— Дорогой, тут тебе подарок прислали.
Драко вышел с балкона и посмотрел на стоящий на журнальном столике сверток, провел палочкой, проверяя на проклятия, но все было чисто.
— Опять на тебя кто-то запал, — фыркнула жена. Драко одарил ее холодным взглядом, затем взял открытку. "Помнишь, как это было?" И все, больше ничего. Он осторожно развернул упаковочную бумагу, затем снял крышку. Номер огласился веселым смехом, из глаз потекли слезы. На него смотрел белый хорек, украшенный алмазами. На небольшом постаменте было сделана гравировка: Драко Люциус Малфой — Хорек... белый
— Уизли, я вас всех прикончу когда-нибудь, — сквозь слезы произнес Драко.
— Опять ты вспоминаешь этих плебеев, — скривилась девушка.
— Не трогай моих друзей, стерва, — выплюнул Драко, угрожающе прищурив глаза. Девушка тут же ретировалась восвояси. — Надо бы им тоже что-то такое найти, — если бы он только знал, как ошибся в определении адресата подарка, но осталось не так уж и много времени, когда правда выплывет наружу.
Гарри прекрасно провел время, днем наслаждаясь красотами сначала Рима, а затем Венеции, а ночью — получая наслаждение от ласк своего любовника, ставшего очень чутким и ласковым. Домой юноша вернулся в прекрасном расположении духа.
А в то же самое время, когда Гарри наслаждался отдыхом, на следующий день после Рождества в Англию, на Тисовую улицу аппарировали восемь человек: братья Лестрейндж, Том, Лили, Джеймс, Сириус, Ремус и Антонин Долохов. Трое пожирателей должны были охранять периметр. Сириус и Ремус заняли наблюдательный пункт у дома номер четыре, а вот Том, Лили и Джеймс направились прямо к двери. Кое-кого ждал очень неприятный сюрприз, так сказать, запоздалый подарок на Рождество.
Петуния вздохнула, они никого сегодня не ждали. "Кого там нелегкая принесла?" — идя к двери, раздраженно думала женщина. Открыв, она увидела перед собой рыжеволосую красивую девушку и двух мужчин. Одного в изящных очках в золотой оправе и второго — красавца-брюнета.
— Вы что-то хотели? — вопросительно спросила миссис Дурсль.
— Давно не выделись, Петуния, — зло улыбнулась Лили и легонько толкнула женщину в грудь, та отступила, что позволило троице войти в дом и захлопнуть за собой дверь.
— Мы знакомы? — Петуния была в шоке.
— Ну, надо же, я оказывается так сильно изменилась. Меня совсем не узнать, — голос Лили был просто пропитан ядом.
— Мама, кто там? — на пороге гостиной появилась довольно некрасивая девушка с животом где-то месяце на седьмом.
— Никак, жена твоего сыночка-борова? А скажи мне, дорогая, где мой сын? — Лили мрачно смотрела на сестру.
— Лили?! — выдохнула шокированная женщина.
— О, Джеймс, гляди, узнала, — съязвила Лили. Мужчины не вмешивались в спектакль, уверенные, что девушка сама справится.
— Но ты умерла, — воскликнула Петуния.
— А я вернулась, чтобы всем воздать по их заслугам, — Лили улыбнулась, но от этой улыбки всем стало только хуже. Было понятно, что пощады не будет. — Что ж, начнем. Том, я хочу, чтобы эта дрянь прожила жизнь моего сына в этом доме, от начала и до конца.
— Как пожелаешь, моя леди, — усмехнулся Том. — Нортус терра реалис, — палочка описала круг и уперлась кончиком в сторону бледной дрожащей женщины.
— Что вы делаете? — воскликнула беременная девушка.
— Уйди, а то роды наступят раньше времени, — зыркнула на нее Лили.
Пока Петуния металась и мычала на полу, а девушка закрылась на втором этаже, Лили, Джеймс и Том сидели в гостиной, ожидая прихода мужской половины этого семейства. Те появились в тот момент, когда терпение Лили было уже на исходе.
— Наконец-то, а то мы уже заждались, господа боровы, — фыркнула Лили, поднимаясь с кресла и наставляя палочку на Вернона.
— Кто вы такие, убирайтесь, — закричал тот, багровея на глазах.
— Закрой пасть, недоумок. Круцио, — проклятие слетело с кончика палочки плавно и легко, словно Лили всегда им пользовалась. Сняв эффект, Лили посмотрела на дрожащую тушу на полу, а затем на забившегося в угол Дадли. — Что, племянничек, помнишь своего кузена, Гарри Поттера? Я его мама, я пришла наказать тех, кто так с ним плохо обращался. Начнем.
Спустя пять часов из дома вышли три человека, сначала к ним подошли двое, а затем еще трое. Лили повернулась к дому, усмехнулась и описала круг палочкой.
— Домой, — приказала она. Мужчины только хмыкнули. "Я был прав, разумная версия Беллы, это нечто", — подумал Том, прежде чем аппарировать.
Только спустя час на Тисовую улицу прибыли авроры и команда зачистки. В округе все было тихо, даже слишком. Маги вошли в дом. Над лестницей висел плакат: "Да воздастся каждому по заслугам его..." Дурслей обнаружили в гостиной. На стене было написано: "И будет ребенок твой магом, плотью твоей и кровью. Смиришься ли ты такой участи или проклянешь дитя свое?", а ниже еще одна: "И месть сия свершиться с каждым, кто предал". Через полчаса в доме были Дамблдор, Фадж, Скримджер и Снейп. То, что это дело не рук Поттера стало ясно уже через минуту. Магия была странной. Кто-то явно мстил за Гарри, и этот кто-то был магом. Привести Дурслей в нормальное состояние не смогли. Всех троих отправили в Святого Мунго в отделение для душевнобольных. Только девушка была в норме, но Дамблдор был в шоке. Он видел жену Дадли, а сейчас перед ним стояла совсем другая девушка — никаких гнойничков на лице, волосы пушистые, лоснящиеся от блеска, шелковистые, а не как пакля, глаза обрамлены красивыми темными ресницами, сами глаза яркие, живые. Лили была мастаком на косметические чары с постоянным эффектом. В голове девушки крутилась фраза, сказанная ей рыжей красавицей? "Воспитай достойное дитя с именем Друсль, а не того урода, какими были они" Подарок в виде красивой внешности стал вообще для нее шоком, но теперь она могла надеяться на достойную партию, даже с ребенком на руках. Маги оказались не так уж и плохи. Снейп же прибывал в ауте, когда не мог влезть в голову девушки. Том все-таки мастер, да и посильнее сальноволосого ублюдка.
— Проверить младших Уизли, — приказал Дамблдор. Выяснить до конца, какие заклятия были наложены на Дурслей так никто и не смог. Вскоре, стало ясно, что помочь им никто не может.
Месяц после этого происшествия Уизли таскали в аврорат, даже арестовали Джорджа, но никаких улик не было, у всех оказалось алиби. Опросили всех, но толку не было. Да еще Малфой-младший вмешался в ситуацию, устроив скандал через независимую газету. Впервые с момента победы над Волдемортом в магическом мире открыто прозвучало имя Гарри Поттера. Лили и Том даже представить не могли, что вызвали небольшую революцию в Англии своими действиями. А люди начали задавать вопросы, пока шепотом, но и это уже было начало.
— Спасибо за подарок, — усмехнулся Драко, падая в кресло в доме Рона и Гермионы.
— Мы тебе пока ничего еще не дарили, — удивились те. Полчаса разборок ситуацию не прояснили.
— И кто мне, тогда, подарил этого Хорька? — Драко недоуменно посмотрел на друзей.
— Не знаю, да кто угодно, — пожал плечами Рон.
— Не думаю, дорогой, — Гермиона укачивала дочку на руках. — Это было напоминание, легкий намек.
— Гарри, — тихо сказала Джинни. Все посмотрели на девушку и только вздохнули, никто не поверил, что это мог быть он, а зря.
Каникулы закончились. С полным своим правом в действие вступил 2001 год. Настало время приводить планы в действие.
Глава 7. Тайное становится явным...
После Рождества Гарри пришлось окунуться в учебу с головой. Этот семестр был довольно сложным и по количеству материала — объемным. Тем более, он перевелся с вечернего отделения на дневное, и теперь должен был появляться в университете ежедневно, включая субботу. На посещения Дома оставалось все меньше и меньше времени.
Надо сказать, что Дар, подарок Хранителей Ватикана, прибыл в Де Кресси почти в одно время с Антуаном и Гарри. Дымчато-голубой филин произвел фурор, но никого, кроме юноши к себе не подпускал. Гарри, правда, думал, что Дар отправится в Дом, но филин предпочел быть рядом с ним. Дар сам прилетал к Гарри в кабинет, чтобы пообщаться, но в конце января он вдруг пропал. Гарри обратил на это внимание на второй день. Решив, что должен выяснить причину, юноша отправился на неспешную конную прогулку. Своего питомца он обнаружил воркующим с белой полярной совой. Сердце пропустило удар, когда в этом птице Гарри опознал свою любимицу Хедвиг. Та нашла своего хозяина спустя столько времени. Пара свила себе "гнездо" в самом отдаленном участке парка, чтобы ей не мешали, но постоянно залетали к Гарри, чтобы посидеть с ним. Ни того, ни другую он не использовал для передачи сообщений, слишком обе птицы были заметны. Естественно, он проверил Хедвиг на наличии всяких следящих и маячковых заклятий, но ничего не было. Или Хедвиг не жила с людьми, или жила у тех, кто принял решение Гарри исчезнуть.
Единственное, что портило Гарри жизнь, это отношение Пьера. С Антуаном у него восстановились доверительные теплые отношения, а вот Пьер поглядывал на юношу с какой-то мрачной решимостью. Граф всегда был нежен с юношей, Пьер же, наоборот, казалось, хотел причинить ему боль, наказать за что-то. Гарри никак не мог понять, в чем он провинился перед мужчиной. В феврале он снова почувствовал за собой слежку, причем тотальную. Когда он не смог оторваться от преследователей, то отказался ехать в Дом, чтобы случайно не привести за собой хвост. Как только он выезжал за ворота Де Кресси, то просто затылком чувствовал, что за ним следят. И так было везде: на дороге, в университете, в кафе около корпусов. Он уже начал бояться с кем-нибудь разговаривать. Совсем плохо стало, когда подобную слежку он стал чувствовать и на территории имения. Одно было хорошо, он успел предупредить через Кричера обитателей Дома, что у него небольшие проблемы, и он сам должен с ними справиться, чтобы никто не вмешивался.
Однажды он вернулся из Университета на несколько часов раньше, голова болела нещадно. Гарри даже не знал, радоваться ему, что случай сложился так, или нет. Он стал свидетелем одного нелицеприятного разговора между Антуаном и Пьером. Гарри как раз проходил мимо кабинета графа, когда из-за приоткрытой двери донеслись слова, которые заставили юношу замереть на месте.
— Пьер, прекрати его преследовать, — голос Антуана звучал сердито.
— Антуан, это мальчик обязан мне всем. Он так или иначе оказался бы на панели, только навряд ли это привело бы его к такому результату. Его бы трахали все кому не лень за пятьдесят баксов в любой подворотне, — зло прошипел Пьер.
— Он прекрасно знает, кому всем обязан, не усугубляй ситуацию, сними слежку, — Антуан пытался вразумить друга.
— Я не позволю ему спать с кем-либо, кроме нас, — судя по звукам, Пьер что-то выпил залпом.
— Господи, Пьер, да не спит он ни с кем, — устало воскликнул Антуан.
— Я точно знаю, что у него кто-то есть, — упрямо твердил Пьер.
— Друг мой, пойми, своими действиями ты только отталкиваешь его, — Антуан уже еле сдерживался.
— Отталкиваю? Ошибаешься. Он не может мне противиться, или лишиться всего, — зло заявил Пьер.
— Что ты делаешь? — теперь злость уже вырывалось из уст Антуана. — Зачем ты его ломаешь? Неужели тебе мало того, что у него и так была жизнь не сахар. Ты сделал все, чтобы он не чувствовал себя ущербным и никому не нужным. Зачем тебе все это рушить своими собственными руками?
— У него кто-то есть, — упрямо тянул Пьер.
— И что? — наконец, взорвался Антуан. — Он держит свое слово, никуда не уходит, проституцией не занимается. Он молодой парень, у которого есть свои потребности и желания, и это не всегда секс, пойми уже.
— Я не собираюсь больше говорить на эту тему, — заорал Пьер.
— Тогда, хоть не делай ему больно, не уподобляйся насильникам, — выкрикнул Антуан, чем-то запустив в дверь. Гарри быстро скользнул в ближайшую дверь и прислонился к ней с другой стороны. Было слышно, как кто-то из мужчин быстро прошел мимо, явно злой. Гарри уже собирался покинуть свое убежище, когда раздался голос Антуана.
— Жан-Поль, я хочу, чтобы вы следили за Пьером, и если он не дай Бог что-нибудь сделает с Гарри..., — граф не стал договаривать.
— Не беспокойтесь, мы не допустим ничего подобного, — заверил мужской голос.
— Ох, Гарри, будь осторожен, Пьер совсем слетел с катушек, — проворчал Антуан, возвращаясь к себе в кабинет.
Юноша чувствовал себя не в своей тарелке после всего услышанного. Мало кому понравиться стать объектом такого внимания. "Надо срочно что-то делать", — лихорадочно думал Гарри. Он пробрался к себе, переоделся и сел на подоконник. У него ушел час на обдумывание сложившейся ситуации, после этого он покинул комнату в поисках Пьера. Тот нашелся в дальней гостиной, в очень мрачном расположении духа.
— Привет, я тебя что-то давно не видел, — Гарри улыбнулся и подошел вплотную к мужчине, сел около него на пол и положил подбородок ему на колени. — Чем занимался?
— Был занят, — отрезал Пьер.
— Чем? — Гарри удивленно поднял брови. — Я хотел с тобой покататься по городу. Надоело ездить одному.
— Попроси Антуана, — снова отрывисто произнес Пьер.
— Я хочу с тобой, как раньше, — вздохнул Гарри. — Я в чем-то виноват перед тобой?
— С чего ты взял? — напрягся Пьер.
— Ну, ты изменился, я себя чувствую так, как будто ты меня наказываешь, даже когда мы занимаемся любовью, — Гарри специально выбрал именно это слово. Пьер внимательно посмотрел в зеленые глаза. Юноша приподнялся и навис над мужчиной, потом коснулся его губ своими. Руки Пьера обхватили его за талию и потянули на себя. Гарри оказался сидящим на коленях мужчина лицом к лицу, его стройные ноги обхватывали бедра Пьера. И все равно мужчина действовал резко, подавляюще, подчиняя. Гарри хотел другого, но тут уже нечего было делать. Он решил идти до конца, полностью отдаваясь во власть мужчины. Спустя два часа он вернулся к себе в комнату, совершенно опустошенный. Он даже не заметил, что в кресле под гобеленом сидит Антуан.
— Ты в порядке? — спросил граф.
— Ох, — Гарри подскочил на месте. — Я тебя не заметил.
— Ты в порядке? — с нажимом повторил граф.
— Почему он так со мной поступает? Он же раньше был совсем другим, нежным, ласковым, — Гарри посмотрел на Антуана.
— Иди сюда, — мужчина протянул руку навстречу юноше, и тот с грустным вздохом подошел к нему. Антуан усадил юношу к себе на колени. Они так и сидели, пока Гарри не задремал. Легкий поцелуй в висок выдернул юношу из полудремы.
— Ммм.
— Давай-ка ты переберешься в постель, — улыбнулся Антуан.
Казалось, после этого дня все пошло еще хуже. Пьер становился все грубее. Антуан делал все возможное, чтобы Гарри не попадался на глаза друга. Ревность того довела до бешенства, не иначе.
В середине мая Гарри все-таки решил съездить в Дом, где не был с января месяца. На полпути он снова почувствовал слежку, ужасно навязчивую. Постепенно наращивая скорость, Гарри попытался уйти от преследователя. "Пьер, да что же с тобой такое?" — подумал Гарри, пролетая на желтый свет. Поворот, еще один, теперь по прямой, очередной светофор, снова поворот, снова светофор. Гарри пролетает его и тут же сворачивает в переулок, почти невидимый с улицы, о нем надо знать, чтобы свернуть. За спиной он услышал скрежет, визг тормозов и сильный удар. Юноша вылетел из машины и рванул на перекресток, надеясь, что это не он стал причиной аварии. Гарри проехал еще на зеленый свет, преследователь немного отстал, и именно он вылетел на перекресток уже на красный свет, и в него со всего маху влетела фура. Легкая спортивная ломборджини просто смялась от удара, водитель не мог выжить при всем желании. Гарри с ужасом смотрел на темно-бордовую машину, такую знакомую. Голова никак не хотела работать, разум не принимал того, что такая машина стояла в их гараже. Глаза уставились на покачивающуюся балерину, которая была прикреплена к зеркалу заднего вида в салоне автомобиля. Ту самую балерину, которую он год назад сам подарил Пьеру.
