Третья сила

— Здравствуйте, Королева. Вы... попросили докладывать вам о странных событиях...

— Ты уже в третий раз так начинаешь, Юна. Докладывай сразу.

— Э... хорошо, Королева. Пять минут назад мальчик, одетый по-рабочему, купил в лавке кучу шоколада. Даже продавцы удивились и спросили, но он сказал... эм... "есть деньги — давайте товар", как-то так.

— По-рабочему?

— Ну такое... простое, поношенное, джинсовое. Никакого изящества...

— Зарисовать сможешь? Внешность и наряд?

— Э... сейчас найду блокнот...

— Зайди в ближайшее отделение Анти-Навыка, скажи, что от меня, и зарисуй. Скоро буду. Спасибо за службу. — и Шокухо отключилась, после чего посмотрела в сторону прошедших гробов. Там начинались прощальные речи, рассказывающие обо всех погибших, и она хотела остаться послушать, но...

Когда она отправляла девушек под землю, то коснулась их сознаний, как уже привыкла делать, и запомнила, что Кадзари Уихару очень любит сладкое, помогающее ей соображать в работе за компьютером.

Несколько секунд Шокухо раздумывала, а затем поклонилась в сторону начавшихся речей.

— Простите. — очень тихо сказала она. — Но лучше оскорбить мёртвых, чем умертвить живых.

После чего распрямилась, положила букет у стены морга и поспешила к выходу с кладбища.

— Так что со мной не так, Ицува? — спросил Тома за завтраком. Он был единственным мужчиной за столом, где собралось девятеро человек, и чувствовал себя неуютно.

— Я не знаю, Камидзе-сан. — девушка с охотой налегала на рис. — Я боевой врач, а не в целом. Залечить проткнутые кишки, а не разбираться, как там их воспалительный процесс.

— Ицува, ты за столом! — рявкнула Агнес. Она единственная смотрела на Тому недружелюбно. — И в обители Господа!

— Но ведь Господь создал кишки... — сказала Ицува с такой улыбкой, что Тома заподозрил; это у них постоянная игра.

— Сколопендр тоже Он создал, и что, прикажешь теперь их целовать? — проворчала Агнес, однако одновременно с этим удивительно успокоилась. — Не надо разговоров о болезнях сейчас, потом поболтаете.

— Извините. — искренне ответил Тома; Агнес лишь тряхнула косичкой рыжих волос и сама углубилась в еду. Парень тоже поспешил, благо рис был невероятно вкус...

Боль взорвала мир. Тома упал лицом прямо в миску. Канзаки и Ицува оказались рядом через доли секунды — но сразу после он заорал так, что перепугал всех.

— Тома? Тома, что с тобой! — схватила забившегося в конвульсиях парня Ицува. Канзаки беспощадно смахнула миски со стола, схватила его и бросила на деревянную поверхность.

— Держите его! — крикнула она, и монахини вцепились в дёргающиеся конечности. Святая бросилась сверху и обхватила кричащего парня за щёки.

— Тома? Тома, приди в себя! — тот не отвечал и продолжал выть. Тело выгнулось, затем рухнуло на стол, и монахини едва не упали. Индекс вжалась в угол и заревела сама, но никто не обратил на неё внимания, все сражались с дёргающимся Томой. Шерри обхватила его за голову, а легшие на живот ладони Ицувы начали светиться белым, но ничего не помогало.

— Надо его привязать и палку в зубы! — крикнула Канзаки, внимательно следя за вытекающей изо рта пеной.

— Это что, одержимость? — прошипела удерживающая левую руку Агнес, пока Одеялко мчалась в кладовку за требуемым.

— Не думаю. Любой демон и секунды в Томе не проживёт. — святая начала бормотать, и её руки тоже засветились.

Казалось, это помогло — парень неожиданно затих, рухнул на стол, даже успокоился. Глаза у него закатились, и пена продолжала бежать изо рта, но движения больше не было.

— Ты там жив? — Агнес начала щупать пульс. А в следующую секунду Тома словно на невидимом двигателе рванулся вдоль стола, сшибая всё с него и устремляясь прямо в каменную стену. Монахини не удержали его и всё же попадали; Канзаки рывком перехватила голову парня в миллиметрах от камня и уставилась на появившуюся во лбу припухлость. Та росла прямо на глазах, за несколько секунд перейдя от шишки в рог из плоти.

Даже святая перекрестила его, остальные начали в страхе читать молитву, однако рог это ни на миллиметр не замедлило. Он почти дорос до потолка, раздался вширь, и только благодаря поддержке Канзаки не ломал Томе шею своим весом. Плоть странного образования запульсировала, с него потекла кровь, и это пульсация становилась всё сильнее, словно биение некоего огромного сердца пробуждающегося чудовища...

Канзаки осторожно вытащила катану и нацелила её на основание рога, однако срезать не решалась. Если это убьёт Тому...

— Простите, палку не сразу нашла... — Одеялко влетела в столовую, сразу наткнулась взглядом на рог и завизжала в ужасе. Она выронила притащенную верёвку, рухнула на корточки и поползла спиной к двери, не переставая визжать.

Рог — да какой рог, уже огромный кокон, покрытый кровью — словно уловил эти крики. Он запульсировал ещё сильнее, стук стал различимым и бьющим по ушам, заглушающим даже неистовые молитвы монахинь, не позволяющим им рухнуть в обморок...

Но скоро и молитв не стало слышно за неостановимым стуком, заполнившим весь мир, неизвестно как не стянувшим сюда весь город, ибо он проникал в самое естество, и сердце Канзаки словно забилось в темп ему, попав в путы жуткого кукловода...

Взрыв! Плоть и кровь брызнули во все стороны, превращая столовую в комнату развлечений маньяка, и багровый кусок выскользнул на пол, вылупившись из разорвавшегося кокона. Он тут же начал изгибаться и ломаться под немыслимыми углами, и вот бесформенная плоть стала похожа на человеческую фигуру. Обрисовалась голова, на ней мигом выросли короткие чёрные волосы, открылись калейдоскопно меняющие цвет глаза, выскочил чудовищно длинный нос, распахнулся лишённый зубов рот...

— ЛЕЧИ ЕГО! — провопило чудовище, и Канзаки вздрогнула, выходя из транса парализовавшего ужаса. С головы Томы текла кровь, однако засветившиеся руки святой остановили её. Монахини решили перестать сопротивляться и массово попадали в обморок, только Ицува и Агнес как-то остались в сознании и бросились вперёд. Но слепившее себя в голую женскую фигуру нечто первее их кинулось к безжизненному парню, игнорируя выставленную руку Канзаки.

— Тома! — Айхана Етцу ударила его по щекам и прислушалась к дыханию. — Живой! Кто-нибудь, в кровать его! И лечите, пока не выдохнетесь!

Ментальное сообщение от Пятой Кумокава угадывала по начинающейся головной боли. Что нисколько не поднимало настроение от общения с этой кичливой блондинкой.

"Возможно, Кадзари Уихару жива. Возможно, у нас есть портрет человека, знающего, где она. Буду в участке Анти-Навыка, пятый район".

Возможно... голые факты подала бы лучше. Возможное Кумокава и так уже надумала. Всамделишная смерть Уихару рассматривалась ею всерьёз, всё же хакерами даже в Академия-сити не разбрасываются, а Интри надо Ласт Ордер взламывать. И идею Цучимикадо о массовой хакерской атаке не стоило отбрасывать.

Что ж... пошлём запрос, поглядим, что это за портрет человека и добавит ли он штрихов к без того вырисовывающейся картине.

Ларчик так просто открывался... Интри может создавать эсперов. И собрал огромное множество с уликами разных уголков Азии. При этом получив их преданность. Первые же мысли пошли о подкупе, угрозах, преступном сообществе, связях с наркотрафиком... тупеешь ты, Кумокава. В твоей жизни бесящим зубом сидит Камидзе Тома, а ты на вопрос "Как собрать вокруг себя кучу людей" первым делом кидаешься к наркотрафику.

Хотя ответ настолько очевиден.

— "Приют добрых сердец", да? — пробормотала она себе под нос и потянулась к пистолету. — Что ж, проверим, насколько добры ваши сердца.

Тома открыл глаза и сразу сел на кровати. Вновь та же обстановка, даже медвежонок никуда не делся. Сейчас...

Небольшие электронные часы на стене показывали три дня. Сегодняшнего дня. И парень чувствовал себя как никогда хорошо. Настолько, что мигом оделся и выскочил в коридор.

Общежитие пустовало. Не было слышно ни звуков голосов монахинь, ни тихого подрагивания стиральной машины, ни песнопений со стороны часовни. Тома потыкался в открытые двери, но за ними никого не оказалось.

Словно один из тех мистических фильмов, от которых Индекс потом не спала всю ночь... Индекс!

В её комнате тоже никого. Тома обегал, казалось, всё общежитие, но ни одной живой души. Осталась лишь часовня.

На деле это был, кажется, спортивный зал. Но монахини притащили откуда-то небольшой алтарь и заставили всё пространство длинными скамейками, непонятно на кого рассчитанными. Видимо, чисто для антуража. Здесь тоже никого не было, и Тома плюхнулся на одну из скамеек.

Все ушли. Или закрылись в почему-то запертой столовой... он ведь только сегодня утром был там, ел, а потом...

Тома потёр лоб и взглянул на ряд икон на стене. Суровые лица смотрели в ответ, призывая не надеяться на них и справляться самому.

А ведь он никогда не был в церкви... так. Просто сидя, просто смотря на иконы в полумраке, который должен был освещаться свечами, но пока удовлетворялся солнечным светом из коридора.

Обычно приходилось драться.

Да и не приняла бы его церковь, даже возжелай он. Рука, отвергающая Бога, не оставляла выбора, особенно когда он сам закрепил его, поклявшись защищать Академия-сити. Тома вздохнул и опять потёр слегка саднящий лоб.

Не время об этом думать. Куда все исчезли? Не оставив записки, ничего? И что с ним произошло, новый приступ?

Надо выбить дверь столовой. Потом поставит на место, но если все почему-то собрались там, то надо заглянуть. А уж если их там собрали насильно...

Тома начал вставать, но тут дальняя, еле заметная дверь за алтарём слегка скрипнула, приоткрываясь. Оттуда на крохотном стебельке вынырнул глаз и уставился на Тому, а Тома на него. Секунду спустя он вскочил на ноги, а глаз втянулся обратно — и из двери вышла держащая спящую Индекс Етцу.

— Привет, Тома. — слабо улыбнулась она. — Как я тебе?

Етцу была одета в костюм монашки, и Тома рухнул обратно на скамью. А затем расхохотался — настолько странной была эта картина. Пока он хохотал, улыбающаяся девушка прошла к нему, осторожно положила Индекс парню на колени и устроилась на скамье напротив обоих.

— Ох. — наконец он прекратил смеяться. — Етцу... ты жива?

— Как видишь. — развела руками та. — Индекс тоже, но у неё снотворное.

— Ах. — Тома погладил спящую Индекс по голове. — Как ненавижу, когда сразу куча вопросов...

— Думаю, нас какое-то время не побеспокоят. — девушка потянулась. — Так что пользуйся.

— Где все?

— Вызвали. От и до. Я переодевалась, не всё уловила, но святая материлась по телефону на зависть многим демонам, а потом приказала мне остаться здесь, беречь тебя и Индекс. А сами общим составом свалили. Не знаю, куда, но материли лезущих не вовремя архиепископов.

— А Индекс что? — Тома ещё раз погладил девочку.

— Ну... я тут рождалась со спецэффектами, и она впала в такую истерику, что... только успокоительное со снотворным. Прости, Тома, я думала, что вылезу гораздо позже и менее, м, болезненно. А в итоге напугала всех, еле объяснилась, и то после того, как едва крестом не пришибли. Но хоть поверили, оставили с вами и наказали беречь.

— То-то я проснулся и никого.

— Я решила вас перенести в одно место и там присмотреть. Решила, что там кладовка за алтарём подойдёт.

— И что? — Тома почесал лоб, и Етцу слегка нахмурилась. — Так долго пришлось Индекс таскать? Я тут минут десять по общежитию бегал.

— Я... — девушка замялась. — Там тоже обустроено, и я это... думала. Потому что я ведь фактически воскресла из мёртвых, и... что такое, как я, не примут в рай. Если он есть. Ибо, ну... спроси любого верующего, может ли существо вроде меня попасть в рай, и... ответ будет один.

— Етцу. — покачал головой Тома. — Не буду говорить за Канзаки, но наверняка она ответит, что в Рай и Ад отправляет Бог, а не люди. И только ему решать, кто где будет. И что лучше уж менять пол, чем убивать людей.

— Ну, кровь на моих руках есть...

Оба помолчали, а затем Тома снял Индекс с колен и посадил рядом с собой, продолжая придерживать левой рукой.

— Так ты умерла, Етцу? — посмотрел он на девушку. — Ты пропала, и мы все волновались, хоть и надеялись.

— Да, умерла. — просто ответила Етцу. — Не знаю, как. Видимо, втянувшие меня обратно люди Интри нашли способ уничтожить тело. Почти наверняка обездвиживание и огонь, это самая эффективная тактика, хоть я и пыталась извертеться с контрприёмами.

— Ты не помнишь?

— Давай я зайду немного издалека, ладно, Тома? Короче, тот момент, когда ты решил уехать из города. Я так изумилась, что решила проводить. А поскольку уезжать мне нельзя, как и махать ручкой в облике таинственного незнакомца, то задумала поплавать под мостом. Поезда там видно как на ладони, да и люблю искупаться голой... Короче, когда ты свалился на меня и притащила в своё укрытие, то поняла, что нельзя ни в больницу, ни куда-то ещё. Честно, какое-то время вообще думала, что ты умудрился Алистеру дорогу перейти капитально.

— И выступила против Алистера за меня? — поднял бровь Тома.

— Ну... да. — пожала плечами Етцу. — Плюс потом собрала инфу и убедилась, что нет, здесь порядок. Но лечить-то тебя надо было сразу, а рана на голове серьёзная, даже не знаю, как ты ещё прожил...

— Так просто покинуть этот мир и перестать страдать? — усмехнулся парень.

— Я бы тоже не отказалась пострадать с влюблённой шикарной блондиночкой! — ткнула в его сторону Етцу. — В общем... так, это ещё больше издалека. Помнишь, Тома, я о своём клоне говорила?

— Ага. И о сексе с ним. Все уши прожужжала.

— Ну прости, мне хочется в процессе всякое там отращивать, изменять и разнообразить, а с кем ещё получится? Так что я исследовала вопрос и наткнулась на облом. Клон невозможен.

— Гхм...

— Да-да, гарем из Мисак. Но видишь ли, у них разум один на всех и это написанный людьми искусственный саморазвивающийся интеллект. Без него станут более тупыми, или странными, или депрессующими.

— Депрессующими точно. Хотя умело маскирует. — кстати, да, а где десять тысяч тридцать вторая? Шокухо говорила, что скажет ей оставаться на месте, но Тома думал, что клон не послушается и явится к нему.

— В смысле?

— Они отключены от сети.

— Хо! — присвистнула Етцу. — Интересно. В общем, без своей сети клоны станут... ну, куклами. Возможно, это постепенный процесс, ха...

— Не отвлекайся.

— Да, точно. — встрепенулась Етцу. — Короче, я не могу вырастить клона с полноценно работающим мозгом, в котором слепок моей личности. Максимум — бездумную сражающуюся куклу. И то это требует времени. Однако по пути всё же очень продвинулась, да и Хирург помог советами, подсказками, особенно оборудованием... Так что я для того, чтобы залечить рану... — улыбка девушки стала хитрой. — кончила тебе на лицо.

Тома потянулся к ней правой рукой, но Етцу выгнулась, не позволяя себя коснуться.

— Не, ну правда. — со смехом заявила она. — Там действительно подозрительные личности рядом с моим жилищем шныряли, да и Свалка меня напугала, так что я лечила тебя приживанием кусков своей плоти и мозга, он у тебя был задет... и сохранила в этих кусках генетическую информацию о себе. То, что я есть. А потом эти кусочки считали твою память обо мне, память подключившейся Шокухо, уловили мысли о том, что я могу быть мертва, и на основе ваших воспоминаний обо мне и твоего мозга создали мне новый мозг, который уже без проблем высвободил себе тело.