— А разве это Вас удивляет?
— Откровенно говоря — очень. Я еще не видел ни одной сестры милосердия, которая бы т а к стреляла. Хотите сказать, что научились этому в госпитале?
— Ну, всяко бывает... Кстати, Николай Федорович, Вы делали то же самое. Шестерых уложили, и еще водитель в машине.
— Мне по должности положено. А вот Вы меня очень удивили... Ладно, это не мое дело. Пока подумайте, что будете говорить полиции. Делайте упор на то, что на Вас напали грабители и Вы защищались.
— Сначала давайте выясним, что это за типы. Среди ваших живые есть?
— Если только тяжелые. Давайте проверим.
Нашли двоих раненых, которые еще дышали. У всех оказались документы на итальянские имена, но Матвеев, едва глянув в них, презрительно усмехнулся — фальшивка. Тут подоспел патруль из морпехов с эскадры, усиленный "народным ополчением" из мафиозо, которого привлекли выстрелы. Один из "ополченцев", осмотрев оружие нападавших, предположил, что это англичане. Они уже ловили таких. Разобрались быстро. Кошкиной пришлось предъявить свои документы командиру патруля, что сразу решило все вопросы. Раненых налетчиков отправили в госпиталь в сопровождении морпехов, мафиозо остались сторожить место происшествия до прибытия властей, а Кошкина вместе со своей свитой предпочла исчезнуть от греха подальше. Ни полиция, ни карабинеры за все время так и не появились.
На обратном пути Кармела трещала без умолку. Зорин вел машину и не отвлекался, а вот Матвеев то и дело поглядывал на Кошкину, но молчал. И только когда машина въехала во двор особняка, улучив момент, сказал.
— Вера Ивановна, я понимаю, что всей правды Вы мне не скажете. Но, поверьте, я могу быть вам полезен.
— О чем Вы, Николай Федорович?
— Я прекрасно понимаю, что вы с полковником не те, за кого себя выдаете. У меня на это глаз наметан. Я ведь не окопник, Вера Ивановна. Разрешите представиться. Генерального Штаба подполковник Матвеев! Честь имею!
— Вот как... Военная разведка?
— Вы слишком хорошо осведомлены для сестры милосердия, Вера Ивановна.
— Хорошо, Николай Федорович. Я поговорю с полковником Никитиным. Это все, что я могу обещать...
Закончив рассказ, Кошкина внимательно смотрела в лицо Никитина. Что и говорить, сюрприз... Встретить совершенно случайно, в богом забытой Катании, офицера Генерального Штаба... Наконец, полковник нарушил молчание.
— Как он тебе? Твое личное мнение?
— Честный русский офицер. Подозревать его в попытке внедрения к нам глупо. Ведь еще сегодня утром мы не знали, что явимся сюда в гости. А если он действительно военный разведчик, то может и в самом деле быть нам очень полезен. Ведь для нас все, что здесь творится — давняя история. А он ж и л здесь. И знает все местные расклады не понаслышке.
— Пожалуй... Ладно, рискнем. Может и вправду будет толк. Давай, зови его высокоблагородие...
Пока Кошкина ходила за Матвеевым, Никитин успел обдумать сложившуюся ситуацию. Сюрприз, однако! Но вдруг это тот самый Его Величество Случай, благодаря которому удается сделать то, что считается невозможным? Ведь если Матвеев работал в этом регионе по заданию Генерального Штаба, то у него должны остаться очень хорошие связи. И если это так...
От возможных перспектив у Никитина захватило дух. Ведь это не коминтерновская и НКВД-шная сети, полностью находящиеся под контролем Лаврентия Павловича. Если Матвеев сведет с нужными людьми, то можно будет лучшему другу детей и физкультурников такую козью морду в Европе сделать, если только у него снова возникнет желание накинуть уздечку на "предателей трудового народа" и "отщепенцев"! Интересно, очень интересно...
Вскоре появились Кошкина и Матвеев, доложившийся по всей форме господину полковнику. Никитин кивнул, и постарался перевести разговор в неформальное русло.
— Давайте без чинов, Николай Федорович. Присаживайтесь. Мне хотелось бы узнать причины Вашего желания помочь нам. А также узнать о Вашем прошлом. Подозреваю, что Вы даже своему коллеге — Евгению Константиновичу рассказали далеко не все. Я прав?
— Правы, Петр Петрович. Я с 1912 по 1917 год работал в Австро-Венгрии под чужим именем. Был у австрияков "штабной крысой". После февраля 1917 меня отозвали в Петроград, и я собственными глазами видел ту кровавую вакханалию, что по недоразумению назвали революцией. После октября 1917 понял, что с большевиками мне не по пути. И почти сразу же стал "контрой" для жидов-комиссаров. Воевал сначала в Добровольческой армии, потом в Вооруженных Силах Юга России. Эвакуировался из Севастополя в 1920. По прибытию в Константинополь быстро понял, что с Врангелем каши не сваришь. Он фактически продал нас недавним "союзникам". Поэтому просто ушел "по-английски", воспользовавшись старыми связями в Турции и подложными документами. Из Турции перебрался в Грецию. Выживал, как мог. Пришлось даже с греческими контрабандистами долгое время дело иметь. Когда был в Катании в 1928 году, совершенно случайно встретил старого друга — поручика Зорина, который служил шофером в семье богатых русских эмигрантов Вандерберген, осевших в Италии еще до войны. Вот он-то и свел меня с ними. В политику никогда не лез. Большевикам служить отказался. Но и к недавним "союзникам" идти на службу тоже не захотел. Почему хочу помочь вам? Я русский офицер, Петр Петрович. А бывших русских офицеров не бывает. И поскольку в вашем мире большевиков больше нет, и вы собираетесь возродить здесь с в о ю Россию, которую покинули, а не пошли на поклон к Сталину, продавшись за паек, то я хочу оказать вам посильную помощь. Ведь я многое знаю. И некоторые мои старые связи до сих пор могут эффективно работать. Вкратце все.
— Что же, благодарю за откровенность, Николай Федорович. Я Вам верю. Но сразу хочу предупредить. Если придете к нам, то обратной дороги уже не будет. Спрыгнуть с поезда не получится. Уж слишком высоки ставки в игре, когда весь мир против нас. Вы ведь еще многое не знаете. Согласны?
— Согласен, господин полковник!
— В таком случае, поздравляю с возвращением на службу, Николай Федорович! Формальности уладим позже. Адмирал Илларионов в любом случае захочет с Вами поговорить. Но военная разведка — моя епархия, и он в нее не вмешивается. Вы не ошиблись в своих подозрениях. Мы офицеры Главного управления Генерального Штаба Вооруженных сил Российской Федерации. Можно сказать, ваши преемники. Но задачи, стоящие перед нами, многократно сложнее...
Решив главный вопрос, детали Никитин оставил на потом, наметив дальнейший план действий. Сейчас уже некогда заниматься бюрократией. Завтра выход в море, поэтому хочешь — не хочешь, а Матвеева придется брать с собой, предварительно представив его Илларионову. Поговорить без спешки во время перехода через Средиземку, выяснив побольше информации, да и под постоянным присмотром "беляк" будет. Все равно, в Оран пойдет только часть группы, а часть останется на борту "Новгорода" в резерве. Вот пусть ребята и пообщаются с новым членом группы в неформальной обстановке, а он со стороны понаблюдает. Конечно, на дело господина подполковника брать нельзя. Пока, во всяком случае. Мужик уже в возрасте — под полтинник, да и соответствующей подготовки у него нет. Но вот как консультант по реалиям окружающего гадюшника..., то есть мира, может быть очень даже полезен...
За ужином обсудили с Анастасией Вандерберген возможности дальнейшего сотрудничества. Как оказалось, у нее были неплохие связи в деловых кругах Италии, оставшиеся от покойного мужа. Рассказ о попытке похищения мадемуазель Кошкиной ее напугал и очень разозлил, когда высказали предположение, что это дело рук англичан. Но не удивил, поскольку выражение "англичанка гадит" возникло не на пустом месте. На просьбу "откомандировать" в распоряжение эскадры Николая Матвеева ответила, что будет рада помочь хоть чем-то своим соотечественникам, поэтому вопрос о "переводе" решился безболезненно. И только ближе к вечеру, распрощавшись с гостеприимной хозяйкой, и прихватив с собой Матвеева, вернулись на борт "Адмирала Макарова". Предстоял еще разговор с командующим, поскольку такого экспромта по расширению группы "спецов" никто заранее не предполагал.
Командующий ждал Никитина, но был удивлен его словами о включении аборигена в группу разведки. Даже высказал сомнение по этому поводу.
— Петр Петрович, а Вы уверены в этом "беляке"?
— Полной уверенности ни в чем быть не может, товарищ адмирал. Но в данном случае мы ничего не теряем. Возьмем его с собой на "Новгород" и посмотрим, чем дышит. Сбежать с "Новгорода" он все равно не сможет. Если все им сказанное соответствует действительности, то офицер Генерального Штаба, работавший долгое время на Балканах и сохранивший свои прошлые связи, — это сущий подарок для нас. Ну, а если господин подполковник начнет вести свою игру... Избавиться от него никогда не поздно. В любом случае, теперь он будет под постоянным присмотром.
— Хорошо. Под Вашу ответственность, Петр Петрович. Можете задействовать "беляка" в своей работе так, как сочтете нужным. А что это за история с попыткой похищения майора Кошкиной?
— Точной информации пока нет. Уцелели всего лишь двое из нападавших, но они сейчас в таком состоянии, что говорить с ними невозможно. По косвенным признакам — работа английской разведывательно-диверсионной группы. Скорее всего, случайная встреча. Ведь Кошкина со своими провожатыми не предполагала заранее посещение этого ресторана, поэтому вариант засады исключен. Очевидно, англичане тоже оказались в этот момент в ресторане, услышали русскую речь и сделали правильные выводы. Решили сработать экспромтом, без подготовки. Не получилось. Кошкина положила двоих, Матвеев семерых. Водитель машины тоже стрелял, да только вряд ли в кого попал. Был ли на месте нападения еще кто-то из англичан, и ушел после провала акции, выяснить не удалось. Поэтому возможна утечка информации о наличии у нас слишком резвой "сестры милосердия".
— Плохо, что Кошкина так засветилась... Ладно, по крайней мере, хоть благополучно все закончилось. Давайте сюда этого героя белого движения, поговорим...
Разговор контр-адмирала Илларионова и подполковника Матвеева затянулся надолго. Илларионов даже не ожидал найти в бывшем "беляке" такого интересного собеседника, оказавшегося кладезем информации. Присутствующий при этом Никитин лишний раз понял, что не прогадал, сделав ставку на Матвеева. Под конец разговора адмирал поздравил нового сотрудника военной разведки с возвращением на службу, присвоения ему с учетом выслуги звания полковник российской армии и включении в группу "спецов" под командованием полковника Никитина.
А между тем майор Кошкина, она же Мурка, разложив в каюте обновки, восхищенно вздыхала. Ведь это настоящий праздник для души и тела! Когда бы удалось так прибарахлиться, причем за казенный счет! Французские шмотки — еще ладно. Они только для дела нужны, по кораблю в них ходить не будешь. На берег тоже лучше в итальянских тряпках выходить, чтобы внимание не привлекать. И так сегодня вляпалась по самые не балуй. Но вот французская косметика и парфюм — о-о-о, это что-то!!! Как говорят, вплоть до оргазма! Кстати, по поводу оргазма... Завтра придется перебираться на "Новгород", и когда вернутся назад — неизвестно. Поэтому... Где там эти юные "кобелино вульгарис"? Заодно и "политинформацию" надо с ними провести...
Выйдя из каюты, Кошкина оправилась на поиски искомого объекта. Нашла быстро. Затянув в уголок, где их никто не видел, озвучила приказ.
— Костик, ты как? Готов к подвигам на благо отечества?
— Так точно, готов, товарищ майор!
— Это радует! Берешь свою команду, и через час я жду вас у себя в каюте. Можешь взять еще одного-двух "изголодавшихся", но не больше. И еще. Костик, надеюсь на ваше благоразумие. В том плане, что вы не будете хвастаться своими подвигами среди личного состава. Если я об этом узнаю, то лучше сразу прыгайте за борт и утопитесь. По крайней мере, это будет для вас гораздо безболезненнее.
— Так ведь знают, наверное, товарищ майор!
— Костик, знать и делать вид, что ничего не происходит, это одно. А вот хвалиться во всеуслышание в курилке о том, как "драл эту майоршу во все дыры", это совсем другое. Так понятнее?
— Так точно, товарищ майор!
— То-то же! Ладно, Костик, не пугайся. Это я так — в целях профилактики. А вообще я белая, добрая и пушистая... Если меня не злить... Да, Костик, тех неофитов, которые придут сегодня первый раз, предупреди заранее. Никакие отмазки вроде "правильные пацаны так не делают", или "это не по понятиям", или что-то в этом роде, не принимаются. Если я подобное услышу, то устрою им такой вечер любви в стиле "не по понятиям", что запомнят на всю оставшуюся жизнь. А вы будете в роли зрителей и старательных помощников. Так что пусть сначала хорошо подумают, на что подписываются. Переступая порог моего будуара, не говорят "нет", и все свои "понятия" оставляют в коридоре за порогом. Надеюсь, мы поняли друг друга?
— Так точно, товарищ майор!
— Очень хорошо! И последнее. Если ваш "сундук" хоть слово вякнет, и не захочет вас отпускать, скажешь, что выполняешь приказ заместителя командира группы "спецов" майора Кошкиной. Думаю, у него хватит здравого смысла и инстинкта самосохранения, чтобы после этого заткнуться. Ну, а если нет... Тогда придется мне лично нанести ему визит. Что ему вряд ли понравится. Если только он не поклонник BDSM. Так ему и передай...
Глава 9
Вдали от войны
На следующий день БПК "Новгород" и крейсер "Михаил Кутузов" в сопровождении эсминцев "Громкий" и "Гремящий" поздним вечером вышли из Мессинского пролива, быстро исчезнув в ночной тьме Тирренского моря. Пришлось поставить в известность итальянцев о выходе четырех кораблей и согласовать с ними проход пролива, чтобы те не подняли панику. Но о конечной цели похода итальянское командование не знало. Им было сообщено, что корабли будут отслеживать ситуацию на подходах к Сицилии с запада, что в какой-то мере соответствовало действительности. А большего таким горе-союзникам знать не надо. Илларионов и все офицеры штаба удивлялись, что с момента прихода эскадры в Катанию итальянцы не предприняли абсолютно н и ч е г о, чтобы воспользоваться благоприятной ситуацией на море после разгрома эскадры адмирала Каннингхэма. Ну, а если так, то и нечего с ними церемониться. Придется рассчитывать только на свои силы, а при "дележе добычи" применить "дифференцированный" подход. Как говорится, можно делить поровну, а можно по-честному.
Решение добавить к "африканской" группе старый крейсер "Михаил Кутузов" приняли уже в день выхода, поскольку пришло сообщение от "Мурманска" о повышенной активности легких сил английского флота в западной части Средиземного моря. Если английские легкие крейсера и эсминцы встретят в открытом море "Новгород" с "Громким" и "Гремящим", то как бы в них дурь не взыграла, приняв эти корабли за эсминцы-переростки, справиться с которыми не составит большого труда. Придется тратить на просвещенных мореплавателей дефицитные ракеты, чего бы очень не хотелось. Хоть процесс "воспроизводства" на "Тавриде" уже доказал возможность создания абсолютно точных копий сложной боевой техники, но "Таврида" стоит в Катании, и до нее еще добраться надо. Да и светить перед всеми свои возможности раньше времени тоже не хотелось. А вот если среди кораблей будет старый "фельдмаршал" с его двенадцатью шестидюймовками, то это добавит уважения со стороны гордых сынов Альбиона (да и просто сукиных сынов) при встрече в море. И как знать, возможно удержит их от опрометчивых действий. Ну, а если не удержит... Шестидюймовые снаряды будут прекрасным дополнением к ракетам, чтобы не тратить их на разную мелочь вроде эсминцев. Как бы то ни было, российская Средиземноморская эскадра из другого мира приступила к активным действиям по изменению этого мира, хотя сам мир этого пока еще не заметил. Если уничтожение эскадры адмирала Каннингхэма было всего лишь актом вынужденной самообороны, то вот срыв английской "Катапульты" — это уже преднамеренное вмешательство в ход исторических событий с целью изменить ситуацию в мире в свою пользу. Ну а то, что это может кому-то не понравится... А вот нехрен было этому "кому-то" отдавать приказ об уничтожении конвоя судов с гуманитаркой, который проходил мимо и никого не трогал! Приказ, который адмирал Илларионов держал в своем сейфе, припрятав его туда до лучших времен. Может когда и сыграет этот козырь...
