| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Огромная масса кавалерии с левого фланга, зашевелилась, начала спускаться с холмов на атакующих австрийцев. Пехотные цепи у обреза воды остановились, залп, залп, залп! Пехота укуталась плотным дымом. На расстоянии немыслимом для старых мушкетов пули Минье собирали жатву. Блестящие всадники на полном скаку летели вниз, ржали, пытаясь подняться с разбитой копытами земли раненые кони, завал из конских и человеческих трупов остановил атаку. В довершение разгрома самодвижущиеся повозки, развернувшись в сторону кавалерии полыхнули огнем. Визжащая картечь прорубила просеки в плотных рядах всадников. Не выдержав огня, остатки французов повернули коней. Бегство стало всеобщим.
Принц Евгений Савойский вспомнил как попав в немилость при дворе, из Парижа уехала мать а он, совсем еще ребенок, остался с крошечным пансионом в столице один. Он попытался поступить на военную службу, о которой мечтал с детства, но Король-Солнце, взглянув на слабое телосложение подростка, отказал и постановил учить на священника. Гордыня — смертный грех, но мстительную ухмылку, больше похожую на волчий оскал, он скрыть не смог.
— Господа, а наш противник не так и стоек, в Европе больше рассказывают о галльской храбрости чем ее есть в действительности, — произнес он с легкой улыбкой, обернувшись к штабным. Шутку встретили с ликованием. Победа одержана сокрушительная, небывалая.
Победители потеряли примерно несколько сотен человек убитыми и ранеными. Франко-баварская армия фактически была уничтожена: из 60 тысяч когда-то победоносных войск удалось собрать примерно 20 тысяч человек. Было убито и ранено 20 тысяч солдат, взято в плен 14 тысяч человек, все орудия попали к победителям, захвачено большое количество знамен и штандартов, все палатки и склады.
Через несколько дней в австрийскую столицу прибыли представители баварского курфюрста Максимилиана с предложением начать переговоры. До конца года завоевания французов в Германии были утеряны, Бурбоны лишились единственного союзника на востоке.
На море французы и испанцы не рисковали вступить в сражение с превосходившей по количеству кораблей объединенной англо-голландской армадой и отсиживались в блокированных противником портах, большая часть французского флота стояла в Тулоне. Обе противоборствующие коалиции усиленно строили пароходофрегаты так что поставок паровых машин из Мастерграда и собственного производства не хватало.12 июля 1703 года в Средиземное море из Лондона под командованием адмирала Шовель отправилась сильная эскадра в составе 35 линейных кораблей и двух параходофрегатов. Противника он так и не встретил. Шовель пробыл в Средиземном море до ноября, после чего, оставив 6 голландских кораблей у союзников в Лиссабоне, вернулся в Англию.
1703 год стал катастрофой для Бурбонов. Военные действия в следующем году угрожали переместится на французскую сторону. От заокеанских колоний остались жалкие клочки. Появившееся как чертик из табакерки индейское государство прижало колонистов к побережью океана. Утешало лишь то, что у британцев дела шли не лучше. Великие мечты о Латинской империи под скипетром Бурбонов рисковали вдребезги разбиться о суровую реальность. Призрак скорого и неминуемого поражения поднялся во весь рост перед Королем — солнце, не давая ему спать и куртуазно ухаживать за дамами и многочисленными любовницами, он стал раздражительным и сварливым, пока наконец не придумал великолепный выход...
Едва молодой человек переступил порог королевского кабинета, как декоративная собачка — любимица мадам де Ментенон, разразилась звонким тявканьем. Король-солнце, встретивший внука благосклонной улыбкой, чуть нахмурился и позвенел лежащим перед ним на столе колокольчиком. Король явно был в прекрасном расположении духа.
— Внук мой, Людовик— юноша зарделся, нечасто его так называл великий дед, — присаживайся, — король указал на кресло с противоположной стороны роскошного стола размером с королевскую кровать, сделанную французскими ремесленниками, самыми искусными во всей Европе.
Людовик, герцог Бургундский сын Людовика Великого Дофина и Марии Анны Баварской, старший внук Людовика XIV.
Просиявший от ласкового обращения великого деда юноша осторожно присел. Когда появившиеся на звон слуги унесли глупую псину, король гордо откинулся в кресле. Юноша был красив той особенной красотой, какую дают молодость, многие поколения царственных предков и обеспеченная жизнь. Белоснежный с золотым шитьем придворный камзол сидел на нем словно влитой, на лице написаны преданность и родственная любовь. Моя порода!
— Внук мой, — повторил король, — Франции и я, нуждаются в ваших услугах, вы готовы послужить им?
— Безусловно ваше величество! — молодой человек учтиво кивнул. Король задумался, нервно стиснул руки.
— Мой мальчик, доселе Франция царила в Европе. Ее армия была самой многочисленной, лучше всех организованной и руководимой, ее дипломатия господствовала над всеми европейскими дворами. Наша нация достижениями в искусстве и науках, в промышленности и торговле поражала мир. Мой двор был предметом зависти и удивления государей, старавшихся во всем подражать, но сейчас величие Франции под угрозой. Надежды лета, что удастся сокрушить Вену, развеялись прахом в злосчастном Бленхеймском сражении. Франция изнемогает под ударами врагов! Наши враги: торгаши англичане и голландцы вместе с спесивыми австрийцами очень сильны.
Произнеся это, король бросил испытующий взгляд на молодого человека, но на лице того можно было прочитать только крайнее внимание. Несмотря на молодость, герцог Бургундский был достаточно опытен, чтобы не поддакивать Королю-Солнце в тот момент, когда у его величества наступил приступ уничижения. Вскочив, король раздраженно прошелся по кабинету, сопровождаемый почтительным взглядом внука. Слегка располневшая фигура Людовика XIV отразилась в висевшем на стене роскошном зеркале до пола. Mastergrad, везде Mastergrad с неожиданным озлоблением подумал он.
— Мой мальчик я прошу Вас поехать в далекую Московию, нам нужен военный союз с царем Петром, совсем недавно сокрушившим шведов и откромсавшим изрядные куски от Речи Посполитой... А еще больше необходим союз с стоящим за его спиной Mastergrad. Тебе, моему внуку, будет проще договариваться с равными по положению особами.
На лице юного Людовика мелькнула тень растерянности, он откликнулся с небольшой заминкой:
— Сир! А как же наша традиционная поддержка поляков и турок?
— К черту поляков, к черту турок! — король заалел лицом, — Париж стоит мессы и поэтому мы повернемся к ним спиной. Я так решил!
Пауза затягивалась, но король явно не собирался прерывать ее первым. Юный Людовик молчал, обдумывая предложение царственного деда. С одной стороны он и сплотившаяся вокруг него 'благочестивая партия': учитель Фенелон, герцоги де Бовийе и де Шеврез, а также известный мемуарист Луи де Сен-Симон, после успешного выполнения задания могли усилить влияние на политику Короля-Солнце, но расставаться с милашкой Марией Аделаидой, совершенно не хотелось. В воображении предстал восхитительный облик обнаженной юной супруги. Он сглотнул невольную слюну.
— Ваше величество, но пойдут ли хитрые moskovit на союз с la belle France (прекрасной Францией)?
— Об этом друг мой не беспокойтесь! Отношения Mastergrad и moskovit с Британией очень
напряженные, доходило до столкновений на море. Там еще какой-то заговор против царя Петра. А враг моего врага... Словом у них есть заинтересованность в союзе против английской короны!
Молодой человек сделал последнюю попытку увильнуть от выполнения королевского задания:
— Сир, я понимаю всю важность порученного Вами дела, но я не чувствую себе столь опытным, чтобы вести переговоры с хитрыми московскими bojar.
Солнце выглянуло из-за промозглых осенних туч, отразилось от мрамора пола, отчего королевское лицо осветилось немного брезгливой улыбкой. Усмехнувшись, он продолжил более фривольным тоном:
— Какой вздор мой друг! Не беспокойтесь мой мальчик, с Вами поедут опытные советники. Вы во всем можете положиться на их пожелания. Я уполномочиваю Вас подписать договор о военном союзе с Московией и Mastergrad. В Гавре Вас дожидается корабль, на котором вы пойдете в составе большого конвоя Mastergrad. Жадные британцы уже давно не рискуют нападать на их суда.
Юному Людовику осталось лишь согласно наклонить голову.
* * *
Полицейский отодвинулся, пропуская одетого в потертый, но аккуратно заштопанный кафтан арестованного в кабинет, вошел следом. За окном барабанил вгоняющий в тоску английский дождь пополам со снегом, погода, когда приличный человек не выйдет на улицу без крайней нужды, но ни один звук не проникал сквозь толстые стены. В углу, распространяя живительное тепло, с треском сгорали в камине поленья. Едва заметно пахло дымом и добрым английским элем. Середину комнаты занимал заваленный книгами и бумагами квадратный стол. За ним сидел человек в невзрачном черном камзоле и невыразительным лицом, какого встретишь на улице и, ни за что не запомнишь. Подняв студенистые глаза от документа который он читал, впился проницательным, испытующим взглядом в зашедшего в кабинет узника, словно желая проникнуть в его душу.
Вилберн Лэнгфорд почувствовал, как лихорадочный озноб пробежал по его телу, но это никак не выразилось внешне. Он гордо вскинул подбородок, в его положении считаться с кем-либо не имело смысла.
— Это тот самый Вилберн Лэнгфорд? — спросил хозяин кабинета после некоторого молчания.
— Да, сэр, — ответил полицейский.
— Хорошо. Подайте мне его бумаги и оставьте нас.
Офицер молча передал документы и, низко поклонившись, вышел. В бумагах Вилберн узнал протоколы его допросов. Человек за столом время от времени поднимал глаза от документов и останавливал их на арестанте, и тогда молодому человеку казалось, что в него впиваются два стилета.
— Быть может мне, как благородному человеку предложат присесть? — с восхитительной наглостью произнес арестованный. Терять ему было нечего.
Человек за столом в очередной раз оторвался от документа и произнес бесцветным голосом:
— Да-да, конечно, присаживайтесь, я скоро.
Закинув ногу на ногу, Вилберн принял горделивую позу на скромном стуле. После провала дядюшкиного задания в Москве и гибели покровителя, дела молодого человека шли все хуже и хуже. Вначале пришлось распроститься с надеждами на покупку поместья, затем тяжело заболела матушка. Расходы на лечение опустошили кошелек молодого человека, но все усилия оказались напрасными, в конце прошлого года он похоронил ее в родовом склепе. Оставшихся средств не хватило даже на то, чтобы купить патент офицера и к сегодняшнему дню он был окончательно на мели. А всему виной наглый мастерградец Петелин. Если бы не он, то Вилберн вырвал из проклятых дикарей нужный дядюшке торговый договор. В этом он абсолютно уверен. При воспоминаниях о злосчастной встрече в мастерградском посольстве, прервавшей его прекрасно начавшуюся карьеру лицо молодого человека передергивала болезненная судорога а из груди вырывался крик ярости. Мерзавец оскорбил его, потомка многих поколений благородных предков, но несмотря на это сумел избежать дуэли.
Через десяток минут изучения документов и нескольких взглядов на арестанта, для сидевшего за столом человека все стало ясно. Пожалуй этот подойдет, но все же посмотрим.
— Вы обвиняетесь в убийстве с ограблением почтенного купца Ван Дорта, — медленно проговорил человек и замолчал, отработанным многолетней практикой взглядом впился в лицо Вилберна.
— Его так звали? — молодой человек пренебрежительно ухмыльнулся, — он сам виноват, оскорбив меня. А я никому не спускаю поношения родовой чести. Это была дуэль по всем правилам!
— На теле усопшего не нашли ни кошелька ни перстня с золотой цепью, каковые по показаниям слуг он носил.
— Так может слуги сами и ограбили его? Вы подозреваете что это я взял их? Если я был свободен я вызвал бы Вас на дуэль! — лицо Вилберна заалело от негодования, шрам на скуле, явно оставленный шпагой, побелел. Хозяин кабинета мысленно зааплодировал. Из протокола допроса ростовщика Хейфеца следовало, что вещи купца Ван Дорта сдал молодой человек, поразительно похожий на Вилберн Лэнгфорда. Сколько искреннего возмущения в голосе, хорош, истинно хорош, а как врет!
— Успокойтесь Лэнгфорд. Это не помешает правосудию повесить Вас за убийство с ограблением... — бесцветным словно вода голосом произнес человек.
Услышав бесцеремонное предположение Вилберна побледнел, но решимости не убавилось:
— Надеюсь на виселицу с шелковой веревкой, я имею право на привилегии.
— Ну если это утешит Вас, то думаю суд посчитается с Вашим происхождением, впрочем есть варианты...
Впервые с начала разговора на лице Вилберна отразилось волнение, но он продолжал молча смотреть на человека за столом, за что удостоился новых мысленных аплодисментов. Решительно то, что нужно, не бывает отбросов, есть кадры!
— Нам необходим человек для выполнения деликатного задания в Московии... если вы возьметесь за него, ваши прегрешения будут забыты и вы даже сможете немного заработать.
— Нам? Кому это нам? И кстати как вас зовут, неудобно разговаривать с человеком не зная его имени.
Человек за столом молча поднял глаза к закопченному потолку, показывая как высоко положение будущих работодателей и представился:
— Зовите меня сэр Мерлин.
— Как в старинной британской легенде? И вы так же как волшебник в сказке всемогущи?
— Ну примерно так же, — На лице сэра Мерлина появилось выражение благожелательного, он неторопливо продолжил, — Прежде чем я расскажу что от вас требуется, вы должны дать согласие на выполнение поручения.
Хозяин кабинета замолчал, продолжая сверлить арестанта взглядом и подмечая малейшие оттенки эмоций на его лице.
В глазах молодого человека мелькнула растерянность, несколько мгновений сохранял прежнюю позу, ожидая продолжения, потом неторопливо выпрямился. Быть повешенным или выполнить пусть трудное задание, какие могут быть сомнения? Рисковать шкурой, выполняя деликатные поручения ему не впервой и всегда он выкручивался не без прибытка для собственного кошелька. Впервые за последние три дня как его арестовали молодой человек расслабился. Рука с подживающими костяшками легла на стол. На прошлой неделе он напился в хлам. Вспомнив о мерзавце Петелине от бессильной ярости в кровь разбил кулак о стену.
— Я согласен! — нервно ухмыльнулся Вилберн, — у меня нет выбора.
Дождь на улице закончился, солнце пробилось сквозь свинцовые тучи и слегка позолотило хмурый кабинет сэра Мерлина.
— Я не сомневался в Вашем благоразумии, — бледные губы сэра Мерлина раздвинулись в подобии улыбки, — неделю тому назад французский король отправил внука — герцога Бургундского в Московию чтобы заключить военный союз с царем Петром и Mastergrad, направленный против интересов британской короны. В море перехватить его корабль не поучится, он идет в составе конвоя. Ваша задача прибыть в Москву и любыми средствами расстроить союз двух сильнейших государств Европы. Слушайте, что вы должны сделать...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
