— У него был приказ охранять меня? — пожимает плечами Гарри.
Одобрительно хмыкаю.
— Нет, он сделал это добровольно, даже в нарушение этих самых приказов.
— Он хотел умереть?
— Да, — вдруг соглашается Дамблдор. — Он хотел умереть еще тогда, в восемьдесят первом году, когда понял, что натворил. Я отговорил его, убедив, что у него еще будет шанс искупить свою вину. Я бы никогда не взял к себе бывшего Пожирателя Смерти, если бы он не изменился полностью, без остатка, до самых глубин своей души и тела. Что изменило его? Та же сила, что спасла тебя Гарри четырнадцать лет назад, та же сила, которой не знает Волдеморт. Сила Любви.
Гарри внезапно краснеет, а меня пробивает на неуместный смех. Ну да, сила любви сейчас с ним, каждый вечер практические занятия и развитие силы, она, можно сказать, поднимается в нем... так, надо остановиться, надо остановиться.
— Темный Лорд не знает любви?
— Он был зачат под Амортенцией, которой его мать-ведьма приворожила обычного человека, — поясняет Дамблдор, — и поэтому ему недоступна любовь в ее истинном смысле. Страсть и слияние двух тел — это лишь физиологический аспект любви...
Гарри пылает до кончиков ушей.
— тогда как любовь ими не ограничивается и не исчерпывается, — дедушка Альбус мастерски делает вид, что не видит состояния Поттера. — Волдеморт не мог себе представить, что Лили сама принесет себя в жертву, лишь бы защитить тебя, Гарри. Северус любил Лили, и во имя любви к ней, он принес себя в жертву, лишь бы защитить тебя, ее сына.
— И поэтому он относился ко мне как к... отбросу? — с трудом подбирает Гарри более — менее цензурное слово.
— Гарри, представь себе, что ты любишь девушку, но замуж она вышла за другого и у нее ребенок от этого другого. Сможешь ты полюбить этого ребенка, потому что он сын той, что ты любишь?
Гарри пытается придумать ответ, но выходит слабо. Вообще не выходит.
— Так как мне победить Темного Лорда силой любви? — бурчит он, неловко меняя тему.
— Не знаю, — разводит руками Дамблдор, — но ты же прочитал пророчество? Один из них не сможет спокойно жить, пока жив другой. Судьба и пророчество сведут вас снова с Волдемортом, лицом к лицу, и я хочу, чтобы ты, Гарри, был готов к этой встрече.
Интересно, "один из них должен погибнуть от рук другого", то есть тогда в восемьдесят первом реализации пророчества не было, получается? Волдеморт погиб, но не до конца, и уж точно не от рук Гарри. И получается, что им снова предстоит сойтись в поединке? Убить Темного Лорда силой Любви?
Фу-фу-фу, опять неприличности в голове!
В жизни Гарри не убьет Волдеморта, разве что тот будет стоять спиной, связанный и оглушенный. Но убийство? Как-то мало согласуется с силой Любви, не так ли? Или убийство из сострадания? Нет, тоже немного не то. Так что получается, Волдеморт должен убить Гарри?
— Мы еще встретимся и продолжим эту беседу, — говорит Дамблдор, — пока же предлагаю тебе, Гарри, поразмыслить над услышанным. Детали ты всегда можешь обсудить с Гермионой или профессором Грюмом, например.
И с обаятельной улыбкой нас выпроваживают из кабинета и башни.
Рыжая Сила Любви, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, уже ждет там Гарри.
Глава 16
4 ноября 1995 года, Хогвартс
Первый квиддичный матч сезона, традиционно Гриффиндор против Слизерина, и традиционно погода на матч так себе. Холодно и промозгло, ну хотя бы дождя со снегом нет, и на том спасибо. Грею руки в огромных мохнатых рукавицах загадочно подаренных Луной неделю назад. Загадочно — это ее слова, что "время главного подарка еще не пришло", но тут у меня фантазия пасует.
Не будет же она дарить мне шубу к рукавицам?
Сама Луна рядом, тоже выдыхает пар и старается придать ему форму льва. Вязаная шапочка и утепленная мантия с подаренной мной застежкой, раскрасневшееся от холода, но при этом очень счастливое лицо. Она похлопывает в ладоши, затем засовывает руки в мои рукавицы, и мы сидим этаким гибридом, греем друг друга. Невилл и Гарри на один ряд ниже, Лонгботтом поворачивается и делает "сложное лицо", как будто пытается мыслить и справиться с запором одновременно.
Гарри не оборачивается, все внимание его на поле, куда выходят команды.
Джинни — Ловец команды Гриффиндора, и периодически подмывает спросить, катал ли Гарри ее на своей метле и давал ли уроки ловли снитча ртом. Но есть польза и от холода, мысли пошлого плана скукоживаются и вянут, так что никто не мешает Гарри наслаждаться зрелищем любимой девушки, занимающейся любимым делом Поттера.
— И вот они на поле! — разоряется неизменный Ли Джордан, приятель близнецов Уизли.
Ему выпускаться в этом году, и кто будет потом комментировать матчи? Таких быстрых и языкастых болтунов в Хогвартсе больше не наблюдается.
— В этом году команду Гриффиндора возглавляет новый капитан, быстрая, красивая, потрясающая Анжелина...
— Джоли, — хихикаю под нос.
На самом деле ее фамилия Джонсон, и она, Кэти Белл и Алисия Спиннет — та троица девушек — загонщиц, которым было бы неплохо потереть спинку после тренировки. Вроде она с кем-то из близнецов Уизли, но даже если нет, нашему комментатору Ли достаточно, что Анжелина в команде Гриффиндора. Команду своего факультета он готов нахваливать весь матч, иногда даже приходится вмешиваться МакГонагалл, настолько заносит Ли.
— Кто? — спрашивает Луна.
— Анжелина Джоли.
— Похоже, — соглашается Луна и смотрит на поле.
Команды выстроились друг напротив друга. Красно-желтые — наши, зеленые с серебром — Слизерин. В матче иногда и не различить, кто есть кто, так быстро носятся, только и остается, что по цвету ориентироваться.
— Она тоже играет в квиддич?
— Нет, она актриса, снимается в фильмах — помнишь, мы в кинотеатры ходили летом? Ну вот, и на фильмы с ее участием очень любят ходить мужчины.
— Почему?
— Ну, — припоминая собственные впечатления, — у нее красивая попа, грудь вот такая и толстенькие губки.
Оттопыриваю губы, пытаясь изобразить Джоли, и одновременно с этим показываю размер груди. Как нарочно, в этот момент опять поворачивается Невилл, и пучит глаза, не хуже своей многострадальной жабы Тревора.
— На себе лучше не показывать — примета плохая, — неожиданно выдает он.
— Это тебе лучше не показывать, а мне так нормально, — и ржу, уткнувшись в плечо Луны.
Несмотря на холод, отвернувшийся обратно Невилл, пышет жаром, а из-под мантии выбивается пар. Представил себя с сиськами пятого размера? Или меня? Или сообразил, почему губы?
— И ловец Гриффиндора, Джинни Уизли, пикирует отвесно, неужели она видит снитч? — надрывается тем временем Ли.
Пока у нас тут идет разогрев, стадион уже бурлит и орет, команды носятся как эскадрильи истребителей, идет плотная борьба за все мячи, отчетливо слышен треск отбиваемых бладжеров, несмотря на шум толпы.
— Давай, Гриффиндор! — орут с соседней трибуны.
— Слизерин — един, и потому непобедим! — скандируют с другой.
Неужели не могли нормально срифмовать? Или нарочито так небрежно сделали? Луна кладет голову на мое левое плечо, и внезапно становится понятно, что уши у нее тоже замерзли, несмотря на шапочку.
— Стоит ли терпеть такой холод? — тихо спрашиваю у нее.
— Все в порядке, мне тепло с тобой, — раздается ответный шепот.
Ага, знаем мы эти в порядке, а потом простуды, кашель, прощай слух, и прочие осложнения детородно-мозговой системы! Так, шапочку превратить в ушанку, а мантию в шубу, и если что, я подобное видел в Дурмштранге, готов подтвердить под присягой и зельем правды. Прикинем переход, увеличение, накинуть меха, ага, значит, надо будет добавить взмах палочкой, и здесь вот усилить.
Невилл опять поворачивается, пока прикидываю трансфигурацию одежды.
— А ты вручила подарок, Луна? — спрашивает он, делая еще более сложное лицо.
— Вот он, — отвечаю за нее, демонстрируя рукавицы.
— Другой подарок, — и в голосе нотки странные, — который вручается в ванной Префектов.
"Время для главного подарка еще не пришло", вспоминаются слова Луны. Ванна Префектов? Что за хрень тут происходит? Палочка, вместо трансфигурирующего заклинания, выводит двойной круг, и Купол Тишины отрезает нас от остальных учеников. Ну, как отрезает — они нас не слышат, а мы их очень даже, так что заклинание не мешает Гарри наслаждаться матчем. Собственно, он на нас даже внимания не обращает, весь там, на поле, где Джинни ведет поединок с ловцом Слизерина,... забыл, как его зовут.
— А откуда ты об этом знаешь? — простодушно, как всегда, удивляется Луна. — Мне это советовала Дора, а тебя там не было, только призрак нашей Башни, две статуи в нишах и эльф Боттоби.
Лицо Невилла вытягивается, как будто кто-то крутит ручку настройки разрешения по вертикали. Так-так, отвергнутый воздыхатель ходит следом и подслушивает разговор, в котором Нимфадора советовала Луне что-то мне подарить, причем непременно в ванной Префектов.
— Надо полагать, он прятался в нише, — глядя прямо на Невилла, и посылая незаметный импульс магии, благо палочка еще в руке.
Невилл виновато смотрит в ответ, и это помогает. Проскальзываю в его разум легко, словно делаю это каждый день, до, после и вместо приема пищи, и Невилл как раз вспоминает ту сцену, так что смотрю ее, словно в Омуте Памяти.
Ну, Тонкс, погоди!
— Ты! — Невилл отшатывается, словно получив киянкой в лоб, глаза широко открыты, едва не падает со скамьи на тех, кто сидит ниже. — Ты залезла в мою голову!
— А ты в мою личную жизнь!
— Так это правда?!
— Может мне еще Луну взасос на глазах у всего стадиона поцеловать, чтобы ты поверил?
Пауза.
— Ну,... я бы не отказался, — еле слышно шепчет стремительно краснеющий Невилл.
— А я, пожалуй, откажусь. Не хочешь верить мне на слово — продолжай следить тайком, и пыхтеть в спину, однажды я не успею сообразить, что ты это ты, и поражу тебя заклинанием.
— Я всем расскажу!
— И что? — почти с любопытством. — Да, моя жизнь значительно усложнится,... а может быть и наоборот, упростится, но тебе-то что с того? Это ты так показываешь свою, гм, силу Любви? Или ты думаешь, что давление общественного мнения заставит меня немедленно ринуться к тебе в объятия и на глазах у всего Хогвартса начать доказывать, что все вокруг ошибались?
Судя по Невиллу, от такого он тоже бы не отказался.
Увы, кровь сейчас у него сосредоточена не в том мозгу, и поэтому попытки придумать что-то даются ему с трудом. Я тоже напряженно пытаюсь придумать выход, при котором можно было бы обойтись без смертей, стирания памяти, шантажа и угроз, и прочих незаконных деяний. Секрет расползается, как жирное пятно на бумаге, и из нашей компании разве что Гарри еще не в курсе.
А может и в курсе, просто ему ничего не жалко для друзей?
— Я... я... я просто не хотел в это верить, — говорит он. — Мне казалось, что это розыгрыш. Я не должен был, конечно, но ты же сама говорила, что надо сражаться, и показывала это примером, и я, собственно, вот.
— Похвальная решимость, но почему бы тебе не направить ее в другую сторону? — слова приходят сами. — Жизнь не заканчивается на отказе, не так ли? Невилл, ты вполне можешь сразиться и получить все, что воображал сегодня, но только с другими.
Взгляд его красноречивее слов. Обида, ожидание, неверие и надежда в одном термоядерном коктейле.
— Всего два слова. Сестры Патил.
— Да, — неожиданно поддерживает меня молчавшая до того Луна, — Падме неоднократно восторженно отзывалась о тебе, Невилл, а Парвати над ней посмеивалась, но в душе она завидовала сестре!
Потом она говорит, почти жалобно.
— Вы больше не будете ссориться?
— Нет, — Невилл отводит взгляд, — не будем.
И отворачивается смотреть матч. Не знаю, чем все это закончится, как-то все коряво, спонтанно, дергано получилось, но в идеале Невилл пойдет добиваться сестер Патил и добьется. Будут ему тогда горячие девичьи поцелуи и все остальное, и до конца Хогвартса ему точно будет не до меня. В идеале, да.
На практике же... Лаванда за пятой теплицей?
Ладно, это все равно дело будущего, а вот сейчас надо заняться Нимфадорой. Так сказать, куй метаморфа, пока горяченькая, и это даже хорошо, что ее на матче нет. Еще бы можно было аппарировать в пределах Хогвартса, вообще бы быстро до нее добрался.
Встаю.
— Ты куда? — удивляется Луна. — Матч еще не закончился!
Пока мы выясняли кто кого, Гриффиндор и Слизерин тоже не теряли зря времени. Сто двадцать — сто, в пользу наших, и что там происходит на поле — хрен разберешь.
— Джордж отбивает бладжер, Маркус ловко уклоняется, но это еще не все, — тараторит Джордан.
Однажды он себе язык откусит, с такой скоростью рассказывать!
— Квоффл пролетает прямо в кольцо, и команда Слизерина исполняет победный пируэт! Сто двадцать — сто десять, в пользу Гриффиндора! Эх, где же Оливер Вуд, вот уж был Вратарь, которому никто не мог забросить, но не стоит терять надежды, ведь Джинни Уизли уже несется, подобно рыжей молнии, и я почти не сомневаюсь, что Гарри Поттер показал ей пару секретных приемов ловли снитча...
Меня сгибает пополам в приступе нервного хохота, до слез и икоты. Почти ничего не видя, машу рукой, отменяя Купол тишины, и иду к выходу с трибуны. Что-то подталкивает идти именно сейчас. Злость на Нимфадору? На самого себя? Желание исправить ситуацию?
Ладно, потом разберусь.
— Гермиона?
— Да, Луна?
— Ты идешь ссориться с Дорой? Она просила тебе не говорить, и я...
— Неважно, я видела всю сцену глазами Невилла, — обрываю ее.
Сверху доносится рев толпы, а здесь, под трибунами, пусто и пыльно. Лестница слегка поскрипывает под ногами, Луна идет так, как будто ничего не весит.
— Тогда ты знаешь о подарке, — немного разочарованно говорит Луна, но тут же оживляется. — Так ты расскажешь мне о Гарри и Джинни и пустыннике?
— Да не ищут они никакого пустынника, — раздражение прорывается в голосе. — Закрываются в пустом классе и разыгрывают сценки из жизни кроликов.
— Гарри бы пошли пушистые ушки, — кивает Луна.
— Луна, ты в курсе, откуда берутся дети?
— Да, их рожают женщины, я пару раз помогала появиться на свет маленьким единорожикам, — улыбается Лавгуд воспоминаниям.
Лицо у меня сейчас, наверное, сложное, не хуже, чем у Невилла на трибунах.
— А чтобы в женщине появился ребенок, зародыш, ей нужно вступить в плотный контакт с мужчиной, очень плотный, голый и, как правило, приятный. Это называется секс. Вот именно этим и занимаются Гарри и Джинни, понятно?
— Понятно, — кивает Луна, и тут же огорченно добавляет. — Жаль, что они не ищут пустынника. Но все равно, спасибо, что рассказала, Гермиона... ой, как же мне тебе теперь вручать подарок?
— Закрыв глаза? Гм, извини, это была неуместная шутка.
— Подарок должен быть сюрпризом, — делает жест рукой Луна, — а какой же это сюрприз, если ты все уже знаешь?
Ну да, что я голой Луны не видел, что ли? Но чем руководствовалась Нимфадора? Не могла же она... ей так мои взгляды ляжки жгут? Мы же вроде договаривались не лезть друг к другу? Нет, вру. Это она меня стращала и призывала вести скромно, а сама ничего не обещала.
