Вторым явился человек более обычного сложения и среднего роста. Шагал он мягко и бесшумно, точно охотящийся кот, в чём ему немало способствовали мягкие замшевые сапоги. На поясе, полускрытый длинным плащом, у второго висел жезл — как бы цельнокованый, странно и несимметрично изогнутый, с двумя прорезанными в навершии отверстиями. Сев, он откинул на спину капюшон, и стала видна наиболее значимая черта его облика: полностью лишённая отверстий, анатомически совершенная маска из сусального золота.
Третья участница встречи зашла в зал спустя менее минуты после человека в маске. И ей маска не требовалась: стылое совершенство черт, лишённых намёка на морщины, посрамило бы своей недвижностью мраморную скульптуру. Глаза настолько светло-серые, что казались без малого белыми, наводили жуть. Белые одежды смотрелись сделанными из снега, а не из меха, от тяжёлой шейной гривны из самородной платины волнами расходилась Сила сродни Силе смерти.
Когда женщина опустилась на своё место, ничем не отличающееся от двух других каменное кресло под ней мгновенно преобразилось в трон из цельной глыбы горного хрусталя.
— Начнём, — изронила она. — Кто выяснил что-нибудь о личности этого Рина? Пустота?
— Нет, — носящий халат был предельно лаконичен. — Правда, вернулись ещё не все агенты...
— А ты?
— Тоже ничего. Даже слухов нет. Может, твой улов оказался богаче, Ледовица?
На лице женщины не мелькнуло ни тени чувства.
— Я пыталась выяснить, жив ли ещё Фартож Лахсотил, которого якобы убил Рин. Но...
По залу прокатилась дрожь. Едва заметная — и едва ли возможная. Но вполне реальная.
— Что происходит?
— Понятия не имею.
— Над замком кто-то творит чары, — сообщила Ледовица, не переменив тона. — Атакующие чары огромной мощи. Вряд ли пассивная защита сможет выдержать такой удар.
— Это опять он! — прошипел Пустота, вскакивая.
— Спокойнее. Он один, а нас всё-таки трое.
— Да, но он явно готов к столкновению, а мы нет! Как он вообще узнал, когда и где мы встретимся? Кто проболтался, а?
— Помолчи, — отрезала Ледовица. — Лучше приготовься действовать в паре со Златоликим. Когда атака перегрузит Источник Силы замка, падут без подпитки и заклятия, препятствующие нам задействовать магию в полной мере. Так как мы действительно не готовы, я постараюсь выставить защиту, какую успею, а вы двое переместите нас из-под удара... побыстрее.
Никто ей не возразил. Для возражений, пожалуй, стало попросту поздно.
Стены зала уже не вздрогнули, а затряслись. Жуткий треск-скрип камня, перетираемого в пыль, мог свести с ума. Питаемые магией светильники мигнули и начали гаснуть. Но ещё до того, как они умерли окончательно, на головы троим высшим рухнул потолок...
...и защита Ледовицы без труда остановила камнепад.
— Перемещение! Быстро! — Реальность мигнула. Потом, почти без перерыва, — ещё раз.
— Смотрите! — воскликнул Златоликий.
Над покинутым замком на немыслимой высоте кружились, нестерпимо сияя и вращаясь относительно друг друга по меняющимся траекториям, десятки гигантских многогранников. Впрочем, из-за расстояния они казались не такими уж большими... казались, да. Назначение их для тройки бессмертных оставалось, мягко говоря, смутно, но насыщенность этих образований предельно сконцентрированной энергией — ощущалась, пробирая до костей.
Секунда, другая, третья... Вспышка!
И сразу — чистая, как вода после пятикратной дистилляции, тьма. Своим вытянутым языком эта тьма пала откуда-то с высоты, из точки, увидеть которую мешал танец многогранников, и без лишней грубости коснулась того места на тверди, где стоял замок Князя Гор. И где отныне не будет уже ничего, кроме разве что кратера с обглоданными магией каменными стенками.
— Пожалуй, — сказала Ледовица, — этот и впрямь мог убить старика Фартожа.
Многогранники изменили рисунок своего танца, а потом на секунду замерли, изобразив в небесах громадную букву энгастийского алфавита. Перестроение — новая буква. Перестроение...
Всего букв оказалось семь, и складывались они в короткую, но вполне осмысленную фразу. Если переводить буквально, многогранники своим танцем объявили: "МОГУ И ВАС".
А потом они погасли, как выключенные, и представление закончилось.
11
— Как думаешь, после такого они угомонятся?
— Вряд ли. Слишком привыкли чувствовать себя первыми после Деххато...
"...и не иметь серьёзных конкурентов. А вот отступать, напротив, не привыкли".
— Значит, нам придётся ждать симметричного ответа?
— Ага. Весело, правда? Как хорошо, что мне не нужно спать. И хорошо втройне, что я могу предвидеть почти что угодно, если оно непосредственно касается моей нежной шкурки.
Айс одарил меня взглядом, полным неприкрытого сарказма.
— Нежной, говоришь?
— А ты сомневаешься в моей уязвимости?
— А ты считаешь, что я обязан принимать на веру всё, что ты изречёшь?
— А почему бы тебе не доверять своему другу?
— В самом деле, почему бы?
— Отдыхаете и веселитесь?
В сторону зашедшего на веранду Эннеаро я даже глаз не скосил. Ибо лениво. А вот Айс не только повернул голову, но и приглашающе махнул рукой:
— Присоединяйся. Сок со льдом будешь?
— Не откажусь. Что тут? Вишня, асгейл и... — принц вдумчиво принюхался, выделяя из букета запахов нужный, — ...груша? Ага. А ещё я хотел бы услышать, что вы обсуждали перед тем, как начали отвечать друг другу вопросом на вопрос.
— О, это запросто. Мы от безделья пробовали предугадать ответный ход бессмертных.
Эннеаро вопросительно махнул ушами, и Айс пояснил:
— Не далее десяти минут тому назад, в качестве ударного завершения недели энгастийского террора на всех трёх континентах, Рин разнёс по камешку замок Князя Гор. Где троица злобных магов собралась, дабы в очередной раз обсудить свои зловещие планы.
— Вот как?
— Это, — сказал я, — должно было стать акцией устрашения. Я хотел продемонстрировать им, что могу предугадать их действия, застать их врасплох и в любой момент нанести удар, который они не смогут парировать, и так далее. Короче, я хотел произвести впечатление. Но я не думаю, что Ледовица, Пустота и Златоликий теперь дружно подожмут воображаемые хвосты. Во всяком случае, не раньше, чем попытаются нанести ответный удар... или, скорее, удары.
— Вот как? — повторил принц.
— Да. Наиболее выгодный образ действий для них — нанесение хорошо скоординированных одновременных ударов. Ибо естественное преимущество магов Круга, которое прямо-таки напрашивается, чтобы его использовали, — это превосходство в числе. Их трое, я же, увы, один. А отразить три мощных удара в трёх разных местах...
— Значит, Энгасти следует приготовиться к неизбежным потерям.
— Этого я не говорил!
— Тогда как ты собираешься "отражать три мощных удара в трёх разных местах"?
— Примерно так.
Ответ прозвучал из разных точек. Одно из оперативно сотворённых мной тел-отражений махнуло рукой из-за угла нашего коттеджа, а ещё одно вошло на веранду вслед за принцем. Поддерживать три отражения вместо одного не составляло для меня труда... пока я не начал творить ими разнонаправленные заклятия высшей магии, конечно.
Поднявшись, Эннеаро внимательно изучил меня-второго и меня-третьего, не брезгуя при этом магическим зондированием. И заметил:
— Поразительно. Как тебе это удаётся?
— Примерно так, как вы пользуетесь клонированными двойниками. Только лучше. Потому что мне для управления, хм, удалённым телом не нужен глубокий транс.
Принц вздохнул.
— Следовало ожидать, что для высшего мага наши попытки заигрывать с силами творения покажутся неуклюжими...
— Этого я не говорил! И вообще, если здесь кого стоит называть неуклюжим, так это меня. Смею заверить: если бы Сьолвэн увидела эти отражения хоть краем глаза, она бы ухохоталась.
— Отражения?
— Ну да. А ты решил, что эти двое — живые?
— Если честно, — смутился Эннеаро, — да.
Три одинаковых рта изогнулись в одинаковой усмешке. Ответил я, однако, серьёзно:
— Ну и зря. Биомагия — как раз одна из тех, увы, многочисленных областей искусства, в которых я довольно бестолков. Я вообще верхушечник: умею много разного, но почти ничего не знаю по-настоящему хорошо. За исключением разве прикладной семантики...
Вот тут-то принц и предложил нам с Айсом посмотреть на кое-какие совершенно секретные разработки энгастийцев в области биомагии. А мы, разумеется, не отказались. Правда, посмотреть так просто не получилось: по соображениям той самой секретности даже самое что ни на есть высокое начальство, вроде наследного принца, не знало, где именно обретается в настоящий момент летающая лаборатория. Имея долгий печальный опыт противостояния высшим магам Круга Бессмертных, власти королевства Энгастийского давно убедились, что глубокие подземелья с надёжной охраной и многослойной защитой от магии печально уязвимы для разного рода диверсий и терроризма. (Что мы с Айсом доказали лишний раз, проведя по всему Аг-Лиакку целую череду впечатляющих терактов и за минувшую неделю разозлив либо напугав кучу народа, враз вспомнившего, что высокопоставленность — не гарантия неуязвимости).
Нет, обычные средства против высших не работали. Более надёжными энгастийцы сочли мобильность, скрытность и секретность. Пока эта концепция работала лучше всего. Маги Круга вполне могли сровнять с землёй всю столицу королевства, но не уничтожить точечным ударом находящуюся неизвестно где воздушную гондолу — одну из множества похожих гондол, кружащих в небесах над Энгасти и его ближайшими окрестностями.
К сожалению, далеко не всё можно было спрятать указанным способом...
— Видите ли, — объяснял Айсу и моим отражениям Эннеаро, пока мы дожидались прибытия летающей лаборатории, — методика магической репродукции фактически не требует никакого материального подспорья. Ингредиенты, реактивы, биоматериалы, инструменты и артефакты — всё это в данном случае имеет ценность, скорее, умозрительную. Для того, чтобы сделать магра, нужны только два обязательных компонента: выдающийся мастер биотрансмутаций с набором очень специфических познаний... и Источник Силы Энгасти, без которого никакому смертному попросту не хватит энергии для магической репродукции объекта крупнее мухи. Поэтому мы смогли успешно спрятать мастера Сигола Лебеду с учениками, не мешая им работать.
— Знакомое имя, — заметил Айс. — Насколько я помню, именно у этого мастера в бытность студенткой Академии моя Ниррит...
— Верно, — перебил наследный принц, вставая. На газон перед коттеджем, моргнув отключившейся иллюзионной маскировкой, опускалась, очевидно, та самая лаборатория. — И в основу метода магической репродукции легли именно её разработки. Но об этом гораздо лучше расскажет сам мастер Сигол. И расскажет, и покажет.
Сама по себе гондола летающей лаборатории мало отличалась от других. По крайней мере, ни размерами, ни формами она не поражала. На вытянутом основании длиной около пятнадцати метров покоился, фактически, обычный дом, разве что несколько длинноватый. Выкрашенные белым тонкие фанерные стены (климат позволял довольствоваться малым, не требуя утепления). Обильно застеклённая "надстройка" второго этажа, смахивающая на рубку, за которой, кажется, находилось нечто вроде прогулочной палубы...
Когда я увидел "капитана" этого "судна", встречавшего нас на верху выдвинутого пандуса, ассоциации мои скакнули в совершенно ином направлении. Слегка неправильная улыбчивая физиономия Сигола — с блестящей лысиной, носом характерной формы, крепенькой, тоже далёкой от канонов красоты фигурой — живо напомнила мне Никиту свет Сергеича Хрущёва. Добавьте к образу сандалии на босую, курчавящуюся чёрными волосками ногу и слегка шевелящийся от ветра белый халат, этакую помесь лабораторного прикида и мантии мага...
Только ни в коем случае не забудьте отметить живой ум и граничащую с гениальностью проницательность тёмных глаз.
Взгляд. Вот что выдавало Сигола с головой и выметало прочь всякий намёк на комизм.
— Ваше высочество, — кивнул он Эннеаро, как равному, — и... ваше высочество?
— Уже нет, — легко сознался Айс. — Эйрас воскресила меня, но одним из условий стало моё невозвращение в Энгасти.
— Но ты вернулся.
Мой друг ухмыльнулся, зеркально копируя гримасу мастера Лебеды:
— Своевольность — весьма характерная черта человека, прозванного Айс Молния.
— Позволь представить тебе, — сказал Эннеаро, — Рина Бродягу.
— Это которого? Вот этих, что ли, одинаковых с лица? В упор не вижу среди них живого.
— Рин?
— А я говорил тебе, принц, что любой более-менее приличный биомаг не примет меня за живого. Так что не удивляйся.
— Но где тогда настоящий ты?
— Далеко, — сказал я, отзывая лишние тела-отражения. — Остановимся на том, что моё настоящее тело находится в этом Лепестке. И потом, что значит — "настоящий"? Маг — это его душа, воля и Сила, так что настоящий я стою здесь и разговариваю с вами.
Сигол Лебеда слегка прищурился.
— Высший посвящённый?
— Да. Тебя это пугает?
— Меня это интересует, — откровенно заметил он и тут же пояснил. — Ты не первый высший маг, кого я знаю лично. Первую я учил, заодно учась у неё, так что... Кстати, почему вы до сих пор топчетесь внизу, как не родные? Все на борт, все на борт! По правилам лаборатория не должна задерживаться на одном месте!
Вскоре в "кают-компании" собрались, по признанию мастера, "почти все", и он познакомил присутствующих друг с другом. Точнее, организовал знакомство. Выглядело это (ах, ассоциации, ассоциации, никуда от вас не деться!) словно какой-нибудь групповой психотренинг:
— Ну что ж, начнём посиделки. Я буду за хозяина и для порядка представлюсь первым. Итак, я — бывший профессор Энгастийской Академии, которого сманили-таки в прикладной проект из большой магии. Сигол Лебеда, мастер биотрансмутаций и системной магии...
Чернявый смуглый парень вклинивается, забавно шевеля сросшимися бровями:
— А ещё он — сын Килейды Вьюжной, единственной за последние пятьсот лет женщины, занимавшей пост Мастера Погоды... и единственной, кто ушёл с этого поста по своему желанию!
— Во-первых, за четыреста лет. А во-вторых, помолчи, неслух. Дойдёт и до тебя очередь. Так, ты следующий.
Старший принц предельно краток:
— Я — Эннеаро Энгастийский.
— А я — Айс Молния.
— Поподробнее, — просит Сигол. В ответ — пожатие мощных плеч. И:
— Но раньше меня звали Айселитом Энгастийским...
— Ух! — это, конечно, чернявый.
— ...воскрешён Эйрас сур Тральгим посредством высшей некромантии, позднее физически и энергетически изменён Сьолвэн Теффорской, использовавшей высшую магию жизни.
— Ты забыл сказать, что являешься магистром ментальной магии, — это уже я.
Айс снова пожимает плечами. Мол, в сравнении с перечисленным это такие мелочи...
Не дожидаясь поощрительного кивка Сигола, объявляю:
— А я — друг Айса, Рин Бродяга. Молодой маг высшего посвящения.
— Ух! — чернявый аж подскакивает. — А ты посвящённый чего конкретно?
