Его зовут Ангел

Когда я засыпаю, на моем лице улыбка.

* * *

Я начинаю свой день в семь часов утра. Я встаю рано даже по выходным.

В квартире тихо. Родители еще спят. Я завтракаю на кухне и возвращаюсь к себе. Я даже подхожу к окну и смотрю в него. Вроде нет ничего такого, чего бы я ни видела раньше, но я все же стою, чем-то завороженная. Какой-то необычной тишиной, которую я видела и не слышала прежде. Я наблюдаю за тем, как солнце пробивается сквозь облака, отчаянно желая подарить этому миру немного своего тепла. И я понимаю это. Мир нуждается в тепле.

Воскресный день начинается замечательно. Точнее, таким его делают мои мысли о прогулке с друзьями.

Друзья. У меня есть друзья, и я больше не одинока.

Я улыбаюсь, и мама постоянно удивленно косится на меня. Папа спит до обеда, а он редко не отрывает своей головы позже девяти или восьми утра по выходным. Похоже, это у нас семейное ― вставать ни свет ни заря.

Без десяти два я выхожу из дома и спешу к перекрестку. Ровно в два я уже там. Проходит минута, а мне кажется, будто я стою целую вечность. Но все мое необоснованное волнение испаряется, когда я слышу знакомые голоса.

Каждая прогулка с Ангелом не обходится без интересных и глубоких разговоров. И я точно могу сказать, что темы, затрагиваемые нами, не популярны среди людей. Такую, например, взять самую обыкновенную тему, как книги. О них вообще мало говорят. А мы обсуждаем. Мы много чего обсуждаем. А теперь, когда с нами гуляет Егор, разговоры становятся только интереснее.

Сегодня я, например, много нового узнаю об Эйнштейне. Егор и Ангел говорят о нем, не переставая, но мне не надоедает слушать их. Наоборот, это очень даже познавательно ― иметь друзей, помешанных на науке.

Егор, оказывается, будет разговорчивее Ангела. И я искренне удивлена, когда наблюдаю, как он рассказывает о чем-то с таким увлечением и страстью, как все говорит, говорит и говорит. Он открывается для меня с новой стороны, как и эта жизнь, этот мир.

* * *

В понедельник все утро и половину дня идет дождь, поэтому поход к озеру отменяется. Но Ангел предлагает пойти к нему, чтобы Егор мог обновить информацию в своей группе, и заодно провести время всем вместе.

Я соглашаюсь, конечно же.

― Еще семь подписчиков! ― восклицает Егор, отрываясь от монитора.

Он отталкивается рукой от стола и разворачивается на кресле к нам лицом. Мы с Ангелом сидим на полу и делаем алгебру (точнее, делает Ангел, а я списываю, так как ничего не понимаю, даже несмотря на все попытки моего лучшего друга вбить мне что-то про эти формулы и уравнения).

Ангел первый отрывает взгляд от тетради и поднимает голову. Затем на его лице расплывается искренняя широкая улыбка. Я смотрю на Ангела и завистливо вздыхаю, потому что он всегда так заразительно улыбается.

― Потрясно, ― произносит Ангел и протягивает Егору руку со сжатым кулаком.

На лице Егора отражается легкое недоумении, когда он глядит на руку Ангела.

― Эээ, ― только и говорит он.

Ангел слабо дергает кулаком, ожидая, когда Егор стукнет по нему своим кулаком.

И Егор делает это, но неуверенно.

― С такими темпами твоя группа станет популярной, ― говорит Ангел, возвращая взгляд к тетради.

Егор берет со стола ручку и начинает крутить ее в руке.

― Самое большее количество подписчиков у групп об Эйнштейне ― около пятидесяти тысяч, ― он делает грустный вздох и кладет ручку обратно на стол. ― Мне до этих цифр еще идти и идти...

― Ничего не приходит сразу, ― пожимает плечами Ангел, переписывая в тетрадь пример из учебника.

― Да, да, я знаю. Но желания не спрашивают действительность, ― Егор грустно усмехается и разворачивается к экрану компьютера. Затем я слышу клик мышки.

Я смотрю на Ангела и вижу, что он тоже смотрит на меня. Затем мы улыбаемся друг другу и возвращаемся к нелюбимой алгебре.

Только через час домашняя работа была готова.

― Мой мозг сейчас взорвется, ― жалуюсь я, поднимаясь с пола.

Ангел ухмыляется, собирает тетради с учебниками в кучу и встает следом за мной. Егор с головой погружен в свою группу. Я наблюдаю, как Ангел убирает учебники в свой рюкзак и останавливается у окна. Смотрит туда, наверно, целую минуту, затем поворачивается ко мне, и на его губах расцветает крошечная улыбка. Я машинально улыбаюсь в ответ и понимаю, что не должна этого делать, потому что это, должно быть, смотрится странно со стороны. Но я ничего не могу с собой поделать. Всегда, когда Ангел улыбается, я хочу улыбаться тоже. Его улыбка творит со мной что-то магическое. В последнее время я улыбаюсь очень много.

― Как насчет прогулки? ― спрашивает Ангел.

Его взгляд метается от меня к Егору.

― Ну? ― он выгибает правую бровь.

Он ждет ответа. Я согласна. Я всегда согласна на то, чтобы погулять с Ангелом, потому что время, которое я провожу в его обществе, по-настоящему волшебное, изумительное и потрясающее... я могу говорить о том, как мне хорошо разговаривать с Ангелом, наверное, бесконечно, если не больше бесконечности.

― Я "за", ― произношу я и прочищаю горло, так как мой голос звучит хрипло.

Ангел дарит мне краткий взгляд, и уголки его губ поднимаются выше. Он кивает и смотрит на Егора. А Егор молчит. Кажется, он вообще не слышит и не видит Ангела. Да, у компьютера есть такое свойство ― полностью овладевать вниманием пользователя.

― Егор? ― зовет его Ангел.

Егор не шевелится. Я издаю тихий смешок, и мы с Ангелом переглядываемся.

Ангел подходит к столу и начинает махать рукой перед лицом Егора.

― Земля вызывает Егора! ― весело кричит он, одновременно смеясь. ― Как слышно? Прием!

Егор подпрыгивает в кресле и ошарашено смотрит на Ангела. И тут я слышу чей-то звонкий смех. А еще спустя секунду понимаю, что это смеюсь я. Меня накрывает волной удивления, потому что я ни разу не замечала, что мой смех может быть таким... красивым. Да-да. Это говорю я ― та, кто ненавидит в себе все и даже больше.

Я резко обрываю себя и заставляю замолчать. И в большой комнате Ангела тут же становится тихо. Я даже слышу, как работает телевизор в гостиной. Я чувствую, как мои щеки краснеют, и вижу на себе внимательный взгляд Ангела, а затем к нему присоединяется Егора, и они оба смотрят на меня. Должно быть, думают, что я идиотка. Что ж, и они как никогда правы.

Я опускаю голову и начинаю рассматривать свои красные носки.

― Мы идем гулять, Егор, ― говорит Ангел, разрушая тишину.

― А... да, да, ― растерянно проговаривает тот, и я слышу, как он со слабым скрипом отодвигает кресло. ― Я просто решил ответить на комментарий, и тут понеслось, ― Егор усмехнулся.

― О чем спор? ― интересуется Ангел, и они движутся к выходу из комнаты.

Я поднимаю голову, поднимаю с пола свой рюкзак и иду следом за ним.

― ОТО, ― только отвечает Егор.

― Ааа, ― с пониманием протягивает Ангел.

― ОТО? ― переспрашиваю я.

― Общая теория относительности, ― отвечает Ангел.

Когда мы покидаем его комнату, на пути появляется миниатюрная фигура его мамы ― Самарской Виолетты Александровны. Красивая женщина, и в свои сорок она выглядит на тридцать. У нее смуглая кожа, всегда ухоженный вид, густые темно-каштановые волосы до плеч, которые аккуратно уложены.

― Уже уходите? ― спрашивает Виолетта Александровна.

― Да, мам, ― отвечает ей Ангел и направляется прямиком в прихожую.

Когда я прохожу мимо его мамы, то улыбаюсь ей, и она улыбается мне в ответ. Виолетта Александровна очень приятная и вежливая женщина. Она всегда добра со мной и с Егором.

― Идете гулять? ― любопытствует она.

― Ага, ― кивает Ангел и нагибается, чтобы завязать шнурки на правом кроссовке.

― А как же ужин? У меня все готово. Я думала, вы поедите.

Ангел заканчивает с обувью и разгибается. Он тепло улыбается, подходит к Виолетте Александровне, чуть наклоняется, потому что выше нее на полголовы, и целует в щеку.

― Я недолго, ― говорит он и отходит от нее.

Лицо женщины тут же становится расслабленным, и она небрежно хлопает сына по плечу.

― Да-да, молодой человек, только не долго, ― шутливым строгим голосом произносит она. ― Во-первых, завтра в школу. Во-вторых...

― Массаж, ― заканчивает за нее Ангел, надевая куртку. ― Я помню, мам.

Массаж?

― Вот и отлично, ― Виолетта Александровна вздыхает и обращает свой взгляд на меня. Я уже обута и готова к выходу. ― Пока, Августа.

― До свидания, ― я робко улыбаюсь ей.

― Пока, Егор, ― она прощается и с ним.

Он тоже улыбается и кивает ей.

Ангел открывает входную дверь, и все мы выходим на лестничную площадку.

― Ты делаешь массаж? ― спрашиваю я у Ангела, когда он закрывает дверь.

― Ага, ― говорит он. ― Профилактика для спины. Она стала что-то болеть в последние дни.

Мы выходим на улицу. Холодно. Я смотрю на темно-серое небо, на клубящиеся мрачные тучи, и мне становится грустно.

― Ну, куда пойдем? ― спрашивает у нас Ангел.

Мы с Егором пожимаем плечами.

― Вы живете здесь всю жизнь, и неужели не знаете красивых мест для прогулок? ― искренне удивляется Ангел.

Я кидаю ему взгляд, в котором говорю, что в этом огромном городе для меня существует лишь одно по-настоящему красивое место, и Ангел знает об этом, он там бывает со мной почти каждый день... ну, ладно, при любом удобном случае.

― Я вообще узнаю этот город, гуляя с вами, ― признается Егор. ― До этого я жил и не знал ничего, кроме дороги от дома до школы и обратно. А, еще до ближайшей библиотеки и продуктового магазина.

― Все ясно с вами, ― вздыхает с улыбкой Ангел. ― Тогда давайте просто гулять.

Сначала, как и обычно, Ангел и Егор разговаривают об уроках и науке ― это уже стало некой традицией. Потом в разговор включаюсь я, и все, что касается Эйнштейна и различных научных открытий и технологий отходит на второй план. В этом Ангел и Егор уступают мне, так как я ничего не смыслю в том, о чем они готовы беседовать днями и ночами напролет.

― Ты больше не читала "Запчасть Импровизации"? ― спрашивает у меня Ангел.

Каждый вечер. Я читаю эту книгу каждый вечер.

― Да, ― отвечаю я. ― Ее можно перечитывать бесконечно, потому что каждый раз, когда я приступаю к ее чтению, то открываю для себя что-то новое. И так со всеми книгами, ― я пожимаю плечами. ― Нужно прочитать как минимум раз пять, чтобы уловить все, что там написано, и что автор пытался донести до нас.

― Абсолютно с тобой согласен, ― энергично поддерживает меня Ангел.

С Егором о книгах разговаривать может только Ангел, потому что Егор читает исключительно научную литературу, ну, разве что за исключением той, с которой нам положено познакомиться по школьной программе. Вот, к примеру, последнее, что он прочел, была книга "Термодинамическая теория структуры, устойчивости и флуктуаций". Язык можно сломать, выговаривая такое. А читать уж подавно невозможно!

Два дня назад я пыталась прочесть книгу Брайана Грина "Элегантная Вселенная. Суперструны, скрытые размерности и поиски окончательной теории". Так вот, после того, как я прочла название, то совершенно точно для себя поняла, что эту книгу мне не потянуть и отложила всякие попытки вникнуть в смысл этой "Элегантной Вселенной...".

Как бы я ни старалась подобраться к науке, мне это не дано. Зато я более-менее понимаю философию.

Мы доходим до Удельного парка. Там никого. Только мы трое. Я, Егор и Ангел. Ангел, Егор и я. После дождя асфальт сырой и везде лужи. Мои ботинки промокают, и я чувствую неприятную сырость, от которой мурашки разбегаются по всему телу. Я съеживаюсь и глубже засовываю руки в карманы.

― Какой у вас девиз? ― неожиданно спрашивает Ангел.

― Девиз? ― повторяю я.

― Ну да. Несколько слов, которые характеризуют вашу позицию в этом мире, то, как вы думаете, чего хотите... Не мне вам объяснять, что это такое.

― Мы поняли, что это. Но... зачем нужен девиз? ― не понимаю я.

― Как зачем? Разве у вас нет девиза? ― Ангел искренне удивлен.

Мы с Егором синхронно качаем головой.

― Не может быть, что у людей, с которыми я дружу, нет девиза, ― бормочет Ангел и вздыхает. ― Если у вас его нет, тогда давайте придумаем.

Я, выпучив глаза от удивления, смотрю на него и вижу, что Егор, который идет по другую сторону от Ангела, тоже смотрит на него в "легком" шоке.

Неожиданно Ангел начинает смеяться.

― Не надо так смотреть на меня, ― говорит он, сжимая рукой живот. ― Я серьезно.

Да. Я это уже понимаю. От Ангела вполне возможно услышать что-то подобное. И теперь у меня отпали последние крупинки сомнений о том, он может похожим на всех. Нет. Ангел другой. Совершенно другой. Он странный, но это делает его уникальным, неповторимым. Я могу с уверенностью сказать, что в мире больше не существует таких людей, как он.

― Ну, так что? ― Ангел смотрит на нас с озорной улыбкой. ― Придумывайте себе девизы. Я жду и с нетерпением хочу услышать то, что вы скажете.

― Ты это серьезно, ― обреченно проговаривает Егор.

― Да, ― Ангел хлопает его по плечу. ― Уж такой вот я странный.

Егор усердно думает над девизом несколько минут, как и я. В голове проносятся варианты, но все они глупые и типичные.

― Среди беспорядка найдите простоту; среди раздора найдите гармонию; в трудности найдите возможность, ― наконец, произносит Егор.

Ангел долго смотрит на него, а затем улыбается.

― Скажи, ты знаешь все цитаты Эйнштейна? ― весело спрашивает он.

Егор усмехается и пожимает плечами.

― Черт, а я думал, что я один такой сумасшедший, ― качает головой Ангел, все еще улыбаясь. Потом его взгляд падает на меня, и, клянусь, все мои внутренности переходят в фазу острого напряжения. ― А ты что придумала?

Я открываю рот, но что собираюсь сказать? Пока не поздно, закрываю его и опускаю взгляд.

― Слушай, смотри и молчи, ― бормочу я. Этот девиз придуман не мной. Это латинское крылатое выражение, но по смыслу очень похоже на мой образ жизни, на то, как я смотрю на этот мир.

― Хмм, ― протягивает задумчиво Ангел.

― У тебя какой девиз? ― спрашивает у него Егор.

― Ладно, ― вздыхает Ангел и пинает камешек, ― если уж все цитируют кого-то, то и я тоже, ― он переводит взгляд на небо. ― Самый темный час ― перед рассветом. Пауло Коэльо. Вот мой девиз, хотя истинный звучит немного иначе.