Киваю. Стоит ли вообще рассказывать о таком? Можно же сказать чистую правду, что Рон хотел помочь, ну и так далее. Вся эта история с клятвой... и тут до меня доходит, как отголосок того катарсиса трехнедельной давности, что и Дамблдор мог легко уехать в могилку, из-за моих действий. Ведь он же давал клятву из-за той истории с василиском, чтобы родители согласились, чтобы показать серьезность своих намерений, а что в итоге?

Меня потряхивает и знобит, становится крайне неуютно.

— Рад видеть, что ты совладала с собой, Гермиона, — говорит Дамблдор без тени насмешки. — Нам потребуется твое самообладание. Нам потребуется много чего, ибо ситуация окончательно вышла из-под контроля. После нападения Волдеморта...

— Простите, профессор Дамблдор, — перебиваю его, торопливо, отчаянно, — но стоит ли мне слышать это? Чего не знаешь, того не выдашь, не так ли?

Он останавливается, смотрит внимательно поверх очков. Видно, что Дамблдор не просто смертельно устал, но еще и мыслями не здесь, а где-то в других областях.

— Хорошо, Гермиона, но ситуацию в общих чертах я все же обрисую, ибо это не слишком большой секрет, а тебе надо представлять, о чем идет речь. Нападение в Дурмштранге и гибель многих высокопоставленных магов стала последней каплей. Помнишь, мы разговаривали о закрытии Министерства Британии?

— Да, после событий финала мирового турнира по квиддичу.

— Европейские... континентальные, если хочешь, маги покидают Британию, — вздыхает Дамблдор, — уже покинули практически все. Теперь мы один на один с Волдемортом, чтобы, как заявлено "не допустить ненужных жертв среди магов, не причастных к событиям".

— Тогда Темный Лорд легко захватит Министерство, разве не так?

Дамблдор качает головой.

— Легко не захватит, но может, да. И одновременно с этим не может.

— Почему? — мысли мечутся в разные стороны, пытаясь собрать все в пучок.

— В условиях ультиматума и угрозы падения Статута, стоит Волдеморту захватить Министерство, как маги Европы вернутся. Повторится история Гриндевальда,... почти не сомневаюсь, что именно этот пример и вдохновлял Министров Франции, Испании и прочих стран.

Он замолкает и смотрит куда-то вдаль.

— Несомненно, Том уже в курсе истинной подоплеки вывода магов из Британии, пускай мы, и старались подать это все как страх перед Темным Лордом, — продолжает Дамблдор. — Так что нам и только нам предстоит в одиночку победить Волдеморта, причем так, чтобы Статут не рухнул и Министерство не пало. Шансы, прямо скажем, не высоки, но есть и неочевидные преимущества. Какие именно, я обязательно расскажу тебе. Тебе и Гарри, уже в Хогвартсе, под надежной защитой.

— Как скажете, профессор, — отвечаю немного растерянно.

Мысли путаются. Маги с кучи стран не могли победить Темного Лорда, а теперь Британия должна справиться с ним в одиночку? Где логика? О том и спрашиваю.

— Политика, мисс Грейнджер, большая политика, — вздыхает Дамблдор.

Вот еще один признак усталости и разброда в голове дедушки Альбуса. То на ты, то на вы, то Гермионой назовет, то мисс Грейнджер, и взгляд какой-то... отсутствующий, что ли?

— Германия так и не оправилась после Гриндевальда, и сошла с первого места магической Европы, теперь там безраздельно правит Франция, у которой есть счеты и к Британии. Для политики неважно, чем закончится противостояние с Томом — Британия будет ослаблена, в любом случае.

— Но разве им не выгодно подпитывать Темного Лорда, чтобы тот сокрушил Министерство, чтобы потом самим сокрушить, ну и повторить историю? — опять язык заплетается, да что такое!

К счастью, дедушка за десятилетия набил руку в общении, и все понимает.

— Это было бы выгодно нам, — усмехается Дамблдор. — Поймай мы Францию за руку в такой нечистой игре, и получили бы карт-бланш на любые действия. А поймать легко, даже теперь, когда у нас нет шпиона в стане врага.

— А...

— Северус прикрыл спину Гарри, пожертвовав собой, и с этим уже ничего не поделать, — голос Дамблдора становится жестким. — Нужно жить и сражаться дальше, и поэтому Гарри сейчас вернулся к родственникам, в мир людей. При всей жалости и понимания его ситуации, нам нужна, кровь из носу, его кровная защита. Поэтому я не стал возражать против вашей... отлучки, мисс Грейнджер, и рад, что вы написали мне. Рассказывайте.

— Я хотела поговорить о жизни у Лавгудов, — лепечу, как нашкодивший школьник.

— Ксенофилиус не самый простой в общении маг, да и Луна... но вы же подруги?

— Я о другом, не о жизни рядом с ними, а о той опасности, которую несет мое присутствие им!

Блин, вроде пришел в себя, вроде как-то умиротворился внутренне, а говорить стало труднее! Превращаюсь в школьника... в школьницу? Или просто наглости безумной уверенности в себе не хватает? Надо над этим тоже поразмыслить.

— Никто не знает, что вы живете у Лавгудов, — улыбается Дамблдор. — То ли Волдеморт потерял к вам интерес, раз уж клятва не сработала, то ли ваша маскировка, мисс Грейнджер, оказалась удачной.

— Но Рон...

— А, понимаю. Не скажу наверняка, могу лишь предположить, — Дамблдор вздыхает, снимает и протирает очки, потом водружает на место. — Клятва всплыла случайно, а потом замученного Рона расспрашивали лишь о вас, но никак не о Хогвартсе и не о ваших подружках. Не исключено, что имя и фамилия мисс Лавгуд вовсе не прозвучали.

И все равно, с холодком, колющим лицо, понимаю, что едва не подвел Ксенофилиуса под монастырь. Блядь. Нашел тихое место! Как будто мало было Луне потерь?!

— Но, возможно, что и прозвучало, — продолжает Дамблдор, — в контексте школы. Возможно, что за Лавгудами наблюдали, но ты, Гермиона, полагаю, аппарировала далеко в холмы и потом обратно в особняк, не показываясь наружу?

— Почти, — отвечаю немеющим языком. — За садом ухаживала несколько раз.

— Ну, Волдеморт сейчас не в том положении, чтобы выставлять круглосуточную слежку, да еще из ближнего круга, из тех, кто знает тебя в лицо. Посмотрели, покрутились и ушли, решив, что тебя там нет, скорее всего, так дело, было, — задумчиво рассуждает Дамблдор. — Школьники распускали слухи, что ты поселилась в глубине Запретного Леса, кто-то утверждал, что ты уехала в Европу, соблазнившись их предложениями, и думаю, эти пересуды тоже сыграли свою роль.

— Но все равно, это было необдуманно с моей стороны, профессор.

— Если бы поступки совершались только по уму, то мир был бы совсем иным, — с неожиданной горечью в голосе отзывается Дамблдор. — Поверь, Гермиона, я знаю эту боль потери близких людей,... ты действовала на удивление разумно, и не надо корить себя. Все же живы?

— Да, но будет ли так и дальше? Если охота за мной продолжится?

— Обязательно продолжится, — "успокаивает" Дамблдор, — ведь ты же сама это понимаешь, Гермиона, поэтому и беспокоишься. Но как раз сейчас у Лавгудов будет спокойнее всего. Либо не знают, либо уже проверили и решили, что тебя там нет, в сущности, без разницы. Главное, не слишком увлекайтесь вылазками на люди, Лавгуды вряд ли думают о своей безопасности.

— Звали с собой в Южную Азию ловить Тропариуса.

— Дело хорошее, но я хотел вам предложить, мисс Грейнджер, немного иную поездку. Тоже на юг, но ближе, теплее и безопаснее, разумеется, с пользой для общего дела. Тропариус... это хорошая идея.

— Простите, профессор, но я что-то совсем перестала вас понимать.

— Мадам Максим приглашала вас в гости, мисс Грейнджер, не так ли?

— Не совсем в гости, но да, приглашала перебраться к ним в школу, — киваю. — Я так поняла, что это распространенная практика, сманивать друг у друга учеников.

— Не совсем, не совсем, но вы, мисс Грейнджер, особый случай, — и ухмыляется в бороду. — В общем, предлагаю вам посетить Южную Францию, и начать с Шармбатона. Директора наших трех школ всегда имеют влияние на Министра страны, по понятным причинам, и мадам Максим не исключение. Расположение же Министра Франции, улучшение отношений даже на один градус сейчас не помешает, еще как не помешает.

Понятно. Извернись и подлизни мадам Максим, но без перевода в Шармбатон. Смогу ли я такое? Или дедушка учитывает, что я ни хрена не политик? Ладно, посмотрим, что еще скажет, но пока что мне нравится. Южная Франция это вам не Южная Азия.

— Тем более что вы спасли Флёр Делакур, — кивает Дамблдор. — Я напишу мадам Максим, и вы отправитесь отсюда, в смысле из Хогвартса — прямиком в Шармбатон, так будет надежнее. Учеников сейчас в школах нет, никто ничего лишнего не увидит. Приглашение будет на имя Ксенофилиуса Лавгуда, неподалеку от Шармбатона есть небольшой заповедник, в общем, ему будет на что посмотреть.

— А если мадам Максим не согласится?

— Это уже моя проблема, что ей написать. Время еще есть, раньше конца июня отправиться все равно не получится.

— Почему? Извините, профессор.

— Нет, вопрос правильный. Гарри Поттер. Минимум месяц у родственников, увы, в этот год его кровная защита потребуется как никогда. Поездка же... вы сумели прийти в себя, мисс Грейнджер, не уверен, что у Гарри это получится. Лучший друг пропал, это Гарри знает, крестный погиб практически на глазах, и при этом нужно, чтобы Гарри нашел в себе силы встать и сражаться.

Смотрю на Дамблдора. Время игр закончилось — настало время жестокой необходимости?

— Нам потребуется Джинни Уизли, — вырывается у меня.

Поездка обрастает людьми, но может это и к лучшему?

— Понятно, — говорит Дамблдор после паузы. — Аластора выделить не могу, он нужен здесь, но его ученицу, думаю, удастся уговорить. Двое взрослых сопровождающих, пускай Ксенофилиус немного не от мира сего, зато Нимфадора знакома со всеми вами и ученица лучшего аврора.

Тонкс! Меня пробивает неожиданной вспышкой возбуждения. Южная Франция, пляжи, лето, девочки в бикини, и прочие атрибуты отпуска. И тут же накрывает волной стыда за такое неподобающее мыслеповедение.

— Думаю, мадам Максим тоже выделит кого-то со своей стороны, и таким образом на четырех несовершеннолетних будет трое взрослых сопровождающих, — продолжает рассуждать Дамблдор. — С Артуром и Молли я поговорю, думаю, они не будут возражать, а может и будут, если я правильно понял, зачем вам нужна младшая Уизли там, мисс Грейнджер.

— Она нужна не мне, — сущая правда, прелести там просто тьфу, детские, — а Гарри.

Итак, кто у нас получается? Я, Лавгуды, Гарри, Джинни, Тонкс и кто-то от Шармбатона. Семеро? Неплохо.

— То есть ты не против, Гермиона?

— Нет, не против.

Идея и в самом деле хорошая. Отдохнуть, развеяться, переключиться. Поживу пока у Лавгудов, окончательно приду в себя... наверное. Перестану терзаться каждые пять минут, так будет точнее. Юг, отдохнем, позагораем, попялимся на Тонкс... тьфу ты!

С намерениями Дамблдора тоже все понятно. Битва предстоит жестокая, раз уж континентальная Европа подсирает за спиной. Волдеморт не постесняется лить кровь и убивать, да еще Статут... о, точно!

— Профессор, после... после похорон родителей ко мне подходил человек. Он из спецслужб магглов, предлагал слать им сведения из мира магов и сказал, что вы в курсе некоей "общей политики".

— Ты согласилась? — резко спрашивает Дамблдор.

— Мы договорились встретиться на следующий год и продолжить разговор.

Дамблдор кивает, но видно, что мысли его резко переключились куда-то. Просчитывает ситуацию? Строит новый план? Да ладно, с чего бы? Если это сотрудничество идет, ну минимум половину двадцатого века, а то и больше, то с чего бы сейчас устраивать переполох? Нет, тут что-то другое.

— Этот вопрос мы обсудим в течение учебного года, Гермиона, ибо он важен, но не критичен сейчас, — говорит дедушка Альбус, словно очнувшись. — Потом, после победы... да, я верю, что мы победим, своими силами, и вот тогда...

Он обрывает сам себя и хлопает по столу.

— Ни о чем не тревожьтесь, мисс Грейнджер, набирайтесь сил, отдыхайте, ну особо на людях не мелькайте до отъезда, а потом — пожалуйста. За Гарри присматривают, деньги на поездку выделим... месяц, до конца июля, проведете во Франции, а вот потом придется вернуться и окунуться в политику.

Надо думать, за следующие полтора месяца политика из чана с дерьмом вряд ли превратится в благоухающее джакузи с голыми гуриями.

— Особняк Лавгудов неподалеку от Норы, — смотрит Дамблдор в упор, — поэтому разговор с Джинни Уизли оставляю на вас, мисс Грейнджер.

— Примерный срок — конец июня?

— Да, где-то так.

То есть две недели у меня есть. Нора и вправду где-то к югу от черного цилиндра дома Лавгудов, обстановку можно и вспомнить, так что прыжок туда — прыжок обратно, ничего сложного и без нарушения конспирации. Джинни-то согласится, но вот Гарри? Впрочем, пускай младшая Уизли думает, как ему кровь из мозга в трусы перенаправить, не хватало еще третьим лишним, держащим свечку, выступать в этом деле.

— Как защита? — неожиданно спрашивает Дамблдор.

— Спасибо, профессор, все в порядке, меня никто не беспокоил.

После прибытия с Турнира и перед отбытием домой, Дамблдор поставил на меня какую-то защиту от сов, авторства знаменитого Фламеля. Бедолаге Николасу в свое время пришлось изобрести ее, и еще какую-то хитрую защиту от аппарации эльфов, чтобы его не доставали желающие заполучить философский камень. Как пояснил дедушка Альбус, лично знающие меня люди все равно смогут прислать сову, а вот остальным желающим вступить в переписку (после новостей о Турнире их будет видимо — невидимо, к Трелони не ходи, так он выразился) придется утереться.

— Все мы ошиблись, Гермиона, — тихо говорит Дамблдор напоследок, вставая и давая понять, что разговор закончен. — Но у нас еще есть возможность победить.

— Да, профессор, — слегка кланяюсь.

Есть над чем подумать, хорошо так подумать.

Глава 5

29 июня 1995 года, Шармбатон

Французская Академия Магии, оказывается, расположена в Пиренеях. Странно, мне почему-то казалось, что Шармбатон стоит на равнине, как Хогвартс, но нет, вокруг высятся скалы и вершины. Сам замок в горной долине, вокруг ухоженная местность, небольшое озерцо, в общем, антураж волшебный и магический на все сто. Заповедник, надо полагать, тоже где-то в горах, укрытый от внимательных глаз, и Ксенофилиус уже роет землю образным копытом, спеша туда попасть.

Мы сейчас в небольшом приемном зале, на втором этаже Шармбатона, куда нас перекинуло камином. Не знаю уж, как там Дамблдор договаривался (он лишь подмигнул нам всем на прощание), но мадам Максим встретила лично и вполне радушно нашу шестерку. Из окон зала видны эти самые Пиренеи и местность вокруг замка, Луна и Тонкс уже обсуждают какой-то зеленый лабиринт, тыкая туда пальцами, Гарри и Джинни сидят за столом, попивая чаек, Ксенофилиус нарезает круги перед дверью, в которую ушла Максим.

Гарри относительно в порядке, и был искренне рад уехать от Дурслей.

— Мисс Делакур добровольно вызвалась помочь вам, — грассируя, говорит Максим, входя в комнату.