Еще Киехиме, как и полагается хорошей жене, была образована, посвящена во все тонкости этикета, умела шить, вязать, говорить на шести языках — впрочем, последнее с моментом призыва в качестве Слуги было немного излишне — плести, а также — если ее муж не был бы против подобного поведения — неплохо разбиралась в ремонте, малярном деле, столярном мастерстве, бухгалтерском учете и во множестве других областей, каждое из которых могло хотя бы теоретически быть полезно "в быту счастливой семьи".
Но, во время одиночества Киехиме — и в условиях практически полного отсутствия "обычной жизни" — все подобные дела были излишни и подобное времяпрепровождение бессмысленно.
И, в конце концов, Киехиме в качестве допустимых возможностей времяпрепровождения имела беседу со своей знакомой противницей и главной претенденткой на титул "жены Анчина", Серенити. Как оказалось, впрочем, титул "главная претендентка" стоило все же взять в кавычки.
Именно из-за последнего факта Киехиме и пребывала в своем текущем расположении духа.
Обычно, когда Киехиме было тошно на душе — беседы — или, скорее, прикрытая тонкой маской вежливости перепалка с Серенити могла приподнять ее настроение. В текущих условиях любое взаимодействие с Серенити — даже звук ее голоса или вид ее фигуры — заставил бы Киехиме погрузиться в уныние еще большее, чем даже то, что обуревало ее сейчас.
В конце концов, ха, вот, что произошло...
То, что Анчин... Мастер... Аинз — привлечет рано или поздно множество девушек было ожидаемо — хотя это и резало сердце Киехиме, что предпочла бы забрать всю любовь Аинза исключительно для себя — видимо, в людях было заложено нечто, что влечет их к подобным Аинзу, словно мотыльков к опаляющему их огню. Поэтому Киехиме могла по крайней мере ожидать того, что произошло несколько дней назад.
В конце концов, в каком то смысле это даже было ожидаемо — стоило только одной девушке выразить свою любовь к Анчину — "предъявить свои права на него" — как далее следовала реакция, подобно катящемуся с вершины кому лавины, когда каждая девушка, что испытывала к тому чувства, постаралась бы "предъявить свою претензию" на Анчина, как минимум для того, чтобы ее чувства не потерялись в водовороте и не исчезли. В каком то смысле это была ситуация, в которой каждая из возможных претенденток должна была либо предпринять решительное действие — либо выпасть из борьбы окончательно.
Количество претенденток... Возможно, Киехиме несколько недооценила притягательность Анчина в этом отношении — поэтому количество вероятных противниц для нее стало неприятным сюрпризом — но и не это было причиной текущего состояния Киехиме.
В конце концов, каждая из испытывающих чувства к Аинзу имела лишь небольшой период времени для того, чтобы высказаться об этом прямо, прежде чем отношения окончательно сформируются и станут практически неразрушимыми.
Медуза, Ольга, Серенити и, возможно, Жальтер, Машу, Каинавель и Да Винчи — успели воспользоваться этим шансом. А Киехиме — нет.
Нет, конечно же, Киехиме была, есть и будет законной и единственной женой Анчина... Аинза — но текущая ситуация... Была более, чем просто неприятной.
В конце концов, почему именно она, единственная, кто действительно любит Анчина, была единственной, кто не сказала ему самых главных слов?!
Нет, безусловно, она всегда будет занимать в его сердце особое место, как и он в ее, но...
Могло ли быть так, что Аинз ее избегает?
Нет, сама мысль была абсурдной и противоестественной — настолько, что если бы не текущее бессильное настроение Киехиме — та бы закатила глаза и полуусмехнулась бы от подобной мысли — однако...
Когда Аинз оказывался в Халдее — Киехиме, обычно, встречалась с ним исключительно случайно, когда тот спешил куда-то по своим делам, отвечая на ее слова рассеянным маханием руки или незначимым приветствием.
И в любых иных случаях Киехиме приняла бы подобное действие в качестве еще одного неопровержимого доказательства их искренней и взаимной любви. В конце концов, настоящая, проверенная временем и испытаниями любовь не требует никаких грандиозных подтверждений, а остается невидимой прочной нитью, связывающей двух людей вне зависимости от их действий.
Но...
Если тот так легко общался с другими девушками...
Могло ли быть, что Аинз специально... Избегает ее?
В иных условиях Киехиме отмела бы подобную мысль как полный вздор и несусветную чушь.
В иных условиях. Но не в этих.
И именно поэтому прямо сейчас Киехиме не желала ни вязать, ни прихорашиваться, ни общаться с Серенити.
Киехиме, в общем, прямо сейчас не желала делать вообще ничего.
Поэтому Киехиме и продолжала безвольно бродить по Халдее.
Один поворот, второй поворот, третий поворот...
Киехиме даже не смотрела, куда именно она направляет свой шаг, просто шла вперед, до тех пор, пока...
-Ай!— голос и неожиданное соприкосновение с твердым объектом заставило Киехиме на секунду зажмуриться, прежде чем та свалилась на землю.
-Ох, ох...— голос ответил ей, после чего спустя секунду Киехиме подняла взгляд на говорившего,— Ты не ушиблась?
-Жанна?— Киехиме подняла взгляд на девушку, протянувшей той руку, после чего подхватила ту и поднялась с места,— Нет я в порядке...
После чего, поджав губы, та помотала головой, осознавая неправильный выбор слов,— По крайней мере я не ушиблась.
-Судя по всему, ты думала о чем-то,— Жанна мгновенно склонила голову в извинении,— Прошу прощения, если отвлекла тебя от какой-то мысли.
-Ничего,— Киехиме помотала головой. Раскрывать свои мысли той не хотелось... Но и хранить те внутри себя та также не желала,— И... Я бы предпочла, чтобы ты отвлекла меня от моих мыслей.
-Хм?— Жанна моргнула в непонимании, после чего нахмурилась,— Что-то случилось?
-Скорее, не случилось,— Киехиме выдохнула, после чего подняла взгляд на Жанну.
Из всех девушек, что Киехиме могла себе представить, пожалуй, именно Жанна согласно ее представлениям была наиболее далека от романтической заинтересованности Аинзом. Да, их отношения были неплохими, однако... Если бы Киехиме решила бы их описать — она бы сказала, что Жанна и Аинз были больше друзьями — или, может быть, хорошими знакомыми. Возможно, теоретически, Аинз мог бы соблазнить и ту... Но именно сейчас Жанна и Аинз были, возможно, самыми далекими друг от друга мужчиной и женщиной в романтическом плане в Халдее.
И кто, кроме как не другая девушка могла понять переживания и мысли Киехиме?
-Здесь есть рядом какая-нибудь комната?— Киехиме взглянула на Жанну.
-Моя комната,— Жанна моргнула,— Я из нее вышла прогуляться...
-Тогда нам лучше вернуться туда,— Киехиме вздохнула.
-Хорошо,— Жанна ответила той серьезным кивком, после чего направилась назад и, спустя пару секунд, впустила Киехиме внутрь.
-Здесь...— Киехиме окинула взглядом комнату,— Пусто.
Хотя все комнаты для проживания в Халдее были сделаны по единому дизайну и не могли быть названы роскошными — комната Жанны была пустой даже по этим меркам. Односпальная кровать, маленькая прикроватная тумбочка, небольшой шкаф — и висевший на стене маленький деревянный крестик. Более того, вся комната Жанны была выполнена в максимально "стерильных" тонах белого и легко-голубого, из-за чего находиться в подобной комнате было даже несколько неуютно, словно бы в келье монахини.
-Кхм... Я... Не провожу здесь много времени,— Жанна ответила Киехиме спустя секунду, войдя внутрь и прикрыв за собой дверь, после чего огляделась,— Кхм... Но да, ты права...У меня здесь не найдется даже дополнительного стула...
-В таком случае,— Жанна улыбнулась несмело Киехиме,— Может быть присядешь на кровать?
-Хорошо,— Киехиме ответила, после чего в два шага оказалась рядом с кроватью и уместилась на той — после чего Жанна спустя мгновение оказалась рядом с ней.
-Итак... Ты хотела о чем-то поговорить?— Жанна взглянула на Киехиме внимательно.
-Я...— Киехиме выдохнула, после чего помотала головой,— Нет, это... Я... Я не знаю, как нужно начать этот разговор.
-Успокойся и просто начни говорить,— Жанна улыбнулась в ответ Киехиме, заставив ту выдохнуть.
"Просто", ха.. Было бы это на самом деле так просто...
-Хорошо, в таком случае...— Киехиме выдохнула,— Ты ведь заметила все великолепие Анчина... Аинза?
-Кхм!— Жанна резко поперхнулась воздухом, после чего попыталась прокашляться — удивительно безуспешно,— А, кха-кха... К чему ты это говоришь?
-Ха, все успели это заметить,— Киехиме покачала головой, после чего перевела взгляд вверх,— Не надо стесняться... С мужчиной вроде Мастера очень сложно не заметить ничего подобного.
-Кхм!— еще раз возмущенно кашлянула Жанна, после чего медленно отвела взгляд вниз, стараясь спрятать медленно выступающий на щеках предательский румянец,— Ну, кхм... Возможно...
-Конечно, не все отреагировали на подобное романтически... Например ты — или Арчер — или Роман,— Киехиме перевела взгляд.
-А?— Жанна задрала голову, словно бы только что осознав, что именно Киехиме имела ввиду, после чего замотала головой быстро,— То есть да, конечно, именно так, в неромантическом смысле!
-Хм?— Киехиме перевела подозрительный взгляд на Жанну, после чего несколько секунд подождала, формулируя вопрос, заставив Жанну неуверенно сглотнуть, глядя той в глаза,— Жанна, позволь мне задать тебе один вопрос... И прежде, чем ты ответишь на него... Знай, что я могу определить любую ложь, сказанную мне.
-Кхм...— Жанна неуютно кашлянула, после чего все же выдохнула и взглянула на Киехиме серьезно,— Хорошо.
-Жанна, ты любишь Мастера?— Киехиме внимательно взглянула на Жанну, ожидая ответа, смотря на ту немигающим взглядом,— Романтически. Как мужчину.
-Ч-что за вопрос?!— Жанна попыталась возмутиться, однако Киехиме не сдвинулась даже на миллиметр и не моргнула, ожидая ответа.
-Да или нет,— Киехиме ответила спокойно, продолжая смотреть немигающим взглядом на девушку, словно бы охотничья птица, наблюдающая за беспечным кроликом,— Только "да" или "нет".
Жанна замерла на секунду, после чего выдохнула,— Нет.
Киехиме продолжила глядеть на Жанну еще несколько секунд, после чего моргнула, словно бы сбрасывая с себя оцепенение,— Ты не врешь.
-Я... Ложь противна моей душе,— Жанна выдохнула, после чего помотала головой,— И... Я не люблю Аинза как мужчину... Я... Я не могу сказать, что этого не изменится никогда... Или что в нем нет качеств, что я могла бы оценить... Но я могу сказать, что в данный момент я считаю его надежным другом, помощником и Мастером... Но не больше.
-Хорошо,— Киехиме выдохнула, после чего отвела взгляд,— Тогда... Я могу довериться тебе.
-Хорошо,— Жанна кивнула, после чего перевела взгляд на девушку,— Но все же... О чем именно ты хотела мне рассказать?
-Анчин... Мастер,— Киехиме помотала головой. Вся ее суть Слуги никак не могла просто принять того, что Анчин не был Анчином на самом деле... Что это все было лишь одной из инкарнаций ее Мастера — если не чем-то меньшим,— Многие... Многие любят Мастера — и я в числе первых из них... Но... Не так давно, всего неделю назад... Практически каждая девушка рядом с Мастером призналась ему в любви.
-Кхм, да, я... Слышала,— Жанна неуютно поерзала на месте,— И... Тебе... Некомфортно... Что они и Аинз...
-Нет, я приняла это как факт,— Киехиме выдохнула, после чего подняла взгляд,— Просто... Я... Мне кажется, что Анч... Аинз избегает меня.
-Ха?— Жанна моргнула, после чего помотала головой,— О, нет, я думаю, тебе кажется...
-Мне бы хотелось надеяться на это, но...— Киехиме сжала губы так, что они вытянулись в прямую линию,— Но мне кажется, что я все же права... Аинз всегда находит время, чтобы уделить его Слугам... Но никогда для меня.
-Ха, Киехиме, я уверена, что это не более, чем случайность,— Жанна попыталась улыбнуться ободряюще,— В конце концов, я не вижу ни одной причины для того, чтобы Мастер избегал тебя.
Киехиме, однако, на подобную ободряющую речь лишь отвела взгляд в сторону,— Но я вижу...
-Хм?— Жанна взглянула на девушку вопросительно.
-Скажи, что именно ты знаешь обо мне и о моей легенде,— Киехиме взглянула на Жанну внимательно,— Как Слуга и как Рулер ты должна знать по крайней мере часть моей легенды — но я не уверена о том, что именно ты знаешь обо мне.
-Я...— Жанна выдохнула, после чего помотала головой,— Я знаю твое имя, твои способности и параметры, твой Благородный Фантазм... И знаю, что в твоей легенде ты обратилась в дракона... Из... Из-за...
-Из-за зависти, ревности и злости,— Киехиме выдохнула и отвела взгляд,— Не пытайся подсластить пилюлю, в этом случае это не поможет.
-Хорошо,— Жанна выдохнула и кивнула.
-В таком случае, ты не до конца знаешь эту историю,— Киехиме выдохнула и поднялась со своего места, продолжая стоять спиной к Жанне, словно бы не желая глядеть той в лицо,— Я... Я была из благородных кровей — ха, аристократия... Я знаю, что иногда в благородных родах Европы главы семейств отправляли своих детей или родственников в монастыри для того, чтобы убрать их из линии наследования, но в Японии это было не так... Скорее, это было нечто вроде почетного титула — в конце концов, мико, служительница храма была почетной фигурой, достойной уважения...
-В конце концов, я была одной из таковых,— Киехиме помотала головой, все еще не разворачиваясь,— Но храмовая жизнь скучна и приземленна... В ней нет ничего, чего бы хотелось молодой девушке... Никаких любовных интриг и чудесных деяний, приключений... Ха...
-И вот, в один из обычных дней мне удалось повстречать странствующего монаха,— Киехиме замолчала на секунду, давая себе передышку,— Анчин, так он представился мне... И, ха... Это была любовь с первого взгляда — я полюбила его, он меня и... Ха, храм это священное место, но в конце концов на свете нет вещи более святой, чем любовь, ха...
-Но он был странствующим монахом, что прошел всю Японию... И в конце концов он ушел, но...— Киехиме сжала руку в кулак,— Он обещал, что вернется. Ровно через один год он вернется за мной... И мы сбежим — вдвоем... Мне не нужно было ничего больше, кроме как быть рядом с ним — и... Я осталась одна.
-Я считала каждый день, каждый час, каждую секунду до его возвращения,— Киехиме все также не поворачивалась к Жанне, однако даже со спины та видела, насколько трудной ей было говорить,— И... Он вернулся. В день, когда он обещал, ровно один год спустя, но...
-В конце концов я встретила его и напомнила о нашем обещании,— Киехиме прервалась еще на несколько секунд молчания. Жанна не торопила ту, позволив Киехиме собраться с мыслями,— И... Он ответил мне — "мое имя не Анчин и я никогда не давал таких обещаний. Я никогда не был в этом храме и никогда не был твоим возлюбленным. Я не знаю тебя."
-Я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его...— Киехиме, начавшая говорить тихо, постепенно повышая голос, прежде чем ее голос начал медленно искажаться. Тихий, словно едва слышимый ручеек воды превратился в лавину,— ЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГО...
