Все комедии заканчиваются свадьбами!

— Сразу надо было спать у родителей в спальне, но мне это казалось... неправильным, — пошла вниз, держа Матвея за руку. Остановилась у двери в ванную.

— Матвей, если, к примеру, нам нельзя есть конфеты, но мы нашли пакет, то какая разница, сколько конфет мы съедим — одну или несколько?

— Я понял, что это аллегория, — он обнял её. — Так что ещё ужасного мы сделаем, кроме как нарушим границы родительской спальни?

— Залезем в их джакузи!

Через некоторое время.

— Надо было искать себе парня покомпактнее, — пытаясь пристроить в ванной длинные ноги, посоветовал Матвей любимой.

— Просто у себя мы поставим такую штуку побольше, — обвиваясь вокруг него для экономии места, ответила Рита. — Включай уже. Ай! Выключай! Мы Русановых затопим!

Проснулись сильно после обеда.

— Ого, — посмотрев на часы, зевнула Рита. — Второй час уже.

— Ещё бы. Полночи квартиру громили, потом полночи возвращали как было, — пробубнил Матвей в подушку. — Рит, есть хочешь?

— Хочу, — Рита подвинулась поближе, укусила его под лопаткой, спустилась ниже, лизнула. Он перевернулся, потянул её на себя, поцеловал капельку соска. Руки прошлись по её бедрам, выравнивая, направляя. Она наклонилась поцеловать, дыхание становилось рваным, кожа — влажной и чувствительной.

— Матвей... Матвей... Матвей!

Он зарычал, подминая её под себя, двигаясь длинными рывками, она обхватила ногами его талию, сжимала сильнее. В ушах у обоих грохотали африканские барабаны. Финал был оглушающим, как лавина, и умиротворяющим, как тёплый дождь после жары.

Глава 12.

— Знаю я, что вы не пьёте, — Саша Колодей разлил по стаканам водку, немного, на дне. — Но за первый орден и ваш абсолютно непьющий отец пригубил. — За твою награду, сын. За то, чтобы число взлётов равнялось числу посадок.

Молодёжь следом за ним, морщась, выпила по глотку, даже Рита. Мария Всеволодовна подвинула всем тарелку с маленькими, на один укус, бутербродами, потрепала по голове Клима. Глаза у неё были красные, но она старательно улыбалась, шутила.

Новость о том, что Клим Колодей награждён Орденом Мужества за аварийную посадку самолёта, через два дня затмила другая, ещё более ошеломительная.

Клим ввалился в комнату к парням с немного безумным взглядом, бухнулся на кровать Матвея, уставился в стену.

— Клим, мля, — вытаскивая из-под него ноги, ругнулся Волконский. — Тебе Саша втихую чекушку оставил, будущие ордена обмывать, а ты сильно заранее начал?

— Случилось что? — Вадим подошёл, тряхнул его за плечо.

— Лиска беременная, — будто себе не веря, проговорил Клим. — Представляете? Она мне позвонила, говорит, точно, у врача была.

— Ни фига себе!

— Да ты папаша теперь!

— Выше бери — отец!

Парни шумно радовались, подкалывали, тормошили ошарашенного друга. В дверь постучали. Пришла Рита с огромными глазами, с которой подруга, разумеется, поделилась. Восклицания и шум усилились. Клим, которому опять позвонила Алиса, ушёл всё с тем же потрясённым выражением лица, тройня позвонила домой родителям, раз уж Рита пришла. Матвей поздоровался, побыл пять минут и ушёл в спортзал. Серебро ещё немного поговорили, вполне уверенно заверили, что новых внуков у родителей скоро не появится и распрощались. Вадим и Женя для верности решили позвонить Лине и Ляльке, а Рита ушла к Матвею, без всякого повода — они проводили вместе каждую свободную минуту.

— Представляешь, Лискин ребёнок школу окончит, когда им с Климом лет по тридцать шесть будет. Мама нас только родила в этом возрасте. Я как-то не задумывалась никогда, а сейчас думаю — мы с тобой раньше тридцати родить не сможем, да? — как-то грустно спросила Рита у Матвея, когда они сидели на скамейке в парке перед поверкой. — Я хочу первый контракт пятилетний отслужить, и второй почти полностью, и в декрет тогда уж.

— Хороший план. У Клима с Алисой тоже такой был, интересно? — невинно поинтересовался Волконский. Рита посмотрела возмущённо, и он взял её за руку, поцеловал ладошку. — Ты сама говоришь, что мама родила вас в тридцать шесть. Никто не знает, что будет дальше. Давай лучше думай о важном.

— О чём это?

— Какое платье ты хочешь и что мы им на свадьбу подарим?

Платья, как решила Алиса, подружки невесты могут выбрать по своему вкусу, и любого цвета. Однако девочки, посовещавшись недолго — недели две, примерно — решили одеться в одном стиле, чтобы лучше смотреться на фотографиях, как сказала Лина, и чтобы положить начало традиции, как заявила Рита.

— Это же Первая Свадьба! Потом Миле замуж выходить, мне, Лине и Алине. У нас у всех будут наряды цвета жемчуга, на каждой свадьбе разные.

— В смысле — то короткие, то длинные, то с круглым вырезом, то так? — Матвей рубанул себя поперёк груди. — Странно, я думал, невесты против, когда кто-то ещё на свадьбе её свадьбе в белом.

— Жемчуг бывает пятнадцати цветов, балда, — Рита постучала Матвею по голове, уселась ему на колени. — От совсем темного, как 'павлин', до белого. Я буду в светло-сером, Ангелина в голубом, Алина в светло-зеленом, а Милка в сером.

— Надо же, а мне, когда в ювелирном какую-то зелёную фигню предложили, я думал, лажа, пуговицу хотят подсунуть, — изумился жених. — Не бей меня только!

Риту, разумеется, возмутило именно это. Можно подумать, она его постоянно бьет, как тафгай в хоккее. Набросилась на него, зацеловала. Хорошо ещё, вовремя вспомнили, что с спортзале камеры висят!

— Человеку знать не дано

Сколько времени будет он жить

Но дано выбирать одно

Как ему с этим временем быть —

Жить!

Как научиться в мире жить?

Уметь любить, уметь прощать

И до конца себя отдать

Как научиться просто жить?

С людьми родными рядом быть

Вместе мечтать, вместе любить

И каждым мигом своим дорожить...

Игорь Матвиенко

Вчера была свадьба Лиски и Клима, завтра будет Новый год. Родители ужинали в соседнем коттедже после расслабляющей сауны, а молодежь после русской парной и ледяного бассейна — парни, конечно, купались, девчонки только под прохладный душ залезли — жарили с камине сосиски, окунали в расплавленный сыр кусочки хлеба, креветок на шпажке, а в шоколад — фрукты, пили глинтвейн и какао. Гитара переходила по кругу, пели, сидели парами, обнявшись. Рита устроилась, поджав ноги, на диванчике рядом с Матвеем, тесно прижавшись. В гостиной было почти темно, горели огоньки на ёлке, поблёскивали игрушки. Рядом тихонько шептались Женя и Алина, Вадька валялся на ковре, положив голову на колени Лины. Сергей с Милой устроились на широком подоконнике, молодожёны заняли большой диван. Алиса лежала, подняв ноги повыше, Клим нежно разминал ей босые ступни. Это выглядело бы очень эротично, если бы время от времени она не посапывала, как сонная кошка.

В прихожей хлопнула дверь, затопали, в комнату заглянули двойняшки и Артём Русанов.

— Тут ещё больше тоска, — констатировал Кир.

— Зеленее, — поддакнул Никита.

— Муть, — ввернул Артёмка.

Поскольку парочки так и продолжили медитировать, троица удалилась на второй этаж. Оттуда послышалось бодрое и громкое дынц-дынц-дынц и бумц-бым-бымц, напрочь разрушая романтическую обстановку.

— Вечер перестаёт быть томным, — констатировал Матвей.

— По шее сходить им дать, что ли? — без энтузиазма спросила Рита у вселенной.

— Пойдём лучше погуляем, — потянул её с дивана любимый.

— И мы пойдем, проветрим Милашку перед сном? — предложил Женька.

— Подождите, я пацанов возьму, — укрывая спящую жену одеялом, окликнул Клим.

— Мила? — обернулась от двери сестра.

— Идите-идите, — не отрываясь от Нетесина, отказалась Милка. Судя по всему, они в гостиной тоже не собирались задерживаться.

На улице было ясно-ясно, похрустывали под ногами льдинки после дневной оттепели. Шумели сосны, хотя ветра не было, как будто кто-то проводил гигантской рукой по вершинам.

— У нас свадьба летом будет, да? — Рита остановилась, посмотрела на Матвея. Вдалеке Клим и Женька катали на санках малышню. — Я хочу, чтобы тепло, танцевать на улице. Ещё друзей позовём обязательно, и с курса, и Илью с парнями, да? Придумаем что-нибудь весёлое, интересное.

— Типа как Алиску выкупали? — пробасил Матвей, обнимая Риту за попу и поднимая повыше.

— Ну, что-то вроде, — протянула Рита, обхватывая его за шею. — Матвей, а пойдём, выгоним молодежь и...

— Нетесину с Милкой никакая молодежь не помеха, — усмехнулся Волконский.

Увы. Праздники, база переполнена, люкс достался только новобрачным, остальные жили в трёх либо четырёхкомнатных домах. Ну и ладно, все устроились не хуже, чем дома. Встретили новый год просто отлично, остаток отпуска пролетел весело и незаметно.

Потом подготовка к экзаменам, лётная практика. Летали много, офицеры постарше даже говорили с белой завистью, что такой налёт у них был не к окончанию училища, а года через два после выпуска. Когда не летали, всё равно торчали на аэродроме, слушали, смотрели, учились. По вечерам читали нормативку, смотрели учебные ролики. Инструкторы перед полётами гоняли по теории так, чтобы курсанты могли после трёх суток без сна и отдыха, если их разбудят на четвёртую ночь, вскочить и оттарабанить.

Апрель был очень тёплым, даже по южным меркам. Буйно цвели сады, кружа головы, по ночам не спалось. Матвей с Ритой каждую ночь выбирались из казармы побродить, обнявшись, под весенними облаками, подышать свежим, пахнущим молодостью ветром. Целовались короткими нежными поцелуями, хоть кровь кипела и бурлила, терпели до выходных. В выходной снимали номер в частной маленькой гостинице с завтраками и улыбчивой пожилой хозяйкой. Евдокия Ильинична, по её словам, 'разврата' не терпела, но прониклась к молодой паре симпатией, всегда оставляла им комнату на втором этаже с отдельным входом по узкой металлической лестнице вдоль глухой стены дома. После двух ночей нежности и страсти совсем не хотелось возвращаться в разные комнаты в казарме, утешали сами себя и друг друга тем, что через несколько месяцев будут жить семьей. Тем более, что уже представляли где и как устроятся. Полк дальней авиации дислоцировался в Саратовской области, они там были на практике, знали примерно, где будут снимать квартиру. Комполка еще смеялся.

— Это что сейчас за служба. Самолёты новые, топлива залейся, лейтенанты не углы снимают, а квартиры двухкомнатные. Я жене предложение делал после экскурсии по казарме, где нам комнату выдели два на три метра и удобства на этаже с чашей Генуя.

Пятнадцатого апреля после полётов Рита достала телефон.

— Сорок семь пропущенных, — Ритуля немного преувеличила для красного словца. — Все звонили — Алиса, Лина, Лялька, Клим, мама с папой, крестный, тётя Катя, Маша, Саша, Вадька, Женька, — перечисляла она, листая журнал пропущенных звонков.

— Тоже самое, — Матвей проверил свой. — Чтобы это значило?

— Кажется, я догадываюсь, — нажимая на строчку 'Алиса', ответила Рита, от нетерпения притопывая. Матвей, понятливо улыбнувшись, набрал Клима.

Через секунду Рита кричала и прыгала, чуть не уронила Матвея.

— Родился, родился! У Лиски сын родился!

— Поздравляю, Клим! — говорил тем временем Матвей, аккуратно поддерживая Риту, кружившуюся в безумном танце. — Ого, какой большой. Фотографию? Нет, не видел ещё. Вот, Рита показывает. На тебя похож, мне кажется. А как назовёте? Хорошее имя.

В раздевалку заглядывали офицеры, улыбались, переговаривались. Даже комполка поинтересовался, что за шум.

— Извините, товарищ командир, — Рита остановилась, наконец, объяснила. — У друзей сын родился. У подполковника Колодея внук.

— Надо будет позвонить, Саньку поздравить, — Костюнин ушёл, молодежь засобиралась к себе. Зашли в магазин, накупили всякой всячины, вечером после ужина собрались у Матвея с однокурсниками, отметили рождение Богдана чаем с тортом и разными вкусностями. Ещё через неделю Клим сообщил, что его отпускают на первое-второе мая домой.

— Родители говорят, может, крестины сразу провести, а то потом ваш выпускной, свадьбы, не до того. Вас как, отпустят?

Крестили Богдана в той же церкви, что когда-то его маму и крестных — Ангелину и Евгения. Накануне вылета Матвей вдруг ни с того, ни с сего сказал Рите.

— А я ведь тоже не крещёный.

Рита подождала, вопросительно и сочувственно подняв бровки, обхватила его локоть.

— Интересно, а можно меня тоже покрестить? Или как правильно сказать?

— Давай я у мамы спрошу, она узнает.

Позвонила.

— Матвей, мама спрашивает, кого ты хочешь в крёстные?

— Я думал, может, твои родители согласятся? — смущённо.

— Мама мне рассказывала, что мужу и жене вдвоём нельзя крестить одного ребёнка. А если бы с тобой были у кого-то крёстными родителями, то нам нельзя было бы жениться, в смысле венчаться.

Матвей думал недолго.

— Тогда я Андреича попрошу и маму.

Рита пересказала всё в трубку, попрощалась и скомандовала.

— Звони Михаилу Андреевичу, а то мало ли, вдруг у него планы?

Если у Серафимова и были планы, то он всё отменил. Приехал к церкви заранее, после обряда Игорь Вадимович с Людмилой Евгеньевной пригласили его на обед, он с удовольствием согласился. Вечером, когда Матвей и Рита его провожали до ворот, пригласили на свадьбу.

— Мы завтра пойдем заявление подавать, Михал Андреич. Точно пока время не знаем, но мы вам позвоним и приглашение пришлем. Пожалуйста, приходите на нашу свадьбу, — немного волнкясь, пригласил Матвей.

— Да, мы вас очень просим, — поддержала Рита.

— Не вопрос, ребята, — даже обрадовался Серафимов. — Скажете, где, когда — буду обязательно.

На следующий день послали ему красочное приглашение. Свадьба была назначена на полдень тридцать первого июля.

Девятого мая утром было торжественное построение, потом экипаж майора Травникова улетел участвовать в воздушном параде Победы в Москве, звено подполковника Сотникова — с той же целью в Крым. Молодежь ещё покрутилась на аэродроме, послушала переговоры, посмотрела картинку с парада, снятую операторами ТВ с земли и с борта пилотами, прониклась торжественностью момента, позавидовала ювелирной виртуозности старших коллег. Встретили экипажи по возвращении и уехали в город. Там тоже проходили торжественным строем курсанты военного училища, кадеты, военнослужащие воинской части, расположенной в городе. Парад уже закончился, в парках и на площадях звучала музыка, гуляли взрослые и дети, пробовали кашу и чай из полевых кухонь. По одному и семьями постепенно стекались к памятнику Кириллу и Мефодию, откуда начинал шествие Бессмертный полк. Рита с Матвеем шли туда же, по пути все поздравляли друг друга, улыбались, кто-то пел военные песни.

Когда по улице поплыл, набирая ход, бесконечный людской поток с портретами дедов и прадедов, с фотографиями бабушек, которые на снимках были моложе внучек, у Риты в груди поднялось что-то такое... такое!

— Они как будто здесь, с нами, — дрогнувшим от слёз голосом сказала Матвею совершенно не сентиментальная Рита. — Мне кажется, я чувствую их рядом — суровых, улыбающихся, живых!!!