— Да, Джейн. Тому администратору ты сломала челюсть. Затем двум охранникам сломала по ноге каждому. Потом приехала полиция, после чего тебя отпустили, потому что в том отряде были те, которые защищали Элизиум, только в другом отряде.

— Правильно. Зачет тебе по истории моей жизни. И теперь ответь мне на вопрос — на*рена мне сдалось это человечество?

На этот вопрос Андерсон не знал ответа. С такой дилеммой он никогда не сталкивался. После войны с Иерархией его часто узнавали и угощали выпивкой, так как считали героем. Многих его друзей тоже угощали. Такое же отношение было и с защитниками Шаньси, которых тоже считали героями, которых предали. А вот с генералом Уильямсом так не поступали. Вот его считали предателем все, кому не лень. Именно поэтому он даже выпивать начал, благо, друзья быстро спохватились. А вот с Джейн была другая проблема. Она три раза рвала сама себя на части ради того, чтобы выжить и просто защитить людей. А после Торфана из-за Храстона к ней относились как к дерьму. А имя «торфанский мясник» так вообще стало нарицательным. И всё из-за Храстона. А ему это только доставляло радость. Ему нравилось выпендриваться перед начальством, используя любые способы. И Джейн как раз стала таким способом. Предметом его возвышения перед начальством, хотя куда уж ему выше — член Комитета обороны, выше только глава этого самого комитета, а потом пенсия в 50 000 кредитов в месяц. Вот только Храстон забыл, что Джейн тоже человек. И что ей тоже хочется жить. Однако, теперь жить ей приходиться в армии, так как на гражданке жизни у неё нет и вряд ли будет.

Как только Андерсон посмотрел на человека перед собой, то увидел не капитана Шепард, а Джейн. Девушку, которая едва сдерживала слезы, так как сейчас закрыла глаза, вспоминая, как к ней обращались журналисты. Андерсон точно знал, что она вспоминает именно это, так как было не так много воспоминаний, способных довести её до такого состояния.

— Джейн, — мягко начал Дэвид. — Иди сюда, — он уже давно заметил такую особенность у Джейн. Ей всегда становилось легче от объятий. Он не знал, почему, но это часто помогало. Вот и сейчас Андерсон обнял Джейн, а та не сильно сопротивлялась. Она просто вжалась в него, как в единственного, кто её мог понять, и молчала.

Через полчаса.

Джейн сидела на своей кровати и думала. Думала о своей жизни. Зачем она сражалась на Торфане? Что делала на Элизиуме? Что ей двигало на Акузе? Зачем она вообще вступила в ВКС? Однако, вдруг её мысли прервал звук открытия двери. Шепард подняла голову и в момент стала по стойке смирно. К ней в каюту вошел Хакет.

— Сэр! — отдала воинское приветствие Шепард, но Хакет ей не ответил, так как попытался остановить.

— Оставьте это, Шепард.

— Простите, сэр. Привычка, — попыталась оправдаться Джейн.

— Ничего. Сам такой был. В общем, чего я пришел. Я пока не жду от вас ответа. Я… Точнее, мы хотели бы… поговорить с гетом. Это возможно? — с надеждой в голосе спросил Хакет.

— Конечно! Мы его уже давно активировали. Только будьте осторожны. Тали с ним уже разговаривала, и после этого выпила и слегла в лазарет.

— Кто-кто, простите? — не понял Хакет имени.

— А, Тали`Зора. Кварианка. Помогла найти доказательства против Сарена. Отличный инженер.

— Понятно. Я думал, кварианцы умирают от употребления алкоголя.

— Нет. Им можно пить турианский алкоголь, но если этот алкоголь куплен в портовом районе, хоть и на Цитадели, то сами понимаете… Пойло там ещё то…

— Да. Уж мне ли не знать… — проговорил Хакет, вспоминая то, как он однажды решил там обмыть свое повышение. Пожалел…

Шепард, Хакет, Андерсон и Храстон спускались по лестнице в карцер. Открыв дверь в одну из четырех камер, они застали странную картину — гет, который сидел на полу, оперевшись на биотическое поле, и больше ничего не делал. Все четверо медленно подошли к гету и посмотрели на листок бумаги, который лежал рядом и на котором было кое-что нарисовано. На нем был изображен человек. Девушка. Однако только потом все заметили, что на ней был капюшон и скафандр, а также линии на лбу. Только сейчас все поняли, что это кварианка, только без маски. Рисунок, на удивление, был хорошо прорисован. Под листом бумаги виднелись еще рисунки, но сейчас это не интересовало Джейн. Её интересовал этот гет.

— Можно поговорить с тобой? — спросила Джейн. Однако, гет не ответил. Он даже не пошевелился. — Ты меня слышишь? — ещё раз сказала Джейн. На этот раз присела и начала всматриваться в гета. Ноль эмоций. — Эй, мы здесь. Можешь не притворяться, я знаю, что ты меня слышишь, — уже немного со злостью сказала Джейн, и вдруг она что-то заметила. Это было всего долю секунды, однако всё равно слишком странно. На его белом теле вдруг на долю секунды появились черные пятна. Маленькие, длинные, и были они всего пару милисекунд. Однако, откуда? И вообще, что это было? Вдруг эти черные пятнышка появились чуть ниже, и снова на долю секунды. И тут Джейн поняла, что это может быть. Помехи!

Тут же Джейн встала, подошла к терминалу и несколькими нажатиями отключила поле.

— ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ?! — тут же вскрикнул Храстон, однако Джейн не обратила внимание на это. Она подошла к гету и дотронулась до него. Но вместо ощущения холодного металла её рука почувствовала абсолютно ничего. Сама же рука прошла сквозь гета. Поводив внутри гета рукой пару раз, Джейн снова все поняла и ужаснулась — это была голограмма.

— ТВОЮ МАТЬ!!! — не сдержалась Джейн. Хакет и Анерсон тоже начали материться, только про себя, а вот Храстон уже был готов пищать праведным гневом.

— Шепард, это как понимать?! ГДЕ ГЕТ?! Вы за это ответите перед Комитетом!!!

— Да закрой ты уже своё рыло наконец!!! — выпалила Джейн и побежала на верх. Все трое побежали за ней.

За 10 минут до этого.

Изрисовав все листы, я всё-таки начал думать, как мне бежать. Насколько я понял из подслушивания всей Нормандии, благо слух был хорошим и его можно было усиливать, на корабль прибыли Андерсон, Хакет и еще какой-то Храстон. Вот его я не помнил, но похоже, это какой-то перец из Комитета обороны, которого Шепард ненавидит. Однако из всего этого выплывала еще одна, очень плохая вещь — они пришли за мной. А плен у Альянса мне не казался хорошей перспективой. Так что придётся бежать. Однако, вначале надо выиграть время. Покопавшись в своей памяти, я смог найти хороший способ. Потому мне пришлось доставать одно маленькое, размером с железный рубль и толщиной в три таких же, устройство, которое могло генерировать голограмму. Так, а теперь надо вырубить камеру, к которой я сижу спиной. Со всего маху ударив в пол между ногами, чтобы камера не увидела, пробил в нем дыру, а там увидел кучи проводов. Я запустил в них те самые молнии из руки, которыми я взламывал дверь, и через десять секунд я контролировал некоторые системы. Например, камеры, сам щит и… температура воды в душе и систему слива в сортире. И кто, скажите мне на милость, проводил проводку на этом корабле? Джамшут и Равшан во главе с прорабом Леонидом? Ладно, тогда продолжаем. Делаю так, чтобы камера показывала одну картинку, в которой я просто сижу. Всё, теперь могу хоть лезгинку танцевать, никто и не заметит. Теперь ставлю голограмму так, чтобы «я» сидел спиной к входу. Теперь вырубаю щит. Так, ставлю таймер на одну минуту, чтобы он включился вновь, так как управлять на расстоянии не удается. Выползаю из «круга», жду минуту, чтобы убедиться в активации. Всё работает как надо. Теперь надо просто выползти отсюда.

Вскрыв дверь, так как она не открывается изнутри, пока в неё не войдут, я тут же оказался помещении ещё с тремя дверьми. Так, а вот этой части я не помню. Надеюсь, я не выползу где-нибудь возле столовой, где вся эта делегация будет есть. Иду вверх по лестнице, открываю дверь. Слава Богу, я оказался в ангаре. Оглядываюсь, но никого не вижу — ни Эшли, ни Гарруса, ни Рекса, ни интенданта. Никого. И правильно, все сейчас сидят в медблоке. Насколько я понял, все играют в покер, а Чаквас шпиняет Гарруса за то, что тот дал Тали бренди. Интендант, кстати, с ними. И правильно, этот контрабандист точно не должен попасть на глаза Хакету, и тем более этому Храстону. В общем, подбегаю к Мако, открываю его и залезаю внутрь. Закрыв дверь, оглядываюсь. Внутри так же, как и в том другом Мако, который я отобрал у батаров. Только тот, судя по всему, был каким-то неудачным прототипом, который потом починили соплями, слюной и жвачкой, потому что сейчас я сидел в ну просто малышке. Хоть Мако «он мой»… А, не отвлекайся! Теперь надо узнать, где мы. Ну что же, прости меня, Джокер, но пора взламывать Нормандию и все её системы. Благо, меня хорошо так починили на Раннохе.

Так, через минуту я уже контролировал все системы Нормандии, но всё же давал Джокеру порулить. Хотя, о чем это я? Он сейчас пристыкован к кораблю, крейсер Рим, системы которого я теперь тоже благополучно контролирую. Была хорошая новость. Оба корабля были не в космосе, а уже в атмосфере, так как до стыковки Джокер разряжал двигатели. Да уж, высота 125 км над поверхностью. Однако тут ещё одна хорошая новость — планета ледяная, и это значит, посадка будет мягкой, а холод мне нипочём. Как только приземлюсь, придется ждать своих. В том, что они прилетят, я не сомневаюсь, правда, придётся бегать от Шепард и команды. Убивать их нельзя ни в коем случае, потому бегать придётся много. Благо силы позволяют.

Хотел я уже бежать, как вдруг услышал, как открывается лифт и идут четыре человека. Приоткрыв дверь, я увидел, как вниз спускаются все трое гостей и Шепард. Так, сейчас будет. Подождал три минуты, и вот, сладкий крик Шепард, потом крик Храстона, потом опять Джейн, а потом слышу шаги. Ну всё, пора бежать. Завожу Мако, открываю дверь и жду. Все четверо выбегают и видят меня.

— Пока, неудачники! — кричу я и закрываюсь. Ангар начинает открываться, а я отъезжаю назад. Все четверо в полном ауте. Мако врезается в лифт, после чего я вдавливаю педаль на полную, и БТР несётся навстречу свободе. Через пять секунд Мако вылетел из Нормандии и устремился вниз, в свободный полёт.

Примечание к части

Раз уж крейсеры Альянса называются в честь городов, то пусть будит Рим. Ибо я так сказал! Как никак, великий город. Надеюсь, вы не против. Картинка, нарисованная Легатом— http://www.gamer.ru/system/attached_images/images/000/242/308/original/891887571.jpg?1283375896 Уж извиняюсь за капс, но без него никак.

Глава 17.

«Первая минута, полет нормальный!» — именно так я мог сказать, так как летел я очень даже неплохо, под углом восемьдесят градусов. И всё бы ничего, если бы я не летел в скалу!!! Да, в настоящую гору! И теперь надо было решать что делать, и быстро! И всё-таки нашел кое-какой выход. Я просто начал включать реактивные двигатели, и Мако начал рывками двигать вперед. После двадцатого раза всё получилось. Теперь Мако летел не совсем в гору. Он приземлится в скалу по касательной, а затем съедет по ней уже на колесах. Хороший план. Теперь надо ждать. Черт, как же красиво. Белое солнце, синее небо, поверхность из облаков, и верхушка горы, которая выступает над облаками. Завораживающе. И вот, пять километров до столкновения, три, два, один. И…

Был бы я живым человеком, от меня бы мало что осталось. От прыжка меня впечатало в потолок Мако, затем в пол, и головой о приборную панель. После, БТР приземлился повторно, и теперь он ехал с горы под углом семьдесят градусов. Через двенадцать секунд я въехал в облака, а ещё через секунду я узрел хорошую такую погоду. Огромный снежный буран и видимость около пяти метров. А ещё ехал я по хорошему такому сугробу в метр глубиной, но это не сильно меня тормозило. Мако ехал по инерции, потому тормоза можно не использовать.

И вдруг я увидел огромный камень и машинально повернул влево. Мако завернул, но всё-таки задел камень задом, потом я увидел ещё валун, завернул вправо, и тут же, через метр, въехал правым бортом в ещё один камень. От удара правое первое колесо слетело, судя по датчикам, а ещё через несколько метров я полетел с обрыва. Твою мать, какого черта тут ещё один обрыв?! Сделав двойное сальто, Мако всё же приземлился на поверхность из снега. Однако, Мако не приземлился на колеса, а начал кубарем катиться со склона. И тут я ещё раз возблагодарил все божества этой галактики за то, что я гет. Ибо таких кульбитов, что я вытворял внутри Мако не выдержал бы никто, даже кроган. Я пытался схватиться хоть за что-нибудь, но никак не получалось. Даже моего зрения было недостаточно, чтобы усмотреть то, за что можно было ухватиться. А через пять минут круговорота произошло резкое торможение, и я ударился об Мако. Однако, вопреки клише в фильмах, я не отрубился и не проснулся в какой-нибудь жопе мира с целью убить Стрелка… Ой, это уже из другой оперы. И почему мне вдруг Сталкер вспомнился? В общем, я остался в сознании, и сразу же решил вылезать. Но как только я открыл дверь, тут же увидел, что на меня идет целая стена снега. Я вызвал лавину! Закрыв дверь, я через секунду почувствовал сильный такой толчок, а потом была тишина. Ну что же, если тут такая погода, а я ещё и под снегом, значит, будем выбираться после того, как я починю свою руку. Из-за ударов я умудрился себе её сломать в районе локтя, и теперь рука болталась и поворачивалась на все триста шестьдесят градусов. Эх, ну что же, посмотрим, что у нас есть.

Фрегат «Нормандия-SR1»

— КАК ЭТО ПОНИМАТЬ, ШЕПАРД?! — негодовал Храстон. Шепард же едва ли сдерживалась, чтобы не врезать по его рылу с такой силой, с которой можно крогана в нокаут отправить. Однако был один факт, который её останавливал — он был прав! Она не уследила! Гет сбежал, перед этим хорошо так потроллил их всех, так ещё и Мако угнал. — Я ВАС СПРАШИВАЮ!!!

— Вот так и понимать. Провал мой, значит, и исправлять всё мне, — спокойно, на грани своих спокойных возможностей, начала Шепард.

— Ну, я жду результатов! Что-то вы ничего не делаете, чтобы всё исправить! Знайте, Комитет получит от меня подробнейший рапорт обо всей этой ситуации!!!

— Мы не можем сейчас спускаться на планету. На той её части, где приземлился гет, сейчас ночь, а по ночам на этой планете идут сильнейшие морозы и бураны. К счастью, на Мако установлен маяк, который все ещё работает. Мы знаем, где искать, а гет с планеты не сбежит. Так что надо ждать. Да и притом, нам не на чём спускаться, — всё ещё спокойным голосом говорила Джейн. Андерсон и Хакет же стояли перед Шепард и просто ничего не делали, в то время, как Храстон ходил между ними. Ругать Шепард Хакет не собирался. Ни Хакет, ни Андерсон не были теми людьми, которые орут на подопечных. А Хакет еще одновременно с этим удивлялся стойкости и нервам капитана. Он часто читал её дело, особенно те тридцать страниц отчетов от психиатров. Такой человек, как Шепард, если верить психологам, уже давно бы не то, что врезала Храстону, а добивала бы его ногами, и Хакет хорошо понимал, что не стал бы ей мешать, а может и помог бы. Во всяком случае, избавиться от трупа точно посодействовал бы, а потом сказал бы всем, что его убил гет.