Вот только общий наркоз давать нельзя — умрет скорей всего. Значит — под местной анестезией. Эх! Когда ни помирать — все равно день терять! Так, кажется, выражаются селигерские плотники?

Я думал все это, а сам уже снова лез в мешок, вынимал необходимое. Неуклюже — какой опыт, откуда?! — колол новокаин, снова новокаин, сердечное укрепляющее, снова новокаин. Прикидывал, какое нужно железо, доставал. Снова колол.

Чуть не отбил себе голову: потеря крови, дурак! Перфторуглерод! Голубой баллон с катеттером — в вену. Пошло. Что еще?

Держись, Аниз! Слышишь? Держись!...

Он держался таки. Хоть и полусмутно, но следил вполне осознанно за моими действиями. Ангрест, придерживая его, откровенно таращился. Что они здесь — полевой хирургии не видели, что ли?

— Будет больно — скажи немедленно! — предупредил я Аниза, не вдумываясь, об чем именно ему говорю: об ожогах или заморозке.

Как правильно резать? Да еще живое, настоящее тело. Будь бы я хирургом... Сильно подозреваю, что все делал неправильно, раскраивая бедра до кости вдоль. Разбираться в анатомии у меня не было времени.

Все внимание уходило на то, чтобы резать ткань, закреплять разрез, открывать кость, колоть снова и снова новокаин, обезболивающе. Еще вспомнил — тоже мне, "медик" — противошоковое и противостолбнячное!

Сахарная кость в прожилках сосудов, правда, все залито кровью. Хорошо, что жгуты наложил. Но все равно салфетки пропитываются очень быстро. Я выкидываю их не глядя, кладу новые.

Ладно, еще аутокровь делать не требуется — приходит в голову сумасшедшая мысль: почем я знаю, как эту аутокровь делать надо?! То есть, знать то я знаю — теоретически — но не дай бог еще бы и эту мороку!... Ладно. Проехали.

Так. Пила. По кости... Бр-р-р... Самому не по себе. В сторону! Не отвлекаться. Мелкие зубья вгрызаются в кость. Как положено — с запасом: ткань после ампутации атрофируется, надо что бы кость не торчала.

А каково врачам работать? Людям в белых халатах? второй обрубок глухо падает на пол. Все. Отреж-жем, отреж-жем Мересьеву ноги... Пропади оно все пропадом! Любой врач у меня дома сошел бы с ума от такой операции.

Не от самого содержания — врачи народ бывалый — а от того, что пациент при этом не умер. Впрочем, он и до этого не умер, хотя и должен был... Так. Теперь закрываем разрез. Попутно удаляем лишнее.

Мать-перемать: как правильно складывать разрезанные мышцы?! Ну... вроде ладно. Шьем...

— Ты... удивительный лекарь, друг Гар!... — Аниз, полуодурманеный медикаментами, что-то там, тем не менее, комментирует, следя за ходом "операции". — Никогда я не видел ничего подобного...

Бормочет он вполне бодро. Особенно для наполовину сгоревшего.

— Смотри-ка, труп совсем разговорился, — огрызаюсь я в ответ. Пот льет с меня не градом — ручьями. Вернее — давно перестал, пропитав насквозь всю одежду: белье, кевлар — все. Зашили. Мазь.

Тампон, еще тампон. Еще и еще. Повязка, равномерно обтягивающая сетка, как положено в современной медицине. Все. Все! Теперь уже — действительно — все! Сделал! И Аниз живой! Ну, если все еще живой — значит должен выжить!

Я медленно сел, отвалясь в сторону, посмотрел оценивающе на Аниза. Вроде, действительно, пациент скорее жив, чем мертв. Вот уж не думал, что когда-нибудь придется такое...

Еле переставляя ноги — оказывается, три часа с половиной я так и просидел, не разгибаясь! Ничего себе — я выбрел из комнаты в коридор, достал сигареты... Все немедленно оказалось в кровавых пятнах. Да и сам я, признаться...

Вытащив из кармана салфетку. Я тщательно оттер руки, досуха. Выбросил испорченные сигареты. Вытащил из кармана новую пачку. Распечатал. Закурил, с трудом унимая неожиданно откуда-то взявшуюся дрожь в руках.

Не хуже, чем у грузчика после смены. Сигарета не принесла даже никакого удовольствия. И только когда я, вспомнив про грузчиков, сообразил хлебнуть из фляжки, меня, наконец, отпустило.

Я стремительно высосал "честерфилдину" до фильтра, выбросил окурок и закурил новую. Ох, давненько я не бывал в таком напряжении! Я поймал пробегавщего куда-то слугу и вернулся в комнату. Велев убрать последствия операции.

Хорошо, однако, быть важной персоной: приказания раздаю! Ангресту я велел, если что — колоть брата-вояка обезболивающим. Но не должно бы впрочем... Хотя откуда мне знать?! Вот как начнет у него заморозка отходить!...

Раздав все мыслимые распоряжения — до каких сумел додуматься или смог вспомнить — я со слипающимися глазами вырулил в коридор и пошел, не очень соображая, куда.

Впрочем, одна мысль сидела у меня в голове очень четко: найти укромный уголок и лечь спать. Часиков на пять-шесть. Чувствовал я себя выжатым, как использованный лимон.

И еще: помыться бы...

* * *

— Слушайте, отстаньте от меня, а? — обратился я к Арху с Ангрестом, когда они разбудили меня в комнате, где я настроился поспать. — Что еще случилось? Все же вроде сделали. А невыспавшийся я плохо соображаю.

Арх смущенно откашлялся.

— Гар, — сказал он. — Но ведь совсем еще не все...

Я не успел и моргнуть, как уже сидел, ухватившись за автомат.

— Ч т о е щ е?

Орки? Гоблины? Нашествие болотных кикимор? Или что?

— Успокойся, Гар, — остановил меня Арх. — Речь идет не об этом.

— А... Ладно. Как там Аниз?

— Хорошо, спасибо. Ты замечательный лекарь,

Мать-перемать!...

— Но дело не в этом, Гар, — продолжил Арх. — Речь о том, что нам делать дальше.

Так.

— А что нам делать дальше?

— Ну, видишь ли, мы шли сюда, чтобы освободить... похищенную девушку, во-первых, во-вторых — арестовать похитителя. А в результате? Нет ни той, ни другого. И где они находятся — только Небо знает.

Я посмотрел на бессловесную физиономию Ангреста и начал, наконец, просыпаться. Оказывается, был уже день. Причем — вторая половина. А если по часам? Ого! Да я придавил вполне прилично! Грех жаловаться.

А мужики, похоже, вовсе не ложились. Н-да. Скотина я, однако.

— Погоди, Арх, — остановил я его. — Почему вдруг? Девушку забрал королевский уполномоченный — или кто он там? — и Потура повесил он же. Так или нет? Ветриб, по моему, не врал, когда рассказывал. Или — сейчас другое заговорил?

Арх помотал головой. Времени он, видимо, зря не терял,

— Нет. Говорит он то же самое. Орет даже. Слово в слово. Клянется. Но добавляет, что ждал нас при этом в засаде вместе с Хазеном и его, гм, отрядом.

— Каким это образом? — я посмотрел на Арха.

— Якобы, во исполнение ранее отданного Потуром приказа и его же договоренности по этому делу.

Я помолчал, соображая, потом спросил:

— А...Потура часом — не неповесили? Могилку бы посмотреть? Там ли он?

— Могилы нет, — ответил Арх, но согласно кивнул. — А вот Потур есть. Мертвый. Тело сохранено в меду для отправки домой — семье. Ты его сам раньше видел. Не согласишься провести опознание?

То еще удовольствие. Не жаждал я созерцать лежалых покойников. Даже пастеризованных в меду. Но пришлось пойти. Худо-бедно Потура я все-таки видел. Лично и вблизи. Эх, не облеваться бы только...

— Да! А Залиба что? — вспомнил я по дороге. К нам присоединился пожилой не то сержант не то здешний ключник. Во всяком случае, ключи у него были. И еще — короткий багор. — Мы ж его под кустом оставили!

— А Залиба пропал, — обрадовал меня Арх. — Нет его там. Я посылал людей и сам ходил. Пусто. Следы есть, а самого Залибы нет. И чисто все вокруг.

Па-анятно... Сбежал, то есть, наш проводник. Либо унесли его. Что в данном случае, малоразлично. Все равно ясно, что никакой местный винни-пух подкрепиться им не пожелал. Вот тебе и плененный надежно!

— Я думаю, — предположил Арх. — Что когда Аниз с Хазеном схватились, контроль над Залибой ослаб...

— Что, на таком расстоянии? — не сдержался я. Что-то не очень мне в это верилось. То, что сделал с Залибой Аниз, больше напоминало обычный гипноз. А с другой стороны, и при гипнозе... Нет, не знаю.

— Пришли, господа. Здесь, — сообщил нам ключник-сержант, останавливаясь у низкой дверцы.

Повозившись, он отпер ее, и из проема пахнуло холодом. Ого, отличнейший ледник! Ключ-сержант зацепил багром в большой бочке, стоящей у стены, сдвинув с нее крышку.

И вытянул, напрягшись, прямо над краем, бесформенную какую-то, обтрепанную, скользкую от меда — но явно человеческую голову. Елки-деревяшки... Уж каких только способов похорон человечество не изобрело!

Но все-таки... Лучше бы что-нибудь другое. Запекли бы его, что ли...Не знаю даже. Тем не менее, я постарался тщательно осмотреть запрокинутое неживое лицо в густых потеках.

Что ж, именно его я видел тогда перед собой в свете факелов во дворе замка Ток. Именно этого человека. А теперь, выходит, что он собой мостил дорожку кому-то другому. Кому, интересно? А ведь любопытный вывод...

— Это он, — сказал я, выпрямляясь и удерживая тошноту. Мысль, явившаяся было, ускользнула. — А что же Ветриб? Ты, часом, его не на дыбе спрашивал, что он у тебя орет? Пошли отсюда!

Мы вышли в коридор.

— Зачем на дыбе? — удивился слегка Арх. — Так орет. А на дыбу просится сам. Поскольку я пообещал его повесить вслед за Потуром. Вот он и стремится доказать, что говорит правду.

Я только головой покачал. Надо же, совсем по анекдоту: из подвалов Веселой башни доносились ликующие крики пытуемых...

— А люди его... бывшие его люди, — продолжал Арх. — Подтверждают. И я им склонен верить. Они-то про оборотней не знали точно.

— А Ветриб?

— Сейчас не узнать. Знал, скорей всего. А наверняка уж — догадывался. Но — молчит. Связь с нечистью, знаешь ли...

— Н-да, — согласился я с ним. — И что же из этого получается? Так ничего ведь! Кроме, разве, оборотней этих... А, кстати, оборотней-то как — допрашивал?

Арх вздохнул устало.

— Да. Когда солнце взошло. Без толку. Молчат. И что с ними делать, не знаю. Да они обычно и не разговаривают в таких случаях. Может разве пытку применить.

Я покосился на него с любопытством. Применит, нет? Но, судя по нахмуренному виду... Кто знает? А я? Интересно — я бы смог? Или как? Я вспомнил поляну в лесу. На пути от верховьев Крутички. Н-да.

— Но кое-что важное есть все же, — вернулся к основной теме Арх. — Тот самый оборотень, которого ты узнал. Ну, тот, что до этого служил у Потура, помнишь?

Еще б я его не помнил!

— Я проверил. Опросил здешних солдат. Они подтвердили — так и есть. Был у Потура до самого последнего дня. Понимаешь? А потом через несколько дней объявился уже с Хазеном — волколак-волколаком. Не признавался вроде, но... Его ж здесь знали! И не его одного, кстати, Еще несколько потуровых молодцов оказались в серых душегрейках. После смерти хозяина. И знаешь, никогда раньше не слышал ничего насчет одинаковой одежды у волколаков — прямо армия какая-то, да и только. И еще Хазен этот...

— А что Хазен? — схватился, было, я. — Что про него стало известно?

Ответ прозвучал кратко и просто, как приговор революционного трибунала:

— Ничего. Никто ничего не знает. Ветрибу он назвал пароль, раньше он его не видел.

— Совсем здорово, — пробормотал я недовольно. — У вас тут что, на каждом шагу бродят неучтеные гроссмейстеры?

Арх поморщился. Вздохнул, потом спросил:

— Почему — гроссмейстер?

— А кто он тогда? — не понял я.

— Он очень сильный полный магистр. Сильнее даже оказался, чем Аниз. Но не гроссмейстер. Гроссмейстер бы не стал городить такой долгий огород... Да и не тянет Хазен на гроссмейстера, уж поверь мне..

Пришлось поверить. Но что-то не давало еще мне в этом вопросе покоя. Я спросил:

— Но откуда же он все равно взялся? Что, вот прямо так — из ничего — и появился?

Арх снова пожал плечами.

— А что тут, собственно такого? Мы ведь тоже в Терет от Поставля прошли напрямую, через тайгу. Никуда не заходя. Так и он мог.

Я только выругался вяло. Похоже, я рано решил, что что-то начал понимать в здешних делах. Арх, подумав, еще заявил:

— Кроме того — он наверняка из черных; поэтому, понятно, о нем раньше никогда не слышали. Разве, может, что-то Капка... — он почти непроизвольно покосился на меня.

Теперь настала моя очередь пожимать плечами. За прошедшую неделю они меня этим Капкой уже достали, подозревая во мне его посланца. Я возражать устал. Так точно, видимо, я в их умозаключения укладывался.

Тоже, кстати, симптом: не пора ли подумать? Ведь никакой я точно не маг, не колдун и не посланец Капки. Которого никогда в глаза не видел. Что-то надо с этим делать. Кстати: время к вечеру уже. Немедленно — пойти посмотреть, как там Аниз.

С моим опытом хирурга станется.... Тьфу-тьфу-тьфу!... Я ускорил шаг, направившись к лестнице. Арх не отставал. Откуда-то объявился Ангрест, пристроившийся следом.

— А что, — спросил я просто чтоб спросить: — Есть еще и черные?

И опять попал пальцем в небо. Это становилось уже забавно. Арх взглянул на меня озадачено:

— Конечно есть, — ответил он. — Те, которые вне закона. Преступники.

— Как это?

— Ну... — Арх подумал. — Ну вот, например: как Хазен хотел забрать силу у Аниза... — Арх замолчал и продолжил только через пару секунд. — Вот такой способ... Он возможен только с мучительной пыткой, смертью даже. По закону магам он запрещен. Но есть некоторые, которых это не останавливает. Людоеды! — бросил он с отвращением. — Я бы их... Это же именно жить за счет непрерывного убийства других и их поедания!.. Во времена Древних Королей был, говорят один такой маг, черный — он достиг невероятной силы. Но получал он ее, убивая по несколько человек в день...

— Н-да, — ответил я "социальным" по терминологии Штирлица, звуком. Сказать было нечего. — Ну, каждые по-своему с ума сходят...

Тем временем мы добрались уже до бывших апартаментов Ветриба. Вошли. В окно комнаты светило солнце. У постели сидела неведомо откуда здесь взявшаяся женщина. Служанка? Видимо...

Ни одной ночью не видел! Впрочем, хорошо, наверное. Не дай бог, пристрелил бы еще... При нашем появлении женщина встала и поклонилась. Отошла в сторону. Я шагнул к кровати, нагнулся...

Аниз спал. Нормальным, жизнерадостным, совсем даже не "раненным" сном. Что за...

— Господин очень быстро поправляется... — донесся сзади негромкий голос сиделки. Проклятье! Да какое там "быстро"! Утром еще был при смерти!

Я, не удержавшись, отогнул одеяло. Хотя бы взглянуть на повязки. Могу предста... Повязка на одной ноге была снята!! Крови не было!! Исполосованная зажившими разрезами розово светилась неестественно гладкая молодая кожа.

Даже отека не было! Я только выругался. Поднял глаза и встретил смеющийся взгляд Аниза. Притворяшка дерганый!...

— Ты замечательный лекарь, Гар! — заявил мне Аниз довольно. — Просто чудесный! вчера я думал, что придется умереть, а сегодня...

— А сегодня пожалел, что вчера не помер! — прорычал я. Честно признаться, я был здорово напуган. — Ты что, может еще себе к вечеру новые ноги отрастишь?