| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вечно встревоженный, загруженный свалившимися на него после смерти отца проблемами княжества, он, однако, бывал смешлив.
Так и сейчас, когда я пристроился рядом, направив свою струю в ту же сторону, он, оценив высоту и дальность, хихикнул и посоветовал:
— Ты это зря. Ты поберёг бы. Напор-то. Ты ж на стену запрыгивать собрался. Ну. Встал бы к стене спиной, да как вынул бы, да как ливанул бы... Глядишь, отдачей бы прям на башенку и закинуло бы. Ха-ха-ха...
Забавно: ракет на Руси ещё нет, а концепция реактивной тяги в народе присутствует.
Заправляя штаны... со всеми этими тремя слоями завязок... я поддержал княжеское чувство юмора:
— Насчёт струи... поздно, княже. Но у меня другая задумка есть. Мосток самобеглый. Тебе ж южная сторона досталась? От горы? Вот там — очень даже уместно.
— Опять?! Ты уж народ на совете посмешил.
— От того смеха — битых воев не прибавилось. А вот если мою задумку не использовать... Тебе своих людей не жалко?
Ещё продолжая улыбаться, но уже твердея лицом, Живчик напряжённо спросил:
— Ну?
— А чего тут нукать? Бить наших будут на подходе. На подходе к стене. Да на самом залезании на стену. Чем быстрее воины наверх залезут — тем потерь меньше. С лестницами бегать... по тамошним буеракам и колдоё... быстро не получится. Перекладинки перебирать... в сброе, со щитом да с копьём... Всякий лишний миг — кому-то лишняя смерть.
По теории, при разумной организации, русское войско городок должно взять. Потери атакующей стороны втрое больше потерь защитников укреплённых позиций. Их там сотни 4-5. Мы-то крепость возьмём, всех их перебьём. И сами пол-войска положим. А потом придёт эмир и по нам, обескровленным и аморфным, вдарит.
Городок надо взять легко, "весело". С минимальными потерями и разрушениями. "Само упало", Богородица подмогла. Тогда и разговор с эмиром другой будет.
И ещё, уже чисто личное. Четырьмя отрядами, которые будут наступать с четырёх сторон, командуют четыре князя: Рязанский, Муромский, Тверской и брат Боголюбского — Ярослав. Идти в бой под командой Володши... и сам не хочу, и людей вести боюсь. Поставит куда-нибудь так...
"Сладкогласый песнопевец" царь Давид как-то повелел:
"Поставьте Урию в место самого жестокого сражения и отступите от него, чтобы он был сражен и умер".
"Повелел" — из-за женщины. Мне Володша... такое повелеет... за всё хорошее по совокупности...
Понятно, что потом Володшу ГБ накажет. Как Давида — в течение шести месяцев его тело было покрыто язвами. Но мне-то от этого...
— Тут, княже, проще показать, чем на словах объяснять.
И я, подобрав палочку, начал рисовать в пыли под ногами. Постепенно отступая от обильно политого нами места.
Как я уже рассказывал, масса серьёзных производственных вопросов в России решается в сортире. Вот почему продвижение женщин по службе вызывает у меня некоторые... сомнения. Или надо переходить к монгольскому туалету — там все вместе.
Мой план не влиял на действия других отрядов: не получится — не существенно. Но, в случае удачи, давал некоторые выгоды. Живчик покрутил носом, похмыкал и пошёл к Володше договариваться о замене в составе отрядов. А я вприпрыжку метнулся к своим: плотницкое дело... оно такое... неторопливое. Поэтому делать его надо быстро!
Пригородные посады надо обязательно выжигать. Макиавели, который настаивает на этом действии защитников города при приближении вражеской армии — абсолютно прав. Куча полезных вещей было взято нами в оставленных жителями домах. "Полезных" — для штурма. Для меня главное — "звездо-вагон". И, конечно, длинные брёвна, жерди и доски.
Супер-телегу разобрали и смазали. Все восемь ступиц. Разобрали саму площадку — тяжелая зараза. Оставили только крайние доски, к которым крепятся оси. И укрепили раму по диагонали. Понаделали легких деревянных щитов, чтобы эту раму в нужный момент накрыть. Поставили на передок — вороток... э-э... портального типа, блоки... типа перекидные, неподвижные, горизонтальные... тормоза... э-э... плугоподобные, одноразовые... Сам мостик, он же — пандус, сделали решётчатым. Будем по нему... как обезьяны. Опыт Бряхимовских оврагов применять. Но решётка густая — можно и на ногах бегом бегать.
Я очень боялся, что конструкция получится слишком тяжёлой и развалится. В самый неподходящий момент.
Начинало темнеть, когда мы этого монстра покатили из посада, ручками, вокруг, в гору... Далеко, чтобы из крепости не увидели. Потом закатили на склон этого... Лобана.
Когда я тут утром "любовью занимался" — в смысле: "Высоту любят дым и...", обратил внимание на мелочь. Вдоль берега с этой стороны идут плоские террасы-ступеньки. По ним не спуститься толком — только перепрыгивая. С другой стороны, к верхнему концу оврага, идёт отрог горы. Такого... переменного профиля. А вот посередине — ложбина. Довольно ровная. С приличным уклоном к крепостице, к оврагу напротив середины стены.
Вот на верхний конец этой ложбины мы монстра и закатили. Туда же притащили всякое чего, что можно россыпью тащить. И уже на месте приладить.
Я ребят распределил, кому чего делать — показал, два раза все подбежали, за верёвки похватались... Как оно в реале будет... Одна надежда — мои смоленские к совместному труду привычные. Артёмий с Ивашкой их столько строевой долбали...
Сидим-ждём. Когда ж этот... рог хренов — петь начнёт.
Костров — не жечь, железом — не звенеть, громко — не разговаривать.
Соседи подходят из муромских хоругвей:
— Эт цо за хрень? Ты, цо, в Янин въехать собравши?
— А цо? Не видишь? Телега ж. Стало быть — покатаюсь.
— Ну ты... ля, ну ты вооще...
— Не ругайся перед боем. Лучше — молись и кайся.
Сейчас начну воспроизводить ту маленькую девочку, которая бегала за своей бабушкой по квартире и довела старушку до сердечного припадка. Своим криком:
— Молись и кайся!
Потом пришла мама, и объяснила:
— У ребёнка — дефект дикции. Она просила включить телевизор — там идёт "Малыш и Карлсон".
Нервничаю. Жду.
Глава 340
Сигнал к атаке, как и положено, прозвучал неожиданно. Мы как-то уже и ждать перестали. Тут оно как завопило... Противно. Где-то. Тут все ка-ак вскочили, ка-ак побежали...! А мы ещё — и покатили. Со всех сторон бегут, вопят, лестницы тащат. Муромские — цепкие: один в колдобину попадёт — падает, но свою лестницу не отпускает. Так они всей толпой и заваливаются!
А мы мимо катимся! Телега, хоть и смазывали, а скрипит, орёт. Мы орём. Всё быстрее, всё громче. Аппарат с горки разогнался... Даёшь! Итить-разъедрить! С ветерком!
Ночь тёмная, звёздная, глухая. Но на стене быстро, один за другим, вспыхивают факела. Это у нас что — внезапная атака?! Для кого? Для нас?! Потому что супостаты уже изготовились. И начинают метать огненные стрелы. Траву, что ли, у нас под ногами пытаются зажечь?
Тут оно как бубумкнуло! Ребята заранее в темноте притащили здоровенное бревно. Положили его вдоль края оврага. И вот наша супер-телега в то бревно со всего маха...! А сзади наши тормоза-лопаты-плугами — в землю воткнули. И мостик решетчатый, который на телеге незакреплённый лежит, согласно тому самому пресловутому английскому Исааку и мировому закону инерции — вперёд п-ш-ш-шел... И на дыбы! Поскольку к морде у него — верёвки привязаны, через вороток на портале перекинуты. А я ору ребятам. И они как хором вдоль бортов телеги вперёд бежали — так и назад. С верёвками! Которые к заднице мостика привязаны, впереди стоек портала через блоки пропущены.
"Шишка! Забегай!" — слышали такую морскую команду? "Шишке" забегать не надо — мы ж не на судне. И даже — не на корабле. Но бежать надо всем, быстро и дружно.
И вот, передний конец мостика встаёт дыбом вверх, задний тащат вперёд, а я ору уже совсем не по-людски, но ребята меня понимают. И тут верёвочки, которые через вороток, начинают отпускать. И эта хрень дырчатая, восемь метров длины, четыре метра ширины, плоскопараллельно, в приподнятом как у подростка состоянии, или, если кому нравится — как глиссер на редане, несётся вперёд, проезжается задом по направляющим на телеге и падает передом на стену. Где и цепляется.
Ё! Получилось!
Ребята — трапы из снятых в посаде дверей, плетней, столешниц... наверх — на пустой каркас, и парочку с тыльной стороны, для — на задний борт мега-телеги залезать — бросили. Высокая, зараза. Но мне приспособей не надо... Как кенгуру в брачный период! Завопил — и на телегу. И по решётчатому... руками-ногами...
Шимпанзай! Павиань! Ура! Бей!
Спрыгиваю на стену, а там... ползает кто-то. А так-то... вот тут конкретно — драться не с кем. Любим со своими поработал. Пока я у телеги орал да переживал, он поставил стрелков по обе стороны телеги, и, практически в упор, с 8-10 метров, выбил на этом участке стены всех защитников, кто из-за парапета высовывался. А они ж... от вида и звука мега-телеги ошизели и вылезли. Посмотреть. Ну, их и... Лежат-валяются.
Какой-то... там с колен попытался меня копьецом... Копьё у покойника забрал, и мы побежали к цитадели.
Как говорили древние китайцы: "Хитрость жизни в том, чтобы умереть молодым, но как можно позже".
Хитрю. Изо всех сил. В смысле: "можно позже".
На стене — куча народа. Лавочники посадские. Тычат за парапет копьями, топорами машут. И туда, в темноту за стеной — по рукам и головам штурмующих, и тут — прямо на парапете рубят крюки лестниц. Потому как — муромские лезут. Все орут. Все так орут...! Я даже замолчал. А чего напрягаться, когда столько шума и без меня сделают?
Лестницы... каким "головы" срубили — сталкивают в сторону. И они... п-ш-шла...! По стене — в овраг. А с 8 метров навернуться... хотя там внизу болото с мусором... А у других... лестница, видать составная да плохо связана была. Как она складываться стала — местные от восторга аж запрыгали на месте. Ну, и мы их... туда же.
Стена широкая — метра три-четыре. Если бы они стенку из щитов поперёк успели... Но муромские по лестницам лезут, а мы тут сбоку. Чаржи с Резаном в ту сторону пошли, а тут Ивашка с саблей и Сухан с топорами. Ну, и аз грешный. С "огрызками". В общей свалке — очень даже... Лишь бы не дать строй им сомкнуть. А как им сомкнуть? Когда Любим идёт вдоль оврага и бьёт стрелами во фланг? А тут уже и муромские густо полезли. Булгар — кого за стену, кого со стены... Добежали до цитадели. В смысле — ещё ряд этих кубиков-срубов положен. Квадратиком. Прямоугольным.
Но это ж снизу, с земли — шесть сажен и парапет. А отсюда-то, со стены — только половина! А ещё лестница есть и калитка наверху открыта. Не могу отказаться когда так приглашают!
Правда, гостеприимство — не из всех выпирает. И невежи есть. По стене — народ тупо толчётся, железяками тыкают, поверху, по стене уже самой цитадели, чудаки с луками набежали — стрелять начали. Но на такой дистанции и муромские луки хорошо достают. А толпящихся товарищей... которые нам не товарищи, а басурманы... кафтан, правда, в клочья посекли. Какой-то умник ухитрился пяточкой топора мой кольчужный никаб сдёрнуть! Блин! Факеншит! Почувствовать кожей щеки холод топора противника...
"Шрамы украшают мужчину" — международная мужская мудрость. Но не на пол-морды же! Хорошо — успел повернуться. И внимательно посмотреть "топорнику" в глаза. Он так удивился увидев моё безбородое лицо! На всю оставшуюся жизнь. Очень недолгую.
А вокруг стоит ор страшной силы. Прикиньте: три тысячи мужиков — и все орут в голос. Преимущественно — матерно. Хотя как с этим у булгар...
"Вокруг" — по всему периметру крепости. Потому что там тоже лезут.
* * *
Наполеон говаривал: "Надо ввязаться в бой, а там посмотрим". И: "плох тот полководец, кто слишком много думает о резервах".
Черчилль утверждал прямо противоположное: "Две вещи обычно требуются от главнокомандующего в битве: составить хороший план и держать сильный резерв". Такова разница между генералом и политиком.
Черчилль был враждебен Российской империи, Третьему рейху, Советскому Союзу. Всех их — не стало. А Наполеон просто умер на острове св.Елены.
* * *
Черчилля у Волжских Булгар не было: план боя был навязан Боголюбским, а резервов они не оставили.
Они были уверены, что русские будут наступать с напольной стороны, что основной удар будет по дороге к воротам и от дороги на стену. Едва началось движение русских войск, как они закидали мост смолой и запалили его. Рязанцы, которые должны были наступать в этом месте, замешкались, и попали под густой град стрел. Но владимирцы и суздальцы довольно резво проскочили ров и полезли на стену. А при том обилии строевого дерева, которое осталось в посаде — оказалось легко заново перекрыть ров новыми мостками.
Булгаре были уверены, что мы пойдём с северной или западной сторон. Ведь от Волги — очень неудобно. Атакующим тверским и ростовским отрядам пришлось бежать вдоль обрыва по довольно узкой полоске заваленного булыжниками пляжа. И только потом, растянувшись вдоль стены — лезть на неё. Всё это время их били сверху. И стрелами, и сулицами, и просто камнями. Там-то и строевых почти не было: камнями кидаться — воинской выучки не надо, баб да детей поставили.
Атака с юга тоже не представлялась сильной по сходным основаниям: пересечённый рельеф склона горы не позволял произвести правильное построение отрядов на исходной позиции.
Наверное, они были правы: муромцы выходили к оврагу не синхронно, лезли на стену вразнобой. Но одним из элементов этого "разнобоя" явился мой "членовоз", который по пропускной способности соответствовал 5-6 лестницам сразу в одном месте. Использование высокой телеги позволило уменьшить крутизну. Пандус, вместо лестниц, позволил не влезать, а вбегать.
А Любим, со своими ребятами, разогнал булгар на стене именно в этом месте. Буквально — на 1-2 минуты. Но, как оказалось, достаточно.
Янин был первой крепостью, во взятии которой я принимал участие. Как Бряхимовский бой — первой битвой, а сам поход — первым воинском походом. От каждого... мероприятия у меня осталось очень грустное впечатление. Честное слово, я могу найти куда более полезное применение человеческому труду, человеческим жизням, чем вот такое... времяпрепровождение. Понятно, что бывает нужно, необходимо. Но... Для себя понял, что совсем не хочу штурмовать крепости, не хочу их осаждать. Я хочу, чтобы они сдавались. Или брались... без такого массового хорового крика.
Мы ещё побегали по стене цитадели, посшибали вниз замешкавшихся булгар. Выскочили на Волжскую стену, увидели там кучу женщин и подростков со стариками, которые старательно кидали вниз, на головы моим соратникам из тверских и ростовских хоругвей, запасённые в больших кучах на стене камушки. Сказали им "ай-яй-яй" и показали "козью морду". После нескольких копий от нас, все всё поняли, завизжали и разбежались. Так быстро, что когда соратники вылезли на стену, то и пыл свой боевой чуть на меня не... не излили. Ибо — больше не на кого.
Внутри цитадели кто-то ещё пытался сопротивляться, но наши умники, найдя на стене кучу потухших или вообще не зажжённых факелов — все их запалили и стали кидать вниз. Там сразу начался пожар, повалил дым, стали выскакивать туземцы...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
