Хозяин земли Духов - 1

— Почему они не нападают? — спросил я.

— Ждут темноты, — ответил Аеш. — Пока еще огонь их сдерживает. Но ночью... — он многозначительно закатил глаза, вздохнул.

— Ночью они не подойдут, — сказала Найдена.

— Почему? — машинально спросил я, уже зная ответ.

— Побоятся, — улыбнулась она.

В этот раз мы с ендарем стали свидетелями ее преображения. Наверное, Найдена предпочла бы отойти от лагеря подальше, скрыться с наших глаз, но сделай это, пока все еще оставалась человеком, долго бы не протянула. А потому просто села возле волокуши, прислонилась к ней спиной и закрыла глаза. Некоторое время ничего не происходило, а потом по ее телу пробежала сильная судорога. Появился черный дым. Ниоткуда, он будто исходил из самой Найдены, струился из пор ее кожи. Густой и тяжелый, укутал ее плотным коконом. Дым клубился, менял форму, а потом разом, будто затвердев, опал на землю темными хлопьями.

Ворожея поднялась на ноги, повела плечами. На какое-то мгновение мне показалось, что сейчас она бросится на нас. Но нет, бледные губы тронула легкая улыбка.

— А теперь идите рядом и не отставайте, — сказала она и, подхватив веревку от волокуш, шагнула в темноту.

— Вот же разорва болотная! — воскликнул Аеш. — А ужин? Ужин-то как?!

Потрясая руками, он бросился вслед за ворожеей.

— Война войной, а обед по расписанию? — спросил я его.

— С вами ни обеда, ни ужина нет. Ни покоя, ни отдыха. Тебе хоть стыдно? — он с самым серьезным выражением лица уставился на меня. — Лучше не ответствуй... — добавил тут же.

Глава 9. Немного счастья.

Переход по ночному лесу, недавно занятому болотом и все еще хранящим его следы, удовольствие небольшое. Если ворожея отлично видела в темноте и безошибочно находила дорогу, да и ендарь довольно уверенно маневрировал между корягами и ветвями, то я постоянно оступался и налетал на всевозможные преграды. Они будто нарочно меня выискивали, цеплялись за ноги, хватали за волосы и одежду.

Волки еще некоторое время следовали рядом, но потом все же отстали, так и не рискнув напасть на тех, кто путешествует в компании ворожеи. По всему выходило, что в двойственной природе Найдены кроются одни плюсы. Не будь с нами ворожеи, волокли бы добытое добро еще дня два, если не больше. Да и то при условии, что не попались бы на зуб волчьей стае.

К деревне вышли, когда еще даже не начало светлеть, но в ее пределы входить не стали. Дождались утра. Если Аеш своими глазами видел, как Найдена в ипостаси ворожеи спасла мне жизнь, то остальные вряд ли в это поверят. А потому ни к чему травмировать ранимую психику добропорядочных домовых.

Обратная трансформация Найдены прошла так же, как и ночью. А ее кожа, благодаря ночной регенерации ворожеи, утратила следы ожогов. Протащив волокушу всю ночь, девчонка ничуть не устала. Напротив, выглядела бодрой и полной сил. Чего не сказать обо мне — потасканном обрубке, с трудом переставляющем ноги.

Волей-неволей начнешь чувствовать себя ущербным.

А вот ендарь, напротив, пребывал в прекрасном расположении духа: он только-только доел свои последние запасы и теперь смотрел на мир осоловелым, немного сонным взглядом.

Нас встретили еще на окраине деревни. Подбежали сразу трое домовых и начали наперебой рассказывать о какой-то важной гостье.

— Она ждет вас...

— Хотела говорить вчера, но мы сказали...

— Я сказал, что ты будешь сегодня...

— Это Зосима сказал, пентюх! Тебя там вообще не было.

— Я был! Сам ей воду подливал!

— Вы оба курям хвосты щипали...

— Молчать! — не выдержал ендарь.

Домовые замерли, точно их удар хватил.

— А теперь медленно — кто ждет и кого хочет?

Домовые продолжали молчать.

Аеш протяжно выдохнул, что-то пробурчал себе под нос, затем ткнул в грудь ближайшего к нему домового — совсем молодого, борода только-только начала пробиваться на узком подбородке.

— Прибыла вчера поутру. — Домовой выпятил грудь, с вызовом посмотрел на своих товарищей. — Важная, красивая, аж страсть! Мы, как полагается, сразу старосту кликать. А она ему и скажи: уважаемый, кто место Духов исцелил намедни? А он: человек из иных земель пришел и исцелил. А она: могу я его увидеть? А он: нет его нынче, в походе. А она...

— Ты чего-нибудь понял? — грустно посмотрел на меня Аеш.

— Кто-то пришел, — уверенно сказал я.

— Что за народ, домовые. Ничего толком делать не умеют. Только на печи сиднем сидеть да пироги за обе щеки трескать. А вот доброе дело сделайте — оттащите сию поклажу к старосте. Пущай пока в доме своем сложит.

— Неправда ваша, я и печи-то не видал чистой да ухоженной, — насупился молодой домовой.

Но ендарь его уже не слушал. Уверенно потопал к домам. Мы с Найденой, точно верный караул, следовали чуть поодаль.

Деревня оживала, на единственной ее улице встречались спешащие по делам домовые. Они приветствовали нас поклонами, мы отвечали им тем же. У дома старосты нас ожидала странность: в земле появилась приличных размеров яма, доверху заполненная водой. Вокруг, на траве, валялись комья свежей земли. В саму яму был выкопан пологий спуск.

— Уже бассейн сварганили, — сказал я. — Зачем?

Странно, в воздухе стоял сильный запах рыбы. Неужели хороший улов? Было бы очень кстати.

Не успели мы войти в дом, как навстречу нам выскочил Зосима. Он буквально дрожал от нервного напряжения, борода топорщилась в разные стороны.

— Сюда-сюда, — потянул нас в сторону бассейна. — Она тут!

"Пришла... спрашивала... запах рыбы и вода..."

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кого к нам в гости занесло. Вот только как она доплыла? Мы же не у реки живем.

— Госпожа, — Зосима склонился над водой. — Выходите. Князь Артем вернулся.

Меня перекосило, как от зубной боли. Надо будет оборвать старосте уши — тоже князя нашли.

Водная гладь бассейна дрогнула, пошла кругами. На поверхности показалась голова, потом обнаженные плечи. Русалка несколько секунд рассматривала меня, затем начала выбираться. Медленно, грациозно.

Она действительно была красива, домовые не обманули. Очень красива. Высокая, стройная, с длинными, до пояса волосами цвета серебра, огромными зелеными глазами. Ее телу позавидовала бы любая фотомодель. Сначала я подумал, что одежды на ней нет вовсе, и только потом понял, что ее кожу покрывают мельчайшие бледно-зеленоватые чешуйки. Они начинались у шеи, спускались по груди к животу, закрывали промежность и исчезали в области бедер. Бедер! — у русалки были самые обычные ноги. Длинные и стройные. Никакого хвоста или плавников. На таких ногах можно ходить и еще как ходить!

— Приветствую тебя, князь, — улыбнулась гостья и шагнула ко мне. Ее голос был глубоким и мягким. — Меня зовут Ксенидия.

Не знаю, как я выглядел в тот момент. Дурак дураком, хлопающий глазами.

— Веду свои речи от имени владыки озера Изимое и реки Горинь, — продолжила русалка, не дождавшись моего ответа.

Ее слова с трудом пробивались сквозь нарастающее возбуждение. Будто и не было длинной ночи и тяжелого дня.

Надо взять себя в руки! Спокойно!

— Владыки? — хрипло спросил я. — Разве в Озерном княжестве были хозяева, кроме князя?

Улыбка на лице Ксенидии померкла, но не полностью исчезла.

— То в далекие годы было. С приходом хвори многое изменилось.

Я посмотрел на Зосиму. Тот согласно кивнул.

— Хорошо, добро пожаловать в нашу обитель, — я обвел рукой деревню. — Чем обязаны?

— Мы хотим тебя, — проговорила она и приблизилась почти вплотную.

Запах рыбы усилился. Кроме того к нему примешивался запах тины и мокрого песка. Возбуждение немного спало — хоть думать можно. Хотя оторвать взгляд от чуть прикрытой груди ой как непросто.

— С уходом хвори Изимое пробудилось. Немногие из нас, кто ушел на дно и уснул, теперь снова могут плавать в водах озера. Но нас мало, а порченых созданий много. Пока они не дерзают нападать в открытую, но выход в Горинь нам закрыт. Они собираются с силами. Ждут. Ты сумел изгнать хворь, помоги нам. Мы не останемся в долгу.

— Да чем я помогу? — развел я руками. — Разве оружием. Войско у меня, сама видишь, какое.

— Ты мудрец. Никому боле жезл Духов не подчинился бы. Прошу тебя, — ее тонкие пальцы переплелись на груди. — Оплатой мы обещаем тебе поддержку воинами. С первого же выводка.

— Ты же говорил о дружине, княже, — заговорил Зосима. — Поможем им — положишь начало дружине. Подводные жители — добрые воины даже на суше.

— Да я не против помогать. Только чем?

— Тут уже тебе думать. Мы народ маленький. По хозяйству.

— Ну да — а я полководец от рождения, — вздохнул я. — Хотелось бы подробностей, — посмотрел на русалку.

— Подробностей дюже мало, — лицо Ксенидии погрустнело. — Нам не свезло обзавестись сведениями. Все наши воины, высланные дозором, не возвернулись обратно. Но порченые создания точно обитают в месте, где Горинь впадает в Изимое.

— Негусто... Я могу до завтра подумать? С дороги бы отдохнуть немного.

— Твоя воля, князь, — поклонилась русалка. — Я буду ожидать тут. — Она снова отступила к бассейну, погрузилась в воду.

Запах рыбы немного рассеялся.

— Нам бы сполоснуться, — сказал я Зосиме. — Есть где?

На лице домового появилась самодовольная улыбка.

— А то как же... но сначала к столу. Голодные, небось?

— Сначала мыться, — я мотнул головой. — Чувствую себя ходячим куском глины. Чешется все.

— Я бы поела, — сказала Найдена. — С вечера хлебной крошки во рту не было.

— Проходи скорее, — староста проводил девушку до двери в свой дом. — У Милены стол накрыт.

Но прежде чем та переступила порог, мимо нее в дом пронесся ендарь. Вот уж точно вечно голодный.

— Спасибо, — я легонько ухватил Найдену за руку. — Без тебя бы ничего не получилось.

Она улыбнулась и скрылась в дверном проеме.

— Идем, — потянул меня Зосима.

— Вы подумали над моим предложением? — спросил его по дороге.

— Да. Мы согласны.

— Согласны разбить деревню возле места Духов? — уточнил на всякий случай.

— Да. Нам дюже дорого это место, но ты прав — здесь мы только прячемся. Хворь не исчезла. Она затаилась и ждет срока, чтобы снова напасть. Живя здесь, мы пропустим время удара.

— Честно, не ожидал...

Зосима остановился.

— Мы никогда не воевали, — признался он. — Всегда только прятались. Не серчай, иногда с нами трудно. Но мы стараемся.

— Все нормально, — подбодрил я его. — Так куда ты меня вел?

— Да-да, — оживился стораста.

Мы миновали еще пару домов и остановились возле крохотной развалюхи, чья крыша покосилась настолько, что одной стороной вросла в землю. Из поросшей мхом черепицы торчала кирпичная труба, из которой струился серый дымок.

— Баня? — я не верил своим глазам.

— Она самая, родненькая, — глаза Зосимы пылали. — Не смотри, что квелая такая. Внутри мы все почистили, печь протопили.

Мысли о жаркой парной и ледяной воде пинком ударили под зад. Я отворил скрипнувшую дверь и, пригнувшись, вошел в баню. Помещение, как и ожидалось, оказалось небольшим. Человека на два, иначе не разойтись. Здесь стоял деревянный стол и пара лавок. На столе, на сероватой скатерти, нехитрая снедь: несколько кусков мяса, хлеб, крынка с молоком и вареные яйца. На одной из лавок аккуратно сложенная грубоватая ткань, того же цвета, что и скатерть. Но главное ждало за следующей дверью — парная. Уже порядком натопленная, с единственной лавкой по центру и ушатом с водой, в котором отмачивался березовый веник. Старый и почти без листьев, но уж не до жиру. В воздухе же стоял пряный аромат каких-то трав. Целого букета трав.

На моем лице выступили капли пота.

— Холодная вода тут, — Зосима указал на стоящую в первой комнате бочку, на стенке которой висел ковш, а рядом на полу стоял еще один ушат.

— Это волшебство какое-то.

Я начал развязывать тесемке на куртке.

— Это полотенца, — староста указал на стопку ткани. — Доброго пара.

— Спасибо, — обернулся я.

Зосима вышел из комнаты, плотно закрыл за собой дверь. Я быстро скинул с себя всю одежду и направился в парную.

Жар щипал кожу, вытапливал из тела воду, пробирал до костей. В первый заход я просидел всего несколько минут, затем вернулся к бочке с холодной водой, набрал ее в ушат. Окатил себя уже в парной. Жар сменился ледяным холодом. Небольшая передышка за столом, глоток молока — и снова в парную. На этот раз основательно, с веником. Лупил себя нещадно, выбивая всю накопившуюся за последние двое суток усталость. Вскоре листьев на венике не осталось совсем, но меня это не остановило. Снова ушат холодной воды — и снова ощущение остановившегося сердца. В первую комнату выполз немного ошалелым, но довольным.

Впервые за все время пребывания в новом мире я ощущал себя действительно счастливым. А ведь если подумать, как мало надо человеку для счастья. Горячий воздух, холодная вода и тощий веник. Глупо, конечно, но пока мне хватало и этого.

Отдыхал я довольно долго, потом немного перекусил, посидел еще и только после этого вернулся в парилку. Веник больше не брал. Пододвинул лавку к стене, сел и прикрыл глаза.

Дверь в парную скрипнула, и на пороге появилась Найдена. Она избавилась от своего мешковатого наряда из кожи и завернулась в широкий отрез ткани, который прикрывал ее от груди и почти до колен.

— Не помешала? — улыбнулась она. На ее щеках играл яркий румянец, глаза смотрели в пол.

— Нет... — сказал я, чувствуя, как напрягается тело. — Решила присоединиться?

— Если ты не против. Признаться, тоже чешусь.

Она смущалась, но всеми силами старалась не подавать виду.

— Не против. Проходи, конечно. Я сейчас... — выскочив в первую комнату, схватил с лавки полотенце, обернул вокруг талии. Так и мне будет поспокойнее, и Найдене проще.

Вернувшись в парную, застал девушку сидящей на моем месте.

— Что ты с веником сделал? — спросила она.

— Виноват, перестарался, — развел руками. — Сейчас посмотрю, может, еще есть.

— Не надо. Там, за бочкой, должен мыльный раствор стоять. Зосима забыл тебе сказать о нем. Принесешь?

Я кивнул.

Раствор действительно нашелся. Клейкий и тягучий, с вкраплениями не то золы, не то чего-то еще.

— Позволишь? — Найдена взяла у меня ковш с раствором, поставила его на скамью, а сама встала. Зачерпнув немного мыла, коснулась моей груди. Наши взгляды пересеклись. Она боялась. Боялась сейчас, когда в действительности ничем не рисковала. Я не собирался брать ее силой или принуждением. Там, в пещере, когда сражались с обезьяноподобной тварью, в ней не было и намека на страх.

Я накрыл ее ладонь своей.

— Не бойся. Я тебя не трону.

Она улыбнулась. Ее прикосновения были нежными и приятными, пусть и неумелыми. Вместе с ними по моему телу расходились приятные волны. Ее рука коснулась полотенца на моей талии, на мгновение задержалась, а потом сдернула его, отбросила в сторону. Найдена медленно намылила меня всего, а потом пришел черед холодной воды. От моего вскрика она отпрянула и засмеялась.