Его зовут Ангел

― И как такие умные, как мы, можем считаться идиотами? ― фыркает Егор после минутного оцепенения.

Ангел усмехается, они с Егором смотрят друг на друга и начинают смеяться. А через минуту я смеюсь вместе с ними.

― А чего бы вы хотели? ― спрашивает у нас Ангел. Мы идем по тропинке и выходим из другого конца парка к дороге.

Мимо нас проезжает машина, она задевает лужу, и брызги летят во все стороны. Хорошо, что мы вовремя успеваем отскочить, иначе бы вся наша одежда была бы уже грязной.

― Вот сейчас, допустим? Что-нибудь из нереального? Ну, к примеру, если бы сейчас у вас была возможность загадать что-то одно, на что бы вы потратили свое единственное желание?

Мы переходим дорогу.

― Все знать. Ответ на любой вопрос, ― первый отвечает Егор.

Далеко не клишированное желание. Нормальные подростки хотят совсем другое. Кто-то крутой мощный компьютер, мотоцикл, машину, "Sony PlayStation 4", море денег, красивую внешность и популярность. И мало кто ― редкие единицы ― хочет тратить свое желание на способность всезнания.

― А на что бы ты потратил свое единственное желание? ― интересуется Егор у Ангела.

― Я бы хотел жить вечно, ― не раздумывая, отзывается Ангел. ― Хотел бы видеть, как меняется мир. Я бы хотел знать, какими станут люди через триста лет, что останется на Земле. Я бы хотел видеть, как человек освоит космос, и у людей появится возможность летать на другие планеты.

― Ну, или просто случится апокалипсис, ― вставляю я.

Ангел смотрит на меня с напряженной улыбкой.

― Ты только что убила мою мечту, ― говорит он.

Я усмехаюсь.

― Какое желание у тебя? ― обращается он ко мне.

Я опускаю глаза и хочу пожать плечами, но останавливаю себя.

― Ответ, что я не знаю, не принимается? ― тихо уточняю я.

― Совершенно точно, ― бодро говорит Ангел.

Я вздыхаю и жалобно смотрю на него.

― Но я, правда, не знаю! Я... многое хочу и в то же время мне ничего не нужно. Ну, может, я бы хотела... летать, ― я пару раз моргаю и смотрю на хмурое небо. ― Ничто, как полет, не позволяет чувствовать себя по-настоящему свободным.

― Это хорошее желание, ― улыбается Ангел.

Спустя минуту он спрашивает:

― А какая у вас мечта? Чего вы хотите? От жизни? От себя? Каким видите свое будущее?

― Я бы хотел поступить в МГУ, ― отвечает Егор. Его голос звучит уверенно. ― Стать ученым-физиком, потом уехать за границу, потому что в России дела с наукой идут не очень, ― он неуверенно улыбается и опускает голову.

― Это крутое желание, ― соглашается Ангел. ― А ты? ― он смотрит на меня.

Я закатываю глаза.

― Я не смогу ответить на этот вопрос, потому что не знаю, чего хочу от жизни. Я живу без мечты.

Ангел широко распахивает глаза.

― Но так ведь не может быть! У человека должна быть мечта. Как же иначе?

Я грустно смеюсь.

― Все сложно. Гораздо легче мечтать о чем-то нереальном.

― Возможно, ты права, ― тихо молвит Ангел. ― Мои мечты делятся на возможные и невозможные. К невозможным я могу отнести многие вещи. Но самая главная мечта заключается в том, что я хочу снова играть в футбол, хочу стать профессиональным игроком, но никогда не смогу из-за травм, ― он сводит брови вместе, и его скулы напрягаются. ― Мои возможные мечты это: хорошо окончить школу, желательно с отличием, поступить в хороший университет, устроиться на престижную работу... Или путешествовать, объездить весь мир на небольшом разрисованном фургончике, ― Ангел тепло улыбается. ― Это хорошие мечты, и их можно воплотить, если я буду стремиться к этому. Отличие между возможными и невозможными мечтами заключается в том, что о невозможных ты можешь только размышлять и представлять, как это было бы. А возможные ты можешь воплотить в реальность, приложив усилия.

Глава двенадцатая

Отчасти пятница, пятнадцатое ноября, становится Днем Маленькой Победы.

И вот в чем дело.

Во время биологии, второго урока, идет проверочная работа в виде теста, и большинство ребят, конечно же, не готовы. Кроме меня, Егора и Ангела. Весь вчерашний вечер мы созванивались друг с другом и совместно занимались повторением материала по биологии, так как СЛЫШАЛИ учительницу и поэтому ЗНАЛИ, что будет тест, и этот тест важный.

Возможно, мы втроем единственные, кто готов.

Я смотрю на вопросы и вспоминаю информацию, которую прочла в учебнике, провожу анализ каждого варианта ответа и в итоге записываю букву, которую считаю правильной. Сейчас как раз не хватает тишины. Все шуршат, перешептываются друг с другом в надежде, что кто-то знает ответ. А кому-то все равно, и он ставит наугад.

― Эй, Егор, ― слышу я гадкий шепоток справа.

Я рефлекторно поднимаю голову и отрываю взгляд от теста, чтобы посмотреть, как Паша, еще один возомнивший себя крутым, тянется через парту, чтобы ткнуть ручкой по локтю Егора.

Егор отзывается и смотрит на Пашу.

― Ты же шаришь в биологии? ― спрашивает шепотом Паша и быстро смотрит в сторону учительницы. Убеждается, что та его не замечает и снова поворачивается к Егору.

Егор неуверенно кивает и поправляет очки.

― Дай списать, ― просит Паша.

― У нас разные варианты, ― отвечает Егор.

― Аааа, блин.

Я еще раз убеждаюсь в том, что умственные способности Паши близки к нулю, если он даже не додумался, что у Егора первый вариант, а у него второй.

― Тогда реши за меня, ― не унимается Паша.

Егор молчит и смотрит на него. Я забываю про тест и жду реакцию Егора. Неужели, он возьмется решить его вариант? Это же Паша! Сколько его помню, он всегда при удобном случае находил, чем обидеть Егора. И сколько я помню Егора, он никогда не отказывал Паше и другим, потому что те пугали его разборками, в которых примут участие кулаки.

― Эй, ты чего? ― Паша снова тянется через парту и дергает Егора за рукав. ― Оглох, что ли? Я с кем разговариваю! Реши за меня, слышишь? ― он снова смотрит в сторону учительницы и поджимает губы. ― Реши, ― шипит он, не разжимая их.

Я человек, который ни за что не вмешается в подобную ситуацию. Я человек, которому нет дела до всего этого. Я человек, который пытается ничего не видеть и не слышать.

Поправка.

Я была такой.

Но я меняюсь.

И сейчас меня не на шутку раздражает наглость Паши.

― Егор, ― шепотом зову я его.

Он поворачивается ко мне и смотрит испуганно-растерянными глазами.

― Не решай за него, ― говорю я.

― Но я...

Я знаю, что он хочет сказать. Он не может отказать, потому что боится расправы. Но ведь сейчас все по-другому. Сейчас за него можем заступиться мы с Ангелом. Сейчас Егор не один. У него есть мы ― друзья. И я, как его друг, не могу спокойно смотреть, как Егор унизит себя в глазах этого несносного Паши в очередной раз.

Хватит с нас.

Хватит с Егора.

― Пошли его к чертям, ― слышим мы с задней парты шепот Ангела.

Мой единомышленник.

Я улыбаюсь и киваю Егору.

― Давай, ― подталкиваю я его. ― Сделай это. Скажи "нет".

Я так смело думаю об этом. А могу ли я отказать, если меня попросят?

Да! Смогу, еще как.

Я вижу слабую решительность в глазах Егора. Он на правильном пути.

― Давай, ― Ангел подбадривающе тыкает колпачком ручки в его лопатку. ― У него нет своих мозгов, так нечего пользоваться твоими.

Я с необъяснимым воодушевлением смотрю сначала на Ангела, который напряженно улыбается мне, затем на Егора. Егор хороший и умный парень. Он не достоин того, чтобы им пользовались.

― На, ― я вижу, как Паша протягивает листок с тестом Егору, ― давай только быстро. Десять минут до конца урока! Слышишь? Эй!

Я киваю Егору и сжимаю кулаки под партой, затем снова поворачиваюсь к Ангелу, отворачиваюсь, и мы вместе наблюдаем за Егором.

― Нет, ― я плохо слышу, как Егор говорит это, но он все же произносит!

Какое-то странное ликующее ощущение зарождается внутри, и я не могу сдержать улыбки.

Ох, не передать словами, какое недоумение появляется на лице Паши. Так тебе!

― В смысле? ― от удивления он забывает, что находится в классе и идет проверочная работа, и что учительница ведет тотальную слежку за тем, чтобы никто не переговаривался. Его определенно заметят. ― В смысле нет?

Егор набирает в легкие воздух и повторяет громче:

― Нет.

Льдисто-голубые глаза Паши округляются. Бедняжка, испытывает, наверно, невероятный шок. Я не могу сдерживать злорадную ухмылку при виде лица одноклассника. Уверена, и Егор чувствует себя лучше и увереннее. Просто однажды у каждого... такого, как мы (изгоев, если точнее) наступает момент, когда он должен прекратить позволять помыкать собой и сказать "нет".

― Я не буду за тебя ничего решать, ― произносит Егор тихо, чтобы его не услышала учительница.

― Ты... ― Паша теряет дар речи.

"Ура!" хочется воскликнуть мне, но я воздерживаюсь и улыбаюсь шире.

Так держать, Егор. Так держать.

Постепенно растерянность уходит с лица Паши, и оно становится злым и даже краснеет. Ох, а вот это уже нехорошо. Еще бы! Теперь-то он знает, каково это, когда тебе в чем-то отказывают. Почаще бы устраивать ему подобные "уроки".

― Что за разговоры на задних партах? ― слышим мы все голос учительницы.

Это немного разряжает обстановку, и все будто просыпаются. Я резко дергаю голову в сторону доски и вижу, как биологичка вытягивает шею, чтобы увидеть, что у нас происходит. Затем она встает из-за стола и медленно направляется в нашу сторону. Одноклассники прячут шпаргалки, телефоны и закрывают учебники с тетрадями, когда она проходит мимо них.

― Обсуждаем что-то глобальное? ― интересуется учительница, глядя сначала на меня, потом на Егора и затем на Пашу.

― Нет, ― процеживает сквозь стиснутые зубы Паша и стреляет злобным взглядом в последний раз на Егора.

― Тогда почему не делаем тест? ― учительница скрещивает руки на груди.

Мы опускаем головы к своим работам и молчим. Только когда биологичка отходит, я отвожу взгляд к Егору и вижу, что он тоже смотрит на меня. После нескольких секунд оцепенения его губы растягиваются в широкой улыбке.

"Молодец" думаю я.

Это маленькая, но все же победа. Над собой, над всеми.

Мы не можем вечно потакать остальным, тем более, когда никто не хочет хотя бы в чем-то помочь нам. К людям нужно относиться так же, как они относятся к тебе. Это как бумеранг.

Конечно, не стоит ждать того, что Паша просто спустит Егору его отказ с рук. Я более чем уверена, что он обязательно сделает какую-нибудь подлость в ответ. Странно. Почему на добро люди не могут платить тем же, а на зло они всегда отвечают?

Мы возвращаемся к тестам и сдаем их ровно со звонком. С видом победителя (хотя я имею ко всему лишь косвенное причастие) я покидаю класс следом за Егором и Ангелом и вижу, как Паша, стоящий в кучке с другими ребятами, прожигает нас ненавистным взглядом.

Он припомнит, я не сомневаюсь.

Но мы дадим отпор снова.

* * *

В этот же день я и Ангел в последний раз приходим на озеро.

― Так жаль, что наступает зима, ― вздыхаю я и осматриваю свое пристанище. Теперь это место не так пестро, как летом. Летом здесь просто чудесно.

― А зимой сюда приходить нельзя? ― спрашивает Ангел и снимает с плеча рюкзак, он кидает его на сырую траву и наваливается на валун.

― Утонем в сугробах.

Ангел ухмыляется.

― Тогда мне тоже жаль, ― говорит он.

― И солнца сегодня нет, ― я смотрю вверх, и в мое сердце продолжает просачиваться грусть. ― Обычно, оно всегда светит, когда я прихожу сюда в последний раз перед зимой. Странно.

― Странно, ― тихо вторит Ангел.

Мы долго молчим, и никто не решается нарушить тишину. От воды веет холодом, и мои руки коченеют. Даже не спасает то, что я прячу их в карманах.

― Тебе что, не холодно? ― спрашиваю я.

Ангел переводит на меня отрешенный взгляд.

― Ммм?

― Ты никогда не пытаешься согреть руки, ― говорю я. ― Они у тебя никогда не мерзнут?

Ангел слабо улыбается и смотрит на них. Они бледные и, должно быть, ледяные.

― Привык, ― отвечает он. ― С самого детства не ношу перчатки.

― Кошмар, ― я стучу зубами и начинаю глупо прыгать, чтобы согреться.

Дико холодно.

― Может, пойдем домой? ― предлагает Ангел.

― Ты замерз?

― Я ― нет, а вот ты замерзла.

― Ерунда.

― Не хочу, чтобы ты заболела.

Я перестаю прыгать и замираю. Я не дышу и смотрю на Ангела, лицо которого абсолютно спокойно.

Он не хочет, чтобы я заболела.

Он беспокоится обо мне.

Да, мы друзья, лучшие друзья, но обо мне никто и никогда не заботился кроме родителей, поэтому слышать что-то подобное из чьих-то уст необычно и... приятно. Я стою, не в состоянии пошевелиться, и прокручиваю в голове его последние слова. И с каждым разом что-то внутри меня стремительно оттаивает.

Я больше не чувствую холода.

― Ты меня пугаешь, ― вдруг произносит Ангел, с легким беспокойством в глазах глядя на меня.

Я едва хмурюсь, не понимая, что он имеет в виду.

― О чем ты? ― еле слышно проговариваю я.

― Ты не дышишь почти две минуты, ― отзывается он.

И тут я чувствую головокружение, и в глазах начинает темнеть. Я делаю громкий вдох, и слышу, как сердце бешено колотится в груди. Снова холодно, снова тревожно, и я снова начинаю прыгать на месте, чтобы согреться.

― Сегодня Паша весь день сверлил Егора сердитым взглядом, ― говорит Ангел.

― Ага.

― Но Егор молодец.

― Ага.

― Никто не сможет причинить нам вред, если мы сами не позволим другим делать это. Все просто, на самом деле.

Я понимаю, о чем он.

Егор позволял другим использовать его, когда возникала необходимость. И он совершенно не считался с тем, хочет он помочь, или нет. Хотя... это даже помощью назвать нельзя. Но сегодня он дал отпор, и если сделает это еще несколько раз, все поймут, что он может постоять себя. Я не говорю об уважении, но думать о нем, как о бесхребетном и безвольном мальчике-ботанике точно перестанут.

― Но ради собственного благополучия и успеха люди должны идти по головам, ― киваю я.

― Без разбора, ― добавляет Ангел. ― Без лишних слов. Без сомнений. К сожалению, человек обязан быть жестоким и расчетливым, если хочет заслужить уважение. Только если он будет пренебрежителен и груб по отношению к другим, люди его полюбят.