Флёр за ее спиной, и мило улыбается, даже немного смущенно. Сердце, что называется, пропускает удар, до того она мила и невинна... стоп-стоп-стоп, сбросить чары. Гарри тоже оживляется, и Джинни сразу недобро щурится, ощутив конкурентку. Хмм, интересно, сколько в той добровольности — добровольности?
Но все равно, глаз радуется, чего еще надо?
* * *
— Как вам наш замок, мисс Грейнджер? — спрашивает Максим и придвигает чашка с чаем.
Она огромна, лишь самую чуточку меньше Хагрида, и чашка выглядит воистину игрушечной. Ксенофилиус утащил Луну в заповедник, а остальные пошли смотреть на озеро, в сопровождении Флёр.
— Непривычно, — отвечаю как есть.
После привольно раскинувшегося Дурмштранга, после Хогвартса с его просторами, крайне непривычно повсюду натыкаться взглядом на горы. Что же касается самой Академии — то здесь у них все вполне по делу. Компактно, деловито, красиво, ну пустых помещений меньше, чем в Хогвартсе, но ученикам хватает места. Флёр провела экскурсию по Академии, рассказывала с милым акцентом, показывала, а я все смотрел и сравнивал ее и Тонкс. Нимфадора боевита, собрана, преодолела свою неуклюжесть, в общем, такая вся энергичная подруга... и не будем забывать о ее метаморфизме! Флёр же, наоборот, женственна, изящна, и если забыть, что она была Чемпионкой Шармбатона, легко можно принять за изнеженную мадмуазель из пансиона благородных барышень.
И при этом обе возбуждающе дергают у меня внутри струну своим видом.
— Ко всему можно привыкнуть, даже к виду этих величественных гор, — улыбается мадам Максим.
Опять намекает на переход к ним? Вроде же уже расставили точки над запятыми?
— Мы будем жить в Шармбатоне? — спрашиваю, чтобы сменить тему.
— Летом школа закрыта для учеников, даже иностранных.
— А как же Флёр?
— Она закончила Академию Магии с отличием, — мадам Максим смотрит свысока, буквально, на губах намек на улыбку. — В этом году, разумеется, и даже присутствие на Турнире не помешало ей.
Ну, мне, ладно, зачли экзамены автоматом,... наверное, а вот Флёр? Если у нее был седьмой и последний год обучения? Как он там называется экзамен, самый главный и важный? Что-то связанное с земноводными, да. Неважно.
— Вы же слышали про заповедник, мисс Грейнджер? Вот рядом с ним вы и будете жить, но не волнуйтесь. Там подключен камин, так что вы сможете посетить не только наши горы, но и все вокруг, я же понимаю, лето, юг, пляжи Испании и Франции, красивые парни...
И девчонки, бормочу мысленно.
— Д`амблдор прав в том, что сейчас не время устраивать политические дрязги, — неожиданно говорит Максим, ставя чашку на стол. — Если вы все же решитесь перебраться в Шармбатон, вам всегда будут здесь рады, мисс Грейнджер. Вам и Гарри Поттеру, разумеется.
Ага. Вот и поговорили. Приятно, конечно, что есть куда отступать, но пока с этим погодим, пока еще все шансы у нас в руках, точнее в руках Дамблдора. И Максим ясно дает понять, что поддержит Альбуса, ну, насколько сможет. Вряд ли она приказывает Министру, но, думаю, Дамблдор на такое и не рассчитывал.
Так что получается, задание выполнено — можно отдыхать?
— Чуть позже мисс Делакур сопроводит вас всех в дом возле заповедника, — сообщает Максим.
Так, ну Дамблдору о своей поддержке она и сама могла сказать. Какой — то у директора Шармбатона свой резон во всем этом участвовать и открывать камины для перемещения из Хогвартса, но какой именно — попробуй еще угадай! Политика, интриги и хитрые схемы уровня Дамблдора, или я просто придумываю и накручиваю себя? Стоит ли расспрашивать? Нет, пожалуй, о Европе и о том, что творится в мире, нам расскажет Тонкс, а о самом Шармбатоне — Флёр.
Зачем-то же она вызвалась добровольно помогать?
* * *
Остаток дня занимает обустройство на новом месте.
Заповедник занимает глухой и изрядный кусок гор, где нет ни дорог, ни тропинок, ну и живность там соответствующая. От Шармбатона нас отделяет два ущелья с реками и перевал, в принципе дойти можно за несколько часов, если постараться, без всякой магии. Милый двухэтажный домик, расширенный изнутри, под сенью леса, и где-то рядом есть горячие источники. Не слишком-то и полная замена пляжам, но думаю, там мы еще побываем и потопчем песочек, раз уж камин подключен?
Разбиваемся по трем спальням, по полу и возрасту.
Мне не с руки было встревать в дележку, но все же предпочел бы делить комнату с Флёр и Тонкс, а не с Луной и Джинни. Гарри и Ксенофилиус заняли угловую спальню, хотя что-то мне подсказывает, что будь возможность, выбор Гарри совпал бы с моим. Спальни — второй этаж, первый — все необходимое для хозяйства: кухня, туалеты, две душевых, в общем-то, с чарами расширения пространства проблем с местом нет, и не может быть.
Еще не помешал бы домашний кинотеатр, но электричества в доме — нет.
На следующий день топаем на горячие источники, которые в двадцати минутах ходьбы от домика. Запомнить местность и потом можно будет прыгать аппарацией, а можно и гулять, тоже полезно. Дом и источники вроде и в лесу, и в то же время на границе заповедника, так что опасных обитателей тут не встретишь, не выше второй категории. Лесники или егеря, не знаю, кто тут у них, пока еще не показывались, может и к лучшему.
Флёр показывает дорогу, рассказывает какую-то байку, почти не слушаю.
— Гермиона? — голос Флёр сзади.
Вот кто так подкрадывается? Обделаться можно ж, с перепугу! Так как источники в далекой глуши, то особой популярностью они не пользуются, ну и соответственно, никто не обустроил ни кабинок для переодевания, ни прочих шезлонгов. Сами источники — просто каменные чаши, в которые из трещин в земле вырывается горячая вода. Вроде как обычное дело в природе, не так ли? Но маги слегка схитрили, и поэтому температура в чашах отличается, выбирай на свой вкус и цвет, что называется.
Разбившись по известному принципу — мальчики налево, девочки направо — мы отправились переодеваться. Чтобы не накручивать себя и не вызывать смешков, отошел в сторону от всех, тут-то Флер ко мне и подкралась. Хорошо, что за жопу хватать не стала, точно бы скакнул вперед, лбом прямо в сосну. Это, конечно, лучше, чем дуб или ель, но ненамного.
— Да? — оборачиваюсь.
Она оказывается рядом, на расстоянии вытянутой руки, и деловито начинает переодеваться. Ну, понимаете, да? У меня и до этого в животе подергивало, как будто кто-то ногтем дергал струну из кишок, а тут вообще чуть крышу не сносит. В голове заевшей пластинкой, хрипло, что-то про сосну и производные однокоренные глаголы, сопровождающиеся обдиранием спины.
— Я не успела вчера сказать, — Флёр деловито выскальзывает из платья, расстегивает лифчик.
Мелкие, как ее зубы, остро оттопыренные грудки с розовыми пятнышками. Отворачиваюсь, дрожащими руками начинаю снимать с себя одежду, чтобы заняться хоть чем-то, не стоять столбом. Увы, организм понимает все это по-своему, и радостно рвется в бой. Краем взгляда вижу голые ножки и скользящие по ним трусики.
— Но я очень благодарна тебе за то, что случилось в финале Турнира! — говорит Флёр.
Поднимаю голову, стараясь не дышать как загнанный лось. Она уже нацепила верх купальника, и деловито поправляет низ, и взгляд мой прикипает к этому зрелищу. Хочется дать самому себе кулаком в ухо или лучше в зубы. Что за поведение пубертатного подростка, что я никогда голой женщины... девушки не видел?
— Если бы не ты, — Флёр заканчивает поправлять и выпрямляется, — то я бы точно никуда не успела убежать! Застыла бы столбом, пытаясь понять, что происходит,... ты еще не переоделась? Давай помогу.
— Нет, — хрипло отвечаю и отступаю на шаг.
Шершавость, колкость сосны, упершейся в голую спину, неожиданно приводит в чувство, начинаю спешно переодеваться, а то раздеться — разделся, а одеться — забыл. Словно действительно на теплом пляже, а не в лесу на высоте полутора километров! Впрочем, зрелище Флёр гонит кровь по телу с такой силой, что сейчас могу топить собой лед и сушить простыни на ветру, как йоги.
— Потом можно будет аппарировать сюда без парней, и позагорать на камнях без одежды, — заговорщически хихикает Флёр, и у меня все вскипает внутри, от слов и образов.
— Нет, — повторяю хрипло. — Если бы не я, то Темный Лорд не явился бы в Дурмштранг, так что тебе не за что быть благодарной.
— Но он же явился? Мы, вейлы, помним добро, — Флёр делает шаг ближе, а мне некуда отступать.
Поймите правильно, в целом никто не против, но что, если Делакур действительно просто благодарна за спасение? Мой измученный воздержанием организм может сколько угодно представлять сцены любви в лесу, но здесь не тот случай, чтобы торопиться.
— И поэтому я вызвалась добровольно помочь, — говорит она. — Если что-то в моих силах, любая помощь...
— Любая?
Флёр отступает на шаг и облизывает губы.
— Я видела твои взгляды в Шармбатоне... мы, вейлы, чувствуем интерес к себе..., — слова выходят из нее тяжело, словно она выталкивает их силой, — и теперь я вижу, что не ошиблась...
Так вот к чему был этот маскарад с переодеваниями! Меня проверяли,... но зачем? Эта мысль немного отрезвляет, и делаю шаг назад, к спасительному дереву. Кровь стучит в висках, в животе и между ног ноет.
— Что интерес твой больше, чем дружеский, — заканчивает Делакур фразу. — Извини, Гермиона, но мы, вейлы, созданы, чтобы любить мужчин, а не женщин.
— Понятно.
— Любая другая помощь... мы же подруги?
Можно, конечно, напомнить Флёр, что она вейла лишь на четверть, потребовать отдать долг и отдаться, пускай не здесь — слишком много свидетелей — но ведь впереди еще месяц! Нужна ли мне эта подростковая ебля кроликов без учета последствий? По взаимному согласию без обязательств — можно, но именно что по взаимному.
Здесь же налицо гетеросексуальная позиция, так что лучше отступить.
Все эти дрожащие коленки и подтекание — явное следствие принятия реальности этого мира. Раз мне жить здесь, раз в своем мире мертв, раз вот оно новое тело другого пола, то вопрос измены и верности автоматически снимается. Но все равно, не стоит кидаться на все подряд с сиськами, и, укрепившись этой мыслью, говорю.
— Тогда подари свою любовь Гарри, он же мужчина!
В кустах какой-то шорох, и палочки автоматически нацеливаются туда. Подслушивают? Или лесные зверушки бегают? Никто не рвется в атаку, и меня немного отпускает от накатившего возбуждения.
— `Арри еще мальчик, — говорит Флёр, с прорезавшимся акцентом.
Понятно, она как Тонкс — предпочитает мужчин старше, солиднее и более боевых. Казалось бы, какой смысл приглашать Джинни, чтобы сейчас просить такое от Делакур? Но это, что называется, внезапно представившаяся возможность, спонтанное решение на бегу. Гарри весь год смотрел на Флёр несытыми глазами, а вот на Джинни смотрит именно что как на сестру, теперь уже как на сестру потерянного ближайшего друга. Хорошие поебушки с Флёр разожгут Гарри за этот месяц, а остальное ему уже Джинни додаст в Хогвартсе, у них там целый год будет друг в друга свою страсть изливать.
В общем, Флёр в роли начального воспламенителя и стартера.
— Странная трактовка слов "любая помощь", — давлю, немного, но давлю.
— У него есть девушка, эта рыжая... Джинни, — говорит Флёр растерянно, — я видела, как она на него смотрит!
— А как он на тебя смотрел в Дурмштранге, значит, не видела?
Сарказм помогает, меня все больше отпускает, возвращается ясность мыслей. Потом, конечно, возбуждение вернется, это пригодится вечером в душе, но сейчас лучше собраться.
— Гермиона? Флёр? — доносится голос Нимфадоры. — Эй, что вы там, устроили показ мод и не можете выбрать купальник?
— Я не хочу ссор, — говорит Делакур, отводя взгляд. — Может, я...
— Не надо себя насиловать, — прикусываю язык на секунду, ибо выбор слов не тот, совсем не тот. — Я не знала о твоей благодарности, пусть так и будет дальше, хорошо?
— Эй, у вас все в порядке? — выскакивает Нимфадора.
Еще одна девушка — конфетка, попка, грудь, полоски купальника — все на месте. И, как и с Флёр, без шансов, ибо пристрастия Нимфадоры мне хорошо известны, и даже отсутствующая нога тут не поможет.
— Вспоминали Турнир, — говорит Флёр, — точнее, финал.
— Да, это было мрачно, — соглашается Нимфадора, скользя по нам взглядом.
Вот уж воистину ученица Грюма: раздела, одела, просветила внутренности и мысли, и такое ощущение, что она была рядом и все слышала и видела.
— Давайте полежим в источниках, они хорошо смывают заботы, тревоги и дурные мысли, — говорит Флёр с дипломатичной улыбкой.
На лице ее ни грамма переживаний, и, наверное, так оно правильнее.
Глава 6
3 июля 1995 года, княжество Монако
— Ну вот, а то все леса и горы, — ворчу под нос, греясь на солнце.
Чуть поодаль Джинни уговаривает Гарри намазать ее кремом от загара, а то она сгорит — сгорит и будет красная — красная! Нехитрая игра, ведущаяся от начала времен, но Гарри в ней не участвует. В целом, женское общество — ибо мы выбрались позагорать на пляже всей толпой, кроме Ксенофилиуса — Поттера не смущает, просто, как уже сказано, Гарри не видит в Джинни женщину. Мелкая Уизли, вместо того, чтобы взять быка за рог, так сказать, все пытается намекнуть издалека.
Хотя наиболее верным для нее было бы просто взять и переехать к Гарри в спальню, выставив Ксенофилиуса. Все равно папа Луны живет в каком-то своем мире, и все эти нормы приличий ему до подола мантии.
— Хочешь, я тебя натру? — хихикает Луна сзади, практически в ухо.
Флёр подходит к Тонкс, явно хочет попросить, чтобы та натерла ее, и, кидая лукавый взгляд в мою сторону, проводит руками по животу и ягодицам. Вздыхаю. После того разговора у источников Флёр ведет себя так, как будто... не знаю, специально дразнится, что ли? Ауру свою она приглушает на минимум, и при этом демонстративно ведет себя провокационно, но так, что, не зная подоплеки, и не заподозришь ничего. То в душ ввалится — ага, дверь была открыта, так и поверил! — то сиськи покажет, переодеваясь, то вот, как сейчас. Развалилась демонстративно прямо передо мной, и Тонкс ее натирает, старательно, как попросили, наклонившись над Делакур, почти касаясь ее спины оттопыренными кончиками грудей.
Зрелище живительное, что и говорить.
— Ну что ты опять дуешься? — спрашивает Луна и дует в затылок. — Пойдем искать камнеедов!
— Пойдем! — соглашаюсь сразу, ибо сил моих нет смотреть на сию эротику.
Взглядом показываю торжествующей Флёр на Гарри, и Делакур сразу мрачнеет.
Гарри лежит, подперев голову руками и глядя на море. Джинни, взяв инициативу в свои руки, натирает Поттера, но тот почти не реагирует, смотрит на волны, как загипнотизированный. С ним все сложно — винит себя в пропаже Рона, в гибели Сириуса, замкнут в себе. Два раза за эти дни называл Джинни Роном, даже не замечая оговорки. Возможно, что методика лечения сексом и не сработает, но не попробуешь — не узнаешь, не так ли? А Флёр явно не собирается пробовать, лишь дразнится, тогда как Джинни... нет, робка — не то слово. Все у нее есть, храбрость, решимость, грудь, и те самые пресловутые бабочки в животе по Поттеру, но ей хочется всего и с романтикой. Кажется, что если взгромоздиться на Гарри и хорошо его отъездить, то Поттер обидится и уйдет. Хотя, может и уйдет? А может Джинни и не так думает, хрен знает, как-то она вслед за Гарри замкнулась в себе.
