Третья сила

Мешал туман. Даже по навигационной карте попасть ровно в озеро, а не приземлиться черепом на россыпь островов — большая удача. Да и "мы однажды сбросили чувака в воду с супербольшой высоты, то же самое было, что об землю". Поэтому, когда вращение более-менее стабилизировалось, Френда запустила руку в крепко сжимаемую сумочку и вытащила оттуда небольшую бомбу.

— Сайя, готовьсь! — она на секунду сжала её, а затем кинула в сторону, с которой их прикрывала Кинухата. Взрыв — и волна ударила по слегка замерцавшему щиту девушки, поглотившему основной удар, но оставшегося хватило швырнуть их в сторону. Следующий взрыв слегка замедлил падение и вновь изменил направление движения, затем ещё и ещё...

Похоже, они действительно это делали. Ибо даже Такицубо держалась молодцом, в то время как Хамахура от постоянных вращений, взрывов и страха думал лишь о том, как бы не вывернуть желудок наизнанку.

Холодная вода возникла из ниоткуда и влепила такую жестокую почёщину, что он на мгновение потерял сознание и контроль над желудком. К счастью, никто этого не заметил, когда они вынырнули обратно на поверхность. Вокруг и без того плавала куча грязи, тысячами билась перепуганная рыба, а над озером уже слышался стрёкот вертолётов.

— Фух. — Кинухата выплюнула попавшую в рот рыбу и огляделась. Туман по-прежнему стоял над озером, скрывая в том числе вышеуказанные вертолёты. — Что, неужели все живы? И я не суперсломала ногу?

— Где моя сумочка? — Френда била по воде около себя, отпугивая рыб. — Где она?

— Расслабься, нам сейчас с русскими говорить. И лучше это делать без супербомб в сумочках. — Кинухата вслушалась. — Ага, катера догадались, толку от вертолётов в этом тумане...

— Вы в России случайно не безобразничали? — спросил Хамазура, подтягивая к себе дрожащую Такицубо.

— Было дело. Но мы и для неё безобразничали, Мугино не отличалась щепетильностью. Так что если дотянемся до нужных людей, то без проблем в Скандинавию улетим. — Френда не нашла сумочки, но и не выглядела особо расстроенной. — Не труси, Хамазура, всё хорошо будет.

Парни сидели на скамейке и морщились, ощупывая лица. У блондина под глазом уже наливался приличный синяк, брюнет выглядел невредимым, однако с видом невероятного страдания держался за щёку. Чёрная школьная форма обоих была измазана грязью, а рукав блондина навсегда утерян.

— Вы сейчас идеалы красоты. — девушка с короткими черными волосами стояла перед ними и улыбалась, помахивая магазинным пакетом. Её наряд фактически состоял из двух серебряных полосок, перебинтовывающих грудь и бёдра, да таких же туфель на длинных каблуках.

— А ты идеал кретинизма, Айхана. — прошипел Тома, всё ещё держась за щёку. — Ну вот зачем...

— Затем, что вы должны были сдать экзамен на мужское поведение. — развела руками девушка. — Защитить благородную даму от бандитов.

— Единственный бандит здесь ты. — Цучимикадо осторожно коснулся синяка. — Как я завтра в школу попаду? Меня все учителя сожрут.

— Меня тоже. — Тома вздохнул и тут же вновь сморщился.

— Больно? — Айхана нагнулась так, что её невозможно большая грудь едва не вывалилась наружу. — Давай я залезу к тебе в рот, выну зуб.

— Не лезь ничем в мой рот, пожалуйста. И отойди. — парень отвернулся.

— Зачем отходить? — сощурилась девушка. — Может, я поблагодарить хочу. Два отважных рыцаря спасли прекрасную даму, и за это прекрасная дама отдастся обоим. Может даже одновременно. Как вам расклад?

— Айхана, мы все знаем, что ты Аогами. — Цучимикадо опустил руку. — А мы оба не по парням.

— Это в вас говорят предрассудки.

— Да даже если так, у Томы будет Шокухо-тян. А мне ты неинтересен хоть какой. Посему прекращай и переоденься уже.

Девушка всерьёз надулась, но молча зашла в кусты за скамейкой и зашуршала там пакетом. Через пять минут оттуда вышел уже парень в футболке с джинсами.

— Слушайте, ребята, вы это... извините. — тихо сказал он, усаживаясь с краю. — Хирург сказал, что от постоянной смены пола у меня уже чехарда с гормонами. А восприятие эспера только всё портит. Но мне ничего не угрожало, честно...

— Слушай, Многолик. — серьёзно ответил Тома, наконец отняв руку от рта. — Если бы мы не наткнулись на тех парней, то они бы тебя многократно изнасиловали, и тебе бы это понравилось. Не строй такой взгляд, будь всё иначе — раскидал бы их без нас и вообще не сунулся бы в подворотни в таком наряде. А если понравится, то продолжишь этим заниматься и далее. Для чего ты овладел пятым уровнем, Многолик? Чтобы отдаваться всем парням в округе? Вкусить все радости секса? И это после восторженных рассказов о том, как твоё знание медицины изменит мир и спасёт тысячи? После той лекции, где нам проистерили, как из-за таких дур общество считает виновными в изнасиловании жертв? Тебе что, после неё такая мысль пришла в голову? А дальше что, перекинешься на тёмную сторону и сам пойдёшь насиловать? Что, меняющий внешность похотливый извращенец не так закончит, хочешь сказать?

Цучимикадо удивлённо взглянул на красноречивого друга, а Аогами опустил голову и словно бы покраснел от стыда. С минуту стояло молчание, а затем Тома вновь коснулся щеки и поморщился.

— Шатается, и не выпадает. Кто-нибудь знает толкового дешёвого стоматолога?

— Боже, Ками-ян, ты просишь о сакральном знании. — хохотнул Цучимикадо. — Спроси у Шокухо-тян, она кого только не знает, а своим пультом вообще бесплатно устроит.

— Кстати, вариант. — Тома это воспринял серьёзно. — Жаль, не покрасоваться перед ней.

— Ага, травма не мужская. Не погладить, не пожалеть, не продемонстрировать. Разве что широко открыть рот, но не думаю, что хоть одну девушку такое зрелище возбудит. — Цучимикадо, хихикая, посмотрел на синяк в отражении экрана телефона. — А вот у меня всё как надо. Настоящий мужской шрам, пока регенерация нормально не заработает. Завтра похвастаюсь перед Кумокавой.

— Зная её — скажет что-нибудь вроде "настоящий мужчина выходит из драки невредимым".

— Ты чертовски прав, дружище. — и оба рассмеялись, пока Аогами лишь нерешительно улыбался.

Тома давно не спал в такой уютной кровати. Мягкие и взбитые подушки, тёплое шерстяное одеяло, компенсирующее лёгкое дуновение воздуха с окна, и плюшевый мишка в изголовье. Его не было, когда парень засыпал.

Сон в итоге не изменился, всё та же открытка из прошлого. Но, в отличие от тех, тут он помнил произошедшее. Хоть не настолько дословно.

У Аогами действительно был период, когда его болтовня о сексе даже им с Цучимикадо, никогда не отказывающимся высказаться на тему, становилась неприятна. Казалось, что парень не мог говорить ни о чём другом. А потом они наткнулись на банду, стоявшую над девушкой и расстёгивающую штаны, и уже в быстром рывке, снесшем двоих и облегчившим следующий бой, заметили, что на камнях с блеском в глазах и глупой улыбкой лежит Айхана.

Как ни странно, но тех мимолётных слов хватило. Тома думал, что друг и так осознавал свои проблемы, просто это стало скинувшим их рычагом. Какое-то время Аогами-Айхана вообще не касалась половой темы, затем начала вновь, затем вышла на прежний уровень — но всё равно гораздо спокойнее и не переступая границы.

А теперь Тома позволит ей что угодно, лишь бы оказалась живой...

Сейчас он тут один. Мисаки нет — и судя по воплям, доносившимся до него вчера сквозь дверь, её из общежития-монастыря выперли. Зато Индекс оставили. Ещё тут Ицува, Канзаки, Агнес, Лючия, Анжелика, Шерри, Одеялко... это только кого увидел вчера.

С большей частью он сражался в прошлом. А сейчас они о нём заботятся, кто-то даже медвежонка принёс. Как время меняет всё...

Никто не стучал, не звонил, не просил о помощи, не мешал — и Тома в кои-то веки задумался о будущем. Будущем, вызывающим страх.

Допустим, Алистер добьётся своих целей, сыграет на их стороне и им удастся победить Интри. Но цикл злодеев это нисколько не завершит. Кихары после победы хоть как-то да заденут Мисаки, не говоря о том, что она сама на своём пути к престолу наживёт кучу врагов. Рано или поздно кто-нибудь вновь явится за Индекс. Обеих их ещё учить и учить приживаться вместе, а также объясняться перед остальными. Прямо сейчас он не знал, как сказать Ицуве и Канзаки, что не рассматривает их как кандидаток, раз уже выбрал. Разве что сами поняли... но не ослабит ли это их связи?

Мисаки не сделала то, что он просил. Не вернула статус-кво парня, лишённого права выбрать девушку для привлечения новых в огромный союз. Пока это не аукалось, но Тома чувствовал — аукнется, обязательно. Его выбор Мисаки не может оставить равнодушными всех. Та же Мисака... неизвестно где и что делает, когда объявится и с какими претензиями...

Так, можно теперь о хорошем будущем? У него ведь есть хорошее будущее?

Тома подумал несколько секунд — и расслабленно улыбнулся. Разумеется, есть, ведь его будущее теперь связано с Мисаки. Скромной, милой, помогающей девочкой из его прошлого, изменившейся на пути становления Королевой, но сохранившей свой... кто это сказал, Цучимикадо, Етцу или вовсе Серья? Что каким бы Тома ни был, но свой стержень он сохранил. Так и Мисаки сохранила. И для него осталась той же Шокухо Мисаки, что он практически полюбил до того, как позабыл на кажущееся навсегда, и окончательно вернул любовь вместе с памятью.

Возможно, и к лучшему, что она не послушалась. Возможно, было кощунством вновь изгонять эту любовь ради попыток ухватить парочку фракций в помощь.

Возможно, надо перестать думать о будущем, в котором так много плохого, и сосредоточиться на будущем, в котором полно хорошего.

В дверь заскреблись — тем голодным скрипом, что очень любила Индекс, и Тома не мог не улыбнуться.

Постараться прожить этот и следующие дни с концентрацией на хорошем.

Гостья пафосно назвалась Венто, Что Спереди, и судя по тому, как алхимик раскланялся с ней — была кем-то важным. Акселератора это уже не беспокоило.

Отчего-то ему стало пусто. Желание увидеться с Мизуру блекло, а на ум приходили странные мысли. То, что вокруг Эстер сейчас сидели три лица не самой большой надёжности, не особо волновало. Мысль о том, что скоро они отправятся к Индекс...

Акселератор помнил эту девочку. Монашка с серебряными волосами и прожорливым нравом — нетрудно запомнить. И находится под охраной Камидзе Томы, примерно как...

Примерно как Ласт Ордер под его охраной.

Акселератор взглянул на троицу Иззарда, Венто и Орианы, быстро нашедших общий язык. Двоих Камидзе Тома побил, третьего неизвестно что. Возможно тоже, только как-то особенно сильно, раз магия оказалась утеряна навсегда и вместе с памятью.

На несколько секунд пришла шальная мысль: послать к чертям эту троицу, взять только обученную Эстер и вместе с ней прийти к Камидзе Томе напрямую. Объяснить, что без копании в памяти его Индекс за мерзавцем можно будет охотиться годами, и количество жертв умножится. Так сказать, поговорить по-мужски.

Не такая уж и шальная мысль. Мешает ей ровно одна мелочь.

В последнюю их встречу Камидзе Тома был героем, спасающим милых девочек от ужасной участи, а он, Акселератор — этой самой ужасной участью. И с идеей покопаться в мозгу ещё одной милой девочки перед ним в лучшем случае захлопнут дверь.

Это только в мультиках Ласт Ордер герой и злодей по мановению руки объединяются против третьей силы. А здесь не выйдет даже с учётом того, что они уже фактически работают вместе.

Значит, Индекс надо брать силой. Похищать. А для этого Акселератору придётся вновь встретиться в бою с Камидзе Томой.

Либо отправить в этой бой кучу идиотов, и без того горящих желанием мести.

— Хэй! — Венто кричала ему, даже не думая вежливо подойти. — Как мы завтра доберёмся до твоего города, академец?

— Завтра? — поднял бровь Акселератор.

— Я к вечеру точно выучу, учитель! — помахала Эстер. — Завтра уже утром сядем на самолёты, билеты в аэропорту и купим.

— И труп захватить. — указал Аскелератор на тело Кайкине, которое пока никто не трогал, хотя все гости уже осмотрели и заценили отрубленную голову.

— Э, учитель... с трупом в самолёт нас не пустят, помимо прочего...

— В самолёт — да. — Акселератор растянул губы в ухмылке. Хоть что-то разогнало пустоту. — Полетим так, как я прибыл сюда. С комфортом и удобствами.

Шокухо Мисаки абсолютно ничего не связывало с Правосудием. Самое близкое — через Мисаку Микото, работающую у тех внештатно. Или как-то так.

И тем не менее сейчас блондинка стояла в траурных одеяниях посреди толпы и молча смотрела на то, как под давящую на мозг музыку перед всеми ними торжественно несут гробы. Множество гробов погибших в ту ночь парней и девушек.

Шокухо, возможно, была единственной в толпе, кто помнил: погибли они все не от урагана, а от пуль и атак клонов. Не случайным разбросом, а своим желанием защитить людей.

Шокухо пришла сюда не из простой вежливости. И не только потому, что Королева должна интересоваться всеми гранями жизни тех, кого считает подданными, даже если они неудобны или разрывают сердце.

Кем бы ни был Интри, но он наверняка творит своё зло с желанием сделать добро. Спасти кого-то. Изменить к лучшему. Чем больше Шокухо думала об этом, тем больше убеждалась, что дело обстоит так. И что ей самой, как Королеве, придётся творить такое зло.

И потому она сейчас должна смотреть на вереницу проплывающих гробов, в которых навеки поселились добрые и храбрые люди, что добровольно закрыли грудью обычных граждан и одной своей жизнью спасли нескольких. И больше никогда не смогут поделиться с миром своими желаниями, надеждами, мечтами и устремлениями.

Должна смотреть на последствия добра, пошедшего злым путём. На то, что однажды она неизбежно устроит сама.

И ей представлялось, что в одном из этих гробов лежит Тома. Её любимый, свет всей жизни, ради и благодаря которому она стала той, кто есть. И однажды её амбиции пройдутся по нему, как уже однажды прошлись.

Шокухо не делала из этого выводов, не задумывалась, не закручивала мораль. Просто стояла и смотрела, так, чтобы каждый проплывший гроб навсегда врезался в память.

Она не сразу узнала Гунху. Переодевшийся в полностью чёрное парень выделился лишь тем, что нёс гроб с тремя знакомыми Шокухо девушками. Двоих из них она тогда отправила в подземелья вместе с Уихару, а третья... Куроко Ширай, верный оруженосец Мисаки Микото, больший чем всё ещё спавшая Джунко для неё.

От их усилий гробу ничего не было — Гунха преспокойно справился бы один. И тем не менее все трое вцепились в лакированные ручки, а на их лицах застыла неземная тоска по ушедшей подруге. Шокухо и это навсегда запомнила, как и сам гроб. Букет цветов, ровно ждущий в её руке, следовало возложить к нему, ибо именно она отправила Уихару навстречу смерти. Хоть и думала, что спасает её.

Но сначала дождаться окончания церемонии. И осторожно выступить из толпы, дабы ответить на вибрацию телефона. Эта сим-карта у неё была для особых звонков.

— Да? — очень тихо спросила Шокухо, вставив наушник в ухо и нажав на кнопку ответа.