Кнут и пряник

— Ага, пока на нас в этом озерном бомбу не скинули. Чтобы уж сразу всех и с гарантией. Место же уединенное.

— Враги не скинут, генерал мне говорил, что для защиты озерного целый дивизион С-400 будет развернут, не считая всякой мелочи. Любую цель обнаружат на подлете, собьют, а вас успеют эвакуировать. Учитывая, что время вашей с посланницей ответной атаки измеряется несколькими секундами, вряд ли кто-то рискнет атаковать в лоб. А свои...хотели бы, так уже давно грохнули. Не проблема, поверь моему опыту Илья. И чем дальше, тем издержки от вашего убийства для властей все больше и больше. Народ не поймет, свалить на происки врагов будет трудно. Не бери в голову.

Илья летал на самолетах всего пару раз в жизни, но, как ни странно, аэрбас триста двадцатой модели был ему знаком. Летал он как-то чартером с семьей на море. От того полета остались воспоминания о набитом людьми под завязку тесном салоне, в котором для экономии места кресла были поставлены так плотно, что ноги еле влезали между сиденьем и спинкой следующего кресла и жуткой трясучке над побережьем. А здесь извольте видеть — исполнение вип. Черный мерседес подвез их с Надей прямо к трапу, по которому Илья сразу поднялся в салон. Внутри было красиво и даже как-то просторно на вид: белые мягкие диванчики, удобные широкие кресла, аккуратные столики. Мебель располагалась вдоль стен и совершенно не загромождала интерьер.

— А может, все-таки, лучше было бы поездом? — робко спросил Илья, пытаясь справиться с приступом аэрофобии. Народу в салоне было немного: они с Надей, стюардесса, да пятеро охранников включая Сергея и Максима.

— Ехать больше суток, — поморщился Сергей. — Небезопасно, весь маршрут не проконтролируешь. А так сегодня уже будем в озерном.

— Как будто лететь безопасно, — пробурчал себе под нос Илья. — Одна ракета и все. Ладно, молчу, молчу, не каркаю..., — Илья увидел на столике напротив пузатую бутылку темного стекла и потянулся к сосуду, пока Надя не видит. Аэрофобию лучше лечить традиционным способом.

Улыбающаяся стюардесса закрыла герметичную дверь и попросила всех занять свои места, после чего скрылась в своем отсеке около кабины пилотов. Самолет потихоньку вырулил на взлетную полосу, разогнался и взлетел, плавно набирая высоту.

Илья налил себе из бутылки в широкий бокал еще немного янтарного лекарства и, выпив, почти совершенно успокоился. Все нормально.

Прошло чуть больше часа полета. Погода была замечательная, вид из иллюминатора показывал белые сплошные облака внизу и ясную голубизну неба сверху. Надя, похоже, задремала в своем кресле, опустив от солнца шторку своего иллюминатора, Сергей и Максим о чем-то тихо переговаривались сидя на диванчике. Илья же все смотрел наружу через двойное стекло, ему было уже хорошо.

Истребитель возник откуда-то сбоку совершенно неожиданно и сразу же, как показалось Илье, приблизился чуть ли не вплотную к их самолету. Парень ясно видел трехцветную, в цветах российского флага, звезду на его сдвоенном хвосте. Пролетев несколько секунд параллельно их маршруту, боевой самолет слегка покачал крыльями для привлечения внимания, а затем медленно пошел вниз и в сторону, показывая свои плоскости пассажирам "арбуза". Изумленный посланник разглядел корявые, явно написанные впопыхах красной краской на крыльях слова "Тревога" и "Угон".

— Серега! — закричал Илья, чувствуя, как от адреналиновой волны с места в карьер начинает разгоняться сердце. — У нас проблемы.

— Да, — тут же подскочил к нему спецназовец.

— Вызови пилота. У нас истребитель справа по борту. И это не почетный эскорт, блин.

— .....мать, — грязно выругался Максим, рванувший в нос салона по первому крику Ильи и распахнувший дверь отсека стюардесс. Бортпроводница лежала на полу головой в луже собственной крови, которая ужа начала застывать. Василий, третий охранник, через секунду уже рвал на себя дверь в кабину пилотов. Бесполезно. Как и следовало ожидать, она была закрыта.

— Ты можешь ее открыть? — спросил бойца Илья, подойдя поближе.

— Нет. Она стальная, противоугонная. Открывается только изнутри членом экипажа. Можно позвонить, но...— Вася в который раз надавил кнопку вызова пилота.

— Можно попробовать расстрелять замок, — покачал головой Сергей. — Или взорвать. Оружие у нас в салоне. Только вот стрелять в самолете это верный каюк. Один хороший рикошет и разгерметизация.

— Пожелать пилотам боли я тоже не могу, — сделал свой вывод посланник. — Чем хуже пилоту, тем скорее он уронит машину вниз вместе с нами. Попали. Я же говорил, поезд лучше.

Проснувшаяся от поднявшейся суматохи Надя с круглыми от ужаса глазами смотрела на убитую стюардессу, не говоря ни слова.

— Внимание, говорит командир экипажа, — раздался голос в динамиках. — Просьба всем пассажирам и посланникам сохранять спокойствие. Наш маршрут изменен. Господа посланники, не пытайтесь, пожалуйста, пожелать кары мне или кому-либо еще, даже под общей формулировкой "всем кто причастен к захвату самолета". Подобный ваш шаг просчитан, в результате заранее принятых мер он неминуемо приведет к нашей общей гибели. Наш полет завершиться примерно через три часа мягкой посадкой, если у служб ПВО не сорвет резьбу, — голос пилота нервно дрогнул. — Все делается в ваших интересах господа посланники и в интересах всего человечества. После посадки вы получите ответы на свои вопросы. Приятного полета.

Следующие три часа были, пожалуй, самыми ужасными в жизни Ильи. Даже умирать в своем мире было не так страшно — там все произошло быстро, раз и готово. А вот лететь на борту самолета, ожидая каждую секунду подрыва ракеты или падения по прихоти пилота, будучи неспособным хоть что-то сделать, было реально страшно. До истерики и липкого пота. Но Илья держался, как и Надя. "Ничего, только посадите самолет. А там я покажу вам небо с овчинку", — думал парень.

Снижалась машина над какой-то однообразной каменистой пустыней, не спеша делая довороты в воздухе.

— Территория бывшей Ливии, — прокомментировал посадку Сергей, наблюдая за их координатами по своей системе спутниковой связи. — Пустыня вдалеке от крупных населенных пунктов. Однако.

Бетонка полосы появилась под крылом самолета в самый последний момент. Похоже, она была не в лучшем состоянии, при посадке машину сильно трясло, особенно когда пилот включил реверс. Крылья качались из стороны в сторону так, что казалось, что они вот-вот чиркнут кончиками по земле. Но обошлось. Через несколько минут самолет замер на обширной площадке, местами присыпанной песком и камнями. В иллюминаторы виднелись расположенные невдалеке заброшенного вида бараки.

— Видимо, какая-то военная база времен Каддафи, — прокомментировал происходящее Сергей. — Ничего другого в голову не приходит.

— Сейчас я кое-кому пожелаю, — с чувством сказал Илья, как только звук двигателей стих. — Готовьтесь ломать дверь к пилотам, можно уже. — Но пожелать парень ничего не успел. Раздались отрывистые звуки нескольких очередей из крупнокалиберного пулемета, а попадания заставили мелко задрожать носовую часть фюзеляжа. Что бы там ни думали себе летчики, угнавшие самолет, на земле они были явно никому не нужны. Пилотскую кабину расстреляли в упор с двух точек.

— Пилоты все. — Озвучил свершившийся факт Максим. Он уже был в бронежилете и с заряженным автоматом, как и остальные спецназовцы. — А по нам не стреляют, хотя сжечь самолет как два пальца.... Вы им живые нужны. Это хорошо. Все в сторону.

Боец подошел к выходу из самолета и, сделав несколько манипуляций, открыл герметичную дверь, которая послушно отошла вбок. И тут же упал на пол салона, разглядывая в прицеле автомата окрестности через открывшийся проход. Сергей, не высовываясь, занял позицию рядом с ним. Из открытого проема веяло жарким пустынным воздухом.

— Если я хоть что-нибудь понимаю, то сейчас прибудут переговорщики, — негромко сказал он Илье.

Сергей оказался прав. Не прошло и пяти минут, как невдалеке показались несколько машин. Пара типичных переделанных из джипов пустынных тачанок, с пулеметами в пустых кузовах, небольшой грузовичок и два военных хаммера, ехали прямо к самолету, не сбавляя скорости.

— Надюха, подтверждай! — Илья рвался в бой, желая отомстить за пережитый ужас. — Всем в этих машинах паралич, кроме водителей.

— Надя, давай не медли. Пора.

— Не могу. Нет зоны подтверждения желания, — обескуражено сказала комсомолка.

— Надя давай еще раз. Я желаю, ты подтверждай.

Бесполезно. Надя лишь недоуменно пожимала плечами. Желание не проходило.

— Сейчас я им сам пожелаю, — злым голосом сказал Максим и потянул спуск. Длинная автоматная очередь хлестнула по машинам. Илья видел, как покрылось трещинами лобовое стекло в одном из джипов, а грузовичок присел на пробитое колесо. Все машины тут же остановились, из кузова грузовика и джипов выскочило около двух десятков человек с автоматами. Но ответного огня не было.

— Не стреляйте, — донеслось от одного из хаммеров. Из него вылез какой-то бородатый мужик с автоматом, в просторном бело-черном одеянии и с чалмой на голове.

— Надо поговорить, — продолжал кричать он.

— Всем стоп. Еще один шаг вперед и я открываю огонь, — крикнул ему в ответ Максим.

— Мне нужны посланники. Я хочу поговорить с ними.

— Говори где стоишь, — крикнул ему спецназовец.

— Я знаю, что дар боли у посланника не работает. Так что ваше сопротивление бесполезно. Бросайте оружие в самолете, спускайтесь по одному вниз и идите к нам с поднятыми руками. И все у всех будет хорошо, — на чистом русском языке с еле заметным южным акцентом прокричал мужик.

— Что будем делать, Илья? — повернулся к парню Сергей. — Ваши желания точно не работают?

— Нет. Что-то случилось. Надя не может подтвердить моего пожелания.

— Ладно. — Сергей быстрым движением достал нож и сделал небольшой, но глубокий надрез себе на запястье. Закапала кровь.

— Надя, попробуй исцелить. Илья подтверждай.

Порез затянулся мгновенно, исчезнув прямо на глазах.

— Вот и ответ. Они не лишили вас силы, просто сумели нейтрализовать твой дар Илья. Возможно, это временно, может быть только в этом месте. И вы оба им очень нужны.

— Сергей, я не могу вас защитить, — горько сказал Илья. — Их много.

— Ты на что намекаешь? — сузил глаза спецназовец. — Хочешь сдаться черным?

— Я — нет, но вы....

— Какие такие "вы"? Мы вам присягнули, теперь есть только "мы". — Сергей обвел глазами своих четверых бойцов. Выражения их лиц были совершенно серьезны. — Эти черные, не знаю, уж кого они там представляют, стрелять по самолету не станут. Посланники нужны живыми. Сюда они тоже не войдут, у нас есть гранаты, несколько "шмелей", патронов два цинка и десяток стволов на пятерых, а вокруг ровное поле. При таких вводных даже "альфе" кисло было бы на штурм идти, а эти обезьяны далеко не "альфа", сколько бы их не было. Связь с внешним миром есть. Вызовем помощь и будем держаться, вот и весь сказ.

— Слышь ты, дядька — закричал Сергей парламентеру. — Ваше предложение посланниками отвергнуто. Валите отсюда на .... Если через пять минут кто-то будет замечен в радиусе трехсот метров от самолета или просто мне что-то не понравиться, например, твоя рожа в прицеле, я открываю огонь без предупреждения. Все, разговор окончен.

— Ты хорошо подумал? — После минутной паузы крикнул парламентер. — В пустыне жарко, скоро в самолете будет как в печке. Пить и есть у вас считай что нечего, откуда на таком борту взяться большим запасам? Помощи не будет, это я вам гарантирую. Скоро сами к нам приползете, умоляя о глотке воды.

— Щелкнул короткий выстрел, и парламентер аж пригнулся, видимо пуля пролетела очень близко.

— Следующая — твоя, — крикнул Максим.

На том разговор и закончился. Илья видел в иллюминатор, как боевики отъехали подальше, почти к самым баракам и начали там разбивать лагерь. Вскоре к ним присоединилась еще пара десятков машин, а на грани видимости замелькали движущиеся перебежками фигуры. Самолет брали в кольцо.

— Надо взломать кабину и вынести мертвых, — вздохнув, сказал Илья. — Я сам отволоку трупы подальше от самолета, в меня стрелять точно не будут.

— Из еды одна фигня. Чипсы, орешки, всякие закуски, спиртное. Кое-что есть в холодильнике, но это надо съесть сейчас, электричества нет, на жаре все испортиться. У нас с собой еще имеется десяток индивидуальных рационов. Минералки обнаружено две упаковки по двенадцать бутылок, есть пиво в бутылках, литров десять суммарно и соки, восемь литровых пакетов. Все. — Закончил доклад Василий.

— Ясно, — покачал головой Сергей. — Что же, не так уж плохо. — Спецназовец, активировал свой прибор спутниковой связи, подсоединил к нему ноутбук, поколдовал в настройках. — Я сейчас заявление сделаю. Отправлю его, куда следует, и заодно размещу в сети. Пусть все полюбуются. Надо поднимать шумиху.

— Я с тобой, — неожиданно сказала ему Надя. — Вместе сделаем.

— Пойдет, — улыбнулся посланнице спецназовец. — В камеру смотреть сюда, говори.

— Здравствуйте, все кто видит эту запись, — волнуясь, начала говорить комсомолка. — Я Надя, посланница. Сейчас мы окружены врагами, посланник жив, но по неизвестной причине не может применить свой дар боли. Исцелять мы все еще можем. Мною и Ильей принято решение не сдаваться, бандитам служить не будем. Возможно, через некоторое время, нам придет конец. До этого момента исцеления больных продолжаться, как и было обещано. Затем все. Нас больше не будет. Прошу простить меня и Илью за обманутые ожидания, если мы кого-то не успеем вылечить. Прощайте.

— Теперь я, — к объективу камеры встал Сергей. — Меня зовут Тихомиров Сергей Викторович. Бывший капитан сил специального назначения ВС России, бывший инвалид-колясочник, бывший военный пенсионер, исцеленный Надеждой. Сейчас — начальник охраны посланников. Наш самолет был угнан и совершил посадку в Ливии, GPS координаты выложены в ролике. Пилоты после посадки были расстреляны с земли, стюардесса убита, борт поврежден. Держу оборону на борту, вместе с еще несколькими бойцами, выполняя свой долг по охране посланников. Противник огонь по самолету пока не ведет, посланники им нужны живыми. Ультиматум о сдаче посланники отвергли. Наблюдаемые силы противника — до батальона, без тяжелой бронетехники, точнее сказать не могу. Еды, воды и боеприпасов хватит на неделю, если не будет решительного штурма. Буду держаться, сколько смогу, до конца. Честь имею. — Сергей прекратил запись.

— Теперь, господа, нам остается только надеяться, — постарался улыбнуться Илье и Наде спецназовец.

— Я одного не понимаю: что за хрень твориться? — буркнул сменившийся с поста у двери самолета Сергей. Боец присел в кресло рядом с лежавшей на диванчике Надей, и устало прикрыл глаза. Илья, сидя рядом, вяло ел галеты с джемом, запивая их минералкой. Ему по общему решению выделили самый большой продуктовый паек в их отряде. Все-таки посланники продолжали исцелять. Вчера, например, прошло обещанное плановое исцеление диабетиков с пятьдесят первого по пятьдесят третий год рождения. Да и батарейку для исцелений, к роли которой свелся утративший силу посланник, следовало держать заряженной на случай схватки.