Изами Учиха - Калейдоскоп

Я, во избежание многих проблем, решил поставить лёгкие ментальные закладки, основанные на чувствах.

Есть два вида ментальных закладок.

Первый — это закладки, основанные на эмоциях. Они не создают определённого типа мышления, не позволяют порабощать человека, но их можно использовать для того, чтобы вызывать у людей определённые эмоции и закрепить их.

Одно из самых примитивных гендзюцу шарингана, позволяющее вызывать и усиливать эмоции противника или себя в бою, является самым лёгким из ментальных закладок.

Учиха с достаточным опытом и силой сможет не только использовать это гендзюцу для построения мимолётных чувств, а сможет укрепить их. К тому же, такие ментальные закладки довольно быстро растворяются в естестве человека. Всего лишь после двух-трёх месяцев никто не узнает, что чувства, которые испытывает человек, были созданы и закреплены с помощью гендзюцу.

Экспериментируя с моим вечным мангекью шаринганом, я заметил, что созданная мной ментальная закладка растворилась и слилась с сознанием подопытного за какие-то пять дней, не оставляя никаких следов. Как будто и не было наложенного мной гендзюцу. Это давало мне невероятное преимущество. Коноха не имеет таких лёгких закладок лишь из-за того, что такие гендзюцу может заметить каждый шиноби с хорошим контролем и чувством чакры. А на джонинов они почти не действуют, если они сами этого не допустят.

А следы, оставленные от этого гендзюцу, будут держаться пару годков, а уже по этим следам любой Яманака сможет сказать, кто и когда наложил на человека ментальную закладку. Этих следов я как раз могу избежать, применяя свой вечный мангекью шаринган.

Второй тип закладок очень тяжёл в обучении. Но при помощи сильных ментальных закладок можно вкладывать в головы свои приказы и мысли, которые невозможно будет обойти. Правда, у них есть огромный минус. Им нужны года (зависит от силы воли), прежде чем они сольются с сущностью человека. Да и любой менталист, не только Яманака, сможет годами позже сказать, кто их наложил, когда наложили закладки и что они должны были делать, как именно влиять на персону...

Лишь это обстоятельство оберегает людей Конохи от промывки мозгов...

А ведь получается, что один голос, если я решусь стать Хокаге, у меня практически есть. Ведь система такова: два голоса имеет сам Хокаге. Один голос имеют Коноховцы не шиноби, которые в большинстве случаев (Второй и Третий, как образец) поддерживают решение Хокаге. Один голос имеет собрание джонинов. И два голоса распределяются кланами Конохи. Ну и, конечно же, Дайме. Дайме имеет право на два голоса при выборе Хокаге.

Я же с помощью силы моего вечного мангекью шарингана смогу заручиться как минимум одним голосом при выборе Хокаге.

— Изами-сан, рад видеть вас, — сказал подошедший ко мне Сасаки-сан. Он, как и весь персонал в этом заведении, был обработан при помощи моих глазиков... Я ведь не хочу, чтобы меня предали или обокрали.

— Вечер добрый, Сасаки-сан. Я здесь, чтобы узнать, есть ли прибыль и какая она, — сказал я, смотря ему в глаза. Всё же не нравится мне этот хмырь. Даже зная, что на нём мои ментальные закладки, которые гарантируют его лояльность, мне охота прирезать его, так сказать, во избежание.

— Да, да, конечно. Пройдёмте в мой кабинет, — сказал он с заискивающим видом.

Зайдя в кабинет, Сасаки-сан протянул мне какую-то папку.

— В этой папке лежат документы, в которых датированы все расходы и доходы, — сказал он с улыбкой прирождённого подхалима.

— Ага, — взял я папку. Надо будет отдать бухгалтеру отца, чтобы проверил. Доверяй (хех, или налаживай ментальные закладки), но проверяй. — А на словах краткую версию можно?

— Конечно, конечно, Изами-сан. Прибыль составляет двадцать семь тысяч Рё, и это за один день! Эта идея со стриптизершами была прекрасной. Разгорячённые посетители платят огромные суммы, чтобы познакомиться с танцовщицами в более приватной обстановке. А эти ваши кальяны были приняты как приятная экзотика.

— Спасибо, это всё. Можете дальше заниматься, чем вы там занимались. Я пойду, -сказал я, сразу же направляясь вон из комнаты. Брр, надо другого подыскать, не нравится мне рожа этого упырка.

Вот сейчас, идя на выход, я смотрю, как многие шиноби, пуская слюни, кидают огромные деньги стриптизёршам, употребляя при этом массу алкоголя, всем этим обогащая меня. Идея удалась.

Я внёс новые развлечения, и им понравилось. Мне повезло, что в этом суровом мире шиноби так слабы пред развлечениями.

Но всё равно я чувствую себя грязно. "До чего скатился. Стал сутенёром, — подумал я, поморщившись от этой мысли. — Перестань! Не важно, как я заработаю деньги. Если моё заведение будет мне и дальше приносить такую прибыль, то многие вопросы можно будет решить намного легче, — сказал я сам себе, отдавая себе приказ отставить мысли о морали. — В этом мире совершенно другая мораль, чем в прошлом. Так что всё хорошо!" — успокаивал я себя.

Нет, и вправду. В этом мире практически не было ограничений, которые были в моём старом мире. Здесь нужно было следить за своими словами, ведь одно неправильное слово может привести к кровавой мести. Честь, своя собственная и своей семьи — вот она, единственная мораль этого мира.

Твори, что хочешь, но стой за своим кланом и родом горой. Если нужно, убей, а если твоя смерть поможет клану, то и умри.

Когда я направлялся домой, уже в клановом квартале в меня влетел какой-то мальчишка.

— Будь осторожней, — одёрнул я его. Окинув его взглядом, я заметил кровь на его лице.

"Странно, мальчик ведь наш. Кто его так побил? Другие дети? Нет, не может быть. Наши дети хоть и часто дерутся, но до такого не доходят. Глава наказал всем родителям строго смотреть за своими отпрысками. Если бы его так отходили, то завтра пришло бы уже наказание всей семье от главы".

Заметив на моей голове протектор, в глазах мальчишки поселилась такая башенная надежда, что мне даже стало неудобно. Схватив меня за куртку, он молящими глазами посмотрел на меня и сиплым голосом сказал:

— Шиноби-сан, пожалуйста, помогите. К нам в дом ворвались какие-то дядьки. Они делают с мамой плохие вещиии, — в конце он уже завыл, и слёзы потекли из его глаз.

— Я могу тебе помочь, но зачем мне это? Как ты мне будешь отплачивать? — если на первых словах парнишка в надежде вскинул голову, то, когда я сказал последние слова, голова мальчика вновь поникла.

— Но у нас с мамой нет денег, всё забралиии, — вновь начал он плакать.

— Ммм, знаешь, я могу тебе помочь. Ведь мне не нужны деньги, — после моих слов мальчик вновь перестал плакать и посмотрел на меня своими большими переполненными надеждой глазами. — Но за это ты будешь мне служить. Хорошо? — сказал я, смотря мальчику с активированным шаринганом в глаза.

Я вспомнил, кто это. Это Нахоку Учиха, сын Нахо Учиха. Его отец, шиноби А-класса из главной ветви, пал недавно на войне. А мать — одна из "куноичи любви". Слабая куноичи Е-Д-класса, обученная добывать информацию и шпионить при помощи своего тела. Такие куноичи могут полностью скрывать свою чакру, становясь похожими на простых людей, ничем от них не отличаясь.

Тем самым им открыты дороги туда, куда всем другим шиноби они закрыты. Например, в спальни вельмож Дайме. Эти жирдяи относятся ко всем людям с чакрой с большой осторожностью, поэтому берут на службу только простых людей.

Она была наложницей Нахо, так как глава рода не позволил ему жениться на такой слабой куноичи. Как по мне, так это глупость. Не важно, насколько сильна куноичи, главное, что она куноичи. Дети от таких союзов могут с девяностопроцентным шансом пробудить шаринган.

После смерти отца малька и его мать выгнали из рода, что не удивительно, она в понимании Учих — позор. Она позорила главную ветвь одним своим присутствием.

Но у мальчишки должен быть неплохой потенциал, если сейчас я помогу ему, то в будущем он сможет стать моей тенью. Промыть мозги я сумею.

— Ты будешь моей тенью. Ты будешь исполнять любой мой приказ, — тихо говорил я ему, ставя ментальные закладки, вызывающие чувство верности и восхищения.

"Всё, на первое время хватит. А то сделаю из него идиота похлеще канонного Наруто. Мне не нужно, чтобы он бегал по Конохе и орал: Я стану тенью Изами-сама, даттебаё!"

Взвалив его себе на спину, я спросил его:

— Показывай, где вы живёте.

Мальчишка, не растерявшись, показал мне дорогу к его дому. Оставив его у порога, я зашёл в небольшой домик.

Оказавшись в одной из комнат, я увидел, как трое мужчин насилуют серебряноволосую женщину. Тот ушлёпок, который сейчас с ней развлекался, сдавил одной рукой, придушивая её, а другой наносил ей пощёчины.

Женщина извивалась под ним, и было не понятно, испытывает она наслаждение или боль.

— Кхе, кхе, — прокряхтел-прокашлялся я.

— Ты кто ещё такой?! Проваливай! — выкрикнул один из этих отбросов мне.

После его реплики его дружки тоже взглянули на меня. Даже тот, который развлекался в этот момент. И это была их ошибка. Я мог видеть своим шаринганом, что никто из них не вышел за пределы среднего чунина.

Поэтому я набросил на них простое парализующее гендзюцу и начал медленно и методично избивать их. Когда они потеряли сознание, я решил проверить, как там женщина.

Она лежала, не шевелясь, и смотрела пустыми глазами в никуда.

"Странно, что женщина, которую готовили именно к такому, так сильно на всё это среагировала", — проскользнула в моей голове мысль. Ухватившись за неё, я присмотрелся при помощи шарингана, перейдя на другой режим — режим шарингана, который позволял видеть потоки чакры.

"Ааа, теперь понятно. Интересненько. Мне и в голову не пришло бы использовать пыточное гендзюцу, которое усиливает тактильные ощущения, для секса... ну или изнасилования".

Как только я снял гендзюцу, женщина сразу же провалилась в беспамятство. Завернув серебряноволосую красавицу, а она была очень красива, впрочем, как и все "куноичи любви", я взял её на руки и вышел на улицу, к мальцу.

— Пойдём. С сегодняшнего дня ты будешь жить в моём доме, — сказал я Нахоку. Мальчик, ничего мне не ответив, кротко последовал за мной.

Дома я уложил мать Нахоку спать в одной из многочисленных гостиных комнат, усыпив и самого Нахоку. А сам я направился искать Ичиро. Нужно будет обрадовать его двумя новостями. Ему теперь не нужно будет мне готовить, так как мать Нахоку возьмёт это на себя (или я отправлю её в бордель, нахлебники мне не нужны), и ему придётся обучать Нахоку всему тому, что должна будет уметь настоящая тень, дабы в совершенстве служить своему господину...

21.

"Ксооо, как меня это всё достало!" — подумал я, беря следующий документ и окидывая кучу бумаг, лежавших на моём столе, хмурым взглядом.

Последние недели перед выходом войск Конохи выдались невероятно напряжёнными и трудными. Мне пришлось разбираться с делами рода, с моими новыми подданными и моим заведением.

Пришлось даже поторговаться с Рен-доно, дабы снизить клановый налог с доходов от "Перлов Отдыха", и после тысяч сожженных нервных клеток это у меня всё же получилось. Вместо обычных пятнадцати процентов, которые уходили в кассу клана Учиха, я платил всего лишь десять. Вроде бы и мелочь, но на долгосрочной перспективе это ой как много.

Дошло до того, что я начал отдыхать во время тренировок.

Нет, я не лентяйничал, я тренировался как всегда, с полной отдачей, пытаясь раз за разом превзойти свои границы возможного, становясь изо дня в день медленно, но уверенно сильнее. Этому меня научил Момору-сенсей — всегда и полностью отдаваться тренировке, чтобы постоянно развиваться.

Я тренировался как бешеный, хотел, чтобы сенсей, глядя на меня с того света, гордился мной.

"Он мой сенсей, мои слабости и проигрыши осквернили бы репутацию моего первого сенсея. Репутацию того, кто сделал меня таким, какой я сейчас есть, научил меня всему, что я умею", — отбрасывая свои слабости, говорил я себе каждый раз, подходя к своим границам. Я не смогу себе простить, если я опозорю имя своего прославленного сенсея. Иногда мне даже казалось, что меня покусали ещё не рождённые Майто Гай и Рок Ли. Сила юности так и кипела во мне.

Кендзюцу, гендзюцу, тайдзюцу и даже уроки игры на Като. Всё это вписалось в мой распорядок дня, полностью забирая всё моё свободное время, которое оставалось у меня после работы с бумагами.

Поэтому моё настроение медленно, но неудержимо падало. День изо дня я становился всё хмурее, а моя агрессия всё чаще выплёскивалась за мою внутреннюю стену.

Но были и позитивные стороны. "Перлы Отдыха" приносили мне стабильный доход, увеличивая не только мой счёт, но и настроение. Да и время, что я тратил на Нахоку-куна, чтобы привязать его к себе, было весёлым. Мальчик был смышленым и целеустремлённым, поэтому мне было приятно проводить с ним время. Смотреть, как он старается показать мне, что я не ошибся, когда оказал ему и его матери помощь, было приятно.

Хоть мне и прошлось многое выслушать от Рен-доно по поводу того, что хоть Нахоку и в побочной ветви, но не официально принадлежит роду его отца, но я был в своём праве по закону Конохи о кланах, взяв под защиту его и его мать.

Правда, жить в одном доме с такой женщиной трудно. Мне приходится постоянно держать себе в руках, чтобы просто не наброситься на неё, хотя я имею на это полное право. Я взял её под опеку, как наложницу, именно это позволило мне прибрать к рукам Нахоку.

Она готовит обеды (весьма вкусно, кстати), убирается по дому, стирает вещи... Вот только спать с ней я не собираюсь, это может настроить против меня Нахоку, несмотря на все ментальные закладки. Держать себя в руках рядом с такой женщиной очень трудно. Всё же её обучали совращать мужчин, и эти умения вбивали в неё на уровне рефлексов. Каждое её движение было наполнено некой странной грацией, которая заводила мужчин. Даже вечно серьёзный и невозмутимый Ичиро чувствовал на себе её женское обаяние.

"Всё наконец-то готово", — довольно подумал я, откладывая последний отсчёт о миссии одного джонина нашего рода. Встав, я уже хотел направиться к двери, собираясь перекусить, и направиться в квартал Сенджу, потренироваться с Наваки, как дверь отворилась, и в комнату зашёл Ичиро с очередной папкой в руках.

— Изами-сан, здесь сегодняшние отсчёты от "Перлов Отдыха", — выдал Ичиро.

"Нееет, задолбало", — подумал я, понимая, что мой перекус пред тренировкой отпадает.

Взглянув на моё несчастное лицо, Ичиро, вздохнув, решил сам разобраться с бумагами.

— Идите, Изами-сан. Я сам разберусь, всё же мне надо привыкать ко всему этому, — сказал Ичиро, помахав папкой.

Я решил, что, когда я отбуду на фронт, Ичиро возьмёт на себя отсчёты о моём заведении. А дела рода подождут до тех пор, пока я или отец не вернёмся с войны.

— Спасибо, Ичиро, — сказал я и без лишних слов рванул на кухню.

Тренировки на клановом полигоне Сенджу с Наваки приносили мне настоящий покой. Не знаю почему, но, когда я смотрел на вечно весёлого наследника Сенджу, у меня всегда поднималось настроение. Да и интересный человек он. Поэтому, быстро перекусив, я рванул к полигону, где меня уже должен был ждать наследник Сенджу.