Ариана. Трудный путь

Тем не менее, территория школы весьма обширна. В горах над Школой рождается потрясающей красоты горная река. Ее кристально чистые воды бурным потоком спускаются в низину, лишь однажды прерывая свой бег у большого лазурного озера, омывающего могучие стены Школы Дурмштранг.

Магия не дает этому озеру замерзнуть холодной зимой, только у самого берега организуется каток, ограниченный той же магией.

Дурмштранг славится и своими зельеварами и алхимиками. Для их обучения на территории замка выстроены огромные зимние сады и теплицы.

Сама Школа и прилегающие постройки расположены на склоне северо-западных гор.

Как понял из обмолвок и разговоров в его присутствии Геллерт, в первые три года идёт не только начальное обучение магии, её общих основ и предметов, но и формируется своего рода привязка на верность Школе. Так что выпускники Дурмштранга сразу узнают друг друга даже многие годы спустя. И всегда обязаны помочь товарищу, если тот попросит о помощи. Взаимовыручка в действии.

Да, в Школу приезжают учиться дети со всей Европы, но благодаря одному очень мощному артефакту, который был создан и поддерживается всеми преподавателями Дурмштранга — так называемому "Вавилонскому артефакту" — все, находящиеся в Школе прекрасно могут общаться друг с другом. Стоит только провести одну ночь в Школе — ученику ли, гостю ли, и сразу начинаешь понимать всё, что сказано на другом иностранном языке, как на своём родном. То есть все говорят на родном языке, но при этом все друг друга понимают. Это свойство понимать друг друга сохраняется у бывших дурмштранговцов и после Школы — сколько лет бы не прошло до момента новой встречи, где бы это не происходило — они всё равно будут продолжать понимать друг друга.

А вот у гостей Школы эффект пропадает после трёх дней, проведённых за пределами Дурмштранга. Видимо, понимание устанавливается и закрепляется в эти первые три года.

И нет, это не даёт автоматического знания иностранных языков, как хотелось бы многим. Только говорить и понимать друг друга. Каждый новый язык надо учить. Обычным путём. Да, можно и с помощью зелий. Есть специальные комнатки на верхушках башен, где артефакт не действует. Там можно общаться и практиковаться в выбранном для изучения языке.

— А ведь в библиотеке Школы имеются книги на самых разных языках, есть настоящие раритеты — говорят, что кто-то даже видел там свитки из погибшей Атлантиды. Ну уж свитки из Александрийской библиотеки — уж точно... Если захочешь их прочесть — будешь учить.

Геллерт усмехнулся, увидев мои глаза, горящие жаждой знаний, и продолжал говорить.

— Это — патриархальная школа — до сих пор считается элитной, особой в своем роде. Потому директора Дурмштранга из поколения в поколения стараются держать в секрете порядки и местонахождение темного университета. И Дурмштранг по этой причине не может просто посылать всем абитуриентам письма с приглашениями. Вместо этого здесь имеются свои правила.

В ночь с пятого на шестое мая способным и чистокровным одиннадцатилетним магам — будущим ученикам — приходят магические письма с вложенным портключом. Если родители ребёнка согласны на то, что три года они не смогут увидеться со своим сыном или дочерью — не считать же общение по переговорному Зеркалу настоящим общением? Когда тебе в спину дышит очередь из твоих же сокурсников, тоже желающих пообщаться с родичами — пусть и раз в неделю. В этом случае они активируют портключ, и первого сентября они все вместе окажутся среди других таких же семей в общем зале Школы. В этот день поступают только ученики на первую ступень обучения. Их не распределяют по направлениям, нет, они изучают одни и те же предметы.

Но при этом их постоянно перемешивают между собой, приучая опираться друг на друга в любой ситуации — учёба или отношения в группе. Понятно, что нельзя любить всех, кто тебя окружает в комнате. Но ведь может сложиться и такая ситуация. Ты поссорился с учеником из другой группы, всячески унижаешь его. Или он тебя — как уж повезёт. А через месяц вы окажетесь в одной группе. И от слаженности ваших совместных действий будет зависеть защита всей группы, которая будет изображать раненых или больных. Вот там-то и проявится ваша способность думать не только о себе.

— Три года первой ступени — что же ты там учил? — заинтересовалась я. — Рассказать можешь?

— Это могу. Первая ступень не считается тайной. Только после того, как я определюсь с дальнейшим направлением обучения и выберу факультет, дам торжественную клятву перед артефактом. Вот тогда я не смогу совсем ничего рассказывать.

— Ну вот, — опустила я голову. — А я так надеялась на новые знания.

Теперь настал очередь соседа гладить меня по руке, утешая.

— Не огорчайся, никто ведь не сможет запретить мне в письмах упоминать те или иные книги, по которым я буду учиться. Да и выписки делать — никто не запрещает. Покров Тайны относится не ко всей жизни в Школе Дурмштранг, а только к некоторым сторонам этой жизни.

Оказалось, что за три года, проведенных в младшей Школе, Геллерт достиг немалых успехов как в специальных науках, таких как:

1.Чары (Стандартный набор + бытовые чары)

2. Руны (рунический алфавит, рунические свитки, теоретические знания о принципах работы рунескриптов)

3. Ритуалы (теория)

4. Малефиции (теория и практика)

5. Зелья (теория и практика)

6. Магические Животные (начальный курс)

— Малефиции? — уцепилась я за странное слово. — Что это такое?

— А это словесные проклятия, искренние пожелания чего-то нехорошего. — Охотно поделился Геллерт. — В принципе, сказать обидчику "Чтоб ты провалился!" может каждый, но для того, чтобы проклятие подействовало, необходимо обладать определенным даром. Единственное исключение — проклятие отца и матери. Это самые сильные и практически неизбывные проклятия.

— А-а, поэтому в Хогвартсе их не изучают, — протянул Оливер.

— Много ты знаешь о Хогвартсе, — с презрением посмотрел на него сосед. — В тебе нет магии. Ты же не можешь там учиться.

— Нет магии и что? Я там был. Внутри. Этой зимой. Все закоулки обшарил. — Хихикнул кузен с ехидством. — А вот тебе туда, действительно, не попасть.

Геллерт жалобно посмотрел на меня, надеясь, что я скажу, что кузен шутит, но я только подтвердила его слова.

— Да, Оливер произвёл там фурор! — и улыбнулась. Ещё немного и мальчик дозреет. Видно было, что он тщательно обдумывал мои слова, анализировал наше поведение. И всё не мог определиться.

Тут к нам на детскую площадку заглянула матушка. Ещё издалека она начала говорить о том, что кто-то из нас должен пойти и отыскать Геллерта Гриндевальда. Но, увидев его с нами на площадке, улыбнулась и добавила:

— Твоя тётушка прислала мне весточку, что её задерживают дела в Министерстве — что-то там с учебником по "Истории магии" — Геллерт гордо посмотрел по сторонам — ведь и его прикрывала тень знаменитой родственницы. — Поэтому она попросила меня пригласить тебя провести этот день у нас дома. — Она провела рукой по голове мальчика. — Но я вижу, что вы и сами уже справились. Так что — прошу всех на обед! И не забудьте привести себя в порядок после катания на велосипедах. — Мама строго посмотрела на меня и мальчиков.

Пришлось идти умываться и переодеваться.

Глава 20

В каноне о школе Дурмштранг практически нет информации. А в Сети кое-что имеется, но данные весьма противоречивы. Поэтому я буду описывать СВОЮ школу Дурмштранг. Извините, если будет похожа. Или наоборот — не похожа.

Да, в нашем доме родители старались придерживаться того же расписания, что действовало в Хогвартсе. Они обосновывали это тем, что нам так будет проще привыкнуть к его распорядку. Да наша семья и не являлась аристократической — чтобы устраивать поздние завтраки, соответственно — обеды в семь вечера и прочие излишества на ночь. Нет, строгости в нашем режиме не было — только рекомендации.

Подъём в семь утра, но можно было и понежиться немного. Если с вечера перечитал под одеялом с волшебным огоньком.

Но вот в восемь часов утра будь обязан явиться на завтрак — умытым, причесанным и полностью одетым.

И не важно, что делалось это за пять минут или за полчаса. Важнее всего результат!

Потому и обед обычно проходил в час дня. И это не был обычный ланч, состоящий из закусок и чая (для взрослых бывал и кофе). Нет, это был полноценный обед — на европейский манер. Иногда суп был прозрачным, иногда мы ели суп-пюре на первое. На второе обязательно было мясо или рыба с гарниром. Потом немного сладкого для детей и взрослых. Отец любил мороженое не меньше нас, а матушка с увлечением экспериментировала с пирогами и булочками. Каждый раз с разными начинками. Да и тесто менялось раз за разом.

О, испортить талию ей не грозило! Слишком много калорий сжигалось при использовании волшебной палочки. Так что матери можно было гордиться своей фигурой, хоть она и родила троих детей. Разумеется, в те времена семьи были и больше, но матушка остановилась на мне.

Так что Геллерта сегодня ожидал привычный для него порядок. Он на мгновение задержался при входе в столовую, оценивающе пробежал по всем буфетам, вернулся к круглому столу. Глаза его удивлённо расширились.

— Круглый стол? Но почему?

— А чтобы никому не было обидно, что он не сидит во главе стола, — улыбнулась ему матушка.

— Совсем как у рыцарей короля Артура, — поддакнул Оливер, входя вслед за нами.

Отец уже сидел за столом и пригласил Геллерта сесть по правую руку от себя. Напротив отца села мама, ласково потянув за руку Оливера, она приземлила его по свою правую руку. Я заняла местечко рядом с Геллертом, Аберфорту осталось только сесть рядом с Оливером.

Кухарка уже ушла, поэтому можно было пользоваться магией. Матушка призвала большую супницу с кухни, налила каждому в тарелку восхитительного густого овощного супа. На второе у нас сегодня отбивные из свинины и картофельное пюре. Хоть у нас овощи и хранились лучше, чем у соседей-маглов, всё же показать, что картофель ещё не начал прорастать, мы не могли. Особенно, когда готовила приходящая кухарка — миссис Броуди. Зато к ужину можно было ожидать и молодой картофель, из тех, что хранились под стазисом.

Но не сегодня. Раз уж на обед было пюре с мясом, на ужин можно было ожидать что-нибудь рыбное — запеченную под грилем скумбрию или треску. И к ней — рисовый пудинг. Просто и сытно.

Ну а на сладкое сегодня ожидался бисквитный рулет с кремом и сливовой начинкой, чтобы уравновесить немного приторный крем. Учитывая происхождение Геллерта, ему предложили чашечку кофе глясе и шоколадное мороженое. Сам отец с удовольствием присоединился к гостю. Я привычно хихикнула, посмотрев на его кружку.

Я уже говорила, что для окружающих нас простых людей выдавалась версия об отце, как преуспевающем джентльмене, который занимается какими-то, несомненно, очень важными, делами. Работает на дому, но имеет доступ во многие благородные семейства того времени. Вот ему и приходилось соответствовать этому имиджу — следить за модой, вовремя меняя устаревшие фасоны на более модные. Но не экстравагантные. Всё же — почтенный отец семейства. В этом ему немало помогала матушка с её тонким вкусом.

И да — соблюдать ещё одно неписаное правило тех лет. В мужской моде той эпохи царили усы и бороды. Не носить в те времена усов или бороды — для мужчины было делом немыслимым. Во второй половине девятнадцатого века, без бороды или усов было ходить просто неприлично — только актёров узнавали по отсутствию оных. Борода и усы были знаком силы, мужественности и свободы. Их пострижение часто в истории означало позорное наказание.

А вот с потреблением чая или кофе у модников была проблема: пышные усы могли намокнуть, да и помада для усов под действием пара таяла и стекала в чашку. И не только помада, но и красители для усов. И пусть отец ухаживал за своими усами всё больше магическими способами — да, он ограничился только небольшими изящными усиками, красиво окаймлявшими его верхнюю губу, но и ему приходилась оберегать их от такого внешнего воздействия.

Хорошо, что в шестидесятые годы девятнадцатого века для элегантных джентльменов Викторианской эпохи была изобретена специальная мусташ-чашка (от английского слова "Moustache" — усы). Это изобретение принадлежало английскому керамисту Харви Адамсу, который решил эту проблему очень элегантно, как истинный джентльмен: он изобрёл охрану для усов в виде фарфоровой накладки с края чашки. Накладка возле стенки чашки имела прорезь для удобного потягивания чая или кофе. Изобретение имело большой успех у джентльменов и все фарфоровые мануфактуры стали выпускать такие чашки.

Теперь нам уже можно было не мучиться в догадках, что же подарить любимому мужу и отцу в любой праздник. Мусташ-чашка с блюдцем — лучший подарок, согласитесь. Надо только сделать каллиграфическую надпись золотыми буковками от кого такая стильная и изящная вещица — матушка справлялась с этим в два счёта: пара взмахов волшебной палочкой — и всё сделано. В буфете уже стояло несколько вариантов — от изящной скромной чашечки на пару глотков кофе до огромной чашки чуть ли не на литр чая, о стенки которой так приятно было греть руки холодными мглистыми вечерами.

За десертом уже можно было переговариваться. И отец задавал вопросы о Дурмштранге, не скрывая своего любопытства. Юный маг отвечал, предупредив отца, что не на все вопросы сможет отвечать, на что отец благодушно ответил, что Геллерт может сам выбрать тему для рассказа.

А мы уплетали слоёное мороженое с клубникой и тертым шоколадом куполообразной формы и тоже внимательно слушали.

Выяснилось, что кроме тех предметов, о которых Геллерт нам уже рассказывал, в его активе появились и дисциплины общего характера: история магии — тут мальчик с гордостью вспомнил о своей тётушке. Ибо именно её учебник по этому предмету был рекомендован не только в Хогвартсе, но и в Дурмштранге. Также изучалась и география магического мира — о, пока в самом общем виде, астрология — история и простейшие построения. Тут он явно процитировал преподавателя:

— Я научу вас как можно по звездам узнать свое предназначение, научиться избегать неприятностей в своей жизни, на моих уроках вы узнаете, как увидеть судьбу всего мира.

— Ого! — выразил своё восхищение Оливер. — В Хогвартсе изучают только начала астрономии, а Прорицания выделены в отдельный курс — и не на начальном этапе.

Геллерт только недовольно покосился на кузена и продолжил рассказывать о том, что в конце августа ему предстоит пройти Испытание, после которого он и будет окончательно распределён на один из трёх факультетов:

— Стор (Stor) — это наиболее уважаемый и самый крупный факультет, который делает упор на изучение темных Искусств

— Гаммель (Gammel) — второй по авторитету факультет. Здесь занимаются исследованием методов противодействия светлой магии, а также изучением магических артефактов.

— Тидлиг (Tidlig) — древнейший из факультетов, который готовит лучших алхимиков и зельеваров в мире.