Но, пожалуй, это я все-таки зря — себя отпустил. Не самый подходящий момент. Всхлипывая и морщась, я залез в поясной карманчик с лекарствами первой необходимости и выковырял две упаковки.

Выдавил по таблетке, потом, подумав, из одной выдавил вторую, сунул в рот и проглотил, давясь. Брада сидел, глядя на меня белыми глазами. Его трясло. Причем так, что шатался стул, к которому он был привязан.

— Развяжите меня, сударь! Скорей! — торопливо взмолился он, видя, что я уже более-менее вменяем. То же самое, наверное, он повторял уже долгое время. Пока я позволял себе загибаться от боли в боках.

Я подошел, выдернул из чехла нож, полоснул по ремням. Путы упали. Я обернулся, убирая лезвие обратно на голень. Пятеро валялись по всему полу. Как кегли.

Вид был — будто вся комната завалена бесчувственными телами. Точно после дикого побоища. Нечто подобное я видел только в "Зоне особого внимания" — когда Волонтир рукопашествовал в избушке лесника. Тела там тоже валялись грудами.

Я обвел поле битвы взглядом, стараясь сообразить, я ли это все наворочал? Выходило, что вроде я. Что ж, со стороны смотрелось очень... внушительно. Я бы еще там постоял, переваривая впечатления, но тут Брада, опомнился от шока.

Схватил меня мертвой хваткой за локоть и почти силой выволок в коридор. Захлопнул дверь, запер, потащил куда-то. Он явно пребывал не в себе. Впрочем, я бы на его месте — тоже.

— Брада, что случилось? — я попробовал приостановиться. Но это оказалось не так-то просто. — Куда вы мчитесь?

Он взглянул на меня все еще с ужасом. Но вполне осмысленно вопреки моим подозрениям.

— Надо позвать стражу! — сообщил он. — И сказать людям. Хозяину "Петуха"...

— Что сообщить? Зачем стражу? — дурацкий вопрос, я и сам это понимал. Не приятели же по академии заглянули к бакалавру пошутить, это ясно. Но надо же мне было узнать, в чем дело! Это Браде все, может быть, ясно. А я-то в этих краях — новичок: — Кто это были? И что они хотели?

Брада встал как вкопанный и уставился на меня. Я, изумленный его остановкой — на него. Он приоткрыл рот, продолжая глядеть во все глаза. Вид у него был встрепанный.

Одежда помята, лицо все еще носило следы испуга. На скуле отчетливо проступал полновесный синяк. Судя по всему, с ним действительно не шутили. Или — шутили не очень.

Он все стоял и смотрел на меня, будто вдруг превратился в статую или не знал, куда бежать.

— Да что случилось? — не выдержал я. — Что вы так на меня уставились? Привидение, что ли, увидели? Вы же хотели стражу звать.

Брада сглотнул. Передохнул шумно. Потом слегка расслабился и даже встал более прямо. Только взгляд от меня по-прежнему не отрывал. Понять он, что ли, что-то пытался? В моей ауре? Так сам же говорил, что ничего в ней не видит.

— Они вас хотели найти, — проговорил он голосом самого что ни наесть зловещего смысла. Мрачнее, пожалуй, не бывает.

— Кто? — я в долгу не остался и тоже уперся в него взглядом. — Эти? — он, признаться, меня озадачил. Залибовы преследования я как-то еще понять мог. Но это... Эти-то кто?

— Зачем я им был нужен? — спросил я, уже понимая, что ни за чем хорошим. Если бы так, просто подойти и поговорить можно было.

Брада на мой вопрос только посмотрел ошарашено. Я подождал, но он не сказал больше ничего. Тогда я сам заговорил:

— Вы стражу звать думаете или нет?

— Гар, — заявил Брада. — Я в этом городе приезжий. Человек маленький. Без связей, без... Без покровителя. Мне не хочется ввязываться в дрянную историю.

— Да? — спросил я только. Я обалдел. Кто кого за кого принимает, интересно? Такими словами изъясняются, насколько я помню, только в гангстерских фильмах. Или в полицейских. Где свидетелей положено убирать. Согласно законам жанра. Что бы хоть что-то сказать, я спросил:

— А чего же вы тогда вначале бежали за стражей, как ошпаренный?

Несчастный Брада моргнул. Мучительно попереживал. Облизал даже губы. Потом, вздохнув, признался:

— С перепугу, — проговорил он вполне серьезно. — Просидел с ними с самого утра, связанный...

Его передернуло. Я посмотрел на него повнимательней. Что-то он уж очень нервничает. Но не как человек, замешанный во что-то. Скорее просто как донельзя напуганный.

Мимо нас по коридору прошел какой-то постоялец. Удивленно покосившись на двух ненормальных, упершихся нос к носу. Брада его, похоже, и не заметил. Зато нервно оглянулся через плече назад, в сторону своей оставленной комнаты.

— Слушайте, Брада, — наконец сообразил я, об чем задать вопрос: — Чего вы так боитесь?

Он вздрогнул, как от тычка. И опять уставился на меня. Как вот давеча — ошарашено.

— Да вы что, не поняли?!

Пришлось мне снова уставиться на него.

— А что я должен был понять?

Брада раскрыл рот, не отрывая от меня взгляда. Лицо его вытянулось. Потом он немного оправился, хотя и покачал недоверчиво головой.

— Вы что, — спросил он. — Вы мне хотите сказать, что не знали, что это волколаки?

Тусклый свет в коридоре качнулся у меня перед глазами. Еще и так теперь...

— Кто? — бессмысленно машинально переспросил я, глядя на Браду.

— Волколаки...

* * *

ГЛАВА 6. ВОЯКИ И КОЕ-КТО ЕЩЕ.

"А на утро я встал —

мне давай сообщать!"

Брада сидел на стуле у меня в комнате и глядел, как я хожу кругами. Вид у него при этом был все еще неважный, но уже не такой дрожащий, как перед тем. Бедняга...

Повезло ему попасться на глаза оборотням как раз в момент задушевного разговора со мной. Вот и оказался в роли приманки. Мысль не такая уж примитивная, пожалуй: я же на нее попался.

И угодил прямо волколакам в руки... или в лапы. А может быть — когти? Тьфу! Оборотни, волколаки... У меня совсем голова поехала кругом. Особенно почему-то, когда я услышал все это, сказанное вслух. От Брады.

Казалось, до этого уже видел вполне достаточно. И сам даже участвовал кое в чем. Да и сюда как попал-то! А тут — на тебе! Как с катушек съехал, честное слово. Никак до сих пор в себя не приду!

Я посмотрел на часы. До назначенного срока встречи с Архом было еще время. Правда, теперь его оставалось уже не так много.

— Брада, — обратился я к бакалавру, останавливаясь. — Давайте-ка еще раз. До меня все очень долго доходит. Значит, ты говоришь...

Брада вздохнул и, подчиняясь судьбе, повторил свой рассказ снова. Хотя и так, видимо, изложил все то немногое, что знал. Впрочем, порция бренди в качестве противошокового, выпитая им по моему настоянию, все еще продолжала действовать.

Как и моя на меня, кстати. Рассказ бакалавра сводился к следующему. Волколаки, волчьи оборотни, днем люди, ночью четвероногие, с хвостом. Становятся волколакми вполне обычные люди путем определенного колдовства.

По повадкам и характеру оборотни — никому не подарок, поскольку в обеих ипостасях сохраняют значительную долю противоположного аспекта. К счастью обычно оборотней не так уж много случается.

Десяток-другой на округу за время жизни одного поколения. Хотя бывают регионы, где их набираются целые стаи и обитают там веками, обновляя состав. Очень живучи. Злобные. Как настоящие волки — хищники до мозга костей.

Обладающие, кроме того человеческой способностью к разуму, с соответствующей скукой и дурной фантазией. Что в сумме и делает их, почти неуязвимых, очень быстро после появления, бичом местности.

Это, так сказать, общая историческая справка. Уясненная мной из сказанного Брадой. Из этого разговора я сразу уцепился за стаю и прямо спросил, почему здесь-то оборотни толпой бегают.

И Брада мне поведал историю, совершенно в своей сути туманную, но вполне конкретную. По крайней мере, тот вариант, который он успел узнать, как приезжий, за время своего рабочего сидения за гаданием клиентам.

Терет и окружающая местность не были издревле характерны для обитания ликантропов. Оно и понятно: чтобы благополучно трансформироваться, надо иметь возможность где-то в человеческом облике отсиживаться.

Скажем, день. Северные негостеприимные леса не очень-то для этого подходящи. Особенно — зимой. Поэтому оборотни и предпочитают обычно южные края — там тепло. Но неожиданно несколько лет назад в лесах вокруг города оборотни стали появляться во все большем количестве.

Если сравнивать с предыдущими временами, можно было говорить просто о повальной эпидемии. Что, собственно, близко к истине, поскольку данное явление больше всего похоже на болезнь. Хотя и по другому распространяется.

Во всяком случае, неприятностей от этой напасти крестьянам да и горожанам — особенно в последнее время — было хоть отбавляй.

Пробовали, конечно, защищаться. Несколько раз на оборотней устраивали облавы. Но люди-волки легко уходили от выслеживания. Попытки пускать по следу собак заканчивались в основном ничем. Хотя иногда и находили клочья.

А уж устраивать засады — так таких смельчаков оказалось всего пара-тройка штук. После чего уже никто не решался повторять самоубийство столь оригинальным способом.

Хорош вполне против оборотня осиновый кол, но ты попробуй сперва хотя бы в него этим колом попади. А потом — сумей пробить толстую шкуру, поросшую густым, плотным мехом.

А второго шанса тебе оборотень не даст. Не говоря о том, что здесь-то оборотень не оказывается в одиночку.

— Да? — спросил я, не забывая поглядывать на часы. — А топором? Мечом, луком или копьем?

Как объяснил Брада, это оказывалось примерно так же, эффективно, как и уже упомянутый осиновый кол. Главным образом по тем же причинам: оборотня можно еще как-то порубить или проткнуть одного.

Но не когда их целая стая. А правильной войной идти против сумасшедших зверей ни одни крестьяне не могли — потому хотя бы, что просто не умели. Да и когда воевать?

Оборотни достаточно сообразительны, чтобы завидев ополчение, просто скрыться. И сколько их ждать? Работать же надо.

Впрочем, были случаи — за дело брались благородные дворяне. Из тех малопоместных, что проживают, не сильно отличаясь от крестьян, в этих же лесах всю свою жизнь. За исключением тех случаев, когда король призывает всех на войну.

Или вдруг сами они вздумают пойти войной один на другого. В общем, у рыцарей все кончилось точно так же — ничем. И с теми же примерно потерями. Поскольку умненькие волколаки не преминули для острастки прикончить пару-тройку ревнителей безопасности, дабы другим неповадно было.

Правда, насчет этого уже разговоры больше походили на сплетни и слухи, чем на достоверные факты. Но, тем не менее, вполне могли быть и чистой правдой! Поскольку уцелевших после налетов не было, а сами налеты — были.

Н-м-да... Вот, ни много ни мало, и все. Брада, похоже, больше и не знал ничего. Да, видимо, особо и не задумывался, даром что бакалавр. Пока нынче утром к нему в комнату не вошли пятеро в аккуратных щегольских душегрейках...

И что мне теперь с этим делать, интересно, скажите на милость? Залиба с Потуром с одной стороны, с другой — волки-оборотни! Ну, веселенькая, я вам доложу, компания.

Хотя, признаться, вся эта затея с оборотничеством, представилась мне сейчас, когда я тоже смог над ней немножко задуматься, какой-то в достаточной мере бессмысленной.

Превращаться в сумасшедшего, да еще с какими-то атавистическими звериными склонностями... Не понимаю. Впрочем, я явно узнал из разговора недостаточно. А то, что я знал до этого — на Земле — могло и не очень пригодиться. Да, кстати...

— То, что их можно убить осиновым колом — это хорошо, — заметил я. — А еще чем? Серебром, например? Или — громовой стрелой?

Я имел в виду отнюдь не свой "калашников". А как раз самую настоящую громовую стрелу — металлический стержнеобразный слиток, образующийся иногда там, где молния ударила в месторождение железа.

По поверью такие образования шли наравне с серебром. Брада кивнул без всякого энтузиазма.

— Так. Только кто же раскошелится на такую уйму серебра? А громовое железо... Вы, сударь, пробовали его когда-нибудь искать?

Я прикинул и вынужден был признать, что не так-то это просто.

— А чеснок?

На этот раз Брада откровенно вздохнул:

— Насколько я знаю, — поведал он. — Отличное средство профилактики. Для жилища. Если двери и пол постоянно натирать чесноком. И яд — если оборотня накормить им поплотнее. Но если ты наешься им сам... есть тебя, быть может, и не будут. Но кто помешает им разорвать такого умника на части?

— По-онятно... Знаешь, друг Брада, — сказал я, беря со стенки "аксушку". — Мы с тобой, кажется, сделали одну существенную ошибку.

— Какую? — не понял Брада. Пережитые страхи вновь зашевелились в его голове. Может, еще из-за этого он что-нибудь упустил в своем рассказе.

— Мы зря не взяли пленных для допроса. Мои армейские командиры всегда подчеркивали важность этого действия. — Прошло примерно полчаса. Вполне может статься, что ребята все еще там валяются в отключке. Электрошокер иногда и на больший срок вырубает. Грех не попробовать исправить ошибку. — Подымайтесь, бакалавр. Пойдем на разведку сходим.

Брада воззрился на меня как на ненормального.

— З-зачем?... — выдавил он.

— Ну, надо же что-то делать? — ответил я вопросом на вопрос. — Не гавань же начать минировать, в самом деле. Да не пугайтесь вы: я не сумасшедший. Просто... Просто у меня с собой случайно оказалось немножко серебра.

Я сменил в автомате магазин, вынутый из рюкзака, дослал патрон в ствол. Интересно, приходила ли еще кому-нибудь в голову такая расточительность в отношении ценного металла? Что-то не припомню.

Зараженный моими бравыми манипуляциями, Брада вполне уверенно поднялся со стула. Мы совсем уже пошли к двери. Но тут я, подумав, вернулся к рюкзаку — вытащил из него глушитель. Навернул вороненый цилиндр на ствол.

Теперь порядок. Ни к чему совершенно пугать ни о чем не подозревающих мирных постояльцев. А то не дай бог, начну палить — переполох выйдет. А нам оно на что-нибудь нужно? Нет.

Мы вышли в коридор, я запер дверь, и мы двинулись в обратном направлении. По пути все было спокойно. Чудища, похоже, не вырвались еще на свободу. Я небрежно придерживал автомат на боку, не спеша размышляя.

Встреча с тремя вояками приближалась. И Браду надо тоже было куда-то девать. Здесь, похоже, ему, из-за случайной встречи с приезжим дурачком, теперь оставаться не стоит.

И что же вообще теперь со всем этим будет? Я как-то никак не мог сложить для себя цельной картины происходящего. Не хватало каких-то концов, которых я даже и знать не знал.

Так что, пожалуй, и напрягаться не стоило. Но с другой стороны, чем больше я приду на встречу информированным, тем будет лучше. Гм. Тут, вроде как выходит какая-то завороченная интрига.

Из которой я вижу только ее ту часть, которая разворачивается перед самым моим носом. Вырванный из контекста кусок. Ну ладно...

— Брада, — спросил я. — У вас здесь в городе, есть кто-нибудь... друзья, знакомые — у которых вы могли бы пока посидеть немного? Покуда тут не утихнет?