| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Так трактор паровой, он не шумит как двигатель внутреннего сгорания.
— Это как это? — мэр растерянно оглянулся, в полном изумлении воззрился на довольно улыбающегося профессора, — а где... длинная труба и почему он не дымит?
Ученый неожиданно гулко хохотнув, до хруста заломил пальцы.
— Современные паровые двигатели далеко ушли от стоявших на паровозах прародителей. Забудьте о трубе! Прошу! — он кивнул Алексею. С треском откинулся капот трактора. Мирно прохаживавшиеся по пашне вороны и грачи с недовольными криками поднялись в воздух, закружились в голубом небе.
Шестицилиндровый звездообразный двигатель выглядел очень компактно. Сверху его прикрывал цилиндрический кожух с торчащими в разные стороны патрубками. Под ним: обдуваемый турбинами конденсатор, но большую часть объема занимал рекуператор тепла.
Чепанов задумчиво хмыкнул и обернулся к профессору:
— И какая мощность у этой штуки?
— Сто лошадок! -ответил тот, воинственно выставив бородку.
— Ого! — удивленно поднял брови мэр, — посмотрим что внутри.
— Прошу! — Алексей открыл дверь и помог мэру забраться в кабину. Усевшись в кресле механизатора, тот осмотрелся. Внутри все как в обычном тракторе мастерградского производства: герметичная кабина с встроенным каркасом безопасности из труб, отопление, вентилятор и подрессоренное сиденье и даже зеркало заднего вида. Кряхтя, выбрался. Спрыгнув на землю, несколько раз обошел вокруг машины, попутно засыпая Алексея и профессора градом вопросов: мощность, возможности, себестоимость, даже условия работы механизатора.
— Трактор с паровым двигателем отличается всеядностью. Этот, — профессор хлопнул рукой по капоту, — использует в качестве топлива любую горючую жидкость от мазута и водно-угольной суспензии до диметилэфира, но его нетрудно модифицировать: поменять конструкцию котла и систему подачи топлива, и он станет использовать и уголь, и дрова, правда машина значительно увеличится в размере.
— В обслуживании машина как? — деловито поинтересовался Чепанов, — не тяжелая?
— Наоборот Степан Викторович, она легче чем трактор с ДВС (двигатель внутреннего сгорания) в обслуживании и ресурс имеет гораздо больше а, требования к квалификации механизатора предъявляет намного меньше!
— Это почему? — живо поинтересовался мэр. Порыв ветра ударил привязанным к трактору ведром по кабине, заставив на миг прерваться.
— В паровом двигателе ничего не горит и не взрывается, ему не требуется дополнительных систем как на ДВС, таких как, газораспределительный механизм и сложная трансмиссия, а простота конструкции и отсутствие многих 'нежных' агрегатов, в свою очередь увеличивает моторесурс до десятков и сотен тысяч часов!
— Значит его можно отправлять на экспорт, — задумчиво сделал вывод мэр и тут-же спросил, — а не смогут ли его на Западе повторить?
— Без станочного парка уровня начала двадцатого века и не имея наших технологий, — снисходительно улыбнулся ученый, — в том числе в производстве легированных сталей повторить трактор невозможно даже теоретически!
— Обалдеть можно... Да, не ожидал, сюрприз так сюрприз! — возбужденно сверкая глазами произнес мэр.
'Паровые трактора можно поставлять в Россию и за рубеж. Все равно и шведы, и англичане с французами вовсю изготовляют примитивные поршневые паровые машины для флота. Джина технического прогресса назад в бутылку не загонишь. Попытаются наши паровики приспособить для флота? Да и хрен с ними, без нашей смазки подшипники валов паровиков моментально выйдут из строя, а ее поставку необходимо жестко контролировать. А для промышленности и лесозаготовки пусть берут, это выгодно. Вот с сельским хозяйством плохо, дорого, там еще долго будет господствовать ручной труд крестьянина с лошадкой и набором конного сельхозинструмента.'
— Молодцы! Премию заслужили, какую именно решим на Собрании депутатов.
Профессор улыбнулся довольно и слегка снисходительно. Не зря он с группой помощников в инициативном порядке разрабатывал паровой двигатель. Высокая оценка руководства всегда приятна, да и материальные бонусы не помешают.
Мэр уже собирался сесть в автомобиль, когда от трактора послышался нерешительный голос:
— Степан Викторович! Разрешите просьбу?
Бессменный Глава города подошел к пареньку, вопросительно глянул. На юном лице колебания сменились бесшабашной решительностью.
— Помогите заключить контракт с армией! — Алексей с отчаянной мольбой посмотрел на мэра. Армия у Мастерграда была совсем небольшой и брали туда по большому конкурсу.
— Ты же из суворовского училища?
— Да! — отчаянно, так что казалось еще чуть-чуть и голова оторвется, закивал парнишка.
— А почему тогда не учился на военном факультете, его выпускников берут в военные и в милицию без вопросов?
— Когда маленьким попал в училище определили в механизаторы, тогда же не спрашивали! Потом просился перевестись, не взяли, мест не было. Не мое это в земле ковыряться, с детства мечтал пойти в военные! Помогите а? — паренек с такой отчаянной надеждой посмотрел на Чепанова, что тот не выдержал. Ободряюще улыбнувшись, хлопнул Алексея по плечу и велел телохранителю записать фамилию парня.
* * *
Был прекрасный июльский день, один из тех, какие случаются если погода установилась надолго. Полуденное солнце палило, как и должно быть в разгаре лета, с лысых гор вокруг расплавленным стеклом стекал вниз июльский зной. Даже слабого дуновение ветерка от застывшего, стеклянного моря не пробегало по пустынным, навсегда пропахшего рыбой и раскаленной пылью улицам. Расслабленность, это вечером, после того как спадет жара, закипит жизнь, улицы заполнятся суетливыми шумными торговцами и суровыми рыбаками. Молодой человек в коротком парике и светлом камзоле двигался по узким и пустынным улочкам Аяччо, столицы Корсики. Оборванным детям жара нипочем, носятся стайками, таскают игрушки, попадаются под ноги... Ну, это и понятно, если на каждую семью приходится по восемь-двенадцать детей. Из колокольни невидимого за домами и высокими генуэзскими башнями Собора Успения Пресвятой Богородицы: гордости острова, над городом плывет величественный звон.
Он завернул у серых, старинных, с полуразрушенными зубцами стен старой генуэзской крепости. Ничто не вечно под луной, прошло больше двух столетий с того момента, когда генуэзцы 30 апреля 1492 года заложили первый камень в стены. Вербовочный пункт московитов находился в невзрачном здании, каких в Аяччо большинство.
За дубовым столом молодого человека встретил московит, еще не старый, с длинным и нервным лицом в удивительном для итальянца зеленом мундире с множеством карманов. Московиты упорно следовали собственной моде, ни в коей мере не похожей на европейскую. Справа от стола — массивный железный ящик. Левая нога вербовщика отнята по самое бедро. На груди серебром горит тщательно начищенная медаль. Сразу видно не из паркетных шаркунов, порох понюхал и даже отличился. К стене прислонен костыль. Над ним смотрит строго совинными глазами портрет юноши с короной на голове.
— Доброе утро сеньор! — поздоровался корсиканец и изящно поклонился, — я получил от Вас приглашение и вот я здесь!
Не вставая, московит склонил голову и произнес на вполне сносном итальянском:
— Доброе утро, молодой человек. Вы насчет вербовки? — дождавшись утвердительного кивка, спросил, — Как Вас зовут?
— Себастьяно Никола, — представился корсиканец и принял горделивую позу.
Вербовщик кинул на молодого человека еще один быстрый оценивающий взгляд и широко улыбнулся:
— Могу я посмотреть Ваше письмо?
Корсиканец подал бумаги а московит шевеля губами как совсем недавно приобщившийся к высокому искусству чтения прочитал их. 'Ну наконец клюнул... за тобой пришлось побегать. И почему это государь столько внимания уделил этому итальяшке?' Отодвинув письмо на край, широко улыбнулся:
— Раз вы пришли к нам, это означает что вы принимаете предложение государя Петра?
— Оно щедрое, даже очень для бедного корсиканского дворянина, могу ли я узнать с чем это связано?
— Вы закончили университет Генуи по факультету права?
— Да! — самодовольно подтвердил корсиканец, — и с отличием!
— Ну вот Вам и причина что государь приглашает вас в Россию, вы молоды и образованы и можете многое свершить для пользы новому Отечеству. Но имейте в виду, — он мрачно и многозначительно глянул на корсиканца, — государь щедр, но озорства и неправды не терпит. Подпишите контракт и пути назад нет.
Корсиканец принужденно улыбнулся, горящий взгляд впился в глаза московита. На лице боролись два чувства, желание подписать и негодование, что его принуждают. Русский с интересом молча смотрел за борьбой. Потом живость характера победила. Он гордо вскинул подбородок и протянул руку за договором. Внимательно прочитал его, вывел внизу: 'Себастьяно Никола Бонапарт' и размашисто расписался.
— Ну вот и хорошо, — удовлетворенно сказал вербовщик и забрал бумаги. Повернувшись к железному ящику сбоку, погремел ключом. Достал вексель и подал его Бонапарту, — обналичить его вы сможете в любом банке Аяччо, это деньги на переезд, остальную сумму получите по прибытии Петроград.
Бонапарт взглянул на цифру на бумаге и не удержался от радостной улыбки. Проблемы с деньгами решены. Он закроет долги и хватит еще на переезд. Когда окрыленный корсиканец откланявшись, удалился, вербовщик проворчал:
— И что государь нашел в этом юном повесе?
После сражения под Ригой, где старый солдат московского полка потерял ногу, его не бросили. Вылечив, обучили грамоте и другим премудростям, необходимым для ремесла вербовщика и отправили на Корсику. Впрочем не его одного. Два десятка небольших контор по всей Европе за добрые деньги ежегодно вербовали в Россию мастеров на росшие как грибы после дождя мануфактуры. Своих людей не хватало. А про Бонапарта его предупреждали еще в Москве. Любыми путями завербовать его. Вербовщик не знал, что Себастьяну Николе Бонапарту суждено стать прадедом знаменитого полководца, но теперь не французского а русского...
— Марья! — крикнул старый солдат куда-то вглубь, там что-то упало, женский голос отчетливо произнес: 'Охти!', — неси чай, жарко. Скорей бы назад, в Россию...
Вербовка в Европе ученых и промышленников, мастеров и художников, тех, кто оставил собственный след в истории давала плоды. Каждый год тысячи человек бежали от ужасов общеевропейской войны на казавшийся оплотом спокойствия Восток. Из Франции и из княжеств Германии и итальянских государств вербовались печатники, токаря и другие мастера. С одной только побежденной Швеции вместе с Кристофером Польхаммаром, внесшим в истории, какую знали попаданцы значительный вклад в развитие Швеции, особенно в горное дело и Эммануилом Сведенборгом, ставшим родоначальником таких дисциплин, как минералогия и физиология мозга, уехали в таинственную Россию сотни мастеров горного дела и металлургов.
* * *
По субботам Чепанов изредка позволял себе расслабится в бане, двенадцатичасовый рабочий день, какой был при Соловьеве отменили еще в 1695 году а выходные мастерградцам вернули на пять лет раньше, вскоре после переворота. Так что после шести — семи вечера вполне можно было заехать отдохнуть среди родных сердцу пожарных, впрочем и представителей прочих людей в погонах пускали попариться, пообщаться в кругу своих. Не возбранялось и пару рюмок пропустить. Психология осажденного города, продолжавшая давить на жителей, стала причиной сплачивания городской верхушки людей в погонах. Офицеры расслаблялись, суббота был их день, рядовые пожарные ходили в баню среди неделю а воскресенье закрепили за женщинами.
После парной, натопленной хорошо, как он любил, Чепанов зашел в пустынный зал с бассейном, гости и хозяева в бильярдной или расслабляются за столом. Распахнув простынь, сбросил на деревянную скамейку и с размаху прыгнул в чем мать родила в бассейн. Расплывшееся с годами тело подняло море брызг и мощную волну. С шумным всплеском она ударила о блестящие голубым кафелем борта, на миг почти заглушив шум голосов из бильярдной и вырывавшуюся из магнитофона модную в этом году песню местного автора. Тело обожгло бодрящей прохладой. Под звон гитары раздавалось нечто цыганскообразное.
Ай нэнэ, да разнанэ, я тебя украду...
Хорошо после жаркой парной! Водичка то, что надо... расслабляет напаренное тело. С новой силой взвыл магнитофон, что-то о молодой и желанной. Эх... годы идут, пора думать о преемнике. Надеюсь, когда уйду от власти, люди добром вспоминать станут, хотя с разгильдяями и негодяями не церемонился и кровушки пролил немало. Рука торопливо обмахнула крест, губы беззвучно прошептали:
— Спаси меня, Господи! Для всеобщего блага старался.
Самому себе врать невозможно, в глубине души Чепанов знал не только для людей старался но и власти желал...а это грех, хорошо еще что не смертный, но ответить за него там, куда рано или поздно уходят все, придется.
— Что все грехи замаливаешь? — раздался знакомый, слегка насмешливый голос, — видать много нагрешил.
— Ну надо же и тут достал, нехристь! — деланно недовольно произнес Чепанов и поднял глаза на бесшумно вошедшего в зал с бассейном Константина Викторовича, бессменного главы Службы Безопасности. Его многие считали и, не безосновательно, серым кардиналом, вторым человеком по влиятельности в городе. За годы прошедшие после удачного заговора против Соловьева, когда они отобрали власть у зажравшегося прежнего градоначальника они невольно стали если не друзьями, то соратниками. В большинстве вопросов, подымаемых на военном совете Мастерграда, решавшем стратегические вопросы, они союзничали.
— Так суббота, кто хочешь может приезжать мыться, — фсбшник, близоруко щуря глаза, подобрал накинутую на плечи простынь и уселся на край бассейн. Покрытые старческими пятнами ноги свесились в прозрачную до голубизны воду.
Чепанов недовольно пожевал губами, но смирился. Не куда от Кости не денешься да и в конце концов в один возок запряжены.
— Чего пришел то?
— Помыться да и обсудить твое решение заморозить траты на развитие флота.
— Ну заморозили, — слегка раздраженно произнес Глава города, — и чего? Армейские дела с флотскими и так бюджету слишком дорого обходятся, шутка ли больше сорока процентов! Ты так мне город напрочь разоришь.
— Ай нэнэ... — вновь пронзительно взвыл магнитофон, заставив собеседников синхронно поморщится. Говорить они могли вполне свободно, вокруг свои, самые доверенные а помешать разговору Главы города и всемогущего руководителя Службы Безопасности, не осмелится никто.
— Степан, англичане строят броненосцы, это прямая угроза нашему превосходству на воде. Я консультировался мы вполне можем построить парочку собственных бронированных кораблей да еще с орудиями большого калибра а не 76-милиметровками. Я понимаю, они хороши против небронированных целей, но вот против броненосцев, увы, — сбшник сожалеюще пожал плечами.
Чепанов усмехнулся и подплыл поближе. Утвердился на дне, с заросшей седыми волосами груди закапали прозрачные капли. На лице ехидное выражение.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
