Дети Бесконечности

— Вот, — гордо сказал Найте, погасив видение. Тезка хмуро смотрел на него, — верно, его физическая основа была далеко не столь внушительной. — Я могу...

— Да понял я, понял, — Лэйми замахал руками. — Ты большой, я вижу. Но всё равно, это же опасно!

— И что? — Найте смотрел на него хмуро, совсем как отец. — Смотреть, как тебя мучают? — похоже, сама мысль о том, что кто-то может нарочно причинять страдания, никак не стыковалась с его картиной мира и вызывала в нем глубочайшее возмущение.

— А взрослые на что? — возразил Лэйми. — Отец, мать, Охэйо, наконец? Боишься, что без тебя они не справятся?

— Нет, — хмуро сказал Найте. — Но знать, что Лэйми... ой, и тебя тоже мучили, и совсем ничего не сделать... я же жить так не смогу!

Лэйми растерялся, совсем не зная, что сказать. Конечно, смешно было думать, что сын Вайми окажется стереотипным ребенком, озабоченным лишь тем, как спереть ключ от буфета с конфетами. Но такая мрачная решительность в семилетнем мальчишке... пугала, честно говоря. На самом деле пугала.

— А если бы это не Мроо были, а кто-то другой? — осторожно спросил он. — Не такой злой?

— Почему не такой? — удивился Найте. — Раз мучает, — значит, злой.

Лэйми вздохнул. Он успел уже забыть, как действует детская логика. Ладно, попробуем иначе...

— Мучить плохо? — спросил он.

— Угу, — Найте с энтузиазмом кивнул.

— А убивать?

— Тоже, — Найте удивленно взглянул на него.

— А если ты убьешь Мроо, — а кто-то ещё решит, что ты поступил плохо, и тебя тоже надо наказать?

— Так они первые начали же! — возмутился мальчишка. — Вы им ничего не сделали же, — а они...

— Мы-то как раз много что им сделали, — буркнул Лэйми. — Тебе Аннит наверно говорил же.

— Ага, они на ваш мир напали, — сразу же ответил Найте. — И вы им отомстили. Если бы Мроо сюда, на Нау-Лэй напали, я вообще не знаю, что с ними сделал бы. Тут его сестры же, — он показал на притихшего тезку. — И сестры Лэйми... ой, то есть, сына Охэйо. А они все... ну... девчонки же! — наконец нашелся он.

— А себя тебе не жалко? — спросил Лэйми.

Найте бессовестно зевнул. Похоже, что встал он рановато, — или вообще не спал от волнений...

— Не-а. Ой, то есть, страшно, конечно. Очень. Но девчонки же!..

— А когда отец тебя за ухи и по попе, — это не мучительство? — насмешливо спросил тезка.

— Ой, так я на самом же деле был виноват! — Найте махнул рукой. — И это вообще один раз было...

— А что было-то? — спросил Лэйми.

Найте опустил глаза. Вздохнул.

— Я на Аннита улиток напустил. Ну, он на пляже спал, а я сделал так, чтобы они ему по всем местам ползали. Он как проснулся, начал по земле прямо кататься и орать нечеловеческим голосом, — а я что, виноват, что ему жуть какая-то приснилась? А меня по попе. Вот тогда обидно было, знаешь... Ну, что я такого сделал-то? Смешно было же! И Аннит тоже смеялся. Потом. Ну, когда от слизи улитковой отмылся. А потом в лес меня послал... улиток тех по веткам рассаживать, а потом ещё спрашивал, хорошо ли устроил и не жалуются ли... — он опять вздохнул.

— И что, Страшной Мести не было? — с усмешкой спросил Лэйми.

Найте отвел глаза.

— Ну, я думал... но зад-то у меня один, и мне на нем ещё сидеть потом, — он печально вздохнул и бездумно почесал названную часть тела. — Да и мне дочки его отомстили... ну, улитками. Противно так было, когда проснулся, а они прямо по лицу ползают... — он весь передернулся и снова печально вздохнул. — Потом не обидно было совсем.

— А по попе получать не обидно?

Найте вздохнул.

— Обидно, конечно. Очень. Сначала. Но Аннит с отцом тоже очень дружат, знаешь. Если бы он вот, — Найте показал на притихшего тезку, — на отца улиток напустил, я бы ему сам по попе дал, вот!

Лэйми откинулся назад и усмехнулся.

— А за вчерашнее тебе по попе не дали?

Найте уткнулся взглядом в стол. Поёрзал на стуле. Вздохнул.

— Лучше бы дали... Знаешь, как стыдно? Вы ко мне в гости, — а я вас...

— А ты нас, — согласился Лэйми. — Ну зачем вот?

— Весело было, — буркнул Найте, не глядя на него. — Знаешь, очень тяжело так... ну, когда знаешь, что сам виноват, а исправить ничего нельзя, — он вздохнул.

— И тебе не сказали даже ничего?

Найте вздохнул ещё глубже.

— Сначала сказали. А потом... Знаешь, как обидно, когда с тобой не разговаривают просто? Ходишь и думаешь, что лучше бы отлупили всего... Но тебе же хуже было, ты же вообще чуть не умер, а я что?..

— Ну вот, а бедные Мроо тут причем?

Найте фыркнул и вновь хмуро взглянул на него.

— Я же не нарочно. Ну, не знал, что всё так получится. А если бы знал, то не стал бы, — я что, маленький какой?.. А Мроо нет. Они нарочно. Они вас съесть хотели, чтобы вас совсем-совсем не было, а это... — он недовольно помотал головой. — Нельзя так. Вообще... нельзя.

— Отец тебя по попе тоже нарочно, — не удержался тезка.

Найте вновь фыркнул.

— Так он от обиды за друга, и ему самому потом стыдно было, знаешь... Да и больно почти не было, — ну, недолго больно, — он вновь бездумно почесал зад. — А вот если ни за что... просто чтобы больно было... это совсем-совсем другое.

— А тебя разве ни за что били? — удивился Лэйми.

Найте ошалело взглянул на него.

— Нет. Ты что?! Это... — он ошалело помотал головой. Потом вздохнул, задумавшись. — Старшие — нет, никогда. Это он вот, — Найте показал на тезку, — может и в ух дать, и в глаз, и вообще зверь какой-то...

— А сам-то... — буркнул сын Анмая. — Вы и меня тоже возьмите, — обратился он к Лэйми. — А то он-то герой будет, а я кто?..

— Это не ко мне, — мстительно сказал тот. — Это к родителям.

— А они сами всё сделают, и скажут, что маленький, — обиженно сказал мальчик. — Хотя, знаешь, я могу...

— Я тоже могу, — грустно сказал ваймин сын. — Но отец сказал, что мне ещё долго расти нужно. Но это же миры творить, а драться я уже умею.

В устах семилетнего мальчика это звучало смешно, — но Лэйми вспомнил пристальный взгляд бездонной, черно-радужной воронки, — и прикусил язык. По могуществу Найте уже не был ребенком, — и совсем не был ребенком в плане характера. В этом плане он был совсем уже взрослым. А если ещё чуть подумать, — то мало кто из взрослых дорос до такой вот беззаветной смелости...

— Но ведь сейчас это не нужно, — сказал Лэйми. — Охэйо же всё равно никого там не оставил.

— Многие Мроо убиты, — но многие остались, — упорно сказал Найте. — И они ничуть не лучше. Зачем ждать, когда им в руки попадет кто-то, кого они смогут мучить?..

Блин, это у Охэйо надо спросить, — уже зло подумал Лэйми. — Вот же гадство. Передо мной сидит семилетний мальчишка, — и мне нечего ему возразить. А сказать ему в лоб, что семилетние дети не должны воевать, я просто не могу. Вернее, конечно, могу, — но следующий вопрос неизбежно будет "почему?", — и тут мне нечего будет ответить, потому что этот вот ребенок может разнести в пыль целый флот. Хотя...

— Аннит тебе, наверное, рассказывал, насколько Мроо опасны, — наконец нашелся Лэйми. — Я вот в офигилион раз тебя старше, — а они меня всё равно поймали. И тезку. Хц, то есть, сына Охэйо. А ты... ты же не хочешь сам попасть им в лапы? И оставить девчонок без защиты? И вообще позволить Мроо творить всё, что угодно?

— М, — Найте снова прикусил палец. На лице его отразилось сомнение. — Нет. Совсем нет. М...

Похоже, что в этот раз Лэйми всё же попал в цель. Впрочем, радовался он рано.

— Я сделаю своих собственных Мроо, — наконец нашелся Найте. — И буду на них это... практиковаться, вот!

Сердце Лэйми ёкнуло. Ну вот, поправил дело, зло подумал он. С Найте в самом деле станется создать своих собственных Мроо, — а потом уничтожить их с жестокостью, доступной только семилетнему ребенку. А потом вновь создать и вновь уничтожить, — и тогда получится совсем уже нехорошо... А потом товарищи родители надерут ему ухи и зад, и, наверное, всё объяснят, — но мне же самому будет противно, что я ничего тут не сделал, вот что самое тут скверное...

— Они тебе ничего не сделали, — а ты их убьешь? Просто за то, что сам сделал их страшными и злыми?

— М! — Найте цапнул себя за палец так, что зашипел от боли. Мордочка его смешно сморщилась, очевидно, отражая усиленную работу мысли. Наконец, его осенило. — Ой, они не разумные будут совсем! — решил наконец он. — И ничего не будут чувствовать. Так же можно, да?.. И вообще, за них анмайный сын будет думать, чтобы всё было честно, вот! Ой, как я раньше не догадался! — он вскочил и посмотрел на друга. Тезка тоже вскочил, очевидно, захваченный замыслом новой грандиозной игры. — Мы пойдем, да? Ой, то есть, спасибо за завтрак, было очень вкусно! И вообще, ну, спасибо! Я ещё зайду, потом!..

Мальчишки исчезли за дверью, и Лэйми перевел дух, поняв, наконец, почему это один древний философ говорил о воспитании детей как о бесконечной битве...

Какое-то время они сидели молча, посматривая друг на друга и невольно улыбаясь. Лэйми чувствовал себя довольно странно, — с одной стороны, ему очень хотелось завести парочку столь же чудесных ребенков, а с другой...

— Чудесные дети, — наконец заметила Ксетрайа, глядя ему прямо в глаза и широко улыбаясь. — Очень воспитанные.

— Да уж, — Лэйми пошевелил плечами. — Я к Охэйо схожу.

— Зачем это? — Ксетрайа не отводила от него глаз, всё ещё продолжая улыбаться, и Лэйми вдруг стало... неловко.

— Это же с него, засранца, всё началось, — сказал он. — Я его попросил свои миры показать — а он меня черт знает куда закинул, одного. Вот кому ухи бы надрать.

— Ладно, пошли, — Ксетрайа усмехнулась. — Мне это тоже, знаешь, интересно.

Взявшись за руки, они вышли со двора... но и в этот раз тоже никуда не ушли: на месте тезок уже сидел Анмай.

— Привет, — осторожно сказал Лэйми.

— Привет, — Анмай широко улыбнулся, поднимаясь. — Ты можешь уделить мне немного времени?

Лэйми покосился на подругу, но Ксетрайа только махнула рукой.

— Ладно, ребята, я к Лине пошла, — она попросила помочь с дочками. Пока!

Лэйми проводил её взглядом, и вновь посмотрел на Вэру. Похоже, что Охэйо не соврал...

— Ну?

Анмай смутился.

— Охэйо рассказал, что ты можешь... усиливать способности. Вот я и...

— И куда мы отправимся? — спросил Лэйми. Новый день начинался... интересно.

— Собственно, никуда, — Анмай вновь сел и поманил его рукой. Лэйми сел тоже. — Думаю, ты уже знаешь, что я интересуюсь, среди прочего, структурой метрики в очень небольших масштабах. Но моя... разрешающая способность ограничена. А структура, как ты понимаешь, очень важна.

— Угу, мне Анхела говорила, — Лэйми кивнул. — И что мне надо делать?

— Дай мне руки. И закрой глаза.

— Опять? — Лэйми вздохнул.

Анмай улыбнулся.

— Угу.

— Ну что ж... — Лэйми протянул ладони, — и их тут же сжали крепкие руки Анмая. — А без этого нельз...

Мир вокруг погас. Темнота, но темнота не абсолютная, — слабые радужные разводы. Какие-то тени, как те тени, что плавают в закрытых глазах, вспыхивали в ней, медленно плыли и угасали, но сейчас Лэйми чувствовал всю глубину окружавшей его бесконечности. Насчет остальных своих чувств он не был уверен, — ничто не имело ни запаха, ни вкуса, ни тепла, ни, тем более, плотности. Прислушавшись, он смог уловить нечто вроде звуков, — стоны, вздохи, пощелкивания, — никто не издавал их, их порождала сама пустота. Лэйми понял, что это — Возможности, виртуальные квантовые флуктуации вакуума, и попытался рассмотреть их получше, но...

+ / Подожди, — беззвучно сказал Анмай. — Я попробую настроиться на тебя... так. + /

Лэйми почувствовал, что его словно наполняет дымом, — очень странное ощущение. Анмай... ну да, наверное, это его сущность. Впрочем, ведь и в первый раз он, по сути, просто показал ему, что ощущает, погружаясь вглубь мира...

Слабые, едва заметные тени устремились навстречу, одновременно разгораясь, — пока он вдруг не завяз в ослепительно яростной, невообразимо сложной, бешено кипящей массе. Анмай немного отстранился и неистовый свет померк, а кипение стало замедленным, словно бы сонным. Лэйми понял, что видит исходную структуру пространства — структуру, в которой само оно кипит, сворачивается черными дырами, торами, нитями, и в этом аду, — бесконечное множество виртуальных частиц, чудовищная, беспредельная энергия, целая бесконечность её, лишенная лишь возможности воплотиться иначе, как с его помощью и в нереальном, обреченном на неизбежное исчезновение призраке-мире...

Его восхитила эта способность лениво рассматривать явления, которые в его Вселенной считались квантами времени. Он вновь всмотрелся в сияющий хаос, пытаясь разглядеть то, что лежало глубже, под ним. Ему показалось, что он видит, — и он почувствовал, как шерсть поднимается вдоль хребта, — воображаемая, чисто рефлекторная реакция.

Мир совсем не такой, каким кажется его обитателям. Давно велись поиски последней, неделимой, наимельчайшей сущности. Но теперь Лэйми смог заглянуть вглубь, — и не увидел конца. Это воистину была Бесконечность, — лестница структур уходила до бесконечности вверх, и до бесконечности вниз, словно он смотрел в бесконечный зеркальный коридор самоподобного, всё более чуждого — бесконечно чуждого — хаоса. Его сущность начала отражаться в нем, умножатся, и её части стали вгрызаться в него, пожирая его, — его мысли, — заживо. Это оказалось не больно, но столь мерзко, что Лэйми вывернулся бы наизнанку, обладай он телом. А так всё было намного мучительней. Даже вырвавшись из вязкой зеркальной пелены он ещё немалое время вздрагивал. Что ж, умереть он действительно не мог, но мог попасть в ситуации, когда ему пришлось бы об этом пожалеть...

+ / Да ну, нафиг, — беззвучно сказал он, немного опомнившись. — Сдохнуть можно от этого. + /

+ / Сдохнуть нельзя, — так же беззвучно ответил Анмай. - Но спятить — вполне можно. Здесь мы все бывали, собственно, — на такой... глубине. И здесь проблема... не в способностях. То есть, в теории я могу увидеть, что там... Но на практике грубые физические методы уступают тут место всё более глубокому разложению составных математических элементов. + /

+ / Это уже взгляд Создателя Звезд, Туманностей и Мирозданий, обитающего в бесконечномерном гильбертовом пространстве, и воспринимающего мир чистой математикой, — ответил Лэйми. - Существа более приземленные вынуждены использовать тут какую-то интерпретацию, так как возможности воспринимать математику напрямую у них всё-таки нет. Но интерпретация — это наше представление о Реальности, а вовсе не она сама. А ориентироваться по своим же иллюзиям глупо — и, в конечном итоге, опасно. + /

+ / А ещё можно воспринимать мир И чистой математикой, И разными другими чувствами одновременно, — ответил Анмай. - Раз уж сознание всё равно распараллелено... я так, правда, пока что не могу, обвес тут разрушается. + /

+ / А что с ним тут такое может быть? — спросил Лэйми. — Накапливаются ошибки и нужна перезагрузка системы с дефрагментацией жесткого диска? В смысле, спать идти надо? + /