Том 4: Туман, Король Королей, Сингулярность I V: Лондиниум

Аинз был...

Аинз был физически, действовал и двигался.

Как личность и некое разумное мыслящее существо Аинз скорее не был.

"Ого-го..." — повторение подобной фразы в тысячный раз не принесло Аинзу никаких новых сведений, но повторение все же состоялось — "Интересно, однако..."

Битвы с богами? Смерть человечества? Изощренные ловушки врага?

Детский лепет!

То, что действительно сбивало Аинза с толку — это, безусловно, были женщины... Девушки? Представительницы женского пола?

Аинз даже был не совсем уверен в том, какие слова он должен был подобрать для описания текущей ситуации.

Примерно двадцать минут назад Ольга, шеф, поцеловала Аинза.

Конечно, если говорить в отрыве от ситуации, это не было настолько уж невероятным событием. Аинз может быть и прожил не самую захватывающую жизнь все же не был абсолютным затворником и когда-то, пусть и давно, у него тоже была молодость. Он ходил на свидания, целовался, завел за свою жизнь пару краткосрочных романов и вполне себе успел все же попробовать секс — хотя он и был, по сути своей, достаточно скучным взрослым — какие-то мелкие "скучные" приключения в его жизни все же когда-то случались.

Поэтому, если брать саму ситуацию в отрыве от остального, сам поцелуй был не невероятным разрывающим разум на части событием, о котором Аинз мог бы вспоминать всю свою жизнь.

Слова "я люблю тебя"... С этим было сложнее.

Конечно у Аинза были когда-то недолговечные отношения — и в таких делах подобные слова также произносятся периодически — поэтому, в обычной ситуации подобное могло бы удивить Аинза, но не полностью шокировать.

Но ситуация была очень, очень-очень необычной.

Итак, Аинз. Спас, в каком-то смысле, мир — ну или приблизился к этому спасению мира. После парочки эпических драк и других интересных событий.

Аинз, что фактически прожил двенадцать лет без единого значимого социального взаимодействия на уровне большем, чем передача ручки коллеге по работе.

Аинз, которому в любви призналась Ольга-Мария Анимусфера. Его босс... Достаточно красивая девушка... Из другого мира... В котором он находится в теле могущественного лича... Руководящая спасением человечества... И возрастом... Сколько ей, восемнадцать? Ну, то есть где-то в два раза младше него самого.

Ох, ох, ох...

Подавление Эмоций могло успокоить Аинза, не дав тому прыгнуть головой в стену от избытка эмоций, но подавить мысли роящиеся в его голове оно не могло.

Аинз выдохнул еще раз, помотав головой.

Итак... Что ему делать дальше?

Ситуация была не просто сложной, а по сути своей искренне странной.

Любит ли он Ольгу? До этого момента Аинз даже не задавался этим вопросом.

Точнее, конечно, он поддерживает ее, защищает, и он крайне сильно разозлится, если кто-то попробует тронуть Ольгу хотя бы пальцем.

Но в романтическом смысле этого слова, любить Ольгу...

Ну, то есть говоря объективно — она была красива, ее характер был... Не самым идеальным, но Аинз не считал его плохим, скорее просто несколько своеобразным. И она была молода. Очень молода.

Аинз даже не мог уверенно сказать, что Ольга не просто решила подшутить над ним. Какой-то, по ее мнению, древний некромант-нежить из другого мира... Звучит не совсем соблазнительно для обычной девушки.

С другой стороны Аинз не мог и поручиться что все это было шуткой — поведение, общение, поцелуй...

"Охо-хо..." — Аинз выдохнул в тысяча первый раз.

Ответа на сложившуюся ситуацию его разум подсказать не мог — как минимум потому, что Аинз не мог до конца подобрать у себя в голове правильный вопрос, ответ на который ему и требовался.

Хотел он узнать "была ли Ольга серьезна"? А зачем он хочет задать этот вопрос и получить на него ответ?

Или он хотел узнать "люблю ли я Ольгу"? И какой же ответ в таком случае он хотел получить на этот вопрос?

Или вопрос, который он на самом деле должен был задать должен был звучать "могут ли у нас получится отношения"? Ох, Аинзу было страшно даже представить себе цепочку своих рассуждений в этом ключе.

Наконец-то длительное рассуждение в его голове достигло критической точки — и Аинз, с практически ощутимой любовью поблагодарил свой навык за то, что его разум наконец-то очистился от посторонних мыслей.

Нет, сами мысли не ушли — более того, Аинз был уверен, что если он сейчас хотя бы одним пальцем притронется к его прошлым рассуждениям, то они вновь выйдут из-под контроля и заполонят весь его разум. Но Аинз ощутил, что в его голове наконец-то установилось хрупкое равновесие и его мысли отошли на второй план. Возможно даже в этом случае было бы уместно использовать сравнение "затаились" — как хищники, ждущие момента наибольшей слабости своей жертвы, чтобы наброситься на него вновь.

Но, даже если Аинз выиграл лишь пару часов у своих размышлений — он все же их выиграл, и потому в очередной раз мог поздравить себя с очередной незапланированной победой.

В итоге Аинз все же смог окончательно выдохнуть и открыть дверь, ведущую в его комнату...

Чтобы столкнуться нос к носу с Да Винчи.

Аинз моргнул, после чего перевел взгляд на Да Винчи. Да Винчи, глядя в глаза Аинза, улыбнулась,— Ну что, недолгое время прошло?

Аинз моргнул еще раз, после чего взглянул на Да Винчи вновь,— Лео?

-Не смотря на то, что одно мое имя имеет тайную силу собирать десятитысячекусочковые паззлы, конкретно на этот вопрос оно все же не отвечает,— Да Винчи улыбнулась,— Аинз?

Аинз моргнул еще раз, после чего выдохнул,— Лео, чуть позже.

-Насколько позже?— Да Винчи сузила взгляд, глядя на Аинза,— Чуть позже уже наступило?

-Пока еще нет,— Аинз выдохнул, после чего взглянул на Да Винчи.

Вот, если говорить чисто теоретически... Просто глупая мысль, но что если Аинз...

Если уж коснулись темы Ольги, то, например, Лео...

-Ооооо,— Лео вдруг хихикнула, заметив взгляд Аинза, после чего карикатурным жестом подвела руку под свою грудь и немного приподняла ее, демонстрируя свой весьма заметный вырез,— Какой Казанова... Уже одной Ольги тебе маловато?

Аинз ощутил, как жуткий приступ смущения был подавлен его навыком — и в очередной раз возблагодарил Подавление Эмоций, после чего смог спокойно моргнуть,— Ты об этом так хочешь поговорить, Лео?

-Может быть...— Да Винчи растянула свою улыбку, превращая ту из веселой в насмешливую, чуть прищурившись.

Аинз мог бы продолжить эту игру, однако в итоге выдохнув он все же помотал головой,— Лео, поговорить мы сможем и потом... Однако в данный момент я вышел из комнаты для призыва новых Слуг.

-Хм...— Да Винчи отступила, все же медленно отведя свои руки в стороны и улыбнулась,— Не могу сказать, что до конца понимаю причину, почему ты продолжаешь этим заниматься, но... Полагаю, у сильных мира сего свои причуды. Так что... Идем.

Аинз кивнул, успев сделать шаг вперед, прежде чем Да Винчи присоединилась к Аинзу.

И Аинз не успел пройти и двух метров, прежде чем Да Винчи, лишившись возможности поговорить насчет действий Аинза в Сингулярности — и его романтических успехов вне ее — все же начала говорить,— Кстати... Знаешь, я тут узнала пару совершенно замечательных вещей о палингенезисе!

-Палингенезис?— Аинз моргнул, заставив Да Винчи улыбнуться.

-Скажем... Что, если я нашла способ залечить все раны, нанесенные Слугам их смертью?— Да Винчи улыбнулась соблазнительно...

* * *

В среднем, Аинз понимал каждое десятое слово, произнесенное Да Винчи. Хотя, если говорить на чистоту...

Ладно, каждое двадцатое.

-Само происхождение Слуги будет изменено,— Да Винчи, вероятно, не замечавшая подобного факта, однако, только продолжала говорить,— Было невероятно сложно свести влияние подобного изменения на психику и личность Слуги. Кто-то даже может сказать, что это невозможно контролировать — но, благодаря тому, что я, сама Да Винчи, гений всех гениев, взялась за это дело — подобное вмешательство в процедуру палингенезиса предстало передо мной задачей незначительной сложности. Я бы даже могла сказать, что это вовсе не стало для меня преградой. По крайней мере большей, чем иные интересующие меня вопросы...

Аинз выдохнул.

Итак, разговор шел об использовании Грааля. Это Аинз помнил и понимал.

-Безусловно, подобный процесс можно было бы считать панацеей, если бы не наша ограниченность в средствах — в том числе в Граалях. Все же, подобное изменение духовного Ядра Слуги представляет из себя деяние, сродни Истинной Магии в своей сути. На самом деле можно было бы даже сказать, что сам факт того, что это возможно реализовать используя лишь Грааль, и лишь один, удивителен сам по себе...

Используя Грааль Аинз мог восстановит все повреждения, нанесенные Слугам. Не просто физические, а те, что остались после их гибели в Сингулярностях...

-Конкретное изменение уровня сил, хм... Крайне сложно — все же, в данный момент это в первую очередь экспериментальный проект, нежели подготовленная процедура, однако мои теоретические выкладки подсказывают мне, что ни один Слуга — за редчайшим исключением не способен будет вместить в себя всю силу Грааля. Иными словами то, насколько станет сильнее Слуга будет зависеть от того, насколько он силен сейчас, или, еще проще — в то время как слабый Слуга пройдя палингенезис встанет на уровень лишь с Слугами более высоких рангов — Слуга, что силен сам по себе вознесется на недостижимый уровень мощи...

Дополнительно, Слуга ради которого Аинз решится использовать Грааль дополнительно приобретет значительное усиление... В неких не до конца указанных объемах.

-Конечно, хотя фактически и невозможно сказать, что подобные изменения не вызовут никакой реакции — я могу поручиться в том, что подобные изменения будут в пределах личности самого Слуги. И действительно, реакция на неожиданное изменение уровня своих сил и способностей абсолютно нормальна, и не является реакцией, порожденной изменение духовного Ядра...

Да Винчи также окончательно уверила Аинза в том, что влияние на личность и психику Слуги будет минимально, несмотря на то, что подобное действие было... Кхм, а что вообще значит "изменение Происхождения Духа" в этом контексте?!

-Ох, мы наконец-то пришли!— Да Винчи в конце концов произнесла, радостно, распахнув перед Аинзом двери, позволив тому войти внутрь.

Аинз... Так до конца и не понял всей подоплеки его действия, однако, выдохнув, пришел к определенному выводу.

"Судя по всему подобное действие несет исключительно положительные последствия..." — Аинз кивнул сам себе — "К тому же оно способно восстановить уже нанесенные раны Слугам... И если моим приоритетом стала забота о Слугах — оба варианта последствий выглядят для меня как нельзя подходящими... К тому же, измененный Граалем Слуга — это уникальный экспонат коллекции!"

Аинз улыбнулся, после чего все же осмотрелся внутри.

В пункте призыва в этот раз было немноголюдно — кроме Аинза и Да Винчи, подошедших одновременно, внутри находился только Роман, оператор машины призыва, и Баал, что, увидев Аинза, улыбнулся, сделав небольшой поклон.

Ольги нигде в помещении видно не было — и Аинз искренне считал, что это было к лучшему. Признаться, он до сих пор был слишком неуверен относительно того, что именно ему следовало чувствовать и думать касательно произошедшего... Поэтому, возможно, отсутствие Ольги в шаговой доступности от Аинза в данный момент являлось определенным благом. По крайней мере Аинз мог сосредоточиться на том, что происходило в данный момент прямо перед его глазами.

А перед его глазами находилась машина для призыва Слуг.

Аинз взглянул на запасы дата-кристаллов, что ему удалось найти в Сингулярности.

К сожалению, из-за произошедшего в самом конце Сингулярности Аинзу не удалось собрать дата-кристаллы, выпавшие с тел других Слуг, и сам Мегалос обронил после своей смерти только Грааль и не единого дата-кристалла... Конечно, можно было сказать в таком случае, что если Мегалос являлся чем-то вроде Босса Сингулярности и Грааль являлся вещью более высокого класса, чем стандартные дата-кристаллы, то это в каком-то смысле было логично, однако Аинз все равно был немного опечален подобными событиями.

С другой стороны, Аинз получил в этой Сингулярности целых два Грааля — от Медеи и от Мегалоса — и убитый Посейдон был достаточно щедр на выпавший из него дроп, поэтому Аинз не был особенно опечален этим фактом. Даже более того, он не только мог призвать... Четверых Слуг, но и обладал двумя Граалями!

И если один Грааль Аинз все же решил потратить на одного из своих Слуг — то даже в таком случае это значило, что еще один Грааль оставался в его личном пользовании!

Аинз улыбнулся и, дождавшись от Романа отмашки, сделал пару шагов.

Грааль, хм... На что же потратить лишний Грааль...

Призывной круг замерцал согласно своему обычаю, обозначая состоявшийся призыв, после чего раздавшийся женский взрослый голос прервал мысли Аинза.

-Ох, а ты весьма миловидный Мастер,— сделав шаг вперед, перед лицом Аинза появилась девушка, закутанная в крытый плащ с капюшоном, накинутым поверх ее головы, так, что из-за свисавшего капюшона Аинзу было сложно разглядеть лицо призванной. Впрочем, не то, чтобы Аинз успел забыть о том, с кем общался совсем недавно.

-Ох, Медея,— Баал мгновенно подал голос, заставив Медею, также услышавшей голос Баала, развернуться к тому,— Как раз именно та прекрасная девушка, которой мне так не хватало все это время! Не могла бы ты убрать свой капюшон — так я смог бы насладиться твоим прекрасным личиком сполна!

Медея замерла, словно бы только что убедившись в том, что увиденное ею не было случайным сном, после чего развернулась к Аинзу, замерев мгновенно, осознав, что увиденный ей миловидный Мастер был ей очень даже знаком.

-Ох, Медея,— Аинз улыбнулся,— Добро пожаловать в Халдею.

Медея, замерев, сглотнула медленно, после чего все же подняла руки, стянув капюшон с головы, освобождая свое прекрасное лицо, заостренные ушки и длинные фиолетовые волосы, ниспадающие до колен.

-Хм, значит, вот как распорядилась судьба...— Медея замерла и лицо, что до этого момента было весьма приветливым и улыбчивым замерло в выражении, что можно было бы назвать "решимостью",— Что же, я понимаю и не могу сказать, что рассчитывала на большее... Хорошо, в таком случае — я понимаю это таким образом, что ты оказался моим Мастером?

-Да,— Аинз кивнул, после чего улыбнулся Медее приветливо. В конце концов в прошлой Сингулярности они разошлись на не самых плохих условиях — они сражались бок о бок против единого врага... Но до этого они сражались и друг против друга — в бою, где Аинз, Каинавель и Баал втроем убили несколько союзников Медеи, поэтому у той действительно все еще могли оставаться несколько смешанные чувства относительно подобного призыва.

Однако, в принципе, Альтера и Каинавель вроде как нашли общий язык между собой, после своего общения, поэтому...

-Баал, ты не будешь против, если я дам тебе дополнительно задание?— Аинз обратился к Баалу и тот, словно бы только дожидаясь этого момента, расплылся в улыбке, после чего поклонился Аинзу.

-С превеликим удовольствием, мой господин,— Баал после этого бросил взгляд на Медею. Та, уловив что-то во взгляде Баала выдохнула, после чего взглянула внимательно на Аинза и, найдя в его взгляде — или наоборот, не найдя — чего-то важного, отступила.

-Как будет угодно моему новому Мастеру,— Медея сделала шаг назад, после чего взглянул на машину призыва.

Значит, Медея, хм... Медея была неплохим вариантом — судя по оговоркам Фокалора та была очень сильным магом этого мира, и как Аинз успел убедиться на примере ловушки, созданной самой Медеей, была не глупа, так что подобное дополнение к его силам Аинза радовало.

Следующий призыв на очереди...

-Так что, это ты мой новый Мастер?— громкий голос оповестил Аинза о призыве новой Слуги раньше, чем та смогла сделать шаг вперед,— Мое имя — Френсис Дрейк. Надеюсь — сработаемся.

Появившееся лицо пиратки, перечеркнутое огромным косым шрамом было радостным и довольным, а встретившись взглядом с Аинзом — обратно Медее — ее улыбка только стала шире.

-А, Аинз, адмирал!— Дрейк тряхнула головой радостно, из-за чего ее внушительные... Формы, обрамленные крупным вырезом, заколебались,— Рада видеть тебя, в добром здравии! Виделись мы, вроде, совсем недавно — но поверь мне, я уже успела соскучиться по парню, что смог надрать задницу Гераклу, а затем повторить свой подвиг!

Легко сделав пару шагов, Дрейк оказалась рядом с Аинзом, сверкая лучезарной улыбкой,— Ну что, ты, выходит, мой новый Мастер?

-Да,— Аинз кивнул.

-Красиво!— Дрейк ухмыльнулась,— Ну что, Мастер, тогда вперед! Где у вас тут бар, казино и кабацкие драки?!

-Хм,— Аинз немного усмехнулся,— Алкоголь где-то тут должен был быть... Азартные игры — спроси, наверняка найдутся. А сражения — в следующей Сингулярности, думаю, их будет предостаточно.

-Ну и отлично, все, чего мне только хотелось найти в этом мире!— Дрейк ухмыльнулась Аинзу в ответ, сделав от него шаг, после чего не стала задерживаться надолго, сразу же отправившись прочь, в поисках... Чего-то из перечисленных трех вариантов.

"Хм, пока все вроде идет неплохо..." — Аинз выдохнул — "Хочется, чтобы и дальше все шло также хорошо..."

Следующий призыв... Окончился несколько неожиданно для Аинза.

-ААРГХ!— рык призванного Слуги заставил Аинза мгновенно напрячься — однако рык не был похож на рык зверя, а, скорее на то, как ребенок мог бы его имитировать...

Спустя секунду Аинз увидел сперва силуэт огромного существа, что возвышалось на добрые два метра над всеми окружающими его людьми, прежде чем понять, кого же именно Аинз призвал в этот раз.

-Ах, Астерий!— Аинз улыбнулся, после чего монструозная фигура, что подняла руки для какого-нибудь удара по окружающей его обстановке замерла от слов, небрежно брошенных Аинзом, после чего развернулась.

-Ты... Хороший... Маг...— медленно на лице Астерия и в его черных глазах с золотой радужкой промелькнуло узнавание, после чего Астерий сделал шаг вперед и взглянул на Аинза внимательно,— Ты... Мой... Мастер?

-Да,— Аинз кивнул, после чего монструозная фигура Астерия двинулась к нему. Будь на месте Аинза любой другой человек, он бы явно испытал как минимум некоторый дискомфорт от приближения такого покрытого мышцами гиганта, однако вместо угрожающего оскала на лице Берсеркера была только большая улыбка — которая, впрочем, из-за отсутствия практики, была больше похожа на оскал. Однако Аинз не стал отстраняться от Астерия, позволив тому приблизиться...

После чего схватить Аинза.

Легко подняв того от земли, Астерий обхватил Аинза обеими руками и сжал того с такой силой, что Аинз почувствовал, как его Подавление Урона среагировало, предотвращая травмы и урон.

-Хороший маг... Хороший Мастер...— Астерий проговорил своим низким, но все равно детским голосом.

-Да, наверное,— Аинз все же высвободил одну руку, после чего потрепал Астерия по загривку, словно ребенка, заставив того издать неопределенный звук какого-то детского неодобрения.

-Прошу прощения...— Аинз отвел руку от головы Астерий, однако тот, отпустив Аинза ухватил того за руку, после чего положил ту обратно себе на голову. Точнее, он попытался это сделать и, обнаружив, что из-за его роста Аинз не мог дотянуться до его головы — мгновенно уселся на пол. Впрочем, даже в таком виде его голова была примерно на уровне головы Аинза, так что тому пришлось поднять руку для того, чтобы потрепать Астерия по голове, на что тот издал одобрительное мычание.

"Астерий, ха..." — Аинз вздохнул. Действительно, все же, он обещал Гектору позаботиться об Астерие...

Воспоминания о Гекторе заставили Аинза вздохнуть.

Эх, Гектор, обычный Слуга обычного вида с обычной внешностью! Эх, Гектор, как жалко было, что в итоге Аинзу все же пришлось убить того... Но, по крайней мере он мог отплатить ему теперь заочно за это, позаботившись об Астерие!

-Йо, этот старик — я — Лансер. А мое настоящее имя — Гектор,— Аинз замер, не поверив своим ушам в момент призыва четвертого Слуги. На секунду он остановился, перестав даже поглаживать Астерия, заставив того неодобрительно промычать что-то, уставившись на появивляющегося из ниоткуда Слугу,— Слышал обо мне когда-нибудь? Ну, если нет — то приятно познакомиться!

-Гектор...— Аинз моргнул, ощущая, как его сердце бьется в восторге...

Эта ленивая походка не выспавшегося офисного работника, что не видел отпуска уже три года...

Эта небритая щетина, с которой уже давно перестал бороться мужчина...

Это уставшее выражение лица давным давно смирившегося со своей серой обычной участью парня...

Это лицо самого обычного мужчины из толпы...

Гектор замер, после чего взглянул на Аинза и нахмурился. После чего, увидев Астерия, сидевшего рядом с Аинзом, улыбнулся,— Ах, Аинз! Рад снова увидеться!

-Гектор!— Аинз ощутил, что его Подавление Эмоций сработало вновь, заставляя того вернуть себе некоторую ясность мыслей,— Гектор, как я рад вновь встретится с тобой!

-Ох, я тоже,— Гектор улыбнулся устало,— Особенно тому, что теперь я не против тебя, а вместе с тобой.

Аинз ощутил, будто бы все его мечты сбылись разом.

Прекрасные богини и могущественные герои? Забирайте их всех! Оставьте Аинзу только Гектора!

Аинз выдохнул и улыбнулся.

Отлично! Теперь все изменится!

Аинз даже не был уверен в том, что ему следовало сделать сперва.

Обсудить музыкальные вкусы молодежи?! Пожаловаться на своих сотрудников?! Выпить по баночке пива, рассуждая о жизни и девушках?! Сколько вариантов совершенно обычного времяпрепровождения Аинз мог придумать!

Подавление эмоций сработало еще раз, заставив Аинза выдохнуть, собираясь с мыслями.

Отлично, Гектор это просто отлично! Однако у него все же осталась еще одна вещь. Грааль!

Ведь если он решил отдать Грааль одном из Слуг, то один Грааль у него все еще оставался. Грааль, который можно было потратить на призыв нового Слуги!

Однако Аинз замер.

Кого ему стоило призвать на этот раз?

Итак, у него уже было двое Слуг из Иггдрасиля. Двое Слуг, которых он вроде как неплохо понимал и контролировал, однако... Добавление третьего, хм...

В самих Слугах из Иггдрасиля не было ничего плохого, сами по себе они были хороши, очень сильны, и Аинз достаточно легко мог их контролировать, однако... Без его надзора они были достаточно непредсказуемы, возможно даже, опасны. И если за двумя Слугами, Каинавель и Баалом, он мог следить все это время, то третий подобный им Слуга мог оказаться для Аинза все же чрезмерным.

Однако просто так оставлять Грааль валяться без дела Аинза также не хотел — все же, у него уже был один Грааль, что он оставил в своей коллекции, а значит дополнительный экземпляр ему не был необходим.

Поэтому Аинз выдохнул и сделал шаг вперед.

Как показал ему Гектор, Слуги Нового Мира тоже иногда были более чем желанной наградой!

Поместив Грааль, Аинз задумался.

Однако, ему не хотелось слишком уж сильно отходить от уже существующего паттерна, да и, признаться, если бы призванный им Слуга был слишком слабым — то Аинз бы наверняка решил бы, что потратил Грааль в пустую.

Поэтому мысль Аинза была проста.

"Я хочу кого-нибудь похожего на Слуг из Иггдрасиля, и сильного, но при этом из этого мира. Ах да, и лучше, чтобы Слуга был постарше!"

И Грааль легко отозвался на его желание.

На этот раз в отличии от призыва Слуг Иггдрасиля машина призыва не сошла с ума — хотя сам процесс призыва и длился значительно дольше, чем обычно. Мерцание огней, вращение полуколец, работа самой машины — все это в обычных условиях, возможно, и заставило бы Аинза напрячься, однако после взгляда на призыв Каинавель, это уже не впечатляло так сильно.

Поэтому когда спустя секунду из вспышки призыва появилась новая Слуга — Аинз не был удивлен.

Сперва он видел длинные ноги, закованные в легкий черный доспех. После этого — легко трепещущий на ветру красный плащ. После этого его внимание привлекло тело девушки, сделавшей шаг вперед — в отличии от обутых в стальные ботинки ног, оно было покрыто прилегающим к коже плотный черным кожаным костюмом, очерчивающим соблазнительные формы и весьма немаленькую грудь девушки.

Затем его внимание привлек воротник — странный, словно бы созданный из сотен узких стальных полос, на месте своеобразного капюшона, или быть может даже на манер лаврового венка, обрамляя голову девушки — или все же женщины? Судя по виду, хотя Слуга и выглядела сногсшибательно, скорее всего ее возраст был все же в районе третьего десятка — однако внешность Слуги была того вида, о которой часто мечтают молодые девушки.

Длинные волосы насыщенно алого цвета спускались по ее плечам, доходя примерно до середины ее поясницы, неровными прядями спадая со всех сторон.

Лицо Слуги было резким, черты лица острыми, а взгляд из-под прищуренных глаз — холодным, но вместе с тем несколько смеющимся.

В конце концов, Аинз пожелал кого-то похожего на Каинавель и Баала.

Кто может быть более похож на Каинавель, завоевательницу, появившуюся на миг в мире лишь для того, чтобы бесславно погибнуть, чем иная завоевательница, Слуга, созданная лишь подобно уходящему сну из тысяч невозможных временных линий?

Кто может быть похож на Баала, Императора Демонов, чем Истинный Король Демонов?

-Я — Король Демонов Шести Небес,— призванная Слуга сделала шаг вперед, продолжая обозревать окружающих ее,— Папияс, Ода Нобунага. Я вижу что вы собрали приветственную церемонию. Хорошо, пожирание этого мира станет простым занятием для истинного гегемона. Веди меня, тот, кто путешествует бесконечно в теле человека.

Аинз замер.

"Тот кто путешествует в теле человека..." — Аинз сглотнул. Неужели она что-то знала?! Неужели он случайно призвал все же Слугу из Иггдрасиля?! Ода Нобунага... Она совершенно не выглядела, как Ода Нобунага из Иггдрасиля, но ведь ее призыв мог значительно ее изменить, безусловно...

-Хм?— взгляд Оды наткнулся на Аинза, после чего, увидев Астерия, та улыбнулась,— Ох, я вижу это ты оказался моим слугой. Что же, хорошо, твой король доволен.

Аинз моргнул. Нет, судя по всему это все же была Слуга не из Иггдрасиля, те обычно демонстрировали ему значительно больше почестей, особенно при первой встрече.

Аинз моргнул еще раз, после чего на всякий случай решил уточнить что-то,— Не уверен насчет слуги... Я призвал тебя, а значит Слуга в данном случае ты, а я Мастер.

-Ха?— издав короткий смешок, Ода взглянула на Аинза непонимающе,— Меня не беспокоит то, что ты вообразил себе, Мастер. Я — король, и ты отныне мой Слуга. Это работает так.

Аинз моргнул еще раз,— Нет, я вполне уверен, что...

-ДОВОЛЬНО!— резкий всплеск маны, принявший форму черно-красной волны пламени вспыхнул вокруг Оды, легко врезаясь и выгрызая куски бетонного пола,— Не переступай своих границ!

Астерий под рукой Аинза зашевелился, чувствуя явную угрозу своему новому Мастеру, заставив Аинза сделать шаг вперед.

И, стоит сказать, что Аинз был очень скромным и неконфликтным человеком сам по себе. Возможно даже чересчур — Аинз практически никогда не влезал в чужие конфликты, не мешал людям и не выпячивал заслуги, часто считая, что его заслуг фактически и не было, практически ни в чем.

Однако, стоит признать, что за прошедшие месяцы Аинз значительно привык к тому, что Слуги, призываемые им в Халдею, относились к нему... С уважением, добротой, или опасением. Но никогда так грубо и наплевательски, ставя себя намного выше Аинза.

И, стоит признать, он действительно начал входить во вкус. После разговора с Ольгой он действительно счел себя победителем. Он победил Сингулярность, практически идеально, достаточно легко справился с неожиданным кризисом и вообще показал себя с лучшей стороны. Он начал привыкать к тому, что люди относятся к нему не просто хорошо, а уважительно.

И поэтому, хотя Аинз и был скромен и неконфликтен, в этот раз действия и реакция Оды его задели.

И Аинз сделал шаг вперед.

Хотя его тело не могло выдержать полной его силы, если бы он использовал лишь первый или второй ранг его Ауры — этого было бы вполне достаточно.

Спустя секунду волна первобытного ужаса прокатилась по Халдее.

Эта волна заставила каждого Слугу, каждого человека замереть на секунду на месте, словно бы над ними зависло черной облако, скрывшее солнце.

Ода, что до того глядела на Аинза с пренебрежением, замерла неожиданно, после чего ее взгляд из насмешливого стал вдруг серьезным.

Аинз вдруг понял, что его неожиданное действие было импульсивным — однако подавление эмоций лишило его приступа стыда, заставив Аинза понять, что вперед путь у него был только один. Если уж начал делать — делать нужно было до конца.

-Мне все равно, являешься ли ты королем, демоном или монстром,— Аинз сглотнул. По сути это был блеф и Аинз осознавал, что, вполне возможно, переступает черту, однако поделать ничего не мог,— Мое имя — Аинз Оал Гоун и я твой Мастер. Может звать себя как угодно и вести себя как угодно — но отныне я твой Мастер и ты моя Слуга. И ни одно твое действие не изменит этого. И если ты пожелаешь противиться моей воле — что же, я буду рад показать тебе, почему даже короли становятся моими Слугами.

На секунду между Аинзом и Одой установилась гробовая тишина, во время которой Мастер и Слуга рассматривали друг друга.

Ода не выглядела испуганной — но и Аинз не подавал вида, что он считает свой поступок излишним. Двое смотрели друг на друга.

Прежде чем Ода, до того глядевшая насмешливо, сделала шаг назад и хмыкнула,— Хм, Мастер... Хорошо, Мастер. Если ты считаешь себя достойным этого титула — то я позволю тебе стать моим Мастером — и я буду твоей Слугой. Но тебе придется быть величайшим Мастером всех времен и миров, чтобы оправдать этот титул.

После этого Ода сделала шаг и развернулась, махнув плащом, после чего направилась прочь.

Аинз сглотнул внутренне.

Он совершил глупость. Откровенную, наверное, глупость... Но в этот раз эта глупость вновь сошла ему с рук!

Аинз выдохнул медленно воздух, что он незаметно для самого себя успел задержать.

-Хм, все же, наследие моего господина просыпается,— Баал отвесил свой комментарий, заставив Аинза вздохнуть, после чего бросить взгляд на окружающих его людей.

Признаться честно, он надеялся на то, что у этого небольшого эксцесса не будет далеко идущих последствий.

Ох, как он надеялся...

* * *

Навык: Харизма: A++ (C) повышен до Харизма: A++ (B)

* * *

В момент, когда волна страха, первобытного ужаса прошла по Халдее Медуза была в своей комнате.

Казалось, будто бы на секунду весь мир замер.

Словно бы маленький зверь, на которого вдруг упала монструозная тень парящего в вышине дракона.

Будто бы рядом с ней прошла сама Смерть.

Первобытный ужас, первородная сила будто бы прошла мимо нее. Словно бы косым взглядом оценив незначительность Медузы, нечто коснулось ее фигуры самым краем своего одеяния, оставив лишь ощущение присутствия, словно ограждающий знак, напоминающий Медузе. О том, что нечто было рядом. О том, что нечто не сочло ее значимой настолько, чтобы даже остановиться рядом. О том, что нечто просто разрешило ей существовать дальше.

Коснувшаяся ее сила не была злой или угрожающей, сколько просто безразличной и могущественной. Смерти нет дела до ненависти, угроз, желаний. Смерть не испытывает эмоций людей. Смерть не дожидается своих жертв, ни со злобным оскалом, ни с легкой улыбкой. Смерть безразлична.

И Смерть, коснувшаяся Медузы, была безразлична, спокойна, ленива. Она не торопилась. Она ждала своего часа — и на секунду Медузе показалось, что мимолетное прикосновение Смерти и было тем, что она ждала все это время.

Казалось, будто бы для Медузы не было больше пути. Не было возможности ступить шага. Не было истории дальше.

Смерть решила поставить точку в ее судьбе. И Медуза ничего не могла сделать.

Она замерла, готовясь встретить свою Смерть...

Прежде чем ощущение пропало. Также быстро, как оно появилось. Словно этого и не было вовсе. Словно бы Смерть, стоявшая перед ней, просто отступила. Как будто взглянув в ее глаза Смерть взглянула на всю ее жизнь — и приняла решение, позволить Медузе продолжать идти, отступая с ее дороги.

Медуза медленно выдохнула воздух, что она незаметно для себя успела задержать, после чего свалилась на кровать, как марионетка с обрезанными нитями.

Ей не было нужды долго гадать, что именно послужило причиной этого явления, и что заставило ее неминуемую гибель отступить.

Аинз.

Медуза вздохнула еще раз, после чего ее разум, наконец-то прояснившись, позволил той вспомнить о своих сестрах.

Эвриала и Сфено...

Медуза не могла представить Аинза в гневе... Однако она могла представить его пугающим. Словно бы сама Смерть, сошедшая на Землю за своей жатвой.

И все же, даже представляя себе Аинза, медленно идущего вперед — безэмоционально, размеренно, практически скучающе, Медуза не могла представить себе Аинза, что стал бы сражаться с ней.

Медуза не могла себя обманывать — если бы они оказались по разные стороны баррикад, если бы они столкнулись в бою — Медуза не питала иллюзий и надежд. Аинз действовал эффективно, не быстро. Аинз действовал выверено, не глупо. Аинз действовал логично, не эмоционально. Медуза не могла даже представить себе ужаса, что мог бы принести ей Аинз, столкнись они в бою.

Однако Медуза была Слугой Аинза. Слугой, которую он ценил. Слугой, которую он оберегал. Слугой, которую он... Любил?

Даже если бы Медуза стояла по правую руку от Аинза, глядя на саму Смерть сошедшую со страниц древних писаний, преданий старше любого Героя, Медуза не могла представить Аинза, что по своей прихоти бы решил бы избавиться от нее, бросил бы ее словно ненужный инструмент, чья судьба отныне ржаветь под проливным дождем, валяясь на далеком пустыре, брошенном людьми. Медуза могла... Медуза могла представить себе, как невыразимое нечто — Аинз — встанет перед ней, защищая ее от удара. Как мягко пожурит за допущенные ошибки. Как легко взмахнет рукой и решит все проблемы разом.

Она могла представить Аинза, стоящего напротив тысячи смертельных врагов, заставляя их дрожать, как он принесет им ад и страдания, но не могла представить себе Аинза, что глядел бы на нее также — холодно, жутко, отстраненно.

Ей казалось, что даже в момент, когда сама Смерть коснулась ее, Аинз был не Смертью на ее пути. Аинз был тем, кто в конце заставил Смерть отступить от нее.

Медуза выдохнула еще раз.

Как легко принять решение, быть более смелой и открытой, и как же сложно его исполнить...

Раздавшийся в дверь стук заставил Медузу медленно моргнуть из-под ее очков, после чего подняться с места, сделав шаг к двери.

Скорее всего, это были ее сестры. Наверняка, столкнувшись вновь с Аинзом, они испугались, после чего бросились к своей младшей сестре, за поддержкой и защитой. И Медуза не была против этого, она была готова утешить своих сестер, однако... Иногда, иногда этого было слишком много. Иногда Медуза не была так уж рада тому, что ее сестры обращались к ней за помощью.

И вместе с тем, Медуза не могла отказать своим сестрам в поддержке.

Поэтому, открыв дверь и обнаружив за ней не своих сестер, Медуза была несколько удивлена.

Обнаружив за дверью Аинза — Медуза была удивлена сильно.

Моргнув несколько раз, Медуза перевела взгляд на Аинза, что чуть смущенно взглянул на ту в ответ,— Я войду?

-Да-да, конечно!— Медуза отступила назад, коря себя за промедление, после чего взглянула на Аинза.

Итак, вот и Аинз... Вроде как тот, кому Медуза хотела... Хотела...

Ох, что же она хотела...

Все мысли Медузы как-то странно потерялись, стоило ей только увидеть Аинза, заставив ту механически прошествовать к стулу, после чего усесться на него, глядя на то, как Аинз проделал же подобное.

В комнате повисла тишина, в которой Медуза и Аинз рассматривали друг друга несколько секунд, прежде чем Аинз все же кашлянул в кулак, прерывая тишина.

-Я пришел по важному делу,— Аинз выдохнул, после чего вытянул руку. Черный провал бездны раскрылся перед его рукой, после чего спустя секунду в руках Аинза сверкнул небольшой предмет.

Золотой кубок, если быть точнее.

"Грааль" — Медуза отметила сама про себя, даже не до конца удивленная.

Нет, Медуза слышала про то, что Аинз получал Грааль каждый раз по окончанию Сингулярности, но слышать и видеть было разными вещами.

Грааль, самая желанная вещь во всем мире. Исполнитель желаний. Желанный приз Войны за Святой Грааль. Величайший артефакт, способный сотворить невозможное.

И он находился в руках Аинза. В шаговой доступности от Медузы.

То, за что она сражалась когда-то. То, чего она так желала. Так близко к ней...

Медуза моргнула, после чего перевела взгляд на Аинза. Конечно у него был Грааль. Наверное и не один. Более того, если бы Аинз сказал, что у него было что-то лучше Грааля — Медузы бы не удивилась. Да, это было невозможно, но еще раз, о ком они говорили? Об Аинзе. Невозможно в данном случае — это просто слово, которое Аинз привык игнорировать.

Поэтому Медуза не удивилась тому, что в руках у Аинза неожиданно оказался Грааль. Единственное, что только заинтересовало ее — это тот факт, что Аинз зачем-то достал его сейчас.

Конечно, существовала некоторая невероятно малая вероятность того, что Аинз ошибся и достал его случайно, или даже просто решил показать Медузе свое сокровище, но Медузе в это верилось слабо. Поэтому Медуза, изучив Грааль, перенесла свой взгляд на Аинза.

-Признаться, я не совсем уверен в том, что именно произойдет,— Аинз выдохнул,— Но я хотел бы предложить тебе... Этот Грааль.

Медуза замерла.

Самый желанный приз во вселенной, за который сражаются в ужасающей войне, где нет союзников и правых... Просто предложили ей. Просто так. Предложили...

Хотя да, это же Аинз. Кому, как не Аинзу, предлагать Грааль словно бы купленную по акции кружку, в которой сам покупать не нуждался вовсе?

-Да Винчи объяснила мне, что если использовать Грааль, то Слуга станет намного сильнее, и к тому же твои предыдущие... Травмы из-за смерти также излечатся,— Аинз выдохнул, после чего медленно кивнул,— Прошу простить за то, что я это допустил..

Медуза могла сказать Аинзу нечто вроде "нет-нет, я сама виновата", но с другой стороны... Не обидела ли она его этими словами?

Аинз не был типичным королем, из тех, что жестоко правят тиранической рукой всем миром, посылая армии на убой — но Медуза понимала, что несмотря на все это — позиция Аинза в этом мире была так высока, что для него абсолютно не значило ничего, будут его называть королем или нет. Он не нуждался в оправданиях, в титулах и в валидации своих заслуг. Поэтому он прекрасно понимал, что именно делал в данный момент, отвешивая поклон Медузе. И если он решил, что он должен сделать это — какие-либо оправдания со стороны Медузы были бестактны, если не оскорбительны по своей сути. И потому Медуза промолчала, позволив Аинзу говорить дальше.

-В любом случае, я не в праве требовать от тебя то, чтобы ты согласилась на подобное,— Аинз выдохнул,— Хотя Да Винчи и уверяла меня, что подобный эффект не скажется на твоей памяти и личности — даже так, это все же экспериментальная процедура, а не отточенное действие. Поэтому — если ты откажешься — я, безусловно, пойму тебя.

Медуза считала, что Аинз не совершает ошибок. Идеальный, непоколебимый, могущественный и невероятно мудрый. И потому так странно ей было осознавать, что Аинз допустил ошибку в своей речи.

Что это значит, "не в праве"? Слуга есть лишь пешка Мастера. Так было заложено природой. Слуга существует, пока у него есть Мастер. Абсолютные Приказы Мастера заставляют Слугу повиноваться. Сам Слуга появляется в этом мире лишь по желанию Мастера.

Да, чаще всего Слуги намного сильнее Мастера — хотя с Аинзом и эта правда жизни оказалась развенчаной — но держащий в руках автомат солдат сильнее простого человека. Это не значит, что автомат перестал быть оружием, инструментом в руках человека.

Так и Слуги были оружием. Слуги были созданы как бессловесный инструмент — разве что с разумом, облегчающим взаимодействие с Мастером. Впрочем, примитивный искусственный интеллект давно встраивался даже в кухонную утварь, так что и с этой стороны Слуги не были особенно выделяющимся инструментом.

Право Слуги на жизнь и на смерть определяет ее Мастер. Право на силу, на существование, на поведение. Что значит, "не в праве"?

Возможно, если бы Аинз говорил о человеке, о ком-то, даже если не равном, но стоящем на одной ступени с ним...

О ком-то...

О ком-то...

Медуза моргнула.

Аинз... Считал ее... Человеком.

Осознание этого странного, непонятного факта вдруг ударило Медузу с силой, с которой ее не смогло бы ударить и сто Экскалибуров разум.

Как... Странно...

Аинз так давно заботился о Медузе. И Медуза не могла понять, почему. Почему он лечит ее. Почему награждает ее. Почему был зол из-за ее гибели. Почему прощал ей ее ошибки.

Аинз... Просто считал ее человеком.

Даже если она была не такой сильной, как Каинавель — Аинз считал ее человеком. Даже если она была не такой добродушной, как Машу — Аинз считал ее человеком.

И даже если она была не такой близкой, как Ольга — Аинз считал ее человеком.

Не монстром, не Слугой, не инструментом, а... Девушкой. Личностью. Человеком.

Наверное, не было бы странным, если бы Медуза в этот момент расплакалась... И Аинз бы сел ее утешать. Вытирать слезы, обнимать, и говорить, что все хорошо... Не как Слугу, а как девушку, как личность, как человека...

Но открытие, о котором она могла догадаться так давно стало для нее таким неожиданным и сильным, что никаких слез в глазах Медузы не было.

Просто, в момент когда Медуза встретила Аинза на пороге своей комнаты — все ее слова неожиданно потерялись. И сейчас Медуза также не нашла нужных слов.

Вместо этого она осознала — слова ей были не нужны.

Спустя секунду, продемонстрировав невероятную для себя смелость и даже пренебрежение рамками, Медуза ухватила Аинза за воротник его рубашки и, охмелев от своей наглости, притянула того, мгновенно поцеловав.

Аинз, в очередной раз оказался в странной, непонятной, только больше и больше все запутывающей — но, ладно, стоит признаться, очень нравящейся ему ситуации.

И Медуза планировала этой ситуаций воспользоваться на полную.

Поэтому примерно пять с половиной минут ни Медуза, ни Аинз не реагировали ни на что, происходящее рядом. И даже когда Грааль упал с кровати — никто из них не реагировал на этот факт. Более того, Медуза на всякий случай подопнула тот ногой под кровать — чтобы не отвлекал.

В конце концов, все же, даже такой страстный и романтичный момент закончился и Аинз отстранился от Медузы, медленно приходя в себя.

Медуза не знала, но в этот момент Подавление Эмоций среагировало примерно десять или пятнадцать раз — и даже в этом случае Аинз чувствовал себя более чем непонятно.

Однако для Медузы все выглядело совершенно иначе.

Медуза видела, что Аинз не продемонстрировал никаких особенных эмоций, кроме, может быть, слабого удивления, будто бы говорящего о том, что Аинз ожидал чего-то подобного, но, быть может, через пару часов или в крайнем случае завтра, но не прямо сейчас. Взгляд его был не холодным, но и не чрезмерно любящим, сколько просто теплым и понимающим.

Медуза неплохо понимала как свое положение, так и подоплеку подобных действий.

Не было бы странно, если бы другой Мастер на месте Аинза наказал бы Медузу за ее своевольные действия или решения, однако на месте Аинза не мог оказаться никто другой. Медуза не допустила бы никого на место Аинза — и даже будь у нее другой Мастер — она никогда бы не решилась на поцелуй с ним.

И потому Медуза была уверена, что Аинз, даже если он никогда не считал ее достойной своего внимания, даже если он считал ее простой девушкой ниже его ранга — не отбросит ее прочь и не ударит ее. В его голосе не промелькнет разочарование в ней и не будет осуждающего взгляда.

Поэтому, Медуза не жалела о случившемся. Какой бы ни был результат — она приняла свое решение. И хотя Медуза была тихой девушкой — это не значило, что она легко отступалась от намеченных целей.

Однако Аинз, отстранившись от нее, не выглядел счастливым. Пожалуй, единственное слово, которым Медуза могла описать выражение лица Аинза было несколько непонимающее.

Медуза выдохнула.

Аинз выдохнул и покачал головой. Медуза... Ощутила как что-то в ее груди сжалось, но не подала виду. Что бы не сказал Аинз сейчас, она примет это стойко и спокойно...

-Медуза,— Аинз медленно поднял свой взгляд, глядя в глаза Медузы. Совершенно не боясь ее взгляда. Глядя в глаза тому, кого он счел не просто Слугой, а человеком,— Я... Не настолько глуп, чтобы не понять твоих действий, но... Почему?

Медуза выдохнула. Видимо, она действительно все же переоценила отношение Аинза к ней.

-Я понимаю, что мы никогда не будем стоять вровень,— Медуза улыбнулась грустно,— Но... Я люблю тебя.

Аинз моргнул.

Такой простой человеческий жест непонимания, после чего Аинз все же поднял взгляд,— Верно. Пусть эти слова и жестоки... Кхм, возможно даже слишком жестоки для меня...

После этого Аинз чуть сместил взгляд и нахмурился, размышляя над сказанным, после чего помотал головой, сбрасывая наваждение — а может быть какое-нибудь невероятное рассуждение о судьбе мира, Медуза не знала,— Но это правда. Поэтому, почему?

-Потому, что ты всегда считал меня человеком,— Медуза улыбнулась,— Просто... Я... Не очень внимательная. Забавно, я всегда считала, что мое умение видеть без зрения делает меня столь проницательной — но какие-то вещи я поняла только сейчас. Что ты всегда относился ко мне как к равному. Не как к бессловесному инструменту или презираемому монстру. Не как к легендарному чудовищу, а как ко мне, к Медузе.

Аинз выдохнул, и помотал головой,— И все?

-И все,— Медуза выдохнула.

Конечно, она могла бы обратиться к каждому событию отдельно. Сказать о том, что он любил те же книги, что и она. Или о том, как он сражался за нее. О том, как он помогал ей. О том, как защищал ее. О том, что он был умен, красив или благороден. Или о странном, невыразимом чувстве защищенности, словно бы за спиной старшего брата, всегда готового помочь и поддержать, что она испытывала рядом с ним, но...

Неужели ей следовало говорить это? Неужели ей стоило опошлять ее слова мелочным перечислением всех бесценных артефактов, что он потратил на нее, всех секунд времени, что он был вынужден сжечь на ее мелочные проблемы, всех неудобств, что она ему причинила?.. Медуза так не считала и потому лишь улыбнулась Аинзу.

Она была готова к тому, что ее отвергнут. Пожалуй, это было даже правильно. Кто был Аинз и кто была Медуза? Могущественный маг, король без королевства, богоубийца, идущий по мирам с невыразимой целью, к спасению человечества — или к его гибели...

И Медуза. Слуга, появившаяся по прихоти людской молвы, легенды, чье самое знаменитое деяние — это быть убитой бравым героем в его истории...

Медуза была готова, что ее отвергнут.

Но что это будет значить после? Что она будет делать? Что она будет чувствовать?

Отступит ли она от Аинза? Позволит ли ему наслаждаться своей прекрасной жизнью, места в которой для нее не было?

Да. Медуза сделает именно это. Аинз подарил ей счастье, то, что Медуза считала для себя недостижимой мечтой — поэтому подарить ему счастье, счастье, в котором для Медузы не было места было бы самым малым, что Медуза могла для него сделать в ответ.

Медуза медленно ощутила, что слезы все же наворачиваются на ее глаза...

-Пойми,— Аинз выдохнул,— Ты... Ты прекрасна и я знаю, тысячи парней были бы без ума от счастья, оказавшись на моем месте. Однако...

Медуза выдохнула.

Что же, отверженность...

Это было даже романтично. В грустнейшем из смыслов этого слова.

Медуза почувствовала, что в ее груди поселилась приятная печаль.

-Однако Ольга-Мария...— Аинз произнес слова...

Медуза выдохнула и...

Замерла.

Ольга-Мария... Это... Имя шефа...

-Я... Не могу бросить ее,— Аинз выдохнул,— Я не до конца уверен, но все же...

Медуза моргнула. Медленно, словно бы пробиваясь сквозь пелену сна.

Ольга-Мария... Шеф Халдеи... Была вместе с Аинзом.

Это...

Медуза и так это знала.

-Я знаю,— Медуза моргнула медленно.

В этот момент осекся Аинз, после чего Медуза и Аинз взглянули друг другу в глаза.

Медуза, в общем-то, знала о том, что Ольга-Мария и Аинз были весьма близки.

И... Что?

-Я знаю про Серенити и Киехиме...— Медуза высказалась прямо.

Настала очередь Аинза замереть, слушаю Медузу.

Медуза... Считала себя инструментом своего Мастера. Не так уж малое количество Слуг считало также.

Во все времена власть, деньги и сила привлекали партнеров, будь то девушки или юноши. Во многих легендах великие герои славились не только своими подвигами — но и списком любовниц и любовников, оставшихся после них.

Даже согласно наиболее скромной из версии, Геракл во время встречи с царем Феспием оставил после себя двенадцать любовниц, не перечисляя четырех его жен и десятков любовниц по всей элладе.

Было не странно представить, чтобы и у Аинза было множество любовниц. В данном случае тот факт, что в эту когорту входили только Серенити, Киехиме, Ольга-Мария и может быть Нерона, Каинавель, Машу и Жанна Альтер был более странным, а тот факт, что своих любовниц он не покидал после одной ночи, а продолжал о них заботиться говорил скорее в пользу Аинза, чем о чем-либо еще.

Поэтому конечно же Медуза знала о том, что у Аинза были и другие любовницы и с самого начала была готова к тому, что она окажется одной из подобного любовного многоугольника. В конце концов, можно было даже сказать, что Медуза считала это естественным...

О том, что естественным это не считал сам Аинз Медуза, впрочем, не знала.

-Поэтому, даже если я недостойна...— Медуза выдохнула. Она была готова отступить, если Аинз попросит этого, однако если же нет, и проблема была в ином... Что же, Медуза не привыкла так просто сдаваться,— Я готова на все.

Аинз моргнул, после чего даже несколько растерянно протянул,— Ах, так вот какое "мы не равны" ты имела ввиду...

Прежде, чем Медуза смогла осмыслить сказанное, Аинз продолжил,— То есть... Ты говоришь, что согласна... Быть... Одной из...

-Да, если это называть так, то меня это полностью устраивает,— попытка забрать все внимание Аинза себе... Медуза, может быть, и могла бы мечтать о чем-то подобном, однако... Стоит взглянуть реальности в глаза, Медуза была не равна Аинзу. Ей никогда не добиться позиции жены, поэтому даже титул "наложницы" для нее звучал более, чем оправданно.

Аинз медленно моргнул, после чего выдохнул,— Ох... Хм, вот как...

После этого, словно оставаясь в каких-то тяжелых размышлениях и, даже, Медуза была готова сказать, немного растерянно, Аинз поднялся с кровати,— Я... Подумаю... Над этим вопросом... Мне... Надо будет... Обсудить его...

Медуза кивнула спокойно. Хотя Аинз и не обязан был отчитываться о заведении новой любовницы — тот факт, что он решил сперва все же обсудить это с другими говорил в первую очередь о том, как сильно он ценил своих девушек.

Аинз медленно поднялся с кровати, после чего, размеренно — почему-то Медузе пришло в голову странное сравнение, что, словно бы на автопилоте — двинулся прочь, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Медуза осталась одна, после чего подняла руку к очкам...

Она...

Она взрослая. Она — сформировавшаяся личность. Она не будет прыгать на кровати, размахивая руками и издавать победные кличи.

Она не будет...

Она не будет!

* * *

В себя Медуза пришла спустя, примерно, часа два, окончательно перестав радоваться, свалившись на кровать обессиленно.

Ладно, она все еще не добилась итогового решения...

Но ее и не отвергли, в конце концов!

Поэтому настроение Медузы было настолько хорошим, что ей самой было непривычно ощущать себя настолько радостной.

Настолько радостной, что случайно выкатившийся из-под кровати Грааль даже не сразу привлек ее внимание — а когда Медуза все же нашла его взглядом и вспомнила, что это такое на самом деле — первой ее мыслью стал вопрос о том, что Грааль делает в ее комнате.

Разговор с Аинзом окончательно вымел из ее разума всю информацию о том, зачем он изначально приходил, заставив Медузу несколько мучительно долгих секунд вспоминать о том, зачем же ей был дан Грааль изначально.

И, в конце концов, Медуза все же вспомнила, после чего потянулась к Граалю, подняв тот на руки.

Значит, палингенезис... Да Винчи рассказала, пожалуй, каждому Слуге о ее новом невероятном изобретении — и, признаться честно, Медуза действительно не думала о том, что Аинз выберет именно ее для подобного действия.

В подобном случае, Медуза могла сказать, что это было... Чем-то вроде выражения личной благодарности, может быть даже знака доверия от Аинза.

Медуза медленно провела пальцем по Граалю.

Невероятное количество магии бурлило в артефакте. Самом желанном призе во всей вселенной...

Данном ей словно бы незначительная безделушка, что просто ждала своего часа на полке магазина.

Медуза улыбнулась.

Забавно, ей так хотелось загадать Граалю что-нибудь...

И вот теперь, когда Аинз принял ее...

Все ее желания казались ей такими неважными, такими мелочными, такими незначительными... Такими ненужными...

Забавно, как оказывается на самом деле легко было исполнить ее самое заветное желание.

И без всякого Грааля.

Медуза медленно вытянула руку, после чего подкинула Грааль, поймав тот чуть позже.

Ей не хотелось ничего желать Граалю.

Ни того, чтобы Грааль изменил ее историю. Ни того, чтобы он изменил ее проклятие.

В конце концов, Аинз принял ее и такой, поэтому... Возможно, и Медуза могла принять себя именно такой.

И поэтому, перед процессом палингенезиса, мысль Медузы была такова.

"Я принимаю себя тем, кто я есть."

И Грааль ответил ей.

* * *

Медуза Горгона (Ехидна) получила (12) уровней!

Ехидна (5); Владыка монстров (5); Мать чудовищ (2)

ХП: 60 (+40)

Мана: 60 (+20)

Физическая атака: 60

Физическая защита: 0

Ловкость: 80

Магическая атака: 0

Магическая защита: 60

Сопротивляемость: 40 (+30)

Особые способности: 90

Истинное Имя было изменено!

2 Навык(и) было добавлено!

1 Навык(и) было изменено!

2 Благородный(е) Фантазм(ы) было добавлено!

Комментарии игроков:

-Билд все еще не работает!

-Господи, зачем вы добавляете ей ману?! Зачем хп задрали для такого уровня?! Физ. защита — ноль, да вы издеваетесь! -Призыватель... У которого нет магической атаки... И ловкость задрана до параметров неплохого роги... УМП :(

* * *

Для Серенити особенных занятий в Халдее не было. Не то, чтобы их было так уж много в Халдее для всех остальных, однако для Серенити и без того не самый большой выбор возможных развлечений был ограничен еще больше.

Общения с людьми Серенити была фактически лишена с самого детства, а потому выработать к ним какое-либо определенное отношение так и не сумела, поэтому не могла сказать, что ей не хватало подобного общения — или же наоборот, она была довольна сложившейся ситуацией, когда она крайне редко пересекалась с другими людьми... По сути, едва ли с кем-либо, кроме Хассана и Киехиме — впрочем, достаточно редко как с первым, так и со вторым.

Скорее, Серенити просто принимала это как данность. Да, ее неосторожное касание способно убить даже Слугу, так что в целях банальных правил безопасности той следовало как можно больше ограничить свое общение с кем бы то ни было, кто не был неуязвим к ее яду.

А поскольку никого, кроме, пожалуй, Аинза, часто отсутствующего в Халдее, с таким навыком Серенити вспомнить не могла — Серенити вполне понимала причину того, почему она ни с кем не общалась.

Также, поскольку ядовитым было не только ее прикосновение, но и любая ее физиологическая жидкость — в данном случае, пот и даже в некоторой степени малейшие капли водяного пара, что та выдыхала постоянно, нахождение ее вне ее комнаты, в месте, где существовала, пусть и достаточно небольшая, но все же существовала вероятность отравить кого-нибудь даже без непосредственного контакта — Серенити в основном находилась в своей комнате.

Иногда она все же выходила, в основном за книгами — или за какой-нибудь едой, которой регулярно баловал Слуг Арчер — но большую часть времени Серенити проводила в своей комнате.

Подобное пребывание не было для Серенити печально или угнетающе, взращенная в секте наемных убийц, подготовленная к тому, чтобы однажды стать их главой, Серенити привыкла игнорировать подобные неудачные моменты своей жизни.

Однако, пребывание в ее комнате было до безобразия скучно.

И хотя книги неплохо скрашивали ее одиночество — ввиду того, что альтернативных занятий в ее комнате фактически не было даже они через какое-то время теряли свой шарм.

Поэтому, Серенити знала, например, что ее спокойный шаг составлял по длине всего тридцать два сантиметра, что задняя стенка шкафа в ее комнате имела толщину и форму подходящую для того, чтобы создать в ней примерно три потайных кармана с кинжалами, а в небольшом канделябре, висящем на потолке, прикрывая лампочки, было ровно двадцать девять царапин.

Да, ей настолько нечем было заняться.

И подобную скуку Серенити скрашивало лишь трое людей.

Киехиме. Пожалуй, она была самым скучным из возможных вариантов — часто Серенити просто сталкивалась с той на пороге ее комнаты, после чего обе девушки отвешивали друг другу несколько полу-оскорблений и расходились, одна мечтать о чем-то несбыточном, а вторая... Тоже заниматься чем-то, в общем-то, самым.

Роман. Роман появлялся на пороге ее комнаты реже, чем Киехиме, и часто не задерживался надолго. Серенити не особенно понимала смысла, с которым он иногда появлялся на пороге ее комнаты — обычно тот просто спрашивал что-то незначительное вроде "как у тебя дела" — как будто что-то могло измениться с того момента, как он спрашивал ее в прошлый раз, давал ей какую-нибудь книгу, что он нашел, и уходил. Вполне возможно это и было тем мифическим "проведывать"? Возможно.

И третьим, кто посещал ее чаще всех был Хассан. И хотя тот также старался надолго не задерживаться — за время пребывания Серенити даже ее комната оказалась пропитана полностью ее ядом — поговорить с ним было весьма интересно. В конце концов, оба они были лидерами ассасинов в свое время, единой секты, что просуществовала множество лет, у них было немало тем для разговоров — от политики и тактики ведения тайной войны и до обсуждения курьезных случаев из практики.

Последнее, впрочем, было невероятно редким событием — Серенити и Хассан были профессионалами и потому даже друг с другом редко могли расслабиться, не говоря уже о их личностных качествах, не позволяющих тем легко говорить на какие-то непринужденные темы.

Однако, Хассан был интересным собеседником, одним из самых лучших, пожалуй, на которых могла рассчитывать сама Серенити.

Конечно же, существовал и еще один, лучшим из всех возможных вариантов, но...

Серенити покачала головой. Мечтание о несбыточном есть занятие бесполезное как для тела, так и для разума.

Поэтому, когда в ее дверь раздался Слуг Серенити предполагала, что за дверью обнаружит... М, Хассан посещал ее недавно, так что либо Киехиме, либо Романа.

Как обычно, Аинз привычным образом удивил еще одного Слугу, сломав ее представление о вероятном.

Серенити замерла, глядя на Аинза. Аинз замер, глядя на Серенити.

Хах...

В последний раз Серенити видела своего Мастера... Примерно три недели назад.

Для Слуги сама эта фраза была парадоксальна — сама Война Святого Грааля обычно длилась меньше недели, и все это время чаще всего Мастер находился рядом со Слугой, поэтому фраза о том, что Слуга не видел своего Мастера уже три недели была странна сама по себе... Но это было правдой.

И нельзя было сказать, что Серенити не думала об этом, не мечтала или не планировала, что же ей стоит сделать, чтобы привлечь внимание Аинза — или же о том, что ей делать не следует, чтобы не отвратить внимание Аинза от нее самой, однако почему-то именно на текущую ситуацию плана у Серенити заготовлено не было.

-Мастер?— Серенити моргнула. Может ли она все еще использовать свой титул "официальной жены", или же уже нет?

Аинз моргнул еще раз медленно, глядя на Серенити... Нет, правильнее было сказать, сквозь Серенити, словно бы его взгляд блуждал где-то далеко, а разум его был потерян в глубочайших размышлениях.

-Хах?— словно бы в подтверждение мыслей Серенити Аинз моргнул, словно бы вынырнув из своих мыслей, после чего огляделся, будто бы пытаясь понять, где он сейчас находиться, после чего только заметил Слугу,— Серенити?

-Прошу, проходи,— Серенити сделала шаг в сторону, пропуская Аинза, после чего тот сделал шаг внутрь.

"Я ведь хотел зайти к Роману..." — Аинз помотал головой. Судя по всему, погрузившись слишком сильно в свои мысли он выбрал неправильный коридор и вышел к комнате Серенити... Что же, в таком случае, ничего иного кроме как зайти к ней в гости Аинзу не оставалось — ему бы не хотелось сразу после двух признаний в любви от двух красивейших девушек его жизни исправить баланс отношений с женщинами в его жизни тем, чтобы обидеть еще одну ни в чем не повинную девушку.

"Однако..." — Аинз все же сделал шаг внутрь комнаты Серенити и задумался — "Серенити ведь... Практически ребенок... Ну, то есть по виду ей максимум шестнадцать..."

Мысль о том, что даже в самом лучшем случае от возраста Ольги саму Серенити отделался не больше пары лет заставила Аинза сглотнуть и поморщиться.

Серенити, заметив подобные жесты Аинза, впрочем, расценила их иначе.

"Конечно же, даже если он неуязвим к моему яду ему может быть неприятно постоянно ощущать его..." — Серенити закусила губу. Промашка, большая промашка с ее стороны.

Серенити, конечно, не была неряхой, но ввиду факта своего яда даже стирка вещей с ее стороны превращалась в нетривиальную задачу, из-за чего ее постельное белье менялось в прошлый раз неделю назад...

Аинз, однако, помотав головой, сделал несколько шагов вперед, после чего присел на угол заправленной кровати Серенити, позволяя той проследовать вслед за ним.

В комнате установилась тишина — однако Аинз не замечал той, вновь погрузившись в свои какие-то глубокие мысли, практически не обращая внимания на Серенити, так что та молчаливо уселась рядом с Аинзом.

Серенити молчаливо взглянула на Аинза.

И вот, она один на один со своим Мастером, с неуязвимым для ее яда Мастером, что следовало отметить отдельно, в ее комнате, сидит совсем рядом с ним...

Не опасаясь того, что ее яд убьет ее Мастера, Серенити села не напротив Аинза, а рядом с ним, на ее постель, однако осознавая, что, вероятно, Аинзу все же было неприятно постоянно испытывать на себе действие ее яда, не приблизилась к тому слишком сильно, сидя на расстоянии примерно метра от него, молча глядя на Аинза.

Взгляд того был задумчив и блуждал по окружающей того обстановке самой обычной комнаты, что только можно было себе представить, касаясь каких-то видимых только ему одному объектов. Серенити выдохнула.

Аинз здесь телом, но разумом он был явно не здесь. И, самое худшее, Серенити не могла даже предположить, где в данный момент блуждал разум Аинза и какие невероятные проблемы тот обдумывал.

Было ли это обдумывание ожидающей Аинза следующей Сингулярности — или же рефлексия о уже произошедшем? Создание сложнейших, отточенных планов сражения с сотней противников такого уровня, который сама Серенити вообразить себе не могла, либо же размышление о судьбе человечества и тысячах возможных линий будущего, из которых Аинз сплетал то, что было угодно ему? Какие именно думы так занимали разум Аинза сейчас?

"Чисто теоретически, если я просто предложу Медузе остаться друзьями... Ох нет, это даже в моей голове звучит плохо!" — услышь настоящие мысли Аинза сейчас, Серенити бы значительно удивилась. Впрочем, в каком-то размытом смысле слова она была права — Аинз действительно прямо сейчас рассуждал о вопросах действительно эпического масштаба.

Но Серенити не могла взглянуть в разум Аинза и потому думала о своем.

И именно это подтолкнуло ее к действиям.

-Мастер,— Серенити обратилась к Аинзу, однако тот не отреагировал на нее,— Мастер!

После чуть более громкого окрика Аинз моргнул, после чего, вновь только что осознав, где он находился, помотал головой,— Да?

-Мастер, тебя... Беспокоит что-то?— Серенити чуть наклонила голову, глядя на Аинза, заставив того вздохнуть.

-Да... Немного,— впрочем, о том, факте, что беспокоило его нечто очень сильно знал как сам Аинз, так и Серенити.

-Мастер, я не уверена, что смогу быть полезной...— Серенити выдохнула. Конечно же, она не могла сравнить себя с Аинзом, его разум и мыслительные способности превосходили интеллект самой Серенити на порядки, так что в размышлениях Серенити смысла явно не было, однако...— Я слышала о том, что даже проговаривая вслух свои мысли собеседнику можно взглянуть на них иначе...

Аинз моргнул еще раз, после чего взглянул на Серенити, ожидая продолжения ее слов.

-Поэтому я подумала...— Серенити покачала головой,— Возможно, если бы вы рассказали мне о том, о чем вы сейчас думаете — вы могли бы лучше упорядочить свои мысли в голове.

Конечно, Серенити не думала о том, что ее разум хоть каким-либо образом сможет указать на какую-либо возможность, которую Аинз до этого не рассматривал, но сам факт того, что Аинз попробует рассказать ей о чем-то тревожащем его мог помочь тому. И... Серенити было все же интересно, что занимало разум ее Мастера в данный момент.

Поэтому, когда Аинз медленно вздохнул, после чего взглянул на Серенити, та приободрилась.

-Я...— однако Аинз только чуть помотал головой,— Это... Очень сложный вопрос, в который мне не хотелось бы втягивать и тебя также.

Серенити моргнула, после чего взглянула на Аинза.

Конечно, если таково было его решение, то Серенити не могла, не имела никакого морального права ничего с этим поделать, однако...

Серенити сглотнула, после чего все же робко поинтересовалась,— Я... Я понимаю, что не смогу понять полностью всю проблему, что тебя беспокоит, но... Возможно, даже если кратко...

Аинз моргнул еще раз, после чего отвел взгляд и Серенити несколько осмелела,— Или, быть может, другими словами, которые я могла бы понять...

Аинз моргнул еще раз, после чего медленно опустил взгляд,— Хорошо... Хуже, в любом случае, не будет.

После этого Аинз перевел взгляд на Серенити, затем кивнул сам себе и начал,— Дело в том, что... Не так давно... Очень недавно передо мной предстал... Выбор.

Серенити кивнула. Недавно предстал выбор, это Серенити понимала.

-Я... Не скажу, что подобный выбор... Мне... Неприятен в теории,— Аинз выдохнул, словно ему было сложно формулировать свою мысль. Впрочем, Серенити могла сказать, что вероятнее всего Аинзу было сложно перекладывать свою невероятно сложную ситуацию затрагивающую судьбу мира в ту форму, в которой эту ситуацию смогла бы понять сама Серенити,— Точнее, все случившееся... Это не так плохо само по себе, возможно мне стоило бы даже быть радостным от произошедшего... Просто, это... Я не понимаю, почему это произошло и, признаться, я просто был крайне не готов к этому...

Серенити кивнула серьезно, стараясь определить, о какой именно ситуации ей рассказывал Аинз в данный момент.

Значит, произошло некоторое событие... Событие, эффект которого оказался для Аинза неожиданным, причем настолько, что Аинз не до конца был уверен даже сейчас, что именно привело к этому неожиданному эффекту.

Причем, судя по тому, как именно Аинз реагировал на произошедшее — это событие было значительным и очень важным, не только в общей картине мира, но и для него...

В таком случае, Серенити, кажется, начинала догадываться о том, что Аинз имел ввиду.

"Сверхранговая магия" — Серенити кивнула.

Сверхранговая магия — вещь, что заставила Да Винчи схватиться за ее голову и впервые показать свое умение бегать — сперва гениальнейшая из гениальных бегом отправилась в свою мастерскую с криками, после чего заперлась в той примерно на сорок минут, причем судя по грохоту — заперлась она там в компании как минимум трех промышленных машин для сноса зданий и двух экскаваторов. После чего это же произошедшее деяние заставило Да Винчи вновь отправиться бегом, на этот раз на встречу с Аинзом.

И хотя Серенити все время находилась в своей комнате — то, с какими криками и грохотом Да Винчи отреагировала на нечто произошедшее было слышно не только ей, а, вполне возможно, и всему оставшемуся выжившему человечеству в мире. Учитывая, что все оставшееся человечество в данный момент находилось в Халдее — преувеличения в этих словах от Серенити не было.

Итак, значит, сверхранговая магия... Возможно, причина, почему Да Винчи окончательно потеряла голову и причина, почему был так задумчив Аинз крылась в этом факте.

Предложение, хм...

Конечно, Серенити не могла поручиться, но... Судя по тому, как отреагировала Да Винчи — Слуга, построившая свою легенду на создании невозможных вещей и совершении невозможных открытий — то действия Аинза действительно можно было расценить как "предложение". В том смысле, что человек, держащий в своих руках силу часто видит ее как некое предложение, возможность — или, иными словами, "зачем иметь силу, которой ты не пользуешься".

В таком случае, вероятнее всего, сверхранговая магия Аинза и стала для него столь необычным открытием. Возможно, Аинз не ожидал возможностей, что приобретет его магия в этом мире и в этих условиях — или нечто подобное... И действительно, подобную вещь нельзя было назвать "неприятной", однако неожиданной... Особенно, если Аинз не понимал причины, по которой его магия изменилась таким образом, то он действительно мог быть сбит с толку или даже чувствовать опасность, исходящую от его сил.

Хм, видимо, Серенити удалось объяснить случившееся, насколько ей самой было это понятно, так что та в конце концов кивнула, говоря Аинзу, что она следит за его мыслью.

-Хорошо...-Аинз выдохнул и перевел взгляд,— И, я размышлял над этим... Выбором. Не так уж долго, но мне даже начало казаться, что я пришел к какому-то определенному решению, но...

В этот момент Аинз замер, словно бы сбившись с мысли, после чего продолжил уже более ровным голосом,— Однако произошло некоторое событие... Крайне схожее с первым событием, что дало мне выбор.

"Это..." — Серенити задумалась.

Серенити, конечно же, как и всякий Слуга и всякий человек в Халдее почувствовала волну первобытного ужаса, прошедшую по Халдее, однако в отличии от любого другого Слуги или человека, что мог бы сбежать в ужасе от того источника страха, что он ощущал, Серенити лишь приняла произошедшее к сведению.

Точнее, конечно же, она была испугана как и любой другой — однако Серенити всегда относилась к своей жизни стоически.

"Если моему Мастеру угодно избавиться от меня — я буду рада ему угодить."

Поэтому Серенити приняла прошедшую волну ужаса стоически. Если Аинз хотел ее убить — хорошо. Если же нет — даже лучше.

Однако, Серенити не задумывалась над причинами произошедшего и почему Аинз, ее добрый и мягкий Мастер совершил подобное.

Возможно, в этом, втором, странном событии, что заставило Аинза так отреагировать и крылся ответ на ее вопрос?

-И, хотя два произошедших события, в сущности, очень похожи...— Аинз выдохнул еще раз,— Они взаимоисключающи. Или, точнее, я всегда думал, что они взаимоисключающи... До тех пор, пока не столкнулся с ними обеими... То есть с этими двумя событиями.

Значит... Хм...

Серенити была не великим ученым теоретиком, лучше ей следовало бы высказать свои мысли кому-то более посвященному в тайны этого мира, однако насколько Серенити понимала сама — значит, два события, произошедших с Аинзом, сверхранговая магия и что-то, что заставило его приоткрыть свою ауру страха, были в его представлении взаимоисключающи... Или, точнее, должны были быть — однако, не были.

-И, я получил... Странную возможность,— Аинз в конце концов все же подвел некоторую черту к своему рассказу,— Совместить то, что я всегда считал несовместимым... И, теоретически, я должен испытывать сейчас невероятную радость от подобного, уверен, нашлось бы множество, даже мои друзья, что были бы рады оказаться на моем месте, однако... Я... В растерянности.

Серенити моргнула.

Значит, два несовместимых событиях оказались совместимы и Аинз теперь обдумывал их как два возможных варианта... Сверхранговая магия и нечто еще... Еще одна способность, которую Аинз неожиданно обнаружил у себя? Или же нечто случившееся...

Серенити нахмурилась — паззл в ее голове все никак не хотел складываться. Ей явно не хватало общих, базовых знаний для того, чтобы завершить в своей голове цельную картину происходящего.

-И потому я сейчас... Не уверен в том, что мне необходимо предпринять,— Аинз выдохнул,— Конечно, один мой друг наверняка бы посоветовал мне хвататься за обеих... За обе возможности, и радоваться тому, что этот шанс вовсе предоставился мне, однако я... Я никогда не считал себя подходящим для этой роли и никогда даже не задумывался о том, что я буду делать, оказавшись в таких условиях. Более того, наверное, даже мой друг не задумывался о конкретно подобном событии...

Нет, Серенити не хватало чего-то, понимания или сведений, для того, чтобы правильно сопоставить все разрозненные факты и прийти к какому-то выводу... Нахождение в четырех стенах своей комнаты действительно не пошло ей на пользу.

И Аинз, в конце концов покачав головой, выдохнул,— Я... Не уверен, что мне удалось приблизиться к решению, рассказав тебе о произошедшем... Но, пожалуй, действительно, мне удалось немного разгрузить свой разум этим разговором.

Серенити кивнула, после чего вытянула вперед немного свою руку, положив ее на колено Аинзу,— Я всегда здесь для тебя, Мастер.

Серенити вела себя как обычно и в иных условиях Аинз бы расценил ее жест как нечто безобидное и безвинное, вроде детского желания обнять своего родителя или чего-то подобного, но...

После всего произошедшего... После того, как сильно восприятие Аинза изменилось за ближайший час, Аинз моргнул, после чего медленно перевел свой взгляд сперва на руку Серенити, после чего на нее саму.

-С... Серенити,— Аинз выдохнул, после чего взглянул на ту,— Я... Не хочу сказать, но... Возможно это прозвучит странно, но я бы хотел...

После этого словно бы невидимая волна прошла по телу Аинза, заставив того расслабиться и уверенно взглянуть в глаза девушки,— Я бы хотел узнать... Любишь ли ты меня?

Серенити моргнула. Аинз моргнул.

-Хм, видимо, все же...-Аинз не закончил свою фразу...

Что и следовало ожидать.

Серенити, продемонстрировав свою ловкость, достойную Ассасина, приблизилась к Аинзу и...

Человек, что не получал поцелуев последние пятнадцать лет своей жизни получил третий поцелуй за час.

В этот раз разум Аинза даже не замер, а, скорее, просто сдался, позволив его телу обмякнуть, после чего, словно бы перейдя какой то критический порог безумия, заставил Аинза ответить на поцелуй Серенити.

Не очень умело со стороны Аинза, но весьма страстно. И очень умело и страстно со стороны Серенити.

Впрочем, этот поцелуй продлился недолго, всего около минуты, прежде чем Серенити отстранилась от Аинза, вытирая с подбородка ядовитую слюну, принимая свое обычное выражение лица и позу — что, впрочем, было сложно сделать, поскольку даже на темной коже Ассасина проступал ярко красный румянец ее смущения.

-Буду считать это за "да",— Аинз ответил легко, словно бы его уже ничто не волновало в этом мире,— И, на всякий случай... Ты тоже не против того, что в будущем у меня будут появляться другие любовницы? Ну, скажем, десять... Или сто... Или, кто его знает, создам целый небольшой народ, ха-ха... Отец цивилизации, в прямом смысле этого слова...

Серенити, впрочем, не слышала полубезумных высказываний Аинза, чей разум окончательно сдался, пытаясь найти рациональное объяснение всему произошедшему, а только молчаливо пыталась свести румянец со щек, но вместо того только усиливая тот.

Хотя, одну вещь она все же услышала и потому серьезно кивнула,— Конечно же я понимаю, что не буду одной. Если официальные списки или расписания уже были составлены, то я...

Аинз неожиданно поднял палец к губам Серенити, прерывая ее слова, после чего взглянул на ту внимательно,— Пожалуйста... Не надо. Или я действительно сойду с ума.

После этого, молча и не отнимая пальца с губ Серенити, Аинз поднялся с места и медленно двинулся прочь,— Я... Теперь я просто хочу выпить пива с Гектором...

После этого, сделав шаг на выход, Аинз замер и лицо его застыло,— А что, если Гектор...

Аинз моргнул, после чего, окончательно сдался,— Гектор, Кухулин, Роман, Эмия да и Астерий сразу, чего мелочиться, ха-ха-ха...

Аинз открыл дверь, после чего молча вышел из комнаты Серенити закрыв дверь за собой.

Серенити осталась в комнате одна, все еще не до конца осознавая произошедшее.

Ха...

Она поцеловала Аинза.

Она поцеловала Аинза!

И он не умер!

И они поцеловались!

И оба остались живы!

Серенити была научена не демонстрировать эмоций больше, чем то было необходимо в ситуации, но в этот раз даже она не могла действительно сдержать внутренний порыв души и медленно поднялась с кровати...

После чего услышала громкий грохот.

Серенити моргнула, после чего все же двинулась вперед.

Грохот донесся из коридора, но в коридоре никого не было. Кроме вмятины в стене.

Небольшая, аккуратная вмятина в стене была примерно на уровне головы среднего человека и такой формы, что Серенити пришла на ум неуместная мысль, будто бы кто-то с разбега прыгнул головой в стену, пробив ту головой, после чего, словно бы ничего и не произошло, отправился прочь.

Серенити задумалась над этой мыслью, после чего отбросила ее как не имеющую ни единого шанса быть реальной.

В конце концов, кому могла прийти в голову подобная идея, а главное, зачем?

Серенити вздохнула, после чего вернулась в свою комнату.

Ей было необходимо обдумать всю свою жизнь в новом ключе!

Впрочем, и тому абсолютно неизвестному, ни единого предположения, человеку, что только что пробил головой стену в Халдее, тоже.

* * *

Имя: Хассан Умиротворения (Серенити)

Расовый уровень: —

Классовый уровень: Разбойник (5)

Асассин (15)

Мастер яда (10)

Ядовитый цветок (2)

Другие (10)

ХП: 20

Мана: 40

Физическая атака: 20

Физическая защита: 0

Ловкость: 90

Магическая атака: 0

Магическая защита: 0

Сопротивляемость: 80

Особые способности: 40

Способность: Забания

Уровень: 50

Способность, накладывающая очень сильный яд на противника, который к тому же не имеет окончания действия. Иными словами, этот яд будет действовать до тех пор, пока не убьет свою цель... Или не будет снят различными способностями. Сам яд достаточно силен для своего уровня, и к тому же стакается, увеличивая наносимый урон, что редкость для ядов подобного уровня. Также подобная способность дополнительно снижает сопротивляемость цели к ядам в целом.

Навык: Сокрытие Присутствия

Уровень: 90

Высокоуровневый навык любого уважающего себя убийцы или роги, снижающий возможность обнаружения пользователя, создавая нечто подобное невидимости вокруг игрока. Впрочем, этот навык автоматически отменяется, стоит только кому либо заметить игрока или же самому пользователю атаковать, использовать предмет или взаимодействовать с окружением.

Навык: Независимое Действие

Уровень: 80

Навык, позволяющий пользователю оставаться в недружелюбных условиях дольше и сопротивляться магии, подобной анти-магии или попытке развоплощения. Достаточно специфический навык, полезный разве что для нематериальных существ, подобных духам.

Комментарии игроков:

-А знаете что? А билд хорош! Да, вот прям так! Билд хорош! Сидишь себе на базе, яды делаешь, пришел кто на базу — собрался, в инвиз сиганул, и по тапкам! Отличный билд для персонажа, который НИКОГДА НЕ БУДЕТ ВОЕВАТЬ НА ПОЛЕ БОЯ!

-Почему ХП целых 20?! Физ защита, значит, у нас 0, маг защита 0, а ХП целых 20? Требую, чтобы и ХП был 0! А освободившиеся очки все кинуть в ловкость! А то она уж больно маловата... -Ману до уровня мага я вам дам. Маг атаки я вам не дам. Сопротивляемость на уровне неплохого танка я вам дам. Защиты я вам не дам. Ловкость до уровня гоночного болида я вам дам. Атаки для реализации этой ловкости я вам не дам. Это просто праздник какой-то...

* * *

Возвратившись в свою комнату, Аинз на всякий случай обдумал необходимость установки баррикад, что не дали бы случайному посетителю открыть дверь внутрь его комнаты.

Хм, если он передвинет кровать сейчас, после чего поставит стол и тумбочку, хм...

Тогда дверь, конечно же, будет сложнее открыть, но с другой стороны, если кто-то говорил о Слугах — а Аинз прямо сейчас имел ввиду Слуг — то подобная мелочь не станет для них препятствием вовсе.

Или, возможно, какой-нибудь Слуга, насколько Аинз прямо сейчас мог предположить, девушка, пробьет стену рядом с дверью, хм... Тогда Аинзу придется ремонтировать стену.

Поэтому, Аинз все же помотал головой и вместо установки баррикад просто закрыл дверь на ключ, после чего медленно подошел к кровати.

Далее Аинз позволив силе гравитации подействовать на него — и свалился лицом в подушку, мгновенно перестав подавать любые признаки жизни.

Кто-то мог бы сказать, что Аинз сейчас был мертв внутри — и это было бы дважды правдой. Во первых, внутри тела, созданного Да Винчи, прямо сейчас находился Аинз, нежить, что был мертв по определению. И во вторых — Аинз ощущал, что его разум на данный момент был настолько мертв, что даже его тело нежити сейчас было более живым, чем его разум.

И потому Аинз не хотел думать. Ни. О. Чем.

Девушки, гаремы, отношения...

Аинз не мог даже заставить себя внутренне произнести что-то из этих вещей.

"Если я продолжу просто лежать на этой кровати, то они перестанут меня искать? Может быть если я просто притворюсь мертвым — мне не придется решать никакую из этих проблем..."

Аинзу просто хотелось бы представить себя прямо сейчас просто лежащим мешком с костями. Труп, который никто не будет трогать. Просто труп, от которого не ожидают никаких чудес, решений, и к которому не будут выстраиваться девушки...

Хотя, если он неожиданно обнаружит, что у кого-то из Слуг есть склонность к некрофилии — это станет еще одним неприятным для Аинза сюрпризом. И, учитывая, сколько неожиданных открытий касательно Слуг он совершил за последний полтора часа — Аинз уже искренне не был уверен в том, что это его предположение было таким уж безумным.

Аинз лежал, медленно ощущая, как его разум погружается в непередаваемое ощущение пустоты.

Это не было сном, Аинз, к сожалению или счастью, был лишен возможности сна из-за своего тела нежити — но в каком-то смысле это можно было назвать сном. В том смысле, что разум Аинза медленно терял любые мысли, что могли его волновать, оставаясь пустым, позволяя тому медленно успокоиться. Аинз медленно закрыл глаза...

Чтобы спустя секунду громкий стук в дверь заставил того подскочить на месте.

-Аинз!— голос Да Винчи невозможно было спутать ни с чем.

Аинз затаил дыхание, надеясь, будто бы жуткий хищник, акула, принявшая форму прекрасной девушки, чующая не кровь, а самого Аинза, пройдет мимо, но следующий слова Да Винчи заставили Аинза застонать внутренне,— Я знаю, что ты внутри! Я видела, как ты вошел в комнату!

Аинз медленно моргнул.

Да Винчи, ха-ха...

Что будет хуже, если она тоже признается ему в любви — или если она начнет трясти с него ответы на вопросы, которых он дать не мог? Аинз уже мог представить их в своей голове — "что случилось в Сингулярности, как работает твоя магия, как тебе удалось опять предсказать все своим гениальным и потрясающим планом?"

В обычных условиях Аинз был бы даже не против поговорить с Да Винчи, все же, она была интересной собеседницей и Аинз уже привык к тому, чтобы нести чушь с совершенно серьезным выражением лица, позволяя остальным Слугам рассказывать легенды о его уме и способностях, но...

Не сейчас. Ох не сейчас он хотел общаться...

Да, в целом, он ни с кем прямо сейчас не хотел общаться. Аинз просто хотел раствориться в кровати и лежать недвижимо...

-У меня есть ключи от всех дверей в Халдее!— голос Да Винчи заставил Аинза застонать, после чего помотать головой.

Ну, в таком случае, ему оставалось только одно.

Телепортация мгновенно заставила Аинза исчезнуть из комнаты, за секунду до того, как Да Винчи все же выдохнула и отошла от двери, решив, что Аинз исчез куда-то.

* * *

Проблема Аинза была в том, что тот не так хорошо был знаком с внутренней планировкой Халдеи.

Он знал расположение личных комнат некоторых Слуг — если быть более точным, то тех Слуг, с которыми сталкиваться сейчас Аинз хотел в последнюю очередь. Библиотека, в которой Аинз также с высоким шансом мог наткнуться на читающую Медузу. Личная мастерская Да Винчи, от которой тот только что сбежал. Сотни запутанных коридоров, в которых Аинз точно бы заблудился и было бу чудом, если бы он не столкнулся с кем-нибудь еще. Кабинет Ольги, в котором Аинз также появляться не хотел.

И, в конце концов, кухня.

На кухне обитал Эмия — или Арчер, как он просил себя называть — а значит в обычных условиях Аинз имел наименьший шанс столкнуться с кем-нибудь из девушек именно на кухне.

Поэтому оказавшись на кухне, Аинз мгновенно осмотрелся — его туннельное зрение ловко охватило окружающую его обстановку, и, не найдя ни единой девушки вокруг, Аинз выдохнул.

-Ох...— голос привлек внимание Аинза, заставив того развернуться.

Действительно, зрение Аинза было на диву специфичным, если не смогло заметить Гектора, стоявшего в двух шагах от Аинза.

-Упс, Мастер,— Гектор улыбнулся, после чего Аинз заметил, как Лансер медленно попытался высунуть руку из холодильника,— А я тут... Кхм... Решил сварить себе обед?

-Обратился бы к Арчеру,— Аинз моргнул еще раз на практически вопрошающие слова Гектора, после чего внимательно взглянул на руку, в которой он держал нечто,— Это... Пиво?

-Ага,— Гектор не стал отпираться, после чего выдохнул,— Просто, взглянув на Дрейк я подумал, что сухого закона тут вроде нет...

Аинз моргнул.

Алкоголь... О да, прямо сейчас он был совсем не против алкоголя!

-Захвати мне баночку,— Аинз выдохнул, после чего взглянул на дверь на кухню,— Дверь заперта?

-Эм, нет?— Гектор чуть вопрошающе взглянул на Аинза, захватив еще одну банку пива из холодильника.

Аинз, не размениваясь на слова, подошел к двери, после чего тут же закрыл ту и, покачав головой, сел обратно за стол.

Гектор, внимательно взглянув на лицо Аинза, сосредоточенно бурившего взглядом стол, после чего поставил перед ним банку,— Холодненькое.

-Спасибо,— Аинз ответил спокойно, после чего вскрыл банку и немедленно сделал глоток.

Вообще, Аинз практически не пил алкоголь. Разве что на свой день рождения он покупал какой-то дешевый заменитель пива, в котором вкус алкоголя легко маскировался вкусом дешевых химикатов — но прямо сейчас Аинз понимал, что алкоголь был ему особенно необходим.

Гектор, внимательно оглядев Аинза, присел напротив того за стол, после чего медленно открыл свою банку и сделал глоток, после чего, глядя на Аинза, выдохнул,— Тяжелый день?

Аинз бросил на того взгляд, после чего сделал еще один глоток,— Ты даже не представляешь.

-Пожалуй,— Гектор выдохнул, после чего взглянул на Аинза еще раз,— Не против, если я закурю?

Аинз вяло кивнул на этот вопрос, после чего, спустя секунду, Гектор щелкнул зажигалкой — и какая-то дешевая сигарета задымилась, позволив Гектору затянуться, после чего еще раз сделать глоток пива из банки,— Желание рассказать, что у тебя стряслось, есть?

Аинз моргнул.

Желание, ха... А кто бы его знал, есть у него желание или нет...

С одной стороны втягивать еще одного человека в перипетии его личной жизни Аинзу хотелось в последнюю очередь. Когда он это сделал в прошлый раз — все закончилось тем, что Серенити призналась ему в любви и разум Аинза подавил его эмоции, примерно, сорок или пятьдесят раз.

С другой стороны и держать это все в себе Аинз физически не мог.

Аинз вообще был из тех людей, что неплохо знают свой лимит и ограничения и потому он мог, не стесняясь, признаться, что вся эта ситуация была для него... Слишком.

Аинз выдохнул, после чего сделал еще глоток.

Хотя пиво, найденное Гектором в Халдее было довольно среднего качества и наверняка использовалось каким-нибудь поваром в качестве личной заначки — Аинз, пивший достаточно редко почувствовал, как медленно начинает пьянеть.

Хотя, стоило сказать, что его тело, неуязвимое к ядам, конечно же не дало бы тому возможности опьянеть на самом деле, однако самовнушение и общее безумие ситуации творило в данном случае настоящие чудеса.

-Ох, где же мне начать...— Аинз выдохнул и перевел взгляд в потолок, словно бы надеясь на то, что кто-то спустит с неба ему подсказку. Но потолок был в данном случае немилостив, и потому Аинз выдохнул,— Женщины.

-А,— Гектор, словно бы тому больше и не требовалось никаких слов, понятливо кивнул и взглянул на небо,— Конечно же, все запутанные и сложные истории начинаются с женщин...

Аинз выдохнул и сделал еще глоток.

-Значит... Тебя отвергли?— Гектор затянулся еще раз, после чего сделал глоток, глядя на Аинза.

-Лучше бы уж так,— Аинз выдохнул,— Мне признались в любви.

-Хох, а вот это уже звучит неожиданно,— Гектор тут же попытался исправиться,— Нет, я имею ввиду, что обычно люди находятся в твоем состоянии когда их отвергают, а не когда им признаются в любви...

-Ох, ты не знаешь и части этой истории,— Аинз выдохнул и залпом осушил остатки пива,— Передай еще баночку.

-Вторая на подходе,— Гектор затушил сигарету, сделал последний глоток, после чего быстро принес пару банок обратно,— Итак... Кто? Кто признался тебе?

-Ох...— Аинз моргнул,— Вот тут и начинаются проблемы... Серенити, Медуза и Ольга.

Гектор моргнул,— Все три?

-Все три,— Аинз кивнул и уронил голову на руки.

Гектор молчаливо отхлебнул из новой банки и поднял взгляд,— Так что... Муки выбора?

Аинз медленно поднял взгляд, после чего резко сдернул крышку с банки и осушил ту в несколько больших глотков.

-Ох, видимо, нет,— Гектор поднялся, после чего вытащил еще одну банку пива для Аинза.

-Они предложили гарем,— Аинз моргнул,— Кроме Ольги... Но я уже даже не уверен, что даже она будет против.

-Хм,-Гектор поднял одну бровь в задумчивости,— Пока это звучит как мечта любого мужчины, так что не вижу причин быть таким разбитым. Девушки готовы к гарему!

-Я не готов,— Аинз ответил коротко, после чего вскрыл новую банку и сделал глоток.

-Хах...— Гектор помотал головой,— Если не против, то... Причина?

Аинз перевел взгляд на Гектора. Гектор в ответ тут же замахал руками,— Нет, я все понимаю, неожиданно конечно, но вроде как это все равно звучит пока идеально. Вокруг тебя увиваются красивые девушки, которые друг о друге знают, сиди и пожинай плоды...

Аинз выдохнул и поднял взгляд на Гектора.

Тот, в отличии от Аинза, не обладал никакими способностями, предотвращающими его опьянение, поэтому его взгляд был уже чуть более расфокусированным, чем обычно, позволив Аинзу выдохнуть.

-Я... Никогда не был особенно хорош в общении с... Девушками,— Аинз выдохнул еще раз.

Гектор, услышав это, моргнул, после чего неожиданно рассмеялся.

Аинз нахмурился, глядя на того, однако не стал ничего комментировать, позволив Гектору медленно прийти в себя.

-Ох, ха-ха, прости, просто, ха-ха...— Гектор медленно утер выступившие на глазах слезы рукавом, после чего еще раз сделал глоток,— Я тут о тебе такого наслушался, ха-ха... Да ладно, я кое-что и лично успел увидеть, ха-ха... Подумать только, значит, женщины это все же та вещь, перед которой никакой интеллект и силы не помогают, ха-ха... А я знал, я знал!

Аинз молча отхлебнул еще раз, после чего выдохнул медленно,— Никакая сила не поможет тебе научиться общаться женщинами.

-Это да,— Гектор выдохнул и помотал головой,— Это да...

На пару секунд кухня вновь погрузилась в тишину, которую Гектор прервал звуком кремния, выбившего пару искр, поджигая сигарету Лансера.

-Значит...— Гектор выдохнул,— Проблемы с женщинами в прошлом?

-Нет, просто...— Аинз не мог однозначно сказать, что у него были проблемы с женщинами... Просто у него и женщин то давно не было — какие могут быть проблемы с тем, чего у тебя нет?— Просто прошло... Очень много времени с моих последних... Отношений.

Гектор моргнул.

Хотя... Это даже было логично. Ну, то есть, великие маги обычно ассоциировались у людей с затворничеством, исканием ужасающих секретов реальности в пыльных манускриптах в глубине своих башен. В таком случае Аинз, великий некромант, должен был действительно иметь не самый... Внушительный список побед на личном фронте.

Но даже если подобное звучало весьма логично, это все равно не переставало быть странным, по крайней мере с точки зрения Гектора. Обычно, глядя на какого-нибудь великого воина люди начинали идеализировать его и считать, что у не могло быть слабых мест, особенно столь обычных, как социальная неловкость или трудности в общении с девушками. Ну, точнее, обычно великий маг мог легко просто взять то, что он хотел — ему не требовалось каких-либо расшаркиваний. Конечно, это с условием, что этот маг не был особенно обременен какими-либо моральными нормами, однако маги достаточно редко были слишком уж моральными людьми, особенно великие, и особенно мастера темной магии. В конце концов это уже было в названии, "темная" магия!

Тем страннее было узнать о том, что Аинз, великий некромант, маг, освоивший самое темное и жуткое магическое направление был настолько... Настолько...

Обычным?

То есть, проблема в общении с девушками была, наверное, самой обычной из всех слабостей, что только можно было представить себе. Еще более странно было бы только если бы у Аинза бы была аллергия на орехи.

-Мастер, а у тебя случайно аллергии нет?— Гектор взглянул на Аинза внимательно.

-Нет,— Аинз помотал головой и Гектор выдохнул. Отлично, иначе он бы вообще не был бы уверен о том, во что ему все еще следовало верить.

Гектор вздохнул, после чего покачал головой и отпил из банки,— Так, значит... Девушки.

-Ага, девушки,— Аинз выдохнул и отпил еще раз.

Гектор не считал себя умнее... Да, в общем-то, никого. Гектор был умнее того, чтобы считать себя умнее кого-либо.

Поэтому он был немного в растерянности. Определенно, он не то, чтобы мог прямо сейчас предложить Аинзу какой-либо подходящий тому вариант — особенно если проблема была не в девушках, а в нем самом, и в его... Неготовности к общению с девушками.

-Фух, ладно,— Гектор помотал головой и затянулся еще раз,— В таком случае, хм... Что бы предложить?

-Я бы знал — я бы сказал,— Аинз вздохнул в ответ.

Кухня погрузилась в задумчивую тишину, прерываемую только глотками.

-Ну, в таком случае...-Гектор выдохнул еще раз,— Остается только идти от противного. Что произойдет, если ты им откажешь?

Аинз задумался на секунду, после чего выдохнул,— Они расстроятся.

-А ты?— Гектор взглянул на Аинза внимательно.

Аинз задумался на секунду, перебирая варианты, после чего медленно выдохнул,— Я... Успокоюсь. Но... Тоже расстроюсь.

-Почему ты расстроишься?— Гектор отпил из банки еще раз, после чего поднялся за новой.

-Потому... Что я не хочу их расстраивать,— Аинз выдохнул еще раз.

Гектор вернулся спустя секунду с двумя банками пива в руках, передав одну Аинзу,— Последние.

Аинз благодарственно кивнул, после чего осушил остатки предыдущей банки и потянулся за новой.

-Только по этому?— Гектор взглянул на Аинза внимательно,— Никаких больше причин?

Аинз задумался на секунду, прежде чем все же смог кое-как выдавить из себя,— Не только. Еще... Они нравятся мне.

-То есть ты не хочешь их расстраивать и при этом они тебе нравятся,— Гектор задумчиво вытащил еще одну сигарету,— Хм... Не мастак в том, что касается отношений, но если они нравятся тебе, ты нравишься им, и вроде как их устраивают такие отношения, то... Главная причина в том, что ты сам не хочешь подобных отношений?

-Не то, чтобы я не хотел этого,— Аинз выдохнул,— Просто... Это непривычно и неожиданно для меня.

-Значит ты, в общем-то, не против такого,— выдохнул Гектор,— Просто тебе нужно немного времени на обдумывание всего подобного?

Аинз выдохнул и покачал головой,— Ну, в общем-то да.

-Хм,— Гектор задумчиво затянулся, после чего сделал еще глоток,— В таком случае... Как насчет просто сказать им о том, что тебе нужно время? Ну вроде как взять тайм-аут и пока подумать о том, как именно стоит... Организовывать подобные вещи?

Аинз моргнул, после чего выдохнул,— Ну... Вроде как звучит здраво.

-Хорошо,— Гектор отхлебнул пива,— В таком случае... Можно сказать, я свою миссию здесь выполнил.

Аинз моргнул, после чего отхлебнул пива,— Ну, пожалуй да.

-В таком случае, раз уж пиво закончилось...— Гектор выдохнул и огляделся,— Не вижу еще занятий в этой кухне, так что, может быть, чтобы развеяться немного...

Аинз моргнул и взглянул на того.

Гектор улыбнулся,— В комнате отдыха вроде как стоит консоль и на ней есть пара неплохих файтингов...

Аинз моргнул и улыбнулся,— То, что нужно.

* * *

-Да как у тебя это получается?!— Гектор закатил глаза, отбросив контроллер, глядя на довольно ухмыляющегося Аинза,— Шестая победа подряд!

-Я заучил твою тактику,— Аинз улыбнулся в ответ,— Ты всегда начинаешь с отпрыгивания, огненного шара, а затем пускаешь огонь по земле. Потом, в зависимости от того, как удачно срабатывает твоя тактика у тебя есть три варианта действия...

-Ужас, ты заучил мои действия в файтинге,— Гектор замотал головой,— Слушай, у меня вроде как есть навык Тактики, но даже я не додумался бы использовать его для такого!

-Ну, в таком случае, можно сказать, что в этом я тебя обошел,— Аинз ухмыльнулся, после чего отложил контроллер,— Еще партию?

-Можно...— заинтересованно протянул Гектор...

-Артурия! Прочь! Это просто тесто, оно еще не готово!— крик Арчера прервал занятие Аинза и Гектора, заставив тех взглянуть на дверь коридора заинтересованно.

-Не смей приказывать своему королю, что она может и не может трогать!— голос Артурии был величественен, но из-за контекста разговора не особенно работал.

Гектор и Аинз переглянулись между собой, после чего Гектор вздохнул,— Ладно... Судя по всему, отдых кончен, детишки сами без нас тут такого натворят, что потом проблем не оберешься...

-Хм, это да,— Аинз улыбнулся в ответ, глядя в спину удаляющемуся Гектору, после перевел взгляд на мерцающую заставку на телеэкране.

"ИГРОК НОМЕР ОДИН — ПОБЕДИТЕЛЬ!" — гласила надпись.

Аинз несколько секунд вглядывался в нее, после чего улыбнулся.

Он — победитель?

Аинз улыбнулся, думая о Гекторе, после чего его разум коснулся произошедших Сингулярностей, девушек и то, что ожидает его впереди и...

Аинз хмыкнул.

Да, кто его знает, как повернется в будущем его жизнь, но...

Путь даже и только сейчас, но он — Аинз Оал Гоун.

А Аинз Оал Гоун всегда выходит победителем.

* * *

Имя: Гектор

Раса: Человеческая

Титул: Защитник Трои

Работа: Слуга Аинз Оал Гоуна

Резиденция: Халдея, комната Гектора

Карма: +150 (Нейтрально-добрый ~ Добрый)

Расовый уровень: —

Классовый уровень: Копейщик (15)

Защитник (10)

Последний Воин (5)

Другие (16)

Итого: 46 Классовых уровней = 46 Уровней

ХП: 60

Мана: 60

Физическая атака: 60

Физическая защита: 0

Ловкость: 80

Магическая атака: 0

Магическая защита: 60

Сопротивляемость: 60

Особые способности: 60

Способность: Дюриндана

Уровень: 80

Особо сильная дальняя атака, заключающаяся в метании копья. Практически весь наносимый урон считается физическим пронзающим уроном, хотя небольшой количество урона все же переносится в качестве взрывного урона огнем. Никаких особенностей более — просто крайне сильная физическая атака.

Комментарии игроков:

-Странным образом... Нет, я конечно говорю это не в защиту билда, любой, кто не повышает физическую защиту — ну просто идиот, как не крути! Но все же, если у него есть класс, позволяющий существовать некоторое время после смерти... Ох господи, не могу поверить, что говорю это, но этот билд частично... Рабочий.

-Просто пушка, лучший билд из всех, что я видел! Этот хоть как-то может работать! Физ защиты не хватает, конечно, но все же... -Не знаю, может быть я так говорю из-за той кучи хреновых билдов, что я пересмотрел до этого, но это даже... Не такой уж и плохой... Билд... Спаси и сохрани, Господи, что такое говорю, конечно, о билде без физ защиты...

* * *

Аинз выдохнул и помотал головой.

Строго говоря, с логической стороны он вполне понимал, что в его теле, неуязвимом для всех видов яда и всех вызываемых таким образом отрицательных эффектов он не должен был опьянеть вообще... Но с другой стороны, даже если это все было самообманом и ощущения медленно проходящего опьянения в его голове были им придуманы — это практически ничего не значило для Аинза. В конце концов даже если он просто обманул сам себя, заставив поверить себя в то, что он напился — это все равно сработало, а значит Аинзу стоило только порадоваться тому, что тот смог немного приоткрыть свою душу — и свои проблемы — Гектору. И даже, в каком-то смысле, это ему помогло. Не то, чтобы это мгновенно разрешило сразу все его проблемы, конечно же... Но это в целом подняло его настроение и успокоило его беспокойный разум, так что Аинз был доволен.

-Аинз!— однако...

Аинз выдохнул побежденно.

Конечно же, стоило ему только подумать, что все в его жизни начало налаживаться — как тут же появляется Да Винчи.

И Аинз верил, что Да Винчи не хотела портить его жизнь... Скорее всего. Но Аинз был уверен, что даже если он обрел немного спокойствия на данный момент — появление Да Винчи рядом с ним лишило бы его всего его новообретенного спокойствия и холодного разума.

Ему надо, определенно надо поговорить с Да Винчи... Но потом.

Аинз огляделся вокруг.

После встречи и беседы с Гектором Аинз даже решил не пользоваться телепортацией вновь, поэтому в данный момент он находился в переплетении коридоров Халдеи. И это было достаточно плохо.

Куда ведет эта дверь? Стоит ли ему развернуться и направиться назад?

Аинз был потерян в Халдее.

-Я могу почуять тебя с десяти километров!— голос Да Винчи звучал словно бы прямиком из какого-то фильма ужасов, заставляя Аинза искать варианты.

Побежать обратно? Аинз был уверен, что в таком случае он только запутается больше...

Телепортироваться в его комнату? Это было соблазнительным вариантом...

Словно бы прямиком из фильма ужасов, звук медленно приближающихся шагов заставил Аинза бессильно ругнуться и прыгнуть в первую попавшуюся дверь, закрыв ту за собой.

Закрывшаяся за ним дверь мгновенно отрезала все звуки, доносившиеся снаружи, и, как подозревал Аинз, звуки того, что происходило внутри комнаты.

"У нас есть звуконепроницаемые комнаты?" — Аинз моргнул. Хм, хотя, да, конечно же, в Халдее точно была одна звуконепроницаемая комната о которой он помнил.

Тренировочный зал.

Развернувшись, Аинз огляделся, подтверждая свои догадки — действительно, судя по стоявшим у стен тренажерам и зеркалам, он оказался в тренировочном зале, дублировавшемся периодически в качестве спарринг-ринга для Слуг, когда им надоедало сидеть на одном месте.

И, как подсказало Аинзу его зрение, в центре пустого зала находились...

-Твою мать, ну ты можешь руки нормально держать?!— голос Драконьей Ведьмы, Жанны Альтер, был полон раздражения,— Просто подними их! Какого карлика ты собралась резать с так низко стоящим лезвием?!

-Прошу прощения,— Жанна ответила извиняясь, после чего подняла руки вверх, поднимая острие клинка — что, впрочем, до сих пор покоился в ножнах — до уровня глаз.

-Руки — вперед!— Ведьма выдохнула, после чего бесцеремонно ухватила Жанну за руки, вытягивая их вперед,— Ты этим мечом не сиськи должна прикрывать, а верхнюю половину твоего тела! На кой черт тебе вообще дали этот меч, если ты не умеешь им махать?!

-Я сражаюсь своим баннером,— Жанна возразила спокойно,— Этот меч нужен лишь для того, чтобы...

-Да-да, сдохнуть и забрать кого-нибудь за собой,— Ведьма фыркнула,— Ну вот отберут у тебя твой баннер — и что дальше? Пусть и в ножнах — но это твой чертов меч и ты обязана им научиться махать!

-У меня просто нет... Таланта к сражению на мечах,— Жанна выдохнула, после чего повела мечом в сторону.

-Когда я смотрелась сегодня утром в зеркало — вроде как у нас было одинаковое лицо,— Ведьма фыркнула еще раз,— А я, поверь, мечом умею махать неплохо. А значит — и ты умеешь... Если только сможешь заставить себя держать меч как меч, а не как гребаное копье!

-Прошу прощения, издержки,— Жанна улыбнулась в ответ, после чего медленно опустила меч,— Что...

-ХА, ОТКРЫЛАСЬ!— в следующую секунду Ведьма провела резкую подсечку ногой, свалив Жанну на землю.

-Ай, это было нечестно!— глядя с земли обиженно протянула Жанна.

-Это за все мои мучения,— Ведьма усмехнулась, после чего протянула той руку,— Ладно, поднимайся, попробуем тебя научить приз де фер...

Спустя секунду взгляд Ведьма все же наткнулся на Аинза, заставив девушку с протянутой рукой и самодовольной ухмылкой застыть на секунду.

-Что такое?— Жанна взглянула на ту заинтересованно...

После этого Ведьма резка вытянула руку, заставив Жанны буквально взлететь с пола и покачнуться, едва не свалившись вновь, после чего мгновенно стерла улыбку со своего лица, тут же нахмурившись, и громко гаркнула,— Все, а теперь пошла прочь! Мне надоело возиться с тобой!

-Эм...— Жанна замерла на секунду, явно удивленная подобному изменения личности Ведьмы, после чего, развернувшись, тут же наткнулась на Аинза и, мгновенно, словно бы лампочка зажглась над ее головой,— Хорошо, я поняла... Завтра также?

-Никаких завтра, это было одноразовое мероприятие потому, что мне было скучно,— Ведьма тут же закатила глаза и развернулась от Жанны прочь,— Лучше поблагодари своего Бога, что сегодня мне было так скучно, что я решила потратить свое время на тебя.

-Конечно, спасибо,— Жанна улыбнулась, после чего отправилась прочь — туда, где, как понимал сам Аинз, находилась женская душевая.

-Мастер, ха,— Ведьма, впрочем, не обратив на Жанну внимания, двинулась к Аинзу, продолжая глядеть на того практически с вызовом,— Чем могу быть обязана?

Аинз моргнул,— Честно сказать, ничем. Просто проходил мимо.

-Странно, что не прошел,— Ведьма ответила колко, после чего выдохнула и помотала головой,— Так что? Есть ко мне какие-то вопросы?

Аинз ощутил небольшой укол.

Это не было обидой или, упаси Господь, гневом, сколько просто небольшой неприятностью. Честно сказать, он уже начал забывать, когда к нему относились и обращались с таким пренебрежением и даже вызовом. В прошлый раз, когда это произошло это была Нобунага, и тогда Аинз, признаться, немного даже разозлился в ответ... И было это совсем недавно, сказать честно. Однако до момента с Нобунагой в прошлый раз это произошло, может быть... Эм... Хм...

Аинз даже не помнил, когда в последний раз кто-то обращался с ним таким образом. Все союзники, которых он встречал относились к нему очень хорошо, а все противники — как минимум уважительно, так что он уже успел отвыкнуть от того, чтобы кто-то общался с ним таким образом. Ну, или его противники были абсолютно безумны, так что их поведение также нельзя было считать оскорбительным.

Однако вместе с тем Аинз помнил, что он сделал... Совсем недавно, когда ему захотелось ответить на слова Нобунаги, и Аинз до сих пор был немного огорчен своей вспыльчивостью. Так что тот явно не хотел "ставить не место" девушку.

Но и просто так молчать он также не собирался и потому избрал, как ему казалось, неплохую отвлеченную тему,— Я смотрю, ты помогаешь Жанне...

-Пф, помощь!— однако Ведьма мгновенно отстранилась его, тут же скрестив руки на груди,— Я все сказала, мне было просто скучно! Да, я просто хотела поиздеваться над неумехой Жанной, которая даже меч нормально держать не может!

-Хм, вот как...— Аинз моргнул.

Аинз был совершенно точно не мастером взаимоотношений между людьми. Сказать честно, в этом он понимал куда меньше, чем в составлении планов — и стоит только отбросить представления Слуг, в планах Аинз смыслил также совсем немного.

Однако благодаря именно представлениям Слуг Аинз неплохо научился одному факту. Точнее, не совсем благодаря представлению Слуг, а благодаря своей ситуации. Он научился потрясающе врать в лицо людям. И точно также, "рыбак рыбака видит издалека", поэтому Аинз мог с уверенностью, которой может позавидовать любой Оракл, сказать, когда ему врали в лицо.

И Драконья Ведьма делала именно это — нагло, бесцеремонно, и весьма неумело — в этом Аинзу можно было доверять, он знал пару трюков об умелом вранье — врала ему в лицо.

Поэтому Аинз выдохнул и взглянул в лицо Ведьме,— Ты врешь.

Ведьма, услышав подобный приговор, словно бы пошатнулась на секунду, после чего мгновенно нахмурилась, еще больше скрестив руки на груди, словно бы закрываясь от Аинза полностью,— Ты что, только что сказал, что я лгу?

-Да,— Аинз кивнул,— Именно это я и сказал.

Явно не ожидая подобного ответа Ведьма пошатнулась на секунду, словно бы от удара, после чего задрала нос и хмыкнула, всем своим видом показывая, насколько мало ее заботили слова Аинза,— Думай что хочешь, не то, чтобы мне было до этого дело.

Аинз выдохнул.

Ложь Ведьмы он видел насквозь... Не помогало и то, что сама по себе Ведьма тоже была не очень убедительна в своем вранье, скорее просто напоминая ребенка, готового с упрямством и обидой доказывать, что его домашнюю работу точно-точно съела собака, а он не забыл ее сделать.

-Я...— Аинз выдохнул. Лезть в чужую душу... Если Аинз и был уверен в том, что что-то в этой жизни было неправильно — то действие подобное попытке лезть в чужую душу без спроса явно находилось наверху списка неправильных вещей. Однако, как доказал его разговор с Гектором иногда все же людям стоило все же высказаться о том, что именно беспокоило их. Иногда это действительно помогало людям, поэтому Аинз выдохнул и все же попытался развить эту тему,— Почему... Почему ты сразу же начала грубить Жанне, как только увидела меня?

-Хмпф,— Ведьма задрала нос,— Я уже сказала, что мне просто было скучно...

-Я видел, как ты относишься к Жанне,— Аинз прервал тоже самое оправдание, что Ведьма использовала до того,— До того, как ты увидела меня... Вы достаточно хорошо общались.

-И что?— Ведьма сделала шаг назад, бросив на Аинза затравленный взгляд дикого зверя, словно бы та была готова броситься вперед, в безрассудную атаку,— Тебе какое дело?!

-Я...— Аинз выдохнул— Просто... Я хотел бы помочь тебе.

-Помочь мне?— Ведьма остановилась, после чего бросила на Аинза взгляд полный такого гнева и затравленности, что Аинзу захотелось отступить,— Какое тебе вообще до меня дело?! Шел мимо, увидел несчастную душу и решил спасти ее, плюсик перед Богом захотелось заработать?! Ну так ты ошибся, никого здесь спасать не надо! Куда хотел — туда и иди, и без тебя неплохо разберусь!

-Я...— Аинз выдохнул. Ему определенно и совершенно точно не хотелось лезть в душу Ведьме, но вместе с тем... Кажется, один раз он уже встречался с подобной реакцией. У Ольги,— Я... Ладно, из меня плохой спаситель душ... Я, вроде как, некромант, так что если что я умею спасать только тела...

Слабая шутка Аинза не заставила Ведьму снизить враждебность в ее взгляде, так что Аинз выдохнул,— Послушай, я... Я просто хочу узнать... Ты же неплохо общалась с Жанной до этого... И раньше тоже. Но стоит только кому-то появиться рядом, как ты тут же... Меняешься. Почему?

-ДА КАКАЯ ТЕБЕ РАЗНИЦА, ЗАЧЕМ ДА ПОЧЕМУ?!— в конце концов, не выдержав гаркнула Ведьма, однако вместо того, чтобы броситься к Аинзу, сделав шаг назад,— КАКОЕ ВАМ ВСЕМ ДЕЛО ДО МЕНЯ?! Хочу — поступаю так, не лезь мне в душу!

-Я...— Аинз сбился с мысли. Медленно он втянул воздух.

Ведьма также замерла, глядя на это. Ее взгляд метался, постоянно касаясь лица Аинза и бросаясь по сторонам, словно бы ища пути отхода...

-Я,— Аинз выдохнул медленно,— Прошу прощения.

Ведьма замерла. Такого ответа она явно не ожидала.

Аинз, высказавшись, медленно кивнул в качестве знака уважения девушке, после чего развернулся.

Наверное, ему действительно не следовало здесь находиться, даа и весь этот разговор начинать... Действительно, как Ведьма хотела так пусть она и поступает, это явно не его дело, чтобы в него лезть.

Аинз сделал шаг, затем второй...

-Постой,— услышанный им голос ведьмы заставил Аинза остановиться.

Аинз замер, после чего медленно развернулся.

Ведьма опустила руки, словно бы в жесте признания поражения, после чего медленно выдохнула, глядя на Аинза. Вид ее был поникший и даже жалкий — впрочем, без особого уничижительного подтекста. Скорее просто как промокший котенок под дождем, Ведьма выглядела как та, кто вызывал жалость.

-Слушай, я...— Ведьма замерла, после чего выдохнула, опустив взгляд,— Просто... Ну, вот есть Слуги, которые улыбаются, любят весь мир и их все любят в ответ — вроде Жанны... Есть те, кто ни с кем не общается — и с ними не общаются, и всех это устраивает, вроде Арчера. Ну и, есть я. Я вроде не одна такая — Каинавель тоже нравится со всеми ссориться вроде как.

-Вот именно,— Аинз выдохнул,— Каинавель нравится ссориться, но она... Хм... Цундере.

Ведьма моргнул, после чего взглянула на Аинза,— Каинавель... Цундере?

-Ну, кхм, не то, чтобы она идеально подходила, но скорее да, чем нет,— Аинз кивнул, вспоминая Альтеру, после чего взглянул на Ведьму внимательно,— И, если уж говорить о ее ссорах... Она действительно любит конфликтовать со всеми, ей нравится это. Но ты... Я видел, что ты хорошо общаешься с Жанной. Но стоило тебе только увидеть меня — как твое поведение поменялось. Я вижу, что ты лжешь — ты ведь не из-за скуки позвала Жанну тренироваться... И не просто так начала учить ту правильному фехтованию.

-Хм, а если я скажу, что мне просто противно, что моя "реальная" версия такая слабачка?!— с вызовом, медленно приободряясь, Ведьма взглянула на Аинза,— Что ты скажешь тогда?!

-Я скажу, что это могло бы быть причиной, почему ты решилась тренировать ее,— Аинз улыбнулся,— Но твоего изменения поведения в момент моего появления этого бы не изменило.

-А если я скажу, что я не хочу, чтобы кто-то видел, что я общаюсь с такой слабачкой?— Ведьма хмыкнула,— Что тогда?

-Тогда я скажу, что ты бы тогда не забыла запереть дверь в тренировочный зал,— улыбнулся Аинз в ответ.

Подумав еще несколько секунд, Ведьма в конце концов сдалась и выдохнула,— Ну, ладно... Может быть я не только из-за скуки позвала эту... Неумеху криворукую.

-Уже лучше,— Аинз кивнул, не опуская улыбки со своего лица,— Но это все еще не отвечает на мой вопрос, почему ты так не хочешь, чтобы другие видели твоего общения с Жанной... Или ты не хочешь, чтобы это видел именно я?

-Н-не неси чушь!— тут же отступила Ведьма, замотав головой,— Да мне до тебя дела нет! Вообще! Ничуть! Ни капли! Даже самой малости!

-Хорошо,— Аинз кивнул. Наверное, это даже было бы хорошо, если Ведьме действительно не было дела до Аинза. Ему определенно хватало проблем с девушками в его жизни, чтобы считать среди них еще и Ведьму,— В таком случае ты не хочешь, чтобы тебя видели другие... Почему?

-Я же уже сказала, что я просто такой человек,— Ведьма фыркнула,— Не хочу, чтобы другие думали, будто бы я... Другая.

-Другая, хм?— Аинз уцепился за слово,— Какая же?

-Не важно!— тут же припечатала Ведьма,— Я просто не хочу, чтобы у других были неправильные мысли обо мне!

-Вот как...— Аинз кивнул,— А почему?

-То есть, "почему"?!— Ведьма отшатнулась,— Потому, что не хочу!

-Хм, подумай логически,— Аинз выдохнул,— Если бы тебе так сильно нравилось унижать и оскорблять других — наверное, ты бы не стала участвовать с ними в соревнованиях по поеданию на скорость...

-К-кто тебе рассказал?!— тут же вздрогнула не ожидавшая подобных новостей Ведьма.

-Встретился с Арчером,— Аинз кивнул,— А если бы ты на самом деле была злой — то ты бы наоборот, попыталась бы войти в доверие к людям и создать у них хорошие впечатления о себе... Как Баал, например.

-Хм, не равняй меня с ним,— Ведьма мотнула головой еще раз.

-Ты же совершаешь неплохие поступки, но почему-то не хочешь, чтобы остальные знали, что ты это делаешь,— Аинз кивнул,— Почему?

-Тебе не должно быть до этого никакого дела,— Ведьма попыталась медленно поднять руки и скрестить их на груди...

-Но мне есть до этого дело,— Аинз улыбнулся и Ведьма остановилась на половине движения, после чего медленно опустила руки.

-Хорошо, ладно...— Ведьма усмехнулась, после чего закатила глаза,— Да будь ты проклят, черт с тобой, это образ! Это чертов образ!

-Хм, вот как?— Аинз моргнул. Ох, поддержание образа... Аинз мог очень, очень многое об этом рассказать, пожалуй, о том, как поддерживать образ — не было ни одного более подходящего советника во всем мире, чем он,— И зачем?

Этот вопрос застал Ведьму врасплох, заставив ту пошатнуться и взглянуть на Аинза в непонимании, словно бы тот задал самый глупый из всех возможных в мире вопросов.

Но Аинз действительно не понимал.

То есть, конечно же, как никто другой во всем мироздании он знал, что такое образ и зачем он нужен. Однако вместе с тем образ, что поддерживал он нельзя было назвать иначе, чем "беспрекословный". Аинз поддерживал образ великого мага-мудреца, что не совершал ошибок — не нужно было долго думать о том, чтобы понять, почему он предпочел поддерживать подобную маску. И вместе с тем, если Ведьма пыталась поддерживать маску отчаянного дебошира-одиночки... Это было крайне странно.

Поэтому Аинз действительно не понимал ее ответа — и потому весьма искренне задал вопрос.

-Что это за дермовый вопрос, "зачем"?!— Ведьма возмутилась весьма искренне,— Потому, что хочу!

-Но зачем?— Аинз задал вопрос еще раз, заставив Ведьму остановиться и нахмуриться еще раз.

-Ты издеваешься надо мной?!— Ведьма сморщила носик, нахмурившись.

-Нет, просто,— Аинз покачал головой,— Я привык, что люди создают образ кого-то, кто лучше них. Я сталкивался с этим... Кхм, много раз и очень лично.

Аинз кратко вспомнил своего друга, Ульберта. Тот действительно обожал постоянно отыгрывать злодеев, что могло частично считаться за попытку создать себе плохую репутацию, однако вместе с тем все это происходило в игре, где подобные деяния было не больше, чем развлечением. К тому же, даже в этом случае Ульберт строил из себя непобедимого владыку зла, что явно считалось попыткой построить образ кого-то значительно "лучше", чем он был на самом деле. Какой смысл был, например, будучи работником в компании делать вид, что именно ты избил недавно коллегу, который всем нравился? Это лишь создавало негативный образ, поддерживать который не захотел бы ни один вменяемый человек — по крайней мере без очень веских причин. И, насколько понимал сам Аинз, судя по тому, как реагировала сама Ведьма, особенных причин на это у нее не было. Так что Аинз был вынужден задать этот вопрос.

-Хах...— Ведьма отшатнулась, после чего выдохнула,— Какой же ты, мать твою, настырный... Я создаю этот образ потому, что у меня ничего больше нет!

-Да, вот так вот,— Ведьма агрессивно сцепила руки на груди, глядя на Аинза с вызовом,— Да, вот так! А что мне еще остается делать, а?! Может ты и твой небесный интеллект мне подскажет, что мне еще делать?! Я была создана Слугой, главная суть которой — быть злой, грубой и мелочной дрянью! Ну и, что скажешь на эту тему, а?!

Аинз моргнул.

Глубокое, очень глубокое понимание ситуации медленно доходило до него.

Ведьма не цеплялась за этот образ чтобы что-то получить... Она цеплялась за него чтобы ничего не потерять.

Ведьма дорожила своим неправильным образом и не хотела ничего менять потому, что она... Просто не знала, какой иначе она должна быть.

Это... Это было странно... Как будто...

У Ведьмы не было больше ничего, за что она могла уцепиться, кроме этого образа.

Действительно, каждому человеку необходимо какое-то самоопределение. Понимание его человеческой сути, его места в мире... И у Ведьмы этого понимания не было.

Ведьма просто цеплялась за то, что у нее было.

Она ведь действительно была создана Граалем как случайное создание, придумка безумного мага, Жиля де Ре... У нее не было истории. У нее не было легенды. У нее не было...

Аинз вдруг осознал.

У нее не было имени.

Драконья Ведьма — звучит как название босса... Нет, скорее как кличка, а не имя. Даже у подобного босса должно было быть имя, которое можно было бы обнаружить потом, при длительном изучении лора игры... Или даже если это имя затерялась со временем — Драконья Ведьма это не имя.

Жанна Альтер? Самое оскорбительное, что можно было придумать. Постоянное напоминание о том, что она даже не была Слугой. Просто Альтер-версия другой, настоящей Слуги. Ошибка, или, скорее, мелкая вариация, недостойная даже собственного имени.

У Драконьей Ведьмы не было имени. Не было легенды. Не было жизни.

Она была рождена из реального человека, но получила лишь изуродованную оболочку, проклятие и страдания. Как неудачливый клон, навечно обреченный задаваться вопросом, кто же он на самом деле...

И весь ответ, что Ведьма могла получить на этот вопрос — это "грубая Слуга класса Авенджер". И она пыталась соответствовать этому единственному определению, что она знала.

Аинз моргнул и взглянул на Ведьму... На Альтер... На... На...

Аинз даже не знал, что ему следовало сказать на это.

Ведьма глядела на него. В ее глазах не было никаких слез и раскаяний — в них был гнев и... Обида. Затаенная боль. Отрицание.

Аинз наконец-то понял эту глупую и отчаянную попытку выдать себя за того, кем ты не являешься.

За кого еще себя выдавать, если ты даже не знаешь, кем ты являешься?

Аинз моргнул.

Жанна... Альтер... Жанна Альтер...

-Жальтер?— Аинз взглянул на девушку, заставив ту отшатнуться.

-Что?— та взглянула на Аинза.

-Ох, нет, ничего...— Аинз замотал головой. Ох, как же он был плох в подбирании имен... Ох, как же он был плох в этом деле! Жальтер, как это вообще можно было бы назвать именем, это же просто случайный набор звуков, который он получил просто скрестив серьезное имя...

-Нет, ты как-то назвал меня,— Ведьма взглянула на Аинза,— Я хочу услышать это еще раз.

Аинз ощутил как приступ стыда накрывает его с головой,— Просто.. Я подумал, что я... Не знаю твоего имени и... Я назвал тебя Жальтер.

Ведьма моргнула и подняла одну бровь,— Серьезно?

Аинз выдохнул,— Ну я... Не особенно хорош в подборе имен.

Ведьма моргнула, после чего медленно произнесла,— Жальтер... Какое же хреновое имя ты подобрал, честное слово!

-Ну, да,— Аинз извиняющеся кивнул девушке...

-Но...— Ведьма моргнула,— В смысле, не то, чтобы я так сразу придумаю вариант получше и... Кхм, в любом случае, на время может быть... Даже такой вариант подойдет...

-Жальтер?— Аинз взглянул на девушку чуть удивленно.

-Не говори его, это глупое имя,— Жальтер отмахнулась,— Я... Пока его возьму... Просто на время. Это все равно как кличка, так что пусть будет...

Аинз моргнул,— Ты серьезно?

-Да, я серьезно!— Жальтер злобно взглянула на того,— Ч-что, хочешь от меня "спасибо"?! Да за такое имя никакого "спасибо" от меня не будет! Понял! Это не имя — а хрень, и вообще, иди отсюда! Понятно тебе, мне оно вообще не нравится! Понял?!

-Эм, да, конечно,— Аинз моргнул. Нет, конечно он ожидал какой-либо реакции от... Жальтер на подобное имя, но все же не такой бурной. Скорее он ждал, что девушка закатит слова и скажет нечто вроде "нет, никогда" — и все, предложение Аинза просто забудут. Вместо этого новоназванная Жальтер сразу же попыталась выпихать Аинза прочь из тренировочного зала. Хм, неужели он так сильно обидел ее своим предложением?— Ладно, хорошо... Я пойду...

-Да, иди, и знай, что имя глупое!— Жальтер бросила вслед комментарий,— Оно мне ни черта не нравится! И никаких благодарностей от меня! Понятно?!

-Да, конечно,— Аинз кивнул и выдохнул. Похоже, этот разговор для него прошел все же неудачно...

Ну что же, ладно, действительно, ведь не всякому разговору Аинза заканчиваться удачно?

Думая именно таким образом, Аинз двинулся прочь.

* * *

Возвратившаяся из душа Жанна встретила свою, хм, учительницу в огромной растерянности.

-Ах,— ее навык тут же подсказал ей суть изменений,— У тебя изменилось Истинное Имя... Жальтер?

Последнее слово Жанна пробормотала чуть удивленно.

-Ага,— растерянно пробормотала, видимо, Жальтер, и моргнула, после чего тут же развернулась к Жанне, возвращая себе свой напор,— И что, имя не нравится?! Отличное имя! Самое лучшее, понятно!

-Конечно, Жальтер,— Жанна улыбнулась,— В таком случае, хм... Завтра в то же время, как обычно?

Жальтер нахмурилась, однако все же кивнула,— Ага... Надо же из тебя сделать нормальную Слугу...

На эту реплику Жанна только улыбнулась в ответ,— Знаешь, ты довольно милая, когда смущаешься...

-Ой, иди ты,— Жальтер огрызнулась в ответ, но ее оскорбление прозвучало совершенно беззубо, из-за чего Жанна только улыбнулась, пройдя мимо задумчивой девушки.

Жальтер же осталась стоять одна.

Жальтер, ха... Жальтер...

Ну, если действительно так подумать, то... Может быть... Имя не было совсем уж плохим...

И она вообще не была рада получить имя!

Ну...

Жальтер закусила губу.

Ну, может быть только чуть-чуть...

* * *

Имя: Жальтер (Жанна д'Арк Альтер)

Раса: Человеческая

Титул: Драконья Ведьма

Работа: Слуга Аинз Оал Гоуна

Резиденция: Халдея, комната Жальтер и Халдея, комната Жанны

Карма: -50 (Нейтральный ~ Нейтрально-злой)

Расовый уровень: —

Классовый уровень: Авенджер (10)

Мечник (10)

Проклятый рыцарь (5)

Ведьма (5)

Драконья Ведьма (10)

Командир (1)

Другие (15)

Итого: 56 Классовых уровней = 56 Уровней

ХП: 40

Мана: 90

Физическая атака: 80

Физическая защита: 0

Ловкость: 80

Магическая атака: 0

Магическая защита: 0

Сопротивляемость: 10

Особые способности: 90

Способность: Ле Грондемон Де Ля Эн

Уровень: 90

Достаточно сильная атака по площади, действующая в две фазы. Изначально все находящиеся на земле и рядом с ней цели в указанной области оказываются проткнуты множеством металлических шипов или копий, что наносит проникающий урон и блокирует возможность перемещения, после чего по копьям вверх поднимается волна огня, нанося значительный урон противнику, находящемуся в радиусе поражения.

Комментарии игроков:

-Это... Стеклянная пушка. Причем... Очень специфическая, но даже, боже мой, рабочая! То есть, просто закидываем этот билд в центр врага, он используя ловкость наносит там кучу урона и прожимает по максимуму свою абилку. Смыть, повторить, готово!

-Комментатор выше забыл о магических ловушках и ограничении передвижения. С нулевой защитой от магии этот билд продержится до первого заклятия паралича, а потом его просто спрессуют — с 40 ХП и без физ защиты... -Блин, правда... А я уже понадеялся, что сработает... Ну, ладно, черт с ним, опять нерабочая хрень. А я уже начал радоваться после прошлого билда, что нашел опять что-то неплохое... Блин, ладно, признаюсь, билд — хрень.

* * *

Выйдя из тренировочного зала и помотав головой, Аинз выдохнул.

Ну, по крайней мере Жальтер...

Аинзу все еще было плохо от того, что он придумал это имя...

В любом случае, Жальтер все же, видимо, не испытывала к Аинзу никаких романтических эмоций — а ведь сам Аинз, признаться честно, уже успел убояться и этого. А что поделать? В последнее время его жизнь вертелась с такой скоростью, что Аинзу самому было сложно представить, что принесет ему следующий поворот его судьбы.

В любом случае, судя по всему в Халдее была как минимум одна девушка, что не испытывала к нему никаких романтических чувств. Хорошо. Прекрасно даже!

Аинз выдохнул радостно — впрочем, подавление эмоций, сработав, не дало ему насладиться полной радостью осознания факта того, что он все же мог кого-то не привлекать в этом мире.

Эх, а ведь будь он сейчас в своем обычном теле — он бы был рад любой девушке, что обратила бы на него внимание...

Аинз припомнил на секунду цитату Перрорончино, как же там было...

"Парень будет готов ухаживать и за деревом, если оно сделает первый шаг..."

Удивительно, что как только он оказался в центре женского внимания — эта, казалось бы, правдивая заметка от его друга стала столь неправдоподобной.

В любом случае, настроение его после общения с Жальтер было прекрасным, его разум даже успел несколько успокоиться и продолжал тихо функционировать, пытаясь медленно разобраться со всей запутанной ситуацией его взаимоотношений с девушками и Слугами — и потому Аинз кивнул.

Определенно и совершенно точно, он был готов совершить самый героический поступок на свете.

Он был готов встретиться с Да Винчи.

Сказать по правде, Аинзу даже было несколько стыдно перед девушкой, которую он игнорировал так долго, к тому же, учитывая... Деятельную натуру Лео не было бы безумным решить, что не получив ответов от Аинза сейчас та смогла бы найти способ пролезть в Сингулярность вслед за Аинзом, с единственной целью стребовать с него ответы на так и не заданные ей вопросы.

И Аинз был уверен, что вопросов этих накопилось у девушки много. Еще Аинз был уверен и в том, что на практически все эти вопросы Аинз не смог бы дать достойного ответа — но, если рассуждать справедливо, он справился с Королями Демонов, со Слугами, с Богами, с Сингулярностями — и даже, страшно сказать — с женщинами в его личной жизни!

И поэтому Аинз верил, что его излюбленная тактика, "просто делай вид, что ты понимаешь, о чем идет речь и многозначительно говори бессмысленные фразы" спасет его и на этот раз.

Поэтому Аинз выдохнул и медленно направился прочь.

* * *

Кабинет Да Винчи...

Аинз помнил его расположение достаточно неплохо, все же, он бывал в нем не раз. Поэтому найти место обитания Лео Аинзу было несложно.

Остановившись напротив двери, самой обычной двери, за которой скрывалась одна из самых эксцентричных ученых и самых могущественных магов этого мира — Аинз выдохнул, после чего легонько постучал в дверь.

С обратной стороны двери в ответ Аинз услышал лишь неожиданно тихое ругательство, после чего... Звук шуршания, словно бы бумажных оберток.

"Неужели я пришел не вовремя?" — Аинз задал сам себе вопрос, прежде чем легонько постучать вновь, не добившись в ответ никакого звука более. Хм, если Да Винчи все же сдалась в поисках Аинза и сейчас занималась своими делами, от которых Аинз ее отвлекал — это стало бы несколько комичной, но все же неприятной ситуацией. Однако, судя по тому, что все звуки за дверью все же стихли, Аинз все же решился и медленно нажал на ручку двери, открывая ее, прежде чем заглянуть внутрь.

Перед глазами Аинза мгновенно предстала мастерская Да Винчи — столь же захламленная, как и обычно. Переполненные полки шкафов, заполненные доверху столы с десятками неоконченных формул и записей, какие-то механические артефакты, раскиданные в самых разных местах и, где им не повезло, упавшие с полок и столов на пол, так и оставшиеся там лежать, частично присыпанные листами с множеством записей...

И Артурия.

Аинз моргнул, прежде чем внимательно взглянуть на Артурию. Артурия также моргнула, после чего медленно отвела в сторону руку.

Руку, державшую...

Аинз моргнул и напряг память — "Это... Называется... Гамбергер? Или что-то вроде того?"

Артурия перед лицом Аинза предстала не в своем классическом виде, одетая полностью в доспех и со своим верным клинком на поясе, а в вечернем платье, судя по виду, словно состоявшем из черного шелка, контрастирующего с ее золотыми волосами и мерцавшими золотом глазами.

В таком виде съеденный примерно наполовину сэндвич в ее руках, все еще частично завернутый в бумажную упаковку смотрелся абсолютно дико. Также дико, как набитые Артурией щеки, словно бы у хомяка, дорвавшегося до пропитания.

-Кхм...— Артурия моргнула, после чего кашлянула и проглотила еще один кусок откушенного... Гамбургера, точно, так оно называлось!— П-почему ты прерываешь мою трапезу!?

-У тебя на щеке...— Аинз непроизвольно потянулся и стряхнул со своей щеки невидимые крошки, после чего Артурия, осознав сказанное, тут же нахмурилась и стряхнула пару крошек с твоего лица,— Да, так лучше.

Аинз замер, смотря на Артурию. Та замерла в ответ, прежде чем выдохнуть и мотнуть головой,— Заходи и закрой дверь.

Аинз не стал возражать на это и сделал шаг внутрь комнаты, прикрыв за собой дверь, ведущую внутрь.

Однако Аинз также не смог и продолжать игнорировать то, что он видел перед собой.

Глядя на Артурию, в ее черном доспехе, со взглядом нечеловеческой мощи и отстраненной холодности тирана Аинз привык ассоциировать девушку с фигурой воина или короля. Даже увидь он ее в других условиях в ее вечернем платье его восприятие девушки бы не сильно изменилось. Даже в мастерской Да Винчи она бы выглядела также, как и всегда, как недостижимая холодная вершина мощи и авторитета.

Все дело было исключительно в недоеденном гамбургере, что та держала в своей руке.

Аинз моргнул, прежде чем понять, что он абсолютно точно ничего не понимает.

То есть, конечно же, желая встречи с Да Винчи Аинзу следовало быть готовым к неожиданностям, но даже если Аинз был готов к определенному типу неожиданностей — к Артурии, тихо обедающей гамбургером в уголке в вечернем платье он готов все же не был.

-Ага,— Аинз кивнул, после чего медленно двинулся вперед.

Артурия замерла, глядя на приближающуюся фигуру Аинза — прежде чем тот приблизился и сел на второй свободное место — к счастью, видимо, Да Винчи все же смогла расчистить одно из своих кресел — прежде чем взглянуть на Артурию вновь,— Кхм, полагаю, приятного аппетита?

Артурия моргнула, после чего отвела взгляд и, будто бы только что увидев гамбургер в своей руке, та тут же нахмурилась и отвела взгляд,— Это не то, что ты подумал.

-Вот как,— Аинз, если говорить честно, даже ничего и не думал, глядя на Артурию, но услышать ее слова и оправданию тому было интересно.

-Да, точно,— Артурия кивнула, после чего попыталась создать серьезное выражение лица,— Это из-за... Недостатка маны. Я восполняю недостаток маны поглощением еды.

-Хм, вот как,— Аинз кивнул. Конечно, поскольку Аинз не был настолько уж просвящен в бытии Мастером он не отрицал, что каким-нибудь случайным образом тот вполне мог уменьшить приток маны для Артурии, но какое-то его шестое чувство — и прекрасное умение определять наглую ложь в лицо — подсказывали ему, что это было все же не самым правдоподобным оправданием, что Артурия могла придумать,— Почему же тогда не обратиться к Арчеру?

-Кхм,— Артурия замерла на секунду. Подобный контраргумент подействовал против нее слишком хорошо,— Я, кхм... Не хочу... Перенапрягать Арчера. Действительно, как Король я определенно не должна допустить, чтобы Арчер...

-То есть...— Аинз дождался, прежде чем слова Артурии утихнуть, так и не сложившись в оформленную мысль, после чего все же задал вопрос,— Ты не хочешь перенапрягать его... После того, как ты заставила его испечь шесть противней круассанов?

Артурия моргнула. Аинз внимательно взглянул на ту в ответ.

Установилась неловкая тишина, прежде чем Артурия все же медленно выдохнула,— Хорошо, я просто хочу съесть гамбургер.

-Хорошо,— Аинз кивнул.

Артурия замерла в который раз, после чего внимательно взглянула на Аинза.

-Что?— Аинз моргнул,— Я не стану тебя осуждать за это.

Артурия моргнула еще раз. Аинз моргнул в ответ.

Не в природе Аинза было осуждать маленькие слабости других людей и даже если в данном случае "холодный черный король рыцарей" — Артурия — захотела запереться в кабинете Да Винчи, чтобы съесть гамбургер — Аинз не планировал ничего говорить той в ответ.

Хотя, все же, нет, существовала одна вещь, которую Аинз был обязан спросить у той.

-Почему ты в кабинете Да Винчи, кстати говоря,— Аинз взглянул на девушку, ожидая ответ.

Та замерла, после чего отвела взгляд в сторону,— Это место просто... Оказалось у меня на пути.

-Вот как?— Аинз моргнул. Артурия моргнула.

Несколько секунд двое буравили друг друга взглядами, прежде чем Артурия вздохнула,— Да Винчи забрала последний гамбургер из столовой Халдеи. И не съела. Она просто унесла его!

-И ты в корне не согласна с таким решением Лео, не так ли?— Аинз улыбнулся, заставив Артурию сперва с определенной, королевской уверенностью кивнуть, после чего, словно бы та только осознала суть сказанного, замотать головой.

-Нет, просто я...— Артурия сбилась с мысли. Строго говоря, а как именно она должна была продолжить эту мысль, чтобы все не закончилось достаточно очевидным выводом — Артурия просто пришла выкрасть еду у Да Винчи?

Аинз подождал секунду, прежде чем вздохнуть и помотать головой,— Ладно, не важно.

Артурия моргнула, после чего медленно кивнула и вернулась к своему занятию. Аинз остался молчаливо сидеть в сторонке.

Хотя наблюдение за Артурией заставило его вспомнить кое-что.

"Хм, я так ни разу и не ел толком в своем новом теле..." — Аинз моргнул.

Забавно, он ведь хотел получить себе человеческое тело для того, чтобы наслаждаться всеми прелестями жизни, и ими не наслаждался.

И если насчет, кхм, физической близости, а точнее, ее отсутствия в текущих условиях Аинз был даже скорее рад — то вот, например, готовку ему так и не удалось попробовать. И это было печально — готовка Арчера судя по отзывам Слуг, была выше всяких похвал.

Однако, впрочем, если уж Артурия в данный момент все равно была занята едой и Аинз задумался о том, что он, технически говоря, не ел уже примерно полтора месяца...

Аинз задумался, после чего вспомнил содержимое своего инвентаря.

Еда в Иггдрасиле была одним из множества доступных для использования одноразовых предметов, придававшего какой-либо бафф на определенное время. Более того, высокоуровневый игрок-повар иногда ценился выше высокоуровневого игрока-крафтера, вроде кузнеца или алхимика, поскольку ингредиенты даже для высокоуровневых блюд были явно более доступны, чем материалы для высокоуровневой экипировки и при этом в отличии от зелий или иных одноразовых предметов — часто предоставляли существенные и достаточно длительные бонусы, которые, к тому же, часто могли стакаться между собой.

Впрочем, Аинз, как нежить, был лишен подобного преимущества — даже в игре его персонаж не мог потреблять еду ни в каком виде. Однако вместе с тем тот факт, что еда была распространена в игре и сам Аинз был настоящим скрягой даже в том, что касалось самых бесполезных для него вещей — в инвентаре у того скопилось достаточно еды, чтобы самый прожорливый человек на земле до конца своей жизни не съел и тысячной ее части.

Аинз задумался на секунду. Хм, "стейк из древнего йотунхеймского морозного дракона"... Определенно, это был даже не самое высокоуровневое блюдо в закромах Аинза, но, честно сказать, он немного побаивался его пробовать.

Всю свою жизнь Аинз питался едой которую сложно было даже назвать таковой — синтетические смеси и заменители, идентичные натуральным заменителям заменителей...

Возможно, если он просто неожиданно перепрыгнет на произведения высшего кулинарного искусства — то они ему просто не понравятся — по крайней мере Аинз слышал как-то от Тач Ми, что однажды он ходил со своей женой в ресторан — и как сильно ему не понравилась местная кухня — просто потому, что тот привык к своему обычному рациону...

Поэтому Аинз задумался. Хм, низкоуровневые предметы ведь должны быть менее вкусными... Или, по крайней мере, так Аинз считал — так что, может быть, если взять что-то не настолько провокационное...

Аинз протянул руку, после чего в его руке оказался небольшой горшочек — на ощупь вполне теплый. От того до сих пор даже тянулся пар, как будто кто-то только что вынул его из печи — впрочем, Аинз знал, что эта вещь хранилась в его инвентаре уже... Как минимум одиннадцать лет.

"Удобно" — Аинз кивнул сам себе, после чего увидел взгляд Артурии, только что расправившейся с ее гамбургером, приклеившийся к обеду Аинза.

-Хм?— тот задал вопрос в тишину,— Артурия?

Та моргнула, после чего перевела взгляд на Аинза и нахмурилась,— Я голодна.

-Кхм...— Аинз кашлянул.

Нет, безусловно, рассуждая теоретически, Слуга, как существо в первую очередь духовной природы должно иметь бездонный желудок, чисто теоретически, способный вместить в себя любое количество еды... Правда, рассуждая столь же логически, Слуга вообще не должен испытывать желания есть — и, как доказывала Артурия, теория не всегда совпадала с реальностью.

Аинз задумался.

Странно, но именно предметов этого типа у Аинза было мало.

Точнее, хм, "наполненный любовью деревенский обед"...

У Аинза было всего два таких.

Не то, чтобы это был высокоуровневый предмет — наоборот, это был крайне низкоуровневый предмет, просто сами условия его получения были специфичны для Аинза.

В конце концов, это была награда за один из "стартовых" квестов — кажется, какая-то фермерша в самом начале игры просила найти свою потерявшуюся дочку, которую по итогу захватили в плен шайка разбойников... Простой и незамысловатый квест для начинающего игрока.

Ограничение у квеста было только одно — этот квест выдавали люди. И НПС человеческих рас, особенно с положительной кармой, крайне негативно реагировали на игроков гетероморфных рас — поэтому только двое участников гильдии Аинз Оал Гоун выполнили этот квест — замаскировавшись под людей с помощью одежды и скрыв свою ауру.

Первым, конечно же, был Тач Ми — впрочем, он любил выполнять все квесты касавшиеся спасения кого-либо, поддерживая свой отыгрыш героя.

И Перрорончино, что было все же более странно. Впрочем, как потом объяснял выполнение этого квеста сам Перрорончино — "ну вы видели как выглядела эта милфа!" — что звучало вполне в духе Перрорончино.

Аинз выдохнул, после чего все же достал второй обед, полную копию первого — и отдал Артурии. В конце концов, та погибла, выполняя его приказы, поэтому было вполне справедливо поделиться с ней по крайней мере низкоуровневым предметов.

Спустя секунду в руках Аинза появился небольшой горшочек, полная копия первого, и несколько столовых приборов, которые тот отдал Артурии. Спустя секунду он вернулся к своему обеду, после чего, не особенно разбираясь, запустил ложку.

Картофельное пюре и какое-то мясо...

Признаться честно, это не выглядело особенно аппетитно. Нет, конечно, для Аинза, что редко видел настоящие продукты этот вид все еще был, скорее, из области роскоши, чем обыденности, однако даже Аинз мог с чистым сердцем сказать, что это был самый обычный деревенский обед, за который вряд ли удалось бы выручить больше пары монет.

Спустя секунду, Аинз приступил к еде.

На вкус еда также не особенно выделялась. Даже Аинз, обычно готовый превозносить самые обычные вещи за их качество не мог сказать ничего особенного про этот обед.

Но... Как странно...

Аинз проглотил вторую ложку.

Странно, очень странно...

В еде перед ним не было ничего особенного, но... Почему то Аинз вдруг вспомнил.

Хм...

Столько лет прошло, а он почему то вспомнил это именно сейчас...

Аинз моргнул.

Тридцать шесть лет, хм... Это произошло... В тринадцать...

Двадцать три года, ха...

Двадцать три года назад...

Почему-то, совершенно неожиданно, Аинзу вдруг вспомнилось.

Он сидит на кухне, совершенно уставший после работы. Он тогда был еще совсем мальчишкой — но выбора было мало. Его семья всегда была... Небогатой. На среднюю школу ему тогда не хватило денег — и ему пришлось пойти на работу.

Впрочем, какую работу могли доверить ему, мальчишке?

Поэтому он работал тогда, хм... Как правильно это называлось...

"Главный помощник третьего исполнителя первого отдела продаж" — да, Аинз вспомнил.

По сути он тогда работал курьером — даже не столько курьером, сколько просто мальчиком на побегушках. Ему не доверяли тогда носить никакие документы или товары, так что обычно он просто разносил пачки бумаги или покупал кофе своему начальнику...

Работа его длилась недолго — всего около десяти часов, поэтому иногда он даже успевал добраться домой до шести вечера. Он приходил домой, уставший...

А на кухне была его мать.

Она работала на совсем невысокой должности — кто-то из отдела продаж, поэтому та тоже сильно уставала за день. Но всегда, когда Аинз приходил домой он знал, что мать встретит его улыбаясь устало, с целой тарелкой его любимых сэндвичей.

Они тоже, говоря объективно, никогда не были особенно выделяющимися. Синтетическое мясо, промышленно выращенные овощи, хлеб второго сорта...

Но Аинз всегда почему то был уверен, что это было самое вкусное блюдо на свете.

Аинз пытался потом приготовить такие же — но у никогда не получалось. Может быть хлеб брал не тот, или он не умел правильно резать мясо — но почему то тот самый вкус ему так никогда и не удалось больше получить.

Странно, ха... Почему то самыми приятными воспоминаниями из его детства был не тот момент, когда он пошел в школу, и не тот, когда он праздновал свой день рождения, а тот холодный ноябрьский день. Он совершенно промок, его пальто порвалось, на него накричал босс, и он вернулся в свой дом...

Матери тогда не было дома, ее зачем-то вызвали на работу. Дома не горел свет и было холодно — тогда промерзли трубы и отопление нужно было чинить...

А на столе в маленькой, такой маленькой, что будучи взрослым Аинз долго приспосабливался к ней вновь, кухне стоит тарелка с приготовленными сэндвичами и запиской от матери.

Конечно вся еда была холодной...

Но почему то именно тот момент времени, был, наверное, самым счастливым его воспоминанием о детстве...

Аинз моргнул, после чего взглянул на блюдо перед собой.

-Хм, доел,— Аинз моргнул.

Забавно... Почему-то... Почему-то именно сейчас ему вспомнилось все это...

-Еда на вкус... Пресная,— Артурия высказалсь спустя секунду, отложив от себя столовые приборы.

Аинз выдохнул,— Да.

Спорить с этим было бесполезно, все же, особым вкусом еда действительно не могла похвастаться...

-Мне понравилось,— Артурия кивнула.

Аинз моргнул и взглянул на ту,— Ты же сказала, что еда пресная.

-В хорошем смысле этого слова,— Артурия кивнула.

Аинз несколько секунд продолжил молча глядеть на девушку... После чего улыбнулся,— Да, в лучшем смысле этого слова...

Артурия молчаливо кивнула в ответ, после чего оба они отвели взгляд, каждый думая о чем-то своем...

-Напоминает...— Артурия медленно произнесла, после чего сбилась,— Нет, ничего.

Аинз взглянул на ту, но... Если с Жальтер его попытки заставить ту говорить были скорее порождены ситуацией, то прямо сейчас он совершенно не желал мешать Артурии.

Он, наверное, даже мог представить себе то, о чем хотела сказать ему Артурия.

-Да, напоминает,— Аинз кивнул.

Двадцать три года назад его мать умерла.

Он не бился в истерике, думая об этом. Он был взрослым и он прожил с этим двадцать три года. Он принял произошедшее. Просто...

С тех пор ему почему-то никогда больше не удавалось найти те самые сэндвичи из детства. И самому приготовить их тоже никогда не удавалось.

Хлеб, что ли, вечно не тот брал...

Аинз грустно усмехнулся и поднял взгляд вверх,— Жаль, но больше такого у меня не найдется.

Артурия молчаливо поднял взгляд вверх,— Жаль... И хорошо.

-Да, пожалуй,— Аинз улыбнулся.

Молчаливо двое продолжали сидеть, глядя куда-то в свои собственные мысли, дела, воспоминания...

-Арчер такого не умеет готовить,— Артурия вдруг произнесла,— И мои королевские повара тоже. Только Ланселот умел... Странно, он ведь вообще готовить не умеет...

-Странно,— Аинз тоже кивнул.

Молчаливо, двое продолжали размышлять о своем.

-Это было давно, не так ли?— Аинз задал вопрос не пытаясь спровоцировать Артурию на разговор.

-Да, давно,— Артурия кивнула,— Это было... В походе. Мы тогда сражались... С пиктами, кажется? Мы вдвоем с Ланселотом тогда отправились вперед, на разведку. А потом неожиданно ударил дождь — рыцарям пришлось встать лагерем и мы оказались вдалеке. Тогда мы... Мы спрятались в какой-то пещере — ждали, пока кончится дождь... И Ланселот предложил приготовить что-нибудь. Повара остались с армией и мы были голодны... Ланселот не умел никогда готовить. Действительно не умел — он тогда готовил, возможно, в первый раз в своей жизни. Получилось плохо...

Артурия замолчала.

Аинз перевел на ту взгляд,— Но это приятные воспоминания.

Артурия медленно перевела на того взгляд и во глазах, полных отчужденности, холода промелькнула искра чего-то иного,— Да. Приятные воспоминания.

После этого двое погрузились в воспоминания вновь.

* * *

Имя: Артурия Пендрагон (Артория Пендрагон Альтер)

Расовый уровень: Драконид (2)

Классовый уровень: Мечник (15)

Проклятый рыцарь (10)

Ведьма (5)

Командир (5)

Тиран (10)

Другие (20)

Итого: 2 Расовых уровня + 65 Классовых уровней = 67 Общих Уровней

ХП: 80

Мана: 95

Физическая атака: 80

Физическая защита: 0

Ловкость: 20

Магическая атака: 0

Магическая защита: 60

Сопротивляемость: 40

Особые способности: 95

Способность: Экскалибур Морган

Уровень: 95

Крайне сильная способность, наносящая огромный урон по площади с помощью темной и негативной энергии. Крайне эффективно в случае зачистки большого количества сильных ангелов или других представителей положительной кармы — но абсолютно бесполезно против нежити и подобных темных существ.

Навык: Взрыв Маны

Уровень: 80

Навык, позволяющий тратить пользователю ману для кратковременного собственного усиления, повышая свою ловкость, физическую силу, наносимый урон и иные показатели — либо добавляя к атакам бонус в виде наносимого темной магией и негативной энергией урона. Быстро тратит ману.

Навык: Инстинкт

Уровень: 60

Навык, который с некоторой вероятностью позволяет получить информацию о противнике, применяемой им атаке, способности и экипировке — а также позволяет определить примерный уровень противника.

Комментарии игроков:

-Все, признаю! Признаю! Физ защита не нужна! Айда со мной, я создал клан, "Отряд Самоубийц" — исключительно в честь фильма, совершенно без намеков! Принимаем только билды без физ защиты! Всем рады! Присоединяйтесь к нам, помрем все вместе!

-... Что вы хотите, чтобы я вам сказал? Что этот билд вносит десятки тысяч единиц урона? Ну да, вносит. А потом выхватывает атаку от босса и помирает. Много мы вас таких уже видели... Серьезно, что за мода на билды без физ защиты?! -Мне кажется комментаторы слишком жестоки. Серьезно, да, билд без физ защиты... Но сколько урона он может внести! Низкая ловкость оправдана, если есть усиление, которое еще и скорость вытягивает — а на это усиление оправдана такая мана! Да, не самый лучший билд, но блин, по сравнению с тем, что сюда иногда попадается — ну это же просто верх играбельности!

* * *

Аинз помотал головой, окончательно рассеивая поглотившие его воспоминания, после чего поднял взгляд.

Хм, он до сих пор находился в мастерской Лео...

Аинз огляделся вокруг, но Артурии рядом с ним уже не было. Видимо, та уже успела отойти от воспоминаний и отправиться по своим делам...

Аинз помотал головой и огляделся еще раз.

Мастерская Да Винчи... Место, где, казалось бы, было все — кроме самой Да Винчи.

Хотя — Аинз задумался на секунду — действительно, если рассуждать логически, то Лео прямо сейчас наверняка искала его по всей Халдее... Учитывая, что Аинз действительно избегал ее — искать его в своей мастерской Да Винчи бы явно не стала.

Иронично, но лучшим местом для того, чтобы спрятаться от Да Винчи стало именно ее обиталище.

Аинз вздохнул и помотал головой.

Еще более иронично было бы сейчас для него, в таком случае, отправиться на поиски Да Винчи в Халдее только для того, чтобы самому Аинзу ее не найти...

Аинз помотал головой и в итоге задумался. Стоило ли ему в таком случае искать Да Винчи — или проще было подождать здесь? Или, может быть, попросить Ольгу вызвать Да Винчи...

Аинз представил себе на секунду свое общение с Ольгой и выдохнул.

Ладно, последний вариант явно отметается — в таком случае...

-Какая удивительная невезучесть,— голос Лео был полон какой-то настоящей детской обиды,— Как он мог?! Я так старалась, а он...

Спустя секунду дверь внутрь кабинета Да Винчи медленно открылась, после чего на пороге комнаты появилась сама хозяйка мастерской.

Взгляд Лео тут же уперся в Аинза, что моргнул и медленно повел рукой в приветствии.

-Мое настроение улучшается стремительными темпами,— Да Винчи мгновенно повеселела, впрочем, стоило ей только увидеть Аинза, после чего, зайдя внутрь, та улыбнулась,— Аинз, какая встреча!

-Действительно, удивительно,— Аинз выдохнул,— Мне казалось, ты хотела задать мне какие-то вопросы?

-Абсолютно точно да,— Лео тут же кивнула, после чего придвинулась к Аинзу, внимательно глядя на того, будто опасаясь того, что тот вот-вот исчезнет,— Признаться... Мне даже уже начало казаться, что ты избегаешь меня...

-Что?— Аинз мгновенно удивился,— Нет, не более пары совпадений.

В отличии от многих встреченных до того Слуг, Аинз отточил умение убедительно врать в лицо людям до высшего возможного уровня из всех, поэтому Да Винчи, даже если и могла подозревать что-то относительно общей ситуации не могла отследить в словах Аинза и капли лжи.

-Хм, показалось, видимо,— Да Винчи улыбнулась,— Бывают же совпадения...

-Определенно,— Аинз улыбнулся в ответ.

Да Винчи же, еще раз чуть нахмуренно взглянула на Аинза и двинулась к свободному месту напротив, тому самому, что не так давно занимала Артурия, после чего устроилась на небольшом диванчике напротив Аинза, из-за чего на секунду у Аинза создалось впечатление, что он оказался на допросе. Небольшой журнальный столик — впрочем, все равно до неузнаваемости засыпанный множеством неоконченных записей Да Винчи — между ними придавал ситуации особого сходства.

-Что же, раз уж ты все равно оказался в моей скромной мастерской,— Лео улыбнулась Аинзу,— Ты ведь не откажешься ответить на пару моих вопросов?

Аинз был абсолютно точно уверен, что на вопросы Да Винчи он не найдет ни одного достойного ответа, но вместе с тем...

-Конечно,— Аинз кивнул. Ладно, что-нибудь он явно придумает.

Да Винчи выдохнула, после чего задумалась на секунду и нахмурилась,— Надо же... Честно сказать, такого ответа я не ожидала, ха... Честно сказать, мои мысли в раздрае, я даже не уверена, какой вопрос я хочу задать тебе первым...

Аинз кивнул медленно. Отлично... В таком случае вероятно, что Да Винчи забудет задать какой-нибудь очередной вопрос — и чем меньше вопросов Аинзу придется отвечать — тем лучше.

-Хорошо, в таком случае, я задам, наверное, самый важный на данный момент,— Да Винчи улыбнулась и придвинулась к Аинзу глядя на того внимательно, ожидая от него ответ на, возможно, главный вопрос вселенной,— Кого ты выберешь?

Аинз моргнул,— Что?

-Медуза, Серенити, Ольга,— Да Винчи начала загибать пальцы,— Киехиме, Жальтер, Каинавель, а если чуть-чуть поднапрячься — то Жанна, Дрейк и Артурия. В перспективе — Медея и Альтера... Или, ты больше по красавчикам вроде Арчера и Кухулина?

-Нет, точно нет,— Аинз помотал головой. Ему сейчас только размышлений о его ориентации не хватало...— Хах... Ты знаешь, как задавать сложные вопросы, не так ли?

-Я гений, постигший все науки мира,— Да Винчи улыбнулась,— Конечно же знаю.

Аинз выдохнул медленно.

Ха, из всех вопросов, что Да Винчи могла задать ему — именно этот единственный вопрос был тем, на который Аинз мог дать хоть сколько-нибудь вразумительный ответ. И это был, наверное, один из немногих вопросов, на которые Аинз давать ответов не хотел.

Но с другой стороны...

Аинз помотал головой,— Я... Решил пока никого не выбирать.

-Оставляешь себе пространство для маневра?— Да Винчи улыбнулась,— Не могу сказать, что не понимаю тебя...

-Нет, я...— Аинз помотал головой. Определенно, если бы не небольшая беседа с Гектором — этот вопрос отправил бы его разум в нокаут, но сейчас он все же мог выдать хоть сколько-нибудь вразумительный ответ,— Просто не хочу спешить с этим пока. Мне бы не хотелось обижать девушек, но и предложенный вариант для меня... Необычен.

-Будь я на твоем месте, я бы не сомневалась,— Да Винчи закатила глаза,— Но вместе с тем — по крайней мере я вижу, почему именно ты находишься на своем месте, а не я.

Аинз выдохнул. В этом деле спешить не стоило...

-Ладно, тогда мне стоит сказать Ольге, что на кровати ей придется подвинуться,— Лео кивнула и до того, как Аинз смог бы осознать сказанное продолжила,— В таком случае, второй вопрос!

Да Винчи радостно сцепила руки перед собой, после чего улыбка, яркая как Солнце, озарила ее лицо и та взглянула на Аинза с практически материальной радостью,— Какого черта ты сделал в этой Сингулярности?!

Аинз замер. Определенно, такой позы вместе с такими словами он определенно не ожидал из-за чего тот тут же попытался определить, была ли Да Винчи зла на него или нет.

-О, нет,— Лео мгновенно осознала, о чем задумался Аинз, и замахала руками— Я не зла! Наоборот, я до самой глубины души очарована! Это же просто потрясающе — мне никогда не доводилось видеть ничего подобного! Скажи мне, это и была та самая мистическая "Сверхранговая магия"?!

-Да,— Аинз только кивнул. Хорошо, значит с него не требовались разъяснений, это было уже хорошо...

-Потрясающе!— Да Винчи сложила руки перед собой, после чего придвинулась к Аинзу, из-за чего ее лицо оказалось в считанных сантиметрах от лица Аинза, а сам Аинз почувствовал себя немного неуютно,— Просто потрясающе! Великолепно! Фантасмагорично! У меня не найдется слов для того, чтобы описать, насколько это потрясающе!

Различить нездоровый блеск в глазах Да Винчи было легко — скорее, Аинзу казалось, что было слишком сложно не увидеть ничего ни в глазах, ни в голосе, переполненном странным восхищением, ни в странной позе Да Винчи. Аинзу на секунду даже стало неуютно — будто бы он сейчас общался с какой-то неуравновешенной маньячкой, или даже, Аинзу стало неприятно от сравнения, с наркоманкой дорвавшейся до новой дозы.

-Просто великолепно!— Да Винчи все же отстранилась от Аинза, вскинув торжествующе руки вверх, после чего расхохоталась.

Смех Да Винчи был звонким и мелодичным, но вместе с тем громким и вулканическим, так что Аинз замер на секунду, задумавшись над тем, а был ли он на самом деле готов к встрече с Да Винчи прямо сейчас?

Смех Да Винчи продолжался почти минуту или две, прежде чем та все же смогла совладать с собой и смогла сесть обратно, все еще немного похихикивая. Аинз задумался на секунду, стоило ли ему использовать на Да Винчи какое-нибудь заклятие прямо сейчас, для укрепления ее разума.

Однако в конце концов подобных мер Аинзу предпринимать не понадобилось — Да Винчи, посидев на диванчике несколько минут, все же смогла успокоиться окончательно.

-Все-все, я спокойна,— Да Винчи медленно провела руками по лицу, вытирая выступившие от смеха слезы с глаз, после чего улыбнулась огромной улыбкой, глядя на Аинза,— Признаться, в прошлый раз, когда я так и не смогла получить конкретного ответа на мой вопрос, "что же такое Сверхранговая Магия" — я даже несколько обиделась на тебя...

Аинз внутренне цокнул — видимо, прошлая сессия вопросов и ответов с Да Винчи закончилась на неприятной ноте.

-Но, признаюсь, так было лучше,— Да Винчи улыбнулась огромной улыбкой,— Действительно, увидеть это вживую в первый раз было гораздо лучше, чем получить какую-либо информацию.

Аинз, в итоге все же не выдержав, задал вопрос,— Это настолько уникально для... Местных магов?

-О-хо-хо,— Да Винчи усмехнулась,— Аинз, на свете не так много людей, знающих больше чем я, и мне никогда не доводилось видеть НИЧЕГО подобного тому, что сделал ты!

"Хм..." — Аинз выдохнул.

Сверхранговая магия в Иггдрасиле была мощным, но отнюдь не уникальным оружием. Каждый маг, жрец или подобный игрок, что он знал, на семьдесят первом уровне получал одно заклятие Сверхранговой магии — поэтому в любом столкновении игроков сотого уровня любой игрок должен был изначально рассчитывать на сверхранговую магию — и список наиболее сильных и используемых заклятий был известен каждому высокоуровневому игроку, хоть что-то смыслившему в ПвП. Конечно, существовали и уникальные Сверхранговые заклятия — и множество уникальных способностей высокоуровневых игроков, использование которых могло сильно удивить противников или даже союзников, однако Созидание было крайне ходовым заклятием для своего уровня, которое осваивало более половины магов высоких уровней. Иными словами...

"Ну что же, это не Иггдрасиль" — Аинз пожал внутренне плечами. Действительно, он столкнулся уже с таким количеством расхождений этого мира и своей любимой игры, что удивляться еще одному не было никакого смысла. И вместе с тем, если Да Винчи говорила о том, что это было совершенно уникальным явлением...

Аинз нахмурился — тогда объяснить Да Винчи его природу и силу будет сложно... Особенно учитывая, что сам Аинз не до конца разбирался в том, как теперь работали его способности.

-Но, хорошо...— Да Винчи выдохнула и плюхнулась на диванчик, глядя на Аинза,— Хорошо, я даже не буду спрашивать, как это работает...

"Не будешь?" — Аинз удивленно взглянул на Да Винчи. Он определенно ожидал того, что Лео сейчас попробует через Аинза вызнать все, что только возможно о неизвестной ей способности, но вместо этого...

-Я хочу спросить только одно,— Да Винчи кивнула,— Почему ты это сделал?

-Хм?— Аинз моргнул. Удивительным образом, но и на этот вопрос у Аинза был простой и внятный ответ,— Сингулярность начала разрушаться и я...

-Нет, это я понимаю и знаю,— Да Винчи легко отмахнулась от слов Аинза, после чего кивнула,— Скорее... Почему именно таким образом?

Аинз задумался на секунду.

Если говорить о теоретических возможностях — то, конечно же, у него было несколько других вариантов, которые он мог выбрать в Сингулярности. Скажем, все же рискнуть — и потратить Грааль. Или, быть может, использовать другой вид Сверхранговой магии, то же Загадай Желание. Некоторые Предметы Мирового Класса из его инвентаря... Или Фантазмы, скорее, также могли неплохо сработать в текущих условиях.

Если вопрос был — почему он выбрал именно это заклятие в этих условиях — то единственный ответ, который Аинз мог дать это "я подумал, что это сработает". Вопрос был только в том, мог ли Аинз сейчас сказать о том, что весь его план по сути строился на бросании монетки?

Нет, но Аинзу и не требовалось говорить этого. Не опускаясь до настоящей лжи, Аинз мог легко выразиться гораздо лучше.

-Это было первым действием из списка возможных,— Аинз кивнул,— Если бы оно не сработало — мне пришлось бы воспользоваться более сильными способностями.

-То есть, это было самое "малокалиберное", говоря образно, что у тебя было?— Да Винчи взглянула на Аинза удивленно и восхищенно одновременно, прежде чем поднять руку вверх,— Бинго!

-Лео?— Аинз взглянул на девушку обеспокоенно.

-Ничего, просто радуюсь открывающимся горизонтам,— Да Винчи улыбнулась, после чего все же опустила руку и выдохнула,— Хорошо, в таком случае, следующий вопрос... Какие в таком случае у тебя планы относительно острова?

-Острова?— Аинз моргнул непонимающе.

-Да, созданного тобой острова,— Да Винчи кивнула,— В книгах пишут, что это весьма живописное местечко, пусть и необитаемое.

Аинз моргнул еще раз.

И вот так резко он потерял мысль Да Винчи. Ох, не в первый раз, не в первый раз...

Конечно же, Аинз мог сделать вид, что то, о чем сейчас ему говорила Да Винчи было понятно Аинзу — но в этом крылась проблема. Обычно, если у него спрашивали "какой у тебя план насчет этого события" — если у него не было плана, то он знал о самом событии. Либо же, если он не знал о событии, у него был примерный план в общей ситуации. В общем, как минимум у него был минимальный контекст и понимание ситуации, о которой они говорили.

Для ответа на вопрос Да Винчи у Аинза не было никакого контекста. У него не было плана — и он даже не представлял себе, что за остров она имела ввиду.

Поэтому все, что в данном случае мог сказать Аинз, это,— У меня нет плана относительно острова.

-Ха?— Да Винчи моргнула,— Зачем ты тогда его создал?

"Ауч..." — Аинз ощутил, что земля резко стала неустойчивой под ним — а ведь он сидел — и только подавление эмоций спасло его в эту секунду,— Это было... Случайностью.

-Случайностью?— Да Винчи моргнула в непонимании, после чего удивленно приподняла одну бровь,— То есть ты с помощью своей Сверхранговой магии изменил корректную историю человечества, ландшафт и карты мира... Случайно?

"Это звучит как слишком большая промашка даже для меня" — Аинз моргнул.

То, что его Сверхранговая магия подействовала особенным образом в этом мире Аинз все же до этого понял. Однако того факта, что, видимо, она каким-то образом нарушила — или изменила — историю человечества и даже карту мира до этого момента Аинз не осознавал.

"Как... Как именно я смог это сделать?!" — удивительно, но в этом вопросе Аинз как никогда приблизился к мыслям Да Винчи, прежде чем подавление эмоций оставило его вновь спокойным,— Да... Это было случайным эффектом.

Да Винчи моргнула, глядя на Аинза. Тот ответил ей тем же.

-То есть, позволь я скажу все и сразу,— Да Винчи моргнула,— Ты использовал магию невыразимого уровня и исправил Сингулярность таким образом, что ты переписал человеческую историю... Но сделал это случайно. Получается, так?

Аинз ощутил, что его авторитет могущественного и не ошибающегося титана мысли задрожал, но пути отступления для него не было. Как он вообще сможет теперь перевернуть все слова Да Винчи — "я просто пошутил, на самом деле у меня есть тайный и могущественный план, но о нем я тебе не расскажу?". Да это даже в его голове звучало жалко!

Поэтому Аинз выдохнул и медленно произнес,— Именно так. Это произошло в качестве... Случайности.

Да Винчи взглянула на Аинза удивленно, после чего, когда Аинз приготовился услышать от нее возмущение, вместо этого...— Вау...

Ха?— Аинз взглянул на Да Винчи, что откинулась на спинку своего дивана.

-Просто потрясающе...— Да Винчи моргнула, после чего, словно бы лампочка загорелась над ее головой,— Так вот, что она имела ввиду! Конечно же, именно так! Слишком большой для этого мира — теперь я все поняла... Если это была слабейшая из способностей — и непредсказуемый результат изменил саму человеческую историю... Конечно же, как я могла не додуматься до этого раньше?!

-Лео?— Аинз взглянул на девушку.

-Нет, ничего, просто приступ гениальности и осознания!— Да Винчи поднялась со своего места так резко, что Аинз отшатнулся,— Я поняла! Я все поняла! Я поняла, зачем тебе нужны Слуги!

-Ха?— Аинз не мог уследить за мыслью Да Винчи.

-Конечно, если великан желает позаботиться о своем саде — он не станет лезть в него руками размером с дом,— Да Винчи растянула улыбку на все лицо,— Лучше для него подойдут простые люди. Те, что не смогут случайно сломать что-нибудь. Конечно же, когда тебе требуется лишь подравнять мазок — ты не используешь промышленную машинерию, тебе нужно что-то более тонкое, что-то гораздо меньше калибром.

-Лео?— Аинз задал вопрос девушке, глядя на ту в непонимании.

-Я только что окончательно осознала причину, почему ты пользуешься Слугами, а не решаешь все проблемы в одиночку,— Да Винчи улыбнулась.

"О нет, только не коллекция..." — Аинз сглотнул.

-Действительно, когда у тебя слишком много силы — проблем появляется не меньше, чем когда у тебя ее слишком мало,— Да Винчи улыбнулась, после чего расхохоталась вновь.

Беспричинные приступы смеха Да Винчи пугали Аинза.

"У меня же явно должны быть свитки с "излечением безумия" где-то в инвентаре..." — Аинз покосился на девушку в непонимании.

Однако Да Винчи смогла успокоиться еще быстрее, чем до того, после чего выдохнуть и взглянуть на Аинза с настроением настолько радостным, что Аинз мог поклясться, что та была котом, дорвавшимся до целого фургона с валерьянкой.

-Что же, я поняла,— Да Винчи кивнула сама себе,— В таком случае, полагаю, твое текущее... Состояние — тоже получилось из-за этого?

"Какое состояние?!" — Аинз ощутил, как его эмоции вновь оказались подавлены — "Я мылся совсем недавно, так что от меня не должно пахнуть... И я уже протрезвел, так что — никаких проблем, ведь так?"

-Да,— однако все, что мог ответить Аинз — это согласиться с уже выдвинутой теорией.

Хотя, признаться честно, Аинза уже несколько начало утомлять происходящее. Он, конечно же, давно привык не понимать происходящего рядом с ним, но когда дело касалось его самого — он все же чувствовал некоторое неудовольствие от происходящего.

-Удивительно, невозможно и абсолютно непонятно!— Да Винчи подняла руку в победном жесте,— Все как я люблю!

Аинз искренне хотел спросить у Да Винчи, что же такого она увидела в нем прямо сейчас, но вместе с тем несколько боялся — не только ответа, но и мыслей Да Винчи относительно его непонимания... С другой стороны, когда он сказал, что эффект предыдущего его действия был случайным — Да Винчи, казалось, только больше стала радоваться, так что Аинз, выдохнув, попытался задать той вопрос,— Да Винчи... Как именно мое... Состояние проявляется в данный момент?

-Хм?— Да Винчи моргнула на вопрос Аинза, после чего покачать головой,— Ах да, точно... Конечно, подобные изменения для кого-то твоего уровня могут стать совершенно незаметными...

Аинз задумался о том, что его странные ощущения чуть раньше, пришедшие после использования Сверхранговой магии, могли быть не такими уж незначимыми.

-Если говорить кратко, то прямо сейчас я ощущаю, что твоя аура медленно пронизывает мою мастерскую,— Да Винчи улыбнулась Аинзу, а Аинз на эти слова внутренне поперхнулся.

-Вот как...— Аинз моргнул.

Это все было из-за сверхранговой магии? Это все было из-за нее, не так ли? Конечно же это было все из-за чертового заклятия!

Аинз ощутил, как его разум, казалось бы, только отошедший от проблем в общении с девушками нашел новую проблему, которую он будет разбирать следующие пару дней без перерыва на обед и сон. В основном потому, что ни первое, ни второе Аинзу не требовалось.

Значит, его сверхранговая магия не только оказалась каким-то абсолютно невозможным деянием в новом мире, не только изменила человеческую историю, но еще и каким-то образом изменила его тело и его восприятие в глазах чужих людей...

Все, что мог на это сказать Аинз...

"Круто" — Аинз вздохнул.

Впрочем, это было не радостное восклицание, а скорее побежденное.

Забавно, только он начал гордиться своими достижениями в этом мире, как тут же выяснилось, что у его достижений было несколько незадокументированных дополнительных черт...

С другой стороны, Аинз попытался утешить сам себя, это не были строго отрицательные черты, конечно же... Ну, то есть у него появилась аура — это же было хорошо, не так ли? Точнее, крутая аура — это же круто...

И созданный остров — вроде как это тоже было не плохо? Ну, если история человечества не оказалась необратимо измененной, то в таком случае это была не такая уж и большая промашка...

Аинз выдохнул, стараясь успокоить свой разум.

-Значит, подобные изменения происходят каждый раз, когда ты используешь слишком много силы для этого мира...— Да Винчи задумалась и тряхнула головой,— Прекрасно, просто прекрасно! И предсказать как именно твои действия подействуют на этот мир не можешь?

-Нет,— Аинз помотал головой. Определенно, если он до сих пор не разбирался в том, как действуют его способности — то и предсказать, какие от них могут быть побочные эффекты он также не мог.

-Хм, понятно,— Да Винчи кивнула, после чего улыбнулась,— В таком случае, думаю, настало время вывести наши отношения на новый этап!

-Ха?— Аинз моргнул. Ох, ох, ох...

-Изначально я была призвана Халдеей без Мастера и судьба моя была бы печальна,— Да Винчи улыбнулась Аинза,— Но, как и полагается всемогущему гению, я нашла решение этой проблемы. Я создала нечто, что можно было бы назвать псевдо-мастером — он стал моим якорем в этом мире. Но, как и следовало ожидать, много маны от псевдо-мастера мне получить не удалось, из-за чего мои боевые навыки были ограничены — настолько, что смысла отправляться в Сингулярности для меня не было никакого. Однако...

Да Винчи протянула руку Аинзу,— Ты согласен стать моим Мастером?

Аинз моргнул и перевел взгляд на руку Да Винчи.

Хах, вот какие отношения Да Винчи предлагала ему...

Аинз выдохнул.

С одной стороны это было хорошо. Да Винчи была очень сильной — по меркам этого мира — союзницей... К тому же она была умна и ее советы на месте сильно бы помогли Аинзу. И, дополнительно, это тоже расширяло коллекцию Аинза.

И вместе с тем, с другой стороны... С другой стороны...

Пожалуй, Аинз не мог представить себе, какие именно контраргументы против Да Винчи у Аинза были. Разве что "она тоже была женщиной", но вместе с тем — это было бы просто смешно для Аинза теперь, опасаться всех женщин, что могли потенциально хотеть от него какой-то романтики...

Поэтому,— Конечно.

-Хорошо,— Да Винчи ощутила прилив маны спустя секунду и замотала головой,— Ох, непривычно с такими резервами... Ну что же, в таком случае, полагаю, от меня требуется представление Слуги!

Да Винчи сделала пару шагов, выйдя из-за стола и кашлянула в кулак, после чего поклонилась,— И вот опять, отдаюсь в твои руки. Слуга, Леонардо Да Винчи. Да... С этого момента в личном распоряжении, Да Винчи, только ради тебя!

Аинз моргнул и улыбнулся.

-Кстати, случайный и ни на что не намекающий вопрос,— Да Винчи вдруг улыбнулась Аинзу,— Ты пока не решил, сколько ты будешь набирать девушек в свой гарем?

-Кхм,— Аинз поперхнулся,— Эм, кхм... Нет?

-Отлично,— Да Винчи улыбнулась Аинзу,— В таком случае, хм... Ах да, точно, прошу простить, меня ждет Фокалор! Я обещала сделать ей прекрасное новое тело!

-Ей?— Аинз еще раз моргнул,— Но Фокалор... Мужчина?

-Это не проблема,— Да Винчи улыбнулась Аинзу, после чего мгновенно скрылась за дверью в глубине своей мастерской, оставив Аинзу одного.

Тот медленно моргнул, прежде чем...

"Так, что там насчет гарема было?!"

* * *

Имя: Леонардо Да Винчи

Работа: Комендант Халдеи (самоприсвоенная) Слуга Аинз Оал Гоун

* * *

Шесть дней в Халдее...

Аинз выдохнул и помотал головой.

Итак, суммарно, целая неделя его пребывания в Халдее. Достаточное время для того, чтобы дать его Слугам возможность отдохнуть. Достаточное время для того, чтобы провести разведку и подготовку перемещению в новую Сингулярность. Было ли это достаточным временем для того, чтобы самому Аинзу разобраться с занимающими его разум вопросами?

Этот вопрос был на самом деле куда более сложным, чем кто-либо мог подумать.

Конечно, разговор с Гектором неплохо помог Аинзу разобраться в его жизни, мыслях и отношении к людям, как и все то время, что он провел в своей комнате, практически не выходя из нее...

Еще ему неплохо помогла готовка Арчера.

Мысль о готовке Арчера заставила Аинза улыбнуться против его воли. Действительно, Слуги не преувеличивали его заслуг в плане готовки и Аинз даже был немного расстроен, что соизволил добраться до кухни только сейчас... Хотя, признаться, Аинзу даже было немного непривычно питаться чем-то вкусным, натуральным и приготовленным практически личным поваром. Это заставляло его чувствовать себя королем... Что было, само по себе, совсем не плохо, но крайне непривычно для Аинза.

Впрочем, это было лишь лирическим отступлением.

Женщины, ха... Воистину, исток всех проблем в этом мире!

В конце концов, даже спустя неделю тщательных размышлений сказать однозначно "а давайте сделаем гарем!" Аинз не мог. Его душа была действительно в смятении от подобных мыслей... Но от мыслей о том, чтобы просто отказать всем девушкам его душа пребывала в еще более сильном смятении. И Аинз, хотя и не считал себя слишком уж умным человеком, был не настолько уж глупым и слепым, чтобы не понять, куда дует ветер и к чему он рано или поздно придет с такими размышлениями.

Так что в конце концов, хотя все еще и с некоторым содроганием в душе, Аинз мог по крайней мере признаться самому себе внутри, что в конце концов все вероятнее всего придет к... Кхм, произносить это слово даже внутренне для Аинза было необычно.

К, кхм, гарему...

Аинз выдохнул и помотал головой еще раз.

Ох, как бы ему сейчас пригодился дружеский совет от его согильдийцев! Табула бы, наверное, мог бы найти пару интересных тем для разговора с девушкой, Тач Ми подсказал ему правила джентльменского поведения, а Пуннито бы раскрыл ему тайну правильного распределения времени, чтобы не обидеть ни одну девушку и как бы ему стоило поступать, чтобы уделить внимание каждой и не обидеть ни одну...

Но он абсолютно точно бы не стал бы прислушиваться ни к одному совету Перрорончино! Впрочем, не то, чтобы тот смог бы дать ему много советов — узнав бы о ситуации Аинза он бы скорее просто начал кричать на Аинза что-нибудь вроде "как ты посмел украсть мою мечту?!", не забывая при этом плакать от обиды и хохотать от неудачливости Аинза — возможно, единственного человека, который абсолютно точно не хотел обзавестись целой плеядой девушек, бегающих вокруг него и преданно заглядывающих в глаза...

Помотав головой, Аинз стряхнул с себя наваждение.

Ладно, ладно... В конце концов он согласится на все подобное... Но не сейчас. Сейчас ему требовалось немного сбросить с себя напряжение и очистить разум.

И что было лучшим для очистки разума, чем очередное спасение человечества и пара крутых битв в сеттинге какой-нибудь исторической эпохи?!

Но стоило только Аинзу прийти к этому выводу, как другая мысль заставила его выдохнуть.

Значит, "нереальная история человечества" оказалась не такой уж и нереальной... Видимо, даже действия Аинза в Сингулярности могли оказать вполне себе реальное воздействие на существующую историю человечества. Конечно, стоило сделать скидку на то, что для подобного изменения, как создание острова посреди океана Аинзу пришлось использовать Сверхранговую магию, однако сама возможность подобного пугала Аинза. Значит, и для него существовали все же определенные ограничения, то, что он мог сделать и что нет. И хуже всего — эти ограничения не были настоящими "ограничениями", в смысле вещей, что он физически не мог сделать — это были ограничения в том смысле, что совершенно случайно он мог совершить какую-нибудь абсолютно необдуманную глупость, что могла бы иметь крайне далеко идущие последствия. Конечно, Аинзу удалось не сделать слишком уж большой глупости в прошлом — но это вовсе не означало, что он не мог сделать ничего подобного в будущем. Скорее даже это означало, что в будущем подобных ошибок могло было быть совершено гораздо больше. А это, в свою очередь, означало важную вещь — впредь он должен был максимально воздержаться от любой Сверхранговой магии — и от любой ситуации, что могла привести к подобному.

Однако это же и поднимало другие проблемы.

Что, если не только его Сверхранговая магия могла оказать воздействие на реальность? Или как быть, если он столкнется с кем-то, против кого он должен будет использовать Сверхранговую магию? Или даже больше — что, если он был далеко не единственным таким уникальным человеком? Баал — или даже Каинавель — они уступали Аинзу в силах, но если ограничиться исключительно сравнением их способностей и Сверхранговой магии Аинза — то у них нашлось бы не одна и не две способности такого уровня.

Иными словами, проблема решения Сингулярностей неожиданно вновь стала остро как никогда. В этот раз, впрочем, вопрос касался не уровня сил — Аинз был весьма скромным, но после подобного столь длительного наблюдения он все же мог без ложной скромности заявить, что он стоял на ступень или две выше остальных Слуг — поэтому он не особенно боялся столкновения со Слугами... По крайней мере с большей их частью. Однако теперь перед Аинзом встал вопрос иного плана — вопрос касающийся не его личных сил, а ума и изобретательности его противника. В конце концов, даже если Аинз сможет каким-то образом исправить все Сингулярности — если при этом он случайно изуродует историю этого мира — проблем это создаст не меньше.

Значит теперь Аинз должен был не только ограничивать свои силы для того, чтобы не разрушить его тело — но и для того, чтобы случайно не свести на нет все его потуги сохранения человеческой истории... А заодно и определиться со Слугами — на случай, если не только он мог устроить подобное изменение истории.

Дойдя до общей совещательной комнаты Аинз вежливо постучался, прежде чем открыть дверь и зайти вовнутрь.

Признаться, он уже начал привыкать к местной обстановке. Кофейный столик, пара кресел, подоконник с цветами...

Роман, попивающий кофе из своей именной кружки с принтом какого-то айдола. Да Винчи, удобно разместившаяся на подоконнике. И Ольга, смотрящая в записи о функционировании Халдеи.

Аинз чуть выдохнул, заметив Ольгу, но в итоге все же не допустил промашки и вошел в комнату, прикрыв за собой дверь, после чего уселся в предоставленное ему кресло, глядя на остальных участников.

-Хм, Аинз,— Ольга выдохнула, отложив от себя бумаги, после чего взглянула на того, но, не сумев удержать маску отрешенности отвела взгляд, ощущая, как медленно начинают алеть ее щеки,— Кхм, да, Новая Сингулярность...

Аинз выдохнул, после чего взглянул на девушку. Ладно, раз уж он даже себя смог убедить в определенном выводе — то ему стоило как минимум высказать Ольге то, к чему он пришел,— Ольга, я...

-Я знаю,— Ольга выдохнула, после чего метнула взгляд на Да Винчи. Аинз перевел взгляд, заметив понимающую ухмылку на лице Лео,— Мне уже рассказали и я... Я... Не против подобного.

-Кхм, я чего-то не знаю?— Роман, отвлекшись от своей кружки, бросил взгляд на Аинза, после чего попытался перевести взгляд на Ольгу — но прилетевшая ему по макушке чуть раньше бумага в руках Ольги заставила его ойкнуть,— Да за что?! Я же ничего не сказал!

-А тебе лучше вообще молчать!— Ольга бросила на того взгляд, после чего выдохнула успокаиваясь,— Ладно, кхм, Новая Сингулярность...

Аинз приготовился слушать вводные данные, но прежде всего в разговор вмешался другой голос,— Никто не смеет игнорировать Да Винчи!

-Лео?— Аинз взглянул на ту внимательно,— Ты хотела что-то сказать?

-Да, прежде чем начинать брифинг — мне хотелось бы кое-что рассказать,— Да Винчи привлекла к себе внимание остальных людей,— Думаю, все уже в курсе изменений истории после последней Сингулярности?

На это все присутствующие, включая Аинза, кивнули, после чего Да Винчи продолжила,— Хорошо. В таком случае я сохраню время всем присутствующим и перейду к сути — эта проблема куда глубже, чем можно было подумать изначально.

-Хм?— Аинз моргнул, глядя на девушку. О нет, неужели какой-то необитаемый остров все же смог создать очередную невероятную легенду которой Аинз не ожидал?! Черт возьми, ну почему всегда так...

-Около недели назад, после... Разговора с Аинзом,— Да Винчи бросила взгляд на того,— Мне удалось встретиться с Хассаном. И он, в свою очередь, обратил мое внимание на некоторые особенности прошедших Сингулярностей...

-Ближе к делу,— Ольга выдохнула.

-Вероятнее всего наше предыдущее решение относительно того, как Сингулярности соотносятся с реальным миром было не до конца верным,— Лео кивнула,— Конечно, многие нереалистичные вещи и вещи, что слишком сильно нарушают человеческую историю будут исправлены — Халдеей или Алайей, не суть важно. Однако полное удаление истории, полная корректировка истории занимает много сил — иногда нерационально много. В конце концов, Алайя не может позволить реальной истории запечатлеть, скажем, живого Ромула, вернувшегося в Рим при поддержке своих легионов, поскольку подобное событие нарушит ход привычной истории — некоторые вещи, например, гибель Рима — или слухи о появлении Ромула в Риме — или даже гибель легионов Рима при сражении под Римом — в Сингулярности погибшие при столкновении со Слугами — могут быть оправданы. В конце концов, даже Алайе придется постараться для того, чтобы переписать историю длиной в полтора месяца, сознание, память, судьбу миллионов человек, десятки миллионов квадратных километров территории — все с биографической точностью, восстанавливая действия и мысли каждого человека, положение каждой пылинки и падение каждого камня, что не должно было случиться в реальности.

-Иными словами...— Ольга протянула, надеясь на то, что Да Винчи поймет намек и перейдет к заключительной части.

-Иными словами — действия в Сингулярности отражаются в реальном мире, заставляя тот не "переделывать исторический путь человечества", говоря так, а, скорее, заставляя тот "делать необычные повороты" в попытке рационализации происходившего в Сингулярности, превращая подобное в "слухи", "события, которые не значат многого в общей картине мира" или "вещи, которые укладываются в картину мира".

-Например?— Ольга взглянула на Да Винчи внимательно.

-Например безумие Нероны является общеизвестным фактом,— Да Винчи кивнула,— Поэтому если добавить в этому факту слух, что Нерона при жизни слышала голос неизвестного мужчины, что называл себя Цезарем и верила в то, что с ней на самом деле говорит легендарный Первый Император Рима — это не изменит особенно человеческой истории. Хотя на самом деле это лишь отражение Сингулярности, той, в которой Цезарь был вполне реальным Слугой и советником Нероны.

-Ах...— Аинз моргнул.

Ох... Ох-ох-ох...

Ситуация в которой Аинз просто решил быть аккуратнее в выборе своих действий в Сингулярности неожиданно стала еще более запутанной.

То есть, даже если он не сделает ничего особенного в Сингулярности, так или иначе реальная история все равно будет изменена... И все, что Аинз мог сделать — это только попытаться уменьшить количество подобных неожиданных изменений истории — чтобы не обнаружить в конце, что на самом деле в Крестовых Походах участвовали Рыцари Круглого Стола или что-то подобное...

Аинз помотал головой.

Иными словами, помимо просто уровня сил и опасения проблем Сингулярности и некоего Короля, сражающегося против него в параллельных мирах, раскиданных во времени, ему следовало опасаться еще и того, что тот совершенно случайно мог изменить реальность каким-нибудь абсолютно странным и непредсказуемым образом...

Ох, а он думал, что у него до этого было много проблем!

-В общем, это все,— Да Винчи кивнула, после чего забралась на подоконник обратно,— А теперь можно и к брифингу переходить.

-Да...— Роман моргнул, после чего выдохнул,— После таких новостей определенно то, что я хочу сказать будет звучать еще хуже...

Аинз ощутил, как его живот скрутило в нехорошем предчувствии.

-Нам удалось установить место и время Сингулярности,— Роман выдохнул,— Это Лондон, девятнадцатый век.

-Хо?— Аинз моргнул. Девятнадцатый век... Это было совсем близко к текущей эре.

-Да, это ближайшая к современности Сингулярность,— Ольга кивнула,— Но в конце концов, Сингулярности возникают во времена поворотных моментов истории. Столетняя война Франции, что создала Францию, сильнейшее государство Европы на долгие столетия. Правление Нероны, рассвет Римской Империи. Золотой Век Пиратства, что возвысил Британию, создавшую крупнейшую империю человечества. И что же, девятнадцатый век, время промышленной революции, изменившей мир, также вполне подходит к этому ряду.

"Ах, так вот оно что..." — Аинз моргнул. А то он уже начал задумываться о том, почему девятнадцатый век... Промышленная революция, значит, хм? Аинз, конечно, не смог бы конкретно назвать годы, в которые она началась но о самом событии он вполне слышал, а также знал и то, что сама по себе промышленная революция была относительно недавним делом, поэтому объяснение Ольги вполне укладывалось в этот шаблон.

-Да, но на этом, боюсь, все наши успехи заканчиваются,— Роман нахмурился,— Нам не удалось получить никакой информации о Слугах или магических сигнатурах в Сингулярности. Совсем.

-Хм?— Аинз моргнул,— То есть в Сингулярности нет Слуг?

-Нет, мы абсолютно точно уверены, что в Сингулярности есть Слуги,— Ольга выдохнула,— В этом и проблема. Мы абсолютно не можем определить ни их силу, ни их расположение. Говоря проще — мы слепы, как будто кто-то специально скрыл всяческую возможность для Халдее заглянуть в Сингулярность.

-Если мне можно будет сказать,— Да Винчи вмешалась в диалог,— Я бы сказала, что кто-то специально скрыл нашу возможность наблюдения. Более того, я почти с полной уверенностью могу заявить, что кто-то использовал специальное заклятие для предотвращения нашего наблюдения...

Что же, это даже звучало нервирующе для Аинза.

То есть кто-то специально скрыл возможность наблюдения за Сингулярностью из Халдеи. При этом сама Сингулярность происходила посреди города, практически современного. Также Аинз должен был каким-то образом вести себя тихо, чтобы случайно не создать еще одно временное ответвление...

Аинз выдохнул и помотал головой.

Просто потрясающе. Воистину, потрясающе.

Что он там говорил о проблемах? Вот теперь у него были проблемы!

-Иными словами, мы абсолютно слепы в том, что касается наблюдения и подготовки,— Роман помотал головой и взглянул на Аинза,— План действий... Что же, это решать тебе.

Взгляды всех присутствующих скрестились на Аинзе. Аинз сглотнул.

Хах... Значит, теперь он должен принять решение...

Аинз очень не любил принимать решения. Обычно он просто отдавал подобное на откуп голосованиям в гильдии и в целом это работало неплохо, но конкретно сейчас он был лишен такой возможности. Он был Мастером, он был главным оперативником и именно он был единственным, кто отправиться в саму Сингулярность. Никто не мог дать ему совета в данном случае — и никто не мог решить за него, что именно ему было необходимо делать.

Аинз выдохнул.

Значит, рейд в необследованный данж... В котором Аинзу также было необходимо соблюдать условия и не принести этой Сингулярности еще больше разрушений своими сражениями...

В таком случае подбор Слуг был достаточно сложным.

Каинавель и Баал... В свете последних новостей кто-то настолько разрушительный, запертый всего в одном городе мог натворить слишком многого. И Аинзу бы очень не хотелось когда-нибудь прочитать в учебнике истории, что в середине девятнадцатого века Лондон был заполонен вампирами и демонами...

Альтера, хм... Отрывать кохая от Каинавель казалось Аинзу проблемой. Сам факт того, что Каинавель оставалась в Халдее уже вызывал у Аинза опасение — и если Аинз считал, что Баал так или иначе будет вести себя прилично — Каинавель, оставшись без своего кохая вполне могла из простой скуки совершить что-нибудь действительно... Разрушительное.

Из других Слуг... Если Аинз был ограничен в своих действиях — то Слуги были необходимы ему для выполнения множества дел. А если в текущей Сингулярности не был известен даже примерный уровень противников — ему требовались сильные Слуги.

Значит, трое сильнейших Слуг Аинза кроме перечисленных выше... Да Винчи, Нобунага и Медуза...

Аинз взглянул на всякий случай на характеристики Медузы после того, как та поглотила Грааль. Хотя он не встречался с той лично — судя по всей информации та значительно выросла в плане своих способностей, так что Аинз мог заключить, что та в данный момент находилась в верхнем эшелоне силы Халдеи.

Трое... Всего трое Слуг — нет, этого было недостаточно.

Значит, сильные Слуги... Артурия, Жанна и Жальтер.

Шестеро Слуг, готовых к Сингулярности...

Аинз нахмурился.

Нет, что-то не подходило... Да Винчи — она была умна и сильна. Нобунага — она была сильна — и, хотя Аинз не был уверен в том, что он сможет заставить ее подчиняться так просто — она явно не была из тех, кто будет совершать глупости просто из настроения.

Медуза... В ее сознательность Аинз верил.

Артурия будет следовать приказам, в любом случае... Жальтер — тоже была неплохим вариантом...

Жанна, хм...

Из всех перечисленных Слуг только Жанна вызывала у него опасения. Не в том смысле, что она бы бросилась в бой по своему желанию игнорируя план...

Хотя нет, именно этим.

Конечно же, Жанна не была безумным берсерком, желающим драки. Однако она была Святой. Сингулярность, близкая к современности, в одном из крупнейших городов человечества...

Аинз нахмурился.

Было достаточно легко представить себе ужасающее воздействие, что Сингулярность — или возможный враг — мог оказать на современный город. Захват заложников или улицы переполненные трупами, неудачливые жертвы случайных атак... Аинз, конечно же, должен был попытаться как можно меньше воздействовать на окружающий его мир — но он понимал что в подобных условиях, в случае, если Сингулярность занимала место лишь одного населенного города определенные жертвы среди посторонних были неизбежны. Понимала ли это Жанна?

Конечно же она понимала это... Но вместе с тем она не согласилась бы с аргументами Аинза.

Аинз легко мог представить себе то, как после всех его слов Жанна сбегает сражаться с очередным противником, захватившим заложников — или нечто подобное...

Аинз помотал головой.

Значит, Жанна не подходила...

Аинз задумался о новой кандидатуре в таком случае.

Машу, хм...

Аинз моргнул.

Машу звучала... Как не самый плохой вариант.

После того, как она прокачалась, Машу значительно вознеслась в ранге Слуг... Конечно, она не была сильнейшей — но более сильные Слуги не подходили Аинзу. Без уверенности в характере и ментальном состоянии Слуг Аинз поостерегся бы брать их в Сингулярность, стартовые условия которой буквально кричали — "ловушка". Машу, с другой стороны... Была неплохим вариантом — Аинз был уверен, что даже если она не примет его слов — та поймет необходимость его действий, если дело дойдет до... Решающих мер.

Аинз выдохнул.

-Тогда, думаю, я возьму Артурию, Жальтер, Машу, Нобунагу, Медузу и...— Аинз взглянул на Да Винчи,— Лео.

Да Винчи моргнула, после чего улыбнулась огромной улыбкой,— Ты ведь понимаешь, что это Сингулярность, а не пикник со всем своим гаремом?

Аинз выдохнул и все же ощутил возможность ответить Да Винчи,— Я назвал еще и тебя.

-Я знаю,— Да Винчи улыбнулась в ответ.

-Так-так-так!— Ольга поднялась со своего места резко,— Давайте обсудим это потом, когда Романа не будет рядом!

-А я что?— Роман поднял взгляд на Ольгу только для того, чтобы получить свернутой бумажной трубкой по голове,— Господи, да за что?!

-А я сказала, что тебе лучше молчать!— Ольга бросила на того взгляд, после чего вздохнула и помотала головой,— В любом случае, хм... Ладно, я поняла. Роман, настрой машину для переноса!

-А вот если я обижусь и не буду?!— Роман взглянул на Ольгу обиженно — за что тут же получил по голове еще раз бумагой, затем еще раз и еще раз,— Ладно, ладно, я понял, иду!

Аинз бросил на удаляющуюся парочку и выдохнул.

-Аинз...— Да Винчи привлекла внимание Аинза, заставив того повернуться для того, чтобы...

"Дежавю..." — Аинз моргнул, ощущая поцелуй Да Винчи на губах, прежде чем та отстранилась.

-Пойдем, у нас впереди целая Сингулярность вдвоем,— Да Винчи улыбнулась Аинзу и подмигнула тому, прошествовав мимо него.

Аинз моргнул и медленно выдохнул...

ВОТ ТЕПЕРЬ УЖ ТОЧНО У НЕГО ДОСТАТОЧНО ПРОБЛЕМ!

* * *

-Мой Король,— Барбатос бы попытался поклониться своему Королю, если бы имел голову или шею — но без них был вынужден выразить свое почтение исключительно тоном голоса,— Как неожиданно, что вы пожелали посетить мою скромную Сингулярность...

-Барбатос, хм,— взгляд Короля коснулся его Слуги,— Возвращайся. Твое присутствие здесь более не требуется.

-Конечно, мой Король,— Барбатос ответил почтительно,— В этой Сингулярности мне удалось...

-Мне не нужна информация,— Король отмахнулся,— План этой Сингулярности мне известен и мне нет дела до Слуг, что ты призвал. В общей ситуации они незначительны и служат не более, чем лакеями, приветствующими гостей... Хотя, если они смогут избавиться от противника — я буду разочарован.

-Конечно, мой Король,— Барбатос поклонился еще раз, после чего спустя секунду сила Короля заставила того исчезнуть из Сингулярности.

Король остался один, задумчиво переведя взгляд на окружающую его обстановку.

Подземные пещеры, ха... Как неэстетично.

Король вздохнул и улыбнулся.

Ну что же... Он подготовил сюрприз своему врагу. Скрыл информацию о своем прибытии. Теперь оставалось только, хм, встретиться лицом к лицу...

* * *

Выдержка из научного труда "Анализ жизни и смерти Марии-Антуанетты":

"Как и полагается, жизнь последней монаршей особы Франции покрыта легендами, созданными в основном после ее смерти. В частности, достаточно широко известна легенда о том, что ее кольцо с гравировкой "Цветок Версаля" было передано ей группой крестьян во время ее помолвки с королем Людовиком XVI — достаточно распространенная легенда, созданная, вероятно, во времена осуждения великой французской революции с целью показать единение последней королевы Франции с народом. Иной известной историей является одержимость Марии-Антуанетты лошадьми и верховой ездой. Хотя эта история и не имеет конкретного подтверждения под собой — достаточно часто в истории мелькают упоминания личной кобылы Марии-Антуанетты, "белой и сиятельной, словно чистый хрусталь". Конкретного указания на источник этой легенды при тщательном анализе исторических документов найти не удается, однако вероятнее всего указание связано с геральдическим изображением коня, в качестве вместилища множества из лучших качеств — храбрости, ловкости, силы, воли и прозорливости. Белый цвет в таком случае символизирует непорочность самой Марии-Антуанетты — что также указывает на вероятное время появление мифа, время осуждения великой французской революции..."

* * *

Рейшифтинг, метод перемещения в Сингулярности, обычно не вызывал у Аинза или Слуг никаких побочных отрицательных эффектов — поэтому, стоило Аинзу только услышать надрывный кашель от своих Слуг сразу же после перемещения в Сингулярность — тот мгновенно встревожился.

Спустя еще мгновение информация о картинке перед его глазами дошла до его разума, заставив Аинза моргнуть в непонимании,— Хо?

Смог.

Тяжелый, удушающий, серо-бурый смог, такой тяжелой, что в нем можно было плавать, а не ходить, занимал все пространство перед Аинзом.

Аинз моргнул еще раз.

Эта картина была известна ему. Даже очень известна.

Такой же смог обычно висел на улице городов его прошлой жизни.

Жгущий лицо и отравляющий дыхание, выжигающий глаза и заставляющий от одного вдоха человека упасть в бессмысленной попытке защититься, пытаясь выкашлять свои легкие смог.

Конечно, впрочем, все это было справедливо лишь для человека, Сатору Сузуки. Аинз, что обрел тело Слуги — и к тому же могущественной нежити — все это к тому же в обертке от тела, созданного Да Винчи — лишь непривычно спокойно вдохнул воздух, на секунду даже забыв о находящихся рядом Слугах.

"Серный газ..." — Аинз вдохнул. Забавно, он провел столько времени под загрязненной атмосферой Земли, что теперь мог определить состав смога, опустившегося на него, по одним только полу-забытым ощущениям и запахам — "Сероводород... Двуокись азота... Немного. Бензпирен? Нет, бензпирен дает другой привкус во рту... Сажа. Очень много сажи..."

Спустя еще секунду волна огня поглотила все окружающее пространство, подобно огню очищения выжигая за секунду все, что только могло соприкоснуться с пламенем в радиусе нескольких десятков метров. К счастью, волна огня безвредно прошла, фактически обогнув фигуру Аинза, устремляясь вперед, выжигая до того разрушающий легкие газ, оставляя вокруг Аинза достаточно ровный круг пустого пространства, несущего на себе черты возгорания, диаметром в несколько десятков метров.

-Кха!— громко и до крайности возмущенно кашлянул кто-то за спиной Аинза, заставив Аинза развернуться, вспомнив о Слугах,— И какого-кха-черта я оказалась в этой клоаке?!

-Следи за языком, Нобунага,— голос Артурии звучал достаточно холодно, однако Аинз также мог легко определить, что говорившая испытывала некоторые трудности — видимо, даже для нее смог Лондона не прошел бесследно,— Ты ныне стоишь в Лондиниуме, столице Британии.

-Это место не перестает быть клоакой из-за того, что у тебя к нему есть личные привязанности,— Нобунага ответила резко, после чего мгновенно вспыхнувшее вокруг нее пламя избавило ту от остатков смога вокруг нее окончательно,— Я прибыла сюда не для того, чтобы задыхаться от дыма!

-Но, как уж получилось,— Да Винчи мгновенно вмешалась в назревающий конфликт двух Слуг, до того, как Аинз успел сделать подобное же сам, после чего повернулась к Мастеру,— В любом случае, хм... Идеи, почему подобная вещь вообще появилась здесь?

"Честно говоря, я хотел бы спросить об этом тебя..." — Аинз вздохнул внутренне. Нет, определенно, в его позиции титана мысли были и отрицательные черты... Но, в любом случае, Аинз умел пользоваться теми сведениями, которыми он располагал.

-Вероятно, Грааль,— поэтому Аинз многозначительно кивнул, выдав самую очевидную из версий.

-Вне всяких сомнений,— Да Винчи улыбнулась тому, тут же отвернувшись.

Аинз же развернулся к смогу.

Несмотря на то, что действие Нобунаги мгновенно очистило вокруг Аинза значительную область — смог стремительно наползал обратно, стремясь вернуть себе потерянные позиции и это было лишь вопросом времени — причем достаточно короткого — прежде чем Аинз и его Слуги окажутся вновь скрыты под пеленой толстого смога.

Аинз оглянулся вокруг.

Судя по всему они оказались... На какой-то аллее, вымощенной булыжниками, по бокам которой вверх поднимались здания...

"Хм?" — Аинз моргнул. Этот стиль... Аинз узнал этот стиль — частенько богачи из его мира выстраивали свои особняки наверху аркологий подобно этим... Правда, тот факт, что здания по бокам аллеи были не более четырех-пяти этажей в высоту смущал Аинза — для его мира увидеть издалека особняк в двадцать или тридцать этажей было весьма обычным делом.

Мельком Аинз взглянул на небо...

Небо было серым, практически полностью затянутым тучами и низко висящими облаками, но... Даже так Аинз видел отчетливые контуры все того же странного свечения в небе, что до сих пор преследовало его. Казалось, будто бы сами тучи обходили это место стороной — из-за чего даже на сером, безжизненном небе подобный обруч казался черной пропастью, по сравнению с которой даже самое хмурое и мертвое небо было живым и сиятельным.

-Хм?— Аинз вдруг ощутил, будто бы кто-то потянул его за рукав и обернулся, увидев Жальтер, что ухватилась за рукав его одежды.

-Не подумай ничего,— Жальтер тем не менее ответила тому, не глядя на Аинза, продолжая смотреть на медленно приближающийся смог,— Просто... Этот дым пахнет... Неприятно.

"Продукты сгорания всегда пахнут неприятно" — Аинз выдохнул, после чего моргнул и взглянул на Жальтер в ответ — "Хм... Сгорания... Кхм..."

Чуть поразмыслив, Аинз не стал отбирать у Жальтер свой рукав. Наверное, он сейчас был ей нужнее, чем Аинзу.

-Сенпай?— голос Машу отвлек Аинза, заставив того вернуться на землю,— Указания?

Хах, указания... Аинз был бы совсем не против сейчас сам получить парочку.

Значит, их положение сейчас было абсолютно случайным... У них не было никакой информации о том, куда им требовалось двигаться... И смог, ха...

Аинз мог легко игнорировать смог — его тело было иммунно к отравлению и некоторые его способностями позволяли тому не обращать внимания на туман — до определенного предела... Однако у других Слуг подобных способностей, вероятнее всего, не было. Судя по тому, как Нобунага закашлялась ранее — даже для сильнейшего Слуги, если он был неподготовлен к этому, подобный смог представлял проблему. К тому же, проблема зрения в таком случае вставала особенно остро... Зрения, хм...

-Медуза?— Аинз обратился к последней молчаливой девушке, остававшейся в стороне от действий остальных. Судя по увиденному в ее навыках та была одной из способных игнорировать как отравление, так и проблемы со зрением... В конце концов она до этого момента вполне неплохо научилась ориентироваться без помощи зрения,— Можешь провести разведку вокруг?

-Конечно,— девушка ответила спокойно и даже... Дружелюбно? По крайней мере Аинзу самому показалось это именно таким.

Спустя еще секунду фигура Медузы исчезла в подступающем тумане, не дав Аинзу возможности продемонстрировать свою заботу и дать ей защиту от отравления — на всякий случай...

В любом случае — Аинз взглянул на параметры своих Слуг — после чего задумался... Хорошо, Медуза могла обойтись и без помощи с его стороны, однако другие Слуги...

Машу... Благодаря ее навыкам та могла игнорировать отравление — до определенного уровня, под который, тем не менее, смог подпадал — однако была практически слепа в тумане. Артурия могла игнорировать помехи от смога — но не отравление... Нобунага — хм, теоретически, она могла бы воспользоваться своим навыком... Ну, или просто постоянно сжигать все в округе, спасаясь от ядовитого тумана. Жальтер — нет, в обоих случаях. Да Винчи... Формально, никаких способностей касательно этого у нее не было — но это же Да Винчи, она что-то придумает.

Хм... Возможно, пришло время вновь доставать его инвентарь!

-Сенпай?— Машу взглянула на Аинза заинтересованно, уже подозревая, что именно он делает.

-Для нейтрализации смога,— Аинз ответил спокойно, после чего развернулся к Жальтер... И оказался лицом к лицу с Да Винчи.

-Кхм,— от неожиданного близкого контакта Аинз захотел отстраниться, но подавление эмоций заставило его остаться на месте,— Лео?

-Это же было виртуальное пространство, созданное Воображаемыми Числами?— Да Винчи моргнула.

Аинз моргнул.

Окей, воображаемые числа... Стоп, виртуальное пространство?!

Аинз замер от ужаса.

Она... Она... Смогла вычислить его по инвентарю?!

Аинз замер, мучительно выжидая секунды, пока хороший ответ не придет ему на ум...

-Да Винчи, прочь!— к счастью Жальтер помогла Аинзу, отпихнув Да Винчи от себя спустя секунду,— Ты мне на ногу встала!

-Значит и ты принесла свою жертву ради науки!— Да Винчи ответила мгновенно Жальтер, после чего моргнула,— Так что там насчет...

"Множественные цели приближаются" — голос Медузы в разуме Аинза заставил того мгновенно прервать слова Да Винчи,— Приближение противников!

Спустя еще секунду все Слуги Аинза отреагировали — даже Да Винчи на секунду сбросила свою улыбку, отступив назад, позволяя Артурии, Жальтер и Машу выйти вперед.

Аинз спустя мгновение выдохнул. Фух, противники... Противники это хорошо. Во время боя — никаких вопросов для Аинза!

Спустя еще секунду Аинз осознал, что его связь с Медузой не пропала, после чего вернулся к той — "Число, тип, сила, Слуги, время?"

"Не Слуги" — Медуза ответила после мгновения задержки — "Ближайшее сравнение... Хм... Роботы?"

Аинз замер на секунду, после чего уточнил — "Роботы?"

"Или механические големы" — Медуза ответила спокойно — "Количество... Около десятка. Примерная сила... Незначительная. Двигаются в нашу сторону... Примерно через тридцать секунд должны появиться в поле зрения."

"Понятно... Проведи краткую разведку рядом, после чего возвращайся" — Аинз ответил девушке, после чего его связь наконец прервалась.

-Чертов смог!— спустя еще секунду еще одна вспышка огня от Нобунаги разогнала подступающий туман,— Ненавижу это место!

"Ах да, точно" — разум Аинза вернулся к кольцам,— Вот. Защита от отравления и от визуальных помех.

Первым кольцо из его рук выхватила, конечно же, Да Винчи, которая, впрочем, вместо того, чтобы надеть кольцо мгновенно поднесла то к глазам.

-Хм, здесь потребуется мой анализатор...— спустя еще секунду левая рука Да Винчи на секунду вспыхнула, прежде чем на ней появилась достаточно гротескная перчатка с вычурным дизайном цвета лазури и латуни,— Да, так определенно будет лучше.

Машу и Жальтер отреагировали также спокойно...

-Не собираюсь принимать от тебя подарки,— и конечно же, стоило только дойти очереди до Нобунаги, как все пошло не по плану.

-Это только для нейтрализации текущих проблем,— Аинз ответил спокойно.

-Не планирую подпускать этот смог к себе ближе, чем на десять метров,— Нобунага ответила абсолютно не убежденно в аргументации Аинза,— Не хочу, чтобы на моей одежды остались следы копоти.

-Постоянное использование огня истощит твои запасы маны и абсолютно демаскирует твою позицию,— Аинз ответил также спокойно.

-Значит от тебя потребуется больше маны,— Нобунага закатила глаза,— И я не планирую прятаться от врага в любом случае.

-Этого требует миссия,— Аинз моргнул.

-Я требую обратного,— Нобунага взглянула на Аинза с вызовом.

-Но...— Аинз вдруг совершенно потерялся на фоне такой контр-аргументации,— Миссия стоит выше твоих желаний.

-Ничто не стоит выше моих желаний,— Нобунага ответила с не меньшим вызовом и для дополнительного противоречия скрестила руки на груди.

Аинз моргнул.

Ох...

Ох....

Ох-ох-ох...

Аинз, конечно же, предполагал, что контролировать кого-то подобного Нобунаге будет сложно, но... Он не предполагал, насколько большой проблемой это обернется... Спустя минуту после появления в Сингулярности.

Словно бы в насмешку над Аинзом Нобунага щелкнула пальцами, после чего возникшая вокруг нее вспышка пламени разнеслась вокруг, выжигая туман... И, словно бы в насмешку, а возможно и по желанию самой Нобунаги, пламя от вспышки игриво лизнуло руки Аинза — недостаточно для того, чтобы нанести урон — но достаточно для того, чтобы донести ее мысль.

Аинз моргнул.

-Слуга в поле восприятия,— механический голос заставил Аинза развернуться,— Множественные... Множественные сигнатуры Слуг. Определимый уровень... Не определим. Протокол — "Свободный Слуга".

То, что увидел Аинз было для него... На самом деле не таким уж непривычном видом. В своем далеком мире Аинз видел не раз и не два роботов, включая обладающих достаточно вычурным дизайном — так что несколько механических существ, подобных частично разобранным куклам на шарнирах, которым забыли нарисовать лица или дать одежду не вызвали у него даже особого удивления — учитывая, что даже обстановка вокруг Аинза в данный момент не особенно отличалась от возможных видов, что он мог бы наблюдать в своем прошлом мире. Пожалуй, единственным немного интересным объектом, что Аинз смог увидеть была меха среди скопления роботов — крупная, угловатая меха с непропорционально большой головой-цилиндром, занимавшим, казалось, большую часть всего объема мехи с одним-единственным крупным сияющим глазом внизу и по центру головы. Судя по всему, именно она и говорила в данный момент.

-Опустите оружия и проследуйте с нами к создателю,— зеленый свет глаза мехи взирал беспристрастно.

Аинз замер.

Объективно говоря текущая ситуация была...

Идеальной!

Либо создатель этой мехи был союзником, что было предпочтительнее — либо противником — что также было неплохо, ведь в таком случае Аинз и его Слуги были избавлены от необходимости блуждать по покрытому смогом Лондону.

Вот так просто, сразу же выйти на след, о котором они не были осведомлены... И даже более того, учитывая то, что Аинз был абсолютно слеп и оставлен без всяческой информации касательно Сингулярности, возможно, это был единственный шанс Аинза получить хоть какой-то определенный план в данный момент.

-Мы сда...— Аинз медленно начал поднимать руки...

-Не желаю,— спустя секунду голос Нобунаги прервал слова Аинза.

Прогремел грохот от выстрела — после чего в голове мехи тут же появилось небольшое аккуратное сквозное отверстие.

Аинз перевел взгляд для того, чтобы увидеть Нобунагу, державшую в руке длинный мушкет, словно бы сошедший с иллюстрации учебника истории.

-Внимание, противник!— меха успела сделать шаг назад, прежде чем завалиться на спину, словно бы ребенок, не научившийся ходить,— Передача... Информации... Патрулям...

-Ох...— Аинз моргнул.

Ох...

Подавление эмоций активировалось первый раз.

Хах...

Подавлений эмоций аквтивировалось второй раз.

Хех...

Подавление эмоций активировалось третий раз.

Хм...

Аинз не препятствовал подавлению эмоций, прекрасно осознавая очередность действий, что он должен был предпринять. Излишние эмоции в данный момент могли значительно затруднить его план.

Оставшиеся несколько роботов мгновенно среагировали, бросившись вперед, однако Аинзу не потребовалось делать ничего — клинок Артурии и Жальтер, щит Машу и мгновенно ударившее заклятие Да Винчи разнесли группу противников настолько быстро, что несколько роботизированных противников не успели сделать и шага вперед.

Аинз моргнул, после чего опустил заклятие — от него не потребовалось вмешательства вовсе — после чего вернулся к плану.

Первый пункт — разобраться с нападающими — выполнено.

Второй пункт...

-Нобунага,— Аинз медленно развернулся к Слуге,— Ты... Слышала ли ты о том, что они предложили нам прийти к их создателю?

Если Нобунага не слышала, то, определенно, с этим ничего нельзя было поделать, кроме как принять подобную неудачу в качестве факта жизни, пожать плечами и двинуться дальше.

-Я не глухая,— Нобунага, тем не менее, отмела подобные предположения.

-Хорошо,— Аинз моргнул и кивнул,— В таком случае... Ты осознаешь, что это мог бы быть наш союзник — или противник, уничтожение которого помогло бы нам в этой Сингулярности или дало бы информацию о происходящем?

Если бы Нобунага не рассмотрела эту информацию, случайно пропустила или даже была немного глуповатой для того, чтобы не предположить ничего подобного — вина подчиненного однозначно лежала бы на его руководителе, что создал бы условия, в которых недостаток его подчиненного был бы заметен. Наверное, в этом случае Аинз бы испытал значительный стыд за свою неспособность быть хорошим руководителем — или, в данном случае, Мастером.

-А теперь ты считаешь меня идиоткой?— Нобунага насмешливо выдохнула.

-Хм, значит ты знала...— Аинз медленно выдохнул.

-Кхм, ребята, мне кажется, нам не стоит оставаться здесь дольше положенного,— Да Винчи попыталась разрядить ситуацию, сделав шаг вперед,— На уничтоженный патруль явно прибудет еще один...

-Лео,— Аинз, однако, лишь мягко положил руку той на плечо, после чего, не менее мягко отстранил ту в сторону.

Лео, взглянув в лицо Аинзу, выдохнула, сделав шаг назад.

Артурия, Жальтер и Машу благоразумно вовсе не стали вмешиваться в происходящее, сделав пару шагов назад, словно бы освобождая место для Аинза и Нобунаги.

-В таком случае... Почему ты выстрелила в противника, что предлагал наиболее выгодный план в данный момент,— Аинз сделал шаг вперед.

Определенно, если бы Нобунага сейчас сказала нечто вроде "я определила ложь в его словах", то Аинз бы уступил, не обладая значительными навыками в этом вопросе. Или, быть может, если бы та серьезно погрустнела и помрачнела, что указывало бы, скажем, на какую-то серьезную психологическую травму, то Аинз так же бы отступил, приняв новую информацию к сведению.

-Никому не дозволено брать меня в плен,— Нобунага, однако взглянула на Аинза с вызовом,— Я не позволяла этого при жизни — я не позволю и сейчас.

-Иными словами...— Аинз медленно выдохнул,— Ты просто не хотела поступиться частью своего личного комфорта ради миссии... Так?

-Верно,— Нобунага хмыкнула, после чего раздраженно кашлянула,— Чертов смог!

Спустя еще секунду волна пламени разнеслась вокруг.

-Ода Нобунага,— Аинз медленно выдохнул, казалось бы, искренне стараясь удержать воздух в себе,— Кажется... Я просил, пожалуйста, не используй эту способность таким образом. Я предоставил тебе аргументацию, почему это необходимо сделать. Также я предоставил тебе альтернативу.

-Не желаю,— ответ Нобунаги был спокойным и произнесен практически безучастным тоном.

-Хо...— Аинз моргнул.

-Тогда, позволь мне задать тебе вопрос, Ода Нобунага,— Аинз моргнул,— Являешься ли ты моей союзницей?

Машу за спиной Аинза, словно бы почувствовав что-то, сделала еще один шаг назад. Даже Да Винчи, улыбка на лице которой давно померкла, серьезно взглянула на Аинза и Нобунагу. Ей бы хотелось вмешаться и прекратить подобное... Однако Да Винчи прекрасно понимала, что в данный момент разговор Аинза и Нобунаги вышел из-под контроля и ее вмешательство, вероятнее всего, сделает ситуацию только хуже. Так что та сделала еще один шаг назад, после чего спустя мгновение в ее руках возник посох. По крайней мере ей следовало подготовить барьер вокруг Аинза.

-Я являюсь твоей Слугой, Мастер,— с нажимом произнесла последнее слово Нобунага,— Но это не делает нас союзниками. Скорее, можно сказать, что я предоставляю тебе свою силу — не более того.

-Хм, вот как...— Аинз выдохнул и медленно, неестественно медленно покачал головой из стороны в сторону,— Это... В высшей мере... Печально...

-Хочешь заставить меня подчиняться, ха?— взгляд Нобунаги был насмешливым,— Признаю, ты неплохо умеешь запугивать. Но этого одного будет мало. Я не подчиняюсь никому. Мое имя — Ода Нобунага, Истинный Король Демонов. Короли не склоняют свою голову.

-Ха...— Аинз опустил голову,— Хорошо... В таком случае, возможно, мне стоит высказать свою позицию.

-Не могу запретить тебе этого,— Нобунага подняла один уголок рта в усмешке.

-Я совершенно не против того, чтобы кто-то оспаривал мой авторитет и непогрешимость,— Аинз медленно поднял взгляд и неожиданно улыбнулся,— На самом деле, я даже приветствую подобное — в конце концов, никто не идеален и я могу допустить ошибку... Нет, определенно, я допускаю ошибки, поэтому я буду совершенно не против, если кто-то сможет действовать по ситуации, значительно превзойдя мой изначальный план.

-Также, должен сказать, я крайне лоялен ко всем личностным проблемам Слуг,— Аинз кивнул, вспомнив Каинавель,— Я не претендую на личное время Слуг, не устанавливаю никаких особенных правил и, обычно, я до крайней меры попустителен в отношении действий Слуг.

-Но,— Аинз улыбнулся вдруг еще шире,— Вне пределов Сингулярности.

-В свое свободное время любой Слуга имеет право демонстрировать любые желания и любой тип поведения,— Аинз кивнул, не спуская улыбки со своего лица,— Однако... Вынужден сказать, что в Сингулярности миссия Сингулярности значительно превосходит по важности любой личностный, психологический и даже моральный комфорт. Любого человека, любого Слуги, любого противника, меня — и даже тебя.

-И что, если я скажу, что не согласна?— Нобунага хмыкнула.

Аинз улыбнулся в ответ,— Тогда я буду считать тебя помехой к выполнению миссии.

-Что, убьешь?— Нобунага усмехнулась.

Конечно же ответ со стороны Аинза был "нет". В этом случае он бы просто отправил неподходящую Слугу обратно в Халдею. Убийство Слуг, даже если они не слушались его приказов и ставили под угрозу его миссию, было определенно запрещено. В худшем из случаев, даже если бы Слуга попытался бы пойти против Аинза — уничтожение Слуги бы было уроном, нанесенным его коллекции, так что Аинз скорее всего назначил бы наблюдателя над Слугой, или, быть может, заключил бы его в нетающий непробиваемый лед и оставил бы в каком-нибудь хранилище.

Однако...

-Оставляю на откуп твоему воображению,— Аинз ответил вежливо, не спуская улыбки со своего лица.

-Ха, дуэль, значит?— Нобунага усмехнулась еще раз,— Я согласна.

Аинз выдохнул.

-Прекрасно,— Аинз продолжал держать улыбку на губах, развернувшись к Слугам,— Машу, пожалуйста, не могла бы ты начать отсчет.

Машу медленно кивнула, после чего сделала шаг вперед.

Аинз развернулся к Нобунаге, не прекращая держать вежливую, приветливую улыбку на губах.

Он был очень, очень зол.

Аинз не верил в то, что все, кто не являются его союзниками — являются его врагами.

Но поступки Нобунаги, ее слова и мысли приближали ее к опасной черте, за которой Аинз бы мог стать ее врагом.

И, ха, что-же тогда...

Аинз очень не хотел становиться врагом со своим собственным Слугой.

А значит, в таком случае, ему следовало очень наглядно показать Нобунаге, почему не стоило становиться врагом Аинз Оал Гоун.

* * *

Выдержка из научного труда "Анализ жизни и смерти Марии-Антуанетты":

"Смерть Марии-Антуанетты широко известна и не подлежит сомнению — ввиду официально задокументированных сведений о ее прилюдной казни королевским палачом — Шарль Анри Сансоном — что не оставило простора для создания слухов о возможном мистическом спасении Марии-Антуанетты. Однако известна история, согласно которой при восхождении на помост при своей казни Мария-Антуанетта улыбнулась своему палачу, произнеся "как и суждено, моим палачом всегда остаешься ты", на что сам Шарль Анри ответил "от судьбы невозможно сбежать, произойди это лишь единожды или тысячу раз". Несмотря на то, что этот миф, фактически, не имеет под собой никакой основы в реальной документации, кроме, очевидно, преувеличенных слухов, история возникновения подобного слуха имеет под собой интересную природу, поскольку, вероятнее всего, кроется в одной из древнейших традиций, связывающих царствование и пророчествование, связь которых возможно проследить на примере дошедших историй о правителях Древней Греции, Египта и Ближнего Востока. Вероятнее всего, подобная история также служит для вероятного посмертного возвеличивания Марии-Антуанетты, ставя ее в ряд с древними королям. Закончить свой монументальный труд же я желал бы забавным курьезом — в связи с официально задокументированным существованием пиратского капитана Марии-Антуанетты, что бездоказательно заявляла о своей королевской Французской крови, чья внешность также достаточно похожа на монаршую особу Франции мне несколько раз приходилось слышать о том, что двое этих людей являются одним человеком — что, безусловно, смешно, учитывая, что пиратский капитан Мария-Антуанетта действовала во времена Золотого Века Пиратства, что закончился, даже по самым милостивым оценкам за двадцать пять лет до рождения Марии-Антуанетты, королевы Франции. Впрочем, учитывая, что само существования пирата Марии-Антуанетты малоизвестно и было до крайности скоротечным — количество людей, осведомленных о подобном, низко, поэтому это и является не более, чем забавным курьезом, нежели полноценным слухом или легендой."

* * *

Аинз, в целом, не являлся абсолютным джентльменом. То есть, конечно же, он был посвящен в определенные правила поведения себя в обществе — скажем, необходимость придерживать дверь перед выходящими из здания пожилыми людьми, и для него не было таким уж необычным деяниям предложить помочь перенести какую-нибудь тяжелую вещь встреченному человеку, которому было явно неудобно — но джентльменом он, все же, не был.

И все же, Аинз достаточно неплохо понимал, что бить девушек не стоило.

В обычной жизни.

Но, ситуация, в которой оказался Аинз, была не обычной. Это было сражение. И в сражении — места нет ни предубеждениям, ни сомнениям, ни чувствам.

Однако...

-Нобунага,— после того, как дистанция между сражающимися составила примерно десять метров — Аинз остановился и, дождавшись разворота от Нобунаги, кивнул той, сохраняя спокойное выражение лица. Его улыбка давно сошла с уст, оставив на его лице только абсолютно невыразительную маску предельной вежливости — ту, которую Аинз использовал в моменты, когда вежливость ему хотелось выражать в последнюю очередь,— Все же, прежде чем мы начнем... Мне хотелось бы попросить у тебя формального разрешения.

-Хм?— Ода бросила на Аинза взгляд, ожидая разъяснения.

-Дело в том, что сражение с моими подчиненными, с моими Слугами, запрещено,— Аинз медленно кивнул, после чего улыбнулся,— Поэтому, я надеюсь, что на время этого столкновения ты разрешишь мне не считать тебя своей Слугой.

Однако существовали определенные формальности, которые Аинз предпочитал не нарушать без лишней нужды. Не ради создания определенного образа — а, скорее, ради своего собственного успокоения.

-Ха, безусловно,— Нобунага усмехнулась чуть покровительственно,— На время дуэли можешь считать меня своим врагом.

-Ох, нет,— Аинз спокойно возразил и кивнул,— Определенно, я не назвал тебя врагом... Я назвал тебя — помехой. И я буду придерживаться своего мнения.

Нобунага нахмурилась на секунду, после чего хмыкнула, словно бы насмехаясь над мнением Аинза. Тот, впрочем, продолжал сохранять на лице вежливое выражение, не реагируя на подобную подначку.

Спустя еще секунду Аинз отвернулся, глядя на Машу и улыбнулся той — достаточно приветливо,— Машу, не будешь ли ты так добра... Если Ода Нобунага считает, что оказалась на дуэли — могла бы ты начать дуэльный обратный счет для Оды Нобунаги?

Да Винчи, взгляд которой аккуратно анализировал каждое слово и жест сражающихся нахмурилась — подобная формулировка предложения и мысли была более, чем специфической... Однако та все также понимала, что для ее вмешательства в подобное событие места не была. Все, что она могла в данный момент — это надеяться на благоразумность Аинза и...

Да Винчи бросила взгляд на Нобунагу и нахмурилась — только Аинза.

Спустя еще секунду, получив формальный кивок от Машу, Аинз развернулся.

Двое противников стояли друг напротив друга. Дистанция — десять метров. Конечно, кто-либо мог сказать, что на такой дистанции преимущество было у противника, предпочитающего сражаться в дальнем бою — однако помимо того, что для Слуги подобная дистанция была вопросом даже не секундной заминки, оба противника, Аинз и Нобунага специализировались на дальнем бое, поэтому подобная дистанция была, в каком-то смысле, выгодна для них обоих.

Впрочем, это было лишь тривиальным фактом, незначительным для дуэли.

Двое противников, Аинз и Нобунага, стояли друг напротив друга, глядя друг другу в глаза.

Спустя еще секунду волна пламени от Нобунаги вновь очистила место для сражения двух противников, на что Аинз не ответил ничего. Впрочем, ничего, что он мог бы сказать в данный момент не повлияло бы на происходящее и в крайнем случае заставило бы его выглядеть смешно. Поэтому вместо реакции Аинз только медленно перевел взгляд.

Машу, предусмотрительно вставшая на некотором удалении от сражающихся, медленно подняла руку вверх.

Взгляд Артурии, Жальтер и Да Винчи оказался прикован к двум сражающимся, прежде чем Машу произнесла заветное число,— Три...

Спустя секунду, Аинз исчез.

Нобунага успела лишь допустить в голову странную мысль о том, что Аинз допустил фальстарт — прежде чем в ее живот впечатался кулак.

Аинз, безусловно, будучи магом — и не тренировавшись никогда в сражении в ближнем бою — не мог похвастаться техничностью своего левого хука — однако природа Слуги и набранное за мгновение ускорение заставили Оду мгновенно согнуться от неожиданного удара, выбившего из нее дух, заставив ту на секунду остановиться. Это, как и было ожидаемо, оказалось ошибкой.

Как и полагается для правши, удар правой рукой от Аинза был значительно сильнее и, благодаря секундной заминке Оды, достаточно точным — поэтому спустя еще секунду удар рукой Аинза пришелся в голову Нобунаге, уронив ту мгновенно, заставив ту свалиться на мостовую, звонко ударившись головой о камень, и перекатиться немного.

Спустя еще секунду Аинз оказался рядом — и нога, занесенная для удара, врезалась в лицо Нобунаги, безжалостно ломая нос, заставляя кровь мгновенно залить той лицо.

Однако сама Нобунага все же наконец смогла взять себя под контроль — и всякие сомнения исчезли из ее разума. Остался только план сражения.

Спустя еще секунду навык Нобунаги начал действовать.

Словно это было во сне...

Навык, отображающий суть Оды Нобунаги. Навык, что был создан из ее природы — природы Слуги, вобравшей в себя десятки, сотни, тысячи подобных ей. Ода Нобунага, что никогда не существовала. Неисполненные мечты и нереализованные амбиции. Несостоятельная история и нерожденные люди. Квинтэссенция Истинного Короля Демонов — не Героического Духа, а лишь сотен слившихся воедино нереализованных "если". Если бы Ода Нобунага не совершила самоубийство, будучи окружена войсками своего вассала. Если бы Ода Нобунага объединила Японию. Если бы Ода Нобунага повела свои войска против всего мира. Если, если, если...

Подобный навык был рожден как обратная сторона подобных "если". Навык, что произносил "этого "если" не произошло". Навык, что позволял Оде Нобунаге заставить себя исчезнуть вовсе.

Однако это не было самоубийственной атакой. Наоборот, это можно было назвать "козырем" Оды Нобунаги. Ведь подобное исчезновение не означало исчезновение Оды Нобунаги как Слуги. Это означало лишь то, что она была существом фундаментально иной природы, нежели иные Слуги.

Подобный навык был способен заставить Оду Нобунагу, Истинного Короля Демонов, исчезнуть в материальном плане в таком смысле, в котором этого не могли сделать иные Слуги, фактически, превращаясь в "несуществующее существо". В этой форме Ода Нобунага была неуязвима для всех атак, переходящих из "реального" мира, оставаясь при том полностью способной для взаимодействия с реальным миром. Это был козырь, против которого невозможно было подобрать противодействие.

Или, по крайней мере, так должно было быть.

Аинза не интересовала мистическая подоплека подобной трансформации. В конце концов, в первую очередь он изучил навыки всех своих Слуг. И на подобный навык Нобунаги он также имел вещественное противодействие.

-Астральная кара,— Ода Нобунага успела исчезнуть из-под ноги Аинза, оказавшись рядом с ним — однако заклятие Аинза пробило ту насквозь, игнорируя все выставленные преграды на своем пути. В конце концов, методы борьбы с эфирными созданиями были необходимы каждому игроку.

Десятки снарядов, тонких, словно бы иглы пробили тело Нобунаги, не обращая внимания. Живот, левое плечо, правая ключица, левое колено, правая лодыжка, правая щека, левая кисть...

Нобунага, не ожидавшая того, что кто-либо сможет так легко проигнорировать ее козырь материализовалась спустя секунду — после чего спустя секунду вокруг нее, влиянием ее силы, вокруг той материализовались мушкеты. Не размениваясь на мелочи, сразу десятки и сотни подобных мана-конструктов возникли вокруг той...

-Антимагическое поле,— волна невидимой силы врезалась в поднявшееся оружие Нобунаги, заставив то мгновенно рассыпаться ворохом безвредной маны,— Костяные колья.

Спустя еще секунду под ногами возник десяток костяных кольев, что без проблем пробил ноги, руки, тело Нобунаги, заставив ты поперхнуться от боли, пригвождаяя ее к месту.

"Фантазм!" — единственным козырем, на который Нобунага могла надеяться в ее текущих условиях оставался ее Благородный Фантазм, сила и способность, что и возвышала ее над иными Слугами...

Однако стоило ей только допустить эту мысль, как поток маны от Мастера, от Аинза, что снабжал ее все это время мгновенно иссяк. Нобунага оказалась мгновенно отрезана от всей своей возможной маны.

Нобунага проиграла.

Колья, врезавшиеся в ее тело не исчезли, заставив ту бросить взгляд на свои руки и ноги.

Как не посмотри, но Нобунага была в данный момент абсолютно беспомощна. Ее руки и ноги были пробиты и пригвождены, словно бы при распятии, оставляя ее висеть бесполезно на кольях, словно пригвожденную бабочку.

Нобунага перевела взгляд на Аинза, однако все, что она увидела был медленно приближающийся смог, что поглощал метр за метром открытой территории.

Нобунага не обладала никакими способностями, что позволили бы ей игнорировать наползающий туман — и без подпитки Мастера та не обладала маной для того, чтобы тратить ее даже на нечто подобное, как сжигание смога. Без подпитки Мастера, она должна была исчезнуть всего через минуту или две.

Туман вернулся на свое место с неспешной спокойностью, словно осознавая, что теперь Нобунага была беспомощна, легко поглотив фигуру Слуги под собой.

Мгновенно Нобунага закашлялась, чувствуя, как ее легкие горят от дыма, но пробившие ее тело колья не дали той даже сместить свою руку, чтобы прикрыть лицо.

Спустя еще секунду Нобунага услышала, как медленно рядом с ней раздаются шаги. Неспешно и неторопливо, некто шагал через смог.

"Теперь он должен закончить это сражение, ха" — Нобунага хмыкнула. Победа в дуэли фальстартом и использованием связи Мастер-Слуга... Это было не то, что Нобунага могла бы одобрить — хм... Аинз был силен, в этом Нобунага успела убедиться, однако подобный проигрыш... Оставлял во рту неприятное послевкусие.

Спустя еще секунду шаги остановились, после чего спустя секунду Нобунага вдруг ощутила, как ей стало легче дышать. Спустя еще секунду режущий глаза смог перестал закрывать ей обзор, позволив той перевести взгляд.

Аинз был спокоен, относя руки от пробитой руки Нобунаги. От пробитой руки, на которой теперь покоилось два кольца.

Спустя еще секунду Аинз сделал шаг назад, оказавшись напротив лица Нобунаги — после чего магия Аинза исчезла и Нобунага, чье тело представляло из себя сейчас скорее множество кусков мяса, соединенные, скорее, обрывками одежды, чем костями или мышцами, свалилась на землю, подобно марионетке с обрезанными нитями.

Все, что могла сейчас сделать Нобунага — это собрать последние остатки своей силы и приподняться с земли хоть чуть-чуть — но даже так все, что ей удалось — это подняться на колени, глядя в землю.

Спустя еще секунду по звуку, нежели как иначе, Нобунага определила, что Аинз сдвинулся с места — спустя еще секунду, опустив одно колено, Аинз оказался рядом с Нобунагой. Впрочем, даже так из-за разницы положения взгляд Аинза был направлен сверху вниз.

-Ода Нобунага...— Аинз произнес спокойно, размеренно,— Позволь мне сказать тебе несколько слов. Возможно, сейчас ты недовольна тем, что я посмел нарушить условия дуэли, атаковать тебя раньше указанного сигнала, хм?

-В таком случае, позволь мне ответить, Ода Нобунага,— Аинз вздохнул, словно бы объясняя непонятливому ученику пройденный уже тысячу раз материал,— Ты сражалась в дуэли против своего врага. Я — нет.

-Как я сказал уже до этого, ты не враг мне, Ода Нобунага,— Аинз произнес это спокойно,— И дело не в том, что ты моя Слуга, Ода Нобунага. Ты — помеха.

-Дуэль есть высшая форма уважения к своему противнику,— Аинз говорил спокойно, размеренно, словно бы рассказывая материал ученику,— Сражение, в котором вы ставите на кон ваши жизни. Ситуация, в которой ты признаешь своего врага равным себе. Не важно, насколько велика ваша разница в положении, в силах, в подготовке и условиях — приняв дуэль ты признал, что во время этого сражения — вы равные противники. Не выше и не ниже друг друга. Вы отдаете дань уважения друг другу согласившись на дуэль. Дуэльные правила, отсчет момента сражения, сражение в полную силу, все, вплоть до акта объявления дуэли есть акт уважения к своему врагу. И, как я уже сказал, ты не враг мне, Ода Нобунага. Ты — помеха.

-Возможно, ты решила, что своими словами "ты не мой враг" я говорил о том, что ты моя Слуга и потому я вынужденно чувствую к тебе некоторую подсознательную симпатию,— Аинз покачал головой,— Безусловно, частично это так. Но я вынужден сказать, что "помеха" не является положительной характеристикой для тебя. В иных условиях я бы использовал нечто вроде "спарринг-партнер" или "оппонент". Но не в этом. Ода Нобунага, я повторюсь еще раз, я не жестокий Мастер. Я мог бы им быть, я мог бы воспользоваться каждым шансом, что имею, всем, от ситуации, Командных Заклятий или помощи иных Слуг — до моей личной силы — для того, чтобы заставить тебя подчиниться любому количеству желаемых мной правил, изменить твое поведение и, пусть это и прозвучит хвастливо или отталкивающе, однако в моем арсенале достаточно заклятий и способностей, что могли бы изменить твою психику и сознание. Однако, я не сделал этого — потому, что я всегда искренне неприхотлив к поведению, к действиям, к мыслям своих Слуг.

-Однако именно сейчас твое поведение, твое нежелание, твоя самоуверенность, твоя глупость и твое самолюбие перешло опасную черту,— Аинз выдохнул,— Черту, за которой стоит миссия. Ты можешь воспринять это как мою реакцию на твое неповиновение — и я принимаю, почему ты можешь так решить. Более того, я не буду против того, чтобы ты начала меня ненавидеть. Однако — лишь до тех пор, пока твоя ненависть не помешает миссии.

-И именно тот факт, что ты, не будучи моим противником, будучи моей Слугой, предприняла действия, расценивать которые иначе, чем саботаж, нельзя, я и считаю тебя помехой,— Аинз медленно поднялся со своего колена, встав в полный рост,— Ода Нобунага, ты помеха лишь потому, что ты просто недостаточно квалифицирована для того, чтобы быть моим врагом. Твое непонимание сути врага, сути дуэли, сути миссии и есть причина почему ты являешься лишь "помехой" — и не более. И, если ты желаешь оставаться помехой в этой миссии — то у меня для тебя найдется лишь один ответ.

Ода Нобунага подняла взгляд, стараясь увидеть лицо Аинза.

Но Ода не могла его разглядеть. Это не было связано ни с туманом, ни с солнцем, ударяющим в глаза. Пожалуй, это было связано исключительно с высотой, на которой стоял Аинз.

Ода Нобунага, стоявшая на коленях, у самой земли, не могла увидеть лица Аинза, терявшегося в вышине.

-Не стой на пути Аинз Оал Гоун,— Аинз произнес это спокойно, но любой, что мог бы услышать эти слова ощутил бы силу, некую первородную правду, кроющуюся в этих словах.

Спустя еще секунду Ода ощутила, как иссякший запас маны вновь начал пополняться — после чего в ее руках оказался бутылек с алой, словно кровь, жидкостью.

Ода подняла взгляд, после чего без сомнения выпила зелье. Спустя еще секунду все ее раны, словно бы тех никогда и не было, исчезли в мгновение ока.

Спустя еще секунду Аинз развернулся, направившись прочь. Впрочем, сделав пару шагов, тот остановился, частично повернув голову к Нобунаге,— Иными словами, отвечая на вопрос — "почему ты не дождался сигнала" — я могу ответить.

-Я не хотел,— Аинз развернулся, после чего направился прочь.

* * *

Аинз выдохнул.

Это была не заготовленная речь... Такие у Аинза, впрочем, тоже были, но это была не из тех речей.

Запершись в своей комнате на шесть дней Аинз не только лежал на кровати — хотя это все еще и оставалось его основным времяпрепровождением за это время — но и репетировал перед зеркалом. В последнее время мир показал ему крайнюю необходимость заготовки как минимум нескольких речей на будущее...

Но в основном это были любовные речи. Мир показ Аинзу, что в данный момент тот нуждался в подобном в первую очередь.

Впрочем, нельзя было сказать, кто в этом нуждался в первую очередь — сам Аинз или его окружение. Скорее все же первое — подобные репетиции позволяли Аинзу медленно подготовиться к неизбежному прогрессированию его отношений с девушками — в конце концов, даже самая шокирующая информация теряет свой шокирующий окрас будучи повторенной и отрепетированной тысячу раз.

И, конечно же, монолог Аинза сейчас не был любовной речью, как на него не взгляни.

Это была мысль самого Аинза. Высказанная без подготовки и без репетиции.

Однако, для Сатору Сузуки, простого офисного работника эта мысль была чуждой. В конце концов, что мог знать о сражениях, жизнях на кону, великой миссии простой офисный работник?

Это была мысль Аинза. Аинза, Мастера Слуг. Аинза, сражающегося ради человечества. Аинза, исполнителя миссии. Аинза, прошедшего через множество боев.

Впрочем, даже так...

"Надеюсь она не возненавидит меня на самом деле..." — Аинз выдохнул и помотал головой. Хотя по мнению самого Аинза его речь и звучала "круто", он был уверен, что перебрал где-нибудь в своей речи с накалом пафоса или, может быть, неправильно сформулировал свою мысль... К тому же мало кому понравиться, когда их называют "помехой", не так ли? Аинз был уверен в том, что сделал что-то неправильное...

Но и сделанного уже было не вернуть. К тому же он действительно был зол на Нобунагу — и более того, ее противоборство его решениям было не просто опасно, а прямым словом, разрушительно в подобных условиях миссии... Так что Аинз вряд ли мог поступить иначе в подобных условиях. Не то, чтобы он считал, будто бы Нобунага согласилась бы мирно обсудить все проблемы и в итоге вняла бы аргументам Аинза... Так что, пожалуй, Аинз мог считать, что принял единственное верное решение. Хотя и, определенно, не идеальное...

Выдохнув, Аинз сделал несколько шагов через туман, оказавшись рядом с остальными Слугами — после чего бросил на них взгляд, стараясь оценить их реакцию на произошедшее.

В конце концов, хотя Аинз и считал, что, скорее всего, добился как минимум определенного понимания от Нобунаги — реакция остальных Слуг также была важна. В конце концов, не было никакого смысла в том, чтобы наладить отношения с одной Слугой ценой отношений со всеми остальными Слугами... Так что Аинз желал, хотел и надеялся на то, что остальные Слуги по крайней мере отреагируют на его действия сдержанно.

Сдержанно, хм... Да, это слово определенно подходило к текущей ситуации — поскольку все его Слуги — исключая Медузу, что так и не вернулась до сих пор со своей разведки глядели на Аинза... Не настороженно, или, по крайней мере, настороженно не в смысле рассмотрения его угрозы, сколько... С каким-то замершим удивлением.

Аинз почувствовал себя немного неуютно, глядя в глаза Машу и не имея никакой возможности определить в странной смеси эмоций что-то объяснимое простым человеческим языком. Не выдержав подобного, Аинз отвел взгляд — только для того, чтобы увидеть в лице Артурии... Одобрение?

Нет, даже это было нельзя назвать одобрением — в глазах Артурии, в странном выражении лица было нечто большее... Но Аинз, так непривычный к эмоциям отстраненной девушки, не мог поручиться за то, что правильно расшифровал эмоции Артурии... В конце концов, Аинз вообще не верил, что что-то настолько странное, как восхищение, могло отразиться на лице той.

Взгляд Жальтер был... Странным. Просто странным, Аинз даже не попытался расшифровать увиденное самостоятельно — во избежание возможной головной боли.

И, вопреки своему обычаю, Да Винчи не лучилась своей излюбленной улыбкой от того, что ей удалось увидеть сражение Аинза вблизи. Вместо этого та была задумчива, если не сказать — нахмурена.

-Кхм,— Аинз, в итоге, все же подал голос,— Теперь, когда проблема решена...

"Мастер, приближаются еще роботы" — голос Медузы заставил Аинза вздохнуть.

Судя по тому, что уничтоженная меха передала все же информацию остальным патрулям — надеяться на то, что ему удастся сдаться в плен во второй раз тому не приходилось... Печально, но после такого, как это произошло все, что оставалось Аинзу — это смириться с подобным.

"Возвращайся" — Аинз отдал приказ Медузе, после чего подал голос,— Противник.

Каждый из Слуг Аинз ответил на это коротким молчаливым кивком, после чего развернулся в сторону уничтоженного патруля, откуда должны были скоро появиться новые противники...

-Я могу разобраться с ними одна,— голос Нобунаги был холодным, но... Спокойным.

Аинз перевел взгляд на Нобунагу.

Зелье исцеления сотворило чудеса — несмотря на нанесенные раны зелье излечило девушку до ее наилучшего из возможных состояний — после чего использование маны той позволило ей восстановить всю ее одежду, так что ничто не напоминало о том, что всего секунду назад та проиграла в сражении.

-Нобунага...— Аинз взглянул на ту внимательно.

-Ода,— Нобунага прервала голос Аинза, после чего взглянула на того и улыбнулась... Не хвастливо и не насмешливо, а, скорее даже кротко,— Может называть меня Одой, Мастер.

-Хорошо, Ода,— Аинз кивнул,— Я не сомневаюсь в твоей способности разобраться с противниками такого уровня. Однако каждый лишний Слуга может заметить в столкновении с противником то, чего могла бы не заметить ты... Особенно Да Винчи. К тому же, учитывая, что разделяться в данный момент в подобном смоге для нас нет смысла — твое предложение оценено, но не обязательно.

-Хорошо, Мастер,— Ода медленно опустила голову... Практически в поклоне.

"Кланялась ли когда-нибудь ранее Ода?" — Аинз задумался на секунду, прежде чем разогнать эти мысли — "Это пока не важно".

-Вражеский Слуга замечен,— раздавшийся механический голос робота оповестил Аинза о появлении противника, заставив того повернуться...

"Слуга приближается" — голос Медузы спокойно оповестил Аинза за секунду, прежде чем спустя мгновение клинок пробил голову, что не успела даже атаковать Аинза.

Десяток роботов вокруг не успели отреагировать на подобное изменение ситуации — как и Слуги Аинза. Десяток появившихся в воздухе ружей выстрелили одновременно с абсолютной точностью, поражая свои цели с легкостью. Ни один робот не пережил попадания.

Клинок же, пробивший голову мехи спустя секунду со скрежечущим звуком металла оказался легко выдернут из упавшей громады — после чего Аинз увидел мелькнувшую фигуру Слуги.

-Ну и в передрягу вы тут угодили, ха?— голос, донесшийся до Аинза был глубоким и отдавался эхом из-за массивных доспехов, так что Аинз предварительно решил для себя, что говорившим был мужчина,— А я то думал, какой идиот решил подраться в центре города...

Перед лицом Аинза возникла фигура, закованная полностью в массивные стальные доспехи, чья голова была прикрыта массивным рогатым шлемом, из-за чего рыцарскому виду Слуги была придана некоторая демоничность. Учитывая же, что белый доспех рыцаря также был частично раскрашен в красных цветах — это ощущение только усиливалось.

Аинз взглянул на появившегося перед ним Слугу и задумался на секунду...

"Узнаю ли я его или нет?" — Аинз нахмурился.

За время Иггдрасиля Аинз убил столько рыцарей и выглядевших как рыцари противников, что внешность появившегося Слуги мало что ему давала. Массивный доспех, крупный меч-бастард... Аинз мог сходу назвать десяток подобных противников.

Хотя рога на шлеме...

Странным образом это навело Аинза не мысль о том самом рыцаре-полудемоне...

В Иггдрасиле существовало множество квестов, большая часть из которых были так или иначе доступны лишь определенным типам билдов и игроков... Одним из таких квестов было нападение на Короля Артура и его крепость, Камелот...

Нет, конечно же, теоретически любой игрок мог просто взять и напасть на Камелот, надеясь на то, что он сможет пробиться через сотни мобов минимум шестидесятого уровня, через несколько десятков "элитной гвардии", чьи уровни ранжировались от восьмидесятого до девяносто пятого уровня, затем десяток мини-боссов сотого уровня, Рыцарей Круглого Стола, после чего выйти к двум действительно сильным Боссам, самому Королю Артуру и Мерлину, но полноценный квест относительно нападения на Камелот был доступен только некоторым билдам игроков — в частности, гетероморфам с очень низкой кармой, которым требовалось узнать о том, что среди Рыцарей Круглого Стола был предатель-полудемон, незаконный сын самого Короля Артура и могущественной ведьмы, который впоследствии и мог открыть тайный проход внутрь Камелота, отключить самые опасные ловушки и даже помогал в бою...

Как же его звали, хм... Помнится, Ульберт тогда жаловался, что первым не догадался взять это имя... Значит это явно было какое-то крутое пафосное имя, подходящее его вкусу...

Дреадмор — что-то вроде этого, определенно!

Но — Аинз бросил взгляд на Артурию — то был незаконнорожденный сын Короля Артура. Учитывая, что здесь Артурия была, кхм, Артурией — это определенно не мог быть ее сын.

Так что, за исчезновением единственной и самой логичной гипотезы — Аинз оставался без возможных вариантов, что он мог бы высказать.

-Ха, и чего все позатыкались?— голос из-под шлема прозвучал насмешливо,— Или что, все резко разом охренели от крутости самого Мо...

Голос неожиданно оборвался. Аинз моргнул и взглянул на Слугу — судя по положению головы которого, тот устремил свой взгляд к Артурии.

-Артурия, знаешь его?— Аинз сделал взгляд к своей Слуге.

-Не могу... Вспомнить...— Артурия нахмурилась, словно бы ее разум пытался пробиться сквозь стену, за которой крылись какие-то значительные воспоминания, вспомнив которые Артурия бы явно закатила бы глаза и произнесла нечто вроде "Точно, ты же тот самый!", после чего неожиданно закашлялась,— Кха!

-Ах да, точно,— Аинз вздохнул. Он совсем забыл, что Артурия теперь оставалась единственной, кого Аинз еще не полностью защитил от смога.

В руке Аинза сверкнуло кольцо, после чего тот сделал шаг к Артурии,— Артурия, кольцо.

Артурия, мгновенно отреагировав на слова Аинза развернулась к тому, найдя взглядом кольцо в руке Аинза...

После чего появившийся из ниоткуда Слуга издал клич,— Руки прочь от него!

Слуга попытался броситься вперед — но мгновенно цепь, цепь, связывающая безымянные клинки ухватилась на шее Слуги, словно бы лассо, заставив того мгновенно остановиться и поднять руки к шее.

-Одно действие против моего Мастера — и я оторву тебе голову,— голос Медузы прозвучал холодно, даже слишком холодно для "обычной" Медузы.

-Медуза,— Аинз бросил взгляд на девушку,— Он показал свои намерения выступив на наше стороне.

Не то, чтобы Аинз был окончательно убежден теперь в том, что новый Слуга был их союзником — все же, один раз он уже попался на эту удочку — однако как минимум Аинзу следовало продемонстрировать дружелюбие, на случай, если это все же был их союзник на данный момент.

Медузе требовалось только слово — и цепь на шее Слуги ослабла, выпуская того из захвата.

Мгновенно, Слуга стянул с себя цепь и развернулся к Медузе,— Твою мать, ну и нихрена себе у вас тут манеры...

После чего взгляд Слуги неожиданно метнулся к Артурии, после чего тот словно быть чуть извиняющеся кашлянул,— То есть... Неожиданно... Очень.

-Могу посоветовать лишь следить в таком случае за своими действиями, особенно в отношении Мастера,— Медуза ответила спокойно.

-Кхм, так о чем это я...— решив не усугублять случившееся, Слуга перевел взгляд на Аинза и остальных, после чего хмыкнул,— Ха... Ладно, как я вижу, помощь как обычно, прибывает в последний момент... Ладно, в таком случае — идем, нам дохрена... То есть, очень много надо чего обсудить — и болтать просто так я не люблю. Пусть этим займется эта бесполезная парочка.

-Хм?— Аинз взглянул на Слугу,— Не раскроешь ли ты нам в таком случае свое имя?

-Кхм,— Слуга кашлянул, после чего бросил взгляд на Артурию и чуть замялся,— Я... Сейбер. Может звать меня так... Или можете звать меня Мо. Да, определенно, может так меня и звать!

-Хорошо, Сейбер,— Аинз кивнул.

-Тогда идем, крошка Мо!— Да Винчи ответила следующей, после чего не обращая внимания направилась вперед.

-КАКАЯ Я ТЕБЕ КРОШКА МО?!— Слуга ответил мгновенно возмущенным криком,— И КУДА ТЫ ВООБЩЕ СОБРАЛАСЬ?!

-Ты оставил след по всей длине своего пути,— Да Винчи ответила не сбавляя темп,— Так что если уж хочешь быть нашим проводником — советую поторопиться!

-Угх, СТОЯТЬ!— Сейбер тут же бросился вслед за Да Винчи.

Аинз перевел взгляд на Артурию... После чего покачал головой.

Нет, определенно и точно, это не мог быть ее сын. В конце концов, Артурия же была женщиной... И если в ее легенде не было момента, как она беременела — а судя по всему, этого момента в ее легенде не было — это точно не мог быть ее сын.

В конце концов, иначе ситуация была бы... Более чем странной.

* * *

Выписка из засекреченных архивов Часовой Башни (Допуск уровня Маршала-Волшебника и выше) "Сведения о Марии-Антуанетте, четвертая часть досье":

"Информация о связи Марии-Антуанетты с магической частью существующего в те времена общества не подтверждается конкретными сведениями. Несмотря на близкое знакомство с Вольфгангом Амадеем Моцартом — чья участие в подобных обществах задокументировано, как и его магические эксперименты, а также возможную взаимную романтическую связь — судя по всему Мария-Антуанетта не принимала никакого конкретного участия в действиях магических сообществ того времени, ни открыто, ни тайно.

Однако официально задокументированы два факта пересечения Марии-Антуанетты и магического сообщества того мира. Первый факт — безусловно, момент ее спасения из пожара Виши 1790 года, где Мария-Антуанетта без присутствия самого Моцарта смогла спастись от разгневанной толпы крестьян, начавшей пожар в Виши (возможно, в повторение пожара Виши 1433 года, устроенного при участии Жиля де Ре, к тому времени окончательно принявшему парадигму Епископа Прелати) — используя его магию, запечатанную в виде Мистического Кода — сборника нот, озаглавленного "Для спасения души моей возлюбленной" (текущее местоположение Мистического Кода — хранилище Часовой Башни, этот Мистический Код считается высокоспециализированным катализатором для призыва Вольфганга Амадеуса Моцарта в классе Кастера).

Второй случай более тревожен — задокументированы случаи, когда Мария-Антуанетта упоминала о "приходящей к ней во снах Смерти, чья улыбка чарующа, но чьи глаза холодны" — подобный феномен многократно упоминался и описывался относительно множества людей и магов, подходящих для классификации в качестве Героических Духов или Слуг. Возможное объяснение относительно природы подобного события как реакции на окружающую среду неудовлетворительно — согласно задокументированным свидетельствам впервые подобное воспоминание Марии-Антуанетты принадлежит ко времени ее встречи с Вольфгангом Амадеем Моцартом, иными словами, во времена спокойствия народа и юности самой Марии-Антуанетты.

К сожалению, монументальный труд Леонардо Да Винчи — "Об истинной природе Смерти и Человечества", способный послужить ключом к разгадке подобного феномена до сих пор является утерянным. Работы Атласа и Часовой Башни по восстановлению утраченного документа продолжаются. На данный момент какое-либо достойное объяснение феномену "Явления Смерти" отсутствует. Дальнейшая работа относительно прояснения подобного феномена ведется со всей возможной скоростью..."

* * *

В обычное время дня или ночи Киехиме предпочла бы потратить свое время на несколько возможных вещей.

Проведение времени за зеркалом в попытке улучшить свою и без того прекрасную внешность — в словаре Киехиме подобное занятие приводилось в качестве иллюстрации к фразе "рациональное использование времени".

Также Киехиме была совсем не против "исполнить свои обязанности жены"... На кухне, конечно же. Киехиме прекрасно знала кулинарию и умела готовить не хуже многих, кто счел бы свои способности в готовке талантом. Впрочем, с отсутствием Аинза в Халдее любая подобная деятельность была для Киехиме бессмысленна — в конце концов она знала готовку как и полагается настоящей жене — и пользовалась той как и полагается настоящей жене, для обеспечения своему мужу наилучшего возможного отдыха и времяпрепровождения.

Еще Киехиме, как и полагается хорошей жене, была образована, посвящена во все тонкости этикета, умела шить, вязать, говорить на шести языках — впрочем, последнее с моментом призыва в качестве Слуги было немного излишне — плести, а также — если ее муж не был бы против подобного поведения — неплохо разбиралась в ремонте, малярном деле, столярном мастерстве, бухгалтерском учете и во множестве других областей, каждое из которых могло хотя бы теоретически быть полезно "в быту счастливой семьи".

Но, во время одиночества Киехиме — и в условиях практически полного отсутствия "обычной жизни" — все подобные дела были излишни и подобное времяпрепровождение бессмысленно.

И, в конце концов, Киехиме в качестве допустимых возможностей времяпрепровождения имела беседу со своей знакомой противницей и главной претенденткой на титул "жены Анчина", Серенити. Как оказалось, впрочем, титул "главная претендентка" стоило все же взять в кавычки.

Именно из-за последнего факта Киехиме и пребывала в своем текущем расположении духа.

Обычно, когда Киехиме было тошно на душе — беседы — или, скорее, прикрытая тонкой маской вежливости перепалка с Серенити могла приподнять ее настроение. В текущих условиях любое взаимодействие с Серенити — даже звук ее голоса или вид ее фигуры — заставил бы Киехиме погрузиться в уныние еще большее, чем даже то, что обуревало ее сейчас.

В конце концов, ха, вот, что произошло...

То, что Анчин... Мастер... Аинз — привлечет рано или поздно множество девушек было ожидаемо — хотя это и резало сердце Киехиме, что предпочла бы забрать всю любовь Аинза исключительно для себя — видимо, в людях было заложено нечто, что влечет их к подобным Аинзу, словно мотыльков к опаляющему их огню. Поэтому Киехиме могла по крайней мере ожидать того, что произошло несколько дней назад.

В конце концов, в каком то смысле это даже было ожидаемо — стоило только одной девушке выразить свою любовь к Анчину — "предъявить свои права на него" — как далее следовала реакция, подобно катящемуся с вершины кому лавины, когда каждая девушка, что испытывала к тому чувства, постаралась бы "предъявить свою претензию" на Анчина, как минимум для того, чтобы ее чувства не потерялись в водовороте и не исчезли. В каком то смысле это была ситуация, в которой каждая из возможных претенденток должна была либо предпринять решительное действие — либо выпасть из борьбы окончательно.

Количество претенденток... Возможно, Киехиме несколько недооценила притягательность Анчина в этом отношении — поэтому количество вероятных противниц для нее стало неприятным сюрпризом — но и не это было причиной текущего состояния Киехиме.

В конце концов, каждая из испытывающих чувства к Аинзу имела лишь небольшой период времени для того, чтобы высказаться об этом прямо, прежде чем отношения окончательно сформируются и станут практически неразрушимыми.

Медуза, Ольга, Серенити и, возможно, Жальтер, Машу, Каинавель и Да Винчи — успели воспользоваться этим шансом. А Киехиме — нет.

Нет, конечно же, Киехиме была, есть и будет законной и единственной женой Анчина... Аинза — но текущая ситуация... Была более, чем просто неприятной.

В конце концов, почему именно она, единственная, кто действительно любит Анчина, была единственной, кто не сказала ему самых главных слов?!

Нет, безусловно, она всегда будет занимать в его сердце особое место, как и он в ее, но...

Могло ли быть так, что Аинз ее избегает?

Нет, сама мысль была абсурдной и противоестественной — настолько, что если бы не текущее бессильное настроение Киехиме — та бы закатила глаза и полуусмехнулась бы от подобной мысли — однако...

Когда Аинз оказывался в Халдее — Киехиме, обычно, встречалась с ним исключительно случайно, когда тот спешил куда-то по своим делам, отвечая на ее слова рассеянным маханием руки или незначимым приветствием.

И в любых иных случаях Киехиме приняла бы подобное действие в качестве еще одного неопровержимого доказательства их искренней и взаимной любви. В конце концов, настоящая, проверенная временем и испытаниями любовь не требует никаких грандиозных подтверждений, а остается невидимой прочной нитью, связывающей двух людей вне зависимости от их действий.

Но...

Если тот так легко общался с другими девушками...

Могло ли быть, что Аинз специально... Избегает ее?

В иных условиях Киехиме отмела бы подобную мысль как полный вздор и несусветную чушь.

В иных условиях. Но не в этих.

И именно поэтому прямо сейчас Киехиме не желала ни вязать, ни прихорашиваться, ни общаться с Серенити.

Киехиме, в общем, прямо сейчас не желала делать вообще ничего.

Поэтому Киехиме и продолжала безвольно бродить по Халдее.

Один поворот, второй поворот, третий поворот...

Киехиме даже не смотрела, куда именно она направляет свой шаг, просто шла вперед, до тех пор, пока...

-Ай!— голос и неожиданное соприкосновение с твердым объектом заставило Киехиме на секунду зажмуриться, прежде чем та свалилась на землю.

-Ох, ох...— голос ответил ей, после чего спустя секунду Киехиме подняла взгляд на говорившего,— Ты не ушиблась?

-Жанна?— Киехиме подняла взгляд на девушку, протянувшей той руку, после чего подхватила ту и поднялась с места,— Нет я в порядке...

После чего, поджав губы, та помотала головой, осознавая неправильный выбор слов,— По крайней мере я не ушиблась.

-Судя по всему, ты думала о чем-то,— Жанна мгновенно склонила голову в извинении,— Прошу прощения, если отвлекла тебя от какой-то мысли.

-Ничего,— Киехиме помотала головой. Раскрывать свои мысли той не хотелось... Но и хранить те внутри себя та также не желала,— И... Я бы предпочла, чтобы ты отвлекла меня от моих мыслей.

-Хм?— Жанна моргнула в непонимании, после чего нахмурилась,— Что-то случилось?

-Скорее, не случилось,— Киехиме выдохнула, после чего подняла взгляд на Жанну.

Из всех девушек, что Киехиме могла себе представить, пожалуй, именно Жанна согласно ее представлениям была наиболее далека от романтической заинтересованности Аинзом. Да, их отношения были неплохими, однако... Если бы Киехиме решила бы их описать — она бы сказала, что Жанна и Аинз были больше друзьями — или, может быть, хорошими знакомыми. Возможно, теоретически, Аинз мог бы соблазнить и ту... Но именно сейчас Жанна и Аинз были, возможно, самыми далекими друг от друга мужчиной и женщиной в романтическом плане в Халдее.

И кто, кроме как не другая девушка могла понять переживания и мысли Киехиме?

-Здесь есть рядом какая-нибудь комната?— Киехиме взглянула на Жанну.

-Моя комната,— Жанна моргнула,— Я из нее вышла прогуляться...

-Тогда нам лучше вернуться туда,— Киехиме вздохнула.

-Хорошо,— Жанна ответила той серьезным кивком, после чего направилась назад и, спустя пару секунд, впустила Киехиме внутрь.

-Здесь...— Киехиме окинула взглядом комнату,— Пусто.

Хотя все комнаты для проживания в Халдее были сделаны по единому дизайну и не могли быть названы роскошными — комната Жанны была пустой даже по этим меркам. Односпальная кровать, маленькая прикроватная тумбочка, небольшой шкаф — и висевший на стене маленький деревянный крестик. Более того, вся комната Жанны была выполнена в максимально "стерильных" тонах белого и легко-голубого, из-за чего находиться в подобной комнате было даже несколько неуютно, словно бы в келье монахини.

-Кхм... Я... Не провожу здесь много времени,— Жанна ответила Киехиме спустя секунду, войдя внутрь и прикрыв за собой дверь, после чего огляделась,— Кхм... Но да, ты права...У меня здесь не найдется даже дополнительного стула...

-В таком случае,— Жанна улыбнулась несмело Киехиме,— Может быть присядешь на кровать?

-Хорошо,— Киехиме ответила, после чего в два шага оказалась рядом с кроватью и уместилась на той — после чего Жанна спустя мгновение оказалась рядом с ней.

-Итак... Ты хотела о чем-то поговорить?— Жанна взглянула на Киехиме внимательно.

-Я...— Киехиме выдохнула, после чего помотала головой,— Нет, это... Я... Я не знаю, как нужно начать этот разговор.

-Успокойся и просто начни говорить,— Жанна улыбнулась в ответ Киехиме, заставив ту выдохнуть.

"Просто", ха.. Было бы это на самом деле так просто...

-Хорошо, в таком случае...— Киехиме выдохнула,— Ты ведь заметила все великолепие Анчина... Аинза?

-Кхм!— Жанна резко поперхнулась воздухом, после чего попыталась прокашляться — удивительно безуспешно,— А, кха-кха... К чему ты это говоришь?

-Ха, все успели это заметить,— Киехиме покачала головой, после чего перевела взгляд вверх,— Не надо стесняться... С мужчиной вроде Мастера очень сложно не заметить ничего подобного.

-Кхм!— еще раз возмущенно кашлянула Жанна, после чего медленно отвела взгляд вниз, стараясь спрятать медленно выступающий на щеках предательский румянец,— Ну, кхм... Возможно...

-Конечно, не все отреагировали на подобное романтически... Например ты — или Арчер — или Роман,— Киехиме перевела взгляд.

-А?— Жанна задрала голову, словно бы только что осознав, что именно Киехиме имела ввиду, после чего замотала головой быстро,— То есть да, конечно, именно так, в неромантическом смысле!

-Хм?— Киехиме перевела подозрительный взгляд на Жанну, после чего несколько секунд подождала, формулируя вопрос, заставив Жанну неуверенно сглотнуть, глядя той в глаза,— Жанна, позволь мне задать тебе один вопрос... И прежде, чем ты ответишь на него... Знай, что я могу определить любую ложь, сказанную мне.

-Кхм...— Жанна неуютно кашлянула, после чего все же выдохнула и взглянула на Киехиме серьезно,— Хорошо.

-Жанна, ты любишь Мастера?— Киехиме внимательно взглянула на Жанну, ожидая ответа, смотря на ту немигающим взглядом,— Романтически. Как мужчину.

-Ч-что за вопрос?!— Жанна попыталась возмутиться, однако Киехиме не сдвинулась даже на миллиметр и не моргнула, ожидая ответа.

-Да или нет,— Киехиме ответила спокойно, продолжая смотреть немигающим взглядом на девушку, словно бы охотничья птица, наблюдающая за беспечным кроликом,— Только "да" или "нет".

Жанна замерла на секунду, после чего выдохнула,— Нет.

Киехиме продолжила глядеть на Жанну еще несколько секунд, после чего моргнула, словно бы сбрасывая с себя оцепенение,— Ты не врешь.

-Я... Ложь противна моей душе,— Жанна выдохнула, после чего помотала головой,— И... Я не люблю Аинза как мужчину... Я... Я не могу сказать, что этого не изменится никогда... Или что в нем нет качеств, что я могла бы оценить... Но я могу сказать, что в данный момент я считаю его надежным другом, помощником и Мастером... Но не больше.

-Хорошо,— Киехиме выдохнула, после чего отвела взгляд,— Тогда... Я могу довериться тебе.

-Хорошо,— Жанна кивнула, после чего перевела взгляд на девушку,— Но все же... О чем именно ты хотела мне рассказать?

-Анчин... Мастер,— Киехиме помотала головой. Вся ее суть Слуги никак не могла просто принять того, что Анчин не был Анчином на самом деле... Что это все было лишь одной из инкарнаций ее Мастера — если не чем-то меньшим,— Многие... Многие любят Мастера — и я в числе первых из них... Но... Не так давно, всего неделю назад... Практически каждая девушка рядом с Мастером призналась ему в любви.

-Кхм, да, я... Слышала,— Жанна неуютно поерзала на месте,— И... Тебе... Некомфортно... Что они и Аинз...

-Нет, я приняла это как факт,— Киехиме выдохнула, после чего подняла взгляд,— Просто... Я... Мне кажется, что Анч... Аинз избегает меня.

-Ха?— Жанна моргнула, после чего помотала головой,— О, нет, я думаю, тебе кажется...

-Мне бы хотелось надеяться на это, но...— Киехиме сжала губы так, что они вытянулись в прямую линию,— Но мне кажется, что я все же права... Аинз всегда находит время, чтобы уделить его Слугам... Но никогда для меня.

-Ха, Киехиме, я уверена, что это не более, чем случайность,— Жанна попыталась улыбнуться ободряюще,— В конце концов, я не вижу ни одной причины для того, чтобы Мастер избегал тебя.

Киехиме, однако, на подобную ободряющую речь лишь отвела взгляд в сторону,— Но я вижу...

-Хм?— Жанна взглянула на девушку вопросительно.

-Скажи, что именно ты знаешь обо мне и о моей легенде,— Киехиме взглянула на Жанну внимательно,— Как Слуга и как Рулер ты должна знать по крайней мере часть моей легенды — но я не уверена о том, что именно ты знаешь обо мне.

-Я...— Жанна выдохнула, после чего помотала головой,— Я знаю твое имя, твои способности и параметры, твой Благородный Фантазм... И знаю, что в твоей легенде ты обратилась в дракона... Из... Из-за...

-Из-за зависти, ревности и злости,— Киехиме выдохнула и отвела взгляд,— Не пытайся подсластить пилюлю, в этом случае это не поможет.

-Хорошо,— Жанна выдохнула и кивнула.

-В таком случае, ты не до конца знаешь эту историю,— Киехиме выдохнула и поднялась со своего места, продолжая стоять спиной к Жанне, словно бы не желая глядеть той в лицо,— Я... Я была из благородных кровей — ха, аристократия... Я знаю, что иногда в благородных родах Европы главы семейств отправляли своих детей или родственников в монастыри для того, чтобы убрать их из линии наследования, но в Японии это было не так... Скорее, это было нечто вроде почетного титула — в конце концов, мико, служительница храма была почетной фигурой, достойной уважения...

-В конце концов, я была одной из таковых,— Киехиме помотала головой, все еще не разворачиваясь,— Но храмовая жизнь скучна и приземленна... В ней нет ничего, чего бы хотелось молодой девушке... Никаких любовных интриг и чудесных деяний, приключений... Ха...

-И вот, в один из обычных дней мне удалось повстречать странствующего монаха,— Киехиме замолчала на секунду, давая себе передышку,— Анчин, так он представился мне... И, ха... Это была любовь с первого взгляда — я полюбила его, он меня и... Ха, храм это священное место, но в конце концов на свете нет вещи более святой, чем любовь, ха...

-Но он был странствующим монахом, что прошел всю Японию... И в конце концов он ушел, но...— Киехиме сжала руку в кулак,— Он обещал, что вернется. Ровно через один год он вернется за мной... И мы сбежим — вдвоем... Мне не нужно было ничего больше, кроме как быть рядом с ним — и... Я осталась одна.

-Я считала каждый день, каждый час, каждую секунду до его возвращения,— Киехиме все также не поворачивалась к Жанне, однако даже со спины та видела, насколько трудной ей было говорить,— И... Он вернулся. В день, когда он обещал, ровно один год спустя, но...

-В конце концов я встретила его и напомнила о нашем обещании,— Киехиме прервалась еще на несколько секунд молчания. Жанна не торопила ту, позволив Киехиме собраться с мыслями,— И... Он ответил мне — "мое имя не Анчин и я никогда не давал таких обещаний. Я никогда не был в этом храме и никогда не был твоим возлюбленным. Я не знаю тебя."

-Я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его, я любила его, я ненавидела его...— Киехиме, начавшая говорить тихо, постепенно повышая голос, прежде чем ее голос начал медленно искажаться. Тихий, словно едва слышимый ручеек воды превратился в лавину,— ЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГОЯЛЮБИЛАЕГОЯНЕНАВИДЕЛАЕГО...

Жанна осознала весь ужас ситуации лишь тогда, когда рука Киехиме начала трансформироваться в руку дракона. В подобной ситуации Жанна предприняла лучшее из возможных решений.

-ХВАТИТ!— командное заклятие было создано для Мастера, что управляет своим Слугой, однако для Жанны, Рулера, подобных препятствий не существовало. Рулер, инструмент управления Войной Святого Грааля, изначально должен был быть над всеми иными Слугами — поэтому Командное Заклятие, что мгновенно проявилось на руке Жанны не было фикцией — и спустя секунду Киехиме замерла.

Конечно, если бы действия Киехиме были бы вызваны приказом Аинза — действия Жанны не принесли бы никакого эффекта, однако в этот раз способность Жанны сработала со стопроцентной эффективностью.

Киехиме замерла на секунду, прежде чем медленно обернуться к Жанне. Та же замерла на секунду, ожидая реакции от девушки, однако...

-Спасибо,— Киехиме ответила сухо, после чего все же медленно повернулась к Жанне,— И... Я убила его.

-Я гналась за ним по всему городу,— Киехиме выдохнула и в конце концов взглянула в глаза Жанне,— Я убила человека, что я любила больше всего света... Я убила его. Моя ненависть, моя боль превратили меня в монстра — в дракона, что сжег единственного, кого он любил... Я... Убила того, кого я любила.

-Я... Что, если Аинза теперь ненавидит меня за это?— Киехиме перевела взгляд на Жанну,— Что, если Аинз теперь ненавидит меня за это?! Что, если он избегает меня поэтому?!

Жанна замерла, не в силах высказать ничего существенного в ответ.

Никто не полюбит своего убийцу... Никто не может любить того, кто принес ему смерть...

Однако...

Жанна моргнула.

Картинка в ее голове не складывалась.

Киехиме убила Аинза... Киехиме... Аинза...

-Я...— Жанна медленно сглотнула,— Я ведь... Не... Не ошибаюсь? Ты говоришь, что ты убила Аинза?

-Да,— Киехиме отвела взгляд,— Я убила его.

Киехиме... Аинза...

-Это невозможно,— Жанна моргнула, после чего перевела взгляд на Киехиме,— Абсолютно точно нет.

-Ха?— Киехиме сморгнула выступившие на ее глазах слезы,— Что?

-Я не хотела бы тебя оскорбить, но...— Жанна медленно сглотнула,— Ты не смогла бы убить Аинза... Никак. Даже будучи драконом.

-Ха?— Киехиме взглянула на Жанну внимательно,— Что ты имеешь ввиду.

-Я говорю, что...— Жанна выдохнула,— Это насчет уровня сил... Скажи мне... Ведь, если сравнивать тебя со Слугами... Какой силой ты обладала тогда?

-Ха?— Киехиме моргнула еще раз, после чего нахмурилась,— Может быть... Как ты? Может быть... Чуть слабее...

-И, кхм, Аинз... По сравнению со мной, кто из нас сильнее?— Жанна взглянула на Киехиме внимательно.

-Без обид, но Аинз тебя пальцем размажет в тонкую пасту, причем случайно,— Киехиме внимательно взглянула на Жанну, после чего озарение пронзило ее,— То есть...

-Я сомневаюсь, что человек, которого ты убила был Аинзом...— Жанна моргнула.

Киехиме моргнула.

-Ха?— озарение пронзило Киехиме,— То есть... Это был... Не Аинз?

-Скорее всего нет,— Жанна помотала головой. Хотя, убийство случайного невинного человека за грехи, которых он не совершал, по ошибке... Это все еще оставалось невероятным пятном на репутации Киехиме...

-Ох, тогда... Это все объясняет,— Киехиме моргнула,— Тогда... Если это был не Аинз... Если это был другой человек... То...

-Конечно!— Киехиме тут же подняла руку вверх,— Конечно, он не мог знать обо мне!

-Но ты все равно...— Жанна попыталась высказаться...

-Конечно, тогда я еще не могла определять ложь в словах!— Киехиме неожиданно просияла улыбкой, яркой, словно новое Солнце,— Конечно, он действительно был не Анчином! Конечноконечноконечноконечноконечно!

-Но ты все еще убила...— Жанна вновь попыталась подать голос.

-Конечно, Анчин никогда бы не соврал мне!— Киехиме радостно улыбнулась,— Какая я глупенькая, я просто перепутала! Точно, это был просто человек, похожий на Анчина! Точно, это был вовсе не он!

-Ты убила невиновного!— Жанна повысила голос, однако Киехиме уже не слышала девушку.

-Конечно, Анчин никогда бы не соврал мне!— Киехиме расплылась в невероятной улыбке,— Конечно... Я, наверное, просто случайно перепутала даты! Точно, я просто ошиблась! Точно, точно-точно-точно! Анчин не бросили меня, это я...

Киехиме замерла в ужасе,— Я...

-Ты все же услышала меня...— Жанна выдохнула медленно,— В таком случае...

-Я сбежала прежде Анчина!— Киехиме замерла с выражением искреннего ужаса на лице,— Я... Я перепутала даты! Я бросила Анчина! Нет, хуже всего, как я могла перепутать Анчина с этим... С этим монахом-недоделком! Точно, он ведь был совсем другим! Волосы... Точно, волосы были на тон светлее, и походка... Анчин так тончо никогда не ходил! Даже цвет кожи! Он был загорелым, не то, что Анчин!

-Ох Господь, прости мне мои грехи...— Жанна перекрестилась, после чего взглянула на Киехиме... Определенно, общаясь с ней было достаточно легко забыть, что та все же была ярким представителем класса Берсеркеров, чьей главной отличительной чертой было их Безумие, а не боевая сила...

-Ох, как я могла?!— Киехиме схватилась за голову,— Как я могла сомневаться в Анчине?! Как я... Я бросила Анчина — и теперь мне хватает наглости, смелости считать, что он игнорирует меня?! Я — худшая жена на всем белом свете!

-Киехиме...— уже не надеясь на ответ, Жанна попыталась высказаться вновь, прежде чем...

-Конечно, я должна загладить свою вину!— Киехиме замотала головой,— Точно! Определенно, Мастер, Аинз, Анчин — он должен быть накормлен, ухожен... Точно, когда он вернется с миссии — горячая ванна, вкусный ужин, и я — в конце концов, я должна загладить все произошедшее!

-Спасибо тебе, Жанна!— Киехиме мгновенно ухватилась за Жанну и затрясла ту в радостном предвкушении. Конечно, ведь пусть дорога к прощению Аинза была долгой, но... Теперь Киехиме знала, как именно она могла это искупить!— Огромное спасибо тебе, ты лучшая подруга на свете!

-Ох, я так сильно в этом сомневаюсь...— Жанна выдохнула, глядя вслед Киехиме, что тут же сбежала из комнаты, после чего подняла взгляд к небу,— Господь, прости мне мои грехи...

Однако на всякий случай Жанна сделала себе пометку — ей определенно не стоило использовать логику в разговорах с Берсеркерами...

Кажется, это давало непредсказуемый результат... И более того, совсем не тот, которому Жанна была бы рада...

* * *

Имя: Киехиме

Расовый уровень: Драконид (10)

Младший дракон (5)

Классовый уровень: Жена (10)

Управляющая (1) Итого: 15 Расовых Уровней + 11 Классовых Уровней = 26 Общих Уровней

* * *

Медленно шествуя вслед за неожиданным союзником — вероятным союзником — Аинз поправил себя мгновенно — Аинз не забывал периодически окидывать взглядом окружающую его обстановку.

Всевозможные здания... Как правильно было называть эту эпоху?

Аинз попытался припомнить...

Табула... Нет, Генджиро, кажется, рассуждал об этом?

Нет, точно, Вайтбрим! Вайтбрим просвещал его на эту тему! Викторианская Англия! Так, кажется, это правильно называлось? Да, кажется так...

Аинз обрадовался своему воспоминанию, но мгновенно нахмурился обратно.

Хм... Две секунды? Что-то около того...

Ему потребовалось две секунды на то, чтобы вспомнить, с кем именно он обсуждал эту тему... Целых две секунды, что он потратил на воспоминания...

До этого подобного не случалось... Он всегда так легко вспоминал свою гильдию и своих друзей...

Что же изменилось сейчас?

Аинз бросил взгляд вокруг — конечно же, он был защищен от обычного отравления и действия смога, однако если сейчас туман каким-то образом смог замылить его воспоминания...

-А вот мы и дома!— голос Сейбер отвлек Аинза от его размышлений — заставив того перевести взгляд на один из множества подобных домов.

Или, пожалуй, это был даже не дом в полном смысле этого слова, сколько целый особняк — небольшой, а по меркам старого мира Аинза и вовсе крошечный. Небольшой трехэтажный особняк, что не выделялся своим стилем на фоне подобных ему зданий, с высоким металлическим резным забором и железной калиткой, которую Сейбер распахнул самым варварским из возможных образов — врезав ногой, едва не выбив дверь с петель.

Спустя еще секунду за дверью недалеко расположенного основного здания послышались голоса — после чего мученический вздох с долей обреченности...

-Мо...— голос попытался воззвать к Сейберу, однако тот мгновенно ответил,— Я СЕЙБЕР И Я ЗДЕСЬ НЕ ОДИН!

-О?— спустя еще секунду дверь особняка открылась, предоставив на взгляд Аинзу вероятного владельца дома.

-Мо...— появившийся попытался задать вопрос, однако был тут же перебит.

-Я СКАЗАЛ, ЧТО Я СЕЙБЕР, ИДИОТ!— голос из-под доспехов Сейбера раздался крайне громким и раздраженным,— ТАК ЧТО ЛУЧШЕ ТЕБЕ ЗАТКНУТЬСЯ НАХРЕН!

Появившийся владелец нахмурился, после чего, окинув взглядом Аинза и компанию Слуг, тут же сделал шаг назад,— Хорошо... Ладно, проходите.

Аинз бросил подозревающий взгляд на Сейбера, но комментировать ничего не стал, позволив тому спокойно войти в дом, после чего, на всякий случай, поднял руку вверх, заставив Слуг остановиться.

-Поиск ловушек,— Аинз использовал заклятие, что легкой волной накрыло весь особняк, после чего помотал головой. Судя по всему ловушек не было.

-Аинз?— голос Да Винчи отвлек Аинза на секунду, заставив того развернуться,— Ты только что проверил здание на ловушки?

-Да,— Аинз кивнул, после чего нахмурился. Странно, никаких ловушек, по крайней мере того уровня, что Аинз мог определить, в здании не было, так что было маловероятно, что Сейбер планировал завести их сейчас и атаковать... Но иной причины, почему Сейбер настолько подозрительно себя вел Аинз придумать не мог.

-Кто-то только что пробросил через меня волну маны и моя рука дрогнула!— донесся из дома низкий голос спустя мгновение,— И какой идиот теперь обязан мне новую рукопись?!

Аинз тихо кашлянул в руку... После чего помотал головой — он в любом случае поступил правильно — после чего кивнул и направился в особняк первым.

Внутренности особняка встретили его светлым мягким электрическим светом, освещающим выполненные в контрастирующих темных тонах деревянные панели, повергнув Аинза в шок.

"У них что, уже есть электричество?!" — Аинз моргнул. В его представлении электричество было недавним изобретением, так что сейчас он скорее был готов к свечам... Или чему-нибудь подобному.

-Мастер?— голос Медузы отвлек Аинза, заставив того развернуться к девушке,— Что-то не так?

Аинз взглянул на Медузу внимательно.

Признаться, это был первый раз с тех пор, как Аинз отдал Грааль Медузе, так что его неожиданный интерес к внешности той был вполне оправдан... Однако, странным образом, ничего необычного Аинз во внешности Медузы найти не мог.

Кроме одного...

Аинз на секунду нахмурился, прежде чем понял — глаза. Глаза Медузы представляли из себя по его памяти картину похожую на его старый мир, где всевозможные модификации тела были распространены. Конечно, по сравнению с различными изменениями в его старом мире, не говоря уже об Иггдрасиле, глаза Медузы не выделялись — но все же квадратный зрачок в немигающих глазах Медузы мог выдать ее нечеловеческую природу... Однако прямо сейчас глаза Медузы выглядели... Совершенно обычно. Даже более того, ничего в глазах Медузы, до сих пор скрытых за линзами очков, не намекало на ее природу никоим образом.

-Мастер?!— в глазах Медузы проскочила опаска, после чего мгновенно та развернулась к Слугам,— Мастер!..

-Нет, ничего,— Аинз мотнул головой, ощутив, как внутри него пробежало подавление эмоций. Отлично, он засмотрелся на девушку и та уже решила, что он попал под какое-нибудь заклятие, просто отлично!

После чего, стараясь на реагировать на происходящее, тот сделал шаг вперед, стремясь сбежать от своей ошибки, после чего мгновенно огляделся, стараясь найти свой путь в особняке.

-О... Артория...— голос Сейбер прозвучал спасением в этом случае.

-Мое имя — Артурия, через "у",— голос Артурии был холоден как всегда, однако та направилась по направлению к голосу Сейбера, последовав за Аинзом.

Аинз же, сделав пару шагов, оказался в крупной гостинной, освещенной ярким светом, внутри которой вокруг искусного резного столика было расставлено несколько уютных диванчиков, покрытых качественным вельветом. Чуть поодаль от основной массы гостинной стоял крупный письменный стол, на котором лежало несколько книг и стояло...

Аинз напрягся, пытаясь вспомнить, чем именно являлся странный механизм на столе, но в итоге не смог, помотав головой.

Невдалеке от основных диванчиков находилось несколько красивых книжных шкафов, заставленных книгами в дорогих обложках — и завершал всю картину огромный махровый ковер, устилавший пол, и огромная люстра, украшенная хрусталем, висевшая под потолком.

"А это... Красивый дом..." — Аинз моргнул.

В прошлом ему никогда не удавалось попасть в особняк богача — что, впрочем, было неудивительно для кого-то его социального положения, однако даже сейчас глядя на увиденное им Аинз был уверен, что именно так и должен был выглядеть изнутри особняк богача...

Разве что на стене должна была висеть огромная плазма с диагональю в десять или двадцать метров, но это было издержками эпохи, на которые Аинз мог сделать скидку.

-Итак... О, а вас неожиданно много,— голос привлек Аинза, заставив того развернуться и впервые внимательно оглядеть владельца особняка.

Говорившим оказался парень чуть старше двадцати, из тех, что уже прошли период подростковой нескладности, но еще не обрели действительно взрослые черты — невысокий беловолосый мужчина в белой рубашке, серых штанах и небрежно накинутом на плечи сером пиджаке, чьи руки были покрыты черными перчатками, а на носу покоились очки в черной оправе, придавашие ему самый безобидный и добродушный вид, что только можно было себе представить — конечно же, не опускаясь до уровня розового пушистого кролика.

-Так вот, Артурия...— Аинз отвлекся на секунду, найдя Сейбера, что выглядел настолько неправильно в текущей картине, что мозг Аинза, обозревавший комнату, предпочел того игнорировать. Определенно, огромные металлические доспехи и то, с какой вальяжностью Сейбер закинул ноги на стол заставили Аинза исключить внешность нового вероятного союзника из картины мира.

Впрочем, стоило только Артурии появиться на пороге комнаты, как Сейбер тут же поднялся из своего развалившегося на софе состояния и быстро опустить ноги со стола, заставив Аинза вспомнить о рассказах Ямайко об учениках, что тут же превращались из раздолбаев в прилежных отличников, стоило только учителю появиться на пороге.

-Чего ты желаешь от меня?— Артурия бросила на Сейбера холодный взгляд, но даже Аинз легко мог определить, что прямо сейчас Артурия хмурилась, глядя на Сейбера, будто пытаясь вспомнить о чем-то.

-Кхм, Артурия... Я бы хотел...— Сейбер замялся на секунду — что учитывая его крупные доспехи было несколько странно,— Поговорить с тобой...

Артурия взглянула внимательно на Сейбера, после чего развернулась к Аинзу,— Мастер.

Аинз лишь кивнул на это, после чего развернулся к владельцу особняка, внимательно следившему за Артурией и Сейбером.

-Ах, так вот оно что...— хозяин особняка, словно осознав что-то непонятно самому Аинзу, тут же закивал, после чего развернулся к самому Аинзу,— Хм, в таком случае...

-И кто этот безнадежный идиот, что решил присоединиться к смертникам в этом проклятом городе?— Аинз мгновенно отреагировал на новый голос, развернувшись к лестнице, поднимавшейся на второй этаж невдалеке для того, чтобы увидеть...

Ребенка.

Аинз замер на секунду, прежде чем ребенок развернулся к Аинзу, после чего хмурым взглядом окинул всех Слуг и выдохнул,— Ох нет, здесь не один отчаянный идиот, здесь целая кучка глупцов... Ох, ну что я могу сказать на это — кроме того, что безумие и поражение любят компанию?

Аинз моргнул.

Голос, что он слышал, принадлежал кому-то кто, возможно, был по своему возрасту близок к Аинзу... Может быть чуть младше — однако то, что Аинз слышал и то, что он видел совершенно не совпадало. Говорившим был ребенок.

Голос, что он слышал был взрослым, низким, глубоким и достаточно приятным для слуха — однако говорившим был ребенок, возможно, десяти лет — мальчишка, которого долго еще не побеспокоит бритье по утрам, ростом буквально по пояс самому Аинзу, которого выделяли разве что его синие волосы, синий костюм с жилеткой, что скорее только придавала тому мальчишественности, и очки, непропорционально большие для его маленькой головы и державшиеся исключительно на чистом упрямстве носящего их.

-Ого, ребенок!— голос Да Винчи Аинз мог опознать из тысячи.

-Ого, огромная женщина!— сымитировав голос Да Винчи ответил той ребенок, после чего окинул ту взглядом заядлого критика,— Грудь размером с дыню, талия, что исключительно чудом не ломается от веса этих двух бесполезных мешков на груди... Хотя, возможно, их уравновешивает твоя пустая голова... Хм, ясно, ты мне уже не нравишься.

-Ауч!— Да Винчи сделала шаг назад, глядя на ребенка пораженно,— Это первый раз когда кто-то возмутился моей внешностью...

-Но явно не последний,— ребенок ответил закатив глаза, после чего развернулся к Аинзу и нахмурился,— А ты чего тут стоишь как статуя? Или ждешь особого приглашения?

Аинз, признаться честно, опешил настолько, что не смог вымолвить из себя и слова и его подавление эмоций было вынуждено активироваться просто для того, чтобы Аинз не пережил разрыв сердца от испытанного шока.

-Советую внимательно выбирать слова, когда ты общаешься с Мастером,— Медуза сделала шаг вперед, глядя в глаза ребенку. Однако тот вместо того, чтобы ужаснуться угрозе лишь закатил глаза.

-Хочешь убить меня — убивай, сопротивляться не буду — не то, чтобы я вообще так мог,— ребенок фыркнул,— Но избавь меня от пустых угроз, я не из тех, что писает в штаны, стоит на него только надавить.

-Ох, ты уже вышел из того возраста?— Да Винчи, мгновенно отреагировала, заставив ребенка тут же нахмуриться и перевести на ту взгляд.

Да Винчи была из ветреных и миролюбивых персон — но никто, НИКТО не смеет оскорблять ее внешность!

-Какой любопытный феномен, воздух залетает в твою пустую голову через уши и выдувает что-то похожее на слова,— ребенок фыркнул в ответ.

-Как мило, ребенок постигает чудеса науки!— Да Винчи улыбнулась самой доброй улыбкой из тех, что только возможно было представить,— Впрочем, даже ребенок постигает подобный феномен когда ему пять или шесть — в таком случае могу ли я сказать, что в своем десятилетнем возрасте ты несколько отстал в развитии от сверстников?

Ребенок на подобные слова громко цокнул, после чего воззрился на Да Винчи с раздражением. Та ответила на подобное добродушной улыбкой.

-Кхм...— владелец особняка кашлянул и Аинз был тому благодарен,— Андерсен...

-Ах да, как я мог забыть...— ребенок сделал шаг вперед и бросил взгляд на Да Винчи,— Ганс Христиан Андерсен — имя этого третьесортного Слуги. Впрочем, не то, чтобы я надеялся, что в твоей пустой голове это имя задержалось хоть на секунду.

-Ох, в моем разуме найдется место для этой информации,— Да Винчи улыбнулась в ответ,— Не то, чтобы мне было необходимо запоминать информацию о самом желчном ребенке, что мне встретился, но, в конце концов я не из тех людей, которым требуется написать собственную автобиографию для того, чтобы вспомнить каждую ошибку, что они совершили в этой жизни.

На эти слова Андерсен нахмурился, после чего развернулся на ступеньках лестницы, на которой тот до сих пор стоял,— Без разницы, у меня еще не дописана моя новая рукопись.

-Уже сбегаешь?!— Да Винчи, почуяв кровь подобно акуле, мгновенно поспешила следом,— Погоди, я еще не высказала тебе все придуманные мной реплики! В конце концов я не из тех, кому требуется написать целую книгу для того, чтобы придумать достойный ответ обидчику!

Аинз моргнул и перевел взгляд на хозяина особняка. Тот перевел взгляд на Аинза.

-Прошу прощения, Андерсен... Всегда такой,— мужчина извинился, после чего чуть поклонился в ответ.

-Хм...— Аинз моргнул. Обычно люди говорят в подобных ситуациях "не всегда такой"...

Ох, Аинз уже чувствовал шестым чувством, что в этой Сингулярности, вероятно, не противник станет для него основным источником проблем...

-Кстати говоря,— в конце концов произнес хозяин особняка,— Мое имя — Джекилл... Генри Джекилл.

Аинз моргнул и нахмурился...

Кажется, он где-то уже слышал это имя... Но где?

-Мастер,— голос Жальтер заставил Аинза отвлечься,— Здесь... Еще один Слуга.

Аинз мгновенно бросил взгляд на Джекилла, требуя объяснений, однако тот только поднял руки в миролюбивом жесте,— Ох, ничего, это просто Фран... Она очень стесняется новых людей.

-Фран?— Аинз нахмурился... Нет, конечно, он видел имя Фран пару раз в прошлом, но провести конкретной параллели с именем среди всех известных ему персонажей так легко не мог.

-Фран...— Джекилл нахмурился, после чего огляделся и быстро проговорил,— Монстр Франкенштейна... Но она очень не любит это имя и я бы попросил им не пользоваться.

-А...— Аинз моргнул.

Монстр Франкенштейна... А вот это Аинз знал.

Более того, Аинз слышал не раз и не два как подобное имя — или, скорее, название — использовалось — в основном, правда, как шутка в отношении чего-то ужасного и плохо сделанного, созданного из плохо подходящих деталей... Даже в Иггдрасиле существовало несколько различных видов "Франкенштейнов" — и чаще они выглядели так, что по сравнению с ними даже кто-то с настолько отталкивающей внешностью, как Херохеро или Беллривер казались всей милотой этого мира, собранной в одно.

Аинз живо представил себе Слугу в виде плохо сшитых кусков плоти и рваного лица, шрамы которого складывались в подобие жуткой улыбки, после чего помотал головой.

-Ох, Фран, ты все же вышла к нам!— Джекилл мгновенно улыбнулся, найдя за спиной Аинза нового Слугу, заставив Аинза бросить взгляд назад.

То, что увидел он не выглядело как жуткое чудовище... Или как чудовище вовсе.

Слуга, что он увидел была девушкой невысокого роста, одетой в белое легкое одеяние...

У Аинза было такое же в инвентаре... Подвенечное платье? Кажется это называлось именно так.

Впрочем, на вполне обычном теле, прикрытом не самой обычной одеждой взгляд Аинза надолго не задержался, быстро поднявшись до лица Слуги — однако здесь Аинз столкнулся с проблемой. Практически все лицо Слуги было закрыто длинной челкой достаточно невыдающихся волос каштанового цвета, что не давали возможным взглянуть в глаза Фран.

Впрочем, это было не столь важно, поскольку мгновенно взгляд Аинза наткнулся на достаточно длинный и острый рог, торчавший из лба девушки — и две странные металлические конструкции по бокам ее головы, что Аинз легко бы мог принять за странного вида наушники в других условиях.

-М...— выдала тихо Фран, после чего перевела свой взгляд... Или, по крайней мере так решил сам Аинз, поскольку тот определенно не мог уследить за взглядом девушки, полностью скрытым волосами.

"Интересно, а как она может ориентироваться в пространстве, если ничего не видит?" — Аинз непроизвольно перевел свой взгляд на Медузу.

-Значит, это ты пряталась тут, ха?— Жальтер сделала шаг вперед, глядя на Фран, однако Фран только отступила.

-Ммм...— тихо произнесла та, заставив Аинза нахмуриться.

Неужели Фран была настолько застенчивой, что не могла сказать и слова встреченной Слуге?

-Пожалуйста, не пугайте ее,— Машу сделала шаг вперед, положив руку на плечо Жальтер, заставив ту раздраженно взглянуть в ответ, после чего улыбнулась Фран,— Фран, я правильно понимаю?

-М...— Фран медленно кивнула, после чего взглянула на Машу ожидающе... Или, по крайней мере, так показалось Аинзу. Эти волосы мешали Аинзу воспринимать вообще любые действия Фран!

-Я — Машу, а это Жальтер,— словно бы говоря с ребенком, голос Машу мгновенно приобрел мягкость,— Не обижайся на нее, она просто очень резкая...

-Это кто тут резкий?!— Жальтер бросила на Машу раздраженный взгляд, после чего закатила глаза.

Аинз моргнул, после чего перевел взгляд на Оду.

С самого момента столкновения с силами противника та сохраняла молчание, лишь внимательно глядя на окружающих ее Слуг и Аинза, словно бы погруженная в размышления...

Аинз на секунду почувствовал укол чего-то вроде совести — наверное, ему не стоило так сильно давить на девушку... Он определенно перешел черту...

Но вместе с тем сейчас Аинз не мог сделать ничего для того, чтобы исправить случившееся и любая попытка просто сказать Оде нечто вроде "прошу прощения, я не хотел" скорее всего спровоцировала бы от нее реакцию, которой Аинз бы определенно не хотел.

Аинз взглянул на Медузу и улыбнулся. Та, заметив его улыбку, улыбнулась в ответ.

Вот с Медузой было проще всего. Никаких проблем...

Кроме того факта, что Аинз вроде как был теперь с ней в отношениях, хах...

Улыбка Аинза померкла, стоило ему только вспомнить об этом, после чего Аинз взглянул на Джекилла, что внимательно смотрел на Фран, взятую в оборот Машу и Жальтер, после чего подал голос,— Мистер Джекилл...

-Ох, можно просто Генри,— Джекилл улыбнулся, после чего кивнул на софу рядом с собой, стараясь не смотреть на столик, что оказался совершенно испачкан ногами Сейбер,— Прошу, обсуждение ситуации в этом месте лучше провести не на ногах...

Аинз согласился с подобным логичным умозаключением и спустя секунду оказался на софе. Медуза и Ода оказались рядом с ним — однако если Ода присела на некотором отдалении от Аинза — то Медуза едва не вжалась в него, оказавшись рядом.

"Ой-ой, личное пространство, личное пространство!" — Аинз не успел толком запаниковать, прежде чем его эмоции оказались полностью подавлены — "Спасибо тебе, подавление эмоций."

-Прошу прощения, важная встреча и без чая,— Генри улыбнулся небольшой шутке,— Я совсем не чувствую себя английским джентльменом, ха-ха...

Впрочем, спустя секунду, улыбка Генри пропала с его лица,— Но, боюсь, в текущих условиях чай в моем доме закончился давно — и, боюсь, новую порцию мне не скоро удастся достать... Если, конечно же, мне вовсе однажды повезет это сделать.

-Значит, хм,— Аинз вздохнул, но судя по тому, что никто из его Слуг не планировал заниматься делом — говорить требовалось самому Аинзу,— Этот смог...

-Как вы уже могли заметить — это не просто смог,— Генри выдохнул,— Это магическая аномалия... И крайне сильная. Ни при своей жизни — ни после своей смерти, в моей текущей форме Слуги мне не удалось установить ее причину.

-После смерти?— Аинз выцепил важное слово.

-Да, именно так,— Генри вздохнул,— На самом деле, когда подобное случилось я был жив. Не скажу, что моя жизнь была исключительна — но мне, как человеку, обладающими некоторыми познаниями в магии — хотя сам я вовсе и не маг и никогда им не был — мне удалось забаррикадироваться в своем особняке и не пустить смог дальше порога. Более того, после некоторых исследований мне удалось найти Мо... Сейбера в этом тумане. Также, как и Андерсена — и Фран.

-Найти в этом тумане?— Аинз задал вопрос, ожидая объяснения.

-Да,— Генри кивнул,— Странный феномен, но, порой именно так и бывает, странные феномены окружают нас в нашей жизни... Ох, прошу прощения — я отвлекся.

Генри помотал головой немного и продолжил,— Неопредленным образом периодически в этом тумане появляются Слуги — словно бы возникают из ниоткуда... Впрочем, учитывая, что все это является магической аномалией — подобное определенно возможно. Периодически, из этого тумана возникают Слуги... И, безусловно, мне, как человеку, что понимает — и понимал — необходимость решения возникшей проблемы и необходимость получения дополнительной силы на свою сторону в виде Слуг — было жизненно важно периодически совершать своеобразные вылазки, когда мне удавалось засечь появление нового Слуги. Таким образом мне удалось найти Фран, Андерсена и Сейбер...

-Для понимания ситуации мне необходимо узнать,— Аинз кивнул,— Когда именно произошло подобное?

-Все началось полтора месяца назад,— Генри выдохнул.

"Полтора месяца, значит..." — Аинз нахмурился. Полтора месяца назад Сингулярности впервые образовались... Значит, определенно, время в Сингулярностях продолжало идти с самого момента их появления, хм...

-Полтора месяца назад Лондон полностью поглотил смог, но изначально это не было такой уж проблемой,— Генри выдохнул,— С каждым днем смог становится сильнее и сильнее, более и более губительным... Мо-прошу прощения, Сейбер, сильнейшая из нас сейчас остается единственной способной к перемещению на улице — впрочем, даже той приходиться полагаться на силы Андерсена в данный момент для того, чтобы смог не нанес ей губительного вреда. Однако изначально смог не был большой проблемой — я мог перемещаться по улице даже будучи человеком — впрочем, не без некоторого риска... Пожалуй, главной проблемой в то время являлись автоматоны.

-Как сказал Сейбер, вы уже успели встретиться с ними,— Генри выдохнул,— Впрочем, и их количество тогда было совсем небольшим. Сейчас практически все улицы заполнены их патрулями, из-за чего для нас теперь получение нового Слуги остается практически невозможным. Однако тогда их число было небольшим и я отправился по координатам появления нового Слуги.

-Я оказался на улице, двигаясь через туман и...— Генри выдохнул,— Следующее, что я могу вспомнить — это момент моего появления из тумана. Или, точнее, появление из тумана "меня-Слуги".

-Иными словами, вероятнее всего,— Аинз взглянул на Генри.

-Да, я умер,— Генри выдохнул, все же, тема собственной столь недавней смерти не являлась для того слишком легкой.— Впрочем, как именно и почему я погиб — моя память не сохранила подобных воспоминаний.

-Понятно,— Аинз кивнул,— Иными словами... Известно ли вам что-то относительно причины подобного происшествия?

Генри нахмурился, после чего медленно произнес,— Нет.

-Ха...— Аинз выдохнул, после чего прикрыл глаза. Значит, даже таким образом, найдя союзников информация относительно данной Сингулярности оставалась практически нулевой.

-Но нам удалось установить, что на стороне противника также выступает несколько Слуг...— Генри поспешил утешить Аинза.

-Вам удалось определить их количество, имена или способности?— Аинз задал важный вопрос.

На это Генри отвел взгляд.

Значит — нет, ха...

Аинз помотал головой.

-Но у нас есть несколько теорий относительно того, где нам необходимо начать поиски информации относительно случившегося,— Генри улыбнулся, стараясь сказать хотя-бы одну хорошую новость,— До этого наши силы были незначительны и мы не могли рисковать, отправляясь в полноценную операцию, но вместе с вами...

Аинз выдохнул.

Что же, даже небольшая зацепка была лучше, чем никакой.

-Хорошо,— Аинз кивнул,— В таком случае, хм... Куда, по вашему, следует отправиться в таком случае в первую очередь?

-Туда, откуда обычно и начинаются все проблемы подобного рода,— Генри выдохнул,— В Ассоциацию Магов.

* * *

Выдержка из научного труда "Шарль-Анри Сансон и воззрения на Великую Французскую Революцию сквозь призму времени":

Несмотря на то, что наибольшему осуждению, безусловно, были подвергнуты лидеры революции, безусловно, проигнорировать осуждение исполнителя приговора, королевского палача, Шарль-Анри Сансона невозможно.

Хотя в жизни Шарль-Анри Сансон и характеризовался людьми в качестве весьма милосердного и благородного юноши, после событий революции сознание масс сместилось до того, что многие люди публично считали того "пособником зла" и "прислужником ведьм" — последнее, впрочем, вероятнее всего уходит в глубину к достаточно старому существующему французскому поверью времен столетней войны о дуальности великих французских лидеров, каждый из которых имеет две стороны — "ту, что защищает народ" и "ту, что желает уничтожить народ" — подобное поверье было начато еще во времена распространения культов "Французской Ведьмы — Жанны д"Арк" и в этой работе не затрагивается.

Сам Шарль-Анри был в те времена подвергнут значительному гонению вплоть до того, что его считали пособником нескольких убийств и посвящения служению Дьяволу, что обитал в казематах Виши — и в первую очередь это, безусловно, показывает, насколько велико было осуждение палача среди простого народа. Что и говорить, если в разное время Шарль-Анри было предписано как участие в пожаре Виши 1790 года, так и убийство (на самом деле не случившееся) полу-легендарного Красного Странника из далеких земель (что сегодня был опознан как целая серия, начавшаяся с, вероятно, странника из закрытой в те времена Японии, оказавшийся совершенно случайно на территории Франции во времена Столетней Войны. Что интересно, подобные деяния были предписаны Шарль-Анри Сансону значительно позже его казни Марии-Антуанетты — однако хронологически должны были состояться значительно раньше вышеозначенной казни...

* * *

Ассоциация Магов, значит...

Когда Аинз впервые оказался в этом мире он получил небольшую справку относительно Ассоциации Магов — но это были крайне короткие и расплывчатые строки. Буквально абзац сухой информации о том, что Ассоциация Магов была крупной организацией магов, следившей за применением магии в этом мире и контролировавшая вмешательство магов в мир обычных людей... И, пожалуй, все.

Никакой больше информации, ни о внутреннем устройстве, ни об истории, ни даже месторасположение их штаба Аинзом получено не было.

Поэтому Аинзу крайне хотелось отправиться в возможную Ассоциацию Магов. В конце концов, это были люди почти того же мира, в котором родился он сам... Кто знает, может быть и в его мире — не в ИГГДРАСИЛЕ — до сих пор где-то существовала своя собственная Ассоциация Магов, с которой тот просто не сталкивался? Да и это было действительно интересно — неожиданно узнать, что какой-нибудь политик или ученый прошлого состоял в Ассоциации Магов.

Но вместе с тем — Аинз выдохнул — здесь начинались и проблемы.

Аинз и без того уже выяснил, что его воздействие на Сингулярности могло привести к... Неожиданным последствиям.

И если среди магов найдется кто-то хотя бы на десятую долю столь же заинтересованный в магии и загадках, как Да Винчи, то Аинз даже не представлял себе, чем это могло обернуться в итоге.

-К сожалению, насколько мне известно, Магическая Ассоциация... Точнее, Часовая Башня как организация была уничтожена...— Генри выдохнул, заставив Аинза взглянуть на того.

-Я поддерживал с ними связь через радио,— Генри мотнул головой в сторону странного устройства на своем столе,— Однако это продлилось недолго... Спустя неделю маги Часовой Башни перестали выходить на связь, так что я предполагаю, что Часовая Башня оказалась уничтожена.

-Однако,— чтобы не привнести еще одну неудачную новость в беседу, Генри постарался тут же оправдаться,— Если дело касается исключительно записей или документов — то я уверен, что как минимум какие-то их части удалось сохранить. Я уверен, что маги Часовой Башни начали расследование произошедшего сразу же, стоило им только столкнуться с феноменом тумана — а значит, учитывая защищенность хранилищ Башни, в которые будет трудно попасть даже Слуге — как минимум часть их записей должна была сохраниться.

"Ох..."— Аинз погрустнел.

С одной стороны это была хорошая новость — поскольку теперь Аинзу можно было не бояться встречи с магами этого мира... С другой стороны, если Аинз не мог встретиться с магами этого мира — то и притягательность подобного места также падала достаточно значительно.

-Хорошо, я понимаю...— Аинз выдохнул. В любом случае, хотелось ему попасть в это место или не хотелось — оставалось второстепенным вопросом, который слабо влиял на завершение миссии,— В таком случае, мне бы хотелось предложить подобный план...

* * *

-Так... Кхм...— Артурия прекрасно видела неудобство Сейбера и то, как тот отчаянно пытался придумать тему для разговора — однако не планировала помогать ему в этом деле. В первую очередь потому, что Артурия была незаинтересована в разговоре с Сейбером — и во вторую очередь потому, что та никак не могла вспомнить, где же до этого момента она могла видеть Сейбера...

Артурия внимательно взглянула на Сейбера, двигающегося рядом, заставив того замереть на секунду, после чего преувеличенно ровно двинуться дальше.

Артурия чувствовала, ее навык, Инстинкт, буквально кричал той на ухо о том, что Сейбер, которого она видела был ей знаком... Нет, не просто знаком, что она знала того, как знала Рыцарей Круглого Стола — но ее память отказывалась предоставлять ей информацию о Сейбере. Словно бы что-то буквально наложило печать на ее память, не давая той вспомнить Сейбера, кого-то важного и знакомого ей...

"Навык или Благородный Фантазм?" — Артурия коснулась двух наиболее вероятных вариантов, почему так могло происходить — "Судя по всему, Сейбер не знает магии, так что он не мог бы наложить подобное заклятие на себя..."

-Так, значит, кхм...— Сейбер кашлянул в кулак, после чего попытался уверенно взглянуть на Артурию,— Ты пришла сюда для... Спасения Лондиниума?

-Нет,— Артурия в итоге решила все же ответить на заданный вопрос,— Я пришла сюда по приказу Мастера.

-Кхм, вот как...— Сейбер замолчал, после чего перевел взгляд,— А ты и Мастер... Кхм, вы...

-Не отставайте!— голос Да Винчи заставил Сейбера раздраженно повернуться.

В данный момент четверо Слуг — Да Винчи, Сейбер, Артурия и Генри двигались по направлению к вероятному расположению Часовой Башни... Точнее, их хранилищ — и того, что могло остаться от них — так что окрик Да Винчи вполне мог быть обоснован, однако ввиду идеально подобранного времени — тот заставил Сейбера цокнуть и ускориться.

Что не забыл припомянуть Генри,— Ты... Специально, да?

-Ага,— Да Винчи даже не стала скрывать своей веселости в голосе.

-Почему?— Генри только выдохнул. К счастью — или к сожалению — тот имел уже достаточно большой опыт общения с Андерсеном, так что тот практически не обратил внимания на странность Да Винчи, просто поддерживая диалог.

-Хм, почему...— Да Винчи неожиданно задумалась на секунду, после чего качнула головой,— Скажем так... Не хочу давать Артурии лишней пищи для размышлений.

-Хм?— Генри взглянул на Да Винчи, ожидая пояснения, однако та лишь чуть улыбнулась сама себе, направившись вперед.

-В любом случае, мы же двигаемся к Национальному Британскому Музею?— Да Винчи улыбнулась, задав вопрос Генри через плечо,— Ох, потрясающее место, я всегда хотела его посетить! К сожалению, до этого момента мне никогда этого не удавалось — не говоря о том, что его открыли спустя две сотни лета после моей кончины... Как жаль, как жаль, я уверена, что мои работы занимают в этом музее первые места!

-Да, хм... Твои работы в этом музее...— Генри выдохнул.

Признаться, он все еще не был слишком уж привычен к роли Слуги — не говоря уже и о том, что Слуги, который был создан скорее книгой, нежели его собственной жизнью — поэтому общении с легендарным... Легендарной Леонардо Да Винчи все еще несколько смущало его. Не говоря уже о том, что Да Винчи оказался женщиной... Хотя, с другой стороны, благодаря знаниям из Трона Героев Генри прекрасно знал, что подобное по крайней мере было объяснимо — не говоря о множестве иных странных изменений, что произошли со Слугами и Героическими Духами после попадания к Трону Героев.

Однако, помотав головой, Генри ускорился вслед за Да Винчи,— Кстати говоря, мы приближаемся.

-Хорошо,— Да Винчи благосклонно кивнула на это, заворачивая за угол,-В любом случае, я уверена, что-ААААААА!

Слова Да Винчи перетекли в крик так неожиданно, что Генри вздрогнул — прежде чем приготовиться к бою.

Мгновение спустя Сейбер и Артурия оказались рядом с Да Винчи, приготовившись к атаке, однако все, что они смогли увидеть оказалось...

Развалиными.

Огромными живописными развалинами и бетонной крошкой, среди которой невозможно было найти ни одного пустого места.

-Да Винчи?— Генри бросил на ту вопрошающий взгляд, но лишь для того, чтобы увидеть на лице девушки первородный ужас.

-ВАРВАРЫ!— Да Винчи ухватилась за голову,— НЕЛЮДИ, СВОЛОЧИ!

-КТО УНИЧТОЖИЛ НАЦИОНАЛЬНЫЙ БРИТАНСКИЙ МУЗЕЙ?!— Да Винчи ухватилась пальцами за волосы, глядя в первобытном страхе на кучу развалин, оставшуюся после уничтожения здания,— ЗА ЧТО... ЗА ЧТО?!

-Эм...— Генри бросил взгляд на Да Винчи, после чего на Артурию.

-М-музей... Британский Национальный Музей... Мои работы...— Да Винчи потрясенно бормотала про себя,— Какой... Какой изверг мог сотворить это...

-Дай ей несколько минут,— Артурия сделала шаг к Генри, после чего аккуратно отвела того в стороны,— Пока... Попробуй вспомнить, где именно находился спуск в хранилища.

-Кхм, а Да Винчи...— Генри взглянул на девушку,— С ней... Все в порядке.

-С ней...— Артурия бросила взгляд на Да Винчи, что продолжала потрясенно смотреть на развалины музея, бормоча что-то про себя,— Она успокоится...

-Точно успокоится?— Генри взглянул на Артурию с недоверием.

-Точно успокоится...— Артурия бросила взгляд на Да Винчи и медленно выдохнула,— Однажды.

* * *

Медуза медленно двигалась вперед, не меняя выражения своего лица.

-М...— голос Фран привлек внимание Медузы, заставив ту бросить короткий взгляд на девушку.

Фран молчаливо вытянула руку вперед, указав пальцем куда-то в сторону серого тумана, после чего Медуза немного кивнула, показав свое понимание — после чего мгновение спустя исчезла в быстром слитном движении.

Как и следовало ожидать, спустя несколько секунд движения Медуза смогла различить присутствие патруля противника — несколько механических кукол и крупный робот, двигающиеся по улицам.

Фран обладала удивительной способностью, позволявшей той определять присутствие и расположение, все, вплоть до числа и силы противников на дистанции, превосходившей даже способности Медузы... Что было действительно удивительно, учитывая, насколько сама Медуза была уверена в своих способностях сенсора.

Спустя еще секунду Медуза бросила взгляд на противника.

Пять кукол... Нет, шесть, одна была скрыта за фигурой робота — и сам робот. Хорошо, она сможет расправиться с ними за секунду.

Спустя еще мгновение в руке Медузы сверкнул один из ее безымянных клинков, цепь на котором связывала его с его братом — после чего одним слитным движением кисти Медуза бросила свой клинок вперед.

С легкостью преодолев столь незначительной ограничение, как звуковой барьер клинок оказался у самой головы механической цели — однако до того, как столкнуться с противником — цепь клинка, подчиняясь движению руки Медузы изогнулась, заставляя клинок изменить свою траекторию.

Спустя еще мгновение цепь Медузы, изогнувшись, петлей обвилась на шее — или на том, что можно было назвать шеей — сразу трех автоматонов — после еще одно резкое движение руки заставило петлю сомкнуться.

Медуза могла бы просто сорвать головы своим противникам, тем и оканчивая их существование — однако это не было бы эффективно.

И Аинз ценил эффективность.

Поэтому сомкнувшись на шеях врагов — цепь вновь изменила траекторию согласно движению руки Медузы, превращая захваченных автоматонов в подобие палицы, снося тех с места и мгновенно врезая в остальных кукол, заставив мгновенно сломаться — как тех, по кому пришелся удар — так и тех, кем удар был нанесен.

Спустя еще секунду Медуза оказалась рядом с противником.

-Обн...— голос мехи раздался на секунду — прежде чем нога Медузы врезалась в механическую голову робота, снося ту с легкостью, заставив меху застыть на секунду — прежде чем упасть на землю.

Медуза замерла, внимательно оценивая противника — однако судя по тому, что никто из механических существ не сдвинулся с места — ее предосторожность была излишней.

И все же Медуза бросила взгляд на разломанных противников.

К сожалению, в текущем тумане даже с помощью Аинза способности Медузы к определению противников пришли в негодность. Конечно, Медуза была уверена, что Аинз мог легко помочь ей и с этой проблемой, однако...

Медуза не хотела просить Аинза о помощи.

И конечно же это не было связано ни с какой обидой или иной глупостью — сколько Медузе было просто неудобно просить Аинза предоставить ей помощь в еще большем объеме — после всего того, что он и так уже сделал для нее.

В этом случае, обнаружение способностей Фран было очень кстати для Медузы — так что удостоверившись в полном уничтожении противника — Медуза мгновенно отступила, возвращаясь к своей молчаливой подручной.

Способности Фран действительно были крайне полезны в текущих условиях для Медузы. В конце концов, несмотря на то, что Медуза была великолепным сенсором — в своих способностях та ориентировалась в первую очередь на ману, неважно сколь редкую в окружающей обстановке, определяя противника в первую очередь по всплеску маны, что тот оставлял каждым своим действием. Нет, даже больше, Медуза могла тем лучше ориентироваться в пространстве чем более слабонаполненным маной оно было — поскольку это составляло разительный контраст между ее противником и окружающей обстановкой.

Однако в текущих условиях, когда весь Лондон оказался покрыт смогом, наполненным маной так, словно бы тот сам по себе был заклятием времен Эпохи Богов — способности Медузы как сенсора были крайне ограничены.

Возможно, если бы не помощь Аинза — Медуза не смогла бы даже ориентироваться в этом месте...

Медуза непроизвольно улыбнулась мысли об Аинзе, прежде чем взглянуть на Фран.

В подобных условиях способности Фран, что ориентировалась не благодаря мане, а благодаря иным показателям были невероятно полезны.

Однако...

Медуза заметила, как Фран чуть погрустнела, когда Медуза оказалась рядом с той.

Конечно, для стороннего наблюдателя было бы сложно определить подобное — поскольку лицо Фран было закрыто ее волосами, однако Медуза, как та, что провела столько времени прячась за маской — как созданной для нее, так и созданной ей — могла определить это по одним только чуть опустившимся уголкам губ Фран и улыбнулась той.

-Спасибо большое, Фран,— Медуза задумалась на секунду, после чего протянула руку медленно по волосам.

Когда Аинз делал так с ней — ей было очень приятно — так что Медуза вполне логично могла решить, что и Фран будет приятно от подобного проявления эмоций.

Фран на подобное действие лишь заинтересованно приподняла взгляд.

Причину для печали Фран было легко определить — все же, несмотря на то, что та являлась Слугой и ей не составило бы труда разобраться с патрулем противника — ее достаточно низкие параметры бы не только замедлили ее, но и выдали бы ее месторасположение противнику... И время, что ей понадобилось бы на уничтожение патруля противника исчислялось бы секундами... Всего около десятка — но сравнительно с Медузой, которой не понадобилось и секунды — разница была бы примерно в двадцать, если не тридцать раз не в пользу Фран.

Поэтому некоторая опечаленность Фран была для Медузы вполне понятна. И именно поэтому...

-Ты очень помогаешь нам,— Медуза взглянула на Фран,— Кто знает, сколько бы противников добралось бы до основной группы, если бы ты не помогала мне?

Фран еще несколько секунд молчаливо смотрела на Медузу, после чего улыбка медленно расплылась на ее лице, заставив ту кивнуть радостно и показать пальцем в другую сторону,— Ум!

Медуза улыбнулась в ответ, после чего развернулась в сторону нового противника.

* * *

Первая команда, основная команда Сингулярности медленно продвигалась к своему месту назначения.

Вторая команда, страховочная команда, выполняла разведку и страховку основной команды от возможного нападения противника, уничтожая патрули до столкновения с основной группой.

Третья команда, резервная команда, была готова в любой момент быть отправлена в качестве подкрепления первой или второй команде.

Именно в третьей команде состояла Жальтер и... Сама Ода Нобунага.

Нобунага выдохнула через нос в неаристократичном жесте и прикрыла глаза.

Тренировка в скромности, ха...

Ода Нобунага не ценила свою позицию в качестве Короля или Слуги, выше силы которой мало кто мог забраться, сколько просто принимала это как данность.

Есть слабые люди, есть сильные люди, есть слабые Слуги, есть сильные Слуги, и есть она.

Слуги рождаются из собственных легенд и потому Ода Нобунага, Истинный Король Демонов, рожденная из тысяч тысяч легенд о непобедимом и могущественном Гегемоне, просто принимала свою позицию в мире как данность.

Она была рождена из тысяч королей — и потому есть воплощенная тысяча королей. Она была рождена из тысяч врагов — и потому есть воплощенная тысяча врагов. Она была рождена из тысячи победителей — и потому есть воплощенная тысяча победителей.

Не больше и не меньше, просто данность.

Для Оды Нобунаги было немыслимо не считать себя воплощением тысяч тех, кто дал ей рождение.

Наверное, именно поэтому слова Аинза так сильно ранили ее.

Отбери у Медузы ее глаза — и в ответ получишь лишь глупую девчонку. Отбери у Машу ее щит — и получишь наивного ребенка. Отбери у тысячи королей их титул — и ты не получишь ничего.

Ода Нобунага не наслаждалась проклятиями, которыми ее осыпали в жизни — сколько просто находила их забавным казусом своей истории. В конце концов, она была воплощенным врагом человеческого и божественного, тем, что должно было осыпать проклятиями — будь это враг или союзник.

И потому так странно для нее было слышать — "недостойна быть врагом".

Что это значит — назвать воплощенного врага — "недостойным быть врагом"?

Ода Нобунага медленно приоткрыла глаза.

Аинз мог легко победить ее не прибегая к мелочам подобным фальстарту или использование связи Слуги-Мастер, Ода Нобунага знала это как факт. Ничто не мешало ему сделать это — честная победа, которую не смог бы оспорить ни один из самых привередливых судей.

И все же Аинз даже не попытался выдать это за честную победу. Нет, он выпятил нечестность своей победы вперед... В насмешку над Одой Нобунагой.

Не враг, а лишь помеха...

Слова Аинза медленно вспыхивали в памяти Нобунаги — и угасали мгновенно, отдаваясь пульсирующим огнем в ее разуме.

Отбери у воплощенного врага его бытие врагом — и не останется ничего.

Ода Нобунага была воплощением тысяч историй, но "воплощение тысяч историй" не означает создания новой истории. Всего лишь создание неудобной подборки плохо скрепленных страниц, грозящих разлететься от легкого дуновения ветра.

И Аинз указал ей на это. Указал ей на то, что за ее "воплощением" не стояло больше ничего.

Грубость, хамство и эго не способны возвысить человека, не способны превратить того в великого полководца или завоевателя мира. Нет, к этому приводят иные черты — ум, харизма и хитрость...

Отбери у Артурии легенду — и в конце останется твердый, уверенный, холодный и расчетливый рыцарь, способный стать Тираном.

Отбери у Да Винчи магию — и ты получишь величайшего исследователя и изобретателя мира, способного стать Гением Гениев.

Отбери у Нобунаги силу — и все, что останется — лишь эго и самоуверенность.

Нобунага была врагом... Нет, считала себя врагом. Но в конце концов, она считала себя таковой лишь потому, что с самого рождения своего в качестве Слуги она воплощала в себе эту историю.

Но если отнять у нее эту историю и взглянуть на нее саму — смогла бы она стать той, кем она была возвеличена? Покорителем мира и великим гегемоном?

Конечно же, ответ был прост.

Иными словами, Ода Нобунага оставалось Истинным Королем Демонов лишь до тех пор, пока кто-то брал в расчет ее легенду.

Лишь до тех пор, пока кто-то соглашался на ее правила игры — считать Оду Нобунагу той, кем она представлена в своих легендах.

Стоило кому-нибудь просто отказаться от подобного, вынести ее легенду за скобки — и оставалась лишь она сама.

И если в Медузе оставалась лишь любящая сестра — в Нобунаге не оставалось ничего.

Эту мысль Аинз смог донести до нее.

Не словами — впрочем, Нобунага прекрасно понимала, что она бы никогда не согласилась с подобной мыслью в иных условиях. Действиями.

Аинз смог разрушить все, чем была Ода Нобунага за двадцать секунд. Восемнадцать из которых он говорил. Две из которых он вытирал Нобунагой пол.

Однако, в конце концов, когда вся жизнь Нобунаги была разрушена — Аинз не нанес последний удар. Не убил ее. Не бросил ее истекать кровью. Не отвернулся.

Он защитил ее, даже тогда, когда этого не стоило делать. Он излечил ее тогда, когда раны научили бы ее большему, чем любой разговор. Он заставил ее упасть — лишь для того, чтобы взглянуть вверх вновь.

Аинз улыбался ей. Как учитель, что только что был вынужден выпороть нерадивого ученика — но лишь для того, чтобы заставить того усвоить важный и трудный урок.

Нобунага выдохнула и перевела взгляд на Аинза.

"Дождись..." — Нобунага прикрыла глаза — "И однажды ты тоже назовешь меня Королем."

* * *

-Я не хочу говорить об этом,— Да Винчи выдохнула, после чего прошествовала мимо Генри, что бросился к ней, стоило тому только заметить, что Леонардо вышла из своего ступора.

Генри на подобный холодный ответ только кашлянул в кулак, после чего перевел взгляд на Артурию, надеясь на ответ с ее стороны.

Что, безусловно, было большой глупостью — учитывая, что холодный взгляд, которым его наградила Артурия был значительно более холоден, чем ответ Да Винчи.

-Ха...— Генри выдохнул, после чего взглянул на Мо... Сейбер,— Кхем, Сейбер?

-Чего тебе, четырехглазик?— Сейбер бросил на того взгляд.

-Я... Я доверяю тебе в плане оценки возможных союзников,— Генри выдохнул, глядя на удалившихся на почтительное расстояние Слуг, после чего помотал головой,— В конце концов, если бы не ты — я бы не пустил их даже на порог дома, но... Тебе не кажется, что наши союзники несколько...

Закончить свою мысль Генри не успел — поскольку клинок Сейбера тут же оказался у его горла,— Повтори, что ты сказал?

-Ох...— Генри бросил взгляд на Артурию невдалеке, после чего сглотнул,— Ничего особенного.

-Вот и молчи,— Сейбер ответил грубо, после чего отнес клинок от горла Генри,— Если среди них есть от... Арто... Твою мать, Артурия! Артурия — то они точно на нашей стороне, понятно!

-Да, точно, как я мог только об этом забыть,— Генри отстранился от Сейбера, после чего сглотнул,— Просто я хотел узнать...

-Ну наконец-то!— голос Да Винчи донесся до говоривших издалека, заставив Генри и Сейбера перевести взгляд.

Генри, увидев же то, что появилось перед его глазами спустя всего несколько секунд, во время которых тот не смотрел на происходившее — моргнул.

-Это...— Генри на всякий случай снял свои очки, после чего протер те аккуратно платком, взятым из кармана своей рубашки и моргнул еще раз,— Это что, Трафальгарская Арка один к одному в величину?!

-Правильное название — Арка Адмиралтейства!— голос Да Винчи, обретшей свое хорошее настроение вновь, звучал радостно — что подтверждалось ее огромной улыбкой, вновь воцарившейся на лице той, которую можно было рассмотреть благодаря приближению Да Винчи,— И да, это именно она, один к одному в величину... Мое сердце не могло выдержать того, что Британский Музей теперь представляет из себя руины — так что я пустила их на благое дело.

-Кхм...— Генри моргнул, после чего бросил взгляд на Артурию.

Та лишь молчаливо помотала головой из стороны в сторону.

-Но как ты смогла...— Генри задал вопрос Да Винчи, на что та закатила глаза.

-Магическим образом,— Да Винчи выдохнула, после чего медленно подняла свою левую руку — ту, на которой красовалась резная латунная перчатка.

-Да, точно...— Генри почувствовал себя на секунду глупо, после чего выдохнул. Конечно, все же было немного странно забыть о том, что Леонардо Да Винчи была одним из сильнейших магов в истории человечества, ха...

-А теперь — идем,— Да Винчи махнула головой в сторону... Арки Адмиралтейства, копия один в один в величину,— Я не просто так расчищала весь этот мусор! Проход в хранилище открыт!

-Да, точно,— видение подобных действий Да Винчи перед глазами заставили Генри на секунду забыть, зачем они вообще изначально сюда прибыли...

-Да Винчи,— однако голос Артурии заставил ту повернуться,— Ты же понимаешь, что мы не сможешь оставить это просто так? Уничтожение Британского Музея... Нарушает историю — но меньше, чем появление Трафальгарской Арки на его месте.

-Правильное название — Арка Адмиралтейства, копия один к одному в величину,— Да Винчи настояла на исправлении, после чего развернулась,— К тому же я разберу ее в конце... Просто сделаю потом пару рисунков... И брошу их где-нибудь в Лондоне в чьем-нибудь доме. Мне интересно, найдут ли их потом? Опознают ли мой почерк? Как будут объяснять подобное в будущем?

-Да Винчи,— Артурия выдохнула, после чего помотала головой и направилась назад. Да Винчи мгновенно последовала вслед за той.

-Какая она...— Генри медленно выдохнул через нос, после чего взглянул на Сейбера.

-Он никогда не позволяет ничему встать на его пути...— Сейбер продолжал смотреть внимательно на Артурию,— Настоящий король...

-Он?— Генри задал вопрос — за что тут же поплатился прилетевшей ему по макушке стальной перчаткой,— Ох боже! Все, все понял!

Генри медленно выдохнул и потер свежую шишку на своей голове...

"Не знаю, кому я должен сказать спасибо за это..." — Генри поднял взгляд в небо — "Но спасибо тебе, что не сделал женщиной еще и меня."

-Генри!— голос Мо... Сейбера заставил того вздрогнуть,— Не тормози!

-Да, конечно,— и Генри поспешил вслед за компанией.

* * *

Выдержка из научного труда "Шарль-Анри Сансон и воззрения на Великую Французскую Революцию сквозь призму времени":

Как и следовало ожидать, ввиду невозможности простого народа обрушиться на верхние эшелоны бунтовщиков Шарль-Анри, человек в высшей степени добродушный и кроткий, но исполнявший роль палача королевской семьи стал главной целью возмущенных лоялистов.

Согласно известному свидетельству, сам Шарль-Анри был обнаружен на следующий день после казни Марии-Антуанетты в своем собственном домен избитым до потери сознания с множеством травм различной степени тяжести. Вероятнее всего, это и послужило катализатором изменений в его психике — согласно свидетельствам, после произошедшего до того спокойный, кроткий и благодушный Шарль-Анри окончательно разуверился в своем идеализме, став значительно более злым и циничным человеком. Неоднократно позднее он был замечен в барных потасовках и уличных драках — в том числе с достаточно известным в те времена монахом Георгием, что не добавило тому популярности в народе.

Неоднократно позднее люди описывали того как "безумного" и благодаря многочисленным историям его безрассудных столкновений в том числе и с полицией, из которых тому удавалось выйти победителем — как обладателя "драконьей силы и свирепости".

Безусловно, важную роль также сыграла и ненависть Вольфганга Амадея Моцарта, пережившего того на четыре года, написавшего одно из самых сильных своих произведений — "На память палачу" — в результате чего постепенно психика Шарль-Анри начала разрушаться, из-за чего в свои последние годы многократно люди замечали того бесцельно бродящим по улицам Парижа, затевающим драки со случайными прохожими и просьбу "освободить его от его мучений".

Как известно, в одной из подобных потасовок Шарль-Анри впоследствии и погиб — убив во время затеянной у церкви Святой Жанны драки, в которой тот забил насмерть местного монаха Зигфрида, чем окончательно запятнал свой образ в памяти французского народа — и несмотря на попытки последующего оправдания истории Шарль-Анри, ныне чаще его вспоминают в качестве человека, что был верным псом революции, а не в качестве благородного джентльмена.

Действительно, печальный конец для Шарля-Анри Сансона, названного в честь легендарного прародителя его династии, Шарля-Анри Сансона, по преданию казнившего Анну Бонни и Мэри Рид. Увы, ввиду того, что его посмертные мемуары, "Семь поколений палачей", так никогда и не были выпущены и ныне являются лишь мифом — к сожалению, о вещах, происходивших в разуме и душе Шарля-Анри в последние его годы нам остается лишь догадываться.

* * *

Созданное заклятие нельзя было назвать действительно исключительным ни по своей силе, ни по искусству исполнения — по крайней мере таким его не могли назвать маги, практиковавшие магию всю свою жизнь под надзором Ассоциации. И конечно же искусным это заклятие не мог назвать и Слуга, превосходивший на голову практически любого мага Ассоциации.

Конечно, Моцарт, Слуга класса Кастер, не был самым выдающимся из Слуг, но все же тот оставался Слугой, для которого практически любая современная магия оставалась детским лепетом по сравнению с тем, что мог сотворить он.

Поэтому с точки зрения стороннего наблюдателя Моцарта не должно было удивить сотворенное заклятие Ольги-Марии.

Однако вместо того, чтобы поступить так, как диктовала тому логика и здравый смысл — легко погасить заклятие, после чего расправиться со своим противником ответным маневром — Моцарт лишь бросил взгляд на заклятие Анимусферы и сделал шаг вперед, оказываясь на пути следования магии.

-Ха?— Ольга-Мария бросила взгляд на своего спарринг партнера несколько удивленно, прежде чем ее заклятие врезалось в Моцарта.

Спустя еще секунду магия Ольги-Марии взорвалась яркой вспышкой — после чего по ушам Моцарта ударила знакомая мелодия.

Конечно же, если бы на месте Моцарта находился бы другой маг, пусть даже и Слуга, ничего особенного тот бы не услышал — в отличии от Моцарта, способного сплетать саму музыку в магию — Ольга-Мария не достигла такого уровня, из-за чего ее воспринятая от Моцарта магия Орфея выглядела достаточно похоже на любую другую магическую систему.

Однако — Моцарт покачнулся, когда заклятие врезалось в него, после чего непроизвольно зашипел — возможно магия Ольги-Марии и была не на уровне Слуги Кастера, однако была все же достаточно болезненна для того, чтобы спокойно принимать ее без защиты — вне всякого сомнения, это была магия Орфея.

Моцарт даже позволил магии Ольги-Марии врезаться в него для того, чтобы убедиться в этом, после чего качнул головой, ловя взглядом глаза Ольги-Марии, что с немым вопросом взглянула на того.

-Достаточно,— вздохнул тот, после чего попытался вздохнуть — и неожиданно обнаружил, как в его груди неприятной ноющей болью отдалось сломанное ребро.

"Ха..." — Моцарт мысленно вздохнул — "Сломала ребро, ха..."

Конечно же для мага не было ничего удивительного в том, чтобы сломать ребро одним случайным использованием заклятия.

Не было бы, если бы не два факта.

Первым фактом являлось то, что Моцарт был — пусть и далеко не самым выносливым — но все же Слугой.

Вторым фактом являлось то, что Ольга-Мария использовала для этого заклятие магии Орфея.

Магии, что она изучала... Не более трех недель.

-Достаточно,— Моцарт еще раз повторился, после чего взглянул на Ольгу-Марию, что, услышав его, медленно кивнула и двинулась к Моцарту, заставив того хмыкнуть про себя — и тут же скривиться от сломанного ребра.

Спустя еще секунду раздалась тихая мелодия — и Моцарт ощутил, как с неприятным щелчком его сломанное ребро встало на место и медленно начало возвращаться к своей полноценной форме.

-Ну что же, Ольга-Мария,— Моцарт кивнул, после чего улыбнулся,— Поздравляю. Я научил тебя всему, что мог.

На секунду в небольшом тренировочном зале установилась тишина...

-Что?— прежде чем Ольга-Мария взглянула на Моцарта непонимающе,— Ты серьезно?

-Вполне,— Моцарт выдохнул и покачал головой.

-Но... Ведь прошло...— Ольга-Мария моргнула в непонимании,— Всего три недели?

-Да,— Моцарт выдохнул,— Это меня и пугает, однако...

Фраза Моцарта оказалась оборвана на полуслове.

Неожиданно тот просто замер на месте, после чего развернулся по направлению ко входной двери.

-Ха?— Ольга-Мария взглянула на Кастера в непонимании.

Однако вместо ответа Моцарт тот лишь бросил на нее взгляд, после чего прислонил указательный палец к губам, показывая ей необходимость вести себя тихо.

-Ч-что?!— Ольга-Мария взглянула на Моцарт в непонимании, однако продолжить свой вопрос та не смогла.

-Ах, вот вы где, шеф!— голос, разнесшийся по комнате заставил внутренности Ольги неприятно заворочаться — настолько добродушно и даже приятельски звучал тот, что Ольга-Мария могла понять без использования всяческой магии, насколько неестественным и отточенным актерским мастерством был тот,— Вы не поверите, а я вас везде ищу!

-Баал,— голос Моцарта прозвучал сухо, прежде чем измениться полностью, превратившись в наиболее добродушный из всех возможных,— Мой дорогой друг, как давно я тебя не видел!

-Моцарт...— взгляд Баала скользнул по фигуре мага и от одного вида человеку с меньшей устойчивостью захотелось бы отмыться — настолько липким и скользким тот был — прежде чем Баал улыбнулся,— Действительно, Моцарт, как давно нам не удавалось побыть вдвоем!

Спустя секунду Ольге удалось увидеть промелькнувшая за спиной Баала фигуру девушки, закутанной в фиолетовый плащ.

-Хм, как я вижу вы в середине тренировочного спарринга,— Баал окинул взглядом Ольгу-Марию и Моцарта, после чего покачал головой и улыбнулся,— Странно, я думал вы уже закончите к этому времени...

Моцарт на подобную ремарку лишь нахмурился — впрочем, внутренне, не позволяя своим мыслям проступить на его лице,— Ох, мы как раз решили взять перерыв...

В самой фразе "я думал, вы уже закончите к этому времени" не было ничего особенно странного — если думать о том, что эта фраза относилась к занятию — или самому тренировочному спаррингу.

Однако Баал не имел это ввиду.

Моцарт мог прекрасно слышать Слуг на уровне, на котором их слова и поступки значили мало — это нельзя было назвать полноценным чтением мыслей, но сравнение с подобным также не было бы полной неправдой.

И даже кто-то отточивший свое актерской мастерство до предела, подобный Баалу, не мог полностью скрыть свой разум от Моцарта.

Хотя, возможно, более верными словами было бы не "не мог", а "не желал".

И Моцарт прекрасно мог почуять, что Баал имел ввиду совсем не что-то столь безобидное, как могло бы показаться простому человеку.

Моцарт улыбнулся, но внутренне его разум был в раздрае.

Пожалуй, проще всего было бы сказать, что Ольга-Мария совершила скачок в своем развитии. Абсолютно ненатуральный скачок.

Моцарт, безусловно, был хорошо осведомлен в том, что магия Орфея была не той магической системой, которую легко мог бы освоить любой маг. В конце концов, если твоя магия основана на идеальной мелодии, созданной Богом Музыки — было бы логично предположить, что музыкальный слух и умение играть на музыкальных инструментах являлись необходимыми знаниями для любого мага, решившего коснуться подобной магии. И хотя определенные музыкальные навыки, безусловно, можно было натренировать в любом человеке — существовала определенная черта, называемая "талантом" или "врожденными качествами", выше которой было практически невозможно прыгнуть. Поэтому было абсолютно ясно с самого начала обучения, что Ольга-Мария однажды освоит все, что может предложить ей Моцарт — и наступит время, после которого Моцарт не сможет ей помочь.

Моцарт знал, что это время наступит...

Но он даже не мог предположить, что это время наступит через три недели после начала обучения.

И дело было вовсе не в том, что сама Ольга-Мария оказалась настолько плоха, что смогла уловить только крохи способностей Моцарта...

Ольга-Мария оказалась нечеловечески хороша. И это пугало Моцарта.

В конце концов, тот уровень, что могла усвоить сама Ольга-Мария была не особенно высок — ни по меркам Моцарта, ни по меркам других значимых магов.

Это был вполне посильный и постижимый уровень, что мог бы освоить практически любой маг с подобным генеалогическим древом и достаточным старанием и усердием.

За пять лет. Возможно, если бы маг продемонстрировал бы усидчивость и желание постигать предоставленную ему магию — за три года.

Ольга-Мария смогла усвоить все за три недели.

Это было невозможно. По всем показателям и способностям — три недели были не сроком, за время которых маг мог бы получить примерное понимание о сути магии Орфея, но не освоить ее. Ни в каком случае.

Моцарт улыбнулся Баалу. Баал улыбнулся Моцарту.

И Баал знал об этом.

Баал знал что-то об этом феномене, об Ольге-Марие... Знал — и молчал.

Даже если сам Моцарт был одареннейшим гением, что продал свою душу музыке — на то, чтобы освоить магию на уровне Ольги-Марии — у него ушло шесть месяцев.

И пускай Ольга-Мария достигла пика и более не могла продвинуться в этом направлении — если сравнивать лишь итоговые достижения — Ольга-Мария превзошла величайшего гения музыки примерно в девять раз.

Ольга-Мария была достаточно неплохим магом сама по себе — не самым лучшим, но и не самым худшим. Самое подходящее описание, что Моцарт мог бы подобрать для нее было бы "выше среднего". И это было бы хорошим результатом — многие маги достигали подобного ранга лишь к тридцати или сорока годам, изучая магию всю свою жизнь — такова была сила качественного образования наследной "принцессы" семьи Анимусфера — и тщательного процесса селекции в магических родах Ассоциации. В конце концов, в сорок или в пятьдесят лет, выйдя на самый пик своих магических сил, когда ее развитие и знания, накопленные до этого момента могли максимально пересилить слабость ее тела — она вполне смогла бы перерасти уровень Фес, достигнув уровня Прайда... Ранга, которой удостаивались только действительно выдающиеся маги своего поколения.

Однако это ни в коем случае не могло объяснить аномалии, что встретил Моцарт.

В конце концов, уже сейчас Ольга-Мария была сравнима с полноценным, тренированным магом... Нет, больше, она превосходила по своей голой мощи и арсеналу многих тренированных магов. Кто-то с ее способностями уже сейчас вполне бы мог вступить в ряды профессиональных Исполнителей, магов, что занимались охотой на других магов — иными словами, вооруженной силы Ассоциации.

И хотя, конечно, никакое чудо не могло помочь Ольге-Марии обрести опыт десятилетий использования своей магии, из-за чего сейчас ее полный потенциал не был раскрыт в полной мере — сам факт того, что это произошло был невероятен.

Более того, Моцарт мог поклясться всем своим творчеством, что до начала своих тренировок Ольга-Мария не выделялась среди подобных ей магов ничем особенным — и ее невероятный рост произошел на глазах самого Моцарта, всего за три недели.

Это пугало. Это завораживало.

И Баал знал о причине подобного — даже если не точно, однако тот имел несколько весьма хороших предположений на этот счет.

-Ох, шеф, прошу простить,— в конце концов, выждав секунду для соблюдения приличий, Баал обратился к Ольге,— Честно сказать, совсем недавно мне стало известно о том, что вы всеми силами стремитесь увеличить свою магическую силу...

-Не поймите превратно!— тут же поспешил Баал, сохраняя на лице улыбку самого искреннего радушия, что только было возможно представить человеку,— Я всеми силами за — даже больше того, я бы желал всеми силами поддержать ваше стремление! В конце концов, как можно понять — я и сам восхищен возможностями магии и лишь желал бы предложить небольшую посильную помощь в этом вопросе...

-Вот как...— несмотря на то, что сама Ольга-Мария открыла рот для ответа — голос раздавшийся в ответ принадлежал Моцарту, заставив Баала сместить свой взгляд на того,— Прошу прощения, но мне всегда казалось, что ученику лучше всего было бы сконцентрироваться на одном субъекте, нежели распыляться на несколько... И мне кажется, что Ольге все еще необходимо продолжение обучения магии Орфея...

Ольга бросила взгляд на Моцарта, но памятуя о его странных действиях до появления Баала — все же решила не вмешиваться в диалог двоих. Как бы сильно ее характер не желал сейчас влезть в разговор с громким замечаниям наподобии "вы сейчас обо мне разговариваете, вообще-то!" — та все же могла держать себя под контролем, если это было необходимо.

-Ох, мой друг, но мне кажется, что ты уже передал молодому поколению все, что только было возможно,— Баал бросил взгляд на Моцарта.

"Он знал" — Моцарт выдохнул.

Это было уже не предугадывание и не предположение. Это было четкое знание.

-И, признаться честно, лично я не считаю себя достойным учителем,— в этот момент Баал выдохнул грустно, взглянув на Ольгу-Марию, после чего пожал плечами,— Увы талант учителя один из немногих талантов, что не был мной обретен за всю мою долгую жизнь. Однако я, безусловно, хотел бы помочь вам, шеф — поэтому...

Баал сделал шаг в сторону, в конце концов представляя Ольге... Медею.

Подобная атмосфера и действия наводили, скорее, на мысли о модной выставке собак, во время которой Баал хвастался своим новым питомцем — дрессированным и наученным подавать лапу, лаять по команде и приносить тапочки.

Ольга бросила взгляд на Медею.

С физической точки зрения Медея выглядела совершенно обычно — возможно даже прекрасно. Она была вполне здорова, с густыми фиолетовыми волосами и бледной кожей — невозможно было определить ничего особенного в ней одним поверхностным взглядом...

Однако — Ольга-Мария взглянула на Медею и та подняла на секунду взгляд.

Взгляд Медеи был...

Умоляющим.

Словно у... Затравленного зверя.

-Безусловно, шеф смогла получить от меня базовую информацию,— Моцарт улыбнулся Баалу,— Однако мастерство произрастает из практики, из опыта, поэтому...

-Я была бы рада учиться у величайшей ведьмы Греции,— Ольга-Мария вмешалась в разговор мгновение спустя.

Моцарт моргнул... После чего сконцентрировался на Медее — затем на Ольге-Марие — и выругался внутренне.

Улыбка Баала стала только шире.

-Конечно, шеф,— Баал улыбнулся, сделав полушаг назад, после чего бросил взгляд на Моцарта,— Всегда рад помочь.

Моцарт выругался еще раз.

Баал действительно не желал скрывать своих эмоций... Однако это не значило, что его гордыня затмила ему разум.

Не скрывая своих эмоций Баал вынудил Моцарта сконцентрироваться на нем, пропустив мимо себя состояние Медеи... Вместе с тем заставив Ольгу перенести свой взгляд на ту.

И Ольга могла быть жестокой и холодной... Но она не была бессердечной. Уже не была.

Лишь один взгляд Медеи мог заставить ту поступить именно так, как того желал Баал.

Моцарт нахмурился, после чего тут же расплылся в улыбке,— Конечно, шеф. Честно сказать, мне даже было бы радостно, если бы вашим обучением занялась Медея. Все же, я действительно не учитель, а лишь скромный музыкант, мои наставнические способности весьма ограничены.

Моцарт бросил взгляд на Баала. Баал улыбнулся в ответ.

И хотя разум Баала был открыт для Моцарта — чтение мыслей или нечто подобное было за гранью способностей Моцарта.

Впрочем, одну единственную мысль тому удалось определить... Потому, что Баал желал, чтобы Моцарт смог это услышать.

"Один — ноль".

Баал улыбнулся, после чего бросил взгляд на Медею — заставив ту рефлекторно напрячься — прежде чем улыбнуться,— Моцарт, мой друг... Мне кажется, мы здесь сейчас лишние — поэтому я хочу спросить тебя... Не против ли ты того, чтобы мы удалились? Мне кажется, у меня найдется бутылочка или две самого качественного вина, что ты просто обязан попробовать.

Моцарт улыбнулся в ответ,— Конечно, дорогой друг...

* * *

Ольга-Мария осталась наедине с Медеей, после чего бросила взгляд на ту.

После того, как Баал исчез с порога — уверенная осанка ведьмы сменилась на изможденную — мгновенно плащ на ее плечах повис, превратившись в обычную безжизненную тряпку — однако взгляд Медеи, практически умоляющий сменился на иной.

Уверенный, твердый и... Мстительный.

-Медея?— Ольга перевела на ту взгляд, однако Медея лишь махнула рукой в сторону.

-Минуту,— Медея выдохнула, после чего поднесла руки к своему лицу и медленно прошлась по тому ладонями, словно бы стараясь собрать всю свою усталость и изможденность, после чего резко выдохнула и подняла взгляд на Ольгу.

-Шеф, значит, хм...— Медея произнесла это таким голосом, будто бы только что встретилась с забавной нелепицей, однако прежде, чем та успела бы возмутиться — улыбнулась в ответ,— Хорошо. Значит, ты одна из изучающих магию в этом веке?

-Можно сказать и так,— Ольга кивнула, после чего нахмурилась,— Почему ты выглядела...

-Стоп,— Медея выдохнула, прервав вопрос Ольги мгновенно, прежде чем та успела тот окончить,— Ни слова. Ни слова об этом.

Ольга моргнула и взглянула на Медею.

Та... Боялась? Нет, это было не выражение страха, скорее... Отвращения — или презрения — яркого, словно бы раздавив случайно огромного жука ногой Медея только сейчас заметила приставшую к ботинки склизкую мякоть насекомого.

-Я здесь для твоего обучения, а не досуга,— Медея помотала головой, после чего взглянула на Ольгу внимательным взглядом,— Значит, хм...

-Что?— мгновенно, заметив на себе оценивающий взгляд, Ольга отклонилась назад, скрестив руки на груди,— Что, какие-то проблемы со мной?

-Никаких, которые нельзя было бы исправить,— Медея выдохнула, после чего нахмурилась еще раз,— Однако... Даже если Баал сказал... Все же... Да, определенно, мне необходимо сперва оценить твой уровень.

-Хм?— Ольга подняла взгляд на Медею, после чего нахмурилась,— Тренировочный спарринг?

-Нет,— Медея мотнула головой в сторону, после чего улыбнулась.

Эта улыбка не была похожа на улыбку Баала или Моцарта.

Это была злая улыбка, которую Ольга-Мария привыкла видеть.

Это была садисткая улыбка, что сделала бы честь множеству учителей Часовой Башни.

-Опрос,— Медея зловеще усмехнулась.

* * *

Баал продолжал разговор с Моцартом — на грани приличия, чтобы не создавать неуютной тишины между двумя и поддерживать легкую иллюзию светской беседы — хотя сам Моцарт, как и Баал, не были заинтересованы в этом разговоре вовсе.

Они уже успели высказать друг другу все самое важное значительно раньше.

Баал улыбался.

В конце концов, люди были такими легкими целями. Люди были склонными к грехам более любого демона. В конце концов изначально демоны были лишь павшими ангелами — они были неспособны на грех. Грех был изобретением человечества.

Ведь даже змей-искуситель не пожрал яблока сам. Эта почетная роль была отведена человеку.

Моцарт мог называть себя лишь скромным музыкантом — но даже он не был лишен греха гордыни, высокомерия. Так сильно полагаться на свой слух — и оступиться там, где нужно было лишь внимательно взглянуть.

Баал улыбнулся Моцарту, заслужив от того улыбку столь же фальшивую, как и улыбка самого Баала.

Впрочем, тот был неплох — насколько это было возможно в его позиции. По крайней мере он попытался отстоять Ольгу-Марию — и признал поражение, когда должен был.

Ведь в сущности, Баал не сделал ничего плохого. Воистину, оказание помощи ближнему своему было добродетелью — и потому Баал мог сказать, что ныне он был добродетелен.

Предоставить шефу, столь желающей изучать магию одного из величайших магов — и учителей — земли — Баала следовало поздравить с этим воистину добродетельным поступком.

Впрочем, предоставление учителя было одной из старейших услуг мира — и как и всякая услуга подобное имело цену.

И демоны были, воистину, древнейшими бизнесменами мира.

В конце концов, Баал ведь не потребовал у шефа никакой глупости вроде "души" или даже "денег", если на то пошло. Баал был не из тех, кто мог продешевить, обменяв нечто столь бесценное, как "благодарность консорта Аинза" на мелочные горы золота.

В конце концов, Ольга получала прекрасное образование благодаря помощи Баала. Более того...

Баал улыбнулся, прежде чем бросить взгляд на Моцарта.

Моцарт ведь ломал голову над тем, что именно произошло с Ольгой-Марией... Впрочем, это было неудивительно. Моцарт был умен — но недостаточно умен для того, чтобы прийти к правильным выводам так легко, имея столь мало информации на руках.

Единственная, кто легко могла определить особенности ситуации Ольги-Марии была Да Винчи — и, увы, ныне та была далека... Она была в Сингулярности — вместе с Аинзом.

Баал улыбнулся.

Если это было не личным разрешением Аинза — то Баал ничего не смыслил в своем Мастере.

В конце концов, Медея была из тех людей, что понимают свое предназначение быстро и без подсказок.

Ты говоришь им то, что необходимо выполнить — и они выполняют. Ты показываешь им то, как дорого им обойдется предательство — и они исправляют свой план предательства на более совершенный. Ты улыбаешься им дружески — и они начинают тебя ненавидеть.

Лучший из видов глупцов — глупец, что считает себя самым умным.

Но это было даже забавно — в какой то мере. Медея считала, что через Ольгу та сможет добраться до Аинза. До могущественного и всепрощающего Мастера, что способен покарать злого-злого демона Баала... Пускай.

Медея считала, что она двигается против Баала — но не могла заметить, что она двигается до вполне определенным рельсам.

В конце концов, пока она считала, что движется к Ольге, к Аинзу по своему желанию — она была вполне приемлема как инструмент. Лишь стоит немного повести рукой — и она меняет свое направление.

Пускай — ведь пока она считает, что Аинз позаботиться о ней — Баал знал правду.

Аинзу было плевать на нее, на Слуг, даже на Ольгу. Аинз видел их не более, чем инструменты — послушных питомцев, таскающих тапочки по команде.

Если Медея думала, что сможет добиться от Аинза ответа — она серьезно ошибалась.

Аинзу было плевать — впрочем, не то, чтобы Слуги могли этого увидеть. Когда ты ослеплен харизмой и великолепием Высшего Существа — отбрасываемую им тень так сложно различить...

Аинз был совершенно не против того, чтобы позволить своим верным лейтенантам небольшую подковерную интригу — для собственного увеселения. И что было более забавным, чем попытка окружить наиболее ценные инструменты Аинза своими агентами влияния?

Медею было так легко заставить ненавидеть Баала, так легко направить ее разум в нужное русло...

Баал легонько провел рукой по воздуху, ощущая под рукой очертания его любимой трости.

Трости, внутри которой был заперт...

Хм, как же его звали?

Баал улыбнулся, после чего помотал головой.

У того, что теперь было в его распоряжении не было имени — впрочем, не то, чтобы оно ему было нужно теперь.

Медея, Ольга...

Даже Моцарт не мог избежать его пристального взора — ведь теперь Моцарт будет пожран изнутри самым страшным врагом всех людей.

Любопытством.

Он не оставит невысказанный вопрос в его уме без ответа. Он начнет искать. Он будет думать. Он будет сомневаться.

И сомнения — есть трещина, что открывает путь к самому крепкому из умов.

"Однако..." — Баал нахмурился.

Какое место было отведено Ольге-Марие в планах Аинза? Почему тот так сильно беспокоился о ней?

Иной идиот мог бы счесть это знаком "человеческого внимания", однако Баал был не из таких. Простые ответы так часто оказывались неправильными...

И Баала интересовал только настоящий ответ.

"Впрочем" — Баал ухмыльнулся — "С таким Мастером меня ждет впереди вечность ради поиска этого ответа."

В конце концов, если Баал прилагал такие усилия в небольшой подковерной интриге против Каинавель — ему оставалось лишь догадываться, игру какого же масштаба вел сейчас сам Аинз Оал Гоун.

* * *

Благородный Фантазм: Заговори О Дьяволе

Обладатель: Баал

Классификация: Анти-РазумАнти-Человек

Дальность: 0-99

Ранг: C+

Первый из трех Благородных Фантазмов Баала. Являющий собой отражение легенды о демонах, способных смутить любой разум своим разговором этот Фантазм не является чтением мыслей или психической атакой, сколько просто "необходимостью говорить".

Этот Фантазм после своего применения заставляет цель говорить и поддерживать диалог. Это не заставит противника ответить на любой вопрос, если тот того не желает — однако гарантирует, что диалог не закончится до тех пор, пока этого не пожелает сам Баал.

В качестве чисто боевого применения этот Благородный Фантазм не имеет никакой силы, поскольку неспособен принудить противника отвечать на вопрос, на который тот не желает отвечать — однако заставляя поддерживать диалог этот Фантазм способен спровоцировать свою цель на выдачу некоторой информации о себе — чем может воспользоваться достаточно умный и наблюдательный пользователь этого Фантазма. Особенно данный Благородный Фантазм страшен в сочетании со вторым Благородным Фантазмом Баала, Контракт На Твою Душу ~ Предложение От Которого Нельзя Отказаться.

Ранг данного Фантазма был повышен благодаря тому, что данный Благородный Фантазм продолжает действовать после своей активации все время и до тех пор, пока цель использования Фантазма не погибнет — или же сам Баал его не отменит. Иными словами, даже если противник обнаружит, что он принужден говорить данной способностью — он все равно продолжит это делать, неспособный выпутаться из сетей Баала.

На данный момент существует только три способа защититься от этого Благородного Фантазма:

1) Быть значительно сильнее Баала

2) Обладать способностью, позволяющей разрушать магию иили Благородные Фантазмы 3) Иметь самообладание и мужество Героя, достаточное для того, чтобы сохранить свой величайший секрет даже перед лицом Императора Ада

* * *

Медленно спускаясь по чуть захламленной лестнице, ведущей к хранилищам Леонардо Да Винчи, как и полагается величайшему гению всех времен и народов занималась таким количеством вещей, которое простому человеку было бы достаточно сложно даже перечислить, не говоря о том, чтобы повторить.

Множество мыслей — от все никак не исчезающего и, возможно, теперь навечно поселившегося в разуме Да Винчи размышления о том, кто же все такой Аинз — предыдущие двести семьдесят две теории уже были отброшены и судя по направлению мыслей Да Винчи — еще две в скором времени присоединяться к ним — и до праздного размышления о том, стоило ли Да Винчи потешить свое самолюбие вызвав Арчера на кулинарный поединок или нет.

Множество наблюдений — внимательный взгляд Да Винчи отмечал сотни деталей на ее пути — от состава подземного грунта Лондона — достаточно неточного, с погрешностью примерно в два процента — до манеры, с которой Джекилл предпочитал аккуратно ступать на стоящую перед ним ступень — несмотря на то, что тот прекрасно мог видеть в достаточно хорошо освещенном коридоре его дальнейший путь.

И множество побочных явлений — от беспокойно тянущейся к листку руки, желающей словно бы без ведома своей хозяйки приступить к зарисовке окружающих тоннелей и до непроизвольной реакции на звук осыпающейся недалеко каменной крошки.

О да, Да Винчи была невероятно возбуждена!

Не в сексуальном плане — строго говоря, Да Винчи и сама уже толком не помнила, когда она в последний раз испытывала сексуальное возбуждение — все же с ее вечной тягой к исследованиям, размышлениям и действиям — а также великолепным контролем собственного тела и либидо — та достаточно давно не думала ни о чем столь приземленном — хотя и не чуралась подобной мысли.

Да Винчи была невероятно возбуждена открывшимися ей перспективами!

Все же, обитание в Халдее было размеренным, подходящим для кого-то столь вдумчивого, как Да Винчи — но ужасающе скучным — совершенно не подходящим для кого-то столь деятельного, как Да Винчи.

И хотя Да Винчи была, безусловно, благодарна Ольге за предоставленное ей место в Халдее и самой Халдее за длительное спокойное время пребывания в ее чертогах, однако Сингулярность, личное действие и возникшая перед ней задача заставляли Да Винчи радоваться значительно больше.

Или, говоря еще проще — Да Винчи просто была рада заниматься в данный момент чем угодно, что требовало от нее практических действий, а не только теоретических измышлений.

Поэтому, в конце концов, никто бы в здравом уме не смог бы обвинить Да Винчи в том, что она бы не заметила засады. В конце концов, ее разум и без того был перегружен, внимание отвлечено, а созданная засада, безусловно, была выполнена на высшем уровне.

Однако, не стоит забывать, что речь шла о Леонардо Да Винчи — гение гениев — и потому ее шаг остановился еще до того, как даже хваленый Инстинкт Артурии — и, предположим, некоего Сейбера, сработали в полную силу.

-Стоять,— Да Винчи подняла вверху руку, после чего бросила взгляд на уходящий вперед подземный тоннель, тускло сверкавший горящими невдалеке электрическими лампами.

Согласно команде, Артурия мгновенно остановилась — после чего ее примеру последовали Джекилл и Сейбер, немедленно скрестив взгляды на Да Винчи.

Да Винчи, впрочем, не ответила открыто, вместо того переведя взгляд на недалекий и совершенно неприметный участок стены.

Десять из десяти даже самых опытных магов не заметили бы ничего.

Но Да Винчи была не магом, а чудом во плоти, величайшим гением и владыкой всех наук земных — по крайней мере та любила повторять это в своем разуме.

И, стоит признать, та не была так уж неправа.

Конечно, Да Винчи не обладала никакими навыками, способными отличить ловушку с одного взгляда.

Зато Да Винчи обладала навыком, позволяющим ей получить любые другие навыки — включая те, что были способны обнаружить практически любую ловушку с одного взгляда.

Менее секунды размышления — и Да Винчи расплылась в улыбке.

-Филипп!— голос Да Винчи разнесся по подземным коммуникациям совершенно не теряя своей жизнерадостности от столкновения с темными стенами,— Подумать только, сколько лет мы с тобой не виделись!

На секунду после возгласа Да Винчи вокруг той установилась тишина, в которой было слышно лишь тихое поскрипывание металлического доспеха Сейбера — после чего Да Винчи услышала легкий разочарованный вздох и голос, который она ожидала,— Да Винчи, неужели мне действительно никогда не удастся превзойти тебя в магическом мастерстве.

-Нет, что ты!— так и не увидев своего противника, Да Винчи улыбнулась в пустоты — однако взгляд ее внимательно окинул окружающую ту обстановку.

Далеко в тоннели им зайти не удалось, за спиной у Да Винчи всего в десятки или двух метров находилась поднимающаяся наверх лестница... Хорошо,— Ты все также хорош — нет, даже более хорош, чем был при жизни — мне понадобилось почти три секунды, чтобы определить твою ловушку!

-Честно говоря, я не уверен, что это можно счесть за комплимент,— доносившийся голос был тихим и достаточно низким — но все же очень мягким, словно говоривший пытался быть вежливым во всем, даже в своей интонации,— Но все же, я благодарен за твои лестные слова.

Спустя секунду Сейбер все же смогла услышать тихие шаги — после чего увидеть появившегося, казалось бы, из ниоткуда мужчину.

Впрочем, то, что говоривший был мужчиной было понятно по его голосу, но не по его виду — говоривший был не особенно высокого роста, однако его тонкая фигура, мягкие черты лица и весьма феминная внешность делали его весьма андрогинным, а белый халат, похожий на лабораторный — или врачебный — скрывали его фигуру до самых ног, не позволяя определить очертаний его тела. Его длинные, серо-голубые волосы также не придавали тому мужественности, наоборот, дополнительно смягчая черты говорившего, из-за чего даже его мужской голос теперь казался скорее неподходящим к его фигуре.

Сейбер рефлекторно сжал свой кулак на рукояти меча.

Говоривший не ощущался в качестве Слуги, однако Инстинкт, навык, дарующий нечто сродни предвидению будущего, говорил Сейберу, что это был не тот противник, которого можно было легко сбрасывать со счетов.

-Что же выдало меня на этот раз?— говоривший, Филипп, улыбнулся мягкой улыбкой, глядя на Да Винчи,— Я уверен, что мне удалось идеально воспроизвести магическую маскировку...

-Безусловно,— Да Винчи улыбнулась,— Но в этот раз тебя подвела не магия — вид кирпичной кладки был подозрителен.

-Хм?— Филипп задумался на секунду, после чего развернулся, совершенно не озаботившись своей защитой, подставляя свою спину под удар — после чего взглянул на то место, что заприметила Да Винчи,— Вот как...

Поглядев еще пару секунд, Филипп медленно выдохнул и развернулся к Да Винчи, выглядя ничуть не расстроенным, но все же несколько обескураженным,— Прошу прощения, Да Винчи... Но я не вижу ничего особенного.

-Судя по виду это фламандская кладка... В то время, как остальной туннель сделан английской кладкой,— Да Винчи выдохнула, после чего улыбнулась,— Впрочем, это все, что мне удалось заметить — моя хвала тебе за столь искусную ловушку!

После объяснения, однако, Филипп расплылся в улыбке, после чего тихонько усмехнулся, прикрыв нижнюю часть лица своим рукавом.

-Ты как всегда неподражаема, Да Винчи,— Филипп выдохнул, после чего взглянул на Да Винчи,— Действительно, на что я еще мог рассчитывать, если я выступаю против тебя?

-Ох, не печалься, Филипп, все еще впереди,— Да Винчи улыбнулась тому в ответ,— Эта ловушка сработала бы против любого иного Слуги — не переживай по этому поводу.

-Ох, я вовсе не переживаю,— Филипп выдохнул, после чего покачал головой из стороны в сторону,— Проигрывать лучшим не позорно.

Разговор двоих магов шел настолько спокойно и непринужденно — словно бы у двух друзей, случайно встретившихся посреди города, что Сейбер непроизвольно высказал свое мнение,— Кто ты, мать твою, такой?!

-Это очень грубо,— Да Винчи, продемонстрировав столь же непринужденное пренебрежение своим вероятным противником, развернулась к Сейберу с легкой нахмуренностью на лице,— И попрошу не оскорблять моего друга.

-Ох, Да Винчи, не стоит, я не обижен,— спокойно улыбнулся в ответ мужчина, после чего взглянул на Сейбера,— Что же до моего имени — хм, полагаю, коль на вашей стороне мой друг... Или, в подобных условиях, подруга?..

Филипп на всякий случай бросил взгляд на Да Винчи, словно бы спрашивая, не мог ли он случайно оскорбить ту сейчас своими словами, однако дождавшись пренебрежительного кивка девушки, тот продолжил,— Смысла скрывать свою личность мне, безусловно, нет. Мое имя — Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм.

-Кто?— Сейбер бросил на того непонимающий взгляд, разглядеть который можно было даже за полным латным шлемом Сейбера.

-Больше он известен по своему псевдониму,— Да Винчи все же пояснила Сейберу с улыбкой,— Парацельс.

Мир замер. Сейбер замер. Артурия — и без того замершая — сжала руку на своем клинке. Джекилл, за неимением клинка, замер особенно сильно.

Если бы любого мага Ассоциации попросили бы назвать трех знаменитых магов прошлого — имя Парацельса фон Гогенгейма бы было бы названо в девяносто пяти случаях из ста.

Не каждый день великие врачи, ученые, химики и революционеры науки обычного мира оказываются одновременно великими магами, исследователями, учителями и мастерами магического мира.

Не каждый день рождаются люди, обладающие натуральным сродством ко всем существующим элементам и видам магии.

Конечно же, не каждый день рождаются маги, создавшие один из наиболее важных артефактов всех существующих магов Ассоциации — Клинок Азота.

И, конечно же, не каждый день рождается алхимик, получивший Философский Камень.

И особенно редко все эти качества сочетаются в одном человеке. Если быть еще более точным — в истории Ассоциации магов подобное случалось лишь один раз.

При рождении Парацельса, одного из величайших магов за всю историю человечества.

Сейбер ощутил, как незримое давление упало на его плечи, заставив того наклониться вперед, словно дикий зверь, готовый к прыжку.

Однако Парацельс был спокоен и расслаблен, глядя на Сейбера. Впрочем, это было не пренебрежением и не высокомерие, сколько обыкновенная человеческая вежливость и приветливость, которую тот, вероятнее всего, сохранял бы даже перед лицом апокалипсиса.

-Парацельс, мне бы искренне хотелось бы с тобой поболтать,— Да Винчи улыбнулась мужчине в ответ,— Конечно же, немного жалко, что наше обычное чаепитие в этот раз прошло бы без твоих любимых фруктовых корзинок... Но, боюсь, в следующий раз?

-Увы, Лео,— Парацельс улыбнулся приветливо в ответ,— Я также был бы рад пообщаться с тобой — ты не поверишь, сколько теорий и открытий я желал бы с тобой обсудить... Однако...

Парацельс медленно развел руки в стороны, с извиняющейся улыбкой глядя на Да Винчи, словно бы именно он был виноват в сложившейся ситуации,— Прошу, не держи на меня зла.

-Конечно же нет, Филипп!— Да Винчи улыбнулась тому,— Ты из тех людей, на которых просто невозможно обижаться...

После этого Да Винчи обернулась к другим Слугам,— А теперь — брысь отсюда. И быстро.

-Что?— Сейбер успел возмутиться — прежде чем Артурия ухватила того во вполне борцовский захват — и резко утянула прочь,— Э-эй!

Да Винчи же обернулась к Парацельсу, глядя на того приветливо,— Сколько времени у тебя было на подготовку?

-Полтора месяца,— Парацельс выдохнул,— Я был одним из первых призванных в эту Сингулярность.

-Значит...— Да Винчи задумалась на секунду,— Двенадцать элементалей, шесть философских камней и восемь ловушек?

-Девять ловушек,— Парацельс поправил девушку.

-Ох,— Да Винчи удивилась на секунду,— Значит, ты стал еще сильнее, пока я не видела тебя!

-У меня были примеры перед глазами,— Парацельс взглянул на Да Винчи.

-Льстец,— Да Винчи фыркнула, после чего выдохнула и взглянула на Парацельса приветливо,— Определенно... Никогда не думала, что встречусь с тобой в бою. На тренировочном спарринге? Возможно. Но в бою — определенно нет.

-Хм, в таком случае, неужели я могу сказать, что удивил гения, что способен предугадать любое событие на свете?— Парацельс мягко улыбнулся, говоря полу-шутку,— Кто же из нас более льстец в таком случае?

-Удивительно, что даже после становления врагом твои манеры не пропали,— Да Винчи мотнула головой, после чего перевела взгляд чуть в сторону, глядя в даль уходящих катакомб,— Полагаю, смысла в таком случае в поиске причин появившегося тумана в хранилищах Ассоциации теперь нет?

-Честно сказать, я не могу однозначно ответить на твой вопрос,— Парацельс задумался, чуть виновато склонив голову, будто бы извиняясь за свою неспособность ответить Да Винчи прямо,— Я постарался уничтожить все данные, что только мог... Но вы отвлекли меня раньше, прежде чем я смог сжечь все хранилища...

-Парацельс, ты сжигаешь магические тома?!— Да Винчи отшатнулась от новостей в ужасе, глядя на Парацельса словно бы на неведомое чудовище,— Это совершенно не в твоем духе!

-Определенно,— Парацельс виновато выдохнул, опустив взгляд,— Я предпочел бы обойтись без подобных варварских методов, но, увы, приказ был весьма однозначным...

-Какая жалость,— Да Винчи поджала губы осуждающе, после чего моргнула,— Ох, кажется, Слуги удалились на достаточную дистанцию.

-Я знал, что ты тянешь время,— Парацельс взглянул на Да Винчи, но несмотря на его слова в его взгляде не было и намека на раздражение или осуждение — наоборот, словно бы затаенная похвала и невысказанные слова "именно этого я от тебя и ожидал",— Но, предупреждаю... Даже если мы были с тобой друзьями — я не стану сдерживаться.

-Филипп,— Да Винчи закатила глаза,— Мы не "были" друзьями. Мы — друзья. И как мой друг ты конечно же знаешь...

Да Винчи расплылась в улыбке, отливающей не ее обычной сумасбродной жизнерадостностью, а хищным оскалом дикого зверя,— Что я никогда не стану оскорблять тебя игрой в поддавки. И конечно же, надеюсь на то, что ты будешь выше того, чтобы оскорбить меня подобным образом.

-Конечно, Лео,— Парацельс кивнул, после чего поднял взгляд.

Спустя еще секунду два Кастера, два друга, две великих мага сошлись в бою.

* * *

Появление нового противника в первую очередь заметила не Фран, а Медуза. Действительно, хотя Фран и могла прекрасно ориентироваться в поглощенном смогом городе и легко находить любого противника своими способностями — причина этому была не в уникальной концептуальной способности, что оборачивала реальность вспять, разрезая ткань реальности своей невероятной силой, а в чем-то гораздо более приземленном и обычном.

В электричестве.

В конце концов механические куклы неизвестного противника действовали благодаря электричеству — хотя и значительно меньше, нежели более современные роботы — хотя это и было не так важно в данный момент.

Незначительное количество электричества вырабатывали все живые организмы и практически любое движимое и ощутимое создание в конце концов обладало небольшим электромагнетическим полем.

Исключая новую Слугу.

Медуза замерла. Фран замерла.

Слуга ощущался для чувств их обоих чужеродно, неправильно, совершенно не так, как должен был.

-Добрый день,— юный голос совсем молодой девочки разнесся по пустой улице, совершенно не теряясь в смоге, накрывшем Лондон,— Мне очень хотелось бы подружиться с вами, но, я боюсь, финал этой книги будет слишком счастливым для моего Мастера... В таком случае прошу не держать на меня зла — но, боюсь, мне придется разобраться с вами.

Медуза переместила свой взгляд на говорившую.

Совсем юная девочка, возможно, десяти или двенадцати лет, одетая словно бы в кукольный черно-фиолетовый наряд, белые волосы которой, сплетенные в две косы, спускались спереди ее груди выглядела странно для окружающей ее обстановки непроглядного сизого тумана, однако вместе с тем и крайне подходяще, словно бы ребенок из книги ужасов, двигающийся к своей цели.

Однако каждое отточенное чувство Медузы подсказывало ей то, что на самом деле говорившая выглядела вовсе не так, как ее видели остальные.

Медуза не стала бросаться в бой — но вместе с тем не позволила себе и мгновения промедления.

Глаза Медузы сверкнули тусклыми золотыми искрами — после чего зрачок Медузы вытянулся, а радужка посветлела на несколько тонов.

-Мистические Глаза?— говорившая остановилась, прежде чем взглянуть на Медузу,— Хм, Восприятие Иллюзий? Нет, не это...

Медуза нахмурилась, обозревая противницу.

-Мне не хотелось бы продолжать ни мои, ни ваши мучения,— девчонка выдохнула,— Поэтому, прошу, не стоит сопротивляться более необходимого.

Медуза не желала пользоваться предложенным ей советом.

-Фран, отойди,— Медуза ответила той спокойно,— Вернись к Мастеру и скажи о том, что здесь произошло.

-Прошу прощения, но я не могу этого позволить,— Тихий голос девушки был ответом для Медузы.

Спустя еще секунду мостовая под ногами Медузы треснула и несколько десятков рук ударило из-под земли. Впрочем, Медуза отреагировала мгновенно — и еще до того, как ее разум осознал произошедшее — колено той врезалось в появившегося противника, после чего ловким движением та отступила назад, ухватив Фран за ее плечи.

-Похвальная ловкость,— голос говорившей Слуги не был опечаленным, поздравляющим или издевавшимся, сколько просто безэмоционально тихим.

Медуза бросила взгляд на место, откуда ударил противника — прежде чем нахмуриться.

Из под земли, словно бы поднимаясь на ноги, появлялись...

Игральные карты?

Странные существа, похожие на механических големов, чье тело было замещено на игральные карты — червовой масти. Двойка, тройка, четверка и пятерка.

Тела призванных существ совершенно неорганично переходили в человеческие ноги, обутые в стальные сапоги, и руки, в стальных перчатках державшие оружие — копья, если быть более точным.

Медуза бросила взгляд на говорившую и улыбнулась.

Медуза любила читать, поэтому не могла не уловить знакомую форму.

-Будешь ли ты против, если я буду звать тебя Алисой?— улыбнулась Медуза девушке.

Девчонка замерла на секунду, глядя на Медузу, прежде чем медленно опустить взгляд,— Это имя... Принадлежит той "мне", что одинока. Это не мое имя.

-Тогда, возможно, ты скажешь мне свое имя?— Медуза улыбнулась девушке, однако внутренне она была напряжена.

Слуга задумалась, прежде чем опустить голову и помотать ее из стороны в сторону,— Нет... Мастер сказал мне не делать этого, поэтому... Если ты хочешь — ты можешь звать меня Алисой.

-Хорошо,.— Медуза улыбнулась, после чего взглянула на Фран.

После поглощения Грааля Медуза стала сильнее.

Намного сильнее.

Ее силы изменились и до этого момента у Медузы не было шанса проверить их в бою — поэтому та опасалась атаковать сейчас в полную силу, пока Фран находилась в зоне досягаемости ее способностей.

-Алиса, если ты так ценишь "одинокую тебя" — в память о ней, отпусти Фран,— Медуза улыбнулась Алисе, заставив ту замолчать.

-Это бессмысленно,— после нескольких секунд молчания, после того, как Карточные Солдаты заняли свою позицию вокруг Алисы, та помотала головой,— Но, если это бессмысленно — то это значит, что то не приведет к проблемам... Хорошо, она может уйти.

-Спасибо, Алиса,— Медуза улыбнулась, после чего положила руку на плечо Фран,— Иди.

Фран обеспокоенно бросила взгляд на Медузу в ответ, однако та лишь улыбнулась,— Со мной все будет в порядке. Иди.

В конце концов, неуверенно Фран бросила взгляд на Медузу, затем на Алису и коротко кивнула,— Ум.

После чего Фран бросилась прочь, оставляя Медузу и Алису друг напротив друга.

-Твои глаза,— Алиса моргнула, когда Фран удалилась прочь,— Я не читала о них. Они не описаны в книгах. Что это?

Медуза, однако не ответила Алисе на ее вопрос, только покачав немного головой из стороны в сторону.

-Жаль, что ты не отвечаешь мне,— Алиса, впрочем, совершенно не расстроенно выдохнула,— Но твой ответ был бы бессмысленен в конце концов.

-Солдаты, взять,— Алиса отдала приказ, махнув рукой, однако Медуза только улыбнулась. Она уже знала обо всех способностях и особенностях призванных противников — обо всех способностях и особенностях Алисы — и ее настоящее имя — а также то, что та была одной из сильнейших Слуг, что встречались Медузе на ее пути.

Теперь ей оставалось только продемонстрировать, что она не просто так наблюдала за Аинзом — и превратить ее знание в победу.

* * *

Информация о том, что его Слуги столкнулись с противником заставили Аинза кивнуть, однако экстренная группа реагирования не была отправлена тот же час.

Существовала определенная вероятность, что противник таким образом планировал лишить Аинза всех его Слуг и выманить их в подготовленную ловушку — так что до тех пор, пока Слуги Аинза могли справляться без помощи экстренных сил — Аинз не планировал вводить резерв в игру, оставив их в качестве возможной защиты особняка, служившего на данный момент своеобразным штабом. В конце концов, не просто так эти силы были "резервными".

Однако появление сразу двух могущественных Слуг среди противника было несколько тревожаще.

"Парацельс..." — Аинз нахмурился и покачал головой. Создатель философского камня, ха... Табула читал его работы — причем даже в оригинале... Ха, у него действительно было великолепное образование.

"Алиса..." — Аинз покачал головой.

Его мать когда-то читала ему эти книги. Аинз не мог сказать, что это были его любимые книги — но в его жизни ему в любом случае не удалось прочитать много, так что в каком-то смысле Аинз мог бы сказать, что это были одни из немногих вещей, что Аинз хорошо помнил.

Хотя, безусловно, то, что помнил он было детскими книгами, так что маловероятно, что он могу сильно ориентироваться на них относительно информации о Слуге...

Аинз помотал головой и нахмурился.

Значит, противник все же сделал свой ход — однако тот факт, что против Аинза было отправлено лишь двое — пусть и сильных — Слуг, причем без всяческой поддержки более слабых, но весьма многочисленных сил механических патрулей беспокоил того.

Это выглядело как ловушка, но вместе с тем это могло быть и пробное столкновение с силами Аинза с целью определить его силы и его Слуг... В таком случае, вероятно, даже потеря нескольких Слуг для противника была простительна и допустима — однако в таком случае смысла в нападении не более слабых и расходных Слуг, а сильных Слуг, способных послужить козырем в случае настоящего сражения было слишком мало...

Аинз задумался — прежде чем того отвлек голос,— Мастер, у нас незванный гость.

-Хм?— Аинз поднял взгляд, после чего, моргнув, кивнул,— Значит, они все же решили атаковать нас сейчас...

Произнеся это, Аинз поднялся,— Ода, Жальтер, приготовьтесь к возможному сражению,.— после чего направился в сторону входной двери.

Если они планировали прямо сейчас атаковать Аинза — это значит, что для атаки те выбрали наиболее сильных своих Слуг — а это, в свою очередь, значило, что Аинзу, возможно, также придется вмешаться в столкновение с противником...

Однако, стоило Аинзу только открыть входную дверь, как тот мгновенно задумался о том, правильно ли он оценил ситуацию.

Слуга, что приближался к нему шел максимально беспечно, казалось бы вовсе не планируя предпринимать никаких враждебных действий — а стоило тому только увидеть Аинза, как тот улыбнулся тому приветливо, словно бы своему старому приятелю — и кивнул приветственно.

-Мой дорогой друг, признаться, я уже думал было, что мне не доведеться встретится с тобой!— голос говорившего был громок и торжественен, словно бы переполненный эмоциями голос театрального актера,— Ох, мне хочется возблагодарить Господа нашего за то, что удалось мне встретить вас в добром здравии и в столь прекрасный час!

Аинз нахмурился, глядя на приближающегося Слугу.

Мужчина среднего роста, чьи орехового цвета волосы были растрепаны, не в пример аккуратно подстриженной короткой бородке, был одет в нечто, что Аинз мог назвать разве что средневековым камзолом зеленого цвета, через руку которого был перекинут коричневый плащ нес в руках сразу небольшую стопку книг и двигался столь спокойно, словно бы направлялся прямо сейчас на обещанное чаепитие, а вовсе не на сражение со своим противником, совершенно не производя впечатления опасного врага.

-Ох, прошу,— приблизившись чуть ближе, мужчина улыбнулся, глядя н Аинза,— Мой дорогой друг, не мог бы ты принять от меня эти книги? Боюсь, я так долго нес их, что руки мои более мне не подвластны — а как же будет печально, если мне более не будет дано написать ни одного бессмертного шедевра?!

Аинз моргнул в непонимании, после чего совершенно механически протянул руки вперед — получив тут же, буквально в подарок, целую стопку книг.

-Ох, я шел три дня и три ночи через залитый сизым туманом пустой город, надеясь на эту встречу!— пройдя мимо Аинза так, словно бы встречал того уже минимум сотню раз и был как минимум хорошим другом того, мужчина, Слуга, двинулся по коридору спокойно,— Не найдется ли у вас для страждущего немного отдыха — и чая, коль это уж пришлось к слову.

Аинз моргнул еще раз, после чего перевел взгляд на Слугу,— Кто ты?

-Я?— Слуга моргнул, после чего округлил глаза,— О нет, неужели, ни мой слог, ни мой лик более неизвестны среди людей?! О ужас, о трагедия из трагедий!

Аинз, не понимая, как именно он должен был реагировать на происходящее, отложил книги в сторону, после чего прикрыл за собой дверь.

Видимо, сражение с противником все же откладывалось.

На секунду Аинз задумался о том, чтобы позвать с собой Слуг — но в итоге все же решил задать более важный вопрос сперва,— И все же, имя...

-Ах...— Слуга вздохнул, после чего взглянул на Аинза внимательно,— Что же до имени, хм... Неужели я так о многом прошу, когда молю, чтобы о мысли о великолепном джентльмене, чья речь безупречна, а внешность идеальна, именно имя Вильяма Шекспира приходило первым на ум?!

Аинз моргнул и взглянул на Шекспира. Шекспир взглянул на Аинза.

-Так что насчет чая?— Шекспир улыбнулся, глядя Аинзу в глаза.

* * *

Выписка из засекреченных архивов Часовой Башни (Допуск уровня Маршала-Волшебника и выше) "Сведения о Шарль-Анри Сансоне, третья часть досье":

"...Обнаружение магической энергии, характерной для драконов в останках Шарля-Анри до сих пор является неотвеченным вопросом для Ассоциации Магов.

Тщательный анализ родословной Шарля-Анри не принес никаких значимых результатов — никакой генеалогической связи между возможными родами, связанными с драконьим наследием и линией Сансонов установлено не было — однако факт присутствия небольшого, следового количества магической энергии дракона среди останков Шарля-Анри не поддается сомнению. Особенно странным является тот факт, что согласно исследованиям Факультета Археологии драконья кровь Шарля-Анри имеет скандинавское происхождение — что абсолютно не укладывается ни в какую известную нам информацию — и по сей день остается предметов дискуссий и дебатов среди посвященных ученых.

Однако еще более тревожащим фактом является то, что, судя по всему, Шарль-Анри при своей жизни пересекался не только с тайными культами, царившими во Франции в те времена (Секта Черной Ведьмы), но и, подобно многим, был отмечен "приходящей во снах Смертью". Более того, многие связывают появление Смерти во снах Сансона с началом его постепенной психической деградации — безумие Сансона, во многом, началось с записанного им "сна, в котором он пытался казнить саму Смерть". Во многом позднее он неоднократно отмечал, что сны, в которых тот сталкивается со своей Смертью продолжались — и нарастали постепенно, по мере прогрессии его безумия — вполне возможно, вложив свою лепту в нарастающее безумие Сансона.

Более того, существует теория, имеющая несколько свидетельств, что казнь Марии-Антуанетты, от исполнения которой Шарль-Анри мог отказаться была также связана с его попыткой "увидеть, как можно казнить саму Смерть". Подобная информация тревожна не только с точки зрения того, что на данный момент вероятный призыв Шарль-Анри Сансона в качестве Слуги произойдет не в классе Ассасина, как этого можно было ожидать — а в классе Берсеркера, возможно при том с навыком Невинного Монстра — но и тот факт, что на данный момент это первый зарегистрированный случай, в котором частый феномен "Встречающейся Смерти" оказал влияние на подоплеку образования и призыва Слуги, изменив возможную легенду и класс призыва Слуги, что вызывает крайние опасения и указывает не только на важность феномена — но и на его значительную чужеродность ввиду создания парадоксального и ненатурального изменения в природе и легенде Шарля-Анри..."

* * *

Медуза выдохнула медленно через нос, концентрируясь на своих противниках.

Алиса — или Слуга, что предпочла использовать это имя — смотрела на Медузу практически безэмоционально, словно фарфоровая кукла, искусно имитирующая движения человека. И хотя Алиса явно могла использовать свои силы для того, чтобы покончить с Медузой — или, по крайней мере, так могла бы считать сама Алиса — вместо каких-либо действий та лишь продолжало молчаливо наблюдать за Медузой — и за Карточными Солдатами, атаковавшими Медузу беспрерывно.

Медуза уклонилась от еще одного размашистого движения копьем — хотя обычный человек и мог бы сказать, что это действие было выполнено весьма профессионально — для Слуги Райдера это было не более, чем неуверенной атакой новичка, державшего копье во второй раз в своей жизни — после чего ее клинок врезался в карточную фигуру солдата, пробив в том дыру, словно бы действительно врезался в небольшую картонную преграду — и лишь движение руки Медузы, ухватившей цепь, удержало клинок от того, чтобы отправиться вперед — после чего Медуза отступила быстрым прыжком.

Карточный солдат, получивший рану, которую возможно было расценить как потерю головы — с поправкой на необычное строение карточного солдата — однако, не свалился на землю — и Медуза увидела, как рваная рана на теле созданного голема зарастает со скоростью, подходящей магическому существу — прежде чем уклониться от еще двух копий.

После того, как Фран отступила Алиса попыталась использовать пятерых карточных солдат — однако Медуза смогла разобраться — или, точнее, вывести из строя их достаточно быстро — из-за чего Алисе пришлось использовать больше и больше солдат — в результате чего в данный момент всю небольшую улицу, от границы одного участка до границы другого в ширину, занимало несколько десятков карточных солдат, продолжавших без устали атаковать Медузу.

Медуза атаковала в ответ — но по сути это был проигрышный путь для Медузы. Несмотря на то, что карточные солдаты не могли ранить Медузу и сами по себе представляли из себя слабых противников для кого-то уровня Слуги — они обладали способностью, что ставила Медузу в проигрышной положение.

Регенерация.

Карточные солдаты Алисы регенерировали любые нанесенные им раны с легкостью, возвращая себе целостный вид всего за пять или десять секунд, после чего продолжали двигаться и атаковать. И, в отличии от Медузы, казалось, карточные солдаты совершенно не знали усталости.

Нет, безусловно, и сама Медуза еще не успела показать ни единым вздохом своей усталости и была полна сил — карточные солдаты совершенно не меняли ни своих движений, ни рисунка боя даже будучи разорванными на части. Это было весьма... Пугающе.

В конце концов, карточные солдаты были призванными магическими существами — их призыв и поддержание тратили ману пользователя — как и их регенерация. В конце концов, несколько десятков карточных солдат, пусть они и были слабы, однако обладая регенерацией они были сравнимы с Благородным Фантазмом.

Низкоранговым, конечно же, однако сам факт того, что они могли столь спокойно поддерживаться в реальности, не меняя из шага, стоило кому-то из них быть разорванным на части — в то время как сама Алиса не обращала внимания на траты маны... Пугал.

По крайней мере, должен был, если бы Медуза не могла видеть Алису, хм... Весьма иронично — насквозь.

В конце концов, если битва сведется к простому обмену ударами, то Медуза проиграет — даже с поддержкой Аинза, стоит ей попросить у Аинза снять ее ограничения на время — все, чего она добьется — это пата...

По крайней мере, так могла думать сама Алиса. Медуза не была уверена в этом, однако вероятность подобных размышлений была не нулевой.

В действительности же Медуза могла сказать, что сражение проходило достаточно... Прибыльно для нее. Однако вместе с тем — установившаяся патовая ситуация также не нравилась Медузе — хотя и по иным причинам, нежели можно было подумать.

"Если она не покажет никаких новых способностей..." — Медуза нахмурилась — "То мои возможности... Нет, неважно."

Медуза помотала головой — одновременно с тем уводя голову в сторону от удара копья — после чего резким ударом колена выбросила очередного солдата прочь.

"Хм... Возможно, придется воспользоваться Беллерофоном..." — Медуза покачала головой.

Если бы Медуза не обладала силой Грааля, то мысль о том, что ей пришлось бы использовать свою главную козырную карту против противника привела бы ее... Не в ужас — но заставила бы ту понять, что она оказалась в действительно серьезной и трудной битве — однако после получения сил от Грааля — та в худшем случае могла бы только посетовать на то, что Беллерофон выдавал ее личность — или, благодаря помощи Грааля, не личность, а имя, что было скорее "средне-неприятно", нежели "опасно", как это могло быть раньше.

Медуза выдохнула разочарованно, после чего резко присела — и, выпрямившись, выпрыгнула с такой скоростью и силой, что раздавшийся грохот преодоленного звукового барьера был ожидаем.

Алиса могла отреагировать на действия Медузы, использовав что-то из своих способностей — однако Алиса также понимала, что Медуза не сбежит из их сражения — сколько просто попытается использовать какую-нибудь козырную способность — чего Алиса не опасалась. Как и всякий Слуга, она видела границы своей силы — и Медуза не наталкивала ее на мысли как кто-либо способный к этой границе приблизиться.

Спустя еще секунду под ногами Медузы появился белоснежный пегас — после чего голос Медузы возвестил об использовании ее Благородного Фантазма,— Беллерофон.

Алиса лишь подняла взгляд на Райдера, после чего приоткрыла рот,— Медуза Горгона... Я читала твою историю. Она печальна.

Голос Алисы был не поддерживающим и не издевательским, сколько констатирующим, будто бы она перечисляла факты.

-Была,— Медуза улыбнулась в последнюю секунду, после чего Беллерофон под ее седлом ударил вниз, ломая легко мостовую и разрушая улицу... Однако Медуза, ухватившись за поводья, легко увела пегаса в сторону, до того, как он продолжил бы свой путь вдаль, снося дома и особняки мирным жителей Лондона. Все же, она обязана была как минимум попытаться минимизировать ее воздействие на реальный Лондон этого времени — даже если не могла предотвратить появление сияющего пегаса в его небесах. Медузе оставалось только надеяться на то, что жители Лондона примут Беллерофона в этом времени за случайное видение в небе... Или массовую галлюцинацию — смотря, как история будет изменена в этот раз.

* * *

Если бы сторонний маг мог увидеть заклятия, сотворенные Парацельсом за секунду в данный момент — то, скорее всего они бы получили сердечный приступ — или, может быть, упали бы на колени в слезах, увидев самую прекрасную магию за всю их жизнь.

В конце концов, Парацельс, безусловно, не был магом Эпохи Богов, поэтому Медея должна была превосходить того в магическом мастерстве — и это даже было в каком-то смысле так. Медея была более искусна в магии, нежели Парацельс — по сравнению с чудесами, что Медея могла сотворить одним своим желанием и движением руки Парацельс был похож на ремесленника, грубо обтесывающего штампованные поделки по сравнению с великим скульптором, возделывающим великий шедевр, что будут помнить в веках после смерти мастера. И, конечно же, не стоит думать, что Парацельс был плох, он был гением магии — просто Медея была настолько велика.

Однако Парацельс, не будучи столь же искусным в магии как Медея, был, парадоксально, более опасным противником, чем Медея. Потому, что пока скульптор создает шедевр — ремесленник создает тысячу поделок.

Поэтому любой маг, что увидел бы творение Парацельса ощутил бы свою ничтожность видя, как магия непередаваемого уровня создавалась лишь одним словом Парацельса, обращаясь в сотни атакующих и защитных заклятий единовременно.

-О, огонь,— и этого было достаточно. Одно слово Парацельса превратилось в десяток огненный вспышек, покрывших небо — в десятки огненных шаров, раскаливших воздух на своем пути — и в десятки поднявшихся с земли всполохов, скрывая Парацельса за всесжигающими щитами. Это был уровень, о котором маги могли только мечтать — это было не действием мага — это была суть магии, облеченная в форму человека.

И потому столь странным казалось то, как спокойно Да Винчи смотрела на приближающуюся армаду огня, что должна была пожрать ее с головой.

-Восхищает,— Лео расплылась в улыбке, после чего выставила вперед свою перчатку.

Далее не было ни слова — однако в одно мгновение волна холода, промораживая, казалось, даже невидимые частицы воздуха, поглотила всю площадь, в мгновение обращая пожар в ничто, обрушая атаку и защиту Парацельса.

-Ох, ты все же смогла закончить "Всецельный Анализатор Материи"? — Парацельс, впрочем, глядя на Да Винчи совершенно не расстроенно, словно и ожидая подобного исхода, улыбнулся,— Невероятно.

Спустя еще секунду земля под ногами Да Винчи взорвалась сотней шрапнельных осколков, после чего появившийся из-под ее ног вихрь должен был стесать всю плоть с ее костей — хотя Да Винчи и выбралась из подземелий Ассоциации — она все же не смогла сбежать от подготовленных ловушек Парацельса.

Впрочем, вихрь воздуха, поднявшись наверх лишь слегка потрепал волосы Да Винчи, заставив ту улыбнуться.

-Ох, ты воспользовалась своим навыком,— Парацельс кивнул, осознавая случившееся,— Прирожденный Гений... И получила, хм... Защиту от ветра А ранга?

-Верно,— Да Винчи ответила легко, после чего перешла в наступление.

В ее руке на мгновение прояснился посох — после чего лишь одно резкое движение, казалось, оставило после себя легкий белесый след в воздухе. След, что тут же обратился в сотню острейших лезвий, ударивших в Парацельса.

-О, ветер,— еще одно слово — и возникший из ниоткуда поток ветра смел сотню направленных в его сторону смертоносных жал, после чего поднял Парацельса в воздух с легкостью, позволяя тому взглянуть на Да Винчи сверху вниз,— Хм, это было явно не просто заклятие...

-Конечно,— Да Винчи улыбнулась, глядя на то, как сметенные потоком ветра ее лезвия оказываются в воздухе,— Это было заклятие с подвохом!

Спустя еще мгновение каждое из созданных лезвий взорвалось с монструозной силой, мгновенно поглощая фигуру Парацельса под серией ярких вспышек.

Атака была неожиданной, так что в иных любых условиях Да Винчи могла бы легко утверждать, что ее противник был убит.

В любых иных условиях, в которых ее противником не был Парацельс.

Быстрый поток ветра смел с места пыль, поднявшуюся из-за серии взрывов, обнажая фигуру Парацельса, тело которого было скрыто за бесформенной грудой камней, казалось бы, самостоятельно висевшей в воздухе.

-Ох, элементаль земли!— Да Винчи мгновенно обрадовалась, стоило той только наткнуться взглядом на группу камней,— Великолепно, Филипп! Более того, я вижу по нему — это не обычная версия. Это еще и один из философских камней — просто великолепно!

-Благодарю,— Филипп ответил с улыбкой, принимая похвалу девушки,— О, земля...

Спустя еще секунду земля под ногами Да Винчи разверзлась, стремясь поглотить девушку, а элементаль Парацельса бросился вперед, намереваясь не позволить той уклониться от своей судьбы, быть пожранной и раздавленной камнем.

-Упс, ха-ха,— Да Винчи улыбнулась — после чего ее тело мгновенно обратилось в неощутимую эфемерную взвесь, легко прошедшую сквозь столкнувшиеся громады камня и каменного элементаля, что не смотря на свою неуничтожимую основу и огромную силу все же не мог ранить туман, после чего, переместившись в сторону на мгновение, обернулась человеком вновь,— А это было опасно.

-Не верю,— Парацельс улыбнулся, Да Винчи,— Да Винчи никогда не бывает в опасности.

-Верно,— Да Винчи мотнула головой в сторону и пожала плечами,— Но я подумала, что обижу тебя, если не скажу этого.

После этого Да Винчи вынесла вперед свою перчатку вновь — и прошедший по пальцам легкий электрический разряд неожиданно вырвался вперед драконьим ревом первородной стихии, врезаясь в Парацельса.

-Ох, не беспокойся, Лео, я не обижусь,— врезавшаяся в Парацельса молния, что не могла быть названа ничем иным, кроме как божественным гневом, неожиданно устремилась в единую точку — после чего Парацельс махнул рукой с зажатым в ней небольшим камнем цвета спекшейся крови — философским камнем — после чего легко бросил тот вперед к Да Винчи,— Ты действительно настолько превосходишь меня, что я просто не могу обижаться на правду.

Если бы философский камень, поглотивший магию Да Винчи взорвался сейчас — то как минимум половина Лондона в этом временном отрезке перестала бы существовать как факт. Да Винчи, конечно же, не могла этого допустить.

Поэтому вместо того, чтобы броситься от брошенной ей бомбы, способной посоперничать с небольшой ядерной боеголовкой по своей разрушительности — Да Винчи лишь бросилась вперед — после чего схватила философский камень своей перчаткой.

Спустя еще секунду легкая, практически невидимая пленка розового цвета поглотила камень — и взрыв, что должен был унести десятки и сотни тысяч жизней обернулся яркой вспышкой внутри небольшой, практически игрушечной сферы, словно бы бенгальский огонь, за секунду истративший весь свой запас искр и обратившийся в черный пепел — что спустя секунду упал на землю.

-Не прибедняйся, Парацельс,— Да Винчи улыбнулась магу,— Ты действительно хорош — и если ты будешь считать себя слабым — то мой титул гения не будет и вполовину так хорош. Я Леонардо Да Винчи, гений гениев, и мне нравится быть великой именно на фоне иных великих людей, не на фоне не ценящих своих заслуг посредственностей.

-Хм, хорошо, приму к сведению,— Парацельс улыбнулся, после чего перевел взгляд на перчатку Да Винчи,— Кстати говоря, как именно ты это сделала? Я думал что даже ты не сможешь так легко удержать подобную силу.

-Псевдо-Благородный Фантазм, Лорд Камелот (Обратный),— Да Винчи отмахнулась от слов Парацельса, словно бы от незначительной мелочи,— Разрабатывала когда-то от скуки. И надо же...

Да Винчи медленно вздохнула и подняла свою перчатку, глядя на ту.

Мизинец от ее перчатки был совершенно искорежен и покрыт копотью, совершенно не сочетавшейся с лазурной вычурностью перчатки.

Да Винчи выдохнула — после чего с тихим скрипом, словно бы самостоятельно, мизинец ее перчатки отделился от основного массива — после чего упал на землю, осыпавшись пеплом.

-Но я не закончила прототип и вот...— Да Винчи вздохнула и взглянула на Парацельса немного осуждающе, совсем чуть-чуть,— Анализатор сломался....

-Ох...— Парацельс замер — после чего медленно воздушные потоки все же спустили того на землю, совсем рядом с Да Винчи. Оказавшись на земле рядом с той, Парацельс взглянул на Да Винчи виновато,— Прошу прощения... Может быть, я могу это как-нибудь починить?

-Ах, не переживай, я все равно хотела его модифицировать,— Да Винчи мгновенно отмахнулась от слов Парацельса, после чего взглянула на того,— Но ты действительно хорош. Я планировала использовать это на случай твоего Благородного Фантазма.

-Ох, спасибо, я польщен, что ты придумала целое специальное средство против моего Фантазма,— Парацельс улыбнулся Да Винчи приветливо,— Это действительно приятно.

-Парацельс, не прибедняйся,— Да Винчи закатила глаза,— Ты из тех людей, против которых я бы не рискнула сражаться без плана.

-У тебя есть план на сражение со всеми людьми,— Парацельс хмыкнул совершенно чуть-чуть знающе, словно бы ссылаясь на какую-то внутреннюю шутку, известную только им двоим.

-Одного нет,— Да Винчи помотала головой, после чего взглянула на продолжавшего стоять рядом элементаля земли, и ударила себя по лбу,— Ах да, точно, сражение!

-Ты ведь прервалась именно потому, что почувствовала, что мимо нас пробежала Монстр Франкенштейна?— Парацельс улыбнулся, глядя на девушку.

-Твоя внимательность иногда может раздражать,— Да Винчи ворчливо возвела глаза к небу и вздохнула,— Так что, продолжим?

-Продолжим,— Парацельс улыбнулся, после чего монструозная громада каменного элементаля бросилась вперед, позволяя Парацельсу отдалиться от противницы,— И прошу прощения...

Перчатка Да Винчи врезалась в руку элементаля, после чего, нарушая всякие законы физики — элементаль пошатнулся от столкновения. Однако Да Винчи была этому не рада, только закатив глаза к небу,— Когда ты извиняешься слишком много — ты начинаешь раздражать меня еще больше...

* * *

Удар Беллерофона смел карточных солдат как... Карточный домик.

Хотя столкновение Беллерофона Медузы и не могло распылить солдат до состояния, из которого те уже не смогли бы регенерировать — а даже если бы и могло, то Алиса просто призвала бы новых. Однако удар Беллерофона смог обеспечить Медузе именно те необходимые несколько секунд для того, чтобы прорваться к Алисе, оказавшись рядом с той.

Медуза была уверена в том, что для Алисы не составило бы труда принять удар Медузы на свое тело. Также, как для нее бы не составило бы труда сразиться лично. Алиса не была беззащитна. Совершенно не была.

Однако также Медуза знала, что Алиса не сделает этого. Потому, что "Алиса" не была Алисой. Не была "главным героем". Алиса, что была перед ней не участвовала в стихах и книгах.

И потому, когда кулак Медузы столкнулся с возникшим препятствием — та была готова к этому.

Впрочем, вся ее скорость лишь на долю мгновения опередила удар существа.

-Он стал под дерево и ждет...— голос Алисы был безэмоциональным, зачитывая строки,— И вдруг граахнул гром...

Монструозное существо, что появилось рядом с Алисой выдохнуло — после чего взревело с такой силой, что Медуза ощутила, как покачнулись ее ноги от звукового удара.

Сила, дикая и удушающая, ударяющая с мощью десятков ударов опустилась на плечи Медузы, заставив ту напрячься лишь для того, чтобы устоять.

-Летит ужасный Бармаглот,— голос Алисы договорил четверостишие,— И пылкает огнем.

Монструозное создание взревело вновь.

Это было кошмарное создание, будто бы кто-то взял тело гиганта и заменил голову того на каменную маску с примитивными, но пугающими символами, даровав тому непропорционально маленькие крылья, словно бы созданные из ветвей дерева, и руки и ноги, оканчивающиеся огромными перчатками и сапогами, подобным коре дерева.

Медуза ощутила, что мощь этого существа была просто абнормальной, превосходя любого Берсерка, что она знала, обойдя по своей голой давящей силе даже Геракла.

Медуза улыбнулась, после чего ее глаза сверкнули тусклыми золотыми искрами вновь.

Однако монструозное создание, Бармаглот, не бросилось в атаку вперед, как ожидала Медуза. Вместо этого Алиса сделала шаг вперед, взглянув на Медузу, заставив ту напрячься.

Если та решила сражаться все же самостоятельно — дело может серьезно осложниться...

-Что значит — "была"?— Алиса взглянула на Медузу внимательно.

-Хм?— Медуза нахмурилась, глядя на Алису.

-Я сказала, что твоя история печальна,— Алиса произнесла размеренно и спокойно,— Ты сказала, что она "была". Что значит — "была"?

Медуза замерла на секунду, оценивая следующий свой шаг, после чего выдохнула и улыбнулась,— Я говорю, что моя история была печальна, но теперь не является таковой.

Алиса взглянула на Медузу внимательно,— Ты вернулась в прошлое и изменила ее?

-Нет,— Медуза хмыкнула от идеи непроизвольно, после чего внимательно взглянула на Алису,— Я просто считаю, что моя история теперь не печальна.

-Почему?— Алиса взглянула на Медузу, ожидая ответа,— Ты была изнасилована Посейдоном, после чего проклята Афиной. Безусловно, существуют разные версии твоей легенды — однако это та легенда, с которой ты оказалась призвана, разве не так?

Медуза замерла на секунду, после чего выдохнула,— Это... Это было... Печально. Однако — я прошла через это и теперь печальное прошлое не тяготит меня.

-Хм?— впервые за все время действия Алиса показала человеческую эмоцию. Непонимание,— Ты — Слуга, Медуза Горгона. Законченная книга.

-Слуга, Медуза Горгона действительно законченная книга,— Медуза выдохнула и взглянула на Алису внимательно,— Но не я. Я — Медуза, Слуга моего Мастера, продолжаю жить.

Алиса медленно перевела взгляд,— Вот... Как?..

-Да, именно так,— Медуза улыбнулась в ответ, думая о своем Мастере.

Прошлое не изменить. И в ее прошлом было действительно много ужасных вещей. Сделанных с ней. Сделанных ей.

И Медуза приняла их в конце концов. Приняла себя такой, какая она есть.

Поэтому...

-Ты странная, Медуза Горгона,— Алиса медленно перевела взгляд,— Книга этого мира подошла к финалу... Осталось лишь несколько предложений эпилога... Однако — мне хотелось бы узнать о тебе больше.

-Возможно, в конце Сингулярности, если ты придешь в Халдею,— Медуза улыбнулась Алисе.

-Халдея...— Алиса моргнула.

Она не должна была знать, что такое Халдея. Даже Слуга, будучи призван в мир, не мог получить таких знаний...

Однако, всегда существовали исключения в любом правиле.

И потому Алиса улыбнулась,— Это было бы похоже на сон от которого мне не хотелось бы просыпаться...

-Это может стать реальностью,— Медуза улыбнулась Алисе.

-Возможно,— Алиса выдохнула, после чего взглянула на Медузу, после чего развернулась,— Мы уходим.

-Хм?— Медуза моргнула. Конечно, подобный исход также укладывался в ее идею, однако это даже несколько...

Расстраивало Медузу.

Ведь она планировала использовать свои способности на полную, разобравшись со своей противницей — и выжав из нее максимум возможного... Однако вместо этого...

Медуза выдохнула. Жаль, но, в конце концов, так было даже лучше — в конце концов, в следующий раз она может оказаться на безлюдном пустыре, где риск разрушить пару кварталов и попасться на глаза посторонним людям был бы значительно меньше.

Алиса, в конце концов выдохнула — после чего в ее руке появилась массивная книга, что была как минимум равна половине от ее тела по размеру — и, вероятно, весу.

Алиса выдохнула и перенесла взгляд на книгу,— А тем временем...

* * *

-Как было можно понять из моего рассказа — на это план моего Мастера кончается,— Шекспир выдохнул и откинулся на спинку дивана, глядя на Аинза.

Аинз нахмурился, глядя на того.

Первым же делом Шекспир заявил, что в данный момент находится под командным заклятием и не может напрямую раскрыть личность своего Мастера — однако принес книги, в которых содержится информация, что может подтолкнуть Аинза к этим размышлениям.

Как и полагается в этом случае — принесенная им стопка книг в данный момент покоилась рядом с Аинзом — дожидаясь Да Винчи, умственным способностям которой тот доверял гораздо больше, чем своим.

Аинз же задумался над тем, как именно он мог снять — или обойти командное заклятие противника.

Если бы он использовал магию очарования — то это бы определенно не сработало, поскольку командные заклятие физически лишали способность Слуги к разговору на определенную тему, это не было связано с их желанием или расположением к стороннему человеку. Конечно же, он мог бы попытаться снять заклятие с Шекспира — или напрямую залезть в его разум и память — однако использование заклятий столь высокого уровня потребовало бы от него скинуть его тело — и могло повлиять на самого Шекспира. Без практики контроля памяти и разума Аинз боялся повредить разум Слуги — а слишком сильное развеивание заклятий могло развеять самого Шекспира, что был призван Слугой — а потому мог считаться призванным существом-духом, которых также могли развеивать различные заклятия в его арсенале.

Иными словами, это был риск, который Аинз не желал брать на себя в текущих условиях, когда Шекспир выступал его возможным союзником.

-И все же,— Аинз выдохнул,— Почему ты решил предать своего мастера и помочь нам?

-Нельзя предать того, кому ты не хранишь верность,— Шекспир улыбнулся,— И, в конце концов, здесь дело касается вовсе не верности, а истории. История, в которой герой блуждает в потемках до своего печального финала, так и не узнав лица своего противника — третьесортная история, что может продержаться лишь на разрушении ожиданий, но отнюдь не сыщет любви читателей. Я же лишь желаю, чтобы в конце концов осталась не третьесортная история — а великий шедевр, что я мог бы добавить в список своих работ — не бульварный роман, которого я бы стыдился до конца своей жизни.

-Ах, вот как...— Аинз кивнул.

"У меня голова болит от его речи" — Аинз сдержал порыв помассировать виски.

-Я понимаю,— Аинз кивнул. Он действительно вроде как уловил примерный посыл речи Шекспира... Что-то о желании создать условия для хорошей сцены.

Иными словами...

"Чунибье" — Аинз выдохнул, глядя на Шекспира.

Обычно, конечно, чунибье касалось желания человека изображать из себя кого-нибудь вроде короля демонов или чего-то подобного...

Но желание не быть самому, а создавать условия для каких-то собственных фантазий...

Аинз вспомнил об НПС, запертом в сокровищнице Назарика, и помотал головой.

О да, Аинз знал кое-что о чунибье.

-Чего же ты хочешь в ответ?— Аинз взглянул на Шекспира внимательно.

-Я?— Шекспир удивленно взглянул на Аинза, после чего улыбнулся,— Ничего, кроме великолепной истории. Герой, сражающийся с непобедимым врагом в конце мира — что может стать более захватывающей драмой, чем гибель героя и гибель мира, переплетенные в едином сюжете? Пусть этот шедевр и будет кратковременным — вместе с тем, он станет вечным — действительно, великое творение, которым я буду восхищаться до конца своей — не столь, к сожалению, долгой — жизни.

Аинз выдохнул.

Многократно Шекспир упомянал о непобедимости своего Мастера и неизбежности конца, но каждый раз, стоило Аинзу только задать вопрос — как Шекспир уводил вопрос Аинза в сторону, оправдываясь командным заклятием...

Хотя Аинз был абсолютно уверен в том, что командное заклятие не захватывало так много памяти и разума Шекспира, чтобы не позволить тому ответить на вопрос Аинза.

Однако рисковать возможным союзником для удовлетворения своего любопытства Аинз не считал нужным — возможно, Шекспир действительно не мог ответить на вопрос Аинза — однако использования очарования однозначно бы испортило отношения Аинза с ним...

Аинз задумался, глядя на Шекспира, после чего выдохнул, глядя на того.

-Ох!— Шекспир, однако, мгновенно поднялся,— Как мне стало только что известно — моя дорогая подруга направляется к Мастеру. Мне стоит поспешить — в мои планы так сильно не вписывается обнаружение моего предательства... Пусть моя жизнь и будет коротка — я не желаю укорачивать ту еще сильнее!

-Конечно,— Аинз кивнул Шекспиру, после чего поднявшись, бросил на того взгляд.

Был Шекспир ему союзником? Был ли он ему противником?

Аинз не знал, чего ему стоило ожидать от Шекспира...

Однако...

"Почему-то я уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет" — Аинз был странно уверен в этом.

* * *

Выписка из "Анализ легендарного драконоборчества и его истории":

...Наиболее распространенное толкование дохристианских легенд о победе над драконом чаще всего соотносится с победой над смертью, ритуалом взросления, либо же с ритуалом "перерождения" и "принятия новой жизни" — в частности, дракон часто олицетворяет собой традиционный ритуал замужества, "похищение невест", из-за чего победа над ним часто толкуется как победа над смертью, как возвращение возлюбленной, либо, в конце концов, как обретение "сокровища" за прохождение испытания, "сражения с драконом" — из-за чего в западной мифологии практически невозможно встретить никакое положительное толкование дракона еще в дохристианские времена. После же распространения христианства — что дополнительно связало образ дракона с образом Змея-Искусителя или же Дьявола — образ драконоборчества стал образом не только совершения благого дела — но и противопоставлением Дьяволу — в результате чего широко известен, например, образ драконоборца — Святого Георгия.

Впрочем, ввиду ранней политики христианской церкви, взаимодействующей с традиционными верованиями дохристианских народов европы более интегративно, нежели в более поздние времени — на данный момент не так уж сложно встретить информацию, в качестве примера, о единости легендарного героя Зигфрида и Святого Георгия — что, безусловно, было создано для облегчения интеграции германо-скандинавского язычества в христианство, либо же переложенные мифы о сражении Зигфрида с легендарным драконом Фафниром таким образом, чтобы "пересечь" истории двух легендарных героев, в частности, путем "перемещения" Фафнира на территорию Франции (Орлеан в частности), где и произошло сражение драконоборца. Более того, не так сложно найти версию легенды, в которой Святой Герогий и Зигфрид все же являются различными лицами — однако будучи оба драконоборцами разделяющими единую цель, в которой Зигфрид проиграл Фафниру в бою и был проклят, так, что Святой Георгий исцелил того от проклятия, после чего отправился на бой с Фафниром вместе с тем. Позже, демонстрируя большую схожесть с христианским фольклором и легендой о Дьяволе, Фафнир принимает форму человека (демонстрируя демонические, а не классические драконьи черты) — что не дает возможности Зигфриду нанести удар — однако Георгий раскрывает драконью суть Фафнира Зигфриду (вероятное толкование в "раскрытие глаз" язычникам путем проповедования христианства), позволяя тому нанести свой удар, уничтожив дракона ценой своей жизни (вероятно, ввиду имеется искупление неправедной жизни язычника и перерождение в виде христианина), что, безусловно, крайне характерно для ранней германо— и скандинаво-христианской мифологии...

* * *

При слове Ассасин обычно человеку представляется фигура, закутанная в темный плащ, скрытое под маской лицо, невидимый убийца, держащий короткий кинжал, совершенно не подходящий для открытого боя, но идеально подходящий для скрытного убийства.

Большая часть убийц реального мира, конечно же, не подходили к этому образу — серийные маньяки или гневливые задиры, переступившие черту не выглядели таким образом.

Большая часть убийц из класса Ассасинов, что могли быть призваны Мастером в Войне Святого Грааля также не соответствовали этому показателю — среди Ассасинов-Слуг встречались различные люди — ниндзя, маги, герои романов и богини.

Иными словами, шанс на то, что призванный Слуга, даже из класса Ассасинов будет соответствовать этому образу был весьма мал.

И все же, Хассан-ибн-Саббах, глава клана Ассасинов, также известный как Хассан Проклятой Руки, подходил к этому образу до последней точки.

Черный изорванный плащ, скрывающий черты его тела. Костяная белая маска, скрывающая черты его лица. Небольшие темные кинжалы, во множестве своем припрятанные в самых различных складках его длинного плаща. И, конечно же, выдающаяся скрытность, отмеченная А рангов среди его навыков создавали из него практически идеальную иллюстрацию слова "Ассасин", которым он мог видеться в представлении обычных людей.

Единственное, что разительно выбивалось из его образа убийцы без тени сомнений был его разум.

Конечно же, существовало множество представлений о том, кем мог быть убийца. Холодный отдаленный от людского общества гений, видящий людей подобно скоту. Озлобленный и мелочный мститель, обезумевший от гнева. Или непредсказуемый маньяк, чьи цели и мотивы также изуродованы, как его представление о мире и реальности.

"Надеюсь, Лорд-Магу это будет полезно" — именно с такими мыслями ужасающая фигура Хассана выскользнула из вентиляционного люка, после чего направилась к лежащим рядом записям.

На крупном листе бумаги было выведено несколько строк аккуратным почерком — малозначительные для стороннего наблюдателя шифры цифр и букв, которые для самого Хассана, впрочем, представляли весьма понятную и простую запись.

"Вентиляционный доступ над комнатой основного реактора слишком незащищен" — Хассан аккуратно отметил про себя, после чего потянулся своей единственной работающей рукой за обычной шариковой ручкой — "Болты практически все проржавели, и если противник решит пробраться внутрь..."

Так коротал свои дни Хассан Проклятой Руки.

Хотя любой Слуга Аинза мог пожаловаться на то, что оставшись за бортом Сингулярности, в Халдее, досуг его был скучен — Хассан был не из таких.

Скука произрастает из безделья — а безделье есть упущенное время. Упущенное время есть нереализованные возможности, а нереализованные возможности это допущенные ошибки.

Хассан-ибн-Саббах не был полностью лишен определенной доли гордости за свои заслуги и за свои дни, проведенные в качестве главы клана Ассасинов, а потому не любил допускать ошибки.

Конечно, Хассан не был роботом — он также отдыхал, и, если бы кто-либо решил спросить Хассана — тот мог бы с некоторым смущением признаться, что отдыхал, возможно, дольше положенного.

В конце концов, он мог тратить на сон четыре часа в день, уму непостижимо для Слуги, которому сон вовсе не нужен!

Еще, подумать только, он мог провести в медитации на целых полчаса больше, чем ему было положено во время его жизни!

И даже больше, целых два часа в неделю он мог позволить себе расслабиться в объятиях с книгой — или даже в разговоре с Серенити!

Хассан помотал головой, стараясь отогнать подобные постыдные мысли от его разума, чтобы сконцентрироваться на работе.

В то время, что Хассан не тратил на совершенно излишнюю роскошь, вроде отдыха — которым, как тот сам считал, он пользовался напрасно ввиду отсутствия необходимости отдыха и крайней незатруднительности своей текущей работы — Хассан занимался полезной деятельностью.

Ведь только на первый взгляд кому-либо могло показаться, что в Халдее не было занятия. Нет, занятий, безусловно, было много — просто не тех, о которых задумывались Слуги.

В конце концов, маловероятно, что какие-либо из Слуг уже переживали о том, что им не удастся спасти мир и предотвратить катаклизм, приведший к гибели человечества. Да и, говоря начистоту, Хассан считал, что любой, кто мог провести рядом с его Мастером более часа легко пришел ы к абсолютно тому же выводу.

И если разрешение катаклизма более не волновало Слуг — им стоило бы задуматься о том, что произойдет после разрешения катаклизма.

Конечно, говоря на чистоту, сам Хассан не был так уж уверен в том, что именно произойдет после разрешения Сингулярностей и каковы были планы его Мастера относительно мира, что будет возвращен из пепла — однако существовали вопросы, которыми следовало озаботиться в любом из случаев.

Именно поэтому сейчас Хассан имел представление о вентиляционной, охранной и пожарной системе Халдеи достаточное для того, чтобы указать на каждый из возможных путей их дестабилизации. Чем, конечно же, Хассан и занимался периодически — составляя подробные отчеты, что ложились на стол Ольге-Марие с некоторой периодичностью. Сама шеф, честно прочитывая отчеты, впрочем, обычно лишь кивала с умным видом понимающего руководителя и добавляла в список своих будущих дел необходимость исправить проблемы.

Хассан был доволен подобным результатом — поскольку вне зависимости от исхода его деятельность в Халдее была полезной и продуктивной, не в пример некоторым иным Слугам, предпочитавшим бесполезное времяпрепровождение.

Поэтому, кивнув сам себе, Хассан остановился на секунду, взглянув на список найденных уязвимостей Халдеи, и выдохнул, направившись обратно к вентиляционному отверстию, намереваясь разобраться со всеми оставшимися участками вентиляции, что он еще не проверил.

И именно в момент, когда сам Хассан был готов отправиться на исполнение самолично взваленной на него миссии тренированный слух Ассасина уловил тихий стук.

Хассан замер.

Хотя месторасположение личной комнаты Хассана не было тщательно скрываемой информацией — практически никто и никогда не посещал его комнату. В конце концов, Хассан практически никогда не находился в той — и более того, Хассану было сложно даже представить, кому из всех людей или Слуг могло понадобиться встретиться с тем лично.

Поэтому на секунду Хассан ощутил заинтересованность в личности неизвестного посетителя...

После чего, словно бы решив, что тихий и вежливый стук не помогут тому добиться аудиенции с владельцем комнаты, неизвестный посетитель выдохнул — и с дробящим грохотом дверь в комнату Хассана открылась, лишь чудом удержавшись на своих петлях, врезавшись в стену, что позволило Хассану определить посетительницу еще до того, как тот смог услышать ее мелодичный, но отравленный презрением голос,— Как же долго я искала бегающую по вентиляции крысу — а, оказывается, нужно было смотреть в этой комнате.

Оскорбление Каинавель прошло мимо ушей Хассана также легко, как вода, огибающая камень, заставив того спокойно взглянуть на посетительницу,— Каинавель.

-Единственная на весь белый свет,— спустя секунду в проходе комнаты Хассана появилось сперва пышное платье, прикрывающее ноги, затем длинные, ниспадающие практически до самой земли волосы — и лишь затем сама Каинавель.

Впрочем, стоило Каинавель все же найти взглядом Хассана, как ее выражение лица превратилось в улыбку,— Добрый день, Хассан. Давно не виделись.

-Возможно, недостаточно давно,— Хассан ответил спокойно, глядя на посетительницу.

Если бы кто-то попытался найти общие точки соприкосновения, глядя на Каинавель и Хассана, то несчастный искатель бы потратил бы немало времени, не придя ни к чему более конкретному, нежели "оба Слуги одного Мастера" или "оба Слуги, оставшиеся в Халдее". Ни к какой иной информации не пришел и разум Хассана, потому тот внимательно взглянул на Каинавель,— Чего ты хочешь?

-Весь в делах,— Каинавель фыркнула, глядя в лицо — а точнее, в маску Хассана, после чего перевела взгляд на скромно стоявший в углу столик, на котором покоились записи о состоянии Халдеи,— Ты занят чем-то сейчас?

-Да,— Хассан ответил искренне,— Исследую вентиляцию в Халдее. Для помощи Лорд-Магу.

И хотя Хассан определенно не был магом ни в своей прошлой, ни в своей текущей жизни — любой, кто видел бы случившееся счел бы произошедшее актом истинной магии.

Казалось, для Каинавель одно упоминание ее Мастера было в десятки раз более опасным, нежели любая Истинная Магия — взгляд Каинавель на секунду обратился в испуганный, на случай, если ее действия могли вызвать какие-то затруднения в выполнении плана Аинза — прежде чем та все же выдохнула.

-Хорошо,— спустя еще мгновение тень Каинавель колыхнулась — и несколько теневых существ, подобных летучим мышам выпорхнули из ее тени, спустя мгновение просочившись сквозь вентиляционную решетку,— В таком случае мои фамильяры займутся этим. Теперь ты не занят.

Хассан моргнул, после чего кивнул,— Хорошо.

Предположить, что Каинавель постарается забрать себе заслуги Хассана было легко, однако Хассана не беспокоило подобное развитие событий. В конце концов, если бы он хотел получить от своего Мастера преференции — он бы обратился к тому с просьбой разрешить ему заняться подобным делом, а не занимался бы подобными деяниями за спиной Аинза. К тому же, в конце концов его волновало лишь выполнение задачи, а не получение каких-либо наград за это, так что если Каинавель могла выполнить его задание за него, более того, с более высокой эффективностью и скоростью — Хассан мог только кивнуть на это, после чего заняться поиском нового подходящего тому занятия.

-Итак,— Каинавель выдохнула спустя секунду и взглянула на Хассана внимательно,— Мне нужно, чтобы ты нашел двух Сестер-Горгон.

Хассан взглянул на Каинавель, ожидая объяснений,— Хм?

-После своего... "Конфликта" с моим дражайшим Мастером,— Каинавель показала кавычки руками,— Те обрели чудесную, но раздражающую способность определять как мое местоположение — так и мое желание встретиться с ними... И избегать мен.

-Не представляю, как я могу помочь тебе с этим,— Хассан ответил вежливо, но холодно.

На эти слова Каинавель только закатила глаза, словно раздосадованная тем, что ей придется объяснять прописные истины Хассану,— Ты найдешь их и задержишь их до того момента, как приду я.

Хассан моргнул от командного тона девушки,— Технически говоря, я могу сделать это. Но мне нужна причина, почему должен следовать твоим указаниям и сделать это.

На эти слова Каинавель лишь взглянула на Хассана,— Это необходимо.

Хассан взглянул на Каинавель неубежденно.

Конечно, та не сделала бы откровенной глупости. Не решилась бы убить Слуг Аинза, даже впавших в немилость Аинза — по большей части из страха возможного возмездия, нежели из иной причины — но все же бы она бы не совершила настолько предательского действия. Вряд ли бы она решилась даже ранить их — без официального дозволения Мастера.

Но для Сестер Медузы не требовалось физического воздействия — хотя Хассан практически и не поддерживал контакта с другими Слугами, за редким исключением, даже ему было сложно не заметить текущего состояния Горгон.

Достаточно было лишь незначительного эмоционального и психического давления для того, чтобы заставить их забиться в страхе или спровоцировать панический приступ — и на подобное Каинавель была более чем способна — и совершенно не стеснялась доводить до бессильной злобы или слез обиды Слуг даже в значительно более устойчивом психическом состоянии.

Однако, словно читая мысли Хассана, Каинавель махнула головой,— Я не собираюсь их третировать и давить... Даже больше, мне нужно обсудить с ними — и, кстати говоря, с тобой пару очень важных вещей.

-Хо?— Хассан непроизвольно поднял одну бровь — или, скорее, совершил жест, подобный этому у людей, чье лицо не было срезано в прошлом.

Каинавель и серьезный разговор, еще и со Слугами...

В голове Хассана медленно, но неуклонно всплывали только мысли о том, что в этом пазле не хватало какого-то важного куска.

-Это касается Аинза,— и все резко встало на свои места.

Хотя магия одного упоминания об Аинзе служила для Каинавель подобно самому сильному командному заклятию — оно же работало и на Каинавель, поскольку одно упоминание имени Мастера могло подкрепить слова Каинавель, служа некой невероятной печатью на ее речи, подтверждающей правдивость ее намерений. После упоминания имени ее Мастера Каинавель просто бы не рискнула делать что-то большее, чем ее обычное общение — и хотя для Горгон хватило бы, возможно, и этого — это было лучшим доказательством того, что дело, что та желала обсудить с тремя Слугами было серьезным.

-Хорошо,— Хассан кивнул, после чего перевел взгляд,— Но тебе придется объяснить мне, в чем именно заключается дело.

-Неужели ты с лицом срезал себе еще и уши?— Каинавель закатила глаза,— Я же сказала, что разговор касается нас всех.

"Это точно доказывает, что она не под контролем разума" — Хассан выдохнул, после чего кивнул,— Хорошо, этим можно заняться.

* * *

Каинавель выдохнула раздраженно.

За свою долгую жизнь в качестве богини та успела привыкнуть к совершенно естественной мысли, что существам ее уровня были положены определенные преференции.

Да, может быть ей так и не удалось достичь пантеона силы и власти, после чего ее имя стало бы проклятием и благословением на устах народов и героев, однако Каинавель все же свыклась с тем, что некоторые черты ее существования отличались от подобных, свойственных существам "низкого" происхождения, и потому неприятное напоминание о ее текущем положении для Каинавель в данный момент, собственно говоря, и было неприятным.

Например, необходимость ждать отмашки, как стоящий на старте марафонец, ждущий сигнала от судьи.

Если бы Каинавель была в своей полной силе, в своем полном праве — она бы не стала ждать, а просто насильно бы пробилась к сестрам-Горгонам, при необходимости магией обездвижив последних.

Хотя, если бы Каинавель была в других условиях то та вовсе бы не занялась ничем подобным — ни поиском Горгон, чья полезность даже в качестве живых щитов или подставки под ноги была сомнительна — ни обдумыванием планов, ни общением с кем-то настолько незначительным, как Слуги.

Но, как это обычно и бывает, это были лишь отвлеченные размышления на отвлеченные темы, что не имели ничего общего с объективной реальностью, в которой Каинавель обнаружила себя в данный момент.

Ведь, к сожалению, именно в сложившейся ситуации Каинавель была обязана думать, говорить со Слугами и даже унизительно ждать отмашки от Хассана, словно бы именно он в данный момент обладал властью на ее судьбой — а не превосходившая того по всем параметрам Каинавель.

И потому, как бы сильно не истекала желчью и презрением в данный момент Каинавель — той приходилось ждать, как послушной собаке ждущей отмашки хозяина.

Хотя, конечно же, Каинавель бы убила любого, кто посмел бы указать на схожесть подобных сравнений.

Но, к счастью ожидание Каинавель продлилось не особенно долго — и спустя всего десяток минут та ощутила, как беспокойная кровь Горгон на периферии ее восприятия успокоилась немного, обманутая словами или действиями — Каинавель было плевать, чем именно — Хассана — после чего направилась в сторону трех Слуг.

В любых иных условиях Каинавель бы посмеялась бы над тем, как легко было манипулировать Хассаном, стоило только упомянуть имя его Мастера и важность встречи — однако нельзя было сказать, что Хассан был не прав, а Каинавель была настолько глупа, чтобы не понимать, что значит упоминание имени Аинза в текущих условиях.

Ведь даже если предположить, что Аинз действительно невзлюбил за что-то сестер-Горгон и их убийство могло сойти с рук Каинавель — то упоминание и осквернение имени Аинза определенно нет. И потому Каинавель была абсолютно серьезно настроена на то, чтобы не опорочить имя ее Мастера своими словами и действиями...

Впрочем, это не гарантировало, что ее дальнейшая речь обязана быть милой, дружелюбной и полностью правдивой.

Только "достаточно" правдивой, чтобы не опорочить ее Мастера и не создать тому негативной репутации, но вполне допустимо ложной для того, чтобы добиться своей цели.

И потому, на секунду, прежде чем войти в одну из множества совершенно обычных комнат, раскиданных по Халдее, Каинавель допустила злую ухмылку — прежде чем полностью стереть ту со своего лица.

Первым, что предстало перед ее глазами была комната, настолько обычная и серая, что даже попытка описать ее оказалась бы совершенно вульгарной — после чего спина Хассана, что обернулся на звук открывшейся двери, глядя на Каинавель — и, в конце концов, две сестры-Горгоны.

Божественной была их удача или нет в те моменты, когда им обеим удавалось избегать встреч с Каинавель, было абсолютно не важно, учитывая, что на текущую секунду их удача определенно кончилась.

Впрочем, Каинавель также прекрасно понимала пределы допустимой дерзости в текущей ситуации и потому вместо более веселого — с ее точки зрения — приветствия вроде "я помню, что одна из вас является сгнившим куском мяса и костей, но я забыла какая" — Каинавель ограничилась сухим,— Наконец-то я добралась до вас.

Стоило отдать двум сестрам должное, появление Каинавель они все же почувствовали чуть раньше, чем она предстала перед их взглядом — но стоило также и отметить, что лишившись возможности отступления, к счастью Каинавель перекрытой телом Хассана, те продемонстрировали наиболее жалкие свои черты.

Сфено — или это была Эвриала, две сестры не отличались друг от друга практически ничем — забилась в самый дальний угол, словно бы ребенок, увидевший жуткого монстра, едва не свернувшись в позу эмбриона, обхватив свои колени, глядя на Каинавель немигающим взглядом застывших в страхе зрачков.

Каинавель удержалась от того, чтобы совершенно неаристократично хохотнуть от осознания того, насколько же сильно действия Аинза — чем бы они не были — повредили разум девушки. Предательство, ха? Тот дрожащий кусок мяса и голого страха, что остался от Слуги теперь был не способен не то, что на предательство Аинза, но даже на испытывание каких-либо эмоций, кроме страха. Отлично.

Впрочем, вторая сестра — Каинавель вечно путалась в их именах — все же смогла перебороть дрожащую часть себя, что сейчас кричала той в ухо о необходимости бежать на другой край света, забыв и бросив все, что ей было дорого, и сделать шаг вперед,— Что тебе нужно?

Каинавель хотела бы вырвать язык Горгоне, однако в текущей ситуации это, естественно, было вне всякого обсуждения, поэтому Каинавель смогла сдержать себя, ответив, возможно, самым дружелюбным тоном, что ей удавалось создать в своей жизни,— Можешь расслабиться. Если бы я хотела вас убить — вас не спасли бы никакие трюки, которыми вы пользовались ранее.

И, конечно же, Каинавель не врала. И, конечно же, Горгоны это понимали.

Каинавель непроизвольно скривилась от мысли о Баале, но иногда и в его заполненной мыслями бессмысленной сложности ради самого усложнения рождались неплохие фразы — "Чтобы сделать ложь правдивой — добавьте на три четверти самой гнусной лжи одну четверть правды."

-Чего тебе нужно от нас?— возможно, одна из сестер даже смогла бы произнести сказанное уверенно — если бы не дрогнувший в последний момент голос, когда взгляд Каинавель столкнулся со взглядом Горгоны.

Каинавель выдохнула,— А разве вы можете мне что-то дать?

Горгона сглотнула вязкую слюну, осознавая суть сказанного, прежде чем взгляд Каинавель коснулся Хассана на секунду, вернувшись обратно.

-Я буду говорить кратко и по делу,— Каинавель вздохнула, после чего бросила взгляд на Хассана,— Скажем так, почему вы меня избегаете — я вполне понимаю.

После этих слов бездушный кусок мяса, когда-то носивший имя Сфено, дернулся в углу — после чего Каинавель вздохнула.

Хотя сравнивать Каинавель и Аинза было некорректно — на определенном, примитивном уровне, что могли прочувствовать Слуги, они были похожи, и чтобы не случилось именно в тот судьбоносный момент — поселившийся навсегда в сердцах Горгон страх заставил тех опасаться кого-то похожего на Аинза со всей возможной силой.

Это, кстати говоря, и было лучшим вариантом, поскольку однозначно указывало на то, что те не вступали до того в контакт не только с Каинавель, но и с Баалом.

-Психиатром на решение личностных проблем меня тоже в Халдею не нанимали, но ситуация такова, что вы сейчас скорее бы отправились бы на службу к какому-нибудь Темному Владыке, чем к своему Мастера,— Каинавель хмыкнула,— Не могу сказать, что не понимаю причин... Или что не поступила бы также на вашем месте — да и на своем... Но дело заключается в том, что вы и сами понимаете — сбежать от Аинза у вас не выйдет. Никак.

Двое Горгон вздрогнули синхронно, заставив Каинавель внутренне ухмыльнуться.

-Это первая новость,— Каинавель для наглядности подняла вверх руку, выставив первый палец, после чего второй,— И, насколько я понимаю, вам очень серьезно не повезло впасть в немилость к Аинзу. Это вторая ваша очень большая проблема.

-Любое существо, мозгов в котором больше, чем чайная ложка обычно понимает, что пересечение путей с Господином — очень плохая идея. Но вам не повезло впасть в немилость Мастера,— и здесь начиналась главная часть разговора Каинавель,— И, должна сказать, что мой господин милостив и всепрощающ — но не к своим врагам, список которых короток — и теперь по огромному недоразумению содержит ваши имена.

Конечно же Каинавель понимала, что если бы Аинз счел бы сестер-Горгон своими врагами — те были бы не просто убиты, а убраны из всех параллельных миров и историй таким образом, чтобы даже ретроактивное изменение мира не смогло бы вернуть их в реальность — а возможно даже так, чтобы сама мысль о их существовании исчезла бы из разума всех сущностей этой вселенной и все параллельных — однако даже испытав на себе крупицу возможностей Аинза Слуги редко понимали, насколько глубока была пропасть между ними и насколько радикально отличались понятия "враг" для него и для них. На этом недопонимании Каинавель и планировала построить свою стратегию.

-И скажу честно, мне абсолютно плевать на то, будете ли вы убиты или нет,— очередная порция правды,— Однако я преклоняюсь перед моим господином. Процветание господина — мое процветание. И потому я прибыла сюда для того, чтобы предложить вам сделку.

-Хассан,— Каинавель обратилась к молчаливому Ассасину,— Это касается и тебя. К счастью, тебе повезло не стать врагом моего Мастера — но я думаю, тебя также заинтересует то, о чем я хочу рассказать.

-Дело в том, что мой господин, безусловно, гениален, могущественен выше всякого понимания, но, к моему великому сожалению — не лишен недостатков,— Каинавель почти подавилась последней фразой. Недостатки Аинза, ха-ха...— Он доверяет людям и слишком легко прощает им их прошлые прегрешения. Я — как пример последнего. Баал — как пример первого.

-Думаю, если я скажу вам о том, что Баала я знала еще до призыва — вы не удивитесь,— Каинавель хмыкнула,— Однако дело касается также и того, что именно я знала о нем. Баал — демон. Это вам известно.

Дождавшись неуверенного кивка от говорившей сестры Горгоны — и того момента, когда забившаяся в угол сестра перестала дрожать, Каинавель продолжила,— И я знаю, в последнее время среди людей начали появляться странные идеи, что у демонов есть свой моральный кодекс, или уникальная этика... Это все чушь. Демоны это зло — и это говорю вам я, а я о своем моральном компасе осведомлена поболее некоторых.

Каинавель улыбнулась, продолжая мешать правду и ложь в выверенных пропорциях,— Если говорить о том, кто может причинить больше вреда за одно действие из нас двоих — то победительницей в этом состязании выйду я. Не буду скрывать, вырезать город из-за плохого настроения для меня не поступок, которого я бы могла стыдиться. Однако Баал намного опаснее меня в длительной перспективе.

-Если сказать, что моим личным планом в длительной перспективе является подчинение какой-нибудь небольшой страны и обеспечение себе жизни роскоши — то цель Баала это уничтожение человечества. Не из необходимости, сколько просто из желания причинить как можно больше боли и страданий этому миру. Просто потому, что все демоны — говнюки.

-И мой благочестивый и милостивый господин верит в то, что Баал может поддаться на уговоры и в конце концов прийти к какому-нибудь мирному соглашению,— Каинавель не секунду стало смешно от мысли о том, что Баал мог обмануть Аинза, но та продолжила свою мысль, не меняя выражения лица,— Но ситуация такова, что Баал предаст Мастера. И если убийство кого-то вроде вас для Аинза не сопряжено ни с какими рисками — то убийство Баала превратит большую часть этой планеты в выжженную пустыню. Что в мои планы по обеспечению себе роскошной жизни никак не входит.

-Убийство его сейчас было бы идеально, но к сожалению — мой господин милостив, а потому бывает слеп,— Каинавель искренне надеялась, что ее слова не дойдут до ушей ее Мастера,— И потому убийство Баала — на данный момент — остается недопустимым. Однако это не значит, что это все, что можно сделать сейчас.

-И если я верю в то, что Хассану не потребуется больше разъяснений от меня,— Каинавель бросила взгляд на Ассасина, после чего на Эвриалу — и даже на медленно переставшую дрожать Сфено, что отпустила свои колени, глядя на Каинавель внимательно, после чего продолжила,— То для вас у меня есть предложение. Вы поможете мне... Помешать Баалу добиться большего, чем то, что он уже имеет — а я, в свою очередь... Могу попросить моего Мастера дать вам еще один шанс на спокойную жизнь.

Каинавель улыбнулась, глядя на Эвриалу.

На лице Горгоны мелькали эмоции — непонимания, заинтересованности, страха, однако...

-Что именно ты предлагаешь,— Эвриала задала вопрос.

"Поймана" — Каинавель расплылась внутренне в зловещей улыбке.

Что же, ха, Баал был мастером планов, противопоставить которому что-либо в плане интриг было сложно...

Однако не стоило забывать любимый способ Каинавель, которым она частенько разбиралась со всеми предыдущими проблемами в ее жизни.

Простая наглая сила.

"Ну что, Баал, ты решил, что ты один можешь играть в эту игру?" — Каинавель хмыкнула внутренне — "Хорошо, сосунок... Давай же я научу тебя секрету и открою тебе тайну — чему я успела научиться за свою жизнь богини."

* * *

Благородный Фантазм: Владыка Крови

Обладатель: Каинавель

Классификация: Анти-Человек

Дальность: 0-99

Ранг: C

Первый из трех Благородных Фантазмов Каинавель. Отражение ее легендарного статуса Старшей Крови, что был утерян после победы Аинз Оал Гоун над ней и ее мистического контроля над всей кровью в качестве истинного предка всех вампиров.

Оригинальный ранг этого Фантазма — A++ (Анти-Армия), однако после утери статуса Старшей Крови Каинавель потеряла возможность одновременно воздействовать на тысячи целей, из-за чего в данный момент этот Фантазм является строго единичной способностью.

Впрочем, даже там этот Благородный Фантазм достаточно силен, поскольку Каинавель способно использовать кровь для множества вещей — собственной регенерации, усиления своей магии или атаки. К тому же этот Фантазм одновременно с тем может управлять действиями цели, в прямом смысле перехватывая контроль над всей кровью цели — включая ту, что разлита по мышцам цели — и может служить в качестве достаточно сильного атакующего Фантазма, поскольку, игнорируя внешние защитные способности цели способен кровь атаковать своего носителя изнутри — вырываясь кольями внутри тела, мгновенно вскипев, или разорвав сердце или мозг цели неостановимым приливом. Впрочем, любимым способом использования этого Фантазма в качестве атаки для Каинавель остается возможности вырвать всю кровь из тела жертвы, оставив только пустую иссушенную оболочку, поглотив кровь.

Впрочем, утеряв свой абсолютный титул Старшей Крови, сила этого Фантазма значительно ослабла, из-за чего на данный момент существует несколько возможностей избежать его силы:

1) Не иметь крови вовсе или не полагаться на кровь. Это главная защитная сила против этого фантазма — Слуги, чье существование не полагается на физическое тело и слуги с механическим телом, логичным образом, не подвержены контролю крови вовсе.

2) Иметь защитные способности, не полагающиеся на внешнее воздействие. Концептуальные способности и магические ритуалы защиты также эффективны против этой способности — хотя доспехи и внешние барьеры абсолютно бесполезны.

3) Обладать совершенным контролем над собственным телом. В частности, именно благодаря этому способу Альтера могла сопротивляться воздействию Каинавель, обладая совершенным контролем над свои телом благодаря Телу Атлета и Знаку Звезд. 4) Быть значительно сильнее Каинавель. Достоверно на данный момент Каинавель встретила лишь одно существо, что было бы сильнее ее самой.

* * *

Хотя существует несколько возможных взглядов на истинную природу Слуг — мало кто из разбирающихся магов стал бы спорить с тем, что Слуги так или иначе воплощают в себе определенную легенду.

И все же, при описании сражения двух Слуг мало кто из даже самых впечатлительных магов использовал бы большее, нежели "сражение двух Слуг".

Однако сражение Да Винчи и Парацельса воистину нельзя было назвать ничем иным, кроме столкновения двух легенд.

Великий маг против великого мага. Гениальный ученый против гениального ученого. Герой против героя.

Элементаль земли, в чье ядро было интегрирован философский камень — катализатор такой мощи, что многие маги современности без раздумий пожертвовали бы всем, чтобы его получить — был сравним по своей силе с неплохим Слугой класса Берсеркера. Его движения не блистали особым изяществом или отточенным стилем — сколько простой грубой неотесанной мощью. Согласно всякой логике даже самые сильные Слуги не смогли бы просто так принять подобный удар.

И все же, Да Винчи, что, согласно всем стереотипам о классе Кастеров, обладала весьма не впечатляющими, даже для магов, физическими параметрами выставила руку под удар огромного элементаля — после чего, вопреки всяческим законам физики громада гранита пошатнулась и заскрежетала, после чего совершила некое движение, аналогичное шагу назад, глядя на то, как разлетевшаяся в крошку рука фамильяра начинает медленно собираться обратно.

"Хм..." — Парацельс внимательно оглядел движения Да Винчи, подмечая самые мельчайшие детали — "Значит... Хм, она использовала всю кинетическую энергию от удара элементаля, мгновенно собрав ее обратно и направив противоположно... Отличная стратегия — элементаль земли, поглотивший философский камень не тот противник, которого можно легко победить, используя обычные методы атаки... Обратить его же собственную силу, равную его прочности, против него самого — самое простое и логичное из возможных действий."

Впрочем, эта мысль не заняла и десятой доли секунды в разуме Парацельса, исчезнув столь же быстро, как и появившись, уступая место тактическим планам и разуму, собирающему из сложнейших деталей великие заклятия на ходу.

-О, ветер!— поднявшийся смерч легко бы мог стать главной темой новостных заголовков национальных газет на несколько недель, если не месяцев, но для обеих сторон представлял из себя не более, чем отвлекающий маневр,— О, огонь!

Спустя еще мгновение поднявшийся вихрь заплясал огненными искрами, превращаясь в огненное инферно, пожирающее все на своем пути — после чего обрушился на Да Винчи.

Спустя еще мгновение невесомая белесая дымка поднялась вокруг Да Винчи, словно небольшое облако пара, однако столкнувшийся с ней вихрь, стоило тому лишь попытаться поглотить дымовую завесу, рассыпался, словно бы утеряв всяческую оболочку, превратившись в жаркий ветер, прошедший волной во все стороны.

"Хм..." — Парацельс на секунду отвлекся на размышления — "Разрушение магии... Это не тот навык, который можно часто встретить у Слуг."

Разрушение магии было действительно не тем навыком, что легко бы нашелся даже у знаменитого Слуги в запасе — на самом деле Парацельсу даже сложно было вспомнить, у кого из Слуг действительно имелся этот навык — однако для Да Винчи это было не важно.

Величайшая сила Да Винчи крылась...

Ну, если бы Парацельс говорил на чистоту, то у Да Винчи было слишком много черт, которые можно было бы назвать ее "величайшей силой" — подготовка, интеллект, внимательность, магическое мастерство, союзники, опыт, ее Благородный Фантазм... Но конкретно в этом случае Парацельс имел ввиду ее навык, Прирожденный Гений.

Не уходя в дебри мистической подоплеки этого навыка и не расписывая всех его особенностей, вкратце его описание звучало бы так — "пока это способность достижима человеческим разумом и усилиями — она может быть получена Да Винчи не прикладывая никаких усилий". Такова была сила Гения Гениев.

Иными словами, хотя способности произрастающие из каких-либо специфических условий — скажем, из обладания определенным предметом, совершения определенных подвигов или условий рождения, как Божественность, были недоступны — до тех пор, пока навык оставался "достижимым для человека хотя бы в теории" — Да Винчи могла воспользоваться им.

Поэтому способность вроде "Магической защиты" или "Разрушения магии" могла быть получена Да Винчи буквально по щелчку пальцев, когда Да Винчи в ней нуждалась, и отброшена, словно ненужный балласт, спустя мгновение после того, как Да Винчи она перестала быть нужна.

Иными словами, помимо десятков описаний Да Винчи, каждое из которых содержало бы в себе слово "невероятный", Да Винчи была и оставалась одной из величайших Слуг в классе "анти-Слуга".

Сложно было даже представить, какой Слуга мог посоревноваться с той в объеме контр-способностей и контр-тактик, что он мог легко выставить на поле боя... Разве что Гильгамеш — что, впрочем, было мало связано с его навыками.

Однако...

Парацельс заметил, как спустя мгновение заминки, Да Винчи уклонилась от удара элементаля, после чего нанесла по тому резкий удар — что, вопреки всякой логике, отправил каменного гиганта в долгий полет.

Однако Да Винчи все же не была непобедима.

Даже у такой могущественной способности существовали свои собственные ограничения. Ограничения, о которых Парацельс достаточно неплохо знал.

Воистину, обоюдоострый меч дружбы...

Да Винчи, хотя и могла мгновенно манипулировать любым навыком, что она получала или отбрасывала, все же тратила на это ману и собственные силы. Не так много, чтобы это стало заметно в любом обычном сражении — но Парацельс все же оценивал себя как немного более сильного противника, чем обычный Слуга — поэтому мог продержаться достаточно долго для того, чтобы даже Да Винчи немного выдохлась от постоянного жонглирования своими навыками и постоянного поддержания десятка различных способностей, созданных исключительно ее умом и легендой.

Второй опасностью подобного навыка было то, что тело Да Винчи не могло вместить слишком много навыков одновременно, из-за чего, оказавшись в опасной позиции, когда ее противник также мог предоставить широкий арсенал атак и способностей — что случалось нечасто, но все же случалось, как например, в случае Парацельса — Да Винчи была вынуждена тщательно подбирать набор способностей, действующих на нее в данный момент.

И третьей опасностью для Да Винчи, безусловно, была ограниченность силы ее получаемых навыков. Да, получаемые ей способности были и без того монструозно сильны, сравниваясь легко по мощи с вполне обычными навыками А ранга, однако если ее противник использовал способности еще более высокого ранга — Да Винчи была вынуждена либо уклоняться — помня о своих крайне не впечатляющих физических параметрах — либо пользоваться дополнительными способностями, либо получая дублирующие навыки, направленные на усиление друг друга, что также привносило свою лепту в истощение Да Винчи.

И поэтому сейчас Да Винчи выглядела немного сбивчивой в своем дыхании, ее волосы были растрепаны, а ее перчатка поцарапана в нескольких местах — и уже лишившейся трех пальцев.

И все же...

Да Винчи была и остается одной из сильнейших Слуг Трона Героев.

Поэтому Да Винчи только-только подошла к пути, что в конце концов приведет ее к поражению, в то время, как сам Парацельс находился на самой последней грани, за которой лежало его уничтожение.

Парацельс был величайшим магом, сражающимся на своей территории, обладавшим десятков величайших катализаторов во всей истории магии, помощью десятка элементалей и полутора месяцами подготовки.

Да Винчи была Да Винчи.

Исход был предрешен с самого начала.

Парацельс выдохнул.

Нельзя было сказать, что он был полностью обессилен и готов рухнуть к ногам Да Винчи в любую секунду, в нем еще оставалось немного маны и пара козырей в рукаве, однако всего этого хватило бы теперь лишь на одну решительную, последнюю, отчаянную атаку.

Парацельс выдохнул.

Его Благородный Фантазм... Это была его последняя и самая мощная козырная карта — но против Да Винчи... Он был не бесполезен, нет, но величайшая сила его Благородного Фантазма не сработает на той, кто воплощает сама собой большее, чем сам Благородный Фантазм великого ученого.

И, конечно же, если Да Винчи ответит ему собственным Благородным Фантазмом, то Парацельс проиграет. Ноль шансов на победу.

Если он пожертвует собой сейчас — он проиграет. И если он затянет битву — он проиграет.

Да Винчи действительно была гением гениев.

-Не расстраивайся, Филип,— Да Винчи улыбнулась, глядя в глаза Парацельсу,— В следующий раз повезет!

Парацельс улыбнулся от самого дружеского обращения к своему врагу, что только можно было представить,— Только если я опять не буду сражаться с тобой.

Парацельс отступил на шаг назад, потянувшись к висевшему на его поясе все это время бесполезному клинку...

Прежде чем ощутить оказавшуюся рядом известную ему Слугу.

-Хм?— Парацельс отвлекся на девчонку, оказавшуюся рядом,— Алиса?

-Мы уходим,— голос Алисы был холоден и тверд.

Парацельс бросил взгляд на Да Винчи.

За то мгновение, что он не глядел на Да Винчи та разительно изменилась.

Хотя сражение с Парацельсом нельзя было назвать легким и ни в коем случае не несерьезным — оба противника вполне пытались убить друг друга — до этого момента Да Винчи чувствовала себя словно бы в своей тарелке, расслабленно и спокойно, общаясь с Парацельсом легко и непринужденно. Однако стоило рядом с Парацельсом появится, словно бы из ниоткуда, девчонке что, казалось, была едва ли старше двенадцати лет, как поза, взгляд, даже положение рук Да Винчи изменилось.

Все в Да Винчи теперь кричало о том, насколько та была сосредоточена на появившейся противнице.

Парацельс на секунду ощутил легкий укол обиды от того, как разительно отличалась реакция Да Винчи на него и Алису — однако легко отогнал от себя эти мысли, осознавая, что он находился совсем в иной весовой категории, нежели Алиса или Да Винчи.

-Конечно,— Парацельс выдохнул, после чего взглянул на Да Винчи,— Прошу прощения, Лео, закончим все в другой раз.

-Конечно, Филип,— Да Винчи улыбнулась тому в ответ — но взгляд ее продолжал держаться на новой Слуге,— Но лучше бы уже после того, как ты окажешься в Халдее. Предпочту закончить этот матч за столом переговоров.

-Я тоже, Лео,— Филип улыбнулся девушке, после чего взглянул на Алису,— Тогда идем...

* * *

Машу не совсем понимала, в чем заключалась ее необходимость в данной Сингулярности.

После распределения обязанностей Слуг Машу была отдана, возможно, и почетная, но ощущающаяся какой-то излишней в данной ситуации, роль охранницы базы.

Конечно, в обычных условиях это было бы логично — учитывая, что по собственным словам Андерсен совершенно не умел сражаться, а потому нуждался в защите, как и вся база в условиях сражения, однако условия, как и полагается, были необычными.

В первую очередь Машу не совсем понимала, в чем была необходимость дополнительной охраны штаба, если в данный момент в штабе присутствовал Аинз.

Во вторую очередь, после того, как Аинз отказался послать по первой необходимости Жальтер и Нобунагу, Машу не совсем понимала необходимость ее присутствия рядом с значительно опытными и сильными Слугами.

Иными словами, Машу чувствовала себя немного лишней в текущей ситуации.

"Поэтому необходимо пойти к Мастеру, он спасет меня от одиночества..."

Поэтому Машу было необходимо пойти к Мастеру...

Машу остановилась и замотала головой.

Раздавшийся в ее голове смех Галахада заставил Машу скрипнуть зубами.

"Тебе больше совершенно нечем заняться?" — Машу выдохнула через нос, обращаясь к своему подселенцу.

"Не то, чтобы в твоей голове было так много интересных занятий" — Галахад ответил Машу смеясь — "Нет, конечно, я могу попытаться заняться чем-нибудь еще... Однако я думаю, ты не оценишь этого."

Машу сжала губы в тонкую линию, после чего, представив перед собой тихое безмятежное поле попыталась успокоиться.

Поляна, полная прекрасных цветов...

Она стоит посреди цветочной поляны...

"ПЛОХИЕ ВОСПОМИНАНИЯ!" — мгновенно отреагировал на ее мысли Галахад — "ФУ, БРОСЬ!"

Прекрасная картина цветочной поляны в разуме Машу мгновенно развеялась от внутренних криков Галахада, заставив ту внутренне застонать.

"Что опять не так?" — Машу мученически подняла взгляд вверх.

"Плохие воспоминания об одном очень плохом человеке" — выдохнул Галахад в ответ, после чего на секунду замолчал — "Не знаю, может ли он пробираться не в сны, а в мысли... Но на всякий случай больше не представляй себе цветочных полян! Лучше — никогда!"

"О ком ты?" — Машу задала вопрос Галахаду, однако тот ушел в пустоту.

"В любом случае..." — Галахад затянул протяжно.

"Не уходи от ответа!" — Машу попыталась было вернуться к прошлой теме обсуждения, однако была прервана.

"Так что ты будешь делать насчет Мастера и собирающегося вокруг него гарема?" — вопрос Галахада заставил Машу поперхнуться, после чего замотать головой.

"Ой, давай без твоих обычных ужимок" — Галахад закатил глаза — причем сделал это настолько естественно, что Машу на секунду забыла, что у Галахада не было глаз в текущей форме и закатить их тот не мог по физиологическим причинам — "Я ничего не чувствую к Аинзу, или чувствую, но не так, а если и так, то не об этом, а если и об этом, то по-другому... Давай говорить начистоту — ты влюблена."

Машу удержалась только чудом от того, чтобы не покраснеть до самых кончиков ушей, однако в итоге все же смогла удержаться от того, чтобы тут же броситься оправдываться перед Галахадом.

Ну... Может быть... Если так рассуждать...

В конце концов, ну что значит "влюбилась"? Как вообще это можно объективно определить?!

"Я слышу все твои мысли, даже потаенные!" — словно бы призрак из дешевого ужастика, Галахад оставил комментарий Машу, заставив ту замереть — "Я, конечно, возможно, лезу не в свое дело..."

"Да, лезешь!" — Машу тут же ответила, но сбить Галахада с мысли у нее не получилось.

"Но я все никак не могу понять, почему ты так отчаянно гонишь от себя мысли о влюбленности в Аинза?" — Галахад вздохнул — "Конечно, может быть он и странный... Жених, но если тебя не пугает его суть — а тебя не пугает, я в курсе — то даже с точки зрения он очень выгодная партия... Может быть чрезмерно выгодная."

"Я..." — Машу замерла на секунду.

С одной стороны, признаваться кому-бы то ни было в своем прошлом и своей сути Машу было больно и даже постыдно... Но вместе с тем — не было особого смысла в попытке утаить какую-либо информацию о самой себе от части самой себя. Поэтому...

"Я была создана..." — Машу выдохнула медленно — "Дизайнерским ребенком... Не так уж далеко от гомункула по своей сути... И гомункулы... Их срок жизни не очень велик..."

"Сколько?" — Галахад задал вопрос спокойно.

Машу выдохнула — "Не знаю... При текущем темпе расхода, может быть... Год? Или полгода?"

Машу выдохнула.

Ха, печально... Родиться ради столь короткой жизни...

Но Машу была рада.

Даже если ее жизнь была коротка, она все равно успела насладиться ею сполна.

Приключения, радости, открытия, смех, битвы, все, о чем только можно было мечтать...

"Так, стоп-стоп, полный стоп!" — Галахад мгновенно возмутился в голове Машу, не дав той возможности даже начать погружаться в печальную меланхолию — "А где проблема?"

"Что?" — Машу задала вопрос в пустоту, после чего ей стало обидно на секунду — "Я умираю!"

"Не вижу в этом никаких особых проблем" — Галахад вздохнул в голове Машу — "Твой Мастер вроде как воплощение Смерти... Или я что-то не так понял? Обратись к нему, попроси еще лет пятьсот жизни..."

Машу моргнула.

Эта мысль... Не приходила ей в голову...

"Дай угадаю" — Галахад выдохнул — "Ты настолько зациклилась и приняла на веру, что скоро умрешь, что даже не подумала пойти наперекор своей судьбе?"

Машу моргнула.

То есть... Кхм... Кхем-кхем...

"Молчание в данном случае — знак согласия" — Галахад выдохнул — "Машу, я думал, что ты довольно умная девочка..."

"Я не хочу просить у Сенпая что-то большее!" — Машу попыталась было возразить Галахаду, но...

"Ох, то есть ты думаешь, что Аинз откажет спасти свою Слугу, с которой он прошел через столько, потому, что... Почему, собственно?" — Галахад заломил одну свою бровь — метафизически — "Или ты думаешь, что он разозлится? Знаешь, а мне кажется, что Аинз больше разозлится на тебя, если те не расскажешь ему об этом."

Машу замерла на секунду.

Галахад терпеливо молчал.

Машу молчала.

Галахад молчал.

Машу продолжала молчать и молчать...

Галахад не выдержал — "Машу, иногда ты так жутко тупишь..."

* * *

Жальтер молчаливо наблюдала за возвращением Артурии, глядя на то, как та двигается шаг за шагом, не обращая внимания ни на пытающегося двигаться рядом с ней Сейбера, ни на плетущегося сзади Джекилла, оценивая ту.

Артурия на секунду приостановила свой шаг, для того, чтобы поймать взгляд Жальтер — всего на секунду — после чего двинуться вперед, не обращая внимания на ту. Однако Жальтер прекрасно заметила то, что Артурия взглянула на нее, после чего, чуть хмыкнув себе под нос, развернулась и направилась вглубь дома.

Отношения Жальтер и других Слуг были... Не самой интересной темой, на самом деле. Слуги, будучи существами, фундаментально различными, отличающимися не только характером или складом ума, подобно другим людям, но и мифологической подоплекой их действий и даже временем своей жизни чаще всего были настолько различны, что сложнее было все же найти Слуг, что между собой общались, нежели нечто обратное.

И потому было несколько странно, что Жальтер и Артурия все же поддерживали определенный, пусть и небольшой контакт. Впрочем, не сказать, чтобы полностью позитивный...

Между Артурией и Жальтер существовало нечто, что можно было бы назвать под определенным углом соперничеством. Не то, что могло бы быть между Гектором и Ахиллесом, сколько просто некоторая непохожесть, и вместе с тем сходство, переросшие в определенный вялотекущий конфликт.

Иными словами, две девушки в черном, каждая из которых обозначает "темную сторону личности" героического архетипа благородного воина, спасителя. Две ведьмы, две связанные с драконом Слуги...

И вместе с тем они также были различны, как день и ночь. Холодный стоицизм тирана против необузданной горячности фанатика, безразличие против ненависти. Тот, кто жертвует — против того, кем было пожертвовано.

Нет, Артурия и Жальтер не были слишком связаны друг с другом и не общались слишком много, однако некоторый сорт враждебности между ними все же существовал...

Несколько более серьезный, нежели соревнование по поеданию круассанов.

И в иных условиях скорее всего Жальтер и Артурия обменялись бы парой взглядов...

Никакой прямой враждебности и никаких слов. Странное и непонятное противостояние, не выходящее за рамки и не исчезающее.

Почему оно возникло со стороны Артурии?

Жальтер было сложно предположить ответ на этот вопрос, однако она знала причину, почему это противостояние возникло с ее стороны.

Похожи и различны одновременно...

Боялась ли Жанна Альтер подобной себе?

Да, пожалуй. Боялась. Не так, как бояться более сильного противника, а так, как могут бояться... Чего-то, что они и сами не могут понять.

Возможно Жальтер просто боялась Артурии именно потому, что они были так похожи и так различны?

В конце концов, за что было держаться Жанне Альтер, если не за собственный образ? И чего бояться, как не ту, что была так сильно похожа на нее и вместе с тем — диаметрально противоположна?

Возможно, в иных условиях, глядя на приближающуюся Артурию Жальтер бы ощутила бы что-нибудь неприятное, подобное уколу вонзившейся на секунду уголки — не сильно, но отчего-то особенно неприятно...

Однако в этот раз.

-Быстро вы вернулись,— Жальтер бросила комментарий через плечо, даже не оборачиваясь,— Видать, не так уж и высоки были ваши боевые способности, ха...

После чего, не слушая ответов от мгновенно вспыхнувшего Сейбера, Жальтер усмехнулась, направившись внутрь дома.

Однако теперь ей не требовалось конфликтовать с Артурией. В конце концов, теперь у нее было то, что Артурия у нее никогда не сможет отнять.

Ну а если же она решит устроить рематч по поеданию круассанов, ха, то Жальтер будет рада ответить той.

* * *

"Ох, я понимаю, почему я не даровал никому из своих героев способности к мгновенному путешествию" — Шекспир выдохнул — "Сколько бы чудесных авторских возможностей продемонстрировать героичность героя и злость злодея были бы потеряны, стоит лишь избавиться от пути героя, оставив лишь начало и конец..."

-Вы вернулись,— холодный голос способен был бы проморозить все пламя Ада, заставив даже Шекспира, привычного к игнорированию всяческих правил приличий и титулов поморщиться,— Но как мне стало известно, ни один из Слуг противника не был убит.

-Прошу простить, мой Король,— Парацельс был первым, кто преклонил колено перед говорившей,— Однако я был неспособен победить Леонардо Да Винчи в бою.

-Хм?— голос Короля — или все же Королевы? — Шекспир пребывал в сомнениях относительно использования конкретного титула — на секунду проявил заинтересованность,— Леонардо Да Винчи? Великий Гений в качестве Слуги?

-Да, мой Король,— голос Парацельса был мягким и уважительным — для того не было в тягость преклонить колено перед... Собственно говоря, Парацельс был из того типа людей, что не стеснялись преклонить колено перед любым, кто его попросит,— Это именно Леонардо Да Винчи, в классе Кастера... Впрочем, та обрела тело девушки.

-Это не является большой проблемой,— Шекспир хмыкнул внутренне от подобного уточнения, после чего взглянул на Короля перед ним.

-Что относительно иных?— взгляд Слуги перешел на, хм... Алису.

-Медуза,— голос девчонки был спокоен, но не столько холоден, сколько просто безэмоционален,— Та использовала свой Благородный Фантазм в битве со мной, однако... Я не могу поручиться с абсолютной уверенностью, но нечто в ней не соответствует той информации о Медузе, что я имею.

-Хм,— голос Короля был холоден, как и обычно — Шекспиру уже несколько наскучила претенциозно-отстраненная манера общения Слуги,— Я передам эту информацию Мастеру.

Шекспир едва ли не хохотнул, совершенно не по джентльменски, от этих слов. Как будто Мастеру было какое-либо дело о том, что вообще происходило в этом мире.

-Шекспир,— однако голос Короля наконец-то вернул Шекспира в реальный мир,— Я не помню момента, когда я отдала бы тебе приказ выдвигаться против противника.

-Безусловно, мой Король,— Шекспир улыбнулся в ответ говорившей,— Ведь такого приказа не было!

-Вот как...— голос Короля оказался холоден,— Значит, ты не попытаешься даже оправдаться передо мной?

-Прошу прощения, мой Король,— Шекспир был вежлив, однако что-то в его тоне, или может быть в неосознанных движениях рук выдавало в нем скорее королевского шута — презренного, но вместе с тем неприкасаемого,— Однако мне не дано увидеть, что именно я смел нарушить своими действиями — и даже более, я могу уверить вас, что мои действия были полезны и полностью соответствовали желанию моего Мастера!

Упоминание Мастера заставило Короля скорчиться — точно также, как Шекспир и ожидал.

Король, еще один Король, а после еще пять Королей... Плюнь в Слугу — попадешь в Короля, если не реального, то в "Короля Магии", "Короля Изобретателей" или "Короля Штормов"! И каждый гордиться своим титулом — хотя их титул и бесполезен, когда каждый вокруг Король...

И каждый Король желает быть Королем, не только зваться им — казнить Шекспира на месте, за предательство и нарушение приказов... Однако стоит лишь сказать о том, что Шекспир действовал не нарушая планов Мастера — как очередной Король опускал свои руки. Воистину, что сделает Король против Мастера, против Короля Королей?

-Я обращусь к Мастеру за советом относительно твоего наказания,— раздраженный голос очередного Короля заставил Шекспира улыбнуться — вовсе не скрывая своих эмоций.

Действительно, обратится к Мастеру... Как будто бы тот не знал о действиях Шекспира еще до того, как тот их совершил. Как будто бы Мастеру не было плевать на своих Слуг, их мелочные действия и свершения... Как будто бы все они не были лишь пешками, ненужными для центрального действия, созданными лишь для того, чтобы создать "атмосферу" для основного действия...

Как мелочен Король, когда теряет он свою корону... Как сильно он желает Королем быть вновь — и как до смерти бьется тот в руках величие пытаясь удержать...

Шекспир выдохнул — он знал, что Мастер не накажет его ни за что и Королю придется вновь вернуться к своему шуту, стараясь удержать лишь тень подобия контроля на лице...

Ох, кажется, он вновь сбивается на совершенно иной слог! Шекспиру стоило следить за собой — сейчас было не время для подобного, нет-нет!

-В таком случае,— голос Короля зазвучал вновь,— Если Слуги противника сильны, хм... Возможно, нам придется воспользоваться большими ресурсами, чем располагаете вы.

Шекспир улыбнулся.

Но время придет, определенно придет...

* * *

Исторический анализ фактографии жизни Елизаветы Батори:

Елизавета Батори, пожалуй, и по сей день остается достаточно известной фактографической загадкой истории.

Информация о ее жизни слишком сильно смешана с легендами позднего сочинения, слухами, лжесвидетельствами и откровенной ложью для того, чтобы однозначно утверждать, что даже самая минимальная информация о ее жизни является неопровержимо верной.

В частности, наиболее известной историей из ее жизни, безусловно, является история об убийстве молодых крестьянок и последующем принятии кровавых ванн, предположительно, для поддержания своей красоты и молодости — что в данный момент считается, по большей части невозможным и доказанной ложью, не говоря уже о том, что знаменитая "Железная Дева", пытки которой часто приписываются Елизавете Батори является более поздней мистификацией и исторической подделкой, не имевшей никакого рабочего аналога в реальной истории.

Впрочем, значительно позднее возникшая история за авторством Джозефа Шеридана Ле Фаню, на двадцать пять лет опередившая Дракулу, предполагаемого "отца вампирской прозы", "Кармилла", связавшая историю самой Елизаветы Батори с мистической вампиршей Кармиллой вновь разожгла интерес аудитории к истории Елизаветы Батори. В частности, точно также, уже после смерти Кармиллы были сфальсифицированы якобы "прижизненные свидетельства" о ее "вампирской природе" — о "нечеловеческой красоте", об участии в "культах Ведьм", о ее "борьбе со своей человеческой частью" (возможно, ввиду имеется указание на психическое заболевание Елизаветы Батори и возможное расщепление личности?), о ее не только подпольных убийствах крестьянок, но и открытом уничтожении крестьян по указанию "Ведьмы", а также знаменитая легенда о том, что после уничтожения своей человеческой части — чтобы на самом деле это не значило — Кармилла была отравлена подосланной девушкой-крестьянкой, что выпила яд, перед тем, как Кармилла выпила кровь той, погибнув, что, безусловно, привлекло внимание значительного числа интересующихся...

* * *

Ганс Христиан Андерсен запомнился людям в первую очередь своими сборниками сказок и написанными рассказами.

Во вторую очередь он запомнился людям своим желчным и склочным характером, но о последней детали его биографии достоверно осведомлены были только люди, общавшиеся с Гансом лично — иными словами, весьма ограниченный круг людей, в то время, как о его сказках были осведомлены все же значительно большее количество людей.

И потому не так сложно было представить, что временное жилище Ганса в данный момент было заполнено значительным количеством книг, часть из которых он до сих пор и любил перечитывать — а также несколькими недописанными рукописями, к созданию которых он и приложил руку.

Однако, разделять два факта, писательский талант Ганса и его мелочный вздорный характер все же было нельзя, и потому, склонившись над своей рукописью, Ганс не думал о том, как прекрасно он мог бы закончить написанный рассказа.

Вместо этого мысли Ганса Христиана Андерсена были куда прозаичнее.

"Это полное дерьмо" — Ганс скривился, глядя на написанную рукопись.

В конце концов, у каждой книги помимо примитивного текстового составляющего — начало, середина, конец — есть составляющая мысленная и чувственная.

В каждой книге есть герой, есть персонаж, есть образ, есть мысль, есть вопрос и ответ.

В рукописи Ганса было все. Имена, персонажи, события, образы, но не было самого главного.

Вопроса и ответа.

Или, если можно было так сказать, Ганс считал, что вопрос в данной книге был — однако это был неотвеченный вопрос автора, заданный к собственному творению.

Зачем?

Зачем персонаж совершает свои действия? Этот вопрос был отвечен в тексте.

Зачем персонажу нужны его достижения? Это, конечно же, также было заранее написано и отвечено в тексте.

Зачем автор написал эту книгу?

Ганс поджал губы.

На этот вопрос, ответа тот, к сожалению, не умел.

Его не трогала ни одна строчка из написанного произведения, не цепляли персонажи, не радовали сюжетные перипетии и не смешили глупые каламбуры в тексте, а значит, фундаментально, Ганс не испытывал ничего к написанной книге. А написанная бесцельно и безэмоционально книга, в конце концов, для Ганса Христиана Андерсена была не только бессмысленна, но и вредоносна в своей сути, ибо представляли из себя лишь словесный поток, выплеснутый в реальность, испортивший бумагу, что могла бы пойти на любое иное, значительно более полезное занятие.

Перо Ганса замерло, занесенное над рукописью в сомнениях.

Стоило ему вычеркнуть несколько последних страниц полностью, пересечь те уродливым черным крестом, после чего написать новые? Возможно в этом случае ему удалось бы найти ответ в том, чего именно ему не хватало в его рукописи? Или, быть может, тому стоило наоборот, продолжать написанное, надеясь на то, что слепая творческая тропа в конце концов дарует тому ответ на тот вопрос, что терзал любого автора, любого творца и любого человека.

"Зачем я делаю это?"

Андерсен замер на секунду...

Прежде чем жуткий грохот, заставивший вздрогнуть весь дом не выбил табуретку из-под ног Андерсена — да, рост Андерсена в его текущем теле оставлял желать лучшего, из-за чего тот был вынужден работать за столом стоя на табуретке — после чего повалил Андерсена на землю.

Мгновение Слуга пытался сообразить, что только что произошло, прежде чем понимание того, что неизвестное совпадение случайностей и обстоятельств только что выбило Андерсена из его творческого транса не заставило того загореться злобой и праведным гневом.

"Какого черта?!" — Андерсен поднялся со своего места быстро, продолжая дышать злобой, после чего одернул свою жилетку и немного отряхнул волосы от пыли, что могла попасть на те за несколько секунд нахождения на полу — "Какой идиот посмел отвлекать автора от его работы?!"

Спустя еще мгновение Андерсен направился в сторону двери, ведущей наружу, после чего на лестницу — и спустя еще пару секунд взгляду Ганса предстала картина, которую тот вполне должен был ожидать.

Конечно же, кто же мог создать столько шума в этом мире, кроме как Да Винчи?

По крайней мере без разрушения дома до основания — что было прерогативой других Слуг, вроде Сейбера, например.

Да Винчи, недавнее и достаточно неприятное знакомство Андерсена пребывала в отвратительно бодром расположении духа — хотя сам Андерсен также мог заметить, не без некоторого злорадства, что помимо обычной жизнерадостности в лице той прослеживалась и некоторая усталость — буквально едва не скакала на месте от переполнявших ее эмоций. Более того, Андерсен мог поручиться, что и причиной грохота также стала Да Винчи, успевшая вернуться незаметно с очередной битвы — поскольку именно она продолжала листать книги на столе, где находилось в прошлом радио Джекилла — и судя по упавшему со стола радио, над которым продолжал плакать сейчас Джекилл, неспособный призвать к порядку никого в своем доме — в своем энтузиазме та перешла некоторую границу, разрушив все рабочее место, что до этого Джекилл берег со всей тщательностью.

Впрочем, не то, чтобы радио в данных условиях радиомолчания было хоть сколько-нибудь полезно — но сама мысль о том, что Да Винчи в своем безумии устроила такой хаос вызывала злую усмешку на лице Андерсена.

Усмешку, что не могла не вылиться в саркастичный вопрос Ганса,— Если уж даже в пустой голове ходячей порноиллюстрации появились мысли, что заставили ее прервать работу достопочтенного автора — почему бы не поделиться своей звенящей глупостью с миром, чтобы доставить хоть немного удовольствия занятым людям, которых она оторвала от работы.

-Ох?— Да Винчи нашла взглядом Андерсена мгновенно,— Кто пустил сюда ребенка?! Куда смотрят родители?!

-Ты повторяешься,— Андерсен, однако, удержавшись от простой подначки отреагировал спокойно,— Или великий гений теперь неспособна придумать ничего нового? Какое оскорбление титула великого изобретателя!

Эти слова задели Да Винчи значительно сильнее, однако прежде чем та смогла бы что-то ответить — в разговор двоих вмешался Аинз.

-Андерсен, Да Винчи,— голос Аинза был спокойным и практически умиротворяющим,— Пожалуйста, не могли бы ли вы оставить на время свои перепалки?

Андерсен бросил на Аинза почти презрительный взгляд и явно собирался игнорировать совет того — однако Да Винчи, удивительным образом, словно бы мгновенно утеряла интерес к Андерсену, развернувшись прочь.

-Аинз, может быть тогда стоит позвать сюда всех Слуг?— перестав обращать внимание на Андерсена, Да Винчи повернулась к Мастеру.

-Конечно,— тот ответил спокойно, после чего Андерсен заметил на мгновение, как в глазах Аинза сверкнула странная эмоция,— И если то, что ты обнаружила было настолько уж невероятно, не могла бы ты это объяснить простыми словами... Чтобы каждый из Слуг понял, само собой.

* * *

План Аинза провалился с треском.

Впрочем, с другой стороны он также прекрасно и сработал, так что Аинз не был уверен, стоило ли ему сейчас проклинать свою удачу или свою неудачу — и потому на всякий случай проклял обе особенности своего бытия.

В конце концов, он действительно надеялся на то, что Да Винчи расшифрует тайные посланий, данные Шекспиром... Однако Аинз также надеялся и на то, что это займет у Да Винчи по крайней мере день или два — все же, Шекспир принес целую стопку книг, каждая из которых была по толщине как приличные справочник — и была написана таким языком, что от одного взгляда на них у Аинза начинала болеть голова.

Потому, когда Да Винчи, после просьбы Аинза разобраться с написанным разобралась со всем примерно за минуту — Аинз резко почувствовал свою ничтожность.

В конце концов, когда Да Винчи начала беспорядочно листать страницы книг первая мысль, что появилась в сознании Аинза была мысль о том, что та искала картинки в тексте — однако глядя на лицо Да Винчи, что одновременно становилось как серьезнее, так и радостнее — как бы у нее не получилось это совместить — по мере пролистывания страниц, Аинз понял, что дело было совершенно в ином.

И потому, когда Да Винчи, быстро пролистав все принесенные Шекспиром книги заявила, что получила важную информацию — Аинз сразу понял, что какой-бы это информация не была — легко он ее воспринять не сможет. И потому применил отходной план.

"Нужно созвать всех Слуг и объяснить им всем простыми словами, чтобы они все поняли!" — гениальный план, почему Аинз раньше им не пользовался?

Впрочем, когда все присутствующие Слуги Аинз и Слуги Сингулярности собрались в единой гостинной — Аинзу стало немного тесно, будучи прижатым с двух сторон Машу и Медузой. Учитывая то, какие взгляды периодически на него бросали остальные Слуги — смущенные, у Джекилла, или нечитаемые, как у Фран или Сейбера — если бы не необходимость взаимодействовать с Да Винчи Аинз явно бы предпочел выдать каждому Слуге по какой-нибудь обязанности и остаться один.

Но, увы, реальность была непреклонна — и потому, постаравшись отстраниться мыслями от прижимающейся к нему Медузы, Аинз постарался услышать Да Винчи.

-Итак,— Да Винчи обвела взглядом всех присутствующих Слуг, после чего улыбнулась,— Скажу сразу, конкретной информации о личности вероятного противника из книг Шекспира найти не удалось.

-Так этот засранец нас обманул?— голос Жальтер был первым, высказавшим, в общем-то, всеобщую мысль.

-Да и нет,— Да Винчи покачала головой,— Конкретной информации в книгах записано не было — однако была информация иного плана, тоже крайне занимательная. Итак, кто знает о ритуале Войны Святого Грааля?

На это заявление все присутствующие Слуги переглянулись — и Аинз понимал почему. Даже он получил определенную рудиментарную информацию о подобном событии после своего призыва, не говоря уже о Слугах, оригинальных жителях этого мира. Так что подобный вопрос смотрелся действительно глупо.

-А об истории возникновения этого ритуала?— Да Винчи задала следующий вопрос, убедившись в том, что все присутствующие знали о Войне Святого Грааля.

И, в отличии от прошлого вопроса, в этот раз ни один Слуга не подал определенной реакции.

Аинз задумался на секунду.

Война Святого Грааля была в его разуме довольно размытым занятием, нечто вроде общего концепта. Семь Мастеров призывают Семерых Слуг, после чего убивают друг друга чтобы призвать Святой Грааль, вроде того, что хранился сейчас у Аинза в инвентаре, потому, что этот Святой Грааль способен исполнять желания...

И, конечно же, никакой информации касательно истории возникновения этого ритуала Аинз не знал.

Поэтому заинтересованно Аинз поднял взгляд на Да Винчи — и как заметил он — не он один.

-Признаться, ритуал Войны Святого Грааля не привлекал меня в прошлом в качестве возможной темы для изучения — и, видимо, зря,— Да Винчи улыбнулась,— Дело в том, что судя по информации, что мне удалось получить из книг Шекспира оригинальный ритуал Призыва Слуг... Не является таким уж оригинальным.

-Хм?— этот невысказанный вопрос принадлежал уже Машу,— Что ты имеешь ввиду?

-Не скажу, чтобы информация в книгах была настолько уж грамотно описана, чтобы у меня не возникло проблем с ее полным соотнесением,— после этих слов Да Винчи нахмурилась немного, словно бы от неприятной зубной боли — ей действительно не доставляло радости признаваться в том, что где-то в мире существовала информация, к которой та не имела доступа,— Однако, если говорить вкратце... Ритуал Призыва Слуг с ритуалом Войны Святого Грааля имеет мало общего.

-Хм?— для Аинза эта информация была не особенно неожиданной, ввиду его не самого сильного понимания как правил этого мира, так и происходящих в этом мире событий, однако Медуза высказалась значительно красноречивее,— Что?

-Если говорить это простым языком, то ритуал Войны Святого Грааля действительно был разработан позднее, на основе оригинального ритуала Призыва Слуг,— Да Винчи выдохнула,— Однако здесь возникает вопрос... Если борьба за Святой Грааль была более поздним дополнением — то в чем заключалась суть призыва Слуг ранее?

-И судя по той информации, что мне удалось почерпнуть из книг — ответ прост и вместе с тем крайне печален,— Да Винчи замерла на секунду.

Аинз нахмурился. Он буквально чувствовал о том, что разговор медленно начинает двигаться в сторону, максимально не нравящуюся Аинзу.

-Семь Слуг согласно оригинальному ритуалу не призывались для того, чтобы сражаться друг против друга,— Да Винчи выдохнула,— Семь Слуг должны были сражаться вместе.

Аинз ощутил, как в его голове медленно складывается картина. Очень неприятная картина.

-Более того, если соотнести эту информацию с некоторой иной...— Да Винчи неожиданно посерьезнела,— То я могу предположить, что изначальный ритуал Призыва Слуг... Не был создан людьми.

Аинз едва удержался от того, чтобы не выкрикнуть что-нибудь глупое, вроде "И тут опять замешаны пришельцы!", но удержался. Определенно, в этом мире ему только пришельцев не хватало!

Мысль об Альтере, впрочем, проскользнула на границе его разума, заставив Аинза выдохнуть медленно.

Хотя да, почему бы и не пришельцы...

-Это был ритуал созданный "для" людей,— Да Винчи выдохнула,— Семь Слуг, семь величайших героев, сражающиеся вместе... Против одного. Иными словами, если говорить без лишнего налета пафоса — ультимативный защитный механизм человечества. Призыв Слуг.

-Хо?— Аинз моргнул, после чего бросил взгляд на окружающих его Слуг.

Нет, конечно, среди них встречались настоящие монстры, способные легко уничтожить все человечество в бою, однако не все Слуги, призванные Аинзом и встреченные им были настолько уж... Непобедимы...

-Впрочем, нельзя сказать, что Слуги известные сейчас и Слуги, призываемые самим миром в качестве его последней линии защиты одинаковы,— в этот момент Да Винчи выдохнула,— В конце концов, в этом и заключается подобная разница. Семь величайших героев, семь защитников человечества. Слуги — и вместе с тем нечто большее. Гранды.

-Гранды, ха?— голос Нобунаги немного вернул Аинза в реальность,— Значит, лучшие из лучших.

-Именно так,— Да Винчи кивнула,— Гранд Сейбер, Гранд Арчер, Гранд Лансер, Гранд Ассасин, Гранд Кастер, Гранд Райдер и Гранд Берсеркер. Семь величайших Слуг.

-Вот... как...— на этот раз голос подал уже Аинз.

-Определенно,— Да Винчи вздохнула,— Информация о том, насколько сильны Гранды? Отсутствует. Кто является и кто может быть Грандом? Точно также отсутствует. Роли Грандов, мотивы? Полный ноль. По сути, существование Грандов само в данный момент под вопросом, однако... Это явно не так информация, которую можно было бы легко отвергнуть. Семь величайших Слуг, воплощающих в себе всю силу своего Класса, всю легенду, протянувшуюся через всю историю существования семи великих архетипов героев. Иными словами — Гранды.

Аинз задумался.

И впервые за все время своей жизни в этом новом мире — задумался крепко.

Значит, Гранды... Гранд Слуги. Величайшие Слуги из всех.

За время своих приключений Аинз столкнулся с различными типами Слуг. Большая часть из них?..

Хм, чтобы не оскорблять никого откровенно лучше всего будет воспользоваться формулировкой "не были непобедимыми". Однако вместе с тем — некоторые из этих Слуг были вовсе не слабы.

Или, точнее, они все еще были слабее Аинза, и значительно, однако их не разделяла полностью непреодолимая пропасть.

Скажем, Альтера значительно проигрывала из-за своей отсутствующей физической защиты и скупости своих навыков и методов атаки — однако ее физические характеристики были неплохи даже по меркам стоуровневого игрока. Да Винчи обладала ничтожными физическими характеристиками, из-за чего любой грамотный лучник высокого уровня мог убить ту одним выстрелом издалека — однако ее пугающая способность приобретать навыки по своему желанию, перестраивая свой билд за секунду на практически противоположный стала бы неприятным сюрпризом для любого игрока, понадеявшегося на легкую добычу.

И, конечно же, Благородные Фантазмы оставались крайне интересными и, иногда, весьма тревожащими способностями... Скажем, бесконечный яд Серенити не представлял из себя ничего большего, чем просто неприятную мелочь для высокоуровневого игрока, однако, скажем, меч Жанны был более чем опасен для самоуверенного игрока с уязвимостью к огню, как, скажем, сам Аинз — если бы тот не компенсировал свои слабости и не изучал своего противника до боя, само собой.

И Аинзу удалось встретить Мегалоса — что был, учитывая телепортацию Аинза и его широкий арсенал, не самым страшным противником...

Но и не слабым. Вовсе не слабым.

Это был первый противник, что смог ранить Аинза. Слабо ранить, так, что Аинз бы не заметил подобного в обычной игре, однако он смог преодолеть разницу между Аинзом и Слугами, пусть и совсем ненадолго.

Иными словами, общая последовательность несколько тревожила Аинза, ведь она показывала, что возможность встретиться со Слугой, что был не так уж отличен от Аинза все же была.

Особенно, если в общее уравнение включались Гранды, величайшие из Слуг.

Аинз нахмурился. В конце концов, он не был сильным игроком. Даже более того, Аинз считал, что в большинстве случаев в самом Иггдрасиле, даже если подсчитать его тактику, стратегию и уникальные способности — он находился в самом низу высокого тира игроков. Если принимать во внимание всю возможную подготовку Аинза и его нечеловеческие запасы как расходников, так и артефактов божественного ранга, количество которых было таково, что Аинз мог одеться в них полностью — возможно, нижний ранг ТОП-тир игроков... И все.

Если брать самых сильных игроков Иггдрасиля, вроде Тач Ми — то Аинз не имел против них шанса. В прошлом ему ни разу не удалось победить того в дуэли...

Конечно, если принимать во внимание Благородные Фантазмы Аинза и то, как сильно изменились сила Аинза в новом мире — то можно было сказать, что тот был сильнее, чем в прошлом...

Однако и Слуги были не слабы, и если принимать во внимание Грандов...

То Аинз ощущал некоторую обеспокоенность ситуацией.

-Против кого должны были сражаться Слуги,— вопрос Андерсена вывел Аинза из цикла размышлений, заставив того обратить внимание на окружающий мир.

-Что?— Да Винчи повернулась к Андерсену.

-Если изначально Слуги должны были быть призваны в качестве последней линии защиты человечества — то возникает вопрос,— Андерсен взглянул на Да Винчи серьезно,— От чего они должны были его защищать.

-Этот вопрос не дает покоя и мне,— Да Винчи нахмурилась на слова Андерсена.

Аинз ощутил, что его беспокойство медленно начинает расти...

* * *

Король скучал.

Признаться, он надеялся на то, что его противник разберется со Слугами к этому моменту — однако вместе с тем Король должен был отметить, что по крайней мере его противник был осторожен. Медленно изучая Слуг он словно бы пытался определить будущий шаг Короля, подобрать подходящую стратегию для решительной победы над Королем. Это, безусловно, льстило Королю — но вместе с тем и заставляло того скучать.

Взгляд Короля скучающе наткнулся на бежавшую по своим делам Слугу, заставив того почти вздохнуть.

Почему Слуги не могли быть лучше? Почему они так сильно заставляли Короля скучать?

Король не любил скучать — и хотя его разум мог выдержать тысячелетия бездействия — когда его план наконец-то перешел в активную фазу — тот совершенно не желал бездействовать.

Однако вместе с тем и что-то столь же глупое и поспешное, как личное явление к своему противнику было глупо. Словно бы он бежал по зову своего противника, как послушная собачка. Этого нельзя было допустить.

Но вместе с тем и безделье не радовало Короля вовсе, заставляя того отвлеченно смотреть на то, как копошатся в своей грязи Слуги... Занятие столь же скучное, что наблюдение за растущей травой — и столь же бесполезное.

Король поднял руку вверх — после чего щелкнул пальцами. Слуга правильно понял его команду — после чего мгновение спустя перед Королем возникла фигура Слуги.

-Мастер,— голос Слуги был холоден и отстранен, но вместе с тем уважителен — по крайней мере минимальные почести были соблюдены.

-Я скучаю,— Король ответил просто, после чего незаинтересованно перевел взгляд со Слуги, осознавая, что та будет внимательно слушать его голос чтобы он ни сказал,— Какие твои дальнейшие планы относительно противника?

-Мастер, мной было решено перейти к тактике наблюдения,— Слуга ответила ему спокойно, словно бы докладывая своему командиру,— Необходим анализ всех вражеских Слуг, для чего мной было решено...

-Мне это неинтересно,— Король вздохнул, после чего перевел взгляд за спину Слуги, глядя на монструозную фигуру машины, в которую был заключен Грааль,— Остались ли в Лондоне живые люди?

-Конечно, Мастер,— Слуга ответила спокойно,— Хотя туман и вызвал значительное количество жертв среди простых людей — и практически все маги Ассоциации были убиты при уничтожении самой Ассоциации — большая часть населения Лондона жива, хотя и заперта в своих домах. На данный момент всех механическим куклам было приказано игнорировать их, а также не патрулировать склады с пропитанием, так что голод...

-Начните убивать людей в их домах,— Король ответил спокойно.

-Мастер?— голос Слуги не дрогнул, однако та все же подняла взгляд на Короля.

-Как я уже сказал — начните убивать людей в их домах. Начните с тех мест, где разрушение будет наибольшим... Однако не убивайте всех. Отпускайте каждого пятого и позвольте им сбежать.

-Мастер?— на этот раз голос Слуги был более интересующимся,— Однако в таком случае противник легко сможет обнаружить...

-Я отдал приказ,— Король сместил взгляд на Слугу,— И я не помню момента, когда я решил бы услышать твое мнение касательно приказа.

-Конечно,— Слуга только склонила голову перед Королем,— Однако другие Слуги...

-Мне нет дела до того, решишь ты их отпустить или убить,— Король ответил также скучающе, после чего, окончательно потеряв интерес к Слуге, отвернулся,— Исполняй.

-Конечно, Мастер,— Слуга ответила спокойно,— Будет исполнено.

Король только скучающе вздохнул.

Ему оставалось только надеяться на то, что подобные действия немного разнообразят наскучившую ему рутину.

* * *

Исторический анализ фактографии жизни Елизаветы Батори:

Впрочем, все это касается лишь образа, очевидно, мало имеющего общего с реальной историей Елизаветы Батори — хотя и сама история жизни Елизаветы Батори полна невероятных фактов, многие из которых более похожи на вымысел, нежели на реальность.

В частности, многие исторические свидетельства указывают на то, что детство Елизаветы Батори прошло во Франции — хотя официальное подтверждение этой информации все же отсутствует — где она завела знакомство с наследницей благородных кровей "не из этих земель", с которой она впоследствии провела неопределенно долгое количество времени, в частности, путешествую по территории Франции. В целом, хотя подобное свидетельство и не подтверждено официально — оно вполне укладывается в рамки возможного. Впрочем, в рамки возможного, естественно, не укладывается легенда о том, что наследница благородных кровей впоследствии оказалась драконом-оборотнем, покинувшим Елизавету, как и то, что над замком Чахтице, где и встретила в конце концов свою смерть Елизавета Батори, свидетели наблюдали пролетающего белого дракона в ярости.

Конкретного указания на причину появления этого слуха, к сожалению, при более близком знакомстве с историей Елизаветы Батори найти не получается — однако возможная причина в олицетворении Дьявола и Дракона в христианской мифологии кажется высокоправдоподобной при дальнейшем анализе информации. В частности, написанные постфактум смерти Елизаветы Батори свидетельства о том, что под своей прической та прятала драконьи рога, а в широком платье драконий хвост однозначно относится именно к этому разделу мифологии.

Точно также в свидетельство к этому относятся и свидетельства об "ужасном голосе" Елизаветы Батори, что, однозначно, изначально имелось ввиду в качестве иносказательного описания "голоса, что связан со злом" — и впоследствии было реинтерпретировано в качестве ужасного музыкального слуха Елизаветы Батори.

В конце концов, действительно, сложно ожидать однозначной исторической оценки личности Елизаветы Батори, если даже в достаточно серьезных исторических летописях Елизавета Батори неоднократно была описана в качестве "перерождения" малой богини римского Пантеона, Елизаветы, покровительницы бесталанных певцов, чей малый культ в качестве случайного курьеза возник на рубеже первого и второго века на Корсике. В частности, возможно именно последний факт и поспособствовал столь курьезному перерождению информации о "ужасающем голосе" Елизаветы Батори...

* * *

В Халдее не было страшных боев за спасение человечества, не было важнейших миссий, исполнение которых было единственным, что отделяло людей от неминуемой гибели и не было жуткого противника за каждым углом, что строил бы свои ужасающие планы, простирающиеся на тысячи вариантов будущего. Можно было даже сказать, что в Халдее было обыденно и скучно.

Гектор просто не мог нарадоваться тому, что это было именно так!

Гектор был из тех людей, что предпочитали радоваться отсутствию работы, а не пытаться себе найти новое занятие, стоило им только закончить предыдущее. Именно поэтому Гектор радовался своей спокойной жизни в Халдее так сильно, как никогда и ничему более не радовался в этом мире.

Хочешь спать до двух часов дня? Нет проблем!

Хочешь тратить все свое время на игры в приставку? Чудесно!

Мастер не дал указаний своим Слугам, прежде чем отправиться в Сингулярность? Это звучало как карт-бланш на прекрасные несколько дней, полных лени, отдыха и расслабления!

Поэтому Гектор, очнувшись на своей постели в своей постели после совершенного ритуала послеобеденного сна пребывал в настроении настолько прекрасном, что ничто не могло вывести его из его добродушного состояния.

Поднявшись со своей кровати, Гектор потянулся за брошенным рядом джинсами, после чего, расправившись с ними, натянул на себя рубашку, застегнув ту чуть позже. Конечно, как Слуга он мог воспользоваться и иными способами, но Гектор был не из тех людей, что предпочитал двигаться постоянно в своей боевой форме — и если на складах Халдеи нашелся лишний комплект вещей — то Гектор только рад был воспользоваться гостеприимством его нового дома.

Натянув на себя свою одежду, Гектор зевнул, после чего почесал успевший обрасти небольшой щетиной подбородок и взглянул в висевшее рядом с его кроватью зеркало, высветившим Гектора со всей возможной искренностью.

Растрепанные волосы, Гектор, впрочем. после недолгих размышлений, просто неаккуратно пригладил своей пятерней и улыбнулся своему отражению в зеркале. Отражение улыбнулось Гектору в ответ, давая тому новых сил, которые тот мог потратить на тысячи открывшихся ему занятий!

И действительно, Гектор не врал говоря о том, что ему были открыты тысячи возможных вариантов его дальнейшего времяпрепровождения!

Слэшеры, шутеры, спортивные симуляторы, летательные симуляторы, аркады... Список был фактически бесконечным!

Поэтому, решив не тратить свое время на бесполезные занятия — а отвести то под важнейшее дело своего развлечения — Гектор поднялся со своей кровати, после чего двинулся прочь из своей комнаты.

За пределами своей комнаты Гектору, как и полагается, не встретилось ничего необычного — никаких бегающих друг за другом Мастеров, пытающихся выиграть Большую Золотую Чашку, никаких Слуг, решивших устроить очередную смертельную дуэль, никаких апокалиптических монстров, угрожающих человеческой цивилизации...

Гектор почти прослезился от осознания того, насколько же близко Халдея в его личном словаре подходила под определение Рая.

-О, Гектор!— раздался голос издалека, заставив Гектора развернуться к говорившему, после чего улыбнуться в узнавании.

-Ах, Норман,— Гектор был в уникальной позиции среди Слуг Халдеи,— Что, опять идешь в вычислительный центр?

-Увы, отдых для меня закончился,— говорившим оказался, конечно же, невзрачный мужчина средних лет с головой, уже тронутой залысинами, с волосами черного цвета и в синей форме обычного обслуживающего персонала. Самый обычный человек.

-Везет тебе, что ты Слуга,— техник улыбнулся,— А нам приходится работать...

-Ничего,— Гектор улыбнулся,— Не беспокойся, я отдохну за вас всех!

В ответ на эту ремарку техник только закатил глаза, после чего выдохнул,— Ладно, пойду я. В центре опять какие-то неполадки...

-Тогда удачи тебе,— Гектор улыбнулся технику, после чего проводил взглядом удаляющуюся спину того.

Ведь Гектор действительно находился в уникальной позиции в Халдее — в позиции человека, что смог войти в круг общения Слуг — и обычных людей. Со Слугами, его, безусловно роднила его собственная природа Слуги, а с обычными людьми — характер и личность, из-за чего Гектор, не смотря на свой статус Слуги, что обычно отдалял Слуг на недосягаемую дистанцию — смог достаточно неплохо познакомиться с обслуживающим персоналом Халдеи.

Да, это не были великие герои, чья сила была способна крушить горы и города, однако именно они составляли рабочую силу Халдеи. Не ту силу, что могла влегкую огромным катком пройтись по Сингулярностям огнем и мечом — а ту силу, что позволяла Слугам вообще путешествовать по Сингулярностям. Ту силу, которая поддерживала базу Халдеи, в которой Слуги могли отдохнуть перед новыми сражениями. И ту силу, которая изначально спасла человечество и дала ему шанс.

Конечно, сравнительно со Слугами, каждый из которых носил на себе великое имя, за собой — громадную легенду, а в своих карманах — магические артефакты, способные изменить курс истории человечества — обычные рабочие не представляли из себя интереса и игнорировались Слугами, без особого понимания, что для спасения человечества те делали не меньше, чем сами Слуги. В конце концов, рабочий персонал Халдеи обычно просто боялся приближаться к Слугам, вполне резонно осознавая, что все они могли сломать простого человека пополам голыми руками исключительно из своей неосторожности — не говоря уже об огромных различиях в психике и том, как легко было спровоцировать Слугу на реакцию, от которой сам человек не смог бы защититься — если бы он вообще заметил, что именно прервало его жизнь.

Однако Гектор, частенько пересекаясь с отдыхающими рабочими за игрой в комнате отдыха или на обеденных перерывах все же смог превзойти этот барьер и потому негласно считался "Слугой, которому можно попадаться на глаза" среди обычных людей. И нельзя было сказать, чтобы подобный титул действительно льстил Гектору — однако факт того, что он в целом предпочитал поддерживать хорошие отношения со всеми людьми, был неоспорим.

Поэтому Гектор, в отличии даже от Арчера, которого за глаза любили за его потрясающую готовку, но с которым люди все равно предпочитали не сталкиваться лишний раз, был достаточно хорошо знаком практически со всеми рабочими Халдеи. Кроме, пожалуй, одного техника, что обладал словно бы провидением, позволявшим ему каждый раз ускользать из-под взгляда Гектора за секунду до того, как их знакомство стало бы неминуемым. Впору было думать о том, что особыми способностями в Халдее обладали не только Слуги...

В любом случае, помотав головой, Гектор, продолжавший лучиться выспавшимся добродушием, отправился вперед, продолжая размышлять над самым трудным для него вопросом за все время его призыва.

Спортивный симулятор или все же шутер?

* * *

То, что Гектору не удастся сыграть сегодня также, как он это делал все прошлые дни — Гектор понял еще до подхода к облюбованной им комнате отдыха.

-Так вот, Посейдон, я не шучу — превратил себя в корабль!— голос Дрейк доносился через все стены на пути Гектора,— Самое смешное, что я видела за всю свою жизнь!

В ответ на это раздался значительно более тихий — но лишь по сравнению с Дрейк — голос, после чего Гектор услышал многоголосый хохот, доносившийся из комнаты отдыха.

Гектор вздохнул — если где-то была Дрейк, значит там был алкоголь. Если там был алкоголь — то там была пьянка. Если там была пьянка — то поиграть спокойно Гектору никто не даст. И Гектор, честно сказать, хотя и любил выпить парочку банок пива — не был слишком уж завсегдатаем разнузданных празднеств — а с Дрейк, к сожалению, иначе было нельзя.

Но с другой стороны Гектор был и не из тех людей, что с ужасом бы сбежали от пьянствующей Дрейк — тем более, в наблюдении за пьяной молодежью было что-то веселое, так что после еще нескольких шагов — Гектор открыл дверь, взглянув на всех посетителей облюбованной им комнаты отдыха.

Конечно же, первой Гектору попалась на глаза Френсис Дрейк — дама с выдающимися формами, выгодно подчеркнутыми красным камзолом, и с не менее красными щеками, продолжавшая держать в руке стакан с плескавшимся в нем... Ромом, должно быть — по крайней мере Гектор считал, что скорее всего Дрейк бы испытывала пристрастие именно к этому напитку.

Второй взгляду Гектора предстал Кухулин — конечно же, кто еще мог ценить так сильно компанию Дрейк, как не иной любитель выпивки и празднеств? Посох Кухулина валялся в углу, прикрытый его меховой накидкой, так что теперь любой желающий мог оценить его слаженную фигуру, прикрытую только черной почти прозрачной майкой.

Третьей перед взором Гектора оказалась Нерона. В отличии от Кухулина и Дрейк, предпочитавшим не размениваться на мелочи и пить крепкий алкоголь стаканами — Нерона все же не утеряла полностью свои манеры и продолжала держать в руке красивый бокал, наполненный наполовину вином, с улыбкой и смехом общаясь с остальными — однако некоторый румянец на ее щеках все же дал понять Гектору, что и та не была полностью трезва.

И последним оказался Арчер — в отличии от остальных тот держал на лице свою обычную серьезную маску — однако на опытный взгляд Гектора все же несколько неубедительно. По крайней мере судя по четырем отставленным в сторону банкам пива — в абсолютно трезвом уме и здравой памяти тот все же не пребывал.

На секунду после открытия двери Арчер попытался принять мгновенно благообразный вид — однако крик Дрейк показал ему бессмысленность подобного действия,— Эй, Гек, заходи!

-Пф, а вы, я тут смотрю,— Гектор обвел взглядом комнату отдыха,— Времени зря не теряли.

В середине комнаты отдыха теперь находился стол, снабженный стульями, за которым сидели четверо Слуг, судя по количеству выпитого — неплохо проводя свое время, видимо, рассказывая истории из своих жизней. Не совсем дружеская посиделка — однако учитывая естественную харизму Слуг, в том числе Дрейк и Нероны, а также влияние алкоголя — что-то уже похожее на большее, чем просто собравшиеся после работы коллеги.

-Радуемся каждому прожитому дню!— на это Гектору ответил уже Кухулин, после чего поднял руку вверх,— За новый прожитый день!

После импровизированного тоста Кухулин и Дрейк не замедлили опустошить свои бокалы до дна. Арчер и Нерона также отреагировали на подобное — однако все же более сдержанно, лишь сделав пару глотков.

Гектор же, в свою очередь, был определенно не из тех людей, что вмешивались в чужие празднества — и потому только прикрыл за собой дверь, чтобы не смущать проходящих мимо видом празднующих Слуг.

Вздохнув воздух в комнате, пропитавшийся парами алкоголя, Гектор усмехнулся, после чего двинулся к единственному оставшемуся столу.

-Делитесь историями из жизни?— Гектор обвел взглядом присутствующих.

-Ты знать не знаешь, сколько баек у меня найдется — за все времена моего плавания!— Дрейк усмехнулась Гектору.

-Мои истории лучше, это истории об императрстврс... Императровавс... обо мне ~ уму!— Нерона вмешалась в слова Дрейк, но это была не настоящая помарка, а скорее что-то для сохранения атмосферы между друзьями, заставившим Дрейк расхохотаться басовитым хриплым смехом. Сделала Нерона это специально или нет — Гектор не знал, однако все же оценил жест.

-Истории из жизни — самая лучшая тема,— Гектор одобрительно махнул головой, после чего огляделся вокруг,— Но просто пить... Ни у кого нет карт?

В иных условиях Гектор был бы также не против просто выпить со всеми людьми, однако к великому сожалению Гектор был в данный момент без алкоголя — ему хотелось все же сыграть во что-нибудь — и воспоминания о том, как Аинз использовал свои навыки для победы над ним в игре не давали покоя Гектору. В конце концов он решился на небольшой эксперимент.

-Что планируешь?— Дрейк была первой, кто взглянула на Гектора одобрительно.

-Ни у кого нет желания сыграть в покер?— Гектор огляделся невинно,— Или кто-то не умеет?

-Да нет на свете таких азартных игр, в которые бы я не умела играть!— Дрейк расхохоталась мгновенно, после чего оглядела присутствующих.

-Я в игре ~ уму!— Нерона влилась в разговор следующей.

-Без вопросов,— Кухулин кивнул благосклонно.

И только Арчер задал логичный вопрос,— Но... Нам нечего ставить на кон.

Гектор замер на секунду. Действительно, покер без ставок был фактически бессмысленен, однако...

-Ставлю на кон свою Золотую Лань!— Дрейк ответила первой, после чего осмотрелась,— Что, никто не поддержит?

-Я хочу!— Нерона ответил мгновенно,— Ставлю... Хм... Мое пение!

-Нельзя поставить то, чем ты не обладаешь!— Кухулин спустя секунду увернулся от пущенной в него пустой банки пива,— Ставлю... Черт, что бы мне поставить... Ладно, черт с ним, ставлю свои руны!

Гектор улыбнулся,— Вот и ставки нашлись...

* * *

Колода карт образовалась мгновенно — в комнате отдыха нашлась даже совершенно новенькая, нераспечатанная, что было только в плюс Гектору, что принял на себя роль дилера. Встав за столом, тот на секунду сконцентрировался, после чего обвел взглядом всех присутствующих, рассевшихся друг от друга.

Значит, теперь ему требовалось только концентрироваться на игре... И на игроках.

Взгляд Гектора коснулся Нероны, что счастливо попивала свое вино из бокала, не обращая внимания на остальных. Затем Дрейк, внимательно следившая за лицом Гектора. Затем на лицо Арчера, внимательно следившего за руками Гектора, тусовавшими колоду. А после на Кухулина, что слегка нервно постукивал ногой, немного смещая ту каждый раз.

Гектор расплылся в улыбке, после чего начал раздачу.

Сперва две карты были отданы Нероне, что взглянула на те и, расплывшись в удовлетворенной улыбке, отложила от себя.

Затем Дрейк, что даже не потянулась к картам, предпочтя опрокинуть еще немного рома.

Арчер также не потянулся к картам, только взглянул заинтересованно на Гектора, в то время как Кухулин схватился за свои карты только успел на них взглянуть.

-Учитывая количество игроков — обойдемся без блайндов,— Гектор улыбнулся,— В конце концов мы здесь все друзья за дружеским матчем, не так ли?

На это возражений у Слуг не нашлось.

-Тогда, если кто-то мешает мне поставить мой совершенный голос и мое великолепное пение ~ уму! — Нерона бросила неодобрительный взгляд на Кухулина,— Тогда... Ставлю титул... Первого Сенатора!

-Почему не Императора?— Кухулин бросил взгляд на Нерону, заставив ту нахмуриться.

-Знай свои... ~ уму!— не смогла закончить мысль Нерона, заставив Гектора улыбнуться, после чего перевел взгляд на Дрейк,— Дрейк, ты не будешь смотреть свои карты?

-Я верю в душу карт!— Дрейк хмыкнула,— И в то, что мне повезет. Ставлю Золотую Лань!

-Арчер?— Гектор взглянул на парня, что также так и не взглянул в свои карты и улыбнулся.

-Ставлю...— Арчер задумался. У него не то, чтобы было много материальных — насколько то возможно для Слуг — вещей... Однако его разум был все же немного смущен алкоголем, чтобы заставить того выдохнуть,— Ставлю свою мантию. Сшита из робы святого, так что никаких проблем с этим ни у кого возникнуть не должно.

-Хорошо,— кивнул Гектор, после чего перевел взгляд на Кухулина, глядевшего в свои карты, неосознанно водя пальцами по столу,— Кухулин?

-Ставлю свои руны,— Кухулин выдохнул,— Надеюсь, учитель не узнает об этом.

Гектор расплылся в улыбке. Трюки всех четверых он уже разгадал, но...

Ладно, каким бы скучным взрослым он был, если бы упустил возможность щелкнуть молодежь по носу?

К тому же, это был важный эксперимент. В конце концов, Аинз ведь пользовался своими способностями ради развлечения — почему так не мог поступить Гектор?

-Флоп,— первыми шли три карты. Гектор медленно потянулся.

Валет червей. Туз червей. Король червей.

Ситуация, что еще недавно была дружеской мгновенно обострилась.

Три карты одной масти, так близко расположенные друг к другу... Не была ли это заявка на роял стрит флеш?

Гектор улыбнулся, после чего обвел взглядом присутствующих.

До того спокойно игравшие больше от безделия Слуги значительно изменили свой взгляд на игру.

-Повышаю,— Нерона была первой ответившей, сохраняя на лице довольную улыбку,— Титул викария любой провинции на выбор, кроме Италии и Рима. С правом управления.

-Почетный титул это, конечно, неплохо...— Арчер ответил прямо,— Но управление римскими провинциями в современном мире может быть... Затруднено.

-Они не будут сопротивляться назначенному императором правителю,— Нерона закатила глаза, словно бы говорила о чем-то очевидном,— К тому же... Всегда можно посодействовать ~ уму! Только... Мирным путем.

Гектор выдохнул — кто же знал, что в Нероне было столько азарта?

-Допустим,— Дрейк усмехнулась,— Тогда, раз уж у нас можно ставить титулы, ха... Тогда отвечаю — титул адмирала моей армады! С правом управления, ограничений нет!

Арчер был следующим и в отличии от остальных задумался на секунду, прежде чем вздохнуть,— Отвечаю. Моя Кузница Бесконечных Мечей по требованию... Не на постоянной основе — но... Скажем, сто любых мечей по выбору.

Гектор усмехнулся, и перевел взгляд на Кухулина, медленно проговаривающего про себя слова.

-Хорошо...— Кухулин выдохнул и поднял взгляд,— тогда с моей стороны... Все знания о рунической магии, которым меня научила учитель!

Гектор усмехнулся,— Ставки сделаны!

Следующей картой был туз треф.

Гектор заинтересованно перевел взгляд на Нерону.

-Еще две провинции под управление ~ уму!— судя по всему, Нерона была уверена в своей руке — и не собиралась сдаваться просто так, поглощенная азартом момента.

-Все сокровища на моих кораблях,— Дрейк легко ответила на ставку, после чего усмехнулась,— И половина всех моих сокровищ впредь.

Гектор улыбнулся — Нерона могла позволить себе проиграть то, чем она не обладала — однако Дрейк... Впрочем, Дрейк была из тех людей, что рисковали всем без всякого неудовольствия.

-Тогда...— Арчер нахмурился. Также, как и Дрейк он до сих пор не видел своих карт, но по этому поводу Гектор не особенно переживал,— Хм... Тысяча? Нет, хорошо, десять тысяч мечей.

Взгляд присутствующих перенесся на Кухулина, что медленно вздохнул, после чего окинул всех присутствующих уверенным взглядом,— Ну что же, раз уж дело дошло до по-настоящему крупных ставок, тогда... Хм, собакой мне быть не привыкать — так что... Олл-ин, ставлю себя!

Гектор усмехнулся — однако в пьяный разум присутствующих не был удивлен подобным ходом. Действительно, причина, почему Слуги так слабо соотносились с обществом простых людей.

-В таком случае,— Гектор выдохнул,— Последняя карта.

Дама червей.

На столе собралась идеальная комбинация.

От валета червей до туза. Была необходима лишь одна карта для того, чтобы сорвать самый крупный возможный джекпот.

Гектор выдохнул, после чего улыбнулся,— Последний раунд ставок.

Нерона моргнула, после чего взглянула на стол и взглянула на Кухулина,— Нет.

-Чек,— ответила Дрейк, после чего опрокинула в себя еще один стакан с ромом.

-Чек,— машинально ответил Арчер, после чего перевел взгляд на Кухулина.

-Что, я уже в игре,— Кухулин хмыкнул, не отрываясь от новой кружки с алкоголем.

Гектор улыбнулся,— Ну что же... Шоудаун?

Первой вскрывалась Нерона, Гектор улыбнулся той,— Нерона.

-Четыре туза,— спустя еще мгновение Нерона открыла свои карты. Туз бубен и туз пик.

Гектор улыбнулся,— Действительно неплохо. Дрейк.

Дрейк лишь лениво перевернула свои карты.

Туз бубен и туз пик.

Кухулин поперхнулся виски. Нерона поперхнулась вином. Арчер поперхнулся пивом. Дрейк поперхнулась ромом. Гектор расплылся в улыбке.

Мухлеж Нероны был прекрасен — в конце концов, Имперская Привилегия позволяла ей сдать себе любую карту. Однако Удача Дрейк означала то, что та всегда получит лучшую карту. Даже если это было невозможно.

Иными словами, на столе было шесть тузов — и два из них были ненастоящими. Вопрос был только в том, чьи?

-Вот так незадача,— Гектор преувеличенно бодро потер себя по подбородку,— У нас шесть тузов из одной колоды...

Нерона и Дрейк перевели взгляд друг на друга.

В конце концов, Дрейк всегда получала лучшее, даже если это было невозможно. Нерона же не могла не получить самое лучшее — издержки бытия императором.

-Ну надо же, и не угадать, кто оказался жуликом,— Гектор выдохнул печально и взглянул на двух девушек,— Видимо... Вы дисквалифицированы.

-Что?! Нет! Уму!— Нерона взглянула на Гектора в ужасе, однако Дрейк успела положить руку той на плечо.

-Присядь,— Дрейк усмехнулась, после чего перевела взгляд на Арчера.

Арчер значительно побледнел после вскрытия Нероны и Дрейк, продолжая блуждать взглядом по столу. Гектор даже знал почему.

В конце концов, в этой партии сжульничали все. В том числе и Арчер.

Использовав свое идеальное зрение, рефлексы и магию проецирования Арчер прекрасно удостоверился в том, что в его руки попадет лучшая из возможных рук. Однако Арчер не мог знать о том, что Дрейк и Нерона также захотят лучшее.

-Арчер,— Гектор взглянул на того,— Может быть вскроешь и свои карты?

Арчер медленно выдохнул, после чего перевернул карты.

На столе теперь лежало восемь тузов.

-Увы, Арчер, звучит как дисквалификация,— Гектор усмехнулся, после чего перевел взгляд на Кухулина,— Кухулин?

Кухулин молчал. Гектор вздохнул,— Кухулин?

-Дисквалификация,— Кухулин вяло вздохнул, после чего перевернул две свои карты.

Рисовать пальцами от стресса, бормотать про себя... Неужели Кухулин думал, что Гектор перепутает творящего руническую магию Кухулина с нервничающим?

-Упс, у нас на столе десять тузов...— Гектор выдохнул, после чего оглядел всех,— Как же определить, какие из них настоящие? Кому действительно так сильно повезло и кто должен быть победителем?

Спустя еще мгновение Гектор, насладившись непониманием присутствующих, улыбнулся,— Никто. Дисквалифицированы все.

Спустя еще мгновение заправским трюком фокусника Гектор вытянул из рукава две карты,— Два туза все время были у меня в руках. Еще два на столе. А вы все решили воспользоваться шансом, чтобы заполучить побольше, хм... Не очень спортивное поведение.

-Постой...— неожиданно пришло понимание к Дрейк,— То есть... Ты с самого начала мухлевал?

-Хм?— Гектор моргнул.

-То есть ты самый главный шулер в этом казино?— Нерона бросила на того взгляд.

-Нет, постойте, вы же сами...— Гектор попытался оправдаться, однако был прерван.

-То есть это ты изначально решил всех обмухлевать, чтобы подставить нас?— Арчер глядел на Гектора внимательно.

-Нет, постойте, это же вообще не имеет никакого смысла!— Гектор попытался оправдаться...

Однако он был действительно прав. Слуги, особенно под воздействием алкоголя, действительно были сложными для понимания личностями.

-Держи его!— Кухулин среагировал чуть позже, чем Гектор бросился прочь.

Убегая из комнаты отдыха Гектор думал о том, что его проверка воздействия навыка Тактики в небоевых условиях прошла отлично. Вот только...

Судя по раздавшемуся за спиной Гектора грохоту — обстановка грозилась перейти из разряда небоевых в разряд боевых очень быстро.

* * *

Имя: Гектор

Способность: Военная тактика

Уровень силы способности: 50 Способность, позволяющая определить примерный уровень противника, а также некоторые его наиболее сильные и опасные способности. Незаменимая для командиров и разведчиков способность.

* * *

Аинз медленно вдохнул и выдохнул, после чего все же взглянул в окно, наблюдая за тем, как медленно Солнце клонилось к закату.

Практически все его Слуги в данный момент, если не исполняли какие-либо инструкции, то по крайней мере нашли себе достойное занятие, оставив Аинза одного. Или почти одного.

Аинз бросил взгляд на Джекилла, продолжающего копаться в механических внутренностях стоящего перед ним образчика работы старых — а для Аинза и его восприятия времени — и вовсе древних мастеров, радио.

Аинз, честно говоря успел и вовсе забыть о том, что радио когда-то было... Ну, кхм, радио. Отдельным видом связи, а не просто специфическим названием каких-то сетевых стримов с музыкой и периодическими беседами. И не то, чтобы подобное знание было настолько важно Аинзу — сколько тот просто был несколько сметен осознанием того, как же все таки отличался мир, который он помнил, от мира, который был совсем недавно — всего три сотни лет назад.

В предыдущих Сингулярностях таких мыслей у Аинза не возникало — будь то Франция, Эпоха Пороха или Древний Рим — все это было отделено в его восприятии от "его" мира незаметной стеной с пометкой "прошлое". Оказавшись же в мире, что наконец-то был похож в его восприятии на его "настоящий" мир, и вместе с тем так сильно различен — осознание того, что Аинз действительно был в прошлом пришло к нему неожиданно.

"Ха..." — Аинз выдохнул мысленно — "Интересно... Окажусь ли я в будущем? Или, может быть, в мире еще ближе к настоящему?"

Если бы Аинз оказался в мире двухтысячных... Или во времена Третьей Мировой?

Это был сложный вопрос, ведь он касался самого понимания и восприятия его текущей миссии.

В конце концов, как Аинз уже понял и осознал, его влияние на мир могло быть значительным... Возможно даже чрезмерным. Но значило ли это то, что Аинзу не стоило вовсе оказывать влияния на этот мир — или исключительно то, что ему нужно было быть осторожным в этом влиянии?

Скажем, определенные изменения в мире, судя по всему, были уже неизбежными — однако, если бы, условно говоря, Аинз бы оставил в кабинете... Кто сейчас правил Англией? Король? Или президент? Ох, политическое устройство других стран в его голове явно не было представлено в значительной мере!

Если бы он оставил сейчас кому-нибудь заметку, в который бы, скажем... Написал бы о разработке ядерного оружия? Или, быть может, рассказал о надвигающихся мировых войнах? Смог бы он предотвратить ужасы, что пали на человечество? Или наоборот, сделал бы все только хуже?

Аинз даже толком не был уверен в том, как в дальнейшем могут отразиться его действия в этом мире на будущем — и прошлом — и Слугах...

В конце концов, Аинз однажды ведь просто захотел помочь с Сингулярностями из желания вернуть долг Тач Ми... Затем это была игра, потом помощь Ольге-Марии, потом... А что потом?

Аинз вздохнул, задумчиво продолжая наблюдать за тем, как Джекилл крутит какие-то механические рычаги в собственном изобретении.

Исправит он Сингулярности или нет — это был вопрос особой сложности. Никто не мог предположить, что ждет его за поворотом — не говоря уже о том, что в общее уравнение могли привнести новые переменные, вроде Грандов... Но если предположить, что Аинз все же сможет каким-то образом разробраться с Сингулярностями — что его ждет дальше?

Да, Аинз предполагал, что вероятно каким-то образом он все же сможет разобраться с Сингулярностями — но вопрос будущего возникал по мере того, как будущее приближалось к настоящему.

В конце концов, даже если действительно предположить, что мир, в котором оказался он, был "его" миром прошлого — то что следовало предпринять Аинзу? Предотвратить Третью Мировую? Или допустить ее? Подождать Иггдрасиля? Дождаться момента, когда его друзья родятся в этом мире? И когда они родяться — кто может поручиться, что в этом случае это будут те же люди, с которыми Аинз когда-то смог подружиться? Кто сможет поручиться, что Аинз найдет с ними вновь общий язык? Ведь Аинз не был уверен в том, что он просто так сможет общаться с ними вновь? Не приведут ли сотни его предыдущих решений к совершенно иному миру в конце-концов? Что, если однажды он сможет встретить Генджиро, ставшего учителем в местной академии магов? И это не говоря о том, что Аинз относился крайне смешанно и напряженно к идеи того, что в этом мире он мог однажды, чисто теоретически, встретиться с самим собой...

От подобных мыслей голова Аинза начинала болеть — так что тот был вынужден отвлечься, помассировав свои виски.

-Много думаешь?— голос Джекилла раздался спустя секунду, после чего тот поместил обратно на панель верхнюю часть корпуса радио и принялся закручивать ту.

-Возможно, слишком много,— Аинз выдохнул, после чего перевел тему, чтобы не погружаться в размышления дальше,— Кстати говоря... Разве радио в текущих условиях необходимо?

-Хм...— на эту мысль Джекилл выдохнул, после чего помотал головой и развернулся к Аинзу, устроившемуся на гостевом диванчике,— Надежды мало, в текущем времени радио является прерогативой разве что ученых и магов и, учитывая то, что произошло с Ассоциацией...

После этого Джекилл замер и помотал головой, после чего продолжил,— В любом случае, я выхожу в эфир каждый день. Кто знает, возможно в один день мне кто-то сможет ответить.

Аинз кивнул на это благосклонно, после чего взглянул на радио,— Кстати говоря, никогда не задавался вопросом, но... Как оно работает?

-Хм?— Джекилл моргнул, после чего совершенно удивленно взглянул на Аинза,— Ты не знаешь?

-Ох,— Аинз моргнул. Кажется, в дело вновь вступила идея его всезнания...— Кхм, мне не доводилось видеть подобные... Экземпляры.

-Ах, да, конечно,— Джекилл кивнул, мысленно заключив, что Аинзу просто не доводилось до того видеть либо столь "немагические" аналоги, либо, что также было возможно, подобную "примитивную" технологию,— Ну, если не вдаваться в подробности, то на передающей стороне создается высокочастотный сигнал, на который накладывается информационный сигнал, модулирующий несущую частоту...

-Ох,— Аинз моргнул.

Судя по тому, с какой легкостью Джекилл начал рассказывать тому — информация, которую он желал донести до Аинза была простой... Вот только Аинз потерялся еще на словах "высокочастотный сигнал"...

-Кхм, я понял,— Аинз моргнул, после чего постарался быстро прервать Джекилла, боясь, что сообщив тому информацию тот мог потребовать от Аинза ответить на пару контрольных вопросов, словно бы тестируя того как строгий учитель. Только подавление эмоций помогло Аинзу справиться с иррациональной паникой,— Кхм... Я... Да, я понимаю принцип его работы, просто никогда не видел этот прибор в действии, да, определенно.

-Ах, вот как?— Джекилл мгновенно прервался, даже не удивившись тому, что Аинз на самом деле знал принцип работы радио,— Тогда в этом нет ничего сложного. Просто необходимо включить приемник и...

-...ейк Смит, Второй Лейтенант, возглавлявший оборону Британского Адмиралтейства, Уайтхолл, Лондон! Прямо сейчас Дьявол-его-побери-какая-хрень штурмует здание и мы запрашиваем поддержку от всех...— мгновение спустя раздался голос из радио, заставив моргнуть.

"Ну надо же, работает" — Аинз заметил про себя.

Джекилл отреагировал, впрочем, совершенно иначе, мгновенно бросившись к радио,— Говорит доктор Генри Джекилл, что происходит в данный момент?!

-Доктор?!— на другом конце радио раздался голос мужчины,— Кто пустил... А, черт с ним! Говорит Джейк Смит из... О, боже, они прорвались!

-Что происходит?!— крик Джекилла раздался в гостинной, заставив Аинза напряженно бросить взгляд на радио, прежде чем то, спустя пару секунд неожиданно наступившего молчания ответило тому.

-О, Джекилл, малыш!— неожиданно голос в радиоэфире изменился, превратившись в высокий и даже немного писклявый голос, что, судя по всему, едва сдерживался от того, чтобы не превратиться в хохот,— А я думал тебя убили! Но, воистину, дитя бульварной литературы не могло удержаться от столь дешевого тропа убогих писателей, вернуться из мертвых... Фе, какое клише!

-Кто ты такой?— мгновенно осознав, что говоривший явно не был на его стороне и знал чрезмерно много для простого прохожего Джекилл задал вопрос.

-Фу, доктор, где ваши манеры истинно британского джентльмена?— голос на другой стороне был веселым, будто бы говоривший едва удерживался от того, чтобы не сказать какую-нибудь шутку,— Сразу спрашивать имя, фу, невоспитанность! А как же сводить на свидание, провести слежку за моим Мастером, прогулки под луной, попытки убить меня из огромной крупнокалиберной винтовки с расстояния в два миллиона триста шестьдесят две тысячи сто девяносто пять с половиной барлейкорн? Где романтика, доктор Джекилл?

-Что?— Джекилл моргнул от неожиданности.

-У вас, британцев, такая странная система измерений, что вы сами в ней ни черта не смыслите, ха?— голос на другом конце связи расхохотался, после чего, спустя пару секунд продолжил,— В-смысле, ха-ха... Это два километра — просто ради помощи дорогому британскому другу я решил это перевести. Широкий жест помощи с моей стороны моему врагу между прочим!

После чего голос замолчал на секунду, словно бы отвернувшись на секунду, после чего вернулся к разговору,— Ладно, это была шутка, не обижайтесь слишком уж сильно. Немного можно, понимаю, искусство комедии субъективно, конечно же. Некоторым людям даже не нравится, когда я отрезаю им голову — какое нахальство, а я так готовился, точил ножницы для быстрого отрезания, какая несправедливость...

-Кто ты черт возьми такой?— Джекилл задал вопрос еще раз, медленно сжимая ладонь в кулак,— И что ты делаешь в Адмиралтействе?

-Ну доктор, я же вам уже объяснял, у Слуг спрашивать имя неприлично при первом знакомстве!— говоривший явно веселился, отвечая Джекиллу,— А то, что я делаю... Выращиваю цветочки!

-Перестань нести бред,— Джекилл сжал руку в кулак,— Ты убиваешь людей.

-А вот и нет, я выращиваю цветы! Людей я уже всех убил, так что не угадал!— говоривший едва сдерживался от того, чтобы не расхохотаться от собственной шутки,— И вообще людей я убиваю во вторую очередь! В первую я выращиваю цветы! А люди просто идут на удобрение!

-Ублюдок,— Джекилл сжал скулы от гнева.

-Опять не угадали, доктор, ха-ха!— хохотнул в ответ говоривший Слуга,— Матушки у меня никогда не было, так что незаконнорожденным сыном я быть не могу!

Джекилл замер, явно не способный толком продолжить диалог, так что Аинз был вынужден сделать шаг вперед, оттеснив того немного.

-Кто ты такой, чем ты занимаешься сейчас и какие твои планы,— голос Аинза был спокоен. Хотя поведение говорившего и могло раздражать — смерти других людей не трогали его ни в коей мере, так что тот был способен вести диалог спокойно.

-О?— голос удивился,— Ну надо же, у нас тут сам Большой Папочка! Ну, вас даже мой Мастер любит — так что я вас просто обожаю! Звать меня мистер М, сейчас я говорю с вами — а как закончу — пойду убивать людей. Ну, живых. Мертвых людей убить сложно. Так что придется искать новых.

-Вот как,— Аинз ответил спокойно, после чего задал вопрос,— Зачем ты убиваешь людей?

-Пф, какой глупый вопрос!— говоривший, М, фыркнул,— Потому, что мне нравится убивать людей! Ухуху, какой неожиданный ответ, какая глубокая мотивация! Почувствуй мою глубочайшую моральную философию, вырастающую из жуткой душевной детской травмы!

-И?— Аинз задал вопрос.

-И потому, что мне разрешили,— Слуга словно бы закатил глаза,— Об этом можно было и догадаться. Конечно, если бы мне не разрешили — я бы этим не занимался, я же абсолютно верен моему любимейшему Мастеру! Я буквально горю от моего желанию служить ему верой и правдой!

Спустя секунду, словно в преувеличенно-карикатурной пантомиме клоуна Слуга втянул воздух шумно,— Что... О нет, я действительно горю! Прошу прощения, наша беседа заканчивается на этом! Простите, мне надо срочно начать бегать вокруг с криками о том, как мне больно гореть! Пока-пока!

Спустя еще секунду радиоэфир замолчал окончательно, оставив одного Аинза и Джекилла.

Но, Аинз правильно осознавал, что беда не приходит одна.

-Аинз!— голос Да Винчи заставил Аинза взглянуть на приближающуюся девушку, ведущую за руку, старавшуюся изо всех сил выглядеть как можно более неприметно — но при этом явно крайне нервозную, не знавшую, куда ей нужно было деть руки,— У нас плохие новости.

* * *

Прямо сейчас Слуга, с вполне вероятными союзниками, убивал людей в Адмиралтействе.

С другой стороны — прямо сейчас, на другом конце Лондона, где-то в парке Виктории, Фран смогла определить огромное скопление автоматонов, занимающихся, вероятно, тем же самым.

Да Винчи в свою очередь же смогла подтвердить и то, что в обоих случаях среди нападающих присутствовали Слуги. Однако дальнейшая информация оставалась покрыта мраком.

Сколько Слуг? Как они были сильны? Что это были за Слуги? К сожалению, Да Винчи не могла определить их силы — распространившийся по Лондону туман буквально выжимал силы из магии Да Винчи. Конечно же, разработка заклятия, способного пробиться сквозь подобное действие тумана стала бы для Да Винчи проблемой пары часов. Пары часов, которых у Аинза не было.

Однако Фран в свою очередь могла подтвердить одно. Обе группы вражеских Слуг имели в своих рядах монструозно сильные источники электричества.

И это осложняло дело, поскольку Аинз не мог точно спрогнозировать, что в данном случае эта информация значила — уровень силы противников, их способности — или же это был лишь случайный феномен, не имеющий ничего общего со Слугами.

Иными словами, в текущих условиях Аинз бы предпочел наладить систему слежения за вражескими Слугами, после чего, изучив информацию, что он мог получить, отправиться в бой уже имея определенную информацию на руках. Однако подобное наблюдение требовало времени, которого в текущих условиях Аинзу катастрофически не хватало.

Да, его не беспокоили жизни простых людей — но его беспокоили последствия их смерти. Ситуация была похожа на захват заложников — только в данном случае, заложников продолжали убивать каждую секунду, что Аинз медлил. И хотя, конечно, Аинз мог понадеяться на то, что рано или поздно противнику надоест делать это — однако судя по общению с Слугой с помощью радио — судя по всему, вероятность подобного развития события была маловероятна. И если противник убьет слишком много людей... Кто знает, что произойдет с человечеством, в котором будет столь грубо нарушена причинно-следственная связь и появится столь крупный изъян, как гибель населения Лондона во время промышленной революции?

Аинз нахмурился, размышляя над ситуацией.

Это была даже не ловушка — ловушка предполагала, что создающий ловушку хотя бы попытается замаскировать ту — нет, это была открытая ситуация, в которой Аинза провоцировали на реакцию, на быстрый ответ. Но с какой целью?

Возможно, противник просто желал истощить Аинза таким способом? Заставить его тратить свои ресурсы, защищая людей, прежде чем прикончить... Или это была попытка изучения Аинза и его Слуг на примере происходящих битв? Может быть противник вычислял слабости Аинза для последующего сокрушительного удара?

Аинз выдохнул напряженно, после чего прикрыл глаза.

Он не мог просто так пропустить подобные происходящие события — но вместе с тем и глупые поспешные решения были противопоказаны тому... Особенно если в ходу были не просто Слуги — и даже Да Винчи не могла поручиться однозначно, кого именно из противников Аинзу предполагалось встретить и уничтожить в дальнейшем.

А время продолжало неумолимо идти дальше, заставляя Аинза думать быстрее и быстрее.

-Да Винчи, восстановилась ли ты?— Аинз бросил взгляд на Да Винчи, заставив ту хмыкнуть.

-Я — величайший гений из всех,— Да Винчи закатила глаза, однако Аинз не повелся на браваду той.

-Мой вопрос не отвечен,— после этих слов Да Винчи выдохнула, после чего медленно отвела взгляд.

-Для большинства битв — да,— медленно, Да Винчи все же призналась,— Однако, если я столкнусь с кем-то вроде Парацельса еще раз...

Аинз покачал головой. Да, он мог восполнить ману Да Винчи мгновенно, однако вместе с тем это была последняя, экстремальная мера, которая могла повредить тело Да Винчи — к тому же, даже для всемогущего гения магии и науки проблема усталости — не физической, а психической и моральной — все еще оставалась достаточно острой.

Иными словами, Да Винчи не могла участвовать в новом сражении так быстро после старого.

И это было также печально — поскольку Да Винчи была одной из сильнейших единиц Аинза. Если она не могла участвовать в сражении, ха...

-Хорошо,— Аинз кивнул,— Я отправлюсь лично.

-Хм?— Да Винчи бросила на Аинза немного удивленный взгляд, вслед за Джекиллом — и, вероятно, Фран, прежде чем улыбнуться,— Постарайся не уничтожить Лондон в процессе.

-Так, постойте минутку, с каких это пор Мастер сражается на передовой?— Джекилл попытался вмешаться в диалог — однако один посланный Да Винчи выразительный взгляд заставил того замолчать.

-Однако быть сразу в нескольких местах у меня не выйдет — и если среди противников слишком много Слуг...— Аинз помотал головой,— Хорошо, в таком случае, план будет выглядеть так...

* * *

-Почему я, типа, вообще занимаюсь этим?— залихватский громкий голос разнесся по улице, перекрывая даже гул продолжавших врываться в дома механических созданий, треск разломанных дверей и крики людей,— Я, блин, вообще так зол! Короче, я блин прям по-золотому зол! Прям, реально!

-Нельзя быть злым "по-золотому",— раздавшийся в ответ голос был значительно менее громким, значительно более высоким — и женским,— Хотя я в коем-то веке согласна с тобой... Мне не верится, что меня заставляют участвовать в убийстве людей ~ микон...

-Блин, капец бесит, нереально просто!— громкий мужской голос ответил девушке, прежде чем сместится,— Блин, ваще хочу, чтобы все это провалилось! Капец блин, жесть какая...

-Как странно — я слышу твою речь, но едва понимаю ее,— голос Артурии, холодный и спокойный разнесся по пустой улице, заставив говоривших развернуться.

Двое Слуг и двое Слуг находились на крыше высокого здания, разделенные разве что парой десятков метров.

На одной стороне здания находилась Артурия, чья холодная аура, казалось, делала и без того промозглый вечер Лондона еще более холодным.

Напротив той находилась девушка, что была совершенно неподходяще одета для столь промозглой погоды — легкое кимоно едва прикрывало ее весьма аппетитные формы — и синий цвет ее одежды неплохо контрастировал с ее розовыми волосами, оканчивающимися двумя рыжими лисьими ушками, устремленными вверх.

Рядом с Артурией находился Сейбер, чье лицо было точно также скрыто, как и все дни до этого.

Рядом с лисицей же находился мужчина, назвать которого иначе, чем мачо было невозможно — его огромные мускулы грозились разорвать его не застегнутую на несколько верхних пуговиц белую рубаху и черные штаны, а короткая стрижка золотых волос и черные солнцезащитные очки довершали образ окончательно.

-Вау, да у нас тут красоточка!— мгновенно козырнул перед появившейся девушкой мачо.

-К-как ты назвал Артурию?!— что оказалось плохим решением с точки зрения Сейбера.

-А?— мгновенно бросил взгляд мужчина на Сейбер, после чего моргнул,— Ну, вообще я назвал ее красоткой...

-СВОЛОЧЬ!— мгновенно Сейбер бросился вперед.

Артурия только успела выдохнуть.

Только один раз до этого она видела настолько мешающий ей фанатизм в ее жизни...

Однако ей никак не удавалось вспомнить, у кого же был такой фанатизм до того...

* * *

Поднявшись со своего места, Слуга потянулся. В конце концов, он успел пообщаться по радио с самим уважаемым доктором Джекиллом! А перед этим убить кучу людей! И после этого тоже!

Слуга едва удержался от того, чтобы не запеть — настолько хорошо было сейчас тому на душе.

Но, безусловно, было бы лучше, если бы не врезавшаяся в его тело пуля, заставившая того мгновенно согнуться от боли.

-Ну что за черт!— мгновенно распрямился Слуга, чтобы взглянуть в сторону того, кто только что его атаковал,— А поздороваться?!

-Не желаю осквернять себя обращение к тебе, клоун,— голос Нобунаги был холоден и отстранен, как всегда. В противовес продолжающему дымиться мушкету в ее руке, что появился из ниоткуда — и, спустя секунду, в никуда исчез.

-Клоун?— мужчина оглядел себя,— Я вовсе не...

Его безупречное тело с бледной кожей. Его лиловые волосы, столь безупречно уложенные в закругляющиеся кудри. Его прекрасная шляпа. Его поднимающиеся вверх витые рога. Его белая маска на лице. Его красно-синий пестрый наряд...

-Ах да, точно, я клоун,— Слуга согласился с наблюдением девушки, после чего поправил свою шляпу, не обращая внимания на кровоточащую рану в животе,— Но зато какой!

Спустя секунду в руке Нобунаги появился новый мушкет... И еще спустя секунду ее руку пронзила острая боль — заставившая Нобунагу разжать руку.

-Ха?— Нобунага взглянула на руку, на которой неожиданно появился длинный порез,— Что?

-О, кажется начался главный номер нашей цирковой программы!— клоун улыбнулся, глядя в глаза Нобунаге,— Это мой любимый — смертельный номер этого шоу!

* * *

-Хм?— голос мужчины, низкий баритон разнесся по пустырю,— Можешь не прятаться, это бесполезно. Я чую электрическое поле, что ты создаешь. Занимательная картина.

Спустя еще секунду Медуза, поняв, что ее присутствие было обнаружено, одним слитным движением переместилась напротив ее вероятного противника.

Мужчина производил прекрасное впечатление джентльмена, со всей присущей тому статностью. Тщательно уложенные темные волосы до плеч, на своих концах переходившие в уже тронутые сединой серые, одетый в сине-белый камзол, на плечи которого был накинут синий плащ с белой меховой подбивкой. Хотя, безусловно, главной деталью его внешности оставалась надетая на правую руку бронзовая перчатка, меж пальцев которой продолжали периодически проскакивать искры электричества.

-Ох, прекрасная юная дама,— голос мужчины разнесся по пустырю,— Печально, что ты решила стать моей противницей. Но если ты отступишь — то я клянусь, что не буду преследовать тебя — считай это моим личным обещанием.

На эти слова Медуза не ответила, лишь потянувшись к двум клинкам и цепи, соединяющей их.

-Вот как, значит?— мужчина верно расценил подобный знак,— Печально.

Спустя еще секунду огромная молния ударила с неба, буквально изничтожая место, где могла находиться Медуза.

-Как жаль, как жаль...— мужчина развернулся, чтобы удалиться к своему, кхм, как же неприятно было произносить ему это, "союзнику", однако мгновение спустя его периферическое зрение заметило движение Медузы, заставив того отклониться на несколько градусов назад.

-Ох, вы выжили...— взгляд джентльмена выражал заинтересованность,— Но все еще желаете сражаться со мной... В высшей мере не рекомендуемое мной занятие.

Проигнорировав ремарку, Медуза попыталась ударить мужчину — однако, словно бы предугадав ее движение, тот отклонился вновь — после чего Медузе пришлось уходить от ударившей в ее сторону молнии.

-Ну что же, как понимаю я, отговорить вас мне не получится,— мужчина выдохнул, глядя на Медузу, после чего покачал головой,— Мне очень жаль, однако совесть моя чиста. Я вас предупреждал...

* * *

Аинз глядел на Слугу перед ним.

-Значит. Это. Ты. Тот. Кто. Пожелал. Остановить. Меня,— голос говорившего был рубленным, низким, перебивающимся механическими помехами, словно бы кто-то спускал пар из приоткрываемых клапанов,— Похвально. Но. Я. Не. Чувствую. В. Тебе. Силы. Отступи. Пока. Не. Поздно.

Аинз сглотнул.

-Я. Не. Буду. Преследовать. Тебя. Этот. Мир. Обречен. И. Мне. Нет. Нужды. Сражаться. С. Тобой. Как. И. Тебе. Со. Мной,— говоривший был медленен и неспешен, наблюдая за Аинзом единственным глазом на своем лице.

Аинз выдохнул.

-Значит ты...— Аинз моргнул еще раз,— Меха?

Слуга напротив Аинза был роботом. Огромным по человеческим меркам — более двух метров, тот возвышался над всем окружением. Его механическая броня была лишь отдаленно похожа на человеческую фигуру — непропорционально массивная цилиндрическая голова смотрела на мир единственным красным глазом, а трехпалая рука держала огромную дубину, чье навершие было больше похоже на гигантский посох — огромный даже для фигуры робота, чьи механические части продолжали вращаться даже в данный момент.

-Я. Есть. Воплощение. Моей. Мечты,— Слуга ответил Аинзу спокойно,— Это. Не. Роботизированная. Платформа. Это. И. Есть. Мое. Тело. После. Того. Как. Я. Взглянул. В. Будущее. Что. Не. Наступило.

-То есть ты все-таки меха,— Аинз улыбнулся.

Слуга медленно замолчал, прежде чем из его рта вырвался пар — движение, подобное вздоху,— Да.

-Отлично,— Аинз улыбнулся.

В прошлой Сингулярности он ведь надеялся на то, что ему удастся сразиться с еще одним мехой!

* * *

-План такой,— голос Жальтер был необычайно весел,— Бьем до тех пор, пока противник не сдохнет, а потом переходим к другому. Вопросы?

-Эм, Жальтер...— Машу взглянула на Слугу, после чего на десятки роботов, что, заметив приближающихся Слуг перестали врываться в чужие дома и в данный момент на всей возможной скорости направлялись к противнику,— А есть более сложные планы?

-Кто разломает больше всех — получит конфету от Аинза!— Жальтер ухмыльнулась.

-Ууууу!— Фран поддержала мысль Жальтер настолько выразительно, насколько смогла.

-Жальтер, я не думаю, что...— Машу попыталась возмутиться, но...

-Поздно, битва началась!— не слушая слов Машу, Жальтер бросилась вперед. Спустя секунду за ней последовала Фран.

"Ох, почему так случается каждый раз..." — Машу выдохнула.

"Если что — я могу считать убитых, чтобы ты не отвлекалась" — Галахад предложил той — "А теперь вперед, конфетка от Аинза ждет тебя, Машу!"

Машу, сдавшись на милость обстоятельствам, только помотала головой, после чего бросилась вперед.

* * *

Выписка из засекреченных архивов Часовой Башни (Допуск уровня Маршала-Волшебника и выше) "Сведения о Елизавете Батори, первая часть досье":

Абсолютно неизвестным образом Елизавета Батори обрела божественность.

Пожалуй, это одна из самых больших загадок относительно Елизаветы Батори, поскольку никакая фактография, генеалогические исследования, даже мифологический и религиозный поиск не указывают на то, что венгерская аристократка могла получить Божественность. Однако, пусть и достаточно низкого ранга — однако Елизавета Батори действительно обладает Божественностью, превосходящей таковую у Медузы.

Пожалуй, единственная теоретическая причина подобного это действительно случившееся перерождение минорной богини плохого пения Елизаветы в качестве Елизаветы Батори... Что, безусловно, является полностью безумной идеей — но вместе с тем единственной возможной. К тому же, отражение Елизаветы Батори, Кармилла также вероятно может быть, после недавнего исследования, переквалифицирована из Ассасина в Берсеркера, страдающего множественным расстройством личности... Впрочем, одна из вероятных личностей Кармиллы в таком случае, благодаря воздействию Невинного Монстра, будет обладать способностью соблазнения — или, конкретнее, Песнью Сирен, либо же аналогом этого навыка, отражающим ее замеченный в легендах "голос, склоняющий ко злу", что впоследствии был воспринят в Слуге Елизавете Батори как отсутствие музыкального слуха и голоса...

* * *

Артурия бросила взгляд на свою противницу.

Ее одеяние предполагало восточную природу призванной Слуги — однако сам по себе этот факт не был слишком значителен. Слуги были фигурами, способными изменяться под влиянием своих легенд, восприятия своих действий, даже под влиянием времени, поэтому возможно было предположить и то, что девушка напротив Артурии была вовсе не восточной легендой, а лишь легендой, принявшей по некоторой причине восточное облачение.

Впрочем, это могло быть и правдой — особенно в свете иных обстоятельств.

Однако Инстинкт подсказал Артурии момент, когда ее отвлеченное размышление должно было прерваться — и потому уклониться от ударившего словно бы из-за самых облаков луча света для нее не составило труда. Впрочем, сам дом не выдержал подобной атаки — концентрированный луч света без особых проблем мгновенно создал в крыше здания и всех последующих этажах значительную оплавленную проплешину, позволяя желающему заглянуть внутрь.

Мгновенно оценив обстановку, Артурия пришла к выводу, что сражение на уровне с противником могло снизить количество нежелательных смертей — и в одно движение та бросилась прочь с крыши здания, где та еще недавно находилась.

Спустя еще мгновение мостовая Лондона треснула там, где Артурия приземлилась на нее, оказавшись напротив стоявшей невдалеке девушки.

-Мне действительно жаль, но как Слуга, боюсь, я буду вынуждена драться с тобой ~ микон...— говорившая девушка выдохнула, но Артурию не интересовали ее внутренние переживания.

Лисьи ушки. Солнце. Магия. Восточные одеяния...

Спустя еще мгновение Артурия, не беспокоясь о том, чтобы дослушать говорившую, бросилась вперед, за секунду преодолев разделявшее Слуг расстояние.

-Эй, это невежливо!— Слуга, Кастер, успела только нахмуренно взглянуть на Артурию, прежде чем мелькнувшая в ее руках бумажная печать буквально взорвалась огромным вихрем, сметающим все на своем пути.

Все, кроме Артурии, чей ранг Магической Защиты покрывал подобные заклятия с лихвой.

Впрочем, не решив рисковать понапрасну Артурия ощутила, как часть ее маны отозвалась, выплескиваясь подобно огненному залпу двигателя истребителя — после чего прошла через взвившийся вихрь, без раздумий нанеся удар.

Очерненный Экскалибур сверкнул — однако вместо того, чтобы врезаться в плоть — мгновение спустя тот остановил свой удар, столкнувшись с небольшим зеркалом, свободно парившем в воздухе.

Зеркала и печати...

Артурия мгновенно сгруппировалась и отступила, оставив после себя лишь черную тень, что мгновение спустя оказалась изрезана ударившиме из ниоткуда и исчезнувшими в никуда росчерками белесой маны.

-Тамамо-но-Мае,— Артурия заключила спокойно, глядя на свою противницу.

Тамамо замерла на секунду, после чего моргнула и взглянула на Артурию,— Микон... Какая жалость быть настолько известным!

-Больше всего тебя выдали твои лисьи уши,— соблаговолила все же ответить Артурия,— И я не знаю более ни одной известной лисы, что подошла бы для создания Слуги.

-Лиса...— Тамамо мгновенно возмутилась, однако спустя секунду все же выдохнула,— Хотя, лиса... Лисы умные! И очень очень красивые и ласковые животные. А еще у них потрясающие ушки!

Тамамо, словно гордясь подобным замечанием дернула одним своим ушком, словно дикий зверь, и улыбнулась Артурии.

Артурия не отреагировала на подобное действие, бросившись вперед. Спустя еще мгновение манавзрыв придал ей ускорение — после чего пробежавшая по черному Экскалибуру мана вырвалась вперед волной силы.

Спустя еще мгновение зеркало Тамамо встало на пути атаки — и способность, что легко могла прикончить Тамамо разбилась о зеркало бессильно, заставив Артурию чуть нахмуриться.

Ята-но-кагами, бронзовое зеркало Аматэрасу, божественная регалия, через которую сияет истинный свет Солнца, освещающий даже мир мертвых... Или, по крайней мере, такова его легенда.

-У тебя нет никакого такта!— возмущенно Тамамо топнула ножкой, глядя на Артурию, после чего выдохнула возмущенно,— Почему ты сразу начинаешь меня атаковать, стоит мне только начать говорить...

Артурия не стала дослушивать слова Тамамо, бросившись мгновенно вперед, после чего, в последнюю секунду, перед тем как ударить зеркало, сместилась благодаря очередному взрыву маны, оказавшись со стороны Тамамо. Однако ударивший Экскалибур, объятый черным пламенем маны Артурии лишь бессильно врезался в зеркало, заставив ту отступить, после чего спокойно принять телом бессильную атаку магии Тамамо.

-Ну вот опять!— Тамамо возмущенно взглянула на Артурию,— Почему ты такая нетерпеливая?!

-В сражении нет места разговорам,— Артурия ответила коротко, не прекращая обдумывать свой план.

Зеркало Тамамо не было неуничтожимым, продолжая атаковать его раз за разом артурия смогла бы разбить его, не говоря уже об Экскалибуре, однако подобное деяние заняло бы значительное количество времени. И Хотя Тамамо не обладала значительными физическими характеристиками, а от магии Артурия была значительно защищена — Тамамо обладала магией намного превосходящей таковую у обычных смертных магов. Аватара богини Солнца... Даже в виде Слуги ее магия могла пробиться сквозь защиту Артурии, стоило ей дать лишь немного времени. И, к сожалению, долгое сражение с целью уничтожить зеркало Тамамо в качестве ее основной защиты было именно таковым. Долгим. Дающим Тамамо время.

-Послушай, я бы хотела разойтись миром, на самом деле!— Тамамо попыталась воззвать к сопереживающей части Артурии,— Я бы просто ушла и сказала бы, что мы проиграли! Я не хочу участвовать в этом, я просто хотела попасть в Лондон, походить по его улицам, поесть в ресторанчиках... Я вообще не из этой эпохи ~ микон!

К сожалению, в Черном Тиране не было сопереживания,— Экскалибур Морган!

-Чего?!— Тамамо отшатнулась,— Благородные Фантазмы в самом начале не по правилам! Ах, ужас — Шутен Никкоу Аматерасу Яно Шизу-Иши!

* * *

Сейбер был не глуп. Да, невоспитан, груб и скор на руку — но все же не глуп. Он обладал определенным умом, что тренирует только сотня прошедшых битв, чутьем, что оттачивают охотничью собаки за сотни охот, и пониманием, которое обретают только те, кто привык ставить свою жизнь на кон раз за разом. Поэтому указание от Аинза — и почему только его отец выбрал себе подобного в качестве... Жены? Мужа?!

В любом случае, приказ Аинза был ясен, разобраться с противниками быстро и без лишних телодвижений. Не то, чтобы Сейбер даже подумал выполнять приказ этого неизвестного Мастера, если бы отец не согласился с его решением!

Поэтому в нападении на Слугу, посмевшего отвесить комплимент, была стратегия! Сейбер вовсе даже не подействовал вперед своего ума — это все был тактический план! Глубокий и настоящий! Придуманный заранее, а не после свершившегося в качестве оправдания, если отец решит спросить его о его действиях!

В любом случае, к счастью Сейбера его противник оказался простаком — и потому, когда Сейбер начал отдалять их начавшееся неожиданно сражение от Артурии и той девушки — тот не задал ни единого вопроса, продолжая следовать за Сейбером. Хотя при этом он и очень сильно злил Сейбера своим бесконечным жужжанием над ухом!

-Чувак, блин!— противник Сейбера отклонил еще один удар клинка своим огромным топором, дизайн которого предполагал малую эффективность подобного в обычных условиях. Впрочем, никакие условия, в которые были вовлечены Слуги, не были обычными,— Отстой, блин! Я тебе, значит, нормально говорю, а ты вообще меня, нахрен, не слушаешь! Типа, давай просто разойдемся!

-Да мне посрать, что ты там хочешь,— впрочем, может быть Сейбер и не был глупым — его словарный запас также тяготел к более простому и грубому слову.

-Отстой, чувак!— противник, даже визуально расстроившись тем не менее не прекратил защищаться,— Ты, блин, знаешь, мне сказали, блин, защищаться! Я, блин, ваще не хочу этого делать, но блин!

-Да заткнись ты уже,— спустя мгновение насыщенно красная, подобная молнии мана Сейбера обвила ноги того — после чего, подобно Артурии, Сейбер бросился вперед, мгновенно преодолевая разделяющую его и противника дистанцию — после чего клинок Сейбера ударил в цель. Впрочем, вместо того, чтобы разделить противника на равные части, словно бы ворвавшись не в плоть, а в стальную перегородку, клинок остановился, заставив Сейбера отпрыгнуть подальше.

-Чувак, блин, это охренеть как больно так-то!— Слуга сделал шаг назад, смахнув выступившую кровь на свой рубахе со своей груди, не обращая внимания на рану — что, впрочем, выглядела более как неаккуратный большой порез, нежели страшная рана, нанесенная легендарным клинком.

-У тебя здоровье Берсеркера,— Сейбер чуть наклонился вперед, после чего втянул воздух, подобно хищному животному, готовому к прыжку.

-Так я Берсеркер!— Берсеркер пояснил Сейберу, словно бы и забыв на секунду, что прямо сейчас они сражались друг с другом и каждая крупица информации теперь была на вес золота.

-Сильно же тебе по мозгам ударило в таком случае,— Сейбер ответил тому, после неожиданно вытянулся во весь рост,— Кажется, мы отошли достаточно.

Берсеркер, замерев на секунду, огляделся.

Прямо сейчас они находились в парке Виктории, вокруг не было видно ни единого живого свидетеля и то, что еще не было пожрано туманом представляло из себя лишь ухоженные деревья и редкие дорожки с лавочками, пересекавшими парк. Берсеркер на всякий случай даже поднял взгляд, чтобы заметить всполохи далекого колдовства Тамамо, однако не смог увидеть ничего, кроме поднимающихся до вершин крон деревьев.

-Ага,— Берсеркер отвернулся от крон деревьев, после чего взглянул на своего противника,— Так что?

-Если мы ушли от отца далеко...— Сейбер выдохнул,— Хорошо.

Спустя еще секунду шлем Сейбера, похожий на латный доспех словно бы в фантастическом фильме разделился на три части — после чего, словно бы под действием современной технологии скрылся в боковых сегментах брони, показывая впервые за долгое время голову — и лицо Сейбера.

Короткие непослушные волоса цвета пшеницы обрамляли точеное лицо с зелеными глазами, казавшееся неуместно красивым для массивного доспеха, покрытого линиями цвета спекшейся крови. Взгляд Сейбера, выражал, впрочем, подходящую под стать доспеху примитивную ярость бойца.

-Так, постой,— однако, Берсеркер обратил внимание все же на один немаловажный факт,— Так ты женщина?

-Что?— Сейбер моргнула.

-Ну, то есть у тебя лицо женское... Прям как у той красавицы, с которой ты пришла,— Берсеркер моргнул,— А, погодь, это твоя мать, выходит?

Сейбер замер, после чего перевел взгляд на кроны деревьев.

-Ну, или сестра? Старшая?— Берсеркер поднял свою руку, чтобы почесать голову,— Типа вы две девушки, которые вместе стали Слугами? Ну,типа, это круто...

Спустя еще мгновение Сейбер выдохнула и взглянула на Берсеркер.

-Мое имя — Мордред Пендрагон!— спустя еще мгновение мана вокруг Мордред взорвалась феерией багровых молний,— И я — сын Артурии, моего отца!

Берсеркер замер пораженно,— Но... Вы же, типа... Две девушки?

Этого оскорбления Мордред вынести не смогла и ринулась в бой.

* * *

Клинок Медузы был выброшен вперед мгновенно, с точностью и силой, недостижимой для людей. Ни у одного человека не было возможности отреагировать на подобное — однако даже самые Слуги не были людьми.

И потому, словно бы просчитывая движение клинка с точностью до миллиметров, противник Медузы отклонил свою голову немного в сторону, пропуская мимо себя смертельный снаряд.

Медуза, держа в руках цепь, связывавшую клинок с его собратом, немного потянула за ту, планируя обхватить шею своего противника в едином жесте. Однако, словно бы попав в невидимую руку, державшую цепь с силой, непредставимой для Медузы, цепь замерла в воздухе — после чего спустя еще мгновение искры вспыхнули по всей протяженности цепи, заставив Медузу отпрянуть от цепи, получив удар тока.

-Милая девушка,— голос Слуги, сражавшегося против Медузы, был немного печален, но никак иначе не показывал то, что он был теперь готов отпустить Медузу с поля боя,— Прошу прощения, но, как я и сказал, наше сражение предрешено с самого начала.

-Электричество,— Медуза произнесла, стоило той отпрянуть от цепи.

-Не только,— мужчина выдохнул, после чего металлическая цепь, что теперь была выпущена из рук Медузы воспряла, словно бы разумная,— Электромагнитные поля во всей своей красоте и единстве подчиняются мне.

Спустя еще секунду молния ударила с неба, заставляя Медузу попытаться уклониться — однако обвившаяся мгновенно вокруг нее цепь ее же клинков заставила ту замереть на долю секунды, которых было достаточно для того, чтобы молния успела ударить в Медузу.

В ответ на это Медуза не издала крика — но не потому, что ей не было больно, а лишь потому, что та была достаточно опыта для того, чтобы понимать необходимость скрывать любую информацию от своего противника.

Спустя еще мгновение, когда молния перестала бить с неба — монструозная сила Медузы все же помогла той разорвать цепь — и фигура Медузы, опаленной, но все также способной к бою мелькнула, чтобы проявиться в нескольких шагах от Слуги.

Однако удар, что должен был если не убить, то как минимум покалечить Слугу, врезался в мгновенно возникшую стену молний, заставив Медузу отпрыгнуть назад.

-Действительно, могу признать, что тактика была подобрано верно, и мне, безусловно, известна эта слабость,— словно бы по волшебству, пока Слуга говорил, разорванная цепь, соединяющая клинки Медузы, поднималась в воздух, соединяясь между собой вновь,— Хотя управление некоторой материей, в частности, человеческим телом с помощью электромагнитного поля невозможно — благодаря возможности создать электричество в любом доступном мне пространстве я способен защитить свое тело от большей части атак противников, на которые у меня нет возможности повлиять прямыми методами.

Мгновенно собравшись вместе, клинки Медузы вновь воспарили, но лишь для того, чтобы вновь устремиться вперед, стремясь опутать свою хозяйку. Медуза, впрочем, легко смогла уклониться от атаки собственного восставшего оружия — но лишь для того, чтобы мгновенно вспыхнуть разрядами электричества, прошедшими по ее телу.

-Как я уже высказался — я могу создать электричество в любом доступном мне пространстве,— голос говорившего Слуги не был скучающим или злым, скорее даже сочувствующим, как будто бы говоривший осознавал, насколько сильно он превосходил своего оппонента и потому чувствовал себя неловко, словно бы обижая ребенка,— Возможно, если вы прямо сейчас уйдете — то я вновь обещаю вам, что не буду преследовать вас. Хотя мне, как человеку науки, и неприятно заниматься подобным, судя по всей информации у вас нет ни единого способа победить меня.

Медуза, однако, лишь поднялась со своего места, после чего выдохнула,— Беллерофон.

Спустя еще мгновение возникший белоснежный пегас подхватил свою наездницу — и устремился к своей целе, Слуге.

Слуга же лишь выдохнул, после чего услышал ужасное ржание беспомощного животного, испытывающего боль.

Беллерофон был невероятно быстрым — но не быстрее молнии.

Не желая смотреть на обугленное тело своей соперницы, Слуга обернулся, чтобы направиться прочь...

Но лишь для того, чтобы услышать голос Медузы,— Хм, значит... Что же, я готовила эту способность для Алисы, но... Хорошо.

Слуга обернулся к своей противнице удивленно. Легендарная Медуза... Насколько было известно ему — та обладала двумя Благородными Фантазмами — и ни один из них не был эффективен против него в текущих условиях. Что же она решила использовать против него в данный момент? И как она смогла пережить его атаку — Слуга был точен в подборе необходимой силы для того, чтобы лишить девушку жизни быстро и безболезненно, не продлевая ее мучения.

Однако, вопреки его предположениям, Медуза стояла крепко на своих ногах и хотя ее тело было повреждено — та вовсе не выглядела так, словно бы была готова умереть у эту секунду.

Медуза медленно потянулась к своим очкам, после чего улыбнулась,— Крисаор.

* * *

Клоун не доставлял проблем Нобунаге.

-Эгегей!— бросившись вперед, клоун размахнулся своим оружием — гигантскими ножницами, после чего мгновенно Нобунага ощутила, как в ее руке появилось ружье...

После чего та обнаружила себя стоящей совершенно иначе, чем это было до того.

Ее спина была развернута к Клоуну, ее рука держала мушкет, рядом с ней парило еще два... Стволы которых дымились, обозначая, что те произвели свой выстрел. Но выстрел куда?

Куда стреляла Нобунага? Зачем она отвернулась от клоуна? Когда она создала два своих мушкета?

-Упс, саечка за испуг!— клоун оказался рядом с Нобунагой мгновенно, однако дальнейшие его действия оказались прерваны, когда клинок Нобунаги, возникший из пламени так же легко, как и любой из ее мушкетов, легко отвел от нее ножницы клоуна — после чего направился к шее Слуги.

-А вот и нет, а вот и не поймала!— клоун только расхохотался, когда клинок Нобунаги врезался в возникшую на его пути небольшую вязь символов, что мгновенно обвила клинок, подобно ползущему насекомому.

К счастью, Нобунага могла легко обратить свой клинок в пламя, сжигая проклятие, что клоун пытался передать ей, чтобы вызвать его мгновение спустя вновь.

Клоун, впрочем, ничуть не расстроившись тому, что произошло, отступил назад, после чего улыбнулся,— Эгей, а что это там у тебя за спиной?!

Нобунага была слишком опытна, чтобы повестись на такую детскую провокацию...

Мгновение спустя та обнаружила себя развернутой на сто восемьдесят градусов. Спиной к клоуну. Вокруг нее было несколько мушкетов... Каждый из которых дымился.

Она стреляла, она пыталась убить, она защищалась... От чего-то.

Чего-то, что исчезло из ее воспоминаний. Чего-то, что уклонялось от ее атак. Чего-то, что было рядом.

На клоуна Нобунага не обратила внимания — несколько возникших за ее спиной мушкетов выстрелили в клоуна, заставив того издать высокий звук, после чего, словно бы в пантомиме, броситься за стол, спасаясь от десятков выстрелов.

Впрочем, даже оказавшись за преградой клоун не смог удержаться,— Тик-так, тик-так, часики то тикают!

Нобунага нахмурилась — прежде чем понять.

Помещение, где она была, заполнялось туманом. Туман не просачивался в дома, но здесь...

Что-то было не так.

-Что ты сделал, клоун?— Нобунага обернулась к Слуге.

-Позвал друзей,— Клоун на мгновение высунулся из-за стола, после чего высунул язык,— А у тебя и друзей нету, поэтому ты и ходишь одна, фу такой быть!

Нобунага нахмурилась.

Позвал друзей, значит...

Спустя еще мгновение вокруг Нобунаги появилось пять мушкетов. Затем десять. Затем двадцать.

Спустя всего секунду Нобунагу было не видно за сотнями мушкетов, мгновенно заслонивших все пространство вокруг нее.

-Упс,— клоун только моргнул,— А вот об этом я как-то не подумал.

Нобунага ухмыльнулась.

Что же, если она не могла видеть атакующего ее и он стирал себя из ее воспоминаний...

Значит настало время для самой гениальной тактики человечества.

Стрелять во все стороны и из всех калибров.

Спустя еще секунду здание Адмиралтейства было буквально снесено тысячами выстрелов, каждый из которых нес в себе отпечаток силы Нобунаги. Все стены и окна, мебель, все, вплоть до самого основания было снесено с места и уничтожено.

Спустя еще секунду, до того, как смогла усесться пыль обрушившегося здания — из пыли бросилось две фигуры. Одна была цветастой, ростом с обычного человека, и продолжавшей смеяться изо всех сил. Вторая же была молчалива — однако судя по размеру — принадлежала в лучшем случае ребенку, мгновенно скрывшемуся в предоставленном тумане, подкрадывавшемся к Адмиралтейству.

Спустя еще секунду из оседающей пыли показалась фигура Нобунаги, в руках которой спустя мгновение материализовался мушкет.

-На открытой местности места для пряток нет,— Нобунага произнесла спокойно, после чего наставила мушкет на клоуна.

-Ох...— клоун, однако, только улыбнулся радостной улыбкой,— Ну, как сказать... Дети бывают весьма изобретательны...

* * *

Аинз глядел на меху перед собой.

Мог ли это быть Гранд?

Анз не был уверен и падение в бесконечную спираль самоподдерживающейся паранойи не сулило ему ничего радостного, так что тот подавил в себе эту мысль, после чего взглянул на меху внимательно.

Тот был достаточно большим — но все же не титаническим, для того, чтобы Аинз мог позволить себе просто начать летать вокруг, поливая противника различными заклятиями из его арсенала. Если так сравнивать, то меха скорее выглядела как своеобразный экзоскелет по своей конструкции...

Аинз задумался на секунду. В Назарике — и даже в его инвентаре — хранились различные силовые костюмы с различными характеристиками... И хотя те не были эффективным оружием — некоторые из них вполне могли посоперничать благодаря своим встроенным способностям и характеристикам с некоторыми игроками восьмидесятого или даже девяностого уровня...

Это, в восприятии Аинза, ставило их способности примерно на уровень Да Винчи... А в случае сражения с Да Винчи — Аинз предпочел бы не делать слишком уж необдуманных решений.

Однако, какова была вероятность, что противник напротив него обладал такими способностями?

-Ты. Решил. Отступить?— в конце концов, глядя на Аинза, молчаливо осматривающего меху, тот начал говорить вновь,— Если. Так. То. Беги. Пока...

-Нет, я просто думаю, какая вероятность, что я смогу забрать твое тело в качестве мобильного доспеха,— Аинз задумался. Или, если перед ним был голем, то, возможно, его тело не получиться использовать в качестве мобильного доспеха? Но в таком случае его можно будет переплавить на ценные ингредиенты...

-Дитя. Ты. Не. Понимаешь. Что. Говоришь,— говоривший произнес медленно, после чего сделал шаг к Аинзу. Его массивная нога поднялась, после чего ударила в брусчатку, ломая ту, в своеобразной попытке устрашения,— Беги. Ибо. Ты. Обречен. Если...

Спустя еще мгновение фигуру Слуги спеленали возникшие из ниоткуда путы, состоявшие, казалось, из переплетающихся костей, что мгновенно прижали Слугу к земле.

-Внутри этой брони есть человек или нет? Или ты все же больше похож на голема?— с каким-то детским любопытством Аинз глядел на своего противника,— Кстати говоря, из какого материала была сделана эта броня?

Спустя еще мгновение Слуга попытался дернуться со своего места, однако путы надежно прижимали его к земле.

-Что. Ты. Сделал...— Слуга попытался возмутиться,— Ты. Не. Понимаешь. Что. Ждет. Этот. Мир...

-Значит, ты не будешь говорить,— Аинз нахмурился,— В таком случае мне остается только разобрать броню... Как можно более аккуратно.

Спустя еще мгновение словно бы удар электричества прошел по телу Слуги — после чего с ревом, смешанным со звуком выпускаемого под большим давлением пара, тот поднялся с земли, ударом своего непропорционального посоха разметав мостовую, где находился Аинз. Тот, впрочем, успел телепортироваться прочь.

Поднявшись обратно, гигант мгновенно нашел взглядом Аинза, после чего выдохнул. Единственный глаз в его голове загорелся красным,— Мое! Имя! Чарльз! Бэббидж! Визионер! Измерения! Пара!

-О,— Аинз кивнул,— Хорошо.

"Еще один Слуга, о котором я никогда не слышал" — Аинз выдохнул.

-Тебе! Не! Остановить! Того! Что! Грядет!— Бэббидж, однако, не слыша мысли Аинза, взглянул на того с вызовом — насколько это было возможно для робота без лица,— Узри! Же! Мой! Прекрасный! Мир! Измерение пара!

Спустя еще мгновение, словно бы весь мир поглотил вырвавшийся из ниоткуда пар, в центре которого продолжал стоять Бэббидж. Аинз с интересом воззрился на новую неизвестную способность. Судя по всему та не наносила ему прямого урона — и потому он мог позволить себе все же на секунду остановиться для того, чтобы понять, что та делала.

Спустя еще мгновение, когда вся улица оказалась покрыта паром настолько плотным, что различить даже очертания домов вокруг стало проблематично — Аинз увидел, как медленно, словно бы из самого пара, приобретая черты, появляются големы.

Подобные тем, что он уже видел — автоматоны, големы, мехи... Различных видов, различных размеров, с различным вооружением.

"Значит... Голем-саммонер-големов?" — Аинз взглянул на Бэббиджа внимательно.

Тот продолжал стоять недвижимо, наблюдая за тем, как множатся големы.

Десятки... Затем сотни... Спустя считанные секунды вся улица оказалась буквально переполнена механическими слугами всех видов и способностей.

Аинз, глядя на это, кивнул.

"Хотя их количество и велико — если они не значительно превосходят по характеристикам тех големов, что я видел раньше..." — Аинз задумался, после чего выдохнул,— "Немертвая армия."

Спустя еще мгновение словно бы тень легла на всю улицу, покрыв ту полностью. Казалось, что маленькая тень под ногами Аинза неожиданно разрослась, подобно монстру, пожирая все новое и новое пространство, прежде чем неожиданно подняться вверх, в противоречие всем законам физики, и опасть мгновенно, оставляя после себя десятки и сотни немертвых порождений. Скелеты, зомби, призраки, низшие вампиры — Аинз мог контролировать, кого именно он призывал этой способностью, но в этот раз решил все же довериться шансу, для соблюдения некоторого спортивного интереса.

В конце концов, судя по всему, у всех его Слуги дела шли неплохо и дуэль саммонеров...

Раньше у него ни разу не было шанса провести ее — поэтому он мог позволить себе хотя бы на секунду насладиться подобным шансом.

* * *

Выписка из научной работы "Шевалье д"Эон: предатель Франции, спаситель Франции":

"Мало какая фигура на политической арене Франции 18 века более противоречива, нежели фигура Шевалье д"Эона. Шарль д'Эон де Бомон, более известный по своему своеобразному титула, Шевалье, являлся доверенным слугой Французской короны, а также личным поверенным самой Марии-Антуанетты — хотя, что более уместно, титул доверенного лица или все же фрейлины до сих пор остается загадкой даже в научном сообществе, поскольку даже эксгумация останков погибшего не прояснила вопроса относительно его настоящего пола.

Шевалье за свою долгую жизнь успел побывать как поверенным защитником короны, исполняющим свой долг шпиона при дворах иных европейских монархий, так и организатором нескольких тайных заговоров против самой короны — в частности, ему в свое время вменялось даже тайное участие в организации самой Великой Французской Революции через подставных лиц, однако вместе с тем многие из его тайных заговоров впоследствии были раскрыты с его же подачи.

Хотя и по сей день участие того в том или ином тайном сообществе остается под вопросом — в частности, многократно Шевалье, по свидетельствам приближенных, был замечен в участиях собраний тайного общества "Черной Ведьмы", однако иные приближенные утверждают, что это было не более, чем клеветой против Шевалье, ценившего Францию прежде всего. Так это или нет, к сожалению, ныне узнать практически невозможно, однако его участие в поджоге Виши 1790 года является доказанным фактом — как и тот факт, что во время этого поджога Мария-Антуанетта едва не лишилась жизни..."

* * *

Заканчивались первые сутки с того момента, как Аинз и его Слуги прибыли в Сингулярность. Аинз, его Слуги — и Да Винчи, неожиданно вошедшая в число последних.

И хотя Роману было немного жалко, что Да Винчи — пусть и ненадолго, по общему решению обитателей Халдеи — покинула Халдею, вместе с тем Роман не мог и не обрадоваться подобному повороту событий.

И конечно же не потому, что Роману не нравилась Да Винчи, или же та создавала проблемы... Ну, в любом случае, даже если Да Винчи иногда и могла переборщить со своим экспериментом — она устраняла все вышедшие из-под контроля результаты еще до того, как многие люди или Слуги успевали почувствовать произошедшее — и, конечно же, задолго до того, как ее эксперимент мог бы уничтожить всю оставшуюся жизнь на планете... По крайней мере, судя по тому, что Халдея до сих пор продолжала стоять на своем месте — у Романа были основания предполагать, что Да Винчи, если и допускала оплошности, все же грамотно могла контролировать те.

Нет, дело было в том, что Да Винчи, радостно предпочевшая работу на фронтовой линии, а не в тылу, взвалила на свои хрупкие плечи одну из самых важных и самых изматывающих функций Халдеи в целом и Романа в частности. Наблюдение за Аинзом и за его действиями!

Благодаря чему прямо сейчас Роман позволил себе совершить невероятное — и вместо пристального наблюдения за Аинзом, опасаясь, что ежесекундно за его спиной может появиться подобная мстительному духу шеф, прямо сейчас Роман ощущал, как чистое, незамутненное счастье вливалось в его разум.

"Поднимите вверху руки те, кто хочет услышать новую песню Волшебной☆Мари!" — Роман едва сдержался, услышав в своих наушниках милейший голос самой очаровательной из всех юных волшебниц, чуть было не подскочив с криком "Я! Я!" — и только осознание того, что шеф все равно могла быть рядом и подобное действие она бы вряд ли простила бы Роману, даже если Да Винчи была вместе с Аинзом прямо сейчас, заставило того нахмуриться и лишь немного поерзать на стуле, в предвкушении продолжения концерта.

Определенно, шеф бы не простила тому ни использование аппаратуры, предназначенной для наблюдения за Сингулярностями в качестве гигантского проектора, ни просмотра его любимого айдола, ни отвлечения во время его работы — хотя на самом деле Роман мог и вовсе не заниматься сейчас ничем, и просто проводить время в своей собственной кровати, сладко посапывая. Насколько доказал сам Аинз — тот мог справиться с любой возникшей проблемой самостоятельно, а учитывая то, что сама Да Винчи была теперь рядом с ним — даже если по какой-то причине Аинз мог испытать какие-то затруднения с ситуацией в Сингулярности — Халдея абсолютно точно не могла помочь тому. Иными словами, говоря начистоту, все, для чего сейчас обитатели Халдеи могли смотреть на Аинза — это для того, чтобы насладиться его приключениями в Сингулярности, словно бы хорошей телепередачей — и в таком случае обыкновенная запись справлялась с задачами Романа также хорошо, как и он сам. После чего, уже по желанию, Роман — и иные обитатели Халдеи, которым это было интересно — могли пересмотреть лучшие моменты приключений Аинза.

Поэтому Роман совсем не понимал, почему шеф все также настаивала на том, чтобы Роман продолжал следить за Аинзом. Но, на свое счастье, тот все же мог воспользоваться вверенным тому оборудованием в своих корыстных целях.

Единственной проблемой в текущих условиях для него была только возможность шефа появиться неожиданно за его спиной — ну и, пожалуй, недостаток кофе.

Роман взглянул на запись концерта Мари, после чего выдохнул и с самой невероятной, невообразимой человеческим умом тоской поставил все же на паузу запись, после чего свернул видео с концерта, открыв обратно камеру слежения за Аинзом — что прямо сейчас показывала того в дыму, стоящего напротив огромного робота...

Роман покивал сам себе — похоже, Аинз попал в очередную невероятную битву, потрясающую воображение...

Роман ради баловства даже взглянул на воображаемые часы на своем запястье, после чего усмехнулся — "Ну надо же, десять вечера и новая невероятная битва, способная изменить ход человечества! Хоть часы сверяй!"

Конечно же это была просто шутка самого Романа, рассказанная самому себе, заставившая того хмыкнуть, после чего развернуться. Великие битвы, меняющие ход человеческой истории в исполнении Аинза были настолько обыденными мероприятиями, что Роман ощущал себя своеобразным гурманом, пресытившимся великолепными деликатесами, что мог позволить себе отложить очередное невероятное зрелище перед его глазами — и вернуться к нему потом. В конце концов, Аинз выиграет — ну, а если и не выиграет — то Роман будет рад умереть в неведении от того, что именно его убило.

Поэтому, поднявшись со своего места и потянувшись — Роман отложил свои наушники, подхватил кружку и направился на выход, с четкой целью добраться до свежего кофе. И в этот раз без каких либо эксцессов!

* * *

И, как бы это ни было невероятно — это произошло.

На Романа на упал метеорит, не сбил с ног паникующий Слуга, он не попал в странную и смущающую ситуацию между Слугами, проход тому не заблокировала дуэль между легендарными соперниками... Он даже не заблудился по пути!

Роман спокойно смог добраться до кафетерия, найти в нем три рабочие кофемашины — и спокойно подставить свою любимую кружку, выбрав нужный сорт и сделав несколько правильных настроек.

Более того, прямо сейчас на кухне не было никого — даже Арчера, что любил засиживаться здесь допоздна, когда все остальные люди и Слуги уже разбредались по своим комнатам... Ну, кроме Дрейк и Кухулина, что обычно в это время начинали выпивать в какой-нибудь очередной комнате — и обычно эти праздники жизни заканчивались сами по себе только в полдень следующего дня, после чего двое Слуг продолжали спать весь день, прежде чем на следующий день продолжить радостное празднование очередного спокойного дня жизни.

Поэтому Роман чувствовал себя невероятно прекрасно, изготавливая очередную кружку кофе — и именно поэтому Роман совершенно не заметил нового посетителя кухни, врезавшись в того спустя мгновение, едва не расплескав всю кружку своего экстра-крепкого эспрессо, триста миллилитров чистого кофеина для самых отчаянных душ!

К счастью, Роману удалось не выплеснуть ни капли драгоценного напитка — прежде чем тот отставил кружку от себя — и мгновенно ринуться к упавшему.

Случайной жертвой маневра Романа оказался мужчина... Или это была женщина? На самом деле, разобрать это было крайне сложно — человек перед Романом был настолько андрогинен, что фактические единственным признаком, по которому Роман мог определить его пол — это фасон его одежды, что, в данный момент, выглядела достаточно мужской.

-Прошу прощения, вы не ушиблись?!— Роман поспешил к случайно сбитому с ног мужчине,— Мне действительно жаль, я совсем не ожидал, что увижу здесь кого-то в столь поздний час...

После этого Роман протянул руку тому, позволив мужчине подняться с пола, после чего взглянул на того внимательно.

Пронзительные глаза голубого цвета, волосы цвета золота и мягкие черты лица настолько гармонично и прекрасно сочетались в его внешности, что на секунду Роман даже задумался, не являлся ли его знакомый Слугой с каким-нибудь навыком, отражающим его красоту — прежде чем определить по его форме и бейджику с именем, что тот являлся, вероятнее всего, одним из работников Халдеи.

Роман на секунду напряг свою память, пытаясь припомнить подобного работника — прежде чем вспомнить, что однажды ему уже доводилось видеть именно этого человека... Не так давно, кстати говоря.

-Ох, ничего страшного,— голос говорившего также оставлял большой простор для фантазии, одновременно будучи как достаточно высоким для женщины, так и достаточно низким для мужчины, застыв на той планке, когда определить его пол по голосу было фактически невозможно,— На самом деле, это мне не стоило так подкрадываться к вам.

Роман напряг свою память еще раз — прежде чем улыбнуться и вспомнить имя человека,— Лансель, неожиданно встретить тебя в столь поздний час.

-Как и вас, доктор Роман,— Лансель мгновенно улыбнулся Роману, после чего немного отряхнулся,— Как я смотрю, вы в тот раз все же нашли свой путь к центру управления.

-Да, конечно...— Роман вспомнил о своей прошлой встрече с Ланселем и то, как тот спас заблудившегося в катакомбах коммуникаций и сервисных туннелях Романа, более того, подарив тому от собственных щедрот кофе из своего термоса,— Тоже прибыли за кофе?

-Нет, не в этот раз,— Лансель улыбнулся, после чего кивнул в сторону стоящего чайника,— За зеленым чаем. Слишком много кофе вредно для здоровья.

После этих слов Лансель бросил взгляд на кружку Романа, заставив того почувствовать себя немного неуютно, словно бы нашкодившего школьника, стоящего перед лицом не расстроенного, но видящего тебя насквозь учителя — если не директора школы.

-Это необходимо для моей работы!— тут же попытался зачем-то оправдаться Роман, потянувшись к кофе и, словно бы для убедительности, сделав глоток,— Меня ждет бессонная ночь!

-Определенно,— Лансель кивнул, словно бы изо всех сил стараясь не показывать своего настоящего понимания и знания ситуации Романа, после чего все же сделал пару шагов к чайнику,— На ваши плечи выпала действительно тяжкая доля.

-На ваши тоже,— Роман попытался отмахнуться от своеобразного комплимента,— Техническая команда в данный момент единственное, что поддерживает Халдею в рабочем состоянии.

-Я передам им вашу похвалу,— Лансель кивнул, улыбаясь, прежде чем отвернуться,— Но в любом случае, уровни ответственности простого техника и спасителя мира немного несравнимы, вы не находите?

-Кхм,— Роман поперхнулся своим кофе, прежде чем все же поднять голову, откашляться и взглянуть на Ланселя внимательно,— На самом деле... Я не думаю, что разница между нами так уж велика. Все мы просто выполняем свою часть.

-Пожалуй,— Лансель спокойно согласился с мыслью Романа, прежде чем отвернуться к вскипевшему чайнику и потянуться за самим чаем и новой кружкой,— Все мы выполняем только то, что должны... Но разве в этом нет некоторой иронии? По сути мы все выполняем действия, которые можно было бы назвать звеньями одной цепи. Один командует, второй подчиняется — такая непрерывная взаимосвязь — и такое огромное различие...

Роман взглянул на спину Ланселя внимательно,— Все мы сейчас просто исполняем свои обязанности.

-Как и всегда,— Лансель залил кипяток в кружку, прежде чем повернуться обратно к Роману, с чашкой дымящегося зеленого чая в руках,— Просто сейчас, в текущих условиях, когда на всей Земле осталось всего пара десятков живых человек — гораздо легче проследить своеобразное ранжирование. Техники, командиры...

-Я не командир,— Роман вздохнул,— И я был бы рад уступить свое место кому-нибудь способному заменить меня...

-Опасные слова, доктор Роман,— Лансель сделал несколько шагов, оказавшись рядом с Романом, после чего присел за столик, кивнув Роману. Тот, естественно, присел за столик напротив Ланселя,— В текущих условиях многие могут подумать "я выйду управляющим определенно не хуже", однако реальность будет слишком далека от их ожиданий.

-Поэтому мне бы хотелось определить сперва, кому я отдам свою должность,— Роман вздохнул в ответ на эту мысль, после чего сделал еще один маленький глоток из чашки кофе.

-Тогда можно легко попасть в логическую ловушку, как определить подходящего заместителя?— усмехнулся Лансель,— Ведь в таком случае любой может сказать, что ваше мнение лишь вызвано вашим же желанием сохранить свою должность. Нечто вроде простого популистского трюка, в котором один человек объявляет, что уступит свое место достойному — но просто отказывается признавать достойными всех остальных кандидатов.

-Это действительно... Проблематично,— Роман выдохнул.

-Люди — действительно проблемный вид,— Лансель улыбнулся в ответ, после чего сделал глоток из кружки,— Управлять людьми так сложно... Они глупы и умны одновременно, порочны и благочестны — парадоксальные создания...

-Хм...— Любой человек или Слуга легко смог бы определить в словах Ланселя некоторую особенную, странную мысль — и Роман, безусловно, также мог это сделать... Но в отличии от остальных людей и Слуг — отреагировал на эту мысль совершенно иначе,— Действительно... Как сложно быть среди людей.

-Определенно,— Лансель улыбнулся, после чего сделал глоток из кружки,— Даже сейчас, спасение мира и человечества — вряд ли кому-либо на Земле удалось бы придумать более альтруистичное и возвышенное занятие, нежели это — однако ни один рабочий не воспринимает это неким возвышенным действием, проявлением своей невероятной миссии. Фактически, с момента инцидента прошло чуть меньше двух месяцев — и люди перестали воспринимать это как невероятный порыв ярости и самоотверженности, превратив это в работу. Достаточно справедливую и альтруистическую, но вместе с тем — совершенно обычную.

-Возможно,— Роман отвел взгляд, уставившись на черное содержимое его кружки.

-Разве это не странно — не забавно ли, не парадоксально ли — что люди так обожают свою свободу, так яростно возвеличивают свободу воли, но в итоге, стоит им предоставить эту свободу — самостоятельно превращают ураган хаоса в последовательность размеренной жизни, создают правила и обыденность даже тогда, когда этой обыденности в их жизни быть не должно?— Лансель поднял взгляд в небо,— Разве вы не согласны со мной, доктор Роман?

Роман на эти слова не мог ответить ничего, только уставившись в свою кружку кофе.

-Свобода не в том, чтобы не иметь цепей — а в том, чтобы самому выбирать свои цепи,— Лансель вздохнул, делая глоток чая,— И действительно, без цепей понимания и осознания следует безумие, хаотичная иррациональность, которую осуждает всякий мыслящий и разумный...

Роман не мог ответить на сказанное ничего. Потому, что он, в отличии от многих, мог уловить в словах Ланселя нечто большее, чем любой иной. Впрочем, то, что Роман не мог ответить ничего способного в корне указать на противоречивость мысли Лансель не значило, что тот собирался просто молчать.

-Наложенные на людей обязательства действительно могут ограничить их свободу,— роман вздохнул и поднял взгляд на Ланселя,— Но разве это делает свободу выбора бессмысленной? Ведь люди вольны выбирать, какие обязательства они накладывают на себя — вольны отказаться от одного и избрать другой путь. Даже если свобода воли лишь эфемерна — сама возможность избрать свой будущий путь ценна.

-Возможно,— Лансель не стал спорить, только мотнув головой,— Однако в таком случае необходимо лишь определиться с тем, является ли выбор своего будущего пути "свободой" самим по себе? Разве не сотни совпадений и случайностей толкают человека к выбору одного из своих путей , а свобода совпадений и случайностей подразумевает в конце концов лишь единую сеть бесконечного числа закономерностей, приводящих к своему итогу — называйся эта закономерность "законами физики" — или же "божественным замыслом",— Лансель сделал еще глоток, после чего взглянул на Романа.

Роман медленно вздохнул, прежде чем поднять взгляд вновь и немного улыбнуться,— Возможно, никаких случайностей нет и весь мир действительно двигается лишь по определенной программе... Но разве это повод в таком случае горевать? Если все было предопределено — разве есть смысл сопротивляться этому, разве есть смысл горевать о будущем? То, что американские горки были созданы человеком и едут по одному треку не значит, что людям перестает нравиться их поездка.

Лансель на эти слова улыбнулся,— Действительно, доктор. Ведь жизнь не более, чем путешествие от безрадостного начала к безрадостному финалу, но ценность ей придает счастливая середина. То, что итог предрешен — не значит, что действия бессмысленны. Иначе я бы мог сказать, что цель всякой жизни есть смерть — и потому жизнь бессмысленна — что, безусловно, не так.

После этих слов доктор Роман, не более, чем простой врач Халдеи, замер, прежде чем медленно поднять взгляд на Ланселя.

-Что-то не так, доктор?— Лансель взглянул на того с вопросом.

На что медленно доктор Роман покачал головой из стороны в сторону, прежде чем внимательно окинуть взглядом своего знакомого,— Нет... Просто... Эти слова напомнили мне об одном... Человеке, что я знал.

-Ах, вот как,— Лансель улыбнулся, прежде чем вздохнуть,— Многие говорят мне, что я странным образом выгляжу похожим на кого-то, кого они знали, видели — или даже представляли... Столь странно получать подобные ответы каждый раз.

-Возможно,— тем не менее, Роман лишь медленно кивнул.

-В конце концов, все, о чем я говорю — лишь о том, что свобода или рабство — лишь субъективные наблюдаемые понятия,— Лансель усмехнулся, прикрыв лицо чашкой чая, после чего поднял взгляд,— Одному желается свободы, второму желается бессмысленных правил, что ограничили бы его. Я уверен, вы бы желали не находиться прямо сейчас, не быть одним из своеобразных командиров, не быть спасителем человечества — и многие желали бы этого. Я, впрочем... Впрочем, это лишь случайная мысль моего разума. Действительно, люди так сложны в своем восприятии — нет, пожалуй, все мы сложны. Один желает свободы, которой не знал — второй правил, которые правили всей его жизнью, потому, что испуган своей новой свободы... Или это просто бессмысленная попытка удержать дарованную свободу, ограничить ее, чтобы не сойти с ума от осознания бессмысленности своего существования?

-Экзистенциальные мысли, хм,— Роман вздохнул и сделал глоток из своей чашки кофе, прежде чем взглянуть на Ланселя внимательно,— Действительно, будет ли для них время более подходящее, нежели конец света?

-Конец света, хм,— Лансель улыбнулся в ответ, прежде чем помотать головой,— Конец света это действительно лучшее время для того, чтобы задуматься о том, как же бессмысленна наша жизнь. Впрочем, кто знает, что будет после конца света?

-Я, понимаю, вы верите в неминуемый хороший финал,— Роман улыбнулся Ланселю,— Восстановление человечества и спасение мира...

-В восстановление человечества, хм, я верю мало,— Лансель улыбнулся в ответ,— Ведь, если взглянуть внимательно, даже сейчас то, чем занимается Халдея — это не полноценное восстановление человечества. Возможно, в конце концов все вернется на круги своя, семьи будут возрождены, государства займут свое место... Но это будет не тот мир. Те, кто находится сейчас в Халдее сохранят воспоминания об одном мире — в то время как новое человечество будет знать о другом. Немного иной истории, чуть изменившиеся даты, другие люди и другие события... Будет ли это тот же самый мир — или лишь мир похожий на тот, что знали люди?

-Парадоксы, ха...— Роман потрепал свою голову,— Никогда особенно не любил разгадывать парадоксы — но, пожалуй, если говорить об этом... То важно лишь факт того, волнует ли этот вопрос нас или нет. Настоящий способ разрешить любой парадокс — никогда им не задаваться. И тогда никакая логическая ловушка о представлении свободы воли или же о том, какой мир является реальным, а какой нет — не будут иметь значения.

-Забавные, но, впрочем, достаточно верные слова,— Лансель улыбнулся в ответ, прежде чем немного перевести взгляд на Романа,— Значит, "делай что делаешь и будь что будет"?

-Пожалуй,— Роман кивнул, после чего воззрился на часы, висевшие над головой Ланселя,— Кстати говоря, прошу прощения, но мне срочно надо направляться в центр для наблюдения особенно важных событий!

-Конечно,— Лансель кивнул,— Удачи вам в спасении своего мира, доктор Роман.

-Удачи и тебе, Лансель,— Роман кивнул парню, после чего направился прочь.

* * *

До центра наблюдения Роман добрался также, что удивительно, без происшествий. Настолько без происшествий и не врезавшись ни в кого, что Роман на секунду задумался, уж не готовила ли ему судьба какой-нибудь особенно мерзостный подарок, что уничтожил бы все его стремления и старания в жизни.

Однако, задумавшись на секунду об этом, Роман предпочел переключить свои мысли в иное русло.

Действительно, будь жизнь расчерченным планом или же чередой невероятных совпадений — Роман мог позволить себе не задумываться об этом. Наверное, именно возможность не думать об этом и была так прекрасна для Романа.

Человек проводит свою жизнь не задаваясь великими вопросами существования. Он ищет развлечений, радостей, горестей, рутины. Возможно, это и было дорогу Роману более всего — то, что он искал этих вещей более всего на свете и, в конце концов, нашел их именно здесь. В кружке кофе, в записи концерта виртуального Айдола и в уютном продавленном диванчике под его спиной.

"Делай что делаешь — и будь что будет", простая мысль, стоившая, по мнению Романа, более, чем любая просвещенная мудрость философа или мыслителя.

И потому, не обращая внимания на глубокую философию, Роман просто откинулся на спину, глядя на мерцающие картинки, после чего вслушался в чудеснейшее пение девушки на экране...

По крайней мере, на десять секунд.

Спустя же предопределенный промежуток времени дверь в центр наблюдения буквально была сорвана с петель, заставив Романа все же расплескать благословенный кофе из своей кружки на так плохо отстирывающийся ковер под ногами.

-Доктор Роман, дружище, сколько времени мы друг с другом не виделись!— появившийся на пороге мужчина располагал к себе одним своим видом — и потому, одним своим видом заставил Романа напрячься, в ожидании великой подлости.

-Гектор,— Роман взглянул на Слугу, после чего вздохнул, все же нажав на стоп и свернув играющий концерт айдола,— В чем дело?

-Доктор, вы случайно не знаете, где в Халдее можно скрыться на пару дней, чтобы тебя никто не нашел?— Гектор улыбнулся Роману, задавая простой и — судя по звукам, что доносились из-за открытой двери и дальше по коридору, в которых угадывались голоса различных Слуг — в то же время очень срочный вопрос.

-Туннели с коммуникациями, чуть дальше и первая дверь слева,— Роман ответил Гектору, после чего тот, кивнув в знак благодарности, мгновенно бросился прочь из центра наблюдения, оставив Романа одного.

Тот, с некоторым удивлением, проследил за тем — после чего успел увидеть несколько мелькнувших и достаточно громких фигур Слуг, пронесшихся мимо открытой двери, прежде чем вздохнуть и все же прикрыть дверь за неожиданным посетителем.

Было ли это решение, продиктованное самим опытом и знанием самого Романа, однажды попавшего в неудачную ситуацию с участием Слуг и вынужденного спасаться использованием точно тех же туннелей? Или это было случайное решение, не более, чем личная прихоть?

Роман не знал, однако он точно знал, что теперь ему было необходимо отстирывать ковер, после чего набирать новую кружку кофе — и, вероятно, выслушивать слова Ольги-Марии на тему его безалаберности.

Однако вместо этих действий, Роман все же взболтнул содержимое своей кружки, после чего щелкнул еще раз на экране курсором пару раз, вернувшись к просмотру видео с айдолами.

В конце концов, в пренебрежении своими обязанностями тоже заключалась своеобразная свобода выбора. И хотя доктор Роман знал, что подобный выбор, вполне вероятно, будет иметь последствия — Роман не задавался вопросом, что толкнуло его на подобный поступок. Роман был слишком занят просмотром концерта.

И, вероятнее всего, именно в нежелании погружаться в философские дилеммы человечества и заключалась главная свобода доктора Романа.

* * *

~м&: ?*?м К?*м%! Кл?^^: М%(е— ы-? п#~з@?! @ л$%м кл?^^е | П#~з@?! ез кл?^^?

* * *

Сейбер — а используя имя, Мордред Пендрагон — была из того вида бойцов, что оттачивали свое мастерство иначе, нежели настоящие рыцари. Не в десятках и сотнях тренировочных спаррингов и не под руководством мудрых учителей, а в боях на смерть, в жестоких сражениях и безумном сверкание оголенной стали. Поэтому стиль боя Мордред, хотя и имел достаточно солидное основание в виде классической школы фехтования — по своему рисунку и такту более походил на беснование дикого зверя, стремящегося изо всех сил вцепиться в своего противника своей раскрытой, желающей крови пастью — разве что с небольшим уточнением, что зубы этого зверя представляли из себя клинок в руках Мордред.

Мордред отдавалась бою, атакуя с неразумной храбростью и ненавистью в большей части сражений, однако чаще всего все же могла удержаться от абсолютного безумия битвы, оставаясь в первую очередь все же Сейбером, нежели Берсеркером. Однако, существовали условия и действия, что могли вывести Мордред из себя, заставив ту забыть о всех когда-то полученных ей уроках фехтования и впасть в настоящий кровавый раж. И, как и полагается характеру Мордред, список этих вещей был достаточно велик и проще описывался как "все, что хотя бы чуть-чуть не нравилось Мордред". Но, безусловно, на первых трех местах в списке вещей, что способны были вывести Мордред из себя покоилось три вопроса. Вопрос пола самой Мордред. Вопрос ее отца. И вопрос ее настоящей личности и факта родственной связи с ее отцом.

И потому любой человек, что так легко смог совместить все три темы, беспокоящие Мордред больше всего в едином невинном предложении мог быть настоящим гением, манипулирующим личностью Мордред словно марионеткой.

Однако ее противник, Берсеркер, сделал это абсолютно случайно, потому, что был недостаточно умен для того, чтобы понять, что делать этого не стоило.

Поэтому любой даже самый малый намек на мирное разрешение конфликта был полностью уничтожен — и прямо сейчас Берсеркер делал все от него зависящее для того, чтобы просто не умереть.

Клинок в руках Мордред сверкал с такой скоростью и яркостью, что кружившая вокруг него багровая молния смазывалась в единый вихрь, заставляя Берсеркера отчаянно блокировать удар за ударом. С постепенно все уменьшающимся успехом.

Хотя их силы и были сравнимы — постепенно атаки Мордред, не теряя своей примитивной ярости, становились все более и более точными. Берсеркер не успевал блокировать своим топором атаки — и даже когда ему удавалось отвести от себя клинок Мордред — та не останавливалась на достигнутом — кулаки, пинки, удары локтями и коленями врезаясь в тело Берсеркера.

Мордред била отчаянно, словно бы ощущая, куда ей необходимо было нанести удар, словно бы охотничья гончая, почуявшая кровь.

Удар сыпался за ударом — там где клинок Мордред был остановлен топором — та легко могла отпустить свой клинок для того, чтобы, размахнувшись, ударить рукой, чтобы затем отступить, подхватив свой клинок.

-Да тебе башню снесло больше чем мне! Это по-золотому круто!— веселье Берсеркера продлилось недолго — скрестив оружие тот оказался прямо перед Мордред — чем та мгновенно и воспользовалась, мгновенно размахнувшись и ударив головой,— Ауч!

Берсеркер мотнул головой от удара, подставившись под еще один удар — и в этот раз Мордред воспользовалась своим клинком, одним ударом нанося раны поперек груди Берсеркера.

-Черт тебя дери, ты прям по-золотому дерешься, девчонка!— Берсеркер отступил лишь для того, чтобы стать целью новой серии атак Мордред, вновь услышавшей самое страшное представимое ей оскорбление,— Честно скажу, мне прям ваще не...

Спустя еще мгновение колено Мордред врезалось в пах Берсеркера, заставив даже живучего Слугу на секунду замереть — после чего без всяческого промедления клинок Мордред едва не врезался в шею Берсеркера, чуть не обезглавив того.

-Да блин, так ваще не честно!— Берсеркер отступил на секунду, переводя дух — однако Мордред вновь не дала тому шансу, продолжая набрасываться на свою цель словно бешеный пес,— Эу, стоп, погоди!

Мордред, чуя каждое мгновение сражения, воспользовалась шансом — и также неожиданно отступила, позволяя Берсеркеру передохнуть.

Впрочем, Мордред отступила лишь потому, что почуяла возможность. окончить сражение окончательно.

Спустя мгновение клинок в руках Мордред сверкнул багровой молнией, проявляя свою силу, заставив ту поднять Кларент торжественно в воздух,— Кларент Кровавый Артур!

-Эй, я даже не успел представиться!— Берсеркер успел выкрикнуть в ответ на это,— Саката Кинтоки!

-Никогда даже не слышала,— Мордред ответила коротко, после чего следующим ударом направила всю мощь Кларента на Берсеркера.

* * *

Фантазм Тамамо-но-Мае представлял из себя божественное зеркало, прямое проявление Власти и Силы самой Аматэрасу, зеркало, через которое сияет истинный свет солнца. В истинной форме это было чудо, сравнимое, если не превосходящее Святой Меч, божественная регалия среди божественных регалий, чья сила была столь же безгранична, что и всеозаряющий свет самого Солнца, способная на чудеса, что могли вернуть жизнь целому миру — и единому человеку, сотворив величайшее чудо — чудо воскрешения.

Однако то была истинная сила чуда, и даже Благородный Фантазм Слуги не был достойными вратами, через которые возможно было прикоснуться к божественному Солнцу. И потому врата, через которые возможно было взглянуть на сияние первородного света для Слуги, Тамамо-но-мае, стали лишь небольшой щелью, через которую в реальность проникла лишь мельчайшая крупица силы Аматэрасу.

Даже этого было достаточно для многого, достаточно для того, чтобы сама способность Тамамо превратилась в Благородный Фантазм. Ведь даже крупицы силы Солнца было достаточно для того, чтобы Слуга почувствовал ее силу.

Магия Тамамо обрела новую силу, тело Тамамо налилось мощью и резервы маны Тамамо восполнились до самых краев за одно мгновение, позволяя той в мгновение создать десяток заклятий, вставших щитом на пути черного Экскалибура Артурии.

Однако Артурии не было дело до этого, а ее черному Экскалибуру не было дела до выставленных щитов.

В отличии от способностей Тамамо, чья сила была заперта в оковах Благородного Фантазма — клинок Артурии не имел подобной преграды. Хотя Экскалибур, благородный клинок и был регалией, сравнимой в своей легендарности с Ята-но-кагами — Экскалибур Морган, клинок Артурии, очерненный Экскалибур не был таковым.

Подобно своей владелице очерненный клинок Экскалибура был лишь оружием. Могущественным, но в конце концов лишь безликим мечов в руках безликого воина.

И потому ничто не могло встать на его пути высвобождения силы. Могущественная и совершенно безразличная сила Благородного Фантазма Артурии была не более, чем еще одним оружием в руках тирана — столь же безликим, как армия рыцарей на ее службе или выведенные на письме слова ее приказа. И, точно также, как могущественен был приказ Черного Тирана — также силен был и черный Экскалибур, меч Артурии Пендрагон, ударивший в свою цель.

Хотя Артурия и предпочла направить свою атаку с предполагаемой минимизацией количества погибших таким образом, чтобы удар ее черного клинка прошелся лишь по прямой пустой улице впереди — десятки зданий были сметены черной силой Экскалибура также легко, как были сметены десятки щитов на его пути — после чего с одинаковой, безразличной легкостью черный Экскалибур поглотил неудачных людей, что могли находиться в своих домах — и свет Солнца, изливающийся на этот мир, пожрав Тамамо-но-Мае, божественную лисицу, саму аватару Аматэрасу, продолжив свой путь.

Спустя еще мгновение Артурия опустила руки, удостоверившись в том, что ее противник погиб, после чего немного отряхнула свой клинок.

Как безразлично ее клинок пожрал десятки жизней — также безразлично Артурия лишь удостоверилась в том, что ее противницы погибла, после чего вздохнула и мгновенно подпрыгнула, вновь оказываясь на крышах домов — тех, что остались стоять.

Ее битва была коротка, однако интенсивна — и использование Благородного Фантазма использовало определенную часть ее резервов. С учетом того, кто был ее Мастером, впрочем, Артурия знала, что спустя всего десяток или два минут та была бы полностью функциональна, однако на данный момент ей все же стоило отчитаться о своем состоянии Мастеру, после чего, вероятнее всего, тот поручил бы ей помочь Сейберу...

Артурия перевела взгляд — и мгновенно увидела мелькнувшую красную молнию, пробившую небеса, не так далеко от нее, где-то в глубине парка Виктории...

Молнию, что была знакома той...

Артурия моргнула еще раз, прежде чем понимание и воспоминания пронзили ее, заставив ту выдохнуть резко.

Мордред... Ее любимое недостойное дитя, Мордред... Все это время ее незаконнорожденный сын, Мордред, был здесь... В двух шагах, так отчаянно стремящийся пообщаться с Артурией — и так безумно боящийся ее... Конечно, кто еще мог реагировать на Артурию с таким фанатизмом — и кто еще мог при том быть столь робким вокруг нее? Мордред, ее сын...

Все эти мысли, впрочем, не несли для Артурии никакой окраски. Ни сожаления, ни радости, ни гнева. Не более, чем неожиданно решившаяся загадка, ответ на которую был проще, чем сама Артурия ожидала. Артурия не корила себя за то, что произошло в ее жизни — и не желала бы исправить случившееся. Если Мордред не пожелала раскрыть своей личности — то, видимо, это же положение устраивало и саму Мордред. В таком случае сама Артурия не желала изменять статуса-кво, лишь обратившись к Аинзу по их связи.

* * *

Крисаор.

Настолько малая деталь греческой мифологии, что его легко мог пропустить мимо себя даже знаток, гордящийся своим знанием. Тот, кто с золотым мечом.

В мифологии Греции его существование было незначительным фактом, и в то же время столь значительным, что само его существование было парадоксально.

Не всякий писатель отмечал его существование — однако в единственном значимом упоминании жизни того роль Крисаора была весьма значительна.

Ведь Крисаор, дитя Медузы, был отцом величайшей матери монстров — Ехидны.

Парадоксальное создание, что было столь незначительно, что избегало взгляда самих создателей мифологии — и вместе с тем настолько могущественно, чтобы стать прародителем самой прародительницы.

И именно подобное, парадоксально создание, Крисаора, воплощал в себе Благородный Фантазм Медузы.

Спустя мгновение пустырь вокруг Медузы и ее противника был залит золотым светом — после чего Слуга успел лишь заметить мгновенное движение и немного сместить в сторону свое тело, прежде чем удар монструозной силы буквально врезался в землю, оставляя в той расщелины, идущую вперед на сотни метров.

Спустя еще мгновение, когда золотое сияние все же исчезло, Слуга успел заметить следующее движение своего противника.

Исполинская махина, чья голова поднималась, казалось, до самого неба, возвышалась на несколько десятков метров. Подобно ожившей статуе, изваяние из чистой бронзы двигалось со скоростью, которой невозможно было ожидать от существа его размера. Словно бы сошедший с музея экспонат воина, чье лицо было скрыто шлемом, а тело являло собой идеальную репродукцию солдата, исполненную в металле, мгновенно направил свое тело — после чего огромный, пропорциональный телу титана золотой клинок сверкнул в руках Крисаора, едва не разрезав Слугу на две неравные части.

Лишь постоянное ощущение тысяч электромагнетических полей спасло Слугу от его неминуемой гибели, определив движение и направление атаки Крисаора — и лишь мгновенно изменившееся магнитное поле спасло Слугу, буквально выбросив того прочь из-под атаки существа.

Клинок Крисаора взрезал землю с легкостью, которую можно было ожидать от подобного гиганта, после чего поднялся вновь для удара.

Впрочем, для Слуги, что мгновенно отряхнул свой плащ, сражение, хотя и обрело неожиданный поворот — не представало в ином ключе.

Слуга вздохнул, немного сожалеюще,— Прошу прощения, Медуза, но как бы не гордилась ты своим деянием — боюсь, что правда остается правдой.

Спустя еще мгновение по желанию Слуги огромная молния, подобно гневу Бога, врезалась в фигуру Крисаора.

С точки зрения Слуги, как бы не была красива мифологическая картина создания, суровая реальность была на его стороне. Как минимум в том, что Крисаор представлял из себя монументальное металлическое создание. И металл, к сожалению, представлял из себя отличный проводник электричества.

Более всего Слуга поплатился именно за это допущение.

Удар золотого клинка Крисаора не лишил Слугу жизни лишь по самому счастливому из обстоятельств — шок от ударившей молнии был такой силы, что ударная волна сбила Слугу с ног, позволив тому отделаться от удара Крисаора, нанесенного следом, лишь разорванным плащом и облаком пыли, осевшем на его волосах.

Спустя еще мгновение, Слуга поднялся, после чего бросил взгляд — неужели призванное существо не требовало жизни своего призывателя для продолжение существования?!

Однако вопреки его мысли — Медуза не ощутила даже искры, коснувшейся ее. Стоя на плече призванного воина Медуза продолжала глядеть на него — не с вызовом, но с интересом. Ее очки были сняты, а ее взгляд...

Слуга ощутил, как совершил грубейшую и самую, вероятно, роковую ошибку, за все его время. Он взглянул Медузе в глаза.

Он ощутил, как все его естество замерло, словно бы превращаясь в камень, как слабеют его руки и ноги и как неумолимо приближается золотой клинок Крисаора.

Спустя еще мгновение, словно бы неожиданно лопнувшая струна взорвалась мириадом звуков — и столь немощный Слуга, что полагался на свою молнию все это время словно бы исчез, с той скоростью и проворностью, которую можно было бы ожидать от наиболее боевого Лансера или Сейбера.

Однако это, безусловно, было не так, Слуга не принадлежал к этим классам. Впрочем...

Оказавшись мгновенно поодаль Крисаора, Слуга выдохнул, после чего вновь поднял взгляд, глядя в заинтересованные глаза Медузы,— Мое имя — Никола Тесла, Арчер. Считайте это знаком моей величайшей признательности к вам.

Тесла знал, что открытие его имени было не только бессмысленно, но максимально контрпродуктивно — однако никогда ранее в своей жизни тому не приходилось видеть столь прекрасную даму, что сошлась с ним в бою, что оказалась сравнима с его силой, и что смогла, что, пожалуй, было наиболее важным, удивить его.

-Медуза Горгона,— Медуза ответила на слова Теслы информацией, что тот уже смог определить от нее, даже на мгновение задержав Крисаора и его последующий удар.

-Мне это известно, ваша известность была всеобщей и во время моей жизни,— Тесла спокойно кивнул, после чего воззрился на бронзового титана перед ним,— Однако, боюсь, мне не доводилось слышать ни об этой способности, ни о бронзе, что отторгла бы мое электричество.

-Боюсь, я не вправе отнять у великого ученого возможность самому найти научную правду,— Медуза улыбнулась Тесле, заставив того усмехнуться в ответ.

Для сражающейся противницы Медуза выглядела слишком похожей на ребенка, хвастающегося своей новой игрушкой. Впрочем, Тесла не был против подобной реакции со стороны Медузы. Ему слишком редко до этого момента доводилось видеть способности, ради которых ему требовалось вспомнить не только о том, что он был повелителем всего электричества...

Тесла ощутил, как мгновенно его суть изменяется, принося тому новые и новые способности, легко меняясь на ходу, в деянии подобном величайшему навыку Да Винчи.

Как Да Винчи опередила свое время на сотни лет — так и Никола Тесла опередил человечество на сотни лет.

И потому, как и Да Винчи, Никола Тесла обладал любым навыком, которым должен был обладать настоящий Слуга человечества.

Сражение с Медузой только начиналось.

* * *

Ода Нобунага бросила взгляд сперва вперед, после чего быстро огляделась по сторонам. Стоя на развалинах уничтоженного адмиралтейства та теперь могла видеть во все стороны вокруг — однако вместе с тем и была открыта с любой стороны для атаки.

-Эгей, я тут!— клоун, чьи атаки больше раздражали Нобунагу, нежели несли той вред мгновенно бросился вперед, после чего, судя по нескольким взвившимся цепям сверкающих слов на его теле, приготовился к проклятию, однако всего десяток возникших на его пути ружей мгновенно пробили тело того, прервав атаку Слуги, заставив того мгновенно свалиться на землю.

Нобунага даже не планировала реагировать на ничтожные попытки того атаковать, развернувшись от своего противника для того, чтобы найти взглядом настоящую цель...

Прежде чем понять, что она не должна была так поступать.

Нет, как Ода Нобунага, Слуга класса Авенджер, той однозначно было дозволено игнорировать ничтожного соперника, что не мог даже заставить ту воспринимать его серьезно, однако...

"Не враг, а просто помеха..."

Слова Аинза разнеслись в голове той, заставив ту замереть.

Смогла ли Ода Нобунага завоевать весь мир, если бы бросала своего противника недобитым, потому, что он был "слишком слаб"? Это звучало как старейшее и самое простое клише для описания падения злодея.

Ода Нобунага замерла, после чего все же развернулась к упавшему клоуну. В ее руке, спустя мгновение, появился еще один мушкет.

-О?— словно бы и не обращая внимания на свои ранее полученные раны, клоун поднял взгляд лишь для того, чтобы взглянуть в дуло мушкета Нобунаги,— Что?

Спустя еще мгновение Нобунага нажала на курок...

Мгновенно мелькнувшая перед ней тень нанесла удар столь неожиданно, что рука Нобунаги рефлекторно разжалась, отбрасывая ружье прочь. Все произошло настолько быстро, что Нобунага едва успела отреагировать на тень — однако прежде, чем неизвестный атакующий успел скрыться вновь в тумане — новый выстрел врезался в фигуру, заставив размытое темное пятно замереть вновь. Спустя мгновение десятки и сотни ружей возникли вокруг Нобунаги, устремленные в единую цель.

-Упс, а обо мне забыла!— клоун дернулся вновь — однако в этот раз Нобунага не планировала забывать о своем противнике. Спустя еще мгновение ударившая во все стороны от нее волна багрового пламени практически сожгла клоуна на месте, заставив того с криком броситься прочь. Одновременно с тем несколько десятков ружей ударило залпом, заставив нового противника словно бы распасться на несколько небольших клоков, мгновенно истаявших в воздухе, заставив нападавшего появиться.

Спустя еще мгновение небольшая, более того, крошечная фигура ребенка не старше десяти лет мгновенно оказалась на земле. Из нескольких все же попавших ран продолжала сочиться красная кровь, медленно капающая на землю.

-О нет, японцы опять убивают детей!— спустя мгновение клоун поднял осуждающий взгляд на Нобунагу,— Я знаю, что вы до сих пор не признали отряд семь-три-один, но зачем же повторять все раз за разом?!

Нобунага не ответила тому, посвятив несколько секунд изучению нового противника.

Хотя, назвать противников появившуюся Слугу было сложно. Десятилетний ребенок, на чьем лице было видно несколько сшитых черными нитями шрамов, едва, казалось, удерживала в руках два клинка, продолжая тяжело дышать, в то время, как из нескольких крупных ран на ее теле продолжала сочиться кровь, был угрозой для Нобунаги не большей, нежели клоун.

Однако мысль о том, что этот ребенок смог несколько раз изменить разум Нобунаги не дал той также спокойно отвести ружье от той.

-О, неужели, японец пожалел гайдзина, какое чудо!— клоун закатил глаза, после чего взглянул на Нобунагу,— В таком случае почему бы не...

Спустя еще мгновение пуля пробила рот клоуну, заставив того только издать странный звук, прежде чем свалиться на землю, стараясь удержать остатки челюсти, мгновенно раздробленной точным попаданием.

-Значит, ты смогла исчезнуть из моей памяти,— Нобунага взглянула на свою противницу.

Та, стараясь зажать детской ладошкой рану на своем плече, что продолжала до сих пор медленно истекать кровью, как и рана в ее животе и ноге, лишь подняла на Оду плачущий взгляд,— Мамочка, за что?

-Я не твоя мать,— спустя мгновение в руках Нобунаги возникло ружье, дуло которого она направила на свою противницу,— Отвечай.

-Мамочка, мы просто хотим назад,— ребенок взглянул на Нобунагу со слезами на глазах, пытаясь, словно бы, уследить за ее реакцией,— Просто хотим назад...

-А мне, значит, никакой жалости, да?!— клоун, успев восстановить раненную челюсть магией, взглянул на Нобунагу нахмуренно,— Эй, я кстати, тоже тут!

-В моих силах это исправить,— Нобунага бросила взгляд на того, после чего на свою, если так можно было назвать ее, противницу,— По крайней мере, я могу сказать, что ты удивила меня.

-Ой, к черту эти ваши сопли!— спустя мгновение клоун выдохнул,— Джек, это твоя мама! Вперед!

-Мамочка!— спустя еще мгновение Нобунага вдруг моргнула.

Что она только что делала? Кажется, она видела кого-то...

Нобунага моргнула еще раз, прежде чем понять, что ее окружает туман, даже более плотный, чем смог, что окутывал Лондон все это время.

-Все короли — идиоты, говорю как король идиотов!— Нобунага только развернулась к надоедливому клоуну, что уже регенерировал свою челюсть... После того, как Нобунага отстрелила ее... За то, что он начал говорить, пока говорила она... Говорила... С кем?— Что же ты сопли жуешь, стрелять надо, стрелять!

Спустя еще мгновение Нобунага сдалась и последовала совету своего противника, безо всяких зазрений совести материализовала целую сотню ружей, направленный в единую цель.

-Мария Потрошитель!— после чего в сердце Оды Нобунаги мгновенно вонзился клинок.

Изнутри.

* * *

Аинз с интересом продолжал наблюдать на медленно наступающую волну роботов, что разлеталась от волны его нежити.

Немертвая армия не была самым сильным заклятием призыва в арсенале Аинза, даже учитывая ограниченное количество заклятий, что он мог спокойно применять в своем теле. Но, пожалуй, из всех доступных ему заклятий это было самое массовое, поскольку могло призвать единовременно до нескольких сотен существ. Впрочем, количество призываемых было достаточно сложно определимым — условно говоря, заклятие словно бы имело определенный пул уровней, которые оно могло потратить на призыв существ — с ограничением, не выше сорокового уровня — и каждый раз случайно определяло, каких именно существ оно должно было призвать, из-за у заклятия была ужасающе плохая репутация, ведь, чисто теоретически, оно могло призвать как несколько сотен первоуровневых скелетов, когда призывателю был нужен отряд более способных солдат, так и наоборот, полтора десятка сорокоуровневых существ тогда, когда призывателю была нужна лишь массовость. Из-за этого факта люди редко выбирали именно это заклятие, когда им предлагался выбор, и в свое время Аинз избрал это заклятие исключительно из-за того, что его название звучало круто и вписывалось в общий концепт его персонажа, повелителя нежити, а не оптимизированного боевого мага. С открытием его последнего класса, впрочем, Аинз все же получил возможность контролировать состав призываемых этим заклятием существ — что в его игре, впрочем, было реализовано достаточно неудобно, так что Аинзу пришлось когда-то потратить время и разобраться с парочкой подходящих макросов. Впрочем, в новом мире эта часть его способности отошла в прошлое, изменив его контроль заклятия на интуитивный — и даже тот не был нужен Аинзу именно сейчас, для создания определенного спортивного интереса — из-за чего количество и качество призванных Аинзом созданий разнилось крайне сильно между собой.

В своеобразной возникшей армии Аинза оказались как первоуровневые скелеты, что оказались мгновенно перемолоты возникшими на их пути роботами за несколько секунд практически полностью — так и несколько Вампиров-Воинов, Бездушных Марионеток — и иных, достаточно низкоуровневых на взгляд Аинза, но способных на массовое истребление своих противников существ.

В результате чего Аинз мог сказать, что, говоря условно, принимая во внимание то, что роботы, создаваемые... Аргх, у него было сложное имя, Аинз был не виноват в том, что его не запомнил!

Создаваемые Кастером роботы разнились в своем уровне, говоря условно, от десятого до тридцатого уровня, в то время как создания Аинза от первого до сорокового — условно говоря одно применение заклятие Аинза было равно примерно сотне или двум — Аинз не смог однозначно определить из-за общей мешанины — роботов Кастера. Однако здесь, безусловно, существовала и главная проблема подобного заклятия. Аинз использовал свое заклятие один раз, как и Кастер использовал свой Благородный Фантазм, однако заклятие Аинза призвало лишь фиксированное количество существ — в то время как Фантазм Кастера продолжал порождать и порождать новых и новых големов, из-за чего призванная заклятием армия Аинза грозилась быть вот-вот уничтоженной.

На всякий случай, Аинз кивнул сам себе, после чего задумался — стоило ли ему использовать новую немертвую армию, или же использовать новый призыв? Возможно стоило призвать наиболее сильный его призыв и посмотреть, сможет ли тот уничтожить всех оставшихся роботов и заблокировать их дальнейший призыв? Или, хм... Кажется, у него ведь было несколько призывов особенно эффективных против призывателей и големов! Возможно, стоило использовать их!

Честно сказать, Аинз, хотя и был рад возможности посоревноваться в мастерстве призывателя — не очень хорошо представлял себе, как должна была выглядеть дуэль подобных призывателей в текущих условиях. Обычно люди просто выставляли одного своего наиболее сильного призванного воина против другого наиболее призванного сильного воина... А в случае Иггдрасиля — просто добирались и убивали призывателя, редко концентрируясь на его призывах — особенно, если призывы могли идти практически бесконечно, как в случае Б... Бэббиджа, Аинз вспомнил!

Впрочем, радость от этого осознания все же не отвлекла Аинза достаточно, чтобы он не заметил движения Бэббиджа, что мгновенно бросился вперед на того. С ловкостью и скоростью, не ожидаемой от механической махины его размеров, тот приблизился к Аинзу — однако, как и следовало ожидать, телепортация мгновенно переместила Аинза чуть поодаль, спасая того от удара.

"Хм, он пытается убить призывателя?" — Аинз задумался. Действительно, хотя он и использовал лишь одно заклятие — учитывая лишь седьмой ранг магии он мог продолжать использовать это заклятие практически бесконечно, призывая и призывая новых солдат — "Логично, но... Я хотел проверить исключительно свои призывательские способности!"

-Призыв Нежити: Восемь,— спустя еще мгновение перед лицом Аинза возникла зловещее облако непроглядной тьмы, упавшее на землю, после чего поднялось, обращаясь в невысокую фигуру гротескно изуродованного существа с короткими ногами и вытянутыми, уродливыми руками, оканчивающимися извивающимися, похожими на щупальца цепями насыщенно-розового цвета, чье тело, казалось, было свито из пульсирующего клубка артерий и вен, оканчиваясь не головой, а лишь одним уродливым глазом на ее месте.

-Какой. Уродливый. Разум. Породил. Это. Создание,— Бэббидж, к чести того, не бросился первым вперед, позволив нескольким роботам приблизится первыми — чтобы мгновенно попасть в ловушку Цветка Плоти, мгновенно взорвавшимся облаком извивающихся мясистых лиан, тут же опутавших свои цели. Спустя мгновение несколько роботов, что оказались опутаны лианами дернулись — после чего неуверенно сделали шаг, подняв свои руки против своих бывших союзников,— Какой. Ужас. Ты. Привносишь. В. Разум. Смотрящего...

Аинз моргнул — для него подобный вид, хотя и выглядел немного странно, все же был достаточно обыденным, да и, говоря честно, далеко не самым необычным или отвратительным. Хотя да, возможно, с точки зрения неподготовленного наблюдателя его призыв и мог выглядеть странно, однако для Слуги, как считал сам Аинз, подобно должно было смотреться достаточно обыденно.

Аинз неожиданно замер.

Для Слуги смотреться обыденно...

Аинз медленно моргнул, после чего взглянул на клубы пара, поднимающиеся в воздух, после чего на практически скрытые за ними очертания зданий. Зданий, в которых вполне могли находиться люди. Люди девятнадцатого века, увидевшие армию роботов и нежити, убивающих друг друга...

Аинз медленно моргнул,— Упс...

* * *

Выписка из научной работы "Шевалье д"Эон: предатель Франции, спаситель Франции":

Впрочем, даже вне своей политической карьеры жизнь Шевалье представляет из себя более, чем занимательную историю. Известный дамский угодник, помимо участия в полурелигиозных культах недавние находки подтверждают и то, что тот в свое время состоял в менее известной, но достаточно влиятельной оккультной структуре "Орден Соломона", чья цель заключалась в служении семидесяти двум демонам Малого Ключа Соломона, как он более известен — в частности некоторые прижизненные свидетельства утверждают и то, что на спиритических сеансах Шевалье общался с несколькими легендарными личностями, в том числе с Эдвардом Тичем, к которому, по свидетельствам иных людей, Шевалье приобрел стойкую неприязнь, с Нероном Клавдием, коего тот охарактеризовал как личность в высшей мере приятную в общении, а также в служении Белиалу — что, впрочем, ныне подтверждено лишь личным дневником (что особенно странно, даже в своем собственном дневнике указания на пол Шевалье отсутствуют) самого Шевалье. И, поскольку политическая жизнь Шевалье спорна — охарактеризованный, как "человек, живущий ради Франции, но не французов", дополнительная информация относительно мистического и оккультного уклона увлечений Шевалье и по сей день значительно затрудняет какую-либо однозначную оценку его действиям на политической арене Франции восемнадцатого века...

* * *

Безусловно, величайшим из мечей Короля Артура по праву считается Экскалибур, сияющий клинок Короля-что-был-обещан, однако, как известно достаточно крупному числу людей — Экскалибур не являлся по праву мечом Короля Артура. Знаменитым мечом-в-камне, тем, с которого и началась история Короля Рыцарей был Калибурн, сияющий клинок короля. Лишь позже, утеряв Калибурн в сражении Артур получил Экскалибур, клинок, более известный и значительно более прочно связанный с Артуром, нежели с Калибурн.

Разница между двумя клинками была значительна — клинок будущего правителя всей Британии — и священный клинок Короля-что-был-обещан — и все же между ними существовало определенное сходство. В первую очередь этим сходством был их носитель. Никто кроме Короля Артура не носил при себе ни Калибурна, ни Экскалибура. Однако среди множества чудес и великих артефактов, бесценных реликвий и святых мечей, спрятанных в глубинах сокровищницы Камелота, существовал легендарный клинок, что был, безусловно, как и всяческая мелочь Камелота, во владении Короля Артура — но не был ни им добыт, ни им взят, ни им сломан.

Кларент — один из легендарных мечей своей эпохи — меч Короля. Один из церемониальных мечей, что были нужны не для сражения — но как символ власти, как мощь королевства, воплощенная в руках одного, направляющего эту силу. В руках короля.

В иных условиях, стоило бы Королю Артуру провести свой отмеренный срок на земле — ни сломанный Калибурн, ни возвращенный Владычице Озера Экскалибур не остались бы в руках людей. Следующий король Британии взял бы в руки Кларент — пусть и не столь легендарный, но от того не менее ценный клинок. Клинок, что воплощал собой не возвышенные метафорические идеалы великого рыцаря, а лишь власть Короля.

К сожалению или нет — следующий Король Британии, сын Артура, действительно взял в свои руки Кларент, когда решил, что время царствования Артура прошло. И Кларент, не проклятый клинок, а лишь индифферентный металл, пусть и возвышенный могущественной магией, воплощал в себе то, что воплощал всегда.

В конце концов, Мордред не была одинока и ее восстание не было отчаянной попыткой жалкой горстки предателей взять власть. Даже если бы Мордред не взяла Кларент в свои руки — или если бы Артурия не погибла в бою на Камлане — это не значило бы, что Артурия бы не проиграла войну за свое собственное царство. Кларент, клинок Короля, отражал в себе то, что и всегда.

Мордред вела за собой армии, вела за собой массы, и вела за собой рыцарей. Разве не это требуется от Короля?

Нет, не этого.

Любой может стать Королем — достаточно лишь короны, слов и королевства — но не любой может остаться Королем. Свергнув Артурия Мордред стала Королем. На мгновение, но та повела солдат в бой. И Кларент отвечал ей — как новому Королю.

И стоило лишь Мордред сделать шаг против Короля Артура — Кларент отверг ее.

Мордред стала Королем — и после перестала быть в мгновение, когда сошлась с Королем Артуром на холмах Камлана.

Это не было знаком, что Мордред не могла быть Королем — и потому отвержение Кларента не было подобно пылающему огню, обжигающему руку, сколько просто тем фактом, что в бою с Королем Артуром Мордред не была Королем. Клинок не ошибался и потому знал, кто был Королем Британии.

Не Мордред.

И не Артурия.

А тот король, что в это время праздновал свое коронование в Лондиниуме, глядя на то, как Мерлин исчезает за порогом своей башни. В конце концов, не легендам быть Королями Людей, а людям.

Однако это был не святой клинок, он не обладал своей волей, как не обладал и своим разумом. Мордред могла быть Королем — и потому Кларент позволил той держать себя в руках. Но та не стала Королем — и потому Кларент отказался даровать ей свою силу. И Мордред погибла в бою на Камлане. Держа в руках клинок Короля, что не признал ее Королем, перед лицом отца, что не признал ее сыном, сражаясь во имя признания, что никогда не было ей даровано, и желая лишь помочь своему любимому отцу, вонзая клинок в тело своего отца.

Иронично, но Слуги призываются в сильнейшем состоянии, в котором могут. В величайший момент их жизни. И тот факт, что Кларент Кровь Артура, сила, что была дарована Мордред лишь на одно сражение с своим отцом, проявилась именно в качестве ее Благородного Фантазма значило то, что Мордред была сильнейшей именно в тот момент — брошенная отцом, преданная людьми, погибающая в безнадежном бою.

Мордред знала об этом. Ребенок знает, как дышать; рыба знает, как плавать; Слуги знают о том, что значат их Фантазмы.

И вопреки мысли о том, что Мордред не заботила ее жизнь — странным образом, на свете вряд ли существовал Слуга более неуверенный, смятый изнутри и запутавшийся, нежели Мордред. И хотя адреналин битвы, грубая речь и нарочито прямолинейный подход оставались щитом, которым Мордред могла спастись от самой себя — любой, даже самый совершенный доспех, мог защищать своего владельца лишь до тех пор, пока тот бы не треснул.

Поэтому Мордред пользовалась своей силой, способностью и возможностью так, как и всегда.

С ухмылкой почуявшего кровь зверя, с большой силой и с огромной эффективностью.

Спустя мгновение сила Кларента, багровая молния, что единовременно уничтожила Берсеркера и пару квадратных километров зелени вокруг, оставляя парк Виктории с огромной проплешиной в самом центре замерла, прежде чем потухнуть, позволив Мордред медленно обвести взглядом свое окружение, прежде чем убрать ухмылку со своего лица и выдохнуть.

Сражение, ха... Сражение — это хорошо. Разделившись с отцом, с Артурией, Мордред смогла избавиться как от своего противника, так и от своего союзника. Артурия исчезла из поля зрения Мордред, позволив той выдохнуть.

Ха, ее отец, на которого Мордред всегда равнялась, которого она обожала, которого она ненавидела и которого она убила, вместе с ней, в столице Британии, сражается ради спасения мира, не зная о том, что Мордред рядом с ним... У судьбы было отвратительное чувство юмора.

Мордред подняла свою руку, закованную в латную перчатку, после чего провела по лицу, готовясь к тому, чтобы вернуть на место свой шлем. Подарок от ее матушки, нужный для того, чтобы ее отец не догадался об их родстве... Сейчас использовался, фактически, для того же.

"У судьбы действительно отвратительное чувство юмора" — Мордред вздохнула.

-Не правда ли у судьбы прекрасное чувство юмора?— новый голос, весьма радостный и практически приятельский отвлек Мордред, заставив ту повернуться к говорившему,— Ох, прошу прощения, я столь хотел наблюдать за постановкой из задних рядов — и вот, мой великолепный голос только что отвлек одного из актеров...

Говорившим оказался мужчина с волосами орехового цвета, немного потрепанными ветром, с аккуратно ухоженной бородкой, уходившей в бакенбарды, одетый в достаточно архаичный камзол, в руках которого покоилась книга. И хотя Мордред так лично и не встречалась с этим Слугой — до этого момента — без особых проблем и исходя лишь из одного устного описания та смогла определить говорившего,— Шекспир.

-Слава обо мне разносится во все уголки этого мира, преодолевая не расстояние, но даже время,— Шекспир улыбнулся,— Какая честь, что даже легендарнейший Рыцарь Предательства способен определить меня с одного взгляда!

-Заткнись,— Мордред бросила коротко, не желая вступать в перепалку со Слугой,— Ты вроде как наш союзник тут, так что я дам тебе возможность объясниться. Одну.

-А после — закончишь мой бренный путь в этом мире?— Шекспир улыбнулся Мордред.

-Если ты не заткнешься — то я закончу его до того, как ты объяснишься,— Мордред выдохнула. Ей требовалось надеть обратно шлем и вернуться к отцу — и кривляющийся идиот, даже если он вроде как был на их стороне, не придавал Мордред никакой радости.

-Но как я смогу объяснить себя, если мне необходимо молчать?— Шекспир задал, в целом, весьма логичный вопрос.

-Мое терпение истекает,— на что Мордред дала, для своего разума, столь же логичный ответ.

-Признаться, я прибыл сюда с одной и лишь одной целью,— Шекспир улыбнулся Мордред, глядя в глаза раздраженной девушке,— Писать историю, конечно же.

-Тогда заткнись и пиши,— Мордред отмахнулась, после чего нахмурилась,— Все или еще что-то?

-Ох, я не сказал, какую именно историю я желаю написать придя сюда,— Шекспир улыбнулся.

Инстинкт Мордред сработал мгновенно, выбросив ту вперед, за секунду превращая ту из, пусть и раздраженной, но относительно спокойной девушки в машину убийства.

Мордред не видела объективной причины атаковать Шекспира — однако Инстинкт звался так потому, что он не давал объективных причин. И потому Мордред не была нужна она.

Шекспир, будучи Кастером, был беспомощен в бою с Мордред. Клинок взметнулся в руках девушки, вонзаясь в тело Кастера... Лишь для того, чтобы бессильно пройтись по воздуху, там, где Шекспир находился.

В конце концов, как великий автор многие могли сказать, что Шекспир прекрасно умел создавать иллюзии в глазах и разуме читателя. Так почему же Слуга-Шекспир не мог создать иллюзию в глазах смотрящего?

-Первое фолио,— разнесшийся совершенно с иного места, нежели раньше, голос Шекспира донес до Мордред понимание, что Кинтоки и Тамамо-но-Мае не были главными опасностями подготовленной ловушки,— История эта начинается в момент, когда великий маг обманом заставил несчастную девушку вытащить клинок из камня...

* * *

Никола Тесла, гений человечества и уничтожитель божественных мистерий был несколько взбудоражен открывшимися перед ним перспективами.

Сражение со Слугами не было ни любимым занятием Теслы, ни даже достойным, в его понимании, времяпрепровождением. В первую очередь, безусловно, это было связано с его личными предпочтениями — гений электричества предпочитал тратить свои невероятные мыслительные резервы на разрешение невероятных загадок — и создание потрясающих механизмов, что могли бы помочь его любимому человечеству продвинуться далее, сбросив с себя оковы жестоких и мелочных богов и устаревших легенд, тянувших человечество в век безалаберной глупости подобно якорю, уцепившемуся за дно, не позволяя свободному кораблю отправиться в дальний путь к новым, неизведанным берегам.

Во вторую очередь потому, что Никола Тесла был катастрофически силен.

Конечно, он был ребенком Эпохи Людей, чья связь с легендами была, скорее, антагонистической, нежели любой иной — однако Никола Тесла действительно был потрясающе силен.

На стороне его, кхм, "союзников" в данной ситуации, помимо него самого, находился лишь его Мастер, двое сравнимых с ним по силам, и, может быть, двое способных досадить ему в сражении Слуг. Шекспир, Кинтоки, Тамамо-но-Мае были достойными Слугами, но несравнимыми в своей силе с Николой Теслой.

Тем более восхищен был Никола Тесла тем, что Медуза Горгона, девушка значительной мифологический важности, но, предположительно, не самой выдающейся силы смогла не только сражаться с ним на равных, не только удивить его, но и заставить того впервые за долгое время отнестись к своему противнику серьезно.

Навыки Николы Теслы изменялись ежесекундно, обращаясь в десятки атак, в десятки усилений и в десятки движение, сбивая с толку любого возможного наблюдателя, отчаянно выискивая в махине Крисаора слабости — и, к сожалению, обращаясь в ничто.

Электричество против металлического голема? Абсолютно бесполезно.

Выдающаяся ловкость против неповоротливого гиганта? Бессмысленно.

Точная атака уязвимых креплений, ох, столь ненадежного каркаса? Даже не ранило Крисаора.

Атака, атака, еще атака — после чего отступление.

Крисаор, дитя парадокса, оправдывало свое имя. Против того не действовал огонь, электричество, кислоты, атаки по уязвимым частям тела и скорость. Крисор был практически неуязвим для каждой атаки, что, согласно любому здравомыслящему человеку, должна была принести результат. Он был феноменально быстр для столь гигантской махины, потрясающе точен и отвратительно ловок, уклоняясь от атак Теслы, нанося удар за ударом, вынуждая Теслу раз за разом сверкать вспышками электричества здесь и там, изменяя движение своего тела в окружающем пространстве, все ближе и ближе подбираясь к телу того своим огромным клинком.

Мелькнувший клинок Крисаора неожиданно оказался на пути нового перемещения Теслы, заставив того выдохнуть немного раздраженно — прежде чем несколько новоподобранных навыков Слуги изменились, обращаясь в новые — и врезавшийся в него клинок Крисаора заставил тело Николы Теслы вылететь подобно ядру из пушки, выбросив того в ближайший из домов. Конечно, благодаря мгновенно изменившемуся набору навыков его отчаянный полет спустя мгновение обратился в легкое планирование, окончившееся спокойным приземлением на крышу ближайшего здания, однако сложившаяся ситуация заставила того нахмуриться.

Благодаря мгновенно возникшему сочетанию навыков атака Крисаора должна была не просто оказаться неудачной, а обратиться против своего создателя. Первый навык должен был мгновенно заморозить металл существа до состояния необычайной хрупкости, второй должен был изменить вектор приложенной силы для того, чтобы мгновенно раздробить заледеневший остов гиганта — и еще пара была нужна именно для того, чтобы предостеречь Теслу от случившегося, то есть от атаки самого Крисаора. И, к сожалению, только эти навыки и сыграли на руку Тесле, в то время как его мгновенно исполненный план оказался тут же с треском провален, его навыки буквально отказались перенаправить силу Крисаора, как и заморозить того.

Тесла выдохнул, после чего взглянул на Медузу, что с легкой заинтересованностью продолжал наблюдать за сражением Теслы. В иных условиях Тесла был бы отвращен привычкой некоторых Слуг болтать во время сражения, однако именно сейчас тот осознал, что некоторые особенности личности различных Слуг иногда бывали полезны в определенных ситуациях. К сожалению, судя по тому, с какой легкой и, что немаловажно, молчаливой, заинтересованностью Медуза наблюдала за сражением Николы Теслы — в данный момент надеяться Тесле на то, что Медуза окажется любительной поведать о своих силах, не приходилось.

Тесла нахмурился, глядя на Медузу, после чего спустя мгновение уклонился от атаки Крисаора — после чего, совершенно по-джентльменски подавив порыв ругнуться, уклонился от следующей атаки, мгновенно оказавшись на почтительном расстоянии от Крисаора, глядя как на молчаливого гиганта, так и на его молчаливую призывательницу.

Именно за это он и не любил мифы и легенды. Всегда столь хаотичны и глупы, строясь не на предельно известной логике, а на суеверных понятиях людей прошлого те игнорировали законы физики и здравого смысла в пропорциях совершенно непозволительных для его разума. Крисаор, хм... Даже его разум не сразу мог найти упоминание о подобном казусе — и даже если разум мог найти воспоминания о том, то Крисаор все равно оставался проблемой. Малозначимая записка истории и помарка в мифологии давала ничтожно малое количество информации, настолько незначительное, что Тесла был уверен, что оригинальное упоминание того даже не содержало информации о том, как его можно было победить.

Тесла неожиданно замер — после чего все же не выдержал и тихо произнес ругательное слово, когда мелькнувший рядом с ним клинок врезался в здание, на крыше которого тот стоял, заставляя почтенного джентльмена броситься в сторону, на ходу создавая десяток атак, весьма бесполезных в текущих условиях, прежде чем воззриться на Медузу.

Попытка разобраться с Медузой была первым действием, что предпринял Тесла — однако бронзовый гигант оказался настолько ловок, что Тесла лишь чудом на данный момент не был лишен жизни, а лишь своего ровного дыхания, ухоженной прически и красивого наряда.

Тесла выдохнул, после чего направил всю свою мысль на решение загадки перед ним. В конце концов, как истинный гений человечества он не мог позволить малозначимой детали суеверий прошлого восторжествовать над его разумом!

Существо. Незначимое и в то же время значительное. Неуязвимое для всех атак и в то же время без указанного пути его победить...

Потому, что когда-то создавший его по мановению руки автор не пожелал закончить его историю. Однако легенды Земли имели весьма дрянное свойство заканчиваться самостоятельно, самыми неожиданными образами.

Значит, существо, неуязвимое для всего... Потому, что...

"Потому, что о нем забыли" — Тесла неожиданно понял — "У Крисаора нет способа его победить потому... Что его историю забыли. Его историю не довели до логического конца и не окончили финалом, историей его гибели. Крисаор просто исчез со страниц истории."

И это значило лишь то, что Крисаор так и остался. Без возможности его победить.

Тесла нахмурился, прежде чем выдохнуть через нос.

Проклятый создатель истории об этом механическом создании просто не написал о том, что Крисаор был убит и это значило, что он не был убит. Потому, что не существовало конечной точки, конечного состояния, в котором его легенда оканчивалась его смертью, заточением или даже проигрышем.

По сути Крисаор был неуязвим потому, что не существовало такого понятия, как "проигрыш Крисаора". Деталь настолько значительная и незначительная, как и само создание обратилась в его великую силу... И в главную слабость.

Ведь не существовало и такого понятия, как "выигрыш Крисаора". Иными словами...

-Ты просто тянешь время,— Тесла поднял взгляд на Медузу. Защита от ее взгляда действовала на него все это время,— Я не могу победить тебя... И ты не можешь победить меня.

Медуза медленно перевела взгляд на Крисаора, что замер, прежде чем улыбнуться,— Да.

Тесла выдохнул.

Прародитель прародителя и вместе с тем не более, чем однажды упомянутое имя. Великий монстр и вместе с тем даже не обозначенный в легендах. Легендарный настолько, чтобы стать Благородным Фантазмом Медузы... И незначительный настолько, чтобы не обладать никакими силами... Кроме тех, что требовались для продолжения своего существования.

Если бы Аинз в данный момент услышал мысли Теслы, то поразившая его разум мысль заставила бы того понять, что его мысль о прокачке как в Иггдрасиле была не лишена логики.

Ведь, по сути, парадоксальность Крисаора была столь велика, что невероятный монстр оказался... Тренировочным болванчиком.

Поскольку в его легенде не было ни единого упоминания о его проигрыше или гибели — Крисаор был практически неуязвим. Поскольку в его легенде не было ни единого триумфа или победы — Крисаор не мог никого убить. Ранить, измотать... Но не убить.

Анз бы смог подобрать наиболее подходящую параллель — тренировочный манекен, созданный таким образом, чтобы не убивать своего оппонента и фактически неуничтожимый, созданный для того, чтобы позволить игроку отработать свои новые навыки и придуманные планы на нем.

Иными словами это был фактически неуничтожимый парадоксальный монстр, от которого было невозможно избавиться — и который не мог убить своего противника. Измотать, ранить, но, как и полагается тренировочному болванчику — или тому, в легенде которого не было ни его проигрыша, ни его победы — не убить.

Однако, на плече Крисаора была Медуза. И Медуза могла позволить себе дать ее противнику измотать себя. Проявить каждую свою способность. Высказать каждую свою мысль. После чего убить его.

Как мог бы сказать Аинз — "абьюз игромеха".

Однако для Медузы — и даже Теслы — это имело значительно более философское значение, неоконченной легенды парадоксального существа... Или нечто вроде.

Тесла мгновенно отступил, осознав, в какую ловушку он попал. Противник, с которым он сражался не мог его убить... Но и не мог быть побежден, превращая сражение с ним в бессмысленную войну, в которой тот должен был истратить все свои ресурсы, прежде чем Медуза спокойно воспользовалась бы своим преимуществом.

Однако...

Тесла ухмыльнулся... Прежде чем между его пальцев пробежала молния.

Это был непобедимый противник для любого Слуги... Но не для гения человечества. Не для современного громовержца. И не для Пионера Звезд, что привыкли совершать невозможное.

Тесла улыбнулся, глядя на Медузу, прежде чем мелькнувший меж его пальцев заряд электричества ударил в землю, вызвав огромный столп искр, мгновенно скрывший Теслу.

Спустя мгновение фигура Теслы бросилась прочь с такой скоростью, что ни Медуза, ни Крисаор не успели отреагировать на это, наблюдая за тем, как Тесла отступает.

Тесла мог победить Крисаора здесь и сейчас. Мог окончить его историю раз и навсегда.

Однако способ, которым бы он это сделал не оставил бы от Лондона даже дымящихся развалин.

И хотя Тесла был бы рад уничтожить еще одну легенду, показав превосходство своего разума над глупыми суевериями прошлого — он предпочел бы сделать это не уничтожая само человечество.

Ведь все же, Никола Тесла был джентльменом, а уничтожение человечества не входило в список джентльменских занятий.

* * *

"Мамочка, мы просто хотим обратно. Мамочка, нам плохо и больно. Мамочка, пусти нас обратно."

Джек Потрошитель был одной из главных загадок своего времени — и до сих пор не потерял актуальности.

Кто он, безликий маньяк Лондона? Был ли он врачом, был ли он разгневанным клиентом, был ли он холодным социопатом, был ли он вообще?

"Мамочка, почему ты ненавидишь нас? Мамочка, почему ты делаешь нам больно? Мамочка, почему ты не пускаешь нас обратно?"

Его личность не была раскрыта. Его способности не были определены. Его знания не были обозначены. Даже количество его жертв до сих оставалось под сомнением.

Проститутки, обслуга, падшие люди. Одинокие, несчастные, брошенные.

"Мамочка, мы любим тебя. Мамочка, почему ты не любишь нас? Мамочка, мы страдаем."

Джек Потрошитель было газетным прозвищем. У убийцы не было имени. Настоящего имени.

В этом и заключалась главная загадка и главная сила Джека Потрошителя.

Не было никакого Джека Потрошителя.

"Мамочка, это были мы. Это были просто мы. Пусти нас обратно."

Десять тысяч убитых и абортированных детей, спрятанных под ковром ночного Лондона. Проститутки, обслуга, падшие люди. Не ставшие матерями и не даровавшие жизнь своим детям.

"Мамочка, почему ты убила нас? Мы хотели жить. Мы хотим обратно."

Какого разума стоило ожидать от детей? От нерожденных детей?

Они просто хотели вернуться обратно. Внутрь. Никогда не рождаться вовсе.

Ода Нобунага просто подходила.

Женщина. Туман. Ночь. Лондон.

Джеку не надо было даже пытаться.

Клинок Джека вонзился в сердце, второй в левую почку. Джек просто хотела оказаться внутри.

Мария Потрошитель. Имя убийцы, имя святой девы. Контраст, что отражал лишь искреннее детское желание не быть вовсе — и ужас, что последовал из него.

В момент произнесения имени своего Благородного Фантазма Джек исполнила свое желание. Оказаться внутри мамочки.

И изрезать ее на части. Чтобы оказаться внутри.

Фактически, это была смерть без единого шанса спастись для любого Слуги.

Кроме, пожалуй, Оды Нобунаги.

Словно это было во сне.

Спустя мгновение издав по-детски обиженный выкрик Джек упала на землю под Нобунагой, воззрившись на ту обиженно.

Джек просто хотела попасть внутри. Почему мамочка была против?

-Упс, малышка Джеки промазала,— голос клоуна заставил Нобунагу на секунду отвлечься даже от раны, появившейся внутри ее тела, повернувшись к ненавистному противнику,— А жаль, а жаль!

Нобунага мгновенно сплюнула кровь — столь же нематериальную, как и она. Дрянь.

С пробитой почкой Нобунага могла продолжать сражение, но с пробитым сердцем — нет. Дело было дрянным с самого начала.

Нобунага могла убить стоящих перед ней Слуг прямо сейчас... Но могла ли она выжить после этого? Нет, не могла.

Или...

Нобунага на секунду допустила в своем умирающем сознании мысль, что способ все же существовал.

Нобунага знала о том, что ее смерть будет незначительной проблемой. Пара часов головных болей и другие Слуги посылающие ей ухмылки, словно бы говоря "ха, погибла в первом же бою".

Эго Нобунаги взмахнуло с новой силой лишь для того, чтобы замереть, столкнувшись с таким же эго.

Что было более унизительно — попросить помощи у Аинза или же принять свою смерть от рук... Клоуна и ребенка?!

Спустя мгновение Нобунага была вынуждена выдохнуть. По крайней мере... Аинз все же был лучше нее... Немного! И только пока!

Но это было лучшим результатом, нежели смерть прямо сейчас.

Спустя мгновение на ее призыв ответил Мастер — хотя Нобунага и сомневалась, что тот сможет легко оторваться от сражения с...

-Ладно, с Беб... с Кастером я разобрался!— голос Аинза впервые за все время заставил Нобунагу радостно выдохнуть,— Ох? Не понял?!

На секунду Нобунага допустила мысль о том, что Аинз удивился подобному развитию событий, после чего усмехнулась, чувствуя, как тяжелеют глаза.

По крайней мере ей удалось удивить Мастера хоть чем-то перед смертью.

* * *

Отрывок из публицистической книги "Призрак Оперы, история истории": ...История Призрака Оперы достаточно известна многим, однако история написания этой книги не менее интересна, нежели сама история. Во первых, безусловно, наиболее интересным фактом является то, что Призрак Оперы, вероятнее всего, был вдохновлен как несколькими состоявшимися реальными убийствами, осуществленными достаточно известными оперными певцами — в том числе известной историей гибели Вольфганга Амадея Моцарта, музыку которого согласно книге ненавидел Призрак, а его манипулятивные способности, скорее всего, основаны на истории Красного Странника и полулегендарной истории о его плене культистами, захватившего того в плен и то, как только взглянув в глаза смерти тот смог избавиться от наваждения и проклятого голоса Дьявола, нашептывающего в его уши приказы...

* * *

Альтера чувствовала себя необычно. Чувствовать себя необычно было также необычно для Альтеры, из-за чего странность текущей ситуации множилась в голове Альтеры со все нарастающей скоростью.

Каинавель, госпожа Альтеры в текущих условиях, любила использовать ту для различных заданий. Например, когда Каинавель была зла, обычно, она просто устраивала спарринг с Альтерой. Альтера осознавала, что спарринг был лишь официальной причиной выместить свою злобу на ком либо с помощью банального физического насилия, однако Альтера точно также осознавала и то, что эта же информация, будучи сообщенной самой Каинавель лишь усугубляла ее гневное настроение. Альтера быстро обучалась, поэтому после первого же инцидента, в котором Каинавель вместо традиционных трех раундов продолжила спарринг до тридцати побед, та предпочла отмечать про себя эту информацию, а не делиться ей с посторонними.

Также Каинавель любила выдавать Альтере механические команды, которые мог бы выполнить любой на ее месте — принести ей еду; стоять, держа тарелки; носить раскрытый зонтик, защищая Каинавель от света — учитывая, что Альтера находилась сейчас в Халдее — от искусственного.

И поэтому, привыкнув к двум типам команд, которые Каинавель отдавала Альтере, та обнаружила себя в данный момент в неожиданной ситуации.

-Альт... Альтера?— огромная махина монструозного Минотавра возвышалась над Альтерой на пару метров, заставляя ее выглядеть несмышленым ребенком на фоне легендарного чудовища — хотя в реальности ситуация и была близка к противоположной.

Что вообще значит команда — "подружись с Минотавром"? Подружиться... Как? До какой степени? Что в конкретном данном случае Альтере необходимо было понимать под дружбой?

Альтера была механическим созданием — или, по крайней мере, очень близка к этому определению, поэтому исполнение четких и обозначенных команд не вызывало у нее никаких проблем. Однако команда "стать другом" не выглядела четкой. Ни в коем разе.

Альтера даже не понимала, что именно она должна была сейчас сказать. Как обычно люди становятся друзьями? Альтере казалось это странным.

Мастер, Аинз... Он был другом? Возможно. Необходимо было определить, что такое дружба. Вероятно, некоторые из людей Халдеи и Слуг считали Аинза другом. Как именно он им стал?

Считался ли доктор Роман другом Ольги-Марии? Считалась ли Да Винчи другом Аинза? Считалась ли Медуза другом Да Винчи?

Альтера продолжила сверлить взглядом Астерия, заставив того немного нервно сместить взор, словно бы оглядывая себе, не было ли ничего странного в его виде, подобно мальчишке, стоящего перед взором внимательного взрослого — зрелище столь странное, что у стороннего наблюдателя оно бы вызвало значительное замешательство.

Альтера пыталась представить себе, какую именно форму дружбы Каинавель имела ввиду. Ей необходимо было спасти жизнь Астерия? Ей необходимо было сперва вступить с ним в романтические отношения, после чего расстаться, оставшись друзьями? Ей нужно было научиться делать какао, после чего пойти с ним в поход в горы?

Альтера настолько сильно не понимала, что именно сейчас она должна была делать — что определить, кто из двоих, Астерий или Альтера, сейчас чувствовал себя более вряд ли бы вышло даже у Да Винчи.

Альтера выдохнула медленно.

В Сингулярности, Септеме, у нее было несколько подчиненных, которых можно было назвать друзьями, что появились у нее благодаря тому, что те сражались на одной стороне, а после остались в обреченном бою стоять рядом с ней. Значит ли это, что сейчас Альтере было необходимо стать командиром Астерия, после чего создать условия для обреченного боя и остаться стоять рядом с ним?

-Кхм...— окончательно стушевавшись под немигающим взглядом Альтеры, Астерий смутился настолько сильно, что начал переминаться с ноги на ногу,— А... А-альтера?

Альтера выдохнула. Кажется, в ее рукаве не было козырей, так что все, что ей оставалось — это научиться на собственном горьком опыте.

-Астерий,— Альтера бросила на Астерия пронзающий взгляд, заставивший трехметрового минотавра вздрогнуть и вытянуться во весь рост,— Д-да?

-Как мне стать твоим другом?— Альтера ответила просто, после чего осталась ожидать ответа гиганта.

-Хоро... шо,— Астерий улыбнулся Альтере со всей непосредственностью — однако из-за его вида и огромного роста добродушная улыбка гиганта вышла похожей на безумный оскал, прежде чем тот нахмурился— Но... Я... Не знаю... Как...

Альтера моргнула.

Нелогичность произошедшего заставила Альтеру сбиться со своей мысли — что, учитывая природу самой Альтеры было похоже на произошедшее короткое замыкание внутри электрических цепей компьютера, нежели на простое недоумение.

Альтера медленно подняла взгляд на Астерия, увидев то, как тот улыбался ей. Его оскал выглядел зловеще, однако с достаточной долей уверенности Альтера все же могла определить, что это была все же скорее улыбка, нежели зловещий знак угрозы.

-Хорошо, тогда...— Альтера подбирала слова медленно, по мере произнесения фразы достраивая ту в своей голове,— Что твои друзья обычно делают?

Астерий моргнул, после чего задумался, нахмурив брови.

Альтере было в новинку, заводить друзей. Астерию тоже. Неловкость ситуации была ощутима физически.

-Что ты делаешь обычно?— определив через десяток секунд, что Астерий не мог правильно подобрать ответ на вопрос Альтеры, та перефразировала его.

Астерий, услышав сказанное, смог несколько расслабить лицо, после чего улыбнулся Альтере,— Печеньки!

Альтера моргнула, после чего медленно кивнула,— Печеньки.

* * *

Монструозная фигура минотавра, движущегося через просторные коридоры Халдеи — что, тем не менее, казались по сравнению с ним ужасающе тесными — должна была пугать людей вокруг, однако если бы они знали, куда именно двигался сейчас монстр — и с какой целью — многие люди пересмотрели бы свое отношение к Слуге.

Появившаяся на пороге кухни тень огромного Слуги мгновенно накрыла собой сразу несколько столов, так что любой человек, что мог бы находиться на кухне прямо сейчас наверняка бы почувствовал ужас от приближения титанической фигуры. Однако кухня, как и столовая, были пусты. В три часа ночи, впрочем, этого можно было ожидать. Даже Арчер, что, по информации Альтеры, обычно находился на кухне даже в столь поздний час, отсутствовал на данный момент на своем привычном месте.

Альтера на всякий случай все же окинула взглядом кухню, пытаясь определить, не находился ли на кухне кто-либо еще, однако, не найдя никого, была вынуждена признать, что помещение было действительно пустым, после чего отправилась вперед, к ближайшему холодильнику.

Однако внутри холодильника, к сожалению, Альтера не нашла ничего, похожего на печенье, после чего была вынуждена констатировать, что текущий план проведения нормальной дружеской социальной активности был не валиден.

-Нет... печенек...— только повернувшись к Астерию, Альтера смогла увидеть понимание на его лице, мгновенно перетекшее в выражение лица, наиболее полно описываемое словом грусть — с некоторой поправкой на угрожающее лицо Берсеркера.

Альтера кивнула,— Да.

-Грустно...— Астерий выдохнул, после чего помотал головой.

Альтера моргнула, после чего взглянула на Астерия внимательно,— Я могу приготовить его.

-Хм?— медленно протянув, Астерий поднял взгляд на Альтеру.

-Согласно моему пониманию ситуации готовка является достаточно дружеским действием,— Альтера подняла взгляд на Астерия, после чего перефразировала на всякий случай,— Я могу приготовить тебе печенье.

На секунду задумавшись, Астерий медленно кивнул, не в силах удержать расползающуюся улыбку,— Хорошо.

Альтера только механически кивнула, прежде чем перевести взгляд на стоящую перед ней плиту.

Как совершенный компьютер в форме Слуги Альтера могла успешно вести войну с несколькими народами сразу. Готовка не могла стать для нее слишком значительной преградой.

В конце концов, это же не было настолько уж сложно?

* * *

Книга рецептов была открыта перед Альтерой, заставляя ту хмуриться, выполняя необходимые шаги по плану.

Масло, сахар и яйцо, взбить вместе...

Альтера задумалась о пропорциях.

Астерий, насколько сама Альтера могла судить, по своему психологическому портрету соответствовал ребенку не более, чем пяти лет, а потому должен был любить сладкие вещи. Согласно представлению взрослого, чрезмерно сладкие. Поэтому Альтера совершенно не стала задумываться, добавляя к ста граммам масла пятьсот грамм сахара. Сладость была наиболее предпочитаемым из вкусов для ребенка, поэтому тот должен был оценить печенье повышенной сладости. К тому же сахар, вероятно, мог карамелизоваться при высоких температурах, что должно было улучшить вкусовые качества выпечки.

Далее, следовало... Добавить яйцо и взбить до однородной консистенции.

К сожалению, Альтера не знала, где на кухне находился миксер, однако все, что ей требовалось — это быстро вращающийся в центре массы предмет, хм...

Спустя мгновение Альтера протянула руку, позволив своему клинку появиться в ее ладони, после чего вонзила острие в центр будущего печенья. Теперь ей нужно было лишь раскрутить чашку...

Спустя еще мгновение сила Слуги проявила себя во всей красе — и чашка с заготовкой под будущее печенье издала скрежечущий звук, выходя на скорость вращения, совершенно не предусмотренную производителем.

Согласно мысли Альтеры масса должна быть наиболее однородной, поэтому скорость вращения должна быть наиболее высокой, а сам процесс достаточно продолжительным...

Спустя двенадцать минут, добившись абсолютно жидкой однородной массы и определив, что из-за переданной энергии часть жидкости была готова перейти в состояние пара, Альтера остановилась, позволив жидкости по инерции совершить еще несколько десятков оборотов в чашке, прежде чем взглянуть на следующий пункт.

Ложка соды и немного соли...

Альтера задумалась. Что значит — "немного"? Немного относительно чего?

Альтера перевела взгляд на Астерия, зачарованно наблюдающего за готовкой Альтеры, после чего перевела взгляд.

Достаточное количество сахара должно было карамелизироваться и соленая карамель была распространенным вкусовым предпочтением, поэтому для соблюдения равных пропорций следующим шагом Альтера добавила столько же соли, сколько она добавила до этого сахара — половину килограмма.

Затем нужно было добавить соду и муку... С этим у Альтеры не возникло никаких проблем — необходимо было добавить одну столовую ложку соды и двести грамм муки...

Альтера задумалась на секунду, глядя на рецепт. Значит, перемешать до однородности...

Спустя еще секунду чашка издала еще один жалобный протест, мгновенно увеличивая скорость своего вращения с нуля до, примерно, сорока тысяч оборотов в минуту. Только центробежная сила, мгновенно вдавившая тесто в стенки чашки, не позволила тому вылиться наружу.

На этот раз Альтера удовлетворилась всего десятком минут тщательного перемешивания, после чего остановилась, глядя на абсолютно однородную жидкость перед ней.

Дальше было необходимо нарезать шоколад и добавить в тесто...

Альтера взглянула на шоколад, лежащий перед ней. К сожалению, инструкция не указывала необходимый размер шоколадных кусочков... Однако судя по предыдущим пунктам — вероятнее всего, они должны были быть настолько маленькими, насколько это было возможно, чтобы стать однородной массой в дальнейшем.

Спустя еще мгновение Альтера протянула руку к шоколаду — после чего к ножу — и со скоростью, за которой было невозможно уследить человеческому взгляду, превратила четыре плитки шоколада в пыль. Пыль, что мгновенно растворилась в жиже, что находилась на данный момент на месте теста. Или была тестом — с точки зрения Альтеры.

Хм, заготовка была готова! Теперь необходимо было только выложить это на противень и запекать итоговое тесто в течении десяти минут...

Альтера взглянула на получившуюся заготовку, после чего кивнула. Судя по тому, какой однородности она добилась при готовке и то, что находясь в жидкой форме благодаря увеличившейся площади поверхности, поглощающей тепло, ей не потребуется десять минут, а меньшее время... Ориентировочно — пять. Альтера кивнула себе, после чего поставила чашку в духовку.

Действительно, готовка была достаточно легким занятием.

* * *

Астерий пораженно глядел на то, как Альтера достает приготовленное печенье из духовки.

Или, по крайней мере это должно было быть печеньем...

Арчер обычно смотрел неодобрительно на Астерия, когда тот приходил за своими печеньками, поскольку Астерий мог, учитывая его массу и возраст, потребить три или четыре полных противня выпечки за один прием пищи, однако все же, взвалив на себя обязанности готовки для нескольких чрезмерно прожорливых Слуг, каждый раз выдавал Астерия хотя бы несколько печенек.

Однако то, что получалось у Арчера было похоже на печенье. Это было вкусно, выпечкой и с шоколадной крошкой.

Астерий моргнул, глядя на итоговую форму продукта, оказавшуюся перед ним.

Увиденное нечто было более похоже на нездоровый эксперимент темного мага, нежели на приготовленный десерт, который мог понравиться ребенку.

Темно-коричневая жижа консистенции пюре пахла жженым сахаром и солью с такой силой, что менее устойчивый человек, скорее всего, распрощался бы со своим завтраком от одного вида подобной субстанции. Арчер, вероятнее всего, мгновенно бы погиб от разрыва сердца, стоило ему только увидеть сделанное блюдо — если, конечно же, нашелся бы человек настолько безумный, чтобы назвать содержимое чашки именно таким образом.

Полужидкая форма вздрогнула в момент, когда Альтера перевернула чашку, выкладывая результаты своих трудов на блюдо, прежде чем со звуком чистого воплощенного ужаса и омерзения получившаяся масса плюхнулась на тарелку.

Спустя секунду Альтера сделала шаг назад, глядя безэмоционально на получившееся блюдо, прежде чем кивнуть сама себе и сделать шаг, взяв ложку, врученную Астерию спустя мгновение.

-Прошу,— Альтера кивнула по направлению к склизкой массе,— Печенье.

Астерий медленно перевел взгляд.

Да, он был... Не очень умным... Возможно даже глупым и совсем маленьким, однако он мог понять, что это было не печеньем.

Склизкая масса продолжала медленно вздрагивать от движений воздуха, словно бы живой организм, проклятый на ужасающие вечные мучения, и совершенно не выглядела, как вкусное блюдо.

Астерий сглотнул медленно — и совершенно не от аппетита — прежде чем все же сделать суровое выражение лица, запустить ложку в скользкую массу, и, мужественно выдохнув, как самый настоящий герой, героично попробовать порцию.

Это была ошибка. Одна из величайших ошибок в жизни Астерия.

Жженая соль в пропорции с жженым сахаром в форме полужидкого желе была, вероятнее всего, не просто худшим блюдом, что Астерий пробовал — но, возможно, худшим ощущением, что тот испытывал в своей жизни. Потеря рук в битве с Королем Демонов была менее болезненна и отвратительна, нежели этот вкус. Наверное, это было худшее, что Астерий пробовал в своей жизни — и худшее, что ему доведется попробовать в будущем.

Простой человек, скорее всего, даже не смог бы толком ощутить вкуса — ужас созданного блюда был настолько велик, что превосходил даже вкусовые способности обычного человека — и тот, скорее всего, просто бы ощутил, как любые чувства в его организме пропали в момент, стоило ему только попробовать созданное Альтерой.

В данном случае можно было сказать, что Астерий был совершенно не рад своей выносливости в качестве Слуги.

Не было ни единого искупающего фактора в блюде. Все, абсолютно все показатели можно было оценить лишь как "катастрофическая ошибка".

Астерий ощутил, что все его естественно противится его действиям, но, сжав зубы до боли, ощущая, как его тело выходит на самую грань его возможностей медленно заставил себя проглотить массу и...

-Очень... Вкусно...— Астерий медленно улыбнулся самой натянутой и вымученной из улыбок, что он когда-либо создавал на своем лице.

-Ты врешь. Это очевидно,— ответ Альтеры был холодным и безэмоциональным,— Я вижу по твоему лицу, что данное блюдо является максимально неподходящим для твоих предпочтений. В таком случае выкинь его.

-Нет!— однако вопреки логичному следованию указаниям Альтеры Астерий ухватился за самое жуткое блюдо, что только было возможно представить человечеству так, словно бы был готов защищать его до последней капли крови,— Это... Очень! Вкусно!

Альтера медленно продолжила сверлить взглядом Астерия, прежде чем моргнуть,— Астерий, я смогла заметить четыре рвотных позыва, что ты подавил. Это отвратительный результат неудачной готовки.

-Нет!— Астерий ухватил блюдо, словно бы защищая его от любых посягательств,— Это... Сделал... Друг! Мой друг!

Альтера моргнула, прежде чем на всякий случай уточнить,— Нет, это сделала я. Ты видел то, что это сделала я.

-Но... Ты — друг!— Астерий нахмуренно взглянул на Альтеру, заставив ту моргнуть еще раз в непонимании.

-Я — друг?— Альтера моргнула,— Но я не сделала ничего дружественного. Первое из возможных дружественных действий, готовка, оказалась провальной — значит не существует логической причины для того, чтобы считать меня другом...

-Нет!— голова Астерия немного гудела от слов Альтеры — он не был привычен ко всем этим длинным сложным фразам, но, как и всякий ребенок, он умел вычленять из сказанного самую важную информацию,— Ты — приготовила! А значит — друг!

Медленно Альтера моргнула,— Однако, результат получился провальным...

-Ты — попыталась!— Астерий указал пальцем на Альтеру, словно бы их роли мгновенно поменялись друг с другом и теперь именно он пытался объяснить ей прописную истину,— А значит — вкусно! А значит — друг!

Альтера моргнула еще раз, в непонимании.

Нелогично. Дружеские отношения устанавливались по итогу совершенных событий, отмеченных положительной динамикой социального взаимодействия... Данное взаимодействие же было провальным по результату, значит...

Альтера выдохнула и покачала головой,— В таком случае, тогда ты должен отдать другу обратно печенье. Это будет дружеским действием.

-Нет!— после чего мгновенно Астерий ухватился за чашку и Альтера увидела на мгновение в глазах Минотавра решимость — если не сказать обреченность. Словно бы принявший самое тяжелое решение в своей жизни не мальчик, но муж, готовый пожертвовать собой,— Слишком... Вкусно!

После чего в один большой глоток осушил чашку.

* * *

-Альтера,— Каинавель сверлила взглядом Альтеру, стараясь подобрать подходящую фразу. Ее взгляд был настолько побежденным, однако, что Каинавель даже не пыталась придумать едкий сарказм или иронию, сколько действительно пыталась разобраться в произошедшем,— Почему... Ты попыталась убить Астерия?

-Я не пыталась сделать этого,— Альтера медленно кивнула,— Я пыталась подружиться с ним, приготовив еду. Это один из возможных способов, насколько мне известно...

Медленно Каинавель окинула взглядом Альтеру, после чего выдохнула — так протяжно и долго, что у Альтеры не возникло ни единой тени сомнения, что единственной причиной того, что та была до сих пор жива оставалась только боязнь Каинавель случайно уничтожить половину Халдеи во время атаки на Альтеру.

-В человеческом теле содержится от ста пятидесяти до трехсот граммов соли,— медленно, Каинавель выдохнула,— Учитывая габариты Минотавра — возможно даже половина килограмма... Ежедневная норма потребления соли — шесть грамм в сутки. Принимая во внимание габариты — даже если увеличить объем до двадцати грамм... Фактически, ты добавила месячный объем потребления соли в одно блюдо. Скажи мне, Альтера, насколько твой потрясающий разум действительно рабоч, если ты решила, что это будет хорошей идеей?

-Соленая карамель...— Альтера попыталась высказаться о теоретической подоплеке своих гастрономических изысканий.

-Заткнись,— Каинавель медленно выдохнула,— Просто завались. Завались так сильно, чтобы Аинз в Сингулярности услышал, как сильно ты завалилась.

Альтера, не до конца уверенная в формулировке сказанного, все же предпочла замолчать.

-Признаться, я удивлена,— Каинавель хмыкнула,— Нет, даже, поражена... Ты изобрела самый странный и неортодоксальный метод уничтожения Слуги, через нарушение электролитного баланса... Медее, Моцарту и даже Роману пришлось объединить свои усилия, чтобы стабилизировать состояние Минотавра... И только абсолютное чудо и непроходимая умственная отсталость этого существа в данный момент заставляет его искренне жалеть тебя — неудавшуюся убийцу.

Каинавель выдохнула,— Я хочу похлопать тебе. Действительно, хочу. До этого момента я подозревала об убогости твоего интеллекта, но то, что я вижу перед собой преодолевает все границы логики и сознания... Более того, абсолютно точно я уверена в том, что ты не сделала этого специально, с целью саботировать мой план, поскольку не одна, даже самая безумная и безмозглая идея саботажа не могла принять форму случившегося... Я... Я в восторге, Альтера. Твои действия вышли за рамки простой глупости — и перешли в область шизофазического бреда. Я... Я просто без понятия, как мне стоит на это реагировать...

Выждав несколько секунд для верности, чтобы окончательно определить нежелание Каинавель продолжать свой монолог, Альтера все же решилась высказать свою мысль,— Мне необходимо научиться готовке.

-Без вопросов,— Каинавель ответила настолько спокойно, словно бы все сказанное являлось само собой разумеющимся, что Альтере на мгновение стало жутко.

Каинавель должна была кричать, бить в стены, угрожать физической расправой, делать все, что угодно, но не быть столь спокойной. Это было просто... Жутко.

-И...— однако Альтера, почувствовав какой-то прилив невероятной силы, выдохнула,— Его зовут Астерий. Не Минотавр.

-Хорошо,— Каинавель кивнула спокойно,— Теперь можешь идти.

Альтера кивнула, прежде чем начать говорить вновь,— Я бы хотела...

-Можешь идти,— Каинавель повторила сказанное медленно, по слогам, не меняя своего спокойного, умиротворенного выражения лица.

Альтера, почувствовав более, чем явную опасность в спокойных словах девушки, кивнула, после чего поднялась со своего места, после чего направиться прочь.

Каинавель осталась одна, медленно выдохнув. Прямо сейчас она была спокойна. Настолько спокойна, что не существовало абсолютно никаких причин разрушить Халдею до основания. Не было ни одной причины разорвать Альтеру на части. Не было никакого обоснования для того, чтобы Баал, этот засранец, прямо сейчас появился перед ней...

-Ох, Каинавель, моя дорогая подруга!— голос Баала разнесся через приоткрытую дверь,— А я так давно тебя ищу! Хочешь печеньку?

* * *

Таким образом Халдея лишилась двух из двенадцати своих корпусов за одну минуту, а Баал лишился на несколько часов двух ног и одной руки.

Впрочем, сколько бы ни прошло с того момента времени — Баал продолжал считать, что случившееся действительно стоило того.

* * *

Навык: Бич Божий

Уровень навыка: 80 Способность всегда находить слабые места в действиях противника и наносить наиболее существенный урон при ударе по этим слабым местам — или, иными словами, навык увеличивающий вероятность критического попадания и игнорирования брони и защиты противника в случае предыдущего обнаружения слабого места врага. Безусловно, полезный навык, хотя и не особенно уникальный, необходимый в первую очередь командиру, нежели бойцу, поскольку не наносит прямого урона, а лишь увеличивает шанс срабатывания дополнительных эффектов партии.

* * *

Вильям Шекспир не был воином. Ни в реальной истории — если, конечно, он действительно существовал в реальной истории — ни в качестве Слуги. Слово "воин" было последним словом, которое кто-либо вообще мог использовать при описании его поведения или способностей. Вильям Шекспир был, есть и будет автором.

В качестве Слуги, чья основная роль сойтись на поле сражения с другим подобным же Слугой — Шекспир не заслуживал никакого упоминания и в обычной Войне Святого Грааля был бы практически бесполезен.

Однако это не значило, что Шекспир не был бесполезен в других, более экзотических ситуациях — как например та, в которой он оказался сейчас.

Вильям Шекспир был автором — и автором великолепным. Его слово несло символ, метафору — и силу. Силу, что преодолевала время и пространство, достигая читателей в самых дальних уголках мира, что был создан сотни лет спустя после написания его великих трудов, создавая новый мир. Силу, что могла была быть использована для создания истинного чуда перед глазами восхищенного читателя.

Однако была использована для создания величайшего кошмара перед лицом единственного зрителя.

"Нет, не делай этого!" — словно бы отчаянный зритель, смотрящий клишированное шоу, Мордред исступленно пыталась броситься внутрь открывшейся ей картины для того, чтобы не допустить самого ужасного исхода — однако как зритель был вынужден довольствоваться лишь наблюдением за происходящим ужасом, так Мордред была вынуждена содрогаться при виде открывающегося ей кошмара. И Шекспир не гнушался показа самого низменного действия перед лицом внимательного зрителя.

История Мордред не была красивой историей.

Дитя инцеста, Короля Артура и ее сестры — Морганы ле Фэй, оскверненное своим рождением, несмываемое темное пятно на репутации возлюбленного отца.

Шекспир не наслаждался показом сцен, вызывающих отвращение — однако наслаждался реакцией Мордред на эти сцены.

Созданное в качестве гомункула, псевдочеловека из семени отца, темной ведьмой. Рожденная в качестве марионетки Морганы. Воспитанная в незнании собственной истории. Запуганная, неуверенная девчонка, чьим главным приказом во все времена было — не дать никому и грана понимания ее настоящей личности.

Мордред бросилась вперед, однако сцена, в которой она когда-то приняла из рук Морганы проклятый шлем, скрывающий ее имя, была все также недостижима для нее.

Пытавшаяся стать рыцарем, подражая на каждом шагу отцу, восхитившего ее идеалами рыцарства. Самый верный из цепных псов, самый отчаянный из обожателей. Мордред восторгалась каждым деянием своего отца, оставаясь невидимым почитателем в тени Короля Британии.

Шекспир раз за разом показывал каждую сцену восхищенного вздоха Мордред, каждый взгляд, что она украдкой бросала на Артура, каждое мгновение ее преданных действий, глядя на то, как постепенно затухает в глазах Мордред ее огонь жизни. Ведь Мордред знала эту историю. Знала ее конец.

Мордред стал вернейшим из рыцарей Артура, преданным до глубины души и тела. И когда открытие, невероятная правда о ее происхождении была раскрыта — Мордред была вознесена в Рай. Ее возлюбленный идол, Артур, был ее отцом. Открытие о том, что Артур оказался Арторией было даже в радость Мордред — ведь это значило, что она и ее отец были даже более похожи, чем Мордред могла мечтать!

Шекспир не торопил события, показывая с каждого угла каждое действие Мордреда. Тот судьбоносный день, когда Мордред призналась Артории в своем происхождении. Тот день, когда она вновь присягнула на верность Королю Британии, не как рыцарь, но как сын и наследник.

И то, как Мордред была отвергнута.

Шекспир наблюдал за реакцией Мордред, наблюдал за то, как от лишь жалких сцен, разыгрываемых перед ней, ломалась непобедимая Сейбер.

Как холодно Артория глядела на Мордред. Как ее возлюбленный идол отверг ее как недостойное дитя. Отверг ее как глупого ребенка, недостойного милости правителя и трона Короля.

Мордред видела, видела из первого ряда свою собственную жизнь. Как разум Мордред, влюбленной в идеалы отца, сталкивались с холодным взглядом Короля. Мордред теряла разум по капле — перед экраном и за ним.

Как постепенно Мордред погружалась в отчаяние. Как желая угодить отцу та сталкивалась лишь с холодным безразличием. Как ее величайшие подвиги превращались в ничто. Видеть, как страдает ее отец от груза тысяч жизней на нем — и как тот раз за разом отвергал любую милость со стороны Мордред.

Она действительно была проклятым дитя. Неизменным черным пятном на белоснежной мантии Короля. Жалким дитя инцеста, созданным в теле получеловеческого эксперимента по велению темной магии и ради мести ее возлюбленному отцу Морганой.

Мордред ощущала, как сила покидает ее каждый раз, когда она видела, как Шекспир показывал самые неприглядные части ее жизни. Самые мелочные и жалкие поступки. Как Мордред в бессмысленной попытке пыталась доказать своему отцу, что та была его сыном, его наследником, его вернейшим рыцарем — лишь для того, чтобы отдаляться каждый раз более и более.

Как разум Мордред, разорванный на части ее непониманием, ее ненавистью и любовью к своему отцу направлялся ее матерью. Как ее отвергнутая гордость превращалась в самовозвеличенную уверенность.

"Если отец не считает меня достойным наследником — я заставлю его считать меня наследником!"

Мордред неожиданно ощутила себя запертой в теле той Мордред. Видела, как ее слова проникали в разум слушателей. Как народ, истощенный правлением Короля Артура поднимался вслед за ней. Как предатели короны слушали ее. Как развращенные политика чествовали ее.

Мордред вновь переживала свою жизнь, момент за моментом. Вспыхнувшее, словно огонь ее заявления, восстание.

"Я, Мордред, твой сын! И я буду твоим наследником — даже если для этого мне придется забрать корону из твоих охладевших рук!"

Как за ней поднялись армады. Как армии солдат обернулись против ее возлюбленного, против ее ненавидимого отца. Как Мордред открыла сокровищницы Камелота, как взяла в свои руки Кларент. Как Мордред встала во главе армии и отправилась в последнее сражение со своим отцом.

Отцом, которого она любила более, чем все в этом мире — и которого она ненавидела более, чем весь мир. Мордред подняла солдат — и встретилась с армией Артура на Камлане. Мордред сошлась в последней битве с Арторией.

Мордред видела, раз за разом, как Артория наносит ей удар за ударом — и в глазах Артории не было сожаления или признания. Гнев, презрение, но более всего — брезгливость.

"И это то, до чего ты дошла, Мордред? Ты недостойна быть моим сыном."

Мордред видела, раз за разом, как сражение продолжается... Сталкиваясь клинок к клинку со своим отцом, Мордред ощущала, как слезы текут по щекам.

"Я просто хотела, чтобы ты признал меня! Я просто хотела быть твоим достойным сыном! Я желала быть самым верным из твоих рыцарей! Почему ты не мог просто признать меня?!"

Мордред сражалась в битве — отбросив Экскалибур отца в сторону Мордред была победителем. Меч Короля был отброшен в сторону, отец проиграл. Он должен был отступить. Он должен был признать ее победу. Он должен был, должен был, должен был!

Однако когда Мордред увидела победу — Артория не отступила. Взяв в руки копье, Ронгоминияд, та пронзила Мордред, убив ее.

Почему? Почему? Почему?

Почему, даже проиграв, даже потеряв свой Экскалибур, ты отказываешься признавать меня? Почему ты никогда не признала меня? Я не желала ничего большего, чем твоего признания!

Неужели я настолько жалка? Неужели я настолько недостойна? Неужели ты меня настолько ненавидишь?

Ярость ослепила Мордред — и даже погибая та исполнила свою последнюю волю.

Кларент вонзился в тело Артории, заставив ту отшатнуться в последний момент.

Мордред убила своего отца. Того, кого она любила и ненавидела.

Я ненавижу тебя. Прости меня. Моя последняя месть свершена. Я не хотела этого. Твоя смерть станет моим величайшим свершением. Если бы я только могла все изменить. Ты ненавидел меня — и я отвергаю тебя. Я люблю тебя и всегда буду верна тебе.

Шекспир знал, что не существовало ни одного яда более сильного, нежели яд сожаления. Яд, что каждый человек нес в себе. Яд, от которого не было противоядия.

Мордред видела, раз за разом.

Возлюбленный ненавидимый отец. Она хотела убить и спасти его. Сдаться и победить. Служить верно и навечно отвергнуть.

Спустя мгновение действие Фантазма Шекспира обратилось вспять и сцена перед глазами Мордред исчезла — однако Мордред не было до того дела.

Медленно, словно бы марионетка с обрезанными нитями, та опустилась на колени, глядя пустым взглядом вперед.

Шекспир был слабейшим из Слуг, когда дело касалось физических ран. Однако тот ужас, что он мог привнести в разум своего противника был величайшим из его оружий.

Мордред была побеждена. Даже Шекспир мог сейчас перерезать той горло. Не было никакой возможности спастись от него.

Однако Шекспир не был воином. Он был писателем. Писателем, создающим великие истории.

-Сын,— голос, что произнес это был знаком Мордред, заставив ту медленно повернуться. Никогда в жизни, никогда она не слышала этот голос произносящим эти слова. Никогда...— Я прощаю тебя, сын. Идем со мной.

Мордред ощутила, как ее сердце сковывает сотня ледяных цепей и Шекспир ухмыльнулся.

Он не был воином. Но он был потрясающим автором трагедий...

* * *

Аинз глядел на двух Слуг перед собой. Один был похож на клоуна... Не самая частая внешность, но далеко не самая необычная, что он встречал за время Иггдрасиля.

Вторым Слугой был... Маленький мальчик? Или девочка? Аинз не был уверен, ребенок был не старше десяти лет и дети в этом возрасте очень андрогинны, так что оба варианта были равновероятны.

Однако... Чувство Аинза мгновенно подсказало ему, что Слуга перед ним был... Нежитью?!

Аинз удивился на секунду — прежде чем вспомнить, зачем именно он прибыл сюда.

Спустя еще мгновение ребенок-Слуга бросился на Аинза — с большой скоростью, как и второй Слуга-клоун с огромными садовыми ножницами, но разобраться с ними было не так сложно, так что уйдя телепортацией без всяких проблем, тот мгновенно оказался рядом с Нобунагой, после чего спустя мгновение, решив не рисковать ради проведения еще одного эксперимента, достал зелье исцеления из инвентаря.

-Эгей, игнорировать людей некрасиво!— спустя еще мгновение несколько фиолетовых слов, свитых наподобие цепей мгновенно поднялись от земли, чтобы врезаться в Аинза — и мгновенно рассыпаться бесполезными искрами маны,— Ой, это что-то новенькое...

Возникшие как по команде клинки в руках Джек врезались в тело Аинза — однако вопреки мыслям Ассасина вместо того, чтобы войти в плоть те словно бы врезались в металлическую преграду, заставив Джек тряхнуть ногами от инерции, прежде чем, утеряв импульс, со своеобразным возгласом дернуться, тут же упав на землю,— Ай!

Аинз, не обращая внимания на попытки его атаковать откупорил зелье, после чего, до того, как Ода начала бы распадаться на частицы, вылил то на девушку, заставив ту сперва дернуться, после чего медленно подняться с земли.

-Эй, это читерство, это читерство!— спустя еще мгновение садовые ножницы в руках клоуна врезались в тело Аинза — однако как и с клинками Джек, все, чего удалось добиться клоуну — это потерять собственный баланс, мгновенно распластавшись на земле,— Читер, читер!

Спустя еще мгновение, в надежде все же пробиться через защиту Аинза, клинки Джек направились к шее мага, однако врезавшись словно бы в невидимую стену лишь в миллиметре от его кожи буквально заскрежетали от натуги, бессильно скользнув по горлу Аинза.

-Эй, это правда нечестно!— совершенно по детски надулась Джек, мгновенно отступив в прыжке назад,— Я не могу его ранить!

-Та же проблема!— клоун ухмыльнулся, прежде чем увидеть, как поднимается с земли Нобунага,— Ох ей, их теперь двое...

Нобунага, в конце концов все же поднявшись со своего места, медленно отряхнулась, прежде чем взглянуть на Аинза.

Тот на секунду сжался, приготовившись к новой вербальной перепалке — и было немало удивлен, если не сказать, озадачен, когда вместо ненавистного взгляда Нобунага лишь выдохнула,— Спасибо.

-Да... Не за что,— Аинз кивнул.

-Эй, мы вас вообще-то тут убиваем!— клоун отреагировал на это не так спокойно,— Ладно, мага на потом, сейчас убиваем красную!

Джек бросилась вперед — однако и в этот раз удача была не на ее стороне. Вместо того, чтобы врезаться в тело — клинки Джек просто прошли сквозь Нобунагу, заставив Джек еще раз возмущенно вскрикнуть, неожиданно пролетев вперед свой намеченной цели.

-Ох е...— клоун кратко подвел итог ситуации,— Упс... У нас тут, кажется, двое неубиваемых Слуг?

-Верно подмечено, клоун,— Нобунага, приобретя вновь свою уверенность и перейдя в свою неощутимую форму ухмыльнулась, после чего в ее руке появился мушкет,— Последнее слово, клоун?

-Не так я себе представлял эту битву, не так,— клоун моргнул, после чего глядя на возмущенную Джек, что, совершенно по детски обидевшись, словно бы с выражением лица "я так не играю!" возвращалась обратно к месту сражения пешком,— Кхм... Я могу извиниться сейчас за произошедшее — и мы просто все забудем! Я приготовлю чай!

-Не думаю, клоун,— спустя мгновение пуля врезалась в самый центр лба клоуна, заставив того свалиться на землю, после чего Нобунага развернулась к приближающейся девчонке.

Джек, сделав еще пару шагов, уставилась на дуло мушкета, направленного ей в голову с совершенно детской непосредственностью наклонила голову,— Ты убьешь меня.

-Да,— Нобунага ответила коротко...

Прежде чем Аинз выставил руку перед той,— Постой. Я хочу, кое-что проверить...

Нобунага хотела убить Джек. Джек была повинна в ее... Почти проигрыше. И почти гибели. И потому убийство в данном случае — было самым мягким из наказаний, что она могла придумать. И никто не смел приказывать ей, Нобунаге, однако...

-Ладно,— в конце концов, медленно, Нобунага опустила оружие,— Хорошо, Мастер.

Аинз сделал шаг вперед, оказавшись перед лицом Джек, что, увидев своего своеобразного обидчика, по-детски надулась и отвернулась от того, давая Аинзу понять, что она совершенно не желала с ним говорить. Это была странная реакция для Слуги, но вполне обычная реакция для ребенка.

-Ты — нежить?— Аинз задал интересующий его вопрос. Странным образом его навык подсказал тому, что Слуга перед ним был какой-то формой нежити... Призраком? Может быть умертвием? Нечто вроде этого...

-Я с тобой не говорю,— Джек обиженно нахмурилась и отвернулась.

Аинз моргнул, настолько сбитый с толку такой реакцией, ответил первое, что пришло ему в голову,— Но ты же ответила мне. Значит говоришь.

-Больше не буду,— Джек надулась еще сильнее, повернувшись к Аинзу спиной.

-Но ты продолжаешь говорить,— Аинз моргнул. Ситуация была... Более чем странной.

-А вот и нет!— Джек обиженно ответила тому.

-А вот и да,— Аинз моргнул. Ситуация удивительно быстро превратилась из сражения в театр абсурда.

-А вот и нет, и дважды нет, и вообще сто раз нет!— Джек повернулась к Аинзу, после чего, словно бы придавая веса сказанному, высунула язык.

-Возможно, мне не стоит в это вмешиваться...— Нобунага подала голос, заставив Аинза моргнуть, прежде чем осознать, что он, формально, продолжал сражаться,— Но... Этот диалог, как мне кажется, заходит в тупик.

-Возможно,— Аинз выдохнул. Использовать контроль разума на маленьком ребенке... Определенно, это не было хорошим действием, однако Аинзу оставалось только выдохнуть и посетовать на превратности судьбы. Вытянув руку вперед к Джек, тот щелкнул пальцами,— Доминирование.

Как и следовало ожидать, его навык не ошибся и Слуга действительно оказался нежитью, поэтому навык высокоуровневой нежити, созданный для перехвата контроля над вызванной нежитью в обход обычного запрета на контроль разума сработал на сто процентов.

Джек остановилась на секунду, прежде чем поднять взгляд на Аинза,-П... Папочка?

-Ох господи, обо мне вообще уже все забыли, да как так то?!— голос клоуна заставил Аинза отвлечься от совершенно смехотворного заявления Слуги,— Ладно, черт с ним. Настало время для плана Б — Бомбы!

Спустя мгновение Аинз понял, что возникшее вокруг него поле было пропитано маной противника — и судя по тому, что он сказал — Аинз имел неплохое понимание того, что произойдет дальше.

Аинз также имел огромный шанс если не проигнорировать атаку, то как минимум ее пережить. Точно также, как Нобунаге было абсолютно плевать на взрывы благодаря своей бестелесной форме. Чего нельзя было сказать о Джек, которая, хотя и ощущалась похоже на призрака — судя по всему все же имела физическое тело... По крайней мере на данный момент. А также была первым Слугой-нежитью, что Аинз встретил на данный момент. Никаким образом Аинз не мог позволить столь уникальному экспонату пропасть!

Действие Аинза было инстинктивным, и, говоря на чистоту, не самым продуманным. Гораздо проще было Аинзу прямо сейчас перенести всех Слуг прочь от места взрыва, однако в его мгновенно вспыхнувшем паникой разуме, что не успел успокоиться под действием его навыков родился гораздо более простой и глупый план.

Аинз мгновенно бросился, закрыв Джек своим телом.

-Тиктак Бомба, ребята!— голос клоуна залился последним смехом,— Последний презент от дяденьки Мефистофеля — всем даром и пусть никто не уйдет обиженным!

Спустя еще мгновение сразу десяток бомб вокруг Аинза среагировали мгновенно — прежде чем взорваться фейерверком, накрыв взрывной волной не только самого Аинза, но и Нобунагу и самого Мефистофеля.

И, пожалуй, единственной настоящей жертвой бомбы стал сам Мефистофель. Взметнувшийся взрыв мог бы сделать честь даже подхватившему пожар армейскому складу, однако для Нобунаги любое физическое действие — а взрывы бомбы Мефистофеля были весьма физическим объектом — было не более, чем яркой вспышкой. Джек также не стоило переживать о том, что ее заденет взрыв — она была защищена, вероятнее всего, одним из самых защищенных существ в самой Сингулярности, Аинзом. Мефистофелю же не повезло больше всех — вспыхнувший взрыв поглотил его тело, мгновенно прерывая долгую пантомиму Кастера.

Аинз же даже не ощутил взрывов — благодаря своей монструозной защите даже Благородный Фантазм такого уровня в лучшем случае мог приравняться к удару в плечо — или даже меньше, как будто бы прошедшая по его спине волна жара, не более, чем неприятная.

Хотя одна проблему это все же несло. Взрывная волна, хотя и не могла повредить его тело каким-либо значительным образом, отыгралась на его одежде, мгновенно разорвав как минимум значительную часть его рубашки. К счастью, ремень Аинза уцелел и без штанов тот не рисковал остаться.

Спустя еще мгновение, когда взрывная волна, ушедшая дальше, все же позволила пыли осесть Аинз мгновенно осознал, какую глупость он совершил. Черт возьми, надо было телепортироваться!

Аинз выдохнул, прежде чем отстраниться все же от Джек, после чего стянул с себя рубаху. Похоже, его верная униформа, прошедшая с ним через столько событий все же погибла смертью храбрых... Аинз выдохнул и покачал головой.

-П-папочка... Папочка, ты ранен?!— Джек, мгновенно увидев изорванную одежду Аинз тут же бросилась к нему,— Папочка, пожалуйста, не умирай!

-Я не умираю,— Аинз выдохнул и покачал головой, прежде чем задать интересующий его вопрос,— Кстати говоря, а почему ты назвала меня папочкой?

-Потому, что ты не мамочка...— Джек, мгновенно успокоившись от ответа Аинза моргнула, прежде чем нахмуриться,— Но ты мамочка... В другом роде.

Аинз выдохнул и покачал головой, но на всякий случай развернулся, удостоверившись в том, что после всего произошедшего Мефистофель действительно погиб — "Я даже не совсем уверен... В каком именно роде я являюсь мамочкой."

-Папочка, а это мамочка?— Джек мгновенно развернулась к Нобунаге, окинув ее оценивающим взглядом.

Нобунага, мгновенно оценив взгляд Джек выдохнула и замотала головой,— Нет, я не мамочка...

После чего неожиданно Нобунага остановилась, прежде чем медленно повернуть взгляд к Аинзу и с нажимом задать вопрос,— Я же не мамочка?

-Нет, думаю, нет,— Аинз выдохнул.

Отлично, он завел детей раньше, чем занялся сексом! Такой трюк мог случиться только с его удачей!

-Однако... Как тебя зовут,— Аинз развернулся к Слуге, чье имя он так и не успел узнать, чтобы заметить заинтересованный взгляд той, судя по всему, все же девочки.

-У нас нет имени, папочка!— мгновенно разлилась в улыбке Слуга,— Но другие называют нас Джек Потрошитель.

-О?— Аинз моргнул.

Джек Потрошитель, ха... Аинз мог призывать нежить с таким именем. Это был рядовой и не самый значительный моб сорокового уровня, специализировавшийся на тактике Ассасинов и Разбойников, чье лорное описание занимало от силы пару абзацев текста... Хотя, конечно, Аинз также знал о легендарном маньяке, жившем когда-то давно в... Кстати говоря, по-моему даже в самом Лондоне!

Аинз огляделся вокруг, после чего выдохнул,— Значит... Ты — Джек Потрошитель?

-Так нас называют!— Джек улыбнулась еще раз большой улыбкой.

Аинз медленно вдохнул и выдохнул...

Хотя, со странной точки зрения это даже имело смысл. Джек-нежить, которую он мог призвать, соотносился с нежитью-Джеком из этого мира.

-Значит, ты нежить?— Аинз в итоге все же решил отбросить мысли насчет мифологической подоплеки соответствия двух Джеков и задать интересующий его вопрос.

-Папочка, мы не знаем, что такое нежить,— Джек улыбнулась.

-Те люди, которые умерли... Но потом восстали из мертвых,— Аинз выдохнул. По крайней мере так это звучало вкратце, без объяснений внутриигрового лора про "негативную энергию" и так далее.

-Папочка, мы не умерли!— Джек улыбнулась,— Мы же никогда не рождались!

После этого Джек вдруг замерла, мгновенно погрустнев,— Нам грустно, что мы не родились.

Мозг Аинза вдруг замер и лишь подавление эмоций позволило ему задать спокойный вопрос,— Не родились? То есть, кхм, вы... Нерожденные?

-Да,— Джек кивнула.

Аинз замер.

Нерожденный?! Здесь?! Один из самых высоких классов нежити, сравнимый с Истинным Предком Вампиров?! Серьезно?!

Среди сотен различных рас Иггдрасиля призраки на высоких уровнях были единственными, кто мог достичь расы нерожденных — и это была одна из пиковых рас нежити, что Аинз сам знал — а знал он немало.

-Папочка, так что нам делать?— Джек подняла взгляд на Аинза, заставив того медленно выдохнуть.

-Джек, то есть... Ты — призрак?— Аинз поднял взгляд на Джек, медленно задавая вопрос.

-Мы все призраки!— Джек улыбнулась, глядя на Аинза,— Все десять тысяч!

Аинз моргнул еще раз, прежде чем подавление эмоций оставило его спокойным вновь.

Ха, значит, десять тысяч призраков собравшись вместе образовали одного нерожденного? Получает, так?

Ну, с точки зрения лора Иггдрасиля это даже было возможно...

-Папочка, так что нам делать?— Джек уставилась на Аинза, ожидая возможного ответа,— Пойдем искать мамочку?

-Мастер,— голос Нобунаги медленно донес до него информацию, что он не только встретился с высокоранговой нежитью, но прямо сейчас спасал мир и Сингулярность,— Как мне кажется, нам стоит отступать.

-Да, точно,— Аинз помотал головой, после чего взглянул на Джек, продолжавшую смотреть на него внимательным взглядом.

По сути все, что он сделал было необходимо в первую очередь для того, чтобы проверить, действительно ли Слуга мог являться нежитью и нежить могла являться Слугой. Более Аинз не планировал никакого дополнительного действия и теперь мог избавиться от противника с чистой совестью, однако...

Джек смотрела на Аинза внимательно, однако удостоверившись в том, что тот пребывал в раздумьях, перевела взгляд на Нобунагу, что, видимо определив, что Джек больше не являлась угрозой для той, все же приняла материальную форму.

Аинз мог убить ребенка. Это было не самым приятным действием, что он мог предпринять, но такова была жизнь. Особенно учитывая то, что этот ребенок был Слугой, а значит потенциальным противником, для которого сложности в убийстве других людей не встанет вовсе.

Однако он не был черствым или бездушным. К тому же он взял Джек под сильный контроль разума. Дополнительный Слуга в случае сражения был предпочтителен и информация, которую он мог получить от Джек не стоило недооценивать. К тому же это была чертова нежить-Слуга-призрак-нерожденный! До этого Аинзу удалось встретить лишь Дракулу, бывшего вампиром и тогда он так и не получил никакой достойной информации...

Так что вздохнув, Аинз все же решил на всякий случай взять Джек на время под контроль.

Приготовившись к последующей телепортации — судя по всему битва с противником была завершена и ему требовалось отступить прямо сейчас в другое место Аинз ощутил, как его разума коснулся голос Артурии.

"Сейбер исчез."

* * *

Шекспир с ухмылкой наблюдал за ведущим его Слугой.

Король Штормов, ха. Столь напыщенная, столь презирающая его, но первая же, кто воспользовался трудами его планов.

-Кто-то перехватил контроль над Джек,— голос Короля был усладой для ушей Шекспира, ведь помимо обычной маски холодности Шекспир мог различить в нем гнев.

-Пускай,— Шекспир спокойно отмахнулся от этой новости, прежде чем прервать еще не начавшуюся тираду,— Насколько я понял, этому миру все равно осталось не так много времени. Кажется, наш общий Король начинает скучать — а потому любые твои действия будут отметены как слишком скучные. Все наши, хм, коллеги, восстановились после произошедшего, а потому финальный акт уже на пороге. Мы получили информацию о Слугах противника, а он — о нас. Первое правило хорошей драмы — не затягивать с бессмысленным сюжетом, а переходить к кульминации в самый нужным из моментов — и он уже почти настал.

Король Штормов бросила презрительный взгляд на Шекспира, однако она не могла спорить с ним, вместо того просто пришпорив коня отправилась вперед, заставив Шекспира негромко фыркнуть.

Напыщенный Король и ее свита болванчиков, считают, будто бы они всерьез нужны здесь для какой-то цели. Думают, что сражаются на войне, не понимая, что Сингулярность это лишь декорация, а они лишь жалкая массовка, танцующая в первом акте — для того, чтобы немного "разогреть зрителя" перед началом настоящего представления.

Король Штормов считала Шекспира шутом, заставляя его смеяться.

Она считала, что он не понимает всей серьезности ситуации, хотя она даже не знала, в чем заключалась ситуация. Шекспир был актером, а она — лишь затянутой на сцену жестоким автором массовкой, убежденной в том, что в этом сражении люди гибнут по-настоящему, а картонный меч в ее руках — настоящая реликвия.

Шекспир ухмыльнулся, после чего бросил взгляд на черное пятно в небе, что выделялось даже не фоне темного ковра ночного неба.

Действительно, смешнее всего был тот шут, что не считал себя шутом.

Спектакль приближался к кульминации.

* * *

Выдержка из исторической монографии: "Жиль де Ре и Синяя борода"

Хотя на свете не так много людей, что не знали бы о французской деве, Жанне д"Арк, имя ее наиболее верного генерала и последователя, Жиля де Ре нередко оказывается незаслуженно забытым, хотя история великого генерала Франции не менее занимательна, нежели история святой девы, которой он посвятил свою жизнь. Один из богатейших людей Франции своего времени, рыцарь и командир французской армии был одним из первых, кто присягнул на верность Жанне — и даже после гибели той и публичного сожжения продолжал сражаться, веря в непогрешимость святой девы, став, возможно, одним из главных факторов разгромного поражения Англичан по итогам столетней войны. Генерал Франции, заслуживший искреннюю преданность своих солдат во время многочисленных сражений стал символом самой Французской монархии и до конца своей службы оставался одним из самых приближенных фаворитов Короля, хранителем порядка на бывших английских территориях и символом благородного рыцарства всей Европы, чью рыцарственность и благородство признавали даже Англичане. Однако его слепая вера в Жанну и ее пророческую природу, даже после ее сожжения на костре в качестве ведьмы стала главным камнем преткновения в его последовавшем конфликте с церковью после того, как Жиль де Ре отошел от дел монархии в почтенном возрасте шестидесяти двух лет...

* * *

Общий военный совет — насколько его можно было таким образом назвать — расположился в гостинной дома Джекилла, заставив того возмущенно мычать, глядя на то, как закованные в броню Слуги располагаются на его любимом диване, продавливая тот своим весом; как иные Слуги буквально выпихнули того с его места за письменным столом и как одна определенная Слуга в данный момент с искренним детским любопытством продолжала изучать — а проще говоря, уничтожать — его собранную радиостанцию.

Однако сам Джекилл был вынужден молчать — к его собственному значительному сожалению, ситуация в данный момент не предрасполагала к его британскому чувству прекрасного и комфортного.

Аинз, не обращая внимания, задумчиво продолжал глядеть на собравшихся Слуг, которым Джек уже поведала всю доступную ей информацию, размышляя.

Значит, вот какова была его ситуация...

Конечно, любой другой человек на его месте убоялся бы произошедшего, понимая, что Слуги были подобны силе стихии, божественному гневу, однако Аинз не был даже особенно обеспокоен Слугами, что были на стороне противника. Конечно, ему не стоило совершать откровенной глупости и просто игнорировать своих противников, бросаясь вперед, однако вместе с тем Аинз, так или иначе, был если не сильнее любого Слуги, то как минимум одним из самых сильных — и подготовленных людей на его, условно, стороне.

Однако, хм, в текущей ситуации даже этого могло оказаться мало.

Да, он мог не бояться за себя... По большей части — однако другие Слуги, другие люди были в куда большей опасности, нежели сам Аинз мог надеяться. Слуги призвавшие других Слуг через Грааль были для Аинза не новым явлением, однако и это не стоило сбрасывать со счетов, Слуги обладали отвратительной способностью доставать самые неожиданные сюрпризы из своих закромов, стоило их только загнать в угол. Слуги также могли быть опасны — и даже более того, если Джек высказала верную информацию — а она высказала настолько верную информацию, насколько могла благодаря использованной способности — то некоторые из Слуг были действительно опасны... И даже Аинзу требовалось внимательно отнестись к некоторым противникам.

Однако, в конце концов, даже если произойдет самое худшее и какие-либо из Слуг будут обладать силами, что даже по меркам самого Аинза считались до смеха сильными — Аинз не был безоружен и ни в коем случае не был беззащитен, поэтому, скрепя зубы и успокоив свою паранойю — тот мог сказать, что через них он, скорее всего, прорвется без значительных потерь.

Однако информация о Короле — о самом главном Короле — была информацией иного уровня важности.

Конечно, в идеале это бы оказался просто кто-то из Королей Демонов, однако что, если это был Гранд? Даже Да Винчи не смогла определить ни способности, ни уровень сил, ни личность этого возможного Гранда. Что, если это был не Гранд, а нечто даже большее, нечто, для борьбы с которым вызывались Гранды? Что, если он не сможет одержать столь же уверенную победу, как и до этого? Что, если его противник окажется чем-то большим, чем все, что он встречал до этого?

Аинзу не составило бы труда убить всех присутствующих здесь сейчас Слуг — однако составило бы значительную сложность защитить их всех. Если его противник оказался бы достаточно силен, то Аинз не был уверен ни в том, что он сможет защитить Слуг — ни даже в том, что ему удастся удачно разрешить Сингулярность. Он не был в своей самой подходящей форме для удачного сражения — и никто не мог предсказать, что произойдет в дальнейшем...

Аинз выдохнул и помассировал виски руками.

* * *

Генри Джекилл испытывал стресс. Конечно же от того, что Джек пыталась растащить его радио на запчасти, от того, что другие Слуги продавливали его любимый диван — но в первую очередь все же от того, в какой ситуации он оказался в данный момент.

Джекилл чувствовал себя героем романа — что было особенно иронично, учитывая, что в будущем, как Слуга, он станет куда более известен как герой бульварного романа, нежели как реальный, существовавший ученый. И по вселенской прихоти он оказался здесь, глядя на Слуг перед ним. Джекилл даже подпустил смешок в свой разум — можно ли было сказать, что он столкнулся со своим самым главным страхом? Страх смерти, страх столкнуться с непобедимым монстром все же один из самых главных страхов человечества — и потому Джекилл должен был сказать, что он был заперт не на страницах бульварного романа в этот момент, а в самом настоящем кошмаре.

Однако вместе с тем Джекилл мог сказать, что он жил совершенно в другой книге. Конечно, ужасы перед ним, Слуг, сражения, неминуемую гибель в конце не стоило сбрасывать со счетов — и не стоило делать вид, что это вовсе не беспокоило Джекилла — но вместе с тем он мог улыбнуться и тому, что он в каком-то смысле жил теперь в героической фантастике.

Нет никакой моральной двойственности — это сражение за судьбу мира, в котором он был пусть и не самым важным, но все же звеном. Он был в сотни раз сильнее, чем был при жизни — и в сотни раз опаснее. Он мог оказать посильную помощь героям и надеяться на то, что те не забудут однажды помянуть его. Он мог стать лицом к лицу с непобедимым противником — и также сражаться.

Это не было лучшим из всех финалов, что Джекилл мог представить в своей жизни — но это определенно было не самым плохим событием, что могло с ним произойти.

* * *

Андерсену было абсолютно плевать на происходившее перед ним.

Когда-то он четко и однозначно заявил, что является абсолютно бесполезным Слугой, что не сделает ни единого движения ради спасения человечества — и с тех пор он полностью и однозначно соответствовал сказанному.

Он не помогал в бою — и, Андерсен мог усмехнуться — любой, кто ждал бы его сражения должен был быть совершенным идиотом, в придачу к своему извращенному вкусу, который и служил причиной желания увидеть сражающегося ребенка без каких либо боевых качеств.

Он также не участвовал в создании планов, не разрушал магию, не использовал Фантазм и в целом был удивительно бесполезен в текущих условиях. Именно так, как Андерсен сам и сказал.

"Я — третьесортный Слуга и никакой помощи вы от меня можете не ждать" — и после этих слов какие-бы то ни было вопросы к Андерсену не должны были появиться в разуме любого наблюдателя.

Андерсен был просто автором. Просто наблюдателем чужих сражений. Просто бесполезным летописцем, записывающим строчку за строчкой.

И если даже окружающие вокруг него не нуждались в очередном авторе, довольствуясь историей, что они писали самостоятельно — то кем был Андерсен, кроме как бесполезным приложением к Сингулярности?

Все, что оставалось ему в данном случае — это просто писать собственные ничего не значащие заметки на полях, наблюдая за тем, как значимые сражения, героические действия, пробуждение неуничтожимых чудовищ и итог ужасающих сражений происходят перед ним — и ставить точки в конце предложения, когда другие, гораздо более значимые, чем он, Слуги — делают свой шаг.

* * *

Артурия задумчиво переводила взгляд с Аинза на себя.

Ее сын, Мордред, опять предал ее во время битвы за Британию. Если бы не обычное мрачное настроение Артурии она бы могла даже усмехнуться тому, насколько история была склонна к собственному повторению.

Артурия не считала себя виноватой в предательстве Мордред — ни тогда, когда это произошло впервые, ни тем более сейчас.

Конечно, любой человек мог бы сказать, что Артурии не стоило большого труда изменить историю. Всего пара слов — "да, ты будешь моим наследником" — и история пошла бы по иному пути. Те, кто считали так — были идиотами.

Мордред не было предначертано стать королем. Ее разум был смятен идеалами Артурии — и это было отвратительно. Мордред была верна Артурии до последней капли крови — и это было омерзительно. Мордред разделяла идеалы Артурии — и это было губительно.

Глупо было думать, что Артурия — по крайней мере та Артурия, которой она была сейчас, Черный Тиран — была так слепа и глупа, чтобы не заметить зреющего недовольства народа. Артурия понимала, что ее идеалы рыцарства, тирания закона была губительна для людей. Как восхищенно ее приветствовали возвращающейся с войны — также гневно они порицали ее, собирая вновь и вновь налог в непосильном труде. Как хвалебно ей пели отзывы барды — также колко они и высмеивали ее каждое решение. Она создала достойное королевство — однако оценить ее действия как достойные могли лишь ее ближайшие соратники и ее самые заклятые враги.

Путь Короля — путь одиночества.

Артурия знала, что однажды ее время придет и она оставит после себя могущественную страну, что изнывает под гнетом своего могущества. Волна, упавшая на берег, должна вернуться в океан вновь, прежде чем вернуться.

После Артурии ее государству нужен был король не похожий на нее. Кто-то менее жестокий и грозный, некто более мягкий и любимый. Не Черный Тиран, правивший неумолимой силой своего клинка, а мягкий дипломат, готовый к компромиссам и пониманию.

Мордред не была таковой. Она была резкой, возвышенной и влюбленной до безумия в образ своего отца. Она повела бы Британию в новые войны, в новые сражения, воспитала бы новых рыцарей и захватила бы все Британские острова на сотни лет раньше, нежели это произошло.

Мордред не должна была править, поэтому Артурия поступила так, как и всегда. Отбросила протянутую ей руку помощи.

Конечно, иная Артурия могла иметь собственное мнение на этот счет, однако мнение Черного Тирана было таково.

И все же, Мордред, глупая девчонка продолжала сражаться за Артурию. Верная до последней капли.

Поэтому Мордред не должна была стать Королем. То, что создала Артурия было раскаленной заготовкой под клинок, но еще не мечом, которым Британия станет позднее. И чтобы закалить клинок — необходимо было точно знать, что тот не сломается от следующего движения кузнеца. Мордред просто не понимала, как нужно было править тем, что создала Артурия. И Артурия отказала Мордред. И они скрестили клинки.

Мордред не смогла вырваться из плена собственных мыслей, желаний, убеждений. Не смогла возвысится и потому ринулась в бой.

И пролилась кровь Артура от Кларента. Восстание вспыхнуло из-за слов и действий самой Артурии — и Артурия не могла сказать, что она ожидала, что именно она сама и станет причиной своей гибели.

Сражение двух Королей, каждый из который был столь похож друг на друга, закончилось не победой или поражением.

Мордред погибла, но в самый последний момент нанесла Артурии смертельную рану. Все, что произошло далее было лишь последствиями. Артурия погибла, как погибают все герои — и ее легенда о сиятельном Камелоте превратилась в ничто, как обращаются в конце все легенды. Артурия и Мордред пали в бою — однако, какая жалость, Артурия вновь была здесь. Продолжала сражение, раз за разом сталкиваясь с призраками прошлого. Сражение ради всего человечества... Какой забавный финал для подобной истории.

И вот теперь она вновь была лицом к лицу с единственным врагом, что она не могла никогда победить.

Артурия допустила в голову глупый вопрос — считал ли Аинз также?

Видел ли он призраков прошлого перед собой? Считал ли он свое сражение некой космической шуткой? Переживал ли за жизни, доверенные ему? Смотрел на них отстраненно или был рядом?

Аинз возвышался недосягаемой громадой для Слуг — и Артурии всегда было интересно, почему? Аинз был силен, возможно даже непобедим — но цветастые эпитеты, которыми его обозначали другие всегда казались ей если не незаслуженными — то как минимум неподтвержденными.

Однако Аинз, в каком то смысле был противоположностью Артурии — и обладал странным сходством с ней. Артурия, что была недосягаема для людей — и Аинз что был всегда рядом со Слугами. И вместе же с тем — Артурия, которую смог убить ее собственное дитя — и Аинз, что мог не просто победить сильнейшую Слугу под его подчинением — но даже не боялся ее предательства. Оба были идеальными королями, осознавая свое одиночество среди толпы. Такая схожесть и такая разница...

* * *

Ода Нобунага задумчиво переводила взгляд на себя — и на Аинза.

Король и король.

Нобунага даже не представляла себе, что однажды столкнется с кем-то столь похожим и столь отличным от себя. Она, Ода Нобунага была воплощенной ненавистью людей к каждой легенде — высокомерная, как и полагается человеку, и уверенная в своей силе, как и полагается человечеству. Горячная и громкая — против холодного и тихого короля, смотрящего на мир не с позиции человека, но с позиции правителя. Нобунага, что несла за собой пламя и ненависть, разрушение храмов и смерть легенд — и ее... Противник? Пожалуй, это было наиболее подходящим словом. Не враг, но противник, словно бы воплощенная легенда о рыцаре в сияющих доспехах.

Однако если вскрыть обертку — то за душой у Нобунаги не было ничего, кроме ее собственных придуманных подвигов, что не случились. Внутри ее противника была легенда длинной в историю, не выставленная напоказ, но воплощающаяся через каждое его слово, движение, действие. Какая странная разность и какая странная похожесть — легенда, пожранная историей против истории, пожирающей легенды.

Нобунага могла сказать, что победа в произошедшей дуэли была очевидна, ведь был очевиден и факт нарушения дуэли — однако вместе с тем она могла сказать, что дуэль лишь началась. Нобунага, обладающая ненавистью и силой проиграла спокойствию и убежденности — не в сражении, но после него. Хотя, возможно это нельзя было даже назвать сражением в полном смысле — однако когда она приняла помощь от Аинза Нобунага действительно поняла, что прошедшая дуэль не значила ничего. Это не было даже сражением — не в глазах ее противника, по крайней мере. Действительно, он не видел произошедшее ни как свою победу, ни как ее поражение, а лишь как начало настоящей битвы. Ложный король против настоящего короля — пожалуй, это можно было назвать так.

Сражение, в котором ложному королю было необходимо отбросить всю предубежденность и действовать умнее, сильнее и лучше, чем, как тот уверился, было необходимо.

Действительно, их дуэль только начиналась...

* * *

Да Винчи увлеченно размышляла — что было самым любимым ее хобби, обходя конструирование, вышивку, смешивание коктейлей, полеты на парашюте, езду на верховых животных и еще примерно двенадцать сотен хобби, которыми Да Винчи увлекалась в свое свободное, но, увы, отсутствующее время.

Да Винчи размышляла обо всем одновременно — о правильном научном расположении часовых поясов, об истории открытия Америки, о причинах появлений Первой Французской Республики — но все же в данный момент особенно увлеченно Да Винчи размышляла о ситуации, в которой она оказалась.

Да Винчи не обладала ложной скромностью, которой любили маскировать свою охочесть до комплиментов иные люди, не нуждаясь в дополнительных похвалах конкурентов, прекрасно осознавая, насколько же сильно та превосходила многих.

Впрочем, не всех.

Да Винчи повезло встретиться с несколькими людьми чей гений не уступал самой Да Винчи, однако даже если их сражение могло продолжаться в одной сфере — стоило кому либо взвесить все таланты, которыми была вознаграждена Да Винчи за свою жизнь — как победитель становился очевиден любому наблюдателю.

И потому текущая ситуация настолько интересовала — и, возможно, даже пугала Да Винчи.

Та была привычна к тому, что даже если кто-либо мог превзойти Да Винчи — не иначе, чем чудом, на мгновение и лишь в какой-то незначительной детали — та была непобедимым и всезнающим колоссом разума, воплощенным человеком эпохи возрождения.

И потому столкновение с неизвестным было для Да Винчи... В высшей мере необычным явлением.

И если появление Аинза в итоге превратилось лишь в превосходный акт познания бесконечного массива совершенно иной информации, акт притягательный для разума Да Винчи, то столкновение с иным, новым противником было для Да Винчи сомнительным событием. Да Винчи не привыкла не иметь информации — и то, что она знала о Грандах, и, как выяснилось, о Сингулярностях в целом, было неполной информацией. Не только неполной, но, возможно, даже ложной.

Кто стоял за всем этим? Кто управлял Слугами? Кто правил Королями Демонов?

В отличии от Аинза — отсутствие ответа на эту информацию не радовало Да Винчи предстоящими ей бессонными ночами, полными возвышенного познания. Отсутствие ответа на этот вопрос означало только то, что Да Винчи была неподготовленной к тому, что преподнесет ей в дальнейшем Сингулярность — и вся дальнейшая история.

И, в отличии от забавнейшей ситуации, в которой Да Винчи оказалась впервые увидев Аинза — эта ситуация не вызывала у Да Винчи никакой радости.

* * *

Медуза медленно окинула Аинза взглядом, прежде чем перевести взгляд на себя.

Ситуация, в которой она оказалась, была более неопределенной, нежели кто-либо мог подумать.

Конечно, сражение за судьбу человечества не было наиболее подходящим временем и местом для проявления симпатии — однако вместе с тем ее совершенно не устраивала и текущая ситуация. Это было похоже на патовую ситуацию, в котором Медуза не могла действовать и была вынуждена только ждать. Ждать конца, возможно, бесконечного пата чтобы сделать свой ход.

Хотя Медуза не желала этого, естественно не желала. С самого момента получения Грааля она использовала свои способности, все, подаренное ей только для этого. Она использовала все свои силы для того, чтобы делать только то, что понравится Аинзу. И благодаря Граалю она нашла в себе столько сил, получила столько возможностей — даже сейчас, за исключением Аинза она была одной из сильнейших Слуг. Аинзу ведь нравились сильные Слуги, что не тратили время на бесполезные тактики и предпочитали эффективность эффектности. Поэтому Медуза и не могла сделать шаг — но она действительно хотела.

Хотела, чтобы это сражение уже закончилось, чтобы за спиной Аинза не стояла угроза человечеству, чтобы тот не продолжал сражаться раз за разом, заставляя Медузу только смотреть и ждать, не в силах даже помочь.

Медуза действительно не хотела, чтобы Аинз продолжал это сражение.

Но она верила. Верила в то, что он победит. В то, что противник проиграет, в то, что Аинз вернется назад — и эта бессмысленная борьба с неизвестным закончится.

* * *

Машу не была уверена в своей текущей ситуации.

Она не была особенно нужна в текущей Сингулярности — но вместе с тем прошедшее время не было проведено бесполезно.

Бросив украдкой взгляд на Аинза, та сжала свои кулачки.

По крайней мере она определенно выяснила то, что ей необходимо было высказать Аинзу. О ее состоянии, о ее оставшейся жизни и о...

"О моих светлых чувствах, о том, как я благодарна, что он доверяет мне!" — голос Галахада заставил Машу поморщиться — "О том, что я столкнулась с непобедимым ужасом — и то, как его сиятельная фигура смогла меня спасти. Как держась против всего ужаса мира я увидела спасение в его объятиях..."

"Галахад, скажи, то, что ты портишь мне настроение — это необходимо для твоего существования?" — Машу прикрыла глаза на секунду — "Слугам нужна мана, а тебе нужны скабрезные комментарии, так?"

"Почти!" — Галахад усмехнулся в ее разуме — "Но нет, естественно, у меня нет настоящей необходимости портить тебе твои девичьи мечтания — просто, ты знаешь, не совсем приятно, когда в твоем разуме начинают всплывать подобные мысли!"

Машу моргнула, прежде чем нахмуриться на секунду — "В твоем разуме? Наш разум разделен, не так ли?"

Ответа на это не последовало, прежде чем Галахад неуверенно откашлялся — "В любом случае..."

"Не переводи тему!" — Машу мгновенно вспыхнула, прежде чем Галахад замолчал — "Ты не сможешь вечно уходить от ответа!"

Возможно, Галахад действительно не мог вечно уходить от ответа. Но на этот раз он определенно сумел это сделать.

* * *

Жальтер выдохнула, закатив глаза.

Это было просто несерьезно — ее нахождение здесь было наиболее бессмысленным времяпрепровождением, что только можно было себе представить. По сути вся Сингулярность заняла всего два дня, что и заставляло Жальтер чувствовать себя подобным образом. Она даже не сразилась ни разу, и потому, по сути, была нужна лишь за компанию с остальными Слугами. Потрясающая эффективность, что и следовало ожидать от ее Мастера!

Однако Жальтер все же не могла злиться на Аинза. Та ведь действительно была нужна в качестве, по сути, перестраховки. Защитить Машу, нанести удар, выполнить какую-нибудь грязную работу... Да и стоило ли ей на самом деле злиться на своего Мастера? Тот был умен, достаточно умен для того, чтобы видеть необходимость Жальтер в текущей Сингулярности — и с этим Жальтер не стала бы спорить. Да и необходимость переместиться в Сингулярность — можно ли это было считать платой за ее призыв? Разве она не должна была радоваться тому, что ее даже не заставляли сражаться, ха?

Жальтер взглянула на Аинза, что, в конце концов, видимо, пришел к определенному выводу и медленно произнес,— Кажется... Я знаю, как будет выглядеть наш план.

* * *

Джек планы Аинза интересовали в последнюю очередь. Точнее, если бы Джек думала, что Аинзу было бы приятно, если бы она слушала его планы — то она определенно бы, всеми своими силами сосредоточилась бы на понимании плана Аинза.

Не поняла бы его, но внимательно качала бы головой, ожидая похвалы от Папочки.

Однако поскольку Аинз не дал Джек определенного задания — та игнорировала план, продолжая методично раскручивать радио Джекилла, вызывая у того непроизвольный скрип зубов, с целью посмотреть — каким именно образом маленькие говорящие люди могли спрятаться в эту коробочку?

-Джек,— голос Папочки, впрочем, заставили Джек тут же повернуться к нему,— Ты ведь поможешь мне?

Что еще Джек могла ответить на этот вопрос, кроме как,— Без вопросов, папочка!

* * *

Фран продолжала окидывать взглядом всех присутствующих — что, впрочем, было не так легко определить из-за определенной прически Фран.

Фран не была глупой. Она не умела говорить... Но она не была глупой. Она понимала, что от нее требуется.

Выполнить задание. Забрать Грааль. Сражаться и защищать своих союзников.

Простой план, который не мог провалиться ни на каком этапе.

* * *

Аинз выдохнул и окинул взглядом всех своих Слуг.

Нобунага, Машу, Жальтер, Медуза, Да Винчи и Артурия.

Ха...

И Король — впереди.

Аинз медленно вдохнул и выдохнул.

Настало время разобраться с Сингулярностью.

* * *

Выдержка из исторической монографии: "Жиль де Ре и Синяя борода"

После своего ухода со службы Жиль де Ре не растерял своих богатств и влияния, оставаясь королевским фаворитом — и именно поэтому его настойчивая вера в Святую деву, которую тот возвеличил подобно Иисусу, была предлогом для компании церкви по его очернению.

Из-за возникшего культа темного аспекта Жанны д"Арк действия церкви были достаточно просты — обвиненный в демонопоклонстве и участие в этом культе — в котором, согласно историческим свидетельствам, Жиль де Ре не состоял — тот был отлучен от церкви, после чего предан своими сторонниками казнен как дьяволопоклонник, культист и предатель Франции — из-за чего до сих пор даже среди определенной группы ученых тот считается личностью весьма не героической — и благодаря чему из-за курьезного случая, благодаря одному из пиратских капитанов, взявших его имя спустя несколько сотен лет, тот был одновременно причислен к лику Святых Великомучеников — и вместе с тем на него было повторно наложено отлучение от церкви, уже после его смерти, из-за чего на данный момент Жиль де Ре равно известен и как воплощение христианских добродетелей — и как известный демонопоклонник и один из немногих людей, отлученный от церкви дважды, до и после своей смерти. Именно гибель Жиля де Ре из-за действий церкви и стала одной из ранних причин Французского недовольства церковью — и многими историками именно это событие указывается как причина, того, что даже сейчас почти девяносто девять процентов населения Франции исповедует Протестантизм имени Жанны д"Арк...

* * *

Условия жизни — новой жизни — Фокалора были прекрасными.

Для начала — Фокалор был жив, а это было самым главным для... Нее.

К этому моменту нужно было подготовиться, даже для мысленного рассуждения, а потому стоило вернуться к положительным чертам жизни Фокалор в Халдее.

Фокалор также могла бы сказать, что на ней не проводились никакие гнусные магические эксперименты — но вот это уже было бы похоже на неправду с одной из сторон.

В частности, Фокалор в данный момент находилась не в своем теле. А в теле Да Винчи. Если быть точнее — то в теле изготовленном Да Винчи. Которое, впрочем, было одной из альтернативных тел самой Да Винчи, которое та когда-то рассматривала в качестве одного из возможных вариантов, что ясности в происходящее абсолютно не добавляло.

В общем, Фокалор обрел тело. Тело, как и подобало Да Винчи, что могла поступиться своей эксцентричной любовью к женской красоте во всех ее эстетических проявлениях разве что ради своих старых друзей и уважаемых коллег, было женским.

Фокалор испытывала смешанные эмоции. Фокалор, Король Демонов, обладала в прошлом телом, которое нельзя было назвать женским или мужским — а можно было назвать плотью монстра за гранью человеческого понимания. Поэтому появление тела, что обладало всеми первичными и вторичными половыми признаками для Фокалор было необычным.

Не странным и не отталкивающим, сколько просто необычным. Как неожиданно появившаяся третья рука у человека — если бы третья рука была грудью, пахом, тембром голоса, лицом и... Телом.

Да, Фокалор была не величайшим мастером слова — она был Королем Демонов, они обычно использовали невероятный уровень магии и свою связь с Королем Королей, а не возвышенный слог!

Ха, да, Король Фокалор... Бывший, ха.

Фокалор даже до этого момента и не подозревала о том, что ее Король может быть бывшим.

Странная ситуация, однако, образовалась в данный момент у Фокалор.

Из нее вытрясли информацию, оставили в живых, после чего — из-за того, что без поддержки Короля у Фокалор оставалось не так много сил даже для собственного существования, не говоря уже о магии та получила тело, вполне человеческое и, учитывая то, что Да Винчи являлась создателем этого тела — высшего качества.

Учитывая, однако, что создателем этого тела являлась Да Винчи — точно также это тело до передачи Фокалор было немного экстренно изменено.

Встроенное заклятие, что отслеживало местонахождение Фокалор все время, передавая ее местонахождение прямиком шефу и самой Да Винчи и встроенная гарантия верности — в виде заклятия что вполне могло убить Фокалор при ее попытке переметнуться на сторону своего прошлого покровителя. Впрочем, не то, чтобы на этот счет существовала какая-либо необходимость волноваться у ее новых покровителей. Король Королей был не из самых прощающих личностей — и был достаточно умен, для того, чтобы не повестись на словесные игры Фокалор, вздумай та попытаться объяснить свое предыдущее поведение.

Как уже было сказано, Короли Демонов не были величайшими служителями слова, предпочитая использовать неплохой, но прямой подход.

Поэтому люди могли не переживать на тему того, что Фокалор могла заниматься сейчас какими-либо подозрительными занятиями. Фокалор не была настолько глупа.

Впрочем, не сказать, что ее новый покровитель так уж слишком отличался от ее предыдущего покровителя. Да, тот мог убить Фокалор в любой момент времени одним щелчком пальцев — в то время, как никто еще ни разу не убил Фокалор здесь и сейчас — однако учитывая, что Король Королей мог воскресить Фокалор в любой момент времени щелчком пальцев — а ее новый покровитель пока-что не продемонстрировал своей готовности проделать с ней тоже самое — в целом все выходило примерно на одном уровне.

Более того, условия существования Фокалор в Халдее также не особенно отличались от условий существования Фокалор в Храме Короля. То есть, большую часть времени Фокалор проводила в Храме в бездействии, не имея никаких однозначных приказов перед собой — и точно также в Халдее та не имела никаких приказов, будучи предоставленной сама себе — в определенных разумных пределах, конечно же. Этот пункт у ее покровителей также совпадал.

И, точно также, в Храме Короля основным времяпрепровождением Фокалор было общение с ее собратьям — поэтому основным времяпрепровождением Фокалор в Халдее также должно было стать ее общение с местными обитателями.

Удивительно, существа, не состоявшие в ментальной связи с самой Фокалор, общение ограниченное скоростью произношения слов — сколь необычный опыт!

И потому, разобравшись за несколько дней со своей новой формой — отвратительно, людям требовалась еда и... Ужас, обратный процесс! — время от времени — Фокалор приняла решение начать налаживание контактов с обитателями Халдеи.

* * *

В Халдее на данный момент находилось значительное количество Слуг. Странные создания, похожие на Королей Демонов и непохожие на них с единовременной и столь невероятной силой.

Их количество превышало все разумные и неразумные пределы. Согласно знанию самой Фокалор один маг мог поддерживать одного, двух, может быть трех Слуг единовременно. Впрочем, учитывая, кто был новым Королем Фокалор — а это была фигура как минимум равная ее прошлому Королю — особого удивления количество Слуг как факта у Фокалор не вызывало.

Большее удивление у той вызывало количество не-Слуг, до сих пор продолжавших существовать в Халдее — после громогласного заявления та предполагала, что противник ее Короля был единственным выжившим после ужаса, что ознаменовал собой план ее Короля. Но даже с этой информацией Фокалор могла смириться и ужиться.

Наиболее удивительным фактом было то, что Фокалор никак не могла встретить возможного коллегу для своей беседы!

Нет, конечно, периодически она то тут, то там замечала мелькавшие тени других Слуг и людей — но никакой возможности завязать с ними диалог та до сих пор не получила.

В качестве примера — Медея. Общение с легендарной ведьмой было само по себе великолепным шансом для Фокалор не только узнать местные порядки жизни, развлечения и возможные приказы, но и обсудить с той магию современного мира, возможно даже узнать у той что-либо, что было бы новой и полезной информацией даже для прошлого Короля Демонов.

Однако, легко обнаружив Медею вместе с человеком... Хотя, ощущение этого человека — шефа, Ольги-Марии и было странным с точки зрения Фокалора — Фокалор не удалось завязать с ней даже диалога.

Найдя легендарную ведьму в одном из тренировочных полигонов Фокалор встретилась с прелюбопытнейшей картиной.

Шеф, Ольга-Мария, что усердно продолжала карпеть, записывая в тетрадку слова Медеи, ведущей лекцию о магии, и саму Медею, продолжавшую периодически прерывать свою импровизированную лекцию для того, чтобы заглянуть в тетрадь Ольги-Марии и, чаще да чем нет, вздохнуть и начать заново объяснять информацию, что та только что произнесла, более доступным языком.

Хотя, Фокалор могла себе даже признаться, что идея использовать Слугу, Кастера при том, выдающегося мага и великую ведьму Медею в качестве учителя не была лишена логики. Вовсе нет, в каком-то смысле это было не просто логично, это было даже умным ходом.

Медея же, увидев Фокалор тогда, впрочем, не удостоила той даже определенным ответом, просто отослав бывшего Короля Демонов восвояси, не позволив той прерывать учебный процесс. Не имея возможности перечить Медее и ее решению, Фокалор оставалось только подчиниться и уйти.

Однако если с Медеей, приобретшей за ужасающе короткое время повадки опытного учителя, и с Ольгой-Марией, оказавшейся неплохой ученицей, Фокалор еще могла смириться — то постепенно ее путешествия по Халдее начинали приобретать сюрреалистичный характер.

Например, как она должна была относиться к Хассан-ибн-Саббаху, легендарному ассасину и главе ордена ассасинов своего времени, что брал уроки готовки у Арчера, неизвестного героя человечества?

Арчер, кстати говоря, готовил прекрасно — в этом Фокалор успела убедиться и на своем опыте — и Хассан Проклятой Руки, судя по всему, был достаточно способным учеником, достаточно быстро схватывающим на лету премудрости готовки.

Как Фокалор должна была отнестись к этому? Впервые увидев это та даже протерла свои глаза, чтобы точно определить, что это не было случайностью, увиденной самой Фокалор под воздействием новоприобретенного тела.

Однако сюрреалистичная картина перед глазами Фокалор и не думала уходить, что лишь добавляло той странности.

Фокалор даже подумывала о том, чтобы присоединиться к той сюрреалистичной картине — однако решив, что это было единичной странностью Халдеи Фокалор все же решила проигнорировать то событие. А, как оказалось чуть позднее, зря.

Со следующей странностью Фокалор столкнулась в коридорах Халдеи. Гектор, легендарнейший из копейщиков, герой Трои, бежал по коридорам Халдеи с ухмылкой — скорее даже веселясь от текущей ситуации.

Первой мыслью Фокалор было то, что если даже Гектор, легендарный герой бежал по Халдее — произошло что-то страшное и невероятное, подобное появлению Короля в Халдее, поэтому Фокалор и упустила из вида встреченного Слугу.

Однако веселящаяся компания пронесшихся мимо нее Слуг поставила жирный крест на этой мысли Фокалор.

Слуги, легендарные герои человечества, его надежда и опора, воплощенная мощь всей человеческой истории, с веселым гулом пронеслись по коридорам Халдеи, выкрикивая на ходу ругательства и угрозы Гектору.

Легендарный император-кровопийца, безумная Нерона бежала первой, судя по ее виду явно наслаждаясь своеобразной игрой в догонялки так, как могут только маленькие дети, грозясь найти Гектора, догнать и покарать страшной и мучительной карой.

Двигающийся следом Кухулин, легендарный мудрец и герой Кельтов, сын Бога Солнца, Луга Самилданаха, успел отпустить шутку о том, что самым страшным и мучительным наказанием в арсенале Нероны было ее пение — за что мгновенно был вынужден уклоняться от брошенной в него розы — которая, не смотря на свой великолепный и красивый символизм без особых проблем врезалась в стену, войдя стеблем в чистый бетон на несколько сантиметров.

Впрочем, даже эту странность Фокалор еще могла списать на дуэль, месть, кровавый феод длящийся тысячелетия... По неизвестной причине — и если бы Фокалор приложила бы все усилия для того, чтобы игнорировать, с какой ухмылкой, считая происходящее, скорее, продолжающейся игрой, нежели настоящей войной, Слуги носились по Халдее.

В любом случае, едва успев заметить промелькнувших мимо Фокалор Слуг, та была вынуждена начать поиск следующих Слуг.

Следующими Слугами на пути Фокалор оказались Слуги, к которым та побоялась подойти.

И если Моцарт, ведущий тихую светствую беседу вызывал у Фокалор только положительные эмоции — то его собеседник совсем наоборот.

Баал — или именно так представился мужчина непримечательной внешности — вел диалог с Моцартом тихо, спокойно и абсолютно вымораживающе, так что Фокалор, стоило той только тихонько заглянуть в приоткрытую дверь, сбежала в мгновение, когда она поняла, кем был собеседник Моцарта.

Моцарт вызывал в душе Фокалор интересные чувства — музыкант, которому было уготовано стать Королем Демонов — но который смог обхитрить даже потрясающий план Короля Королей, изящно уйдя из-под его всевидящего взгляда, Фокалор была бы рада пообщаться с ним. Однако Баал...

Соседство ни с одним Слугой или человеком не вызывало в Фокалор столько затаенной, неосознаваемой тревоги, страха, паники, как с Баалом. Тот был похож на хищное растение — медленное, неторопливое, ожидающее своего часа чтобы захлопнуть капкан, проглотив бездумную муху, решившую приблизиться к тому слишком близко.

Баал пугал Фокалор до дрожи, и потому, только заметив того в комнате — Фокалор сбежала. Хотя она и была уверена, что Баал заметил ее появление — если не самое ее приближение — и был готов к тому, чтобы попросить Фокалор "присоединиться" к их беседе.

Впрочем, случайно или нет, однако Моцарт прервал рвущееся наружу приглашение Баала, дав Фокалор необходимые несколько мгновений для того, чтобы сбежать из-под наблюдательного взгляда Баала.

Встреча с новым, столь неприятным обитателем Халдеи подала Фокалор мысль о том, что общение со Слугами могло оказаться не столь приятным времяпрепровождением, как той хотелось бы — однако за неимением лучших вариантов та продолжила искать потенциальных собеседников.

Потенциальный собеседник нашелся достаточно быстро для самой Фокалор — однако вместе с тем нельзя было сказать, что Фокалор была готова участвовать в подобном разговоре.

Ведь следующим на пути Фокалор возникла Слуга, не услышать которую было физически невозможно.

Капитан Френсис Дрейк, великий капер, человек, потопивший Солнце, единоличная причина возвышения Британской Империи была пьяна — что было обычным состоянием для пиратов, как могла заключить Фокалор, а вместе с тем весьма общительна. Странным было только то, с кем та продолжала общаться и каким образом.

Гигантская махина легендарного монстра, чудовища столь известного, что само его имя стало нарицательным, Минотавр, сидел на месте, подогнув ноги, словно бы ребенок — все равно возвышаясь, впрочем, даже над самой Фокалор на добрые две головы — и слушал. И слушал, пока пьяная Френсис Дрейк продолжала рассказывать тому истории о своей бурной морской молодости, периодически улыбаясь угрожающей ухмылкой. Более того, Френсис Дрейк умудрялась не только рассказывать свою историю Минотавру, но и делать это цензурным и не заплетающимся языком — что было выдающимся достижением, особенно судя по тому, что рядом с той уже стояло две пустых бутылки рома — и третья грозила остаться пустой по итогу ближайших десяти минут.

Впрочем, более чем более того, рядом с Минотавром, с упоением слушающим рассказ Френсис Дрейк о ее морских приключениях сидела Аттила, Бич Божий, разрушитель цивилизаций, Король Разрушения, Владыка Гуннов и внимательно наблюдала за Минотавром, словно бы проверяя, нравится ли тому текущая история Дрейк и, в определенные моменты, когда Минотавр начинал грустить из-за очередного поворота в истории Дрейк — посылала той внимательный и осуждающий взгляд, вынуждая ту менять курс истории с жестокой реальной политики на обыкновенные байки мореходов.

Впрочем, более чем более чем более того — за всем этим наблюдала Каинавель, внимательно контролируя Дрейк, Минотавра и особенно Аттилу, обретшую имя Альтеру, чей взгляд заставил Фокалор вздрогнуть и отправиться от греха подальше, искать других возможных собеседников и коллег. Возможно Каинавель и не производила столь подневольно отталкивающего впечатления, как Баал — она могла создать угрозу одним лишь своим взглядом — и хотя в ее угрозе не было затаенной мучительной боли, что умел создавать Баал — один лишь прижимающий к земле взгляд богини вампиров — или кого-то подобного, слишком хорошо с ее легендой Фокалор знакома не была — был достаточно сильным намеком на то, что вмешиваться в текущее положение дел Фокалор не стоило.

Поэтому, выдохнув и переведя дух от того, что двое самых опасных Слуг в данный момент были заняты общением с остальными Слугами, Фокалор приняла решение все же найти кого-либо из возможных собеседников.

Кого-то, кто был не бы так же странен, как веселящиеся, играющие в догонялки легендарные герои, легендарные герои учащиеся готовить, легендарные герои рассказывающие байки из своей жизни и легендарные герои общающиеся с Императорами демонов.

Именно поэтому следующая обстановка, на фоне всего увиденного ранее, не вызвала у Фокалор даже определенной реакции.

Итак, Жанна д"Арк, Избранная Богом, вела проповедь о христианском боге, всепрощении и милости Иисуса. Это не было странно.

То, что слушательницами проповеди Жанны о Боге выступали две богини было немного более странным.

Сфено и Эвриала, про них та успела узнать немало информации, кажется, все же в итоге смогли выйти из своего ступора, состояния ужаса и бездумного страха, в котором те находились достаточно продолжительное время и теперь с максимальным рвением наверстывали упущенное, практически засыпая несчастную проповедницу вопросами, прерывая рассуждения той о христианских добродетелях вопросами вроде "Реален ли Бог как материальный дух?", "Может ли Бог защитить меня в трудную минуту?" и "Если, совершенно теоретически, Бог выйдет на сражение с Аинзом, то какие у него шансы?".

Более того, Фокалор могла заметить и тот факт, что помимо более чем прозрачных намеков девушек на весьма интересные и корыстные цели те не забывали периодически узнавать у Жанны ее отношение к Баалу, к Каинавель — и, едва не через силу отвешивать небольшие комплименты последней, периодически критикуя первого.

Жанна, испытывающая определенное смущение не только от того, с каким новообретенным после прошедшего времени рвением две сестры-Горгоны теперь наверстывали свое общение с окружающими их Слугами, но и то, на что намекали их более чем "вещественные" вопросы, пыталась прервать поток льющихся слов — однако, как и следовало ожидать, после обретения некоего подобия их прошлого характера — возможность заткнуть говоривших Жанне — и Фокалор также — не казалась реальной.

Вмешаться в этот диалог показалось Фокалор изначально забавной идеей — в интересном смысле она также имела отношение к Христианскому Богу — однако вместе с тем судя по тому, как резво общались Горгоны с Жанной — даже если бы Фокалор вмешалась в разговор девушек — маловероятно, что ей бы досталась хотя бы одна реплика на ближайшие несколько часов.

Поэтому, выдохнув и посетовав на то, с какой невероятной неудачей она столкнулась во время своего поиска собеседников — Фокалор была вынуждена продолжать свои поиски.

Что, на этот раз продлились весьма значительное время — и в конце концов закончились тем, что найдя еще одну Слугу, прячущуюся за дверью та не решилась ворваться в ведущийся между людьми диалог, предпочтя прислушаться к происходившему за дверью. Все же, тело Да Винчи обладало превосходным слухом — и превосходным всем, как и следовало ожидать от Гения Гениев.

За дверью небольшого кабинета же Фокалор без проблем обнаружила Слугу — и еще одного человека, что продолжал общаться со Слугой, что было редкостью для людей, находящихся в Халдее. Хотя этот человек, пожалуй, был уникален в этом отношении не меньше, нежели Ольга-Мария.

Поскольку доктор Роман за дверью не просто продолжал говорить с Киехиме, но судя по его успокаивающему мягкому голосу и содержанию беседы пытался максимально мягко и аккуратно провести сеанс приема у психотерапевта. Фокалор даже без особенных проблем могла представить себе как Киехиме лежала на непонятном диванчике, запрокинув голову, медленно рассказывая о том, насколько же прекрасен был Аинз — и то, как Роман медленно, усердно пытался коснуться аккуратно темы ее убийств невиновных и того, желала ли та в данный момент устроить подобное же деяние в случае, если кто-либо из присутствующих Слуг посмел бы не поклониться светлому лику Аинза, появившемуся у них на пути.

Конечно, значительно более аккуратно, чем это звучало в изложении Фокалор, едва касаясь этой темы, явно понимая, а, возможно, и благодаря информации какого-то из Слуг не задевая возможных серьезных вопросов, вроде истории самой Киехиме и ее общении с другими Слугами, памятуя о том, что Киехиме была Берсеркером, а эти ребята не были самыми разумными и логичными из всей когорты Слуг.

Вмешательство в частный прием психотерапевта...

И вновь, в других условиях Фокалор бы, возможно, и решилась бы вмешаться в происходящее, прервав чье-то душеизлияние — однако учитывая, что в данный момент дело касалось Берсеркера, провокация которых всегда могла обернуться не просто непредсказуемыми, а катастрофическими последствиями — та была вынуждена покинуть место нахождения еще пары вероятных собеседников.

У Фокалор оставалась лишь одна надежда, на последнюю из Слуг, о присутствии которой в Халдее та знала.

Серенити — также одна из Хассан-ибн-Саббах, одна из прошлых лидеров секты Ассасинов, однако...

Словно бы сговорившись между собой все случайности мира произошли единовременно и последнюю из возможных Слуг, Серенити, Фокалор нашла мирно беседующей о превосходных чертах ее Мастера, мужа и, возможно, Короля с еще одним незадокументированным человеком, имени которого Фокалор не помнила — хотя та и была уверена в том, что забыть о его существовании та бы не смогла.

И пока поддерживая диалог легкими поддакиваниями, неизвестный молодой мужчина прекрасной андрогинной внешности выслушивал хвалебные дифирамбы в адрес Аинза авторства Серенити, Фокалор пыталась вспомнить, не могла ли та его увидеть ранее...

И, к сожалению, так и не могла вспомнить — однако, придя в конце концов к решению, что в текущей ситуации это было маловажно и все же решив исполнить свое желание пообщаться с одним из Слуг в Халдее — однако сделав пару шагов удивительным образом столкнулась лишь с пустой комнатой, в которой не было ни Ассасина, ни ее предыдущего собеседника, Фокалор была вынуждена признать.

Итоговый план, найти какое-либо общение среди находящихся в Халдее Слуг, потерпел абсолютное и бесповоротное поражение в борьбе с жестокой реальностью, что печалило Фокалор.

Но вместе с тем и несколько забавляло ее, поскольку было новым и неожиданным опытом для девушки, что привыкла к тому, что ее общение с другими Королями Демонов в прошлом было данностью.

Наверное, именно этим для Фокалор и была ценна возможность общения со Слугами Аинза — вероятностью не получить это общение.

Это было новым, неожиданным и, возможно, даже приятным опытом для девушки.

Поэтому, вздохнув и придя к выводу, что план Фокалор наладить общение со Слугами оказался неудачным та в итоге и проделала путь до ближайшего диванчика, после чего уместилась на том, вздохнув.

-Фоу,— звук из-под ног Фокалор заставил ту моргнуть, прежде чем взглянуть на маленькое пушистое создание под ее ногами.

Ха, химера? Мелкий дух? Спасшееся дикое животное?

Фокалор и не подозревала до этого момента, что подобное существо проживало в Халдее.

Маленький лиловый комок меха, похожий на белку, котенка и лисенка единовременно выглядел умилительно, что, учитывая тот ужас, что происходил за стенами Халдеи по плану Короля словно бы венчало весь абсурд Халдеи.

Великие Слуги, непогрешимые идеалы человечества, легенды, воплощенные сквозь призму силы, вели себя...

Как люди.

Общались, веселились, строили планы, играли в свои собственные игры, интересовались жизнью вокруг, словно бы отрицая свою первоочередную цель и задачу, защиту человечества, слепо доверяя своему Мастеру, Королю, словно бы и вовсе не ставя под вопрос его возможность совершить задуманное.

Это было забавно для Фокалор, что провела всю свою жизнь под строгим взглядом Короля.

Аинз и ее Король были похожи и различны единовременно. Оба были невероятно сильны. Оба руководствовались целями за пределами понимания простых смертных. Оба обладали армией могущественных и верных приспешников, в которых они не нуждались.

Оба правили своими Храмами за пределом времен, оба сражались на невероятной шахматной доске, где пешками выступали народы, легенды, истории, а целью — судьба Мира.

Оба были также далеки от своих Слуг, насколько и внимательны к их действиям.

И вместе с тем Слуги Короля видели его своим Королем. Слуги Халдеи видели Аинза своим лидером. Не безликой фигурой власти, а живым, чувствующим, думающим, действующим созданием, близким и понятным их восприятию. И пока Короли Демонов сжимали зубы от досады, взаимодействия друг с другом лишь по необходимости — Слуги общались между собой, создавая не просто коллектив, а общество.

Как забавно, существа, связанные единым сознанием были менее близки друг с другом, нежели существа, что могли, что обязаны были друг друга не понимать, ненавидеть и не принимать.

В этом, наверное, и заключался главный парадокс человечества, Фокалор считала.

И хотя перед ней было открыто невероятное число дорог — начать свой долгий путь понимания человечества Фокалор требовалось с малого.

-Здравствуй, малыш,— Фокалор улыбнулась созданию,— Как твое имя?

-Фоу,— существо, Фоу, тихо фыркнула, прежде чем, немного подумав, запрыгнуть на руки Фокалор, заставив ту улыбнуться и медленно провести рукой по шерстке создания, отведя свой взгляд.

* * *

Имя: Фокалор

Раса: Гетероморфная

Титул: Предатель предателей человечества

Работа: Слуга Аинз Оал Гоуна (небоевой)

Резиденция: Халдея, мастерская Да Винчи Карма: 0 (Нейтральный)

* * *

Аинз ни в коем случае не был расслаблен, но был все же спокоен.

У него был план, он держал ситуацию под контролем, он двигался к своей цели и примерно понимал то, чего ему стоило ожидать от своих противников — и от своих союзников, также.

Некоторые вещи, впрочем, все равно смущали Аинза.

И если совершенно неожиданное открытие о существовании под Лондоном полноценной сети тоннелей и подземных пещер было относительно нормально — по крайней мере не более "ненормально", чем все то, что происходило с Аинзом в Сингулярностях до того, будь то божественные императоры или живой бог-корабль Посейдон, то существование Ангрбоды смущало Аинза.

Ангрбода было очередным знакомым именем Аинза. Именем весьма интересного Босса, которого тот повстречал в прошлом. И не убил, кстати говоря.

Ангрбода принадлежала к гетероморфам, была достаточно сильным боссом, но для многих игроков-гетероморфов, включая Аинза, она была еще и одним из редких дружелюбных неписей, учителем некоторых классов, выдавала приличное количество квестов и в целом запомнилась Аинзу весьма положительно, как один из редких союзников, что у него были за время игры.

И конечно же Аинз давно отринул свою беспокойную натуру и не стал представлять Ангрбоду в качестве живого и существующего босса — особенно учитывая, что в данном случае это и не было живым созданием.

Грааль этой Сингулярности был захвачен Королями Демонов с самого начала и использован для создания тумана в Лондоне. Именно это, по словам Да Винчи, а ее словам Аинз привык верить, и объясняло появление Слуг из тумана в Лондоне, как и многие другие вещи, происходящие в Сингулярности.

Также Бэб... Дэб... Кастер, окей, Кастер, которого Аинз убил чуть раньше, владыка големов, с помощью Теслы построил паровую машину, что и взяла в качестве своего ядра Грааль, после чего накрыл Лондон смогом.

Или, по крайней мере, так Аинзу объяснила Джек чуть раньше — к сожалению других источников информации Аинз не имел. Жалко, что ему пришлось так просто и безыскусно убить Кастера — однако легкая паника от создания невероятной картины сражения големов и вампиров на улицах покрытого магическим туманом Лондона и призыв от Нобунаги заставили того действовать чрезмерно резко...

Аинз выдохнул и покачал головой — конечно, дата-кристаллы он забрал, вернувшись чуть позже обратно к убитому Слуге, однако ничего больше тот не нашел. А жаль, с моба такого вида в Иггдрасиле наверняка должна была упасть хотя бы "искореженная часть доспеха" или что-нибудь подобное...

Аинз покачал головой, прежде чем взглянуть перед собой.

Подземные туннели, ха...

Аинз усмехнулся — когда-то давно это было местом, в котором он бывал довольно часто. Может быть даже слишком — сеть туннелей под землей спасала жителей мира Аинза от кислотных дождей на поверхности и позволяла достаточно быстро перемещаться между отдельными зданиями комплексов... Жаль, что многие дома простых жителей не были подключены к этой сети...

Аинз вздохнул еще раз, прежде чем устремиться вперед.

Спускавшаяся вниз на многие ступеньки лестница вывела Аинза через многочисленные пролеты сперва в длинный узкий коридор, прорытый в толще горных пород — прежде чем резко оборваться за поворотом, открывая вид на гигантский грот впереди.

"Не самая странная вещь, что я видел за последнее время" — Аинз лишь пожал плечами.

В этой Сингулярности под Лондоном существовал подземный грот размером с добрую часть самого Лондона. Бывает.

Аинз осмотрелся вокруг. Его план был прост — судя по всему самым главным и самым сильным противником Аинза в данной Сингулярности являлся сам Король Королей, или Большая Мамочка, как его называла Джек, так что наиболее логичным шагом было отправить Аинза на сражение с Королем. И наиболее логичным местоположением главного босса противника была его база рядом с Граалем.

Аинз выдохнул, глядя вдаль.

Хм, судя по всему, он вышел с другой стороны грота, поскольку неясные металлические очертания чего-то, что можно было назвать генератором — хотя, конечно же, Аинз никогда не видел таких генераторов — были впереди, расплываясь вдалеке. Впрочем, в гроте было достаточно темно, так что Аинз лишь благодаря своим врожденным навыкам мог увидеть то, что находилось впереди.

Аинз выдохнул — видимо, вторая группа доберется до Грааля с другой стороны базы раньше... Ничего, хороший босс не должен забирать славу у своих подчиненных.

Однако проделав несколько шагов, Аинз остановился — прежде чем в того ударила молния.

Как и следовало ожидать, учитывая не только пассивную сопротивляемость самым различным видам урона, но и заранее наложенные на Аинза заклятие — он не планировал выходить на бой с неизвестным Королем неподготовленным — ударившая молния даже не притронулась к Аинзу, скользнув бессильно по его фигуре вниз, прежде чем распасться бессильными искрами.

-Удивительно,— голос мужчины, звучавший добро и несколько радостно выдал говорившего Аинзу без всяких вопросов,— Вновь новый противник, и вновь тот, кто может составить мне достойную конкуренцию.

-Никола Тесла,— Аинз отметил про себя.

Появившийся словно бы из ниоткуда, из темноты мужчина в плаще, на руке которого покоилась сверкавшая искрами бронзовая перчатка, медленно кивнул,— Я рад, что моя слава доходит и до...

Спустя еще секунду Тесла вдруг содрогнулся, сплюнув кровь посреди сказанного слова.

Аинз медленно опустил руку, все еще сжимавшую проекцию сердца Теслы, лопнувшего и сочащегося кровью, словно бы шарик с водой, неосторожно сжатый в руке.

-Хватка сердца,— Аинз медленно кивнул,— Я пришел сюда не за тобой.

Судя по всему его определенные заклятия, вроде Истинной смерти, имели в этом мире недокументированные особенности, так что использование более простых и действенных заклятий — вроде того, что он использовал прямо сейчас, разорвавшего сердце Теслы, было в приоритете, если он не хотел случайно заблокировать призыв какого-нибудь Слуги в будущем, лишившись навсегда возможного предмета коллекции.

Однако и сражение со Слугами, хотя и было интересным занятием, прямо сейчас не привлекало Аинза. Он знал, где находится противник, видел Грааль и понимал, что в данный момент его главным оппонентом был Король. Сражение с Теслой не входило в его планы.

Аинз вздохнул, не удостоив Теслу лишним взглядом, после чего направился вперед.

Пройдя еще несколько шагов, однако Аинз увидел, как в тело того вновь врезалась молния. Сам Аинз мог заключить, что это была молния очень высокого ранга, возможно, восьмого или даже выше — однако после всех усилений Аинза даже эта атака не смогла его ранить.

Но заставила Аинза остановиться, развернувшись к своему противнику.

Тесла, сердце которого было уничтожено, продолжал стоять на ногах. Тот явно выглядел не лучшим образом, стоя на полусогнутых ногах, изо рта Теслы текла кровь, однако тот смог медленно выпрямиться и взглянуть Аинзу в глаза.

-Не думай, что сможешь так просто от меня избавиться,— Тесла медленно усмехнулся, глядя на Аинза.

Аинз вздохнул. У него была цель и прямо сейчас тому следовало действовать быстро. Однако и оставлять пусть и раненного, но все еще боеспособного Теслу позади было не лучшим вариантом.

Вздохнув, Аинз оглядел Теслу,— Я сделаю все быстро.

-Не могу этого обещать,— Тесла мрачно хмыкнул себе под нос.

Аинз ответил просто,— Я могу.

* * *

Приближение Слуги Медуза почувствовала за мгновение до того, как Алиса появилась рядом с той.

Медуза не отшатнулась и не бросилась на свою противницу, стоило той только появиться рядом, просто переведя взгляд на ту.

-Я знаю о твоих способностях,— Алиса появилась с этими словами, словно бы продолжая свой диалог,— Ты не пройдешь дальше.

Медуза выдохнула.

Она испытывала симпатию к лже-Алисе. Действительно испытывала симпатию, как испытывают симпатию к детям все взрослые. А Медуза, приняв Грааль, приняла и правду того, что она была взрослой и потому не стыдилась такой реакции.

Однако прямо сейчас в ее руки попала уникальная возможность действовать совместно с Аинзом. Пока он отправился на штурм Базы, та должна была прикрывать его возможный путь отступления и его спину, готовая вмешаться по его приказу.

Не сказать, чтобы это было так уж романтично, но в текущей ситуации это, возможно, было наиболее романтичным из всего, что было доступно Медузе.

И потому появление Алисы прямо сейчас рядом с ней хотя и вызывало в Медузе некоторую симпатию, не было для нее слишком положительным событием.

-Я понимаю,— Медуза выдохнула, глядя на Алису,— Ты будешь со мной сражаться?

-Если ты отступишь — то не буду,— Алиса произнесла спокойно, глядя в глаза Медузы. Она могла не бояться взгляда девушки.

-Тогда ты будешь сражаться с Аинзом,— Медуза заключила логично.

-Да,— не видя никакой нужды во лжи, Алиса ответила спокойно.

-Тогда, боюсь, мы будем сражаться,— Медуза постаралась улыбнуться Алисе.

-Это странно, что ты продолжаешь сражаться,— Алиса взглянула на улыбку Медузы не меняя своего механического выражения лица,— Король не даст вам победить. Это невозможно.

-Аинз, Мой Мастер, не знает этого слова,— Медуза пожала плечами.

-Его лексическая неграмотность не отменяет объективности факта,— Алиса ответила также механически.

-Это шутка?— Медуза взглянула на Алису внимательно.

-Сказанное тобой только что предложение является вопросом, поскольку не содержит классических элементов шутки,— Алиса взглянула на Медузу, после чего совсем чуть-чуть улыбнулась краешками губ.

-Шутка не отговорит меня от сражения,— Медуза выдохнула.

-Жаль,— Алиса мгновенно перестала улыбаться, вернув на лицо свое безэмоциональное выражение,— Бармаглот!

-Крисаор!— Медуза ответила мгновенно.

Два легендарных и непобедимых чудовища возникли на поле боя.

* * *

Шекспир с интересом наблюдал за начавшимся сражением Медузы и Алисы, периодически поднимая перо — а из всех форм записи тот признавал исключительно гусиное перо — чтобы поднять взгляд вверх осмысляя произошедшее, прежде чем вернуться обратно к написанию, и, казалось, совершенно не был потревожен, когда за его спиной раздались громкие шаги, грохот, а после всего этого — звук, с которым деревянная дверь комнаты, в которой и находился в данный момент Шекспир, врезалась в стену, резко открывшись от удара.

-Доктор Джекилл,— Шекспир обратил внимание на появившегося на пороге комнаты Слугу,— Как не по-джентльменски с вашей стороны врываться в запертую комнату. Что, если бы я был занят?

Джекилл на пороге комнаты, если и оказался удивлен тому, что прямо сейчас Шекспир не был на месте сражения, а наблюдал за сражением из далекого и уютного местечка, из комнаты, заставленной комфортабельными креслами, с потрескивающим камином и парой столиков, на которых покоились чернильницы и недописанные отрывки новых бессмертных шедевров, то не подал вида,— Шекспир.

-Кто кроме меня, Доктор Джекилл?— Шекспир улыбнулся, покачав головой.

-Ты взял под контроль разум Мордред,— Доктор Джекилл, появившийся на пороге комнаты взглянул на Шекспира с отвращением.

-Как мне интересно, если я сейчас скажу о том, что это ложь — изменит ли это ход дальнейших событий?— Шекспир медленно проговорил вслух свою мысль, прежде чем выдохнуть,— В любом случае, несколько неверно, но для простоты понимания это можно объяснить и так.

После этого Доктор Джекилл слушать слова Шекспира не стал. Спустя еще мгновение в его руках мелькнул небольшой нож, тут же устремившийся в тело Шекспира.

Конечно, это могла быть лишь иллюзия, однако это не было еще одной из иллюзий Шекспира. И Доктор Джекилл, хотя и был слабым Слугой не самого сильного класса — все же был Слугой, к тому же усиленным магией Аинза, поэтому брошенный им клинок должен был если не убить мгновенно, то как минимум ранить Шекспира.

Однако Шекспир лишь легко уклонился от атаки Джекилла, пропуская клинок мимо себя.

Шекспир не был силен в бою — но он был полон крайне неприятных сюрпризов.

Например таких, что делали его неуязвимым до тех пор, пока его Мастер оставался в безопасности.

Поэтому ни этот клинок, ни следующий, ни дальнейший удар Джекилла бросившегося в бой не достигли своей цели, лишь уходя в считанных сантиметрах от лица и шеи Шекспира, что глядел на атаки Джекилла с некоей утонченной усмешкой.

-Доктор Джекилл,— Шекспир позволил себе легкую усмешку, глядя на тщетные попытки ранить его,— Вы — Слуга, созданный более литературным творением, нежели собственной жизнью. И ныне вы избрали своей целью атаковать великого литератора, что стал известен благодаря своей работе с литературными героями. Понимаете ли вы, в сколь неудачных условиях вы оказались?

Не отреагировав на слова Шекспира, Джекилл продолжил атаковать того, заставив самого Шекспира действовать в ответ, издав небольшой вздох сожаления.

Он вовсе не планировал участвовать в этой битве, вовсе нет! Это сражение было бессмысленно, поскольку никакая сила не могла победить Короля Королей и все, что он планировал — это провести последнюю запись своего шедевра в последние дни своей жизни, наблюдая за бессмысленным сражением героев против неостановимого зла.

Однако атаковать его в его собственном доме, в его избранном обиталище, в его возвышенном храме литературы, где из-под его пера выходили великие шедевры?!

Это Шекспир считал наглостью высшей меры, наглостью, что он никак не мог простить.

-Первое Фолио,— Шекспир ответил на атаки Джекилла своей силой.

* * *

Ода Нобунага считала себя королем и потому быть охранником ей было непривычно.

Однако, как сама Нобунага успела убедиться — в текущих условиях ее исключительная страсть к ее королевскому титулу несла в себе чрезмерное количество отрицательного, поэтому та и не возмущалась доверенной ей миссией.

Дополнительным фактором сдерживания Нобунаги служило и то, что в данный момент она стояла бок о бок с другим Королем. Черным Тираном Британии.

И третьим сдерживающим фактором, конечно же, был вид приближающихся противников.

Нобунага взглянула на Артурию, стоящую рядом, после чего перевела взгляд на Мордреда.

Семейная ситуация семьи Пендрагонов была запутанной, однако главную суть Нобунага могла уловить. Они были семьей.

У Нобунаги была семья. Отец, мать, сестры, братья...

Они не были близки, как бывают близки настоящие семьи, не погруженные в войну, в политику, в невозможные истории несуществующих миров.

Но они были семьей. Странной, не близкой, но семьей.

Нобунага не знала, что произойдет, если ей однажды придется столкнуться в бою со своей семьей.

Артурия столкнулась. Она глядела в глаза своему... Сыну, хм, пожалуй так. Причине своей смерти и своему верному последователю.

Возможно внутри нее было множество эмоций, конфликтующих между собой.

Но Артурия не выражала на своем лице ничего. Ни гнева, ни презрения, ни боли, ничего.

Нобунага перевела взгляд на второго Слугу, что двигался рядом с Мордред.

Белый конь, жеребец, белую гриву которого обрамляли черные доспехи. Кроваво-красные глаза коня, смотревшие на мир с разумной злобой хищного зверя.

В руках у всадника было копье. Огромное копье было похоже на любое рыцарское турнирное копье, что Нобунага могла себе представить, усеянное шипами, что сводили на нет любую возможную эффективность реального оружия с подобным дизайном — однако Слугам не нужна была реалистичность.

Черные доспехи покрывали тело всадника. Атлетичную фигуру, большую грудь, тонкие черты лица, поднимаясь наверх в подобии черных рогов.

Взгляд всадника был холоден. Волосы всадника были собраны в прическу, что имитировала прическу Артурии.

Впрочем, это и была Артурия.

Артурия в черных доспехах. Артурия на коне. Артурия с копьем. Артурия, что шла рядом с Мордред.

Нобунага усмехнулась,— "Удивительно, у Артурии нашлась еще одна копия."

Артурия двигавшаяся медленно на коне рядом с Мордред удушала своей силой. Это была могущественная, холодная, беспристрастная мощь, не знающая преград и не разбирающая цели.

Артурия двигалась медленно рядом с Мордред, что не поднимала взгляд все это время, двигаясь с опущенной головой.

Артурия — Лансер или Райдер — остановилась за несколько десятков шагов до Нобунаги, после чего медленно обвела взглядом Артурию и Нобунагу.

Артурия не отреагировала на это, продолжая молча следить за действиями своего двойника и Мордред, в то время, как Нобунага оскалилась немного от вида Слуги-двойника.

-Сын,— голос двойника прозвучал холодно, так похоже на голос Артурии,— Убей Артурию.

-Да, отец,— Мордред отреагировала на это тихим согласием, не поднимая взгляд, прежде чем броситься вперед мгновение спустя.

Артурия могла бы сразиться с Мордред — особенно учитывая ее усиления — однако Нобунага не просто так стояла рядом.

Спустя мгновение на пути следования Мордред появился десяток ружей, выстреливших единовременно, заставив Мордред мгновенно уйти в сторону.

Спустя еще мгновение Мордред была вынуждена уклоняться от следующего залпа ружей — однако развить свой успех Нобунага не смогла. Следующие возникшие ружья мгновенно осыпались, буквально сметенные ударом копья лже-Артурии.

Лансер оказалась крайне проворна, сломав ружья до того, как те успели бы выстрелить, прежде чем сконцентрировать свой взгляд на Нобунаге.

-Не вмешивайся в эту битву,— слова Лансер были холодными, однако для самой Нобунаги это значило мало.

-Или что?— Нобунага увидела краем глаза, как Артурия бросилась в сражение Мордред, сконцентрировавшись на своем оппоненте.

-Мое имя — Король Штормов, Артория Альтер,— Альтер взглянула на Нобунагу,— Ты погибнешь в этом бою.

Нобунага допустила смешок в свой голос,— Ты не ответила на мой вопрос. Или что?

-Если ты столь уверена — атакуй меня,— Альтер не стала тратить время на последующие речи, бросившись вперед.

Копье Альтер, однако, лишь бессильно прошло сквозь тело Нобунаги, что даже не сдвинулась со своего места, уже использовав свою способность.

Спустя еще мгновение под ногами Нобунаги вспыхнул маленький огонек багрового цвета — тут же поднявшийся в небо огромным инферно, заставив Артурия отступить мгновенно назад.

-Ты не ответила на мой вопрос,— Нобунага почувствовала, как медленно на ее лицо возвращается ухмылка,— Или что?

* * *

-Атаковать из засады некультурно,— Парацельс вздохнул, услышав знакомый голос.

-Здравствуй, Лео,— Парацельс развернулся к появившейся девушке. Если та сочла нужным заговорить с ним — это значит что его план атаковать Нобунагу и Артурию издалека уже был нейтрализован,— Прошу прощения, это была не моя задумка.

-Не сомневаюсь,— Да Винчи ухмыльнулась, глядя на Парацельса, что, смутившись от своего вида, тут же поднялся с земли, на которой он лежал в ближайшем лесочке, глядя на сражение Слуг, и отряхнулся,— Ты придумал бы что-нибудь более элегантное.

-Ох, благодарю за лестную оценку,— Парацельс улыбнулся,— Сама Да Винчи признала мои планы элегантными.

-Ох, да брось ты,— Да Винчи помотала рукой из стороны в сторону,— Я констатирую очевидный факт. Великий маг лежащий в подлеске, наблюдая за сражением Слуг — это звучит просто смешно.

-Пожалуй,— Парацельс выдохнул, после чего еще раз немного отряхнулся,— Значит, нам, видимо, придется закончить начатое ранее?

-Видимо так,— Да Винчи пожала плечами, глядя на Парацельса,— Честное слово, мне бы не хотелось. Но не то, чтобы я могла в данный момент отступить от своей миссии — и ты не тот, кто предаст своего Мастера, кем бы тот ни был.

После этих слов улыбка Парацельса померкла, заставив его медленно свести взгляд книзу, к земле, на которой тот стоял,— Воистину, как жестока эта шутка...

-Никаких шуток, Филипп,— Да Винчи улыбнулась поддерживающе тому,— Я знаю, наши поступки... Некоторые наши деяния могут бросить тень на нас — но я верю и в то, что наше общение с тобой в те далекие времена, в Италии, в Швейцарии, не были притворством. Я верю в то, что неплохо знаю тебя, поэтому...

Да Винчи медленно выдохнула, глядя на мага,— Почему, Филипп?

Конечно, вопрос Да Винчи был короток, но Филипп понимал суть вопроса, обращенную к нему.

-Потому, что я совершил предательство однажды, Лео,— Парацельс выдохнул,глядя вниз,— Многие Слуги отвергают свои прошлые воплощения. Слуга жив лишь во время своего призыва — Слуга с моим именем и внешностью не был мной, когда он был призван в далеком мире ради службы Мастеру, когда он сражался ради него, когда предавал его. Многие считают так, отвергая действия своих прошлых воплощений как действия "не-меня".

-Я не отвергаю этого, Лео,— Парацельс выдохнул медленно, глядя на Да Винчи, после чего улыбнулся,— Я был этим ужасным человеком. Я не отказался от воспоминаний, от тех мыслей, от тех поступков. Я совершил предательство, я убил своего Мастера. Потому, что был ослеплен открывшимися передо мной перспективами. Потому, что я был слаб, неуверен. Я принял свои поступки, чтобы не допустить их вновь.

-Поэтому, мне жаль, Лео,— Парацельс улыбнулся,— Но я не предам своего Мастера, каким бы чудовищем он ни был. Я буду надеяться на вашу победу. Я буду рад, если вы сможете остановить планы моего Мастера. Глядя из-за грани я буду сопереживать вашим победам. Но я не предам более никого.

-Предав однажды хорошего человека — ты отказываешься предавать чудовище,— Да Винчи допустила легкий смешок — совершенно не обидный для Парацельса, что сам по себе понимал, как звучала его мысль,— Идеализм.

-Скорее глупость,— Парацельс допустил небольшую улыбку и пожал плечами, признавая всю свою возможную неправоту.

-Одно из двух,— Да Винчи повертела рукой в воздухе, демонстрируя пренебрежительное отношение к дилемме,— Но, как я понимаю, отступать ты не намерен.

-Увы,— Парацельс извиняющеся склонил голову,— Прошу прощения, Лео.

-Не переживай, Филипп,— Да Винчи хмыкнула в ответ.

Спустя еще мгновение Филипп замер на секунду, прежде чем вздохнуть,— Ты отключила все ловушки?

-Ну, мне же надо было чем-то заниматься, пока я наслаждалась видом тебя, лежащего в засаде!— Да Винчи расплылась в улыбке,— И Парацельс сражающийся не на подготовленном поле битвы? Это глупость настолько абсурдная, что никто не смог бы насладиться столь низкопробной комедией.

-Хм, хорошо,— Парацельс улыбнулся, прежде чем взглянуть на Да Винчи,— Ну что же... Как мне кажется, настало время убивать друг друга.

-К сожалению,— Да Винчи ответила немного грустной улыбкой.

Спустя мгновение два заклятия невообразимой мощи столкнулись друг с другом.

* * *

Жальтер двигалась по улицам Лондона, едва обращая внимания на редких людей, выглядывающих из-за заколоченных окон, бросая непонимающие или даже полные страха взгляды на команду Слуг. Жальтер была рада тому, что в текущей Сингулярности большая часть людей Лондона скрылись внутри различных строений, поскольку это означало, что как можно меньшее число людей видело фантасмагоричные сражения Слуг, а значит те должны были изменить историю человечества значительно меньше, чем это происходило в предыдущих Сингулярностях. Это было, безусловно, положительным моментом для Жальтер — и для всех остальных Слуг.

-Лансель, отойди от окна!— убоявшись за какого-то выглянувшего ребенка, на мгновение мелькнувшего за одним из заколоченных окон обеспокоенная мать прикрикнула на того, заставив Жальтер вздохнуть.

-Где примерно находится второй вход в подземные... Пещеры?— Машу задала вопрос, что интересовал и Жальтер, обратившись к бегущему впереди гиду, представленному в данной ситуации Джек.

-В подземелье!— Джек ответила Машу не поворачивая головы, ныряя в очередной переулок, заставив Жальтер внутренне выругаться от неугомонной девчонки,— Очень-очень глубоко!

-Если называть это правильно — то под "подземкой",— Машу попыталась разъяснить слова Джек, однако не добилась от той никакой особенной реакции, заставив Жальтер только хмыкнуть в ответ — внутренне — прежде чем скосить взгляд на Фран, выданную в качестве усиления Жальтер, что продолжала молчать. Что, конечно же, было неудивительно.

Как выяснилось — база Большой Мамочки — Жальтер слишком нравился факт того, как Джек называла Короля Королей чтобы пропускать его мимо своего внимания — располагалась под Лондоном.

Почему-то у многих злодеев это считалось принятым — строить свою базу в подземельях под густонаселенными городами. Жальтер могла только усмехнуться подобному факту.

И входа в эту базу имелось также два — основной, который решился штурмовать Аинз в данный момент, отвлекая на себя вероятное внимание Большой Мамочки и Слуг, участвующих в защите базы — расположенный на самой границе Лондона, и второй, черный ход, ведущий прямиком к Граалю — расположенный в самом центре Лондон-Сити, от самой старой станции метро Лондона вниз. Именно им должна была воспользоваться разношерстная компания Слуг, добравшись до базы и выкрав Грааль.

Поэтому добравшись до второго входа в подземную крепость Большой Мамочки Жальтер не позволила себе слишком долго сомневаться, бросившись сквозь неприметную дверь, ведущую в коммуникации, а после на уходящую в глубину лестницу, грубо вырубленную в подземных породах, следуя за Машу, пущенную вперед в качестве защитника от возможной атаки, и Джек, служащей гидом.

Спуск занял достаточно приличное, особенно по меркам Слуги, время — учитывая, что все присутствующие Слуги двигались со скоростью значительно превышающую человеческую, Жальтер пришлось спуститься на нереалистично большую глубину под землю, прежде чем Джек обрадовала ее выкриком,— Пришли!

Спустя еще несколько шагов и один поворот Жальтер также оказалась в представшем передй ней гроте и выдохнула. Действительно, гигантская подземная пещера... Ха, ничего удивительного.

Практически сразу же Жальтер привлекло внимание достаточно яркое фиолетовое свечение, освещавшее все вокруг, и источник этого свечения.

Монструозный аппарат, собранный словно бы из всех мечтаний фантаста о механическом чуде возвышался на несколько десятков метров над землей, продолжая медленно, словно бы живой, мигать неизвестными символами и цветами.

Жальтер могла почувствовать невероятную мощь в монструозной машине — однако этого и следовало ожидать от генератора, созданного с участием Грааля, Жальтер полагала.

-Это Анрб... Ангорб... Абрд... Штука!— Джек, в конце концов сдавшись в борьбе со сложным именем, произнесла по детски и горделиво, словно бы лично приложила руку к созданию машины,— Внутри Грааль!

-Спасибо,— Машу ответила на это улыбкой и немного поклонившись — что не замедлила повторить Фран, кивнув Джек. Жальтер же, однако, обратила внимание на иную деталь.

-А чей это трон?— Жальтер моргнула, глядя на столь неподходящий трон, словно бы созданный из цельного куска белого мрамора, что зловеще освещался фиолетовым светом вокруг, прежде чем заметить сидевшую на троне фигуру, повернутую спиной к Жальтер, чья внешность, впрочем, была скрыта особенностями освещения,— Кто ты?!

Жальтер мгновенно достала клинок из ножен, заставив Машу призвать свой щит, прикрывая Жальтер. Спустя мгновение рядом с ней появилась Джек и Фран, также приготовившись к сражению.

-Я ждал так долго — и это все, что мне досталось?!— голос говорившего оказался очень глубоким, из-за чего, отражаясь от далеких стен пещера, к его словам примешивалось эхо, делавшее его тон зловещим,— Вы, мелочная, жалкая шваль, Слуги?!

Жальтер ощутила мгновенно, как непроизвольно сжала свой клинок — слова говорившего были полны истинной злобы и презрения, ненависти к Слугам, стоявшим перед ним.

-Кто ты такой?!— Машу попыталась повторить вопрос к говорившему, чуть сместившись, давая Жальтер возможность атаковать без преград в случае необходимости.

-Гомункул, печальная девчонка,— говоривший, чьей лицо было скрыто, неожиданно изменил свой тон. Хотя его голос и оставался тем же — совершенно неожиданно, словно бы просто нажав на программу переключения, из его голоса исчез гнев и презрение, изменившись на фальшиво-утешающий,— И ее друг, неудачливый рыцарь Артура. Принявшие свою деть неудачливые Слуги своим Мастеров — мне жаль, что ваша история оканчивается здесь.

Жальтер сжала руки — что-то было неправильно. Невероятно неправильно в текущей ситуации...

Прежде чем та поняла — связь с Аинзом пропала.

-Это Слуга,— Жальтер произнесла мгновенно.

-Слуга?! СЛУГА?!— и вновь, словно бы меняя личность за личностью, голос говорившего изменился,— Не равняй меня с вами, жалким подобием Легенды, заключенным в оболочки, Слугами!

Спустя мгновение фигура Слуги поднялась со своего трона, глядя на прибывших Слуг.

И хотя говоривший не был высок — абсолютный, непередаваемый ужас, волна невероятной силы, неощутимой, но всепронизывающей, пробила все пространство вокруг, заставив Жальтер неосознанно шагнуть назад.

Машу попыталась сделать шаг вперед — однако была абсолютно парализована, не способная даже сдвинуться с места.

Существо перед ней не удушало силой, как это было со Слугами или Мегалосом.

Это была сила, прорывающаяся не в качестве маны, а в качестве словно бы воплощенного величия, заставляющая смотрящего замереть в страхе, словно бы перед приближающимся ураганом, глядя бессильно на буйство стихий перед глазами.

Жальтер даже могла похвалить Машу за то, что в той хватило сил не опустить щит перед существом, сделавшим шаг вперед.

Взгляд существа сместился на Машу, из-за чего его голос вновь изменился,— План Артории Альтер и Тесла... Они задерживают моего настоящего противника, однако...

В этот момент, словно бы повинуясь словам и действиям говорившего, машина, Грааль, вспыхнули резким светом, освещая фигуру говорившего,— Постарайтесь меня развлечь на это время...

* * *

Выписка из засекреченных архивов Часовой Башни (Допуск уровня Маршала-Волшебника и выше) "Сведения о Жиле де Ре, восьмая часть досье":

Призыв Жиля де Ре на данный момент считается запрещенным в соглашении с церковью. Призыв Слуги подобного уровня, единовременно Святого и посмертно отлученного от церкви не допускается ни в каких ритуалах и строжайше преследуется единовременно Ассоциацией и Церковью.

Уровень сил Слуги считается непрогнозируемым ни в качестве Кастера, ни в качестве Сейбера — его основного класса, воплощающего парадоксальную натуру Слуги, а отдельные его навыки считаются настолько непрогнозируемыми, что их использование после призыва может предстать более разрушительным, чем неаккуратное использование способностей Слуг уровня Гильгамеша. Впрочем, это и без того понятно, что Отец Протестантизма и Отлученный Создатель Святых будет обладать подобным уровнем силы. К тому же, благодаря его стальной воле даже использование Командных Заклятий вряд ли будет иметь значительный эффект на Жиля де Ре. На данный момент из-за парадоксальной ситуации слишком мало известно о Жиле де Ре и его способностях — являясь претендентом на одно из воплощений Бафомета и Святого Иоанна единовременно его реальную историю практически невозможно отделить от легенд и допущений, из-за чего однозначно установить его связь со множеством оккультных сообществ того времени не представляется возможным, не говоря уже о том, чтобы определить его уровень сил, однако он единовременно предполагается одним из самых сильных магов своего времени и одним из самых искусных мечников своей эпохи, из-за чего любое исследование сведений о нем должно происходить в строжайшей осторожности и секретности, для того, чтобы избежать возможных провокаций со стороны противодействующих группировок магов...

* * *

* * *

* * *

Тесла попытался вздохнуть, но кровь, набившаяся ему в легкие заставила того откашляться совершенно не по-джентельменски.

"Ха, какая нелепость, смерть до начала боя" — Тесла бы улыбнулся подобной глупости, если бы улыбка не могла вызвать новый приступ кровавого кашля.

Тесла был мертв, технически говоря. Даже Слуга не способен прожить без сердца, исключая, возможно, парочку особенных случаев — к которым, увы, сам Тесла не относился.

Уничтожение сердца или головы было единственным известным корректным способом убить практически любого Слугу, поскольку призванные Слуги обладали отвратительным свойством выживать даже после получения самых страшных ран, что легко могли бы окончить жизнь обычного человека.

Однако Тесла не собирался умирать... В ближайшие несколько минут. Потом — возможно.

Среди Легенд героев Земли существовало слишком много "непобедимых", тех, что "продолжали сражаться, даже будучи смертельно раненными". Тесла не был таковым, однако он был Прирожденным Гением.

Способность подобная способности Да Винчи в руках Теслы имела некоторые особенности, однако действовала не менее верным образом. Поэтому прямо сейчас Тесла использовал необъятные просторы собственной силы для того, чтобы копировать навыки подобные "Продолжению битвы", позволяя своему телу существовать даже после полученных повреждений, что должны были его уничтожить мгновенно. К великому сожалению Теслы резерв этих способностей был не безграничен — и, к не менее великому сожалению, все, что потребовалось сделать Аинзу, чтобы, фактически, однозначно обозначить смерть Теслы — это использовать лишь одно заклятие.

"По крайней мере я вижу, почему Мастер был столь заинтересован в сражении с тобой" — Тесла почти ухмыльнулся, удержавшись лишь мыслью о последующем кровавом кашле, после чего атаковал.

Огромная молния, что заставила бы наблюдателей открыть рты в удивлении, завороженно наблюдая не менее, чем за божьим гневом, ударила в свою цель — но как и в прошлый раз лишь бессильно скользнула по телу противника Теслы, не причинив тому даже самых незначительных неудобств.

Спустя еще мгновение вырвавшиеся со словом мага из-под земли цепи, словно бы сплетенные из сотен переплетенных между собой костей впились в тело Теслы, обвив того полностью, мгновенно прижав того к земле, ударив Теслу головой о землю.

Тесла понимал, что его атаки не действуют на его противника — и он явно находился не в том положении, чтобы тянуть свои козыри до последнего — но вместе с тем Тесла не мог и просто так раскрыть свою силу противнику. По крайней мере — точно не лежа в грязи!

Спустя еще мгновение навыки Теслы изменились — и цепи, до того сковывающие его тело, задрожали, лопаясь одна за одной...

Прежде чем следующее заклятие не врезалось в шею Теслы.

Аинз, противник Теслы, не разменивался на пространные диалоги и философские рассуждения о жизни, продолжая бить спокойно, уверенно и наверняка. Атака в шею должна была лишить Теслу головы — безо всяких предисловий и проверочных шагов.

К сожалению великого ученого, даже все способности Теслы не позволяли тому продолжить существовать без головы.

К сожалению Аинза — Тесла обладал собственным значительным запасом способностей.

И хотя используя свой навык "Прирожденный Гений" Тесла мог бы подобрать необходимый набор способностей для нейтрализации заклятия Аинза, в данный момент большая часть резервов этого навыка была направлена лишь на поддержание жизни Теслы. Однако, помимо этого навыка Тесла был одарен и несколькими другими.

И потому заклятие Аинза, едва сверкнувшая холодным ледяным светом вспышка, устремившись к шее Теслы, мгновенно померкла, прежде чем взорваться столпом искр.

Спустя еще мгновение молния ударила в Аинза вновь — однако если те атаки, что Тесла использовал до того можно было назвать "божьим гневом" — то ныне это было подобно стреле Зевса, возвещающей о начале Титаномахии.

Молния ударила в Аинза, пробиваясь через все защиты, заставив Теслу улыбнуться в ожидании.

Крика боли — не то, чтобы Тесле приносило удовольствие причинять боль, сколько ему нравилась реакция людей на его силу — или, может быть, неверящего восклицания, потрясенного крика...

Однако все, что он услышал в ответ было легким вздохом,— Хм?

Тесла перевел взгляд, глядя на Аинза, чтобы увидеть того стоявшего на своем месте, тело не тронутое атакой Теслы, а взгляд не более удивленный, чем незаинтересованное удивление скучающего работника, заметившего пролетевшего рядом с окном своего офиса голубя.

Тесла замер, глядя на своего противника.

Гальванизм, его второй навык. Второй навык, служащий великолепной козырной картой Теслы — его проявление в качестве "ученого, подчинившего мир электричеству".

Бестелесная магия, энергия без формы, нарушающая устои человеческого социума подчинялась Тесле, что единолично возвестил эпоху электричества, правя магией как демифологизированной силой человеческой науки. Науки, безусловно, эзотерической — но оттого не менее точной и понятной, нежели любая наука — и, как и следовало ожидать, Тесла, Король Молнии, Гений Всех Наук, подчинял себе любое человеческое знание.

Конечно, к сожалению, существовала невероятная разница между простой наукой и сложной наукой магии, потому способности Теслы в этом плане были ограничены — но если направленное против него заклятие несло в себе энергию — для Теслы это заклятие было не более опасно, чем любая искра электричества. А электричество подчинялось Тесле.

Однако неуязвимость Теслы относительно некоторых заклятий не была единственным козырем его навыка — нет, подчиняя себе заклятия с легкостью тот был способен извлечь из них собственную суть, обращая магию в чистую силу, в электричество и в собственную ману, становясь настоящим убийцей магов. Атака Теслы, поглотившего силу заклятия Аинза была сильнее в несколько раз, и все же...

-Хм,— Аинз лишь еще раз кивнул, прежде чем в Теслу врезался огненный смерч — также обратившись в силу Теслы, ударив в Аинза.

В Аинза, что был слишком подготовлен для того, чтобы способность даже подобного уровня силы смогла его ранить.

Удостоверяясь в особенностях действия навыка Теслы, спустя мгновение в Слугу-ученого врезалось несколько возникших из ниоткуда ледяных игл, отраженных исключительно действием Прирожденного Гения последнего. К сожалению, магия, что имела физическое воплощение была неподвластна Тесле.

-Хм, лед?— спустя еще мгновение Аинз исчез из поля зрения Теслы, прежде чем ледяное торнадо Аинза поднялось вновь, поглощая фигуру Теслы — прежде чем быть поглощенным силой Теслы.

Еще одна молния сверкнула, освещая громовым разрядом подземелья Лондона — однако Аинз телепортировался вновь.

-Хм, интересно,— голос Аинза, впрочем, не выражал никакой особенно заинтересованности, большей, которую мог испытывать скучающий посетитель, наблюдающий за совершенно обычным процессом приготовления кофе.

Тесле было неприятно.

Ему было неприятно быть слабым, неприятно не иметь возможности ничего противопоставить своему противнику — но неприятнее всего тому было встретиться с незаинтересованным взглядом своего противника, оценивающего Теслу словно бы третьесортный экспонат музея.

Тесла скривился на мгновение, прежде чем новый приступ кровавого кашля скрутил того, заставляя его склониться, обнажив свою беззащитную атаку для удара вырвавшегося из-под земли гейзера лавы, мгновенно оплавившего плащ того, сплавляя кожу с тканью.

Тесла не просто проигрывал — его уничтожали. Методично, быстро, с отточенностью машины, двигающейся в размеренном, одному ей ведомом темпе.

Тесла бросился вперед, отклонив атаку вырвавшегося луча света, не надеясь даже на минимальную эффективность ответного удара, скривившись.

Он не просто терял время — он не мог ничего противопоставить своему противнику.

Хотя он был силен. Он смог бы составить достойную конкуренцию Королю Штормов или Да Винчи.

Просто все они не могли составить достойной конкуренции Аинзу.

Тесла ухмыльнулся на секунду, мгновенно скривившись в приступе кашля.

Возможно, именно это и было необходимо.

Если Аинз сможет победить Короля Королей — Тесла даже простит ему свой проигрыш. Однако прежде ,чем это произойдет.

Тесла в последнее мгновение поднялся, глядя на Аинза, что перестал телепортироваться, на секунду замерев, глядя на Теслу.

Судя по тому, что увидел сам Тесла — Аинз осознал следующий шаг своего противника с ясностью, отточенной годами практики. И хотя тому стоило атаковать — Аинз предпочел не рисковать, опасаясь суицидального движения Теслы или его Продолжения битвы, тот решился на всякий случай подготовиться дополнительно к Фантазму Теслы.

Умное решение. Возможно даже верное.

До этого Тесле не приходилось увидеть никого, кто был бы способен выдержать напор его Фантазма — но, возможно, Аинз станет первым, кто сможет удивить Теслу настолько сильно.

Тесла взглянул в глаза Аинза, чувствуя, как стремительно редеют его, казалось бы, безграничные силы, и улыбнулся,— Система Кеуранос!

* * *

Крисаор, парадоксальное создание, не мог быть уничтожен.

Просто сила, просто способности, просто легенды не могли уничтожить "неоконченный парадокс", вынуждая противника вступить в бесконечный бой без окончания.

Бармаглот, придумка английского математика, не мог быть уничтожен. Ведь в его истории не было описано условия его гибели.

Воплощенная детская сказка, Бармаглот был прообразом "непобедимого чудовища", что должен был убить герой своим "вострым мечом", и потому, покуда против него не было "героя" и не было "вострого меча" — Бармаглот не мог быть побежден. Ведь в его истории были указаны условия его гибели.

Монструозная фигура Бармаглота бросалась вперед с озверением Берсеркера, пока Крисаор лишь отводил его атаки, нанося парирующие удары, что бессильно скользили по твердой шкуре "непобедимого зверя".

Алиса продолжала незаинтересованно глядеть за бессмысленным боем, с механической безразличностью, с которой могли бы поспорить лишь фарфоровые куклы на прилавках коллекционных магазинов.

Все равно это было бессмысленно.

Как было бессмысленно столкновение двух непобедимых зверей — так была бессмысленна битва Алисы и Медузы — так было бессмысленно сопротивление Слуг Королю Королей.

Его нельзя было убить. Его нельзя было остановить. Его нельзя было убедить. И он не остановится, никогда, пока все не будут мертвы.

Алиса была безэмоциональна — но не потому, что была бесчувственна, сколько от простой бессмысленности. Если уничтожение человечества нельзя было остановить — не было смысла в том, чтобы сопротивляться Королю Королей и не было смысла в чувствах, в жалости или в предательстве. Если бессмысленна была книга — никакое предложение в нем ней не имеет смысла. Если сражение было бессмысленно — значит никакое действие, чувство, желание в этом бою не было осмыслено.

Алиса не хотела уничтожать мир. Но сопротивление подобному было бессмысленно.

Наблюдая за тем, как бронзовый гигант, несущий золотой клинок, наносил удар за ударом по неуязвимой громаде "чудовища, что не победить", Алиса меланхолично рассуждала о бессмысленности сопротивления.

Медуза, прячущаяся за громадой столь неожиданно ловкого бронзового гиганта, должна была это знать. Должна была знать о том, что некоторые вещи просто невозможно изменить. Что в сопротивлении им не было никакого смысла.

И все же Медуза затягивала этот бессмысленный бой, словно бы надеясь на то, что ее Мастер появится и спасет ее из созданного пата. Возможно. Алиса не могла отрицать того, что победа Медузы в текущих условиях при вмешательстве другого Слуги или Мастера была возможна. Однако Алиса точно также была уверена, что никакая помощь не спасет от гнева Короля Королей. Алиса знала слишком много того, что ей не следовало знать.

Даже карточные солдаты, которых Алиса призвала чуть ранее теперь были бессмысленны и отозваны обратно. Сражение было бесконечно по своим условиям.

Спустя мгновение взгляд Алисы, отвлеченной от сражения, перенесся на фигуру бессмысленного столкновения двух легендарных чудовищ...

Но лишь для того, чтобы заметить отсутствие Медузы на своем привычном месте, на плече Крисаора.

Алиса мгновенно поняла, в чем заключался дальнейший план Медузы, не став защищать себя от стремящегося к ее телу удара. Это было бессмысленно.

Медуза, воспользовавшись отвлечением своего противника, бросилась вперед, обойдя на мгновение в скорости Бармаглота, вонзив клинок в тело Алисы. Эффективных, хоть и далеко не столь эффектный ход.

Клинок Медузы вонзился в тело Алисы, пробивая то насквозь и...

-Жаль,— Алиса мгновенно перестала улыбаться, вернув на лицо свое безэмоциональное выражение,— Бармаглот!

-Крисаор!— Медуза ответила мгновенно.

Два легендарных и непобедимых чудовища возникли на поле боя.

Мгновенно, между двумя сражающимися возникла преграда, прежде чем Медуза осознала неправильность происходящего.

-Это уже случалось,— взгляд Медузы наткнулся на совершенно не раненную фигуру Алисы, стоявшую на своем месте.

-Да,— Алиса ответила просто,— Вечный Двигатель Империи Девы.

Все это было бессмысленно. Не только сражение Бармаглота и Крисаора, но сражение Алисы и Медузы.

Медуза могла обойти Бармаглота, нанеся Алисе удар, но имело ли это смысл, если каждой своей гибелью Алиса могла вернуть назад время к началу сражения Медузы и Алисы?

Как история не имеет начала и конца, лишь разные обертки книг, воплощающие ее — так читатель возвращается каждый раз к началу, дойдя до конца очередной книги.

Алису нельзя было победить не потому, что она была сильной Слугой — а потому, что она не допускала самого понятия "поражения".

Алиса была Слугой, что стремилась к "счастливому концу". Поражение не могло быть "счастливым концом". И потому Алиса, отвергая собственную смерть как "несчастливый конец, что я отказываюсь принимать" возвращалась к началу книги раз за разом.

Сражение с ней было бессмысленно.

Судя по тому, как опасно сверкнули глаза Медузы под очками — та поняла это не хуже самой Алисы.

* * *

Доктор Джекилл и Мистер Хайд. Одна из классических книг своего времени, великолепный образчик бульварной литературы, ставший мировым шедевром позднее. Одна из наиболее ранних историй, что впервые облекла историю о моральной двойственности человека в научные теории своего времени, создав историю о раздвоении личности.

Доктор Джекилл, возвышенный джентльмен выдающихся положительных качеств, филантроп и эстет, истинный британский джентльмен и ценитель против своего альтер-эго, жестокого и злого, бессердечного и развязного Мистера Хайда.

Доктор Джекилл, отвращенный своей натурой и страдающий от ненависти к самому себе, и Мистер Хайд, презрительный к мягкосердечному и мягкотелому джентельмену, слишком слабому даже для того, чтобы признать свои собственные человеческие желания и низменные устремления.

Шекспиру был предоставлен великолепный набор, в котором сам он был не менее, чем богом. Ведь величайшей силой и слабостью Джекилла и Хайда было именно то, что история реального ученого выродилась в литературное творение.

Творения имеют свойства возвращаться вновь и вновь, реинтерпретируясь и изменяясь, обрастая новыми подробностями и изменяя неизменные каноны, создавая общую картину из тысячи разрозненных лоскутов. И именно этому Шекспир и был рад — поскольку полотно, сотканное из тысяч лоскутов было так легко разорвать на части!

Каждая мысль, чья правдивость была утеряна в водах времен была доступным ему клинком, лезвием, что он мог вонзить в воспаленный разум разорванного на части Слуги.

Каждое впечатление читателя, каждая невысказанная теория была его хлыстом и цепью, вонзающейся в плоть беззащитного Джекилла.

"Он ненавидел себя" — и фраза, что была брошена безвестным критиком вонзалась в разум созданного Слуги.

"Обе стороны его личности презирали друг друга, как может презирать себя лишь сам человек" — и желчь смешивалась с кровью, поднимаясь по пищеводу Слуги.

"Его исходом было самоубийство — и никакого иного исхода не могло существовать для него" — и надежды, мечты, желания, стремления, цели Слуги обращались в прах.

Как вивисектор, наслаждающийся мучениями жертвы, Шекспир смотрел с затаенной усмешкой как вился в его руках пойманный Слуга, зачитывая строфы своего бесконечного монолога словно строфу обвинения.

"Он был брошен друзьями, брошен семьей, но прежде всего — он был брошен самим собой" — и от Доктора Джекилла не осталось более ничего. Лишь иссушенная оболочка, скелет, едва обтянутый плотью страданий и боли.

Нет, Шекспир не наслаждался причинением страданий — но если он желал написать трагедию — то под конец спектакля аудитория должна быть мертва не менее, чем герои трагедии. Таково было правило Шекспира.

Бессильно, Джекилл стоял столь слабый перед Шекспиром, что вызвало усмешку у последнего — "На том и оборвались мучения Доктора Джекилла и Мистера Хайда."

Шекспиру потребовалась целая секунда на то, чтобы осознать, что последняя его фраза была произнесена на два голоса единовременно. И если голос Шекспира был тому известен и, безусловно, приятен — то второй голос вовсе не вписывался в план его постановки!

-Но после страданий пройденных — Доктор Джекилл был мертв,— голос говорившего был надменным и несколько насмешливым,— Но не был мертв Мистер Хайд. Мерхен Майнес Либенс.

Шекспир мгновенно нашел взглядом вмешавшегося в его пьесу нарушителя, бессильно скрипнув зубами,— Андерсен.

Синеволосый мальчишка лишь улыбнулся тому,— Повтори это имя еще пару раз, Шекспир. Пусть в твоей голове появится не только твоя бессмысленная писанина — но и немного мозгов.

* * *

Сражение Артурии и Мордред несло в себе символическое значение, отражение их легендарной дуэли, перенесенное через века, на священной земле Британии. В этой битве была история, сила, метафора и...

Артурия не реагировала на это сражение никаким образом. Ни долгих, печальных взглядов — ни пылающего гнева. Удар за ударом методично сталкивался, отражаясь звоном клинков, разносящимся вокруг, заставляя Мордред наносить удар за ударом, ускоряя ритм боя.

Артурия отвечала на атаки Мордред с издевательской легкостью — хотя их параметры были соотносимы, если не идентичны — однако благодаря магии Аинза Артурия превосходила свою соперницу достаточно для того, чтобы продолжать сражение холодно, незаинтересованно, механически.

Мордред бросала взгляд на Артурию, лишь подыскивая цель новой атаки, но не доводила взгляд до лица Артурии, продолжая атаковать.

С тем же задором, с которым она сражалась всегда — но без ненависти или злобы, без звериной жестокости, прячущейся за каждым ударом, парируя атаки лишь для того, чтобы атаковать вновь.

Артурия могла убить Мордред. Возможно, это было бы не так легко — но в данный момент Артурия превосходила своего противника достаточно для того, чтобы дальнейшее сражение не вызвало у той никаких затруднений.

Артурия механически сражалась, не обращая внимания на удары, не позволяя бою поглотить ее с головой, практически безэмоционально, но...

Она медлила.

Было слишком легко не заметить медлительности Артурии. В сражении двух Слуг не было места наблюдателю, не было места размышлениям, рисунок боя менялся с каждой секундой — даже мастерство другого Слуги не могло подсказать, что Артурия медлила со своей новой атакой.

Лишь Мордред знала об этом.

Мордред знала Артурию лучше, чем ту знал кто-либо на этом свете, не важно, сколько масок та сменит и сколько раз изменит свой путь. Мордред видела Артурию насквозь, как видела ее мучительное, издевательское промедление.

"Ну же!" — Мордред сжала клинок — "Дерись со мной!"

Артурия парировала атаку за атакой, переходя в наступление, что оканчивалось ничем.

"Ну же!" — Мордред оскалила зубы — "Нанеси удар!"

Артурия медлила, отпуская десятые доли мгновения, которой той бы хватило для того, чтобы перейти в наступление.

"Дерись! Дерись!" — Мордред вкладывала в каждый удар свою мысль — "Дерись со мной!"

Но Артурия медлила, отбивая удар за ударом, словно бы даже не обращая внимания на сражение.

"Ну же!" — Мордред сжала челюсти так сильно, что ее зуб издали неприятный хруст, словно бы крошась от напора — "Возьми свой клинок в руки и сражайся!"

Артурия медлила, оглядывая Мордред не как противника, а как странную диковинку передо мной.

Ни сожаления, ни ярости, ничего.

-СРАЖАЙСЯ СО МНОЙ!— Мордред была первой, кто не выдержал холодного изучающего взгляда Артурии,— СРАЖАЙСЯ В ПОЛНУЮ СИЛУ!

Артурия не ответила на это восклицание, нанося удар за ударом.

Что она должна была ответить? Что она чувствовала в этот момент? Что она хотела бы высказать Мордред? О сражении, о предательстве, о миссии?

-СРАЖАЙСЯ!— Мордред взревела вновь, бросаясь вперед, безрассудно подставляясь под удар. Артурия могла окончить сражение здесь и сейчас, лишь один удар, что лишил бы Мордред головы.

Но Артурия медлила. Уклонившись от удара, та наказала Мордред за ее безрассудную атаку лишь небольшим ранением, прежде чем отступить вновь.

-СРАЖАЙСЯ! СРАЖАЙСЯ! СРАЖАЙСЯ!— Мордред, видя с болезненной ясностью, продолжала атаковать раз за разом, желая увидеть Артурия в бою. Серьезную, сражающуюся со всей своей силой.

Но Артурия медлила, глядя на атаки Мордред, заставляя ту сжимать зубы.

Мордред нанесла еще один удар, чтобы отступить назад, разрывая дистанцию. Это было знаком, согласно которому Слуга подготавливался к своему Благородному Фантазму — однако вместо рыка Артурия услышала лишь тихий хрип.

-Неужели ты настолько ненавидишь меня?— Мордред произнесла, глядя в пол, сжимая до боли Кларент,— Настолько, что не желаешь даже сражаться со мной?

И, впервые за все время сражения, Артурия ответила,— Нет.

Мордред подняла взгляд, разбитый и ненавидящий единовременно, слыша следующие слова Артурии,— Я не ненавижу тебя.

Мордред замерла на секунду, прежде чем гнев окончательно вскружил ей голову.

Мордред бросилась вперед, с кличем, переходящим в вой.

КАК ОНА СМЕЛА?! КАК ОНА СМЕЛА?! КАК ОНА СМЕЛА?!

Атаки Мордред были хаотичны, наполнены злобой, наполнены ненавистью и горечью. Но Артурия отбивала удар за ударом.

-Это причина, по которой ты скрывала свое лицо?— Артурия, отбивая удар за ударом, произнесла спокойно,— Тогда я поняла.

Мордред сжала клинок со всей своей яростью, нанося удар за ударом.

Артурия медлила потому, что ее интересовало — почему Мордред прятала свою личность.

-СДОХНИ! СДОХНИ! СДОХНИ!— Мордред била со звериной жестокостью, слыша, как трещат пластины ее доспеха, едва способные удержать ее гнев,— Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!

-Я не ненавижу тебя, Мордред,— Артурия ответила спокойно, так, что ее голос потонул для стороннего наблюдателя в лязге металла — но был слышим для единственной, кому этот голос был предназначен,— И я не люблю тебя. Ты лишь одна из моих рыцарей, что недостойна моего трона. Не более того.

Услышав эти слова, гнев, ненависть Мордред, замерли на секунду.

-Я СРАЖАЛАСЬ ТОЛЬКО РАДИ ТВОЕГО ПРИЗНАНИЯ!— Мордред нанесла удар вновь,— ТОЛЬКО РАДИ ЭТОГО!

-Ты получила мое признание,— Артурия отбила атаку вновь,— Как рыцарь круглого стола, как мой последователь — ты была признана.

-Тогда ради чего мы сражаемся?— эти слова не были выкриком, вырвавшись задушенным хрипом,— Ради чего, отец?!

-Потому, что ты осталась рыцарем, ищущим не признания, а трона, похвалы, славы,— удар Артурии врезался в тело Мордред, отбрасывая ту,— То, чего я тебе никогда не дам.

Мордред, обессиленно, медленно поднялась на ноги, словно бы враз растеряв все свое желание к сражению.

-Почему ты просто не мог признать меня, отец?— глядя на Артурия, Мордред оперлась на клинок, вонзив Кларент в землю.

-Потому, что мое бремя — бремя короля,— Артурия ответила коротко,— И то, что ты не можешь понять меня — значит лишь то, что ты никогда не будешь королем.

* * *

Атаки Короля Штормов не достигали своей цели, заставляя ту изменять свою позицию раз за разом, уклоняясь от выстрелов Нобунаги.

-Я рассчитывала на большее, Король Штормов,— ее голос был насмешливым и вовсе не впечатленным,— Неужели это все, что ты можешь мне предложить? Бежать как крыса, спасаясь от атак?

Слова Нобунаги резали ухо Королю Штормов, но отреагировать никаким образом та не могла. Ее атаки были сильны — но бесполезны. Ее усиление было смертоносно — но безвредно. Ее навыки были отточены — но бессмысленны.

-Скажи мне, ты называешь себя Королем Штормов, Артория Альтер,— Нобунага говорила уверенно, перемещаясь по полю сражения лишь ленивым шагом, продолжая создавать раз за разом новые и новые залпы ружей, словно бы загоняя бессильного зайца в силки,— И проигрывая "фальшивому Королю" — не стыдно ли тебе за свой титул, Король Штормов? Что стоит твое имя без твоего титула?

Артория Альтер была загнана в угол, но не показывала своей слабости или пораженческого настроя, продолжая уклоняться от атак.

Это сражение не просто было предрешенным — оно было односторонним, более похожим на избиение, нежели на битву. Нобунага могла бы насладиться своим превосходством в полной мере, однако ее высокомерная, насмешливая часть, не возобладала над ее рациональным разумом.

Нобунага скривилась внутренне, представив, насколько сильно упадет ее медленно обретаемая репутация, если та позволит Артурии умереть рядом с ней, прежде чем вздохнуть и, щелчком пальцев, призвала свою силу.

Мгновение спустя Нобунага оказалась рядом с Арторией, после чего ту окружила стена ружий.

Десятки, сотни, тысячи стволов возникли вокруг Артории непробиваемым частоколом, наставив дула на Короля Штормов, поднимаясь до самых небес, заключая Слугу в купол.

-Последнее слово?— не удержавшись от последнего мгновения ощущения собственного превосходства, Нобунага заглянула в глаза застывшей перед ней Артории.

Артория, Король Штормов, лишь взглянула на Нобунагу внимательно, перехватив свое копье,-Ронгоминияд.

Спустя еще мгновение волна силы, словно бы вырвавшаяся молния, ударила во все стороны, прорываясь даже через нематериальность Нобунаги, отбросив ту, мгновенно изничтожая созданное той оружие.

Спустя еще мгновение Артурия перевела свой клинок на Нобунагу, поднимавшуюся с Земли,— Копье, что сияет до краев Земли.

* * *

Отрывок историографического очерка "Сравнение легенд древний империй, параллель между древним Китаем и Римской Империей":

Ввиду особенностей существования государственных образований древних времен проведение значительного количества параллелей между литературой, письменностью и мифотворчеством различных государств прошлого не составляет особенного труда, однако определенный интерес исторического исследования представляет детальный анализ определенных схожих черт государств.

Божественное право, как наиболее раннее из обоснований правления, представлено в истории древнего Китая в качестве Небесного Мандата, в то время, как Римская Империя и ее традиция обожествления императоров значительно связаны между собой — но больший интерес представляет легендарное "нарушение" этого правила. В частности, существование Цзин Кэ, ассасина, посланного для убийства будущего императора Цинь Шихуан-ди, не подвергается сомнению современным историками — в то же время существование неизвестного убийцы, совершившего покушение на Императора Нерона (которого в данный момент, после проведенной эксгумации и анализа костей, предполагают носителем редкого генотипа, вероятно синдром Клайнфельтера, из-за чего корректное определение его пола не представляется возможным) в данный момент отнесено к разряду исторических легенд. Хотя сам факт возможного покушения, завершившегося неудачно, "почти-смертью" Нерона, и вероятен — участие в нем "убийцы из далеких земель, подосланного варварами и погибшего от рук оживших мертвецов" не вызывает значительных разногласий в среде историков. Нам же кажется, что данная легенда демонстрирует не только степень отчаяния, до которого был доведен при правлении Нерона народ, но и чужеродность самой идеи атаки на Императора в умах простых людей — в частности, предположение о "далеких землях" явно отражает чужеродность идеи убийства Императора для жителей Римской Империи, "сделка с варварами" отражает всю "испорченность" подобного деяния, а "смерть от рук оживших мертвецов" явно отражает "божественное наказание" за совершение подобного деяния, идущего наперекор убеждению жителей Римской Империи.

Впрочем, исторический консенсус о легендарности деяния до сих пор не послужил причиной закрытия существующих популярных туров к месту сохранения иссушенной мумии предполагаемого "убийцы Нерона", что, на проверку, оказался лишь женщиной с генетическим сродством к жителям древнего Китая. И хотя на данный момент не существует достаточно внятного предположения о том, как именно жительница китая могла оказаться рядом с Римом в момент своей гибели — какова бы ни была предложенная версия — она однозначно окажется более реалистичной, чем существование "убитого живыми мертвецами" убийцы Нерона...

* * *

Никола Тесла. Ученый, миф, легенда.

Система Кеуранос. Изобретение ученого, основа мифа, эпитомия легенды.

Со времен, когда примитивные пещерные люди поднимали взгляд в грохочущее небо за сверканием молний они видели сияние облика своих богов, за грохотом грома они слышали неотвратимый марш титанов, а за разрушениями они видели проявление божественного гнева.

От самого рассвета разума и мысли человек не был способен вообразить себе, что сверкание молнии, что грохот грома был ничем иным, кроме как непостижимой силой божественного создания. От громовержца Зевса, от царя богов Индры, от праотца Перуна, от могущественного Энлиля молния была обращена в величайший символ могущества божественного. Как стрелы воинов поражают врагов — так молнии богов поражают нечестивцев.

И власть над молнией была вознесена на пьедестал богов, подобная силе, непостижимой человеческому разуму. Объявлена великой природной стихией, неподвластной ни одному смертному уму.

Так было возвещено — и поклоняясь божьему гневу человек признал свою слабость, отдав бразды правления молнией в руки божественному.

До тех пор, пока Никола Тесла, Громовержец, не был рожден.

Возвышенный ученый, гений, опередивший свое время на сотни лет, лишь он однажды встал против божественной воли.

Сколь долго принимали на веру непостижимую мощь стихии люди — столь велика была его ноша, столь велика его была сила.

"Ибо если боги не даруют молнию в руки человеку — я принесу им молнию сам!"

И Никола Тесла, Современный Прометей, Первый Громовержец Из Людей, низверг богов.

Коснувшись молнии, коснувшись незримых законов, неподвластных человечеству, тот соприкоснулся с божественным пантеоном, с величайшим символом божественной силы, с проявлением их гнева — и, приняв битву с самим понятием божественности, тот подчинил себе молнию.

"Ибо я заберу ваш символ божественности, ибо я подчиню себе саму молнию, ибо я — человек, и разум мой восторжествует над божественным началом!"

И Никола Тесла покорил молнию, начав свой величайший крестовый поход разума.

Подчиняя незримые законы тот обращал молнию из символа божественной власти в перекованный меч человеческой воли, отрицая саму божественность величайшего божественного символа. Поднимая словно знамя свое понимание тот вел вперед человечество, подобно Данко, несущему свое сердце впереди.

Система Кеуранос была его несбыточной мечтой.

Бесконечный источник беспроводной энергии, что должен был открыть новую страницу человеческой истории, навсегда стерев нужду человечества в ресурсах, раскрыв его потенциал.

Но как сердце Данко было растоптано, как Прометей был прикован к скале, так и Никола Тесла был низвергнут со своего пьедестала.

Система Кеуранос, несбыточная мечта, что открыла бы человечеству путь в бесконечность, никогда не была осуществлена.

Башни, поднимающиеся над городами, остались лишь зарисовками на полях исписанных Теслой тетрадей, обратившись не более, чем в несбыточную мечту гениального безумца.

Но Легенда Николы Теслы отказывалась это признавать.

Великий ученый не мог быть низвергнут в безвестность. Его труды не могли быть растоптаны и забыты. Память Громовержца не могла быть забыта.

И потому Николе Тесле была дарована его мечта.

Бесконечная энергия, что окутывает всю землю своими невидимыми сетями. Неисчерпаемая дорога, что открывает путь человечеству к вершинами.

Система Кеуранос.

И пусть мечты Теслы были несбыточны. И пусть его проекты лишь остались зарисовками на бумаге. И пусть путь Теслы прервался, устремившись в пропасть.

Система Кеуранос, бесконечная энергия, была жива.

Никола Тесла был одним из величайших слуг. Тот, кто мог стоять по праву в ряду великих Королей, в ряду богов — как Король Молнии, как Современный Громовержец.

Но даже этого было недостаточно для воплощения его мечты.

Его собственного Святого Грааля, его Великого Деяния, его бесконечного источника.

Слуги были созданы для сражения, не для помощи — и потому столь бесценные силы, столь великие устремления благородного ученого были уничтожены. Но никакая сила не могла уничтожить мечту Николы Теслы.

Система Кеуранос. Столь малая часть его великого устремления — и столь великая часть его сил.

Бесконечная энергия, что покрывает всю землю. Неисчерпаемый источник человеческого развития.

Молния бесконечной силы.

Это не было преувеличением или гиперболой.

Система Кеуранос, Благородный Фантазм Николы Теслы, представлял из себя молнию бесконечной силы.

Каждая легенда о громовержце со времен сотворения мифов воплощенная в едином порыве, сплетаясь с несбыточной мечтой бесконечной силы человечества, рождаясь в великом ударе.

Молния бесконечной силы.

Сила удара была бесконечна. Скорость удара была бесконечна. Мощь легенды была бесконечна.

Глядя на воплощенный удар молнии тысячи Слуг замерли бы, неспособные сделать даже движения от потрясения. Миллионы людей бы пали к ногам Теслы, Современного Громовержца. Но целью Теслы был лишь один его противник.

Никакой щит не мог защитить от Системы Кеуранос и никакой меч не мог перебить Молнию Молний. Несбыточная мечта Теслы о свободном мире бесконечной энергии была обращена во всеразрушающий клинок, направленный против своей цели.

И удар Теслы был страшен.

Подземный грот лишь на несколько мгновений был озарен нестерпимо ярким светом и лишь спустя секунду грохот невероятной силы ударил в стороны, возвещая, что Бог Грома определил свою цель и вынес свой последний вердикт.

И Тесла ощутил, как последние остатки его силы исчезают, распадаясь вместе с его телом, лишь улыбнувшись в последний раз.

Неужели даже в битве за судьбу человечества его противник, благородный спаситель мира, не удивит его в последний раз?

Неужели не раскроет своих карт и не произнесет свою финальную речь? Не поведает Тесле тайну о том, как тот был готов к атаке Арчера? О том, как одержал победу своим умом, превзойдя в том даже великого ученого?

Тесла улыбнулся в последний раз, чувствуя, как его тело начинает распадаться на тысячи искр маны, прежде чем выдохнуть...

-Ого!— прежде чем услышать голос своего противника.

Аинз Оал Гоун был жив.

Жив и даже... Не ранен.

Тесла не знал, должен ли он был заплакать от того, что даже его величие покорителя молнии было недостаточным для того, чтобы восторжествовать в своем последнем бою — или улыбнуться тому, что только такой противник и имел право победить Теслу, чтобы предстать перед лицом Короля Королей?

-Это... Это... Похоже, это был аналог Предмета Мирового Класса этого мира! — голос Аинза звучал для Теслы глухо, словно бы пробиваясь через целую стену ваты,— Не уверен насчет силы, но это явно была атака электричеством, а значит — крайне сильная, хм... Я был бы так рад... О, черт, не рассеивайся, постой, отдай хотя бы ПМК!

Но последних слов Аинза Тесла не расслышал, окончательно рассыпавшись на тысячу осколков.

* * *

Медуза анализировала каждое движение, каждую невысказанную мысль Алисы, глядя на ту из-под своих очков.

Впрочем, не то, чтобы это было сложно сделать, учитывая, что Алиса, казалось, не считала нужным даже дышать или моргать, глядя на сражение двух непобедимых монстров со столь же механической незаинтересованностью, какой можно было ожидать от фарфоровой куклы, глядящей за посетителями магазина со своего места на прилавке. Бесконечное безразличие.

Медуза выдохнула — ей действительно достался самый неприятный из возможных противников — кроме, возможно, Короля Королей, вероятного Гранд Слуги, согласно размышлениям Да Винчи.

Сражаясь с другим Слугой Медуза смогла бы использовать пусть и не самую эффектную, но, безусловно, высокоэффективную тактику — отвлечь их на сражение с неуязвимым Крисаором и убить одним точным ударом в момент, когда они отвлекутся от Медузы, сочтя ее неопасной противницей и истощат свои ресурсы в сражении с неуязвимым и непобедимым монстром.

Конечно, говоря исключительно фактически — Медуза точно также могла поступить с Алисой, и более того, поступила — однако Алиса могла просто смахнуть собственную смерть, словно бы пыль с одной из страниц книги, и вернуться к сражению, словно бы продолжая чтение с отмеченного заранее места.

Да, пожалуй, именно данное сравнение более всего подходило к текущему сражению — Медуза выдохнула медленно.

Алису нельзя было победить никакими обычными методами, нельзя было убить обычным путем и, фактически, нельзя было истощить, полагаясь на бесконечные запасы маны Мастера, Аинза. Даже наложенная на нее чуть ранее магия или кратковременное усиление всех физических параметров не могло помочь Медузе в таком случае.

Могло помочь прямое вмешательство Аинза, конечно же. Медуза даже не сомневалась, что столкнувшись с непобедимой Слугой Аинз только вздохнет, после чего одним, или, может быть, двумя заклятиями окончит сражение, даже не глядя на Медузу осуждающе или с насмешкой. Нет, Аинз просто был слишком добр и мягок со своими Слугами — хотя, Медуза была вынуждена признать, позволив недавнему воспоминанию всплыть в своей памяти — тот был вовсе не чрезмерен в своей доброте и если действия Слуг начинали переходить границы дозволенного, мешать другим Слугам или ставить под угрозу исполнение миссии — тот был готов к более чем решительным и категоричным действиям.

Иными словами Медуза никак не могла даже представить, какое бы отрицательное качество могло подходить Аинзу. И потому Медуза была против того, чтобы каким либо своим действием беспокоить Аинза или же отвлекать того от его сражения.

Особенно учитывая, что вся эта Сингулярность была для Медузы словно бы отчетом перед Аинзом, возможностью показать свои умения и то, что отданный ей Грааль не был бесполезен для Медузы, и не был потрачен зря.

И потому Медуза немного скривила свое лицо от понимания, что ее последний и самый главный козырь должен был быть использован прямо сейчас, хотя та и берегла свою возможную силу в случае, если той все же придется столкнуться с Королем Королей в сражении.

Медуза покачала немного головой — ничего не поделаешь. К сожалению, не все в мире происходит согласно планам — но Медуза могла по крайней мере удостовериться в том, что ее действия не окажутся бесполезными.

В последний раз Медуза вздохнула, прежде чем найти взглядом Алису...

Нет, пожалуй, это было неправильно, называть ее Алисой.

Медуза знала истинное имя Слуги перед ней — Детский Стишок.

Ее форма и ее имя были не более, чем ее собственной выдумкой, ее желаемым телом.

Слуга, Кастер, не имела настоящей формы, как не являлась и полноценной Слугой.

Детский Стишок, ложная Слуга, созданная из сотен книг — пожалуй, наиболее близкое, что Медуза могла подобрать в качестве возможного определения лже-Алисы было "псевдо-Божественный Дух".

Своеобразный бестелесный нерожденный бог книг и литературы, один из "новых богов человечества", не принявший форму седовласого старца или могучего воина, а созданный из сотен книг, из сотен мечтаний читателей, из тысяч эмоций и тысяч отпечатанных страниц. Детский Стишок, безымянный бог книг.

Слуга, чья сила, чей главный Благородный Фантазм заключался в собственном существовании. Еще один парадоксальный Слуга без имени и формы, воплощенный в качестве персонажа одной из любимых детских книг. Неуязвимый и непобедимый потому, что не имеющий истинной формы.

Алиса была лишь одной из тысяч форм, которые мог принимать Слуга — возможно, возлюбленной формой Слуги, но все же лишь одной из форм. Слуга перед ней мог изменить свою форму вновь, обретая новые способности и воплощая новый концепт — и потому, вероятно, был одним из величайших возможных Слуг Трона Героев. Алиса перед ней была непобедима потому, что не существовало того, что было необходимо победить.

Сама Алиса представляла из себя не физическое воплощение, не тело, а лишь одну из форм живого безымянного бога книг — и потому убийство Алисы требовало намного большего, чем просто силы.

Медуза медленно моргнула, ощущая, как ее взгляд изменяется вновь. Даже Алиса, словно бы почувствовав происходящее, подняла взгляд на Медузу, не опасаясь ее проклятого взгляда — как и не стоило опасаться лишь одной из тысяч форм Детского Стишка.

-Твои глаза,— Алиса моргнула, словно бы только что осознав, что за неправильность в виде Медузы столь тревожила ее все это время,— Это не глаза Медузы.

Медуза могла бы допустить глупую шутку о том, что именно она, Медуза, в данный момент использовала эти глаза, а значит это были "глаза Медузы" — но не стала произносить этого.

Точно также Медуза могла раскрыть и тот факт, что она, Медуза Горгона, поглотила мощь Святого Грааля, возвысившись над своей прошлой формой в невероятных пределах, обретя способности, что многие Слуги сочли бы... Неестественными.

Что сама ее Легенда, ее история была изменена — были изменены ее способности, ее навыки.

Что, став частью чего то большего, чем Медуза, поглотив ту легендарную часть, что приписывала ей, а не Ехидне, материнство полчищ монстров, что приписывала ей легендарное прародительство Матери Монстров, Медуза изменила многие свои навыки.

Что ее глаза, хотя и не потеряли своей окаменяющей силы, теперь глядели на мир с гораздо большим пониманием, с осознанием, что было доступно только Матери Матери Монстров.

Что одного взгляда на использованную способность Слуги Медузе было достаточно для того, чтобы получить всю информацию об этой силе. Что сам факт существования Алисы выдал ее природу, ее способности, Медузе.

Что Крисаор, неуничтожимый гигант, существовал лишь для того, чтобы продлить сражение, заставляя противника раскрывать свои козыри раз за разом, открывая Медузе все больше и больше информации о ее противнике.

И что даже это было лишь подготовительной частью ее настоящей силы. Третьего Благородного Фантазма Медузы Горгоны (Ехидны).

Однако...

Зачем Медузе было говорить об этом своему противнику?

И потому спустя мгновение клинок Медузы вонзился в ее руку, заставив ту улыбнуться,— И кровь пролилась...

* * *

Да Винчи сражалась с Парацельсом не сдерживаясь — удары и заклятия, сверкающие вспышки взрывов, покрывающие небо всполохи света все столь же потрясали своим величием возможных наблюдателей, являясь вершиной магической мысли, недостижимой для столь многих мечтательных магов, однако в этой битве не было накала или ярости, не было неожиданных ходов или столь удивительных способностей сражающихся, продемонстрированных ими в последнее из мгновений, отвращая неизбежный финал.

Нет, сражающиеся старые друзья словно бы вели шахматную партию друг между другом — партию, в которой все фигур были открыты, все ходы были предсказаны, а ход самого сражения был известен с самого начала.

Да Винчи знала о каждой способности Парацельса. Парацельс знал о каждой способности Да Винчи. Да Винчи знала о том, что Парацельс знал все о способностях Да Винчи. Парацельс знал о том, что Да Винчи знала все о способностях Парацельса. И далее, далее, далее...

Сражение двух старых друзей не переставало быть от того опасным — заклятия каждого из участников несли в себе силу достаточную для убийства своего оппонента, и каждый из сражающихся понимал и принимал на веру то, что финалом этой партии была гибель Слуги.

К огромному сожалению Парацельса тот также прекрасно понимал и то, что погибшим Слугой в любом из случаев окажется он.

Да Винчи превосходила того как в уме, так и в голой мощи, из-за чего сражение двух старых друзей теряло всякий смысл, превращаясь, в лучшем случае, в затянувшийся фарс или отрепетированную театральную постановку.

Парацельс мог бы посетовать на бессмысленность сражения — но Парацельс был не из тех людей, что могли сетовать на что-либо. К тому же, единственным, на что мог посетовать Парацельс в это время была, разве что, его глупость и принципы, от которых тот не мог отойти, позволив Да Винчи продолжить свой путь к сражению с Королем Королей.

К сожалению Парацельс также понимал и тот факт, что даже легендарная Да Винчи, гений гениев, не станет помехой для Короля Королей.

Парацельс не мог противопоставить ничего Да Винчи — ничего, чем та сама бы не владела на уровне гораздо более высоком, чем сам Парацельс — и также Да Винчи не могла противопоставить Королю Королей ничего, что не было бы сочтено им глупой насмешкой над его силами.

Парацельс не знал, на что он надеялся. Возможно, на то, что невероятное чудо произойдет, что он одержит верх над Да Винчи и... Убьет ее.

Возможно, гибель той от рук друга, что лишь выполнял приказ, станет менее болезненной для нее, нежели гибель от того, кто был настолько безразличен, настолько могущественен, как Король Королей?

Либо же Парацельс не мог удержать свою предательскую натуру и таким образом желал предать своего Мастера даже в самой незначительной мелочи — убить Да Винчи до того, как это сделает Король Королей?

Глупая, бессмысленная идея — но, пожалуй, единственное, чем мог заниматься в данный момент Парацельс — это предаваться размышлениям, обращая внимания на происходящее сражение не больше, чем сама Да Винчи.

Да, сражение Да Винчи и Парацельса было реальным, оно заканчивалось гибелью одного из участников — но от того не становилось даже на йоту более интересным для участников.

Взрыв, что был способен стереть Лондон с лица Земли — поглощенный щитом, могущественным, как стены легендарной Трои. Клинок, прорезающий тысячи щитов, сталкивающийся со щитом, останавливающим тысячу клинков. Огонь, пожирающий города и народы — и лед, сковывающий царства и нации.

Парацельс выдохнул от того, что его текущее сражение было столь определенным, столь однозначным — однако не мог ничего поделать. Откажись он от защиты — и заклятие Да Винчи убьет его. Избери другую тактику — и Да Винчи окажется готова к ней.

Элементали, поглотившие Философский Камень, поднимались, как неостановимая армия — прежде чем рассыпаться от невообразимо сложного и могущественного заклятия.

Скука.

Нет, конечно же, Парацельс не жаловался на свою судьбу...

Ну, может если только немного.

Парацельс выдохнул грустно, уклоняясь от следующего заклятия, что не оставило бы от него даже праха, прежде чем ответить своим заклятием, поднявшимся до небес смерчем, тут же рухнувшим в пыль от подготовленной ответной атаки.

Парацельс остановился на секунду, глядя на Да Винчи, заставив ту остановиться в ответ.

-Что-то не так?— самая малая доза недовольства уколола Парацельса в этот момент, когда он увидел, что в отличии от предыдущего боя Да Винчи даже не запыхалась в этот раз.

-Нет, просто я истратил все свои силы,— Парацельс выдохнул и взглянул в глаза Да Винчи.

-Ага, значит дальше — твой Благородный Фантазм?— Да Винчи улыбнулась понимающе,— Хорошо.

Дальше последует предрешенный исход партии. Фантазм Парацельса был, безусловно, невероятно силен, но против Да Винчи и ее Благородного Фантазма — бесполезен.

В конце сражения следовал обмен двумя ударами Благородных Фантазмов — Да Винчи получила бы несколько ссадин, а Парацельс бы погиб.

Парацельс вздохнул, прежде чем протянуть руку к полам своего плаща, позволив клинку выскользнуть ему в руки, прежде чем потянуть за ручку, являя на свет его Благородный Фантазм.

-Меч Парацельса,— Парацельс произнес, медленно указав на Да Винчи клинком, коротким гладиусом — так, кажется, это стоило правильно называть, ожидая ответа.

-Кажется, и правда время,— Да Винчи улыбнулась Парацельсу.

После чего ударивший вперед луч на секунду мелькнул вспышкой — прежде чем, впервые за время сражения, Парацельс удивился.

Да Винчи не стала защищаться.

* * *

Ронгоминияд — Копье, что сияет до краев Земли.

В истории Короля Артура существовало множество прославленных мечей. Экскалибур, Калибурн, Кларент...

И одно копье. Ронгоминияд.

Это копье Король Артур не носил по праву и не поднимал своим стягом, не совершал великих подвигов держа копье в своих руках.

С этим копьем Король Артур встретил свою смерть.

На холмах Камланна, сраженный Мордред, Артория держала в руках святое копье.

Королю Артуру не было даровано найти Святой Грааль, но жизнь Короля Артура, просвещенного фанатика в погоне за божьим чудом, не была напрасна.

Поглощенный свое несбыточной мечтой, своей целью, Король Артур искал Святой Грааль, затерянное сокровище, которому не суждено было быть найденным. Отдав свое королевство на растерзание самому себе Король Артур отбросил свою корону, чтобы найти Святой Грааль.

Лишь одна из версий легенды о Короле Артуре. Та версия, что стала Арторией Пендрагон Альтер Лансер.

Ронгоминияд было не заслуженный сокровищем, а дарованной наградой, силой, полученной словно бы вместо Святого Грааля одержимым королем Артуром.

Отдалившись от своего престола, от своей Британии, Король Артур посвятил себя поиску Святого Грааля. Словно бы отринув все человеческое, что в нем когда то было, Король Артур оставил свое Королевство на верность своим приближенным, стремясь любой ценой найти обещанную святую реликвию. Отбросив людское, Король Артур сделал шаг на иную сторону этого мира.

Ронгоминияд, башня, что служит переходом между миром людей и изнанкой мира, держала мир людского и мир магического, на позволяя тем слиться, не позволяя тем исчезнуть. Король Артур, в погоне за своей святой реликвией взошел на эту башню.

Но некоторым сокровищам не суждено попасть в руки искателей — и Святой Грааль ускользнул от Короля Артура, как ускользал всегда, оставив тому лишь одинокую башню, по которой тот взошел в другой мир.

И так Король Артур, отринувший Экскалибур, отринувший свою Британию, остался ни с чем.

Без своих рыцарей и без королевства, без славы и без реликвии, без цели и без смысла.

И лишь путь, по которому он прошел, отрицая свою человеческую жизнь, остался с ним.

Башня Ронгоминияд, святое копье Короля Артура, осталась с ним.

Так была рождена Артория Пендрагон Альтер. Король без королевства, искатель без сокровищ, рыцарь без славы и воин без цели.

Все, что отныне было в руках Короля Артура был лишь его пройденный путь, лишь башня, что навсегда отвратила его от мира людей, даровав ему мир магии. Два мира, ни один из которых не даровал Королю Артуру покоя.

И так Король Артур остался ни с чем, кроме своего пути.

Пути, что связал воедино его человеческую природу и его неисполнимый оккультный замысел.

Благородный Фантазм Артории Альтер был этой башней.

Не в форме самой башни, а словно бы в форме самого пути Артории.

"Моя башня есть мой путь к моему разрушению. Мое копье есть символ моего поражения. Моя сила есть история конца пути."

И Ронгоминияд, путь, что соединяет явное и тайное, был омрачен. И копье Ронгоминияд, святое копье, что связывает легенду и реальность обратилось в черную, испещренную пику — историю о гибели Короля Артура.

Артория бросила взгляд на Нобунагу, ощущая, как Ронгоминияд под ее рукой медленно пробуждает свою силу. История ее гибели, копье ее бесславия, цепи легенд.

Спустя мгновение от высвободившейся силы мгновенно словно бы заклубились грозовые тучи — гром и грохот поднялся сверкая, вместе с чудовищным порывом ветра, отражающего силу святого проклятого копья.

История гибели героя обретшая форму.

Нематериальность Нобунаги не могла дать той защиту от копья, однако...

На секунду холодный разум Артории допустил столь странную мысль — "Почему она улыбается?"

-Я надеялась, что все не закончиться настолько жалко,— Ода Нобунага выглядела... Радостно. Предвкушающе,— Я надеялась на это. Метаморфоза Папияс — Король Демонов Миллиарда Миров.

И великий шторм Ронгоминияд был пожран огнем.

* * *

"Зачем мы сражаемся?" — Мордред наносила удар за ударом — "Зачем мы сражаемся, отец?! ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ?!"

Артурия была молчалива. Удары Мордред не достигали цели и, разрешив единственную волновавшую ее проблему — причину, по которой Мордред не поднимала ранее свой шлем — Артурия более не сдерживалась в сражении. Она сражалась в полную силу, не сдерживая ударов, не сомневаясь.

Мордред должна была плакать от этого счастья — но могла лишь душить внутренний крик.

"ЗАЧЕМ?!" — Мордред била, вновь и вновь — "ЗАЧЕМ?! ЗАЧЕМ?!"

Атаки Артурии были полны силы — но пусты эмоциями. Лишь еще одно сражение, лишь еще один противник, лишь еще один удар.

"ПОЧЕМУ, ОТЕЦ, ПОЧЕМУ?!" — Артурия сражалась спокойно. Глядя лишь на еще одного своего оппонента.

Мордред била вновь и вновь, осознавая лишь то, что Артурия была сильнее, была опытнее, была быстрее и ловчее, чем Мордред.

Удары множились, раны на теле Мордред становились все глубже и глубже — но Мордред лишь крепче стискивала зубы и сжимала свой клинок, нанося удар за ударом.

"Зачем?" — лишь один вопрос съедал Мордред изнутри.

Но Артурия была молчалива. Размеренна. Спокойна.

Мордред нанесла еще один удар, прежде чем взгляд Мордред оказался прикован к фигуре, вокруг которой поднимался шторм силы.

Отец. Иной отец.

Отец, что взял ее на службу вновь. Отец, что отдавал ей приказы. Отец, что ценил ее.

Пусть как солдата. Пусть лишь как пушечное мясо.

Но никакая эмоция не могла ранить Мордред сильнее, чем безразличие.

Артурия продолжала бить спокойно. Размеренно. Безразлично.

Мордред понимала, что это был финал ее сражения. Она не могла переменить бой — ни тогда, на холмах Камланна, ни сейчас, в далеком Лондоне. Ни в этой дуэли, ни в своей легенде.

Мордред сжимала клинок до хруста костяшек, но не видела перед собой врага.

Возможно, даже сейчас, она лишь хотела, чтобы ее отец лишь почувствовал что-то.

Боль или гнев, радость или сожаление. Что-то.

Но Артурия была молчалива и Мордред чувствовала, как чаша весов этого боя склоняется в сторону поражения Мордред.

И Мордред сделала то, чего она не сделала бы до того никогда.

Она опустила клинок.

Пусть ее отец удивится ее решению. Пусть ее отец посмеется над ней. Пусть ее отец обрадуется ее промаху.

Пусть он испытает от сражения хоть что-то!

И Мордред подняла взгляд на своего отца. Столкнулась с его холодным взглядом и, словно бы перед неизбежным, зажмурилась.

Прежде чем услышать одно единственное слово.

-Прости,— голос говорившей был столь безэмоционален и столь тих, что любой бы мог сказать, что Мордред лишь показалось это единственное слово.

Но Мордред неожиданно улыбнулась, прежде чем услышать вновь,— Экскалибур Морган.

И клинок Артурии устремился к беззащитной цели.

* * *

Отрывок из публицистической литературы: "Менее известная жизнь Гая Юлия Цезаря":

...Хотя на свете вряд ли найдется человек, не слышавший о Гае Юлие Цезаре — не многие знают о нем нечто большее, чем факт его императорства и знаменитые изречения полководца, в то время, как многие занимательные факты его биографии часто оказываются упущены из виду даже опытными историками.

В частности, хотя внешность Цезаря на момент его становления Императором после захвата власти в составе Триумвирата известна многим — немногие могут вспомнить тот факт, что под конец своей жизни Гай Юлий Цезарь значительно располнел (что, иногда, указывается часто как одна из причин его гибели от рук заговорщиков, поскольку в своей юности Гай Юлий Цезарь не чурался походной жизни и был достаточно тренирован для того, чтобы пережить возможное покушение, осуществленное группой неподготовленных сенаторов). Переходя к самому покушению — хотя ревностная приверженность Цезаря римскому культу Ромула в последние годы своей жизни и широко известна, как и его гонения на оккультные сообщества Римской Империи — также немногие знают и о том, что гибель от рук Цезаря в разное время связывалась, в частности, и с деятельностью одного из тайных культов внутри Римской Империи, участники и главы которого были казнены при его личном участии и по его личному указу буквально за считанные дни до своей смерти...

* * *

В первую очередь Ганс Христиан Андерсен был известен как знаменитый писатель детских сказок.

Во вторую очередь, для узкого круга своих знакомых и несчастных людей, которым не повезло общаться с автором в жизни — как склочный, мелочный, желчный и несчастливый человек.

Но в первую очередь все же Андерсен был писателем сказок.

Его сказки не были счастливыми в полном смысле этого слова, но в конце концов, пройдя через боль, через испытания и всю горечь этого мира — его героев ждал "счастливый финал". Настолько счастливый, насколько сам Андерсен его считал приемлемым.

Из этого следовало два факта, что были важны для самого Андерсена.

Первое — он не принимал ни в коем случае счастливого финала для героя, что не заслужил этот счастливый финал.

И второе — если герой заслуживал свой счастливый финал — Андерсен не был согласен его отобрать.

И Доктор Джекилл выстрадал свой счастливый финал.

Наивный мальчишка, возрадованный самой возможностью оказаться на острие сражения с великим злом человечества — тот поступил глупо, бросившись в сражение с противником, что был ему неизвестен.

Аинз не имел планов для доктора Джекилла — поэтому Аинз не был особенно озабочен помощью своему вероятному союзнику, отделавшись от того лишь несколькими общими заклятиями и не планируя спасать того в случае попадания в западню.

Лирический герой пережил пренебрежение, предательство и презрение.

Шекспир был неуязвим для сил Джекилла, что были столь смехотворны в сражении Слуг.

Лирический герой пережил неожиданное и непоправимое поражение.

Шекспир поймал Джекилла в ловушку и заточил того в темницу ужасов и ненависти, в пыточную камеру, где изуродовал его разум, нанеся непоправимую травму и страшную рану его психике.

Лирический герой проиграл, опустившись на самое дно и опустив свои руки в борьбе, оставшись один на один со своим непобедимым противником.

Этого было, пожалуй, достаточно для Андерсена.

Мерхен Майнес Либенс. Благородный Фантазм Андерсена. Ведь, в первую очередь он был прославлен как писатель.

Там, где великие трагедии Шекспира опирались на уже существующие труды его предшественников — Ганс Христиан Андерсен творил новое. Там, где Шекспир использовал прошлое в качестве своего клинка — Андерсен прорубал новый путь.

Благородный Фантазм Андерсена можно было назвать великим. Ведь он позволял переписывать реальность.

Переписать неудачные строки, выводя закономерный итог чужих действий — разве не в этом была сила писателя? Окуная перо в чернильницу — раз за разом выводить новые и новые строки чужих приключений, создавая новую историю и выписывая новые подробности жизни своего персонажа.

Андерсен мог описать любую судьбу своему герою. Новые силы и непредсказуемый финал, невероятные движения и головокружительную победу — ему достаточно было лишь начать новую строку в своей книге, описывая победу своего героя.

Однако, во вторую очередь, Андерсен был известен как мелочный, желчный, несчастный человек. И его Благородный Фантазм, сублимация его легенды, отражала и эту его суть.

Ведь в сказках Андерсена не было места простому "счастливому финалу", как не было места и нелогичному ходу. Каждый герой должен был заслужить свой счастливый финал — и получал лишь тот финал, который он заслуживал.

И потому Андерсен не действовал.

Что он мог написать об Аинзе, что и без того не испытывал никаких проблем? Как он мог помочь Да Винчи, великой и непобедимой ученой? Разве нужен был счастливый финал Медузе Горгоне, что уже достигла своего счастья?

Однако Доктор Джекилл прошел через столько несчастий — столкнувшись со столькими невзгодами, столь многими испытаниями...

И поэтому, взяв в руки перо и книгу — Андерсен написал свою книгу.

"Смерть Доктора Джекилла и Ненависть Мистера Хайда".

Ведь Доктор Джекилл, столкнувшись с Шекспиром, не мог выжить, Андерсен знал и принимал это.

Однако он мог переписывать реальность, словно бы книгу, сочиняя еще одну сказку.

И в этот раз в его сказке созданный несчастливый счастливый финал касался Доктора Джекилла, Мистера Хайда, Шекспира, Андерсена, происходящего сражения и покрытого смогом Лондона девятнадцатого века.

И потому, когда Шекспир — с ужасом, с ненавистью, взглянул на Андерсена — все уже было кончено.

Ведь Андерсен не пытался отменить ужасов, через которые прошел Доктор Джекилл. Он лишь дописал несколько строк — финал, которого Доктор Джекилл заслуживал.

И Андерсен ухмыльнулся, когда Шекспир, пылая ненавистью, бросил последний взгляд на него.

Но гораздо больше Андерсен ухмыльнулся услышав голос Доктора Джекилла,— Опасные игры.

А далее Андерсен предоставлял истории возможность идти своим чередом.

* * *

Благородный Фантазм Парацельса был весьма интересен в своей структуре.

Глядя в первом приближении, в нем не было ничего особенного.

Квинтэссенция магических изысканий Парацельса, безумного искателя Истинного Эфира, его клинок был способен на краткое мгновение объединить четыре подвластные ему стихии для того, чтобы создать на долю мгновения его недостижимый Магнум Опус — Истинный Эфир.

Последствия же подобного созидания были весьма просты — и весьма разрушительны.

Истинный Эфир, квинтэссенция магической мысли, сама воплощенная чистая магия устремленная в едином разрушительном потоке.

Многие ученые бы отдали руку за право лишь взглянуть на подобное чудо — но для человека менее заинтересованного магической теорией результат действия способности Парацельса был пусть и страшен — но все же прост.

Разрушения. Огромный удар чистой магии, вырвавшейся на волю.

Это было, безусловно, величественно — но даже несколько разочаровывающе просто для столь великого ученого.

Однако Да Винчи, безусловно, знала о том, что меч Парацельса представлял из себя не "врата чистой магии". Он представлял из себя "объединенную магическую теорию" Парацельса.

На своем пути к истинному эфиру Парацельс создал тысячу трудов и провел тысячу исследований, не уступая в том Да Винчи.

Однако если Да Винчи всегда двигала лишь неуемная жажда знаний — Парацельса вперед вела лишь его цель.

Ради истинного эфира тот изучил тысячи книг и написал сотни работ — и его Благородный Фантазм воспринял его легенду.

Потому, что Парацельс прошел через тысячу мыслей, сотню теорий — продвигаясь сквозь все преграды, анализируя все данные, создавая его Великое Деяние.

И потому удар чистой магии Парацельса был лишь меньшей частью его способностей, как истинный эфир был лишь верхушкой его научного пути. Пути, что был создан из сотен научных работ.

И потому его атака, хотя и была сильна, в своей основе имела совершенно иную способность.

Бескрайний совершенный анализ, вычленение значимых моментов, изменение теории и мгновенная подстройка эксперимента под новые условия.

Иными словами — его атака могла проанализировать все, с чем она соприкасалась — передавала полученную информацию Парацельсу — после чего мгновенно изменяла свои свойства, подстраиваясь согласно разумению Парацельса, обретая новую форму и новые силы.

В огонь против льда, в стилет против бреши, в безумие против разума.

Фантазм Парацельса отражал ту его сторону, что не была забыта и сотни лет спустя. Его труд ученого. Его великий путь к его невероятному финалу.

Потому Парацельс чувствовал себя столь неуютно, сражаясь с Да Винчи — его Благородный Фантазм представлял из себя лишь меньшую копию Благородного Фантазма Да Винчи — и потому Парацельс был так удивлен действию Да Винчи.

Да Винчи могла в мгновение ока создать десятки, сотни защит. Этого было бы достаточно, чтобы сдержать невероятный удар огненного смерча противника или огромной молнии под контролем врага. Навыки Да Винчи могли сделать ее неуязвимой мгновенно перед лицом даже самых невероятных чудес на службе Слуг.

Однако Фантазм Парацельса был создан для разрушения любых защит. Будь это навыки или заклятия — никакой щит не мог спасти от Фантазма, что был создан для разрушения щитов.

И Парацельс не видел никакого способа для Да Винчи победить в этом столкновении иначе, нежели просто пересилить способность Фантазма Парацельса, воспользовавшись тем фактом, что сама Да Винчи обладала даже более невероятной способностью, нежели Фантазм Парацельса.

Однако даже если Парацельс и был удивлен — его атака не остановилась.

Изменяясь, подстраиваясь под навыки, разрушая щиты заклятий созданных Да Винчи на пути его атаки — истинный эфир Парацельса врезался в тело Да Винчи, предвкушая победу...

Прежде чем замереть.

Тело Да Винчи окружала магия. Не магия Да Винчи. Совершенно иная магия. Совершенно иные принципы создания заклятий. Совершенно чужеродная сила и энергия.

Парацельс не видел подобной магии никогда в своей жизни.

А Парацельс был посвящен в секреты всей существующей магии.

Однако, столкнувшись с неизведанным, Парацельс растерялся.

Он никогда ранее не видел подобной магии. Не знал, как стоило к ней подступиться. Стоило ли ему атаковать эту часть заклятия — или эту? Было это защитой от огня или ото льда? Мог ли он перегрузить подобную магию — или ему необходимо было проделать брешь в защите противника?

Парацельс замер на мгновение. Мгновение, которого хватило Да Винчи.

-Если тебе интересно — так выглядят защитные заклятия Аинза,— Да Винчи оказалась рядом спустя мгновение,— Я буду очень рада, если ты присоединишься к Халдее. Я провела бессонные недели, пытаясь их расшифровать!

Магия Парацельса била с все той же силой — но та, оставшись без управления, без знания о том, какую защиту ей предстояло вскрыть на этот раз — была столь неэффективна...

Парацельс ударил изо всех сил — но чужеродная магия Аинза, личного врага его Мастера, выдержала напор.

Парацельс понимал, что он проиграл. Его главный козырь, его Благородный Фантазм оказался бесполезен — просто потому, что ему не повезло столкнуться с тем, что он не понимал.

Однако...

-Я буду считать это своей победой,— Парацельс улыбнулся, глядя на Да Винчи, что игнорировала даже силу его Благородного Фантазма. Нет, не игнорировала, бестелесная сила эфира все равно наносила свой удар — но столь ужасающе недостаточный...— Двое на одного, хм... Только так легендарная Да Винчи смогла меня победить.

-Конечно,— Да Винчи улыбнулась,— Признаю свое поражение.

Спустя мгновение удар руки Да Винчи отсек голову Парацельса от тела, позволяя уже погибшему Слуге опасть на землю.

-Прости, но я должна была так поступить,— Да Винчи улыбнулась грустно, глядя на быстро исчезающее тело Парацельса.

Возможно, она действительно бы предпочла честный бой, но... Увы, в текущих условиях — Да Винчи не могла позволить себе тратить свои козыри на Парацельса, а не на Короля Королей.

Спустя еще мгновение, отступая от погибшего, Да Винчи бросилась прочь.

* * *

Встретишь Будду — убей Будду!

Огонь Нобунаги разгорелся с невероятной силой.

Встретишь патриарха — убей патриарха!

Возносящийся до небес столп пламени столкнулся с грозой Ронгоминияда.

Встретишь архата — убей архата!

Словно бы призывный вой из сотен голосов раздался спустя мгновение и Нобунага ощутила, как за ее спиной возникает символ Истинного Короля Демонов.

Встретишь родителей — убей родителей!

Поднимающийся словно бы из пепла, из самого пламени костяной гигант навис над Нобунагой, окутывая ту свой костяной фигурой.

Встретишь родственников — убей родственников!

Словно бы из ниоткуда возникающие ружья покрывали собой все небо, затмевая собой черный облака, созданный Арторией Альтер.

Только так вы освободитесь от уз!

И каждое из тысяч ружей ударило мгновение спустя.

Ода Нобунага, Авенджер. Тысячи тысяч историй отвергнутого Короля, убийцы всего божественного и врага рода людского.

"Больше, больше!"

Неслышимый марш тысяч армий тысяч нереализованных историй, доносящийся сквозь миры.

"Сражайтесь! Я желаю видеть как вы сражаетесь!"

Ода Нобунага, совершенное порождение тысяч нереализованных историй. Истинный Король Демонов, что превзошла понятие врага.

"Сражайтесь и умирайте! Горите! Горите! Горите!"

Тысяча историй о покорителе мира. Тысяча несуществующий историй о гибели всей цивилизации. Тысяча армий, захвативших мир.

"Докажите мне, что вы достойны быть реальными! Докажите мне, что моя смерть была заслужена! Сражайтесь со мной до последней капли крови! Сражайтесь, сражайтесь, сражайтесь!"

Ода Нобунага созданная из тысяч историй отрицала саму идею возможного.

"Чудо? Нет в мире чуда, что я не завоевала!"

Завоевав тысячу миров, уничтожив тысячу храмов, убив тысячу героев, Ода Нобунага втоптала в грязь саму идею магии.

"Герои? Нет в мире героев, что я не убила!"

Тысячи историй, в которых ничто не смогло противостоять легендарному полководцу. Тысячи миров, которых не спасла магия от всеразрушающей мози покорительницы.

"Цели? Нет в мире целей, что я не поразила из своего ружья!"

Тысячи легенд сплетались в единую в Оде Нобунаге, покорительнице мира.

Фантазм-идея.

Что, если бы Ода Нобунага была реальна?

Что, если бы Ода Нобунага покорила мир?

Что, если бы Ода Нобунага смогла уничтожить магию?

Этот Благородный Фантазм представлял из себя лишь жалкую часть своей реальной мощи, но этого было достаточно.

"Мы не приемлем богов — ибо бог наш — артиллерия! Мы не приемлем молитв — ибо молитвы наши — приказы! Мы не приемлем подношений — ибо подношения наши — тела солдат! Вперед, армия, настало время втоптать чудеса в грязь!"

Лишь на мгновения Ода Нобунага воплощала в реальность эту историю. Историю о своей победе. Историю о своем величии. Историю о своем завоевании.

Историю, что отрицала саму возможность чуда.

Огонь, что поднимался от земли был огнем, которым Ода Нобунага выжгла магию из завоеванных миров. Громада скелета была сотней тел, что оставила после своей войны Ода Нобунага.

Ибо Ода Нобунага уничтожила чудо тысячи миров — что стоило ей уничтожить чудо еще одного?

Это был Фантазм самого жуткого для любого Слуги, для любого мага действия.

Фантазм класса Анти-таинство.

Таинство, что поддерживало существование самой магии,самих Слуг, самих Благородных Фантазмов. Фантазм, что по своей сути разрушал саму возможность существования любого чуда, любой силы, любого Героя.

Анти-Фантазм.

И копье, Ронгоминияд, башня, что объединяла магию и человеческое — и огонь, Папияс, Истинный Король Демонов, что навсегда разделял эти понятия.

История о конце легенды — и путь, что отрицал саму возможность легенды.

И великое копье грозы столкнулось с великим огнем разрушения.

И Нобунага улыбнулась, глядя в холодные глаза Артории.

Теперь никто не мог сказать, что она была слаба.

* * *

Согласно Теогонии Гесиода именно Медуза Горгона была первой породительницей монстров в мифологии Греции, а не Ехидна.

Из тела ее появился Пегас и Крисаор. Ее пролившаяся в песок кровь превратилась в аспидов, амфисбен и василисков. Ее пролившаяся в воду кровь стала кораллами.

Кровь из ее тела была взята Асклепием — часть той крови несла смерть, часть могла спасти любого больного.

Иными словами, Медуза Горгона была первой, самой ранней из подобных "матерей чудовищ".

Последний и самый сильный Благородный Фантазм Медузы Горгоны отражал эту, последнюю часть ее легенды.

"И кровь пролилась..." — потому, что по легенде множество созданных Медузой монстров появились именно от того.

И потому, срываясь вниз каплями крови с рук Медузы — капли крови превращались на лету в бесформенное месиво чешуи, клыков, глаз — прежде чем, достигнув земли, обрести единую форму.

Поднявшееся спустя мгновение существо было лишь отдаленно похоже на человека — трехметровая гротескная пародия человеческой формы. На месте глаз у того присутствовали лишь два подобных изуродованным маленьким очкам стекла. Рот того был искажен, обнажая множество мелких острых зубов, уходивших рядами внутрь глотки. Вместо левой ладони его рука оканчивалась лишь узким длинным клинком, мерцающим в такт сердцебиению существа — а правая ладонь вместо пальцев имела лишь хлесткие щупальца, извивающиеся ежесекундно.

Единственное, что хоть сколько либо могло быть подобно человеческой фигуре в теле существа были его ноги — но покрытые, как и все тело, множеством переплетающихся между собой чешуек, эти мелочные части не могли позволить наблюдателю спутать существо с чем-либо даже отдаленно человеческим.

Бармаглот, зверь Алисы, бросился спустя мгновение вперед — прежде чем понимание заставило Алису впервые за весь бой испытать настоящую эмоцию. Удивление. Страх,— Стой!

Бармаглот, словно бы осознав опасность существа, появившегося перед ним — столь слабого и незначительного на первый взгляд — осознал ошибку слишком поздно, в момент, когда неизвестное существо перевело взгляд своих фальшивых глаз — и в единое слитное движение рассек громаду Бармаглота единым ударом.

Алиса замерла, глядя на произошедшее, глядя на клинок, которым оканчивалась рука призванного, нет, созданного существа.

Вострый меч. Клинок, которого нет.

Именно им оканчивалась рука созданного чудовища Медузы.

Медуза улыбнулась, глядя на свою противницу. Этот Благородный Фантазм действительно был удивительно силен.

Спустя еще мгновение, не позволяя даже столь бесславно погибшему Бармаглоту упасть, созданный монстр бросился вперед.

Спустя еще мгновение Алиса исчезла — используя свои силы та мгновенно исчезла не просто в своем виде, но и из мира.

Отбрасывая одну из сотен своих форм бестелесный бог книг отбросил саму свою уязвимость — но монстр Медузы не обращал внимания на подобные действия.

Его уродливые очки, служившие заменой глазам, видели на ином уровне восприятия — поэтому ему не было нужды видеть тело Алисы для того, чтобы видеть Слугу Детский Стишок.

Спустя еще мгновение его двигающиеся до того хаотично щупальца изменились, после чего, нарушая законы физики и биологии, устремились вперед, цепляясь за воздух там, где еще недавно находилась Алиса, опутывая зияющее ничто, словно бы захватывая свою жертву.

Алиса могла отбросить любую форму, обретая неуязвимость — поэтому созданное существо придало Алисе форму, что можно было победить насильно.

Спустя еще мгновение, словно бы осознавая, в какой ловушке она оказалась, Алиса использовала все возможности своей формы.

Возникшие из ниоткуда копья перемежались с потоками чистой магии, всполохи огня с огнем оружия, смешиваясь в едином урагане чистой мощи, пока бестелесный бог вспоминал каждую ассоциацию, каждую форму энергии, что была описана в сотнях и тысячах книг, что дали ему рождение.

Удары и заклятия лишь бессильно скользили по защищенной коже существа, соприкасаясь с ней и исчезая бесследно. Поскольку созданное существо, созданный монстр был нужен именно для того, чтобы игнорировать каждую книжную силу, каждую способность, что могла использовать Алиса.

Спустя еще мгновение чудовище Медузы оказалось рядом с Алисой — с насильной формой, что была ей придана — и раскрыл пасть.

Уходя вглубь утробы сотнями рядов зубов его зев казался бесконечным, словно бы растягивающимся сам собой — прежде чем, спустя мгновение, сомкнуться, пожирая форму Алисы.

И замереть, мгновенно каменея, исполнив свою цель.

Медуза улыбнулась в последний раз.

Ее глаза действительно служили в первую очередь в качестве подготовки к этой способности, точно также как Крисаор был создан лишь для того, чтобы сделать ее неминуемый удар как можно более смертоносным.

В чем заключалась способность ее Благородного Фантазма?

В создании идеального монстра, убийцы героя.

Наблюдая за способностями, за движениями, за действиями своего противника Медуза изучала того лишь для последующего удара.

Создаваемый ее Благородным Фантазмом монстр создавался в качестве идеального противника. Защищенный от атак героя, игнорирующий его способности, превосходящий его защиту, убереженный от его ловушек, недоступный для его разума и невидимый для его глаза.

Медуза, изучая любую способность не могла скопировать ту — но могла подобрать совершенное оружие против нее.

Медуза могла создать против Теслы существо неуязвимое к электричеству. Против Да Винчи — бесконечно изменяющееся безумное создание, что игнорировало любой план, принимая всегда самое алогичное из решений. Против Артурии — неуязвимый для клинков и прямой всесокрушающей мощи Экскалибура эфемерный монстр. Против Аинза...

Кхм, Медуза была вынуждена констатировать, что против Аинза, скорее всего, она не могла создать достаточно могущественного противника. Защищенного от магии? Пожалуй, но Аинз до того неплохо расправлялся с существами, чья защита от магии была действительно велика — и у того не возникало с подобными противниками никаких проблем...

Впрочем, конечно же Медуза даже не допускала мысли о том, чтобы сражаться с Аинзом — во-первых она была верна, во-вторых умна, а в третьих влюблена.

Однако Алиса, хм...

Существо, что игнорировало бестелесную форму, ибо видело Алису не зрением, а восприятием. Что могло дать Алисе форму, что та не могла отбросить, избавившись от своей уязвимости. Что могло удержать ту. Что могло убить Бармаглота, неуязвимого монстра. Что могло выдержать натиск Алисы...

Пожалуй, главной из возможных проблем была возможность Алисы возвращаться раз за разом после своей победы к началу сражения. Поэтому созданный монстр не пронзил данную Алисе форму, а поглотил ту, мгновенно окаменев.

Глотка, переходящая в бездонный живот существа не убивала и не причиняла никакого урона, как бы ужасающе та не выглядела. Это была лишь тюрьма, цепь, что поглотила Алису. Тюрьма, в которой не существовало времени.

Ведь Алиса не могла вернуть время вспять — если не существовало того, что можно было возвращать. Алиса оказалась скована, проглочена, помещена в бесконечную вневременную тюрьму.

К сожалению, Медуза с неудовольствием могла признать, что ее способности, хотя и были велики, все же были не бесконечны. Даже ей было не под силу столь просто уничтожить Слугу подобного Алисе. Однако, сковать и запереть? Медуза могла сказать, что это было ей под силу.

И потому замершая каменная статуя существа продолжила стоять на своем месте, заставив Медуза кивнуть и броситься дальше, на помощь к другим Слугам.

В конце концов, она должна была победить в сражении — и Медуза легко могла счесть подобное решение проблемы победой.

* * *

Отрывок из публицистической литературы: "Менее известная жизнь Гая Юлия Цезаря":

...Фигура Гая Юлия Цезаря, безусловно, обласкана народной молвой — любимый прижизненно и посмертно Цезарь оставался во все времена словно бы нерушимым символом Римской Империи, обожествленным Императором, одно упоминание которого часто служило обоснованием права Императоров на правление. Так широко известно, что во времена своего правления Калигула утверждал, что видения Цезаря помогают тому в правлении, удерживая от необдуманных решений (что весьма иронично, учитывая, сколькими необдуманными решениями запомнилось правление Калигулы), а император Нерон во время одного из заседаний сената объявил дух Цезаря своим личным советником, утверждая, что тот, будучи обожествленным потомком Ромула и Марса способен даровать Нерону свои советы даже спустя века. Именно благодаря этому факту Цезарь оказался столь невозлюблен христианами времен Римской Империи — из-за жестоких гонений императора Нерона, производимых якобы по совету духа Цезаря, ранние христиане, чьи верования были смешаны с языческими верованиями того времени, соотнесли Цезаря, а после и его легендарного покровителя Ромула, и даже в свое время Аттилу, вождя гуннов, с демонами-приспешниками в услужении Баала — хотя, безусловно, в данное время эта трактовка забыта и Цезарь не был официально осужден христианской церковью, в отличии от долгой череды его преемников...

* * *

Машу ощутила, как ее вздох, запертый в грудной клетке, пытался вырваться на свободу — но, неспособный справиться с давлением ситуации — так и остался внутри, заставляя Машу отчаянно искать новые и новые пути атаки.

Джек оказалась крайне быстрой — быстрее Машу или Жальтер та оказалась за спиной противника, Короля Королей, занеся для атаки клинки — прежде чем десятки, сотни возникших из ниоткуда стрел магии пробили ее тело, мгновенно превращая Слугу в изорванную плоть, упавшую к ногам.

Жальтер бросилась вперед лишь на мгновение уступая Джек — сверкнувший в ее руках клинок мог бы вселить ужас в десяток Слуг на ее пути — но Король Королей, даже не обращая внимания на Джек, лишь перевел взгляд на Жальтер.

Спустя еще мгновение ударившие из-под земли десятками копий заклятие — либо же это была способность, Машу была не в том положении, чтобы предаваться размышлениям на этот счет — заставили Жальтер броситься в сторону — лишь для того, чтобы взглянуть в возникшее на ее пути кольцо света.

Спустя еще мгновение кольцо света, словно бы вскрываясь как гнойный нарыв, взорвалось десятком лучей, разрезающих на своем пути плоть, камень и металл с одинаковой легкостью.

Машу оказалась на пути атаки за секунду до столкновения — но даже ее благородный щит не мог сдержать полной силы Короля Королей.

Врезаясь в щит на своем пути словно разгневанный осиный рой, ищущая цель атака легко скользнула, изменяя траекторию движения, обходя защиту на своем пути, прежде чем скользнуть вперед, врезаясь в руки Машу, держащие щит.

Машу хотела вскрикнуть — однако ее спертое дыхание не дало той возможности.

"Держись, Машу, только держись!".

Короля не интересовали мысли Машу — тот даже не сместил своего взгляда, чтобы отметить ее присутствие.

Машу не была уверена, кто произнес эти слова — ее голос или Галахад, но она пыталась исполнить их, продолжая держать щит.

Жальтер сделала еще шаг вперед, невероятной ценой преодолев предыдущий метр — прежде чем возникший словно бы из воздуха цепи сковали ту, прежде чем бесцеремонно поднять вверх, словно бы захваченную в щупальце, и ударить о землю, отбрасывая ту, словно бы отработанный мусор, в сторону.

Король лишь неудовлетворенно проводил взглядом упавшее тело Слуги, продолжая молчаливо наблюдать за действиями Слуг.

Фран успела сделать еще один шаг — врезавшееся в нее пламя должно было стесать плоть с ее костей менее, чем за мгновение — однако...

Словно бы электрический взрыв ударил во все стороны, превращаясь в дикий рев — и спустя еще мгновение булава Фран была вознесена для удара.

Гальванизм, способность обуздать любую магию силой науки, принадлежал не только Тесле.

Однако Король даже не отметил атаки Фран — спустя еще мгновение, словно бы раскрывшаяся под ногами пасть мгновенно заставила Фран провалиться сквозь землю, легко прерывая ее атаку.

-За папочку!— крик Джек, чья живучесть благодаря предварительно наложенным заклятиям Аинза превзошла рассчитанную Королем Королей ударила со всей своей возможной силой, стремясь вонзить клинок в тело Короля Королей как можно глубже.

Однако, вместо тела Короля Королей, клинки Джек врезались в возникшую перед ней преграду, словно бы сотканную из десятков нитей, каждая из которых намного превосходила по прочности любой канат, бессильно заскрежетав по магической преграде.

-Хм,— впервые Король подал голос,— Удивительная живучесть. Пожалуй, я буду вынужден даже отвесить комплимент твоему новому Мастеру, Джек.

Спустя еще мгновение, совершенно не пересекаясь со скучающим тоном Короля десяток ударивших из-под земли клинков пробили тело Джек, насаживая ту как бабочку на булавку.

-Ле Грондемон Де Ля Эн!— Жальтер использовала свой Благородный Фантазм без каких либо сомнений, едва поднявшись с земли, отброшенная прочь.

Десятки клинков устремились из-под земли, прежде чем взорваться огненной феерией — однако атака подобного вида лишь бессильно столкнулась с возникшим вокруг Короля барьером из сотен переплетенных нитей, покрывающих тело вокруг него словно сеть.

Жальтер сжала зубы до боли — в первый раз...

Ей не хватало силы.

Аинз наложил на нее заклятия, сильные заклятия — и... Этого не хватало.

Жальтер лишь наблюдала бессильно, как бесновавшееся пламя ее ненависти норовило ударить Короля, но лишь скользило бессильно против его защит.

Спустя еще мгновение опутывающая Короля сеть магии залилась светом — и догадаться о следующем шаге было совсем несложно.

-Лорд Камелот!— Благородный Фантазм Машу возник спустя мгновение, поднимаясь словно бы десятком каменных стен вокруг Короля Королей, стремясь изолировать силу того — прежде чем ударившая во все стороны сила столкнулась с защитой стен Камелота, заставляя те затрещать от натуги.

"Откуда подобная сила?!" — Машу сжала зубы от злобы — "Это даже не Благородный Фантазм! Стены Камелота трещат от одного заклятия!"

Король же продолжил безучастно наблюдать за Машу, Камелот которой продолжал стоять против силы Гранд Слуги.

Спустя еще мгновение Джек, тело которой никак не хотело сдаваться в этой борьбе, попыталась ударить вновь — однако, словно бы ничего и не изменилось, клинки Джек ударили в возникший на их пути щит вновь, заставляя Короля заговорить во второй раз за сражение,— Похвальная живучесть. Действительно, мой противник по праву носит это звание.

-Разломанное Дерево!— Фран использовала свой Благородный Фантазм вслед за всеми.

Единственные слова, что она могла произнести.

Спустя еще мгновение ударившая грандиозная молния врезалась в тело Короля...

Столь же бессильно скользнув по возникшей на пути преграде, не заставляя того даже обратить внимания на атаку.

-Ваши атаки более сильны, чем я предполагал,— голос Короля был столь же спокоен, что бы не предпринимали его противники,— Но мой противник, безусловно, зря растрачивает свое внимание и силы на вас. Неважно, насколько вы станете сильнее — Слугам никто не стать для меня помехой.

-О, насчет этого я бы поспорила!— никогда до и после этого Жальтер не была так рада услышать голос Да Винчи,— Универсальный Человек!

* * *

Согласно оригинальному роману доктор Джекилл разработал сыворотку, что должна была навсегда очистить его от всех его низменных мыслей, от всех злых порывов и устремлений — однако создал лишь зелье, что разделило его личность.

Хотя, возможно, в каком-то смысле его эксперимент и можно было считать успехом.

Доктор Джекилл, благородный и уважаемый джентльмен, филантроп и эстет, был лишен всех отрицательных качеств, став воистину возвышенным представителем человечества — добрым, радостным, оптимистичным, героичным...

И мертвым.

В оригинальной книге доктор Джекилл не смог вынести бремени существования своей второй половины и совершил самоубийство. Такова была законченная, финальная история доктора Джекилла.

В сражении с Шекспиром психика доктора Джекилла была уничтожена также, как и в оригинальной книге — и Андерсен мог лишь признать справедливость подобного события — игравший со злом, стремясь к добру, доктор Джекилл сам не заметил момента, когда он окончательно потерял нить своего разума, сдавшись на милость своей второй личности.

Однако вторая личность, мистер Хайд, хотя и была убита вместе с телом доктора Джекилла — не была уничтожена. Ни в книге, ни атакой Шекспира.

"Наконец-то, слабак Джекилл сдох — пора здесь навести шороху!"

Сыворотка в руках доктора Джекилла была его Благородным Фантазмом — и той самой сывороткой из книги, что была создана для того, чтобы навсегда уничтожить все зло, что было внутри доктора — но в итоге стало же и воротами, через которые мистер Хайд вошел в этот мир.

"Ха-ха, ребята, угадайте, кто сейчас будет рвать вам жопы?!"

В склянке доктора Джекилла хранился лишь один глоток чудесной сыворотки. Глоток, что дал мистеру Хайду ворваться в этот мир вперед.

Шекспир лишь выругался в момент, когда его пьеса была прервана каракулями, неудачной книжной поделкой Андерсена, но в итоге лишь выдохнул.

Ох, какая жалость, его великолепная пьеса была переписана руками зарвавшегося ребенка, какое неуважение к его труду!

Однако сам Шекспир мог быть спокоен. Конечно, ему было до невозможного неприятно, что кто-то посмел переписать его историю — однако даже так, благодаря своему навыку оставаться всегда "вне сцены", "вне пьесы", до тех пор, пока его Мастер был вне опасности — а его текущий Мастер, Король Королей, был вне любой опасности всегда — он был неуязвим и мог позволить себе быть если не расслабленным, то по крайней мере спокойным.

И потому, когда доктор Джекилл изменился — упавшие на землю очки оказались растоптаны, волосы поднялись в безумии вихров словно бы под влиянием невидимого ветра, жилетка расстегнулась, а до того сидевший ровно галстук словно бы сам по себе упал на землю, превращая в одно мгновение британского джентльмена доктора Джекилла в развязного и психованного мистера Хайда — Шекспир не сдвинулся с места, лишь наблюдая за подобной трансформацией с интересом.

Не сдвинулся он и в момент, когда рука Джекилла сорвала его голову с его шеи.

Шекспир даже не успел удивиться подобному развитию событий — не успел сказать наполненной пафосом фразы, не успел посмеяться над противником перед своим неминуемым финалом, не успел сравнить свои действия с действиями злодея в одной из своей пьес.

Шекспир просто умер.

Со звериной жестокостью и силой рука Хайда сорвала голову Шекспира, мгновенно окрашивая багровым синие занавески, обрамляющие открытое окно, рядом с которым стоял Шекспир, заливая кровью недописанные черновики на столе и падая каплями крови в чернильницу, стоявшую рядом.

Шекспир просто умер — но Хайд, наконец-то вырвавшись на свободу, хотел еще.

И его интересовала рыба намного крупнее.

* * *

Переставший действовать на Мордред Благородный Фантазм Шекспира не мог отвратить падающего на нее возмездия, клинка Артурии, черного Экскалибура. Не мог отменить ее прошлые действия, не мог сделать ее союзником Артурии, не мог спасти ее.

Благородный Фантазм Шекспира мог заставить Мордред действовать — но его отмена не решала магическим образом никаких проблем, проистекающих из того. Не спасала Мордред, не отменяла ее действий...

В целом, наверное, это было почти бессмысленно, отменять действие Благородного Фантазма Шекспира в момент, когда сама Мордред была так близка к смерти.

Или же...

Мордред не успела окончить эту мысль — удар черного Экскалибура заместил любую мысль Мордред болью.

Тело Мордред было разорвано, проклятая сила черного меча вгрызалась в тело Мордред, оставляя от той лишь жалкие ошметки, что должны были умереть спустя мгновение.

Но не умирали.

Там, на далеких холмах Камланна Мордред встретила свою смерть однажды. В бою со своим отцом Мордред была убита ударом копья Артории. И все же, даже будучи побежденной, даже ощущая, как подступает близко смерть, Мордред нанесла удар.

Тогда Мордред обрела свой навык. Продолжение Битвы. Способность продолжать сражаться тогда, когда Мордред уже должна была умереть.

Тогда она нанесла удар, что убил ее отца.

Возможно...

Возможно, сегодня она сделает тоже самое.

-Кларент Кровь Артура!— было последними словам Мордред.

* * *

Копье, что объединяет магию и человечество столкнулось с пламенем, что уничтожает всякое чудо.

Гроза Короля Без Королевства и огонь Врага Без Врагов.

Силы обеих Слуг были велики. Огромны. Невероятны.

Если бы на пути черного копья Артории оказалась Артурия — от той не осталось бы даже упоминания на страницах истории. Невероятная сила копья Артории уничтожила бы ту полностью, разорвав на части все, что когда было Слугой Сейбером.

Если бы на пути всепожирающего огня Нобунаги оказалась Мордред — от той не осталось бы даже самой вшивой легенды. Огонь Нобунаги бы сжег каждую, даже самую малейшую часть Слуги Сейбер, пожирая и переваривая все, от металла до ее легенды.

Две великие силы столкнулись в противоборстве и мир был разорван напополам, между огнем и молнией, между Авенджером и Лансером, между Королем и Королем.

Огонь Нобунаги пожирал каждую силу, брошенную против него — копье Артории разрушало каждый всполох, пытающийся дотянуться до него.

На несколько мгновение установилось шаткое равновесие — две титанические мощи столкнулись друг с другом, не уступая ни на шаг, прежде чем...

-Кларент Кровь Артура!— молния и красное пламя, столь ужасающее в иных условиях казалось совершенно детским, игрушечным, по сравнению с двумя титанами силы, столкнувшимися друг с другом. И все же, даже столь малая на фоне двух стихий часть была способна сыграть свою роль.

И Кларент опустился, находя своего противника.

Артория замерла на мгновение, прежде чем удар Кларента настиг ее. Игнорируя любую преграду перед своей целью, Кларент нанес удар — и копье, до того сиявшее мощью, сдалось мгновение спустя. Огонь Нобунаги воспользовался данной лазейкой — и спустя лишь еще одно мгновение багровое пламя Нобунаги поглотило фигуру одинокого Короля, прежде чем устремиться прочь, пожирая на своем пути деревья, землю, камень, металл, тела, людей — и, замерев, опасть спустя мгновение, превращаясь в пепел.

В столкновении двух титанов победила Нобунага. Но в этом не было заслуги Нобунаги.

* * *

"Отец, я хорошо постаралась?" — Мордред закрыла глаза, проваливаясь во тьму — "Отец, я была полезна? Отец, я помогла тебе победить? Отец, ты рад? Ты гордишься мной, отец?"

Мордред проваливалась во тьму, лишь пытаясь на мгновение перед смертью открыть глаза.

"Отец, я твой сын? Отец, я сражался за тебя? Отец, ты победил?"

На мгновение перед своей смертью Мордред смогла в последний раз бросить взгляд вперед.

Но Артурии не было рядом, не было вдали. Артурии не было нигде.

Разобравшись с одним сражением та лишь отправилась дальше. Сражаться в других сражениях. Воевать в других войнах. Исполнять другие приказы.

"Отец, почему тебя нет рядом?" — Мордред провалилась во тьму в последний раз — "Почему ты не со мной, отец?"

И, падая во тьму одна, Мордред думала лишь об отце.

* * *

Универсальный человек.

Термин, впервые использованный в семнадцатом веке для описания выдающихся, уникальных людей, чей научный и творческий потенциал выходил за любые границы разумного.

Литератор, искусствовед, театрал, физик, химик, конструктор, художник, врач, филолог, богослов — тысячи ролей, которыми владел универсальный человек. Великие люди, чьи познания и увлечения простирались столь далеко, что любой изучающий их историю читатель мог бы задаться вопросом — "что же этот человек не знает?".

Ответ Леонардо Да Винчи, самого известного из людей эпохи возрождения, был прост — "Ничего. Я знаю все.".

Философские дебаты и проблемы судоходства, управление империями и химические эксперименты, устройство ядерной бомбы и ветряной мельницы — в мире людей не было вещи, что Леонардо Да Винчи не изучила и не знала. Ведя спор о миграции перелетных птиц она могла писать письмо с критикой нового литературного творения своему знакомому одной рукой, второй рукой записывая результаты теоретических вычислений сверхбольших чисел, размышляя же в тот момент о природе существования современных государств и исторических предпосылок ведения войн.

Хранилища знаний Да Винчи были практически бесконечны — и из того проистекала иная особенность ее жизни.

Вопросы математики решали проблемы физики. Теории физики подкрепляли знания химия. Знания химии становились базой биологии — и на базе биологии произрастали труды медицины.

В столь невероятно хранилище знаний как Да Винчи тысячи фактов были столь плотно переплетены между собой, что вопросы, возникающие перед лицом иного человека для Да Винчи были отвечены и объяснены столь давно и логично, что не имели права возникать вовсе.

И потому, столкнувшись с, казалось бы, неразрешимой проблемой, Да Винчи лишь могла усмехнуться, припоминая о сотнях подобных же, давно отвеченных вопросов, и, не отвлекаясь от действительно важных тем, написать ответ для нерешаемого уравнения.

Поэтому ее противник никак не мог победить.

В отличии от Парацельса сила Да Винчи не подстраивалась под каждого противника. Она уже знала все о его способностях.

Ее Благородный Фантазм можно было назвать одним из величайших клинков в истории человечества.

Клинок, называемый знанием.

Когда ее Благородный Фантазм нашел Короля Королей — Да Винчи уже знала о нем все.

О каждой, самой малой из уязвимостей. О каждой из самых незначительных особенностей. О каждой из самых невероятных способностей.

Да Винчи видела каждую из миллиарда трещин в броне непобедимой громады, называемой Королем Королей. Каждую из слабостей, о которой не знал даже сам Король Королей.

Да Винчи видела, как она могла нанести самый сильный из возможных ударов.

Это было опасностью. Опасностью, что и превратила Шекспира из непобедимого антагониста лишь в еще одну цель Хайда.

Да Винчи видела, куда она могла нанести свой удар, но...

Она не могла его нанести.

Ее знание было, беспрекословно, величайшим в мире. Но это же было и ее погибелью. Потому, что кроме знания для сражения Короля Королей требовалась сила.

Сила, которой у Да Винчи не было.

Она могла нанести колоссальный удар, что развоплотил бы, уничтожил, разорвал на части любого Слугу. Но этого было мало.

Король Королей был уязвим — но даже видя каждую из его уязвимостей Да Винчи просто не хватало сил для того, чтобы нанести тому удар.

Да Винчи попыталась. Конечно же она ударила с самой невероятной силой, что была способна.

Будь на его месте Нобунага, будь на его месте Артория, Тесла, даже Мегалос — Да Винчи бы победила.

Но не в этот раз.

Удар был невероятен, страшен, чудовищен — Король Королей впервые за свое существование почувствовал боль. Почувствовал силу, столь невероятную силу, что была направлена против него.

Но недостаточен.

И Король Королей, непоколебимая громада, покачнулся.

Он сделал шаг назад, словно бы позволяя своему противнику, Да Винчи, выиграть этот один совершенный шаг — прежде чем перевести взгляд на Да Винчи.

Да Винчи выглядела не лучшим образом — пот бежал по ее лицу, ее волосы были растрепаны, а сама она дышала черезе раз, глубокими вздохами пытаясь заполнить прорву легких, опустошенных этой атакой. В ее теле не было даже капли маны — еще лишь чуть-чуть и само ее тело начнет развоплощаться, превращаясь ни во что, лишь в чистую ману.

Однако все, что ей удалось — это лишь заставить ее противника покачнуться и сместить свой взгляд.

И взгляд Короля был зол.

Спустя же еще мгновение Да Винчи объяло кольцо пламени, от которого та не могла защититься, отдав все свои силы для первой, последней и единственной атаки, но...

Медуза, оказавшаяся мгновенно рядом, выдернула Да Винчи из-под шквала огня, обрушившегося спустя мгновение, пользуясь всеми преимуществами своей ловкости.

Спустя еще мгновение в щит Короля врезался град снарядов — взрывающиеся багровым пламенем атаки Нобунаги были точны.

Еще мгновение спустя клинок Жальтер устремился к телу Короля — перекликаясь с клинком Артурии, возникшей позади Короля.

Мгновение спустя земля под Королем взорвалась огненным всполохом — и лишь оказавшийся недалеко Андерсен, пренебрегая даже своим известным правилом, никогда не соваться в бой, смог вытащить Артурию из-под удара.

Джек успела ухватить Жальтер — и спустя мгновение, когда десяток магических снарядов врезался во Фран, превращаясь в разряд молнии ударивший с неба — Машу успела выставить свой щит, защищаясь от десятка стальных копий, ударивших мгновенно позади.

-Ку-ку, ребята!— голос Хайда был заливающимся,— Вперед, настало время надирать жопы!

И спустя еще мгновение, вопреки любому закону и здравому смыслу — не обладающий великой силой Да Винчи Хайд впечатал свой кулак в лицо Короля со все доступной ему силой.

* * *

В оригинальном романе мистер Хайд, созданный манипуляциями Джекилла в качестве его альтер-эго в конце концов вырвался из-под власти своего создателя, едва не поглотив оригинальную личность доктора. С каждой секундой, проведенной в заточении, Хайд становился лишь сильнее, все больше и больше подтачивая психику и силу Джекилла, прежде чем вырваться наружу.

Этой части легенды нашлось отражение и в легенде Слуги, Доктора Джекилла и Мистера Хайда.

Джекилл в качестве Слуги был, на самом деле, не так уж плох. Его силы было недостаточно, чтобы сравниться с Артурией — его ловкость и скорость уступала Джек — а его выносливость была несравнима с Гераклом, но он был вовсе не так слаб, как могло показаться его противнику на первый взгляд.

Однако, эту особенность доктора Джекилла мог бы определить только его Мастер, взглянув на его параметры — в то же время, как Слуга, столкнувшийся с ним в бою, нашел бы лишь бесполезного слабака, едва сильнее обычного человека, неспособного справиться даже с самыми бесполезными из противников.

В конце концов, Хайд подтачивал силу Джекилла, забирая ту себе.

Навык Джекилла, существование Хайда, все это забирало силы Джекилла, оставляя тому лишь самую малую, ничтожную часть его настоящих способностей, буквально принуждая Джекилла в случае боя прибегать к помощи Хайда. Однако, куда исчезала сила Джекилла, пожираемая Хайдом?

Никуда. Она лишь переходила к мистеру Хайду.

И, проведя полтора месяца, лишенный всяческих сил, отдавая каждую крупицу своих способностей, Джекилл, стоило ему сорвать печать, взорвался силой Хайда спустя мгновение.

Конечно же это было лишь мгновенное чудо. Конечно же после цунами следовал огромный отлив, оставляющий иссушенные пустыни позади. Конечно же это было чудом, подобное которому не видел свет.

Но на один хорошо поставленный удар в челюсть Короля Королей этого хватило.

И Король Королей, гора силы среди равнин других Слуг, мотнул головой.

Будь на месте Короля Королей обычный человек — от большей части его тела осталась бы лишь кровавая взвесь, подобная туману. Будь на его месте Андерсен — ошметки его тела пришлось бы долго собирать с земли. Будь на его месте Артурия — вероятнее всего, Хайд сломал бы ей позвоночник, переломив ее череп пополам. И будь на его месте Геракл — как минимум он получил бы перелом челюсти.

Король Королей, однако, лишь мотнул головой в сторону, прежде чем медленно вернуть ту на место.

Впрочем, нельзя было сказать, что удар Хайда был бессмысленен. Король Королей, медленно вернув на место свою голову обнажил часть, в которую пришелся удар Джекилла.

Часть головы Короля Королей отсутствовала вовсе — лишь зияющая пропасть, сочившаяся черно-красной кровью... Или же не совсем кровью.

-Как ты посмел?— голос Короля, до того помпезный либо скучающий, но всегда человеческий, изменился,— КАК ТЫ ПОСМЕЛ?!

Словно бы подчиняясь собственным законам физики черно-красное месиво, столь похожее на тело встреченных до того Королей Демонов мгновенно устремилось вперед, залечивая рану.

Взгляд Короля изменился — изменились сами глаза, из пропитанных презрением и высокомерием, но человеческих — те изменились, превращаясь в черные белки и красную радужку, зияющую неприкрытой ненавистью,— КАК ТЫ ПОСМЕЛ?!

Рев, похожий на рев дикого зверя, чудовища, отозвался гулким эхом — и мир поглотило черно-красное пламя Короля.

Джекилл, стоявший ближе всех.

Андерсен, бросившийся на помощь другу.

Джек, не успевшая отступить прочь.

Фран, надеявшаяся ударить в спину противнику.

Все погибли мгновенно.

От них не осталось даже пепла — черно-красное пламя Короля ударило во все стороны, устремляясь сворой голодных псов к своей цели, к Слугам Аинза.

Машу могла лишь надеяться на свою защиту. Ее Благородный Фантазм был недоступен — и даже помощь от Аинза не могла придти в нужный момент, поскольку Король заблокировал любую связь с внешним миром.

Впрочем, насчет последнего та немного заблуждалась.

-Массовая телепортация,— и Машу оказалась совершенно в ином месте, тут же замотав головой из стороны в сторону, стараясь осознать резкую смену обстановки, прежде чем наткнуться взглядом на стоявшую перед ней фигуру мага.

-Значит, вот как...— голос Аинза звучал спокойно — но Машу понимала, что затишье бывает лишь перед бурей,— Покушение на Слуг... Гибель Джек... И потерянный ПМК, который я пытался сейчас восстановить почти двадцать минут...

Аинз медленно выдохнул, и Машу, хотя и не видела его глаз, могла сказать, что взгляд Аинза сейчас был предельно серьезен,— Официально заявляю. Я очень недоволен твоими действиями... Кто бы ты ни был.

* * *

Отрывок научной работы "Ромул: Мистификация или нечто большее?":

История двух братьев, Ромула и Рема, вскормленных волчицей, достаточно широко известная легенда, точно также, как и история о гибели Рема от рук Ромула, что позднее основал на месте гибели своего брата город Рим — однако гораздо более жаркие дебаты вызывает вопрос существования Ромула в качестве реальной исторической личности, либо же личности-прообраза, позднее послужившего истоком идеи о Ромуле.

Для начала стоит сказать, что ввиду очевидных причин в качестве возможного прообраза Ромула не учитываются некоторые из "военных императоров", возникших на краткое время военных правителей, бравших себе имя Ромула в качестве доказательства легитимности своего правления, как то Ромул времен Нерона, объявивший себя истинным императором и перерождением основателя Рима после захвата Рима своими легионами и проправивший лишь несколько недель после этого, стараясь использовать распространенный культ Ромула в качестве своей поддержки. Точно также не будут в данном расследования использоваться и мистифицированный легенды о живом гиганте из людей, что наблюдал за Римом всегда, защищая тот от вторжения варваров, отвернувшийся от столицы в момент, когда христиане, соотносившие Ромула с одним из младших демонов на земле в услужении Баала, были окончательно приняты в качестве жителей государства. Вместо того рассмотрена будет кажущаяся исследователю наиболее правдоподобная легенда об одном из древнейших военных командирова тогда еще малочисленного народа латиников, названного Ромулом в летописи лишь позднее, после факта основания поселения, что впоследствии и станет известен под именем Рим...

* * *

Аинз был зол.

Первый раз с момента гибели Медузы, второй раз за время своего существования в этом Новом Мире. Аинз был зол.

Очень-очень зол.

Потеря ПМК, чита из читов, предмета, что в одиночку мог вознести игрока на уровень ТОП-ов — это было огромным ударом для Аинза. Ударом для его неутолимой жажды коллекционерства — ударом для его разума, стремящегося проанализировать наиболее опасные и эффективные способности этого мира — и, конечно же, ударом по его желанию увеличить собственные боевые способности.

Когда-то, когда Аинз Оал Гоун, гильдия, была на заре своей мощи один из игроков украл один из ПМК в коллекции гильдии.

Возникший конфликт был неимоверен — настолько, что один из игроков, раздосадованный подобной неудачей вовсе перестал играть в Иггдрасиль, обвинив Тач Ми и его неумелое руководство гильдией в потере столь ценного предмета. Впоследствии это стало одной из основных причин, почему Тач Ми ушел с поста гильдмастера, отдав эту роль Аинзу.

Конечно, Аинз не потерял один из своих ПМК, а лишь недополучил один из найденных им ПМК этого мира, что немного смягчило удар, но обида и злость на Теслу не могла исчезнуть полностью.

Убийство Джек было огромной проблемой для Аинза. Мало того, что он лишился редчайшего шанса исследовать нежить этого мира и пообщаться с одним из представителей высшей расы призраков — его миньон был уничтожен. И не один из безмозглых и обезличенных призывов, а вполне реальная Слуга.

Вновь, впрочем, Аинз мог немного успокоить себя тем, что захваченная под контроль Джек не принадлежала к "его" Слугам, поэтому формально никакого нарушения собственных правил Аинза о защите его Слуг не было нарушено — к тому же Аинз в любом случае не был уверен в том, что он смог бы забрать Джек из этой Сингулярности без связи с Халдеей — но, безусловно, это не служило для Аинза всемогущей пилюлей успокоения.

И, конечно же, его Слуги были ранены, избиты и обессилены — что, в общем-то, было относительно ожидаемо и никто из "его" Слуг не погиб — но до момента неминуемой гибели Слуг оставались лишь жалкие секунды, в которые Аинз успел вмешаться.

Конечно же Аинз понимал, что раны в сражениях были неизбежны, но осознание того, насколько вовремя он успел отдавалось в его душе злостью — на себя и на своего противника.

Иными словами, если бы в данный момент на Аинза влиял только один из факторов — скажем, почти погибшие Слуги или потерянный ПМК — Аинз бы тяжело выдохнул и взглянул на своего противника серьезно.

Если бы в данный момент два из трех событий произошли единовременно — Аинз бы сжал кулаки от злости, клокочущей внутри, едва подавляемой его навыком, и принялся бы сражаться.

Но, к добру или нет, сразу три фактора сошлись единовременно — и Аинз был зол.

Быстро окинув взглядом оказавшихся рядом с ним Слуг на предмет требующейся помощи и обнаружив, что его Слуги так или иначе были если не целы, то по крайней мере живы и стабильны — а также бесполезны в грядущем сражении — Аинз кивнул и двинулся вперед, где на расстоянии нескольких десятков метров виднелась фигура его противника.

Молодой мужчина в обычных условиях выглядел бы даже привлекательно — бронзовая загорелая кожа, испещренная множеством экзотических татуировок — сложные многосторонние черные печати на тыльной стороне ладоней и черные линии, поднимавшиееся по его рукам к груди придавали ему экзотичности не меньше, чем густые белые волосы, собранные в одну огромную косу, спускавшуюся по его груди в обрамлении черно-красных украшений, вплетенных в его косу.

Помпезный наряд из черно-красной тоги и белого плаща был изукрашен многочисленными узорами — красные завязки и золотые кольца — подобные десяти кольцам — девяти золотым и одному серебряному — на его пальцах рук — буквально кричали о статусе мужчины — и в иных условиях взглянувший на говорившего бы благоговел от восхищения — если бы не глаза и лицо, буквально изуродованное гримасой, обнажившей рот, полный заостренных зубов, едва похожих на человеческие — и глаза, черный белок и красная радужка, смотревшие со злобой, радостью, интересом и презрением в одинаковых пропорциях.

-Значит...— противник Аинз окинул того взглядом,— Ты и есть тот, кто рукоположил на себя титул моего врага?

Аинз не обращал внимания на голос, подобный раскату грома, продолжая двигаться вперед.

-Признаться, в иных условиях я не сдержал бы своей усмешки, глядя на тебя,— Аинз двигался неспешно,— Но в этот раз я видел твою силу из первых рядов — и позволь мне сообщить, что твоя претензия, сколь не была бы неверна — не лишена толики здравого смысла.

Другие Слуги, если бы они оказались рядом, смогли бы заметить, как разительно изменился голос и поведение говорившего в момент, когда то увидел Аинза. Но сам Аинз не обращал на это внимания, приближаясь к своей цели.

-Скажи мне, мой враг, знаешь ли ты, с кем ты решил сразиться?— говоривший ухмыльнулся, обнажая полный заостренных зубов рот,— Мое имя — Соломон, Король Магии, Гранд Кастер, Король Всем Королям Людей.

Аинз не обращал внимания. Король Магии... Двух, кажется, Аинз убил? Хм, если считать еще Императора Магии — то трех. Если Живое Воплощение Магии — еще два Бога Магии — и еще три Маджина... Восемь, получается.

-Гранд Кастер, Кастер Всех Кастеров,— Соломон, словно бы упоенный собственным голосом, продолжал говорить,— Создатель магии. Я был тем, кто создал магию этого мира, я был тем, кто заложил основы цивилизации — я буду тем, кто закончит век человечества...

Аинз же, сделав последние несколько шагов, бросил последний взгляд на Слуг вдалеке. Хм, судя по всему он отошел на достаточную дистанцию.

Аинз перевел взгляд на Самсона — или как-то так — и вздохнул.

Если бы Аинз был немного менее зол — он бы по крайней мере попытался сказать что-то на столь пафосную речь Сигизмунда — или как-то так — но поскольку Аинз не был менее зол, он только взглянул на своего противника.

Если его противник ожидал достойный разговор перед боем — или, может быть, мирное разрешение конфликта — он явно попал не к тому человеку и не в тех условиях.

-Максимизированная магия: Замедление Телепортации, Максимизированная магия: Клетка Ребер, Максимизированная магия: Удержание Вида, Максимизированная магия: Паралич, Максимизированная утроенная магия: Взрыв, Максимизированная утроенная магия: Астральная Кара, Максимизированная магия: Смерть, Поглощение Энергии, Максимизированная утроенная магия: Напалм, Максимизированная утроенная магия: Адское Пламя, Максимизированная утроенная магия: Призыв Молнии, Максимизированная утроенная магия: Облако Суперкислоты, Максимизированная утроенная магия: Когти Льда, Максимизированная утроенная магия: Черная Дыра, Максимизированная утроенная магия: Разрыв, Максимизированная магия: Конфликт Кармы, Максимизированная магия: Крик Баньши, Максимизированная утроенная магия: Парящая Мина Мастера, Максимизированная утроенная магия: Взрывная Наземная Мина, Максимизированная утроенная магия: Гравитационный Колодец, Негативный Взрыв, Максимизированная утроенная магия: Обсидиановый Клинок, Максимизированная утроенная магия: Луч Негативной Энергии, Максимизированная утроенная магия: Акулий Циклон, Максимизированная утроенная магия: Взрывная Волна, Максимизированная утроенная магия: Тысяча Костяных Копий, Максимизированная утроенная магия: Истинная Тьма...

* * *

Машу перестала понимать ход сражения задолго до того, как прошла даже одна секунда с начала сражения. Впрочем, в этом она была не одна.

Жальтер, Артурия, Нобунага, Машу, Медуза — все они понимали только одну философскую истину.

Я знаю, что ничего не знаю.

Никто из них даже не мог различить какое-то конкретное заклятие или действие, эффект или атаку — сражение противников перед ними слилось в абсолютный белый шум. Возникающие всплески взрывов сменялись сотней вырывающихся лучей, врезающихся в возникшие на их пути десятки прозрачных и неразрушимых преград, крошащихся стеклом под ударами врезающихся в них сгустков тьмы, что тут же сбивались мелькающими всполохами стали, мгновенно загорающихся огнем, покрываясь льдом и раскалываясь на части при соприкосновении с серебряными нитями, опутывающими подимающиеся в небу торнадо, пожирающие падающие на землю зеленоватые капли тягучей вязкой жидкости, тут же испаряющейся от прикосновения к сверкающим клинкам и копьям, погибающим под ударами возбухающих столпов света и тьмы, врезающихся друг в друга...

Нельзя было различить ни кто сотворил то или иное заклятие — ни кто побеждал — ни даже кто где находился. Мелькание вспышек и цветов покрывало собой все поле боя, заставляя Слуг лишь смотреть на открывающееся перед ними представление.

Из всех присутствующих только Да Винчи могла что-то понимать в открывшемся ей виде — но это не несло для той ничего хорошего.

Если бы обычный маг взглянул на действия Слуг, Кастеров, он бы расплакался от счастья и Да Винчи могла бы стать для него недостижимым идеалом, мечтой, совершенным гением — то глядя на это ни один, абсолютно ни один маг на всем белом свете никогда бы даже не подумал пытаться имитировать подобное.

"Это работа богов, Творцов, Демиургов — нет ни единого шанса что я когда-нибудь смогу даже разобраться во всем этом — так что мне нет смысла переживать. Это настолько превыше уровня человека, что я могу лишь склонить голову перед этой силой и отступить."

В глазах Да Винчи это сражение настолько превосходило само понятие магии, насколько Да Винчи превосходила в магии необученного простого человека, что никогда и не слышал о магии вовсе.

Это было не сражение в прямом смысле этого слова — это было скорее, противоборством двух стихий, не богов, а чего-то большего. Двух фундаментальных законов вселенной, двух творцов — двух неискоренимых принципов человечества.

Обычный маг бы мог отступить, склонив голову, после чего, пожав плечами и признав свою слабость, просто отправиться по своим делам, не забивая себе голову действиями двух сил — однако Да Винчи, та, что была так возвышена среди магов, видела в этом...

Откровение, наверное. Словно бы божественное откровение, открывшее ей глаза — как Иоанн Богослов увидел Второй Пришествие — так и Да Винчи наблюдала Сражение Двух.

Ни одно заклятие, что Да Винчи видела, не могло было даже быть классифицировано как магия.

Да, до этого ей довелось, например, наблюдать использование Напалма — однако то, что до этого было пусть и странным, пусть и необычным, пусть и чрезвычайно сильным, но все же заклятием в руках Аинза превратилось в... В...

В чудо, наверное. Истинное чудо, к которому так стремились маги всех времен.

Это была не магия, а волшебство. Не ремесло, а искусство.

Каждое из заклятий, что она видела — каждое, со стороны Аинза и со стороны Соломона, словно бы отрицало само существование границ магии. Каждое из этих заклятия могло быть классифицировано как Благородный Фантазм — А ранга, А+... Черт его дери, даже А++, становясь в ряд с чертовым Экскалибуром, Клинком Короля Что Был Обещан!

Это было словно бы сражение, что должно было быть отразить в себе все сражения разом — все прошлые битвы великих армий — и все будущие битвы непобедимых воинств, становясь альфой и омегой самого понимания битвы, магии, войны...

Да Винчи вдруг поняла, что ее знание, что простиралось столь далеко за пределы познаваемого человеком, было столь мало и ограничено по сравнению с миром вокруг.

Воистину, никогда не были произнесены слова более правдивые, чем эти.

Я знаю, что ничего не знаю.

* * *

Аинз телепортировался еще раз, не теряя своего противника из виду.

Действительно, как гильдмастер — его способности были... Удовлетворительны. Ничего особенного, ничего выдающегося или недостаточного, просто определенный набор самых обычных вещей, что он умел.

Его способности как переговорщика или менеджера были сравнительно неплохи — несколько выше среднего, но ничего такого, что не смог бы освоить упорный новичок за небольшой промежуток времени в условиях самого Аинза.

И как король, правитель, символ — Аинз был плох. Не столько потому, что он был так уж глуп — не глупее многих — сколько потому, что тот не понимал, что значит быть правителем, лидером, символом. Он принимал бы самые достойные из решений в своих условиях и вряд ли бы навлек на себя гнев народа, но на этом, пожалуй, и заканчивались его успехи. Самый обычный и невзрачный король, о котором впоследствии вряд ли бы даже упоминали учебники.

Существовало лишь одна область, в которой Аинзу не было равных. Лишь одно действие, в котором Аинз не уступал пальму первенства никому.

И эта сила Аинза заключалась в его сражениях.

Он не был одарен звериным чутье на врагов, не отличался от рождения талантом и наблюдательностью, не был искусен в ведении войн и не блистал потрясающими воображение тактическими маневрами.

Аинз добился всего исключительно своим трудом.

Двенадцать лет гринда.

Взрыв навис над Аинзом, словно бы стремясь стереть того с лица земли. Любой бы сказал, что Аинзу нужно было бежать, телепортироваться прочь, но...

"Взрыв при разбросе центральной области от 1,2 до 2,6 метров, урона от 80 000 до 120 000, затухание 0,89 — 1,22% на пройденный метр взрывной волны, пробивание магической защиты примерно 0,044% на единицу урона на единицу Магической Защиты; при добавлении метамагии "Максимизированная магия" — площадь центрального взрыва и наносимый урон максимален, затухание снижено до минимального; Если метамагия "Утроенная магия" — то разброс дистанции между тремя взрывами не более чем 200% от площади первоначального взрыва, не более чем 300% от площади повторного взрыва, не менее 50% от площади первоначального взрыва, дистанция между вторым и третьим взрывом не менее 200% площади взрыва... Значит, телепортация не нужна, для нанесения даже одной единицы урона от Взрыва не хватает от 1,22 до 2,4% пробивания магической защиты. "

Даже Да Винчи могла лишь в непонимании, в восхищении, в ужасе наблюдать за сражением Аинза и Соломона.

Аинз же не видел перед собой сражения. Он видел лишь мелькающие тут и там формулы и уравнения, заученные так много лет назад.

Аинз не был самым великим лормастером Иггдрасиля. Нет, он очень неплохо ориентировался в сюжете игры, но чтобы уловить все тончайшие отсылки и перипетии, созданные авторами, лучше следовало обратится к Табуле или, может быть, Генджиро.

Но не было второго человека, что знал механику Иггдрасиля на таком же уровне.

Перезарядка Адского Пламени — 3,46 секунд...

Время каста Гравитационного Колодца — 0,48 секунд...

Шанс сбить каст Призыва Молнии при телепортации: Наносимый урон * Ранг телепортации — ((Магическая Защита Мага * 12)*Оставшаяся мана) + Магическая Защита противника * 84,5... Меньше нуля — телепортируюсь.

Пока Да Винчи размышляла о величии сражения, пока Соломон использовал все свои способности — Аинз являл миру истинную силу человечества.

Бессонные ночи, потребление дешевой дряни и десятки часов, проведенные в попытках заучить бессмысленные формулы ради получения ничтожного шанса на свою победу.

Кто же знал, что это окажется столь полезно?

* * *

Соломон, Король Всем Королям, сражался.

Возникающие по его щелчку пальцев заклятия, каждое из которых должно было быть Благородным Фантазмом, сталкивались с заклятиями его противника и... Разрушались.

Его противник не продавливал его голой мощью, конечно нет, это было бы просто абсурдно — но... Он побеждал.

Атаки Соломона, крушащие горы, сталкивались со щитами, что были способны служить стенами древним легендарным городам, и разрушались единовременно. Щиты Соломона вставали перед клинком его противника лишь для того, чтобы опасть спустя секунду, удержав мощь своего противника.

Два великих мага подчиняли себе магию, натравливая ту друг на друга и хотя даже Да Винчи не дано было увидеть результата этого сражения — Соломон понимал, что он... Проигрывает.

Его противник выигрывал на жалкие тысячные доли процентов... Но выигрывал.

Его атаки были чуть точнее. Его движения чуть экономнее. Его действия чуть быстрее.

Всего чуть-чуть, на ничтожные доли долей, но... Его противник, его враг побеждал.

Соломон ощутил...

Злость, безусловно злость. Как мог он, Совершенная Форма Жизни, Соломон, проигрывать?!

Интерес. Нездоровый интерес. Неужели кто-то мог сопротивляться ему?!

Предвкушение. Поднимающееся волной изнутри тела Соломона предвкушение. Если его противник мог сопротивляться ему — сможет ли он сопротивляться настоящему сражению?

Соломон был могущественен. Пожалуй, не было бы излишним сказать, что Соломон был непередаваемо близок к определению "непобедимого". Слуги, даже величайшие, даже сотни величайших, были ничем перед лицом Гранд Слуги.

Но Соломон сражался не в полную силу.

Не время и не место.

И его противник...

Не сражался в полную силу. Также.

Соломон видел, чувствовал, понимал, что его противник сдерживается также, как и сам Соломон.

Сдерживался ли он потому, что не хотел оставить от Лондона лишь оплавленную группу руин? Вакханалия заклятий, кавалькада взрывов, созданная Соломоном и его противником давно разрушила стены грота, направляясь к поверхности — скорее всего пара заклятий Соломона — или же его противника — уже пробили путь на поверхность, разрушив пару домов, если не кварталов.

Если бы Соломон сражался в полную силу — от Лондона, от Англии, от Великобритании, от всего Мира не осталось бы даже упоминания.

Осознавал ли его противник этот уровень сил? Был ли он ровней Соломону? Сражался ли он осознавая свою миссию по спасению Сингулярности? Либо же он не был настолько силен и Соломон ошибся, определяя его уровень?

Когда-то сама мысль о том, что Соломон мог ошибиться была бы смехотворна для него, однако его противник был действительно удивителен. Он столь храбро, столь безрассудно смел все представления Соломона о мире до того, что Соломон был готов даже на столь невероятное предположение — предположение о собственной ошибке.

Соломон отбил еще одну атаку, отмечая с какой механической расчетливостью его противник сражался.

Столь похожие в силах, столь похожие в движениях и в методах — были ли они действительно так похожи — или все это было лишь глупым предположением самого Соломона, впервые столкнувшимся с чем-то столь необычным, с чем-то, что он не предугадал?

Соломон отбил еще одну атаку, глядя на своего противника.

Тысячные доли процентов, но его противник побеждал.

И, увы или нет, сейчас было не время для их настоящего сражения. Соломон желал увидеть своего противника — и он получил исчерпывающие ответы на все его вопросы.

Соломон сделал шаг назад, прежде чем улыбнуться, отбивая еще одну атаку своего противника.

Конечно, тот прервал его речь и повел себя в высшей мере грубо, если не сказать нахально, но...

Соломон мог позволить подобную небольшую вольность тому, кто не только посмел взять на себя груз титула его врага, но и подтвердить свое право на этот титул.

-Мне даже несколько жаль прощаться с тобой, мой враг,— Соломон улыбнулся Аинзу...

-Максимизированная магия: Замок Измерений,— спустя мгновение магия, действительно уникальная магия, одна из многих, продемонстрированная противником Соломона за это время, вмешалась в работу уже открывающегося прорыва реальностей...

Заблокировав телепортацию Соломона.

Соломон, столкнувшись с еще одним неожиданным действием со стороны противника даже растерялся на секунду, прежде чем попытаться прорваться сквозь ткань реальности вновь.

Ткань реальности не поддалась, а одно из заклятий Аинза, до того удерживавшееся магией Соломона, прорвалось на этот раз чуть дальше, взорвавшись огненным всполохом чуть ближе обычного, заставив Соломона перевести взгляд.

Хах... Это было... Необычно...

Соломон улыбнулся еще раз.

Какая редкая эмоция, удивление...

Соломон ценил эту эмоцию. Эмоцию, что ему подарил его благородный враг.

Соломон даже позволил себе легкую усмешку, прежде чем кольцо на его пальце засветилось ярким светом...

-Ха, легендарные кольца?— Аинз успел только нахмуриться,— Черта с два я отпущу еще и легендарные кольца!

Соломон, однако, только кивнул,— Мне жаль, мой враг, но, боюсь, не в твоих силах удержать меня в этот момент. Мне было бы радостно, если бы в следующий раз мы встретились в бою в полной силе.

Спустя еще мгновение Соломон разрушил магическую ловушку...

-Максимизированная магия: Замедление Телепортации,— однако мгновенно перемещение Соломона вдруг столь неожиданно замедлилось, словно бы растягиваясь, заставляя Соломона проходить словно бы сквозь тягучий кисель.

Спустя еще мгновение Соломон немного нахмурился, после чего второе кольцо на его пальце вспыхнуло, уничтожая магию его противника...

-Максимизированная магия: Клетка Ребер,— после чего вырвавшиеся из-под земли ребра пробили тело Соломона, пригвождая того к месту.

Соломон нахмурился еще раз, заставляя третьей кольцо загореться...

-Максимизированная магия: Удержание Вида,— прежде чем возникшая печать заставила Соломона остановиться вновь,— Максимизированная магия: Паралич.

Соломон моргнул, осознавая, что он вновь оказался парализован...

Ха...

Удивительно, он никак не мог сбежать от своего противника... Какая... Восхитительная неожиданность!

Соломон вздохнул, видя, как в возникающие вокруг него щиты врезается заклятие за заклятием, прежде чем девять его колец загорелись единовременно.

-А ты действительно удивителен, мой враг,— девять колец, вспыхнувших единовременно, мгновенно покрыли тело Соломона сиянием,— Мне будет интересно встретиться с тобой вновь.

После чего, спустя мгновение, Соломон исчез вновь, заставив Аинза мгновенно разразиться новой тирадой — на этот раз — об упущенных легендарках...

* * *

Отрывок из научной работы: "Анализ правления Калигулы и последствия оного для римской империи":

...Хотя в современной массовой культуре Гай Юлий Цезарь Август Германик, более известный как Калигула, и ассоциируется с образом расточительного тирана и безумца в этой научной работе мы попытались отойти от пристрастных оценок его правления и проанализировать период его царствования с точки зрения современной историографии. В частности, под анализ нашего исследованию попадают как ранние годы его правления — период временного назначения столицей Анциума вместо Рима, в тот момент захваченного одним из "военных императоров", так и поздние годы его правления — в частности момент развития у того психозов с объявлением себя в качестве перерождения легендарного Рема и борьбы со знаменитым восстанием варваров, осадивших Рим после единственного удачного похода варваров той эпохи, захватившего часть Италии и Лациума в том числе. В первую очередь в качестве цели своей работы мы ставим развенчание мифа о безумии Калигулы как следствия его прогрессирующей шизофрении и влюбленности в богиню Диану, а желаем представить это как вероятный психоз, развившийся на фоне не диагностированной опухоли головного мозга — что также могло послужить причиной для его физического изменения его внешнего вида в поздние годы жизни, в то же время проведя критический анализ его действий во время восстания варваров и указать его значительную роль в воспитании его наследника, Нерона...

* * *

Если исключить все ругательства, придирки к миру, едва удерживаемую внутри ненависть и злобу из речи Аинза — можно было сказать, что он был молчалив. Ужасающе молчалив. Возможно даже нем.

Молчание Аинза продолжалось следующие несколько минут, прежде чем Аинз все же смог выдохнуть, медленно втянуть воздух — и замолчать еще на несколько минут. Очень громко замолчать.

Если бы Соломон находился в данный момент рядом с Аинзом — он определенно удивился бы изобретательности человеческого разума и услышал бы несколько крайне неоднозначных фраз, созданных разумом миллионов расстроенных геймеров двадцать второго века, в которых помещались все ругательства, которые изобрели двадцать шесть различных языков мира — в основном японских, английских, немецких, русских, испанских, итальянских, французских...

Аинз никогда до этого момента даже не думал о том, сколько же уникальных не повторяющихся фраз, выражающих эмоции грусти и злобы он запомнил за свою долгую жизнь.

В итоге же, однако, когда и вторая тирада Аинза подошла к концу и даже его навык, что едва мог удержать Аинза от того, чтобы отправиться следом за Соломоном, смог совладать с его эмоциями — Аинз смог вновь выдохнуть, потереть свои виски, переносицу, удержаться от того, чтобы злобно сплюнуть на землю и отправиться обратно к своим Слугам.

Слугам, что при приближении Аинза даже не сдвинулись с места, наблюдая за приближением их Мастера и... Кто бы знал, кого еще?

Бог?

Из присутствующих ближе всего к пониманию божественной природы, безусловно, была Да Винчи — однако в том, что их Мастер не был Богом — или, скорее, Божественным Духом — так или иначе сходились все Слуги.

Слуги смотрели на Аинза с... Совершенно неизвестной для них до того эмоцией.

Страх? Удивление? Обожание? Ужас? Завороженность?

Даже Да Винчи не смогла бы прийти к пониманию того, что именно испытывали Слуги в данный момент.

Какая странная особенность — стоило только всем прийти к определенному решению относительно Аинза, очертить в своем разуме какие-то рамки и границы — как каждый раз Аинз разбивал их с легкостью и извращенным изяществом.

Когда он только появился в этом мире, в самой первой Сингулярности, во время предательства Халдеи — он был воспринят в качестве самого обычного, невыдающегося, если вовсе не случайно оказавшегося на службе Халдеи мага.

Затем он в одно мгновение убил Флауроса — и стройная теория оказалась разрушена.

Затем последовала первая Сингулярность, в которой Аинз показал себя... Весьма жестоким и прагматичным, если не вовсе индифферентным Мастером, расценивающим Слуг как пешек на игровой доске — мысль, что была подкреплена призванной Каинавель.

После чего во второй Сингулярности Аинз показал, что он более чем заботился о своих Слугах — и был далеко не против того, чтобы сразиться с могущественным противником самому.

Третья Сингулярность служила словно бы подтверждением этим словам, будто бы позволяя Да Винчи, другим Слугам, окончательно убедиться в статусе Аинза. Отдаленный, могущественный, но не бесчувственный Мастер, возможно, Слуга или даже Героический Дух, прибывший помочь Халдее в самую трудную минуту.

Что же, эта стройная теория в голове Да Винчи была уничтожена вновь — Аинз, кем бы он ни был, не укладывался в голове Да Винчи ни в какие рамки. Не Слуга, не дух, не маг, не живой, не мертвый, не сильный, не слабый...

Какой?

Да Винчи пыталась найти ответ на этот вопрос, единственный вопрос, что так волновал ее в этот момент — и... Не могла.

Кто такой Аинз Оал Гоун?

Какие цели тот преследует?

Никаких ответов.

И все хваленые знания этого мира рухнули в единый момент. Да Винчи не врала, когда говорила, что обладала всеми знаниями мира людей и легенд. К сожалению, ее слова стоило принимать литературно, конкретно. Всеми знаниями мира людей и легенд.

Чем бы ни был Аинз — он не принадлежал ни к одному из этих миров.

До этого момента Да Винчи всегда предполагала, что имя Аинза было либо псевдонимом, либо одним из сотен тысяч имен древних легендарных героев, затерянных во времени — либо же, стоило принять во внимание слова Каинавель и Баала, их истории, и сказать о том, что Аинз был героем из параллельного мира, далекого и непознаваемого, не пересекающегося с миром Да Винчи.

В целом, так или иначе, Да Винчи считала Аинза существом если не равным ей, то как минимум соотносимым. Хотя с точки зрения муравья человек может быть невероятной махиной, в десятки и сотни раз сложнее в своем устройстве — в конце концов и человек, и муравей существовали согласно единым принципам — законы физики, математики, химии и логики — и хотя с точки зрения муравья человек мог быть невероятно странен, удивительно необычен, использовать принципы, которые муравью казались невероятными, если не невозможными — в конце концов все они сходились в единой базе, порождающем общее существо.

Да Винчи впервые поняла самое неожиданное, странное, но вместе с тем столь освобождающее ее открытие.

Аинз существовал согласно абсолютно иным принципам.

Да Винчи и до этого считала, что Аинз был абсолютно уникальным существом — но как компьютер на двоичной системе счисления способен представить весь мир лишь в качестве порядка нулей и единиц — так и Да Винчи так или иначе атрибутировала Аинзу странные, до того невиданные, но объяснимые с ее точки зрения принципы. Что же, однако — продолжая эту аналогия Да Винчи неожиданно поняла, что Аинз существовал не в двоичной системе, а... В троичной? В десятичной? В шестнадцатеричной?..

В другой.

В системе, о которой Да Винчи до этого момента не имела даже понятия. В системе, в которой Да Винчи была слепа, глупа и совершенно беспомощна.

И...

Да Винчи медленно облизнула губы.

Ей это нравилось.

Так нравилось — нездоровое возбуждение поднималось из самой глубины ее души, проникая в разум, заставляя мысли рождаться и умирать с такой скоростью, что для стороннего наблюдателя разум Да Винчи слился бы в белый шум. Однако на самом деле Да Винчи не была парализована и ее разум не ушел в бесконечную перезагрузку. Вместо этого Да Винчи думала.

С такой скоростью и с таким усердием, которого не удостаивалась ни одна мысль, ни единый вопрос до того.

Да Винчи наблюдал за приближением Аинза, недовольно глядящего вперед, медленно подмахивая каждому своему шагу зажатым в руке граалем и улыбалась.

На свете не было ничего более ужасающего и притягательного для Да Винчи, чем загадки.

И, кажется, сегодня она наткнулась на величайшую загадку своей жизни.

* * *

Соломон...

Даже не знал, что именно он испытывал в данный момент в первую очередь.

От ненависти и до счастья, от непонимания и до восхищения, от страха и до самодовольства — Соломон буквально чувствовал, что эмоции переполняют его разум.

Все виды эмоций, казалось бы столь чуждые и столь презренные, владели разумом Соломона.

Как долго он ждал подобного врага — как не желал его видеть в сражении против себя — и как восхищен он был его наглостью. Как не понимал его — как презирал его — и как восхищался им.

Соломон сделал шаг по своему Храму, чувствуя, как десятки его слуг, Короли Демонов, чувствовали каждую его эмоцию. В растерянности, в недоумении, в непонимании они тянулись друг к другу, словно бы перешептывающиеся дети стараясь узнать друг у друга новости, обсудить столь неожиданное, столь необычное состояние своего Короля, надеясь, что Соломон не увидит их движений.

Соломон видел их насквозь, их мысли и действия, их шепотки и их страх...

Мгновение — и все Короли Демонов замолчали, чувствуя голос своего Короля, отдающийся эхом в их разуме.

"Сегодня я встретился с моим врагом..." — Короли Демонов замерли, слушая своего повелителя — "И я должен сообщить вам... Что он равен мне."

Шок. Ужас. Непонимание. Гнев. Недоверие. Отрицание.

"Вы не ровня ему. Любой, кто вступит с ним в бой погибнет в мгновение."

Согласие. Смирение. Поддержка.

"Поэтому — никто из вас более не будет сражаться с ним."

Интерес. Непонимание. Вопрос.

"Вместо этого — ваша дальнейшая работа будет заключаться в изучении моего противника."

Замешательство.

"Изучение его Слуг, его мыслей, его целей, его сил и его планов."

Замешательство.

"Все оставшиеся Короли Демонов отныне будут направлены в оставшиеся Сингулярности."

Шок. Тысячи вопросов. Непрекращающиеся крики.

Соломон отстранился от Королей Демонов и улыбнулся.

Ему было столь интересно взглянуть на своего противника вновь.

И встретиться с ним в бою вновь.

На этот раз — в полную силу.

* * *

-Соломон,— Ольга-Мария моргнула, глядя на Да Винчи,— Соломон? Я правильно услышала? Тот самый Соломон?

-Король Израиля,— Да Винчи посчитала нужным уточнить,— Строитель Храма.

Ольга-Мария моргнула еще раз, медленно перекатывая по языку имя,— Соломон.

Если бы кто-то попросил перечислить легендарных могущественных магов истории среднего мага — он бы услышал множество имен.

Лорелей, Зелретч, Парацельс, Да Винчи, Мерлин, Моргана, Медея, Токо, Дарник...

Имя Соломона никогда бы не было перечислено среди всего списка. По той же причине, по которой в этом списке не было бы Гекаты или Зевса.

Да, у них были магические способности — но назвать их магами просто нельзя.

Они — нечто большее.

Однако, если богов еще можно было назвать магами — с большой натяжкой — то Соломона нет.

Нельзя назвать магом того, кто изобрел магию.

Магия существовала в качестве высшего закона десятки тысяч, миллионы лет — но это была не та магия, которую изучали в Часовой Башне, не та магия, которой владел Парацельс или Медея. Это была магия, недоступная людей.

Люди не были созданы изначально способными к магии — и хотя древнейшие люди могли использовать силы природы — в конце концов вся их магия так или иначе была имитацией божественных способностей, малой калькой уже существующих чудес.

До тех пор, пока Соломон не создал магию.

Первый и единственный — именно он создал магию таковой, какой она была.

Магия не как жалкие подражания божественным чудесам, не как набор действий, а как наука, как ремесло, как искусство, как чудо, как человеческий инструмент — именно Соломон создал ее.

Не было никогда и нигде в мире более могущественного мага, чем Соломон. Не могло быть.

Создатель магии — именно он определил все законы, все способности, все правила и условия магии. Не открыл ее, как великие ученые открывают законы природы вокруг.

Создал.

Соломон. Величайший маг всех времен. Человек, чья смерть закончила Эпоху Богов. Живой маяк чуда. Создатель магии. Заклинатель семидесяти двух демонов Гоэтии. Царь царей. Гранд Кастер.

Ольга-Мария медленно опустила голову, глядя на стол перед собой. Все ее мысли, предположения о будущем вдруг разлетелись в прах, в пыль перед ее глазами.

Хотя... Если Да Винчи сейчас была перед ней...

-Что произошло?— Ольга-Мария даже не подняла голову, боясь услышать ответ Кастера. Если они пришли к соглашению то...

-Аинз надрал ему задницу и Соломон убежал,— Да Винчи произнесла спокойно.

Ольга-Мария моргнула,— Мне не до шуток.

-С такими вещами не шутят,— Ольга-Мария могла буквально прочувствовать, как Да Винчи улыбается в этот момент,— Чистая правда.

Ольга-Мария моргнула. Затем еще раз. И еще раз...

-Я спать,— та резко поднялась со своего места,— Пусть с этой информацией разбирается утренняя я.

Да Винчи только ухмыльнулась, прежде чем выдохнуть,— Погоди. Есть еще кое какие вещи, которые стоит обсудить.

-Утром, все утром!— Ольга-Мария не стала даже отвечать на это, пройдя мимо Да Винчи и тут же рухнув на диван. Да Винчи, впрочем, это не остановило.

-Мне нужна вся информация о Гранд Ордере, о Романе, о происхождении семьи Анимусфера...

Ольга-Мария не попыталась даже ответить. Возможно, она даже не могла.

Да Винчи же, глядя на Ольгу-Марию, только ухмыльнулась.

И ведь она даже не упомянула, что ее Благородный Фантазм подсказал той несколько удивительных вещей о встреченном Соломоне...

* * *

Аинз сполоснулся еще раз и помотал головой.

Его все еще обижал тот факт, что он так и не смог получить с Салавата — или как его там звали — дроп. С Теслы — тоже. И Джек была убита.

Но за исключением того, что Аинз получил не все плюсы, что мог с текущей Сингулярности — в целом сама Сингулярность прошла достаточно неплохо. Аинз мог бы даже поздравить себя с еще одним более-менее успешным окончанием Сингулярности...

Выйдя из душа Аинз вытер волосы полотенцем, прежде чем обмотаться тем, делая шаг в свою комнату, глядя на открывшуюся перед ним картину.

Комната... Небольшая, в целом. Не совсем подходит под описание дворца спасителя мира.

В пять или шесть раз больше его комнаты в том мире.

Аинз замер, глядя на кровать перед собой.

Двухместная. Большая роскошь.

Светильник. Безумные цены за траты электричества.

Тумбочка, из дерева. Невероятная редкость.

Сингулярности медленно проходили. Сколько еще? Пара месяцев?

Пара месяцев и все закончится. Аинз останется в новом мире.

Аинз не планировал возвращаться в свой прошлый мир, но... Что ему было нужно делать в этом?

Предотвратить третью мировую? Развязать ее? Проспонсировать создание Иггдрасиля? Начать поиск своих друзей? Отправить всех Слуг обратно домой? Организовать их все вместе? Захватить мир? Уйти отшельничать?

Аинз не знал. Ничего не знал.

Аинз прикрыл глаза и медленно выдохнул.

Но что-то об этом мире он определенно знал.

Знал о Слугах. Знал о людях. Знал о сражениях. Знал о Халдее.

Только... Что ему было делать с этим знанием?

И если Да Винчи радовалась своему незнанию — то Аинз мог только лишь вздыхать, мученически признавая истинность фразы.

Я знаю, что ничего не знаю.

* * *

Отрывок из научной работы: "Восстание Боудикки и Крах Римской Империи на Британских Островах":

Легендарная королева Бриттов, Боудикка, является одним из нечастых примеров существования в реальной истории героев, более подходящих легендам — королева-воительница, сражавшаяся всегда в первом ряду среди своих солдат, собравшая против Римской Империи население Британских Островов, поклявшаяся лично убить Нерона и добившаяся изгнания Римской Империи из Британии известна настолько, что даже во времена своей жизни многие восставшие пользовались ее славой, объявляя себя ее генералами, ее подручными, а в наиболее удивительных случаях — даже самой Боудиккой, прибывшей инкогнито для поднятия восстания в Римской Империи, что наиболее известно во время восстания лже-Спартака, что действовал заодно с лже-Боудиккой по сохранившимся записям того времени. В частности, по крайней мере известно, что лже-Боудикка, продолжая традицию настоящей Боудикки, сражалась в первом ряду и даже попыталась осадить Рим — что, в частности, привело к хаосу в Риме и установлению временного "военного императора", попытавшегося захватить власть в суматохе. Также известно, что приняв обреченный бой против сил Нерона несколько позднее Боудикка попыталась прорваться к Императору, но потерпела поражения из-за вмешательства "неизвестного мага", вероятнее всего, служащего в качестве аллегорического описания прибывшего подкрепления силам Нерона, подготовленным втайне, и несколько позднее умереть во время осады столицы восстания. Согласно позднему описанию сама Боудикка была во время осады найдена под стенами осажденного города, "иссушенная, будто лишенная всей своей крови" — что, скорее всего, служило причиной для того, чтобы не показывать в дальнейшем тело погибшей публике, вероятнее всего с целью сокрытия факта того, что Боудикка была убита собственными заговорщиками, осознававшими тщетность сопротивления регулярным римским войскам...

* * *

* * *

* * *

Вы дочитали мое произведение до конца! ИЛИ НЕТ?!

У меня есть еще куча глав! Но, вот незадача — они находятся на моем Патреоне, а на этом сайте они появятся только через пару месяцев в полном объеме! За 1$ прямо сейчас вы сможете прочитать 6 глав, а за 2$ глав будет аж целых 12. Итак прямо сейчас по адресу https://www.patreon.com/rure за 1$ вы можете сэкономить шесть недель ожидания и прочесть сразу 6 новых главы, а за 2$ целых 12.

А еще там появились иллюстрации! Да-да, вы не ослышались! Иллюстрации! И еще можно теперь голосовать, за 5$, что же рисовать следующим!