимающийся на дрожащих ногах. — Ну ошиблись термином — не кадавры, а сибиро, — мыслеречью, отряхивая песок.
Истончившиеся до волоса змеи стремительно бухли. Вскоре Понг сам вернул себе более-менее здоровый вид. Глянул на Пинга, у которого процесс шел заметно медленнее, и, вязнув в песке, по дуге протопал к застывшему.
— Мда, эпик фэйл, однако! Надо же, блюскрин смерти у самой Смерти! Расскажи кому — не поверят. Плохо, плохо тебя клепали, хвостик, неудачный конструкт получился, бракованный.
Понг рассуждал, заглядывая то с одной стороны, то хламиду приподнимая с другой.
— А все почему, милок? Запор у тебя случился — мозгов недодали, сэкономили, вот и переполнился буфер твоего дряхлого процессора, зараженного грибоком. Ох, тебе ж, поди, не дали подробных инструкций-то, ах беда-беда...
— Фу, Понг! Хватит шлепать по жиже, чего ты там в скелете не видел еще?
— Пимпочку ресета, конечно, надо же его мозги перезагрузить. А то глядишь, какая падла выскочит и добьет, а мы ведь следом скопытимся! — срывая балахон к йейлю.
— В тазовой области внимательнее смотри — зря он, что ли, подвисал на ней? — начав катать песочный шар, впитывающий сброшенную плоть.
— А ты слушай, слушай, скелетик, токмо звуковые колебания твои косточки и понимают сейчас, — прощупывая косточку пальцами для верности.
— Он не знает такого слова, Понг.
— А, и верно. Вот, — плевок одной из змей, — часы в подарочек. Эксклюзивный дизайн, спешл фо ю. Ты-слушай-слушай, скелетик, нас лапал, понимаешь, а мы чем хуже? Терпи...
— Оставь его, у него там таймер наверное... Хотя больно период большой.
— Заглючил таймер твой, скелетик, увы и ах — аккумулятор-то сдох, хе-хе! А второй батарейкой не озаботился, ай-яй-яй, как не предусмотрительно! Да ял, где ж ее спрятали?!
— Отойди, Понг, хватит руки марать...
— А о сибиро могли бы и сообщить... — на мыслеречи очнулся князь, однако, продолжающий столбом стоять и с места не двигаться.
— Расслабьтесь князь, какую удочку удалось правильно подсечь... — вылезший подальше от начатой очистки.
— Не удочку подсечь... — вмешался Пинг.
— К ялу! Наживку он эту заглотил по самый анус. Согласитесь, несмотря на все старания кюшюлювцев, на них он не повелся толком, только зря бы их волосы на ыххаху ему перевели. Все, не отвлекайте, пожалуйста.
Как ни жаль было Туську и Брыську, но такова судьбинушка. Второй ком вобрал весь испоганенный песок с тленом от пальм. Третий оказался самым маленьким — дуот Панг не выдержал и дотянулся до водяной линзы и ополоснулся. Ох какими взглядами его награждали стоящие втроем!
— Вот нет, чтоб постараться и такие же глазки Жнецу построить, а? — не выдержал мысленно Понг. — Тогда, быть может, один из трофейных сибиро ушел бы в Кюшюлю.
— Новым ректором, хе-хе, — во весь рот улыбнулся Пинг.
-Так, скелетик, приготовься — будет щекотно! — вслух.
И вокруг передвинутого конструкта завертелся вихрь с песком, ошкуривающий кости до подобающего вида. Пинг управлял ветром, Понг держал простые щиты вокруг связки ушей и своего бывшего ошейника.
— Но-но! Ты себя в зеркало вообще видел? Когтями блестючими хвастался, а родные косточки все желтые да неполированные? Непорядок! — продолжая пустобрешить.
— Как неоригинально! Вон, Понг, под шестым ребром искомая кнопка ребута. Так, а вы, мальчики, быстро на выход, — обращаясь в конце ко все еще стоящим в бассейне, защищенном, потому и уцелевшим.
Трое дуотов подчинились, со смешанными чувствами разглядывая стоящие кости, опирающиеся на косую косу.
— Вот! Вот до чего доводит жадность, скелетик-склеротик. Да ты просто губишь веру в тебя как сильного и злобного Жнеца! — со скрипом поглаживая идеально полированную реберную кость. — Значит так, лапуся, наши условия такие: ты отдаешь уши — мы просим отпустить и без всяких последствий снять с твоих первейших адептов доппельвита; мы дарим тебе эти замечательные универсальные накопители для доппельфатум — ты не чинишь вреда чистокровным эльфам, включая подрасы. Еще мы дарим тебе эти новенькие часики, которые за определенную плату ты сможешь улучшить у фирмы-производителя — тебе ведь еще наверняка дали задание узнать о штуковинах, что на орбите планеты висят... Кстати, в той же корпорации тебя могут включить, не бесплатно, конечно, в реестр околобожественных сущностей. Сможешь конкурировать с божествами, да что там — сам станешь равным им, сам отцепишься от осточертелого зада, с этими-то бравыми парнями да вместительными накопителями! Они, кстати, с бонусом — воронка энергий, жуть какая мощная! Все другие накопители за раз обсасывает, да и эфирное тело какого-нибудь вора-чародея моментом иссушит. Так что, придумаешь себе слоган, вроде: "Целуюсь насмерть, Смерть. Первый заказ за полцены!" И начнешь жировать на пране. И за эти блага срок тебе за пяток лет повывести всех подгорных жителей, рекомых дварфами и гномами, на всем Арездайне. Будешь согласовывать все действия с нанимателем, который берется за свой счет обеспечить всех их лучшей адамантиевой броней с заделом на вырост, а так же царским меню на все время действия контракта. А коли захочешь для себя именные мечи, такие как Фламэшен или Гласэнэш, то за каждый в течение четверти века будешь обязан раз в квартал ровно сутки участвовать в боевых операциях. Вот контрактик, кстати, тут все это досконально описано, осталось лишь внести имена мечей да косточку покрошить на печать. А коли дальше будешь рыпаться и звезд с неба желать, то останешься у разбитого корыта — поместим тебя под чародейское бронестекло и сдадим в аренду какому-нибудь царю. И будешь ты, скелетик, диковинным экспонатом куковать в тронном зале, иностранных послов пугать да платья фавориток инопланетной энергией питать. И ты под защитой, присмотром и при деле, и нам спокойнее жить будет, пока это дурацкое проклятье само не рассосется без подпитки. Ну же, Жнец, поднатужься, смени цвет с трупного на алый в знак согласия, и мы вставим твой штепсель в розетку...
Во время всего монолога едва заметно, но мышцы лица выдавали князя, а уж зрачки и подавно то расширялись, то сужались. О контракте и прочих тонкостях он был ни сном, ни духом. О Щоюрацажак и Цандьбауне говорить вообще не приходится. Только Хэмиэчи удалось выгодно отличиться. А шестерка добровольцев это отдельная песня — от их хлопанья ушами даже ветерок поднялся.
Во время всего действа текст контракта висел в павильоне над полом, служащим окном в пустыню, где разворачивались необычные судьбоносные события. Гигантские часы зримо замедлили свой ход, позволяя всем присутствующим членам малого совета видеть и слышать все подробности. Когда далекие события резко замедлились, они поскакали в павильоне: на месте Глораса появилась вся звездная система Арасмуэр; побежали строчки инициализации оптического анализа планет с их лунами; выскочили проценты фонового построения виртуальных моделей Рухма и Бодо по всему волновому спектру; информация о развертывании виртуальных систем банкинга и биржи; виртуальной познавательно-развлекательной сети Галилео...
— Укв, но почему не узы клятвы, а контракт-то? — первым делом обиженно скрипуче простучал Жнец, при этом пробуя язычком каждый зубик в отдельности.
Пришел он в себя целиком и сразу, хрустнул шейными позвонками, перевесил на ребро связку, оценил шлифовку, одобрительно прицокнул, мгновенно отполировал остатки. Затем долго и вдумчиво изучал камни гиперасэнада, пробуя каждый на язык и то и дело косясь на второй оши. Просвечивал взглядом страницы контракта с ленцой, то и дело треща своим языком-молнией. И только после последней страницы, сшитой с другими витым шнурком из магических металлов, заговорил, предварительно с явственным сожалением расставшись с ушами, тут же обмытых в маэне и съеденных.
— О, да ты совсем от жизни отстал, хе-хе-хе! Нынче в моде гербовые бумаги с печатями да вензелями свидетельствующих, гарантами выступающих. Так что, как встретишь гнилую морковку в супе, так потом смело иди стричь свое золотое руно... — подмигнул Понг бледной эльфийке.
— А где мой экземпляр? — деловито. Бордовые глазницы светили в ночи прожекторами, ровно и мощно.
— Ты кроши-кроши фалангу, пока многоуважаемый князь снимает оши, тебе полагается уже начать вытеснять Аоюна к брату и вселяться в его тело. — А тебе полагается только черно-белая копия. Вам обоим. Если, конечно, глубокоуважаемый жа-Градин ре-Т`Сейф решится взять ответственность и лично явиться, чтобы нотариально заверить и взять на себя хранение контракта и улаживание всех спорных моментов обеих сторон.
— Зажал второй гербовый бланк, да? — злоехидно.
— Ты, смотри, мы в теме по крутым сделкам! — с вызовом.
— А если этрас жа-Градин не почтит нас своим присутствием? — спросил князь, следя за капельками крови бывших дуотов, смешивающихся с костяной стружкой и устремив один глаз на Пинга.
— А как быть с нападающими на нас эльфами? Драпать, сверкая пятками? — с самым главным вопросом припозднился укутавшийся в бронечешуйки и кожистые крылья скелет, вперивший свои буркала в Понга.
— А если глубокоуважаемый не почтит, то все комиссионные сборы за выкуп страдающих кретинизмом патриотов из будущей коллекции живых эльфокристаллов Жнеца достанутся последнему доводу ректора, с тщетной надеждой остаться неразоблаченным прячущимся под мифриловым днищем бассейна, — ввернул мыслеформу Понг, криво усмехнувшись обоим.
Ответить они не успели — упомянутые явились. Два хоровода огоньков — индиговые и серебристые — соткались в две фигуры. Первым ввиду меньшего объема тела собрался и властно шагнул гном с каменным лицом и при всех регалиях главы Дома ре-Т`Сейфов. У него чуть дернулся уголок левого глаза на еще стоящую справа фигуру статного эльфа в гридеперлевых цветах облегающего костюма, богато расшитого мифриловой и адамантиевой нитями, слепящими истинный взгляд. Глава теневого бизнеса всего пустынного региона мелодично хмыкнул, первым вежливо поклонившись присутствующим.
— Здравия желаю! — весело и бесшабашно приятным тенором возвестил Кудангойою, окинув взглядом всю затихшую компашку, включая вздернувшую носик женщину. Он играл ва-банк.
— Приветствую, этраны, — голосом акулы банковского сектора запоздало пробасил жа-Градин, смахнувший невидимую песчинку с одежд.
На запястьях обоих выделялись шикарные часы, отображающие циферблат внутри разбрасывающих блики крупных прозрачных кристаллов, при помощи пространственной магии сплюснутых до подходящих к хитрым браслетам размеров. Зато гном мог похвастаться изысканной дужкой на переносице с отвлекающим внимание граненным золотистым асталом и вживленными в уши кристаллами, идущими в дополнение к часам.
Глава 9. Ступени вперед
— А говорили не развито... — покачал головой Лиефиль будто и не прикорнувший деление назад на мягкой тахте из воды после трудной ночной вахты рядом с окончательно воплощающимся Жнецом, решившим на максимуме проверить свое новое тело и в итоге вышедшим победителем против всех пятерых эльфов, принудительно втянутых в тест.
— Мы сошлемся на тебя, Лиефиль, как застегнувшего на нас новые и совершенно стандартные оши, — ответил с хитрой улыбкой Пинг, положивший на столик видоизмененное, под его видение эльфа, гиперасэнадовое украшение, под завязку заряженное. Рядом лежала пластиковая чб-копия, заверенная светящимся трисвогом гномской печати.
— Отпетые малолетние взяточники, — хмыкнул так и не переодевшийся эльф, с таким же хитрым взглядом наблюдающий за реакцией на свой небрежно эротичный вид. К ярко горящим камням он не притронулся. — Давайте, подходите, застегнем. На вас или на м-тату одеваем-то? — лукаво.
— Все едино, — продолжая направлять лицо и зрачки на переносицу присевшего на одно колено взрослого.
— Рановато вы нас пытаетесь соблазнить, — дернув ухом из светлой бронзы. — Лет через десять будем ждать... — переминувшись с ноги на ногу так, чтобы колыхнуть такими же совершенными, но соразмерно уменьшенными гениталиями.
