Пропаданец, первая часть романа-пикарески

Вы.

Мудрец тоже успокоился, да так быстро, что я заподозрил в нем актера классом повыше, чем Харатьян.

— Без ножа меня режете, Франног.

— Это как?

Блин, все время забываю, что местному миру неизвестны наши идиомы. Кое-что я насадил, но большинство саженцев не захотели приживаться. Если я скажу в местном обществе про "блин", все решат, что я хочу есть.

— Вы ставите меня в условия, при которых я становлюсь вашей пешкой.

— Пешкой, сынок?

Забываю, в этом мире не знают шахмат.

— Марионеткой!

— Ма... как?

Блин. (Но есть я не хочу!)

— Я попал к вам в рабство, но клоуном у пи... у паршивого чародея работать не буду!

Мудрец тут же выставил перед собой сухощавые ладони:

— Нет-нет, сынок, что ты! Я глубоко презираю тех, кто использует магию для власти над человеком!

— Бросьте вашу политкорректную чушь.

Когда я волнуюсь, бывает, у меня прорывается слишком много слов из моего прошлого мира.

— Я вам нужен, чтобы выручить Нэйту. И я понимаю, что в вас хватит фанатизма устроить себе бо-бо, если я заартачусь!

Франног мелко закивал.

— Ты все верно понял, Олег... Сынок, если ты попробуешь сбежать... или пропадешь надолго... я убью себя, и ты погибнешь тоже. Жить без моей воспитанницы, зная, что она страдает... я не смогу, пойми! Мы либо выручим ее... либо погибнем, исполнив предначертанный нам героический долг!

О боже мой, как же он омерзительно велеречив!

— Вы старый... старый, обросший мохом пень! Вам и так немного осталось. А если вы скопытитесь от инфаркта по пути на остров?

Франног взглянул на меня — в глазах сама невинность:

— Что такое инфаркт?

— Удар. Сердечко, знаете, прихватывает, может пополам лопнуть от стрес... от страданий.

— У меня отменное для моих лет здоровье!

— А если вас прирежут?

— О... Шахнар... Значит, ты, мастер Ков, должен будешь оберегать мою жизнь до тех пор, пока мы не вернем госпожу Нэйту!

— А халвы на лопате не хотите?

— Как я понимаю, сынок, это очередное твое ерничество, а вовсе не предложение старику подкрепиться...

— Вы чрезвычайно догадливы, мой седовласый друг.

Черт возьми, когда заклятие соединяет тебя узами с прекрасной девственницей, это... ну-у-у, терпимо, и потом, всегда есть шанс отбросить копыта на ложе любви от взаимного протяженного оргазма. Но вот этот мелкий старый пень, оказавшийся вдобавок шантажистом!.. И я соединен с ним узами... И он решил сделать из меня героя!.. Ну сами посудите — какой из меня герой? Если получится каким-то образом снять заклятие — я драпану. Драпану даже с Меркхара, когда до освобождения Нэйты останется один шаг.

Если получится снять заклятие.

— Однако ж, Олег, помогать ты мне не отказываешься.

— Я вынужден, Франног! Я буду вам помогать, буду вас опекать, потому что вы не оставили мне выбора! Кстати, вы не голодны? — Я прошлепал по остывшей луже к столу, склонился над грудой объедков. — Вам нужно хорошенько пропитаться, тьфу, питаться! Халвы, к сожалению, нет, и лопаты нет. Вот, возьмите яблоко! Жуйте хорошо! Жуйте, кому говорят! Сон — не менее восьми часов! В вашем возрасте — лучше десять. Витамины и циннаризин найти, к сожалению, не смогу. Будем исходить из того что есть. Сон. Питание. И никакого секса! Если я увижу, что вы косите глазом на какую-то молодку — дам вам по рукам!

Мудрец дернул себя за бороду — этот жест свидетельствовал о смятении мыслей.

— Ты, сынок, снова ерничаешь...

— О нет, Франног, я серьезен как никогда!

Я сграбастал левую руку старика и начал слушать пульс.

— Сердечко у вас и впрямь боевое.

Дай мне только добраться до твердой земли, старый козел, найти мага и применить контрзаклятие! Я свяжу тебя, положу в безопасном месте, а сам дерну к магу, да, вот что я сделаю, ха-ха-ха!

Старый аскет вырвал запястье, взглянул на меня неожиданно твердо.

— Ты будешь делать все, что я скажу, чтобы выручить Нэйти.

Я отступил на шаг и скрестил руки на груди.

Все? Да как бы не так!

— Я не марионетка, Франног. И если подписался участвовать в спасении вашей девульки, то только на равных условиях!

— Равных? Как же это?

— Мы обсуждаем все. Решения принимаются коллегиально. Либо так, либо — вон окно, топитесь. Даю слово — когда вы будете, захлебываясь, просить меня забрать вас обратно на борт, я даже не почешусь.

— Ну да, ну да... в твоих словах есть резон... Наверное, я должен буду согласиться. Да-да, я согласен, Олег!

— Но предупреждаю, тесное общение со мной может дурно отразится на вашей репутации!

— Э-э?

— Многие знатные дамы Селистии видели меня без панталон!

— Ох, сынок, снова неуместные шутки... А ведь я могу немного прозревать будущее... и знаю, что этот путь... к освобождению Нэйти, пойдет и тебе во благо.

Хм, сдается мне, ты врешь. Если бы прозревал, то понял бы, что я намерен снять заклятие и сбежать.

— Но действовать надо быстро...

— Очень быстро, Франног!

Еще бы не быстро — если с Нэйтой что-то сотворят на Меркхаре, сердце старого козла не выдержит!

— Обратимся к принцу Тендалу! Его всемерная помощь...

Я бесстыдно расхохотался.

— Франног! Вы вроде уже порядочно пожили на этом свете, а иногда такое несете, ну как ребенок! Я вам скажу, какую помощь нам явит принц Тендал! Помощь в быстром отделении голов от тела. Для начала он, конечно, поместит нас в спортивно-оздоровительный лагерь. Там мы побудем перед освежающей процедурой декапитации. Тендал... он, как бы вам сказать... мужик умный, но нравом — типичный король. Король с детства. Король-рецидивист. А типичные короли — это такая дрянь, от которой надо держаться подальше, если ты накосячил. Власть им мозги выносит. Я Тендала видел и даже перемолвился с ним кое-какими словами. Он, конечно, нас выслушает. А потом... чик! — Я провел пальцем по шее. — Очень, очень серьезный тип, наш мелкий скипетроносец.

Мудрец вскинулся, гневно встопорщил бороду, и... бессильно упал на рундук.

— Да... Да, такое может случиться, — промямлил он, пряча глаза.

— Уреш! Меня-то он точно прихлопнет! Ведь кому была доверена охрана его невесты? А? То-то же, мне! Он справедлив, на свой, королевский, манер. Сделал дело — получил конфетку, провалил дело — тебе шейку проветрят. Ну а вы... клянусь шнобелем Драхла, вы тоже не отвертитесь! Нет, не хочу загадывать... Может, он меня казнит, а вас помилует... все же седины... Отправит, что ли, на какую-то особую стариковскую каторгу... Будете там вместо камней таскать тюки с гусиным пухом. Всем известно: в силу объективных причин фунт камней тяжелее, чем фунт пуха. Ну, ну, не смотрите такими глазами — я пошутил. Мне вот что интересно: а что сделал бы папа нашей Нэйты, барон Крочо? Нет, до него, конечно, шестьсот миль, но все же?

На лицо мудреца легла угрюмая тень. Он начал теребить бороду, потом молчком дотянулся до исподней рубахи, сдернул с гвоздей и напялил, хоть та и была еще влажной.

— Что ж, я отвечу... Шахнар, как у меня вдруг загудело в голове!.. Крочо... да... попытается спасти Нэйту — деньги, власть, все при нем. А нас... Ох, он даже не станет слушать оправданий! Кол, смазанный бараньим салом или жаровня с угольками... Быстрая казнь не для барона. Он хочет, чтобы приговоренные мучились на глазах простого народа. И на его глазах.

— Тьфу, пропасть! И такое мурло...

— Он никого не казнит просто так! Он... справедлив. На его землях... ой, кажется, на меня снова накатило... на его землях казнят только... настоящих злодеев. Душегубцев, насильников, предателей. Исподлившихся мэров и судей. Способ казни выбирает барон. С судей, например, сдирают кожу... Ты знаешь, сынок, судьи обычно люди в теле, и кожи от одного хватает, чтобы обить небольшое кресло... Но уже давно не было... все... стали честными... по принуждению... страх...

Он начал было задремывать, но вдруг вскинулся, остро взглянул на меня:

— Тогда... как мы освободим нашу крошку? Как?

— Поправка: крошка она ваша, не моя. Да не такая уж она и крошка — ест хорошо, упитанная, кровь с молоком!.. Для начала — доберемся до побережья Фалгонара. Однако задачка не из легких: рулевое весло разбито, паруса порваны, компас разбит.

— Ох, но тогда нам конец! Одни... на корабле без рулей и ветрил! Брошены на волю волн посреди безбрежия вод!

— Что-то вроде того, да только не совсем. Я могу определяться по солнцу и звездам — раз. Я слегка сведущ в морском деле — два. И три: мы живы и здоровы, и у нас есть цель — спасти госпожу Нэйту. — Пой, птичка, пой! Я даже сам заслушался: никогда бы не подумал, что у меня такое прекрасное сопрано, я бы сказал: сопрано-брехунец. — Мы не погибнем, Франног. До фалгонарского берега не более двухсот миль — так мне Зарраг вчера сказал. А еще сказал, что вскоре задует попутный ветер. Какие-то особые морские приметы... У нас есть рваные паруса — мы починим их. Иголок нет, но имеется ваш нож. Уж как-нибудь сварганим один парус. Такелаж, конечно, здорово пострадал, но я уверен, что смогу поставить парус... ну, хоть бы и на бушприт. Придется смастерить из обломков рулевое весло... Единственное, чего нужно опасаться — это шторм.

— Да-да, сынок, ты прав! Здесь я целиком полагаюсь на твое умение!

— Угу. Мы пойдем в сторону фалгонарского берега, высадимся в какой-нибудь бухте и попробуем толкнуть эту лохань.

— Толкнуть?

— Продать! Ну, за исключением румпеля и парусов — она все еще в хорошем состоянии и стоит денег... А вот тогда уж, имея нормальные деньги, решим, как пробраться на остров... и все такое прочее. — Я подумал, что "все такое прочее", пожалуй, звучит чересчур незатейливо. Нужно было добавить: и все такое прочее, прежде чем нас изловят и выпустят кишки, если я вовремя не сниму заклятие и не смоюсь, конечно. — Соваться туда нахрапом — это глупо. Даже его величество Барнах Четвертый не сумел... А ведь флот у него, говорят, был немалый.

— Да-да, то было величайшее поражение Селистии! Но как... как мы проникнем на Меркхар, сынок? Как освободим Нэйту**?

— Инфильтрация и эксфильтрация.

— Что-что, мастер Ков?

— На цыпочках войдем, сделаем грязное дело, и так же выйдем, предварительно вымыв руки! Ну, как бы вам объяснить попроще-то... Нам стоит прикинуться такими же гадами-пиратами, зайти, вызнать, где держат Нэйту, вызволить ее и сбежать.

Ну, вы слышали, что я плету старому ослу, сочиняя на ходу? На словах звучит просто. Проще пареной репы. Но я-то ему вру, вы же понимаете, наматываю такие мотки лапши, что он вовек не распутает. Усыпляю бдительность. О, уже нечего усыплять: пожилой шантажист уснул.

Его голова поникла, и он захрапел, сбившись в комок на рундуке.

Я чуть слышно хмыкнул. Старый аскет, конечно, здорово намаялся сегодня. И натрескался как сапожник. Аж завидно! Вот я за три недели плаванья так ни разу не пил — чтобы с песнями, да еще ползком, когда в глазах двоится, а выпитое просится наружу. Что поделать — работа!

А верней — поручение, которое я провалил.

Но нужно будет запомнить: магия плюс алкоголь дают неслабый приход.

Я пробрался к печке и подбросил в нее угля — тепло нужно старику, чтобы он не простудился. Потом уложил аскета на бок и прикрыл халатом. Франног был погружен в глубокий сон, храпел с присвистом, и от него все еще разило вином.

Сграбастав одежду, я притушил свечи и взял с собою фонарь.

"Выстрел", поскрипывая шпангоутами, лениво раскачивался на мелких волнах. Спекшаяся кровь навела глянец на палубу.

В такую погоду матросы обычно выбирались из кубрика, дрыхли на свежем воздухе... Да и мои ребята тоже. А теперь тут только кровь.

И скрипы шпангоутов, словно стоны неупокоенных душ.

Настоящий корабль-призрак.

Я поежился. Мерзкое дело... Нет, раз уж боги меня сберегли — в этом есть какая-то цель и смысл какой-то есть. Может, действительно пробраться на Меркхар, и навести там шороху?

Хо-хо! Ищите дурака! Я — крыса. Обычная трусливая крыса.

Я поставил фонарь на планшир и облокотился о борт, скаля зубы в кривой усмешке.

Я знаю, что вы видите со стороны. Вам кажется, что мое лицо исказила болезненная, какая-то безумная гримаса. Подсвеченное снизу, оно постепенно превращается в дьявольскую маску, с которой глядят совершенно безумные, льдисто-синие глаза. Запомните: так выглядит лицо человека, который труслив до безумия, прекрасно это сознает и не делает себе поблажек. Он просто трусливая крыса. Довольно крупная, впрочем. Но крыса. Запомните меня таким.

Итак, я отправлюсь на остров и сгину.

Да, проще сразу кинуться на меч, чем соваться на остров. Даже зная, что там меня ждет Грануаль — секс-бомба и затейница.

Бежать, сынок, бежать! Как только найду мага, который снимет заклятие.

— Эрт шэрг да марг! — Я брякнул под нос похабнейшее селистианское ругательство.

А затем, с топором в одной руке и фонарем в другой, направился к носовой части корабля, стараясь обходить самые густые кровяные пятна.

Пираты своротили дверь в каюту Заррага, внутри был разор, однако пахло не кровью — вином. Капитан любил выпить — в меру.