Танго с призраком. Том 2

А призрак вел себя совершенно иначе.

Он сумел ее успокоить, развеселить, ободрить, вывел к людям...

— Игнасио, — тихонько прошептала девушка.

Призрака она помнила совершенно отчетливо. До последней призрачной морщинки. До последней улыбки. Только было очень обидно, что он не смог остаться.

Интересно, кем он был при жизни?

Что делал, о чем думал... на ком был женат?

От последней мысли Паулине стало неприятно. Она почувствовала укол ревности и нахмурилась.

Какая разница?

Может, и никакой! Но неприятно! Утешало лишь одно, эта женщина, кто бы она ни была, давно умерла! И призраком не стала! И... и вообще!

Это ее, личный призрак! Почему на него кто-то должен предъявлять права?! Кроме нее, конечно?

А еще интересно что с ним стало! Если бы она сходила туда, на взморье... сможет ли он показаться? Захочет ли?

Но при одной мысли о взморье Паулину начинало трясти, так что встреча откладывалась на неопределенный срок. Как это все-таки несправедливо!

От Амадо регулярно доставляли цветы, и мама посматривала с пониманием и лукавством. А вот призраки цветы прислать не могут.

Он настоящий герой, но он мертв.

И это ужасно обидно! Несправедливо, нечестно...

Когда ритана Розалия вернулась, она увидела, что дочка спит. Присела рядом на кровать, погладила девочку по черным косам. В ее волосах появилось немало серебра за ту ночь, но косы девочки такие же черные. Словно уголек... Ах, Альба! Как ты могла не уследить за младшенькой?

Ритана знала, что не упрекнет дочь, но все могло кончиться намного хуже. Как хорошо, что она не прогнала из дома девочку-некромантку!

Как хорошо, что та согласилась помочь!

Этим поступком Тони расплатилась за все грехи и долги Даэрона. Еще и на будущие жизни хватит! Что бы там ни было!

Как же она боялась тогда...

Нет, не боялась. Это даже не то слово.

С чем можно сравнить отчаяние матери, которая еще не потеряла ребенка, но вот-вот... она ждала и сжималась от каждого звука.

Ждала известий и боялась их.

Верила в лучшее и отчетливо понимала, что вряд ли оно сбудется...

Ритана чудом не умерла тогда.

Но сейчас дочка рядом, и все хорошо...

— Малышка моя, — еще раз погладила ее по волосам мать.

Паулина улыбнулась сквозь сон.

— Игнасио!

Ритана Розалия насторожилась.

Игнасио?

Это кто такой?

Секунд тридцать она была насторожена. А потом махнула рукой. Да хоть бы и санитар в больнице! Если ее дочка оправится от пережитого ужаса, Розалия и мартышке улыбаться будет, не то, что санитару!

Тем более, человек, который смог отвлечь Паулу...

Первые дни ее девочка кричала по ночам от ужаса. И руку матери не отпускала. И плакала, и просила ее найти, и...

У ританы сердце рвалось. Но что, что она могла сделать?!

Только любить и заботиться. И внимательно слушать врачей, они плохого не посоветуют (особенно по таким расценкам!). Хотя какие там советы?

Любовь, забота, полное спокойствие, хорошее питание — и не оставлять девочку одну. Особенно рядом с пещерами и на побережье.

А дома спать только с ночником. Двумя, для верности. И...

Это посоветовал тот самый профессор.

Завести Паулине собаку. Любую, но ее. Или кошку. Животные лучше любого снотворного убаюкивают и прогоняют ночные кошмары.

Ритана Розалия животных не любила. Они грязные, вонючие, от них шерсть, а привычка собак лизаться... это вообще ужасно! Особенно когда у тебя на лице косметика. А в ее возрасте — увы. Без краски обойтись крайне сложно!

И вот, весь этот макияж, всю картину, слизывает своим языком гадкая шавка!?

Потом еще и блюет?!

Ритана это весьма и весьма не одобряла. Но ради дочери?

Да хоть и крокодила приводите! Потерпит!

Только вот кого? Собаку или кошку?

* * *

Эрнесто Риалон расхаживал по участку, словно тигр по клетке.

Даже Освальдо не лез к нему с комментариями, понимая, что может и в морду получить.

Больно.

У человека сын пропал, а он со своим ехидством? Некромантия зубы не лечит, а зубных врачей боятся все. Даже повелители мертвых.

Знаете, какие у них щипцы?

А как противно жужжит сверло?

Ууууу...

Карраско решил не нарываться и отправился в храм. Получил согласие на проведение ритуала 'Глаз Тьмы', отправился на рынок, закупил все необходимое и распорядился доставить до места.

Вечером.

А что?

Не с собой же ему быка тащить? Именно быка, корова тут не подойдет... да, мобиль, к которому сзади, за рога, привязана здоровущая пегая скотина, смотрелся бы восхитительно. Такого столица сто лет не позабудет.

Когда он вернулся в участок, ничего не изменилось.

Вальдес отдавал приказания, Риалон мерил шагами кабинет...

Освальдо только головой покачал. И...

— Эрни, буквально два слова!

— Чего тебе, Вальд?

— Эрни, ну не скотина ж я полная! Если какая помощь нужна — скажи. Без обязательств.

Последнее уточнение было важным. Помощь некромант оказать мог, вопрос — чем придется за это рассчитываться. И с какими процентами взыщут долг. За Карраско бескорыстия отродясь не водилось.

Эрнесто посмотрел с сомнением, но потом протянул руку.

— Спасибо, Вальд.

— Нашими методами искали? — не ограничился предложением некромант. Ладно уж...

Жену он не любил, но дочерей ценил. И если бы кто-то посмел покуситься на его ребенка...

Неважно, что тут главенствует — Его или Ребенка. Неважно...

Значение имеет результат. А он был бы страшен. В лучшем случае идиотов (явно же больные люди, здоровые обычно жить хотят) просто убили бы. Ну так... помучили два-три дня.

В худшем случае...

Какие вы милосердные! Всего пара дней для похитителя — и помер? И на перерождение?

А посмертие испортить? А адские муки устроить?

Некроманты могут. Где сами не пройдут, там найдут, с кем договориться.

— Я искал, — махнул рукой Эрнесто.

На самом деле, это было первое, чем он занялся. Поискал сначала по крови, потом по сродству, потом пробовал призвать душу...

Безрезультатно.

— А ритуал малых поисковых чар проводил?

— Один?

— Прости, глупость спорол. Согласен, нужен треугольник... если хочешь — я помогу. Правда, не этой ночью, следующей. Хочу Глаза Тьмы призвать.

— Треугольник. Думаешь, справимся вдвоем?

— Лассара попросим.

— Она не сумеет. Дар не раскрыт, — отозвался Эрнесто.

— А и не нужно. Угол подержит, на это и пассивного дара хватит. Кстати, может, и раскроется быстрее. Думаешь, откажет?

Эрнесто качнул головой.

Не откажет.

Но это надо серьезно обдумать. Во время ритуала Антония будет уязвима. Мало ли что увидит в ней Карраско...

Ладно, пока не будем отказываться.

— Завтра с утра поговорим с Лассара. Когда ты будешь проводить ритуал?

— Сегодня, на закате, как положено.

— Я с тобой.

Освальдо поднял брови.

— Зачем?

— Для страховки. Не полезу, но нитку ты мне перебросишь, — решительно произнес Эрнесто.

— Ты так опасаешься за мою жизнь?

— Если ты сейчас помрешь, кто мне поможет найти сына? Лича из тебя создать, что ли?

Освальдо только головой покачал.

— Риалон, благородство тебя погубит.

— Вальд...

— Да?

— Тебя послать — или сам дойдешь?

— Дойду. До столовой. А в восемь буду ждать тебя в мобиле.

Риалон кивнул, и Карраско отправился пообедать. У него-то никто не пропадал, ему силы нужны. А еще...

Хорошо, что Риалон согласился подстраховать. И что Лассара удастся привлечь... альтруизм — это замечательно, но его надо применять в своих интересах!

* * *

— Не подведет?

Серхио пытался найти Амадо обычными способами. Некромантия ему была недоступна, а вот сбор информации, опрос свидетелей... пока удалось установить, что никто его не видел после признания.

Выскочил несчастный влюбленный из дома — и побежал... куда?

Нет, не топиться для этого он слишком сильно любит. Себя. А куда тогда?

Пока удалось выяснить, что он сел в карету. К кому?

Неизвестно.

Куда она поехала?

Тоже неясно. Это мобиль... и те уже на улицах особого внимания не привлекают. А на кареты вообще не смотрят, едет она себе и едет...

Рано или поздно ниточка подвернется. Но как бы не было слишком поздно для Амадо.

— Не должен.

— Глаза Тьмы — это что?

— Это создание летучих соглядатаев.

— И что толку? Они будут летать на севере столицы, а убьют на юге? В чем смысл?

— На кровь они наводятся замечательно, на смерть... если где-то совершается убийство, они туда летят. Не толпой, но несколько десятков точно. И мы увидим и место преступления, и кто его совершил...

— А если он удерет? До того как...

— Что-то мы все равно увидим. Он же не по небу полетит, и не в канализацию нырнет... Серхио?

— Эрни, кажется, я идиот?!

— Надеюсь, тебе это только кажется...

— Ты не возражаешь, если я отвлекусь от поисков Амадо?

— Ты и так делаешь все возможное. Так что...

— Я пошел за картой.

Мысль, которая пришла мужчинам в голову, была проста, как медный сантимо.

А если убийца уходит не по земле? Почему его никто не видел? Если рядом есть канализация? Римат стоит уже не одну сотню лет, под ним есть настоящие катакомбы... если рядом с местом убийства есть канализационные люки...

Это можно легко проверить на планах города.

И тогда...

Глаза Тьмы тоже надо направлять. Не рассеивать по всему городу. А вот если ориентировать их на такие места... результат будет гораздо быстрее.

Если догадка подтвердится, Эрнесто скажет об этом Освальдо. Пусть поработает. Это чуточку сложнее, ну да ладно, силами он поделится.

А еще Эрнесто безумно хотелось отвлечься.

Хоть чем!

Хоть как...

Его сын! В лапах неизвестно кого...

Нельзя сказать, что Эрнесто любил Амадо до безумия, но это его сын. Его первенец. И сердце болело. Раньше некромант и знать не знал, где оно находится. А сейчас, вот...

Как же тяжко!

* * *

Передача письменного прибора состоялась ровно через час. Рейнальдо вежливо не показывался.

Пенья взял чернильницу, повертел в руках, нашел на донышке замысловатую гравировку — и пришел в восторг.

— Ритана!

— Я не лгала? — Антония тоже улыбалась.

Некоторые вещи должны попадать к тем, кто их оценит.

Да, синьор Пенья стал бандитом. Но в глубине души так и остался мальчиком из библиотеки. И лицо его сейчас сияло искренним восторгом.

Предложи она ему миллион песет — и то не вызвала бы такого вдохновения. А вот старую бронзу он держал бережно, гладил, едва прикасаясь кончиками пальцев...

— Моя мать обожала Сантоса. До безумия... и последний его роман перечитывала раз за разом, — слова вырвались словно сами собой. Тони кивнула.

Она понимала.

Не испытывала тех же чувств, но понять могла. И когда говорили 'Сантос', перед ее глазами вставал маленький домик, и Долорес, которая сидит у камина, завернувшись в шаль, и читает книгу для Тони.

Юсебио смотрит в темное стекло. В нем пляшут, переливаются отражения свечей. Мужчина ничего не видит. Он смотрит вдаль, туда, где на узеньком подоконнике горит одинокая свеча. Отсюда ее не видно, но Эва обещала зажигать ее каждый вечер.

Зажигать и ждать.

Ждать и молиться.

Он знает об этом. Это маяк его сердца...

Сердце Тони было свободным и спокойным. Маяк — так что же?

— Я рада, что эти предметы будут у вас. Вы их можете оценить правильно.

— Я вам за них очень благодарен.

Пара минут уверений во взаимной приязни, и мужчина покинул магазинчик. А Тони с облегчением вздохнула. И помчалась избавляться от надоевших юбки и блузки.

— Все в порядке?

— Не подглядывай, — рыкнула Тони на призрака.

— Даже и не думал! А все же?

— Все в порядке. Я сейчас быстренько к дяде, а потом на побережье. Надо доставать твои косточки.

— Успеем?

— Вполне!

И Тони, отряхнув наскоро платье, помчалась к выходу.

* * *

Если бы она увидела Рейнальдо в эту минуту...

Антония была бы удивлена. Сильно. С другой стороны — опять оговорки, которыми отлично пользовался поднаторевший в юриспруденции призрак.

Тони не запрещала ему летать по городу. А что не запрещено, то разрешено.

Рейнальдо Игнасио Шальвен медленно и осторожно, прячась от чужих взглядов, полетел в сторону городской больницы. Благо, защиты от призраков там не было.

Правое крыло, второй этаж...

И две женщины, которые лежат рядом, на кроватях. Даже во сне они держатся за руки. Персонал все понимает, да и немалая сумма денег способствует адекватности. Адан Аракон не скупился...

Рейнальдо интересовала только одна.

Паулина Мария Аракон...

Призрак завис рядом, впитывая в себя внешность девушки. Милые черты лица, темные волосы,, родинка у глаза...

Он и не думал, что так бывает. Но видимо, надо было умереть, чтобы встретить...

Этого слова Рейнальдо избегал даже мысленно.

Но он помнил, как смотрела на него Паулина, как улыбалась, как подавала ему руку... она не боялась призрака. Она боялась остаться одна.

Ах, Паула...

Ты очаровательна.

А я — призрак.

Что я могу?

Да ничего. Только коснуться твоих волос поцелуем. Только еще раз посмотреть на тебя, спящую...

И исчезнуть, пока никто не заметил. Как же это... печально!

* * *

Существует ли закон подлости?

Да, и активно процветает. Потому что первым, кто попался на глаза Тони был Дженио.

Сидел в гостиной, курил сигару и читал газету. А при виде девушки расплылся в радушной улыбке, словно он уже здесь хозяин.

И самое печальное...

Сердечко екнуло, зашлось в груди...

Какой же он все-таки красивый! Какой невыразимо элегантный, в простом домашнем костюме цвета голубиного крыла. Какой...

Недоступный.

Тони может делать, что пожелает, может говорить, что угодно... он никогда не будет — ее. Он принадлежит Альбе. Теперь уже окончательно...

И это больно.

Тони едва не потерла в области сердца, хорошо хоть вовремя опомнилась. А Эудженио, словно улыбки было мало, встал и поднес к губам ее руку.

— Ритана Лассара.

— Тан Валеранса, — почти прошептала Тони.

— Я приношу свои извинения за допущенную неловкость. Ритана, мне нет прощения. Но у меня ужасно болела голова, и я принял лауданум. А он так кошмарно на меня действует, просто передать невозможно! Никогда я не посмел бы оскорбить вас, будь я в здравом уме! Еще раз молю о прощении...

Дженио взял руку Антонии и поднес к губам. Медленно поцеловал сначала тыльную сторону кисти, потом ладонь, согрел дыханием...

Все же Лассара, не стоит ссориться...

А риски?

Ничем он не рисковал! Альба сейчас у парикмахера, наводит красоту. Раньше, чем через два часа она не освободится, а то и три.

— Еще раз молю о прощении, ритана...

— Все в п-порядке, — кое-как справилась со своим голосом Тони.

— Вы не будете держать на меня зла?

Еще один поцелуй и многозначительный взгляд, глаза в глаза. И ладошку погладить по часовой стрелке, большим пальцем. Проверено на множестве женщин, очень сильно сбивает с мысли.