Эльфантина. Союз стихий

Наконец, Лоредан, не забыв поблагодарить наемника, отправился с ней наверх. Этим вечером муж был только ее. Она устала делить его со всеми подряд. Разве он не клялся на священной горе, что принадлежит ей одной? Ах, как бы она хотела, чтобы весь мир погиб, и остались лишь они вдвоем! Большего счастья и представить нельзя.

Аурика прогнала слуг и сама помогла любимому раздеться. Ей нравилось прислуживать ему, представляя себя его рабыней. Когда он рядом, она чувствовала прилив энергии. Он подпитывал ее подобно солнцу. С ним она была свободна и легка как облако. Состояние эйфории сохранялось некоторое время после его ухода, но быстро утекало как вода через сито. Мир делался серым и пресным. Ничто не радовало. Даже солнце, казалось, светило не так ярко, когда Лоредана не было поблизости. Аурика спасалась домашними хлопотами. Порой удавалось забыться, но какая-нибудь мелочь напоминала, что он далеко, и грусть возвращалась.

Поэтому она ценила каждое мгновение, проведенное с ним. Она собирала эти драгоценные минуты как крупицы золота и бережно складывала в уголки памяти, чтобы извлекать оттуда и наслаждаться хотя бы мыслями о нем, раз его самого нет.

Вдвоем они погрузились в теплую воду. Лоредан прикрыл глаза и откинул голову на изголовье деревянной ванны. Черты его лица разгладились, усталость, скопившая за день, отступила.

Аурика намылила мужу спину, промыла волосы от городской пыли. Приятно было ощущать его кожу под пальцами и то, как мышцы перекатываются под ладонью. Но Лоредан не дал ей насладиться истомой. Как любой мужчина он был нетерпелив.

Обхватив Аурику за талию, он привлек жену к себе. Его губы накрыли ее, их дыхание смешалось. Они впитывали вздохи и стоны друг друга, словно пили сладкий нектар и никак не могли насытиться.

Лоредан отнес жену на кровать. Их тела оставили мокрые следы на простынях. Волосы Аурики рассыпались вокруг любовников ореолом, и Лоредан поцеловал прядь так, как целуют подол платья королевы. А потом они превратились в два солнца, сгорающих в огне любви и страсти.

Продолжение 6.06

* * *

Перед Элаем стояла тарелка с недоеденным рагу. Толчком он послал ее на другой конец стола. Аппетит пропал и, похоже, вернется не скоро. Мысль о том, чем Аурика и Лоредан заняты наверху, жужжала в голове подобно комару. Он сам настоял, чтобы Лоредан провел вечер с женой. О чем он думал? Надо было сказаться больным. Пусть бы солнечный выставлял ночную охрану. Глядишь, к тому времени, как он управился, Аурика уже заснула. Или нет. В любом случае, Элай не знал бы наверняка, что происходит в их спальне.

Он раздражал самого себя. Можно подумать, он пострадавшая сторона. Словно ее близость с мужем — измена ему. Здравый смысл подсказывал, девушку не в чем упрекнуть. Но сердце разрывалось от досады. Какая пытка − видеть ее с другим. По венам словно курсировал медленно действующий яд.

Но она была так печальна. Так несчастна и одинока. А ее протянутые словно в мольбе руки напоминали крылья подбитой птицы. Он всего лишь хотел, чтобы она улыбнулась. Если Лоредан − то единственное, что ей нужно в жизни, какое право он имеет лишать ее радости?

Элай вышел на улицу. Свежий воздух как раз то, что ему необходимо. Он расставил охрану по периметру особняка, − Лоредан строго следил за безопасностью. На это ушло около получаса. Дела закончились, и можно было отдыхать, но Элай чувствовал: сегодня ему не уснуть.

Он задержался во дворе. Взгляд против воли нашел окна спальни супругов. В них горел свет. Они еще не ложились, хотя время было позднее. Элай отвернулся.

За последние недели он познал все грани желания. Он любовался идеальным лицом Аурики, ее движениями, вслушивался, как в музыку, в переливы ее смеха. Жажда, какая бывает у путника в пустыни, терзала его, но ее невозможно было утолить. И это сводило с ума.

Порой он задумывался, почему до сих пор не убил Лоредана. Что может быть проще: перерезать мужу горло и овладеть женой. Но глубоко в душе Элай осознавал, что не сделает этого. Не может он причинить Аурике такую боль. Впервые чужое благополучие стояло для него на первом месте. Незнакомое доселе чувство мучило его.

Налетевший с востока ветер взъерошил волосы, освежив голову. Что он здесь делает? Элай растерянно оглянулся. Как он угодил в этот переплет? Он превыше всего ценил свободу. Разве не его правило гласит: никогда и ни к кому не привязывайся?

Элай повел плечами, сбрасывая оковы эмоций. Он немедленно покинет дом солнечных. С какой стати ему терпеть унижения самовлюбленной девчонки и прислуживать ее мужу? Ради денег? Есть более приятные способы заработать. Ради крыши над головой, сытного ужина и чистой одежды? Он и до встречи с Лореданом не бедствовал. И уж точно он не останется ради женщины. Любая из служанок в кабаке 'Белый волк' охотно ляжет с ним, а он как дурак зациклился на той, что никогда не будет его.

Элай пошел прочь от особняка. Он запретил себе оборачиваться, опасаясь, что стоит бросить взор на каменные стены и желание остаться пересилит. Он шагал быстро и уверенно, как человек, знающий конечную цель пути.

Элай стянул перчатки, которые носил в угоду солнечной, и бросил на мостовую. Довольно с него нелепых правил. Он никогда никому не подчинялся и впредь не будет.

От особняка его отделяла добрая сотня шагов, и расстояние неукоснительно росло. Дом скрылся за поворотом, когда донесся подозрительный шорох с боковой улицы. Элай собирался пройти мимо, пусть ребята зарабатывают на жизнь, его это не касается, но различил в темноте минимум десять силуэтов. Не слишком ли много для грабежа? Нет, замышлялось что-то посерьезнее принудительного отъема денег.

Элай прижался к стене и буквально слился с ночью. Чтобы не затевалось, ему лучше не высовываться.

Люди в черных одеждах прошли в паре шагов от него. Он насчитал двадцать человек. Целая банда. Они торопились в ту сторону, откуда он пришел − в район богатых особняков.

Обрывок шепота долетел до Элая. По коже пробежал мороз, едва он услышал имя Лоредана.

Элай застыл посреди улицы. Один ее конец упирался в квартал богачей. Туда, где стоял дом Лоредана и Аурики. Другой уходил вниз к бедным кварталам. Где-то там, далеко внизу кабак 'Белый волк'. Надо выбрать направление. Более сложного решения он еще не принимал.

Вдали раздался металлический лязг. С таким звуком встречаются в бою два клинка. Донеслись крики. В голосах звучала паника.

Ноги Элая приросли к земле. За спиной происходило что-то нехорошее. Он мог вернуться и исправить ситуацию. Но впереди простиралась мощеная камнем дорога. Она вела к свободе. К той жизни, которую он знал и к которой привык.

Он с трудом сделал первый шаг — прочь от дома позади него. Чтобы там не творилось, его это не касается. Он чужой для солнечных. Их судьбы как две параллельные прямые не должны были пересекаться.

Он прошел шагов десять, когда ветер разнес по переулку женский крик. Тот вытеснил здравые мысли из головы Элая. Не осознавая, что делает, он бросился назад. Телом словно управлял другой. Страх опоздать гнал вперед, как борзая гонит зайца. Элай бежал, не разбирая дороги, оступаясь на камнях мостовой, поскальзываясь на поворотах, врезаясь в стены. И лишь на миг пришел в себя, споткнувшись о перчатки. Подобрав их, снова перешел на бег.

Вскоре он стоял перед особняком солнечных. Во всех окнах горел свет. Металлический запах крови пропитал воздух. Добираясь до распахнутой входной двери, Элай переступил через несколько трупов. Среди погибших были как защитники особняка, так и нападавшие.

Внутри царил хаос. Люди Лоредана засели на лестнице. Непрошеные гости штурмовали ее, как штурмуют крепость. С обеих сторон в ход шли стрелы и метательные ножи. Охранники наверху наспех строили баррикады, сдерживая натиск противника.

В суете появление Элая осталось незамеченным. Одет он был как нападающие — во все черное, и его приняли за своего. Быть лазутчиком в стане врага выгодно. До того, как его присутствие обнаружили, он отправил в мрачный шатер Вела троих, перерезав им глотки. Четвертый был крепким малым. Он вырвался из захвата и едва не съездил Элаю по челюсти. Достигни удар цели, он бы потерял сознание, а вместе с ним жизнь. Но Элай увернулся и вспорол верзиле живот.

Находиться на первом этаже стало небезопасно, и он проложил себе дорогу на лестницу. Один из защитников баррикад чуть не выпустил стрелу ему в грудь, но в последний момент его руку перехватил Лоредан. Он узнал друга и велел его пропустить.

− Где ты был? − спросил Лоредан, натягивая тетиву и прицеливаясь.

− Ходил подышать свежим воздухом, − солгал Элай. − А где леди Аурика? Я слышал ее крик.

Элай, вытянув шею, осмотрел ряды защитников.

− Она вместе с другими женщинами прячется в покоях наверху. Пока мы живы, они в безопасности, − солнечный послал стрелу в грудь врагу, и тот свалился замертво.

Элай оценил положение. Не считая его и Лоредана, еще трое охранников. Другие лежали мертвыми у входа в особняк. Позади — дверь в покои с испуганными женщинами. Он не сомневался: при случае Аурика задорого продаст свою жизнь. В его планы входило не допустить этого.

Но боги в тот вечер отвернулись от защитников особняка. Главарь нападающих организовал маленькое войско. Вооружившись щитами, они вереницей потянулись на лестницу. Стрелы не пробивали железо. Позицию защитников ждало падение.

Лоредан приказал покинуть лестницу. Он увел людей в господские покои. Остатками мебели заложили дверь и встали перед ней, ожидая неприятеля. Дальше отступать было некуда.

Женский плач в соседней с гостиной спальне резал слух и рвал сердце. Где-то там в сплетении нескольких голосов звучал и голос Аурики. Элай представлял ее охваченную страхом, бьющуюся в истерике. Но когда солнечная выглянула в гостиную, на ее лице не было признаков слез. Она выглядела собранной и сосредоточенной, разве что бледной. Волосы, обычно аккуратно уложенные в прическу, в беспорядке разметались по плечам. Платье было надето на скорую руку: пояс сбился на бок, ноги путались в длинных юбках.

Схватив оброненный кем-то лук и колчан со стрелами, Аурика встала по левую руку от Лоредана.

− Что ты делаешь? − спросил солнечный. − Возвращайся к женщинам.

− И не подумаю, − она тряхнула головой. − Я метко стреляю. Забыл? Ты сам меня учил. Я не брошу тебя. Если мне суждено умереть, то я хочу быть подле тебя в последний миг жизни.

− Безрассудная, − пробормотал Лоредан с восхищением.

Элай и сам дивился ее смелости. Когда тебя любят так преданно, так страстно, и умереть не страшно. Он бы с радостью расстался с жизнью даже за призрачную тень ее любви.

Дверь сотряслась от мощного удара. Хрустнуло, ломаясь, дерево. В наступившей затем тишине был слышен треск поленьев в камине. Тихий и по-домашнему уютный звук, казалось, шел из другого измерения.

Тишину разорвал новый удар. Таран проделал в двери дыру размером с человеческую голову. Еще два-три удара, и дверь − хрупкая преграда на пути врагов − падет.

− Элай, − Лоредан повернулся к нему, − уведи ее отсюда.

− Нет! − Аурика посмотрела на мужа. − Не прогоняй меня, умоляю. Дозволь разделить с тобой невзгоды.

− Тебе здесь не место, − Лоредан взял ее лицо в свои ладони и прошептал: − ты мое солнце, ты одна освещаешь мой путь. Без тебя я заблужусь во тьме. Пока ты жива, жив и я.

Солнечный запечатлел поцелуй на ее губах, а после мягко оттолкнул Аурику к Элаю и сказал:

− Им нужен я. За вами они не последуют. Уведи ее.

− Нет, − Аурика отпихнула протянутую руку Элая. − Я не оставлю тебя.

− Элай! − в голосе Лоредана прорезалась сталь. − Премини силу, если потребуется, только уведи ее.

Элай осторожно взял Аурику за предплечье и потянул в сторону спальни. Он надеялся, сила, о которой говорил солнечный, не потребуется. Меньше всего он хотел причинять девушке боль.

Несколько шагов она послушно пятилась, не сводя с Лоредана глаз, и Элай уж было решил, что проблем не будет. Но как только дверь раскололась, обдав защитников дождем из щепок, Аурика кинулась назад − в гущу сражения.

Элай устремился за ней. Кулаками и кинжалом он прокладывал дорогу среди ворвавшихся в гостиную неприятелей. Его голос, зовущий девушку, тонул в предсмертных криках и лязганье мечей. Высматривая ее среди мужчин, он пропустил пару ударов. Один пришелся в плечо, но то была легкая царапина, а второй ощутимо зацепил левый бок. Резаная рана была неглубокой, но обильно кровоточила.

Он прижал ладонь к боку, останавливая кровь, и тут увидел Аурику. Мужчина в черном пихнул ее, она упала на пол, и он занес над ней меч. Не помня себя от ярости, Элай бросился вперед и с разбегу воткнул кинжал мужчине в спину. После рывком поставил девушку на ноги. В драке не место нежностям. На этот раз он держал ее крепко. Пусть у нее на руке нальются синяки после его хватки, зато она не погибнет.

Аурика не сдавалась. Пинаясь и брыкаясь, она не прекращала попыток освободиться. Но ее кулакам не хватало силы, и Элай выволок ее из гостиной в спальню.

Закрыв дверь, он подпер ее стулом. Лишь после этого отпустил девушку и сосредоточился на плане побега. Единственным выходом из спальни, не считая двери, было окно. Всего-навсего второй этаж. Они спустятся по веревке из простыней.

Он сдернул с кровати покрывало и стянул простыни. От резких движений кололо в боку. Кровь пропила рубаху и брюки. Окружающее теряло четкость. Надо торопиться. Его не хватит надолго. Скоро он отключится от кровопотери и тогда некому будет увести Аурику в безопасное место.

Кстати о ней. Она вела себя подозрительно тихо. Элай обернулся. Аурика стояла в паре шагов от него с серебряным подносом в руках. Пару часов назад она и Лоредан ели с него свой последний ужин.

− Я возвращаюсь к мужу, − сказала она.

− Не выйдет, − покачал он головой. − Я обещал спасти вас. И сделаю это, даже если придется вас связать.

− Я не спрашивала твоего разрешения. Мне оно ни к чему.

Она замахнулась подносом и ударила Элая в висок. От удара в голове словно выстрелила шутиха. Резко проступили очертания предметов. Секундой позже небывалую четкость сменила беспроглядная тьма. Элай рухнул на пол.

Продолжение 8.06

Глава 15. Нелегкий выбор

Он очнулся от бьющего в глаза света. Голова гудела словно бубен, по которому без устали молотит музыкант. Поддерживая ее руками, Элай сел.

Сознание возвращалось урывками. Сперва он увидел скомканную простынь на полу. Затем распахнутое окно, через которое в комнату проникали солнечные лучи. Подобно россыпи драгоценных камней они усеяли пол и стены. Муха сонно наворачивала круги вокруг люстры-канделябра. Пахло чем-то соленым и ржавым. Элаю потребовалось время, сообразить: это запах человеческого пота и крови.