Все комедии заканчиваются свадьбами!

— Они и правда живы, — согласился хрипловато Волконский. — Смерти нет.

Их динамиков в унисон ударило.

Шагают с нами, смертью смерть поправ,

Как в сорок первом, мир прикрыв собою.

И наша жизнь не кончится пока

Течёт река бессмертного полка.

Чтоб мир спасённый не забыл героев,

Идёт, взорвав забвенья тишину.

Проходит вечность — полк бессмертный строем

Идёт опять сражаться за страну.

Вечером на центральной площади были народные гуляния, звучала живая музыка, а в Парке Победы, куда пришли все, кому тесно было на площади, установили огромные экраны и транслировали концерт с Поклонной горы. Рита с Матвеем сидели на траве, обнявшись, слушали знакомые с детства песни, подпевали вместе со всеми. Показывали сцену, но камеры то и дело выхватывали лица зрителей — молодых, пожилых. И вдруг остановилась на паре — мужчина и женщина стояли рядом, обнявшись, переглядываясь время от времени, женщина пела. Рита сразу и не поняла, а потом вгляделась и вскрикнула.

— Это же мама и папа! — схватила Матвея за руку. — Смотри, смотри!

Картинка ушла, но потом несколько раз возвращалась — видимо, режиссёру что-то понравилось в этих двоих. Дети смотрели, как они танцуют под 'Случайный вальс', Игорь Вадимович нежно целует жену в висок, они смотрят друг на друга... Мила вдруг заметила камеру, рассмеялась, смущенно отстраняясь, но муж уверенно притянул её к себе, улыбнулся.

— Мы с тобой тоже, да? — прижалась к любимому Ритинья.

Он понял, о чём она спрашивает — они будут вот так же смотреть друг на друга через тридцать лет?

— Всегда, — и это прозвучало так, что она поверила.

— Горько! Горько! — организованно кричали гости. Свадьба вообще была супер организованная. Все, от молодожёнов до гостей, знали свои роли и чётко следовали сценарию. Тамада, приглашённые звезды, дорогой ресторан при отеле, где новобрачные должны были провести первую брачную ночь. Наконец, обязательные смокинги для мужчин и вечерние наряды и драгоценности для женщин.

— Терпите, мужики. Сам из последних сил держусь, — поправляя бабочку и накрахмаленную манишку, воззвал Марк Нетесин. Мужчины толпились у выхода из банкетного зала с целью выйти покурить, даже некурящие. Из дальнего угла зала на них затравленно смотрел виновник торжества, с вежливой улыбкой принимавший поздравления от какой-то замшелой родственницы в шляпке и с чудовищным по размеру кольцом на пальце. — Скоро на вашей оторвемся.

Матвей Волконский очень к месту вздохнул всей грудью.

— Э-э-э-э! — остановил его на середине Женька. — Дыши скромнее! Ритка жаловалась, что на тебя смокинг найти невозможно, все салоны проката обзвонила, в одном-единственном нашли, и то на тебя только с мылом налез. Ты сейчас дыхнёшь, он по швам и треснет.

Матвей поперхнулся и начал дышать, как собака в жару.

В это время девочки забаррикадировались (зачёркнуто), спрятались (зачёркнуто), зашли в сплошь зеркальную дамскую комнату отдышаться.

— Вы будете смеяться, но я есть хочу, — пожаловалась Алиса. — Во-первых, сервировка. Тут в вилках запутаться можно. Нет, я, конечно, не с пальмы слезла, могу рыбную вилку отличить, но всех тонкостей не знаю, а официанты за спиной так смотрят, словно я сейчас о скатерть руки вытирать буду. Или вообще, высморкаюсь. Есть невозможно!

Девчонки согласно закивали.

— Потом, я же кормлю, мне то нельзя, это нельзя.

— И порции маленькие, — поддержала Лина. — Принесли на огромной тарелке два крооооохотных кусочка чего-то-там, капля соуса и микрозелень. Всё.

— Это потому, что блюда высокой кухни подают, — пояснила Рита. — А ты что молчишь, Лялька?

Алина смущённо пожала плечами. Ей было неловко и от обстановки, и от окружения, и от наряда, как по ней, слишком открытого. Тоже хотелось ворчать и наесться. Не успела она ничего сказать, как в комнату, обмахиваясь, вошла Майя Львовна.

— Девчонки, чужих нет? — воровато оглядываясь, спросила шёпотом.

— Нет, нет, — заверили они её недружным хором.

— Я тогда туфли сниму хоть на минуту, — упала на пуф. — Пить хочу, тут воды нет случайно?

Рита налила в хрустальный стакан французскую питьевую воду, подала.

Дверь начала открываться, Майя подобралась, как пантера в прыжке, вставилась в туфли, надела лицо, но тут в комнату зашли сёстры Янтарёвы и она с облегчением выдохнула.

— Будете ругать? Я готова, — смиренно.

— Да что тебя ругать, Майка, — села с ней рядом Светлана. — Я не жертва, а активный соучастник, как ты, Люська, говоришь. Вот за что я вас люблю, — поправляя выпавшую из прически сестры прядь. — Так это за то, что вы делаете так, как сами хотите. Я вот слишком подвержена условностям.

— Ага, как же, единственный сын женится, родня со всего мира прилетела, замминистра пригласили, — поддержала её сваха. — Надо же реноме соответствовать. У Серебро вон председатель Госдумы гостем, а они всё на той же базе отдыхать гулять будут.

Дверь опять открылась, вплыла в шлейфе духов дама в бриллиантах и с крошечной собачкой подмышкой. Девушки быстренько улетучились, а старшие с улыбками, к их чести, довольно искренними, продолжили нести добровольно взятое на себя великосветское бремя.

Тридцатого июля вечером в коттедже у парней состоялось совещание, по значимости не уступавшее знаменитому Совету в Филях. Присутствовали женихи в полном составе, а также эскадрилья летунов и взвод десантуры.

— ... представить не могу, что этот мегамозг замутит, — Женька с тоской посмотрел на Матвея, потом на Вадима. — Зря мы столько конкурсов ему организовали, когда он Милочку выкупал.

— Клим тоже замстит, однозначно, — пробасил Матвей. — Помните, как он в пятьдесят клеточек Алискины положительные качества писал?

— Золотарёвы мне год назад пообещали, что с выкупом будет шоу, — усмехнулся Вадька.

— Хилый, ну что вы нагнетаете, — Денис Гурьянов похлопал Волконского по плечу. — Прорвётесь.

— Я вообще предлагаю не заморачиваться, — с загадочной усмешкой проговорил Глеб Мазницын.

— Ты про то же думаешь, что и я? — гоготнул Щербаков.

— Давай забьёмся, я знаю, что ты скажешь? — вскочил Ромка.

Через две минуты бурных обсуждений и хохота дружно стукнулись кулаками и разошлись готовиться.

Роспись была назначена на десять утра, венчание на одиннадцать, ресторан на час дня. Проснулись все в шесть, и начались суета и упорядоченный хаос. Одну невесту собрать вовремя — задача сложная, а трёх — вообще сверхзадача. Но девицы, все как одна, были дисциплинированными, выдержанными и организованными, поэтому дружно приняли душ, Алина начала делать макияж сначала Ангелине, потом Рите, быстро и профессионально сделала мейкап себе. Тем временем Мила со Светой в четыре руки причёсывали сначала Риту, потом Лину. Лялька и причёску могла бы себе легко соорудить, но зачем, когда можно довериться двум обладательницам роскошных волос и хорошего вкуса. Одевали девчонок тоже миром-собором, потом 'фрейлины' убежали заняться собой, а невесты остались ждать, когда начнутся торги. Втроём ждать было не так нервно. Впрочем, из них троих за всех нервничала только Алина.

— Лялька, что ты бледная какая, — обняла её Рита, прижалась к плечу. — И трясёшься, как мокрая кошка на морозе.

— Я и плакать хочу, — неожиданно для себя призналась Алинка.

— Вот ещё, — фыркнула Лина, подошла, обняла с другой стороны. — Мы самые счастливые невесты в мире, вообще-то!

Лялька посмотрела в огромное, от пола до потолка зеркало, отражавшее трёх красивых девушек в свадебных платьях — разных, но объединенных одной небольшой деталью. Она не хотела надевать белое платье, но как-то так получилось, как будто не она выбрала платье, а платье её. 'Чисто белого цвета не существует, обязательно белый имеет оттенок', — прочитала она когда-то. Её свадебное платье было с едва заметным оттенком нежно-нежно алого, и заткано райскими птицами чуть более тёмного оттенка причудливым узором. У Риты платье было белым с алой отделкой, очень идущей к её тёмным волосам, у Лины широкий пояс был заткан точно такими птицами, как у Ляльки, и ещё две птицы на плечах держали в клювах застёжки — платье было в греческом стиле. Чем дольше смотрела, тем больше ей нравилась картинка.

— Знаете, девочки, мне хочется это нарисовать. Попозируете мне?

— Только не сегодня, — решила Рита. Девчонки хихикнули.

— Это что за шум? — Лина прислушалась. — Это наши уже ворота штурмуют?

— До ворот дядь Макс еще шлагбаум на дороге поставил.

— Они так нас будут осаждать, как Трою. Одна надежда, что...

Рита не успела договорить, как за открытым окном раздался негромкий свист, а на лестнице странный стук и смех. Пока девчонки в недоумении крутили головами, в окно ввалился неизвестный в камуфляже и маске, ловко отцепил страховку и проговорил в гарнитуру.

— Третий, ответь первому.

— На связи.

— Как обстановка?

— Дорожку расчистили.

— Принял. Хилый, пошёл, Козырный, приготовиться.

В окно влетел Матвей Волконский в парадной форме, и, пока он отстёгивал снаряжение, девчонок, наконец, пробил смех.

— Вы сэкономить решили, что ли? — Рита тряслась от смеха.

За их спиной с подоконника спрыгнул Женя, мгновенно отстегнул 'сбрую', обнял Алину.

— Авиатор, пошёл, — скомандовал Первый, неуловимо перемещаясь к двери. — Третий, внимание. Выходим.

Парни похватали невест на руки, молнией пронеслись из Риткиной спальни в родительскую. Рита успела заметить, что с пяток человек, выглядящих также, как Первый, блокируют все двери внизу и на втором этаже. Из-за дверей доносился хохот и стук, во входную дверь не стучали — барабанили. Похитители миновали спальню, вышли на балкон спустились с него по внешней лестнице, завернули за угол и перебрались в зеленый, заплетенный виноградом 'тоннель', соединяющий Большой дом и Дом.

— Отходим, вторая группа на прикрытие. Третьи, блокируйте.

Женихов окружили плотным кольцом, как в фильмах про покушение на американского президента, и вся процессия быстро-быстро побежала к высокому забору из профлиста, отделяющего усадьбу от соседнего участка.

— Вадька, я через забор не полезу! — немного истерично предупредила Лина. Сзади камуфлированные выстроились, сцепившись локтями, перекрыв дорожку, и удерживали подоспевшую погоню.

Первый вдруг дернул на себя лист, как оказалось, заблаговременно отвинченный, они выскочили в новообразованные ворота, вихрем пронеслись мимо обалдевших соседей в калитку, возле которой те собирались наблюдать свадебную процессию, и метнулись к припаркованным за кустами джипам. Из машин, стоявших с заведенными двигателями, неожиданно быстро выбрались деды, за руль прыгнули Женька и Вадим, предварительно мигом посадив на передние сиденья девчонок. Матвей с Ритой забрались на заднее сиденье к Вадиму и Рите, и, взревев, машины рванули по дороге.

Давид Пойда скомандовал в гарнитуру 'Отбой' и стащил с головы балаклаву.

— Ну вы совсем ... — подбежавшего Сережку Нетесина, похоже, подорвало.

Следом подошли братья Золотарёвы, Клим Колодей. Все посопели сердито, даже зло, глядя друг на друга.

— Не наварились мы сегодня, — хмыкнул Клим. — Ребята, походу, раньше встали. Их тапки.

Пошли шутки, подколки, сочный мужской хохот разносился на всю улицу.

— Ну что, покрали девчат-то? — дед Женя браво расправил грудь. — От то-то ж!

— В церковь поедем или проспим и они опять вас по бороде? — Вадим Олегович пихнул в бок Ярослава.

— Ща, мы переоденемся и алга, — Глеб оглядел своих.

— Шементом у меня! — крикнул вслед Евгений Григорьевич.

— Венчается раба Божия Маргарита рабу Божию Матфею ... — отец Сергий произносил слова последования звучно и как-то радостно. Может быть, потому, что под старинными сводами, видевшими за века тысячи обрядов, не так часто венчались пары, объединенные не только супружеской любовью, но и окруженные родственной любовью, связанные крепкими семейными узами.

Чуть сбоку под хорами посадили бабушек и дедов, за спинами молодых стояли родители и крестные. Игорь и Артем в парадной форме, с орденскими планками, Константин и Максим в темных строгих костюмах. Женщины нарядные, с покрытыми головами — кружевные шарфы подарила сватьям и сестре Людмила. Они с мужем нет-нет, да и касались друг друга, сжимали ладони. Из высоких окон били солнечные лучи, играли на золотых венцах, на лицах молодых, и Миле вдруг на тысячную долю секунды увиделось, что свидетелями таинства являются не только люди, но и ангелы.

Смотрела на детей, вспоминала, как крестили их в этом же храме, голеньких младенцев — кажется, совсем, совсем недавно! — а теперь взрослых, здоровенных, красивых — и невольно наворачивались слезы. И еще от того, как они смотрели на свои половинки. За всех материнское сердце болело и тревожилось, и за дочь, и за сыновей, но и радовалось, и нашёптывало — всё будет хорошо. Матвей глядел на Риту, как смотрят на величайшее чудо и драгоценность, и она отвечала ему таким же взглядом. Вадим с Ангелиной дышали одним дыханием. Алина поначалу казалась испуганной и растерянной, но Женя твёрдо держал её руку, смотрел с такой нежностью, с такой заботой, что она постепенно успокоилась, задышала ровнее, заулыбалась. А уж как горели глаза невысказанной любовью...

Милашка, одетая в почти в точно такое платье, как мама, стояла рядом с дедушкой и бабушкой гордая и счастливая, поглядывала на 'короны' и время от времени поворачивалась и говорила.

— Мой папа кооль, а мама — коолева! А я пинцесса, да?

Получала заверения, что так и есть, и тихонечко подпрыгивала от радости.

Обязательным условием, которое озвучили Серебро устроителям свадьбы — большая танцплощадка и эстрада, вокруг которых должны были быть расставлены столы. Поскольку гостей было немногим меньше пятисот человек и заказчики предупредили, что все любят поесть, а также заранее, за год, зарезервировали большинство номеров на несколько дней, управляющий готов был не только пригласить лучшего шеф-повара, сделать полог над каждым столом, найти звукорежиссера и аппаратуру, поставить свет, построить танцплощадку и эстраду, но и станцевать на этой эстраде голым с розочкой в зубах.

За столы все гости пришли одетые нарядно, но удобно. Бросили вещи в номера те, кто только-только заселился, переоделись те, кто тут уже ночевал. Женихи сменили парадное на цивильное, невесты временно остались в белом — к вечеру планировали выгулять еще по одному платью.

Милашку, младших Колодеев, включая младенцев и Золотарёвских внучек сдали в 'детский сад'. Всеволод Сергеевич и Вера Васильевна, усиленные Риммой Марковной, её подругой, согласились посидеть с ребятнёй пару дней, а потом остаться на базе на недельку — поправить здоровье. Милаха, прямо скажем, с самого начала была не в восторге от идеи оставить маму и папу заниматься чем-то очень интересным, да еще в компании родни, а самой отбыть куда-то на выселки, в глушь.

— Лучше шантажа только подкуп! — изрёк дед Бородин и продемонстрировал принцессе карету — электромобиль, заблаговременно доставленный вместе с остальным имуществом. Милашка взвизгнула и начала рулить, выписывая восьмерки по дорожке между коттеджами, под поощрительные комментарии Веры Васильевны, выгуливавшей Даньку и Олежку в двухместной коляске. Римма Марковна опытным глазом наблюдала, как кузины Золотарёвы бойко ползают по манежу. Внукам постарше была вручена взятка в виде прогулки на озеро с катанием на моторке и рыбалкой, и мужчины отбыли. Сдав детей в надёжные и опытные руки, родители сбежали на праздник.