Пропаданец, первая часть романа-пикарески

— А как ты спустишь его на воду, сынок? Плот выглядит... обширным.

— Я мастерю остов. Потом привяжу канаты, перекину их через гик грот-мачты, поднатужусь... Я уж его подниму как-нибудь, а вот вы — вы выведете его за борт и обрежете канаты. Сумеете?

— Я... э-э... я думаю, да.

— Придется суметь, дорогой мой рядовой матрос! Веса, думаю, будет всего пудов пятнадцать. Ну, дальше проще — на воде я его доделаю, вы будете спускать мне подручный материал — видите, я его готовлю? Плохо, что гвоздей нет... Будем обходиться канатами.

— Милосердный Шахнар! Погоди, погоди! У меня есть идея!

— Угу.

— Я попытаюсь вызвать демона из Нижних Аспектов нашего мира!

— На кой? — Выпятив щетинистый, похожий на булыжник подбородок, я сосредоточенно пытался срастить два разновеликих каната. Получалось плохо. Все-таки сухопутный я человек, что ни говори! Вернее — давненько не посещал яхт-клуб!

— Если подселить его в корпус "Выстрела", судно будет двигаться по нашей воле! В любую сторону!

— Во-первых, не "Выстрел", а "Титькион обширный". Во-вторых, про демона вы уже говорили, да я решил — что блажите. В третьих... неужели правда?

— О да! Но только кратковременно. День, может быть, два. Потом заклятье ослабнет. — Я согласно кивнул: угу, день, два... Старый портач! — И демон улизнет, оставив напоследок... Ну, обычно они оставляют кучу навоза и серную вонь. Здесь специфика... Наша реальность подвергает их метаболизм жестоким испытаниям, и экскреция перед возвращением в свой мир демону просто необходима!

Ножовка завязла в древесине:

— Кгм!

— Но пока он в нашей власти, судно будет двигаться с небольшой, но постоянной скоростью непрерывно!

Кончик моего тюрбана колыхнулся. Утопающий хватается за соломинку, верно?

— Матрос Франног — повышаю вас до боцмана!

* * *

— Нужна свежая кровь. А лучше — мелкая жертва!

Мы взобрались на ют. Здесь, как уверил меня Франног, было самое удачное место для провидения ритуала. Старый чародей некоторое время созерцал пиршество акул и физитеров, затем, помянув Шахнара, склонился над палубой. Пришептывая на чудном языке, он украсил просмоленные доски волнистой пентаграммой; нож он держал в кулаке, и действовал им, как скребком. Затем встал — прямой, осанистый, лицо суровое и властное, как у государя Селистии Барнаха Пятого, когда тот не закладывает за воротник. Глаза — черные озера: зрачок растянут во всю радужку.

Низкий и хриплый чужой голос торжественно изрек:

— Нужна свежая кровь. А лучше — мелкая жертва!

— Таракан сгодится?

— Ты насмешничаешь!

— Я? Ничуть не бывало! Где я вам найду жертву на пустом корабле? И какую жертву, хотелось бы знать?

— Кролика, птичку!

— Птичку? Птичку — жалко. Да и где я вам отыщу птичку на судне? Мы всех кур поели еще до пиратского налета!

Мудрец гневно тряхнул бородой:

— Не смотри на меня так! Магия жестока! Многие, да, многие заклятья требуют энергии витальности!

Я поправил тюрбан, который налез на глаза.

— Кгм! Рыбу разве что... Но ее еще надо поймать.

— Не годится рыба! Холодная кровь!

— Хм. Я могу выловить из воды труп.

— Мертвая кровь не сработает. — Мудрец смерил меня весьма красноречивым взглядом. — Только живая, теплая кровь поможет призвать демона.

Я икнул.

— Так это... Вы что же, хотите, чтобы я себе горло перерезал?

— Не выступай с глупостями! Ты можешь нацедить кровь из пальца. Несколько капель сюда, в центр знака...

— Ага... А зачем? То есть я понимаю — то да се, кровью призывают демона. Но хотелось бы понять суть процесса, дорогой чародей — почему именно кровь, а не, скажем, немного вина?

— Ты простак, тебе не понять!

— Ну да, маглом меня еще обзовите, магорасист!

— Разница сумм энергий нашего и демонского аспектов бытия. Для тебя это немного крови, для него — много обильной энергии.

— Деньги?

— В нашем понимании — да. И чем моложе жертвенная кровь — тем проще призывание. — Франног протянул мне нож. — Так что уж пожалей старика, проколи мизинец!

Хм. И в этом мире, как у нас на "Форексе", умники играют на курсовой разнице валют, да еще соблазняют на это неофитов, которые в азарте могут просадить последние портки.

Я пожал плечами. Ну да, я молодой, сильный, вдобавок — простак. Если выбирать между мной и Франногом... Эй, а что это там, на горизонте? Неужто облака?

За кормой "Выстрела", примерно милях в десяти, я различил над водой белое пятно, которое словно вырастало из моря.

Франног ничего не увидел: низким противным голосом он тянул какой-то речитатив, прохаживаясь вокруг знака и задевая меня рукавами халата. Острый запах вина, который шел от одежды мудреца, вызывал вполне очевидную злость. Я бы сейчас тяпнул, ох, тяпнул бы любого алкоголя!

— А вот... Получается, демонов вызывать настолько просто? Капля крови, два-три заклятия, и все?

Мудрец блеснул лысиной прямо мне в глаза.

— Наивное дитя! Ты решил, что я могу вызвать произвольного демона?.. Омм-па! Омм-па! Все куда сложнее, мой друг... Омм-па! Это под силу лишь Великим Магам. Мой же удел — демон определенный, которого я призывал многократно, вдобавок на него надо настроиться. Уммм-мма! Умм-мма! Умм-мма амтарах-х-ха-а! Первоначальный же ритуал куда сложней и требует много сил и отдачи.

Низкие белые пятна приблизились, обернувшись плотными клубящимися облаками. Я с тревогой увидел, что небо над ними наливается густой синевой.

— А-а-ах! А-а-ах! Еооо... кии-и-и... Мооооо... алкиииии! Уже скоро... Я чувствую...

Старый ты простатник.

Воздух над пентаграммой приобрел серебристый муаровый отлив.

— Франног, я не хочу торопить, но, как будто, собирается...

— А-а-ах! А-а-ах!

— Драхл! Давайте быстрее, Франног!

— А-а-ах!

— А демон не опасен? Что, если он вырвется из пентаграммы и разорвет нас на куски?

— Не неси чепухи!

— Но я думал...

— Воины не могут думать! Их удел — подчиняться мудрецам!

— Хм-м...

— Опасность демонов преувеличена. Это предрассудки невеж!

— Хм-м-м...

— Сейчас... все готово... Режь палец!

Я схватил протянутый нож. Небо очень быстро темнело. Кажется, грядет ураган. Сможет ли корабль, движимый демоном, уйти от него?

— Режь палец, сявка, или я тебя убью!

Я поднес к лицу растопыренную пятерню. Порез от пилы уже запекся, так что увольте снова в нем ковыряться. Какой палец не жалко? И так все исколоты... Верно, придется мизинец!

— Ай!

Первые капли упали вне пентаграммы. Я сунул нож Франногу и начал выдавливать кровь над серединой знака. "Кап-кап-кап..." Не много ли будет?

Пентаграмма осветилась по линиям призрачным золотистым сиянием, над ней сверкнули мириады янтарных жалящих искр. Я отпрыгнул к фальшборту, потряхивая обожженной рукой. В этом чокнутом мире я всякое видел, но в ритуале призывания участвовал впервые.

Где-то сбоку раздался одышливый голос мудреца:

— Его зовут Вомак. Не вздумай смеяться над его именем!

— Имя как имя... Бывает и похуже.

— Этого тоже не смей говорить!

Лужица крови вскипела, выбросив облако густого малинового дыма примерно на рост Франнога. В облаке — словно в мутном окне — возникло краснокожее существо с похотливым скуластым лицом, осиной талией и совсем не мужской грудью.

Картина прояснилась...

Нагая, обряженная в страшную кожаную сбрую демонесса, хохоча, сидела верхом на тщедушном голеньком создании с фиолетовой кожей, обломанными рожками и скошенным подбородком. За спинами пары картина была размыта и неясна.

— О... — только и выдохнул я, уставившись прямо в зовущие очи дьяволицы. Отсутствие волос на голове не портило ее, а маленькие острые ушки хотелось игриво куснуть...

Комолый демон посмотрел на Франнога огромными грустными глазами и отрицательно качнул головой. В его рту виднелся трензель, поводья от которого демонесса сжимала в изящной ручке. В другой руке была зажата плетка-семихвостка из ярко-красной глянцевой кожи. Демонесса стегнула фиолетовое несчастье по заду, несчастье издало сладострастный стон. Вслед за этим, беззвучно хохоча, скуластая наездница тряхнула грудями и произвела в мою сторону приглашающий жест. А затем картина подернулась мутью и растаяла. Со звуком "вз-з-з-зз!" малиновый дым, завернувшись спиралью, всосался в палубу, а пентаграмма задымилась и расползлась, превратившись в паутину обугленных дорожек.

Франног горестно ахнул:

— Сорвалось! Шахнар и высшие иерархи! Ох, судьба-злодейка! Подумать только, такой убогий, и нашел себе пару! Ты видел? У него был акт размножения, похоже.

Я передернулся:

— Больше напоминает акт разврата. Вомак — это тот, что был сверху?

— Сверху был обыкновенный суккуб.

— М-да? Интересная женщина...

— Не женщина, дьяволица! Ты имел счастье лицезреть ее в полной красе и истинном обличье. У нас они обычно принимают облик обнаженной распутницы с грудями налитыми либо плоскими, смотря по интересам мужчины, коего они посланы соблазнить, а что касается зада...

— Гм...

— Ужасное невезение! — В глазах мудреца стояли слезы. — Как же так... Я вызывал Вомака не меньше двадцати раз за тридцать лет, и ни разу... Ох, как же я осрамился, Олег!

— Кровь неудачника. Нельзя было ее применять.

— Ох-ох, я снова забыл!

— Только не пойте больше песен о старом козле. Что, нам повторить ритуал позже? Боюсь, на это просто нет времени.

— О нет, нет, нет! Если демон сыскал себе пару — пиши пропало! Они неутолимые сладострастники. Обряд совокупления у них длится... по нашему времени... несколько лет.

— Гм-м!!! Какие прекрасные обычаи.

— Ой, как же нам не везет! Что же, сын мой... Плот — последняя наша надежда... Шахнар! Глянь-ка за корму! Быстрей!

Далеко обогнав индиговые тучи, белая стена облаков, стелясь над самой водой, надвигалась на "Выстрел" широким, с километр в поперечнике, фронтом, на глазах замедляя свой бег.

Меня охватило необъяснимое предчувствие беды. Я стал у борта рядом с мудрецом, слегка прищурив глаза. Непроглядная стена загадочных облаков колыхалась, будто у нее внутри беззвучно стучало огромное сердце. По краям и сверху от массива отрывались белесые клочья, уносились ввысь и таяли, распадаясь тонкими паутинками. Физитеры и акулы внезапно исчезли, ушли, опасаясь шторма.

— Олег? Меня снедают дурные предчувствия!

— Еще бы, Франног. Думаю, с плотом я опоздал. Шторм приближается.

— Разве так выглядит буря на море?

Я обвел рукой чернеющий горизонт, который виднелся за краями облачного фронта и над ним.

— Буря вон там. А что это за облачная стена, я не знаю.

— Ой, спаси нас Шахнар! Не порушил ли я своим призывом какой-нибудь аспект силы в этом регионе? Не хватало еще всяких флуктуаций!

Стена надвинулась, до нее оставалось не более трех километров, казалось, она вырастает прямо из безмятежных вод Срединного моря.

Надвинулась и остановила свой бег.

Я зябко передернул плечами. Колышущаяся стена источала холод, словно была соткана из морозного воздуха.

Небо за ней сделалось непроглядно черным. Оттуда шла буря, и, судя по цвету небес, буря страшная.

Франног простер руку к преграде и выкрикнул что-то каркающее, отвратное.

Будто в ответ в облачной стене, точно напротив кормы "Выстрела", зажглись зеленые болотные огни, обозначив контуры мачт и реев.

Прорезав бушпритом туман, на свободную воду без плеска выскользнул громадный трехмачтовый корабль...

Весь в тусклом сиянии рассыпанных по рангоуту зеленых огней, он медленно устремился в сторону "Выстрела".

Признаться вам, что я почуял неладное, друзья? Да ну, вы и так видите это по моей вытянувшейся физиономии!

*Спокойствие, демоны будут. Опустите десять долларов в эту вот прорезь, а затем наблюдайте за демонами во-о-он в тот глазок (и следите, чтобы жена не застала вас за этим занятием).

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ (царственно-призрачная)

"Элиминат"*

Выражение лица у меня было — как у пьяного водилы, который выехал на пост ГАИ и вдруг сообразил, что денег на взятку в карманах — рублей десять.

Франног сказал с трепетом:

— Он не отбрасывает тени.

— Я вижу.

— Он... погляди, он...

— Я вижу!

Ладони мудреца заелозили по планширу.

— Ай-ай-ай, он же идет в нашу сторону!

— Я вижу!!!

Молчаливая громада корабля неторопливо скользила по направлению к "Выстрелу"; форштевень не вспенивал воду, он рассекал ее как нож масло.

Высокие борта, некогда крашеные охрой, а ныне ржавые, в зеленовато-коричневых наплывах; массивные серые мачты в расцветке блеклых зеленых огней, игольчатый бушприт, под которым застыла облезлая кариатида. Истлевшие космы парусов свисают с реев как огромные черные сосульки...

— Небулиумное свечение... Оно свойственно призракам!

Я скрипнул зубами. Меня пробрал суеверный ужас, однако виду я не подал.

— Здравствуйте! Что это призрак, я вижу и без вас! Он не отбрасывает тени, да и потом — гляньте, там же ни одного человека! — Я прищурился. — Может, когда подойдет ближе... Черт, я уверен: там никого нет!

— Ох, ох, сынок!

— Призрак, и вдруг днем. Разве такое бывает?

— Увы и ах! Да-да, бывает, и часто.

— Знавал я одного призрака, давно было дело... Франног, это ваши штучки?

Мудрец вскрикнул непривычно тонким голосом:

— Э?

— Вы пытались призвать демона... Провалилось! Вместо него явилось не пойми что. Демоны, призраки, какая разница?

— Ой же ты невежа! Ой же ты болван! Разница огромная! Мне что, прямо сейчас тебе объяснять?.. А вот твое невезение — оно способно вполне.

Я гневно хватил по планширу кулаком:

— И кто же в нем виноват?

Из глаз мудреца немедленно брызнули слезы:

— Шахнар! Не будь таким импульсивным! Знаешь ведь: я хотел как лучше.

— Конечно, а получилось как всегда.

Парусник медленно шел по направлению к "Выстрелу", он не отражался в волнах и не отбрасывал тени. Мертвая громада с массой зеленых огней, рассыпанных по рангоуту. Мое сердце заметалось в груди.

— А вот я ни в чем не убежден. Уреш, прекратите лить слезы! Он идет к нам... Чего он от нас хочет, этот "Титаник"?

Бородатый аскет сверкнул лысиной, утер глаза рукавом.

— Не знаю. Разное.

— Что "не знаю"? Что "разное"?

— Всякое. Ох! Призрак — это всегда не к добру. Поверь, нам лучше с ним не встречаться, сынок! Ох, да, я подозревал и это случилось, Олег! Твои неудачи — сперва малые, едва заметные, затем обернулись одной огромной неудачей, которая, возможно, будет стоить тебе жизни.

Я сказал, пытаясь не откусить себе язык, ибо зубы стучали:

— Нам, нам будет стоить. Вы про кваэр забыли.