Светлейший лорд Тьмы

— А знаешь, я сразу почуял, что ты не просто волк, — заявил Миха, натягивая шапку на глаза. — Ты заколдованный. Это я тебе как гоблин официально заявляю. Великое проклятие. Такие только древние умеют делать.

— Точно, — окосевший оборотень добро закивал, повалился набок, прямо на волка. — От тебя за версту человеком тянет. Человеки в нашем лесу большая редкость. Давеча одного с Михом тут топили в болоте... Он у нас водяру украл.

— Не пужай серого, — погрозил гоблин зеленым перстом. — Не разобравшись, никого не топим. Да и не человек он уже. Он волк!

— Ага, который заблудился... Выпьем за это.

Треснули еще. Потом Арк уснул, то есть повалился на траву и отрубился. То есть впал в совершенно новое для него состояния. Ни лапой пошевелить, ни головы не поднять. Лес вокруг водил хоровод. Зеленый Миха множился на много махоньких и покрупнее гоблинов, добрый оборотень обращался то в лягуху, то в белочку, то в бабочку, то в крокодильчика синего, то в гоблина, то в пантера черного...

Проснулся хищник наш от знатного шума. По поляне, залитой утренним светом бегал кругами недавний гоблин, а за ним совершенно незнакомая ведьмочка со сковородкой. Сковородка кричала: "Бей его! Бей!" Женщина молчала и только все больше краснела, раскаляя ту самую посудину.

— Бедная моя головушка, — это рядом приподнялся добрый оборотень.— О, жена Михи нашла наше убежище. — он посмотрел на волка. — А ты кто?

— Волк, — представился Арк, недоуменно оглядываясь. — Или не волк...

— Да не волк он, — крикнул пробегающий мимо гоблин. — Таточка, дорогая моя, не буду бооооольше... Я же обещал!

— Обещал! Обещал! — разгневанно подразнила сковородка.

— Ну, я пойду, пожалуй, — попятился хищник, — Тут вам и без меня сказка.

— Все! Баста! — Миха внезапно остановился и выставил вперед ладонь, заставляя сковородку и ведьмочку замереть. — Должны молодцу помочь. Я на Черномора зуб имею.

— Имей не имей, все равно получишь фей, — засмеялся оборотень, обрывая веточку и чистя зубы.

— Не наше это дело, — ведьмочка недовольно оправила фартук и отбросила сковородку. — Хотите, чтобы и на нашем болоте инновации одни остались. Ни поквакать по-своему, ни полетать... О семье подумай, Миха.

— Вот я и думаю, шуршу мозгами, — гоблин закатил глаза. — Нужно, чтобы наш волчара дорогу домой вспомнил. Посмотри, пропадет же в лесу. Ни охотиться не умеет, ни рычать...

— Я тебе что, заклинательница. Я травы лечебные знаю. А с колдовством кастовым не знакома.

-Так и я, — гоблин отчаянно расхаживал из стороны в сторону. — Но точно могу заявить, дома всегда лучше. И стены родные лечат. А что в волка обратили, так привыкнешь. Главное, чтобы свои признали.

— Точно, — очнулся оборотень, вставая. — Есть один метод для восстановления памяти, ну, или ее потери. Сейчас только вспомнил... Я ж сильно добрый?

— А то, — усмехнулся Миха.

— Вот то-то и оно, — оборотень внезапно схватил сковородку и со всей дури залепил волку промеж глаз. Только искры во все стороны посыпались.

20

Арк упал замертво. Не, не убился, а то пришлось бы сразу сказку заканчивать, но сознание однозначно потерял. А какая пьянка без драки. Во всем мире повелось — коли спиртное залилось, надо чем-нибудь ударить, чтоб потом легко жилось.

Женка Миха на супружника своего с осуждением посмотрела. Вот оставь гоблина одного, он не то что таверну или город разнесет, он весь лес в щепки при недогляде порубит. Животину каку плохому научит, соберет дружбанов... учудит... И откуда только они в лесу появляются? Вот оборотень — откель? Не водился здесь. Теперь нарисовался.

Выхватила сковороду, обоих дружков погнала к дому своему, а волк и сам отойдет — ничё. Они привычные.

Миха с оборотнем Татку не ослушались, парочкой детсадовской шли, перемигивались — азбукой морзовской: "Видал феечку темную? — Видал, тчк. — А ведь не вмешались? — Ни хрена не вмешались. Фух. — Значит обойдется".

Вот таким раскладом и сделали вид, что ничего не видели и не слышали, и вообще пьяные были, ничего не помнили. А память к волку сама вернулась. Да.

И правду, очнулся хищник серый. Глядит вокруг, а дорога вроде как солнышком освещается, вьется через лес. Иди, не хочу. На слабые ноги поднялся. Сосредоточился и в путь-дороженьку пустился: сперва поступью тяжелой, а потом бодренько так, словно ничего и не было — ни ведьмы черной, ни женитьбы, ни заклятья зеркального. Словно всю жизнь волком прожил. Лес вокруг волшебный, зверушки человеческими голосами переговариваются, к зиме готовятся, новости последние в темных королевствах обсуждают. На волка вообще никакого внимания не обращают. И идет среди них речь, что скоро у Черномора будет прибавление в семействе, что капризная Забава наконец-то за женские дела возьмется, а не пакости строить будет да с мужчинками развлекаться.

А на загривке у Арка заколдованного феечка расположилась. Она с вечеру на пьянку смотрела, горюнилась, что совсем нету понимания в гоблинах. В глаза тебе смотрит, за муху принимает. Или вид только делает... Что тоже полное неуважение, а еще про беспорядки в городе учиненные при власти волшебной рассказывает, наказания не опасаясь.

Феечка головкой покачала, по жестким волосам волка погладила незаметно. Беги, торопись к дому родимому, зверь зачарованный. Не хотел договориться добром — придется фее потрудиться. Не зря имя победное — Виктория.

Земля под лесом тут на секундочку рябью пошла, деревья замолчать заставила, зверушки и птицы тоже поутихли, прислушались. Хищник серый уши навострил. Только фея заулыбалась. Видать, проснулся Гора Горыныч. Задышал, грудь расправил, вот-вот глаза отомкнет. Эх, успеть надобно... Слышишь, волчище! Надобно девицу найти, что повелителя носит. Так что сфокусируйся поскорей, беги по лесу смелей: через болота и поляны, через чащи и бурьяны.

А пока волчище наш бежит, в терем к Черномору возвратимся, потому как важная он все-таки птица. И герой немаловажный, а скажем честно — очень важный. Ростом не удался, зато каков правитель!

А колдун второй день убивался над дочуркой, которая с колдунишки, на котором весело и задорно женишка проклятого преследовала, упала в самую серединку ядовитых аконитов. Говорил же, поле специально устроено, чтобы гости дорогие по дороге только ездили, а не окольными путями шастали. Была в разумении Черномора определенная логика, потому как таким нехитрым способом утащить что-либо становилось весьма проблематично да и проникнуть в терем — тоже. Без приглашения через задний двор вроде как не сунешься. Но воровать ни колдунишки, ни прислуга не перестали. А вот Забава и гости сильно пострадали. Увлеклись погоней. Ядовитые и волшебные растения разбираться в помыслах черной братии не собирались, всех пожалили, покусали, пожгли. В общем, лазаретное завершение вышло свадебки. Только эльфы в погоне участвовать отказались. Им-то больше повезло — под военным надзором повезли скатерку вырученную. Светлый даже Черномору руку пожал за отлично проведенное время.

А Забавушка, доченька, совсем поплохела. Серьезно заболела. Два дня с пятнами красными на лице и руках ходила вся сама не своя. И то, когда падала во время погони с почесывающегося колдунишки, они почти уже волка настигли. Рукой до гарцующего хвоста дотянуться... Но видать, не судьба. Сильно голову акониты задурили, разума лишили, по полю ведьму черную закружили. А тут и огневики напали на руки белые, и верти-трава, и отрубись-башка яду своего не пожалела. В общем, погоня превратилась в бесполезное кружение по полю, за которым Черномор наблюдал с великим прискорбием и огорчением. Потоптали, попортили... Беда-то какая! О дочке колдун в самую последнюю минуточку вспомнил, ибо, когда лучшее поле уничтожено вандалами, не до родственных чувствий.

Вскочил на облачко, подхватил черную ведьму за руки белые, до крыльца довез, отчитывать за неразумие начал. А Забава только кивала, черные глаза ее молнии метать продолжали, а жжение и дурман от цветов на много направлений гнев раскидывали — даже на батюшку попало.

И так несколько дней. Пришлось даже неудачливую новобрачную в огнезащитную комнату посадить, пока она в себя придет. Колдунишки за это время государство от гостей надоевших очистили. Принялись убытки подсчитывать. Долга свадебка, невелик брак... В колдовских семействах все именно так.

Черномор по поводу Арка совсем даже не расстроился. Одно только его беспокоило, получилось ли Забаве наследника завести? Но многие приметы говорили именно об этом великом событии. Горячим пламенем задышала земля. А значит, проснулся Гора Горыныч, который для повелителя и брат, и подсказчик, и главный помощник. А еще ночи стали длиннее и холоднее, пробудились в них твари, что давно спали или прятались по щелям, предчувствуя скорую работу. Дни же жаркими удушливыми клещами нагоняли насекомых злых, ядовитых... Расплодились змеи и другая земная нечисть.

Колдун ручки потирал. Про себя благодарственно вздыхал. Умница дочка... Умница драгоценная. Куда сильнее бабки и мамки оказалась. Вон как ловко спровадила муженька.

Когда Забава выздоровела и гнев свой вновь в амулет втянула, а красота ее с новой силой засияла, другая история настала. Начала черная ведьма любимому альву письма строчить каждый день, чтобы тот незамедлительно в терем ее явился и с нею, несчастной, объяснился.

"Любезный Вальдемар Вальдемарович, — так девица каждое свое послание начинала красивым круглым почерком, — от чего же это вы нас без прощания покинули? От чего про меня, зазнобу вашу несравненную, забыли? — правильно, сперва подмаслить надо. — Я ж без вас страдаю. Я ж только по вашему разумению всегда жила и жить буду. А вы меня после недоразумения, — это Забава так про свадьбу изъяснялась, — совсем позабыли. И даже глазу не кажете, и даже доброго слова не скажете. А ведь обещались, а ведь клялись, что сразу моим навеки станете, как выполню я все, что вы мне прикажете. — Вот какие женщины глупые, когда сильно влюбленные! Сразу все исполняют, а потом с брюхом ходят. — Получилась у меня стратегическая ваша задумка. В ближайшее время ждите волшебного наследства... И обо мне думайте безостановочно. А коли думать не станете, — теперь несомненно требуется на угрозы перейти, — то я, не думайте, что глупая девчонка, тоже силами обладаю. И вам всячески понеспособствую в ваших начинаниях. Черной неудачей по судьбе наслежу, набедствую. Но вы, я надеюсь, я верю, не забудете Забаву Черноморовну и вспомните про нашу великую любовь..." И так дальше — бла-бла-бла. До чего же девичьи письма занудные, коли каждый день с великим усердием писаны.

После них не то что голова разболится, всякое желание отпадет, особенно у особи рода мужеского. Вот и у Вальдемара головушка сильно болела. Совершенно достала его черная ведьма со своими страстными объятиями и поцелуями. И вообще, альв таких писем каждый день мешок получал. Времени не хватит каждой отвечать. Нет, конечно, Забавины письма он читал, так как заинтересованность имел прямую. Но пусть помучится, подождет. В подходящий момент появится Вальдемар как победитель, наобещает гор золотых, поведет черную ведьму в беседочку, подарит ей драгоценность драгоценную — колечко обручальное. Поцелует ручки, нашепчет стихов очаровательных, обнимет... Ну, если живот позволит и пригласит раскрасавицу прокатиться подальше, чтобы пожениться поскорее, так как план их удался. Увезет он Забаву в Зеленый Городище, где происходят самые большие попойки, на границу многих государств волшебных. Поселится с ней в гостинице дорогущей, станет водить по богатым харчевням, выгуливать по романтическим местам, на лодочке катать, вкусностями разными баловать, свадебку оттягивая. А как родится повелитель, как ослабнет Забавушка и уснет после тяжелых родов, возьмет он наследника великого. Возьмет в руки свои, сядет на черного коня. И только и видала черная ведьма альва. Проснется она поутру, кинется — нету Вальдемара Вальдемаровича. Нету мальчика золотого, сынишки родимого. Сама как-нибудь за номер расплатится, сама до дому доберется... или там колдунишек своих призовет. А он, альв, уже тайное место придумал. Там и воспитает повелителя. Научит его уважать нового отца, женит на одной из дочерей своих. Берегись, Забава! Жди, Забава! Строчи письма... Не время еще... Еще год как-то протянуть надобно без ветви оливы... запастись кремами и отварами, заказать молока для ванн и на диете посидеть. Ох, эльфийское бремя!

Но пока помолчим о тайных планах и вернемся к волку, что бежит до дому по колдовским странам. На его загривке — феечка черная, хитростью своей довольная. Сидит, крылышки чистит, думку тайную мыслит.

Глядь, впереди просвет. Из прострации крылатая вышла. Неужто добрались? Сколько ж времени прошло? Дня три или четыре...Если лететь, вышло бы, конечно, быстрее. Но тут дело такое, волка не спугнуть. Он ведь запетляет, коли пронюхает про обман. А сейчас, вроде ноги унес — и хорошо.

Вырулили к речке черной. Бурлит поток, манит... Непростая речка. Феечка хоть здесь и не бывала, но много слышала про Калиновку, что с землей человеческой граничит. Нельзя в нее смертным окунаться, потому как духи утащат в самую тьму. Волк ринулся к шаткому мостку, двумя прыжками оказался на другом берегу. Глаза его радостно засияли. Березоньки белые, осенью позолоченные. Небеса лазоревые, в облачка облаченные. Травушка-муравушка, черная родная земля. Ох, близок закат. Близко деревушка...

Феечка над волнующимся волком взлетела, из виду зверюгу не выпуская. Что такое почуял? Чему радуется? Ах вот оно что — поселение людское. Засверкали искры вокруг крылуньи, вихрем понеслись по кругу все выше и выше — до самого неба. Открылось огромное зеркало на том конце, отразило оно феечку, поздоровалось. И спросила феечка зеркало, здесь ли родится повелитель тьмы. И пришел ответ, что другого места на свете нет. На реке Калиновке, в человеческом селе, в доме на краю леса, в темном лоне орка живет волшебный мальчонка.

Глядь, а волк лапами сверкает, к дому все свои мысли приближает. Сейчас до крыльца домчится, в дверь родную постучится. И жалко феечке волка, и отступаться нельзя. Призвала крылатая армию темную, чтобы мамашу с ребеночком из деревни изъять. Зашевелилась земля, заскрипели тайные проходы в другие миры. Красным пламенем закат окутал мир. Пролился алой краской на крыши и деревья, на лес и поля. Никому не остановить силы такой, даже орку. Придется подчиниться и к Горынычу отправиться на беседу. Феечка вздохнула облегченно. Но тут произошло совершенное безобразие: прямо перед армией темной возникла стена. Не какая-нибудь, из камней указательных, всю деревню окружающая, куполом небесным невидимым покрывающая.

Несчастный волк кинулся на камни, завыл, заплакал... Оглянулся на силы темные с недоумением и в лес нырнул. А феечке что оставалось? За ним... по велению интуиции.

Часть вторая

21

Ну что же, богам древним помолясь и гнева людского не боясь, приступим к новой части, расскажем про сказочные напасти.

Однажды зимним вечерком Валари сильно поплохело. Находилась она в этот момент около стены защитной и впускала в столицу Гороховую приграничный отряд, прибывший из похода тайного для докладу князю. Глядучи на гарцующих всадников, во главе которых был знаменитый богатырь Илья, что от каких-то там — то ли варваров, то ли половцев — охранял земли человеческие, орчиха испытывала тоску по ратному делу. Каждый день ехала она на метро на службу привратником. Работала по три часа. Каждый день парады военные смотрела. Тосковала. А потом, домой возвратясь, принималась привратничать уже местным жителям — уже безо всякой платы, которую со всех без разбору брали местные чиновники, объявившие дорогу в столицу платной. Сама Валари за это сомнительное "развлечение" денег не получала, и так метро кормит, но вот бесцельное стояние оказалось похуже помощи по хозяйству сестрице Арка. Тут тебя вроде, как пугало, ребятня рассматривает, бабы в ладошку посмеиваются, а то и вообще смехом обидным заливаются, перешептываются, то вообще приходят вроде как на достопримечательность полюбопытствовать. Каждый день не в радость. Натянешь шапку по самый кончик носа, оскалишься. Пущай думают, что при желании съест. Орки такие, пуще охочие до вкуснятинки — человеки сладенькие. Давай, торопись, получи под зад за дразнилки!