| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Беги, я задержу его.
Тихий шёпот на самое ухо, но я так и не понял, кто издал его.
— Да я, собственно, и не хотел задерживаться... — я с омерзением стряхнул с руки жирную кляксу.
Она становилась больше, грозясь захватить кисть. Я помчался вверх, как только первые чёрные капли размером с мою голову упали на противника. Гусеница жалобно заскулила, извиваясь, задирала голову. Ей даже удалось несколько раз ударить по своду: черное месиво разлеталось уродливыми каплями, но с завидным упорством продолжало атаковать врага. Лишь бы невиновные люди вокруг после всего этого смогли хотя бы отмыться от черноты. Это вполне могло походить на драку двух пьянчуг, когда на орехи достаётся только тем, кто пытается их разнять, но тьма несомненно выигрывала битву. Монотонно падая на спину своего оппонента, ей всё же удалось прожечь в Инфернале дыру и буквально распилить его пополам.
Под устрашающий рёв гиганта я покинул переход. Ведьмы уже простыл и след, но я все ещё надеялся перехватить её на платформе. Благо других выходов с Александровского сада не было, а уйти иначе она могла разве только по рельсам.
Наши взгляды с ведьмой пересеклись снова, когда она заскочила в вагон поезда. Старуха ликующе улыбалась, предвкушая свою победу, но её праздник сошёл на нет. Прошло уже несколько минут, а двери вагона всё не закрывались. Я сбавлял шаг, подходя ближе, закатывал рукава. Теперь для ликования нашлись причины у меня. Поезда на платформе начальной станции всегда стояли по несколько минут, набирая пассажиров. Бабка в панике заметалась по вагону. Знала стерва, что ждало её после того, как я окажусь внутри. На её счастье, дорогу мне преградили Инферналы. Сразу два скворчащих отродья шли наперерез, стараясь окружить и отрезать меня от цели. Я занёс правую руку, озлобленно цыкнул на врагов:
— В очередь, сукины дети, в очередь!
Моё тело закипело энергией: в этот раз я не лёгкая добыча и смогу дать достойный отпор. В голову странной змеей влезла мысль: теперь я могу натравливать на Инферналов тьму, но я не успел её должным образом осмыслить. Яр появился в точке, где я должен был столкнуться с чудовищами. Они уже подняли для удара руки, но не успели прочертить алые печати.
— Рома, печать запрещения!
Призрак был готов усилить её, предложил решить возникшие проблемы одним махом. Хоть выход и показался мне предательски простым, но мне уже порядком поднадоела эта беготня, тем более что побочные эффекты терзания Лимба уже давали о себе знать. Я припал на одно колено, коснулся грязного пола руками. Яр не заставил себя ждать. Инферналы перешли на вялый бег, но опоздали. Пронёсшаяся от центра платформы волна отбросила чудовищ в стороны. Поезд, в котором укрылась ведьма, закрыл двери и плавно отошёл от платформы. За ним тут же подошёл следующий. Я поднялся с колен и отряхнул руки, всё это время сурово смотрел Яру в глаза.
— Не начинай, Ром, — Яр покачал головой и, побоявшись подходить ближе, остался на месте.
— Гражданин, ваши документы? — окликнули сзади твёрдым голосом.
Вот только их мне и не хватало; я развернулся, чтобы выругаться матом, но легкое похлопывание по плечу переросло в полноценное отряхивание грязной одежды. Двое бравых полицейских несколько минут усердно приводили меня в порядок, после чего отдали честь и удалились. Яр все это время стоял за их спинами, он озорно подмигнул мне:
— Служить и очищать!
— Ну, конечно! — с сарказмом кинул я ему через плечо. — Я никогда не сомневался в твоих способностях.
Ухватившись за ноющую руку, я зашёл в вагон. Яр предпочёл промолчать.
— Впрочем, хоть какой-то от тебя прок. Да и в темноте посветить можешь, если что.
Я не успокаивался, едко подкалывать Яра — это самое приятное в моей жизни, тем более когда он вынужден не отвечать на эти колкости. В последний момент я осёкся говорить о тьме на лестнице. Предку это явно не понравится, но с другой стороны, он сам виноват в том, что не увидел грандиозной битвы. Нефиг убегать с поля боя!
— А где тот монстр? — Яр вспомнил о нём первым.
Я неуверенно пожал плечами. Двери вагона едва успели закрыться, как отрубленная голова гусеницы ввалилась на платформу, напугав нас обоих. Она издала предсмертный хрип, осела на граните и расплылась уродливой лужей под ногами ни о чём не подозревающих пассажиров.
— Ты чем её так? — призрак раскрыл рот от удивления.
— Дихлофосом...
Состав тронулся с места, оставляя эту ужасающую картину позади.
* * *
— Проклятый Лимб... — процедил я сквозь зубы, растирая предплечье правой руки и невольно ускоряя шаг.
Боль разливалась по телу вспышками жара, от которых перед глазами бегали черно-белые точки. Еще немного, и её уже не получится сдерживать. К этому моменту мне надо закрыться в рабочем кабинете: не хотелось бы срывать злость на случайных прохожих.
— Я тебя предупреждал, — Яр зудел над ухом как назойливая муха. — почему ты меня не слушаешься?
— Отстань...
В фойе башни Империала я всё ещё старался вежливо улыбаться. Охрана не обратила не меня особого внимания, хотя мой внешний вид оставлял желать лучшего. Стандартная проверка пропуска и рамки металлодетектора остались за спиной. Я в предвкушении того момента, когда смогу наконец дать волю чувствам, заскочил в ближайший лифт. Попутчиков не оказалось рядом, на их же счастье. В ожидании своего этажа я присел на корточки: боль уже стала почти невыносимой, пальцы на руке перестали слушаться, болтались как сосиски. Яр не составил мне компанию, но уже ждал в кабинете. У нас с ним назревал очередной серьезный разговор, и в этот раз отшутиться ему не удастся.
Лифт сбавил скорость, я не считал этажи, но на всякий случай встал на ноги, чтобы никого не напугать своим внешним видом. Двери открылись, и первое, что бросилось в глаза, стал изящный профиль Дашки. Она с кем-то разговаривала на первом этаже компании, вежливо улыбаясь. Её собеседник остался вне поля моего зрения. Я натянул на лицо фирменную улыбку, что опять едва не соскочила, когда перед глазами заиграли звездочки. Мохова повернула в мою сторону голову, её глаза округлились. Она не проронила ни звука, но я всё понял без слов: потянулся к кнопке закрытия дверей, но не успел.
— Роман Валерьевич, где же вы были так долго?!
Томный голос Мирошкиной и её бегемотоподобная кошачья поступь не оставили мне шанса на спасение. Виктория применила свой излюбленный приём: сходу прижала меня к стене грудью.
— Помогите... — я тщетно выглядывал из-за её плеча и звал на помощь Дашку. Судя по лицу, даже Мохова откровенно офигела от такого поворота событий. Она не успела сказать мне ни слова.
— Роман, скорее же, поднимемся наверх, в ваш кабинет. Мы еще не закончили сеанс!
Победно улыбаясь, Мирошкина нажала на кнопки лифта. Двери закрылись для меня с ужасающим грохотом, как будто захлопнулась крышка гроба.
— Яр... — я хрипел под гнётом неохватного бюста.
Давя последние очаги моего сопротивления, Виктория Павловна томно дышала на мою щёку. Удушающий приём сработал безотказно: перед моими глазами мерк белый свет, и я уже серьезно думал, что далеко не Инферналы и колдовские проклятия сведут меня в могилу. Это точно будет Мирошкина!
На моё счастье, до кабинета оставался всего один этаж; не знаю, выдержал ли я больше, но как только двери распахнулись, Виктория Павловна схватила меня за шкирку и, не давая опомниться, потащила за собой по коридору. Яр прав, она реально трахнет меня прямо на кушетке! Это ужас, но я физически не мог даже толком сопротивляться, правая рука совсем отнялась, предок как обычно бросил меня на произвол судьбы, а кидать на Мирошкину проклятие было чересчур. Она сама нашарила в моём кармане ключи, беспардонно облапав ляжки, сама открыла дверь и буквально внесла меня в кабинет на руках. Эх, эту бы энергию да на благие цели... Сопротивляться было бесполезно, и я лишь уповал на великое чудо, божье знамение или хотя бы идиотское стечение обстоятельств, что спасли бы мою шкурку.
Где-то за стеной прозвучала звонкая трель.
— Телефон! — я тут же ухватился за эту соломинку. — Телефон! Борисыч!
Звонок действительно доносился из переговорной, но, жадно пожирая меня глазами, Мирошкина отмахнулась.
— Ошиблись номером!
Она уложила меня на кушетку, провела дрожащей рукой над грудью и животом, еле сдерживая себя от более решительных действий. Мои глаза расширились от ужаса, а нижняя половина тела отнялась вслед за рукой.
— Не надо... — единственное, что смог прохрипеть я.
— Надо! — процедила в ответ Виктория Павловна и рывком откинула полы моего грязного пиджака.
Из кармана выпал сотовый, что тут же зазвонил. Я скосил на него испуганный взгляд: Борисыч давал мне второй шанс на спасение. Мирошкина так же замерла, она хищно изогнула спину перед рывком, но, несмотря на тяжелое психологическое ранение, я оказался проворнее. Схватив телефон, я принял входящий сигнал:
— Да, Юрий Борисович!
Мой сдавленный фальцет никак не удивил начальника, однако заставил того задуматься и сделать правильные выводы.
— Дай мне Мирошкину, — совершенно спокойно произнёс Борисыч.
Передавая телефон Виктории Павловне, я все ещё дрожал, не веря в свою удачу.
— Да?
Её невозмутимому спокойствию можно было только позавидовать. Я думал, Мирошкина уйдёт, но она хорошо устроилась, прижав меня локтем к кушетке. Их разговор с директором я слышал отчётливо.
— Виктория, квартальный отчёт по закупкам готов?
Я еле сдержался, чтобы не закричать о помощи. Словно предчувствуя это, Виктория Павловна холодно сверкнула на меня глазами.
— Еще нет, Юрий Борисович, но он готов на семьдесят процентов.
— Очень долго. Вам нужно поторопить отдел, иначе мы не успеем сдать отчётность в срок. Пожалуйста, Виктория, срочно займитесь этим.
Мирошкина закатила глаза.
— Хорошо, я перешлю уже готовые части минут через... тридцать.
Виктория Павловна оценивающе смотрела на мою тушку.
— Нет, Виктория, через десять минут мне будет нужно снова связаться с вами, чтобы дать некоторые указания. Пожалуйста, вы должны быть в своём кабинете.
Во блин! А в свой адрес я от Борисыча столько учтивости и вежливости никогда не слышал. Неужели Мирошкина — настолько ценный сотрудник?!
— Да, хорошо, я уже спускаюсь.
Виктория кинула телефон на кушетку. Она смерила меня взглядом голодного льва, чья добыча так и осталась вялиться на солнце. Мирошкина ушла, не проронив ни слова; деловито цокая каблуками, она скрылась из поля моего зрения обоняния и слуха. Я протяжно завыл, когда эта пытка любвеобильностью закончилась. Без сил упал на ковёр.
— И-и-и у нас есть победитель! — Яр появился передо мной, как рефери на боксёрском ринге, он довольно улыбался.
— Пошёл ты в задницу! — я истерически смеялся, когда подползал к столу.
Правую руку все ещё пронзали болевые спазмы, но ощущения постепенно возвращались к ней, синева проходила. Даже странно, что этого не заметила Мирошкина, а может и наоборот, заметила. С этой охотницы за чужим добром станется!
— Ну, я же говорил, чтобы ты оставил Лимб, теперь фиг восстановишься даже к утру... — Яр удрученно качал головой, смотря на моё триумфальное восхождение в кресло.
— К утру? — я обречённо рассмеялся. — Мне бы эту ночь пережить, ночные приключения ещё никто не отменял... Слушай, а я ведь действительно как убогий инвалид: по земле меня валяли, проклятиями в меня кидались, посохами в меня тыкали, Инферналы терзали, вдобавок ко всему чуть не изнасиловали... Похоже, мне нужен отпуск.
— Ну уж точно время нашёл! — от такой наглости Яр изогнул бровь: тяжело представить, как на эту просьбу отреагирует Борисыч. Я перевёл дух и наконец смог рационально мыслить:
— Ну и что это всё такое было, есть предположения? Они решительно хотят меня убить! Чёртовые мстители!
Я болезненно морщился, откидываясь на спинку кресла, думал, что присяду и это заглушит боль, но в таком положении она только усилилась. Тело ужасно переносило отравление Истоком, вспомнился недавний разговор про Рейки. Интересно, сколько в меня влилось галлонов этой абстрактной нефти?
— Нет, ну после того, как мы повеселились в Филях, а потом в участке и морге, в Лимбе на меня уже косо смотрят, но так, чтобы в открытую нападать...
Ух, бедный какой! Косо на него, видите ли, смотрят, зато на меня с аппетитом! И что значит: "мы повеселились"? Обычно, когда Яр смеётся, значит, я где-то сижу и тихо плачу...
— Ну, может, ты там кому шепнёшь, что тут нарушают уговор?
— В Лимбе пока тихо, я не слышал, что на тебя открыта охота, скорее всего, это единичный случай. Инфернал без поддержки.
— Чёрт, я даже вспомнить не могу, как звали того хмырёныша. Оптимус... Поттерс... Шпротис...
— Отис. И, похоже, мстит кто-то из его семьи, к сожалению, кровная месть допускается даже при смертном уговоре.
— Прекрасно. И что теперь делать с этим Зорро? — от слов о кровной мести по мне побежали мурашки. И ведь этот Зорро даже как-то называл мне своё имя... Хотя с моим склерозом только односложные Инфернальные имена запоминать.
— Ничего, — Яр пожал плечами. Я редко видел его в таком потерянном состоянии.
— Может, того, убьём его при случае? — я, конечно, спросил это без особой надежды на положительный ответ, но реакция предка неприятно удивила.
— Ты что?! Ни в коем случае! А то за него потом впишутся другие! Хлопот не оберёшься!
— И много у этого Отиса было детей?
— Шесть.
— И всего-то? — я усмехнулся, беспечно махнул рукой. — Выпилим их по очереди, и всех делов...
— Всех делов?! — Яр передразнил мою усмешку. — Шесть тысяч!
— Ого! Любил он это дело, я посмотрю...
Очередной спазм едва не вывернул меня наизнанку. Как ни крути, смех мой хреновый.
— Меня другое волнует, — Яр деловито хмыкнул, прохаживаясь вдоль стола. — Как они тебя нашли так быстро в метро? Ты визитку где-то обронил?
— А вот это вопрос на миллион! — этот вопрос не просто удручал, он ужасал меня своими перспективами. — Неужели всё так плохо? А если метро больше не спасает, где мне от них прятаться?
— Прятаться... — задумчиво повторил Яр, он вдруг устремил суровый взгляд в окно за моей спиной. — Ты что, им реально визитку свою оставил?
— Да какие визитки?! Нет их у меня! — я раздраженно ударил ладонью по столу, но, проследив за взглядом призрака, растерял всё своё негодование. — Это что за ерунда?
Два черных силуэта кружили в небе между Империалом и башней Федерации. Два до боли знакомых силуэта.
— Какие-то слишком большие вороны... — я встал на ноги, абсолютно забыв о своих мучениях. Во рту от нарастающего осознания грядущей ситуации пересохло.
— А это и не вороны! — Яр поравнялся со мной, его нервный смешок как нельзя кстати передался и мне. — Наверное, тебе лучше отойти от окна.
Я едва ли не запрыгнул на стол, когда одна из пернатых тварей на бреющем полёте спикировала к моему окну. Я в первый раз видел, чтобы инфернальное отродье с таким пронзительным треском взаимодействовало с нашим реальным миром. Нет, птицам, конечно же, не удалось разбить толстенное стекло небоскрёба, благо защита тут стояла приличная, а вот оставить в некогда цельном куске стекла трещину удалось вполне.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
