Волчица и пергамент. Том 8

— Если мы поручимся за этих "цыплят", горожане согласятся их нанимать, но тогда "цыплятам" придётся гоняться за возможностями заработать. Ребят, которые действительно хотят учиться, на самом деле много.

— У-у-у, жаль, жаль. Серьёзно настроенные школяры, умеющие читать и писать... в других городах на таких было бы много желающих.

Однако, если они хотят учиться, им нужны города школяров, в которых собираются учителя, но в городах школяров многие горожане сами грамотны, и потому там сложно найти работу, связанную с грамотностью. И как бы хорошо кто-нибудь ни изучил учебник логики, это не поможет с работой в пекарне.

И значит, если с помощью Миюри удастся вызволить многих "цыплят" разом, прокормить их будет сложно из-за нехватки денег. Решая одну проблему, сталкиваешься с другой, трудно получить сразу и одно, и другое... Когда Коул раздумывал над этим, в его голове всплыли слова 'северные волки'. Он внезапно вспомнил, что ему уже приходилось сталкиваться с подобной проблемой.

— Возможно, есть решение проблемы денег.

Рутея и Ле Руа разом посмотрели на Коула. Опекун Коула прежде был странствующим торговцем, основой его занятия было обеспечение определённых потребностей людей в разных краях.

— Ведь не каждый школяр стремится быть высшим священнослужителем или богословом, так?

Рутея и Ле Руа переглянулись, а потом раздался отдалённый звон церковного колокола, возвещавшего о начале обеда.

Завершив свою вылазку, вернулась, наконец, Миюри — вся в чёрной копоти, серой пыли и паутине, трудно было сказать, насколько ей пришлось нелегко. Возможно, она пролезала в щели, куда не полезла бы и кошка, и пробиралась по грязным, закопчённым чердакам, где свернула бы шею сова. Карту, которую она нарисовала и передала Рутее, была так измазана углём, что даже у Рутеи не нашлось слов для похвалы.

— Всё же с этими мальчишками обращаются не так плохо, как предполагалось, что немного меня успокоило, — сказала, в конце концов, она.

Затем Коул с Миюри вернулись на постоялый двор, где Коул попросил горячей воды и тщательно вытер лицо Миюри смоченным платком, от которого понимался пар. Потом она вымыла руки и ноги, расчесала волосы, заодно избавившись от напряжения, в котором она пребывала с момента начала её вылазки.

Выдохнув, она несколько нервно рассказала о выполнении задания. Хорошей новостью было то, что с "цыплятами" обращались не так плохо. Возможно, старший браток шайки опасался, что излишне суровое обращение заставит их весь день напролёт мечтать о побеге к Рутее.

— Когда я училась писать, ты тоже был довольно злой со мной.

Миюри убегала при каждом удобном случае, и когда это надоедало Коулу, он привязывал её к стулу.

— Только благодаря тем дням ты сейчас можешь сейчас писать свою любимую историю, — ответил Коул.

Миюри хлопнула волчьими ушами Коула по рукам, которыми он заплетал её волосы.

— Ты всего-навсего недостаточно внимателен.

Так зачем он тогда себя утруждал тем, что помог умыться, даже расчесал ей волосы, а теперь заплетал их в косы? Однако Коул видел, как радостно порхал её хвост, так что она, наверное, просто играла с ним. Возможно, она долгое время не делала чего-то, связанного с риском, и слишком перевозбудилась.

Вздохнув по поводу её своеволия, Коул снял с её плеча ленту и стал увязывать её косы. Красный цвет ленты хорошо передавал суть личности Миюри, эту ленту, кажется, подарила Хайленд, и она особенно хорошо сочеталась с серебристыми с серым волосами.

— Ладно, теперь порядок.

С видом щенка, впервые увидевшего свой хвост, Миюри радостно потрогала свои волосы, а потом — "ууаахаау" — протяжно зевнула.

— Брат, ты сказал, что отправил письмо дяде Хильде?

Когда Миюри отдала карту Рутее, присовокупив просьбу поспешить со спасением "цыплят", та ей обрисовала сложности с жильём и едой. Сейчас Миюри уже знала на примере приюта Шарон, насколько непросто управляться со всем этим, вероятно, поэтому она не стала, как бы сделала раньше, кричать, что надо немедленно всех спасти, не стала спорить. Взаперти держали не менее тридцати "цыплят", заботиться об их повседневных нуждах — это как открыть небольшой приют. Проблема, заставившая вздохнуть о своей несостоятельности Рутею, борца за справедливость в этом городе, но опыт и связи, приобретённые за время путешествия, давали Коулу с Миюри возможность помочь в этом.

— Ситуация в чём-то напоминает ту, что была связана с обеспечением всем необходимым сирот, которых опекает Шарон, — стал объяснять Коул. — Все, кому нам надо помочь, добрались, каждый сам по себе, из бедных сёл в Акент и смогли научиться читать и писать. В других местах о таких прилежных не могут и мечтать.

Слова "северные волки" в голове Коула связались с торговым домом Ив и компанией Дива.

Ив решила оплачивать подготовку монастыря для детей из приюта с условием, что получит преимущественное право принять наиболее одарённых детей, научившихся читать и писать, в свой торговый дом на работу. Торговый дом Ив поддерживал детский приют. Детей в Акенте намного больше, чем в приюте, но и компания Дива намного крупнее, она, возможно, захотела бы внести свой вклад в будущее детей и своё вместе с тем тоже.

— Господин Хильде со своим торговым домом Дива уже помогал досточтимой принцессе Хайленд в расширении торговли королевства с большой землёй. И им хорошие работники всегда будут кстати.

— То есть если ты строишь новый город, тебе понадобятся новые солдаты, — отозвалась Миюри, вообразив, вероятно, картину противостояния двух армий, впрочем, открытие нового отделения торгового дома для вторжения на новую территорию — это почти то же самое. — Рутея удивилась?

Миюри задала этот вопрос, потому всё время чувствовала нечто вроде соперничества с Рутеей и сейчас пыталась прощупать ход своей баталии. Но Коул не знал, мог ли он думать, что его рука могла быстро решить проблемы города, которые город без помощи Коула решить не мог.

— Она была в немалой степени поражена.

Рутея действительно была очень удивлена, но в то же время не знала, следует ли ей согласиться. Увидев это, Миюри наверняка возгордилась бы, так что не стоило заострять на этом внимание, чтобы не ронять Рутею в её глазах. Тем более, что неспособность Рутеи решить этот вопрос не означала, что что у неё плохие способности, здесь просто сказывалась разница в опыте.

— Хмм. Что ж, будем считать это наполовину решённым... — с облегчением вздохнула Миюри, садясь на кровать, кажется, она на какое-то время удовлетворилась тем, что Рутея увидела, на что они способны, однако Миюри вдруг подскочила на кровати и вцепилась руками в куртку Коула на груди. — Но ты послал письмо дяде Хильде, не прибегая к помощи этой противной курицы, так? На это уйдёт много времени.

От Акента, до северного города Леске, где размещалось главное отделение компании Дива, было очень далеко. И на то, чтобы письмо дошло до адресата, а потом ответ достиг отправителя, нужно долго ждать, если пользоваться обычной почтой людей.

— Было бы нехорошо, если бы господин Ле Руа узнал, кто ты.

— Мм... Судя по тому, что говорит дядя Ле Руа, он бы не удивился, если бы узнал, что я и мама — волчицы.

У Коула было ощущение, что Ле Руа было бы интереснее вычитать это в какой-нибудь летописи.

— Давай пока забудем о том, чтобы дать ему узнать личность госпожи Рутеи, и чтобы использовать силу госпожи Шарон или кого-нибудь ещё.

Миюри пожала узкими плечами по поводу беспомощности человеческого мира:

— Тогда давай поищем тебе помощников.

Коул с Миюри пришли сюда, чтобы найти учёных людей, но Рутея почти готова искать тех, кто согласился бы присваивать степени без щедрых подношений. Подобным людям должна быть свойственна честность, их мысли должны быть сходны с мыслями Хайленд и Коула.

— Госпожа Рутея сказала, что свяжется с теми учителями, которые могли бы помочь нам.

— Просто кто-то, для кого деньги не главное, так? Такие точно помогут. А меня больше всего удивляет, как много на свете находится чудаков, готовых ладить с тобой, — с каким-то даже недоверием произнесла Миюри, которую вечно переполняли не самые серьёзные желания, буквально распиравшие её щуплое тело, да так, что она вся сияла. — Но Рутея сказала ещё, что у них есть какие-то сложные затруднения, верно?

Сказав это, Миюри сладко потянулась, ей, должно быть, пришлось во время её вылазки долго сидеть в узких местах.

— Какими бы людьми ни были эти учёные люди, всё равно понадобятся деньги, чтобы позвать их в город. Нужны деньги на еду, на жильё, а также хотя бы самое малое за их уроки. Сверх того, приехав сюда, им надо будет вступить в гильдию учителей, значит, внести соответствующие деньги за это.

На лице Миюри отразилась обеспокоенность.

— Таким образом, независимо от того, насколько эти люди согласны с Рутеей или сочувствуют ей, если они пустили корни в других городах, привлечь их будет непросто.

Целью же их приглашения должно быть разрушение системы, потакавшей корыстным интересам учителей, что потребовало бы определённой решимости с их стороны. Не стоило удивляться, что долгие попытки Рутеи и других её товарищей договориться с подходящими людьми не сдвигали дело с мёртвой точки.

— Но, если это будут люди с таким же чувством справедливости, как у тебя, и им скажут, что они могут исправить плохую Церковь с его высокопреосвященством Предрассветным кардиналом и Серебряным рыцарем, они наверняка тут же примчатся.

Её намеренное добавление титула "его высокопреосвященство" выглядит глупостью, спрашивать её, кто такой Серебряный рыцарь было бы ещё глупее. Коулу на самом деле хотелось сказать Миюри: люди вообще-то не настолько безрассудны, как ты, но он опасался, что эта девушка-сорванец не поймёт этого.

— А, вот было бы здорово, чтобы ты сам стал учителем?

— А? — вырвалось у Коула, он поднял взгляд к потолку, умоляя Миюри не говорить глупости, но та не обратила на это внимания.

— Да, именно так! — выкрикнула она. — Рутее нужна эта штука под названием "учёная степень", так? Мы смогли бы дать это ей прямо сейчас. Рутея смогла бы использовать её для решения проблем у себя дома, а потом отправиться с нами в пустыню!

Миюри, эта любительница приключений, должно быть, уже перенеслась туда, за горизонт, в своих фантазиях.

— А... но тогда ты станешь учителем Рутеи, — её рот внезапно скривился, а волчьи уши наполовину увяли. — Кажется, это не совсем хорошо.

Коул не знал, как она представляла себе отношения учителя и ученика, но, похоже, вторжение чужой волчицы на её территорию, чем бы это ни было, ей мешало.

— Братца Ханаана я чувствую так же, — пробормотала Миюри, вероятно, её смущали похвалы, которыми Ханаан сыпал в адрес Коула.

Каждому в детстве, наверное, надоедали игрушки, но, если к ним пытался прикоснуться кто-то ещё, почти каждый норовил перехватить свои игрушки.

— Ты тогда отправил письмо Ханаану? Чтобы он разузнал про ту битву с Церковью... то сборище, правильно?

— Это не битва, это Вселенский собор.

Миюри произнесла слово "Церковью" таким тоном, возможно, эта девушка, не сумевшая поучаствовать в верховых состязаниях с копьями, сохранила иллюзии, что в зале Вселенского собора можно будет поразмахивать мечом, выражая своё негодование.

— Прежде чем покинуть королевство Уинфилд, я отправил ему письмо и сообщил, что направляюсь в Акент. Возможно, скоро будет получен ответ, над которым надо будет подумать и что-то отписать.

Вселенский собор — это событие, которое случается раз в столетие, на то чтобы разузнать о нём, может потребоваться значительное время. Коул помолился, прося у Бога помощи Ханаану, Миюри со скучающим лицом выкусила клок шерсти с конца хвоста и отплюнула его подальше.

— Что-то отписать, так? — спросила волчица, когда она уже выкупалась, прыгнула в постель и строилась поудобней.

Коул недоумённо посмотрел на неё, потом вздохнул, выдохнув через нос и собрал раскиданную ею по всей комнате одежду.

Глава четвёртая

Миюри быстро выяснила, где содержали "цыплят", вопросы с их проживанием и едой, как предполагалось, тоже будут решены. А если они, используя звание Предрассветного кардинала, решатся на борьбу с Церковью, эти проблематичные учёные люди, возможно, захотят приехать в Акент. Это вызвало у Миюри волнующее чувство, что в результате их действий вялотекущее продвижение Рутеи вперёд получило значительный толчок. Но с тех пор прошло уже десять дней.

— Ну, когда же? — прозвучал голос сердитой из-за задержки Миюри в стенах заброшенной часовни, за которой ухаживал слепой старик.

От её крика поднялась в воздух пыль, чтобы медленно опуститься на головы собравшихся в часовне, но Рутея ответила совершенно спокойно:

— Ответ от компании Дива ещё не пришёл. Мне понятно одно: если я спасу их, но они останутся без жилья и воды, то они только не только быстро вернутся в шайку братков, но и нанесут урон нашей чести. А если мы спасём лишь одного-двух, то привлечём внимание "Южных орлов". А если мы хотим сделать, что задумали, то сделать мы всё должны за один раз, иначе это не имеет смысла.

— Но нельзя ждать так долго! Места, которые я узнала, могли уже поменять, могли за это время захватить новых цыплят, пока мы собираемся идти!

Для нетерпеливой Миюри десять дней — это очень много. К тому же день ото дня в южном Акенте всё сильнее ощущалось приближение лета, когда эта девушка, способная радостно бегать по снегу, становилась ещё беспокойней и нетерпеливей.

— Тогда, когда придёт время, просто найди их снова, ты же сможешь с этим справиться, верно? — ответила Рутея, верховодившая крепкими подростками и умевшая усмирять самых беспокойных из них.

Но её добрые увещевания не могли погасить пламя, разгоревшееся в душе девушки-дикарки.

— Рутея — большая дурёха! С хвостом полным блох! — и Миюри бросилась к двери.

— Э... это...

— Миюри! — повысил голос Коул, пытаясь остановить её, но она, не оглядываясь, выскочила из заброшенной часовни.

Рутея на какое-то время оторопела под впечатлением брошенных ей слов, потом она выпустила наружу свой хвост и стала в нём рыться. Похоже, подобные вещи критически важны для обладателей шерсти на теле.

— Я потом поговорю с ней... — произнёс Коул.

Рутея вздрогнула и выпустила хвост из рук, она казалась немного напуганной.

— О, не надо, просто я сама довольно бесполезна, — Рутея ещё раз осмотрела хвост и спрятала его. — Без вас я бы и не задумалась о попытке освободить сразу столько мальчишек. К тому же твоя спутница — не-человек, и её Церковь раздражает намного сильнее.

Если так прикинуть, то это у Миюри должны чесаться клыки, так? А у тех, кто полон решимости войти в число священнослужителей, у тех на подобные вопросы имеется прописной ответ.

— Я давно читаю Священное писание и уже привык к подобным вопросам.

Бог не более чем буквы на бумаге, он никому никогда не помогает.

Никто из читающих Священное писание не усомнится в своей вере из-за подобных сетований и насмешек.