Тем не менее, Лоуренсу следовало по пути обратить внимание на некоторые признаки. Судя по рассказам, группа наёмников, промышлявшая на северных землях, пришла на территории, подконтрольные Рюбинхайгену, значит, произошли серьёзные изменения там, где обычно проходил северный поход. Более того, если учесть падение спроса на оружие, можно было подумать о налаженном обмене сведениями между торговцами, значит, владелец торгового дома Ратпеарон в Поросоне должен был знать о падении спроса, когда Лоуренс стал покупать доспехи.

В итоге Лоуренс, желая за счёт использования слабости владельца навязать ему выгодную для себя сделку, вместо этого сам подставился под удар из-за резкого падения спроса.

Торговый дом Ратпеарон продал доспехи Лоуренсу по весьма приличной цене, его владелец, должно быть, до сих пор смеётся, не переставая. Сверх того, из-за падения спроса Лоуренсу, как мог предположить владелец, окажется непросто или невозможно погасить долг. И с учётом этого он, вероятно, и решил передать права на долг гильдии Ремерио, с которой давно вёл дела и которой хотел помочь в тяжёлом положении.

В этих обстоятельствах Лоуренс невольно выбрал для себя наихудшее развитие событий. Совершил ошибку и от разочарования хотел бы сам себя разорвать на куски.

Бог смерти создал плохое совпадение случайностей, богиня судьбы оказалась жестокой.

Но как бы то ни было, Лоуренсу следовало проявить решительность.

— Постараюсь, так или иначе, продать подороже. Заплачу через два дня. Тебе это подходит?

— Да, буду ждать тебя.

Они оба вспотели до такой степени, что покрылись жиром, так что, разведи они сейчас костёр, могли бы и обгореть, тем не менее, они продолжали держаться, как солидные торговцы, ведущие деловые переговоры. Так они сохраняли своё человеческое достоинство. В дальнейшем им надо будет проявить силу воли торговца.

Когда Лоуренс поднимался со своего места, Ремерио сказал ему напоследок:

— Вот что, тебе на всякий случай, на выходах из города у нас есть лавки. Пожалуйста, если тебе что-то понадобится, обращайся, меня оповестят.

Это означало, что пытаться бежать из города бесполезно.

— Ты, должно быть, будешь занят деловыми переговорами, я уверен, что не воспользуюсь твоим предложением, сколь любезным оно ни было.

Будь рядом Хоро, она, вероятно, криво усмехнулась бы упорному противостоянию двух мужчин, но правдой было то, что Лоуренс и Ремелия были в схожем положении и держались на своём пределе.

Разорение — это смерть в глазах общества. Всё же есть преимущества у обычных нищих, дрожащих от холода и голода. Если разорившийся попадётся в руки кредиторов, продадут всё его имущество, включая одежду на нём. Даже волосы обрежут и продадут, даже зубы вырвут, если они белые и красивые. Да и самих их тоже продадут, заставив гнить в руднике или изнывать с веслом в руках на галере до самой смерти. Но и это не самое худшее. Должника ещё могут казнить по подложному обвинению, чтобы выгородить какого-нибудь аристократа или богача, и некому будет оплакивать и хоронить несчастного.

Это и есть разорение. Есть причины отчаиваться.

— Что ж, теперь я прошу прощения...

— Я с нетерпением жду тебя в эти два дня. Да пребудет с тобой Господь.

Для слабого естественно вцепиться зубами в кого-то более слабого. Но, несмотря на это, Лоуренс до белизны костяшек сжал кулаки, давая выход своей ярости. Впрочем, половину этой ярости он испытывал к самому себе.

Эту потерю было не вернуть.

Провожать его было некому, он сам спустился из помещения для переговоров на третьем этаже вниз на разгрузочную площадку.

Хоро изображала городскую девушку, из-за чего не могла участвовать в переговорах, поэтому она в ожидании сидела на козлах повозки, рядом стоял работник гильдии и присматривал за ней. Когда Лоуренс вышел на площадку, она тут же обернулась на него и опешила, несомненно, потрясённая его видом.

— Я заставил тебя ждать, — произнёс Лоуренс, забираясь на козлы.

Хоро неопределённо кивнула и снова посмотрела на Лоуренса.

— Едем, — не обращая внимания на работника, добавил он, натянул поводья и направил коня к выезду с разгрузочной площадки.

Работник, видимо, зная ситуацию, лишь молча проводил повозку взглядом.

Выехав с разгрузочной площадки на мощёную улочку, Лоуренс, вместо того, чтобы заорать во всю мочь, как ему хотелось, только тяжело вздохнул. Он постарался с этим вздохом извергнуть из себя свои ярость, разочарование и сожаление. Выдохнутый воздух был так наполнен этими чёрными чувствами, что Лоуренсу подумал: вдохни сейчас эту смесь кролик, он тут же упал мёртвым.

Однако даже такому выдоху было не под силу погасить упорство торговца. Времени предаваться отчаянию не было. Голова Лоуренса наполнилась холодным ожесточением, вооружившись которым он принялся просчитывать возможности операций с деньгами.

— Но... но, ты... — протиснулся в его голову неуверенный голос Хоро.

— Мм?

— Что произошло?

Хоро в своей истинной форме могла бы легко проглотить Лоуренса целиком, но сейчас она спрашивала с неловкой, беспокойной улыбкой. Она должна была расслышать его разговор с Ремерио, значит, удосужилась спросить не для того, чтобы узнать. По виду Хоро Лоуренс мог догадаться, как сейчас выглядело его лицо. Но вся судьба торговца зависит от его лица. Он чуть опустил поводья и постарался расслабить сведённое гримасой лицо.

— Ты спрашиваешь, что произошло, так вот, произошло то, что наш товар превратился в мусор.

— Мм... Похоже, я расслышала верно.

— Кстати, верно и то, что, если ничего не изменить, мы будем разорены.

Вероятно, Хоро знала, что ждёт несчастного агнца после разорения, её лицо исказилось, словно от боли от слов Лоуренса. Затем её лицо снова изменилось. На Лоуренса смотрели глаза мудрой волчицы, хладнокровно взиравшие на целые эпохи событий.

— Хочешь сбежать?

— Раз сбежав, придётся бегать всю жизнь. Сеть, по которой торговые дома и гильдии сообщают сведения, подобно недреманному оку Божьему. Если сбегу, мне никогда больше не быть торговцем.

— Однако говорят, что раненый зверь будет обглодан до косточки. Ты готов смириться с этим?

— Ни в коем случае, — без колебаний ответил Лоуренс.

Хоро отвела взгляд, будто ненадолго задумавшись.

— Если удастся вернуть сорок семь золотых румионов, будет всё в порядке. Товар всё ещё при мне. Мне бы освободиться от долга, и я отвезу товар куда-нибудь подальше и продам, продам за приемлемые деньги. И распоряжусь ими по необходимости.

Он говорил так, будто это было легко сделать, на самом же деле его сомнения в исходе были столь же велики, сколь малы его возможности, если они вообще были. Но даже так он не мог говорить по-другому. И дело не только в упорстве торговца, просто, как Лоуренс уже сказал Хоро, сбежав, он уже не сможет быть торговцем. Потому ему ничего не остаётся, кроме борьбы до конца.

Хоро отвела взгляд от Лоуренса и снова посмотрела на него через небольшое время. Её потрясение всё ещё немного отображалось на лице, но она уже улыбалась.

— Я мудрая волчица Хоро. И это немного поможет тебе.

— Да-а, даже если просто сэкономишь на еде, это будет уже немаловажно.

В следующее мгновение правый кулак Хоро вонзился ему в левый бок.

— Говорила ж всегда, что заработаю тебе столько, сколько съем.

— Знаю, — ответил Лоуренс, потирая бок.

Увидев его движение, Хоро, выпустившая с ударом свою злость, приподняла бровь и фыркнула. Затем её лицо приняло бесстрастное выражение, она перевела взгляд на круп лошади. Потом заговорила так, будто давала клятву:

— Если, в конце концов, это станет необходимым, для меня станет делом моей чести помочь тебе сбежать. Даже если потребуется сила этой пшеницы.

Мешочек на шее Хоро наполнен пшеницей, в которой, по её словам, она обитала. С помощью пшеницы Хоро сможет легко вернуться в первоначальную форму. Правда Хоро не любила благоговейное почтение пополам со страхом, которое она читала в глазах людей, увидевших её в этой форме. Внушаемый ею благоговейный трепет замыкал Хоро в подобие тюрьмы. Она приняла эту форму в подземелье портового города Паццио, но, может быть, потому что сама была в опасности. Сейчас было иначе. В критической ситуации оказался только Лоуренс. Вот почему ему доставило такую радость обещание Хоро принять ради него первоначальную форму, обещание, данное ей без колебаний.

— Ты обещал отвезти меня в северные леса. Я не хочу, чтобы ты споткнулся здесь.

— Да, я всегда выполняю свои обещания. И... — Лоуренс закрыл глаза, глубоко вздохнул и посмотрел на Хоро. — Если наступит такой момент, я могу попросить тебя о помощи.

Он и прежде терпел неудачи, но теперь ему было легче от того, что, если придётся, ему было на кого положиться.

— Оставь это на меня, — улыбнувшись, произнесла Хоро.

Если будет нужно, она поможет Лоуренсу. И исключать возможность такого исхода, конечно, нельзя. Однако с практической точки зрения это не было лучшим выходм. Потому что тогда придётся принять, что Лоуренсу в этом мире больше не найдётся места. Вот что значит оторваться от родных мест и не иметь дома, в котором можно было жить. В случае неудачи остаёшься ни с чем.

Они оставили повозку на постоялом дворе, и тогда Хоро спросила:

— Ну, что ты собираешься делать?

Именно это Лоренс и хотел бы сам знать, но сейчас было не до жалоб.

Проживание на постоялом дворе он оплатил вперёд, о ночлеге и месте для коня можно было пока не беспокоиться. Немного монет у Лоуренса в кошеле ещё оставалось. Удачно — голодать и спать под открытым небом им не придётся. Но как времени, так и возможностей было в обрез.

— Сейчас я пойду в гильдию. Это единственная возможность.

— Хмм. Раз они из твоих родных мест, они могут тебе помочь.

Скорее всего, Хоро хотела Лоуренса подбодрить, но сам он прекрасно знал, что мир не таков. За десять лет, проведённые в мире торговли, он перевидал немало тех, кто попал в беду и в итоге исчез без следа.

— Что ж. Так я отойду ненадолго, а ты, будь добра, подожди на постоялом дворе.

Не успел он договорить, как Хоро с силой наступила ему на ногу.

— Кажется, ты видишь во мне бессовестную волчицу, способную спокойно сидеть на постоялом дворе и заниматься собой, несмотря на то, что мой спутник попал в беду.

— Нет, однако...

— Такую видишь?

Хоро смотрела на него снизу вверх, не убирая своей ноги с его.

— Такую я не вижу в тебе, но дело не в этом.

— В чём тогда дело?

Лоуренс освободил ногу, но Хоро, похоже, наступит на неё снова в любой момент, если он ответит неудачно.

— Гильдия — это частица родины, дом для нас, странствующих торговцев. Знаешь, что означает привести женщину в дом?

— Только не говори мне, что я просто не понимаю ситуации.

— Ситуацию и объяснить толком невозможно. Как объяснить им отношения между нами?

Если Хоро попадёт в руки Церкви, её сожгут как демона. Лоуренс полагал, что Якоб, глава отделения гильдии в этом городе, разбирается во всём куда лучше, чем он, но, несмотря на это, если из-за Хоро обвинят Якоба, катастрофы не избежать.

Кроме того, место под названием Роэн было родиной для многих приходивших в гильдию торговцев. Не все они были достаточно здравомыслящими. Лоуренс не мог так рисковать.

Раз так, объясняя отношений Лоуренса и Хоро, не избежать какой-то степени обмана. Но удастся ли их провести? Если дело касается обмана, перед ними будут торговцы, пересекшие тысячу морей и тысячу гор.

— В таком случае лучше назвать наши отношения любовной связью. Всё лучше, чем ждать тебя в одиночку.

Хоро беспокоилась о Лоуренсе, это было ему понятно. Перевернув ситуацию, он бы тоже разозлился, если Хоро пыталась бы решить свою проблему сама. Если бы его попросили посидеть на постоялом дворе, он ощутил бы себя предателем.

Хоро смотрела ему прямо в лицо. Оставалось только сдаться.

— Ладно. Идём вместе. Твоя голова соображает лучше.

— Ммм. Это предоставь мне.

— Всё же... — Лоуренс уступил дорогу заходившему на постоялый двор странствующему торговцу, — всё же назовём наши отношения деловыми. Никогда не стоит говорить лишнего. Потому что они могут принять нас действительно грубо.

Лоуренс сказал себе не принимать никаких возражений Хоро, потому что откровенная грубость приёма может создать очень неловкое ощущение. Однако, Хоро, кажется, всё вполне устроило. Она просто молча кивнула.

— Тогда вперёд.

— Ммм.

И они вдвоём быстро пошли вперёд, пробираясь сквозь толпу.

Лоуренс уже хотел постучать в дверь гильдии, когда кто-то её распахнул и вышел на улицу.

Одного взгляда на него было достаточно, чтобы признать в нём торговца, взглянув на слегка растерявшегося Лоуренса, мужчина смутился и неловко отвёл глаза. Судя по всему, он приходил сообщить о состоянии дел Лоуренса и о том, что гильдии, возможно, придётся взять его долг на себя.

Однако Лоуренс просто уступил ему дорогу, как поступал обычно, сталкиваясь с кем-то в дверях, и не стал заговаривать. Человек смутился, потому что его самого тяготила такая обязанность, и он не стал бы её брать на себя без необходимости. Посланец гильдии Ремерио чуть ли не сбежал от Лоуренса, хотя гильдия имела все права на взыскание долга. Даже в мире торговцев, где обычным делом является обставить других, немногим понравилось бы погубить кого-то из них. Обставить и разорить — это очень разные понятия.

— Думала, ты его точно стукнешь, — пошутила Хоро, явно тоже догадавшись, что мужчина был из гильдии Ремерио.

Лоуренс криво усмехнулся.

— По крайней мере, он избавил меня от обременительной необходимости самому объяснять ситуацию. Я благодарен ему за это.

— В зависимости, как об этом думать.

И тогда Лоуренс сумел, наконец, рассмеяться и с улыбкой на губах войти в гильдию.

Торговцы скоропортящимся товаром вроде мяса или рыбы после полудня обычно заканчивают работу. В отличие от утреннего посещения гильдии сейчас здесь за столами сидело несколько человек, они ели, пили и разговаривали на отвлечённые темы. Всё знакомые лица и имена. Кое-кто, заметив Лоуренса, даже попытался поприветствовать его, поднимая руку.

Но когда вслед за Лоуренсом вошла Хоро, торговцы, сидевшие за столиками, на миг замерли, а потом среди них пронеслось лёгкое волнение. Словно торговцы за всеми столиками разом выдохнули. Пристальные взгляды со всех сторон на двух новых были наполнены пожеланием благополучия, вожделением и завистью. Эти взгляды, словно ветер, омывали Хоро со всех сторон — к некоторой досаде Лоуренса.

— Хо-хо-о, не иначе, Божий промысел, — воскликнул первым Якоб, улыбаясь одним ртом, глаза его оставались серьёзными. — Похоже, ты поймал лучший товар, Лоуренс.

Стараясь не замечать взглядов со всех сторон, Лоуренс взял Хоро за руку и направился прямо к Якобу. Якоб назвал его не по имени — Крафт, а Лоуренс, и это резануло по самому сердцу. Этим Якоб известил, что будет к нему относиться не как родственнику, а как к торговцу.

— Не я поймал, а меня поймали. Глава отделения Тарантино.