Прометей с востока

— В кровати? — спросил Глеб, посмотрев на крепкую девушку в мужской одежде.

— У тебя только одно на уме, — сказал Майк. — Она помогает ему управляться с командой. На каждом корабле помощник у капитана всегда женщина. Так наши женщины отстаивают свои права. Но если договорятся, то могут и спать вместе. Давайте подойдём ближе, чтобы не орать.

Они подошли к сходням, и эльф спросил у девушки о проезде.

— Места есть, — ответила она. — Если возьмёте каюту на троих, заплатите по тысяче на каждого, а если брать каюту на одного, то выйдет вдвое дороже.

— Нам одну на троих, — за всех ответил Майк.

— Тогда платите и занимайте свою каюту, — сказала девица. — Основной груз уже на борту, поэтому скоро закончим с погрузкой и отчалим. Учтите, что лошадей не берём.

— Жаль, что я ночевал с вами, — огорчился эльф. — Думал, что проезд будет дороже. Кому будем продавать лошадей?

— Продадим хозяину постоялого двора, — сказал Корн. — Если не захочет покупать, я его уговорю.

Магию применять не пришлось, потому что хозяин посмотрел трёх прекрасных жеребцов и назвал хорошую цену. Получив от него деньги, сразу же пошли на корабль. Когда расплачивались за каюту, познакомились с капитаном корабля. Высокий уже седой эльф принял у них деньги, назвался Джоном Купером и приказал одному из матросов проводить пассажиров в каюту. Она оказалась четырёхместной с двумя двухъярусными койками, занимавшими треть помещения.

— Понятно, — проворчал Майк. — Если в каюте есть стол и табуреты, значит, еду будут приносить сюда. Под каждой койкой по два сундука, можете складывать в них свои котомки.

— Господам не нужны бычьи пузыри? — спросил перед уходом матрос. — А то я мог бы дёшево продать.

— А для чего они нам нужны? — удивился Глеб.

— Если у вас есть письма или бумаги банка, их можно завязать в пузыре и сохранить от воды, если будем тонуть, — объяснил матрос. — Не всегда тонут посреди моря, чаще в шторм разбивает у берегов. Если повезёт уцелеть, сохраните ваши ценности.

— И сколько стоит твой пузырь? — спросил юноша.

— Свой я не продам ни за какие деньги, — засмеялся матрос, — а за бычий с вас три монеты.

Глеб купил у него пузырь и положил в него рекомендацию барона Венецкого, свою грамоту и бумаги гоблинского банка. Уложив вещи в сундуки, вышли на палубу. Других пассажиров пока не видели, а среди матросов эльфов не было, одни люди.

— Эльфы не возятся с парусами и не пачкаются углём, — ответил Майк на вопрос Глеба. — Из них на корабле только капитан, его помощница и машинист, а остальные — это люди, работающие по найму. Кочегарами обычно берут чёрных орков. Им и платят меньше, и долго на такой работе не живут, а заменить нетрудно.

— А помощница симпатичная, — сказал Глеб, с удовольствием рассматривая невысокую, стройную девушку. — У вас все такие?

— У нас они разные, — ответил Майк. — Смотри, будь с ней осторожней. У нас могут наказать даже за непристойные намёки. И капитан поверит ей, а не тебе, а он на корабле высшая власть. Если решит, что тебя нужно выбросить за борт, команда так и сделает. Их здесь полсотни рыл, поэтому мы тебе ничем не поможем.

— Да я сказал просто так, — пожал плечами юноша. — Мне не нужны бабы, тем более ваши. Сам же говорил, что они в любви хуже мальчишек. Пойдёмте на нос. Там можно сидеть и смотреть на море, и не будем мешать матросам.

— Ещё насмотришься, — отказался Майк. — Мне на третий день надоело. Мы сейчас в Восточном море, потом будет Северное и самое большое — Атлантическое. Эх, не сходили в храм помолиться о благополучном плаванье! Он в этом городке на диво большой.

— Уже закатили бочки и убрали сходни, — заметил Корн. — Наверное, будем отплывать.

— Марш в каюту! — скомандовала им девушка. — Все пассажиры в них сидят, одни вы выползли, как тараканы. Сейчас будем отчаливать, и вы помешаете матросам!

Они без разговоров ушли в каюту, поэтому не видели, как корабль отвалил от пирса, оделся парусами и величественно поплыл прочь от порта.

— Качка усилилась, — заметил Майк. — Значит, уже плывём. Можете посмотреть в иллюминатор. Сейчас я его открою, чтобы здесь проветрилось.

Он повернул рычаг и откинул круглое окно, в которое с трудом могла пройти голова. Плеск волн стал громче, и сразу запахло морем.

— Здесь вода даже летом холодная, поэтому запах не тот, — сказал Майк, заметивший, как Глеб нюхает воздух. — Вот когда будем плыть в Атлантическом море, тогда будет запах! Вы как хотите, а я пойду на палубу. Посмотрю, нет ли среди пассажирок какой-нибудь смазливой девицы. Плыть больше десяти дней без бабы — это издевательство над телом.

— Я тоже пойду, — присоединился юноша, — не за бабой, а смотреть на море.

Корн не захотел никуда идти и улёгся на одну из нижних коек, а юноши вышли из каюты. Эльф направился охотиться к толпе пассажиров, а Глеб ушёл на нос корабля, сел на бухту каната и стал смотреть в морской простор.

— Вообще-то, это моё место! — сказала севшая рядом помощница капитана. — Пока можешь сидеть, просто учти на будущее. Ты кто? Никогда не видела таких белобрысых парней.

— Шевалье с востока, — ответил он, не вдаваясь в подробности.

— А что ты здесь забыл? — спросила она. — Я имею в виду не корабль, а это место.

— Море! — сказал юноша. — Никогда не видел такого простора и такой силы! На него хочется смотреть и смотреть, а здесь я никому не мешаю... кроме вас.

— Романтик! — с непонятным выражением сказала она. — Дай-ка я пощупаю, что у тебя в штанах.

Она бесцеремонно протянула руку, а расслабившийся и не ожидавший такого Глеб не успел отреагировать. На её бесцеремонность отреагировало то, что она схватила.

— Ничего себе! — удивлённо сказала девушка. — Это я удачно сходила. Сегодня будешь спать в моей каюте, а там посмотрим.

— Убери руки! — разозлился он. — Перебьёшься без меня! Вы меня уже...

— Строптивый, — удивилась она, — и глупый. Мы в плаванье, понял? Здесь закон — это капитан, а я второй эльф после него! Да стоит мне сказать, что ты ко мне приставал, как тебя тут же выбросят за борт. Вода холодная, а до берега далеко! Акул здесь нет, но ты и без них не доплывёшь. И будет тебе не наша благословенная земля, а морское дно. Усёк? Если женщине нужно, твоя обязанность её удовлетворить! Для того вы и существуете! А если она к тому же эльфийка, то ты должен прыгать от радости!

— Мне говорили знакомые эльфы, что их женщины и в подмётки не годятся нашим, — с ехидством сказал Глеб. — Мол, потому они предпочитают мальчиков, а эльфийкам остаётся мазать лоб голубой краской!

— Дураки есть и среди эльфов, — не стала спорить она, — а лживость их утверждений ты сможешь почувствовать сегодня ночью. Если мне понравишься, в обиде не будешь. Смотри на своё море, но не забудь о том, что я тебе сказала. Я ведь не шутила насчёт морского дна! Моя каюта вон там.

Показав ему рукой на каюту, девушка вскочила с каната и скрылась за надстройками. Настроение испортилось, поэтому юноша тоже поднялся и вернулся в каюту. Помимо Корна в ней находился Майк, который прикладывал смоченный платок к синяку под глазом.

— Когда это ты успел? — удивился его фингалу Глеб.

— Ну их всех к демону! — выругался эльф. — Недаром мы в дороге не используем женщин! Я ведь ей очень вежливо предложил. И ударила не ладонью, а кулаком! Даже не посмотрела на то, что я эльф. А капитан это видел и принялся ржать!

— Что-то ты быстро насмотрелся на море, — сказал приподнявшийся с койки маг. — Что-то случилось? Я чувствую, что ты злишься.

— К демону всех баб! — повторил юноша слова эльфа и рассказал им о помощнице капитана.

— Почему тебе так на них везёт? — с завистью спросил эльф. — Ты их не ищешь, сами липнут!

— Та, которая была мне нужна, ушла, — возразил Глеб, — а другие не нужны мне. Нечему здесь завидовать. Лучше скажите, что сделать, чтобы она отстала.

— Я не собираюсь на неё действовать, — сказал Корн, на время "заморозив" эльфа. — Она могла о вас кому-нибудь сказать, а в этом случае моё воздействие вызовет подозрение. Я не могу так рисковать. Да и что в этом плохого? Быстрее пролетит время и не наедите жира от безделья.

— Удовлетвори её так, чтобы сбежала из собственной каюты, — хохотнул Майк, с которого Корн снял подчинение. — А то, если сильно понравишься, прикажет засунуть тебя в трюм, и будешь её ублажать ещё и в обратном плавании.

— Смотрите сами, — подвёл черту маг. — Никто вас за борт не выбросит, но гадость сделать могут, поэтому я на вашем месте сходил бы. Девица приятная, а работа для вас привычная.

Эльф занял второе нижнее место, и Глебу пришлось лезть на верхнюю койку.

"Действительно, почему они ко мне пристают? — подумал он. — Большой силы у меня нет, красоты нет вообще никакой, а штаны не просвечивают. Ладно, сейчас посплю до обеда, а то чувствую, что ночью не придётся спать".

Корабль мягко покачивался на волнах, и эта качка быстро его усыпила. Разбудил запах жареного мяса. На столе стояли тарелки с едой, но никто пока не обедал.

— Мы вас не будили, потому что всё горячее, — сказал Корн юноше. — Решили уже насчёт ночи?

— Нужно сходить, — ответил он. — Не хочу неприятностей ни себе, ни вам.

Пища немного остыла, и они пообедали. Лежать в каюте было скучно, поэтому Глеб отправился туда, откуда его согнала нахалка. Ветер был не очень сильным, но, видимо, его сила и направление капитана устраивали, потому что не было никакой возни с парусами. Ход был приличный, а качка почти отсутствовала, и засмотревшийся на чаек юноша не заметил, что он уже не один.

— Замараете одежду, — сказал ему капитан. — Канат не смолили, но грязи хватает. Скажите, как вы отнеслись к предложению нашей Венди?

— Вы имеете в виду её обещание выбросить меня за борт? — спросил Глеб. — Я не принял его всерьёз, но ни капли не сомневаюсь, что она найдёт способ отыграться.

— Вы умны, — кивнул он. — Я так и думал. Глупец её не заинтересовал бы. Конечно, вас не выбросят за борт, но достаточно ей подать жалобу в нашем порту, и вам не дадут сойти с корабля. У вас найдутся деньги на обратный проезд?

— Её заинтересовал не мой ум, — сказал юноша, — и заниматься мы будем не умными беседами. Хотелось бы узнать, какое вам до этого дело?

— Она моя дочь, — сказал капитан, садясь на канат рядом с Глебом, — причём единственный ребёнок. Ни матери, ни других близких родственников у неё нет, один я. По причинам, которые вам необязательно знать, она махнула рукой на свою жизнь и вот уже третий год плавает со мной на этом корабле. К вам у меня будет... просьба или предупреждение — понимайте как хотите. Постарайтесь не обижать мою девочку и не обманывайтесь её уверенным видом. У каждого из нас своя раковина, в которую мы прячем то, что хотим укрыть от чужих глаз, а среди матросов нельзя вести себя по-другому.

Он встал с канатной бухты, отряхнул штаны и ушёл.

"Почему в моей жизни постоянно возникают сложности? — подумал тоже вставший с канатов юноша. — Пока жил в деревне, самой большой неприятностью была драка с приятелем, а как уехал, так и пошло. Дома я выть хотел от этой простоты, а сейчас уже думаю, так ли это было плохо?"

Когда он вернулся в каюту, эльф сидел истуканом и отвечал на вопросы Корна.

— Я знаю только то, что в порохе есть сера. Что туда мешают ещё и в каких пропорциях — это секрет. Я и о сере узнал совершенно случайно. Пороховые фабрики стоят в двух небольших городах, в которые пускают не всех эльфов. Я от брата узнал, что в один из них завезли очень много молотой серы, поэтому и решил, что она нужна для пороха. Сам огненный бой — это очень просто. В закрытую с одной стороны трубку засыпают порох, потом ставят прокладку и один большой свинцовый шарик или много маленьких. Порох зажигают через запальное отверстие, и он взрывается, выталкивая пулю из трубки. Если трубка маленькая, то это пистоль, если побольше, то ружьё, ну а самая большая называется пушкой. В ней уже не одна пуля, а много или взрывающийся снаряд. Об этом у нас знают и дети. В пушках порох поджигают фитилём, а в пистолях и ружьях — искрами от удара кремня по стали. Больше я ничего не знаю.

— А кто может знать? — спросил Корн.

— Те, кто этим занимается, — ответил Майк. — Наверное, знает кто-нибудь из военных. Учёные могут знать.

— Об учёных расскажи подробней.

— Ну они возятся с разными веществами, смешивают их и нагревают. Есть такая наука — химия. Я думаю, что в порохе не должно быть ничего сложного. Если его открыли двести лет назад, то теперешние учёные должны знать о нём всё.

— Зря вы расспрашиваете Майка, — недовольно сказал Глеб. — Его могут спросить, были ли такие разговоры. Я думаю, что не всех магов сожгли, кого-то оставили для себя.

— А я думаю, что не будет магических проверок, — возразил Корн, — иначе не брал бы с собой вас и постарался справиться сам. Магу достаточно спросить, и вы всё ему расскажете. Поймите, Глеб, не стали бы эльфы завозить к себе много магов. Несколько для лечения их верхушки или раскрытия заговоров могли привезти вместе с семьями, чтобы было чем держать их за горло. Но даже в этом случае мага нельзя контролировать. Как вы узнаете, соврал он вам или нет? Станет такой маг верно служить и с энтузиазмом выявлять врагов эльфов? Я не стал бы, и другие не будут. Среди магов были сильны связи. А теперь представьте, что по моему приказу повсюду жгут их друзей и коллег, а потом я требую верной службы, да ещё шантажирую родственниками. Магия — это очень большая сила, и не стали бы они так рисковать. Я не знаю, почему среди эльфов нет магов, но среди нас их было много! Я служил королю, но свой маг был у каждого графа, у многих баронов, да и в городских магистратах. Нас связывал обязательный к выполнению кодекс. Конечно, находились те, кто его нарушал в угоду своим господам или в своих личных интересах. Их выявляли сами маги и сурово наказывали. А кому этим заниматься у эльфов? Я не хочу сказать, что эльфы совсем беззащитны от магии. Наша беда — это невозможность подчинить многих. Но, может, в этом и благо, потому что иначе маги правили бы миром. Поставьте в охрану трёх человек, и я уже не смогу их пройти только за счёт магии. Можно так организовать защиту их вождей и тайных производств, что одной магией ничего не сделаешь. Я подчистил Майку опасные для нас воспоминания. Только хороший маг сможет заметить следы моей работы, да и то, если не пройдёт много времени, поэтому мы с вами почти ничем не рискуем.

— Вам видней, — согласился Глеб. — Отпускайте Майка, а то мне неприятно видеть его таким. Хоть он и не друг, но я хорошо к нему отношусь.

— Когда пойдёте миловаться? — сразу же задал вопрос пришедший в себя эльф.

— Кто-то недавно упрекал, что у меня все мысли о бабах, — засмеялся юноша. — Это были не вы? Если бы вы знали, Майк, с какой радостью я никуда не ходил бы!

— А почему? — не понял эльф. — Что в этом плохого? Доставите девушке удовольствие и порадуетесь сами.

— Не нужна мне такая радость, — ответил Глеб. — Я или любил женщин, или дарил им тепло. Один раз просто получал удовольствие, и потом за этот случай было стыдно перед моей девушкой, хотя она ничего не узнала.