— Пьер, — выдохнул Гарри, ноги подкосились, он не мог сделать и шагу.
— Молодой человек? Вы его знаете? — рядом с Гарри вырос полицейский, которого юноша даже не заметил. Его немного тряхнули и повторили вопрос.
— Пьер Мерттье, — выдал Гарри.
— Вы его хорошо знаете? — полицейский допрашивал Гарри уже в салоне своей машины. Юноша даже не помнил, как там оказался. Он отвечал на вопросы на автомате, даже не сознавая, что говорит.
— Он один из двух моих опекунов.
— Вы можете назвать второго? — требовательно, но в то же время спокойно попросил полицейский.
— Антуан Де Кресси, — последовал ответ, когда Гарри собрался с мыслями. Его начала бить дрожь.
— Приведите сюда медика и скажите, что нужно успокоительное, — распорядился полицейский. Гарри так и не понял, когда его укутали в казенное одеяло и сделали укол. Он находился в прострации, не реагировал на окружающих. Чувство вины полностью завладело парнем.
— Гарри, — позвали его. — Гарри.
Юноша поднял голову и отсутствующим взглядом посмотрел на мужчину перед собой. Он его не узнавал, да и не знал, собственно говоря.
— Юношу надо доставить в больницу, он в шоке. Увидеть, как гибнет родной человек, это слишком для парня, — голоса проходили, словно сквозь толстый слой ваты. Гарри пересадили в машину скорой помощи и отправили в госпиталь. Парня так накачали успокоительным, что он вырубился.
— Гарри, — юноша со вздохом открыл глаза и тут же столкнулся взглядом с обеспокоенными глазами Антуана.
— Антуан, — всхлипнул парень.
— Ты ни в чем не виноват, — тут же сказал мужчина, прижимая голову парня к своей груди. — Это не твоя вина, а его паранойя.
— Если бы я не..., — рыдания прорвались наружу.
— Ты ни в чем не виноват, — повторял раз за разом граф, пытаясь успокоить юношу.
— Он...
— Нет, Гарри, он не выжил, — тихо сказал Антуан. Пришлось юношу снова накачивать успокоительным. На следующий день граф забрал своего подопечного домой. Пока он сам занимался оформлением документов и похоронами, Гарри опустошил бар в голубой столовой. Любой другой на его месте уже валялся бы без сознания, но, похоже, боль от вины и утраты не допустили такого исхода. Антуану тут же по приходу выдали, что и как происходит с юношей, и тот тут же бросился к нему. Никогда в жизни граф не забудет этой ночи. Пытаясь привести парня в более или менее транспортабельное состояние, он добился истерики, которая перешла в откровенный рассказ о жизни Гарри Поттера, без прикрас и изменений под маглов. Все это было сдобрено слезами, истерическим смехом пополам с такой болью, что Антуан чуть сам не задохнулся в этом кошмаре. Он даже сам не мог объяснить, почему поверил юноше, но поверил безоговорочно. Здесь было все: рождение, первый год жизни, убийство родителей, детство с Дурслями в чулане под лестницей, борьба с Волдемортом, убийство, смерти, предательство...а потому новый виток откровений: побег из мира магии, встреча с Фаустом, таинственная книга, встреча с Пьером, предложение, учеба всему, становление новой личности и характера, возрождение...и, уже шепотом: Том, родители, крестный, Кассандра, потом брат с сестрой, Кристиан — его сын и Изабеллы. Под утро речь стала запутанной, но и из нее можно было многое вынести — совы, которые работают как почтальоны, фамильяры, Дом...
Антуан уложил обессиленного и морально вымотанного молодого человека в спальне. Ему самому надо было принять решение, что делать дальше и как в этом случае поступить. По правде, он готов был отпустить юношу, но до совершеннолетия юноши еще два месяца, да и учеба...
Антуан сел за стол, достал перьевую ручку и начал писать на гербовой бумаге, которая по специальному заказу делалась для поместья де Кресси. Когда небольшое послание было готово, граф быстро вышел из дома, оседлал Дарка, своего любимца и отправился на прогулку до того места, где обитали Дар и Хедвиг.
— Мне надо, чтобы вы доставили, или кто-нибудь из вас, — Антуан чувствовал себя идиотом, разговаривая с птицами, но продолжил. Он верил Гарри и не думал, что такое можно придумать, даже, будучи настолько пьяным. Граф поморщился, представив пробуждение юноши. — Вот, надо доставить это письмо Тому.
Дар наклонил голову и проницательно посмотрел на графа, затем протянул лапку. Антуан на секунду опешил: "Черт, это не сказка". Он привязал письмо, а затем смотрел, как ввысь взмыли две птицы: белая и дымчато-голубая. Еще немного побродив по окрестностям, Антуан вернулся в дом, где засел в своем кабинете и погрузился в невеселые мысли. Ему еще необходимо было решить все вопросы с похоронами Пьера, поскольку у него не было никаких родственников в живых. Если честно, то Антуан был зол на друга за то, что тот оказался виноват в нынешнем состоянии Гарри.
Сразу после Рождества в Доме началась бурная деятельность. Все как-то упустили тот момент, когда пропал Фауст. Просто в какой-то момент стало понятно, что белого бандита нет. Фред, Седрик и девушки осмотрели все в доме и в окрестностях, но недалеко. Ничего. Лили расстроилась, что они не смогли уберечь питомца сына. Пожалуй, исчезновение Фауста обрадовало только Тома, которого это чудо природы просто затерроризировало. Но, как говориться, счастье было не долгим. В одно прекрасное солнечное февральское утро пропажа нашлась посреди обеденного стола, откуда его пытались согнать три донельзя разозленных домовика. Но коту до них было, как до фени.
— Вернулся, значит? — Лили встала в позу — руки в боки и теперь, прищурившись, смотрела прямо в зеленые глаза кота.
— Мяу, — послышалось в ответ.
— Ах, мяу? А ты подумал, что бы я должна была объяснять твоему хозяину, когда бы он тебя не обнаружил в доме? — Лили, вовсю, выговаривала гулену.
— Мяу, — вырвалось у кота, причем глаза были виноватые-виноватые.
— А вот не прощу, — заявила девушка, резко разворачиваясь к стоящим за ее спиной домочадцам. Кто, втихую, уже смеялся, кто еще сдерживался пока. Фауст же сорвался со стола и уже через секунду терся об ноги Лили, преданно мурлыча.
— Вот ведь, подлиза, — усмехнулся Фред. Час спустя они выяснили причину загула Фауста. В доме появилось две очаровательные кошечки — короткошерстная шотландка и тайка.
— Он еще и Казанова, — вынес вердикт Седрик.
К этому времени они уже знали, что у Гарри возникли какие-то проблемы, но он хочет сам с ними справиться, тем более у него еще была и учеба.
В конце февраля все было готово для запуска магической аптеки по продаже зелий. Все документы были оформлены на Лилиану Джессику Эванс, что не вызвало никаких вопросов. С модным ателье тоже не возникло вопросов. У дам их девичьи фамилии были уже, по большей части, забыты в магическом мире. В планах оставался только магазин приколов. В первую очередь, полки аптеки были забиты медицинскими зельями. Ателье тоже не радовало успехами, но никто и не надеялся на быстрый взлет. Девушки занимались комбинацией старого и современного стилей и уже в апреле такие экспериментальные новинки появились в витринах и на стойках в ателье. Более того, девушки заинтересовались модой современного и не только магловского мира. В доме велись такие споры, что мужчины старались держаться в такие моменты от девушек как можно дальше. Одновременно с этим, Фред, Седрик, мародеры и братья Лестрейнджи, вовсю, занимались разработкой приколов. К апрелю, первая партия прошедших все тесты приколов поступила в продажу в небольшой лавочке на магической улочке в Париже. Бизнес помаленьку начал работать.
Проблема была только в одном — Гарри никак не мог попасть в Дом.
— Мне это не нравиться, — произнесла как-то вечером Лили.
— Что, дорогая? — уточнил Джеймс, пытавшийся накормить своего полуторагодовалого сына картофельным пюре. Том поднял глаза и тоже посмотрел на насупившуюся девушку, ставшую чуть ли не его правой рукой. Кассандра воспользовалась этой заминкой и плюхнула ручкой в тарелку, слава Мерлину, еда была теплой, а не горячей.
— Гарри последний раз был у нас в январе, почти сразу после возвращения из Рима, когда привез столько восхитительных новостей, — произнесла Лили. Тот приход и подарки, которые Гарри передал Тому, действительно, были невероятными, а уж рассказ поразил до самой глубины души. Геллерт, с радостью, отправился в Ватикан, ему хотелось воочию увидеть все те чудеса, свидетелем которых был Гарри. С тех пор Гриндевальда они не видели, правда, весточки от него раз в неделю приходили и частенько с различными рецептами или заметками из древних книг.
— Лили, мы все беспокоимся, — Тонкс посмотрела на подругу.
— Но это уже слишком, Гарри даже нормально с нами связаться не может, — нахмурилась еще больше Лили.
— Мы должны уважать его решение самому справиться с ситуацией, — сказал Том, оглядев всех.
— А если он не может позвать на помощь? — нахмурилась Тонкс.
— Он нашел бы выход, в конце концов, он маг или кто? — произнес Джеймс. — Мы не должны его опекать. Ему будет двадцать один год, и он прошел через столько, сколько нам всем вместе не снилось.
— Я согласна с этим, — произнесла Лили. — Но он мой сын, хоть и выглядит также как и я. Я за него беспокоюсь.
— Нам это всем известно, — улыбнулся Ремус.
— Мы должны что-то сделать, — сказала Лили.
— Все, она вошла в раж, — закатил глаза Джеймс. — Том, что ты сделал с моей женой?
— Хмм, по-моему, она сама такой стала, — усмехнулся мужчина.
— Эй, я, между прочим, тут сижу, — возмутилась Лили. — Рабастан, прекрати баловать своего крестника и моего внука.
— Лили, неужели я не могу побаловать своего крестника? — Рабастан посмотрел на девушку обиженным взглядом.
— На меня твои взгляды не действует, Рабастан, — усмехнулась Лили.
— Мерлин, что за женщина, — закатил глаза старший Лестрейндж. — Джеймс, как ты с ней живешь?
— А со мной она словно лань, — усмехнулся Джеймс.
— Кстати, вы с Сириусом уже пробовали перекинуться? — Том посмотрел на двух мародеров.
— Нет, после тех пяти попыток, даже не пытались, как-то не хочется снова заработать приступ головной боли, — покачал головой Джеймс.
— Господа, вы ушли от темы, — напомнила Лили.
— Лили, Гарри позовет нас, когда будет совсем плохо, — Том многозначительно посмотрел на девушку. Лили пристально взглянула мужчине в глаза.
— Том, ты что-то знаешь и молчишь?
— Мне почти удалось восстановить нашу прежнюю ментальную связь, только теперь она не вызывает у него приступов боли, как это было раньше, — пояснил Том. — Он в относительном порядке. Если возникнет угроза, я вмешаюсь.
— Мы вмешаемся, — поправила Лили. — И, Том, на будущее, не держи меня в неведении о том, что происходит с моим сыном, даже если ему через три месяца стукнет двадцать два.
— Забавно, матери с отцом и старшему сыну одинаковое количество лет. До чего докатился мир, — закатил глаза Рабастан.
— Я тебя лишу возможности общаться с Кассии и Крисом, Рабастан, — пригрозила Лили.
— О, всемилостивейшая Лили, не наказывай меня таким изуверским способом, — взмолился Рабастан, чем вызвал смех за столом. Подобные сцены не раз происходили, когда все вместе собирались за столом.
Следующие четыре недели не принесли никаких изменений. Гарри так и не появился. Лили видела, как начал хмуриться Том. Она уже начала предполагать, что он вот-вот вмешается в ситуацию. В середине мая Том просто места себе не находил, когда вдруг не смог прочитать эмоциональный фон. То ли юноша почувствовал, что у него восстановилась связь с Томом, то ли еще что, но юноша вдруг закрылся, поставил блок.
— Том? — Лили тронула его за плечо. Мужчина вздохнул, пытаясь успокоиться.
— Скажи Сириусу и Джеймсу, чтобы были готовы. Если через два часа Гарри не выйдет с нами на связь, пойдем его искать и прочистим мозги его опекунам, — сказал Том.
— Я с вами, — Лили упрямо посмотрела на Тома.
— А детей ты с кем оставишь? — ехидно заметил тот в ответ.
— Я пойду с вами, — непререкаемым тоном сказала Лили.
— Том, оставь это, ее все равно не переспорить, — в комнату вошел Джеймс. В это самое мгновение в окно раздался стук.
— Ух ты, это, наверное, от Геллерта, хотя это, по-моему, несколько другая сова, — Джеймс посмотрел на посланца через стекло, прежде чем открыть окно. — И вообще-то, это филин.
Том в это время отвязал от лапки Дара послание.
"Не знаю, как к Вам обратится, но сейчас, Том, мне требуется ваша помощь, чтобы привести Гарри в нормальное состояние. Я жду вас в своем имении. Антуан Де Кресси". Именно на такой форме послания, в конце концов, остановился граф. Вроде бы что-то сказал, на самом деле — ничего.
— Том? — Джеймс вздохнул и посмотрел на мужчины, который хмуро перечитывал послание.
— Собирайтесь, — приказал Том.
— Гарри?! — полувопросительно сказала Лили.
— Да, зовите Сириуса и Ремуса. Я пока ничего не понял, но Антуан в курсе, по крайней мере, знает обо мне, — пояснил Том.
— Я иду с вами, — заявила Тонкс.
— Женщины, — закатил глаза Том, но спорить не стал. Теперь осталось решить, как добраться в имение Де Кресси. Аппарировать можно было только туда, где ты хотя бы раз побывал, а в поместье они не были. Единственный вариант, который приходил в голову — это воспользоваться помощью домовиков. Все трое уже несколько раз переносились к Гарри, так что прекрасно могли провести и несколько магов. Оставив за главного Антонина Долохова, как самого разумного из всех, команда из шести человек в сопровождении трех эльфов отправилась прояснять ситуацию.
Они оказались метрах в ста от парадного входа в дом. К нему маги и направились, отпустив домовиков. Теперь они с чистой совестью могли аппарировать как сюда, так и отсюда в Дом.
— Мадам, месье, могу ли я вам помочь? — дворецкий с некоторым удивлением смотрел на неизвестно откуда взявшихся людей. Его внимание привлекли Лили и Джеймс, которые кого-то ему сильно напоминали, но вот кого, он никак не мог уловить.
— Мы бы хотели видеть месье Де Кресси, — произнесла Лили, опередив мужчин. Дворецкий смотрел на хорошо одетых людей и никак не мог решить, что ему делать.
— Спасибо, Жюль, я жду этих людей, — за спиной дворецкого появился сам Антуан, увидевший магов через окно. — Я — Антуан Де Кресси, и нам надо поговорить...
Глава 8. Переезд. Соединение.
В гостиной стояла тишина, хотя там находилось достаточное количество людей, но даже дыхания не было слышно. Антуан рассматривал тех, кто оказался дороже всего для его мальчика, или уже не его, и он вообще никогда не был его мальчиком. Как трудно было разобраться в сложившейся ситуации. Пьер так и не смог понять Гарри Поттера, он видел в юноше только Доменика, да и, пожалуй, Гери Реттье, тех двух, кто приносил ему деньги. Ведь на том, чтобы эти двое перестали существовать, настоял именно он, Антуан. Граф до сих пор не мог понять, почему Пьер согласился, а уж его ревность была совершено непонятна. Почему до этого Пьер умудрялся воспринимать все как надо и просто пользоваться услугами юноши, а тут, вдруг, стал закатывать такие сцены? Теперь все эти вопросы останутся без ответа. Антуан постарался отмахнуться от этих мыслей, ведь сейчас необходимо было вернуть душевное равновесие Гарри.
